Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Пословично-поговорочные выражения как единицы языка и речи 9
1.1. Пословично-поговорочные выражения как фразеологические единицы 9
1.2. Структура пословично-поговорочных выражений как языковых знаков 31
1.3. Изучение синтагматики фразеологических единиц в отечественной фразеологии 46
1.3.1. Дистрибутивные концепции в изучении синтагматики фразеологических единиц 48
1.3.2. Контекстологические концепции синтагматики фразеологических единиц 55
Выводы по 1 главе 65
Глава 2. Синтагматика пословично-поговорочных выражений на уровне простого предложения 67
2.1. Распространение пословично-поговорочных выражений детерминантами 71
2.2. Распространители, занимающие позицию компонента предикативной основы предложения 88
2.3. Распространение отдельных компонентов структуры пословично- поговорочных выражений 94
2.4. Распространение пословично-поговорочных. выражений компонентами, осложняющими структуру предложения 105
Выводы по 2 главе 118
Глава 3. Синтагматика пословично-поговорочных выражений на уровне сложного предложения 120
3.1. Пословично-поговорочные выражения в составе сложносочинённых предложений 123
3.2. Пословично-поговорочные выражения в сложноподчинённых предложениях 130
Выводы по 3 главе 144
Заключение 146
Список использованной литературы 150
Приложение 1. Список пословично-поговорочных выражений 166
Приложение 2. Список сокращений 174
- Пословично-поговорочные выражения как фразеологические единицы
- Распространение пословично-поговорочных выражений детерминантами
- Пословично-поговорочные выражения в составе сложносочинённых предложений
Введение к работе
Пословицы и поговорки издавна считались сокровищницей народной мудрости, средоточием человеческого опыта, источником общепонятных образов и языковых метафор. Отражая народные представления о добре и зле, окружающем мире, человеческих отношениях и выражая их в чеканных словесных формулах, пословицы и поговорки «органично совмещают в себе достоинства народной энциклопедии, поэтических шедевров и неотразимых в своём изяществе фигур ораторского искусства» [Тарланов 1999, 3].
Возникшая в XX веке новая лингвистическая дисциплина - фразеология — обнаружила у пословично-поговорочных выражений многие свойства, характерные для языкового знака: устойчивость, воспроизводимость, ситуативную номинативность, способность быть основой для высказываний, форма и смысл которых не сводится к зафиксированной в культуре формальной и семантической структуре пословицы или поговорки [Архангельский .1964; Чернышёва 1977; Бондаренко 1995; Савенкова 2001 и др.]. Всё это позволяет рассматривать 1111В как знаки языка, принадлежащие к фразеологизмам, точнее, к группе фразеологических единиц (далее - ФЕ), обладающих структурой предложения — устойчивым фразам (далее - УФ). Далее в работе пословицами будут называться замкнутые устойчивые фразы народного происхождения, выражающие обобщённые суждения о классах явлений, закономерностях, этических нормах, обязательных для каждого человека; поговорками будут называться замкнутые и незамкнутые устойчивые фразы народного происхождения, выражающие суждения о единичных ситуациях и объектах. Совокупность названных устойчивых фраз мы будем обозначать как «пословично-поговорочные выражения» (далее - ППВ).
Рассмотрение 1111В как единиц языка делает необходимым изучение и других свойств, присущих языковому знаку, прежде всего - их отношений с другими знаками по осям синтагматики и парадигматики. Выяснение
парадигматических и синтагматических свойств ППВ позволит не только уточнить существующие классификации данных единиц языка, но и яснее представить их место в общей системе языка, разграничить узуально закреплённые и индивидуально-окказиональные особенности их использования в речи.
Изучение синтагматических свойств ППВ не может ограничиваться классификацией тех единиц, с которыми ППВ вступают в синтагматические отношения; рассматривая ППВ как единицы языка, то есть как инвариант, реализующийся во множестве речевых вариантов, необходимо также выявлять существующие зависимости между окружением ППВ и их варьированием.
Этим определяется актуальность избранной темы исследования; как отмечает В.Н. Телия, перспективы дальнейшего развития фразеологии как раздела лингвистики, изучающего устойчиво воспроизводимые сверхсловные наименования, заключаются в обращении «пристального внимания к таким проблемам, как условия референции, прагматической функции фразеологического знака, его роль в высказывании, речевом акте и текстообразующие потенции» [Телия 1996, 55-56].
Именно взаимосвязь между синтагматикой ППВ и их семантическим варьированием, способность отдельных видов контекста определять выбор того или иного семантического варианта ППВ и . стала предметом данного исследования. При этом данная взаимосвязь рассматривается нами с точки зрения адресата, слушающего, того, кто воспринимает текст, содержащий ППВ, и интерпретирует устойчивую фразу в соответствии с теми указаниями, которые предоставляет ему контекст. В ходе исследования была выдвинута и подвергнута проверке гипотеза о том, что существуют типичные контексты, способные служить достаточным основанием для того, чтобы интерпретатор мог сделать вывод о том семантическом варианте ППВ, который был выбран говорящим.
Объектом исследования являются пословицы и поговорки замкнутого или потенциально незамкнутого типа в различных контекстах — в рамках простого или сложного предложения - в художественных, публицистических и научных текстах XVIII - XXI века. Для анализа были избраны около 1000 примеров такого использования из книг и периодических изданий.
Целью диссертационной работы является описание типичных контекстов, в которых встречаются ПЦВ, и их способности служить указателем варьирования говорящим семантической структуры ППВ.
В качестве задач, которые было необходимо решить для достижения указанной цели, можно назвать следующие:
выявить инвариантную структуру ППВ как языковых знаков и способы её семантического варьирования;
изучить существующие в лингвистике способы описания взаимодействия между ППВ и его синтагматическим окружением;
установить типичные контексты, в которых встречаются ППВ в речи;
выявить способность различных типов контекстов служить показателями семантического варьирования ППВ
определить механизмы, при помощи которых адресат по контексту определяет наличие и тип семантического варьирования ППВ.
Поставленные цель и задачи определили методы исследования.
В качестве основного метода принят описательный метод, предполагающий собирание, систематизацию и классификацию языкового материала с целью установления. типичных контекстов, с которыми ППВ вступают в синтагматические отношения. Для выявления семантического варьирования ППВ в контексте использовался метод толкования, состоящий в замене метафоричных, неоднозначных или эллиптичных выражений синонимичными им однозначными буквальными и полными выражениями;
кроме вышеуказанных, в работе применяются методы контекстуального и ситуативно-контекстуального анализа, который проводился с учётом ситуативно-детерминированных связей фразеологических единиц и способов их употребления; сопоставления различных конситуативных реализаций фразеологического значения.
Теоретическая значимость работы определяется развитием фразеологической теории в рамках современной лингвопрагматики, а также углублением понимания соотношения значения и смысла фразеологической единицы в тексте.
Практическая ценность выполненного исследования состоит в том, что фактический материал и отдельные положения диссертации может служить средством пополнения толковых словарей ГШВ информацией о типичной сочетаемости и семантическом варьировании ФЕ. Кроме этого, материалы исследования могут быть использованы в работе по практическому освоению фразеологического корпуса русского языка в школьном и вузовском курсах современного русского языка и лингвистического анализа текста.
На защиту выносятся следующие положения:
ГШВ являются единицами фразеологического уровня языка, обладают инвариантной формальной и семантической структурой, которая реализуется во множестве семантических и формальных вариантов.
В реальной речевой практике ГШВ вступают в синтагматические отношения с разными единицами речи, не только с частями сложного предложения и самостоятельными высказываниями, но и со словами.
Адресат, декодирующий высказывание, может использовать синтагматические отношения ГШВ с окружающим контекстом для того, чтобы определить наличие варьирования и тип семантического варианта ГШВ.
Разнообразие синтагматических отношений ППВ с контекстом позволяет классифицировать контексты на основании их синтаксической природы. При выяснении способности контекстов выявлять семантическое варьирование ППВ значимым является также лексическое наполнение типичных синтаксических структур.
Синтагматические свойства ППВ, их способность сочетаться с различными видами контекстов, определяются в первую очередь инвариантной формальной и семантической структурой ППВ.
Научная новизна исследования заключается в том, что впервые проблема синтагматических свойств ППВ рассматривается в связи с варьированием их семантической структуры. Апробация работы.
Основные положения диссертации были представлены в качестве докладов на Виноградовских чтениях в Институте русского языка им. А.С. Пушкина (Москва, 1998, 1999), всероссийских и международных научных конференциях «Фразеология на рубеже веков: достижения, проблемы, перспективы» (Тула, 2000), «Русский язык, литература и культура: актуальные лингвистические исследования и проблемы преподавания:» (Тула 2002), научных конференциях и заседаниях кафедры современного русского языка и русского языка как иностранного Тульского государственного педагогического университета им. Л. Н. Толстого в 1997-2003 гг.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, двух приложений.
Пословично-поговорочные выражения как фразеологические единицы
История научного изучения русских ППВ насчитывает уже более двухсот лет, и за это время не раз изменялось значение терминов «пословица» и «поговорка» и методы описания этих образований, а сами они становились объектом исследования различных филологических дисциплин: фольклористики, лингвистики, паремиологии (в последнем случае они рассматривались даже как один из приоритетных объектов исследования).
Чаще всего к пословицам и поговоркам обращались как к мини-текстам, произведениям народного творчества. В фольклористской и литературоведческой традиции это привело к характеристике пословиц и поговорок как малых жанров фольклора. Поэтому основное внимание было направлено в первую очередь на изучение особенностей поэтики, ритмики, средств создания экспрессивности. Такие исследования появились уже в XIX в. [Даль ПРН; Веселовский 1989; Потебня 1990]. Продолжены они были и филологами XX в. [Лазутин 1986; 1989; Морозова 1972а; 19726; Жовтис 1985; и др.]. Собственно лингвистические работы, посвященные прежде всего синтаксису ППВ, также появлялись, при этом описание языковой структуры ППВ ориентировалось на вычленение наиболее распространенных синтаксических структур, используемых в рамках данных фольклорных жанров, а также на поиск языкового выражения жанрового своеобразия ППВ (см., например, труды А.Н. Шрамм [1954], И.А. Филипповской [1955], С.Г. Варлаковой [1955], М.М. Чернецкой [1962а; 19626], З.К. Тарланова [1972; 1982; 1999], Л.П. Даниленко [1973], Л.В. Савельевой [1977] и др.].
В.Л. Архангельский предложил различать в составе фразеологии два класса единиц: фраземы, имеющие структуру словосочетаний и сочетаний слов, и устойчивые фразы, имеющие структуру предложений и предикативных сочетаний слов [Архангельский 1964].
Вопрос о лингвистическом статусе ГШВ вызвал дискуссию среди фразеологов, причём согласия в этом вопросе не удалось достигнуть по сей день. Это связано с отсутствием общей позиции относительно дифференциальных признаков фразеологизма вообще. Так, с точки зрения тех ученых, которые считают основным критерием ФЕ устойчивость и воспроизводимость сочетания слов, 1111В закономерно включаются в объем фразеологии [Архангельский 1964; Ройзензон 1977; Чернышева 1977; Гаврин 1958, 1974; Шанский 1996 и др.]. С.Г. Гаврин мотивирует включение пословиц в состав фразеологии наличием у них пяти признаков, отмечаемых и у фразеологических единиц со структурой сочетания слов: 1) воспроизводимости в речи, 2) семантической целостности, 3) общеупотребительности, 4) постоянства компонентного состава, 5) постоянства грамматической формы [Гаврин 1958, 25]. Н.М. Шанский, признавая, что сущностно (с логико-семантической стороны) пословицы отличаются от фразеологических единиц со структурой, словосочетания, всё же настаивает на возможности квалифицировать их как один из разрядов фразеологических оборотов [Шанский 1996, 35]. Учёный полагает, что и устойчивые словосочетания, и устойчивые предложения, каковыми являются пословицы, объединяет в один класс наличие двух основных признаков - воспроизводимости и сверхсловности.
Распространение пословично-поговорочных выражений детерминантами
«Распространитель, относящийся ко всему составу предложения и не связанный ни с каким отдельным его членом, называется детерминирующим членом предложения, или детерминантом» [РГ, 149]. Эта разновидность распространителей элементарной структуры предложения была выделена Н.Ю. Шведовой [Шведова 1964, 1968] и затем неоднократно обсуждалась отечественными лингвистами [Ломтев 1969; Золотова 1982; Бабайцева 1988; Попова 1996; Фоменко 1997].
Детерминация, с одной стороны, позволяет эксплицировать или присоединить к инвариантной семантической структуре весьма разнообразные смыслы - субъектные, локативные, темпоральные, объектные - и в то же время минимально затрагивает синтаксическую структуру ППВ, не заставляет трансформировать ее, что весьма значимо для этих клишированных выражений, само существование которых зависит от их способности сохранять определенную устойчивость. В результате говорящий может выразить нужный ему смысл и в то же время сэкономить свои усилия и усилия слушающего по распознанию структуры высказывания.
Анализ материала показывает, что говорящие используют все семантические возможности детерминантов, хотя и с различной интенсивностью. Наиболее частотны распространители-детерминанты с обстоятельственной, в основном локативной и темпоральной семантикой; менее частотны субъектные детерминанты; и, наконец, самую небольшую группу примеров образуют детерминанты с объектной семантикой. Остановимся на этих группах подробнее.
Обстоятельственные детерминанты регулярно вводятся говорящим в предложение, реализующее инвариантную структуру ППВ, чтобы определить круг ситуаций, к которым применима выражаемая ППВ пропозиция. При этом семантическая квалификация обстоятельственных детерминантов иногда довольно трудна, поскольку временные и пространственные ограничения часто пересекаются с условными, а иногда обстоятельственная семантика совмещается с субъектной.
Детерминанты с временной семантикой являются самой частотной группой распространителей структуры ППВ. Как правило, с помощью такого распространителя говорящий указывает на время, когда имела, имеет, будет или может иметь место ситуация, описываемая пословицей - Это надо было как-то прежде делать, до сокращения, а теперь уж хоть и грех воровать, да нельзя миновать (Лесков); Каменского бурлака вы сразу узнаете, хоть будь это распоследний пропойца и забулдыга, у которого весь костюм состоит из одних заплат. Он так умеет надеть на себя свои заплаты и идет по улице с таким видом, что сейчас видно птицу по полету (Мамин-Сибиряк) — или поговоркой — Прежде-то и мы были нужны, а теперь на вашей улице праздник (Мамин-Сибиряк); А теперь ищи ветра в поле (Н. Анов); Теперь ищи ветра в поле, лови черкесов... (Б. Васильев); Тут уж нашла коса на камень (Б. Полевой); «Манчестер» в этом году уже побил рекорд результативности в английской премьер - лиге. Не спят его нападающие и на международной арене, но в игре с "Реалом" нашла коса на камень (Вести 20.04.2000).
Пословично-поговорочные выражения в составе сложносочинённых предложений
Способность различных типов УФ русского языка становится частью сложного предложения уже рассматривалась в работах О. В. Шавкуновой [Шавкунова 1964] и А.В. Пашковой [Пашкова 1985]. Однако в названных работах анализировались не ППВ как таковые, а «предикативные ФЕ», то есть вообще все ФЕ, имеющие форму предложения. В результате наряду с пословицами и поговорками как частями сложного предложения А.В. Пашкова, например, рассматривает пример У Половодова захватило дух при одной мысли, что он мог сделаться полновластным и единоличным хозяином (Мамин-Сибиряк), хотя данный фразеологизм выражает не пропозицию, а предикативный пропозициональный смысл («тяжело дышать от избытка чувств, сильного волнения» - [ФСРЛЯ, 258]). Кроме того, вопросы семантического варьирования ППВ в названных работах не рассматривалось вообще.
По мнению ряда ученых (В.А. Богородицкого, Н.С. Поспелова, В.А. Белошапковой, Л.Ю. Максимова, С.Г. Ильенко и др.) сложное предложение (СП) представляет собой единицу особого уровня синтаксической системы языка, которая складывается из частей по «формуле» простого предложения, но обладает самостоятельным синтаксическим значением, что свидетельствует о качественном своеобразии этой единицы. Представляя собой синтаксически организованное сочетание предикативных единиц, СП противостоит простому предложению (1111) как структура полипредикативная монопредикативной: в отличие от простого предложения, несущего один синтаксический комплекс модальности и времени, СП является носителем нескольких таких комплексов. При этом роль предикативности в организации СП и 1111 различна. Для 1111 предикативность составляет его грамматическое значение, для СП она составляет необходимое качество его компонентов и, таким образом, является не значением СП, а элементом его структуры.
Значением же СП как синтаксической единицы являются определенные смысловые отношения между соединяющимися в его составе предикативными единицами.- Эти отношения той же природы, что и отношения в словосочетании, но имеют иную систему средств выражения.
В данной работе в основном принимается классификация СП, используемая в академической Грамматике-80: все сложные предложения делятся на сложносочиненные (ССП) и сложноподчиненные (СПП). Бессоюзные соединения (сочетания) предложений (БСП) рассматриваются как синтаксические образования, в большей или меньшей степени соотносительные со сложными предложениями, но отличающиеся от них отсутствием союзной или местоименной связи между частями. Взаимосвязанность предложений в составе бессоюзного сочетания выявляется в существующих между ними отношениях, аналогичных или близких тем отношениям, какие имеют место в сложных предложениях с союзной или местоименной связью частей; это отношения условные, временные, причинно-следственные, уступительные, целевые, определительные и др. .Поскольку основное внимание в работе уделено семантическому варьированию ППВ и влиянию на него синтаксической семантики, примеры БСП, включающие в себя ППВ, рассматриваются далее наряду с союзными СП с тем же значением.
Среди сложносочиненных предложений на основании характера отношений. между частями и союзных средств, выражающих эти отношения, выделяются предложения соединительные и разделительные, а также образованные их взаимодействием противительные и сопоставительные.