Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. История становления и употребления дефиса в русском языке 12
1.1. Из истории небуквенных графических знаков в русском языке 12
1.2. Знак переноса – первичная функция дефиса и прообразы дефиса в русской письменности. 20
1.3. Разделительная и соединительная – главные функции, способствующие распространению употребления дефиса в русском языке 21
1.4. Первые толкования термина «дефис» 23
1.5. Начальный период употребления дефиса в русском письме 25
1.6. Дефисное написание в «Словаре Академии Российской» 31
1.7. Дефисное написание в «Правилах русской орфографии и
пунктуации» 40
Выводы по первой главе 56
ГЛАВА II. Лингвистический статус дефиса в русском языке (в сопоставлении с вьетнамским яыком) 60
2.1. Дефис – употребительный знак в современном русском языке 60
2.1.1. Дефис как орфографический знак 60
2.1.2. Дефис как словообразовательный знак 66
2.1.3. Дефис как пунктуационный знак 70
2.1.4 . Дефис как средство текстообразования 82
2.1.5. Дефис как метаязыковой знак
2.2. Дефисосодержащие единицы – многоуровневые лингвистические единицы в русском языке
2.3. Дефис – малоупотребительный знак во вьетнамском языке 91
2.4. Русские дефисосодержащие единицы с позиции носителей вьетн амского языка и их перевод на вьетнамский язык 97
Выводы по второй главе 103
ГЛАВА III. Окказиональные дефисосодержащие единицы в функционально-прагматическом аспекте 106
3.1. Дефисосодержащие единицы как разновидность окказионализмов 106
3.2. Функционирование окказиональных дефисосодержащих единиц в современном русском языке 112
3.2.1. Номинативная функция окказиональных дефисосодержащих единиц 113
3.2.2. Характеризующая функция дефисосодержащих еди ниц 116
3.2.3. Эмоционально-экспрессивная функция дефисосодержащих единиц 117
3.2.4. Ироническая функция окказиональных дефисосодержащих единиц 120
3.2.5. Сигнализирующая функция окказиональных дефисосодержащих единиц 123
3.2.6. Антропонимическая функция дефисосодержащих единиц 126
3.2.7. Обобщающая функция дефисосодержащих единиц 128
3.2.8. Стилеобразующая функция дефи сосодержащих единиц 128
3.2.9. Цитатная функция дефисосодержащих единиц
3.2.10. Функция языковой игры дефисосодержащих единиц 132
3.2.11. Компрессивная функция дефисосодержащих единиц (функция экономии времени и языковых средств) 134
3.3. Классификация окказион альных дефисосодержащих единиц 136
3.3.1. Типы окказиональных дефисосодержащих единиц на основании частеречной принадлежности опорного компонента 136
3.3.2. Типы окказиональных дефисосодержащих единиц по количеству компонентов 143
3.3.3. Типы дефисосодержащих единиц на основании связи между компонентами 145
3.3.4. Типы дефисосодержащих единиц на основании их принадлежности к лингвистическим уровням 147
3.3.5. Типы дефисосодержащих единиц на основании причин их появления в тексте 148
3.4. Прагматическая характеристика окказиональных дефисосодержащих единиц 153
3.5. Некоторые другие средства образования составных неузуальных конструкций 167
Выводы по третьей главе 171
Заключение 173
Библиография
- Разделительная и соединительная – главные функции, способствующие распространению употребления дефиса в русском языке
- . Дефис как средство текстообразования
- Функционирование окказиональных дефисосодержащих единиц в современном русском языке
- Прагматическая характеристика окказиональных дефисосодержащих единиц
Разделительная и соединительная – главные функции, способствующие распространению употребления дефиса в русском языке
Современная русская письменность представляет собою несколько измененную старославянскую кириллицу, которая была составлена в конце IX века братьями Кириллом (Константином) и Мефодием для того, чтобы записать переводимые с греческого языка богослужебные тексты на славянском языке.
Как известно, в древнейших русских (и вообще славянских) текстах обычным явлением было сплошное письмо, в котором отсутствовали пробелы между словами, знаки переноса и препинания. В таком виде русское письмо существовало практически до окончания семнадцатого столетия. Слова никак не разделялись, лишь изредка встречался полупробел. Читать такие тексты было, вне всякого сомнения, весьма затруднительно. И.С. Беляев отмечал в своей работе «Практический курс изучения древней русской скорописи для чтения рукописей XV-XVIII столетий», что между словами не было промежутков, либо они были небольшими, и читатель должен был каждый раз восстанавливать слова при чтении, что, естественно, было затруднительно. Знаки препинания также отсутствовали, что делало прочтение текста ещё более сложным [10: 31].
С течением времени появлялись всё новые и новые столь необходимые для облегчения чтения и понимания письменной речи не относящиеся к буквам или цифрам письменные знаки, к которым относятся знаки препинания и небуквенные орфографические знаки (апостроф, дефис, косая черта и знак ударения). Основной состав таких небуквенных знаков русского языка, помогающих понимать текст, полностью сложился лишь к концу XVIII века.
Имеет смысл рассмотреть вкратце возникновение и употребление данных небуквенных знаков в русском письме. Начать стоит со знаков препинания, определяемых как «знаки, образующие особую часть общей графической системы данного языка и обслуживающие те стороны письменной речи, которые не могут быть выражены буквами и другими письменными обозначениями (цифрами, знаком равенства, знаком подобия)» [22: 92]. Как известно, в системе современной русской пунктуации существует 10 знаков препинания: точка [.], запятая [,], точка с запятой [;], двоеточие [:], многоточие [...], вопросительный знак [?], восклицательный знак [!], тире [-], скобки [( )] и кавычки [« »].
Из вышеприведенных десяти знаков препинания самым древним является точка. Данный знак препинания наблюдается еще в памятниках древнерусской письменности, но употребление точки в те времена было совершенно иным: во-первых, оно не было регламентировано (сводов орфографических правил тогда не существовало); во-вторых, точка ставилась не снизу справа, а посреди строки. Например, «въоновргъмА приближашесАпраздникъ ...» (Архангельское Евангелие, ХI век).
Так, В.И. Даль в своем «Толковом словаре живого великорусского языка» приводит следующее определение слова «точка»: «ТОЧКА (ткнуть) ж., значок от укола, от приткнутия к чему острием, кончиком пера, карандаша; мелкая крапина» [147: 701].
Точка является первейшим знаком в русской пунктуации. Э. Пасько называет её «праматерью всех знаков препинания» [100: 45]. Корень этого слова или всё слово составляет часть названия таких знаков, как точка с запятой, двоеточие, многоточие. Более того, в русском языке в XVI-XVIII века восклицательный знак обозначался как «точка удивления», а вопросительный знак называли «точка вопросительная». В грамматиках XVI века учение о знаках препинания именовалось «учение о силе точек», а в грамматике Лаврентия Зизания (1596) соответствующий раздел был назван «О точках». «Да и сама ТОЧКА является составной частью пяти знаков препинания: восклицательный знак (!), вопросительный знак (?), многоточие (…), двоеточие (:), точка с запятой (;)», – отмечает Э. Пасько [100: 46].
В «Большой Советской Энциклопедии» отмечается, что точка является знаком препинания, обозначающим полную законченность повествовательного предложения, но при этом точка, употребляемая при сокращении слов, не является знаком препинания («т. е.») [142].
Слово «точка» толкуется по-разному в зависимости от того, в какой области применяется этот термин. Что касаемо точки как знака препинания, то все исследователи схожи во взглядах на применение и значение данной единицы языка.
Если точка – древнейший, то самый распространенный знак препинания в русском языке – запятая. Само слово «запятая» отмечено уже в источниках XV века. В «Историко-этимологическом словаре современного русского языка» П.Я. Черных находим: «Слово произошло от запяти(ся) – «зацепить(ся)», «задеть», «заколоться» [164]. В.И. Даль связывает это слово с глаголами запять, запинать, то есть «останавливать», «задерживать» [147].
В «Толковом словаре русского языка» Д.Н. Ушакова находим следующее объяснение значения запятой: «1. Знак препинания, разделяющий синтаксические группы в пределах одного синтаксического целого (грам.). 2. Препятствие, затруднение (разг. шутл.). Вот тут-то и запятая!» [160].
В России и в большинстве стран Европы при записи чисел запятая отделяет целую часть от дробной, а в англоязычных странах с этой целью обычно используют точку. Таким образом, мы приходим к выводу, что в разной среде термин «запятая» используется по-разному, а с точки зрения лингвистики её функции одинаковы.
. Дефис как средство текстообразования
В «Словаре-справочнике лингвистических терминов» Д.Э. Розенталя и М.А. Теленковой: «Словосочетание – это соединение двух или более знаменательных слов, связанных по смыслу и грамматически, выражающее единое, но расчлененное понятие и представляющее собой сложное наименование явлений объективной действительности». [156: 275].
В. В. Бабайцева и Л. Ю. Максимов придерживаются гипотезы, что для вычленения ведущих признаков словосочетания следует сравнить его со словом и сочетанием слов, которое может быть выделено из предложения. Между словосочетанием и словом (словоформой) есть следующие общие признаки: 1) наряду со словом, словосочетание – это не коммуникативная единица и употребляется оно в речи только во фразе; 2) так же, как и у отдельного слова, у словосочетания нет предикативного значения и фразовой интонации сообщения; 3) равно как и слово, словосочетание выполняет функцию номинативного языкового средства, т.е. называет предметы, их признаки, действия; 4) как и слово, словосочетание обладает набором форм, обуславливаемым набором форм стержневого слова, и начальной формой, устанавливаемой по начальной форме стержневого слова словосочетания. [3: 36].
Словосочетание отличается от слова более сложной структурой. Оно образуется на основе подчинительной связи между знаменательными словами, включает не менее двух знаменательных слов, из которых одно главное, а другое – зависимое.
В отличие от слов, словосочетания представляют собой составные наименования предметов и явлений действительности, описывающие только их основные отличительные признаки.
Словосочетание и сочетание слов. Сочетания слов, выделяемые из предложения, подразделяются на две группы: предикативные и непредикативные. К непредикативным сочетаниям слов принадлежат словосочетания и сочинительные сочетания.
У словосочетаний нет модально-временного аспекта (в отличие от предикативных сочетаний слов с личной формой глагола), способ их образования – это подчинительная связь из слов с формальной подчиненностью (в отличие от сочинительных сочетаний).
Сопоставив словосочетание со словом и сочетанием слов, мы, вслед за В.В. Бабайцевой и Л.Ю. Максимовым, будем определять словосочетание как «лексико-грамматическое единство – сочетание двух (и более) знаменательных слов, связанных между собой подчинительной связью» [3: 38].
Предложение. В науке до сих пор нет единого определения предложения. Известно свыше двухсот пятидесяти различных определений предложения, охватывающих различные планы такие, как логический, психологический и формально-грамматический.
В «Большом толковом словаре русского языка» С.А. Кузнецова находим определение предложения как «высказывание, являющееся сообщением о чем-л.» [143: 958].
Предложение определяется О.С. Ахмановой как «грамматически и интонационно оформленная по законам данного языка целостная единица речи, являющаяся главным средством формирования, выражения и сообщения мысли о некоторой действительности и отношения к ней говорящего» [140: 335].
Итак, при разнообразных определениях предложения как наиболее важное свойство предложения отмечается предикативность.
Таким образом, на основании изложенных выше определений слова, словосочетания и предложения, а также в результате проведенного анализа дефисосодержащих единиц в современном русском языке, мы можем утверждать, что они являются единицами разных уровней.
Дефисосодержащие единицы – слова: вице-певица, социально-задумчивый, лже-Дима, телефон-портабль, интернет-депеши и др. В этих дефисосодержащих единицах наблюдаются следующие признаки слова: они обладают цельностью и единооформленностью, имеют семантическую валентность. Данные единицы называют лиц, понятия, предметы, признаки предметов – в этом заключается номинативность их как слов. Спорным моментом является вопрос о недвуударности рассматриваемых единиц, так как они, так же как и сложные слова типа «трёхосный» или «автозавод» [автъзвот], имеют побочное ударение.
Дефисосодержащие единицы – словосочетания: ребята-с-капустной-грядки, режиссер-в-резиденции, товарищи-красивые-фуражкиные, окуджаво-галичевско-высоцко-тарковско-любимовско-козловско-параджановско-корбаховский ренессанс, девочки-в-комбинезонах и т.п. Данные дефисные образования являются словосочетаниями, так как тип связи в них – подчинительный. Более того, они состоят из опорных (ребята, режиссер, ренессанс, девочки) и зависимых слов. Предложенные дефисосодержащие единицы образованы от словосочетаний, в которые были добавлены дефисы, выполняющие (почти всегда) прагмалингвистическую функцию. Прежде всего, это выражение отношения говорящего к говоримому: в зависимости от контекста вышеуказанные конструкции будут выражать самые разнообразные оттенки – от восхищения до разочарования, т.е. к лексическому значению данных дефисосодержащих единиц будут примешиваться и эмоциональные
оценки говорящего. Более того, часто подобные единицы создают эффект языковой игры, что также в целом относится к области прагмалингвистики.
Дефисосодержащие единицы – сочетания слов: вино-и-сыр, серп-и-молот, стальной-и-стеклянный, холмсов-и-ватсонов и под. Данные образования являются именно сочетаниями слов (в отличие от словосочетаний), потому что соединены сочинительной связью.
Дефисосодержащие единицы – предложения: «А-как-насчет-младшей-дочери-Стенли-Корбаха-хороша-собой-интеллигентная-ей-нравлюсь-мне-надо-жениться-на-ней!»; «Вот-с-тобой-я-пойду-в-разведку-а-вот-с-ним-я-не-пойду-в-разведку!» и т.д. Приведенные структуры представляют собой предложения, потому что имеют грамматическую основу – предикативность и выражают соотношение говоримого с действительностью.
Вышесказанное препятствует возможности однозначного определения языковой природы рассматриваемых единиц – отнесению к словам или предложениям. Именно поэтому образования с дефисным написанием мы называем в этой работе общим по значению словом: «единицы».
Использование дефиса во вьетнамском языке началось со второй половины XIX века, вместе со становлением «Тьы куокнгы» (письменного национального языка). Во вьетнамском языке дефис использовался в то время для сочленения двух и более частей составного слова: раздельно написанные, эти элементы имели совсем другие значения.
Знаменитый вьетнамский ученый-филолог Чыонг Винь Ки (1839–1898) писал: «Во избежание путаницы простых и составных слов мы используем дефис как средство распознавания составных слов в словарях и книгах...» [139: 108]. Рассмотрим следующие примеры:
Функционирование окказиональных дефисосодержащих единиц в современном русском языке
По нашему наблюдению, хотя дефисное написание широко распространяется и охватывает единицы различных уровней, не встречается ни одного случая, где дефисное написание применяется для соединения двух или более предложений. Значит, предел – это предложение. Это объясняется тем, что, во-первых, предложение – грамматически и семантически целостная едиица речи. Во-вторых, дефисосодержащие единицы – наглядно-удобный способ обращения внимания читателей на то, что авторам кажется «важным», «интересным». Если целый абзац или большее количество текста пишется через дефис, то такой текст становится сумбурным, что противоречит цели автора.
Исследуя дефисосодержащие единицы на основании причин их появления в тексте с учетом типа породившей их синтаксической структуры, Н.Н. Занегина в своей работе выделила «условные» так называемые типы дефисных образований: «Тот самый этот-предмет», «Не-знаю-как-назвать-предмет», «Не-хочу-называть-предмет», «Такого-слова-почти-нет» и «Предмет я-обычно-говорю-о-нем-так» [49: 696-706]. Поддерживая такую классификацию, мы выделяем следующие типы окказиональных дефисосодержащих единиц: 1) дефисосодержащие единицы для наименования понятий, имеющихся к этому моменту описательное название.
Одной из основных причин образования окказионализмов является необходимость наименовать новое явление реальности, с которым столкнулось общество. Индивидуально-авторские неологизмы появляются тогда, когда отдельный человек сталкивается с чем-то новым для себя. Однако главное отличие окказиональных дефисосодержащих единиц от окказионализмов, которые передаются на письме другими способами, заключается в том, что дефисосодержащие единицы используются для наименования понятий, которые уже имели к этому моменту описательное название, но не были выделены в отдельную категорию. Проанализируем следующий пример: – Согласовала с мужчиной идею «завести» женщину-для-уборки [49: 698].
Очевидно, что дефисосодержащая единица женщина-для-уборки отличается от словосочетания женщина для уборки тем, что в первом случае автор хочет привлечь внимания и передать в сознании читателя весь комплекс признаков концепта женщина-для-уборки: помощница, которая за определенную плату периодически приходит и убирает комнату. Здесь синонимичные слова и словообразованию этому образованию такие, как домработница, уборщица, помощница, приходящая домработница кажутся автору недостаточно отражающими реальность, может быть немного широким (это не домработница, а человек, который выполняет только одну конкретную часть функций домработницы) либо обладающим ненужной отрицательной коннотацией (уборщица).
Приведем некоторые другие примеры: – Я в жж к ней иногда хожу просто набораться спокойствия и позитива-в-хорошем-смысле [290]. – А это гендер) Мужчине нужен Результат-любой-ценой [49: 698]. – Поздравляем! Ваш сын зачислен в школу-по-прописке! [272 ]. – Мама выхудела из магазинов-для-толстых, но не вхудела в размерную цепочку большинства обычных магазинов [49: 699]. – Обнаруживать, что мои, рачительно припрятанные газетки и баночки-для-варенья кто-то выкинул в корзину [226].
В приведенных примерах можно сопоставить функцию дефисов с функцией определенного артикля и таким образом, кратко описать тип дефисосодержащих единиц как называющие «Тот самый этот-предмет» [49: 698]. 2) дефисосодержащие единицы, используемые для названия понятий, у которых точного наименования не существует.
Нередко встречается случай, когда отсутствует не только точного наименования какого-то типа предметов, явлений, людей, но и синонимов, которые могли бы их назвать хотя бы приблизительно. Поиск нового слова разрешается соединением старых слов при помощи дефиса с одновременным признанием невозможности подобрать одно точное слово. В этом случае автор решает проблему объяснения придуманного им слова: объяснение содержится в самом именовании. Это ярко выражается в следующих примерах: – … можно было брать напрокат велосипеды и не-знаю-как-обозвать-эти-штуки-с-четырьмя-колесами [304]. – Услышав это, Мазаньелло (так звали крестьянина) пал перед нею на колени, говоря: «Синьора Не-Знаю-Как-Звать, вот, я в твоих руках; ты ведешь себя как благородная и добрая особа и, конечно, пожалеешь беднягу, у которого дома плачут двенадцать сопливых девок, а он ради них день и ночь спины не разгибает» [216]. – Похудела не-знаю-на-сколько, в связи отсутствием весов [304]. Из приведённых примеров логично дать этому типу дефисосодержащих единиц условное название «Не-знаю-как-назвать-этот-предмет» [49: 699]. 3) дефисосодержащие единицы, образованные при нежелании автора использовать какое-либо слово.
Другой тип окказиональных дефисных комплексов – конструкции, образованные при нежелании автора вспоминать, уточнять или просто использовать какое-либо слово, которое читатель скорее всего вспомнит сам. Обычно этим словом оказывается имя собственное. Рассматриваем следующие примеры: – Меня попросили прислать «красочную фотографию» для ежегодной университетской брошюры в связи с защитой – «просто портрет, и чем неформальнее, тем лучше». Как догаываются молодые мамашки, у меня оказалось фотографий без сами-знаете-кого в кадре [304]. – В ответ на восторги двух-известных-блоггеров после поездки в город будущего Шанхай придумал хорошую шутку [49: 703]. – Жена летчика Ярошенко попросила помощи у сами-знаете-кого? [256] – Дамы, а что это вы так претесь все по этому Бенедикту Как-его-там-с-непроизносимой-фамилией, который Шерлока играет? [304].
В первом примере дефисосодержащая единица сами-знаете-кого подразумевает ребенка. Во втором контексте эвфемистичное сочетание двух-известных-блоггеров может называть более одного человека. В третьем примере комплекс сами-знаете-кого употребляется при нежелании автора лишний раз произносить фамилию персонажа. А в последнем контексте авторам трудно вспомнить и произнести фамилию, что приведет к образованию конструкции Как-его-там-с-непроизносимой-фамилией.
Прагматическая характеристика окказиональных дефисосодержащих единиц
Итак, прошло примерно 3 века после того, как дефис вошел в русскую письменную речь. За это время сложилась определенная орфографическая традиция его употребления. Внедрение в русское письмо дефиса – важный, глубинный и исторически неизбежный процесс. Чтобы достичь сегодняшнего статуса в системе небуквенных знаков, дефис прошел долгую историю развития, и функции этого знака со временем расширялись.
Если сначала дефис употребляется только в качестве знака переноса, указывающего, что часть слова перенесена на следующую строку, и потом при написании слов с иноязычными компонентами типа вице-, обер- и др., то в современном русском языке этот особый знак широко употребляется в разных сферах: в орфографии, пунктуации, словообразовании, текстообразовании и в сфере создания метатекста и метаязыкового описания.
Исследуя историю становления и употребления дефиса в русском письме в XVIII в., мы замечаем, что вначале дефисное написание не имело устойчивого характера. Каждый автор писал по-своему, и даже наблюдаются разногласия в написании одних и тех же слов в разных произведениях одного автора. И только тогда, когда появился на свет первый толковый русский словарь – «Словарь Российской Академии», дефисное написание, в той или иной степени, начинает приобретать какую-то определенную нормативность.
В середине XX в. правила русской орфографии и пунктуации в целом, правила дефисного, слитного и раздельного написания были зафиксированы в «Правилах русской орфографии и пунктуации» (М., 1956) – полном своде правил, обязательных для современного русского письма. И только через полвека, в 2006 г., появилась на свет изданная под эгидой Российской академии наук и одобренная Орфографической комиссией РАН книга «Правила русской орфографии и пунктуации. Полный академический справочник». Сравнивая правила дефисного написания, изложенные в «Правилах…» и «Справочнике…», мы, в той или иной степени, узнаем об изменениях в орфографической практике современного русского языка.
В то время как в русском языке дефис широко употребляется в различных сферах как орфографический, пунктуационный, словообразовательный, текстообразующий и метаязыковой знак, в современном вьетнамском литературном языке дефис является малоупотребительным знаком. В настоящее время во вьетнамском языке дефис используется лишь при написании транскрипции собственных существительных, при написании в транскрипции нарицательных существительных и при написании дат и отрезков времени. Именно малоупотребительность дефиса затрудняет для носителей вьетнамского языка понимание русских дефисосодержащих единиц, прежде всего, индивидуально-авторских. Этим объясняется то, почему при переводе русских дефисных комплексов на вьетнамский переводчики нуждаются в гибком использовании переводческих трансформаций – таких, как замены, опущения и добавления.
В последнее время в русской письменной речи, особенно в русскоязычном интернете, все чаще встречаются окказиональные дефисосодержащие единицы, т.е. неузуальное дефисное написание слова, нескольких слов, словосочетания или предложения в виде единого целого, не имеющее отражения в словарях и справочниках.
Окказиональные дефисосодержащие единицы могут быть классифицированы по различным критериям. В данной работе мы пытаемся создать типологию окказиональных дефисосодержащих единиц по следующим признакам: 1) с точки зрения частеречной принадлежности, 2) на основании количества компонентов, 3) с точки зрения связи между компонентами, 4) на основании их принадлежности к лингвистическим уровням, 5) с точки зрения причин появления этих конструкций в тексте.
В современном русском языке окказиональные дефисосодержащие единицы не только полифункциональные, но и многоуровневые, т.е. могут представлять собой единицы разных языковых уровней, как лексических, так и синтаксических: слова (вице-певица, лже-Дима), словосочетания (девочки-в-комбинезонах, режиссер-в-резиденции), сочетания слов (стальной-и-стеклянный, серп-и-молот), предложения (Вот-с-тобой-я-пойду-в-разведку-а-вот-с-ним-я-не-пойду-в-разведку!).
Одним из приоритетных направлений анализа окказионализмов в целом, окказиональных дефисосодержащих единиц в частности, является функционально-прагматическая характеристика. Изучая функционирование таких образований в письменной речи, мы замечаем, что они выполняют многочисленные функции – такие, как номинативная, дейктическая, эмоционально-экспрессивная, сигнализирующая, антропонимическая, обобщающая, стилеобразующая, игровая и компрессивная. Важнейшей среди названных функций следует признать эмоционально-экспрессивную. По нашему мнению, эмоционально-экспрессивная коннотация свойственна окказиональным образованиям и позволяет автору текста полнее и ярче выразить собственное отношение к герою, обстоятельствам и изображаемой эпохе.
Расшифровка прагматического замысла авторов окказиональных дефисосодержащих единиц чрезвычайно важна для исчерпывающего осмысления их значений. Прагматическая выраженность в той или иной окказиональной дефисосодержащей единице колеблется, поэтому становится возможным разделить их на четыре группы: прагмалексемы, контекстуальные прагмемы, культуремы и контекстуально-культурные прагмемы.