Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Теоретические основы изучения лингвокультурологии 12
1.1. Лингвокультурология и логоэпистема как лингвокультурологические понятия 12
1.2. Фразеологизм как элемент менталитета, воплощающий логоэпистему
1.3. Лингвокультурологический анализ как составляющая функционально-параметрического отображения семантики фразеологизмов
1.4. Исследование на базе корпуса как новое направление в изучении ФЕ 45
1.5. Фразеосемантическое поле как принцип систематизации ФЕ 55
Выводы 62
ГЛАВА 2. Лингвокультурологический анализ фесемантической группы «человек и его окружение» 65
2.1. Лингвокультурологический комментированный анализ ФЕ,
обозначающих человеческие свойства и проявления 66
2.1.1. Кластер ФЕ, выражающих реплики в ситуациях речевого этикета
2.1.1.1. Семантическое фразеополе «ситуация приветствия при встрече или контакте» 67
2.1.1.2. Семантическое фразеополе «ситуация прощания» 71
2.1.1.3. Семантическое фразеополе «ситуация диалога в этикетном общении» 77
2.1.2. Кластер «характер и оценки человека» 84
2.1.2.1. Семантическое фразеополе «положительные характеристики и их оценки» 85
2.1.2.2. Семантическое фразеополе «отрицательные характеристики и оценка человека» 94
2.1.2.3. Семантическое фразеополе «нейтральные характеристики и оценки» 99
2.1.2.4. Семантическое фразеополе «Не как все» 100
2.1.3. Кластер «внешность и возраст человека» 102
2.1.3.1. Семантическое фразеополе «внешность человека» 102
2.1.3.2. Семантическое фразеополе «возраст человека» 107
2.2. Лингвокультурологический комментированный анализ свойств и параметров в окружающем человека мире 111
2.2.1. Кластер «место, расстояние и направление движения». 111
2.2.1.1. Семантическое фразеополе «пространство – место» 112
2.2.1.2. Семантическое фразеополе «расстояние» 115
2.2.1.3. Семантическое фразеополе «направление движения» 118
2.2.2. Кластер ФЕ, обозначающих время 121
2.2.2.1. Семантическое фразеополе «временная ось» 121
2.2.2.2. Семантическое фразеополе «параметры скорости времени» 124
2.2.2.3. Семантическое фразеополе «особый временной момент в жизни человека» 129
2.2.3. Кластер ФЕ, обозначающих качества и оценки предметов в окружающем человека мире. 131
2.2.3.1. Семантическое фразеополе «положительное отношение к чему-либо» 132
2.2.3.2. Семантическое фразеополе «отрицательное отношение к чему-либо» 134
2.2.4. Кластер «количество» 138
2.2.4.1. Семантическое фразеополе «мало» 138
2.2.4.2. Семантическое фразеополе «много» 141
2.2.4.3. Эксклюзивное поле «знаковое количество» 144
Выводы 147
Заключение 150
Библиография 155
Условные сокращения 170
- Лингвокультурологический анализ как составляющая функционально-параметрического отображения семантики фразеологизмов
- Кластер ФЕ, выражающих реплики в ситуациях речевого этикета
- Семантическое фразеополе «нейтральные характеристики и оценки»
- Семантическое фразеополе «положительное отношение к чему-либо»
Введение к работе
Актуальность исследования определяется самой необходимостью прибегнуть к глубокому изучению семантики фразеологических единиц в рамках комплексного лингвокультурологического и логоэпистемного анализа ФЕ как языкового явления, изыскать различные подходы к изучению специфики фразеологических единиц как основных воплотителей и носителей логоэпистем.
Объектом исследования являются фразеологические единицы как знаки языка и культуры.
Предметом исследования являются русские фразеологические единицы, отнесенные в данной работе к периферийной зоне фразеополей определенного типа и тем самым предствляющие значительный интерес для иностранных обучаемых. Мы ограничили объем исследуемого материала макрополем человека, его характеристик и его жизненного пространства, связанного со временем и местом бытования человека.
Цель работы – разработать и применить на практике эффективную комплексную технологию описания семантики русских ФЕ вышеуказанного семантического направления (человек и его жизненное пространство),
потенциально способного к описанию в рамках межъязыкового и межкультурного анализа, результаты который могут быть применимы при обучении русским фразеологическим единицам иностранных студентов, в том числе и вьетнамских.
Для достижения намеченной цели исследования в работе ставятся следующие задачи:
-
проанализировать специфику лингвокультурологии и её единиц в российской лингвистической традиции;
-
обосновать закономерности становления учета лингвокультурологического направления при анализе и описании русской фразеологии;
-
определить специфику логоэпистемы как единицы лингвокультурологии, на этой основе разработать логоэпистемный анализ фразеологических единиц;
-
создать технологию логоэпистемного и лингвокультурологического анализа группы фразеологических единиц как единого комплексного описания семантики ФЕ,
-
провести описание фразеологических единиц микрополей выбранной тематики: «человек и его качества» и «характеристики окружающего его мира».
Научная новизна исследования состоит в том, что – при описании семантики русских ФЕ рассматривается комплекс лингвокультурологических параметров, включая новый параметр анализа – логоэпистемный. Новая технология позволяет более подробно описать семантику ФЕ, увидеть новые нюансы семантики ФЕ и, следовательно, поможет создать методики обучения, позволяющие иностранным учащимся глубже понимать смысл русских ФЕ и правильно использовать их в речи.
Теоретическая значимость работы заключается во внесении вклада в методологию и технологию описания и изучения семантики русских фразеологизмов с привлечением широкого лингвокультурологического
подхода; в развитии теоретических основ фразеологии, рассматриваемой с
позиции лингвокультурологии, включая логоэпистематику, в учете
взаимосвязей между логоэпистемой и ФЕ.
Практическая значимость работы заключается в том, что материал и результаты работы можно использовать в учебных дисциплинах основных образовательных программ при обучении ФЕ в иностранной аудитории, в том числе и для вьетнамских учащихся. Разработка дополнительных семантических параметров ФЕ может иметь значение для теории и практики фразеологии, и особенно создания лингвокультурологических и логоэпистемных словарей русской фразеологии
Методологическая основа и методы исследования. Методологической
основой исследования является прагматика использования языковых единиц в
дискурсе, приводящая к правильному пониманию и успешной коммуникации.
Основным методом является выработанный в процессе исследования
комплексный лингвокультурологический и логоэпистемный метод, который
даёт возможность описать комплексно языковую и культурную семантику ФЕ в
виде, ориентированном на понимание русских ФЕ иностранными
пользователями языка. В данной работе также использованы такие методы, как метод компонентого анализа, метод с использованием информации корпусного типа, метод сплошной выборки с учетом полевой структуры семантики ФЕ.
В работе используются термины «поле» и кластер»: мы понимаем кластер как совокупность фразеополей
Теоретической базой исследования послужили как работы,
предшествующие становлению лингвокультурологического, включая и логоэпистемное, направления в лингвистике, так и современные исследования, в которых разрабатывается и целенаправленно развивается это направление применительно к фразеологии.
В основе лингвокультурологического направления лежит идея
взаимосвязанности языка и культуры, которая объединяет в себе различные теории и взгляды, которые разделяли и разделяют такие ученые, как: В. фон
Гумбольдт, А.А. Потебня, Ш. Балли, Л. Вейсгербер, Ю.С. Степанов, В.В. Виноградов, Д.Н. Шмелев, Ю.Д. Апресян, Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров и др. Для лингвокультурологического направления во фразеологии важнейшей является проблема специфики воплощения культурной семантики в языковом знаке, которая исследовалась такими учеными, как: Ю.М. Лотман, Ю.С. Степанов, А. Вежбицка, Ю.Д. Апресян, А.Д. Шмелев, Ю.Н. Караулов, В.Н. Телия и др.
Для формирования технологии использования логоэпистемного параметра в области лингвистических исследований, в том числе и в фразеологии, существенную роль сыграли идеи В.Г. Костомарова и Н.Д. Бурвиковой.
В основу нашего исследования также легли положения таких ученых, как А.П. Василенко, Н.Ф. Алефиренко, В.А. Маслова, Н.Г. Брагина и др.
На защиту выносятся следующие положения:
-
ФЕ, которые считаются сложным этнолингвокультурным образованием и особым вербальным знаком культуры, впервые рассматриваются как основные «воплотители и носители» логоэпистем. Целостное описание семантики ФЕ – главных маркеров логоэпистем, достигается тогда, когда ФЕ анализируются с разных точек зрения в рамках комплексного анализа.
-
Важнейшим объектом лингвокультурологии являются такие вербальные знаки культуры, как фразеологизмы. Образная структура фразеологизма становится тем своеобразным актуализатором смыслов картины мира, благодаря которому осуществляется взаимопроникновение двух семиотических систем – культуры и языка.
-
В семантике ФЕ обнаруживается особо важный компонент, который референтен к определенной предметной области культуры, -- без него нельзя достичь полного понимания смыслов ФЕ, которые представляют собой полевую структуру. В этой связи лингвокультурологический анализ играет важную роль в процессе описания семантики ФЕ с ориентацией на понимание и иностранным пользователям русского языка.
4. Лингвокультурологический анализ – это способ комментирования
внутренней формы фразеологизмов в национально-культурном пространстве
картины мира социума. В этой связи источниками лингвокультурологического
анализа становятся безэквивалентная лексика, этнографический компонент,
метафорическое основание, фреймовая семантика, языковая картина мира.
5. Для более глубокого понимания значения ФЕ целесообразно
выделять отдельный аналитический параметр – логоэпистемный (в рамках
лингвокультурологического анализа). В результате синтеза уже разработанных
и разрабатываемых в данной диссертации типов анализа мы предлагаем более
эффективную технологию описания семантики ФЕ, которая позволяет раскрыть
более полно и ясно следы культуры в образной структуре ФЕ, помогает
определить происхождение/источник ФЕ (фольклор и народно-поэтические
образы, быт и история страны, христианские выражения, зарубежные
кальки, лозунги, прецедентный текст и др.), а также выявить функции ФЕ в
предполагаемом дискурсивном пространстве, в котором анализируемая ФЕ
может быть целесообразно использована.
Материалом для анализа являются русские фразеологические единицы, связанные с макрополем человека и его окружающего мира, которые значительно расширяют ФЕ, перечисленные в учебном пособии по русским фразеологизмам для вьетнамских студентов 4-ого и 5-ого курсов, используемого на факультете русской филологии института социальных и гуманитарных наук г. Хошимин (2014 г).
Апробация работы. Диссертация обсуждались на заседании кафедры общего и русского языкознания Гос. ИРЯ им. А.С. Пушкина. По теме диссертации были сделаны доклады на научных конференциях: международной научно-практической конференции «Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие. XVII Кирилло-Мефодиевские чтения»; и на международной конференции «Грамматические категории в контрастивном аспекте» (МГПУ). По теме диссертации опубликовано пять статей, в том числе три статьи в изданиях, рекомендованных ВАК РФ.
Структура работы построена по проблемно-тематическому принципу и включает введение, две главы, заключение, библиографический список и приложение. Объем диссертации – 248 с.
Лингвокультурологический анализ как составляющая функционально-параметрического отображения семантики фразеологизмов
Тема взаимоотношения языка и культуры не нова. Несмотря на то, что данная проблема уже появилась в трудах лингвистов несколько сотен лет назад, она не утратила своей актуальности и в настоящее время.
В исследовании проблемы соотношения между языка и культуры существуют три подхода. Первый подход исходит из одностороннего воздействия культуры на язык, который разрабатывался философами С.А. Атановским, Г.А. Брутяном, Э.С. Маркаряном. Авторы определили, что язык понимается как простое отражение культуры.
Представители второго подхода понимали язык как духовную силу, и язык воздействует на культуру. Язык является источником культуры, философии и психологии, а также колыбелью истории народа и его духа. На понимании неразрывности и единства языка и культуры основывалась в 30-40-х годах прошлого века известная гипотеза Сепира-Уорфа – лингвистическая относительность, которая предполагает, что, люди, говорящие на разных языках, думают соответственно по-разному вследствие различий в языках. Однако активное и конструктивное свойство языка и его способность воздействовать на формирование народной культуры, психологии и творчества обнаружили и распознали еще в XVIII веке и в начале XIX века И.Г. Гердер и В. фон Гумбольдт [Алефиренко 2010: 8-10].
Согласно В. фон Гумбольдту, языки обладают силой, воздействующей на «дух» народа, т.е. на культуру. Причем это воздействие носит всесторонний и гармоничный характер. По образному выражению Гумбольдта, «языки – это колеи, по которым деятельность духа совершает свое течение, или, при другом сравнении, – русло, по которому дух катит волны своей жизни» [Гумбольдт 1984: 12]. В. фон Гумбольдтом были сформулированы две основные идеи современной лингвокультурологии. Прежде всего, это: 1. Идея о том, что «любой национальный язык представляет собой продукт развития национальной культуры и общества». 2. Идея о том, что «языковая организация оказывает влияние на национальную культуру, национальную картину мира и поведение этнически обусловленной личности» [Шаклеин 2012: 45].
Теоретическое обоснование Гумбольдтом идеи о взаимовлиянии языка и национальной культуры так или иначе использовали ученые всего мира. Наиболее подробно разработкой идей исследователя занимались Э. Сепир, Б. Уорф, А.А. Потебня, Я. Вейсгербер.
По мнению Э. Сепира, культура не просто поведение, а «абстрагирование» от поведения. Понимание культуры как совокупности обобщенных форм, моделирующих типы поведения, и языка как системы знаков привело исследователей к «идее изоморфности знаковых систем», отличающихся лишь различием в конфигурации составляющих их частей [Сепир 1993: 192]. Б. Уорф, в свою очередь, считает наличие влияния языка «на различные виды деятельности людей не столько в особых случаях употребления языка, сколько в его постоянно действующих общих законах и в повседневной оценке им тех или иных явлений» [Уорф 1960: 138-139]. Автор считал, что «хотя язык и культура взаимообусловлены и развиваются параллельно, природа языка является тем фактором, который ограничивает его свободу и гибкость и направляет его развитие по строго определенному пути» [Там же: 139].
Согласно гипотезе лингвистической относительности Сепира-Уорфа, структура языка определяет мышление и способ познания реальности, «реальный мир» в значительной мере бессознательно строится на языковых нормах данного общества. Иными словами, язык – это неотъемлемый компонент формирования этнического мировосприятия [Сепир 1965: 233].
Третий подход, отраженный в работах Н.И. Жинкина, Н.И. Толстого и других ученых, основан на идее взаимосвязи и взаимодействия языка и культуры. Язык – составная часть культуры, которую мы наследуем от наших предков, язык – основной инструмент, посредством которого мы усваиваем культуру, и, наконец, язык – действительность нашего духа [Маслова 1997: 35-37]. Следовательно, на исходе XX века развивается современная лингвокультурология, возникавшая на стыке лингвистики и культурологии. Суть данной новой науки находится в выявлении характера соотношения между языком, этническим менталитетом и культурой.
Итак, если культурология исследует самосознание человека по отношению к природе, обществу, истории, искусству и другим сферам его социального и культурного бытия, а языкознание рассматривает мировоззрение, которое отображается и фиксируется в языке в виде ментальных моделей языковой картины мира, то лингвокультурология имеет своим предметом и язык и культуру, находящиеся в диалоге, взаимодействии.
Приведем некоторые из существующих определений лингвокультурологии. В концепции В.Н. Телия, лингвокультурология, в отличие от дргих культурологических дисциплин, призвана изучать живые коммуникативные процессы в их синхронной связи с этническим менталитетом, действующим в данную культурную эпоху. Ученый считала, что лингвокультурология – «часть этнолингвистики, посвященная изучению и описанию корреспонденции языка и культуры в их синхронном взаимодействии [Телия 1996: 217].
В своей работе В.А. Маслова определила, что «лингвокультурология – это наука, возникшая на стыке лингвистики и культурологии и исследующая проявления культуры народа, которые отразились и закрепились в языке» [Маслова 2001: 27].
Определение лингвокультурологии, данное В.В. Красных, также базируется на общей интегративной семе «культура – язык», но кроме этого, в дефиниции указаны и другие релевантные признаки изучаемой дисциплины: национальная картина мира, языковое сознание, национально-ментальные особенности как принципиально новые объекты исследования. По мнению В.В. Красных, «лингвокультурология – дисциплина, изучающая проявление, отражение и фиксацию культуры в языке и дискурсе. Она непосредственно связана с изучением национальной картины мира, языкового сознания, особенностей ментально-лингвального комплекса» [Красных 2002: 12]. Мы заметим, что лингвистическое наследие В. Гумбольдта находит все новые ракурсы в области гуманитарных исследований. Появлению лингвокультурологии как научной дисциплины закономерно предшествовали и способствовали многие различные факторы как лингвистического, так и экстралингвистического характера.
По определению В.В. Воробьева, лингвокультурология – «комплексная научная дисциплина синтезирующего типа, изучающая взаимосвязь и взаимодействие культуры и языка в его функционировании и отражающая этот процесс как целостную структуру единиц в единстве их языкового и внеязыкового содержания при помощи системных методов и с ориентацией на современные приоритеты и культурные установления» [Воробьев 2008: 37]. Исходя из приведенных определений, приходим к выводу: лингвокуьтурология представляет собой комплексную научную дисциплину, возникшую на стыке лингвистики и культурологии; лингвокультурология изучает взаимосвязь и взаимодействие языка и культуры; язык в лингвокультурологии рассматривается как средство проявления и фиксации культуры, а культура, поскольку она включена в язык, описывается сквозь призму языка.
Кластер ФЕ, выражающих реплики в ситуациях речевого этикета
Термин «категория» восходит к Аристотелю, и, по мнению ученого Г.Ч. Гусейнова, категории – это все слова, обозначающие любую реальность, которая является предметом речи и мысли. Аристотель предположил, что можно создать сеть из категорий, пользуясь которыми мы описываем, познаем или просто видим мир. С самого начала речь идет о категориях философии.
Первая категория, которую считал Аристотель основной – сущность или то, что отвечает на вопрос «что?». Речь идет о том, что, прежде чем обсуждать, каков предмет, надо установить, существует ли он на самом деле. Две следующих категории являются ответами на вопросы «где?» и «когда?», т.е. категории времени и пространства. Пространство показывает положение вещи относительно ближайшего окружения, а Время – положение вещи относительно последовательности событий. Две следующих категории отвечают на вопросы «какой?» и «сколько?», сколько этого и каково оно, речь идет о категориях количества и качества. В каком-то смысле можно считать шестую категорию ключевой. И хотя это речевая словесная категория, она оказала большое влияние на развитие математических идей. Это категория отношения. Речь идет о том, в каком отношении то, о чем мы говорим, находится к всему остальному миру. Следующая категория – категория действия, и его парная – категория претерпевания (или страдания). Здесь «действие» понимается как произведение изменения в некотором другом предмете. Следовательно, претерпевание (или страдание) – принятие изменения от некоторого другого предмета. Вот поэтому они парные. И наконец, две последних категории: состояние и обладание [Гусейнов: 2015].
Именно данная сеть категории стала осмысляться как основа для выделения категориального корпуса во многих научных областях, как в философии, психологии, языкознании и т.д., в частности, в языкознании аристотелевские категории оказали влияние на выделение частей речи, членов предложений, и конечно же, семантики фразеологизмов.
Нам приходится последовательно рассчитывать важный момент: по какой лексико-семантической группе можно сгруппировать ФЕ.
В связи с этим, невозможно не упомянуть понятие «поле» и «семантическое поле». В современной семантической теории понятие «поле» как метода исследования объекта и системы классификации единиц различных уровней языка в той или иной степени используется не тольков лексикологии, но и в грамматике, в науке о языке художественной литературы, в словообразовании, в лексикографии, в фразеологии и т.д.
По существу, как заметил В.В. Воробьев, «если рассматривать историю становления самого понятия «семантическое поле», то становится очевидным, что описывался не только сам язык, но и система соответствующих при этом понятий» [Воробьев 1991: 102]. Поле, по мнению Г.В. Гулыга и Е.И. Шендельс, характеризуется следующими признаками: 1) наличием набора средств разных уровней, связанных между собой системными отношениями; 2) наличие общего значения; 3) неоднородная и сложная структура, вертикальные и горизонтальные уровни; 4) общее значение поля не едино, оно распадается минимум на два значения, которые могут быть противоположными или полярными. Каждое из этих значений образует микрополе [Шендельс 1969: 9-10]. А.В. Бондарко, исследуя проблему поля в целом и ФСП в частности, определяет следующие признаки, лежащие в основе выделения центра и периферии поля: 1) для центра характерно сосредоточение, максимальная концентрация специфических признаков, характеризующих данную группировку, а для периферии – разреженность таких признаков; 2) максимальная функциональная нагрузка в центре, уменьшение такой нагрузки на периферии; 3) наибольшая роль данного языкового средства в центре – меньшая роль в реализации общей семантической функции периферией; 4) высокая частота функционирования данного языкового элемента в центре и меньшая регулярность на периферии [Бондарко 1972: 20-35].
А.В. Бондарко определяет ФСП как семантические категории, рассматриваемые одновременно с комплексом разноуровневых средств их выражения в данном языке. Поле имеет план содержания и план выражения. Основой формирования ФСП считается ее содержательный аспект, то есть группировка средств различных уровней языка, взаимодействующих на основе общности их семантических функций [Бондарко 1972: 35].
Теория поля, безусловно, имеет существенное значение при системном изучении языка во взаимосвязи с культурой, т.е. в лингвокультурологическом аспекте. Следовательно, для обозначения совокупности ФЕ, объединенных общим семантическим признаком, используют различные термины. Наиболее употребительными являются термин «фразеосемантическое поле».
Н.А. Сабурова считает, что «фразеосемантическое поле, как и любое поле в лингвистике, имеет особую структуру, которая состоит из ядра и периферии» [Сабурова 2002: 81-88]. По мнению ученого, фразеосемантическое поле представляет собой микросистему, т.е. фрагмент лексико-фразеологического поля, что позволяет рассматривать ее как полевое явление. Каждый из центров характеризуется своей самостоятельной структурой и за счет периферии происходит качественное и количественное расширение рассматриваемого поля.
Занимаясь изучением фразеологизмов в диахронии, А. Бирих считал, что использование фразеосемантического поля позволяет проследить динамику фразеологической номинации, показать основные особенности фразеологической системы современного языка и дать широкую картину различных изменений внутренней формы фразеологизмов [Бирих 1995: 14-24].
А.М. Эмирова также занимается исследованием фразеосемантических групп с применением теории поля. Автор выделила три этапа исследования: 1) из фразеологического корпуса автор извлекает единицы, которые семантически выражают общий признак экстралингвистического характера; 2) на основе общего семантического компонента фразеологизмов формируются поля фразеологических единиц; 3) фразеологические единицы распределяются по группам, которые состоят из более мелких подгрупп [Эмирова 1988: 75].
Семантическое фразеополе «нейтральные характеристики и оценки»
Сема «смелый» находит выражение в ФЕ Не робкого/трусливого десятка, которое несомненно употребляется при выражении положительной оценке и характеристике человека. Общая семантика ФЕ сводится к смыслу «смелый, храбрый человек, ничего не боится». Выражение характеризуется компонентами Ла2, Ло1.2, Ло2.1, Ло3.2, которые в сумме составляют его лингвокультурологический код (см. его дешифровку и описание ниже, а также схемы на стр. 171 в Приложении 1).
В данном обороте слово десяток – старинное название самой минимальной воинского единицы, мельчайшего боевого подразделения, возглавляемого десятником. Из десятков, в свою очередь, составляли сотни, тысячи и т.д. (ср.: сотник, сотский, тысяцкий и др.). Отсюда и название казачья сотня. Когда какой-либо воин из своего десятка проявлял в бою храбрость, про него и говорили, что он не из робкого десятка. В VIII веке круг подобных выражений был уже весьма широк: незабывайлова десятка (о памятливом человеке), разбродливого десятку (о бродяге), замотайлова десятка (о плуте) [Мокиенко 2004: 68]. Таким образом, в данном выражении содержится семантика этнографической лексики (Ла2). Значение ФЕ восходит к речи военнослужащих, затем стало широко использоваться в бытовой речи (Ло1.2). Мы относим ФЕ к группе интертекстуальной (Ло2.1). ФЕ выполняет коммуникативную функцию (Ло3.2). Пример из НКРЯ описывает дискурсивные условия общения: В общем-то, Роман – парень отнюдь не робкого десятка, но сейчас у него не то чтобы поджилки тряслись, нет, конечно, однако некоторая неуверенность наблюдалась. (Александра Маринина. Ангелы на льду не выживают, 2014). Стилистическая маркировка ФЕ позволяет отнести ее к средней версии книжного стиля, сам характер общения соответствует бытовой ситуации в диалоге.
Сема «умный» отражается в ФЕ Семи пядей во лбу. Данная ФЕ употребляется при выражении положительной оценки и характеристики человека. Общая семантика ФЕ приводится к идее «необыкновенно умный, талантливый, выдающихся умственных способностей». Выражение характеризуется компонентами Ла4, Ло1.2, Ло2.2, Ло3.2, которые в сумме составляют его лингвокультурологический код (см. его дешифровку и описание ниже, а также схемы на стр. 171 в Приложении 1).
Согласно народным представлениям, по высоте лба можно распознать умного человека. При этом, старинная мера длины пядь (пядень) равнялась расстоянию между концами растянутых большого и указательного пальцев (меньшая пядь) или большого и среднего пальцев (большая пядь), т.е. приблизительно 18-20 см. Выражение основано на гиперболе, так как человек семи пядей во лбу должен был бы иметь лоб высотой около полутора метров. Число семь использовано не случайно: в народном языке оно имело особое, магическое значение [Бирих 2007: 585]. В данном выражении отражается народное френологическое представление об умственных способностях человека (Ла4). Образ ФЕ тесно связан с бытом народа (Ло1.2). ФЕ употребляется в случае, когда какой-либо человек выделяется среди других людей большим природным интеллектом, поэтому ФЕ выполняет коммуникативную функцию (Ло3.2). ФЕ входит в топосную группу (Ло2.2). Посмотрим пример из НКРЯ, который иллюстрирует употребление анализируемой ФЕ в практике речи: Так или иначе, будь человек хоть семи пядей во лбу, чтобы реализовать себя и найти свое место в жизни, ему придется взаимодействовать с другими людьми. (Д. Савчик. Личный опыт. Социализация и школа, 2015). Стилистическая маркировка ФЕ относит ее к высокому книжному стилю, сам характер общения соответствует,скорее, небытовой ситуации, т.е. описанию человека перед официальным лицом, перед коллективом. Сема «эффективный» отражается в ФЕ Далеко пойдёт. Здесь имеется в виду, что, благодаря своим способностям, уму, таланту, человек способен добиться несомненного успеха в жизни, в каком-либо деле. Общая семантика ФЕ сводится к смыслу «кто-либо может достичь больших высот, успехов». Выражение характеризуется компонентами Ла3, Ло1.2, Ло2.2, Ло3.2, которые в сумме составляют его лингвокультурологический код (см. его дешифровку и описание ниже, а также схемы на стр. 171 в Приложении 1).
Образ данной ФЕ восходит к древней форме осознания мира, противопоставляющей «своё» и «чужое» (близкое и далёкое) пространство. В образе оборота также отображается восходящая к мифологическому сознанию аналогия, согласно которой жизнь есть путь. Причем, жизненный путь может оказаться прямым или кривым, окольным, а сам человек – путным или беспутным. Компонент далеко в данном выражении употребляется с метонимическим представлением о высоком в значении «успешный», «достойный» и т. п. [Телия 2010: 165]. Таким образом, в образе данного оборота встречается метафора (Ла3), в которой пространство, преодоленное человеком, уподобляется успехам, достигнутым им на своем жизненном пути. Выражение восходит к бытовой речи (Ло1.2) и находится в топосной группе (Ло2.2). При использовании оборот выполняет коммуникативную функцию (Ло3.2).
Семантическое фразеополе «положительное отношение к чему-либо»
Комментированный анализ: чаще всего выражение используется как риторический вопрос, не являющийся вопросом в прямом смысле. Имеется в виду, что человек очень удивлен, встретив кого-либо, кто неожиданно появился перед ним. Речь идёт о том, что согласно народным представлениями с судьбой может быть связан неожиданный поворот в жизни человека, что соотносится с картиной мира (Ла4). В русском языке слово судьба имеет несколько значений, среди которых и «История существования кого-либо или чего-либо» и «Дальнейшее существование, будущность». Речь идет об «участке жизни», над которым человек вовсе не властен. К тому же в данном обороте судьба используется в форме множественного числа творительного падежа, что обозначает удивление и радость при встрече с кем-либо благодаря судьбе. Образ данной ФЕ восходит к бытовой речи (Ло1.2), зато характеризуется отсутствием определенной информации о возникновения, поэтому ФЕ входит в группу интертекстуальных логоэпистем (Ло2.2) и выполняет адаптивную функцию (Ло3.3).
Пример из НКРЯ: И в этот момент, прежде чем перевести взгляд на полученную агитку, замечаю лицо знакомого студента, облачённого в партийную атрибутику. – Какими судьбами? – Да вот, подрабатываю. (Олег Головин. Коллективный Маугли, 2003). Этикетные слова при прощании Чтоб ноги не было (чьей, где) Разг. Экспрес. – Уходи и не смей больше приходить! – Ла3, Ло1.2, Ло2.2, Ло3.3 (см. его дешифровку и описание ниже, а также схемы на стр. 171 в Приложении 1).
Комментированный анализ: в образе оборота ноги – часть тела, которая характеризует целого человека. В данном выражении используется метафора: ноги – это основное средство, с помощью которого человек может перемещаться в пространстве и вступает в определённые межличностные отношения [Телия 2010: 488]. Следовательно, чтоб ноги (твоей) не было – больше на мою территорию не входи, не появляйся передо мной. Таким образом, в образе ФЕ находится предмет метафорического анализа (синекдох/метонимия) (Ла3).
Выражение употребляется при прощании, т.е. когда человек, рассердившись, будучи в состоянии крайнего раздражения, запрещает кому-то впредь появляться в каком-либо месте, выгоняет его оттуда с угрозами (Ло3.3). ФЕ возникла в бытовой речи (Ло1.2) и входит в топосную группу (Ло2.2).
Пример из НКРЯ: Чтобы в нашем доме ноги не было твоего приятеля Джо! (Коллекция анекдотов: ковбои, 1985-2000)
В добрый час! (или В добрый путь!) – Разг. – Пожелание удачи, благополучия в чем-либо, обычно при начинании какого-либо дела или при расставании – Ла4, Ло1.2, Ло2.2, Ло3.3 (см. его дешифровку и описание ниже, а также схемы на стр. 171 в Приложении 1).
Комментированный анализ: в данном обороте слово час имеет исконно-народное, обобщенное значение «пора, время», а добрый – хороший, благоприятный. Первоначально выражение употреблялось как пожелание избегать бед и неудач, затем стало этикетной формулой. В древности люди верили, что добрый час даруется хорошим людям, а недобрый – грешникам [Бирих 2007: 743]. Таким образом, желая друг другу В добрый час (или В добрый путь), люди надеются, что момент отъезда или начинания какого-то нового дела принесет благополучие и удачу, следовательно, в образе выражения отражается народное представление о времени (Ла4). Оборот восходит к бытовой речи (Ло1.2) и входит в топосную группу (Ло2.2). Выражение произносится при прощании и выполняет интегративную функцию (Ло3.3).
Пример из НКРЯ: Пожелаем вам удачи – за работу. В добрый час! (Детский праздник «Звездный час» // Из коллекции НКРЯ, 2012).
Попутного ветра! – Разг. – Пожелание удачи тому, кто собирается уходить или уезжать в дальний путь – Ла5, Ло1.2, Ло2.1, Ло3.3 (см. его дешифровку и описание ниже, а также схемы на стр. 171 в Приложении 1).
Комментированный анализ: не трудно заметить, что ветер в данном обороте описывает добрую, хорошую силу, которая помогает морякам в пути [Бирих 2007: 94]. Выражение первоначально использовалось в речи моряков, которые перед поездкой на море желали друг другу счастливого плавания (Ла5), так как
ветер в мореплавании играет очень важную роль. В образе выражения отражается обычай моряков (Ло1.2), который затем был забыт, когда оборот стал часто употребляться в разговорной речи. ФЕ входит в интертекстуальную группу, потому что нам не известна ситуация, откуда эта единица появилась (Ло2.1). Выражение употребляется как пожелание удачи тому, кто собирается уезжать, и поэтому выполняет интегративную функцию (Ло3.3).
Пример из НКРЯ: – Дай бог вам удачи, попутного ветра и доброго расположения звезд. (Леонид Зорин. Казанские гастроли // «Новый Мир», 2008).
Со щитом! – Книжн. – Возглас одержавшего победу, преодолевшего что-либо очень трудное – Ла5, Ло1.4, Ло2.1, Ло3.3 (см. его дешифровку и описание ниже, а также схемы на стр. 171 в Приложении 1).
Комментированный анализ: оборот считается усеченным вариантом выражения «Со щитом или на щите», являющееся калькой с латинского языка (Ло1.4). История зарождения выражения восходит к эпохе Древней Греции и Рима, где павшего в бою выносили с поля битвы на его щите. Так, одна спартанская женщина, провожая сына на войну, подала ему щит со словами: «С ним или на нём», т.е. вернись победителем или погибни. Отсюда и возникло данное выражение [Бирих 2007: 774]. Таким образом, в образе ФЕ обнаруживается фреймовая семантика за счет знания о древнегреческом виде ведения войны (Ла5). ФЕ входит в интертекстуальную группу, так как за ней «тянется» целая история происхождения (Ло2.1). В современном языке ФЕ ещё активно используется, в частности, в спортивной среде, когда кто-либо собирается «выйти на бой» до конца (Ло3.3)