Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Церковно-религиозная лексика в составе устойчивых словосочетаний современного русского языка 19
1.1. Особенности отражения церковно-религиозной лексики в словарях 19
1.2. Религиозная лексика 21
1.3. Церковная лексика 38
Глава 2. Структурно-грамматическая, лексико-семантическая и функциональная характеристика устойчивых словосочетаний, включающих церковно-религиозную лексику 57
2.1. Структурно-грамматическая характеристика устойчивых словосочетаний 57
2.2. Лексико-семантические основы для характеристики церковно-религиозных образов в составе устойчивых словосочетаний 59
2.3. Тематические группы устойчивых словосочетаний, содержащих церковно-религиозную лексику 94
2.4. Варианты устойчивых словосочетаний, содержащих церковно-религиозную лексику 112
2.5. Синонимы устойчивых словосочетаний, содержащих церковно-религиозную лексику 118
2.6. Национально-культурная специфика устойчивых словосочетаний, содержащих церковно-религиозную лексику 121
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 135
ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ СЛОВАРИ И УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ
ИХ НАЗВАНИЙ 139
ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА 142
- Особенности отражения церковно-религиозной лексики в словарях
- Религиозная лексика
- Структурно-грамматическая характеристика устойчивых словосочетаний
Введение к работе
Предметом исследования в данной работе являются устойчивые словосочетания русского языка, включающие в свой состав церковно-религиозную лексику, отраженную в словарях современного русского языка, на фоне соотносительных по значению устойчивых словосочетаний испанского языка.
Возрождение в конце XX века религиозной жизни в России и обращение общества к христианским ценностям отразилось на лексическом и фразеологическом составе современного русского языка. Распространённым стало апеллирование к Богу и христианским понятиям, употребление библейских реминисценций и вовлечение в текст религиозных терминов. Происходит переосмысление церковно-религиозной лексики, изменение её эмоционально- экспрессивной окраски. В связи с этим выбранная нами тема представляется актуальной.
Развитие отношений между народами разных стран сегодня делает сопоставительный аспект изучения языковых явлений особенно плодотворным. По справедливому наблюдению исследователей, «национально-специфические особенности семантического пространства языка хорошо выявляются при кон-трастивном изучении разных языков» (Попова, Стернин 2002, с. 35). Анализ устойчивых словосочетаний русского языка, содержащих церковно-религиозную лексику, на фоне испанских соответствий позволит более полно охарактеризовать особенности реализации христианского мировидения в русском языке, в его устойчивых словосочетаниях в частности, и таким образом более чётко представить специфику религиозного самосознания русского народа.
Церковно-религиозная лексика русского языка уже являлась предметом анализа в ряде работ (Гак 1997, Листрова-Правда 1997-2000, Оноприенко 1997, Лапатухина 2000, Прибытько 2002 и др.), однако объектом монографического исследования в составе русских устойчивых словосочетаний на фоне испанского языка она становится впервые.
Цель проводимого исследования - выявить состав устойчивых словосочетаний русского языка, включающих церковно-религиозную лексику, и рассмотреть их как часть фразеологической системы русского языка в историко-временной перспективе на фоне соотносительных по значению испанских устойчивых словосочетаний.
Для достижения поставленной цели намечено решить следующие задачи:
используя словари русского и испанского языков, выявить русские устойчивые словосочетания, включающие церковно-религиозную лексику, и соотносящиеся с ними по значению языковые единицы испанского языка;
установить происхождение церковно-религиознои лексики, вошедшей в русские устойчивые словосочетания и в соотносительные с ними по значению испанские языковые единицы;
3) на основе анализа прототипов устойчивых словосочетаний русского языка выявить содержание образов церковно-религиознои сферы;
4) охарактеризовать лексико-грамматические, структурно-семантические и функциональные особенности русских устойчивых словосочетаний с церковно- религиознои лексикой как составной части фразеологической системы русского языка;
5) выявить национально-культурное своеобразие русских устойчивых сочетаний на (фоне устойчивых словосочетаний испанского языка), сложившихся в начальный период христианизации восточных славян Источниками для исследования послужили толковые и фразеологические словари русского и испанского языков: словарь современного русского литературного языка в 17-ти томах, испанско-русский фразеологический словарь, словарь церковных терминов и другие.
В работе были использованы общепринятые в лингвистике методы и приёмы исследования языкового материала. При фронтальном просмотре словарей были выявлены русские устойчивые словосочетания, содержащие церковно-религиозную лексику и соотносительные с ними языковые единицы испанского языка, которые были описаны и распределены по структурно-семантическим и лексико-грамматическим группам. В ходе системного анализа лексико-фразеологических парадигм были также использованы сравнительно-исторический метод в его этимологической разновидности, сопоставительный метод, элементы компонентного анализа и статистического метода.
Научная новизна и теоретическая значимость проведённого исследования состоит в том, что проведен комплексный анализ устойчивых словосочетаний с церковно-религиозной лексикой - как составной части лексико-фразеологической t-системы современного русского языка, в историко-временнои перспективе и на фоне испанских языковых единиц, соотносительных по значению с русскими устойчивыми словосочетаниями.
Практическая значимость работы определяется тем, что результаты исследования могут быть использованы в вузовских лекционных курсах «Лексикология и фразеология современного русского языка», «История русского литературного языка», в преподавании русского языка как иностранного, а также для дальнейшего исследования устойчивых словосочетаний русского и испанского языков, включающих в состав церковно-религиозную лексику.
Исходные теоретические положения исследования Так как предметом исследования в работе являются устойчивые сочетания слов, представляется необходимым раскрыть наше понимание этого термина.
В лингвистических работах по фразеологии исследователи используют обозначения «устойчивое словосочетание», «фразеологический оборот», «фразеологическая единица», «фразеологизм» и другие. В диссертации мы используем термин «устойчивое словосочетание» и опираемся на работы как по общей фразеологии (Копыленко, Попова 1989), так и по русской фразеологии (Виноградов 1947; Гвоздарев 1975, 1983; Жуков 1986; Мокиенко 1989; Шанский 1996, Алефиренко 1993 - 98 и др.).
Традиционно в лингвистике сложилось широкое и узкое понимание фразеологизма. Сторонники широкого понимания (Виноградов 1947, Архангельский 1964 и др.) признают фразеологическими единицами все устойчивые в языке и воспроизводимые в речи сочетания слов. Сторонники узкого понимания (Жуков 1986, Молотков 1977 и др.) включают в рассмотрение только те единицы, которые имеют идиоматичное значение, и разграничивают собственно фразеологизмы и устойчивые словосочетания. Нетрадиционное понимание предмета фразеологии представлено в работах М.М. Копыленко и З.Д. Поповой, которые полагают, что объектом её изучения является «все типы фразео-сочетаний», под которыми понимаются любые допустимые в языке сочетания лексем (Копыленко, Попова 1989, с. 32-33).
Придерживаясь широкого понимания фразеологизма, разработанного В.В. Виноградовым, В.П. Жуковым, В.М. Мокиенко, в данной работе мы рассматриваем тип несвободных воспроизводимых сочетаний слов, эквивалентных слову и оформленных по структурной схеме как словосочетаний, так и предложений (прогневить Бога, Божья кара, чертово отродье, леший его знает, Бог простит). Рассматриваемые в работе устойчивые словосочетания «характеризуются разной степенью устойчивости и идиоматичности» (Копыленко, Попова 1972, с. 42), однако сохраняют необходимые свойства фразеологических единиц — раздельнооформленность и постоянство компонентного состава, целостность, воспроизводимость, непроницаемость значения и структуры.
Ряд фразеологизмов реализуется в языке в вариантах. Вслед за В.П.Жуковым в качестве вариантов устойчивых словосочетаний в данной работе рассматривается явление вариантивности, т.е. заменяемости компонентов фразеологизма, как особенность его формы, которое проявляется по-разному. Оно захватывает иногда только отдельные компоненты фразеологизма, иногда же распространяется на все компоненты. В принципе каждый компонент фразеологизма может варьировать- Р ся, т.е. допускать те или иные замены.
Варьирование во фразеологизме может быть: во-первых, по форме компонентов (для таких вариантов здесь принято название формальные варианты), например: дай Бог память (памяти), казанская сирота (Казанский) сирота, гог и магог (гога и магога) и др. К формальным вариантам должны быть отнесены все фонетические, морфрлогические и др. изменения компонентов фразеологизма, в 1/ том числе и суффиксальные модификации. Например: свистеть (свистать) в кулак, видать (видывать) виды, подбитый ветром (ветерком) и др.; во - вторых, по составу компонентов (для таких вариантов компонента здесь принято название лексические варианты), например: точить лясы (балясы), сживать (сгонять) со света, туг (крепок) на ухо и др.; в-третьих, по составу и по форме одновременно (для таких вариантов здесь принято название смешанные варианты), например: что есть силы (мочи) "с предельным напряжением, интенсивностью (делать что-либо)" и во всю силу (мочь) в том же значении. Примером смешанных вариантов может служить также комбинация видовых и лексических вариантов глагольного компонента, отмечаемая у многих глагольных фразеологизмов, например, во фразеологизме закладыавть (заливать) за галстук, заложить (залить) за галстук формы употребления: закладывать за галстук и залить за галстук, заливать за галстук и заложить за галстук. Или во фразеологизме проливать (бросать) свет на что, пролить (бросить) свет на что формы употребления: проливать свет на что и бросить свет на что, бросать свет на что и пролить свет на что. Сущест-вует и другой подход к рассмотрению варьирующих компонентов устойчивых словосочетаний, при котором лингвисты выделяют варианты и вариации. Исследователи М.М. Копыленко и З.Д. Попова колебания внутри одного устойчивого сочетания определяют как вариации. При этих колебаниях сохраняется устойчи вал схема сочетания лексем (по пальцам перечесть — по пальцам пересчитать) или образуются дериваты устойчивых словосочетаний (бросить перчатку — перчатка брошена), разные речевые вариации одной и той же единицы (попасть пальцем в небо — пальцем в небо).
В тех же случаях, когда изменения лексем не связаны с изменением семемного состава фразеологизмов, виды трансформации рассматриваются как варианты устойчивых словосочетаний. К ним относятся: а) дублеты (нести чушь — нести чепуху — нести дичь, рисковать головой — рисковать жизнью); б) стилистические варианты (взять на себя (общеупотр.) — взять на свои плечи (книжн.)); в) лексически связанные варианты, в которых семемы употребляются в разном лексическом окружении (как рукой сняло (о состоянии - усталость и т.д.) как корова языком слизала — (о конкретных вещах, лицах); г) конструктивно обусловленные варианты — сочетания лексем с тождественными семемами, которые употребляются в разных синтаксических конструкциях (заснуть — мертвым сном (с инфинитивом), но нельзя: как убитый). Предел варьирования — сохранение семантического тождества устойчивых словосочетаний. Данный подход к проблеме представляет большой интерес, однако не может быть использован в настоящей работе, т.к. отсутствуют фразеологические словари, фиксирующие и варианты и вариации устойчивых сочетаний.
Наряду с вариантами и вариациями следует выделить синонимичные устойчивые словосочетания — фразеологизмы, отличающиеся по составу лексем, близкие по значению, но имеющие различия в одном или нескольких семантических признаках (души не чает — пылинки сдувает — на руках носит). Синонимы представляют собой разные устойчивые словосочетания, которые «не могут быть квалифицированы как одна и та же единица» (Копыленко, Попова 1972, с. 31-34)3 данной работе в качестве синонимов рассматриваются "фразеологизмы с близким значением, как правило, соотносительные с одной и той же частью речи, обладающие частично совпадающей или (реже) одинаковой лексико-фразеологической сочетаемостью, но отличающиеся друг от друга оттенками значения, стилистической окраской, а иногда тем и другим одновременно" (СФСРЯЖ, с. 4).
При проведении структурно-грамматического анализа устойчивых словосочетаний мы выделяем группу устойчивых словосочетаний — обращений. Формами обращения могут послужить имена существительные и субстантивированные единицы из других частей речи в именительном падеже единственно-, го или множественного числа (на месте существовавшего в древнерусском языке звательного падежа), представляющие собой наименования людей по полу, возрасту, профессии, роду занятий, должности и т.д. Сторонники традиционного, академического, направления трактуют обращение как слово, словосочетание, грамматически не связанное ни с одним из его членов (Шахматов, с. 201; Пешковский, с. 137; Валгина, Розенталь, Фомина, с. 33). Существуют другие точки зрения на обращение - как на сопутствующий член предложения (Кроте-вич, с. 84), соотносительный член предложения (Руднев, с. 151-153), своего рода подлежащее в побудительных императивных предложениях (Шаповалов, с. 200), самостоятельное предложение номинативного типа (Торсуев, с. 174; Про-ничев, с. 145, 147), зависимый элемент в лексико-синтаксической организации предложения, но значимый в его семантической структуре (Костылев, с. 83), коммуникативный акт (Трофименко, с. 177). Кроме того, существуют смешанные, нейтральные точки зрения, согласно которым обращение в одних случаях считается самостоятельным предложением, в других - оно лишено предложен ческих признаков (Мизин, с. 114, 118; Улисова, с. 180), различаются обращения синтаксически автономные (вокативное предложение), вставные (интрадуктив-ное предложение), безотносительные к структуре предложения и др. В работе используется традиционное определение обращения.
С точки зрения характера номинации среди устойчивых словосочетаний лингвисты выявляют перифразы, компаративные сочетания и собственно фразеологизмы (Попова, Копыленко 1972; Огольцев 1978; Орлова 1982 и др.).
Перифрастические сочетания являются «описательными вторичными наименованиями предметов, выделяющими в них существенные качества или свойства» (например, чародейка танца — Анна Павлова, лесной чародей — ландыш). Как правило, перифразы выполняют стилистическую функцию замещения и помогают избегать повторения слов (Орлова 1982, с. 81-82).
Компаративные сочетания (или устойчивые сравнения) представляют собой значительную часть воспроизводимых единиц языка, смежных с собственно фразеологическими. Они являются видом обобщения и используются с целью остановить внимание респондента на сходных чертах сравниваемых образов. Выделяют свободные сравнения, сравнения-штампы, собственно устойчивые сравнения и собственно фразеологизмы (Огольцев 1978, с. 152).
Компаративные фразеологизмы могут быть мотивированными с некоторой частью условности и сохранять компаративную структуру (например, прекрасен как Нарцисс) и немотивированные с большой условностью (например, много их тут, как собак нерезаных). На происхождение последних указывает только служебное слово или морфема, служившая оператором (Копыленко, Попова 1989, с. 115).
Компаративные устойчивые словосочетания, как правило, содержат в своём составе бывший сравнительный союз как,(устал как собака, труслив как заяц, трудиться как пчёлка, красный как рак), но могут и не иметь его.
Устойчивые словосочетания и афоризмы из всех языковых средств наиболее ярко передают национальную специфику. Она обнаруживается путем сопоставления с языковыми единицами других языков и присутствует во всех компонентах значения устойчивых словосочетаний (денотативном, коннотативном, эмпирическом, функциональном или грамматическом) (Флекенштейн, Стернин 1989, с. 38).
Лингвисты выделяют национально-культурное и национально-языковое своеобразие языковых единиц.Национально-языковое своеобразие проявляется в несовпадении структурно-языковых мегакомпонентов (например, лексико-грамматического, функционально-стилистического) единиц сравниваемых устойчивых словосочетаний или афоризмов (Флекенштейн, Стернин 1989, с. 40). Национально-культурное своеобразие заключается в той страноведческой информации из разных областей русской культуры, которую сохраняют устойчивые словосочетания.
Национально-культурную специфику устойчивых словосочетаний помогает раскрыть использование понятия символического значения слова. Многие ученые признают существование слов с таким значением (Попова, Копыленко 1989; Томахин, Фомин 1986 и др.). Ю.А. Гвоздарев выделяет общеупотребительные и индивидуально-авторские слова-символы (Гвоздарев, 1975, с. 37-38) и утверждает, что символическое значение слова возникает именно в сочетаниях лексем (Гвоздарев, 1983, с. 57).
Г.Д. Томахин и Б.Н. Фомин выделяют группу реалий, символизирующих нечто, что отсутствует в сопоставляемой культуре и поэтому не отражается в языке, и группу реалий - символов, имеющихся в другой культуре и тем самым представленных в лексической системе языка. Таким образом, символика, представленная в культуре одного народа, может у другого отсутствовать, чем-то отличаться или даже выражать совершенно противоположный смысл (Томахин, Фомин 1986, с. 257).
В последние годы были внесены коррективы в определение термина «национально-культурный элемент». Лингвисты отмечают, что элемент «культурный» означает совокупность знаний общечеловеческого, регионального и национального характера, а элемент «национальный» - национально-специфическое преломление этих знаний в сознании носителя данного языка (Прохоров, Чернявская 1994, с. 113). Мы согласны с данным уточнением термина.
Анализ национально-культурной специфики устойчивых словосочетаний проводился с опорой на исследования Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова (Верещагин, Костомаров 1990, с. 68-70), в частности на их классификацию фразеологизмов по способу передачи ими национальной культуры. Лингвисты выделяют: 1) фразеологизмы, отражающие особенности национальной культуры нерасчлененно, комплексно, всеми своими элементами, взятыми вместе, то есть своими идиоматичными значениями (например, андреевский флаг, похвальная грамота)\ 2) фразеологизмы, отражающие особенности национальной культуры расчленённо, отдельными компонентами своего состава, принадлежащими к безэквивалентной и фоновой лексике (например, тертый калач, щи лаптем хлебать, квасной патриотизм, незваный гость хуже татарина и другие); 3) фразеологизмы, отражающие национальную специфику своими прототипами, ситуациями {начать с азов, бить баклуши, куры не клюют).
Важнейшими источниками культурно значимой информации, закрепившейся в устойчивых словосочетаниях, являются: 1) ритуальные формы народной культуры, такие, как сватовство, поминки, поверья, мифы, заклинания, которые воспроизводят характерный для той или иной лингвокультурной общности менталитет, служащий для нее «духовной оснасткой», «психологическим инструментарием» ( Гуревич 1984, с. 9);
паремиологический фонд - пословицы, которые являются прескрипция-ми-стереотипами народного самосознания;
система образов-эталонов, запечатленных в ходячих устойчивых сравнениях типа глуп, как баран; стройная, как березка; носится, как угорелый; как с гуся вода, «имеющих прямое отношение к условиям жизни носителей данного языка, к их культуре, обычаям и традициям» (Маслова 1988, с. 120);
слова-символы или слова и словосочетания, получающие символьное значение, по определению Сорокина М.М., Марковиной А.П. (Сорокин, Марковина 1988, с. 57) смысл, представляющий некоторую идею, а не собственный референт слова {сердце — это орган чувств, рука — это власть, крест - это горькая судьба).
В работе мы придерживаемся следующего понимания символа: символ (от греческого simbolon - условный знак) - предметный или словесный знак, условно выражающий сущность какого - либо явления с определенной точки зрения, которая и определяет самый характер, качество символа (революционного, реакционного, религиозного и пр.). Символом могут служить предметы, животные, известные явления, признаки предметов, действия и т.п. (например, лотос -символ божества и вселенной у индусов; хлеб - соль - символ гостеприимства и дружбы; змей - символ мудрости; утро - символ молодости; голубой цвет - символ надежды; символичны танцы, обряды). Происхождение символа очень древнее, хотя в конкретных исторических условиях возникают и новые символы или изменяется смысл старых (например, свастика - древний символ древа жизни, теперь - символ фашизма; голубь - древний символ кротости, в наши дни - символ мира). В основе своей символ имеет всегда переносное значение.
В символе наличествует всегда скрытое сравнение, та или иная связь с предметами быта, с явлениями исторического порядка, с историческими сказаниями, верованиями и т.п. (например, крест как символ христианства, распятого Христа и т.д.). Особенно много символов встречается во всех религиях, а также в народной поэзии (см.: Буслаев Ф.И., Византийская и древнерусская символика по рукописям от XV до конца XVI века; Потебня А.А.; О некоторых символах в славянской народной поэзии, 2 изд., X, 1914)(СЛТ 1974, с. 349).
Национальная специфика, по мнению З.Д. Поповой и И.А. Стернина, может проявляться в несоответствии денотативных и коннотативных компонентов языковых единиц сопоставляемых языков или в отсутствии лексического соответствия в одном из языков (Попова, Стернин 2002, с. 36-37). В связи с этим, вслед за указанными авторами мы выделяем два типа лексических соответствий — лексические эквиваленты и переводные соответствия. В качестве лексических эквивалентов в работе рассматриваются слова сопоставляемых языков, имеющие значительное сходство в семном составе и регулярно использующиеся при взаимном переводе. Переводными соответствиями считаются языковые единицы, имеющие некоторую общность семантики и используемые для перевода в определённых контекстах.
Национальная специфика семантики слова может проявляться как в денотативном (лексические соответствия), так и в коннотативном (эмоция, оценка, экспрессия) компонентах значения.
В связи с тем, что объектом исследования в данной работе являются устойчивые словосочетания, содержащие церковно-религиозную лексику, представляется необходимым сделать обзор исследований, посвященных рассмотрению церковно-религиозной лексики.
Следует отметить, что работ по изучению церковно-религиозной лексики и фразеологии немного. Лингвистам ещё предстоит детально изучить данный разряд лексики. Однако в последние десятилетия церковно-религиозная лексика и фразеология становятся объектом пристального внимания исследователей. Наиболее активно лингвисты изучают историю данных языковых единиц. Авторов интересует этимология слов, обозначающих религиозные понятия (Тимофеев 1997, Огай 2001). Ведутся исследования и по истории слов, словосочетаний, являющихся церковными терминами, наименованиями церковных праздников (Любина, Глагольева 1990; Пименова 1995; Даниленко 2000).
Ряд работ посвящен анализу отдельных церковно-религиозных концептов (Сергеева 1997, 1998, 1999; Листрова-Правда 2000; Панова 2000; Верещагин 2001-2002).
Часть лексики и фразеологии, относящейся к церковно-религиозной сфере употребления, лингвисты рассматривают в составе лексики и фразеологии церковнославянского происхождения. Значительное количество работ посвящено исследованию особенностей реализации данных языковых единиц на разных этапах истории русского языка и в современном русском языке (Страхова 1988, Запольская 1988, Войцева 1989, Благова 1992, Саблина 1994, Камчатнов 1996, Карасик 1999, Саракаева 1999, Верещагин 2001-2002).
Церковно-религиозная лексика и фразеология становятся объектом изучения при решении вопроса о наличии религиозно-проповеднического стиля русского языка (Крысин 1994; Гостеева 1997; Лейчик 2000; Крылова 2000,2001).
В последнее десятилетие лингвисты стали создавать словари церковнославянской, в том числе церковно-религиозной лексики.
В связи с недостаточной изученностью церковно-религиозной лексики оказывается не разработанным и её понятие. По мнению О.А. Крыловой, церковно-религиозной следует считать лексику, обладающую определённой функционально-стилевой окраской и регулярно функционирующую в сфере церковно-религиозной общественной деятельности. Автор отмечает, что такая лексика должна сохранять церковно-религиозную окраску и вне контекста, например, в ряду не связанных по смыслу слов (Крылова 2000, с. 64). Автор рассматривает данную лексику как принадлежность предполагаемого религиозно-проповеднического стиля и характеризует её со стилистической точки зрения. В связи с этим церковно-религиозными именуются слова, словосочетания - церковные термины, наименования верховного божества, церковных праздников, служителей церкви {Господь Вседержитель, Господь Бог и Спас наш Иисус Христос; боголюбивые пастыри, монашествующие, митрополит, пастыри, архипастыри, Спасо-Преображенский Валаамовский монастырь, Святая Земля, Галилея, таинства, молитва, престольный праздник, царство Божие, патриаршество). Однако к церковно-религиозной автором отнесена и общеславянская, старославянская лексика (преставиться, вселенское торжество, благотворительность), имеющая «архаически-торжественную эмоционально-экспрессивную окраску».
С одной стороны, не все слова и устойчивые словосочетания, обладающие архаически-торжественной эмоционально-экспрессивной стилистической окраской, представляется возможным отнести к церковно-религиозным (глава, око, перст, а также приведённые выше преставиться, вселенское торжество и другие). С другой стороны, ряд языковых единиц, будучи стилистически нейтральными (душа, грех, колокол, икона и другие), имеют непосредственное отношение к религии и церкви. Таким образом, стилистический подход в выявлении церковно-религиозной лексики, предложенный О.А. Крыловой, не позволяет определить её полный состав, в связи с чем представляется необходимым дополнить его семантическим подходом.
При анализе семантической структуры устойчивых словосочетаний в работе используется прототипический подход, или теория прототипов, - подход к понятию как к структуре, содержащей указания на то, какие элементы понятия являются прототипами. При этом изучается собственно семантика прототипов; семантика стереотипов; фамильное (семейно) сходство прототипов. Вьщеляются два вида прототипов: 1) единица, проявляющаяся в наибольшей степени свойств, общих для других единиц данной группы; 2) единица, реализующая эти свойства в наиболее чистом виде и наиболее полно, без примеси иных свойств (КСКТ, с. 42).
Семантический подход в рассмотрении церковно-религиозной лексике мы ,- находим в работах К.А. Тимофеева (Тимофеев 2000, 2001). Автор использует термин «религиозная лексика» и выделяет три группы слов: слова, обозначающие понятия, свойственные всем монотеистическим религиям {Бог, душа, праведность, молитва); слова, обозначающие понятия, свойственные всем основным христианским конфессиям (Святая Троица, Святой Дух, Спаситель, апостол, Евангелие, Церковь, исповедь); слова, свойственные отдельным христианским конфессиям (например, наименования священнослужителей: батюшка, пастор, ксёндз, кюре, аббат, кардинал; богослужений: обедня, утреня, всенощная, месса, лития, литания; частей храма: иконостас, притвор, паперть). Однако лингвист анализирует в составе религиозной лексики и такие слова, как материя, культ, брак, добро, зло, страсть, простить, спасение. Это даёт основание заключить, что автор работ придерживается широкого понимания церковно-религиозной лексики. Однако, на наш взгляд, приведённые выше слова {добро, зло, культ и другие) не являются церковно-религиозными, так как обозначают общечеловеческие понятия, нашедшие отражение и в христианстве.
Представляется целесообразным исходить из узкого определения церковно-религиозной лексики, данного В.И. Далем (Даль 1980), и понимать под ней ту часть лексики, которая обслуживает религиозную сторону жизни общества и регулярно функционирует в церковно - религиозной сфере (Крылова 2000, с. 64). Такая лексика связана с взаимоотношениями человека и Бога, с верой, исповеданием, богопочитанием или основными духовными убеждениями.
При выявлении церковно-религиозной лексики, входящей в состав устойчивых словосочетаний, мы учитывали пометы «церковное» и «религиозное», данные в словарях, что позволило разделить всю анализируемую лексику на две группы - церковную и религиозную. Особенности отражения такой лексики в словарях будут освещены в Главе I.
Особенности отражения церковно-религиозной лексики в словарях
Церковно-религиозная лексика, входящая в русские устойчивые словосочетания, выявлялась при помощи толковых и фразеологических словарей (их перечень дан в конце диссертации). Следует отметить, что в просмотренных словарях нет единообразия и последовательности в выделении и характеристике церковно-религиозной лексики. Отмечены следующие особенности.
1. Некоторые слова (ладан, бес, колокольня) во всех словарях даны без соответствующих помет (церковное, религиозное). Таких слов немного. Отсутствие помет не препятствует отнесению данных лексем к церковно-религиозным, так как в самом определении этих слов присутствует отсылка к религиозным представлениям или церкви. Например: ладан — ароматическая смола, употребляемая для курения при богослужении (Ожегов 1986, с. 271); бес — чёрт, по религиозным представлениям, злой дух, исчадие ада (Черных 2001,1, с. 87; 2, с. 384).
2. Ряд слов дан в одних словарях с пометами "церк.", "религ.", а в других — без них. Подобные разногласия проявляются как в диахроническом, так и в синхроническом планах. Например, слова анафема, акафист, купель в словаре В.И. Даля (XIX в.) помещены без помет, а в "Словаре современного русского языка" под ред. А.П. Евгеньевой (70-80 гг.) - с вышеуказанными пометами, и наоборот - кадило, колокол, елещ данные в "Словаре современного русского языка" без указания на сферу употребления, в словаре В.И. Даля помечены как церковно религиозные. В " Толковом словаре русского языка" Д.Н. Ушакова слова ангел, аллилуйя, геенна, акафист, заговенье, кадило, ковчег, миро, елей, святой, епархия, обедня, купель, плащаница, исповедь, крещение, сатана даны с пометой "церковное", а грех, рай - с пометой "религиозное".
Современные авторы толковых словарей придерживаются разных точек зрения на необходимость таких помет. Об этом свидетельствуют изданные в одно и то же время «Толковый словарь русского языка конца XX века: Языковые изменения» под редакцией Г.И. Скляревской (2001) и «Большой толковый словарь русского языка» под редакцией С.А. Кузнецова (2001). В первом из отмеченных словарей половина слов дана с указанием на принадлежность к церков-но-религиозной сфере употребления с помощью помет "церк." и "религ.". Во втором словаре только миро, обедня, купель, плащаница, врата представлены с пометой «церковное».
3. Авторы некоторых словарей разграничивают церковную и религиозную лексику, но и в этом случае между ними нет единства. В вышеуказанном словаре под редакцией С.А. Кузнецова используется только помета «церк.», которой, как пояснено в предисловии, снабжены слова - «церковные термины», например, миро, плащаница, обедня. Однако другие лексемы, также представляющие собой церковные термины, даны без данной пометы —ладан, кадило, алтарь.
Авторы вышеуказанного словаря под редакцией Г.Н. Скляревской отмечают, что помета «рел.» проставлена «при словах, соотносимых со сферой религий, верований» {паперть, святой, грех, крест), а помета «церк.» — «при словах, обозначающих предметы культа, части православного храма и т.п.» (колокол, плащаница, врата). Однако без помет «церковное» даны лексемы купель, ладан и с пометой «религиозное» лексемы крест, миро, паперть, которые тоже, если использовать определение авторов, являются скорее церковными, а не религиозными.
Таким образом, выявление церковно-религиозной лексики с использованием нескольких словарей показало, что в отражении данных языковых единиц разными авторами нет единства. Данный факт, на наш взгляд, можно объяснить не только несовершенством имеющейся системы словарных помет, но и недостаточной разработанностью понятия «церковно-религиозная лексика».
При просмотре словарей нами установлено, что в состав русских устойчивых словосочетаний входит 41 лексическая единица церковно- религиозной сферы. Сам термин «церковно-религиозный», о чём свидетельствуют и современные словари, предполагает разделение всех единиц на две группы: церковную лексику и религиозную лексику. Рассмотрим подробнее данные группы слов.
Религиозная лексика
К религиозной лексике мы относим такие единицы, которые называют основные христианские понятия, большая их часть представлена в Библии, основном источнике христианского вероучения. Религиозная лексика не соотносится с материальной стороной жизни церкви, в этом её главное отличие от церковной лексики. В данную группу, на наш взгляд, входят такие слова, как Бог, чёрт, бес, дух, ад, ангел и некоторые другие.
Религиозная лексика, входящая в состав устойчивых словосочетаний, представлена несколькими подгруппами.
Господь. Эти наименования вошли в состав множества устойчивых словосочетаний. В большинстве отмеченных нами устойчивых сочетаний русского языка слово Бог отражает монотеистическое представление христиан о единственном и всемогущем создателе Вселенной. Однако в ряде случаев следует отметить и языческое восприятие этого слова. Часто повторяемое Бог послал заключает в себе одновременно исконное «языческое» значение и православно-христианское. В этом факте - одно из проявлений русского «двоеверия», органического симбиоза языческих и христианских представлений, ведущего своё начало со времён крещения Руси в 988 году при великом князе Киевском Владимире Святославовиче (Федоров 1989, Мокиенко 1991). Немало в русском языке и таких УС и образных оборотов, которые явно опровергают «изнутри» христианские семантические напластования и возвращают нас именно к языческим представлениям о богах. Восклицания: Бог мой!, Боже мой! и устаревший ныне оборот Счастлив твой бог! (эти слова говорили человеку, избежавшему несчастья или наказания) сохраняют явные следы прежнего многобожия, характерного для язычников. Дословное содержание таких выражений далеко от языческой иерархии больших и малых богов, в соответствии с которой каждый род, семья или даже отдельный человек имели своего собственного бога. Каждый язычник имел реальную возможность обращаться словами: «Мой бог!» именно к своему божеству (Мокиенко, там же).
Языческое содержание слова бог в русском языке точно отразил В.И. Даль, оговоривший, что такое понимание связано с общением русских с другими народами: «Богом называют также вообще высшее существо, по понятию того народа, о коем говорится, а потому БОГИ мн. означает и мнимых создателей и управителей вселенной, у различных идолопоклонников, и самые идолы или истуканы их зовутся богами, божками, божествами» (Даль): Иллюстрации к этому толкованию, взятые из народной речи и представляющие собой исконно русские пословицы и поговорки, свидетельствуют о том, что перед нами следы прежде всего русского, а не иноязычного идолопоклонения: «Где жить, тем богам и молиться», «Каков бог, такова ему и свеча», «Не гони бога в лес, коли в избу влез».
Причину такого сосуществования христианского и языческого представлений о боге можно объяснить постепенностью перерастания и врастания одной мифологии в другую. Академик Б.А. Рыбаков, исследовавший эти представления как «языческий комплекс», подчёркивает своеобразный характер его эволюции: «Новое не вытесняет старое, а наслаивается на него, добавляется к старому. Анализ показывает, что в сумме религиозных представлений позднейших эпох обязательно присутствуют в том или ином виде представления предшествующих эпох. Они могут быть ослаблены, отодвинуты на второй план, несколько трансформированы, но остаются ощутимыми почти до наших дней» (Рыбаков 1974, с. 4). Это «ощущение» исходного язычества в древнейшем наименовании бога у славян лучше всего и сохраняется в языке.
Итак, обратимся к анализу словарного материала. В состав устойчивых словосочетаний, дошедших до нашего времени, входят следующие слова:
Бог — ст.-сл. богъ и зв. п. боже, болг. бог, сербо-хорв. бог, род. бога, сло-вен. bog, божья, чеш. buh, род.п. boha, польск. bog, род.п. boga, в.-луж. boh, н,-луж. bog. (Фасмер 1964,1, с. 181). От индоевр. — bhag. Значение корня, как полагают исследователи, связано с представлениями об изобилии, полноте. В своём исходном значении этот корень представлен в словах богат, богатство, означающих материальное благополучие. Но уже такие слова, как, например, убогий, убожество данного значения не содержат.
В современных словарях даётся несколько толкований слова Бог : Рел. Только ед. Верховная сущность, обладающая высшим разумом, абсолютным совершенством, всемогуществом, сотворившая мир и управляющая им (ТСРЯК XX в., с. 80). [ с прописной буквы ]. Только ед.1. По монотеистическим представлениям: творец неба и земли, всего сущего; всеведущий высший разум, управляющий миром; всеобщее мировое начало; в христианстве: триединое божество - Бог Отец, Бог сын, Бог Дух Святой. 2.При политеизме: одно из сверхъестественных существ, управляющих какой - либо частью мирового целого, покровительствующих кому - либо, чему - либо. 3. Материализованный образ такого существа в искусстве. 4. Об одаренном человеке (СТСРЯ, с. 48). Первое упоминание-начало 10 века, 907 год (Срезневский 1989,1 с. 137).
Структурно-грамматическая характеристика устойчивых словосочетаний
Устойчивые словосочетания русского языка сконструированы по моделям свободных словосочетаний, «по образцу тех или иных свободных синтаксических конструкций, существующих в языке в настоящее время или существовавших в прошлом» (Назаров 1973, с. 24). Анализируемые в данной работе языковые единицы построены «по модели предикативных и непредикативных словосочетаний» (Жуков 1986, с. 95).
Небольшая группа устойчивых словосочетаний образована по модели предикативных словосочетаний - двусоставных предложений. Например: Бог его знает, душа ушла в пятки, на лице чёрт в войну играл, сам Бог послал, Христос воскрес, тихий ангел пролетел. К ним следует отнести и устойчивые словосочетания, построенные по модели безличных предложений {всем чертям тошно; как будет угодно Богу; ясно, как Божий день; нечего Бога гневить; одному Богу известно). Нами отмечено более 20 устойчивых словосочетаний, образованных по модели предложения. К данной группе следует отнести и выражения, которые содержат в своём составе обращения {слава те Господи, Господи помилуй, Боже мой). Выявлено около 15 единиц, содержащих в своём составе обращения.
Устойчивые словосочетания непредикативного характера составляют достаточно многочисленную и неоднородную по составу группу. С точки зрения частеречной принадлежности компонентов, входящих в состав выражений, выделяются: а) устойчивые словосочетания, состоящие из одного знаменательного слова и одного и более служебных слов (лексико-грамматические фразеологизмы - Копыленко, Попова 1978, с. 94); б) устойчивые словосочетания, включающие два и более знаменательных слова. Так, лексико-грамматическими фразеологизмами являются выражения до черта, к чёрту, от Бога, с Богом, с душой и другие. Данная группа немногочисленна — 25 языковых единиц.
Устойчивые словосочетания, включающие два и более знаменательных слова многочисленна и разнообразна по составу компонентов.
А) Устойчивые словосочетания, построенные по модели «имя прилагательное + имя существительное», составляют наибольшую по количеству группу — более 35%. Это такие выражения, как агнец Божий, божья коровка, крестовый брат, ангельский характер, елейный голос, святая братия и другие. Некоторые языковые единицы используются преимущественно или исключительно в единственном числе, например колокольный дворянин, Божий суд, тяжёлый крест.
Б) Устойчивые словосочетания, образованные по модели «глагол + имя существительное» составляют несколько меньшую по сравнению с предыдущей группу (около 20%). Например: осенять крестом, петь аллилуйю, читать акафист, молить Бога, подскочить чёртом и другие. В ряде случаев выражения построены по модели «глагол + предложно-падежная форма имени существительного», например: бежать от греха, вводить в грех, подвести под монастырь, полагаться на Бога. В ряде случаев устойчивые словосочетания образованы по модели «глагол + имя существительное + имя существительное», содержащей сочинительный союз и (например, служить Богу и чёрту). В ряде случаев существительные в составе устойчивых словосочетаний содержат зависимые слова, например: послать ко всем чертям, выступать на свет Божий, запеть на девятый глас, смотреть со своей колокольни. Значительно реже в составе устойчивых словосочетаний встречаются зависимые слова при глаголе, например: осенять себя крестом, брать грех на совесть. Анализ данной группы устойчивых словосочетаний, содержащих церковно-религиозную лексику, подтверждает выводы лингвистов о том, что модель «глагол + имя существительное» является достаточно продуктивной (Шанский 1996, с. 89). В) Устойчивые словосочетания, созданные по модели «имя существительное + предложно-падежная форма имени существительного» составляют небольшую группу (15%). Например: ангел с крылышками, чёрт с рогами, бес в ребро, ангел во плоти, ангел без крылышек.
Г) Устойчивые словосочетания, построенные по модели «имя существительное + форма родительного падежа имени существительного», составляют малочисленную группу (2%), например: Бог войны, грехи молодости.
Некоторые устойчивые словосочетания образованы по непродуктивным моделям: «имя существительное + имя существительное» {душа человек), «предлог + прилагательное + существительное» (к чёртовой бабушке, в Божеский вид), «имя числительное + имя существительное» (один чёрт), «имя существительное + причастие» (падший ангел, Богом обиженный, Богом убитый), «имя существительное + деепричастие» (благодаря Бога), «имя существительное + местоимение» (Бог мой, своя епархия).
Анализ структуры устойчивых словосочетаний, включающих церковно-религиозную лексику, показал, что наиболее продуктивными для данных единиц являются модели «имя существительное + имя прилагательное» (30%) и «глагол + имя существительное» (20%). Следует отметить, что значительное количество устойчивых словосочетаний образовано по модели предикативных словосочетаний (10%). Обращения в структуре ряда выражений составляют особенность устойчивых словосочетаний, содержащих церковно-религиозную лексику.