Семантические особенности фитонимов в русском фольклоре Летова, Анна Михайловна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Фитонимика как система организующихся в семантическое поле лексических единиц 12

1.1. Из истории исследования фитонимической лексики 12

1.2. Признаки семантического поля фитонимы 25

1.2.1. Классификация фитонимов внутри семантического поля 25

1.2.2. Закономерности номинации единиц семантического поля фитонимы 32

1.2.3. Общая характеристика частотного словаря фитонимов 42

1.3. Особенность вторичного поля: метафоризация и коннотация фитонимов 45

1.3.1. Классификация метафор 45

1.3.2. Вегетативная метафора как средство пересечения семантических полей фитоним - человек 50

1.3.3. Коннотативное значение фитонимов 58

1.4. Выводы по первой главе 62

Глава 2. Семантические особенности фитонимов в фольклорном дискурсе 65

2.1. Понятие фольклорного дискурса 65

2.2. Фитонимика как фрагмент фольклорной языковой картины мира 73

2.2.1. Мифологичность фитонимических единиц в волшебных сказках 73

2.2.2. Стереотипность фитонимов в лирических песнях 78

2.2.3. Сакральность фитонимов в духовных стихах 83

2.3. Лексико-семантические группы фитонимов в русском фольклоре 85

2.3.1. Лексико-семантическая группа «Дендрологические наименования» 85

2.3.2. Лексико-семантическая группа «Растение и его части, партитивные фитонимы» 110

2.3.3. Лексико-семантическая группа «Фитонимы дикорастущих трав» .117

2.3.4. Лексико-семантическая группа «Фитонимы ягод» 120

2.3.5. Лексико-семантическая группа «Фитонимы огородных травянистых растений» 126

2.3.6. Лексико-семантическая группа «Номинации грибов» 135

2.4. Выводы по второй главе 137

Глава 3. Фольклорная фразеология с фитонимическим компонентом 141

3.1. Понятие фольклорной идиоматики как фрагмента фразеологической системы 141

3.2. Фитонимический компонент в составе фольклорных идиом 144

3.3. Фразеосемантические группы идиоматических выражений с коннотативным компонентом фитонимических единиц 149

3.3.1. ФСГ «характеристика поступков и действий человека» 149

3.3.2. ФСГ «отношения между людьми» 152

3.3.3. ФСГ «восприятие окружающего мира» 154

3.3.4. ФСГ «условия жизни» 156

3.3.5. ФСГ «состояние, особенности характера человека» 157

3.3.6. ФСГ «умственные способности, интеллектуальная деятельность» 159

3.3.7. ФСГ «внешность человека» 161

3.4. Выводы по третье главе 162

Заключение 168

Библиография 175

Приложение 195

• Классификация фитонимов внутри семантического поля
• Стереотипность фитонимов в лирических песнях
• Лексико-семантическая группа «Растение и его части, партитивные фитонимы»
• Фитонимический компонент в составе фольклорных идиом

Введение к работе

Диссертационное исследование посвящено «Семантическим особенностям фитонимов в русском фольклоре».

Актуальность работы обусловлена рядом изменений, произошедших в языковедческой системе научных направлений за последние десятилетия. В современной лингвистике наметилась антропоцентрическая тенденция, выражающаяся в изучении языка как части духовной культуры человека (Ю.Д.Апресян, Н.Д.Арутюнова, Ю.Н.Караулов, В.В.Колесов, Е.В.Падучева, Ю.С.Степанов, А.Ш.Жумашева). С новым подходом открылись новые возможности для исследований междисциплинарного характера, оформились такие перспективные отрасли антропоцентрической лингвистики, как лингвокультурология (В.Н.Телия, Ю.С.Степанов, Н.Д.Арутюнова, В.В.Красных, В.А.Маслова и др.), этнолингвистика (В. фон Гумбольдт, Э.Сепир, Б.Уорф, А.А.Потебня, А.Н.Афанасьев, Н.И.Толстой и др.), лингвофольклористика (А.Т.Хроленко, С.Е.Никитина, И.С.Климас, М.А.Бобунова, Л.И.Ларина и др.). Многочисленные работы пишутся с опорой на понятие национальной специфики языка (В.В.Колесов, А.С.Герд, Н.И.Толстой, В.А.Маслова, Т.Б.Радбиль, Ю.П.Солодуб), языковой картины мира (Ю.Д.Апресян, Е.С.Кубрякова, Ю.Е.Прохоров, С.Г.Тер-Минасова, Ю.Н.Караулов, В.Н.Телия), национального стереотипа (Е.М.Верещагин, В.Г.Костомаров, Т.Н.Бурмистрова), фольклорной языковой картины мира (Е.Б.Артеменко, Т.Б.Радбиль, Е.И.Алещенко, Н.И.Коновалова) и др.

Несмотря на большое количество исследований, выполненных с позиций антропоцентрической лингвистики, в настоящее время существуют вопросы, не осмысленные в полном объеме. Лингвокультурология и лингвофольклористика, направленные на решение проблемы культурной специфики описания языкового материала, являются сравнительно молодыми науками и их терминологическая база пока не имеет однозначного подхода среди ученых, поэтому возникает необходимость выявить различные пути изучения лингвокультурологических и лингвофольклористических понятий, которые определяют фундаментальные свойства человеческого языка – антропоцентризм и системность.

В связи с тем, что природа фольклорного произведения подчинена «описанию эмоционального мира человека» [Хроленко 2010: 49], в последней четверти XX столетия в лингвистической литературе наблюдается активизация и расширение лингвофольклористической тематики: лексическое своеобразие русских волшебных сказок (У.А.Томова, М.В. Петрухина), лексикон лирических песен (Р.В.Головина, С.В.Супряга), народных примет (К.Р.Вагнер, Н.Н.Иванова, Е.Г.Павлова), загадок (В.Г.Сибирцева, Е.А.Денисова) и т.д. Усиление внимания к изучению устного народного творчества в лингвистическом аспекте объясняется тем, что обращение к фольклорным текстам позволяет рассмотреть взаимодействие языковой системы и этноса в диахронии, с новых позиций осмыслить языковой феномен народной культуры и его влияние на современную языковую личность.

Данная работа вписывается в круг актуальных проблем, поскольку в центре ее изучения находится один из базовых репрезентантов фольклорной языковой картины мира – поле ‘фитонимы’, семантические особенности которого реализуются посредством метафоризации и коннотации, а также стереотипов фольклорного сознания. Таким образом, тема диссертации предполагает обращение к проблематике двух направлений лингвистического анализа: проблематике семантического поля и проблематике лингвокультурологического анализа лексем фольклорной семантики.

Актуальность исследования предопределила выбор объекта и предмета исследования.

Объект исследования – фитонимы, функционирующие в фольклорных текстах.

Предмет исследования – полевая семантическая организация фитонимических единиц с учетом их метафорических и коннотативных особенностей в русском фольклоре.

Основным материалом для исследования послужили фольклорные тексты волшебных сказок, представленные в сборнике «Народные русские сказки» А.Н.Афанасьева (1957); народных лирических песен: сборник «Мудрость народная. Жизнь человека в русском фольклоре» Н.И.Толстого и В.П.Аникина (1994), «Русская народная поэзия: Лирическая поэзия» А.А.Горелова (1984), «Песни, собранные П.В.Киреевским» (1868), «Песни, собранные П.Н.Рыбниковым» (1910), «Русская народная поэзия. Обрядовая поэзия» К.Чистова и Б.Чистовой (1984); народных духовных стихов: «Голубиная книга: Русские народные духовные стихи XI – XIX вв.».

Цель работы – дать системное описание семантики фитонимов с номинативных, лингвокультурологических, фольклористических и фразеологических позиций путем построения семантического поля и анализа иерархического устройства тематических групп наименований растительных реалий, функционирующих с различной степенью частотности в фольклорных текстах.

В соответствии с целью предполагается решение следующих задач:

1. определить объем понятий ‘фитоним’, ‘фитонимическая лексика’ и обосновать использование указанных терминов в лингвистической литературе;

2. посредством выявленных из фольклорных текстов фитонимических наименований составить словник, словарь частотности фитонимов;

3. на основе полученного языкового материала построить семантическое поле, с позиций внутриполевых системных отношений определить лексико-семантические группы слов-наименований растений;

4. провести разноуровневый анализ семантических особенностей фитонимических единиц: с точки зрения мотивационного, номинативного, коннотативного, метафорического и мифологического аспектов, определяющих стереотипное представление фольклорного сознания о растительных реалиях;

5. применить метод семантического поля при анализе фольклорных фразеологизмов с фитонимическим компонентом, систематизировать идиомы посредством фразеосемантических групп на основе общего интегрального значения, характеризующего метафорические представления человека об окружающем мире.

Теоретическую основу исследования составляют фундаментальные

работы в области теоретической семантики (Н.Ф.Алефиренко, В.М.Мокиенко), этнолингвистики (Т.И.Вендина, А.С.Герд, С.М.Толстая), лингвокультурологии (Н.Д.Арутюнова, А.Вежбицкая, В.И.Карасик, Д.С.Лихачева, В.А.Маслова, Ю.С.Степанов, В.Н.Телия), лингвофольклористики (А.Т.Хроленко, С.Е.Никитина, И.С.Климас, М.А.Бобунова, Л.И.Ларина), фразеологии (Б.А.Ларин, О.С.Ахманова, С.И.Ожегов, Н.М.Шанский, В.М.Мокиенко, В.Н.Телия, А.И.Молотков, В.П.Жуков).

Научная новизна диссертации заключается в следующем:

1. обосновано использование основных понятий лингвокультурологии и лингвофольклористики в аспекте интересующей проблемы;

2. выявлен и проанализирован фитонимический фонд ФЯКМ (фольклорной языковой картины мира), предложена тематическая классификация наименований растений, определено место метафорических и коннотативных значений, зафиксированных в фольклорных текстах;

3. охарактеризованы семантические и функциональные особенности фитонимов в фольклорном дискурсе с позиции лингвокультурологии и лингвофольклористики;

4. полученные выводы пополняют представления о фольклорной языковой картине мира, фольклорных стереотипах, обусловленных языковой спецификой волшебных сказок, лирических песен, духовных стихов как особых жанров фольклорного текста.

5. выявлены и интерпретированы с позиции антропоцентрической лингвистики фольклорные идиомы с фитонимическим компонентом, которые отражают ценностные представления о наиболее значимых для русского человека признаках, свойствах растительного мира.

Теоретическая значимость. Выдвинутая в диссертационном исследовании проблематика лингвистического анализа семантического поля ‘фитонимы’ решается в русле современных подходов к вопросам семантической специфики языковых единиц: антропоцентрическом, лингвокультурологическом. Исследование вносит вклад в дальнейшее развитие семантической теории фольклорной языковой картины мира, связанной с понятиями культурного стереотипа, вегетативной метафоры и коннотации контекстуально обусловленного значения. Представленные результаты могут найти применение при уточнении теории полевой организации лексической системы и методики проведения лингвокультурологического и лингвофольклористического анализа. Выработанный способ лингвокультурологического описания, включающий образно-мотивационный, фольклорный и фразеологический аспекты исследования семантического поля ‘фитонимы’, может быть применен при анализе других тематических классов лексики, организующихся в поле. На основании предложенной разработки описания фольклорной языковой картины мира могут изучаться другие малые жанры фольклора (пословицы, поговорки, загадки и др.)

Работа вносит определенный вклад в создание общей теории лингвокультурологии и способствует дальнейшему развитию положений, связанных с вопросами взаимоотношения языка и культуры.

Практическая значимость. Основные положения, материалы работы, выводы могут быть использованы в лекционных курсах по лексикологии, в спецкурсах по лингвокультурологии, этнолингвистике, лингвофольклористике, на занятиях по лингвистическому анализу текста. Результаты могут быть рекомендованы для различных исследований по теории фольклорного языка, в практике вузовского и школьного преподавания.

Методы и приемы исследования. В диссертационном исследовании использован метод изучения фрагмента фольклорной языковой картины мира (семантического поля ‘фитонимы’). В качестве основного метода исследования выбран метод метаязыкового описания, включающий приемы наблюдения, классификации, интерпретации, компонентного и контекстного анализа, прием статистической обработки данных, прием сплошной выборки. При структурной организации и классификации собранного материала применялся полевой метод, позволяющий представить фитонимический лексикон фольклорной языковой картины мира в виде иерархической системы лексико-семантических и фразеосемантических групп, а также метод дискурсивного анализа. Помимо традиционных лингвистических методов, использовались методики лингвофольклористического и лингвокультурологического анализа, разработанные курскими исследователями, применялась методика семантического анализа фольклорного слова, предложенная А.Т.Хроленко.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Семантическое поле ‘фитонимы’ служит оптимальной системой для изучения семантических преобразований лексических единиц в фольклорном дискурсе.

3. Вегетативная метафора служит одним из главных средств моделирования семантического поля ‘фитонимы’, позволяет проследить фрагмент развития семантического пространства антропоцентрической парадигмы ‘человек–фитоним’ в фольклорной языковой картине мира.

4. В основе коннотативного значения фитонимического лексикона – мелиоративная и пейоративная оценка, отражающая стереотипное представление фольклорного сознания о признаках и свойствах растительного мира.

5. Стереотипы фитонимов, послужившие основой для возникновения фольклорных фразеологизмов, позволяют выявить закономерную связь между тем запасом сведений о природных явлениях, зафиксированных в фольклорных текстах, и тем объемом информации, отраженным в идиомах для современной языковой личности.

6. Фольклорная языковая картина мира – это фрагментарная картина мира, репрезентирующая фольклорное сознание средствами языковой семантики в произведениях различных жанров устного народного творчества, отражающих образно-метафорическое восприятие человеком окружающей действительности.

Апробация работы. Апробация представленной работы проходила на научно-практической конференции студентов, аспирантов и преподавателей «Актуальные вопросы филологии» (Москва, 2007, 2009), Международной научной конференции «Русский язык и литература: история и современность», посвященной 70-летнему юбилею профессора Л.Ф. Копосова (Москва, 2010), Международной конференции «Русский язык и славистика в наши дни», посвященной 80-летию Московского государственного областного университета и 10-летию кафедры славянской филологии (Москва, 2011), Международной конференции «Десятые Поливановские чтения» (Смоленск, 2011), III Всероссийской научной конференции «Слово и текст в культурном сознании эпох» (Вологда, 2011), II научной интернет-конференции с международным участием «Филология – культурология: диалог наук» (Одинцовский гуманитарный институт, , 2011), Всероссийской научно-практической конференции с международным участием «Русское слово: прошлое, настоящее, будущее» (Арзамас, 2012).

Классификация фитонимов внутри семантического поля

Одним из главных признаков семантического поля, по справедливому утверждению Д.Н.Шмелёва, является выделение частных лексико-сематических групп, определяющих структурность лексической системы, поскольку «любая отрасль знаний не может обойтись без упорядочения изучаемых объектов, их сортировки по тем или иным признакам» [30, с. 3]. Д.Н.Шмелев неоднократно указывал на то, что выделение групп лексических единиц имеет первостепенную важность, т. к. семантический анализ предполагает исследовать лексические значения не изолированно, а в их совокупности и взаимосвязи. А.М.Кузнецов в книге «От компонентного анализа к компонентному синтезу» писал: «...словарь представляет собой не простое скопление лексических единиц, а некоторым образом организованное единство, обладающее своей собственной структурой, элементы которой (слова и их отдельные значения) взаимосвязаны и взаимообусловлены. Эта связь осуществляется по определенным семантическим признакам, так что признаки низшего уровня абстракции объединяют слова в особые лексико-семантические группы - семантические поля, а признаки с наиболее обобщенным значением сигнализируют о межгрупповых (межполевых) связях» [135, с. 14].

Активное функционирование фитонимов в фольклорном дискурсе указывает на необходимость внутренней классификации и упорядочивания данных лексических единиц, организующихся в семантическое поле. Существуют различные виды биологических и лингвистических типологий наименований растений, каждая из которых занимает должное место в научных исследованиях, лишенных единого мнения по поводу систематики растений.

Одним из таких биологических источников является учебное пособие Н.А.Комарницкого «Ботаника (систематика) растений», в котором все растительные организмы делятся на два раздела: «Низшие растения» и «Высшие растения», включающие в свой состав отделы, классы [121, с. 605-608]. Подобная классификация представлена в учебном пособии «Эволюция органического мира» Н.Н.Воронцова, где «Царство растений» делится на «Подцарство Низшие растения», имеющие, в свою очередь, отделы и подотделы, классы и подклассы [81, с. 126-131].

В лингвистике систематизации лексических единиц поля фитонимы уделяется особое внимание, классификация данного пласта лексики прежде всего представлена в лексикографических источниках.

В «Большом толковом словаре русских существительных» классификация наименований растений включает в свой состав пять групп:

1) существительные, обозначающие общие понятия (всходы, дерево);

2) существительные, обозначающие растения (акация, вишня);

3) существительные, обозначающие грибы (боровик, опёнок);

4) существительные, обозначающие совокупности растений (березняк);

5) существительные, обозначающие части растений (ветка, корень) [5, с. 81-103]. В словаре «Система лексических минимумов современного русского языка» в группе «Человек и окружающий мир» наименования растений представлены в качестве одной из подгрупп. Авторы словаря классифицируют их следующим образом: 1) общие слова (растение, зелень); 2) виды растений (гриб, трава); 3) строение растений (корень); 4) скопление растений (лес, сад) [17].

В «Русском семантическом словаре» наименования растений составляют подгруппу семантической общности «Слова, именующие все живое: человек (лицо), животное, растения и другие растительные организмы» и систематизированы посредством выделения таких типов, как: 1. «растения», включающие в свой состав «общие обозначения», «высшие растения» (деревья, кустарники, травы), «низшие растения»; «грибы» - «общие обозначения», «разные грибы», «части грибов» [15].

Итак, классификации словарей демонстрируют разные подходы к организации языкового материала, при этом авторы не исключают возможности построения семантического поля фитонимы на иных основаниях.

По справедливому замечанию Ю.А.Дьяченко, «анализируя конкретный языковой материал, исследователь вправе предложить собственную классификацию той или иной группы слов» [94, с. 34]. В своей диссертации ученый выделяет следующие тематические группы растений: 1. общие наименования; 2. собственно фитонимы; 3. грибы; 4. партитивные фитонимы; 5. наименования совокупностей. Выделенные исследователем группы включают в свой состав подгруппы. Например, в группе «собственно фитонимы» выделяются: 1. деревья, кустарники, их плоды и сорта (берёза, вишня, антоновка). 2. цветы и травы (астра), 3. огородные травянистые растения, клубнеплоды и корнеплоды (огурец, морковь, картофель) [94, с. 34].

Исследование наименований растений по лексико-семантическим группам представлено в работе О.Е.Шепилевой, в которой предложен анализ лексем, «являющихся названиями кореньев, травянистых растений, ягодных кустарников и различных древесных пород» [233, с. 4].

Нами были рассмотрены классификации фитонимических единиц в сопоставлении с номинациями растений в других языках: азербайджанском (Д.Б.Мирзаханова «Фитонимическая лексика в азербайджанском языке» (в сравнении с другими тюркскими языками)») и чеченском (Б.А.Хазбулатов «Фитонимы в чеченском языке: Синхронно-диахронный анализ»). Так, Д.Б.Мирзханова использует следующую классификацию фитонимической лексики:

1. названия, относящиеся к анатомии растений (бутон, кора, ветвь);

2. названия деревьев, кустарников, ягод (тополь, орех, жёлудь);

3. названия злаков и трав (кукуруза, пырей, гречиха) [158, с. 24].

Лексический материал фитонимических единиц в диссертации Б.А.Хазбулатова систематизирован посредством выделения лексико-семантических групп:

1. названия, связанные с анатомией растения (цветок, почка, бутон);

2. фитонимы дикорастущих деревьев и кустарников (кизил, осина, ольха);

3. фитонимы культурных фруктовых деревьев (вишня, персик, груша);

4. названия злаковых культур (кукуруза, просо, ячмень);

5. фитонимы бобовых культур (фасоль, горох, чечевица);

6. фитонимы бахчевых культур (арбуз, дыня, кабачок);

7. названия технических культур (конопля, хлопок, подсолнух);

8. фитонимы огородных культур (лук, чеснок, морковь);

9. фитонимы пряностей (перец, тмин, укроп);

10. фитонимы цветов (колокольчик, тюльпан, фиалка);

11. фитонимы трав (одуванчик, репейник, трава);

12. фитонимы ягод (ежевика, земляника, клубника);

13. фитонимы грибов (гриб, древесный гриб) [225, с. 19-20].

Систематическое исследование проведено в работе Н.А.Гончаровой «Латиноязычные пословицы и поговорки с опорным компонентом фитонимом», в которой на основе первичного значения лексем представлены следующие фитонимические группы:

1. деревья (дуб, яблоня);

2. плоды (яблоки, орехи);

3. овощи (горох, капуста);

4. злаки (ячмень, чечевица);

5. цветы (роза, мимоза);

6. другие растения (тростник);

7. меронимы (названия частей растения) (корень, лист, ствол);

8. собирательные понятия (дерево, плод, трава) [86].

Особого внимания заслуживают представленные в лингвистике классификации фитонимических единиц, выявленных из фольклорных текстов различных жанров. Так, И.С.Климас, определяя жанровое своеобразие русской устно-поэтической речи на материале лексико-тематической группы «Растительный мир», выделяет четыре подгруппы названий растений

Стереотипность фитонимов в лирических песнях

Изучение семантического поля фитонимы с лингвокультурологических позиций позволяет говорить о стереотипных представлениях растительных реалий, сложившихся в русской национальной языковой картине мира. Культурный стереотип служит необходимым звеньем в постижении особенностей функционирования фитонимов в лирических песнях и ФЯКМ в целом.

Теория стереотипа как носителя лингвокультурной информации разрабатывается в трудах Ю.Д.Апресяна, Е.М.Верещагина, В.Г.Костомарова, В.А.Масловой, Ю.Е.Прохорова и др. В лингвистической литературе этнокультурные стереотипы - это обобщенное представление о типичных чертах, характеризующих какой-либо народ, «некое минимизированное и национально-детерминированное представление об объекте или ситуации» [62, с. 9]. Среди исследований культурных стереотипов применительно к фитонимической лексике необходимо отметить работы Т.Н.Бурмистровой, Л.Н.Виноградовой, С.М.Толстой, Т.А.Агапкиной, А.Л.Топоркова и др. [16]. По мнению исследователей, культурные стереотипы, зафиксированные в языковых формах, в частности в фитонимических номинативных единицах, усваиваются человеком с момента осознания своей принадлежности к определенному этносу, культуре [62, с. 9].

Стереотипы определяют основания интерпретации реалий мира познающим субъектом, позволяют говорить о приоритете тех или иных явлений окружающей действительности для представителей конкретного языкового коллектива. Отражают ценностные доминанты, определяют положительную и отрицательную коннотативную оценку. Система стереотипов для каждой культуры специфична и потому представляет научный интерес.

Стереотипы отражают определенную систему ценностей и антиценностей ФЯКМ, которая находит отражение в языковых единицах и включает в себя: 1) духовные ценности (о добре и зле); 2) витальные ценности (степень удовлетворенности жизнью здоровьем, благосостоянием). Причем отрицательная оценка факта, явления, признака чаще всего преобладает над положительной [59, с. 9].

Одним из главных стереотипов в русской культуре является синкретическое представление о концептосфере добро / зло , определяющей многомерность фольклорной картины мира (ФКМ). Обозначенная система стереотипов предполагает выявление переработанной по законам фольклорного жанра культурно значимой информации, которая содержит положительную или отрицательную оценку славянами мира флоры. Так, особенность ФКМ состоит в стремлении «народа, передающего опыт другим поколениям, не только учить добру на примерах добра, но и предупредить о близости зла, правдиво рассказав о нем, тем самым предостеречь от него» [ПО, с. 67].

Подобное синкретическое восприятие мира, построенное на сплетении языческих и христианских образов («когда в одном тексте содержится одновременно обращение и к Богородице, и к природным явлениям как олицетворению сверхъестественной силы»), находит свое отражение в традициях лирических песен [122, с. 17]. Так, фольклорные тексты отражают народное мировоззрение, согласно которому все растения соотносятся с добром и злом, что в свою очередь определяет мелиоративную и пейоративную коннотативную оценку фитонимов, представленную в виде семантических оппозиций. Например, в фитонимической константе лирических песен мапина-калина акцентируются традиционные представления о терпком и горько-кислом вкусе ягод калины, которые символизируют безрадостную жизнь человека, а также о сладкой малине - стереотипе радости, беззаботности: «Какова горька калина, Таково житье со старцем ... , Какова сладка малина, Таково житье за роен ем »[\ 63, с. 261].

По наблюдениям Я.Автономова, деревья и кусты как знаки печали противостоят траве - стереотипе светлого состояния души. Так, ива, верба, рябина как образы качающегося дерева со склонившимися к земле ветками в народной поэзии являются стереотипами душевного волнения, опечаленной, тоскующей девушки: «Ивушка, ивушка зеленая моя! Что же ты, ивушка, не зелена стоишь? Иль частым дождичком бьет, сечет, Иль под корешок ключева вода течет? Ивушка, ивушка, на воле расти. Красавица девица, не плачь, не тужи! Не срубят ивушку под самый корешок, Не разлюбит девушку миленький дружок» [163, с. 277]; «Уж ты, верба-вербушка! Не стой над речушкой: Речушка разольется, Коренъицы вымоет, Вершинушку высушит, Да уж вы, девки-девушки, Белые лебедушки! А вы не порывайтесь Замуж; за поповича» [163, с. 106]; «Ой, у поле ой, у поле рябина стояла. Буен ветер, буен ветер рябину шатает ... , Иван-сударь Иванович в Москву отъезжает; Он Марью свет Васильевну в тоске покидает. Живи, живи, Васильевна, живи, не печалься, В тоску, мой друг, ой, Марья-свет, в тоску не вдавайся!» [163, с. 287]. Белая береза в контексте лирических песен служит стереотипом красоты, счастливой любящей девушки: «Стоит-то постоит белая березонька, Белая, самая кудреватая, По корешку береза на корениста ... , Что под той-то березонькой, Девица с молодцем речи говорила, Что о душечке красной девице» [163, с. 309]. Своей положительной семантикой белая береза противопоставлена осине - стереотипу горькой судьбы, разлуки («Совыкалисъ мы с тобой под белой березою, Расставались мы с тобою под горькой осиной. Осинушка горька, горька, разлука горче... ») [163, с. 326].

Образ ракитового куста символизирует недобрую развязку, его появление в лирической песне создает ощущение мрака, трагедии: Как получше того красна девица - Припадаючи она к сырой земле, Обнимаючи она част ракитов куст, Она плачет, как река льется... » [163, с. 334]. Трава-муравушка, шелковая трава напротив служит стереотипом весны, светлого ощущения влюбленности, симпатии: «Улица моя широкая, Трава-мурава зеленая! Чем улица изукрашена? Изукрашена улица Травой-муравой зеленою, И гудками, и волынками, Молодыми молодицами, Еще красными девицами» [163, с. 102]. Сухая, вялая, скошенная трава образно ассоциируется с тоской, печалью: «Молодой боярский сын меня высушил Суше ветра, суше вихоря, Суше травушки подкошенной. Я сама же его высушу, Я не зельями, не кореньями - Я своими горбчими слезами, Сделаю его как былочку, Как былочку во чистом поле» [163, с. 316]; «Милый взглянет - травка вянет, Говорит - душа болит, веселым глазом поведет Мое сердечко отомрет» [163, с. 17]. Стереотипом горькой судьбы, злого начала служит трава полынь: «Я посею горе в чистом поле. Ты взойди, море горе, черной чернобылью, Черной чернобылью - горькой полынью» [163, с. 259].

Таким образом, согласно стереотипному отражению действительности в фольклорной языковой картине мира, жизненные явления в зависимости от их оценки и функции несут в себе либо положительные ассоциации, связанные с распространенным представлением молодо-зелено (цветение растений, созревание плодов означает в песнях здоровье, любовь, счастье, красоту жизни), либо отрицательную семантику (увядание природы в фольклорном сознании служит стереотипом печали, трагедии).

В контексте фольклорных произведений на лексико-семантическом уровне концепт добро «употребляется как исключительно модальное, оценочное ... , выражает позитивное отношение реального или предполагаемого субъекта к объекту, о котором идет речь» [146, с. 17-31]. Анализ растений, находящихся в семантическом тождестве с концептом добро , показывает, что в ФКМ фитонимическая лексика как отражение национального стереотипа является выражением позитивной коннотации, модальности одобрения, символом положительного влияния на жизнь человека, на исцеление и предупреждение его недугов.

Представление о добре / зле , обусловленное системой фольклорного мира и его языка, сближает понятия стереотипность и аксиологичность ФЯКМ. По мнению Н.И.Коноваловой, аксиологичность языковой картины мира «отражает специфически переработанную по законам жанра информацию, значимую для данной культуры, положительно или отрицательно оцениваемую данным социумом [122, с. 17].

Лексико-семантическая группа «Растение и его части, партитивные фитонимы»

В истории народной культуры растение и его части: цветок, лист, корень - мифологизируются, служат атрибутами многих обрядов, ритуалов и праздников, репрезентированных в ФЯКМ посредством текстовых метафор, поэтому лингвокультурологический и мифологический аспекты выполняют определяющую роль при выявлении семантических особенностей фитонимов данной ЛСГ.

Традиционные фольклорные приемы, построенные на отождествлении человека и растения, непосредственно связаны с фитонимом цветок, обозначающим в современном русском языке «травянистое растение, в пору цветения имеющее яркую, часто ароматную, распускающуюся из бутона головку или соцветие» [12, с. 860]. Данный фитоним является наиболее частотным в обозначенной ЛСГ, поскольку активно функционирует в фольклорных текстах и составляет 34 с/у, 6,9% от общего числа фитонимических единиц. В фольклорном дискурсе представлен формой существительного с уменьшительно-ласкательным суффиксом - цветочек, которая отражает чувственно-эмоциональное восприятие и осмысление данной фитонимической единицы в фольклорном сознании.

Частотность фитонима объясняется тем, что слово функционирует как гипероним, особенности гипонимического характера лексемы представлены синтагматическими связями: лазоревый, чудный, розовый, аленький, заветный и др. Семантическое своеобразие обозначенных колоративов состоит в том, что в контексте волшебных сказок они приобретают общую потенциальную сему сверхъестественность , актуализируемую в сочетании с фитонимом.

Так, в сознании человека цветение и зелень издавна служат стереотипами жизни , здоровья , молодости , красоты , что находит свое объяснение в этимологи слова цветок: о.-с. kvetb с и.-е. базой ku?i, к щі обозначает буквально «светить», т. е. «излучать свет», «казаться привлекательным» [27, вып.13, с. 161-162], [25, т. 2, с. 362-363].

В ФЯКМ метафорическое поле слова цветок составляют такие компоненты с положительной коннотативной оценкой, как красота , девичество , любовь , чудо , счастье , радость . Так, вегетативная метафора красота , девичество актуализируется в контексте волшебных сказок в результате традиционного фольклорного приема превращение: «Начал цветок расти, красоваться. Раз как-то ... чудо совершилося: вдруг цветок зашатался, упаи с ветки наземь - и обратился красной девицей; цветок был хорош, а девица лучше!» [45, т. 3, с. 126]. Подобный антропоморфный прием объясняется особенностью восприятия окружающего мира славянами, которые стремились осмыслить действительность путем сопоставления своей жизни с жизнью природы: «Что лазоревый цветок - Красны девушки у нас» [163, с. 39].

В волшебных сказках метафорическое поле фитонима непосредственно связано с эмоционально-чувственной сферой, тем самым цветок является вестником радости, чуда, счастья: «Царь узнал, что в таком-то месте есть девица, которая когда рассмеется - то будут розовые цветы, а когда заплачет - то жемчуг, и захотел на ней жениться» [45, т. 2, с. 394]. Яркой иллюстрацией подобного осмысления растительной реалии может послужить сказка об аленьком цветочке: «А меньшая говорит: «Купи мне аленький цветочек». Засмеялся старик над меньшою дочкою: «Ну что тебе, глупенькая, в аленьком цветочке? Много ли в нем корысти!». «Продай мне, старинушка, твой цветок!» - «Он у меня не продажный, а заветный; буде младшая дочь твоя пойдет за моего сына - Финиста ясна сокола, там отдам тебе цветок даром» [45, т. 2, с. 241].

Особое значение цветок занимает в песнях календарно-обрядового типа весеннее-летнего цикла. Внимание к растению объясняется тем, что цветок играл значительную роль в обрядовой культуре, служил средством украшения помещений, одежды. Во время обрядовых действий, гаданий девушки вплетали его в косы, использовали для изготовления «юрьевских» венков, которые служили обязательным головным украшением, составляли основу обрядности Юрьева дня. Подобная динамика сопровождалась песнями: «Я пойду ли, молоденька, Во зелёный сад гулять. Калина моя! Ой, малина моя! Со травы сорву цветок, Заверну его в платок. ... Что не сохнет ли, не вянет ли Мой аленький цветок, Что не плачет ли, не тужит ли Мой миленький по мне» [163, с. 45]; «Ой ты, девица, красавица моя, В кого, радость, уродилась хороша: Лицом бела - да что беленький снежок, Щеки алы - в саду аленький цветок» [163, с. 286]. Прием параллелизма в текстах обрядовых песен позволяет рассматривать цветок как метафору любви, счастья, а его увядание олицетворяет тоску, боль разлуки с любимым: «Цвели, цвели цветики - да поблекли. Любил, любил милый друг - да покинул» [163, с. 306].

Таким образом, исследование семантических особенностей фитонима цветок, его положительной коннотации, позволяет проникнуть в эмоционально-чувственную сферу человека, закодированную языковыми средствами в фольклорных текстах и идиоматических сочетаниях, в которых данная растительная реалия представлена как метафора красоты, счастья, любви. В идиомах с компонентом цветок положительная коннотация сохраняет свою значимость в выявленных семах: здоровье , красота , молодость человека - быть в цвету, набирать цвет, цвет жизни, юности, в полном цвете сил, в самом цвету, цветущее здоровье, лицо, тело; успешность -процветать, цветущее положение, состояние [2, т. 2, с. 719 - 721].

Положительной коннотацией обладает такая часть растения, как зеленая ветка. В фольклоре фитоним представлен следующими словоупотреблениями: веточка, ветвь, частотность которых составляет 6 с/у, 1,2%. В народной традиции ветка является ритуальным предметом, наделяемым апотропеиными и продуцирующими свойствами, символом роста и вегетации [16, т. 1, с. 364-366]. Наряду с такой частью растения, как цветок, ветки используются в весенне-летних обрядах Юрьева дня, Вербного воскресенья, Пасхи, Троицы, Ивана Купалы, при этом в ритуально-магических обрядах чаще всего применяются ветки березы, вербы, дуба, липы, рябины и др. Обрядовые действия предполагают использование веток в качестве украшения окружающих человека объектов, предметов домашнего обихода, а также наделяются символической функцией (например, битье витками с целью оздоровления, очищения, защиты от зла).

В народной культуре положительно описываются листья трав, представленные следующими деминутивными формами: листик, листочек. В ФЖМ листок служит вегетативной метафорой свежести , здоровья , молодости , относится к низкочастотной лексике - 3 с/у, 0,6%. Семантические особенности фитонима обусловлены тем, что сбору и заготовке листьев целебных трав уделялось особое внимание в народе, подобные действия сопровождались песнями, заговорами: «Земля-Матушка, помоги рвать травки ради всякого угодья, ради всякого здоровья. Тако бысть, такое си, тако буди!» [163, с. 19]. Славяне часто обращались к природе за помощью, так как «природа воспринималась ... как божественная среда, окружающая человеческий мир» [222, с. 32]. В ФЖМ фитоним листок актуализирует мелиоративную коннотативную оценку, а также стереотипные значения: свежесть , здоровье , молодость , обусловленные фасетами", растение как атрибут обрядовой деятельности , целебные свойства растения , применение в быту .

Фитоним корень в фольклорных текстах представлен словоформами. кочешок, корешок, коренья, которые составляют 16 с/у, 3,2%. Пейоративную коннотативную оценку фитонима определяют мифологические представления славян, согласно которым корень считался мифологемой хтонической сферы, местом обитания демонов, духов (прежде всего из-за антропоморфного вида корневища, напоминавшего человеческую фигуру). Образное восприятие фитонима зародило у людей опасение выкорчевывать стволы деревьев с корнем, поэтому «прежде чем срубить дерево ... к его корням клали как жертву хлеб, соль, деньги» [11, т. 2, с. 595]. Данная народная традиция нашла свое отражение в контексте волшебных сказок, в сюжете которых герой мог обнаружить под корнями деревьев различные дары, богатства: «... в чистом поле есть сырой дуб, под тем дубом глубокий погреб, в том погребе множество и злата, и серебра, и каменья драгоценного. Возьми лопату и рой -даст тебе господь денег па целый век!» [45, т. 2, с. 310].

Положительная коннотативная оценка связана с восприятием и осмыслением фитонима корень в стереотипном значении основа , род . Фитоним корень в значениях сила , основа , род , семья послужил источником распространения актуальных для современного русского языка идиом, используемых в речи применительно к характеристике действий, поступков человека: корни пустить - «а) прочно, надолго обосноваться где-л.; обзавестись хозяйством; б) получить особую силу, постоянство; о чувствах, привычках, переживаниях»; корнями врасти, прирасти - «сильно привязаться, привыкнуть к чему-л.; твердо обосноваться где-л.»; под корень подрубить, подкосить - «подорвать самое основание чего-л.; окончательно подорвать, уничтожить, нанести непоправимый вред»; с корнем вырвать - «решительно порвать с кем, чём-л., окончательно устранить что-л.»; до корней волос (краснеть, покраснеть) - «сильно покраснеть»; добираться, докапываться до корней - «до основания чего-л.»; в корне - «совершенно, окончательно, в самой основе»; в корень (глядеть, смотреть) - вникать в сущность дела, обстоятельств и т.п. [2, т. 2, с. 832]. Представленные идиомы отражают вегетативную метафору сравнения: пустив корни, растение приживается и крепнет подобно тому, как человек привыкает и обосновывается на родной земле, противоположный образ у оборота вырвать с корнем.

Таким образом, в ФЯКМ метафорическое поле фитонима корень представлено значениями, которые содержат отрицательный коннотативный компонент: чары , волшебство , колдовство , порча , а также положительный, связанный с эмоционально-образным осмыслением понятий основа , начало , источник , род , семья .

Фитонимический компонент в составе фольклорных идиом

В современной лингвистике все чаще стали появляться исследования в области анализа фразеологических единиц с различными тематическими онимами. Здесь необходимо назвать изученные нами работы: А.М.Мелеровича (1979), В.Н.Телия (1986), Н.Ф.Алефиренко (1980), В.М.Мокиенко (1989).

В лингвистических трудах, посвященных идиоматическим выражениям, значительное место занимает исследование фитонимического компонента в составе фразеологических единиц, которое представлено в научных работах О.Г.Хабаровой «Оценочные фразеологизмы, восходящие к образам животного и растительного мира» (2004), Н.А.Гончаровой «Латиноязычные пословицы и поговорки с опорным компонентом фитонимом» (2007), К.Т.Гафаровой «Сопоставительный анализ фразеологических единиц с зоонимами и фитонимами в таджикском, немецком и русском языках» (2007), О.В.Худенцовой «Особенности фразеологических единиц с флористическим компонентом» (2008), Е.В.Крепкогорской «Сопоставительный анализ фразеологических единиц с компонентом фитонимом в английском и русском языках» (2012) и др. Интенсивное развитие исследований в области фразеологии создало необходимые предпосылки для выявления и описания фитонимической фразеосистемы, которая в лингвистической литературе обозначена как ФЕ с флористическим компонентом, ФЕ с растительным компонентом, с фитокомпонентом, фразеологизмы-фитонимы и др. Перечень работ свидетельствует о том, что фразеологические обороты со стержневым фитонимическим компонентом являются одной из значимых сторон фразеологии как лингвистической дисциплины.

Интерес к исследованию фитонимического компонента в идиоматических выражениях обусловлен очевидной связью между человеком и природой, логически отразившейся на его языке, в котором в результате метафорического, образного осмысления растений, возникало множество поговорок, пословиц и крылатых слов. Таким образом, фразеологизмы с компонентом фитонимом позволяют проанализировать не только лексику, обозначающую растительную сферу, но и круг представлений, который характеризует отношение человека к растительному миру в славянской традиционной культуре.

С позиций антропоцентрической лингвистики в нашей работе рассматриваются фольклорные идиомы с компонентом фитонимом как сегменты фразеологической системы, которые позволяют обратиться к значимой лингвистической проблеме - человек и язык. Фитонимы в составе фразеологизмов становятся традиционными понятийными метафорическими образами, связанными с представлениями людей о сущности жизненных явлений. Описание фразеологических единиц указанной семантической группы позволяет выявить основные образные источники фольклорных идиом, определить фасеты, выражающие посредством фитонимических стереотипов набор универсальных общечеловеческих черт. Ю.П.Солодуб отмечает, что «национальная специфика фразеологического образа отражает образ жизни и характер народа, его историю, духовную жизнь, своеобразные традиции, обычаи и этнический быт в специальном отборе лексических компонентов той или иной фразеологической единицы» [200, с. 59]. Таким образом, фольклорные фразеологизмы позволяют определить, каким образом фитонимические единицы как культуремы, репрезентированные в идиомах, сохраняют свою культурную значимость в составе общенационального языка.

Фольклорные фразеологизмы с компонентом фитонимом определяют значительную устойчивость лексико-тематической группы растительный мир в языковой системе народной лирики посредством выражаемого коннотативного значения, обусловленного фитонимическими стереотипами как положительной, так и отрицательной семантики. «Изучение фразеологической семантики в структурном и функциональном планах, - как отмечают исследователи, -требует выявления особенностей коннотативного компонента значения фразеологической единицы в соотношении с предметно-логическим содержанием» [159, с. 167]. Коннотативный компонент значения отражает чувства, отношение человека к событиям и явлениям окружающего мира, а также национально-культурную специфику фразеологического значения. Так, фольклорные идиомы с компонентом фитонимом в силу своей лингвистической специфики представляют собой сложное единство денотативных и коннотативных значений, тем самым составляют интересный материал для исследования проблемы отражения в языке сознания и психологии народа.

Исследование идиоматических выражений с компонентом фитонимических единиц в нашей работе осуществляется на основе выявления коннотативных сем, формирование которых определяется фактором компонентного состава [130]. В данном случае сема оценочности, эмотивности, заложенная в фитонимическом стереотипе, определяет пейоративную / мелиоративную коннотацию всего фразеологизма. Так, например, использование компонента белена с отрицательной оценочной семой является причиной отрицательного значения всего фразеологизма белены объелся в значении - «потерял рассудок, ведет себя как ненормальный, безумный» [7, с. 47]. Источником коннотативного значения фитонима, актуализированного в идиоматическом значении, послужила фасета ядовитые свойства растения , вызывающие отравление, галлюциногенные действия, поскольку в сознании человека белена служит стереотипом всего вредного, пагубного. Отрицательная / положительная коннотация также может быть обусловлена семантикой обрядового действия, атрибутом которого служит растительная реалия. Таким образом, причиной появления отрицательного, положительного или нейтрального компонентов значения, определенной эмоциональной реакции, семы экспрессивности оказываются внеязыковые явления такие, как обычаи, традиции, поверья, суеверия, мифы, связанные с тем или иным растением [130, с. 12]. Так, идиома рыть лютые коренья функционирует в значениях -«заворожить, околдовать кого-л.», «заниматься знахарством (колдовством)» [7, с. 343], содержит коннотативные семы неодобрения, обусловленные внелингвистическим фактором, поскольку фразеологический спектр понятий таинственное , магическое , сверхъестественное восходит к обрядовым представлениям о корне как стереотипе магического средства исцеления, а также порчи, ворожбы и т.д.

На основе выявленных коннотативных компонентов, которые послужили результатом вегетативной метафоризации антропоморфных характеристик состояния и деятельности человека, нами представлена идиоматическая классификация, которая отражает способ вербализации коллективных наивных представлений о реальном мире.