Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНЫЕ СТРУКТУРНО-СЕМАНТИЧЕСКИЕ ПРИЗНАКИ ПАРНЫХ ИМЕНОВАНИЙ 28
1.1. Парное именование и слово 28
1.2. Парное именование и фразеологизм 34
1.3. Парное именование и свободные сочетания слов 38
1. 4. Парное именование и триада 40
1. 5. Парное именование и двандва 44
Выводы 49
ГЛАВА 2. СЕМАНТИКА ПАРНЫХ ИМЕНОВАНИЙ 51
2.1. Синкретичное значение парности 51
2. 1. 1. Синкретичное значение парности однородных сущностей 57
2. 1. 1. 1. Синкретичное значение 'часть целого ~ часть целого' 58
2. 1. 1. 2. Синкретичное значение 'целое ~ часть целого' 59
2. 1. 1. 3. Синкретичное значение 'причина ~ следствие' 61
2. 1. 1. 4. Синкретичное значение 'индивидуальное ~ коллективное' 62
2. 1.2. Синкретичное значение парности разнородных сущностей 64
2. 1.2. 1. Синкретичное значение 'внешнее ~ внутреннее' 65
2. 1. 2. 2. Синкретичное значение 'материальное ~ духовное'' 66
2. 1. 2. 3. Синкретичное значение 'положительное ~ отрицательное' 67
2. 1. 2. 4. Синкретичное значение 'мужское ~ женское' 69
2. 1. 2. 5. Синкретичное значение 'верхнее ~ нижнее' 70
2. 1. 2. 6. Синкретичное значение 'божественное ~ земное' 71
2. 2. Однозначные и многозначные парные именования 72
2. 3. Типы семантических отношений между структурно-семантическими компонентами парных именований. 76
2. 3. 1. Отношения пересечения в парных именованиях 77
2. 3. 1. 1. Отношения сопоставления в парных именованиях 77
2. 3. 1. 2. Отношения противопоставления в парных именованиях 83
2. 3. 2. Отношения включения в парных именованиях 87
Выводы 92
ГЛАВА 3. ВАРЬИРОВАНИЕ ПАРНЫХ ИМЕНОВАНИЙ 95
3.1. Лексическое варьирование парных именований 95
3.2. Формальное варьирование парных именований 98
3. 2. 1. Частеречное варьирование парных именований 100
3. 2. 1. 1. Субстантивные парные именования 104
3. 2. 1. 2. Адъективные парные именования 108
3. 2. 1. 3. Глагольные парные именования НО
3. 2. 1. 4. Адвербиальные парные именования 112
3. 2. 2. Синтаксическое варьирование парных именований 113
3. 2. 2. 1. Типы грамматической связи структурно-семантических компонентов парных именований 114
3. 2. 2. 1. 1. Союзные парные именования 114
3. 2. 2. 1. 2. Бессоюзные парные именования 119
3. 2. 2. 2. Способы расположения структурно-семантических компонентов парных именований 120
3. 2. 2. 2. 1. Парные именования с контактным расположением структурно-семантических компонентов 121
3. 2. 2. 2. 2. Парные именования с дистантным расположением структурно-семантических компонентов 122
3. 2. 2. 2. 3. Функции дистантного расположения структурно-семантических компонентов парных именований 124
Выводы 129
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 131
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 138
СПИСОК СОКРАЩЕНИИ 152
ПРИЛОЖЕНИЕ! 159
ПРИЛОЖЕНИЕ 2 166
Введение к работе
Настоящее диссертационное исследование посвящено анализу семантики и структуры одного из видов устойчивых сочетаний древнерусского текста - парных именований (агнъци и уньци, безаконъе и гріїси, брать и сестра, воздухь и земля, гуси-лебеди, мать и отець, радость и веселье, страхъ и трепетъ, сьмир'Ьние и покорение, хлг&бь и соль, честь и слава).
Следует отметить, что устойчивые сочетания древнерусского текста получают в научной литературе различные терминологические определения: «формула-синтагма» (В.В. Колесов), «постоянные формулы» или «повествовательные формулы» (А.С. Орлов), «устойчивый словесный комплекс» (А.Г. Ломтев), «устойчивые формулы» (И.П. Еремин, Н.А. Мещерский), «традиционное устойчивое словосочетание» (О.В. Творогов) и
др.
В данной работе мы будем использовать предложенный В.В. Колесовым термин «формула-синтагма». Формула-синтагма - это единица текста, которая представляет собой грамматическое, семантическое и ритмическое единство и служит для передачи информации (Колесов 1989: 145). Данное терминологическое определение указывает на семантическую и структурную нерасчлененность устойчивых сочетаний, функционирующих в средневековых памятниках письменности. С точки зрения О.П. Лопутько, в содержательном плане формула-синтагма древнерусского текста «может быть охарактеризована как языковой инструмент перехода от сенсорной абстракции к абстракции интеллектуальной» и представляет собой рече-языковое единство. Таким образом, устойчивое сочетание - это не только «синкретическая единица языка-речи, но синкретическая единица мысли-речи, явление не узко языковое, а психо-языковое» (Лопутько 2000: 86).
Нерасчлененность (диффузность) значений компонентов устойчивого сочетания обусловлена синкретизмом средневекового мышления. Термин
«синкретизм» используется в диахронных лингвистических исследованиях, указывая на «нерасчлененность, характеризующую неразвитое состояние какого-либо явления» (НЭС: 1110). Многие исследователи отмечают свойственный древним языковым периодам синкретизм значений, предопределенный нерасчлененностью мировосприятия, совмещением чувственного отражения действительности и интеллектуальной деятельности человека (Колесов: 1986, 1989, 1990, 1991; Радутная: 1988; Кунавин: 1994; Пименова: 1998, 1999, 2000, 2001; Жолобов: 1998). В современной лингвистике под термином «синкретизм» понимается «совмещение (синтез) дифференциальных структурных и семантических признаков единиц языка, противопоставленных друг другу в системе языка и связанных явлениями переходности» (Бабайцева 1998: 446).
В семантически несвободных сочетаниях слов находит отражение структурно-синтагматическая синкретсемия - явление, при котором «одно значение (одна семема) выражается узуально закрепленными в языке формами нескольких лексико-грамматически связанных слов (несколькими лексемами)» (Пименова 2000: 17).
К устойчивым сочетаниям древнерусского текста, в которых проявляется структурно-сигнификативная синкретсемия, М.В. Пименова относит этимологические фигуры {свгктлый св^тъ, золотом золотить, трубы трубят), сочетания с постоянными эпитетами {скатный жемчуг, добрый молодец, красна девица) и устойчивыми книжными атрибутами {прекрасная дщерь, св^тъ духовный, новгородский б'Ъ.ый клобук), традиционные сравнительные обороты (акы зверь, акы зв'&зда, яко сълньце). Данные устойчивые сочетания, являясь элементами семантического членения текста, знаками единого его содержания, выполняют не стилистическую («украшающую») функцию, а семантическую, приводящую к структурно-синтагматической синкретсемии. «Подобные минимальные единицы древнерусского текста отражают процесс закрепления за объектом существующего вне времени и пространства признака как постоянного
свойства, включающего в себя обязательный оценочный компонент: 'такой, какой должен быть' (светлый світь, синее море), 'включающий должное' {радость и веселье, стыд и срам), 'отвечающий норме, стандарту, идеалу' {добрый молодец, красна девица), 'проявляющий себя так, как должно' {свет светится, свгЬпяще ся яко сълнъце), 'делающий что-либо так, как должно' {золотом золотить)» (Пименова 2000: 18).
Устойчивые сочетания типа радость и веселье, съмир'Ьгие и покорение,
хл *кбъ и соль, честь и слава находят спорадическое отражение в словарях и
* не имеют единого определения в лингвистике. В научной литературе
существует несколько подходов к рассмотрению подобных сочетаний, которые условно можно обозначить следующим образом: 1) структурный (А.А. Потебня), 2) функциональный (Д.С. Лихачев, А.П. Евгеньева, СВ. Друговейко, СВ. Николаева), 3) структурно-семантический (В.В. Колесов, О.Ф. Жолобов, Л.П. Клименко, М.В. Пименова, Г.А. Николаев, Д.В. Дмитриев, СА. Аверина, Ф.Н. Двинятин, Т.П. Рогожникова, А.В. Алексеев).
1. Структурный подход
А.А. Потебня, в работах которого в основном рассмотрены структурные особенности исследуемых сочетаний, впервые описал языковые единицы типа хлеб-соль, путь и дорога, рать и сила, род-племя, пыль-туман, отец-мать, князья-бояре, калина-малина, клен-дерево,
ч относящиеся по формальным признакам к паратаксическим сочетаниям,
компоненты которых соединены сочинительной или бессоюзной связью. Исследователь подверг критике понимание славянских паратаксических сочетаний как гендиадиса (греч. 'sv 8ia Suotv - 'одно на двое'): он сопоставил паратаксические выражения и гендиадис, обнаружив явление, противоположное гендиадису: «рассматриваемая грамматическая фигура
* должна называться не 'ev 5ia 8dotv, одно на двое, а наоборот, двое в одно,
двойственность субстанции, сливающаяся для позднейшего сознания в единство» (Потебня 1968: 217).
В работе «Из записок по русской грамматике» А.А. Потебня предлагает атрибутивную интерпретацию сочетаний типа дани-пошлины, рать и сила, честь и слава, отметив, что «существительное с определительным прилагательным предполагает сочетание двух существительных, притом сочетание паратаксическое, ибо подчинение одного из этих существительных другому хотя и не устраняет двойственности субстанций, но направлено к их объединению» (Потебня 1968: 218). Удвоение, объединение двух понятий в подобных сочетаниях, с точки зрения А.А. Потебни, есть способ создания нового значения, состоящего в обобщении частных значений, а также в «идеализации в изображении предмета».
2. Функциональный подход
В работах, отражающих функциональный подход к определению анализируемых устойчивых сочетаний древнерусского текста, они рассматриваются преимущественно как средство создания художественной образности, то есть в стилистической функции.
Д.С. Лихачев называет данные сочетания разновидностью синонимических сочетаний: «Наиболее распространенный тип синонимических сочетаний - сращения типа правда-истина, род-племя, честь-хвала и т.д. В этих парных сращениях особенности значения каждого слова сохраняются, и само сращение приобретает в своем значении особый, дополнительный, новый оттенок. Перед нами по существу новое слово, с новыми особенностями значения, новым кругом поэтических ассоциаций и как бы усиленное в своем значении», тем самым Д.С. Лихачев указывает на семантическую нерасчлененность, неделимость парных сращений, которые образуются путем объединения двух понятий, «причем одно из понятий
может быть видовым и конкретным, а другое - родовым и более абстрактным» (Лихачев 1979а: 107-108).
Д.С. Лихачев отмечает стилистическую функцию анализируемых устойчивых сочетаний в тексте: парные соединения сходных по значению слов употребляются в тексте, по мнению исследователя, с целью абстрагирования изложения и усиления его экспрессии.
В стилистической функции парные именования рассматриваются
также в работах А.П. Евгеньевой, которая данные устойчивые сочетания
ф определяет как «синонимические парные сочетания / парные сочетания
синонимов», в которых постановка рядом двух слов приводит к их слиянию в одно целое, образуя новое сложное слово. Основанием для сочетания синонимов в исследуемых единицах «служит совпадение значения, являющееся принципом, определяющим как подбор слов и словосочетаний, так и стилистическую функцию их, которая заключается в усилении, уточнении значения, в акцентировании его» (Евгеньева 1963: 260).
СВ. Друговейко и СВ. Николаева исследуют парные именования с позиций лингвостилистического анализа текста, определяя их роль в организации поэтического текста (Друговейко 1998: 113-114, Николаева 2003:25-26.
3. Структурно-семантический подход
В работах, представляющих структурно-семантический подход в определении анализируемых сочетаний, отражена попытка выделить их грамматические и семантические особенности с указанием на структурно-содержательную слитность.
В.В. Колесов уточняет содержательные формулировки А.А. Потебни и
выдвигает собственную интерпретацию сочетаний типа честь и слава, честь
% и хвала, стыдъ и срамъ, радость и веселье, горе и печаль: он критически
отзывается о понимании данных сочетаний как атрибутивных, считая, что
«не все они являются в одинаковой мере атрибутивными в узком смысле слова, не все подобные сочетания развивают метафорическую характеристику по качеству» (Колесов 1990а: 3).
В.В. Колесов для обозначения данных конструкций использует термины «парные именования», «парные соединения близкозначных слов», «редупликации», «сдвоенные формулы» и выделяет особенности их семантической организации: на основе сближения частных значений объединяемых слов образуется «понятие собирательного смысла, художественная сила которого возникает из совместимости прежде разнонаправленных смыслов»: совмещение значений личного переживания субъекта с осуждением коллектива (горе и печаль, страхъ и ужасъ, радость и веселье), совмещение частного и общего (часъ и время), внутреннего и внешнего (чудо и диво, чудиться и дивиться) (Колесов 1989: 145; 1990: 28). По мнению исследователя, в подобных формулах-синтагмах содержится символизм особого рода: эти сочетания характеризуются возможностью совмещения христианской символики с народно-языческой, которая объясняется «совпадением в характере ее воплощения и сходством в наборе символов; редупликации типа «солнце-свет» и «радость и веселье», помимо того, что они раскрывают причинно-следственные связи в выражаемых «понятиях», стали возможными только при таком совмещении: для язычника - «солнце», а для христианина - «свет»; в таком же отношении «радость» (личное чувство, выраженное высоким словом книжного происхождения) и «веселье» (коллективное переживание радости, выраженное разговорным словом) и т.д., - все это примеры «наложения» гетерогенных символов в результате компоновки новой синтетической модели мира» (Колесов 1990: 28). Повторение сходных по значению именований В.В. Колесов считает не стилистическим средством, а дополнительным семантическим средством к художественной образности в выражении синкретизма средневекового мировоззрения.
В работах Л.П. Клименко анализируемые формулы-синтагмы получают определение «парные сочетания слов», представляющие собой устойчивую бинарную синтаксическую конструкцию, характеризующуюся семантическим единством (Клименко 2000: 68-69).
В работах М.В. Пименовой несвободные сочетания древнерусского текста печаль и скорбь, радость и веселье, стыдъ и срамъ, клен и дерево, хл *йб да соль, краса-баса определяются как парные именования, являющиеся лексическим средством выражения синкретичного значения парности (Пименова 2003: 167-168).
В рамках структурно-семантического подхода исследуемые устойчивые сочетания получают и другие дефиниции: Д.В. Дмитриев определяет парные лексические сочетания как синонимические дублеты библейского происхождения, под которыми необходимо понимать не только «жесткое соположение двух имен в именительном падеже (честь и слава)», а устойчивое, сбалансированное сосуществование в пределах фразы, синтагмы или предложения двух лексических элементов, которые могут варьироваться по частеречному признаку (существительные, прилагательные или глаголы) и по грамматико-синтаксической функции» (Дмитриев 1994: 45); Ф.Н. Двинятин для обозначения конструкций типа небо и земля, тело и душа использует определение «парные семантические оппозиции», которые основаны на структурном повторе - параллелизме (Двинятин 1994: 92); С.А. Аверина анализируемые сочетания называет «традиционными формулами-синтагмами, репрезентирующими отношения синонимического характера» (Аверина 1998: 41); Г. А. Николаев называет сочетания типа дары и милость, просимъ и молимъ «формулами, состоящими из близкозначных слов» (Николаев 1998: 326); в работах Т. П. Рогожниковой используется термин «парные сочетания» (Рогожникова 2003: 29); А. В. Алексеев, анализируя сочетания типа печаль-туга, печаль-скорбь, туга-скорбъ, определяет их как «сочетания близкозначных слов, являющиеся специализированным средством выражения диффузных значений» (Алексеев 1999: 15).
Таким образом, в рамках рассмотренных подходов для обозначения
устойчивых сочетаний типа агнъци и унъци, безаконье и гріїси, брать и
сестра, еоздухъ и земля, гуси-лебеди, мать и отець, радость и веселье,
сьмир*&ние и покорение, хл*бъ и соль, честь и слава лингвистами
используются различные термины: «гендиадис» (А.А. Потебня, О.Ф.
Жолобов), «редупликации», «парные / сдвоенные формулы» (В.В. Колесов),
«сочетания близкозначных слов» (В.В. Колесов, А.В. Алексеев, Г.А.
Николаев), «парные именования» (В.В. Колесов, О.Ф. Жолобов, М.В.
г« Пименова), «парные сращения / соединения» (Д.С. Лихачев), «парные
сочетания» (Л.П. Клименко, СВ. Друговейко, Т.П. Рогожникова, СВ. Николаева), «парные семантические оппозиции» (Ф.Н. Двинятин), «синонимические парные сочетания / парные сочетания синонимов» (А.П. Евгеньева), «синонимические дублеты» (Д.В. Дмитриев), «традиционные формулы-синтагмы, репрезентирующие отношения синонимического характера» (СА. Аверина)
Многие из предложенных терминологических определений, как нам представляется, не совсем точно отражают лингвистическую природу анализируемых единиц.
В риторике под термином «гендиадис» понимается не «двое в одно,
двойственность субстанции, сливающаяся в единство» (А.А. Потебня), а
«комбинации, связанные с переструктурированием слов и словосочетаний;
обычно при гендиадисе происходит раздвоение слова: одно слово
превращается в два самостоятельных, и возникает словосочетание.
Соответствующей трансформации могут быть подвергнуты прежде всего
слова, заключающие в себе два корня (например, трудодни - «трудные
дни»), разложение и перераспределение частей слова в смысловом
отношении приводят к утрате связи исходного слова с полученным
сочетанием, и становится необходимым особый «словарный комментарий»
{9 (Клюев 1999: 228). Таким образом, гендиадис отличен по своим структурно-
семантическим особенностям от парных именований, относящихся к паратаксическим сочетаниям.
Термин «редупликации» при обозначении парных именований имеет следующий недостаток: под редупликацией (от позднелат. reduplicatio -удвоение) обычно понимается «фономорфологическое явление, состоящее в удвоении начального слога (частичная редупликация) или целого корня (полная редупликация). Предельный случай редупликации - повтор, то есть удвоение всего слова (например, рус. еле-еле, белый-белый, чуть-чуть); образование таких форм смыкается со словосложением» (Виноградов 1998: 408). Удвоение, происходящее в редупликации, и парность в семантической организации парных именований не являются тождественными: парные именования представляют собой не удвоение или повтор одной и той же лексической единицы, а соединение семантически близких, но разных лексических единиц.
В терминологических определениях, обозначающих анализируемые сочетания как «парные сращения / единства / сочетания», на первый план выдвигаются их структурные особенности (структурная слитность): «парные сращения / единства / сочетания» - это цельные бинарные синтаксические конструкции. Следует отметить, что важнейшим признаком в выделении данных сочетаний должен быть семантический (указание на семантическую нерасчлененность), и это позволяет отнести их к лексическим (а не синтаксическим) единицам, принадлежащим синтагматическому уровню, на основе выражаемого ими одного нечленимого значения. Функционирование в тексте парных именований как единой номинативной единицы доказывает, что лексико-парадигматические связи в древнерусском языке обнаруживаются синтагматически.
Некоторые определения анализируемых устойчивых сочетаний содержат прилагательное «синонимический», однако следует заметить, что понимание синонимии в современном русском языке отличается от
понимания отношений семантически близких языковых единиц в древнерусском языке.
В современном русском языке под синонимией понимается «тип семантических отношений языковых единиц, заключающийся в полном или частичном совпадении их значений. Семантическая сущность синонимии -эквивалентность всего объема значений лексических единиц, отдельных их значений или совпадающих сем значений. В функциональном плане синонимия выступает как способность языковых единиц благодаря тождеству или сходству их значений уточнять или замещать друг друга во всех или определенных контекстах, не меняя содержания высказывания. Эквивалентные содержания синонимов находятся в отношении взаимной замены (двусторонней импликации)» (Новиков 1998: 446).
В диахронии существует иное понимание синонимии, обусловленное представлением о древнерусском слове как синкрете. Согласно теории семантического синкретизма древнерусское слово - это синкрета, каждое потенциально возможное значение которой раскрывается только в тексте. Синкрета есть «сложное понятие, функционально представленное как образ и воплощенное в символе (точнее, в словесном знаке», синкрета - это понятие, данное не логически, а психологически, «это не сам знак (не слово), а его содержательные формы, которые сосредоточены на признаке...» (Колесов 2002: 154, 165). В словах-синкретах референт (объект внеязыковой действительности, который имеет в виду говорящий), сигнификат (понятийное содержание слова) и лексическое значение являются нерасчлененными (Пименова 2000: 17).
С точки зрения В.В. Колесова, «для средневекового человека слово и представление (понятие) было одно и то же, а роль современного нам понятия исполнял конкретный образ вещи, а не такая отвлеченность понятийного типа», и синонимия в древнерусском тексте есть способ реализации многозначности синкретичного древнерусского слова (Колесов 1985: 85, 1986: 13). Л.П. Клименко для обозначения синонимии как лексико-
семантической категории в диахронии предлагает термин «полиномия»: «количественно преобладающие семантические синкреты порождают явление полиномии, при которой одно и то же явление называется разными словами, не являющимися синонимами в современном понимании» (Клименко 2001: 19). Следовательно, в древнерусском языке синонимия не рассматривается как способность языковых единиц уточнять или замещать друг друга, так как она «подчеркивает не столько различные стороны именуемого объекта, сколько опирается на его понятийное единство, чем принципиально различается древнее и современное понимание синонимии» (Клименко 1990: 18). Таким образом, термин «синонимия» не совсем точно характеризует отношения между компонентами парных именований.
Отметим также, что не во всех парных именованиях можно усматривать синонимические отношения (как, например, в сочетаниях аеръ и воздухъ, безаконикъ и грЖшникъ, братолюбъе и дружба, туга и тоска, ложь-кривда, страхъ и трепетъ): данные устойчивые сочетания древнерусского текста могут образовываться на основе соединения двух гипонимов (например, л *кси и поля, гуси-лебеди, злато и сребро, медъ и вино, хлеб-соль) или соединения гиперонима и гипонима (например, вр'кмена и лТЬпа, дьни и часъ, часъ и вр'ймя, звіри и гади, звіри и скоти), а также антонимов (например, день и ночь, добро и зло, небо и земля, своя и чужая).
По наблюдению О.Ф. Жолобова, члены синонимических, гипонимических и антонимических лексических парадигм легко образуют подобные бинарные сочетания, которые генетически чрезвычайно архаичны. Они выполняют важную роль в системе номинации языка, позволяя «включать в непосредственное обозначение весь класс семантических конфигураций семем, образующих парадигму» (Жолобов 1998а: 32).
Термин «лексические дублеты» также неприемлем для обозначения парных именований, так как подразумевает наличие тождественности, полного совпадения в значениях компонентов, входящих в устойчивое сочетание, а компоненты парных именований близки по значению, но не
тождественны. Например, в парном именовании страхъ и трепетъ реализуется нерасчлененное значение 'высшая степень проявления чувства боязни', компоненты же данного парного именования имеют дифференциальные признаки, выражая причинно-следственные отношения: страхъ - 'чувство боязни', трепетъ - 'волнение, следствие переживания страха'.
В настоящей работе представлен структурно-семантический подход к рассмотрению анализируемых устойчивых сочетаний древнерусского текста, так как он является комплексным исследованием выделенных единиц. В рамках данного подхода мы будем использовать термин «парные именования», так как это определение позволяет характеризовать парные именования как цельные номинативные единицы, реализующие нерасчлененное значение парности. Парные именования являются устойчивыми двухкомпонентными сочетаниями древнерусского текста, представляющими собой сочинительное соединение семантически связанных лексических единиц (чаще существительных). Анализируемые сочетания характеризуются семантической целостностью, постоянством состава, регулярностью и высокой частотностью употребления в текстах разных жанров средневековой литературы.
Вопрос о происхождении парных именований решается в лингвистике также неоднозначно.
А.А. Потебня и А.П. Евгеньева считают парные именования фольклорными по происхождению, рассматривая их как формулы, свойственные народной поэтике (Потебня 1968: 554, Евгеньева 1963: 260, 272).
Д.В. Дмитриев относит парные именования к «прототипам, которые через посредство греческого языка послужили основой создания особых традиционных письменных образцов», объединяемых понятием «библеизмы», поскольку все они восходят к одному единственному
источнику - тексту Священного Писания (например, радость - веселие, гневъ - ярость, беззаконие - грех, стыд - срам), подобные сочетания «проходят по страницам всей ветхозаветной Библии и, конечно же, в полном объеме унаследованы греческим текстом Септуагинты и Нового Завета. Отсюда они перешли во многие языки, на которые переводилась Библия, и в том числе, в древнеславянскую письменность», главным средоточием парных именований можно считать, с точки зрения Д.В. Дмитриева, молитвенно-поэтическую книгу Псалтырь, «которая способствовала распространению и укоренению вышеуказанных оборотов не только в древнерусской письменности, но в устной словесности, в обычных разговорах людей» (Дмитриев 1994: 43-44).
Синтез двух противоположных точек зрения на происхождение парных именований нашел отражение в работах В.В. Колесова: исследователь выделяет библейские парные именования {правда-истина, безаконъе и гріїси, съмирение и покорение) и народно-поэтические парные именования {радость-веселье, туга и скорбь, честь-слава). В.В. Колесов считает, что некоторые парные именования были восприняты при переводе греческих оригиналов, но степень воздействия греческих оригиналов на славянские литературные формулы преувеличена (заимствования не изменяли ни форму, ни образность традиционных формул славянской поэтики) (Колесов 1989: 56).
В диссертационном исследовании мы придерживаемся точки зрения В.В. Колесова, согласно которой при изучении путей проникновения парных именований в древнерусскую письменность необходимо учитывать библейскую и фольклорную традиции как два источника влияния на становление литературного языка.
Актуальность работы обусловлена отсутствием монографического исследования парных именований древнерусского текста и недостаточной изученностью семантики и структуры данных устойчивых сочетаний.
Парные именования, функционировавшие в старославянских текстах, подвергнуты подробному рассмотрению в работах Л.П. Клименко (исследователь выделяет 270 единиц, зарегистрированных в псалмах) и зафиксированы в словарях1. Однако парные именования древнерусского текста не находят полного отражения в словарях и требуют дополнительного изучения.
Целью исследования является анализ семантики и структуры парных именований, а также рассмотрение их функционирования в древнерусском тексте.
Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
выделение дифференциальных структурно-семантических признаков парных именований;
рассмотрение синкретичного значения парности;
анализ семантических оппозиций, которые образуют парные именования;
определение типов отношений между структурно-семантическими компонентами данных устойчивых сочетаний;
рассмотрение лексических и формальных вариантов употребления анализируемых сочетаний;
определение функций парных именований в древнерусском тексте.
См.: Старославянский словарь (по рукописям X-XI веков) / под ред. P.M. Цейтлин, Р. Вечерки, Э. Благовой. - М., 1999. - 842 с. Клименко, Л.П. Словарь переносных, образных и символических употреблений слов в Псалтири / Л.П. Клименко. - Н.Новгород, 2000. - 192 с.
Объектом исследования является структурно-семантическая организация и особенности функционирования парных именований в древнерусском тексте. Под текстом понимается «произведение речетворческого процесса, обладающее завершенностью, объективированное в виде письменного документа, литературно обработанное в соответствии с типом этого документа; произведение, состоящее из названия (заголовка) и ряда особых единиц (сверхфразовых единств), объединенных разными типами лексической, грамматической, логической, стилистической связи, имеющее определенную целенаправленность и прагматическую установку» (Гальперин 1981: 18). В диссертации рассмотрены тексты периода Киевской Руси XI - начала XV вв., характеризующиеся отличными от современного текста свойствами: «открытостью», достоинством и традиционностью (Колесов 1989: 11-12).
Предметом исследования являются парные именования как один из видов традиционных формул-синтагм. Парные именования выделяются в тексте на основе синтеза семантических признаков (выражение сочетаниями нерасчлененного значения парности, связь ССК сочетаний синонимическими / родо-видовыми / антонимическими отношениями) и структурных признаков (двухкомпонентность структурной организации, наличие союзной сочинительной или бессоюзной связи структурно-семантических компонентов (ССК) парных именований).
Для осуществления задач исследования используются общенаучные методы (наблюдение, описание, анализ, синтез, индукция, дедукция), а также собственно лингвистические методы системного изучения языка (метод компонентного анализа, метод оппозиционного анализа, контекстуальный анализ).
Для определения семантики парных именований единицы анализируются методом компонентного анализа, который является примером взаимозависимости процессов дифференциации и интеграции. Обнаружение мельчайших единиц содержания — сем — продиктовано, в первую очередь,
необходимостью расчленить значение с целью проникновения в его сущность; в то же время распространение этого исследовательского приема на все двусторонние единицы есть не что иное, как проявление интеграции. Смысловой компонентный анализ значимых единиц языка - это особый метод лингвистического изучения слов, при котором значение лексемы разлагается на составляющие компоненты (семантические множители, или семы, то есть элементарные компоненты значения, реализуемые внутри лексемы) (Гулыга, Шендельс 1976: 291).
« В данном исследовании слово понимается как «основная структурно-
семантическая единица языка, служащая для наименования предметов и их свойств, явлений, отношений действительности, обладающая совокупностью семантических, фонетических и грамматических признаков, специфичных для каждого языка» (Гак 1998: 464).
Лексическое значение слова, то есть его «содержание, отображающее в сознании и закрепляющее в нем представление (понятие) о предмете, свойстве, процессе, явлении и т.д.» (Там же: 261) обусловливается контекстом, и в работе слово будет рассматриваться именно в контекстуальном значении, под которым понимается «любая реализация значения слова в речевом контексте, на уровне речи, вне зависимости от ее характера и от соотношения со значением языковым» (Биржакова, Войнеева, Кутина 1972: 263).
Метод оппозиционного анализа основывается на противопоставлении языка (парадигмы) и речи (контекста) и на признании неравноправности членов оппозиции. В словах сходными могут быть значение и формальное его выражение, а характер и степень этого сходства различны; парадигматические связи слов являются весьма разнообразными, как и формы их проявления. Формы проявления парадигматических связей можно разграничить, противопоставив их по признаку максимальности ~
9 минимальности состава элементов, связанных этими отношениями.
Максимальными проявлениями данных отношений являются классы слов
(совокупности слов, семантически и формально сходных), а минимальными — словесные оппозиции. Словесная оппозиция — это «пара слов, сходных друг с другом по значению и / или по форме и в то же время различающихся чем-либо» (Кузнецова 1989: 42). Типология словесных оппозиций предполагает их характеристику с двух точек зрения: сходство по форме, то есть по наличию в лексемах общих морфем, и по значению, если в их значениях есть общие семантические компоненты, семы. Таким образом, выделяются формальные, семантические и формально-семантические оппозиции.
Парные именования могут быть представлены двумя видами семантических оппозиций: привативными и эквиполентными. Привативными называются такие оппозиции, «один член которых характеризуется наличием, а другой отсутствием признака» (Новиков 1982: 138). Эквиполентными (равнозначными) называются такие оппозиции, «оба члена которых логически равноправны, то есть не являются ни двумя ступенями какого-либо признака, ни утверждением или отрицанием признака» (Новиков 1982: 140; Булыгина, Крылов 1998: 348). Эквиполентная оппозиция объединяет слова, в которых помимо общих имеются и специфические компоненты значения, по которым они противопоставляются друг другу.
«На первом этапе оппозиционного анализа устанавливают набор интегральных и дифференциальных признаков для слов в оппозиции, которая является неравноправным противопоставлением компонентов, входящих в нее, и это приводит к созданию методики контекстного анализа. Невыраженность содержательного признака члена оппозиции делает его зависимым от контекста, порождает его частные значения» (Кодухов 1974: 234). Таким образом, оппозиционный анализ начинается компонентным, а завершается контекстным методом рассмотрения языковых единиц.
Контекстуальный / контекстный анализ начинается со смыслового компонентного анализа, который дополняется лексикографическим описанием слова и рассмотрением особенностей значения данной
лексической единицы, обусловленного контекстом и всем текстом, его семантикой — «всем содержанием, информацией, передаваемой языковой единицей, в данном случае текстом» (Степанов 1998: 438). Контекстуальный анализ рассматривает конкретную лексему в непосредственном взаимодействии с контекстом, выявляет сочетательные возможности слов. Лексема — это «абстрактная двусторонняя единица языка, характеризующаяся формальным и смысловым единством» (Булыгина, Крылов 1998: 257), то есть слово как единица словарного состава языка в совокупности его конкретных грамматических форм и возможных конкретных смысловых вариантов.
Контекстуальный анализ исходит из того, что единицами исследования выступают такие речевые единицы, которые являются более широкими, чем сама изучаемая единица, то есть это анализ части через целое. Методика этого анализа рассматривает единицу в составе речевого образования — контекста. Под контекстом понимается «часть текста, вычлененная из него и объединенная языковой единицей, которая в нем реализует и актуализирует свое значение» (Кодухов 1974: 223).
Контекстуальный анализ сближается с социологическими приемами: его предметом становится не только словесный контекст, но и ситуация речи, контекст культуры, поэтому он широко распространен при историческом изучении языка, для которого немаловажным является рассмотрение значения слова в связи с реалемой, то есть вещью и понятием. Понятие -«мысль, отражающая в обобщенной форме предметы и явления действительности посредством фиксации их свойств и отношений, которые выступают в понятии как общие и специфические признаки, соотнесенные с классами предметов и явлений» (Степанов 1998: 384).
В качестве источников использованы письменные тексты XI - начала XV вв., опубликованные в серии «Памятники литературы Древней Руси», которые отражают особенности литературного языка донационального периода, представляя его типы (книжно-славянский, народно-литературный,
деловой), основные жанры древнерусской литературы (поучения, слова, жития, повести, летописи, сказания, притчи, грамоты, челобитные, договоры, послания и др.) и функционально-семантические типы речи (описание, повествование, толкование).
Описание - это «констатирующая речь, как правило, дающая статическую картину, представление о характере, составе, структуре, свойствах, качествах объекта путем перечисления как существенных, так и несущественных его признаков в данный момент» (Кохтев 2001: 117). Повествование - это «динамический функционально-смысловой тип речи, выражающий сообщение о развивающихся во временной последовательности действиях или состояниях и имеющий специфические языковые средства» (Там же: 114). Толкование - это характерный для древнерусского текста тип речи, являющийся прообразом рассуждения в современном тексте. Под толкованием понимается такой тип речи, в котором объект характеризуется «путем его отождествления с каким-либо одушевленным / неодушевленным эталонным объектом» (Пименова 2000: 9).
При анализе семантики парных именований использовались исторические словари (И.И. Срезневский «Материалы для словаря древнерусского языка», «Словарь древнерусского языка XI-XIV вв.», «Словарь русского языка XI-XVII вв.», «Старославянский словарь (по рукописям X-XI веков)») и этимологические словари («Этимологический словарь русского языка» М. Фасмера, «Историко-этимологический словарь русского языка» П.Я. Черных).
В ходе диссертационного исследования статистической обработке подвергнуто 58 древнерусских письменных памятников (методом сплошной выборки), всего проанализировано 1230 контекстов, в которых содержится 349 сочетаний.
Методологической основой исследования послужили работы по общему языкознанию В.И. Кодухова, Ю.С. Степанова, работы по современной семантике и лексикологии Ю.Д. Апресяна, Н.Д. Арутюновой,
В.Г. Гака, С.Д. Кацнельсона, Л.А. Новикова, Н.М. Шанского, Д.Н. Шмелева, а также труды по истории русского литературного языка В.В. Виноградова, Г.О. Винокура, Б.А. Ларина, Ф.Ф. Филина, исследования в области исторической стилистики Д.С. Лихачева, А.П. Евгеньевой, З.К. Тарланова, научные труды по грамматике А.А. Потебни, A.M. Иорданского, А.В. Бондарко, О.Ф. Жолобова, работы по современной риторике А.А. Волкова, Е.В. Клюева, Н.Н. Кохтева и текстологические исследования Ю.М. Лотмана, А.И. Горшкова, И.Р. Гальперина. В диссертации использованы исследования средневековой культуры и ментальносте В.В. Иванова, В.Н. Топорова, А.Я. Гуревича, Св. Матхаузеровой, И.С. Улуханова. Опорой при анализе парных именований в древнерусском тексте являются положения теории семантического синкретизма, свойственного древним языкам: основные работы, рассматривающие языковые единицы в рамках этой концепции, принадлежат В.В. Колесову, Л.П. Клименко, М.В. Пименовой, О.А. Радутной, В.Д. Петровой.
Научная новизна работы определяется тем, что в настоящем исследовании впервые выделены дифференциальные структурно-семантические признаки парных именований на основе сопоставления со смежными явлениями (словом, фразеологизмом, свободными сочетаниями слов, триадой и двандва). В работе дается дифиниция парных именований как одного из видов устойчивых сочетаний древнерусского текста, рассматривается синкретичное значение парности и его семантические составляющие, определяются типы лексико-семантических отношений между ССК исследуемых сочетаний. В диссертации также представлен анализ лексических и формальных вариантов парных именований.
Теоретическая значимость исследования предопределена его актуальностью и новизной. Методика анализа парных именований может быть использована при изучении других видов устойчивых сочетаний, рассматриваемых как проявление структурно-синтагматической синкретсемии, представляющей собой особую лексико-семантическую
категорию в древнерусском языке. Наблюдение над функционированием парных именований позволяет выделить семантическую категорию парности и отграничить ее от категорий двойственности и двоичности.
Практическая значимость работы заключается в том, что результаты данного исследования, полученные в ходе анализа структуры, семантики, функционирования парных именований в древнерусском тексте, могут быть использованы при изучении истории языка в вузовской практике, при разработке спецкурсов и спецсеминаров по исторической лексикологии, а также при изучении средневековой культуры и ментальности. Приложения, представляющие собой списки парных именований, могут использоваться при составлении словаря устойчивых сочетаний древнерусского текста.
Апробация исследования. Результаты исследования излагались и обсуждались на международных, всероссийских и межвузовских научных конференциях (Владимир, 2001, 2003, 2004, 2005; Тверь, 2001; Иваново, 2002; Москва, 2003). По теме диссертационной работы имеются восемь публикаций.
На защиту выносятся следующие положения:
Парные именования древнерусского текста представляют собой синкретичную рече-языковую единицу, которая реализует единое значение, что сближает парные именования со словом. Исследуемые сочетания характеризуются двухкомпонентной структурной организацией и сочинительной связью составных частей, что делает их сходными со словосочетанием. Следовательно, можно определить парные именования как лексические единицы синтагматического плана, единое, нерасчлененное значение которых выражается одновременно двумя знаками.
Парные именования служат для выражения синкретичного значения парности, обозначая пару, то есть два однородных предмета / признака / процесса / явления, употребляемых совместно и составляющих целое.
В парных именованиях находит отражение структурно-синтагматическая синкретсемия, обусловленная их нерасчлененной формально-семантической организацией. Структурная нерасчлененность парных именований проявляется в следующих признаках: 1) ССК парных именований имеют возможность бессоюзного соединения (иногда сращения), 2) определение при парном именовании относится ко всему сочетанию в целом, 3) контактность в расположении ССК парных именований преобладает над дистантностью. Семантическая нерасчлененность заключается в соединении двух сигнификатов и обозначении неделимого целого, что приводит к возникновению «общеродового понятия собирательного смысла». Парные именования могут характеризоваться наличием оценочного компонента в семантике, не расчлененного с общеродовым понятием.
Парные именования древнерусского текста - устойчивые сочетания, имеющие возможность варьироваться на разных языковых уровнях (лексическом, фонетическом, словообразовательном, морфологическом^синтаксическом).
Парные именования, выступая в качестве элементов семантического членения текста, выполняют в тексте семантическую функцию (и только в текстах ораторской прозы и житийной литературы -стилистическую функцию, являясь средством создания стилистической симметрии и антитезы).
Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, списка сокращений и двух приложений. Общий объем работы составил 172 страницы (основной текст - 137 страниц), список использованной литературы насчитывает 154 названия.
В приводимых примерах из исторических словарей упрощены графика и орфография: надстрочные буквы внесены в основную строку, знаки йотации опущены, буквы w, і, в, $, а, ж, 67 заменены соответственно на о, и,
*
ф, з, я, у, от. При цитировании опубликованных в ПЛДР письменных памятников сохраняются графика, орфография и пунктуация издания и принятые в нем сокращения.
Парное именование и слово
В отличие от слова, характеризующегося цельнооформленностью и одноударностью, парным именованиям древнерусского текста присуща структурная и акцентологическая раздельнооформленность: парные именования имеют двухкомпонентную структурную организацию, и каждый ССК обладает собственным ударением.
Особенности структурной организации парных именований в древнерусском тексте сближают их с аппозитивными конструкциями1 типа меч-самосек, сапоги-скороходы, гриб-боровик. Обозначенные единицы рассматриваются А.А. Потебней и В.М. Жирмунским как сочетания, в которых соединяется определяемое существительное и определяющее атрибутивное существительное, близкое по функции и значению к
Аппозитивная конструкция - конструкция, представляющая собой сочетание определяемого имени с аппозитом (от лат. appositio) - атрибутивным субстантивом. По семантике аппозитивная конструкция - это «соединение, синтез двух субстанций» (Копелиович 1988: 17) прилагательному (Потебня 1968: 39, Жирмунский 1976: 213). Аппозитивная конструкция есть «нечто промежуточное от синтаксических отношений к деривационным, то есть приближается к тому, что мы называем сегодня сложносоставным словом», с точки зрения А.Б. Копелиовича (Копелиович 1988: 17). Сложносоставными (или аналитическими) словами являются слова, которые представляют собой «образования, возникшие в результате слияния компонентов переменных и устойчивых сочетаний слов в одну единицу», например, существующие в русском языке слова типа перекати-поле, иван-да-марья, мать-и-мачеха, давным-давно, крепко-накрепко (Киприянов 1983:17, 18).
Парные именования и аппозитивные конструкции сходны по семантическому признаку - способности выражать нечленимое значение: например, сравним аппозитивную конструкцию гриб-боровик - боровой гриб и парное именование зима и лТЬпо, служащее для выражения синкретичного значения времени всегда , круглый год : «...той дубъ зелено ліїствие им ет изимгкилгЬпТк...» (Хожд. Стеф. Новг.: 30). Однако в парных именованиях не развиваются отношения атрибутивности между компонентами, как в аппозитивных конструкциях, например, гриб-боровик -боровой гриб, меч-самосек — самосекущий меч, ССК парных именований находятся в отношениях равноправия и не соотносятся как определяемое и определяющее, например, зима — л rkmo, день - нощь. Отметим, что данная особенность парных именований позволяет сопоставить их со сложносоставными словами, компоненты которых также семантически равноправны {мать-и-мачеха, давным — давно).
Парные именования и сложносоставные слова имеют несколько признаков сходства: 1) выражение единого нерасчлененного значения; 2) раздельнооформленность значения; 3) структурная слитность.
Парные именования в древнерусском тексте, обладая целостностью номинации и целостностью семантики, являются раздельнооформленными лексическими единицами.
Синкретичное значение парности
Благодаря нерасчлененности сигнификата парное именование приобретает особое обобщенное значение. Синкретичное (диффузное, нерасчлененное) значение парного именования выводимо из тех значений, которые присущи условно выделяемым составляющим его компонентам. Применительно к устойчивым сочетаниям древнерусского текста выведение значения целого знака из значений составляющих его элементов напоминает анализ организации иероглифа (Лопутько 2000: 81) или анаграммы (Жолобов 1993: 92), которая представляет собой результат обобщения ситуации, синтез чувственного восприятия и абстрактной деятельности мышления человека.
Используя данный принцип выведения значения целого знака из значений его компонентов, рассмотрим примеры употребления1 парных
В настоящем исследовании под «употреблением» понимается «непосредственное применение слова в языке привлеченных источников, способствующее выявлению его смысловых связей, грамматических форм и стилистических качеств, которые проявляются при использовании слова» (Михайловская 1980: 128) именований, в которых отражается структурно-сигнификативная синкретсемия.
Компоненты парного именования дьнь и нощь объединяет общеродовое значение время суток : дьнь - светлое время суток (СлДРЯ: 2, 133), нощь - время суток, следующее за днем (СлДРЯ: 5, 435; Срезн.: 2, 469). Парное именование дьнь и нощь находит отражение в словарях как устойчивое сочетание с нерасчлененным значением сутки, целый день (СлДРЯ: 2, 133).
Оппозиция день — ночь имеет связь с противопоставлением белый -черный {белый день — светлое время суток, черная ночь — темное время суток), а также соотносится с ритуальным противопоставлением чистого -нечистого (Иванов, Топоров 1965: 118-120).
Представляя древнейшую семантическую оппозицию, анализируемое парное именование выступает как средство выражения синкретичного временного значения в древнерусском тексте: «Ярославъ... книгамъ прилежа, и почитая ё часто в нощи и в дне...» (ПВЛ: 166); «Бяше бо и книгамъ хытръ псати, сий по вся дьни и нощи писааше книгы въ келий у блаженааго отьца нашего Феодосия...» (Жит. Феод. Печ.: 348); «... и плакалися гріховь своихъ день и нощь съ въздыханиемь...» (Лет. пов.: 162); «Еже было творити отроку своему, то сам есмь створилъ, dfaa на воші;..., ночь и день, ...не дая собі: упокоя...» (Поуч. Влад. Мономаха: 408); «Пребысть же блаженый Авраамий въ прежереченніш монастыри въ труді:... и въ алкании день и нощь...» (Жит. Авр. Смол.: 72).
Имена существительные кость и плоть связаны лексико-семантическими отношениями часть целого и целое: кость - составляющая часть целого организма, материальной оболочки человека - плоти. Парное именование кость и плъть служит для выражения в тексте нерасчлененного значения тело, организм человека . В «Словаре древнерусского языка XI-- XIV вв.» толкуется значение слова кость - кость, часть скелета человека (СлДРЯ: 4, 271) и слова плъть - плоть, тело (СлДРЯ: 6, 435), в словаре также фиксируется парное именование кость и плъть как устойчивое сочетание со значением тело человека (СлДРЯ: 4, 272): «...съгр шихъ костьми и плотью моею» СбЯр. XIII, 149 об.; «... и толико елико же пребываемъ плотью и костьми, ли скорее и кровию обновляемся еремене приходящю» ФСт XIV, 223 6-е; «... ecu бо оубози су т , изряднее же милуем, их же истли трудовадьство до плоти и кости» TEXIV, 95в (СлДРЯ: 4, 272).
Парные именования в древнерусском тексте являются средством выражения значения парности (парносоставности) предметов, называя одновременно две тесно связанные, предполагающие друг друга сущности. Понятие парности соотносится с понятием двойственности, однако они не являются тождественными.
В работах A.M. Иорданского, М.В. Шульги, М.В. Пименовой отмечается различие в определении двойственности и парности: двойственность - это количественная совместность, предполагающая единство двух предметов / явлений (например, обіша полкома, съ двіша сынома, ся брата разлучиста), парность - это качественная совместность, связанная с нерасчлененностью парных предметов (например, очи, уши, колени) (Иорданский: 1960; Шульга: 1985; Пименова: 2003). Таким образом, в категории двойственности актуализируется понятие о двух предметах, а в категории парности - понятие о парносоставности одного предмета как его свойства.
Лексическое варьирование парных именований
Варьирование (вариантность) - «представление о разных способах выражения какой-либо языковой сущности как об ее модификации, разновидности или как об отклонении от некоторой нормы» (Солнцев 1998: 80).
«Князем же всТЬл слышавше таку погибель о братьі своей и до бояръ, возошша ecu, и бысть плачь и стенанье» (Лет. пов. поход, князя Иг.: 368). Для обозначения этого же состояния могут употребляться и парные именования въздыхание и плачь и рыдание и въздыхание с иным лексическим составом (при этом в контексте изменяется порядок следования ССК): «Гді бо бяше в нас радость — ноні же въздыхание и плачь распространяя!» (Лет. пов. поход, князя Иг.: 368); «... и съ великимъ рыданием и въздыханиемь не хотяше ся утішити, зане пошли с великимъ княземъ за всю землю Рускую на остраа копья!» (Пов. Кул. битв.: 118). Таким образом, существует несколько лексических вариантов одного парного именования: плачь /рыдание и вопль / стенание / въздыхание, плачь.
Парное именование радость и веселье с синкретичным значением праздник также подвергается лексическому варьированию: ССК, выраженный существительным радость, может заменяться на ССК, представленный существительным утіха, например: «... и бысть радость и веселие въ граде во Пскове о пособии святыа Троица» (Сказ. Довмон.: 54) -«...яко же бо въ цареві дворі утіха и веселие, а вні двора — темница» (Поел. Вас. Новг.: 44). Данное парное именование имеет и другой лексический вариант: компонент радость в тексте заменяется компонентом ликъствование, при этом названное устойчивое сочетание допускает перестановку составных частей: «Дажь ти господь вінець с праведными, в пищирайстій, веселье и ликъствование» (ПВЛ: 146).
Парное именование нищий и убогий (компоненты сочетания, выраженные прилагательными, имеют и краткую форму - нищь и убогъ) употребляется в двух вариантах: второй ССК -убогый - может быть заменен лексической единицей больной, при этом возникает обратный порядок следования ССК: «Оружья извлекоша грішьници, напряже лукъ свой истріляти нища и убога, заплати правыя сердцем...» (Поуч. Влад. Мономаха: 394); «Се ти сътворити отець твой своимъ безумиемъ, раздаавъ все свое въ милостыню, тебе же нища и убога оставилъ» (Киев.-Печ. патерик: 428); «...радуйтеся о господи множество везд к нищий, убозии...& (Жит. Авр. Смол.: 102) - «.. веляшеть по вся дни возити по городу брашно и питиеразноличное болным и нищимъ на потребу...» (Пов. убиен. Андр. Бог.: 326); «Кде болнии и нищь, не могы ходити?» (ПВЛ: 140).
Для реализации нерасчлененного значения в высшей степени смело, без страха в древнерусском тексте используется парное именование кр Ьпко и мужествено, допускающее замену компонента, выраженного наречием кр Ьгко, компонентом, выраженным наречием храбро: «Господство резанъское кр &пко и мужествено бъяшеся...»; «Многиа силныя полкы Батыева проеждяа, храбро и мужествено бъяшеся...» (Пов. раз. Ряз.: 188).