Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Концепты «Дух» и «Душа» в русском языке и языковой картине мира 20
1.1. Термины и определения, используемые в диссертационном
1.2. Значение слова и концепт. Теоретические подходы к теме 23
1.4. Три стороны концепта и ЯКМ. Место концептов «Дух» и «Душа» в
1.5. Понятийная сторона концептов «Душа» и «Дух». Их семантическая
1.5.3. Фразеология лингвоконцептов 52
Выводы по Главе 1 62
Глава 2. Представление концептов «Дух» и «Душа» в русской духовной поэзии 64
2.1. Лингвоконцепты «Дух» и «Душа» в семантической структуре
2.2. Лингвоконцепты «Дух» и «Душа» в семантической структуре духовных стихов XVIII века 80
2.3. Репрезентация концептов «Дух» и «Душа» в духовной поэзии XIX века 96
2.4. Репрезентация концептов «Дух» и «Душа» в духовной поэзии XX
2.5. Синтагматические отношения слов-имен концептов «Дух» и «Душа» в исследуемых текстах 122
2.6. Семантические отношения лингвоконцептов «Дух» и «Душа» с
2.7. Ассоциативный потенциал лингвоконцептов «Дух» и «Душа» 132
Выводы по Главе 2 136
Заключение 140
Список источников 143
Список литературы
- Значение слова и концепт. Теоретические подходы к теме
- Понятийная сторона концептов «Душа» и «Дух». Их семантическая
- Лингвоконцепты «Дух» и «Душа» в семантической структуре духовных стихов XVIII века
- Репрезентация концептов «Дух» и «Душа» в духовной поэзии XX
Значение слова и концепт. Теоретические подходы к теме
Каждое значение слова имеет валентность, «применимость». Контекст подсказывает, какое именно лексическое значение будет реализовано, то есть контекст создает определенные условия, необходимые для актуализации того или иного значения. Разнообразные употребления слова в речи свидетельствуют о том, что «языковое» и «неязыковое» значение внутри смысловой структуры слова неотделимы.
Любое многозначное слово, а также каждое из его значений выступают как категории общенародного языка, однако только контекст реализует то, что заложено в полисеманте. В контексте могут рождаться новые оттенки слова, даже те, которые не были ему свойственны раньше: они могут не стать значением (отсюда возникает различие между употреблением и значением слова) или же оттенки, проявившиеся только в определённых контекстах, могут вступить в смысловую структуру слова и увеличить количество его значений.
Лексическое значение слова определяется, во-первых, соотнесенностью слова с соответствующим понятием, а во-вторых, его местом в лексической системе языка (то есть различными связями данного слова с другими словами) [Шмелев 2003: 58].
В лексическом значении содержатся результаты как абстрактного отражения окружающей действительности, так и образное, чувственное эмоционально-оценочное отношение человека.
И значение, и понятие являются категориями мышления, они отражают действительность в сознании человека, но принципиально по-разному. «Если понятие - это полное (на данном уровне познания) отражение в сознании признаков и свойств некоторой категории объектов или явлений действительности, то языковое значение фиксирует лишь их различительные черты» [Кобозева 2000: 47]. В современной лингвистической науке сложились разные подходы к вопросу о том, каким образом, «при помощи какого механизма «звуковая оболочка» слова соединяется со значением» [Алефиренко 2005: 8]. Однако, на наш взгляд, нельзя проводить чёткие границы и загонять научные концепции в рамки каких бы то ни было направлений. Бесспорным является тот факт, что язык не инструмент для осуществления, протекания мышления, он служит для выражения результатов мыслительного процесса человека, так же, как и без языка, пусть и некоего условного, представленного в минимальных индивидуальных единицах, процесс мышления не осуществляется.
Имеет смысл вспомнить о внутренней речи и универсальном предметном коде, категориях, разрабатываемых Л.С. Выготским, Н.И. Жинкиным, А.А. Леонтьевым, И.Н. Гореловым, Т.Н. Ушаковой, Ю.М. Сергеевой и рядом других исследователей, поскольку наполнение когнитивной единицы происходит, прежде всего, в мышлении, и только потом с учётом актуальности она получает вербализацию языковыми единицами.
Главный вопрос, на который пытались ответить ученые, - что находится между мыслью и словом. Л.С. Выготский предложил такое решение этой задачи: превращение мысли в слово осуществляется во «внутренней речи», которая представляет собой речь, состоящую из предикатов, ключевых слов, основ информационного сообщения. Именно здесь замысел начинает приобретать словесное обозначение, разворачиваясь впоследствии в грамматически связную речь. Н.И. Жинкин, развивая теорию о «внутренней речи», высказал гипотезу существования в сознании человека универсального предметного кода -«несловесного коммуникативного образования» [Горелов, Седов 2010: 72]. Базовый компонент мышления - УПК, не имеющий вербального воплощения и представляющий собой систему знаков для отражения действительности, помогает совершить первичную запись личностного смысла, ведь содержание мышления гораздо шире возможностей языка. УПК - язык интернациональный, который позволяет образы и схемы будущего высказывания перевести на вербальный язык. Мысль, развиваясь в пределах УПК, в ходе вербализации способна обрастать смыслами и значениями, характерными для национального языка, трансформироваться с опорой на этническую принадлежность говорящего.
Учение о концептах получило широкое распространение и развитие. Однако до сих пор не существует однородного и однозначного понимания термина «концепт». Впервые в отечественной науке дефиниция «концепт» была употреблена С.А. Аскольдовым-Алексеевым в 1928 году, под которой он подразумевал мысленное образование, замещающее в процессе мысли неопределенное множество предметов, действий, мыслительных функций одного и того же рода [Попова, Стернин 2007: 30]. Прежде всего, концепт представляет собой ментальную единицу, потому что человек мыслит не готовыми словами, фразами, а некими условными (в свое время по-разному названными) кодами, квантами и т.п. Концепты, как ментальные единицы, включают в себя психологическое, то есть скрытое, неявное, глубоко индивидуальное, и семантическое, относительно выраженное словом, значения. Язык в понимании концепта выступает как дополнительный источник знания, например, этимология слов помогает проследить процесс формирования определенного представления в рамках одной лингвокультуры. По словам В.В. Колесова «conceptum - «зародыш, зернышко» первосмысла, из которого и произрастают в процессе коммуникации все содержательные формы его воплощения в действительности» [Колесов 1999: 81]. Концепты - ментальные образования, типы, которые хранятся в памяти человека и далее - народа и отражают, как примеры, иллюстрации, «фрагменты опыта» [Попова, Стернин 2007: 17].
Понятийная сторона концептов «Душа» и «Дух». Их семантическая
Для современного русского языка характерно функционирование наречия «душевно», образованного с помощью регулярного и продуктивного аффикса -о-, имеющего общеупотребительное лексическое значение. Однако в лексиконе XI-XVII вв. функционировало наречие душски с тем же значением, которое, по-видимому, вышло из активного употребления, поскольку дублировало более раннее слово. Причиной отказа также могло послужить наличие менее регулярного суффикса -ски в составе производной основы, который давал труднопроизносимое стечение согласных.
Лингвоконцепт «Дух» раскрывает свой словообразовательный потенциал в современном русском языке в двух направлениях, основанных на следующих семантико-когнитивных признаках слова-имени: «психические способности сознание; сверхъестественное существо» и «воздух; дыхание, запах» [СлСРЯ 1990: 323].
Основной морфологический способ образования новых слов в первой деривационной схеме - аффиксальный. При этом часть дериватов, образованная с помощью суффикса -овн- или включающая его в свою структуру, и, следовательно, вобравшая в себя его значение «признака или свойств, которые характеризуются тем или относятся к тому, что названо мотивирующим словом» [ТССЕРЯ 2005: 331], имеет положительную коннотацию: духовный, духовно, духовность, духовник, духовенство [СлСРЯ 1990: 323]. Примечательно, что вплоть до XVII века функционировала лексема «духовница», которая обозначала «небольшое здание для церковных принадлежностей» [МСДРЯ 1893: 747], а отнюдь не «священника, принимающего исповедь у кого-л. постоянно» [MAC 1999: 311], духовного наставника женского пола, что видится современному человеку за структурой этого слова, поскольку -иц— «регулярная и очень продуктивная словообразовательная единица, образующая имена существительные со значениями: 1) лицо женского пола, которое образовано от названия соответствующего лица мужского пола» [ТССЕРЯ 2005: 219].
Другая часть лексем, появившихся в результате сложения основ дух-и бор- (от глагола «бороться»), несет в семантике негативную коннотацию: духобор, духоборка, духоборство, духоборец, духоборка, духоборчество, духоборческий [СлСРЯ 1990: 323], поскольку имеет отношение к «одному из направлений русского сектантства, отрицавшего догмы и обрядность православной церкви» [БТСРЯ: URL]. Подобное явление объясняется просто: отрицание Бога, неверие в высшие силы не принимается русской душой и русским православным сознанием, что имеет глубокие исторические и лингвистические корни, в доказательство чему находим в древнерусском языке лексему «доухоборьць» и её синоним «доухоратьникъ» [МСДРЯ 1893: 748], функционирующие вплоть до XX века [СРЯ: URL].
В современном русском языке в словообразовательной парадигме слова-имени концепта «Дух» отметим также слово «духовидец» и его женский вариант «духовидица», которые образованы сложносуффиксальным способом от основ дух- и вид- (от глагола «видеть») и обозначают «лицо, которому приписывается свойство общаться с духами, предвидеть будущее» [СРЯ: URL], отсутствующие в древнерусском языке и языке XI-XVII вв., но успевшие устареть к XX веку - в толковом словаре под редакцией Д.Н. Ушакова они даются с пометой «устар.» [СРЯ: URL]. В словарях современного русского языка они так же не отражены, что может быть связано с появлением более актуального синонима «ясновидящий(-ая)» [БТСРЯ: URL].
Вторая словообразовательная цепочка лингвоконцепта «Дух», сгруппированная вокруг его значения «воздух; дыхание, запах», включает 8 единиц. Семантика воздуха и дыхания воплотилась в слове «духовой» - «действующий посредством вдувания струи воздуха» [MAC 1999: 313]. Оно функционирует в своем вторичном значении, так как прилагательное «духовой» в древнерусском языке в своей семантике заключало непосредственное отношение к «духу», то есть обозначало всё, что пронизано духом, несёт духовное начало [МСДРЯ 1893: 747]. Несмотря на то, что лексема «духовик» обозначает «музыканта, играющего на духовых музыкальных инструментах» [БТСРЯ: URL], а именно таких, которые начинают звучать при движении воздушной струи, в современном русском языке она не включена в активный лексический запас и имеет узкоспециальное назначение: в толковых словарях современного русского языка она отсутствует вовсе, в словарях начала XX века дана с пометой «муз.» [СРЯ: URL]. Кроме того, в этой группе находится слово «духовка», образованное суффиксальным способом со значением «действующее поcредством нагретого воздуха» [MAC 1999: 313], которое появилось относительно недавно для обозначения новой бытовой реалии.
В современной словообразовательной парадигме слова «дух» находим не менее интересное, с точки зрения деривации и семантики, слово «духмяный» [СлСРЯ 1990: 323]. Оно образовано с помощью нерегулярного, непродуктивного суффикса -мян- и имеет значение «ароматный, душистый», «издающий сильный, приятный запах; душистый» [MAC 1999: 310; СРЯ: URL]. Непродуктивность аффикса наложила отпечаток на стилевую принадлежность лексемы: в словаре современного русского языка она снабжена словарной пометами «обл.», «нар.-разг.» [MAC 1999: 310; СРЯ: URL]. В языке XI-XVII века активно функционировал её синоним - «духоватый»; деривационная единица -оват- («выделяющаяся в имени прилагательном, которое обозначает признак, характеризующийся наличием качества, названного мотивирующим словом» [ТССЕРЯ 2005: 325]), с точки зрения современного русского языка, более регулярна и продуктивна, что и позволило слову дольше не устаревать и оставаться в активном лексическом запасе. На основе семы запах образовалась лексема «душица» - «травянистое луговое растение сем. губоцветных, с мелкими лилово-розовыми душистыми цветками, собранными в соцветия» [MAC 1999: 331]. Процесс палатализации согласного [х] несколько изменил звуковую оболочку слова, однако в его структуре отчётливо просматривается первичный семантико-когнитивный смысл.
Таким образом, анализируя деривационные возможности лексем «душа» и «дух», отметим, что обе составляют разветвлённые, многоуровневые словообразовательные гнёзда. Несмотря на то, что часть образованных на их основе слов потеряла актуальность в системе современного русского языка, она не стала менее значимой для понимания процесса формирования русской языковой картины мира.
Лингвоконцепты «Дух» и «Душа» в семантической структуре духовных стихов XVIII века
Примечательно, что слово «душа» как элемент, вербализующий одноименный концепт, практически не находит употребления в стихотворных произведениях М.В. Ломоносова. Вот, пожалуй, единственный пример (см. подробный список источников) подобной объективации, основанный на семе «психологический мир человека»: Ты кроме той всего превыше; Душа ее зефира тише, И зрак прекраснее рая («Ода на день восшествия на всероссийский престол ее величества государыни императрицы Елисаветы Петровны 1747 года», в: [Ломоносов: URL]).
А.П. Сумароков, будучи универсалистом, строго следовал канонам построения текста в соответствии с жанровым своеобразием, а также классицистическим нормам словоупотребления, что в совокупности закономерно наложило отпечаток на лексическое наполнение его стихотворений. Так, единицы, вербализующие интересующий нас концепт «Дух», функционируют, в основном, в трагедиях и драмах, произведениях высокого стиля. И здесь наибольшее число реализаций находит семантико-когнитивное направление «внутреннее состояние, моральная сила» - 74%, при этом А.П. Сумароковым на первый план выведен семантический компонент «моральная сила»: об обыденном состоянии человека писатель говорит в тех случаях, когда осуждает низкие помыслы, несмелые поступки и т.п.; моральная сила и высокий духовный уровень объективируются в контексте описания подвигов, высоких помыслов и планов, действий разумных и мудрых правителей: Дела его возобновила И дух его в себе вместила, Являя свету прежний страх («Ода, сочиненная в первые лета моего во стихотворении упражнения», в [Сумароков: URL]). В другом таких поэм искусному творцу Велит перо давать дух рыцарский борцу. ... Когда имеешь ты дух гордый, ум летущ И вдруг измысли в мысль стремительно бегущ, Оставь идиллию, элегию, сатиру И драмы для других: возьми гремящу лиру И с пышным Пиндаром взлетай до небеси... («Эпистола II», в: [Там же: URL]). Прешли младенчеству уроки Для будущих геройству дел. Не прикоснулися пороки, И дух божественно созрел («Ода государю цесаревичу Павлу Петровичу в день его тезоименитства июня 29 числа 1771 года», в: [Там же: URL]). Велик твой дух, велик твой сан. Мы знаем! то, и ты то знаешь, Но, что от Бога нам ты дан, Ты только то воспоминаешь, И что ты счастье многих стран («Ода государю цесаревичу Павлу Петровичу на первый день 1774 года», в: [Там же: URL]). Пусть молния заблещет, И изо мрачных туч мя громы поразят, Мой дух не вострепещет, И буду я на смерть без огорченъя зреть, Воспомня то, что мне за истину умретъ («О люблений добродетели», в: [Там же: URL]). В последнем отрывке, пронизанном настроением неизбежности расплаты за совершённое и призывом к искуплению грехов, моральная сила лирического героя укрепляется в понимании собственной правоты, следовании истине, открытой перед ним Богом.
Частотна реализация концепта в значении «сознание, ум» (38%), что вполне закономерно, поскольку главный дар Творца человеку - именно разумное начало, умение мыслить и анализировать. Дух слабый прямо помышляет: "То так!", зря в счастье тьму чудес, И робость сильну власть равняет С превышней властию небес («Ода, сочиненная в первые лета моего во стихотворении упражнения», в: [Сумароков: URL]). В далеки в высоте пределы Я дерзостно мой дух вознес; Куда влететь не могут стрелы, Я зрю себя в краях небес («Ода государыне императрице Екатерине Второй на взятие Хотина и покорение Молдавии», в: [Там же: URL]). С законом басен не мешает И разум правдой украшает, Пренебрегая сказки жен, Не внемля наглу лщемерству, Не повинуясь суеверству,
Которым слабый дух возжжен («Ода государю цесаревичу Павлу Петровичу в день его тезоименитства июня 29 числа 1771 года», в: [Там же URL]).
Настроение эпохи нашло отражение в духовных одах А. П. Сумарокова, ставших в творчестве поэта выражением его размышлений о бренности человеческого существования и величии Бога, а также его морально-эстетических взглядов. Напомним, что в России в 1743 году наряду с одой панегирической утвердился новый вид - ода духовная . Исследовательский интерес представляет идея этого цикла А.П. Сумарокова - напоминание людям о конечности бытия, призыв беречь душу, «данные искры божества» от слабостей и соблазнов, окружающей злости и лести. Закономерно, что в этих стихах происходит экспликация концепта «Дух» в семантико-когнитивном компоненте «душа» (4%), обозначающем чувственное начало, дарованное добрым Творцом.
Репрезентация концептов «Дух» и «Душа» в духовной поэзии XX
Кроме того, слово-имя концепта «Жизнь» имеет значение «совокупность всего сделанного и пережитого человеком» [БТСРЯ: URL]. Это тоже зона пересечения всех трёх концептов, ведь всё, что человек делает, то, как он проживает отведенное ему время, отражается на его душе как носителе внутреннего мира и духе как некоем звене, которое связывает его с Богом.
Ступайте в вечну жизнь и в бесконечну радостъ! (А.П. Сумароков «О страшном суде», в: [Сумароков: URL]).
Таким образом, говоря о совпадении концептов «Дух» и «Душа» с концептом «Жизнь», мы подразумеваем, что без души как искры Божьей не представляется само существования человека на Земле, совершенство же духовное дарит надежду на жизнь небесную. Ввиду схожести семантического состава лексем «отец» и «мать» они были объединены при анализе. Отец - мужчина по отношению к своим детям. Мать - женщина по отношению к ее детям; женщина, имеющая или имевшая детей [БТСРЯ: URL]. Но для нашего исследования актуален тот факт, что обе лексемы имеют переносное значение «то, что является источником, давшим жизнь кому-чему-н.» [Там же: URL]. Так, «Голубиная книга» как один из духовных стихов отвечает на важнейший вопрос: откуда что произошло? Словами «мать», «отец» называется в нём первоисточник, основа всего сотворенного Богом: Потому Иерусалим городам отец: 129 Во тем во граде во Иерусалиме Тут у нас среда земле... и Потому Ерданъ-река рекам мати, Крестился в ней сам Исус Христос («Голубиная книга», в кн.: [Голубиная книга 1991: 38, 47]). В этом семантико-когнитивном значении концепт «Мать», «Отец» совпадает с «Душой», поскольку именно душа - то самое начало, которое дарит человеку жизнь, и с «Духом», благодаря которому каждый из нас наделен душой. От Бога за убийство отлученные, Отец ваш дьявол. Он всегда за вас (Н. Карташева «От Бога за убийство отлученные...», в: [Карташева: URL]). Чтобы привел Бог за матушку-Русь постоять, Слава! (А.К. Толстой «Стрелковые песни» «Слава на небе солнцу высокому!», в: [Толстой: URL]). Так, концепты «Душа», «Дух» и «Мать», «Отец» в культуре русского человека неразрывно связаны с понятием «жизненного начала», непосредственно дарованного Богом.
Концепт «Грех» в русской лингвокультуре получил своеобразное наполнение, поскольку кроме привычного для всех верующих людей значения «нарушение религиозно-нравственных предписаний (религ.)» [БТСРЯ: URL], в современном русском языке слово-имя является носителем переносного: всякий «предосудительный поступок, преступление» [Там же: URL]. Неслучайным видится то, что уже в одном из вариантов духовного стиха «Голубиная книга» рассказывается притча о грехопадении первых людей Адама и Евы: «Одну ягоду вкушал Адам со Еввою» («Голубиная книга», в кн.: [Голубиная книга 1991: 16]).
Однако же ключевым для русского человека становится не сам факт совершения греха, а его пагубное влияние на душу человека, лишение возможности духовного совершенства и, как следствие, вечного существования. Муж пагубный грешит от предприятъя злаго, Царь праведный грешит, ему являя благо, Итако тяжкий грех злодея извинить, Но тяжче грех еще за слабости казнить (А.П. Сумароков «Эпистола его императорскому высочеству государю великому князю Павлу Петровичу в день рождения его 1781 года сентября 20 числа», в: [Сумароков: URL]). Не скрывайся от Божьих щедрот, Во грехах свою жизнъ не веди (Е. Русецкая «Не скрывайся от Божьих щедрот...», в: [Русецкая: URL]). Нездешний мир свой лик на миг покажет. Сей мир во зле. И смертен от грехов (Н. Карташева «Нездешний мир свой лик на миг покажет...», в: [Карташева: URL]). Ко-цепт Свет Жизнь Грех Систему взаимодействия приведенных выше концептов возможно изложить в виде следующей таблицы: Бог Разумное, волевое начало Творящее начало, Святой Дух Стремление к духовному совершенству Мать/ Отец Дух ние к духовному соверше-ству Чувственная часть психическо го мира человека Дар человеку Душа Бытие Творящее начало Начало, источник Таким образом, представленный опыт лингвистического анализа текстов духовных стихов XI - начала XXI вв. помог на примере выдающихся памятников русской народной поэзии проследить, с помощью каких языковых средств традиционно раскрывается стремление человека к осмыслению сложных метафизических явлений и постижению Божественного величия.
Нами был проведен собственный ассоциативный эксперимент по выявлению наиболее частотных ассоциаций (от 1 до 5) на стимулы «дух» и «душа», который позволил описать некоторую часть русского национального сознания. В опросе приняли участие 250 человек: 138 мужчин и 112 женщин. Возраст информантов - от 20 до 57 лет. Кроме того, мы не ограничивали участие респондентов с какими-либо профессиональными, политическими, религиозными и т.п. предпочтениями и убеждениями.
После обработки результатов - подсчёта частотных ассоциаций -ассоциативные поля группы носителей современного русского языка имеют такой вид: 1). Дух 250: сила - 21, воскреснуть, высший, святой, мужество, вечный, запах, ум, душа, легкость, хорошо, мудрость - 13, церковь, кладбище, тело, начало, дым, жизнь, святость, облако, воля, красота, радостный, думать - 4, умирать, не в духе, воздух, страх, боевой, светлый, не видно, молитва - 2, величие, правый (верный), гордый, счастливый, добросовестный, баня, лёгкий, духовность, всеобщность, привидение, невесомость, небытие, мощь, средние века, потенциал, смелость, война, воля, призрак, крепкий, богатый, единый, инструмент. Как видим, основной реакцией на предложенный стимул, а значит основным направлением в когнитивном восприятии концепта «Дух» для русской лингвокультуры является «сила», то есть духовная мощь