Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Проблемы формирования общенациональных лексических норм в Петровскую эпоху 10
Выводы 22
Глава 2. Синонимия в лексике писем и бумаг Петра Великого и его окружения 23
2.1. Проблемы, связанные с изучением лексической синонимии в русском литературном языке первой трети XVIII в 23
2.2. Глаголы говорения в русском литературном языке Петровской эпохи 25
2.3. ЛСГ наименований лиц в словоупотреблении Петра Великого и его окружения 63
2.3.1. Наименования лиц по возрасту и полу 63
2.3.2. Термины родства в переписке Петра Великого 87
2.4. Военная лексика в переписке Петра Великого 124
Выводы 149
Глава 3. Народно-разговорная лексика в письмах и бумагах Петра Великого и его окружения 151
3.1. Общие вопросы, связанные с проблемой изучения народно-разговорной лексики в переписке Петра Великого 151
3.2. Некоторые словообразовательные особенности разговорно-просторечной лексики, отражённой в переписке Петра Великого 161
Выводы 204
Заключение 205
Литература 213
Словари и их сокращения 224
Указатель источников и их сокращений 228
- Проблемы формирования общенациональных лексических норм в Петровскую эпоху
- Проблемы, связанные с изучением лексической синонимии в русском литературном языке первой трети XVIII в
- Общие вопросы, связанные с проблемой изучения народно-разговорной лексики в переписке Петра Великого
Введение к работе
Актуальность исследования.
В отечественной лингвистике на протяжении длительного времени не ослабевает интерес к истории русского литературного языка периода его становления как языка нации. В последние десятилетия активно исследуется лексический состав различных памятников письменности XVI - XVIII вв. Выходят в свет работы, посвященные анализу различных групп лексики, исследованию путей становления общенациональных лексических норм русского литературного языка [Борисова 1978, Петрова 1983, Черкасова 1981, Тузова 1955, Вакуленко 1989, Демичева 1996, Круглов 1996, Иссерлин 1961, Лукичёва 1971 и др.]; продолжается издание Словаря русского языка XI-XVII вв., издается Словарь русского языка XVIII века; защищаются диссертации, особенно многочисленные в последние годы, в которых изучается лексика памятников региональной письменности XVI - XVIII вв. [Полякова 1982, Баландина 1997, Татаркин 2005, Сидоренко 2005, Безбородова 2005]; в целом ряде вузов ведётся работа по созданию региональных исторических словарей на материале местной деловой письменности. Всё это способствует решению основной задачи - построению полного курса исторической лексикологии русского языка.
Петровская эпоха - наиболее яркий, переломный, по мнению ряда учёных (А.И. Соболевского, В.В. Виноградова, В.Д. Левина, Б.А. Ларина, Ф.П. Филина), момент в истории национального русского литературного языка в период его формирования - неоднократно привлекала внимание исследователей. При этом в области исторической лексикологии русского языка наиболее разработанной проблемой применительно к Петровскому времени является проблема лексических заимствований [Смирнов 1910, Огиенко 1911, Биржакова, Воинова, Кутина 1975, Гайнуллина 1973, Otten Fred 1985, Бека-сова 1998 и др.].
Лексический состав русского литературного языка на материале памятников Петровской эпохи (в основном это художественные произведения, а также некоторые деловые тексты и сочинения отдельных авторов) исследовался в работах В.П. Забродченко, Б.А. Маргарян, И.С. Хаустовой, А.В. Во-лосковой, И.И. Ковтуновой, В.О. Петрунина, Г.И. Унгарбаевой и некоторых других.
Однако, несмотря на довольно длительный и пристальный интерес к истории русского литературного языка первой четверти XVIII в., многие письменные источники этого времени в лексическом плане остаются почти не обследованными.
Недостаточная изученность языка Петровской эпохи негативно отражается на содержании вузовских учебников, где, как правило, в отношении названного периода авторы ограничиваются указанием на некоторые «отчасти случайно выхваченные» [Ю.С. Сорокин 1966] особенности языка отдельных писателей или произведений первой четверти XVIII столетия. Основные же процессы выработки новых норм языкового употребления, активно происходившие в начале XVIII века по большей части в пределах иных, чем художественная литература, жанров, остаются пока недостаточно изученными. Не показана в полном объёме та очень большая работа по формированию новых стилей речи, которая проводилась под эгидой Петра I его талантливыми сподвижниками.
В непростых условиях развития нового литературного языка в первой четверти XVIII века на передних позициях оказывается деловая письменность. Складывающиеся нормы словоупотребления и образцы новых стилей Петровской поры, по мнению Ю.С. Сорокина, «надо скорее искать в документах деловых..., в указах и манифестах, в реляциях, памфлетах и полемических произведениях, в «Ведомостях» и регламентах...». В составе деловой письменности находится и эпистолярный жанр Петровской эпохи, актуальность изучения которого определяется его недостаточной исследованностью. Прежде всего это касается «Писем и бумаг императора Петра Великого», со держащих богатейший языковой материал, представляющий большой интерес в связи с проблемой изучения путей формирования единых лексических норм национального русского литературного языка.
В связи с вышеизложенным объектом диссертационного исследования послужила лексика писем и бумаг Петра Великого. Предметом исследования являются синонимические отношения в тематических группах глаголов говорения, наименований лиц и военных обозначений; а также особенности функционирования различных групп народно-разговорной лексики в переписке Петра Великого.
Основной целью работы является исследование различных групп лексики писем и бумаг Петра Великого в связи с проблемой формирования общенациональных норм русского языка. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих конкретных задач:
1. Попытаться объективно оценить «языковую ситуацию» Петровской эпохи.
2. Проанализировать наиболее интересные и ценные, с точки зрения отражения в них процесса формирования норм национального русского литературного языка, синонимические группы слов, выявленные в переписке Петра Великого.
3. Выявить и описать состав народно-разговорной лексики, отражённой в переписке Петра Великого.
4. Анализ лексического материала «Писем и бумаг...» провести в связи с изучением различных экстралингвистических факторов, тех исторических условий, в которых происходило формирование нового литературного языка в начале XVIII столетия, с учётом петровской языковой политики, а также индивидуальных особенностей словоупотребления авторов писем.
Для осуществления задач исследования в работе используются следующие методы: сравнительно-исторический, статистический, сопоставительный, диахронно-описательный (при этом диахроническое исследование но сит как ретроспективный, так и перспективный характер); а также контекстуальный анализ.
Основные положения, выносимые на защиту.
1. Детальное изучение конкретных произведений Петровской эпохи позволяет внести коррективы в устоявшиеся представления о ненормированно-сти и пестроте литературного языка первой четверти XVIII в.
2. Особое значение в связи с указанной проблемой приобретают «Письма и бумаги императора Петра Великого», ярко отразившие светско-деловой язык, формировавшийся в среде петровской администрации и выступавший в начале XVIII столетия в роли средней нормы литературности.
3. Исследование лексической синонимии «Писем и бумаг...» позволяет проследить пути становления лексических норм национального русского литературного языка в первой четверти XVIII века.
4. Анализ синонимических отношений слов в переписке Петра Великого свидетельствует об умеренном употреблении книжного и разговорного элементов в светско-деловом языке Петровской эпохи.
5. В составе лексических средств «Писем и бумаг...» заметное место занимают элементы народно-разговорного языка, многие из которых в результате активно действующего в исследуемый период процесса демократизации языка впоследствии, иногда уже во второй половине XVIII в., нейтрализуются.
Материалом для исследования послужили следующие источники: «Письма и бумаги императора Петра Великого» в 13 томах, в которых собрано письменное наследие Петра I за 1688 - 1712 гг.; «Переписка Петра I с Екатериной Алексеевною». Дополнительно в работе привлекались памятники письменности различных периодов истории русского литературного языка (всего 187 наименований), а также широко использовались данные Картотеки словаря древнерусского языка, Картотеки словаря русского языка XVIII века, словарей разных периодов, результаты исследований других авторов.
«Письма и бумаги...» Петра Великого как источник лингвистического исследования в свою очередь вызывали интерес многих языковедов. Так, например, достаточно подробно изучена фонетика указанного памятника. [Бо-городицкий 1902, Горшкова 1945]. Имеются работы, посвященные анализу некоторых словообразовательных, морфологических и синтаксических особенностей «Писем и бумаг...» [Сёмин 1953, Berg 1978, Герасимов 1953, Иванова (Александрова) 1955, Макаров 1956]. Лексика названного памятника изучалась в основном в связи с проблемой лексических заимствований в Петровскую эпоху как в специальных исследованиях, так и в работах, выполненных на материале различных письменных источников XVIII века. Некоторые интересные наблюдения над лексикой «Писем и бумаг...» сделаны Н.И. Гайнуллиной в ее книге «Эпистолярное наследие Петра Великого», в целом посвященной историко-лингвистическому и функционально-стилистическому описанию эпистолярного жанра Петровской эпохи на материале переписки Петра Великого. Важные замечания, связанные с проблемой функционирования различных стилистических групп лексики в «Письмах и бумагах...» Петра I (церковнославянской, общелитературной, народно-разговорной лексики, слов приказного языка и т.д.), с особенностями употребления Петром I некоторых синонимов, содержатся в работах В.Д. Левина, Е.Н. Борисовой и некоторых др. Лексический материал «Писем и бумаг...» также нередко привлекался в различных пособиях по истории русского литературного языка в качестве иллюстраций тех или иных процессов, происходивших в языке Петровского времени; причём, отдельно взятые фрагменты писем не позволяли представить себе общей картины, вследствие чего авторы пособий могли приходить к «случайным, а часто неточным и прямо ошибочным» выводам [Сорокин 1966].
Вместе с тем, систематического описания лексической системы этого ценнейшего памятника в научной литературе до сих пор не представлено.
Таким образом, научная новизна работы обусловлена тем, что впервые словарный состав «Писем и бумаг императора Петра Великого» становится объектом специального исследования; подробно изучаются наиболее важные лексико-семантические группы, в составе которых выделяются и описываются синонимические ряды.
Мы полагаем, что теоретическая значимость работы заключается в том, что представленный в ней материал отражает основные тенденции формирования общенационального русского языка; результаты исследования позволяют внести изменения в традиционные представления о литературном языке Петровской эпохи.
Практическая значимость исследования состоит в том, что его результаты могут быть использованы в курсе истории русского литературного языка, диалектологии, в спецкурсах и спецсеминарах по исторической лексикологии русского литературного языка, а также в лексикографической практике - в процессе создания Словаря русского языка XVIII века.
Апробация исследования. Материал диссертации обсуждался на заседаниях кафедры современного русского языка и методики его преподавания СГПУ. Основные положения и результаты исследования докладывались на научных конференциях СГПУ 2000 и 2002 гг. По материалам диссертационного исследования подготовлено и опубликовано 6 статей в следующих сборниках: Пятые Поливановские чтения (2000 г.), Разноуровневые характеристики лексических единиц (2001 г.), Культура и письменность славянского мира (2002 г.), Седьмые Поливановские чтения (2005 г.), Разноуровневые характеристики лексических единиц (2006 г.), Вестник Московского государственного областного университета (2006 г.).
Объём и структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, каждая из которых сопровождается выводами, заключения, списка литературы и словарей, и указателя источников с их сокращениями.
Первая глава посвящена рассмотрению проблем, связанных с формированием общенациональных лексических норм в Петровскую эпоху. Во второй главе исследуются синонимические отношения в тематических группах глаголов говорения, наименований лиц и военных обозначений на материале переписки Петра I. Третья глава посвящена анализу различных групп народно-разговорной лексики, отражённой в переписке Петра Великого.
Полный объём диссертации составляет 243 страницы. Основной текст работы изложен на 212 страницах. 15 страниц занимает список литературы, включающий 159 наименований, в том числе 38 словарей. Указатель источников включает 189 наименований, при этом основными источниками в работе являются «Письма и бумаги императора Петра Великого» в 13 томах и «Переписка Петра I с Екатериной Алексеевною», остальные памятники письменности привлекаются в качестве сопоставительного материала.
Проблемы формирования общенациональных лексических норм в Петровскую эпоху
Начальный этап формирования общенациональных лексических норм русского литературного языка восходит, как справедливо полагает Б.А. Ларин, ко второй половине - концу XVI столетия, но наиболее радикальные изменения в словарном составе русского языка совершаются в Петровскую эпоху. «Именно в это время в разных сферах письменности благодаря сознательной языковой политике утверждается новый литературный язык, а старые регистры письменного языка вытесняются на периферию языковой деятельности, так что с этого момента начинается их постепенное отмирание -для одних полное (приказной язык и гибридный церковнославянский), для других частичное (стандартный церковнославянский, остающийся в употреблении лишь как язык богослужения). В результате этого процесса новый литературный язык приобретает полифункциональность и общезначимость» [Живов 1996, с. 15-16].
Велика в этом процессе роль самого Петра Великого. Её отмечали даже противники петровской политики. Так, в антипетровских тетрадях подьячего Лариона Докукина (1714 - 1718 гг.) записано: «Слова и звания нашего сла-венскаго языка и платья переменили, главы и брады обрили, и персоны свои ругательски обесчестили; несть в нас вида и доброты и разнствия с иноверными языки...» [Живов 1996, с. 73]. Неоднократно о значении петровских реформ в истории русского просвещения и, в частности, в истории русского языка говорили знаменитые деятели прошлого столетия - Белинский, Добролюбов и др. Так, Погодин, например, писал: «Мы просыпаемся. Какой ныне день? 1 Января 1841 года. Пётр Великий велел считать годы от Рождества Христова. Пётр Великий велел считать месяцы от Января. Пора одеваться -наше платье сшито по фасону, данному Петром Первым, мундир по его форме... Попадается в глаза книга - Пётр Великий ввёл в употребление этот шрифт, и сам вырезал буквы, вы начнёте читать её - этот язык при Петре Первом сделался письменным, литературным, вытеснив прежний, церковный. Приносят газеты - Пётр Великий их начал... Что теперь ни думается нами, ни говорится, ни делается, всё, труднее или легче, далее или ближе, повторяю, может быть доведено до Петра Великого. У него ключ или замок» [Погодин 1846, с. 341].
Известно, что языковая политика Петра I была органической частью всех его культурных преобразований. Петра не устраивало современное ему состояние письменности, языка, являвшихся атрибутами старой культуры, которой противостояло петровское просвещение. Новая культура должна была создать для себя новый язык, отличный от традиционного. Примеры заботы Петра I о формировании такого языка многочисленны и уже стали хрестоматийными. К ним относятся в первую очередь прямые указания, которые Пётр адресовал (лично или через Мусина-Пушкина) переводчикам. Исключительное значение приобретает в этом плане история перевода «Географии генеральной» Бернарда Варения, порученного Фёдору Поликарпову. Поликарпов переводит «Географию...» преимущественно книжнославянским языком, обосновывая свой выбор тем, что «общенародный российский диалект» не в состоянии передать «высоту и красоту» латинского оригинала. Петра не удовлетворил сделанный перевод, в результате чего Мусин-Пушкин предлагает Поликарпову исправить «хорошенько» перевод «не высокими словами, но простым русским языком...»: «Со всем усердием трудися и высоких слов славенских класть не надобеть, но посольского приказу употреби слова» [Виноградов 1938, с. 72]. По поводу окончательной редакции изданного в 1718 году текста «Географии...» Поликарпов писал: «Переводих сию не на самый высокий славенский диалект против авторова сочинения и хранения правил грамматических, но множае гражданского посредственнаго употреблял наречия, охраняя сенс и речи оригинала иноязычного» [Виноградов 1938, с. 74].
В другом случае - относительно перевода книги Пуффендорфа - Пётр приказывал Гавриилу Бужинскому: «Прошу, дабы не по конец рук переведе 12 на была, но дабы внятно и хорошим штилем» [Виноградов 1938, с. 74].
Подобные распоряжения Пётр даёт Ивану Зотову в письме от 25 февраля 1709 года: «Надлежит вам к той книжке, которую ныне переводите, остерегаться в том, дабы внятнее перевесть и не надлежит речь от речи хранить в переводе, но точию сим выразумев, на свой язык уж так писать, как внятнее» [Виноградов 1938, с. 74].
Едва ли не самое меткое и точное обозначение того стиля, который культивировался Петром и его окружением как норма литературного языка, принадлежит, по мнению В.В. Виноградова, Мусину-Пушкину в его донесении Петру (от 10 декабря 1716 года) о переводе «Книжки г. Еразма»: «Я префекту приказал, чтобы исправлял и речения б клал некоторые русским обходительным языком» [Виноградов 1938, с. 74].
Проблемы, связанные с изучением лексической синонимии в русском литературном языке первой трети XVIII в
Изучение процессов становления лексико-семантической системы русского литературного языка и выработки общенациональных лексических норм невозможно без описания и анализа семантических отношений между словами в языке соответствующего периода, прежде всего отношений синонимических. Ю.С. Сорокин подчёркивал, что исследование синонимической системы русского языка XVIII столетия заключает в себе «едва ли не центральный нерв при выяснении основных особенностей лексической системы литературного языка данного времени» [Сорокин 1966, с. 27]. Именно характер и особенности синонимических отношений в первую очередь отличают эту лексическую систему от систем последующих эпох [Сорокин 1966, с. 15].
Как справедливо отмечает Е.Н. Борисова, с проблемой синонимии непосредственно связано действие процесса выработки общенациональной лексической нормы: «Лексическая синонимия в русском языке исследуемой эпохи отражает не только богатство языка в выборе лексических средств, но и свидетельствует о «конкурентной борьбе» за место в системе языка, в результате которой на первый план выдвигаются слова, приобретшие с течением времени, нередко в пределах эпохи, характер лексической нормы. Этот процесс приводит во многих случаях к перестройке всей синонимической группы, к сдвигам семантического и стилистического плана в составе всего синонимического ряда» [Борисова 1978, с. 168].
Проблема синонимии в русском литературном языке периода его становления как языка нации занимала и занимает одно из ведущих мест в работах по исторической лексикологии, посвященных как анализу отдельных синонимических групп, так и использованию синонимов в памятниках письменности [Борисова 1970, с. 79 - 105; Бурова 1968, с. 3 - 14; Веселитский 1967, с. 46 - 50; Волков 1965, с. 3 - 18; Кутана 1958, с. 104 - 134; Порохова 1964, с. 59-79 и др.].
На материале памятников письменности Петровской эпохи синонимические отношения анализировались в работах В.П. Забродченко, И.С. Хаусто-вой [Забродченко 1967, с. 34 - 47; Хаустова 1961, с. 169 - 178].
Однако, несмотря на целый ряд работ в области исторической синонимии, эта проблема во многом остается неизученной. Так, например, Е.Н. Борисова отмечает следующее: «... лексические синонимические средства русского языка конца XVI - начала XIX вв., характер отношений в рядах синонимов, изменения в составе синонимических рядов, причины их распада до сих пор остаются недостаточно исследованными» [Борисова 1978, с. 168]. Далеко не все источники, позволяющие судить о характере синонимических отношений в языке рассматриваемого периода, введены в научный оборот. Среди них памятники деловой письменности занимают далеко не последнее место. Деловые тексты, отображавшие реальную жизнь с наибольшей степенью достоверности, более объективно отражали и становление лексических норм (нежели, к примеру, собственно литературные произведения). «Выбор лексических средств авторами деловых памятников, как правило, был обусловлен, - пишет Е.Н. Борисова, - не стилистическими задачами, а содержанием памятника, языковыми вкусами автора, степенью его образованности, территориальной принадлежностью» [Борисова 1978, с. 170]. В связи с этим особое значение приобретают «Письма и бумаги...» Петра Великого. Свет-ско-деловой язык, формируемый Петром I и его окружением, отразил, на наш взгляд, в наибольшей степени нормализаторские тенденции, стремление к более или менее установившемуся словоупотреблению. Общие явления, характерные для лексико-семантической системы формирующегося национального русского литературного языка, - лексическая избыточность, сосуществование в лексической системе многих вариантных форм и т.д. - нашли отражение и в нашем источнике. Однако тщательный анализ материала позволяет увидеть определенные закономерности, порядок в этом, на первый взгляд, пёстром, неупорядоченном словоупотреблении. Между тем, «Письма и бумаги...» Петра I, содержащие благодатный материал для изучения истории синонимических рядов, до сих пор в этом отношении почти не исследовались.
Общие вопросы, связанные с проблемой изучения народно-разговорной лексики в переписке Петра Великого
По мнению большинства исследователей, основным процессом, прослеживающимся при сложении русского литературного языка на этапе формирования его общенациональных норм, является процесс неуклонной демократизации. Так, у В.В. Виноградова читаем: «Во второй половине XVII века резко проявился внутренний распад церковнославянского языка, что было связано с ростом литературного значения «светских» - деловых, публицистических, повествовательных стилей русского письменного языка и с расширением литературных прав бытовой речи». В этот период, - продолжает учёный, - «... глубоко проникает в письменность живая устная речь, идёт борьба за литературные права народного языка, т.е. письменной и разговорной речи широких слоев народа» [Виноградов 1938, с. 34].
В первой четверти XVIII столетия, в период наиболее активного формирования нового литературного языка, как уже отмечалось в первой главе нашей работы, в роли средней нормы литературности выступал светско-деловой языка, создававшийся Петром I и его окружением; этот язык, с одной стороны, был противопоставлен как традиционному книжнославянскому языку, так и народно-разговорному, но с другой, тесно взаимодействовал с последним. Важную роль в процессе демократизации русского литературного языка в это время сыграла, как уже говорилось выше, петровская языковая политика, требовавшая от авторов и переводчиков книг писать «простым русским языком», «просторечно». На активизацию этого процесса в конце XVII - начале XVIII вв. указывали многие исследователи. Так, в работах Будде, Булаховского, Виноградова и др. среди основных черт языка Петровского времени отмечается расширение сферы влияния официально-правительственного, канцелярского, делового языка, а также усиление литературных прав живой русской устной речи. При этом Е.Ф. Будде отмечает, что в Петровскую эпоху активно идёт процесс складывания русского литературного языка, живой основой которого является «простой народный элемент, просторечие Москвы, с стихийной силой подействовавшее на книжную речь образованных москвичей прошлого века» [Будде 1899, с. 74]. Г.П. Князькова также указывает, что «живая разговорная речь являлась одним из его [литературного языка XVIII в.] источников в силу широты её социальной базы, многообразия и богатства ресурсов, самопроизвольного развития и обогащения в процессе постоянного общения». «Таким образом, -продолжает учёный, - основой русского литературного языка XVIII века следует считать язык общенародный» [Князькова 1974, с. 5]. При этом Г.П. Князькова поясняет, что представлял собой процесс демократизации языка: «Он проявляется в различных формах: в отборе из родственного, но не тождественного народно-литературному типу книжно-славянского типа литературного языка элементов, понимаемых широкими кругами общества, таящих возможности значительного внутреннего развития, в постепенном ограничении применения самого этого типа выражения жёсткими рамками строго определённых жанров письменности, в сближении письменной формы литературного языка и общей разговорной речи, в их взаимовлиянии и взаимопроникновении, в выборе и переоценке языковых средств, ранее свойственных только народно-литературному языку» [Князькова 1974, с. 11-12].
Учитывая тот факт, что в эпоху образования русской нации основной базой формирующегося национального языка становится живой разговорный язык, многие исследователи неоднократно указывали на особую необходимость изучения последнего. Например, СИ. Котков отмечает: «Исследование текстов, язык которых предположительно близок к народно-разговорному, -актуальная задача современной науки» [Котков и др. 1968, с. 4]. Между тем, этот вопрос до сих пор остаётся малоизученным. Так, Г.П. Князькова в своей работе, посвященной исследованию русского просторечия второй половины XVIII века, пишет, что диахроническое изучение просторечия должно начи 153 наться со второй половины XVII столетия, когда происходит процесс уни-формации городских диалектов в более или менее однотипное российское просторечие. «Эта проблема, - продолжает автор, - впервые выдвинутая и всесторонне аргументированная Б.А. Лариным, по своей трудности и обширности требующая длительной работы коллектива исследователей, не получила, к сожалению, какого-либо освещения» [Князькова 1974, с. 20].
Между тем, просторечие русского языка наиболее ранних периодов образования русской нации и формирования русского национального языка не совсем обойдено вниманием исследователей. Так, например, ценный материал для изучения просторечия XVII в. содержат памятники деловой и бытовой письменности, представленные в сборнике группы авторов СИ. Коткова, А.С. Орешникова, И.С. Филипповой «Московская деловая и бытовая письменность XVII века»; описанию разговорно-просторечной лексики в русском языке конца XVI - XVIII вв. и её роли в формировании словарного состава национального литературного языка посвящена отдельная глава в работе Е.Н. Борисовой «Проблемы становления и развития словарного состава русского языка конца XVI - XVIII вв.»; некоторые ценные замечания об истории функционирования разговорно-просторечной лексики и её взаимодействии с формирующимся литературным языком в первой половине XVIII столетия и, в частности, в Петровскую эпоху содержатся в трудах В.В. Виноградова, В.Д. Левина и др.