Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Префиксальные глаголы русского языка как объект лингвистического исследования 13 1. Основные этапы, проблемы и аспекты изучения префиксальной глагольной деривации 13
2. Семантический аспект русской глагольной префиксации: динамика исследования 23
3. Функционально-стилистический аспект глагольной префиксации: лексико-грамматическое значение префиксального глагола и его стилистическая окраска 41
Выводы к Главе I 50
Глава II. Просторечные префиксальные глаголы в русском языке и тексте XIX века: лексико-грамматический аспект (опыт комплексного исследования) 52
1. «Просторечие» в составе русского литературного языка: происхождение, динамика развития, отражение в словарях 52
2. «Русский водевиль» как источник изучения просторечных префиксальных глаголов 59
3. Антропоцентричность как когнитивная составляющая глагольной лексики: лексико-семантические группы в составе просторечных глаголов префиксального образования 60
4. Префиксальные глаголы просторечного происхождения в составе русского литературного языка: синхронно-диахронный аспект описания 67
Глаголы с приставкой вы- 68
Глаголы с приставкой за-
Глаголы с приставкой из-
Глаголы с приставкой на- з
Глаголы с приставкой об- 84
Глаголы с приставкой от-
Глаголы с приставкой пере-
Глаголы с приставкой под- 91
Глаголы с приставкой по- 93
Глаголы с приставкой при- 103
Глаголы с приставкой про- 106
Глаголы с приставкой раз- 111
Глаголы с приставкой с-/со- 115
Глаголы с приставкой у- 118
5. Особенности глагольной семантики: структурно-семантический анализ префиксальных глагольных образований 120
Выводы к Главе II 157
Заключение 160
Источники 162
Словари 164
Использованная литература 165
Список использованных сокращений
- Функционально-стилистический аспект глагольной префиксации: лексико-грамматическое значение префиксального глагола и его стилистическая окраска
- «Русский водевиль» как источник изучения просторечных префиксальных глаголов
- Префиксальные глаголы просторечного происхождения в составе русского литературного языка: синхронно-диахронный аспект описания
- Особенности глагольной семантики: структурно-семантический анализ префиксальных глагольных образований
Введение к работе
Актуальность работы определяется необходимостью привлечения конкретного текстового материала для изучения некоторых вопросов глагольной префиксации, сохраняющих свою остроту и неоднозначность (о модификационных и мутационных значениях СГД, о правомерности самой постановки вопроса, о синкретизме и диффузности и возможности модификации по нескольким параметрам, о связи субъективной оценки действия и некоторых общих категорий — результативности, предельности, интенсивности, характеризующих проявление глагольного действия). Формирование особенностей семантики префиксального глагола как и всякого производного слова особенно ярко проявляется в употреблении, непосредственно происходит в тексте при участии лексического компонента (самостоятельных значений приставки и базового глагола), всего окружающего контекста. Важность этих механизмов признана всеми, кто занимается изучением глагола [Кронгауз 1998; Мусиенко 2005, 2007]. Выявление не столько уже зафиксированного в системе, сколько возможного, возникающего в речи, решение проблемы лексического наполнения тех или иных словообразовательных моделей, реализации их в тексте — задачи, поставленные в связи с общими вопросами словообразования и, в частности, глагольного, также сохраняют свою актуальность [Улуханов 1996; Анна
Зализняк 1995].
Научная новизна и значимость работы заключается в том, что
префиксальные глаголы «просторечного» происхождения, отличающиеся
особенно «большим богатством и выразительностью» [Земская 1965,
Виноградов 2001, Князькова 1974, Шоцкая 1973 и др.], стали объектом комплексного исследования, учитывающего функциональный аспект. Такой подход обусловлен антропоцентрической направленностью данной группы слов, проявляющейся в глагольной семантике, которая формируется и реализуется в тексте.
Объектом исследования являются префиксальные глаголы
«просторечного» происхождения как языковые единицы
лексико-грамматического и лексико-семантического уровней в русском языке XIX века.
В качестве предмета исследования выступают способы и механизмы формирования глагольной семантики производного слова (префиксального глагола) в прозаическом (драматургическом) тексте XIX века на лексико-грамматическом, семантическом и функционально-стилистическом уровнях.
Цель нашего исследования состоит в комплексном описании префиксальных глаголов в составе указанных текстов XIX века с точки зрения определения функционально-стилистического статуса данных слов в системе литературного языка с учетом их динамики, а также со стороны особенностей их лексической и грамматической семантики.
Поставленная цель обусловила необходимость решения следующих конкретных задач:
-
выявление разных точек зрения на природу глагольной префиксации, анализ и соотношение их между собой в процессе становления аспектологического и словообразовательного подходов, характеристика современного состояния «префиксологии»;
-
формирование эмпирической базы исследования путем выборки из текстов водевилей XIX века соответствующих префиксальных глаголов с опорой на данные словарей русского языка (исторических и современных);
-
определение количественного и качественного состава анализируемых
единиц с учетом словообразовательных отношений по типу «префикс +
базовый непроизводный (как правило) глагол» и
функционально-семантической специфики;
-
исследование особенностей динамики отобранных глаголов в составе литературного русского языка нового времени (вхождение, употребительность, стилистическая характеристика) с использованием более широкого контекста функционирования данного разряда лексики в текстах XIX века и словарных данных;
-
исследование структурно-семантических, лексико-грамматических и стилистических особенностей отобранных префиксальных глаголов с учетом их функционирования в конкретном тексте.
В качестве источника выборки языкового материала были привлечены тексты русского водевиля как особого комедийного жанра, языковые черты которого, по оценкам современников той эпохи (В. Белинский), более всего отвечали узусу конкретных демократических слоев общества середины XIX века. Кроме того, в силу жанровых особенностей данные тексты отражают богатый спектр глагольной лексики, сообщающей динамичность и эмоциональное напряжение драматическому действию.
Текстовые источники составили 18 произведений, включенных в следующие издания: 1) Русский водевиль / Сост. В.В.Успенский. Л.;М: Искусство, 1959; 2) Русский водевиль. М.: Искусство, 1970. В составе данных сборников присутствуют сочинения как известных авторов (А.С. Грибоедов, П.А. Вяземский, А.И. Писарев, Ф.А. Кони, Н.А. Некрасов и др.), так и менее известных (Н.И. Хмельницкий), а также текст неизвестного автора, датируемый концом 1844 года («Потребность нового моста через Неву, или Расстроенный сговор»).
В работе использовались следующие основные словари: Словарь
современного русского литературного языка. В 17-ти т. M.-JL: Наука, 1948-1965
(ССРЛЯ); Словарь русского языка. В 4-х т. М.: Наука, 1981-1984 (MAC);
Словарь церковнославянского и русского языка, составленный Вторым
отделением Императорской Академии Наук. СПб., 1847. Репринтное изд. Кн. 1-2. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2001 (Сл. 1847); В.И. Даль. Толковый словарь живого великорусского языка. Чч, 1-3, М., 1863-1865 (Даль); Словарь русского языка XVIII в. Вып. 1-17. Л.; СПб.: Наука, 1984-2008 (продолж. изд.) (СРЯ XVIII); Большой толковый словарь русского языка. / Под ред. С.А. Кузнецова. СПб., 2006 (БТС); Большой словарь русской разговорной речи. — СПб., 2004 (сост. В.В. Химик).
Методологической основой исследования стали работы российских и зарубежных исследователей, выработавших особый взгляд на проблему взаимоотношения грамматической категории вида и способов глагольного действия (Ю.С. Маслов, А.В. Бондарко, В.В. Виноградов, Н.С. Авилова, Е.А. Земская, Анна.А. Зализняк, М.А. Кронгауз, Ядвига Ставинцка и др.), который закрепил приоритет за семантическим аспектом в изучении роли префикса в глагольном формо- и словообразовании и привел к активному обсуждению вопросов глагольного словообразования (М.А. Кронгауз, М.В. Черепанов, Л.А. Вараксин и др.) и формированию синхронно-диахронного направления в данной области исследований. Полученные в рамках данного направления результаты (О.И. Дмитриева и др.) также послужили отправными в выборе методов и путей анализа нашего материала.
В настоящем исследовании использовались общенаучные методы (наблюдение, описание, анализ, классификация, обобщение), а также собственно лингвистические исследовательские методы — сравнительно-сопоставительный метод, метод компонентного анализа, метод лексико-семантического анализа. Многоаспектность исследования определила применение также метода комплексного (целостного) анализа при обобщении языкового материала. В качестве основного метода нашей работы был выбран синхронно-диахронный метод, учитывающий влияние узуса (употребления) на его динамику.
Теоретическую значимость и практическую ценность предпринятого исследования составляют конкретные результаты, полученные в ходе анализа
языкового материала, позволяющие детализировать семантические нюансы производного глагольного слова, в частности, важные для решения таких спорных вопросов, как вопрос о модификации/мутации значений или вопрос возможности модификации одновременно по нескольким параметрам. Некоторые конкретные наблюдения, имеющие отношение к специфике проявления глагольной семантики в языке (словари) и речи (тексты), могут получить также практическое применение в переводческой деятельности, в практике преподавания русского языка как иностранного. На защиту выносятся следующие положения:
-
Синхронно-диахронный подход к анализу лексического материала выявил динамические звенья в конкретной группе лексики — просторечных глаголах префиксального образования.
-
Префиксы не только формируют особую семантику СГД, но оказывают существенное влияние на изменение лексического значения производного глагола.
-
Семантическое взаимодействие и взаимовлияние между префиксом и производящей основой в процессе формирования словообразовательного и лексического значений характеризуется их модификацией одновременно по нескольким параметрам.
-
Описание конкретных модификационных значений производных глаголов, реализуемых в тексте, позволяет определить роль префиксов русского языка в формировании этих значений.
Апробация работы. Основные положения и результаты исследования обсуждались в докладах и на заседаниях ряда научных конференций: XXXIX Международная филологическая конференция. Секция исторической лексикологии и лексикографии (Русско-славянский цикл) (Санкт-Петербург, март 2010); IV Всероссийская научно-практическая конференция «Слово и текст в культурном сознании эпохи» (Вологда, октябрь 2011); Школа-семинар «Современная русская академическая лексикография» (Институт
лингвистических исследований РАН, г. Санкт-Петербург, ноябрь 2011).
Функционально-стилистический аспект глагольной префиксации: лексико-грамматическое значение префиксального глагола и его стилистическая окраска
Исследование данного аспекта глагольной деривации выделилось в самостоятельное направление. У ее исследователей нет сомнений в том, что системность глагольной деривации связана со структурными особенностями и семантической спецификой приставочного словообразования. Активность данного процесса особенно наблюдалась с конца XVIII века, и продолжается до современности (Зализняк 1995: 155). Изучение закономерности префиксации основывается на исследовании характеристики мотивирующих глаголов. Исходя из этого, рассмотрение сочетаемости приставки и основы естественно стало важным аспектом анализа для многих исследователей. Их внимание сосредоточивается на том, чем определяется сочетаемость производящих основ с тем или иными приставками. Выделяют два определяющих компонента в семантической структуре корневых глаголов: направленность действия на достижение результата и характер протекания действия (Соколов 1976: 14)
Поскольку количество словообразовательных типов исчисляется многими десятками, то из этого следует, что при описании моделей приставочных глаголов возникает необходимость обеспечить отражение в модели не только структурного, но и семантического компонента, который связан с богатым потенциалом самой приставки.
Исследователи часто описывали не значения приставок, а те «семантико-словообразовательные, синтаксические и видовые различия между мотивирующим и мотивированным глаголами, которые обусловлены наличием префикса у мотивированного глагола» (Грамматика 70: 253). Словообразовательное значение приставки было определено Б.Н. Головиным как «различия в области семантики словообразовательной (словопроизводной) пары, способные к типовому воспроизведению (повторению) в других словообразовательных парах» (Головин 1996: 13). Словообразовательное значение словообразовательного типа возникает, по мысли Б.Н. Головина, как результат «умножения» некоторого семантического элемента, выделяемого в ряду производящих слов (основ), на некоторый семантический элемент, выделяемый в аффиксе. Таким образом, словообразовательное значение не тождественно значению приставки.
Подробному описанию семантики конкретных приставок посвящено немало исследований. В их ряду выделяются работы А.В. Овчинниковой. Приставочные значения, по е мнению, устанавливаются на основе обобщения деривационно-семантических признаков словообразовательных значений приставочных глаголов. В результате сделанных наблюдений исследовательница делает вывод, что приставочные значения объединяют в обобщенном виде признаки нескольких словообразовательных значений, число их невелико по сравнению со словообразовательными значениями (Овчинникова 1980: 117). В качестве иллюстрации, она приводит семь инвариантных приставочных значений, которые соответствуют семнадцати словообразовательным значениям глаголов с приставкой за-, и девять приставочных значений, которые соответствуют двадцати одному словообразовательному значению глаголов с приставкой при-. В работе подчеркивается, что именно эти приставочные значения отражают более высокую степень семантической абстракции. Однако, и выделенные приставочные значения, на взгляд исследователя, не являются пределом семантического обобщения. По е мнению, в этих словообразовательных значениях существуют типовые приставочные значения, и они разделены на четыре типовые значения (Овчинникова 1969; 1979; 1984). Например, у приставки за- четыре типовых значения, это такие значения, как 1) направление действия; 2) замыкание, заполнение пространства; 3) неполнота действия; 4) полнота действия. А у приставки при- это такие значения, как: 1) достижение близости, 2) сопутствующее действие; 3) неполнота действия; 4) полнота действия.
С точки зрения А.В. Овчинниковой, сама постановка вопроса о взаимодействии приставочных и словообразовательных значений представляет собой свидетельство определенного этапа в изучении семантики глагольной приставки, этапа, могущего последовать только после исследования словообразовательных значений приставочных глаголов. Кроме того, ученый подчеркивала, что без развернутого учения о словообразовательных типах приставочных глаголов семантика приставки не соотносится непосредственно с типизацией лексических значений глагола.
На взаимодействие приставочных и словообразовательных значений обращали внимание многие исследователи. Изучая глаголы с приставкой при-, на основе двадцати одного словообразовательного значения Р.С. Кожамкулова выделила десять приставочных значений. В типовые значения они не сведены. Исследовательница пришла к выводу, что для конкретного анализа и описания системы префиксальных глаголов более необходимы не типовые, а обычные приставочные значения (Кожамкулова 1988: 85-86).
«Русский водевиль» как источник изучения просторечных префиксальных глаголов
Указанное значение является производным, связано с семой интенсивности действия, которая выражена префиксом на-, добавляющим оттенок избыточности (чрезмерности) к значению действия, выраженного нейтральной основой производящего глагола. Как правило, это новое употребление актуализируется также лексическим окружением (контекстом) глагола, на что указывают исследователи. Так, В.П. Мусиенко, обратившаяся к проблеме взаимосвязи между семой интенсивности действия и коннотативными свойствами слова, отмечает, что из всех словообразовательных моделей, формирующих значение интенсивности, только некоторые выявляют преимущественную продуктивность в разговорно-просторечной стихии, в том числе и приставка на-. Именно здесь приставка на- добавляет к семантически нейтральной основе интенсивность и экспрессивность (Мусиенко 2007: 197). Процесс аффиксации, как следует из ее наблюдений, формирует новые переносные значения, часто переводящие глагол в другую тематическую группу. Анализируемый контекст может быть охарактеризован как переходный, так как в нем созданы условия для перемещения данного ЛСВ производного глагола в другую тематическую группу действие (посредством речи), направленное против кого-л. .
То же самое содержание может быть выражено глаголом, содержащим сему экспрессивности в значении производящей основы. Ср.: [Разгильдяев:] Спасибо, спасибо, дружище, но вот беда: на прошедшей неделе они обе на меня ужасно рассердились. [Гуторин:] За что же? [Разгильдяев:] Это все наш экзекутор насплетничал! (П. А. Каратыгин: Вицмундир: 181).
Глагол насплетничать характеризуется ССРЛЯ как Разг. и имеет значение сплетничая, наговорить что-л, о ком, чем-л. (ССРЛЯ 7: 521), подчеркивающее связь с глаголом речи. Приставка в данном случае, выражая интенсивность действия, на наш взгляд, уже не добавляет экспрессивности, которая бы существенно меняла семантику глагола. Среди других глаголов с префиксом на-, которые претерпевали ту же семантическую эволюцию, развивая переносные значения, можно отметить наплевать, нажить, напустить, насолить, настряпать и др. Ср.: насолить делать неприятности, вредить кому-нибудь (ССРЛЯ 7: 478): [Радимов:] Я прежде был с ним дружен: Жил мирно восемь лет, Но мне теперь не нужен Привязчивый сосед. За рощу он недавно Стал есть меня, как моль, И насолил мне славно За всю мою хлеб-соль (А. И. Писарев. Хлопотун, с. 125).
Употребление этого глагола интересно тем, что в данном контексте присутствует явление языковой игры, раскрывающей «внутреннюю форму» слова. Развитие переносного значения отмечено уже в словарях 1847 года и В.Даля, что и привело к постепенному стиранию экспрессии, что зафиксировано в современных словарях: в ССРЛЯ данное значение еще сохраняло переносность и определяется как Прост. оречное , но уже в МАС и БТС слово нейтрально, а в БРС глагол не включен вовсе. Глагол сговорить в анализируемом тексте обозначает договориться путем уговоров : [Юлия:] (вслух). Несносный упрямец! С ним не сговоришь; я уже моих людей разослал, чтобы как-нибудь на вольных убраться. (А. С. Грибоедов, П.А.Вяземский. Кто брат, кто сестра, c. 84). Данный глагол обозначает действие, направленное, как минимум, на одного из участников коммуникативного процесса и предполагающее интенсивное воздействие на одну из сторон ради достижения результата (сладить, поладить с кем-л. — вовлечения в процесс другой стороны. Здесь приставка с- прибавляет к основе оттенок совместного действия, усиленный в контексте лексически (эмоциональной оценкой того, на кого действие направлено). Чаще это значение, как было замечено, у производного глагола реализуется вместе с частицей –ся, поэтому в словаре лексема сговорить характеризуется как устаревшая и просторечная (ССРЛЯ 13: 490). Среди префиксов, участвующих в процессе формирования значения интенсивности, отмечает В.П. Мусиенко, наряду с приставкой на-подобной активностью отличается и префикс про-. Так, степень интенсивности действия у глагола пронюхать узнавать, разузнавать что-либо, о чем-либо (обычно скрываемом, тайном) (ССРЛЯ 11: 1247), входящего во вторую группу, выражается в полноте его выражения, осуществления. Ср.:
[Щекоткин:] ...Умненько придумано! Только я скрыл от жены своей этот казус. Знаете: хорошие примеры заразительны. Но Алена Ивановна у меня ужасно любопытна, так я, чтоб она не пронюхала, чем пахнет в шкафу, его на ключ, да как-то и сунул в карман (Ф.А. Кони. Петербургские квартиры, с. 279).
Просторечное происхождение глагола было отмечено уже в САР2 (в просторечии), а словари 1847 года и В.И. Даля указывали на переносный характер данного значения. Однако, можно констатировать тот факт, что не только источник употребления, но и «внутренняя форма» этого слова, которая отличается архаичностью семантики («узнать что-л. посредством носа»), безусловно, влияла на стилистическую характеристику слова и в дальнейшей его истории. В последующем функционально-стилистический статус слова колеблется: ССРЛЯ дает помету Разг., МАС — Прост., а в БТС опять появляется помета Разг.
Тот же коннотативный оттенок, связанный с выражением интенсивности действия, заключающейся в распространении действия на весь объект, можно заметить в употреблении глаголов прогнать заставлять, принуждать уйти (силой, грубо) (ССРЛЯ: 11, 1002), протурить прогнать, выгнать (ССРЛЯ 11: 1488), например: [Фадеев:] Да записку-то к секутору. Ведь он без записки не поверит, опять меня протурит (П. А. Каратыгин. Вицмундир, с. 185). Последнее в ССРЛЯ и МАС характеризуется как Простореч. ное . В этой функции глагол употреблен уже в тексте XIX века, что видно из контекста: говорящий заранее оценивает возможное «наказание», высказывая свои опасения, эмоциональные переживания.
Префиксальные глаголы просторечного происхождения в составе русского литературного языка: синхронно-диахронный аспект описания
Полученное значение реализуется как фразеологически связанное, данная фразеологическая единица была отражена в Сл 1847 и у Даля. В современном русском языке данное употребление в ССРЛЯ и МАС получает помету Разг. В БРС глагол в составе ФЕ также присутствует и имеет помету Вульг. Эвфем., что указывает на экспрессивную окраску. (2) Функционально-стилистический статус глагола пробирать представляет собой такую же динамику Разг. Употребление глагола пробирать в тексте имеет значение (1) проникая, вызывать неприятное ощущение; пронизывать. О холоде, ветре, сырости и т.п . зафиксированное словарем (ССРЛЯ: 11, 924): [Краснохвостов:] ... (Осматривает себя с ног до головы.) Хорошо бы шинель — и порядочные бы деньги можно взять. Да холодно. Черт возьми! И в ней-то до костей пробирает! Черт знает было бы все тепло — вдруг морозы! (Н. А. Некрасов. Петербургский ростовщик, с. 398).
В ССРЛЯ глагол не имеет при себе пометы, но в МАС и БТС глагол уже приобретает помету Разг. (3) Функционально-стилистический статус глаголов прозевать, прокутить и протурить демонстрирует постепенную динамику функционально-стилистического статуса.
Употребление глагола прозевать в значении (1) оказавшись невнимательным, нерасторопным, пропускать, упускать (ССРЛЯ: 11, 1096) характеризуется языковой игрой: [Андрей:] Я в зевалах мастер ловкий, Я зеваю, трезв и пьян; Можно вызевать изъян. Раз на винах и на жлудях Прозевал я свой карман (А. С. Грибоедов, П.А.Вяземский. Кто брат, кто сестра, с. 104). В САР2 данное употребление относится к простореч. В словарях ССРЛЯ и МАС данное значение уже имеет помету Разг., что свидетельствует о закреплении слова в разговорном стиле. В последнее десятилетие XX века данное значение утрачивает всякий оттенок разговорности, так как в БТС глагол уже не имеет никакой пометы. В БРС глагол отсутствует.
Глагол прокутить употреблен в значении (1) тратить на кутеж, кутежи (ССРЛЯ: 11, 1172): [Иванов:] Ха! Ха! Ха! Это я вам скажу — вот как было: ... Он сбирал деньги с жильцов и был крепко выпивши: он пьет запоем, иногда прокутит все, что от жильцов получит! (П. И. Григорьев. Петербургский анекдот с жильцом и домохозяином, с. 293). В САР данный глагол уже определялся как Простонар. одный (САР1: III, 1102). В современном русском языке слово получает помету Разг. (ССРЛЯ), тем самым закрепляется его функционально-стилистический статус. Глагол протурить имеет значение прогнать, выгнать (ССРЛЯ: 11, 1488), в формировании которого приставка играет большую роль, а семантически «опустошенный» корень сообщает экспрессию: [Фадеев:] Да записку-то к секатору. Ведь он без записки не поверит, опять меня протурит (П. А. Каратыгин. Вицмундир, с. 185). Функционально-стилистическая динамика такова: в ССРЛЯ и МАС слово характеризуется как Простореч. ное . В БТС данный глагол имеет помету Разг. (4) Функционально-стилистический статус у большинства глаголов испытывал некоторые колебания: Разг. б/п. Глагол прогнать в тексте употреблен с оттенком разговорности при нейтральном значении заставлять, принуждать уйти (силой, грубо). //Разг. Лишить работы; уволить (ССРЛЯ: 11, 1002): 110 [Пан Чижевский:] Ясновельможный! Позвольте нам позвать наших музыкантов и плясунов, которых вы давеча прогнали? Мы хотим окончить наше веселье (А. С. Грибоедов, П.А.Вяземский. Кто брат, кто сестра, с. 103).
В современном русском языке глагол формирует свой стилистический статус и развивает в рамках значения оттенок Разг. (ССРЛЯ), который в других словарях не выделяется.
Глагол прокричать в анализируемом контексте также реализует оттенок при значении (3) неоднократно повторяя, известить, заявить о чем-либо. Устар. Прославить, превознести (ССРЛЯ: 11, 1165): [Журналист:]...Туда, и кукушка залетит, так журналисты, пожалуй, прокричат, что это соловей. А вот еще что-то! Две сотенных... (Смотрит на свет.) (Ф.А. Кони. Петербургские квартиры, с. 285). Соответствующее употребление в Сл. 1847 и у Даля еще не отражено. Прост. Разг. Прост. Разг. Функционально-стилистический статус глагола пронюхать (2) узнать, разузнать что-либо, о чем-либо (обычно скрываемом, тайном) (ССРЛЯ: 11, 1247) : [Щекоткин:] ...Умненько придумано! Только я скрыл от жены своей этот казус. Знаете: хорошие примеры заразительны. Но Алена Ивановна у меня ужасно любопытна, так я, чтоб она не пронюхала, чем пахнет в шкафу, его на ключ, да как-то и сунул в карман (Ф.А. Кони. Петербургские квартиры, с. 279) На происхождение слова указывает помета в САР2, где данный глагол имеет помету в простореч. В Сл. 1847 и у Даля глагол зафиксирован переносный характер значения. ССРЛЯ дает при глаголе помету Разг., а в МАС при нем стоит помета Прост., БТС опять несколько повышает статус слова, сопровождая пометой Разг.
Особенности глагольной семантики: структурно-семантический анализ префиксальных глагольных образований
Можно заметить, что все указанные значения являются конкретной реализацией более общих словообразовательных значений, связанных с модификационными значениями префикса: протяженность во времени (пространственно-временная характеристика) и степень проявления действия (на шкале интенсивности – это чрезмерность).
Глагол сов. вида перетаскать в анализируемом тексте реализует оттенок тащить, красть все или многое , отмеченный в словаре пометой Простореч. (ССРЛЯ 9: 939). Указание на интенсивность глагольного действия, проявляющуюся как во временной его характеристике (длительность совершаемого актуализирована в словарных определениях значения ССРЛЯ и МАС — «в несколько приемов», «постепенно, в несколько приемов»), так и в количественной («все или многое»). Присутствие оценочной коннотации в семантике глагола, которая может возникать в живой речи (см. контекст), ведет к формированию оттенка основного значения глагола (Ср. Даль, 3: 80 таскать понемногу воровски, крадучи ):
[Лоскутков:] Хлеб-соль еще, а правду режь. Да и какую же я от тебя хлеб-соль видел? [Подзатыльников:] Как! Еще тебе мало? Да ты припомни только, что я в прошлом году хозяйскую-то лавку чуть-чуть не всю к тебе перетаскал (Н. А. Некрасов. Петербургский ростовщик, с. 406).
Глагол пересыпать употреблен в составе ФЕ, этим обстоятельством обусловлено значение заниматься бесполезным делом; вести пустые разговоры , имеющее помету Разг. (ССРЛЯ 9: 931); в данном тексте глагол использован для характеристики речи (ср Даль, 3: 78 говорить, толковать о пустом и попусту ): [Субботин:] Благодарю вас, друзья мои, душевно благодарю за ваше посещение, и тем более, что вы собрались ко мне не поесть, не 133 попить, а просто перес ыпать из пустого в порожнее (П. А. Каратыгин. Дом на Петербургской стороне, с. 156). Можно видеть, что в этом контексте временная характеристика действия, которому дана оценка (пустое времяпрепровождение), совпадает с модификационным значением префикса по- ограниченность во времени у глаголов поесть, попить. Временная характеристика СГД находит выражение и в значении другого производного глагола, в семантике которого присутствует указанное выше значение приставки: [Загвоздкин:] Так теперь откажите литератору, и дело кончено. [Тверской:] Оно так, господа, все-таки, начать с того, надо сделать это осторожнее; надо с ним повидаться, переговорить... (П. И. Григорьев. Друзья-журналисты, с. 335).
Исследователи, отмечающие наличие значения предельности у глаголов результативного СД, употребляют понятие нормы. Норма всегда включает в себя элемент оценки (Ефанова 1997: 142). Обращая внимание на тип оценки, связанный со степенью достижения его результата, этот вид нормы реализуется в семантике глагола при помощи префиксов до-, недо- и пере- (Ефанова 1997: 142). На шкале интенсивности эти приставки соответствуют представлениям о норме, низкой степени и высокой (пределу) в проявлении действия. Ср.: [Фекла:] Один раз у меня на кухне такую штуку отмочил, что, как вспомню, так вот так смех и разбирает! Любит он, батюшка, яички всмятку...Ну, иной раз случится, али не доваришь, али переваришь... Рассердился мой барин...Я, говорит, тебя, дура, научу... (П. А. Каратыгин. Вицмундир, с. 172). Наличие оценочной коннотации, связанной с проявлением категории интенсивности, обнаруживается в следующих примерах: [Рославлев старший:] Поздравьте лучше меня с тем, что я видел вашу 134 сестрицу и говорил с ней. / [Юлия:] Правду сказать, слуга у меня проворный и в дороге — клад: в минуту избегал местечко, переколотил всех жидов... (А. С. Грибоедов, П.А.Вяземский. Кто брат, кто сестра, с. 92); [Садовник:] Уймите, сударь, вашу собаку: она перемяла все гряды и заела трех кур. (А. И. Писарев. Хлопотун, с. 113); [Алена Ивановна:] В самом деле! Голубчик мой, Афонюшка... (Кидается целовать его.) А ведь я думала, что ты ускакал за певицей... Все у нее перерыла и шкаф осматривала — он пустой. (Ф.А. Кони. Петербургские квартиры, с. 311); [Синичкин:] Крестный ее тятенька, его превосходительство губернатор здешней губернии, часто ей говаривал, что Петр Петрович Пустославцев со временем перещеголяет все театры в Европе, если только будет стараться укомплектовать свою труппу отличными артистами (Д. Т. Ленский. Лев Гурьч Синичкин, с. 184). Категория интенсивности во всех случаях выражается степенью заполнения действием пространства, охвата им множества объектов, что актуализируется с помощью лексических средств (квантитативов).
Значение интенсивности, достигшей предела, наблюдает в значении глагола с префиксом пере- в таком контексте: [Субботин:] Как же, за счастие почту. Погодите, дайте только немножко справиться. Куда бы мне поместить свой шкаф? [Копейкин:] (в сторону). Шкаф...Уф! Он меня было перепугал: я уж думал, что у него только и есть всего добра. Он, верно, после принесут, нельзя же вдруг. (П. А. Каратыгин. Дом на Петербургской стороне, с. 152).