Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. История вопроса о несогласованных определениях в русской лингвистике 12
Глава 2. Несогласованное определение как особый вид категории определения 54
Раздел 1. Структурно-семантические особенности несогласованных определений 54
Раздел 2. Несогласованные определения в коммуникативном аспекте 73
1. Освещение коммуникативного аспекта в лингвистической литературе 73
2. Понятие об актуализации и способах актуализации несогласованных определений 75
3. Порядок слов 76
4. Лексический повтор 80
5. Неполные предложения 83
6. Присоединение 87
7. Обособление 95
Выводы 101
Глава 3. Несогласованное определение с дополнительным объектным значением 103
Раздел 1. Структурно-семантические разновидности несогласованных определений с дополнительным объектным значением 103
1. Способы выражения несогласованных определений с дополнительным объектным значением 103
2. Семантические разновидности несогласованных определений с дополнительным объектным значением 127
Раздел 2. Особенности многозначной семантики несогласованных определений с дополнительным объектным значением 138
1. Объектные определения 138
2. Атрибутивные дополнения 161
3. Несогласованные определения промежуточного звена 168
Выводы 173
Глава 4. Несогласованное определение с дополнительным обстоятельственным значением 177
Раздел 1. Структурно-семантические разновидности несогласованных определений с дополнительным обстоятельственным значением 177
1. Способы выражения несогласованных определений с дополнительным обстоятельственным значением 177
2. Семантические разновидности несогласованных определений с дополнительным обстоятельственным значением 187
Раздел 2. Особенности многозначной семантики несогласованных определений с дополнительным обстоятельственным значением 200
1. Обстоятельственные определения 200
2. Атрибутивные обстоятельства 212
3. Несогласованные определения промежуточного звена 216
Выводы 224
Заключение 227
Список литературы 231
Список лингвистических источников 249
- История вопроса о несогласованных определениях в русской лингвистике
- Присоединение
- Объектные определения
- Обстоятельственные определения
Введение к работе
Согласно традиционной синтаксической концепции определение является одним из трех второстепенных членов предложения. Учение о членах предложения занимает одно из ведущих мест в синтаксической теории современного русского языка. В настоящее время отмечаются разные подходы ученых-лингвистов к классификации членов предложения, к выделению их свойств. Различны аспекты, в рамках которых изучается данная синтаксическая категория.
Одним из самых дискуссионных в русской лингвистике был и остается вопрос о классификации второстепенных членов предложения — об их составе и границах. Систему второстепенных членов предложения образуют типичные определения, дополнения и обстоятельства. Однако не всегда можно точно определить синтаксическую функцию той или иной словоформы в предложении. Не все словоформы укладываются в рамки типичных второстепенных членов. Один из наиболее трудных для синтаксического анализа второстепенных членов предложения — определение.
Предметом исследования в диссертации являются несогласованные определения. Они занимают особое место в синтаксической категории определения в силу своих структурных и семантических особенностей. Неоднозначность, многоплановость, богатая синкретичная семантика несогласованных определений делает их выразительнейшим средством синтаксиса простого предложения. Всё это и обусловливает интерес к данной языковой единице у синтаксистов.
Несогласованные определения не раз были предметом синтаксического анализа и всегда вызывали много споров. Новое освещение несогласованных определений помогает дать теория синхронной переходности, разрабатываемая в рамках структурно-семантического направления. Поэтому в настоящей диссертации мы снова обращаемся к описанию несогласованных определений.
Актуальность исследования обусловлена непрекращающейся дискуссией по вопросам, связанным с проблемой второстепенных членов предложения: сомнение в необходимости различения второстепенных членов предложения, пересмотр традиционных критериев классификации второстепенных членов предложения, разработка новой терминологической системы и др. Изучение несогласованных определений является частью этой сложной, дискуссионной проблемы.
Научная новизна исследования заключается: 1) в комплексном многоаспектном структурно-семантическом описании несогласованных определений;
2) впервые представлено системное описание несогласованных определений в коммуникативном аспекте;
3) показана замена согласованных определений с семантикой притяжательности несогласованными определениями, тем самым впервые при описании несогласованных определений в рамках одной работы происходит обращение и к синхронным, и к диахронным явлениям в языке;
4) показана неоднородность структуры и семантики несогласованных определений — они занимают разные позиции на шкале переходности: одни попадают на периферию определений, другие — на периферию дополнений или обстоятельств, некоторые несогласованные определения оказываются в промежуточном звене.
Цель исследования — многоаспектное описание несогласованных определений.
Указанная цель предполагает решение следующих задач:
— представить описание несогласованных определений в единстве их структурных и семантических признаков;
— рассмотреть несогласованные определения не только с позиций структурного и семантического аспектов, но и в коммуникативном аспекте: показать участие несогласованных определений в тема-рематическом членении предложения, выявить их коммуникативную нагрузку;
— исследовать синкретизм значения несогласованных определений; представить несогласованное определение как многозначный член предложения, совмещающий дифференциальные признаки и определения, и дополнения, и обстоятельства.
— выявить причины многозначности несогласованных определений;
— определить место несогласованных определений на шкале переходности.
Теоретическая значимость исследования заключается в многоаспектном описании несогласованных определений с учетом явлений переходности и синкретизма.
Практическая значимость исследования. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы в школьной и вузовской практике изучения второстепенных членов предложения, послужить основой для создания спецсеминаров и спецкурсов.
Материал для исследования извлечен из произведений русской классической и современной художественной литературы, а также из текстов периодических изданий. Картотека содержит более 2 тыс. примеров.
Методы исследования. Основным методом исследования в диссертации стал метод структурно-семантического анализа. При этом использовались конкретные приемы анализа, такие как наблюдение, сопоставление, трансформация, обобщение и описание. Для выявления дополнительных компонентов значения в несогласованных определениях используется метод вопросов.
Инструментом анализа синкретичной семантики несогласованных определений является шкала переходности В.В. Бабайцевой.
Положения, выносимые на защиту:
1. Несогласованные определения являются многозначными членами предложения, совмещающими дифференциальные признаки и определения, и дополнения, и обстоятельства.
2. Несогласованные определения не являются типичными членами предложения, а занимают позицию в зоне синкретизма в силу своих структурно-семантических особенностей.
3. Все словоформы, относящиеся к именам существительным, являются несогласованными определениями.
4. При анализе несогласованных определений важно учитывать не только характер синтаксической связи и значение отношений между несогласованным определением и стержневым существительным, но и значение элементов: лексико-грамматические свойства стержневого существительного и словоформы, которой представлено несогласованное определение.
5. Только многоаспектный анализ может показать место несогласованных определений в системе второстепенных членов предложения.
6. Несогласованные определения могут быть рематическим компонентом предложения, представляя собой коммуникативный центр высказывания.
Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на заседаниях кафедры русского языка Московского государственного педагогического университета, а также на Международной конференции «Активные процессы в различных типах дискурса» (Россия, г. Москва, МПГУ, июнь 2009 г.).
Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, содержит список литературы и список лингвистических источников.
Общий объем работы — 251 страница. Основной текст диссертации изложен на 230 страницах. Список литературы содержит 228 наименований.
История вопроса о несогласованных определениях в русской лингвистике
В истории русской грамматики вопрос об определении как об одном из второстепенных членов предложения имел различные решения. Вообще же история изучения в целом второстепенных членов предложения не раз была предметом исследования. Отметим в связи с этим работу проф. Н.К. Грунского «Очерки по истории разработки синтаксиса славянских языков» (СПб, 1910). История изучения второстепенных членов предложения представлена (хотя и весьма кратко, обзорно!) в статье В.А. Малаховского «Вопрос о второстепенных членах предложения» . К этой проблеме обращался В.В. Виноградов . Специально этому вопросу посвящена монография «Проблема второстепенных членов предложения в русском языке» (Л., 1963).
Наше изложение истории вопроса отличается особым вниманием к определению как второстепенному члену предложения. В центре внимания исторической части нашего исследования мы ставим проблему выделения в лингвистической литературе особого вида указанного второстепенного члена — несогласованного определения.
Следует отметить, что грамматика долгое время вообще не различала такого члена предложения, как определение, рассматривая определение и определяемое слово как одно целое. Даже в XX веке так смотрит на определение А.В. Исаченко: «Определение (атрибут) мы не считаем самостоятельным членом предложения. Определение является всегда членом особой пояснительной синтагмы (новая книга, веселый смех)...», «В предложении же такая определительная синтагма входит как одно целое в состав того или иного члена предложения»3.
Однако такая точка зрения не получила широкого распространения в лингвистических кругах, обращение ученых к анализу и описанию синтаксической категории определения мы отмечаем на разных этапах развития синтаксической мысли.
Первые попытки создать учение об определении и формах его выражения относятся к первой половине XIX века, ко времени перестройки русской грамматической науки на основе теории предложения и его членов.
Однако еще задолго до этого член Академии Российской, проф. Московского университета А.А. Барсов в своей «Российской грамматике»1, делая предложение одним из важнейших объектов синтаксического исследования, обращается к проблеме изучения синтаксического состава предложения. При этом он не ограничивается анализом лишь главных членов — подлежащего и сказуемого. В синтаксисе Барсова можно найти ряд замечаний, которые служат как бы зародышем учения о второстепенных членах предложения. В частности в характеристике «приложения грамматического» (согласование изменяемых частей речи) «намечается недифференцированное начало будущего учения об определении и приложении»". Следует отметить, что термин «приложение» А.А. Барсов употребляет в более широком значении по сравнению с современной трактовкой. «"Грамматическое приложение" Барсов находит в согласовании двух существительных {наука геометрия), существительного и местоимения-существительного {сам царь), двух местоимений-существительных {он салі, она сама), существительного и прилагательного или местоимения {человек честный, твои дела), двух прилагательных, из которых одно употреблено в значении существительного {вселенная вся), прилагательного и местоимения {худшее самое или самое худшее), двух местоимений-прилагательных {тот самый) .
Всеми этими сочетаниями слов характеризуются атрибутивные отношения. А.А. Барсов здесь не различает атрибутивных и предикативных, полу предикативных отношений.
Заслуживает внимания, что Барсов впервые в русской грамматике говорит о согласовании и управлении, разъясняя эти понятия.
Впервые определение как второстепенный член предложения было выделено в грамматиках Н.И. Греча и А.Х. Востокова в 30-х годах XIX века.
Простое предложение, с точки зрения Н.И. Греча, состоит из главных (подлежащее, сказуемое, связка) и второстепенных (определение и дополнение) частей . Определение — это выражение качества предмета, действия или другого качества. Для выражения определений служат: «имена прилагательные (также числительные, местоимения-прилагательные, причастия всякого залога) в полном окончании, наречия всех разрядов и имена существительные, служащие к образованию приложений» . В состав определения у Греча включены и некоторые обстоятельства. Так, в предложении Храбро сраоїсаться и бесстрашно умирать есть долг воина слова храбро и бесстрашно Греч относит к определениям.
«В грамматике Н. Греча, — пишет акад. В.В. Виноградов, — установилось представление о главных и второстепенных членах предложения, об их соотношении; установились термины — дополнение и определение, наметилась тенденция к выявлению «обстоятельства». Таким образом, четко выступили контуры того логико-семантического понимания структуры предложения, которое с некоторыми осложнениями и видоизменениями господствует и доныне» .
Современник Греча А.Х. Бостонов в «Русской грамматике» (1831)4 также не ограничивается описанием подлежащего и сказуемого. В предложении он выделяет также определительные и дополнительные слова или члены. К определительным словам, кроме прилагательных и приложений, относятся также «наречие, показывающее меру, образ, время и место выражаемого прилагательным, глаголом и причастием качества действия или состояния». Таким образом, А.Х. Востоков, подобно Н.И. Гречу, еще не выделяет обстоятельства как особого второстепенного члена предложения, растворяя его частично в определении.
Проф. Вейсман указывает на непоследовательность и путаницу в использовании Востоковым терминов «дополнение» и «определение»1. Например, у Востокова однородные выражения один раз являются определениями, другой раз дополнениями. Так, наречия места, времени и т.д. при глаголе Востоков относит к определениям, а предложно-падежные формы со значением места, времени и т.п. — к дополнениям. В предложениях: Он жил здесь и Он жил на земле — словоформа здесь квалифицируется как определение, а словоформа на земле — как дополнение.
Несмотря на то, что Н.И. Греч и А.Х. Востоков положили начало учению об определении, говорить о том, как решается в трудах этих ученых вопрос о несогласованных определениях, на наш взгляд, излишне, поскольку сама категория определения в их грамматиках весьма расплывчата и приблизительна, границы ее нечетки, неясны.
Вообще вопрос о второстепенных членах предложения в истории русского синтаксиса был одним из самых сложных и запутанных. Даже сам термин для второстепенных членов предложения долгое время не был установлен: А. А. Дмитревский («Практические заметки о русском синтаксисе». — Воронеж, 1878) и С.Н. Браиловский («Учебный курс грамматики литературного русского языка». — СПб, 1904) называли их «придаточными словами», Н.И. Баталии («Теория словесности». — М., 1880) и позже акад. Н.С. Державин («Маленькая грамматика». — Пг., 1918), как и многие другие, — «объяснительными словами», К. Брешенков — «второстепенными словами», проф. Илья Тимковский («Опытный способ к философскому познанию российского языка». — Харьков, 1811) все второстепенные члены называет определяющими словами или (например, с. 39, 40) определениями, проф. В.А. Богородицкий («Общий курс русской грамматики». — М., 1935) — «определениями», в учебниках для средней школы А.Б. Шапиро они назывались «пояснительными словами», а в учебнике для техникумов Р. И. Аванесова и Н.Н. Сидорова — «определяющими словами», А.С. Будилович говорит о том, что наряду с подлежащим и сказуемым в предложении имеются «распространительные члены» . Также на протяжении развития синтаксической науки многие лингвисты недостаточно четко различали отдельные второстепенные члены предложения. Таким образом, размытыми оказывались границы того или иного второстепенного члена. Так, определение долгое время оставалось одним из самых сложных для синтаксического анализа членов предложения. В состав определений разными учеными включались частично и дополнения, и обстоятельства.
Заслуживает внимания учение об определении П.Е. Басистова («Система синтаксиса». — М., 1848). Определение Басистов именует «атрибутом». Ученый различает дополняющий и определяющий атрибут.
Дополняющий атрибут «изменяет понятие субъекта или объекта оттенком направления». Такой атрибут может быть при отглагольных существительных.
Присоединение
Усиление коммуникативной значимости несогласованных определений может происходить в результате их присоединения. Обусловленное исходным коммуникативным заданием говорящего (пишущего), присоединение является одним из средств актуализации информативно ценного компонента высказывания.
Часто присоединение отождествляют с парцелляцией. В.В. Бабайцева считает, что и парцелляция, и присоединение «планируются автором как способ актуализации их семантики, причем при присоединении изолированный фрагмент подается как добавочное сообщение, возникшее в мысли при произнесении (написании) базовой части, а типичная парцелляция аналогична скандированию слов»1. Присоединение вызвано желанием усилить значение какого-либо компонента высказывания, придать ему большую самостоятельность, выразительность.
Она [Лера] мечтала быть врачом. С детства!.. (А. Алексин.) — ... я завтра уезжаю. В командировку. В Читу. На месяц. (В. Маканин.)
Невольный страх овладел мною. Но лишь на мгновение. (А. Алексин.) Он [Генка] улыбался, а подымалась злость... На Веру. (В. Тендряков.) Присоединенный отрезок, являясь носителем актуальной информации, представляет собой коммуникативный центр высказывания. Поэтому компоненты присоединительной конструкции оказываются соотнесенными с элементами актуального членения. В присоединительной конструкции сообщение развёртывается от темы, выраженной в базовой части, к реме, заключённой в присоединении. Таким образом, примыкающий фрагмент является ремой с актуализируемой информацией.
Присоединяться могут все второстепенные члены предложения. Наибольшей частотой присоединения отмечаются обстоятельства, меньшей — дополнения. Например:
Ивлев с трудом приподнялся, привалился спиной к плетню... и заплакал. От слабости и от счастья. (В. Шукшин.)
Он [парень] рисовал маленькие портреты гостей. Некрасиво, но смешно. («Классная газета». —№ 3,сентябрь, 2008.)
Надо ведь совершить еще один рейс на станцию. За остатками нашего имущества. (А. Алексин.)
Праздник разгорелся к вечеру. На берегу. Повыше Самары. (В. Шукшин.)
Девушка говорила без умолку. Про Сибирь, про счастье, про Джека Лондона... (В. Шукшин.)
Тут в долі ввалился Гринька Малюгин. С двумя бутылками. (В. Шукшин.)
Значительно реже присоединяются определения. Причём присоединению могут подвергаться как согласованные, так и несогласованные определения. При этом присоединенный компонент может быть одиночным и распространённым. Чаще всего присоединенными оказываются одиночные согласованные определения, которые могут к тому же составлять ряд однородных членов, связанных союзно и/или бессоюзно:
Однажды я услышал такой разговор. Секретный... (А. Алексин.)
— Семья мне нужна. Прочная! — отрезает Светик. (В. Маканин.)
Во время пожара ветер был. Сильнейший. (В. Маканин.)
И когда им казалось, что — всё, конец бойне, тут она начиналась. Самая свирепая. (В. Шукшин.)
Совсем тепло. Можно чайку заварить. Кирпичного, зелёного. (В. Шукшин.)
А дальше, выше, кругом — огромная ночь. Тёплая, мягкая, гибельная. (В. Шукшин.)
Была в их селе девка Марья Ермилова, красавица. Круглоликая, румяная, приветливая... (В. Шукшин.)
Несогласованные определения присоединяются значительно реже.
— Вы похожи... знаете на кого? На Андрия.
— На какого Андрея?
— На Андрия. Из «Тараса Бульбы». (В. Шукшин.) А милиционер Сережа предупреждает. Он всегда это делает:
— Сегодня облава будет. На спекулянтов. (В. Маканин.)
— Так вот имейте в виду: у нас будет жить принц. Из Дэкунгахоры. (Л. Кассиль.)
А мы потом всем нашим классом выразим ей [Нине Георгиевне] благодарность. В письменном виде. (А. Алексин.)
Из проходной склада появляются два жуликоватых толстяка. Со связками книг. (В. Маканин.)
— Значит, это — приказ?
— Как бы приказ. От товарищей. (К. Федин.)
— Чего? — Фрол остановился, подождал Кондрата.
— Ты зачем до батьки?
— Письмо ему. С Украины, от Дорошенки. (В. Шукшин.) Мой школьный товарищ Антон нуждается в срочном лечении. Как раз у невропатолога! (А. Алексин.)
Как видно из примеров, присоединяться могут несогласованные определения и с объектным, и с обстоятельственным компонентом семантики. Присоединенные определения служат специальному подчеркиванию индивидуального признака описываемого предмета или лица. Этот признак сообщается как новый, значительный. Тем самым происходит информативное углубление базовой части. В последнем примере включенная в примыкающий фрагмент частица как раз способствует еще большей концентрации внимания читателя на признаке определяемого объекта.
Встречаются случаи, когда присоединенное несогласованное определение относится к слову в базовой части, имеющему в качестве зависимого и другое определение (присоединение параллельного несогласованного определения):
Они — все трое — заводят долгий разговор. О каких-то вещах. (В. Маканин.)
Я готовлюсь к теннисным соревнованиям. На первенство города. (А. Алексин.)
— Талі есть телефонная будка? — спросил я. — Для междугородних переговоров! (А. Алексин.) ... ему [Шурику] нужен сильный мутеской разговор. Не с директором, не с учителем, а просто со старшим, но только с мужчиной! (А. Алексин.)
Но откуда у него [Кольки] взялась эта кожаная куртка? С молнией, с замочками на грудных карманах. (Ф. Абрамов.)
Девушки запели какую-то новую, не знакомую Ананию Егоровичу песню. Про летчика Ваню и про Марусю-изменщицу. (Ф. Абрамов.)
Базовая часть данных присоединительных конструкций уже содержит атрибутивную характеристику объекта. В изолированном фрагменте поясняются, уточняются, подчеркиваются какие-либо детали описываемого предмета, то есть более точно раскрывается содержание признака, выраженного определением в базовой части.
Несогласованные определения могут оказаться во втором фрагменте двухзвеньевого присоединения. А первый фрагмент будет содержать согласованное определение. Например: ... если я опаздывал на урок, то помахивал вскрытым конвертом и объяснял:
— Письмо от родителей! Очень важное! Издалека!..(А. Алексин.)
— А детей много у него [Родионова]?
—Дочь одна. Рослая такая, красивая. Твоих лет. (В. Шукшин.)
Входит девица. Действительно молодая. Со скромными глазками. (В. Маканин.)
Объектные определения
Под объектными определениями мы имеем в виду такие несогласованные определения, в которых преобладает атрибутивная семантика, а объектные семы воспринимаются как добавочные оттенки значения. Например:
Михаила колхоз на зиму отправлял на курсы (какие? кого?) бригадиров... (В. Распутин.)
Ликующий, праздничный звон (какой? чего?) колоколов всех церквей (каких? чего?) города оглушил Разина. (В. Шукшин.)
Черная, беззвездная ночь (какая? с чем?) с мокрым снегом и ветром незаметно и быстро надвинулась над фермой. (А. Куприн.)
Вдруг увидел я ворота к въехал на барский двор (какой? чего?) нашей усадьбы. (А. Пушкин.)
Слух (какой? о чем?) о моем аресте поразил всё мое семейство. (А. Пушкин.)
В росистой траве загорались от солнца красные огоньки (какие? чего?) земляники. (В. Астафьев.)
Какое-то смутное чувство (какое? чего?) недовольства шевельнулось во мне. (А. Куприн.)
Директор (какой? чего?) заповедника посмотрел на меня и улыбнулся. (И. Соколов-Микитов.)
Более всего на свете прокуратор ненавидел запах (какой? чего?) розового масла... (М.Булгаков.)
Он [инженер] рассказывает невеселую историю (какую? чего?) своей влюбленности. (В. Маканин.)
Алмаз, например, считается символом (каким? чего?) чистоты. (Б. Акунин.)
На шкале переходности такие определения будут располагаться в звене Аб, которое представляет периферию типичных определений.
Отнесенность выделенных в примерах словоформ к именам существительным позволяет говорить об определительной функции, которую они выполняют в предложении, поскольку в субстантивных словосочетаниях устанавливаются прежде всего атрибутивные синтаксические отношения. Однако чтобы более точно описать синкретичную атрибутивную семантику несогласованных определений, необходимо учитывать не только характер синтаксической связи и значение синтаксических отношений, но и семантику отдельных словоформ, вступающих в синтаксические связи. Поэтому при описании несогласованных определений представители структурно-семантического направления кроме значения отношений учитывают и значение элемента. Учет значения элемента и значения отношений при анализе синтаксических единиц — один из постулатов структурно-семантического направления.
При анализе несогласованных определений необходимо в равной степени обращать внимание как на главный (стержневое слово), так и на зависимый (сам второстепенный член предложения) элементы, учитывая при этом их грамматические и лексико-грамматические свойства.
Имена существительные, которые являются стержневыми для несогласованных определений, неоднородны по своему образованию и семантике. Имена существительные в русском языке могут быть непроизводными (стол, город, лицо и т.п.) и производными, например, от имен прилагательных {бодрость, свежесть, доброта и т.п.), от глаголов (прогулка, прикосновение, чтение и т.п.).
Наряду с общим категориальным значением предметности существительные выявляют и ряд частных категориальных значений. Они могут обозначать предметы живого и неживого мира (заяц, кучер, лес, диван, комната и т.п.), признак как предмет (красота, ловкость, белизна), действие как предмет {уборка, приезд, ночевка и др.). В связи с этим выделим три основные группы слов, при которых часто употребляются несогласованные определения: 1) существительные с конкретно-предметным категориальным значением; 2) отадъективные существительные; 3) отглагольные или словообразовательно связанные с глаголами существительные.
Разнообразие имен существительных по происхождению и семантике обусловливает неоднородность атрибутивного значения зависимых словоформ. Относясь к разнородным именам существительным, несогласованные определения могут в разной степени сочетать атрибутивную семантику с объектной.
Объектные определения чаще всего относятся к существительным с конкретно-предметным категориальным значением. Субстантивные семы таких существительных в функции стержневого слова обусловливают преобладание атрибутивного значения у несогласованного определения, конкретизирующего определяемый предмет. Объектные семы при этом рассматриваются лишь как оттенки синтаксического значения. Например: Я приближался к месту моего назначения. (А. Пушкин.) Милый голосок Марьи Ивановны раздался из-за дверей. (А. Пушкин.) Со Швабриным я познакомился в первые дни моего выздоровления. (А. Пушкин.)
Берег в первобытных зарослях; чуть не в воду свисают кусты ежевики, смородины, калины. (В. Шукшин.)
И долго еще старик глядел со слезами сочувствия на Остапа... (И. Ильф, Е. Петров.)
— Считаю вечер воспоминаний закрытым, — сказал Остап... (И. Ильф, Е. Петров.)
Мужчина с павлиньими перьями приподнялся и вырвал газету из рук господина в очках. (А. Чехов.)
Федя смотрел на нее [на Марью] и крошил в пальцах тоненький сухой прутик от плетня. (В. Шукшин.)
Иван и девушка в красном плаще несколько отстали от остальных. (В. Шукшин.)
— Ты не знаешь, где конверт с адресом? — спрашивает Кузьма. (В. Распутин.)
Дополнительные объектные значения в выделенных несогласованных определениях не подкрепляются лексико-грамматическими свойствами главного слова. Они обусловлены лишь характером зависимых существительных и семантикой предлогов.
Атрибутивное значение является доминирующим у несогласованных определений, относящихся к отадъективному существительному, поскольку в этом случае атрибутивные семы зависимого слова откликаются на признаковые семы стержневого слова. Это обусловливает зависимую форму родительного падежа со значением субъекта.
Близость опасности одушевляла старого воина бодростию необыкновенной. (А. Пушкин.) Свежесть утра веяла над пробудившимися Сорочинцами. (Н. Гоголь.) Побледневшее небо стало опять синеть — но то уже была синева ночи. (И. Тургенев.) Одним только дачникам бог дал способность понимать красоты природы. (А. Чехов.) Утренний ветер дует с востока и разносит аромат цветущего винограда. (А. Куприн.) В прозрачной тишине утра далекие слышны голоса. (И. Соколов-Микитов.) От ветхого барака в темноту леса нырнули конь и всадник. (Н. Островский.) Тягучую тишину ночи раскололи колокола. (В. Шукшин.) Всё насыщалось теплом весны, ее ароматом, ее звуками... (К. Федин.) Лучи света из окон рассекали затененную пустоту церкви золотыми широкими мечами. (В. Шукшин.)
Дополнительное объектное значение у несогласованного определения, относящегося к конкретно-предметному или отадъективному существительному, обусловлено прежде всего лексико-грамматической семантикой словоформы, которой представлено данное несогласованное определение. В этой связи укажем на важность анализа зависимого компонента словосочетания.
Обстоятельственные определения
Обстоятельственные определения — это несогласованные определения, в которых преобладает атрибутивная семантика. Они представляют собой периферию типичных определений. Обстоятельственное значение присутствует в них как оттенок, осложняя основную атрибутивную семантику. Такие несогласованные определения располагаются на шкале переходности в звене Аб. Например:
Генка знал, что все товарищи (какие? откуда?) со двора завистливо глядят на него... (А. Алексин.)
Для чуткого внимательного охотника, умеющего хорошо видеть и слышать, особенную прелесть представляет богатство звуков и голосов (каких? где?) в лесу. (И. Соколов-Микитов.)
... уцелевший в печке заяц был нашей первой радостью (какой? в какой момент времени?) после такого большого несчастья. (М. Пришвин.)
Это лучший момент (какой? для какой цели?) для удачного выстрела. (И. Соколов-Микитов.)
Во тьме тихонько засмеялись, прошумели легкие шаги, открылась дверь (какая? куда?) в избу... (В. Шукшин.)
Логовом себе она [волчица] выбрала дикий кустарник (какой? где?) у болота. (И. Соколов-Микитов.)
Повод (какой? для какой цели?) для визита в редакцию был найден. (И. Ильф, Е. Петров.)
Большинство ночей я провожу на озерах, а когда остаюсь дома, то ночую в старой беседке (какой? где?) в глубине сада. (К. Паустовский.)
Только у каждого возраста и у каждого сословия было свое время (какое? для какой цели?) для посещения бульвара... (К. Федин.)
Светлое пятно (какое? где?) в огороде (каком? где?) перед избой — это вовсе не подсолнух, а повойник... (Ф. Абрамов.)
Иногда в отлогом берегу увидишь песчаные размывы с лунками, с помятой травой (какой? где?) вокруг и порыжелыми обломанными ветками... (Ф. Абрамов.)
На соотношение атрибутивного и обстоятельственного компонентов семантики в несогласованном определении в первую очередь оказывает влияние характер стержневого существительного, его лексико-грамматические свойства. Атрибутивное значение преобладает, когда несогласованное определение относится прежде всего к конкретно-предметному существительному. В таком случае в сочетании стержневого слова и несогласованного определения устанавливаются атрибутивные синтаксические отношения. Субстантивные семы главного слова поддерживают свойства определения в зависимой словоформе.
... лес за рекой, поднимающийся по горе вверх, казался ближе, чем он есть... (В. Распутин.)
... снег тащит с собой на землю с деревьев разные семечки на пищу рябчику. (М. Пришвин.)
Мед с четырех пасек продавали государству, часть раздавали колхозникам на трудодни. (В. Шукшин.)
По высокой травинке у входа в шалаш взбиралась вверх боэюъя коровка. (В. Шукшин.)
Тот [Митька Байкалов] ехал домой с возом бревен для сарая. (В. Шукшин.)
Иван посмотрел на огоньки в огородах, вздохнул, помолчал. (В. Шукшин.)
... доктор из больницы предложил Ване перекопать у него в большом саду грядки под цветы и овощи. (К. Паустовский.)
Иван Савельевич жил в большом и бойком пригородном поселке, через который проходили две дороги на Байкал... (В. Распутин.)
В кустах напротив избы он [Володъка] срезал немудреное удилище, приладил к нему жилку с блесной. (В. Абрамов.)
А дальше висел щит раза в два шире остальных и очень длинный... (В. Пелевин.)
Определительное значение доминирует у несогласованного определения, относящегося к отадъективному существительному. Признаковые семы такого стержневого существительного поддерживают атрибутивную семантику зависимой словоформы.
И меня поразила не столько ее красота, сколько необыкновенное, никем не виданное одиночество в глазах! (М. Булгаков.)
... по комнате волнами распространялось сухое, душистое тепло от камина. (М. Булгаков.)
Он [Иван] не боялся ездить, но нужна крепость в душе и немножко надо веселей уезжать. (В. Шукшин.)
... авторитет среди молодежи у него [Воронцова] крепкий... (В. Шукшин.),
В этот день далее на уроке физики учитель был поражен необычайной тишиной в классе. (Л. Кассиль.)
... Валерия Ивановна мучилась больше всех своей ненаходчивостью в разговоре. (К. Федин.)
Разнообразие трав в лугах неслыханное. (К. Паустовский.)
При установлении соотношения атрибутивного и обстоятельственного значений в несогласованном определении следует учитывать, что одним из маркеров атрибутивного значения является возможность трансформации несогласованного определения в согласованное: дверь на балкон — балконная дверь; шкаф для книг — книжный шкаф; пора перед сумерками — предсумеречная пора; лес зимой — зимний лес; сторожка в лесу — лесная сторожка; дядя из Киева — киевский дядя; вокзалы в Москве — московские вокзалы и т.п.
Последние звуки в лесу подчеркивают наступающую тишину. (И. Соколов-Микитов.) — Ср.: лесные звуки.
Какой всё-таки длинный день в деревне! (Ф. Абрамов.) — Ср.: деревенский день.
Трижды посылал Степан говорить с казаками в городе. (В. Шукшин.) — Ср.: с городскими казаками.
К пятидесяти годам надо иметь... кафедру в Москве, свору учеников и огромное число работ. (В. Шукшин.) — Ср.: московскую кафедру.
Листья на березах в околках пообсохли... (В. Шукшин.) — Ср.: березовые листья.
... Филипп ощутил нестерпимую боль в груди. (В. Шукшин.) — Ср.: грудную боль.
Смотрел, смотрел Сёмка и заметил: четыре камня вверху, под карнизом, не такие, как все, — блестят. (В. Шукшин.) — Ср.: четыре верхних камня.
Свечной заводик в Самаре салі лез в руки. (И. Ильф, Е. Петров.) — Ср.: самарский заводик.
Хлопнула с маху калитка во дворе... (В. Распутин.) — Ср.: дворовая калитка.
Подвальная квартира с чугунными коваными решетками на окнах, как у старых церквей, показалась ей [Аночке] чрезвычайно интересной. (К. Федин.) — Ср.: с оконными решетками.
Тождества значений в отмеченных параллельных конструкциях нет. Самое общее различие заключается в том, что конструкции с несогласованными определениями дают нам возможность осознать отношение между двумя предметами, поскольку и главные, и зависимые словоформы в таких конструкциях сохраняют категориальное значение имени существительного — значение предметности. Ср.: звуки в лесу — звуки и лес; день в деревне — день и деревня; с казаками в городе — казаки и город; кафедру в Москве — кафедра и Москва; листья на березах — листья и березы и т.д.
В синонимичных словосочетаниях с согласованными определениями нами осознается один предмет: лесные звуки, деревенский день, городские казаки, московская кафедра, березовые листья и т.д.
Атрибутивная семантика при замене несогласованного определения на согласованное усиливается и ослабляется обстоятельственное значение, которое теряет свою синтаксичность и выражается лексически (с помощью корня).