Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. КОММУНИКАТИВНО-СИТУАТИВНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ СТРУКТУРИРОВАНИЯ РАЗГОВОРНОГО ДИАЛОГА 20
1.1. Коммуникативное событие 20
1.1.1. Структура коммуникативного события 21
1.1.2. Критерии дифференциации коммуникативных событий 25
1.1.3. Процессуальность и дискретность коммуникативного события ...28
1.1.4. Делимитация коммуникативного взаимодействия 35
1.1.5. Жанр коммуникативного события и речевой жанр 48
1.2. Коммуникативная ситуация 58
1.2.1. Коммуникативное событие и коммуникативная ситуация 59
1.2.2. Атрибуты коммуникативной ситуации 61
1.2.3. Модель коммуникативной ситуации 67
1.2.4. Доминанты коммуникативной ситуации разговорного диалога... ...72
1.3. Сферы неофициальной коммуникации и диалогические жанры 81
1.3.1. Интегративный мотив и сфера коммуникации ...82
1.3.2. Сфера непринуждённой коммуникации 91
1.3.3. Сфера актуальной коммуникации : 100
1.3.4. Функциональная транспозиция речевых жанров 106
ВЫВОДЫ 115
ГЛАВА 2. КОГНИТИВНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ИНТЕГРИРОВАНИЯ РАЗГОВОРНОГО ДИАЛОГА 119
2.1. Рефлексия речи в спонтанном разговорном диалоге 120
2.1.1. Общие вопросы речевой рефлексии в лингвистике и психолингвистике 121
2.1.2. Рефлексия замысла и речевой автоматизм 124
2.1.3. Подсознательная коммуникативная установка 134
2.2. Коммуникативная пресуппозиция 138
2.2.1. Ориентировочная основа речевого поведения 138
2.2.2. Коммуникативная норма в контексте коммуникативной пресуппозиции 147
2.2.3. Опыт реконструкции коммуникативной пресуппозиции разговорного диалога. 151 ВЫВОДЫ 16
ГЛАВА 3. ЗАМЫСЕЛ СПОНТАННОГО РАЗГОВОРНОГО ДИАЛОГА 163
3.1. Спонтанность и интегративность 163
3.1.1. Лингвистические интерпретации феномена спонтанности речи 164
3.1.2. Спонтанность и структура разговорного диалога 167
.А 3.2. Замысел — основа интегративности разговорного диалога 178
3.2.1. Целеполагание и замысел в речевой деятельности 179
3.2.2. Структура замысла 186
3.2.3. Доминанта замысла и коммуникативные типы разговорных диалогов 191
3.3. Экспликация компонентов замысла: вербальная рефлексия 202
3.3.1. Типы вербальной рефлексии 202
3.3.2. Особенности реализации замысла в спонтанном диалоге 210
ВЫВОДЫ 215
ГЛАВА 4. МЕХАНИЗМЫ СТРУКТУРИРОВАНИЯ РАЗГОВОРНОГО ДИАЛОГА 218
4.1. Динамический аспект разговорного диалога 218
4.1.1. Дискурс и текст 219
4.1.2. Дискурсивная деятельность и текстовая деятельность 226
4.1.3. Дискурс и речевое поведение 234
4Л.4. О единице описания дискурса: речевой поступок и речевой акт 238
4.1.5. К основаниям типологии речевых поступков 244
4.1.6. Коммуникативная парадигматика речевых поступков 265
4.2. Коммуникативная координация речевого поведения 270
4.2.1. Категория коммуникативной координации 270
4.2.2. Степени коммуникативной координации 275
ВЫВОДЫ 293
ГЛАВА 5. РЕЖИМЫ ДИАЛОГОВЕДЕНИЯ И СТРУКТУРА РАЗГОВОРНОГО
ДИАЛОГА 297
5.1. Режимы диалоговедёния 298
5.2. Динамические типы диалогов 300
5.2.1. Реплицирующий диалог 301
5.2.2. Нарративный диалог 309
5.2.3. Нарративно-унисонный диалог 330
5.3. Функционально-смысловые типы текста в разговорном диалоге 344
5.3.1. Собственно нарратив 345
5.3.2. Эксшшкатив 361
5.3.3. Дескриптив 373
5.3.4. Репродуктив 379
5.4. Композиционно-архитектоническая структура разговорного диалога 383
5.4.1. Архитектоническая микроструктура диалога 384
5.4.2. Композиционная макроструктура диалога 388
ВЫВОДЫ 396
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 401
Библиграфический указатель 404
- Коммуникативное событие
- Рефлексия речи в спонтанном разговорном диалоге
- Спонтанность и интегративность
Введение к работе
К ПРОБЛЕМЕ ИНТЕГРАТИВНОСТИ РАЗГОВОРНОГО ДИАЛОГА
Вопрос об интегративности продуктов устной спонтанной речи в её диалогической форме является в современной коллоквиальной лингвистике дискуссионным (см. об этом: Гальперин 1981; Кормилицына, Сиротинина 1999; Купина 1990; Матвеева 1994в, 19966; Сиротинина 1994). Решение этой проблемы требует, с одной стороны, анализа комплекса постоянных и переменных факторов, влияющих на формирование структуры разговорного диалога (РД), а с другой стороны, описания самого продукта разговорного взаимодействия как особого типа текстовой организации речевого материала.
В качестве аргументов в пользу нетекстовой природы разговорного диалога приводились такие его особенности, как отсутствие тематической целостности (см.: Земская 19886) и жанровой определенности (см.: Капанадзе 19886), принципиальная невозможность замысла (см.: Сиротинина 1994), непредсказуемость и спонтанность развертывания и гипертрофированная ситуативная интервенция (см.: Земская 1988а), не свойственные каноническому монологическому тексту. Избегая применения термина «текст» к произведениям устной спонтанной речи, для их наименования исследователи использовали номинации «устный коммуникат» (Брчакова 1979), «диалогическое единство» (Купина 1990), «дискурс» и «текстоид» (Сиротинина 1994). В сущности, решение вопроса о текстовой или нетекстовой природе разговорного диалога в большой степени зависит от исходной теоретической позиции лингвиста, а именно от того, каким определением текста он пользуется как базовым (ср., например: Гальперин 1981 и Колшанский 1984). Стремясь избежать теоретических дискуссий о природе текстовости вообще, мы избрали иной путь поиска ответа на данный вопрос. В методологическом плане для нас важно замечание Л.Н. Мурзина, полагавшего, что «...строить функциональную типологию текстов нужно, отталкиваясь от противопоставления одного типа текстов одновременно всем другим функционально-стилистическим разновидностям текстов (курсив мой. — КБ.)» (см.: Мурзин, Штерн 1990: 19).
Не вызывает сомнения тот факт, что разговорный диалог может считаться онтологически первичной, пратекстовой формой организации речи. А.С. Штерн спра ведливо заметила в связи с этим: «Исходя из примата спонтанной диалогической речи в антропогенезе, можно утверждать, что в организации художественных текстов нет ничего, чего не было бы в спонтанной речи» (Мурзин, Штерн 1991: 161). Для проведения исследования на общих теоретических основаниях введём понятие речевое произведение (ср.: Барт 1994; Гаузенблас 1978; Гиндин 1994), или продукт речевой деятельности некоторой протяжённости, выполняющий коммуникативную функцию безотносительно к его фактуре (устной или письменной), формату1 (монолог или диалог), функционально-стилевой принадлежности и характеру протекания речевой деятельности (спонтанному или аранжированному). Это позволяет рассматривать разговорный диалог в общей парадигме продуктов речи различных типов, не постулируя a priori его текстовой структуры. Тогда все РД — произведения речи, но не все они обладают качествами канонического текста, хотя А.Г. Баранов, например, считает разговорный диалог первичным в генезисе типом текста (см.: Баранов 1997а: 8), а Б.М. Гаспаров — целым текстом (см.: Гаспаров 1978: 68). В действительности же текстовая структура произведений спонтанной диалогической разговорной речи должна быть выявлена аналитическим путём и обоснована лингвистически.
Актуальность исследования состоит в том, что проблема интегративности речевых произведений в зоне разговорной речи является нерешённой; её решение на общих категориальных основаниях теории текста, с нашей точки зрения, обозначит начало качественно нового этапа в развитии современной коллоквиалистики. Тема диссертации непосредственно связана с коллективной темой научного исследования кафедры риторики и стилистики русского языка Уральского государственного университета — «Живая речь уральского города» (государственный номер регистрации — №1).
Стремясь освободиться от предвзятости, учитывая реальное бытование и сверхчастотную воспроизводимость исследуемого феномена в ежедневной речевой практике, мы выдвигаем гипотезу о том, что разговорный диалог является особым типом текстовой организации речи. Свою задачу мы видим в комплексном описании факторов формирования речевой системности и интегративности разговорного диалога с учетом коммуникативно-ситуативных, когнитивных, речедеятельност ных и речеповеденческих особенностей функционирования этого специфического типа речевого произведения.
Категория интегративности (целостности, цельности) признаётся большинством исследователей conditio sine qua поп существования и функционирования текста (см., например: Гальперин 1981; Жинкин 1982, 1998; Зарубина 1979; Кожина 1996; Купина 1983, 1992, 1996; Леонтьев 1976, 1979; Матвеева 1990, 1994в; Москальская 1981; Мурзин, Штерн 1991; Николаева 1978; Овчинникова 1998; Сахарный 1989, 1994; Севбо 1969; Сорокин 1982; Степанов 1982 и др.). В современной лингвистике текста выделяется два подхода к трактовке категории интегративности.
Цельность в психологическом контексте рассматривается как особая аструктурная смысловая категория, не соотносимая с лингвистическими единицами и категориями (см.: Леонтьев 1976, 1979; Лурия 1979; Сахарный 1989, 1994; Сорокин 1982, 1985), как «полный цикл понимания... в конструировании когерентной смысловой структуры текста» (см.: Баранов 1993: 35; см. также Костомаров, Бурвикова 1996). Цельность определяется как «замкнутая смысловая система» (Лурия 1979: 201), некий концепт, возникающий в процессе восприятия текста; это психо-лингвистический феномен особого рода, который «представляет собой возникающее в психике человека симультанное (одновременное) интегральное, полностью не осознаваемое динамическое представление о некотором объекте» (см.: Сахарный 1994: 20). В этом смысле «целостность текста не определима лингвистически» (см.: Леонтьев 1979: 28). Она зарождается на превербальном этапе речепорождения как нерас-члененный образ-гештальт (см. об этом: Лакофф 1981). Это неструктурированная цельность, соотносящаяся со сферой бессознательного (см.: Сахарный 1994: 22): она существует в формах предметно-схемного кода (см.: Жинкин 1981), образного представления, интуитивного предощущения результата (см.: Бернштейн 1947; Миллер и др. 1965; Рубинштейн 1989; Узнадзе 1961 и др.). Понятая таким образом, цельность может изучаться только посредством методов психолингвистического эксперимента (см.: Леонтьев 1976: 47). Методологически важным является для нас тезис, что цельность текста может быть осознана, осмыслена, актуализирована путем выявления некоторых субцельностей, ее характеризующих (см.: Сахарный 1994: 20-21; см. также: Жинкин 1981). В соответствии с другим подходом цельность — структурированная текстовая категория, которая в процессе дискурсивной деятельности приобретает качества упорядоченности и организованности и получает речевое воплощение. Ученые, работающие в границах этого подхода, стремятся выявить и описать закономерности структурирования текста как целого. Одним из факторов содержательной цельности считается структура затекстовой денотативной ситуации: «Ситуативность, соотнесенность с ситуацией — конкретной или абстрактной, реальной или воображаемой, — непременное условие цельности текста... Ситуативность отличает текст от любой другой значимой единицы языка» (см.: Мурзин, Штерн 1991: 13, см. также: Гак 1973а). В лингвистике текста цельность считается содержательной категорией, определяющей единство информационного и тематического полей текста (см.: Гальперин 1981; Николаева 1978а, 19786; Новиков 1983, 1989; Новиков, Чистякова 1981; Севбо 1969). Разграничиваются содержательная, коммуникативная, структурная, стилистическая целостность (см.: Москальская 1981; Реферовская 1983; Ризель 1974). Выделяется также модальная целостность текста, создаваемая единством модально-оценочного и тонального полей текста (см.: Баранов 1993; Купина 1983; Матвеева 1990; Солганик 1984; Степанов 1982 и др.). Цельность также интерпретируется как коммуникативная категория, манифестируемая в тексте через иерархию коммуникативных программ или смысловых предикатов (см.: Дридзе 1976, 1980, 1984; Жинкин 1981; Тункель 1964).
Даже краткий обзор свидетельствует о комплексном характере интегративно-сти, которая является результатом действия целого спектра нетекстовых параметров, а также о возможности выявления набора факторов, влияющих на формирование целостности текста как продукта коммуникативной деятельности в конкретной ее сфере. Очевидно, природа интегративности текстов различных типов и жанров неодинакова: она зависит от предпосылок создания и условий функционирования продукта речевой деятельности.
В нашем исследовании мы будем терминологически разграничивать два понимания интегративности в речевой деятельности: а) в широком смысле — инте-гративность как структурная определенность речевого произведения, его соотнесённость с жанровым типом, т. е. формой организации (композиционной, тематиче ской, коммуникативной, текстокатегориальной) речевого произведения ; б) в узком смысле — цельность (целостность) как содержательная категория канонического текста (традиционная трактовка). В диссертационном исследовании осуществляется широкий подход к категории интегративности
Объектом исследования является живая разговорная речь горожан-уральцев (в условиях непосредственного и опосредованного телефоном контакта говорящих) в неофициальной сфере общения. Поскольку изучается речь, всегда протекающая в диалогической форме, этот факт терминологически фиксируется в названии объекта исследования, которым является русский разговорный диалог.
Предмет настоящего исследования — категория интегративности разговорного диалога, рассматриваемая в аспекте её формирования в дискурсе (динамики) и функционирования в тексте (статики).
Исследуемые материалы — разговорные диалоги — частично опубликованы в сборнике «Живая речь уральского города. Тексты» (1995)2. В составлении сборника принимал участие и автор настоящей диссертации. Неопубликованные записи текстов, осуществлённые преподавателями, аспирантами и студентами, составляют разговорную текстотеку кафедры риторики и стилистики Уральского государственного университета3. Часть этих материалов записана непосредственно автором работы, некоторые их них вошли в Приложение к монографии «Русский разговорный диалог: структура и динамика» (Борисова 2001)4. Объём исследуемого материала во временной протяжённости его звучания около 40 часов, что в письменной фиксации составляет более 300 страниц печатного текста.
Магнитофонные записи производились в естественных условиях общения способом включенного наблюдения методами скрытой («скрытый микрофон») и открытой («привычный микрофон») записи. Расшифровка звучащей речи сделана с опорой на методику оформления разговорных текстов, принятую на кафедре риторики и стилистики русского языка Уральского государственного университета им. A.M. Горького (см.: ЖР 1995: 7-10), в целом преемственную по отношению к методике, разработанной коллективом учёных Института русского языка им. В.В. Виноградова Российской Академии наук и реализованной в книге «Русская разговорная речь. Тексты» (см.: РРР 1978: 17-24).
В связи с большим объёмом привлечённого для исследования материала в диссертации приняты три способа предъявления РД:
1. Демонстрационный способ — применяется при необходимости подтвердить примерами из живой речи теоретические положения, отражающие стандартные экстралингвистические или речедеятельностные особенности разговорного взаимодействия. В качестве демонстрационного иллюстративного материала приводятся выборки реплик или небольшие, но характерные в исследуемом отношении фрагменты разговорных текстов.
2. Типологический способ — используется для подтверждения материалом выявленных в процессе исследования классов РД. В его основе лежит анализ массива диалогических речевых произведений, сходных по тем или иным признакам, положенным в основу классификации. Иллюстрации представлены подборками развёрнутых фрагментов диалогов (что оговаривается в комментариях) или завершёнными диалогами.
3. Аналитический способ — применяется при комплексном анализе текста разговорного диалога, при использовании разветвлённой сетки критериев анализа и предполагает предъявление преимущественно завершённых диалогов и их фрагментов.
При необходимости в ряде случаев приёмы демонстрационного и аналитического иллюстрирования используются в сочетании.
Цель исследования — выявление дискурсивных оснований и текстовых проявлений интегративности разговорного диалога, т. е. описание типичных факторов, принципов, закономерностей и форм структурирования речевого продукта разговор ного взаимодействия, что позволит описать текстовую специфику разговора как целого. Структурирование есть «выражение некоторой упорядоченности (Geordnetheit), соответствующей коммуникативной деятельности, эксплицируемой как постоянные или же закономерно варьируемые качества текстов» (ОТВ 1989: 57).
Выделяем несколько аспектов формирования интегративности РД, которые в конечном итоге отражаются в разговорном тексте и конституируют его свойства, противопоставляющие этот тип речевых произведений всем остальным их типам. Первый аспект — коммуникативно-ситуативный, второй — когнитивный, третий — психолингвистический (речедеятельностный), четвертый — дискурсивный (речепо-веденческий). Пятый — текстокатегориальный — аспект выступает по отношению к вышеназванным как результирующий и описывает специфику иерархической организации текстовых категорий в речевом произведении изучаемого типа.
Перечисленные аспекты формируют пять задач исследования и соответствующих им этапов описания интегративности РД. Последовательность этих этапов отражает стратегию исследования. Каждый из этапов характеризуется различными аспектами и задачами изучения интегративности и высвечивает различные грани структурирования спонтанного разговорного диалога.
На первом этапе исследования проводится анализ коммуникативно-ситуативных факторов порождения и функционирования РД. Описывая разговорное диалогическое взаимодействие как особый тип коммуникативного события, мы рассматриваем последнее как дискретную макроединицу членения коммуникативного потока в условиях обиходно-бытового общения. Совокупность выявляемых экстралингвистических параметров задаёт условия формирования интегративности РД, являющегося продуктом коммуникативного взаимодействия особого типа. В качестве одной из конституент коммуникативного события выделяется коммуникативная ситуация.
На втором этапе исследования на базе обобщения стандартных структурных компонентов коммуникативной ситуации моделируется типовая пресуппозиция — константная на протяжении коммуникативного события когнитивная структура, которая является ориентировочной основой речевого поведения коммуникантов в заданных условиях деятельности. В то же время коммуникативная пресуппозиция игра ю ет интегрирующую роль комплексной установки коммуникантов в разговорном взаимодействии и задает рамки его текстовой интерпретации.
Задача третьего этапа исследования — продемонстрировать влияние структуры речевой деятельности (в условиях спонтанности взаимодействия) на интегрирование продукта коммуникации. Для этого рассматриваются особенности превербально-го этапа (замысел, его структура) и специфика его речевой реализации в разговорном диалоге. Анализируются основные категории, сочетание которых формирует своеобразие и жанровую определённость разговорного диалога: это категория спонтанности, характеризующая РД как тип устной продуктивно-рецептивной речевой деятельности, и универсальная категория замысла, лежащая в основе интегративности всех типов речевых произведений. На основании данных речевой рефлексии доказывается существование замысла речевой партии участника разговорного диалога, моделируется универсальная для данного типа речевых произведений структура замысла.
На четвертом этапе исследования рассматриваются механизмы структурирования дискурса разговорного диалога в процессуально-динамической перспективе. Мы различаем дискурсивный и текстовой подходы к анализу разговорного диалога и употребляем термины «текст» и «дискурс» для обозначения различных аспектов анализа разговорного диалога. Дискурс определяется как эмпирически наблюдаемый и фиксируемый в тексте поток речевого поведения коммуникантов. За единицу описания принимается речевой поступок — адресованное, мотивированное, интен- циональное, контекстуально и социально обусловленное коммуникативное действие, осуществляемое языковыми средствами. Представляется, что применение к разговорному диалогу двух качественно различных подходов позволит «соотнести друг с другом различные уровни структурирования процессов коммуникации и возникающих , при этом текстов» (ОТВ 1989: 55). В качестве одного из интегрирующих факторов описывается категория коммуникативной координации речевого поведения участников диалогического взаимодействия, реализующаяся в ряде типовых разновидностей. Проводится исследование динамики речевого поведения коммуникантов в разговорном взаимодействии.
Задачей пятого этапа является описание на основе анализа режимов речевого поведения типов речевых структур разговорного дискурса (нарратив, И нарратив-унисон, реплицирующий диалог), особенностей коммуникативного строения речевых партий участников общения, диалогических реализаций регулярных функционально-смысловых типов текста, композиционно-архитектонических параметров текста.
Каждый этап изучения интегративности РД формирует отдельную главу в структуре диссертации.
Таким образом, в ходе исследования выявляются следующие факторы и способы интегрирования РД, находящие материальное выражение в текстовых свойствах его продукта: а) внешние по отношению к тексту интегрирующие коммуникативно-ситуативные факторы организации речемыслительной деятельности; б) универсальные интегрирующие речедеятельностные категории коммуникативной пресуппозиции и замысла в особенностях его партитурной спонтанной реализации; в) стандартные способы интегрирования речевого поведения в коммуникативном процессе рассматриваемого типа (эготема, ксенотема, ситуатема, категория коммуникативной координации, механизмы диалогического развертывания). Все эти факторы отражаются в интегральных категориально-текстовых характеристиках речевого продукта и типичных способах их текстовой манифестации в диалогическом речевом произведении.
Хотелось бы еще раз обозначить общий путь исследования: от внешних (ситуативных) и внутренних (когнитивных, речедеятельностных) по отношению к тексту условий его создания и функционирования — к выявлению внутритекстовой структуры продуктов спонтанного разговорного взаимодействия. И универсальные, и вариативные закономерности строения разговорных речевых произведений позволяют считать их особым типом организации речи.
Основные методы исследования. Методологическим основанием работы является категория речевой системности, понимаемой как результат отбора и расположения в тексте элементов языковой системы в соответствии с типовыми познавательно-коммуникативными целями (см.: Кожина 1984: 11). Комплексное изучение интегративности разговорного диалога основывается на методах научного наблюдения и лингвистического описания, вариантами которых выступают методы дискурсивного и текстового анализа. Обусловленность текста РД дискурсом в совокупности с экстралингвистическими условиями его порождения и функционирования считаем методологически важным моментом исследования, поскольку «общение по отношению к тексту играет роль интерпретативной, объяснительной системы, детерминирующей само возникновение текста, его внутреннюю структуру и внешнюю форму» (ОТВ 1989: 5). Дискурсивный анализ проводится с опорой на философскую и психологическую теорию деятельности, психолингвистической интерпретацией которой является теория речевой деятельности (см. работы Л.С. Выготского, Н.И. Жинкина, А.Н. Леонтьева, А.А Леонтьева, Т.В. Рябовой-АхутиноЙ, Л.В.Сахарного и др.).
На отдельных этапах исследования применялись специальные методики: дистрибутивного, трансформационного, контекстологического анализа. Особая роль в работе отводится методикам прогностического моделирования когнитивных структур (замысла и коммуникативной пресуппозиции) и статистического анализа жанрообра-зующих признаков текста. Комплексное применение названных методов призвано обеспечить многоаспектность лингвистического анализа текстовых структур в разговорной речи.
Научная новизна исследования определяется тем, что комплексное описание и типологическая систематизация интегративных текстовых структур, функционирующих в разговорной речи, ещё не предпринимались. Поставленная задача находится в русле коллоквиальных исследований, но не может быть решена в границах одной лингвистической дисциплины. Для выявления закономерностей строения произведений разговорной речи мы использовали данные лингвистики текста, риторики, когнитивной лингвистики, социолингвистики, лингвокультурологии, психолингвистики. В работе выдвигается и доказывается гипотеза о текстовой природе разговорного диалога; предпринимается комплексное описание интегративности текста исследуемого типа в динамическом аспекте её формирования и статическом аспекте её текстового воплощения. Исследование этих характеристик интегративности позволяет решить вопрос о текстовой типичности разговорного диалога.
Теоретическая значимость диссертации. В работе предложена концепция интегративности разговорного диалога, базирующаяся на коммуникативно-прагматических основаниях; описаны универсальные и детерминирующие принципы категориального структурирования разговорного диалога как особого типа текстовой орга низации речи; выявлены типологические основания, позволяющие систематизировать разновидности разговорного диалога.
В диссертации обоснованы теоретические принципы и разработаны методики лингвистического анализа комплексной коммуникативно-текстовой категории инте-гративности. Выявленные и апробированные на материале разговорного диалога, эти принципы и методы могут быть применены к описанию интегративности текстов других функциональных стилей и жанров.
Практическая значимость исследования определяется его проблематикой и полученными результатами. Поскольку в диссертации описывается взаимосвязь коммуникативных и текстовых параметров структурирования разговорного диалога, она имеет значение для лингводидактики, а именно для обучения порождению эффективного целеориентированного диалогического речевого произведения и отдельных коммуникативно адекватных речевых субжанров в его составе в условиях спонтанного речепроизводства. Описанные в работе закономерности диалогического коммуникативного поведения могут служить теоретической базой для формирования коммуникативной компетенции и речевой культуры языковой личности, они также существенны как для преподавания предметов риторического цикла, так и для обучения русскому разговорному диалогу иностранцев.
Результаты исследования могут быть использованы в вузовских курсах функциональной стилистики, культуры речи, риторики, лингвистики текста; в спецкурсах по разговорной речи, психолингвистике и теории коммуникации.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Являясь речевым произведением, отображающим и опредмечивающим в языковой форме живую дискурсивную деятельность, разговорный диалог представляет собой первичный в генезисе т и п текстовой организации речи.Тексто-типичность РД отражается в единых стандартных способах построения его композиционной и содержательной структуры; в принципах структурной упорядоченности, применимых не только к продукту (тексту), но и к процессу его формирования в коммуникации (дискурсу). Экспликация структурных принципов и способов текстовой организации речи в её системности позволяет описать категорию интегративности. Критерии интегративности задают стилистическую и жанровую определённость РД, продуктом речевого взаимодействия в котором является текст особого рода.
— Интегративность имеет особый онтологический статус в текстокатегориальной структуре речевого произведения: это гиперкатегория, «нерядоположенная» (Т.В. Матвеева) относительно других текстовых категорий, рассматриваемых обычно в одном ряду с нею (связность, завершенность, членимость, отдельность, модальность и др.). Интегративность отражает закономерности процесса порождения и формирования текста, а также его функционирования как смыслового и коммуникативного целого.
— Интегративность не является исключительно текстовой категорией, это категория функционально-коммуникативная, поскольку она проявляется не только на уровне функционирования текста как продукта речевой деятельности, но формируется и имеет свои предпосылки уже на ранних превербальных этапах порождения речи: цельность речевого произведения есть результат действия тенденции интеграции (И.Р. Гальперин) речевого произведения на основе замысла (Н.И. Жинкин), внутренней программы речевого действия (А.А. Леонтьев, Т.В. Рябова-Ахутина) на всех этапах речевой деятельности. Исходя из этого, интегративность разговорного диалога может быть исследована как в дискурсивном, так и в текстовом аспектах. При этом текст РД рассматриваем не только как продукт, но и как рефлекс (отражение), а также «образ и объект» (Т.М. Дридзе) мотивированной и целенаправленной коммуникативно-познавательной деятельности.
— Интегративность рассматривается в статическом и динамическом аспектах: динамический аспект касается речедеятельностного и дискурсивного статуса РД и интерпретируется в рамках данной работы как типичные формы организации речевой деятельности и речевого поведения в спонтанном диалогическом взаимодействии; статический аспект касается композиционно-архитектонических закономерностей строения РД, типичных конструктивных принципов его текстовой организации.
— Интегративность —коммуникативно ориентированное, структурированное представление замысла в тексте; это типичность и стандартность принципов организации и структурирования коммуникативного взаимодействия (РД как процесса и продукта коммуникации) в пяти его аспектах: коммуникативно-ситуативном, когни тивном (ориентировочном), психолингвистическом (речедеятельностном), дискурсивном (речеповеденческом) и текстокатегориальном.
2. Текст разговорного диалога характеризуется интровертивным типом интегративности, отличным от экстравертивного, направленного вовне, свойственного каноническому (письменному монологическому) тексту, ориентированному на множество прочтений и интерпретаций. Интегративность РД — это интерперсонально-контекстуальная интегративность «в себе», существующая только для участников данного коммуникативного события и не предназначенная для восприятия и интерпретации посторонним наблюдателем.
3. Разговорный диалог по типу своей интегративности противопоставлен каноническому монологическому тексту. В то же время дискурсивный подход к анализу диалога позволил постулировать существование закономерностей динамики диалогического взаимодействия. В дискурсе прослеживаются линейные механизмы интегрирования как процесса поэтапного развертывания цельности; текст запечатлевает в своей структуре и действия различных механизмов интегрирования, и ре- зультат интегрирования. Наблюдения над механизмами интегрирования разговорного взаимодействия в динамике позволяют сделать ряд выводов о закономерностях структурной организации РД в статике.
4. Реализованный в работе подход (от экстралингвистических условий возникновения и функционирования речевого произведения к описанию его текстовой структуры) позволяет выявить категории, интегрирующие именно данный тип текста, задающие имманентные ему критерии нормального/анормального. Результатом реализации этого подхода является вывод о существовании группы универсальных категорий, свойственных всем разговорным диалогам. Эти категории по существу Ф являются категориями дискурса, они отражают константные параметры коммуника тивных норм, обстоятельств и динамики дискурсивной деятельности, продуктом которой является РД. В то же время эти категории можно считать текстострукту-рирующими: они приобретают лингвистическую значимость и задают инвариантные текстовые параметры речевого продукта в сфере неофициальной диалогической речи. К универсальным относим следующие категории: структура коммуникативного события (определяет текстовые категории членимости, отдельности, законченности текста РД), модель коммуникативной ситуации (определяет принципы композиционно-архитектонического строения текста РД), коммуникативная пресуппозиция (определяет тип модальности, оценочное™ и тональности текста, а также его тематический репертуар), замысел РД (определяет иерархию текстовых категорий и доминирующий тип интегративности) и организация коммуникативного поведения участников взаимодействия (прогнозирует адекватные ситуации типы коммуникативных поступков, их синтагматику и текстовые жанровые манифестации). Универсальные категории определяют инвариантные признаки текстовой структуры РД и позволяют говорить об особом типе текстовой интегративности, коммуникативно-событийной. Интегрирующая сила «коммуникативной рамки» задает специфические способы организации речевой системности и единые универсальные нормы диалогизма, реализуемые участниками взаимодействия в коммуникативном поведении (ориентация на присутствующего собеседника, спонтанность, реактивность, редукция рефлексии и речевой автоматизм и т. п.). Разговорному диалогу свойственна интегративность особого рода. Она основана на универсальных текстоструктури-рующих категориях и реализуется посредством особым образом организованного ансамбля детерминирующих категорий.
5. Помимо универсальных текстоструктурирующих категорий, существует набор детерминирующих категорий. Способы их манифестации в речевом поведении коммуникантов обусловливают варьирование содержательных, коммуникативных, модусных и композиционно-архитектонических параметров речевых произведений в зоне разговорной речи. Исследование детерминирующих категорий, отражающих конкретные условия возникновения и функционирования текстов РД, дает возможность сделать ряд выводов о динамике и структуре РД. Детерминирующие категории служат основанием для классификации речевых произведений в рамках разговорно-диалогического текстового типа.
6. Разграничиваются коммуникативные типы диалогических разговорных речевых произведений: непринужденный, акционально-практический, интен- ционально-коммуникативный. Коммуникативные типы диалогов демонстрируют регулярные соотношения с коммуникативными сферами внутри неофициальной диало гической речи (непринужденной и актуальной в разновидностях вербально-практической и информативной).
7. Коммуникативная координация речевого поведения является универсальной категорией диалогического дискурса. Категория коммуникативной координации кладётся в основание общей типологии разговоров по степени коммуникативной координации речевого поведения. Степени КК задают базовые модальные координа-тивные типы диалогов: консентный, конформный, полемичный и конфликтный. Степень коммуникативной координации речевого поведения определяет тип модус-ной интерперсональной интегративности текста диалога в целом или его фрагментов
8. Различие в организации речевых продуктов, порождаемых в различных режимах диалоговедения, задает динамические типы диалогов: реплицирующий диалог и нарративный диалог. Контаминация нарративного и реплицирующего режимов дает переходный тип — нарративно-унисонный диалог. Данные типы характеризуются особыми способами организации речевого поведения партнёров коммуникации и структурирования речевого продукта.
9. Изучение способов речевой манифестации традиционно выделяемых функционально-смысловых типов монологических текстов (описание, повествование, рассуждение) позволило уточнить их типологию применительно к диалогу. Выделяется четыре функционально-смысловых типа текста (собственно нарра-тив, репродуктив, экспликатив и дескриптив), которые могут иметь как пространственную (развернутую монологическую и диалогическую), так и линейно-точечную (компрессированную или транспонированную) манифестацию в целом тексте диалога.
10. Разграничив прагматическое и содержательное членение диалогического текста, мы выявили в его организации два аспекта: архитектонический (заданный коммуникативным членением на минимальные интеракции) икомпозицион-ный (заданный членением на содержательно-тематические единства). В рамках обозначенного подхода описаны универсальные диалогические единицы с различными типами целостности: в архитектонической структуре это минимальная коммуникативная единица (МКЕ), а в композиционной структуре — интенционально-тематический фрагмент (ИТФ).
11. Интегративность разговорных диалогических речевых произведений может быть описана на общих категориальных основаниях лингвистики текста, что является доказательством их текстовой природы.. Текстовая интегративность диалога проявляется как стандартные способы иерархической организации текстовых категорий в речевых произведениях, порождаемых в типичных коммуникативных условиях со сходными коммуникативными целями. Более того, для текстов различных диалогических субжанров характерны различные способы формирования интегративности, определяемые доминирующими коммуникативными целями и иерархией типологических текстовых категорий. По типу доминирующей в иерархической структуре диалогических субжанров текстовой категории, охватывающей диапазоном своего действия всё текстовое пространство, установлены типы интегративности: модальная (в непринуждённых диалогах), акциональ-ная (в акционально-практических диалогах), интенциональная (в информативных диалогах).
12. Субординирующие текстовые категории имеют дискретное проявление и охватывают радиусом своего действия не целый текст, а его фрагменты, формируя зоны субцельностей (модальных, тональных, тематических, интенциональных и др.) в разговорном тексте. При этом границы текстовых субцельностей (ареалов действия субординирующих категорий) не совпадают, что создаёт условия для их эквиполент-ных пересечений. Дискретность субцельностей, с одной стороны, и непрерывность их переходов в зонах эквиполентности, с другой, создаёт интегрирующую когерентность, которая поддерживает доминирующий тип текстовой интегративности.
Коммуникативное событие
Одна из проблем, встающих перед лингвистом, изучающим феномен диалогического разговорного взаимодействия, связана с вычленением и определением объекта исследования. Ведь то, что доступно нашему эмпирическому наблюдению, в действительности есть лишь некоторая, и к тому же поверхностная, часть, фрагмент бесконечного коммуникативного бытия человека. Б.М. Гаспаров рассматривает эту постоянную, никогда не прекращающуюся жизнь человека «с языком» и «в языке» как языковое существование, поскольку «язык соучаствует во всех наших мыслях и поступках и не в нашей власти отменить или как-то произвольно локализовать это соучастие» (Гаспаров 1996: 5, 6). Социально-коммуникативный аспект языкового существования описывается через понятие «общение» (Бахтин 1979, 1986; Винокур 1993а; Дридзе 1980, 1984; Леонтьев 1972, 1975, 1983, 1997а, 19976 и др.). Коммуникация — лишь одна из сторон языкового существования, охватывающего и мышление, и память, и творчество, и все речевые проявления личности.
Подчёркивая мысль о бесконечности и непрерывности коммуникативной жизни человека, Ю.В. Рождественский писал: «...правила этоса приводят к бесконечной продолженности диалога» (Рождественский 1997: 343). Г.В. КолшанскиЙ также характеризовал коммуникацию как процесс, хотя и прерываемый во времени и пространстве, но тем не менее процесс теоретически не лимитированный, в котором каждый акт коммуникации занимает своё место как ячейка речевой и социальной деятельности» (КолшанскиЙ 1984: 95).
1.1.1. Структура коммуникативного события
Исходя из того что «разные человеческие состояния, действия, соответствующие им мотивы, цели, объекты и результаты, широко понимаемые условия, обстоятельства человеческой деятельности образуют в нашей жизни структурно и функционально целостные устойчивые комплексы (курсив мой. — И.Б.)» (Гольдин 1997: 24), констатируем оппозицию континуальности (непрерывности) — дискретности (лимитированности), свойственную процессу коммуникации. Коммуникативное существование личности членится на отрезки, границы которых определяются условиями жизни и целями деятельности человека в этих условиях. Дискретной единицей членения бесконечного коммуникативного процесса является событие . Давая широкое определение событию, Т.В. Булыгина и А.Д. Шмелёв отмечали, что «события ми называют всё, что случается, происходит, имеет место в мире» (Булыгина, Шмелёв 19926: 108).
Н.Д. Арутюнова описала параметры, характеризующие событие. Это отнесённость к жизненному пространству (в отличие от явления); принадлежность к магистральной линии жизни (в отличие от инцидента); динамичность и кульминативность (в отличие от ситуации); сценарность, которая при отсутствии естественного сценария создаётся ритуалом (в отличие от градуированности процесса); неконтролируемость (в отличие от поступка); слабая структурированность (в отличие от целенаправленных действий); целостность, отвлечённость от временной протяжённости (в отличие от процессов); единичность, счётность (в отличие от деятельности); преимущественная включённость в интерпретирующий контекст (в отличие от процессов) (см. об этом: Арутюнова 1999: 519). Совокупность этих характеристик позволяет применить концепт «событие» для описания дискретности коммуникативного процесса.
Поскольку коммуникативное событие вычленяется в контексте социальной деятельности, за единицу речевого общения, в рамках которой осуществляется устное диалогическое взаимодействие коммуникантов, принимаем коммуникативное событие как ограниченный в пространстве и времени, мотивированный, целостный, социально обусловленный процесс речевого взаимодействия коммуникантов. По классификации Т.В. Булыгиной и А.Д. Шмелева, в соответствии с онтологией положений вещей все явления (события в широком смысле) подразделяются на статические (состояния) и динамические, а динамические — на процессы и (собственно) события (см.: Булыгина, Шмелёв 1992: ПО; см. также: Демьянков 1983; Шабес 1989). Коммуникативное событие является разновидностью динамических событий-процессов.
В социологии и социолингвистике существуют различные схемы описания
Ш коммуникативных событий. М. Аргайл, А. Фрэнэм и А. Грэм считают, что коммуни кативные события характеризуются девятью чертами: целями или структурой целей; правилами (общепринятыми представлениями о допустимости или недопустимости
определённого поведения в той или иной ситуации); системой ролей, характерных для ситуации; репертуаром элементарных действий, свойственных ситуации; окружающей (физической) средой; языковыми и речевыми средствами; характерными для конкретных ситуаций трудностями, требующими определённых навыков по их преодолению (Argyle et. al. 1981: 46). П. Рикёр выделяет одиннадцать параметров социальных взаимодействий «наделённых речью и разумом агентов»: цель (проект), мотив, обстоятельства, препятствия, пройденный путь, соперничество, помощь, благоприятный повод, удобный случай, вмешательство или проявление инициативы, желательные или нежелательные результаты (см.: Рикёр 1995: 13). Д.Х. Хаймс предложил следующую схему описания коммуникативных событий: участники (адресант, адресат, аудитория), предмет речи, обстоятельства (место, время и др. условия), канал общения (способ осуществления коммуникации), код (язык, диалект, стиль), речевой жанр, событие (урок, заседание суда, церковная служба и т. п.), оценка эффективности речи, цель и результат (см. об этом: Хаймс 1975, Hymes 1972). Как видно из приведённых определений, параметры описания коммуникативного события содержат характерные черты коммуникативной ситуации (объективные критерии) и субъективную её оценку коммуникантом (эффективность речи, проявление инициативы, желательные и нежелательные результаты). С нашей точки зрения, описание коммуникативного события должно опираться только на объективные критерии.
Рефлексия речи в спонтанном разговорном диалоге
В своём исследовании мы будем опираться на идеи о рефлексивности речи, высказанные крупными лингвистами, психологами, нейрофизиологами и психолингвистами.
В российской лингвистике идея различной степени осознавания речи впервые была высказана в трудах Д.Н. Овсянико-Куликовского и А.А. Потебни, которые противопоставляли факты и акты речи-мысли, совершаемые осознанно, т. е. находящиеся в «светлом поле сознания», «бессознательным», тем, что находятся «за порогом сознания». Д.Н. Овсянико-Куликовский писал: «То, что находится в сознании, сознаётся (освещается сознанием) различно, то с большею, то с меньшею ясностью. Поэтому принято различать так называемую "светлую точку" сознания — с одной стороны, и другие области сознания — с другой, которые, постепенно удаляясь от "светлой точки", приближаются к сфере бессознательной. По мере постепенного удаления от светлой точки яркость сознаваемых процессов всё уменьшается» (Овсянико-Куликовский 1902: 4) . «...Всё, что есть в душе, — писал А.А. Потебня в 1912 году, — распадается на две неравные области; одну обширную, которая нам неизвестна, но не утрачена для нас ... ; другую — известную нам, находящуюся в сознании (курсив мой. — И.Б.\ очень ограниченную сравнительно с первой» (Потебня 1993: 83-84).
И.А. Бодуэн де Куртенэ противопоставлял «языковое мышление» и «языковедное мышление», которые отличаются друг от друга настолько, «насколько знание физиологических процессов отличается от их совершения» (Бодуэн 1963: 52). Он считал необходимым «иметь понятие об участии с о з н а н и я и воли человеческой в языковой жизни. Уметь различать в языке "бессознательное" и "сознательное", "естественное" и "искусственное"», отмечая при этом, что эти требования «в данную минуту (в 1911 году — И.Б.) ещё не существенны» .
Эксплицитная постановка проблемы рефлексивности пользования языком содержится в «Курсе общей лингвистики» (1916) Фердинанда де Соссюра. Различая в речи {le langage) две стороны — собственно язык {la langue) и индивидуальное говорение (la parole), он считал, что «речь есть индивидуальный акт воли и понимания» (Соссюр 1998: 19).
Психолингвистические интерпретации осознанности речи базируются на нейрофизиологической концепции Н.А. Бернштейна о двигательном поведении. В них развивается идея Н.А. Бернштейна о многоуровневости смысловой структуры двигательного акта, о наличии в ней ведущего уровня и ряда фоновых уровней. Осознанная регуляция поведения осуществляется только на ведущем уровне, которому свойственна и произвольность, и контролируемость.
Вторая важная для нас идея Н.А. Бернштейна касается «модели потребного будущего», которая организует фазы планирования и реализации произвольного движения. «В мозгу существуют в своего рода единстве противоположностей две категории (или формы) моделирования воспринимаемого мира: модель прошедше-настоящего, или ставшего, и модель предстоящего. Вторая непрерывным потоком перетекает и преобразуется в первую. Они необходимо отличны одна от другой прежде всего тем, что первая модель однозначна и категорична, тогда как вторая может опираться только на экстраполирование с той или иной мерой вероятности» (Бернштейн 1966: 288). Реализация модели желаемого будущего происходит в несколько последовательных этапов: 1) восприятие и оценка ситуации (обстановочная афферентация); 2) определение, что должно стать с ситуацией в результате активности, — вероятностное прогнозирование (см.: Фейгенберг 1966: 127-128); 3) что надо сделать для этого (выбор стратегии); 4) как сделать это (выбор тактик и их последовательности). Последние два этапа представляют собой программирование решения поставленной задачи. Сходные представления об осознанности человеческой активности отражены в модели деятельности П.К. Анохина (1968). Н.А. Бернштейну принадлежит и гипотеза о том, что в речевой деятельности самым вы-соким, а следовательно, осознаваемым уровнем является уровень смысловой связной речи.
Психологическое исследование проблемы осознанности речевых процессов находим у Л.С. Выготского. В сфере действия речевой рефлексии Л.С. Выготский видит три ступени осознанности речевых явлений: произвольность, намеренность и сознательность (см.: Выготский 1956: 267).
Приведём трактовку этих понятий А.А. Леонтьевым. Произвольность — это «способность субъекта по его выбору — в результате ориентировки в ситуации
— осуществить или не осуществить то или иное действие, но не более того» (Леон
тьев 1997а: 158), то есть имеется только выбор: совершить речевое действие или не
совершить. Намеренность понимается как «способность субъекта осуществить выбор из ряда возможных действий, используя ориентировку в факторах, обусловливагощих ситуацию выбора» (там же), т. е. человек принимает решение о совершении именно данного речевого действия. Намеренности А.А. Леонтьев противопоставляет случайность выбора. Сознательность предполагает «во-первых, презенти-рованность в сознании цели действия, во-вторых, способность принимать решение о действии по ходу его выполнения, не дожидаясь конечного результата и его совпадения или несовпадения с поставленной целью» (там же: 158-159). Таким образом, осознанность представляет собой самую высокую ступень регуляции речевой деятельности и речевого поведения, выбор оптимального способа речевого реагирования в данной коммуникативной ситуации.
А.Н. Леонтьев вычленил уровни осознавания единиц речевой деятельности (см.: Леонтьев 1947). Актуальное осознавание свойственно психолингвистическому уровню высказывания (на уровне предложения и текста), в отличие от неосознаваемых уровней (бессознательного контроля и неосознанности, которые детально описаны в 1958 г. в «Механизмах речи» Н.И. Жинкиным). Актуально сознаваемое содержание отличается, по А.Н. Леонтьеву, от содержания, только оказывающегося в сознании. Актуально сознаваемое содержание занимает в деятельности место щли (см.: Леонтьев 1947: 20). Произвольность, участие воли и сознательность связывается учеными с уровнем целеполагания и планирования, возникновения замысла речи. Этот вывод представляется существенным для решения вопроса об осоз-наваемости речевого поведения в коммуникации вообще и в спонтанном разговорном диалоге в частности.
Спонтанность и интегративность
В работах по устной разговорной речи (далее — РР) её спонтанность рассматривается как имманентное свойство разговорной речи в целом (см.: Винокур 1990; Земская 1970, 1973, 1978; Земская и др. 1981; Девкин 1978, 1981; Капанадзе 1988; Китайгородская, Розанова 1996, 1999; Кожина 1977; Купина 1997; Лаптева 1970, 1976; Матвеева 1990, 1994а; Сиротинина 1970, 19746, 1993а, 1994, 1997; Сковородников 1985; Шведова 1960; Ширяев 1982; Шмелёв 1977 и др.).
Качество спонтанности (неподготовленности) разговорной речи является одной из трёх детерминант, на которых основывается её выделение как самостоятельного лингвистического объекта (см.: РРР 1970: 4). При этом спонтанность рассматривается как экстралингвистическая ситуативная характеристика разговорной речи. О.Б. Сиротинина, противопоставляя разговорную речь как нелитературным формам устного общения, так и литературным иностилевым и письменным, считает спонтанность следствием её основных особенностей: «Разговорная речь — неофициальная речь в условиях непосредствнного общения, следовательно, заранее неподготовленная, диалогическая, устная» (Сиротинина и др. 1970: 141).
В современной лингвистической литературе наблюдается парадоксальная ситуация: с одной стороны, спонтанность интуитивно провозглашается лингвистами принципом, объясняющим построение разговорных речевых произведений,1 но, с другой стороны, сама суть феномена остаётся нераскрытой ни в психолингвистическом, ни в дискурсивном, ни в текстовом аспектах.
Спонтанность и интегративность — две противоположно направленные тенденции, проявляющиеся в зоне устных спонтанных диалогических произведений разговорной речи в ряде антиномий:
1) антиномия текстопорождения: реальный дискурс-процесс — виртуальный текст-продукт;
2) антиномия текстового структурирования: ситуативная целостность —содержательная фрагментарность;
3) антиномия планирования: наличие замысла — непредсказуемость хода речевого взаимодействия;
4) антиномия речевой реализации: иерархичность структуры целого (замысел) — линейность её партитурного речевого развёртывания;
5) антиномия принципов структурирования текста и дискурса: глобальная коммуникативно-ситуативная цельность текста — локальная прагматическая связность дискурса.
Рассмотрение спонтанности как релевантного для структурирования не-принуждённого разговорного диалога фактора выдвигает ряд вопросов, касающихся психолингвистической природы диалогического взаимодействия и особенностей речемыслительной деятельности в ситуации спонтанного непринуждённого диалога (например, о специфике целеполагания, о характере замысла РД, об особенностях планирования и развёртывания РД, об отражении всех этих особенностей в тексте и др.)- Учёт фактора спонтанности непринужденного диалогического взаимодействия позволит уточнить некоторые положения теории речевой деятельности применительно к рассматриваемому виду диалогических событий.
