Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Эмоции в свете когнитивной лингвистики 16
1. Основные проблемы когнитивной лингвистики 16
1.1. Определение концепта 16
1.2. Структура и содержание концепта 19
1.3. Типы концептов 22
1.4. Языковая и художественная картина мира, понятие идиостиль .26
1.5. Методы и приемы исследования концептов 30
2. Эмоции как объект исследования когнитивной лингвистики 34
2.1. Феномен эмоций 34
2.2. Определение понятия эмоция 37
2.3. Вопрос о разграничении понятий эмоция, чувство, страсть,
аффект 38
2.4. Классификации эмоций 45
2.5. Специфика концептов эмоций 51
2.6. Лексика, вербализующая эмоции 53
3. Номинативное поле концепта гнев 63
3.1. Словообразовательные гнёзда слов с корнями -гнев-, -зл- 63
3.2. Лексические значения слов, называющих отрицательные эмоции 70
3.3. Синонимические отношения слов, репрезентирующих концепт 75
3.3.1. Синонимия существительных гнев, злоба, злость 75
3.3.2. Синонимические отношения глаголов, называющих эмоцию гнев 81
4. Антонимические отношения слов гнев, злоба, злость 84
Выводы: 89
Глава II. Структура и содержание концепта гнев в идиостиле Ф. М. Достоевского 91
1. Реализация первичных признаков концепта гнев 91
2. Реализация категориальных признаков концепта гнев 99
2.1. Признак 'принадлежность' 99
2.2. Признак 'направленность' 105
2.3. Признак 'агрессивность' 110
2.4. Признак 'контролируемость/неконтролируемость' 111
2.5. Признак 'оценка' 113
2.6. Признак 'причина' 118
2.7. Признак 'время возникновения и длительность' 121
2.8. Признаки 'сила' и 'размер' 126
2.9. Признак 'вес' 130
2.10. Признак 'цвет' 131
2.11. Признак 'температура' 134
2.12. Признаки 'запах' и 'вкус' 135
2.13. Признак 'внешние проявления' 136
2.14. Признак 'локализация' 145
3. Реализация вегетативных и витальных признаков в концепте гнев 149
4. Реализация чувственных признаков в концепте гнев 150
5. Реализация антропоморфных признаков в концепте гнев 153
6. Реализация зооморфных признаков в концепте гнев 158
7. Реализация признаков природных явлений в концепте гнев 163
8. Реализация предметных признаков в концепте гнев 168
Выводы: 176
Заключение. 178
Литература 181
Словари 205
Источники языкового материала 207
Введение к работе
Эмоции неотъемлемы от внутреннего мира людей, каково бы ни было отношение к их проявлению в той или иной культуре, поэтому интерес к эмоциям возникал на протяжении всей истории человечества.
Изучение эмоций берет начало в античности в работах Аристотеля, который рассматривал их как особый вид познания. Позднее к этому вопросу обращались Дж. Локк, И. Кант, Р. Декарт, Б. Спиноза, затем Ч. Дарвин, У. Джеймс, Р. Ланге, У. Кеннон, Ф. Бранд и мн. др. С течением времени представление об эмоциях менялось, философы, психологи, антропологи разрабатывали все новые и новые подходы. См. об этом [БабенкоЕ. В. 2003: 7]; [Лаппо 1999: 49]; [Романов 2004а: 30].
В последние годы сфера эмоций вызывает повышенный интерес. Вестер отмечает, что в современной науке эмоции называют «чёрными дырами», материей «загадочной», «неконтролируемой», «эфемерной», «преходящей», «трансцендентной» и «неоднозначной» [цит. по: Сергеева 2004: 4]. Не оставляют без внимания изучение эмоций и лингвисты.
Эмоции играют важную роль в человеческой жизни, являются «одним из доминантных мотивов речемыслительной деятельности» [Базылев 1998: 4], и поэтому находят непосредственное отражение в языке.
Человеческое мышление и язык неотделимы от внутреннего мира человека, от его эмоций и модальных оценок [Кацнельсон 1986: 80]. Важность изучения эмоций лингвистикой не вызывает сомнения, ведь рефлексию считают ядром сознания, а эмоции ядром языковой личности (точка зрения высказана В. И. Шаховским). С другой стороны, исследования такого рода могут быть интересны не только лингвистам, но и специалистам из других областей: «В языке закреплен опыт тысячелетней психологической и культурной интроспекции его носителей, данные которого по своей надежности никак не уступают данным экспериментальных исследований»
[Апресян В. Ю., Апресян Ю. Д. 1993: 27]. Однако этому вопросу до определенного момента не уделялось должного внимания.
Возвращение интереса к изучению эмоций в языкознании
B. Ю. Апресян и Ю. Д. Апресян связывают с возникновением в 60-х годах
современной лингвистической семантики. С тех пор интерес к данному
вопросу непрерывно возрастал [Апресян В. Ю., Апресян Ю. Д. 1993: 27].
Эмоциональное наименование было предметом исследования в работах
Л. М. Васильева, В. С. Лысенко, С. Н. Родяевой, Н. И. Шапиловой,
А. Н. Шрамма и некот. др. [Буряков 1979: 47].
К разным аспектам проблемы эмоций в языке обращались Л. Г. Бабенко, А. Вежбицкая, Е. Ю. Мягкова, В. И. Шаховский и мн. др. В настоящее время данному вопросу уделяется особенно пристальное внимание и посвящается большое количество трудов, см. диссертации Е. В. Бабенко, Н. А. Багдасаровой, Ю. Л. Гончаровой, Е. Н. Ермолаевой, 3. 3. Исхаковой, А. К. Калжановой, М. А. Лаппо, Д. В. Сергеевой,
C. К. Табуровой, С. Л. Фесенко, Д. А. Романова и мн. др., статьи
И. А. Бурякова, Л. А. Калимуллиной, Н. А. Красавского, Н. А. Николиной и
т. д. Проблеме эмоций посвящаются отдельные сборники (см., например,
Эмоции в языке и речи: Сборник научных статей; под ред. И. А. Шаронова. -
М.: РГГУ, 2005. - 342 с). В США выпускается журнал "Cognition and
Emotion".
Можно выделить следующие направления в изучении эмоциональной лексики: рассмотрение семантики (Л. Г. Бабенко), рассмотрение категоризации эмоций, изучение в психолингвистическом освещении (В. И. Шаховский), рассмотрение структуры значения слова с эмотивным (В. И. Шаховский, С. Ю. Перфильева) . и эмоционально-чувственным компонентом (Е. Ю. Мягкова), изучение слов в дискурсивном и когнитивном освещении [Романов 20046: 6].
Ученые говорят о новой научной парадигме - эмотологии или
лингвистике эмоций - «науке о вербализации, выражении и коммуникации эмоций» [Шаховский 1995: 8]. В связи с этим предлагаются термины: эмотивная лексика, эмосема, элютивность, аффектие и др. Эмотивная лингвистика, успешно разрабатываемая в последние годы (Ю. Д. Апресян, Н. Д. Арутюнова, Н. А. Красавский, С. Ю. Перфильева, В. И. Шаховский и другие), занимает одно их ключевых мест в современном языкознании.
В связи с развитием когнитологии возник интерес к эмоциональным концептам, и проблема эмоции как специфической формы когниции начала разрабатываться в новом ключе. По мнению многих исследователей, именно инструментарий когнитивной лингвистики позволяет наиболее полно описать семантику исследуемых единиц, их функционирование в языке и речи [Гончарова 2003: 6], поэтому когнитивный подход к анализу наименований эмоций приобретает особую значимость. Эмоциональные концепты и концепты внутреннего мира человека изучают С. Г. Воркачев, Н. А. Красавский, М. В. Пименова, В. И. Шаховский и др. Среди работ такого рода выделяются исследования репрезентации того или иного эмоционального концепта в творчестве мастеров слова (например, исследование концепта любовь в индивидуальном стиле А. Ахматовой [Азаренко 2007], идиосфере Л. Н. Толстого [Фомина С. Д. 2009], концепта страх в творчестве Л. А. Андреева [Кузнецова 2009] и др.).
Слово Ф. М. Достоевского - «искателя и открывателя глубинных
языковых средств» [Иорданский 1986: 112] не раз было предметом
исследования литературоведов, лингвистов и философов (И. Ф. Анненский,
Н. Д. Арутюнова, М. М. Бахтин, Н. Бердяев, В. В. Виноградов,
В. В. Вересаев, Н. А. Добролюбов, К. Н. Леонтьев, Д. И. Писарев, В. В. Розанов, Л. Шестов и мн. др.). Большинство работ, посвященных творчеству писателя, - литературоведческие. В лингвистических исследованиях с большей или меньшей степенью полноты рассмотрены стиль Ф. М. Достоевского (В. В. Виноградов, Н. Д. Арутюнова и др.),
идиоматика (А. Н. Баранов, Д. О. Добровольский), создание новообразований
(Н. А. Николина), синтаксис произведений писателя (Е. А. Иванчикова,
А. М. Иорданский и т. д.), топонимика и антропонимика (Е. Л. Гинзбург,
Л. П. Калакуцкая), функционирование некоторых лексем (О. В. Волгина,
Н. А. Кожевникова, М. В. Копотев, Л. В. Антонюк, Е. А. Цыб,
С. Н. Шепелева и т. д.) и др.
В последние десятилетия интерес к творчеству Ф. М. Достоевского особенно возрос. Об этом свидетельствуют появление лингвистических сборников, посвященных анализу идиостиля писателя, выпуск словаря языка Ф. М. Достоевского (под ред. Ю. Н. Караулова). Это объясняется пониманием важной роли личного вклада писателя в развитие русского языка. Изучение идиостиля Ф. М. Достоевского важно также с точки зрения возможности наблюдения за развитием национального русского литературного языка в целом: в индивидуальном языке накапливаются те изменения, которые впоследствии могут стать общеязыковыми [Зарецкая 2001:3].
Изучение творчества Ф. М. Достоевского в рамках когнитивной лингвистики может быть продуктивным, однако исследований этого направления немного, поэтому язык художественных произведений Ф. М. Достоевского представляется мало изученным в когнитивном аспекте.. Исследование эмоциональных концептов в творчестве писателя, несмотря на отмечаемую учеными частотность лексики, репрезентирующей эмоции в тексте, проводилось недостаточно.
Таким образом, актуальность предлагаемого диссертационного исследования определяется необходимостью дальнейшей разработки проблемы эмоций в языке и речи, включающей исследование вербализации эмоциональных концептов, и необходимостью детального описания эмоциональных концептов в идиостиле Ф. М. Достоевского, которое позволит определить некоторые особенности художественного мира автора. .
Объектом исследования в диссертации являются слова, репрезентирующие концепты отрицательных эмоций в языке. Предмет исследования составляют семантика, синонимические и антонимические отношения, словообразовательные связи и прагматические признаки, свойства, функции слов, номинирующих концепт гнев.
Источниками исследования стали произведения Ф. М. Достоевского, некоторые произведения А. Блока, М. Горького, Г. Н. Владимова, М. Шолохова, материалы сайта , тексты, включенные в основной . подкорпус Национального корпуса русского языка.
Материалом исследования послужила картотека, включающая 1857 примеров, выбранных из произведений Ф. М. Достоевского, и 33050 примеров, отобранных из Национального корпуса русского языка.
Цель исследования - выявление специфики вербализации концепта гнев в творчестве Ф. М. Достоевского.
Поставленная цель предполагает решение следующих задач:.
выявить особенности концептуализации отрицательных эмоций в русской лингвокультуре;
определить систему средств репрезентации концепта гнев, изучить и описать словообразовательные связи, этимологию, особенности семантики, синонимических и антонимических отношений, сочетаемости слов, номинирующих эмоцию гнев в русском языке;
определить место концепта гнев в творчестве Ф. М. Достоевского, выявить устойчивые признаки, составляющие содержание данного концепта, рассмотреть его структуру, выявить особенности концептуализации отрицательных эмоций в идиостиле писателя.
Приступая к исследованию, мы исходили из гипотезы, что репрезентация концепта в идиостиле конкретного автора может иметь отличия от представлений о том или ином явлении в языковой картине мира, что должно находить непосредственное отражение в тексте его
произведений.
Решение поставленных задач стало возможным при применении
следующих методов и приёмов: семантико-когнитивный анализ,
предполагающий использование приёмов лингвостатистики,
этимологического, словообразовательного, морфемного анализов и анализа сочетаемости; компонентный анализ, используемый при выделении вербализованных признаков концепта; описательный метод (приёмы наблюдения, сопоставления, обобщения, типологизации анализируемого материала).
В основе теоретической и методологической базы исследования лежат идеи когнитивного анализа лексики Н. Ф. Алефиренко, В. 3. Демьянкова, Е. С. Кубряковой, 3. Д. Поповой, И. А. Стернина и др., разработки в области эмотологии Ю. Д. Апресяна, Л. Г. Бабенко, Н. Д. Арутюновой, Н. А. Красавского, В. И. Шаховского и др.
На защиту выносятся следующие положения:
Существительные раздражение, возмущение, негодование, злость, зло (разг.), эюелчь, злоба, гнев, ярость, бешенство, глаголы раздражиться, возмутиться, рассердиться, разозлиться, обозлиться, озлиться, озлобиться, вознегодовать, разгневаться, прогневаться, рассвирепеть, взбеситься составляют синонимические ряды градационного типа. Синонимичные слова являются репрезентантами одного концепта, так как обозначают одно и то же явление. Данные лексемы, а также словообразовательно связанные с ними прилагательные и наречия входят в номинативное поле концепта гнев.
В номинативном поле концепта гнев существительные гнев, злоба и злость и глаголы гневаться, злиться составляют ядро, так как они однозначны (представляют собой наименования эмоции), в отношении словообразовательной структуры в современном русском языке слово гнев — непроизводное, существительные злоба и злость, являясь синтаксическими
дериватами, выступают преимущественно в качестве наименований эмоции, в отличие от производящих слов. Существительное гнев наиболее полно номинирует исследуемый концепт, поэтому представляет собой его основное наименование.
Концепт гнев имеет многоуровневую структуру, его содержание образовано множеством признаков: первичные, категориальные, вегетативные, витальные, зооморфные, антропоморфные, предметные признаки, признаки вещества и признаки природных явлений. Яркость этих признаков в художественном сознании Ф. М. Достоевского не совпадает с общеязыковыми традициями, о чем свидетельствует сочетаемость лексем, репрезентирующих данный концепт, а значит, и наполнение концепта гнев получает определенное своеобразие в творчестве писателя: с одной стороны, в произведениях Ф. М. Достоевского не находят реализации отдельные предметные признаки ('оружие', 'орудие'), признаки природных явлений ('землетрясение', 'извержение вулкана', 'горный обвал', 'натурфакты'), объективированные в русском языковом сознании; с другой, для общенародного языка менее характерно представление о гневе как фаланге, тарантуле; в отличие от идиостиля писателя, не находит отражения также метафорическое переосмысление гнева как пищи, используемое Ф. М. Достоевским.
Употребление слов, репрезентирующих концепт гнев, частотно, что свидетельствует об актуальности данного концепта для когнитивного сознания русского народа в целом и художественного мира Ф. М. Достоевского. Для идиостиля писателя характерны особенности, связанные с употреблением лексики, номинирующей концепт гнев: 1) использование индивидуально-авторских слов, называющих эмоции, среди которых выделяются новообразования, сигнализирующие об интенсивности и чрезмерности признака; 2) сочетаемость слов с корнем -зл- с лексикой, ассоциирующейся с положительными эмоциями; 3) использование
однокоренных слов, называющих эмоции, в рамках одного контекста.
Научная новизна диссертационного исследования определяется тем, что в нем решается ряд инновационных задач:
дано комплексное описание концепта гнев на материале лексики, репрезентирующей его в русском языке;
впервые рассмотрено содержание и структура концепта гнев в творчестве Ф. М. Достоевского;
3) выявлены отдельные черты идиостиля Ф. М. Достоевского,
связанные с использованием лексики эмоций, не описанные ранее.
Теоретическая значимость представленной диссертации заключается в разработке отдельных вопросов когнитивной лингвистики и эмотологии, в выявлении сущностных признаков концепта гнев в русской языковой картине мира и в художественной картине мира Ф. М. Достоевского.
Практическая ценность диссертации. Отдельные положения работы могут быть использованы при разработке курсов по лексикологии и лексикографии, спецкурсов по лексической семантике русского языка. Результаты исследования могут послужить в качестве материала при составлении словаря языка Ф. М. Достоевского (полученная статистика позволяет отнести к идиоглоссам (по определению Ю. Н. Караулова и Е.Л.Гинзбурга, единицам, принадлежащим идиолекту и характеризующим идиостиль писателя) не только существительное злоба [Караулов 2001: 362], но и слова гнев, злость, зло, злой, злиться, злобно). Работа может быть интересна психологам, социологам и культурологам.
Апробация исследования. Основные положения диссертационной работы нашли отражение в следующих 12 публикациях, в том числе в статье, опубликованной в сборнике, рекомендованном ВАК РФ (12):
1. Демина (Мельниченко) Н. 77. Лексика, называющая гнев, злобу, злость, раздражение (на материале произведения Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы») [Текст] / Н. П. Демина // Студенческий
филологический вестник. - Елец: ЕГУ им. И. А. Бунина, 2005. - С.20-24.
2. Демина (Мельниченко) Н. П. Глаголы, называющие эмоции гнева,
злобы, злости и раздражения (на материале произведения
Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы») [Текст] / Н. П. Демина //
Актуальные проблемы развития гуманитарных наук: Межвузовский сборник
научных трудов. - Елец: Елецкий государственный университет им.
И. А. Бунина, 2005. - С. 19-27.
3. Демина (Мельниченко) Н. П. Наречия и прилагательные,
обозначающие чувства гнева, злобы, злости и раздражения (на материале
романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы») [Текст] / Н. П. Демина //
Проблемы русского и общего языкознания: Межвузовский сборник научных
трудов. - Выпуск 3. - Елец: Елецкий государственный университет им.
И. А. Бунина, 2005. - С. 15-23.
4. Демина (Мельниченко) Н. П. Особенности лексической сочетаемости
слов, обозначающих эмоции гнева, злобы, злости и раздражения (на
материале романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы») [Текст] /
Н. П. Демина // Проблемы русского и общего языкознания: межвузовский '
сборник научных трудов, посвященный 70-летию со дня рождения проф.
В. Г. Головина. - Выпуск 4. - Елец: Елецкий государственный университет
им. И. А. Бунина, 2006. -С.161-168.
5. Мельниченко Н. П. Разграничение понятий эмоция и чувство (на
примере слова гнев) [Текст] / Н. П. Мельниченко // Русистика XXI века:
аспекты исследования языковых единиц и категорий: межвузовский сборник
научных трудов, посвященный 75-летию со дня рождения доктора.
филологических наук профессора П. А. Леканта / отв. ред. Е. В. Алтабаева. -
Мичуринск: МГПИ, 2007. - С.94-97.
6. Мельниченко Н. П. Лексическая сочетаемость слова гнев (на
материале произведений Ф. М. Достоевского) [Текст] / Н. П. Мельниченко //
Грамматические категории и единицы: синтагматический аспект: К 100-
летию профессора Анатолия Михайловича Иорданского. Материалы седьмой . международной конференции. Владимир, 25-27 сентября 2007 года. — Владимир: ВГПУ, 2007. - С. 192-195.
Мельниченко Н. П. Метафорические переносы наименований живых существ как средство выражения отрицательных эмоций в произведениях Ф. М. Достоевского // Педагогика, лингвистика и информационные технологии: материалы Международной научно-практической конференции, посвященной 85-летию со дня рождения Н. Н. Алгазиной (20-23 сентября 2007 г.). - Елец: ЕГУ им. И. А. Бунина, 2007. - Том 1. - С.498-501.
Мельниченко Н. 77. Способы описания проявлений отрицательных эмоций (на материале произведений Ф. М. Достоевского) [Текст] / Н. П. Мельниченко // Проблемы русского и общего языкознания: межвузовский сборник научных трудов. - Выпуск 5. - Елец: Елецкий государственный университет им. И. А. Бунина, 2007. - С. 155-159.
9. Мельниченко Н. П. Эмоциональный портрет героев
Ф. М. Достоевского [Текст] / Н. П. Мельниченко // Русская словесность как
основа возрождения русской школы: Материалы Международной научно-
практической конференции (21-23 сентября 2007 года). - Липецк, 2008. -
С.21-24.
Мельниченко Н. П. Реализация концепта гнев в русском языковом сознании [Текст] / Н. П. Мельниченко // Проблемы русского и общего языкознания: межвузовский сборник научных трудов, посвященный Году русского языка. - Выпуск 6. - Елец: Елецкий государственный университет им. И. А. Бунина, 2008. - С. 122-128.
Мельниченко Н. П. Синонимические и антонимические отношения имен эмоций в языке Ф. М. Достоевского [Текст] / Н. П. Мельниченко // Вестник Елецкого государственного университета им. И. А. Бунина. - Вып. 25: Филологическая серия (5). - Елец: ЕГУ им. И. А. Бунина, 2009. - С.96-101.
12. Мельниченко Н. П. Метафорические переносы при описании отрицательных эмоций в идиостиле Ф. М. Достоевского [Текст] / Н. П. Мельниченко // Вестник МГОУ. Серия "Русская филология". — 2009. - № 3. - С. 85-89.
Основные итоги исследования обсуждались на международных научно-практических конференциях «Педагогика, лингвистика и информационные технологии» (г. Елец, ЕГУ им. И. А. Бунина, 20-23 сентября 2007 г.), «Русская словесность как основа возрождения русской школы» (г.Липецк, ЛГПУ, 21-23 сентября 2007 г.), «Грамматические категории и единицы: синтагматический аспект» (г. Владимир, ВГУ, 25-27 сентября 2007 г.), внутривузовских научно-практических конференциях в г. Ельце (2005, 2006, 2007, 2008, 2009 гг.), на заседаниях кафедры современного русского языка и методики его преподавания в Елецком государственном университете им. И. А. Бунина.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы, перечня словарей и их сокращений, списка источников языкового материала.
Определение концепта
Когнитивная лингвистика — «лингвистическое направление, в центре внимания которого находится язык как общий когнитивный механизм, как когнитивный инструмент - система знаков, играющих роль в репрезентации (кодировании) и в трансформировании информации» [Краткий словарь когнитивных терминов 1996: 53], - весьма продуктивно развивается в последние десятилетия.
Предметом данного направления являются особенности усвоения и обработки информации с помощью языковых знаков [Попова, Стернин 2002: 4], то есть те когнитивные структуры и процессы, которые свойственны человеку как homo loquens [Демьянков 1994: http://www.infolex.rU/Cogni.html#_Toc32468339#_Toc32468339.].
Основной категорией когнитивной лингвистики является концепт -мыслительная, ненаблюдаемая категория, что дает большой простор для ее толкования [Попова, Стернин 2002: 10].
Первоначально термин концепт использовался как синоним термина понятие. Но большинство лингвистов пришли к выводу о необходимости их разграничения. Значение слова концепт восходит к латинскому conceptus — зародыш . Можно сказать, что концепты (подобно «зародышам») реализуются в понятиях [Демьянков 2007: 26-27]. Такая точка зрения находит отражение в определениях, в которых толкование концепта осуществляется при помощи термина понятие: «Концепт есть понятие, создаваемое без каких-либо ограничений...» [Степанов Ю. С. 2007: 20].
Не существует единого определения концепта, что, по-видимому, объясняется сложностью данного явления, многообразием информации, заключенной в концепте.
Разница в определении основного термина когнитивной лингвистики в рамках различных исследований значительна. В отдельных работах понимание концепта совпадает с традиционным пониманием значения слова. См., например: [Гажев 2000]. Концепт может быть истолкован как логическая категория, выражающаяся при помощи различных языковых средств. Концепт рассматривают и как чистую идею, напрямую с языковыми средствами не связанную [Попова 2001: 12]. Некоторые ученые употребляют как синонимы термины концепт и смысл [Алефиренко 2008: 80]. Однако, несмотря на наличие множества определений концепта, их объединяет представление о том, что «человек мыслит концептами, комбинируя их и осуществляя в рамках концептов и их сочетаний глубинные предикации, формируя новые концепты в ходе мышления» [Попова, Стернин 1999: 3]. Понимание того, что значение в естественных языках является мысленно кодируемой информационной структурой [Ченки 1996: 68], приводит к широкому распространению когнитивного направления в современной лингвистике.
На данный момент можно выделить несколько направлений когнитивного анализа, в основе которых лежат следующие взгляды на значение термина концепт.
Согласно логико-философской концепции Р. И. Павилениса, «концепты - это смыслы, притом смыслы, еще не нашедшие своей «языковой привязки», невербализованные и только ищущие своего наречения в языке и только в нем найдущие - в будущем акте семиозиса и знакообразования - языковую форму своего представления» [Кубрякова 2007: 8-9]. По мнению Е. С. Кубряковой, исследование Р. И. Павилениса послужило толчком для распространения термина концепт в отечественной лингвистике, поэтому отголоски концепции данного автора можно найти во многих работах. Так, например, Н. Ф. Алефиренко, рассматривая связь концепта и языка, указывает, что концепт является исходным пунктом порождения значения языкового знака и завершающим когнитивным этапом смыслового насыщения слова [Алефиренко 2003: 12].
Точка зрения на понимание концепта, высказанная Р. И. Павиленисом, находит отражение в работах представителей школы «Логического анализа языка». Концепт в исследованиях Н. Д. Арутюновой - одного из основных , представителей логического направления концептуального анализа — сближается с чисто когнитивным осмыслением концептов как оперативных единиц в концептуальной системе языка, зарождающихся в результате человеческого опыта по его взаимодействию с миром [Кубрякова 2007: 11].
Иное представление о концепте выдвигается культурологически-семиологическим [Кубрякова 2007: 12], или культурным [Попова, Стернин 2007: 17], направлением, в основе которого лежат взгляды Ю. С. Степанова, представляющего концепты как «сгустки культурной среды в сознании человека» [Степанов Ю. С. 1997: 40]. Лингвокультурологическое понимание концепта [Воркачев, Воркачева 2003: 263] лежит в основе работ B. И. Карасика, В. В. Красных, В. А. Масловой, . Н. Ф. Алефиренко, C. Г. Воркачева и др. [Попова, Стернин 2007: 14].
В рамках семантико-когнитивного подхода работают Е. С. Кубрякова, . Н. Ы. Болдырев, Е. В. Рахилина, Е. В. Лукашевич, А. П. Бабушкин, 3. Д. Попова, И. А. Стернин, Г. В. Быкова [Попова, Стернин 2007: 17]. Е. С. Кубрякова дает следующее определение концепта: оперативная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга, всей картины мира, квант знания. Самые важные концепты выражены в языке [Краткий словарь когнитивных терминов 1996: 90-92].
Феномен эмоций
Изучение концептов внутреннего мира человека, эмоциональных концептов опирается на знания о сущности эмоции как таковой.
Эмоции - важная и неотъемлемая часть человеческой жизни, ведь человек не только homo-ratio, но и homo-emotio, homo sentiens [Лаппо 1999: 27; Шаховский 2003: 308].
Эмоции - феномен, требующий пристального внимания в силу сложности своей природы. Так, Б. Паркинсон выделяет 4 компонента эмоций: 1) познавательная оценка ситуации (например, осознание степени опасности); 2) изменение в тенденциях действия (например, приближение); 3) физические реакции тела (сердцебиение); 4) экспрессивные движения (выражение лица) [цит. по: БабенкоЕ. В. 2003: 9]. Доминантой чувства является желание (в гневе - желание отомстить) [Перфильева 2001: 24].
Сложностью природы эмоций объясняется и невозможность дать однозначный ответ на то, являются ли они универсальными или уникальными. Последователи культурно-релятивистской точки зрения (Томашева И. В.) утверждают, что эмоции специфичны, в основе универсальной точки зрения (Л. Г. Бабенко, К. Изард) лежит представление об универсальности эмоций [Троилина 1995: 21]. Обе позиции имеют право на существование. С одной стороны, эмоции свойственны всем людям в силу общности человеческой природы [Фесенко 2004: 14]: не существует переживаний, доступных для одной национальности и недоступных для другой [Бабенко Л. Г. 1989: 9]. Даже насекомые, по утверждению Ч. Дарвина, выражают гнев, страх, ревность и любовь [Перфильева 2001: 14]. С другой стороны, многообразие эмоций определяется, прежде всего, индивидуальным опытом [Романов 2004а: 7]. С последним вполне согласуются и исследования В. И. Шаховского, который отстаивал позицию универсальности и узнаваемости эмоций во всех культурах, но отмечал наличие специфических для определенной культуры оттенков переживаний, тесную связь эмоций со знаниями и возрастом человека: «...меняются знания, мысли, и это влечет, изменения эмоций человека»; «...разному возрасту приписаны свои эмоции, различным поколениям людей свойственны более или менее доминантные эмоции (сравним XVIII век сентиментальности и сенсуальности с XX веком прагматизма и жестокости)» [Шаховский 1995: 5].
Значение эмоций трудно переоценить. Они возникли в процессе эволюции из необходимости определения живыми существами биологической значимости состояний организма от внешних воздействий [Яблокова 2006: 7]. Так, эмоции являются одним из основных регуляторов действий человека, в них отражаются потребности и мотивы личности; эмоции отражают окружающий мир [Табурова 1999: 17], а значит, участвуют в познании, хотя и «нерядоположенны» ему [Шаховский 1995: 11-12]: отражают не столько свойства самих вещей, сколько их значение для жизни человека (ср.: «...эмоция - это форма оценки субъектом объекта мира» [Шаховский 1995: 8]); они способствуют сохранению солидарности и общности на различных (суб)культурных уровнях; вносят вклад в деятельностную ориентацию индивида; эмоции энергетизируют индивида, дают ему импульс к действиям [Табурова 1999: 17-18].
Эта множественность функций эмоций находит отражение в их различных перечнях. В. И. Шаховский, например, называет функции положительного/отрицательного санкционирования, сигнальную, приспособительную, регулятивную, познавательную, эвристическую, функцию отражения, суггестивную (функция внушения), идеологическую [Шаховский 1987: 39]; Т. Н. Яблокова обращается к функциям оценки, мобилизации (на физиологическом уровне), следообразования (способность эмоции оставлять следы в опыте индивида), побуждения и поддержки деятельности (мотивирующая роль эмоции), компенсации информационного дефицита (эмоция полезна в том случае, когда не хватает информации для рационального принятия решения), коммуникации (эмоциональная коммуникация является способом поддержания связи с внешним), дезорганизация (способность эмоций нарушать целенаправленную деятельность) [Яблокова 2006: 10-11]; Д.А.Романов, опираясь на психологические исследования, отмечает также синтезирующую функцию, благодаря которой эмоция соединяет в одно целое различные ситуативные характеристики, образуя некий обобщенный образ, который возникает в сознании человека при воздействии на него хотя бы одной из объединенных в образе характеристик [Романов 2004а: 28-29].
Реализация первичных признаков концепта гнев
В структуре любого концепта выделяются первичные признаки. Они, как правило, находят отражение в словарных толкованиях слов, репрезентирующих концепт. Для концепта гнев такими признаками являются представления о гневе как эмоции, чувстве, страсти и состоянии: гнев - чувство сильного негодования, возмущения; состояние раздражения озлобления [Большой толковый словарь 2000]; злость - как свойство, качество души или страсть [Даль. Т. 1: 684] и т. д. [выделено нами. - Н. М.].
Представление о гневе как эмоции, чувстве, страсти проявляется в сочетаемости словоформ существительных гнев, злоба, злость в функции определения со словами чувство, эмоция, аффект, страсть, представляющими родовые наименования для имен эмоций: По своей краткости реакция шока очень близка реакции, вызываемой аффектами гнева, ревности, «страсти» (П. Б. Ганнушкин. Клиника психопатий, их статика, динамика, систематика); Чувство злобы к этой черной голове и белым пальцам поднимается и растет (Л. Н. Андреев. Молодежь); Например, когда гнев побуждает нас злословить врага и делать ему зло, мы, однако, противимся этому желанию; вспоминая, как Иисус Христос на кресте молился за Своих врагов, молимся и мы за своих, и таким образом мы распинаем страсть гнева (митрополит Филарет (Дроздов). Пространный христианский Катихизис Православной кафолической восточной церкви).
Существительные чувство, эмоция, аффект, страсть могут выступать как сказуемое в предложении характеризации (о данном типе предложений см. [Арутюнова, Ширяев 1983: 10]) со словами гнев, злоба, злость в функции подлежащего (способность эмоций выступать в качестве субъекта ощущается некоторыми исследователями как нечто необычное (см. работу Ф.Б.Альбрехта [Альбрехт 1998: 85]): Кстати, наиболее опасная эмоция для сердца страх, а для печени — гнев (И, Климовская. О желудке (1999) // «Здоровье», 1999.03.15); . Злоба — это чувство, которое прежде всего разрушает того, в ком рождается (Владимир Войнович. Монументальная пропаганда // «Знамя», 2000).
В творчестве Ф. М. Достоевского такого рода сочетаемость отмечена только в одном примере. Оба чувства эти — и злость, и болезненная трусливость — слишком просты и скорее всего нашли бы исход сами в себе (Ф.М.Достоевский. Дневник писателя. 1873 год); Существительное, называющее эмоцию, в произведениях писателя заменяется прилагательным, используются словосочетания злобное, злое чувство. Злое чувство закипело в его сердце (Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы); Но я не догадался, и злое чувство обхватило меня (Ф. М. Достоевский. Записки из подполья); Иезуитства-то этого, стало быть, еще не развилось у нас, во второй, высший фазис свой не вступило это дело, а, стало быть, находится еще в самом только начале и, стало быть, есть всего лишь плод первого необузданного пыла, а не плод обдуманного, строго воспитанного злобного чувства (Ф. М. Достоевский. Дневник писателя. 1873 год).
В предложениях характеризации существительные гнев, злоба и злость сочетаются с конкретными наименованиями эмоций: Стыд — это своего рода гнев, только обращенный внутрь. И если целая нация действительно стыдится, она подобна льву, который приседает перед прыжком (К. Маркс к Руге. 1843 г.). Ср. также: И сумасшедший древний военный гнев на поле сражения, который называется храбростью (Ю. Н. Тынянов. Смерть Вазир-Мухтара). Эта сочетаемость отражается и в сочинительных словосочетаниях: Ибо в нашем времени выстоять против злобы, зависти и насмешек, конечно, помогла Никите добрая кровь — достоинство и любовь к свободе прежних поколений (Василий Голованов. Остров, или оправдание бессмысленных путешествий):
В подчинительных словосочетаниях существительные гнев, злоба и злость сочетаются с именами эмоции, которые входят с ними в один синонимический ряд: Казалось, в нём созревало какое-то решение, которое его самого смущало, но к которому он постепенно привыкал; одна и та же мысль неотступно и безостановочно надвигалась всё блиэюе и ближе, один и тот Dice образ рисовался всё яснее и яснее впереди, а в сердце под раскаляющим напором тяжёлого хмеля раздражение злобы уже сменялось чувством зверства, и зловещая усмешка появлялась на губах... (И. С. Тургенев. Конец Чертопханова); Те вострепещут, чувствуя изливаемую на себя чашу ярости гнева Божия: а сии возвеселятся, приемля несказанное награждение за подвиг веры и добродетели (архиепископ Платон (Левшин). Слово в неделю мясопустную).