Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. НАИМЕНОВАНИЯ ОБЪЕКТА ОБРАБОТКИ В КОЖЕВЕННОМ ДЕЛЕ 26
1. Слова кожа и шкура - основные термины кожевенного дела 26
1.1. Наименования кожа и шкура в синхронном и диахронном аспектах 26
1.2. Наименования объекта кожевенного производства на разных этапах обработки 31
2. Наименования составных элементов шкуры домашних животных 37
2.1. Наименования слоев шкуры домашних животных 37
2.2. Наименования сторон шкуры домашних животных 39
2. 3. Наименования частей шкуры домашних животных 41
2. 3. 1. Наименования частей шкуры крупного рогатого скота 42
2. 3. 2. Наименования частей шкуры лошади 48
2.3.3. Наименования частей шкуры свиньи 50
3. Наименования кожевенного сырья по принадлежности к видам животных 51
3.1. Наименования разновидностей крупного кожевенного сырья 54
3.1.1. Наименования шкур крупного рогатого скота 54
3. 1. 2. Наименования шкур лошадей 62
3.2. Наименования разновидностей мелкого кожевенного сырья 64
3. 2. 1. Наименования шкур овец 64
3. 2. 2. Наименования шкур коз 67
3.2. 3. Наименования шкур домашних животных клеточного содержания 68
3.3. Наименования шкур свиней 69
4. Наименования шкур по качеству 71
4.1. Наименования шкур высокого качества 71
4. 2. Наименования шкур низкого (невысокого) качества 73
4. 3. Наименования пороков кожевенного сырья 79
4. 3. 1. Наименования пороков кожного покрова, образовавшихся при жизни животного 79
4. 3. 2. Наименования пороков кожного покрова шкуры, образовавшихся после смерти животного 87
4.4. Наименования сортов шкур 90
4. 4.1. Наименования высоких сортов шкур 90
4.4.2. Наименования низких сортов шкур 92
5. Наименования сортов кож 93
5.1. Наименования сортов кожи жирового дубления 94
5.2. Наименования сортов кожи минерального дубления 94
5. 2. 1. Наименования сортов кож, выдубленных алюминиевыми квасцами и солью 95
5. 2. 2. Наименования сортов кож хромового дубления 96
5.3. Наименования сортов кож растительного дубления 101
5. 4. Наименования сортов кож хроморастительного дубления 105
ВЫВОДЫ К ГЛАВЕ 1 106
ГЛАВА 2. НАИМЕНОВАНИЯ ПРОЦЕССОВ И ОПЕРАЦИЙ КОЖЕВЕННОГО ДЕЛА 112
1. Наименования процессов и операций по обработке сырья 112
1.1. Наименования операций по обработке сырья 113
1. 2. Наименования процессов обработки сырья 119
2. Наименования процессов и операций по обработке кожи 135
2. 1. Наименования операций по обработке кожи 135
2. 2. Наименования процессов обработки кожи 141
ВЫВОДЫ К ГЛАВЕ 2 144
ГЛАВА 3. НАИМЕНОВАНИЯ ВЕЩЕСТВ, ИСПОЛЬЗУЕМЫХ В КОЖЕВЕННОМ ДЕЛЕ 149
1. Наименования веществ, используемых при обработке кожевенного сырья 149
1.1. Наименования веществ, используемых при консервировании шкур 150
1. 2. Наименования веществ, используемых при подготовке сырья к процессу дубления 151
1. 3. Наименования веществ, используемых в процессе дубления 157
2. Наименования веществ, используемых при обработке полуфабриката 166
3. Наименования веществ, используемых на разных этапах обработки сырья и полуфабриката 171
ВЫВОДЫ К ГЛАВЕ 3 173
ГЛАВА 4. НАИМЕНОВАНИЯ УСТРОЙСТВ И ПРИСПОСОБЛЕНИЙ, ИСПОЛЬЗУЕМЫХ В КОЖЕВЕННОМ ДЕЛЕ 176
1. Наименования устройств и приспособлений, используемых при обработке кожевенного сырья 177
2. Наименования устройств и приспособлений, используемых при обработке полуфабриката 188
ВЫВОДЫ К ГЛАВЕ 4 191
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 194
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 200
СПИСОК СЛОВАРЕЙ И ИХ УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ 219
Приложение 1. Названия районов Орловской области и их условные сокращения 221
- Наименования кожа и шкура в синхронном и диахронном аспектах
- Наименования операций по обработке сырья
- Наименования веществ, используемых при подготовке сырья к процессу дубления
Введение к работе
Национальный русский язык - это «сложная, динамическая и целенаправленная культурно-историческая система, объединяющая все разновидности речевого функционирования» [Головин, Кобрин 1987:9].
Одним из наиболее значительных пластов лексики национального русского языка является специальная лексика, включающая в свой состав «слова и выражения, употребляемые группами лиц, объединяемых по роду занятий, деятельности, то есть профессиональной общностью» [Фомина 1983:175]. По свидетельству С. В. Гринева, «свыше 90 % новых слов, появляющихся в современных языках, составляет специальная лексика» [Гринев 1993:8].
Основу специальной лексики составляют термины.
Сущность термина традиционно рассматривается двояко. Так, некоторые учёные понимают термин как специальное слово [Реформатский 1961, 1986; Суперанская, Подольская, Васильева 1989; Толикина 1954, 1970], а терминологическую природу считают «системой иной семиотической природы, чем система естественного языка» [Толикина 1970:63]. В соответствии с другой точкой зрения термин - это общеязыковое слово в специфическом употреблении [Винокур 1939; Даниленко 1971, 1972; Комарова 1979; Котелова 1970; Моисеев 1971 и др.].
Для нас наиболее важным представляется тезис о соотнесённости термина с определённым понятием (научным, профессиональным и т. д.), утверждаемый в целом ряде работ [Головин 1979; Головин, Кобрин 1987; Лейчик 1986; Овсяников 1986; Сергевнина 1982; Хорнунг 1971 и др.]. В соответствие с данным тезисом и вслед за В. П. Даниленко под термином мы подразумеваем «слово или словосочетание специальной сферы употребления, являющееся наименованием научного или производственно-технологического понятия и имеющее дефиницию» [Даниленко 1971:11].
Термины имеют свои характерные особенности, а именно: «1) системность; 2) наличие дефиниции (для большинства терминов); 3)
тенденцию к моносемичности в пределах ... терминологии данной науки, дисциплины или научной школы; 4) отсутствие экспрессии; 5) стилистическую нейтральность» [Васильева 1990:508].
По поводу стремления термина к однозначности (моносемии), а также
і отсутствия у них экспрессии и стилистической нейтральности мы
придерживаемся позиции учёных, полагающих, что «и однозначность, и
специализированность, и эмоциональная нейтральность терминов в
значительной степени относительны» [Брагина 1981:38], «термины могут
выражать отношение говорящего к предмету речи и быть экспрессивными»
[Прохорова 1970а: 153].
По мнению О. В. Борхвальдт, термин представляет собой «сложное структурное образование, включающее следующие относительно устойчивые компоненты: а) материальный (звуковой и / или графический); б) идеальный (семантический), определяемый принадлежностью термина к лексической системе того или иного естественного языка; в) логический, т. е. те содержательные признаки, которые позволяют термину выполнять функции элемента теории, описывающей определённую сферу человеческой деятельности» [Борхвальдт 2000:21-22, см. также Лейчик 1989:26-27].
Важным признаком термина является его номинативный характер. Данное обстоятельство приводит к тому, что «в качестве терминов как специфических языковых единиц обычно рассматриваются имена существительные или построенные на их основе словосочетания» [Канделаки 1970:15]. Как считает О. С. Ахманова, «в европейских языках система существительных настолько развита, имеются настолько неограниченные возможности образовывать отглагольные существительные и отвлечённые существительные, образованные от основ прилагательных,
' См., например, высказывание А. А. Реформатского: «термин точен и холоден, и сфера экспрессии для термина в пределах терминологии внеположна» [Реформатский 1961:52].
7 что основной состав терминологического списка для этих языков вполне может быть исчерпан существительными» [Ахманова 1966:11].
Термины входят в состав терминологий - систем терминов «какой-либо определённой отрасли знания» [Суперанская, Подольская, Васильева 1989:10], «данной области науки, производства или искусства» [Касаткин, Клобуков, Лекант 1995:57]. В широком смысле слова терминология понимается как «часть словарного состава языка, охватывающая специальную лексику, применяемую в сфере профессиональной деятельности людей [БСЭ:42:302].
Согласно разработанной А. А. Реформатским теории, термин всегда занимает своё определённое место в «матрице» конкретного терминологического поля, он предельно парадигматичен. Поле для термина -это данная терминология, терминология данной области науки, техники. Терминологическое поле «покрывает» всю систему понятий рассматриваемой отрасли знания [Реформатский 1959:10, см. также Капанадзе 1965:79].
Термин «социальный диалект» употребляется в научной литературе то в широком, то в очень узком смысле. В. Д. Бондалетов считает целесообразным «... принять такое определение социальных диалектов, которое бы, с одной стороны, не поглощало... формы существования языка, а с другой, - не сводилось лишь к одному типу социального диалекта» [Бондалетов 1984: 54-55; 1987:67]. К социальным диалектам учёный относит: 1) собственно профессиональные языки (лексические системы), например, рыболовов, охотников, гончаров, деревообделочников, шерстобитов, сапожников и т. д.; 2) групповые, или корпоративные, жаргоны, например, учащихся, студентов, спортсменов, солдат; 3) условные языки (арго) ремесленников-отходников и близких к ним социальных групп; 4) жаргон (арго) деклассированных [Бондалетов 1987:69].
В первую очередь, безусловно, нас интересуют профессиональные «языки», являющиеся «дополнительными к основной форме существования
8 языка (литературному языку, территориальному диалекту) лексическими системами, свойственными представителям определённого занятия, промысла, а также профессии или отрасли производства» [Бондалетов 1987:70].
Терминологии различных отраслей знания и производства находятся на разных этапах своего развития. В. Д. Бондалетов выделяет 3 основные стадии в развитии терминологии: 1) начальную стадию, характеризующуюся постепенным складыванием терминологии на базе профессиональной лексики; 2) сформировавшуюся терминологию, представляющую собой системную организацию; 3) развитую терминологию, характеризующуюся таким уровнем организации, который полно и точно отражает систему и иерархическое расположение понятий [Бондалетов 1987:137].
Вопрос о системной организации сформировавшихся и развитых терминосистем к настоящему времени решён положительно. По мнению Б. Н. Головина, «случайного скопления терминов, системно не связанных и не организованных, не имеет ни одна отрасль производства или техники, ни одна область науки или управления, потому что в любой названной сфере предметы и их признаки соотнесены и связаны, системно организованы в понятия той или иной области знания [Головин, Кобрин 1987:78].
Особого внимания заслуживает вопрос о синонимии терминов, входящих в состав различных терминосистем. Дело в том, что терминологиям свойственна абсолютная синонимия1, или терминологическая дублетность.
По мнению Н. М. Шанского, абсолютные синонимы, или лексические дублеты, «по своему значению и отношению к контексту не различаются в настоящее время совершенно» [Шанский 1972:56]. Учёный полагает, что часто такого рода синонимы существуют именно как «параллельные научные термины: орфография - правописание, номинативная - назывная, фрикативный - щелевой и т. д.» [Шанский 1972:56].
Р. Ю. Кобрин относит к терминологическим дублетам «слова или словосочетания, которые объединяются особой терминологической соотнесённостью с одним и тем же научным понятием и объектом действительности» [Головин, Кобрин 1987: 54].
Р. Ю. Кобрин различает 3 вида терминологических дублетов:
термины-дублеты русского и иноязычного происхождения: асиндетон - бессоюзие, гипербола - преувеличение, ассимиляция -уподобление и др.;
«синтаксические синонимы» - синтаксические конструкции, совпадающие по значению: аблаут - чередование гласных, инфинитив -неопределённая форма глагола, лингвостилистика - лингвистическая стилистика и др.;
3) «дефиниционные синонимы» (понятие может быть выражено как
самим термином, так и определением термина): датчик - выносной
измерительный преобразователь, катионы - положительно заряженные
ионы [Головин, Кобрин 1987:54-58].
Термины, входящие в состав различных терминологий, связаны друг с другом на понятийном, словообразовательном и грамматическом уровнях. Внутри терминологий происходят лексико-семантические процессы, характерные и для лексики литературного языка в целом: полисемия, омонимия, синонимия, антонимия, гиперо-гипонимия, что отмечается многими исследователями [Кобрин 1983; Коготкова 1991; Котелова 1970; Молодец 1983; Лаврова 1979; Татаринов 1996 и др.]. Это также свидетельствует о системной организации терминологической и - шире -специальной лексики.
Особого внимания заслуживает вопрос о месте терминологии в национальном языке. По данному вопросу существуют различные точки зрения.
Так, например, А. В. Суперанская, Н. В. Подольская, Н. В. Васильева относят терминологию к автономному разделу лексики, считая, что «термины каждой отрасли знания формируют свою особую терминологию и значение каждого термина раскрывается полностью лишь в системе последней» [Суперанская, Подольская, Васильева 1989:18].
В настоящей работе приоритетной является иная позиция, согласно которой терминология, как специальная лексика, именующая специальные понятия разных областей знания, принадлежит особой функциональной разновидности литературного языка - языку науки и техники [Герд 1971; Даниленко 1965, 1972, 1976, 1977; Капанадзе 1965; Лейчик 1971; Михайловская 1981; Моисеев 1971; Реформатский 1961, 1986 и др.]. Л. А. Капанадзе полагает, что терминологии отдельных отраслей знания, являясь особыми подсистемами литературного языка, характеризуются замкнутостью и строгой системной соотнесённостью внутри терминологий, тогда как лексика литературного языка представляет собой незамкнутую систему [Капанадзе 1965:80].
По мнению В. П. Даниленко, «большинство терминов почти никогда не выходит за пределы лексики языка науки, оставаясь доступными только специалистам определённой отрасли науки или практики» [Даниленко 1976:69]. Данные термины являются узкоспециальными и остаются только в рамках языка науки и техники.
В терминологии кожевенного дела к узкоспециальным терминам следует отнести слова додубливание «дополнительная обработка кож дубильными веществами минерального и растительного происхождения, в результате чего кожи становятся одинаковыми по толщине и плотности на всех участках», полукожник «шкура, снятая с туши крупного рогатого скота в возрасте от одного года до полутора лет, используемая для верха обуви».
Некоторые термины знакомы широкому кругу носителей литературного языка. Они могут включаться в толковые словари литературного языка, употребляться в языке художественной литературы, в
11 разговорной речи неспециалистов. Такие термины являются общепонятными, или общеупотребительными, и на правах «книжных» слов входят в словарный состав литературного языка.
В терминологии кожевенного дела к общепонятным терминам следует отнести субстантивы золение «действие по значению глагола золить -
обрабатывать шкуры в зольнике для удаления шерсти», мездра «слой подкожной клетчатки на невыделанной коже».
Многие термины относятся к полифункциональной лексике (определение В. П. Даниленко - [Даниленко 1976:69]), одновременно обслуживающей разные сферы: общеупотребительную и специальную {кожа, шкура и мн. др.). Разница между полифункциональными словами заключается прежде всего в том, что термин имеет особое - «специальное», «терминологическое» [Ковтун 1955:65] - значение, соотносимое с профессиональным, научным или техническим понятием [Сергевнина 1982:46], тогда как значение общеупотребительного слова соотносится с бытовым понятием или общим представлением о предмете, а также с эмоцией, волевым импульсом, эстетическим переживанием [Головин, Кобрин 1987:43; Ковтун 1955:65; Сергевнина 1982:46-47].
Отличие между словами подобного рода заключается и в разном объёме содержания понятия, заключённой в них информации. У слова литературного языка, в отличие от термина, менее определённый, менее конкретный объём понятия, чаще без применения количественных характеристик.
Так, например, в словаре литературного языка слово колода имеет значение «бревно с выдолбленной серединой, употребляющееся с различными целями (в качестве корыта, жёлоба, улья, лодки и т. п.», в кожевенной терминологии оно означает «предмет для обезжиривания и мездрения шкурок, изготовленный из дерева и имеющий форму перевёрнутого плоского корыта, длиной до полутора метров, шириной 35-40 сантиметров».
К источникам формирования терминологической лексики В. П. Даниленко относит «с одной стороны, те источники, которые поставляют в терминологию готовые языковые единицы (заимствования), с другой стороны, те источники из которых берутся «полуфабрикаты» (создание терминов из корней и префиксов классических языков), с третьей - те источники, которые создают термины собственными средствами (словообразовательный аппарат данного языка с особенностями, которые вырабатывает терминообразование)» [Даниленко 1972:28].
В состав специальной лексики входят не только термины, но и профессионализмы. Разница между ними, по мнению А. В. Калинина, заключается в том, что «термин - это совершенно официальное, принятое и узаконенное в данной науке, отрасли промышленности, в сельском хозяйстве, технике обозначение, название какого-то понятия, а профессионализм - полуофициальное слово, распространённое (чаще в разговорной речи) среди людей какой-то профессии, специальности, но не являющееся, в сущности говоря, строгим, научным обозначением понятия» [Калинин 1978:140]. В то же время необходимо отметить, что при анализе лексической системы устного функционирования «основное отличие между профессиональной и терминологической лексикой в значительной мере стирается, становится не столь существенным» [Пищулина 2004:100].
Для выражения специальных понятий используются не только однословные, но и составные термины. К ним мы будем относить объединения слов, которым присуще смысловое и структурно-грамматическое единство, приравнивающее объединение лексических единиц к слову. В составных терминах «объективируются сложные понятия, существенные признаки которых не могут быть выражены одним словом» [Кожин 1969:34].
В лингвистической литературе нет единого решения по вопросу о том, входят ли составные термины во фразеологическую систему современного русского языка.
Например, В. В. Виноградов, классифицировав фразеологизмы по степени слитности компонентов, указал место составных наименований во фразеологической системе русского языка, отметив, что составные термины представляют собой особую группу фразеологических единиц, по степени слитности наиболее близкую к единствам, однако некоторые из них могут быть отнесены к фразеологическим сращениям [Виноградов 1977:155-157]. Таким образом, по существу, он включил часть составных терминов во фразеологию, хотя и с оговоркой: «отдельно должны быть рассмотрены целостные словесные группы, являющиеся терминами, то есть выступающие в функции названия» [Виноградов 1977:155].
Существует и другая точка зрения по данному поводу: «...терминологическое сочетание и фразеологическая единица в языковой системе занимают разное положение в соответствии с различием их природы, их онтологического содержания. Они являются языковыми элементами разного качества, и их системные отношения... можно охарактеризовать как соотношения лингвистических единиц разных уровней лексической системы» [Толикина 1964:171].
Нам представляется убедительной позиция Н. 3. Котеловой, полагающей, что «...терминам свойственны все типы сочетаемости: аналитичная, синтетичная (идиоматичная), устойчивая, в том числе и единичная, несвободная и др.» [Котелова 1979:124]. В настоящей работе мы стараемся по возможности чётко различать составные термины, смысл которых обусловлен лексическим значением слов-компонентов (то есть не относящиеся к фразеологическим оборотам), и наименования, реализующие образное представление обозначаемого (то есть тяготеющие к фразеологизмам).
Лексические единицы, в том числе и входящие в состав специальной лексики, необходимо рассматривать не изолированно друг от друга, а в системе, что продиктовано внутренними лингвистическими факторами. На это указывал В. В. Виноградов, по мнению которого «русскому ...
14 национальному языку свойственна своеобразная система образования и связи понятий, их группировки, их расслоения и их объединения в «пучки», в комплексные единства. Объём и содержание обозначаемых словами понятий, их классификация и дифференциация, постепенно проясняясь и оформляясь, существенно и многократно видоизменяются по мере развития языка» [Виноградов 1972:18].
Одним из наиболее распространённых способов описания лексики (в том числе и специальной) как системы является её расчленение на составные части - подсистемы, ярусы, группы, подгруппы, микрогруппы - и последовательное, детальное их рассмотрение.
Основными лексическими объединениями традиционно считаются тематические (ТГ) и лексико-семантические (ЛСГ) группы слов. Ф. П. Филин относит к тематическим группам «объединения слов, основывающиеся не на лексико-семантических связях, а на классификации самих предметов и явлений» [Филин 1982:231], а лексико-семантическую группу определяет как «объединение двух, нескольких или многих слов по их лексическим значениям» [Филин 1982:230].
Некоторые исследователи отмечают, что далеко не всегда представляется возможность чёткого отграничения тематических и лексико-семантических групп [Филин 1982:231; Шмелёв 1973:103-104; Кузнецова 1989:71 и др.]. Тем не менее, критерии разграничения вышеуказанных лексических объединений всё же существуют.
Так, по мнению Ф. П. Филина, ЛСГ является неотъемлемой частью ТГ, которая представляет собой совокупность нескольких ЛСГ, связанных общей тематикой [Филин 1982:233]. В отличие от тематической группы, которая основывается «не на лексико-семантических связях, а на классификации самих предметов и явлений» [Филин 1982:231], лексико-семантическая группа - «это продукт законов и закономерностей развития лексической семантики языка», «внутреннее специфическое явление языка, обусловленное ходом его развития» [Филин 1982:233]. Слова, входящие в
15 тематическую группу, объединяют прежде всего логические и понятийные связи, тогда как между словами в лексико-семантических группах существуют в большей мере связи смысловые, устанавливающие отношения «синонимии, антонимии, всякого рода уточнения, дифференциации и обобщения близких или сопредельных значений» [Филин 1972:227-239].
Э. В. Кузнецова полагает, что «единство элементов тематических групп определяется прежде всего «денотативным фактором», общностью самих явлений» [Кузнецова 1989:71], лексико-семантические группы «объединяют слова одной части речи, в которых, помимо общих грамматических сем, имеется как минимум ещё одна общая сема - категориально-лексическая (архисема, классема)» [Кузнецова 1989:73].
В данной работе мы будем считать тематическими группами «объединения слов, основывающиеся не на лексико-семантических связях, а на классификации самих предметов и явлений» [Филин 1982:231], лексико-семантическими группами - объединения слов одной части речи [Кузнецова 1989:73], которые входят в состав тематических групп, а также учитывать то обстоятельство, что отношения между лексемами в рамках лексико-семантической группы строятся на основе собственно языковых связей и не являются чисто внешними, как это происходит со словами внутри тематической группы.
К настоящему времени создано значительное количество работ, посвященных анализу различных специальных - ремесленных и производственных - терминосистем: рассмотрению подверглись ремесленная терминология [Трубачев 1963, 1966], ремесленно-промысловая терминология [Андреева 2002; Толикина 1954; Чайкина 2002], земледельческая, сельскохозяйственная лексика [Астахина 1971; Бабичева 1990; Бахвалова 1983; Ванюшечкин 1959; Визьмитина, Мозель 1983; Дружинина 1983; Кислик 1991; Михайлова 1983; Чудинов 1991 и др.], лексика льнообработки, прядения и ткачества [Блинова 1964; Громов 1964, 1976, 1981; Крылов 1974; Михайлова 1970а, 19706, 1975, 1979; Баланчик 1992а, 19926, 1997 и др.],
текстильного производства [Чумакова 1959, 1966, 1970, 1972], плотнического ремесла [Баланчик 1992а, 19926, 1997; Цыцылкина 1998 и др.], пчеловодства [Анохина, Никончук 1968; Иванова 1972а, 19726; Котков 1969 и др.], рыболовства [Айтазин 1973; Андреева 1977; Герд 1968; Гриценко 1964; Лебедев 1969; Макаров 1967; Меркулов 1974, Петроченко 1992], коноплеводства [Алешина 2002], кружевоплетения [Макаров, Пищулина 2001; Пищулина 1998, 1999, 2001, 2004], обувная терминология [Кожевникова 1992], горнозаводская терминология [Юдина 1996], лексика водного хозяйства [Макарченко 1993], гончарного производства [Курганская 1981], золотопромышленности [Борхвальдт 1990, 2000а, 20006], оружейно-железоделательного производства [Щеглова 1964], соляного дела [Ставшина 1977; Чиркова 1998], стекольного производства [Петченко 1980], судового дела [Артыкуца 1990; Борисова 1998, 2000а, 20006], строительная терминология [Черкасова 1998].
Актуальность темы нашего исследования обусловлена необходимостью комплексного изучения лексики кожевенного дела -ценнейшего пласта специальной лексики русского языка, богатого языковой, исторической и этнографической информацией.
Комплексный анализ системы лексических единиц, называющих объект обработки, процессы и операции кожевенного дела, вещества, используемые в процессе обработки кожевенного материала, орудия труда, позволит составить всестороннее представление о кожевенном производстве как специализированной целесообразной деятельности человека.
Всестороннее рассмотрение данного пласта лексики представляет ценность и в плане изучения культурно-исторического наследия страны, поскольку своими корнями современное кожевенное дело уходит в ремесленное производство, древнее и традиционное на протяжении многих веков.
Выбор для исследования лексики кожевенного дела не случаен. Он определяется распространённостью кожевенного дела в ряде регионов нашей страны.
Кожевенное ремесло является одним из наиболее ранних профессиональных занятий человечества. Изделия из кожи - выделанной шкуры животного - были обычным явлением уже в Древнем Египте. У египтян искусство выделки шкур заимствовали римляне, которые, не зная химических способов, применяющихся в наше время, использовали при обработке шкур подручные материалы: кору дерева, орехи, жёлуди. Египтяне для дубления применяли стручки акации и поваренную соль [Скорняжное дело 1993:3].
Свидетельства зарождения этого промысла на русской земле приводятся в книге «История культуры Древней Руси»: в данном источнике можно обнаружить сведения о том, что выделка шкур осуществлялась древними русичами дома, кустарным способом, причём «химическая сторона обработки кожи и меха была известна нашим предкам со времён неолита» [ИКДР: 107].
В одном из памятников древнерусской письменности - «Повести временных лет» - приводятся сведения о существовании кожевенного ремесла ещё в X веке: «Рекоша же деревляне: „Што хощеши у насъ? Ради даемъ медомь и скорою". Она же рече имъ: „Ныне у васъ несть меду, ни скоры, но мало у васъ прошю: дадите ми от двора по 3 голуби да по 3 воробьи» [Повесть временных лет 1950:42].
Б. А. Рыбаков отмечает факт открытия кожевенной мастерской в Новгороде в XII веке, при этом «мастер был одновременно и кожевником, и сапожником, так как там найдены и заготовки кожи, и готовая обувь, и чан для вымачивания шкур» [Рыбаков 1948:401].
Веками кожевенное ремесло было на Руси одним из наиболее распространённых профессиональных занятий. В холодное время года люди не могли обойтись без тёплой одежды, обуви, а для их изготовления
18 использовали в том числе и выделанную кожу домашних животных: коров, коз, овец1. В хозяйстве было сложно обойтись без лошади, для содержания которой требовались ременная упряжь и другие шорно-седельные изделия, также вырабатываемые из кожи. Всё вышесказанное делало профессию кожевника необходимой для населения, обеспечивало мастерам уважение и достаток.
Орловский край издавна славился своими мастерами кожевенного дела. На территории современной Орловской области кожевенное ремесло возникло одним из первых профессиональных занятий ещё во времена вятичей в VIII-IX веках. Этому способствовали природные условия: имелись все необходимые для данного ремесла компоненты. Сначала шкуры добывали на охоте, позднее стали выделывать шкуры домашних животных [Кожевенное производство 1:2003:3].
В начале XVIII века на территории Орловской губернии возникает кожевенное производство - специализированная отрасль деятельности, вырабатывающая кожевенную продукцию. Особенное распространение данная отрасль получила в городе Волхове и Волховском уезде, что объясняется рядом обстоятельств: особым свойством воды реки Нугрь, которая «мягчит» товар, делает его доброкачественнее, а также запасами известняка и дубильных растений, необходимых для основных операций по выделке шкур. Вследствие этого изделия болховских кожевников славились не только в Орловской губернии, но и по всей России.
Посетивший Волхов в 1706-ом году царь Пётр I проявил заинтересованность состоянием болховского кожевенного производства. 7 ноября 1720 года он издаёт указ о направлении мастеров кожевенного дела из Севской провинции в Волхов для обучения мастерству местных кожевников,
По мнению В. В. Седова, «судя по староладожской коллекции, кожу получали при обработке шкур главным образом коров и коз или - в меньшей степени - лошади» [Седов 1982:158].
19 чтобы они «делали не сами от себя, а для лучшего и скорого способа» [цит. по: Кожевенное производство 1:2003:3].
Постепенно болховское кожевенное производство приобретало всё большее значение. В 1828-ом году государственная казна признаёт преимущество болховских кожевенных товаров и сдаёт болховитянам армейские подряды.
С этого момента и по 1865-ый год кожевенное дело в Волхове переживает настоящий расцвет: к 1865-му году в городе функционировали 67 кожевенных заводов, на которых было задействовано порядка семисот рабочих [Химец 1867:98-102]. Продукция болховских мастеров отличалась высоким качеством и пользовалась большим спросом на рынках страны. Кожи вывозились в Петербург, Москву, Украину и другие районы России, а также в Англию и Голландию.
Завоевав такого рода славу, изделия долгое время принимались в казну без контроля качества. Пользуясь данным обстоятельством, заводчики стали допускать производственные злоупотребления, особенно при сдаче продукции на нужды царской армии. Например, во время Крымской войны купцы и заводчики, подделывая картон под кожу, сдавали непригодную обувь.
В связи с этим в 1864-ом году правительством был установлен строгий контроль за продукцией кожевенных заводов города Волхова. Много товара было забраковано, и военное ведомство в навсегда отказалось от приёма болховских изделий, предпочтя им курские и казанские [Мартемьянов 1896: 44-45].
Незадолго до вышеупомянутых событий, в 1863-ом году, пожар уничтожил немало болховских кожевенных заводов с товарами, что также отрицательно сказалось на производстве, и оно постепенно пришло в упадок. К концу XIX в городе работало только 8 кожевенных заводов кустарного типа.
В других городах Орловской губернии кожевенное дело долгое время представляло собой производство товаров домашним, ручным способом и не могло на равных конкурировать с продукцией болховских профессионалов. Тем не менее, согласно сведениям, приведённым в «Памятной книжке Орловской губернии на 1868-ой год», в Малоархангельске, Мценске и Орле имелись свои кожевенные мастерские (в Орле - 10, Малоархангельске и Мценске - по одному предприятию) [Химец 1867:98-102].
В советскую эпоху под влиянием социально-экономических изменений на территории Орловской области кожевенное ремесло как профессиональное занятие - изготовление различной продукции из кожи кустарным способом - постепенно теряет прежнюю значимость. Ориентация на городской уклад жизни, стремление покупать заводскую продукцию, а не изделия, изготовленные домашним, ручным способом, отсутствие поддержки частных предприятий со стороны властей привели к доминированию крупных государственных объединений в данной отрасли. Следствием этого стали изменения в лексике орловских кожевников: многие прежние термины устарели, а им на смену пришли новые, почерпнутые из специальной литературы, написанной отнюдь не местными мастерами кожевенного дела.
Таким образом, несмотря на давнюю историю ремесленного производства, в настоящий момент специальная лексика кожевенного производства на Орловщине представляет собой пласт лексики, смещающийся на периферию языка, уходящий из употребления, что также обусловливает актуальность выбранной темы.
Объектом настоящего исследования является специальная лексика орловских кожевников. При этом изучение лексики кожевенного дела осуществляется нами в рамках анализа лексической системы устного функционирования, поскольку живая профессиональная речь, в отличие от специализированных текстов кожевенного производства, ГОСТов и прочих терминологических стандартов, даёт более полное представление о
21 генетических истоках лексики кожевенного дела, имеющей народно-диалектную основу [Коготкова 1991:88].
Предмет исследования - системная организация лексических единиц, называющих объект обработки, процессы и операции кожевенного дела, вещества, используемые в процессе обработки кожевенного материала, орудия труда, семантическая структура наименований, особенности терминообразования.
Мы считаем возможным говорить о системной организации специальной лексики кожевенного дела в пределах отдельного региона (Орловской области), основываясь на относительной общности и устойчивости данного пласта лексики в речи специалистов, работающих и проживающих на одной территории.
Материалом исследования послужили 277 наименований важнейших составляющих кожевенного производства, собранные автором в 2003-2006-ом годах в ходе бесед с кадровыми и молодыми специалистами, работающими / работавшими на предприятиях кожевенного производства Орловской области, работниками ремесленных мастерских кустарного типа. Информантами были и старожилы, в прошлом занимавшиеся выделкой кожи.
Для анализа привлечены дополнительные источники: специальная литература по кожевенному производству; сведения из словарей литературного языка, этимологических словарей, словарей иностранных слов; диалектный материал, извлечённый из «Словаря орловских говоров», картотеки данного словаря, находящейся в словарном кабинете кафедры русского языка Орловского государственного университета, «Словаря русских народных говоров».
Гипотеза исследования: лексические единицы и устойчивые словосочетания репрезентируют важнейшие составляющие процесса кожевенного производства. Терминология кожевенного дела является устойчивым и системно организованным пластом лексики, в которой находят отражение особенности мировосприятия носителей языка.
Цель исследования - изучение особенностей специальной лексики кожевенного производства, бытующей в устной речи орловских кожевников, на понятийном, лексико-семантическом и словообразовательном уровнях.
Задачи диссертационной работы:
выявить в лексике орловских кожевников состав наименований, входящих в тематическую группу «Кожевенное дело»;
определить структуру общей ТГ «Кожевенное дело», выявив в ней тематические и лексико-семантические группы;
дать описание системных связей между структурными единицами в составе тематических и лексико-семантических групп;
- установить семантическую структуру лексических единиц,
изменения, происходящие в ней;
определить характер семантических процессов, происходящих в специальной лексике кожевенного дела;
выявить основные источники формирования специальной лексики кожевенного дела;
показать соотношение мотивационных признаков в номинации реалий кожевенного производства, в случае необходимости, обратиться к этимологии слов;
- охарактеризовать наименования в деривационном аспекте:
определить способы словообразования, отметить особенности использования
словообразовательных средств.
Методологической базой исследования служат общефилософские принципы единства содержания и формы, системный подход к анализу и описанию исследуемых единиц.
Методы исследования. Для решения поставленных задач используются описательный, сравнительно-исторический, сопоставительный методы, метод структурно-семантического анализа, метод количественного анализа.
23 Научная новизна работы проявляется в том, что настоящее исследование представляет собой первый опыт комплексного описания лексики кожевенного дела - ценнейшего пласта словарного запаса русского языка. Данный пласт лексики до сих пор анализировался лишь фрагментарно, в работах Т.В. Бахваловой, Т.В. Денщиковой [Бахвалова, Денщикова 2001], В.Д. Бондалетова [Бондалетов 1987 и др.], В.П. Даниленко [Даниленко 1972], А.Ф. Журавлева [Журавлёв 1996], Т.С. Коготковой [Коготкова 1991], СИ. Коткова [Котков 1949], СВ. Репневской [Репневская 1995], СН. Смольникова [Смольников 1998] и некоторых других исследованиях, где, как правило, исчерпывался анализом отдельных терминов.
Новизна работы, помимо вышеупомянутого факта, состоит и в том, что нами впервые произведена попытка выявления структурной организации лексики кожевенного дела, её количественного состава, проведена тематическая и лексико-семантическая классификация лексических единиц, определена специфика их семантической структуры, особенности функционирования в структуре подъязыка науки и техники, выявлены системно-структурные отношения внутри данной группы наименований, установлены их соответствия со словами литературного языка, общенаучными и общетехническими терминами, диалектными наименованиями. Введён в научный оборот ряд локально ограниченных терминов кожевенного дела, не зафиксированных в лексикографических источниках.
Теоретическая значимость:
- разработанные в диссертации теоретические положения и полученные выводы о специфике системной организации терминологии кожевенного дела в единстве логических и лингвистических критериев вносят определённый вклад в решение проблем системного анализа лексики, в теорию термина, терминологии;
- изучение терминосистемы кожевенного дела способствует
определению общих тенденций развития лексической системы языка и
специфики терминообразования и терминоупотребления, расширяет
представление о лексике русского языка в целом;
- установление закономерностей объединения терминов в составе
определённых совокупностей наименований поможет дальнейшему
развитию теории лексических групп в их специфической терминологической
реализации.
Практическая ценность работы определяется возможностью использования её результатов при составлении регионального словаря наименований предметов материальной культуры. Материал, предлагаемый в настоящей работе, может стать предметом рассмотрения на спецсеминарах по терминоведению, региональной лексикологии, лингвистическому краеведению, может быть использован при изучении русской диалектологии, лексикологии, словообразования. Он стал основой для издания «Словаря лексики орловских кожевников» (Орёл, 2006. - 48 с).
Апробация работы. Основные положения и результаты исследования прошли апробацию в виде докладов и сообщений автора на координационном совещании «Лексический атлас русских народных говоров» (Санкт-Петербург, 2004), Международной научно-практической конференции «Разноуровневые характеристики лексических единиц» (Смоленск, 2004), Ш-ей Всероссийской научно-практической конференции «Проблемы изучения живого русского слова на рубеже тысячелетий» (Воронеж, 2005), Международной научной конференции, посвященной 120-летию со дня рождения А. М. Селищева (Елец, 2005), Международной научно-практической конференции «Информационный потенциал слова и фразеологизма», посвященной памяти профессора Р. Н. Попова (к 80-летию со дня рождения) (Орел, 2005), на научных внутривузовских конференциях преподавателей и аспирантов кафедры русского языка Орловского государственного университета (Орел, 2004, 2005, 2006), на заседании
25 аспирантского объединения (Орел, 2006). Диссертация обсуждалась на кафедре русского языка Орловского государственного университета. Положения, выносимые на защиту:
1. Терминология кожевенного дела является целостной
терминосистемой, характеризующейся высоким уровнем организации,
который полно и точно отражает иерархическое расположение понятий
производства.
2. На парадигматическом уровне терминосистема кожевенного дела
представляет собой совокупность тематических групп, выделяемых в
пределах категориальных объединений терминов.
Наименования реалий, связанных с обработкой кожевенного сырья -шкуры, превалируют в количественном отношении над названиями реалий, связанных с обработкой продукта кожевенного производства - кожи.
Семантические процессы, происходящие в специальной лексике кожевенного дела, имеют общеязыковой характер.
5. Основными способами образования терминов, формирующих
понятийную систему отрасли кожевенного производства, являются
синтаксический и морфологический способы.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, четырёх глав, заключения, списка литературы, списка словарей и их условных сокращений, приложений.
Наименования кожа и шкура в синхронном и диахронном аспектах
В словаре русского литературного языка лексемы кожа и шкура разграничиваются в значении: кожа «выделанная шкура животного» (БТС :437), шкура «наружный покров тела животного (обычно убитого) -кожа с шерстью или с чешуёй (у рыбы)» (БТС: 1500).
В лексике орловских кожевников данные лексические единицы могут использоваться и как синонимы, поскольку для носителей языка, в том числе и кожевников-профессионалов, не всегда представляется существенным, о чём именно они говорят: о сырье для последующей обработки (шкуре) или о продукте кожевенного производства (коже).
В «Толковом словаре живого великорусского языка» В. И. Даля мы также находим указание на возможность употребления существительных кожа и шкура в качестве синонимов, что, в частности, отражено в толковании слова кожа: «верхняя оболочка, наружная одежда животного тела; та же оболочка, снятая с животного, сырая или выделанная, волоха, шкура, особенно если идёт не на пушной, а на сапожный товар» (Даль:2:211).
Таким образом, в вышеупомянутом лексикографическом источнике существительное кожа является многозначным и может обозначать как выделанную, так и невыделанную шкуру животного - «наружную одежду животного тела» (Даль:2:211). Согласно «Толковому словарю ...» В. И. Даля, слово кожа может использоваться и в качестве названия сырого, необработанного материала. В таком значении субстантив кожа является синонимом лексеме шкура.
В говорах при толковании некоторых наименований может также наблюдаться недостаточное разграничение значений существительных кожа и шкура. Вследствие этого, например, лексическая единица волоха {волоха) в «Словаре русских народных говоров» толкуется как «кожа, шкура, снятая с убитого или (чаще) павшего животного» (СРНГ:4:30; СРНГ:5:67).
Следовательно, в современном национальном русском языке (как в общенародной лексике, так и в лексике ограниченного употребления: диалектной и специальной), несмотря на очевидное формальное разграничение понятий «сырой, необработанный материал» (шкура) и «материал, прошедший механическую и химическую обработку» (кожа), в некоторых случаях прослеживается смешение значений наименований кожа и шкура.
Если обратиться к истории данного вопроса, можно обнаружить, что в древнерусском языке существовала иная, чем в современном русском языке, коррелятивная пара: кожа - усма {усмие, усние), соответствовавшая разделению понятий «сырой, необработанный материал» и «сырьё, подвергшееся механической и химической обработке; продукт кожевенного производства». Слово шкура в Древней Руси изначально не было употребительным, а для обозначения сырой шкуры животного использовалась лексическая единица кожа.
По мнению М. Фасмера, субстантив кожа ведёт своё происхождение «от коза, т. е. праслав. kozia „козья (шкура)"» (ЭСРЯФ:2:276-277). Таким образом, согласно этимологическим сведениям, кожей вначале называли шкуру козы: видимо, в давние времена именно козья шкура представляла собой наиболее распространённый материал для последующей выделки.
Наименования операций по обработке сырья
В лексике кожевников Орловщины зафиксировано 8 однословных и 7 составных наименований операций кожевенного производства по обработке сырья: двоение, мездрение, мездрение голья, мездрение сырья, обезжиривание, обрезка краёв, обрядка, отжим влаги, подходка, промывка шкур, разделка, сгонка шерсти, съёмка, хазование, чистка шкур.
Кожевенное производство начинается со съёмки шкур. В лексике орловских кожевников данная операция получила однословное обозначение - съёмка «отделение шкуры от туши животного» - Правильная съёмка очень важна для получения хорошего сырья (Орл.).
Слово съёмка, в словаре литературного языка толкуемое как многозначное, в своём основном значении («действие по знач. глаг. снять -снимать» - МАС:4:323) является общеупотребительным. Войдя в терминологию кожевенного дела, оно становится однозначным словесным обозначением понятия кожевенного дела.
После съёмки шкуры подвергаются первичной обработке. Первичная обработка шкур включает в себя ряд операций: обрядку, подходку, обрезку краёв, разделку, хазование, промывку шкур, чистку шкур.
Термин обрядка определяется кожевниками Орловщины как «удаление со шкуры утяжелителей: рогов, ушей, губ, хвостов; грязи и кала, сгустков крови, остатков мяса и сала» - При обрядке нужно быть осторожным, чтобы не испортить шкуру (Орл.).
В словаре литературного языка существительное обрядна сопровождается пометой «специальное» и означает «действие по значению глагола обрядить, обряжать» (БАС:8:427).
Учитывая толкование данного глагола в словаре литературного языка (обряжать «свежевать, очищать от внутренностей (убитое животное)» -БАС:8:430), необходимо отметить, что в лексике орловских кожевников субстантив обрядна изменяет свою семантику, обозначая операцию иного характера, а именно, удаление внешних «утяжелителей»: рогов, ушей и др., а также комочков грязи, сгустков крови, остатков мяса и сала. Таким образом, в данном случае имеет место семантическое терминообразование, в основе которого лежит метонимический перенос семы удалять внутренности животного на обозначение процесса очищения шкур от внешних «утяжелителей».
В лексике орловских кожевников данную операцию обозначают и с помощью другого наименования - подходка «удаление со шкуры мездры, остатков сухожилий, плевы, обрезание ушей, хвостов и т. д.» - После съёмки со шкур срезают рога, уши, очищают их от мездры, остатков сухожилий, мяса. Это называется подходкой (Болх.).
Существительное подходка, зафиксированное в словаре литературного языка с иной семантикой: «прямой узкий нож, которым мездрят кожи» (БАС: 10:684), в лексике кожевников Орловщины является гиперонимом для наименования обрядна, поскольку имеет более обобщённое значение, называя не только операцию обрезания «утяжелителей», но и операцию мездрения шкур, а, следовательно, может являться гиперонимом и для наименований мездрение и мездрение сырья.
Наименования веществ, используемых при подготовке сырья к процессу дубления
Термин поваренная соль определяется орловскими кожевниками как «белое кристаллическое вещество с острым вкусом, используемое при консервировании шкур, дублении, пиккелевании» - Поваренная соль нужна для консервирования шкур, при дублении, пиккелевании (Болх.). В семантической структуре рассматриваемого составного наименования, помимо признаков, отмечающих определённое строение вещества ( кристаллическое вещество ), его цвет ( белое вещество ), вкус ( с острым вкусом ), актуализирована сема, указывающая на функциональное предназначение кристаллов соли ( вещество, используемое при консервировании шкур, дублении, пиккелевании ).
Таким образом, как следует из определения рассматриваемого наименования, данного орловскими специалистами по кожевенному делу, и примера его бытования в устной речи орловских кожевников, термин поваренная соль называет вещество, используемое на разных стадиях обработки сырья: в процессе консервирования шкур, на этапе подготовки сырья к процессу дубления (при пиккелевании голья), а также в ходе самого процесса дубления.
Составное наименование поваренная соль образовано по модели «прилагательное + существительное», где прилагательное поваренный уточняет значение субстантива соль, указывая на отношение белого кристаллического вещества к приготовлению и употреблению пищи.
В речи кожевников Орловщины, помимо термина поваренная соль, используется и его краткий, усечённый вариант: соль - При консервировании шкур солью вредные бактерии погибают, и процесс разложения останавливается (Орл.). В данном случае опущение адъектива поваренный вполне уместно, поскольку отношение соли к приготовлению и употреблению пищи представляется для кожевников несущественным, вследствие чего усечение прилагательного не изменяет значение термина, выражающего определённое терминологическое понятие.
Поваренная соль является основным компонентом при консервировании шкур сухим посолом (мокросолении), сушкой засоленного сырья (сухосолении). При консервировании шкур способом тузлукования используется раствор соли и воды - тузлук.
Термин тузлук определяется среди орловских кожевников как «насыщенный раствор поваренной соли и воды, используемый при консервировании шкур» - На килограмм парной шкуры берётся три литра тузлука (Орл.).
В словаре литературного языка существительное тузлук реализует нетерминологическое значение, выражая общее представление, или бытовое понятие о предмете: тузлук «раствор поваренной соли для засолки рыбы, икры, кожевенного сырья» (БАС: 15:1111). В данном случае не отмечается признак насыщенный раствор , существенный для профессионального понятия кожевенного дела.
Согласно «Этимологическому словарю русского языка» М. Фасмера, субстантив тузлук в значении «рассол (для соления рыбы и особенно икры)» является заимствованием «из тюрк, tuzluk - то же: tuz «соль» (ЭСРЯФ:4:116).
При консервировании шкур тузлукованием в насыщенный раствор поваренной соли и воды (тузлук) добавляли серную и соляную кислоты. Термины серная кислота и соляная кислота будут рассмотрены в 3 «Наименования веществ, используемых на разных этапах обработки кожевенного сырья и полуфабриката».
Законсервированные шкуры хранятся несколько дней, после чего специалисты готовят их к процессу дубления. Данная подготовка включает в себя ряд процессов: отмоку (размочку), нажор, обезволашивание, намазь, золение, обеззоливание (обеззолку), мягчение, пиккелевание, нейтрализацию (более подробно см. гл. II, 1. 2. «Наименования процессов обработки сырья»). В ходе осуществления данных процессов кожевники использовали специальные вещества.
В лексике орловских кожевников зафиксированы следующие наименования веществ, используемых при подготовке сырья к процессу дубления: борная кислота, винный камень, известь, обжор, пиккель, сернистый натр, сульфат аммония.
Рассмотрим их в порядке использования веществ при подготовке сырья к процессу дубления.
В процессе обработки шкур в специальных чанах, предваряющей обезволашивание и имеющей своей целью набухание кож в особом растворе, использовался обжор.