Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Речевой жанр как объект лингвистического изучения и составляющая речевой реальности.
1.1. Концепция речевого жанра. Понятие, структура, условия реализации 13
1.2. Речевой акт как аналог речевого жанра. Теория речевых актов как вариант теории речевого общения 19
1.3. Проблема типологии речевых жанров. Особое место шутки в системе речевых
жанров 27
ГЛАВА II. Речевой жанр "шутка" как специфический речевой жанр. Конститутивные признаки. Механизм функционирования.
11.1. Фактор коммуникативной цели 38
11.2. Фактор автора и адресата 48
11.3. Фактор условий реализации 61
11.4. Фактор пропозитивного содержания 72
11.5. Формальная организация 80
11.6. Результат реализации (перлокутивный эффект) 89
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
1. Функционирование речевого жанра "шутка" в разных сферах современного общения 104
2. Выводы 123
- Концепция речевого жанра. Понятие, структура, условия реализации
- Речевой акт как аналог речевого жанра. Теория речевых актов как вариант теории речевого общения
- Фактор коммуникативной цели
Введение к работе
Представление о шутке как речевом жанре (далее - РЖ-Ш) восходит к концепции речевых жанров М.М.Бахтина, определяющего речевой жанр как единственную первичную форму существования языка [Бахтин, 1979. С.258], которая представляет собой "типическую форму высказывания в типических обстоятельствах" [Бахтин, 1979. С.238]. Обращение к понятию речевого жанра как центральному в работе логически исходит из анализа концепций в рамках парадигмы языка как действия - в этом аспекте теория М.М.Бахтина представляется способной вместить и объяснить разноплановые сущностные характеристики объекта исследования: его художественную, семиотическую, логическую и, самое главное, коммуникативную природу.
Будучи созданной еще в 50-е годы XX в., теория М.М.Бахтина оказалась практически невостребованной - в течение долгого времени к этим его идеям и понятиям не обращались (хотя о речевых жанрах как реальностях языкового общения русские филологи писали еще в начале века [Виноградов, 1980; Шкловский, 1983; Эйхенбаум, 1986; Якубинский, 1986]). Однако современное состояние лингвистической науки таково, что речевая реальность, обозначенная М.М.Бахтиным понятием речевого жанра (далее - РЖ), становится одним из самых «популярных» объектов многочисленных исследований, а подход к изучению речи как динамической совокупности речевых жанров является одним из основных, причем в последние десятилетия "жанроцентризм претендует на лидерство и универсализм" [Дементьев, 1997. С. 109]. Актуальность изучения РЖ обусловлена, прежде всего, тем, что современная лингвистическая парадигма имеет в целом функциональный характер; кроме того, более частными причинами возросшего интереса к РЖ можно считать возрождение российской риторической школы (о значимости вклада М.М.Бахтина в развитие теоретической риторики см. в [Пешков, 1995; Рождественский, 1995]) и становление антропологической лингвистики [Дементьев, 1997].
Сейчас понятие РЖ становится одним из важнейших теоретических представлений языкознания, а практическое владение набором основных РЖ может считаться существеннейшим аспектом речевой компетенции и, согласно В.Е.Гольдину и О.Б.Сиротининой, - каждой из шести "внутринациональных речевых культур" [Гольдин, Сиротинина. 1993].
В.И.Карасик утверждает, что "владение речевым жанром есть одна из статусных характеристик личности" [Карасик, 1992. С. 135].
За последние несколько лет созданы описания отдельных речевых жанров, серий однотипных РЖ [Н.Орлова, 1993; Т.Чубарян, 1994]; понятие РЖ практически используется в изучении корпоративного общения [Подберезкина, 1992], в педагогической науке и дидактической практике [Т.Ладыженская, 1990]; развиваются идеи М.М.Бахтина о первичных и вторичных РЖ; на концепцию РЖ М.М.Бахтина опираются в своих работах Т.В.Шмелева, Л.А.Капанадзе, Т.В.Матвеева, В.В.Дементьев, В.Е.Гольдин, В.В.Богданов, М.Л.Макаров, В.И.Карасик и др. Таким образом, представляется возможным говорить о реальном становлении отечественной «жанрологической» традиции, в соответствии с которой и выполнялась данная работа.
Работа представляет собой опыт обращения к проблемам раскрытия и описания природы шутки как речевого жанра. Выделение РЖ-Ш в качестве объекта исследования обусловлено наличием устойчивых первообразных представлений о понятии комического, заложенных в языковом сознании социума. Существование в обыденном сознании таких категорий, как "шутка", "шуточность", "шутить", и их осмысление позволяет говорить о том, что высказывания и тексты, имеющие свойства комического, осознаются как уникальные и обладающие специфическими свойствами (что дает возможность выделить их в качестве автономного объекта) и при этом мыслятся как речевые жанры (следовательно, могут быть описаны в терминах теории речевых жанров, прагматики и теории речевых актов).
За исходное принимается положение о том, что, будучи результатом нестандартного, творческого подхода к языку, РЖ-Ш представляется особым речевым жанром, осуществляющимся в ходе реализации говорящим установки на комический эффект.
РЖ-Ш формируется в первую очередь в сфере бытового общения (далее - БО), в процессе естественной коммуникации, не ограниченной какими-либо строгими рамками ни в аспекте формы речи, ни в аспекте ее содержания (ср. например, со сферой делового общения). Отсутствие ограничений, регламентирующих процесс общения, возможность нестандартного подхода к языку и возможность экспериментирования - эти важные особенности БО имели своим результатом широкое распространение и значительную "популярность" РЖ-Ш в этой сфере.
Таким образом, в зависимости от направленности коммуникации, возможно экспериментирование над языком, выведение его за пределы нормы, нарушение семантических и прагматических канонов - когда говорящий преследует не только утилитарные цели, но, например, цели эстетические или имеющие творческий характер.
Указанные цели (связанные с нестандартным использованием языка) говорящий в большинстве случаев реализует в виде установки на получение комического эффекта.
Таким образом, вся речевая реальность как бы распадается на две сферы: сферу шутливой тональности и сферу серьезной тональности [Земская, Китайгородская, Розанова, 1983. С. 174]. Достижение комического эффекта связано прежде всего с возможностью свободного отношения к речи, в этом случае свобода выражения получает эстетическое задание. Варианты воплощения творческого подхода к языку реализуются в разнообразных формах: чаще всего они представляют собой различные реализации речевого жанра "шутка".
"Шутка" (далее - Ш) в качестве РЖ впервые упоминается наряду с другими М.М.Бахтиным [Бахтин, 1979. С.240], см. также указание на РЖ-Ш у М.Я.Гловинской [Гловинская, 1993. С. 176], Т.В.Шмелевой [Шмелева, 1990. С.28; 1992. С. 11], Т.Ю.Чубарян [Чубарян, 1994. С.2]. Основными квалификаторами интересующего нас РЖ выступают конкретные глаголы и имена: "шутить", "шутка", "шуточный", "шуточность".
Важно, что толковые словари, отражая бытующие представления, не выделяют глагол "шутить" в качестве квалификатора только словесного действия, т.е. значения: 1) производить словесное действие; 2) производить действие физическое - не дифференцируются. (См. толкования основного значения - "ГОВОРИТЬ или ПОСТУПАТЬ весело, ради забавы, смеха, развлечения" [Ожегов, Шведова, 1992]; "весело и забавно ГОВОРИТЬ, ПОСТУПАТЬ ради забавы, развлечения" [Толковый словарь, 1996. Т.4]). Аналогично определяется и Ш - "то, что ГОВОРЯТ или ДЕЛАЮТ ради развлечения, ради возбуждения смеха, веселья" [Толковый словарь, 1996. Т.4].
Таким образом, оказывается, что "шутка" может восприниматься не только как речевой, но вообще как комический жанр ("поступать ради смеха"), который может быть представлен в различных видах деятельности и искусства (хотя и в неодинаковой степени - так, комическое практически недоступно наиболее материальному из всех видов искусства - ар
хитектуре, в большей степени может быть выражено в музыке, живопись и графика имеют широкие возможности для проявления комического, а литература - максимальные [Дземидок, 1974]. Толкование лексического значения глагола "шутить" отражает существующие представления о семиотической природе юмора в совокупности его коммуникативных, эстетических и психологических составляющих, о том, что творческий подход, реализуемый в виде установки на комический эффект, может относиться не только к языку, но и к любой другой сфере человеческой деятельности, если есть эстетические потребности и свобода выражения. Все это указывает, между прочим, на творческий характер шутки как речевого жанра. Определяя Ш как комический речевой жанр, следует отметить, что в понимании природы комического мы опираемся на традиционные общепринятые представления (попытки определения комического восходят еще к Аристотелю; комическое часто противопоставляют трагическому [Античные теории, 1936] или возвышенному [Ж.Поль, 1981; Пропп, 1976]; мало удовлетворяя в роли универсальных формул, разные эстетические концепции комического, тем не менее, достаточно четко определяют существо, той или иной его разновидности, а через нее и определенную грань комического в целом [Борев, 1970]). Мы предлагаем считать, что особый режим комического, в котором продуцируются и интерпретируются Ш, в целом противопоставлен нормативному - серьезному.
Актуальность данного исследования определяется как потребностью располагать конкретными данными о построении и функционировании уникального речевого жанра, каким является РЖ-Ш, так и тем, что, несмотря на предшествующие работы [Будагов, 1946; Щербина, 1958; 1966; Земская, 1959; Колесникова, 1969; Овсянников, 1981; Земская, Китайгородская, Розанова, 1983; Лукьянов, 1991; Чубарян, 1994], неизученным остается вопрос о коммуникативной стороне юмора. Однако современная парадигма лингвистики, характеризующаяся обращенностью к содержательной стороне языка и осознанием неразрывной связи языка с ситуативным контекстом его употребления, позволяет описать РЖ-Ш как явление, за которым стоит особый тип речевого жанра и, соответственно, особое использование языка.
В данном случае экспериментирование над языком, сознательное выведение его за пределы нормы, творческое нарушение семантических и прагматических правил - указывает на скрытые резервы языка, а потому, все, связанное с подобным экспериментом, за служивает изучения. "...Особый интерес представляет нестандартное, творческое употребление языка. И юмор, и ирония - все это аспекты, полноправно присутствующие в речевом общении, и столь же полноправно они должны входить в лингвистические построения" [Почепцов, 1987. С. 10]. "Изучение языка как творчества представляется чрезвычайно важным. Без внимания к этому аспекту исследования нельзя создать ни полного описания языка, ни охарактеризовать язык как деятельность" [Земская, 1979. С. 184].
Описание конститутивных свойств речевого жанра "шутка", определяющих специфику жанра и нестандартное функционирование основных жанрообразующих факторов, является целью данной работы.
Выполнение поставленной цели требует: 1) во-первых, раскрытия понятия речевого жанра - т.е. рассмотрения общих конститутивных признаков, присущих РЖ как основной единице речевого общения, описания его структуры и условий, определяющих его успешное/неуспешное осуществление; 2) во-вторых, определения места РЖ-Ш в системе речевых жанров (с учетом возможности построения различных типологий РЖ, основанных на разнообразных признаках) - эти задачи решаются в I главе; а также: 3) выявления основных характеристик РЖ-Ш как специфического речевого жанра, которые определяют его особое отношение к основным факторам, обеспечивающим нормальную коммуникацию; 4) описания механизма функционирования РЖ-Ш посредством анализа каждого из жанрообразующих признаков; 5) исчисления возможных незапланированных коммуникативных эффектов РЖ-Ш - этому посвящена II глава. Заключение состоит из двух частей: первая носит информативный характер и содержит обобщающее описание функционирования РЖ-Ш в различных сферах современного общения (наиболее актуальными в этом аспекте представляются сфера бытового общения и сфера литературно-художественная); вторая представляет собой изложение основных выводов и итогов работы.
Материалом исследования послужила картотека примеров, число которых приближается к двум тысячам. Тематика работы предполагает наблюдение фактов непосредственной разговорной речи бытовой сферы общения. Однако эффективный прагмалингви-стический анализ требует максимального сохранения контекста, чего подчас невозможно достичь путем непосредственного наблюдения речевой практики (включая необходимость знания моментов, предшествующих ситуации общения, и прослеживания ее результатов).
Тексты художественных произведений, послужившие основным источником примеров, воспроизводят ситуацию речевого общения достаточно полно и "дают возможность ... проанализировать с функциональной стороны обмен репликами, имея широкую информацию о контексте, ситуации, и, что особенно важно для прагматики, о коммуникативном намерении (интенции) говорящего" [Комина, 1983. С. 123]. Жанровые особенности разговорной речи (в отличие от лексических или грамматических черт) получают в художественных текстах "достаточно адекватное отражение" [Федосюк, 1996. С.79-80].
Авторские ремарки в достаточной мере компенсируют отсутствие в текстах экстралингвистических элементов, характерных для естественной разговорной речи, - таких, как интонация, жестовое и мимическое сопровождение и т.п.
Источником фактического материала для работы послужили произведения отечественных и зарубежных авторов (последние в переводах) различной жанровой принадлежности (романы, рассказы, повести, пьесы и т.д.). Небольшая часть примеров (в случаях, не требующих широкого освещения контекста) взята из разговорной речи.
Важным критерием при отборе материала явилось наличие в текстах проявлений языковой рефлексии коммуникантов по поводу осуществляющихся РЖ-Ш. Это могут быть разного рода варианты самонаблюдения: рассуждения о цели и необходимости РЖ-Ш ("...чувствуя, что для разрядки необходима какая-нибудь остроумная шутка, я заготовил несколько фраз..."(Р.Стаут.Пер.А.Горского)), его роли ("...мы старались чуткими шутками смягчить тяжелые воспоминания Альфонса..."(В.Конецкий)), осознание его результатов ("...моя шутка прозвучала крайне неуместно... еще не кончив, я уже пожалел о сказанном... "(Г.Уэллс.Пер.Н.Высоцкой)), оценки разных аспектов Ш ("...это шутка с долей уважения, ни в коем случае издевки здесь не было..."(С.Ческидов)), выражение удовлетворения от удачно прозвучавшей Ш или, напротив, чувство неловкости из-за плоской Ш - все эти проявления осознанного отношения к речевым действиям фиксируются в текстах посредством реплик коммуникантов или авторских ремарок и являются столь же необходимым и полноправным объектом исследования, как и собственно высказывание. Реплики типа: "не бойся, я пошутил", "это я так шучу", "шуток не понимаешь!" представляют также интерес в аспекте определения жанровой принадлежности - как возможное (но не единственное, и
не обязательное!) доказательство жанровой природы РЖ-Ш. Это важно для разграничения Ш и схожих с ним РЖ - насмешки, издевки и т.п.
По возможности широко использовался отрицательный материал, под которым имеются в виду, прежде всего, факты неудачного осуществления РЖ-Ш (что обычно фиксируется адресатом или самим говорящим, иногда - третьими лицами), а также факты отсутствия адекватной реакции на Ш (что может быть вызвано невозможностью распознавания жанра - по разным причинам).
Выбор объекта наблюдения и подход к анализу соответствующих явлений определили характер методов исследования. В качестве основного был применен метод "пофакторного анализа" речевого жанра, предложенный Т.В.Шмелевой [Шмелева, 1990]. При описании параметров РЖ-Ш использовались методы, принятые в прагматике, в исследованиях речевых жанров, - контекстуального анализа, выявления репертуара речевых жанров, анализа проявлений речевой рефлексии.
Методологической и теоретической базой для решения поставленных задач послужили работы отечественных и зарубежных лингвистов - при этом в качестве исходных были приняты положения концепции речевых жанров М.М.Бахтина и идеи теории речевых актов (далее - ТРА) как одного из направлений современной лингвистической прагматики (основополагающим принципом ТРА представляется подход к изучению языка как средства коммуникативного взаимодействия, осуществляющегося в социальном контексте). Соотнесенность ТРА с линией исследований, продолжающих и развивающих идеи Бахтина, дает в результате конструктивного осмысления "более объемный взгляд на анализируемый объект" [Шмелева, 1992. С.8].
Надо отметить также, что речевой жанр не может быть охарактеризован без обращения к понятиям, присутствующим в понятийном аппарате семантического синтаксиса. Имеются в виду, прежде всего, представление о двухчастности смысловой структуры высказывания - его диктумно-модусном устройстве (диктум, в терминологии Ш.Балли, - объективное начало, модус - субъективное [Балли,1955. С.44]; понятие пропозиции как событийной основы высказывания, соответствующее "интеллектуальной модели ситуации" в концепции Т.П.Ломтева [Арутюнова, 1976; Ломтев, 1976; Шмелева, 1980; Шмелева, 1983 (а)]; идея ме-татекста А.Вежбицкои, обозначающей этим понятием одно из проявлений говорящего как
автора текста, располагающего набором средств для автокомментария своих речевых действий [Вежбицка, 1978]; понятие модусных категорий [Гак, 1978; Шмелева, 1988, 1994] - в частности, для изучения РЖ-Ш значимой является категория оценочности [Арутюнова, 1984] - и, конечно, понятие метакатегорий - они обеспечивают авторское осмысление высказывания относительно норм, условий, конвенций речевого общения [Шмелева, 1994, 1987, 1995(a)]; в число метакатегорий входит и метасмысл речевого жанра [Шмелева, 1995(a). С.15].
Существенное значение для описания такого РЖ, как шутка, имеют идеи, связанные с понятием "фатики" (в понимании и употреблении этого термина мы будем опираться на "линию Р.Якобсона"). В частности, важны представления о "фатической коммуникации" (содержание которой составляет вступление в контакт, организация ситуации общения); о жанрах фатической речи (их определение, типология [Арутюнова, 1992], роль [Винокур, 1993, 1993 (а)], направленность на межличностные отношения - от близких и доброжелательных до конфликтов и разрыва контактов [Балаян, 1971; Формановская, 1995]).
Кроме того, в процессе исследования использовались работы в области лексикологии, практической лексикографии, эстетики, теории литературы, психологии, объектом которых является юмор.
В связи с этим необходимо обозначить такой важный аспект работы, как "открытость" выбранного объекта для изучения, его незамкнутость в рамках лингвистических концепций, поскольку комическое, отражая все составляющие личности/социума, предполагает изучение и социальных, и психологических, и художественно-эстетических составляющих наряду с собственно языковыми. В первую очередь обнаруживается связь с литературоведческой и стилистической традицией, проявляясь и в существовании литературоведческой теории жанров - в рамках поэтики, и в усвоенности литературоведением и стилистикой таких понятий, как "образ автора", "языковые приемы и средства выражения комического", "языковая игра" и т.п. Вообще общефилологическую направленность исследований, подобных данному, подтверждает сам факт того, что основы теории речевых жанров были заложены в классических работах русских филологов начала века.
Научная новизна исследования состоит в применении к объекту нового методологического и понятийного аппарата и нового ракурса исследования. Кроме того, новым пред
ставляется то, что описываются не шутки - литературные произведения (литературные парадоксы, например), а шутки в виде бытовой реплики, конструируемые и функционирующие в обыденной речевой практике, как "звено в цепи речевого общения" [Бахтин, 1979. С.247].
При этом в качестве объекта анализа выступает не только собственно высказывание, но и ситуативно-коммуникативный контекст (включая моменты самонаблюдения говорящих), в котором оно осуществляется.
Теоретическая и практическая значимость исследования видится в следующем: полученные результаты существенны как для выявления общего механизма речевого комизма и характеристики важного аспекта творческой активности человека, так и для использования их в различных видах деятельности - прежде всего, преподавательской.
Методика описания РЖ-Ш может быть применима к описанию других РЖ и серий РЖ; полученные данные существенны для создания интегрального описания жанровой системы русского языка.
Некоторые положения диссертации представляют интерес и могут быть использованы при изучении разделов семантики и синтаксиса.
Конкретные результаты исследования - описание условий успешного осуществления РЖ-Ш, исчисление правил употребления РЖ-Ш - представляют практическую ценность для преподавания русского языка как иностранного, а также для освоения современной культуры речи и преподавания культуры речи как дисциплины.
Особый интерес представляют результаты работы для таких формирующихся сегодня разделов филологической науки, как речеведение и обыденная риторика [об этих проектах см. в: Шмелева, 1992; 1996].
На защиту выносятся следующие положения:
1. Концепция речевых жанров и отдельные положения теории речевых актов позволяют осмыслить и описать речевые проявления шутки как реализации особого речевого жанра.
2. Ш является многоцелевым речевым жанром, иллокутивная сила которого складывается из нескольких составляющих, причем определяющую роль играет сознательная установка на комический эффект. Существует расхождение между базисной иллокуцией
(соотносящейся с языковой структурой) и вторичной (соотносящейся с коммуникативной функцией) - это относит РЖ-Ш к косвенным речевым актам.
3. Необходимыми условиями успешного осуществления РЖ-Ш являются: общность апперцепционной базы коммуникантов; учет социального статуса автора и адресата относительно друг друга; учет психологического состояния коммуникантов; наличие способности у говорящего продуцировать Ш, а у слушающего - интерпретировать высказывание в должном режиме (шутливой тональности).
4. Механизм возникновения комического эффекта основан на действии РЖ-Ш вопреки пресуппозиции (опровергаются предварительные представления об окружающем мире; о логических отношениях; о языковых и коммуникативных правилах).
5. Содержание выражаемой РЖ-Ш пропозиции сводится к утверждению некоторой аномалии на уровне положения дел, фиксируемой говорящим.
6. Формальная организация РЖ-Ш отличается своеобразием: РЖ-Ш располагает системой косвенных репрезентаций, с использованием формантов различных речевых жанров. Появление собственных жанровых показателей (на постлокутивном этапе) свидетельствует о неудачном осуществлении РЖ-Ш.
7. Специфика РЖ-Ш обусловливает сложность процесса его распознавания и интерпретирования - затруднения восприятия могут приводить к возникновению неинтенциональ-ных перлокутивных эффектов (разных типов).
В целом, основную идею работы можно свести к следующему положению - совокупность необычных или необычно действующих факторов, как-то: творческие способности автора (проявляющиеся в возможности конструировать РЖ-Ш) и творческие способности адресата (проявляющиеся в возможности адекватно воспринять РЖ-Ш); нарушение естественных функциональных пресуппозиций; взаимодействие между оригинальными иллокутивными силами и содержанием пропозиции - все это в результате согласованного функционирования создает некое образование с особыми, эмерджентными, свойствами, описать которые представляется достаточно важной задачей.
Концепция речевого жанра. Понятие, структура, условия реализации
Изучение речевых жанров является одним из основных современных подходов к исследованию речи, приобретая все большую значимость. Это обусловлено рядом причин, и в первую очередь, тем, что "...сейчас очень активно ведется поиск базовой единицы речи, которая, по мнению большинства исследователей, должна быть достаточно емкой, или крупной (поиск ведется на пересечении общей теории коммуникации, коллоквиалистики, стилистики, прагматики, лингвистики текста)" [Дементьев, 1997. С. 109].
В настоящее время в литературе существует множество определений жанра. В.В.Дементьев выделяет три группы концепций:
1. Традиционные концепции, опирающиеся на классическое определение жанра (восходящее к Аристотелю и Буало). Так, в коллективной монографии "Руская разговорная речь" перечислены "распространеннейшие жанры диалога -дружеская беседа, непринужденная болтовня, разговоры двух лиц в семье, с соседом и т.д." [РРР, 1973]. Однако, в целом, при таком подходе жанр понимается или очень узко (например, только применительно к художественной литературе), или, наоборот, слишком широко.
2. Исследования, посвященные описанию отдельных аспектов жанровой организации речи [Шведова, 1960; Черемисина, 1990; Демьянков, 1981; Акишина, Формановская, 1986 и многие другие]. К этой группе можно отнести также теорию "прецедентных текстов" [Сорокин, 1987; Караулов, 1987].
3. Работы, опирающиеся на концепцию РЖ М.М.Бахтина, - это работы самого М.М.Бахтина и его последователей, развивающих и продолжающих его идеи.
Представляется, что для лингвистического изучения речи более всего пригоден последний подход как целостная и четкая концепция, в рамках которой возможно раскрытие и описание природы РЖ. Согласно М.М.Бахтину, человеческая речь в типичных ситуациях отливается в готовые формы РЖ, которые "даны нам почти так же, как родной язык". Разнообразие речевых жанров весьма велико, поскольку "неисчерпаемы возможности разнообразной человеческой деятельности" [Бахтин. 1979. С.237], и каждая сфера деятельности вырабатывает целый репертуар РЖ, дифференцирующийся и растущий по мере развития и усложнения данной сферы.
Разнообразие РЖ, таким образом, идет и по линии "усложнения" - от бытовой реплики (первичный или простой РЖ) до литературного произведения - от поговорки до романа (вторичный или сложный РЖ).
При этом первичные и вторичные РЖ имеют общую природу и, следовательно, общие конститутивные особенности.
Прежде чем обозначить эти особенности, необходимо определить сущность понятия высказывания, формой которого является РЖ, - это понятие используется в качестве базового и в теории РЖ, и в прагматике.
Разрабатывая учение о РЖ, М.М.Бахтин охарактеризовал основные признаки высказывания (минимальной единицы речи). При этом важно, что высказывание у М.М.Бахтина -это не речевой эквивалент предложения, а базовая единица общения [Федосюк, 1997]. Высказывание представляется репликой, обращенной к собеседнику, границы которой закрываются ответным речевым действием собеседника. В качестве определяющих признаков высказывания М.М.Бахтин называет следующие - экспрессивность (выражение индивидуального мира говорящего) и обращенность к адресату. Первый признак (экспрессивность) получает свое конкретное воплощение в зависимости от сферы употребления высказывания; второй (обращенность к адресату) означает, что стилевые и композиционные особенности тематического содержания высказывания (эту совокупность Бахтин предлагает считать функциональной структурой высказывания) объяснимы лишь с позиции открытой установки высказывания на слушателя [Бахтин, 1979. С.238].
Г.Г.Почепцов определяет высказывание как "множество коррелятивных пар, одним из членов которых является структурно-языковой элемент, другим - коммуникативный (прагматический)" [Почепцов, 1987.С.29]. При этом высказывание в коммуникативном аспекте помимо содержания начинает нести в себе сообщение [Почепцов, 1987.С. 124]. Если содержание, являясь единицей языка, конструируется из составляющих высказывание словарных значений, то сообщение, принадлежа речи, свою семантику черпает из общего контекста разговора. Одно и то же содержание может быть составной частью различных коммуникативных контекстов и, следовательно, обладать совершенно различными сообщениями. С этой точки зрения "содержание становится многозначным, т.к. оно соответствует НЕСКОЛЬКИМ возможным коммуникативным целям" [Почепцов, 1987.С. 125].
Существование сообщений опирается на две составляющие - содержание и ситуацию, т.е. сообщение предстает как взаимокоррекция, взаимодополнение этих двух составляющих. При этом в зависимости от ситуации содержание и сообщение могут расходиться. Так, в случае иронии содержание и сообщение противоположны, причем истинным является лишь сообщение. Т.е. некоторая (иногда большая) часть коммуникативной нагрузки может выноситься за пределы языковых содержаний, и общение будет протекать с помощью коммуникативных сообщений.
Г.Г.Почепцов, как и М.М.Бахтин, считает, что высказывания, будучи реагирующими на собеседника единицами, должны включать в себя элементы, сориентированные на те или иные характеристики собеседников.
Теперь рассмотрим основные конститутивные особенности «типических форм высказываний» - речевых жанров (как первичных, так и вторичных).
По Бахтину, ПЕРВАЯ КОНСТИТУТИВНАЯ ОСОБЕННОСТЬ РЖ - смена речевых субъектов. При этом сложные по своему построению и специализированные художественные произведения являются по своей природе такими же единицами речевого общения, как и реплики бытового диалога: они так же четко отграничены сменой речевых субъектов (т.е. природа границ одна и та же), причем эти границы, сохраняя свою внешнюю четкость, приобретают здесь особый внутренний характер, благодаря тому, что речевой субъект (автор произведения) проявляет здесь свою индивидуальность в стиле, в мировоззрении, во всех моментах замысла произведения. Эта печать индивидуальности и создает особые внутренние границы, отделяющие это произведение от других произведений, связанных с ним в процессе речевого общения данной культурной сферы. Таким образом, литературное произведение (любое) - такое же звено в цепи речевого общения, как и реплика диалога, - оно связано с другими высказываниями (и с теми, на которые оно отвечает, и с теми, которые на него отвечают) и в то же время отделено от них абсолютными границами.
ВТОРАЯ общая КОНСТИТУТИВНАЯ ОСОБЕННОСТЬ первичных и вторичных речевых жанров, которую выделяет М.Бахтин, - специфическая завершенность высказывания. Она определяется особым критерием - возможностью ответить на высказывание, занять ответную позицию. "...В известном смысле примат принадлежит именно ответу, как началу активному: он создает почву для понимания, активную и заинтересованную подготовку для него. Понимание созревает лишь в ответе. Понимание и ответ диалектически слиты и взаимообусловливают друг друга" [Бахтин, 1979. С.242]. Возможность ответа обусловлена функциями, которые выполняет слушающий. Они заключаются в следующем:
1)восприятие;
2) понимание;
3) АКТИВНО ответная позиция.
Данному критерию (возможности ответить на высказывание) отвечает и художественный роман, который можно оценить (с точки зрения эстетической, идейной и пр.), и афоризм, с которым можно согласиться/не согласиться и тоже оценить, и, наконец, бытовая реплика. Таким образом, литературное произведение в той же степени, что и реплика диалога, установлено на ответ, на АКТИВНО ответное понимание. Однако последнее может иметь различные формы и характер. Оно может непосредственно реализовываться в действии (физическое - выполнение команды; словесное - ответ на вопрос), а может остаться молчаливым ответным пониманием, возможность реализации которого может быть отодвинута на неопределенное время. Для вторичных речевых жанров характерно именно такое "активно ответное понимание замедленного типа" [Бахтин, 1979. С.243]. Формы его при этом могут быть очень многообразны: воспитательное влияние на читателей, их убеждение, их оценка, критические отзывы и т.п.
Речевой акт как аналог речевого жанра. Теория речевых актов как вариант теории речевого общения
В начале 70-х гг. XX века в общей ориентации зарубежного языкознания наметились определенные изменения, которые в целом могут быть охарактеризованы как переход от изучения языка как формальной системы, абстрагированной от условий его использования, к рассмотрению языка как средства коммуникативного взаимодействия, осуществляющегося в социальном контексте. С этими изменениями непосредственным образом связано становление лингвистической прагматики. Прагматика как наука "сформировалась как реакция на умаление в таксономическом, системно-структурном языкознании человеческого фактора" [Сусов, 1985. С.3-4].
Основным принципом, характеризующим прагматический подход к наблюдению языковых явлений, является принцип деятельности. "Изучение языка в действии, т.е. не как некое образование, лишенное какой бы то ни было функции, а как одно из важнейших орудий, которое человек использует в своей деятельности, является основополагающим принципом прагматики" [Почепцов, 1986. С.7].
Таким образом, прагматика провозглашает приоритет факторов, обеспечивающих успешное использование языка субъектом коммуникативной деятельности для достижения своих целей.
Представляется закономерным, что реальность языкового общения, обозначенная М.М.Бахтиным понятием "речевого жанра", оказалась основным объектом исследований лингвистической прагматики и одного из ее направлений - теории речевых актов (подтверждая тем самым безусловную необходимость филологического описания речевых жанров для изучения закономерностей речевого общения).
Существенным положением теории речевых актов является представление о том, что минимальной единицей речевого общения являются не предложения или высказывания, а "осуществляемые с помощью языковых средств определенного вида акты, такие, как констатация, вопрос, приказание, объяснение, извинение, благодарность и т.д." [Серль, 1986 (а). С. 195].
Речевой акт - центральное понятие прагматики и ТРА. В целом речевой акт (далее - РА) рассматривается как процесс, состоящий в произнесении говорящим предложения в ситуации непосредственного общения со слушающим. Взаимодействие РА и широко понимаемого контекста (который составляет совокупность внешних по отношению к предложению и меняющихся факторов: меняющиеся участники коммуникации - субъект речи и ее получатель, фонд их знаний и мнений, ситуация осуществления высказывания, речевой контекст - эксплицитный и имплицитный и т.п.) составляет основной стержень прагматических исследований, а формулирование правил этого взаимодействия - одну из главных задач [Демьянков, 1986].
Подход к РА как к способу достижения человеком определенной цели и рассмотрение под этим углом зрения используемых им языковых средств выдвигаются прагматикой в качестве объединяющих принципов, что позволяет охватить многие темы исследований, предполагающих ответить на вопрос - каков механизм использования субъектом языка как одного из орудий своей деятельности в процессе социального взаимодействия людей.
Д.Вундерлих считает понятие РА одним из наиболее плодотворных понятий современной лингвистической теории, ориентирующим лингвистические исследования на изучение функционирования языка в коммуникации [Безменова, Герасимов, 1984. С. 152]. На то, что РА можно рассматривать как аналог РЖ, уже указывалось [Кобозева, 1986. С.20; Земская, 1988. С.42-43; Шмелева, 1990. С.21]. Однако необходимо отметить и различия, существующие в использовании этих понятий. РА представляется более элементарным понятием и потому «может использоваться для обозначения более широкого круга речевых явлений, чем РЖ» [Шмелева, 1995. С.4]. Так, существуют концепции, описывающие РЖ как "вертикальную" модель, в рамках которой ведется коммуникация, - в зависимости от выбранного РЖ коммуникант располагает набором соответствующих РА и способом их последовательного употребления [Макаров, 1990; Гастева, 1990; Черемисина, 1990; Ballmer, Brennenstull, 1981]. Однако возможно и описание целого РЖ через один РА - в том случае, если прагматическая семантика такого РА без остатка входит в прагматическую семантику РЖ (такие РА называют конституциональными - [Дементьев, 1997. С. 114]).
Анализ параметров РА и РЖ позволяет утверждать, что понятие РА в большей степени обращено к сфере действий (недаром компонентами РА принято считать и обстоятельства, и условия общения), тогда как РЖ - к сфере текстов [Федосюк, 1997]. В теории РА, как и в концепции Бахтина, исследуется высказывание [Безменова, Герасимов, 1984. С. 152-153] и за исходное принимается положение: в речи посредством высказываний реализуются разнообразные коммуникативные задачи.
Главная особенность ТРА заключается в новизне подхода к речевой деятельности, в своей модели коммуникативной ситуации: наряду с такими компонентами ее, как говорящий, слушающий, высказывание, обстоятельства, без которых не обходится ни одна модель общения, модель речевого акта в ТРА включает в себя также цель и результат речевого акта. Напомним, что пражский функционализм, выдвинувший требование "анализировать все свойства языка, связанные с тем, что язык является инструментом, под углом зрения задач, для выполнения которых эти свойства предназначены" [Якобсон, 1964], в силу специфической трактовки понятия целенаправленности, не раскрыл определяющей роли фактора цели в речевой деятельности [Звегинцев, 1977]. Не случайно известная модель коммуникативного акта Р.О.Якобсона не включает в себя компонент "цель" [Якобсон, 1975]. В этом контексте оказывается, что ТРА предлагает принципиально новую модель коммуникативной ситуации.
Предмет исследования в ТРА - прежде всего "иллокутивная сила" высказывания; тем самым описывается один из аспектов целенаправленной деятельности носителей языка, связанный с особым уровнем организации синтагматики дискурса - уровнем его целевой структуры, и с особыми механизмами речевой деятельности - механизмами динамики целей общения.
Впервые понятие "иллокутивность" появляется, как известно, у Остина и входит в тройную оппозицию. По Остину, речевая деятельность осуществляется на трех уровнях, точнее, реализуется в трех действиях: в локутивном акте (собственно высказывание), в иллокутивном акте (РА в его отношении к манифестируемой цели и ряду условий его осуществления), и в перлокутивном акте (РА в отношении к своим результатам).
Фактор коммуникативной цели
Особое место шутки в ряду речевых жанров определяет нестандартное функционирование фактора цели в процессе реализации РЖ-Ш. Рассмотрим те аспекты, которые представляются наиболее существенными.
1. Важным является наличие обязательной установки на особый эффект - комический - и возможной установки на эффект эстетический. Комический компонент цели обязателен - в случае достижения цели он проявляется в смехе, улыбке и т.д., эстетический -факультативен, о его наличии свидетельствуют такие, например, высказывания, как: "какая изящная шутка", "блестящие остроты", "фейерверк остроумия", "искрометный юмор"; об отсутствии - "шутит плоско", "идиотские шутки", "некрасиво пошутил", "он всегда шутит грубо".
Таким образом, собственно "шуточное", т.е. присущее только этому жанру коммуникативное намерение, состоит в том, чтобы достичь особого эффекта - речевого комизма. Установку на достижение комического эффекта мы обозначим как "доминирующую" среди составляющих общей коммуникативной цели, которая предполагает также достижение чисто коммуникативных эффектов - они, в зависимости от ситуации и состава участников, могут быть различными: как позитивными - подбодрить, развеселить, развлечь, утешить и т.п., так и негативными - уколоть, обидеть, оскорбить, унизить и т.п.; кроме того, целью может быть желание сообщить таким образом некоторые мнения, оценки - соответственно, положительные и отрицательные. Последнее намерение сближает шутку с оценочными речевыми жанрами. О возможном наличии столь разнообразных коммуникативных намерений у авторов РЖ-Ш свидетельствуют такие реактивные реплики на шутки, как, например: "что ты глумишься!", "не насмехайся", "ты издеваешься?", "спасибо, утешил", "хочешь успокоить меня?", "не ерничай" и т.п.
Таким образом, представляется логичным определить РЖ-Ш как "многоцелевой" речевой жанр, иллокутивная сила которого складывается из нескольких составляющих; функ 39 ционирование последних, "включение" их в работу обусловлено теми или иными свойствами контекста общения.
Приведем пример РЖ-Ш с позитивной коммуникативной целью:
- Я уже старлеем был и... вот... стреляли по береговым целям главным калибром... Сам сидел за башенным автоматом стрельбы... дал залп по сигналу... и накрыл близким перелетом своего флагмана. Понизили в звании... теперь на берегу служу, - скупо, но точно доложил Альфонс.
- Прямое попадание в своего флагмана! Это же надо уметь ! - сказал я.
- Недаром же Альфонс учился четыре года вместе с нами, - сказал Хобот.
МЫ СТАРАЛИСЬ ЧУТКИМИ ШУТКАМИ СМЯГЧИТЬ ТЯЖЕЛЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ АЛЬФОНСА. (В.Конецкий. Вчерашние заботы).
Коммуникативные цели РЖ-Ш в данном случае определяются доброжелательным отношением авторов к адресату и состоят в их желании улучшить ему настроение, заставить его воспринимать случившееся менее трагично.
Или, напротив:
Без свидетелей Ямкин называет Викторию "Чекушечка моя". А зовет он ее так ласково и миниатюрно потому, вероятно, что если от Виктории шкаф со спиртным не закрывать, то она весь день будет в полсвиста, а к вечеру надерется...
- Хотите, он вас Мерзавчиком звать будет? - сказал я. - Изящней Мерзавчик, правда, Виктория Николаевна? Она, конечно, свое хи-хи, а Ямкин потемнел. Ямкин засуровился на Мерзавчика, но при этом еще испытывая за меня неловкость - ему было больно, что я так плоско шучу и тем подрываю свой авторитет в глазах его возлюбленной. ... И Ямкин уже по всем статьям начинает слабеть, потому что МУЧАЕТ ЕГО НЕУВЕРЕННОСТЬ, СТРАХ, бесит ревность, УЖЕ НЕ ЗНАЕТ ОН, ГДЕ ДОБРОДУШНАЯ И НЕОСКОРБИТЕЛЬНАЯ ШУТКА В АДРЕС ЕГО ПАССИИ, А ГДЕ ОБЫКНОВЕННАЯ ИЗДЕВКА.