Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретические проблемы когнитивно-дискурсивного исследования языковой агрессии в современном языкознании 15
1.1. Когнитивно-дискурсивная специфика языковой агрессии 15
1.1.1. Понятие «языковая агрессия» в терминосистеме когнитивной лингвистики .15
1.1.2. Когнитивно-дискурсивная объективация языковой агрессии в медиадискурсе .25
1.2. Лингвистический параметр языковой агрессии 31
1.3. Влияние языковой агрессии на формирование речеповеденческих моделей публичной языковой личности 40
1.3.1. Основные подходы к описанию языковой личности .40
1.3.2. Публичная языковая личность: определение понятия .45
1.3.3. Публичная языковая личность в медиадискурсе 49
Выводы по главе I 58
Глава II. Языковая агрессия как способ самопрезентации публичной языковой личности в медиадискурсе .60
2.1. Лингвистические и экстралингвистические особенности теледебатов как жанра медиадискурса 60
2.2. Когнитивно-дискурсивные средства проявления языковой агрессии в речевом поведении публичной языковой личности .67
2.3. Оценочный макрокомпонент инвективной лексики как репрезентатор языковой агрессии публичной языковой личности 88
2.4. Функциональный параметр использования разговорно-просторечной лексики в речи публичной языковой личности .96
2.5. Место негативной образности в смысловой репрезентации агрессивной метафоры публичной языковой личностью 101
2.6. Дискурсивно-событийные стимулы агрессивного употребления иронии в речи публичной языковой личности 106
Выводы по главе II 112
Глава III. Взаимодействие когнитивно-дискурсивных параметров языковой агрессии (на материале авторского комментария «Однако» М. Леонтьева) 114
3.1. Дискурсивные векторы коммуникативных и когнитивных особенностей реализации языковой агрессии 114
3.2. Дискурсивные факторы репрезентации языковой агрессии .119
3.3. Когнитивно-дискурсивный потенциал языковой агрессии в речевом поведении М. Леонтьева 126
3.3.1. Особенности репрезентации инвективной лексики в речи М. Леонтьева 126
3.3.2. Жаргон как агрессивный смысловой компонент речи М. Леонтьева 136
3.3.3. Когнитивно-дискурсивный механизм агрессивного воздействия иронии в речи М. Леонтьева 145
3.3.4. Функции разговорно-просторечной лексики в реализации М. Леонтьевым языковой агрессии .157
3.3.5. Специфическая репрезентация агрессивной метафоры в речи М. Леонтьева 162
Выводы по главе III .166
Заключение 168
Список литературы 173
Список лексикографических изданий .190
Список источников фактического материала .192
Приложение 1. Языковая объективация лингвистического и функционального параметров 201
Приложение 2. Прецедентные тексты в передачах «Однако» М.Леонтьева 210
- Когнитивно-дискурсивная объективация языковой агрессии в медиадискурсе
- Лингвистические и экстралингвистические особенности теледебатов как жанра медиадискурса
- Место негативной образности в смысловой репрезентации агрессивной метафоры публичной языковой личностью
- Функции разговорно-просторечной лексики в реализации М. Леонтьевым языковой агрессии
Введение к работе
Актуальность данного диссертационного исследования определяется
1) обращением к проблеме языковой агрессии, объективированной в речи
современной публичной языковой личности; 2) недостаточной
разработанностью проблемы языковой агрессии и отсутствием комплексных подходов к изучению названного явления в речи публичной языковой личности в рамках когнитивно-дискурсивного подхода, который дает возможность рассмотреть условия распространения данного феномена в различных дискурсивных пространствах, определить ментальные установки языковой личности, выбирающей для себя агрессивную форму речевого поведения;
-
снижением уровня речевой культуры в массмедийном пространстве в целом, проникновением агрессии в речь публичных языковых личностей;
-
выявлением когнитивно-дискурсивной сущности языковой агрессии, что позволяет определить ее универсальные параметры – психолингвистические, социолингвистические и собственно лингвистические, которые заключаются в психологических особенностях и социальном статусе адресанта, обстановке, речевых характеристиках, лексико-грамматических средствах, которые явно или потенциально содержат агрессию.
Объектом научного исследования стали номинативные единицы русского языка, выражающие языковую агрессию и рассматриваемые в аспекте
когнитивно-дискурсивного подхода, что дает возможность объяснить их
употребление различными речеповеденческими моделями публичной языковой
личности; предметом выступают дискурсивные, семантические,
прагматические признаки, свойства, функции языковых единиц, выражающих языковую агрессию в речи публичной языковой личности.
Цель работы – выявить основные языковые средства объективации агрессии в речи публичной языковой личности и исследовать специфику репрезентации когнитивно-дискурсивных параметров лексико-семантическими средствами русского языка.
Достижению поставленной цели подчинено решение следующих задач:
1. Дать анализ отечественного и зарубежного опыта когнитивно-
дискурсивного исследования языковой агрессии в современном языкознании и
определить статус языковой агрессии в системе лингвистических понятий.
2. Выявить когнитивно-дискурсивные параметры языковой агрессии,
характерные для речевого поведения публичной языковой личности как
адресанта.
3. Классифицировать когнитивно-дискурсивные средства языковой
агрессии, содержащиеся в различных речеповеденческих моделях публичной
языковой личности, по дискурсивным, семантическим, прагматическим
признакам и функциям языковых единиц.
4. Описать когнитивно-дискурсивный потенциал номинативных единиц,
объективирующих языковую агрессию в речевом поведении публичной
языковой личности.
Гипотеза заключается в том, что объективация языковой агрессии
номинативными единицами в речи публичной языковой личности определяется
следующими когнитивно-дискурсивными параметрами: собственно
лингвистическим, психолингвистическим и социолингвистическим, а также параметрами функциональности и ситуативности.
Материалом проведенного исследования послужили стенограммы видеозаписей 1) выпусков теледебатов предвыборной кампании кандидатов в Президенты Российской Федерации 2012 года и кандидатов в депутаты Государственной Думы Российской Федерации 2012 и 2016 годов с участием В. Жириновского, Г. Зюганова и М. Прохорова (всего 30 выпусков), 2) выпусков телепередачи «Однако» (автор и ведущий – М. Леонтьев) за 2011– 2016 годы (всего 230 выпусков). В результате расшифровки авторская картотека составила 4200 страниц печатного текста. При этом анализу подвергались как отдельные высказывания, так и развернутые монологические или диалогические реплики. Общее количество – свыше 4000 единиц, функционирующих в массмедийном дискурсивном пространстве.
Для решения поставленных задач применен комплекс лингвистических
методов:
1. Метод когнитивно-дискурсивного анализа (Е.С. Кубрякова), который позволяет рассматривать массмедийное дискурсивное пространство как особую сферу репрезентации языковой агрессии.
-
Метод контекстуального анализа (Н.Н. Амосова), который используется в процессе изучения дискурсивной реализации языковой агрессии в условиях контекста теледебатов или аналитической программы.
-
Комбинированная методика лингвокогнитивного анализа (З.Д. Попова, И.А. Стернин), которая служит для представления логического анализа («от смысла к языку») языковых средств выражения агрессии и семантико-когнитивного анализа («от языка к смыслу») возможных контекстов употребления ключевых номинативных единиц и реконструкции по выявленному набору семантических признаков когнитивно-дискурсивных параметров.
-
Метод прагматического анализа, который применяется в исследовании целей, намерений, коммуникативных действий, особенностей речевого взаимодействия публичной языковой личности с другими участниками коммуникации.
-
Метод лингвистического описания, включающий приемы наблюдения, сопоставления, интерпретации, обобщения и типологизации языкового материала.
В диссертации нашел также отражение прием количественных подсчетов, с помощью которого делались выводы о степени частотности тех или иных средств языковой агрессии в речи публичной языковой личности.
Теоретико-методологическую базу работы составляют:
– психологические теории, в которых предметом изучения выступает феномен агрессии (А. Адлер, А. Басс, Л.С. Выготский, К.Э. Изард, А.А. Леонтьев, А.Н. Леонтьев, А.Р. Лурия, Д. Майерс, З. Фрейд и др.), а также философские (Г.Н. Киреев, И. Ремезова, Э. Фромм, А. Швейцер и др.) и социологические (А. Бандура, Л. Берковиц, В.И. Жельвис, А.П. Костяев, Р. Уолтерс и др.);
– положения когнитивной лингвистики (Н.Н. Болдырев, С.Г. Воркачев, В.З. Демьянков, В.И. Карасик, Е.С. Кубрякова, З.Д. Попова, И.А. Стернин, Ю.С. Степанов и другие);
– основные идеи прагмалингвистики (Н.Д. Арутюнова, А. Вежбицкая, Т.Г. Винокур, Т.А. ван Дейк, М.Л. Макаров, П.Ф. Стросон, И.А. Стернин, И.П. Сусов, G.N. Leech и др.);
– труды по коммуникативно-прагматической лингвистике (Н.Н. Амосова, В.Г. Гак, В.А. Звегинцев, О.С. Иссерс, Г.В. Колшанский, М.В. Никитин, О.Г. Почепцов, Г.Г. Почепцов, Ю.С. Степанов, Н.И. Формановская и др.);
– теория речевых актов и речевого взаимодействия (Г.П. Грайс, Е.А. Земская, М.В. Китайгородская, Дж. Остин, Дж. Сёрль, Г. Фреге, М. Хэллидей, Е.Н. Ширяев и др.);
– теория дискурса и текста (Н.Д. Арутюнова, Н.Ф. Алефиренко, Э. Бенвенист, Т.А. ван Дейк, В.И. Карасик, А.А. Кибрик, Е.С. Кубрякова, М.Л. Макаров, Ю.С. Степанов, М. Фуко).
Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что в нем 1) осуществлен когнитивно-дискурсивный подход к анализу
языковых средств, формирующих агрессивное речевое поведение публичной языковой личности, и определены условия порождения и реализации языковой агрессии в когнитивно-дискурсивном медиапространстве;
2) классифицированы когнитивно-дискурсивные средства языковой
агрессии, употребляемые в речи публичной языковой личности, по
дискурсивным, семантическим, прагматическим признакам и функциям
языковых единиц; 3) дано комплексное описание функциональных
особенностей использования номинативных единиц, объективирующих языковую агрессию в речи публичной языковой личности.
Теоретическая значимость определяется 1) теоретическим
обоснованием языковой агрессии с когнитивно-дискурсивных позиций, выявлением универсальных когнитивно-дискурсивных параметров языковой агрессии в речи публичной языковой личности – психолингвистического, социолингвистического и собственно лингвистического; 2) определением когнитивно-дискурсивной сущности языковой агрессии в речи публичной языковой личности, что позволяет рассматривать условия распространения данного феномена в различных дискурсивных пространствах, выявлять ментальные установки языковой личности, выбирающей для себя агрессивную форму речевого поведения; 3) определением роли когнитивно-дискурсивных средств языковой агрессии в создании речевого имиджа публичной языковой личности. Данные, полученные в ходе исследования, вносят вклад в теорию агрессивного речевого поведения языковой личности.
Практическая ценность работы состоит в возможности использования
полученных результатов в вузовских курсах современного русского языка, в
исследованиях по проблемам когнитивной лингвистики, социолингвистики,
психолингвистической конфликтологии, коммуникативно-прагматической
лингвистики, стилистики, лингвокультурологии, лингвистики текста.
Представленные в диссертации выводы могут быть полезны журналистам, пресс-секретарям и спичрайтерам в аспекте совершенствования их коммуникативной компетенции и культуры речи.
На защиту выносятся следующие положения:
-
Выражение языковой агрессии определяется следующими когнитивно-дискурсивными параметрами: лингвистическим, психолингвистическим, социолингвистическим, параметрами функциональности и ситуативности. Выбор языковых средств, репрезентирующих названные параметры, зависит от целевых и когнитивных установок адресанта и от его интенций.
-
Ведущим когнитивно-дискурсивным параметром языковой агрессии в речи публичной языковой личности является лингвистический, представленный следующими средствами: разговорно-просторечной, жаргонной, инвективной лексикой. Частотность употребления экспрессивно-оценочной, стилистически сниженной, нелитературной лексики всегда сопряжена с передачей негативного эмоционального состояния говорящего.
3. Агрессивная метафора репрезентирует стилистическое расслоение
лексики медиадискурса, что определяется таким когнитивно-дискурсивным
параметром языковой агрессии, как функциональность. Употребление
метафоры позволяет выразить имплицитный агрессивный смысл. В этом случае на первом плане находится не только актуализация образной метафорической модели, но и ее дополнительная функция – выражение отрицательной оценки. Прагматический потенциал агрессивной метафоры в речи публичной языковой личности заключается в наглядно-образном представлении объекта для передачи негативных смыслов.
4. Иронические высказывания употребляются для выражения
имплицитной и эксплицитной агрессии, выполняя функцию самопрезентации публичной языковой личности. Воспроизведение агрессивных иронических окказиональных смыслов возникает вследствие смысловой интерпретации семантической структуры слов и устойчивых выражений. Коммуникативные потребности говорящего обусловливают дискурсивное применение фоновых знаний, которыми располагает адресант речи, и вертикального контекста, проявляющегося в использовании прецедентных текстов – цитат, исторических ссылок, аллюзий, что определяется когнитивно-дискурсивным параметром ситуативности.
Достоверность и обоснованность результатов исследования
обеспечивается теоретической базой научного поиска: анализом трудов по когнитивной, коммуникативно-прагматической лингвистике, теории дискурса; применением комплекса соответствующих методов, необходимых для достижения поставленной цели и задач; теоретическим обобщением закономерностей, выявленных в процессе обработки эмпирического материала и его сверки с лексикографическими источниками.
Апробация работы. Основные результаты научного исследования
изложены в докладах и сообщениях, обсужденных на научных форумах
различного уровня: «Студенческий научный форум» (Москва, 2011 г.),
Международная научно-практическая конференция «Современная филология в
международном пространстве языка и культуры» (Астрахань, 2011 г., 2013 г.),
Международная научно-практическая конференция «Русский язык и
литература в поликультурном коммуникативном пространстве» (Псков, 2012 г.), Международная заочная научная конференция «Русское слово в контексте этнокультуры XX-XXI веков» (Старый Оскол, 2012 г.), Международная научно-практическая интернет-конференция «Современные исследования в филологии, лингводидактике и журналистике» (Астрахань, 2017 г.).
По теме диссертации опубликовано 15 научных статей общим объемом 4,2 п.л., в том числе 4 статьи в рецензируемых изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ. Результаты исследования отражены также в коллективной монографии «Смысловая презентация языковой картины мира» (Астрахань, 2014).
Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы, списка лексикографических изданий, списка источников фактического материала, двух приложений.
Когнитивно-дискурсивная объективация языковой агрессии в медиадискурсе
Когнитивно-дискурсивная объективация языковой агрессии зависит от когнитивных и психологических факторов социального сознания. Базовые характеристики социолингвистического параметра, на наш взгляд, дискурсивно проявляются в тесной взаимосвязи физических, социальных, лингвистических, психологических условий. Совокупность экстралингвистических социальных условий определяется наличием собственных социальных характеристик публичной языковой личности, а именно: системой ценностных ориентаций и стереотипов, предпочтений и намерений, идеалов и убеждений, представлений, принятых в их сообществе и ориентацией конкретной языковой личности. Кандидаты на политический пост реализуют набор данных социальных характеристик посредством встреч с избирателями, участием в избирательной кампании, в которой дебаты являются обязательной составляющей. Речевой портрет публичной языковой личности репрезентирует уникальный набор характеристик говорящего и индивидуальный социальный опыт. Выделенный У. Брайтом такой параметр социолингвистики, как «социальная принадлежность Отправителя (или говорящего)» [Брайт, 1975, с. 35], позволяет рассматривать социальный статус журналиста в политическом дискурсе в качестве обозревателя и аналитика внешнеполитических и внутриполитических событий.
В современной науке термин «дискурс» имеет множество толкований, однако большинство учёных (Н.Ф. Алефиренко, В.Г. Борботько, Б.М. Гаспаров, Л.Г. Золотых, В.И. Карасик, В.В. Красных, Ю.Н. Караулов, М.Л. Макаров, А.К. Михальская, Ю.Е . Прохоров, К.Ф. Седов, Е.И. Шейгал и другие) сходятся во мнении, что дискурс – это целостное речевое произведение в многообразии его когнитивно-коммуникативных функций. Вслед за Е.И. Шейгал считаем, что дискурс – «семиотическое пространство, включающее вербальные и невербальные знаки, ориентированные на обслуживание данной коммуникативной сферы, а также тезаурус прецедентных высказываний и текстов» [Шейгал, 2000, с. 22].
Рамки нашего исследования ограничиваются изучением медиадискурса как среды, в которой в полной мере реализуются характерные особенности публичной языковой личности. Учитывая определения медиадискурса, данные Т.Г. Добросклонской, Н.И. Клушиной, Н.И. Оломской, Е.А. Уваровой, остановимся на дефиниции, предложенной М.Р. Желтухиной, которая полагает, что медиадискурс есть «вербальный или невербальный, устный или письменный текст в совокупности с прагматическими, социокультурными, психологическими и другими факторами, выраженный средствами массовой информации, взятый в событийном аспекте, представляющий собой действие, участвующий в социокультурном взаимодействии и отражающий механизм сознания коммуникантов» [Желтухина, 2003, с. 132].
Отличительной чертой нашего времени, по мнению В.И. Шаховского, стало использование современными СМИ лексики, заряженной преимущественно отрицательными эмоциями, которые отражаются в семантике, коннотациях, ассоциациях используемых слов [Шаховский, 2007]. Языковая агрессия в этом случае становится инструментом воздействия на концептосферу адресата, с одной стороны, и способом самопрезентации публичной языковой личности, с другой стороны.
Наличие агрессивного компонента в медийном дискурсе (телевидение, Интернет, киноиндустрия, печатные тексты) отмечается такими исследователями, как С.Н. Ениколопова, Н.И. Клушина, Т.И. Сурикова, Л.В. Трубицина и другими. Выдвигается точка зрения, что важнейшим процессом для современных СМИ стало «усиление личностного начала», которое возникло из стремления «противопоставить современные СМИ советским с их непререкаемостью истины в последней инстанции и полным отказом от проявления авторского я» [Кормилицына, 2003, с. 418]. Продолжением мысли У. Брайта о параметре социолингвистики, который указывает на разницу «между тем, как люди используют язык, и тем, что они думают о своём языковом поведении и о языковом поведении других» [У. Брайт, 1975, с. 37], возможно считать желание отличаться и быть узнаваемым, что заставляет многих представителей четвёртой власти прибегать к самопрезентации с помощью тех средств языка, которые способны оказать наибольшее влияние на зрителя / слушателя, воздействовать на его эмоционально-волевую сферу. При этом языковая агрессия предстаёт как средство манипуляции, которое «в некоторых случаях является орудием воздействия на массовую аудиторию» [Копнина, 2010, с. 31]. Нельзя не согласиться с мнением П.С. Таранова, который пишет: «Всё, что состыковано противоестественно, обладает свойством увлекательно привлекать внимание, а проникательность броской отличимостью остаётся в памяти даже при силовом вытравливании» [Таранов, 2002, с. 375]. Действительно, многим телеведущим, журналистам удаётся войти в сознание и память зрителей благодаря реплике как своей «визитной карточке». Ср.: «Однако, здравствуйте» (передача «Однако», М. Леонтьев); «Мы не делаем рекламу, мы делаем контрольную закупку» (передача «Контрольная закупка» А. Привольнов, А. Симинихина); «Нам с вами было хорошо, пусть и вам будет жить здорово» (передача «Жить здорово», Е. Малышева); «Добрый вечер! Пятница! В эфире «Поле чудес!» (передача «Поле чудес», Л. Якубович); «На этом всё, берегите себя и своих близких» (передача «Пусть говорят», А. Малахов) и так далее.
Можно предположить, что в медиадискурсе языковая агрессия является, прежде всего, одним из способов создания имиджа журналиста и подчинена общей тенденции современных медиа с их широким распространением приёмов воздействия, когда отношение общества к происходящим событиям формируется с помощью внедрения информации, вызывающей в массовом сознании ту реакцию, которая необходима говорящему.
По определению О.Н. Быковой, имидж – «это совокупность целенаправленно формируемых СМИ и бессознательно возникающих на основе жизненного опыта и психологических особенностей личности характеристик, отражающих устойчивое отношение аудитории к воспринимаемому объекту» [Быкова, 2012, с. 8]. Следует уточнить, что речевым имиджем называется особое речевое поведение индивидуума, которое сформировано под воздействием социальной среды или осознанно, отвечающее основным законам речевого общения и соотносимое со структурой и характером языковой личности [Сулимов, 2010]. Агрессия в медиадискурсе не является самоцелью – она выступает средством достижения нужного результата [Хэкхаузен, 1986].
Соответственно, агрессивное языковое поведение, характерное для отдельных публичных языковых личностей, не только является выражением эмоционального состояния, но и служит средством создания агрессивного речевого имиджа.
Отбор языковых средств, их композиционное построение и внедрение в речь с определённой прагматической целью и поставленными коммуникативными задачами – процессы, характеризующие деятельность журналиста как посредника между миром и обществом и зависящие от его ярких творческих способностей и гибкости мышления. К.Ф. Седов справедливо определил уникальность степени и формы выражения феномена агрессии как исключительно авторского проявления [Седов, 2005].
В рамках нашего исследования анализу подвергаются средства языковой агрессии, используемые в медиадискурсе такими публичными языковыми личностями, как Геннадий Зюганов, Владимир Жириновский, Михаил Прохоров и Михаил Леонтьев. У каждого из них сложился уникальный речевой имидж, в котором в большей или меньшей степени есть место проявлениям языковой агрессии. В частности, агрессивный речевой имидж М. Леонтьева, по нашему мнению, формируется посредством употребления различных средств языковой агрессии: арготизмов, просторечий, жаргонизмов, грубой иронии и других приёмов. Например, «Принятый американским конгрессом «закон Магнитского» в качестве нагрузки к отмене идиотской поправки Джексона-Вэника вызвал, естественно, ответную реакцию российской стороны. С одной стороны, на внешнеполитическое хамство принято отвечать симметрично. Однако, по большому счёту, не понятно из-за чего кипеж (М. Леонтьев, «Однако», «Первый канал», эфир от 20.11.2012 г.). Даже в небольшом фрагменте речи М. Леонтьева нами фиксируется три маркёра агрессивности: атрибутив идиотский, производное от просторечной бранной лексемы идиот – дурак, болван, тупица [Квеселевич, 2011, с. 301], разговорная лексема хамство, в структуре значения которой выделается сема с негативной оценкой, жаргонизм кипеж – бунт, заваруха [Квеселевич, 2011, с. 329].
Лингвистические и экстралингвистические особенности теледебатов как жанра медиадискурса
В современной науке о языке до сих пор не существует исчерпывающего списка жанров того или иного дискурса, не разработаны окончательно и принципы выделения жанра. Тем не менее, А.А. Кибрик указывает на несколько альтернативных способов определения жанра. Среди них – экстралингвистический, предложенный одним из наиболее известных современных специалистов по жанру – британско-американским лингвистом Дж. Суэйлсом. По определению Суэйлса [Swales, 1990], жанры – это принадлежность дискурсивных сообществ. Дискурсы одного жанра имеют общий набор коммуникативных целей, признаваемых дискурсивным сообществом. Научиться создавать дискурс определённого жанра – значит войти в соответствующее дискурсивное сообщество [Кибрик, 2009].
В нашем исследовании дискурсивное сообщество образуют кандидаты на политический пост, выступающие со своими предвыборными программами на теледебатах и преследующие общие коммуникативные цели – формирование у электората положительного образа себя как представителя политической сферы, принятие и одобрение со стороны электората выдвигаемой политической программы и пропагандируемых взглядов на будущее страны.
Следует отметить уникальность языковых средств речевого воздействия, которые используются в медиапространстве – пространстве, создаваемом средствами коммуникации. Средства речевого воздействия, к которым подключаются языковые ресурсы, прямо или косвенно влияющие на когнитивную и поведенческую деятельность адресата, могут сформировать когнитивную среду реципиентов и повлиять на принятие решений.
Самым влиятельным элементом медиапространства считается телевидение, которое обладает настолько прочными позициями в масс медийных отношениях, что формирует собственное телепространство, характеризующееся дискретностью, способностью программировать медиапространство и влиять на всё остальное социальное пространство. Именно телевидение во всём мире служит площадкой для проведения обязательной составляющей избирательной кампании – политических дебатов. В нашем исследовании теледебаты рассматриваются как один их жанров медийного дискурса.
А.А. Андреев выделяет следующие возможные особенности теледебатов как жанра телевизионной публицистики:
1. Целевая направленность. Политические дебаты демонстрируют обмен мнениями участников, отвечают на социальный запрос аудитории, позволяют телезрителям сравнить взгляды участников предвыборной борьбы и получить более ясное представление о них в ходе прямого столкновения с соперниками, дают возможность одновременно сравнить позиции кандидатов, оценить схожесть и различие в позициях разных партий и тем самым формируют общественное мнение.
2. Диалогичность, дискуссионность телевизионных дебатов. Одна из форм дебатов – столкновение «лицом к лицу» кандидатов по вопросам, представляющим особую важность для избирателей.
3. Конфликтность, проявляющаяся в столкновении позиций, которая обеспечивает и интерес к дебатам как телевизионной продукции. Именно конфликтность, то есть наличие серьёзных разногласий во взглядах на экономику, культуру, на выбор способов ведения внутренней и внешней политики и тому подобное, объясняет активное использование в теледебатах средств выражения языковой агрессии. К примеру, Г. Зюганов, выступая с критикой работы действующих министров, прибегает синтаксическому параллелизму как языковой форме выражения агрессии: Господин Сердюков как душил армию, так и продолжает душить. Господин Фурсенко как уничтожал образование, так и уничтожает («Дебаты», «Россия», эфир от 29.11.2011 г.). Употребление лексем с негативной оценкой душит ь, уничтожать, указывающих на разрушительный характер принимаемых политических решений. Лексема господин, которая при фамилии служит в речи Г Зюганова не формой вежливого обращения (упоминания), а реализует значение тот, кто властен распоряжаться чем-нибудь [Ожегов, 1999, с. 141].
4. Чётко определённые функции ведущего дискуссии: объявление условий проведения дебатов: времени, отведённого кандидатам на предварительное выступление, на вопросы друг другу, на вопросы журналистов и телезрителей, на ответы контроль над соблюдением выбранного формата; ведение дискуссии; контроль над ходом дискуссии; контроль над обеспечением участникам дебатов равных условий [Андреев, 2004].
Анализ отрывка из теледебатов на «Первом канале» с Петром Толстым представляет попытку ведущего скорректировать ход теледебатов:
В. Жириновский: … Вы нам диктуете условия, о чём говорить, внутренняя, внешняя. Вы нам время диктуете, а все сейчас в трамвае сидят, а мы здесь, как два дурачка, стоим, разговариваем. / П. Толстой: Владимир Вольфович, у вас есть возможность разговаривать как умным. / В. Жириновский: Вы сейчас должны молчать, мы закон не принимали. / П. Толстой: Вы сейчас спокойно можете задать вопрос Сергею Михайловичу. / В. Жириновский: Я могу задать, я это и без вас знаю. Вы мне напоминаете о том, что я должен делать («Дебаты», «Первый канал», эфир от 26.11.2011 г.).
Ведущий объясняет В. Жириновскому его возможности и права. Такое поведение ведущего необходимо и важно, так как дебаты имеют временной лимит, и порядок выступления каждого из политических оппонентов строго ограничен. Речевое поведение политического деятеля свидетельствует о том, что он не настроен на продуктивный диалог. В. Жириновский, несмотря на отсутствие акта инвективной речи, проявляет языковую агрессию по отношению к ведущему, позволяя себе грубые выражения в его адрес (как два дурачка; Вы сейчас должны молчать; я это и без вас знаю), утверждая исключительно своё право на ведение диалога. Неуважение к ведущему проявляется в намеренном и несанкционированном захвате «вербальной инициативы, следовательно, речь идет о нежелательном вторжении в речевое пространство адресата» [Баженова, 2012].
В то же время экстралингвистическое определение жанра теледебатов в полной мере не позволяет понять и описать его языковую природу. Другой используемый подход к лингвистической идентификации жанров основан на формальных лексико-грамматических характеристиках соответствующих дискурсов. Однако для теледебатов характерно взаимодействие лингвистического параметра и параметра функциональности: употребление разнообразных лексико-семантических средств воздействия и на избирателей, и на политических оппонентов определяет стилистическое расслоение.
С одной стороны, теледебаты, будучи сложным речевым событием и имея коллективный характер, заранее композиционно и тематически выстроены. С другой стороны, они всегда остаются непредсказуемыми в связи с реализацией в прямом эфире и особенностями речевого поведения участников, чьи мнения и исход противостояния никогда до конца не известны. Как правило, в финале теледебатов политику предоставляется возможность обратиться к избирателям. Именно эта композиционная составляющая теледебатов заранее продумывается, и поэтому данное обращение адресант наполняет яркими образными сравнениями, аналогиями и метафорами – средствами эффективного образного воздействия на электоральную аудиторию. Например: Дорогие избиратели, 4 декабря давайте проголосуем только за ЛДПР, чтобы очистить политическое поле от мусора, от гноя демократического... Нами не руководят кремлёвские политтехнологи, как это «Правое дело», нам не насаждают, то Барщевские у них, то Гозманы, то Богдановы, то Дунаевы («Дебаты», «Первый канал», эфир от 25.02.2012 г.). Желая склонить мнение избирателей в сторону ЛДПР, В. Жириновский прибегает к тактике уничижения значимости политических оппонентов, что достигается за счёт агрессивных метафор мусор, демократический гной. Данные языковые средства параметра функциональности направлены на то, чтобы подчеркнуть незначительность демократов на политической арене и даже вред. Говорящий нивелирует личные заслуги и достоинства отдельных представителей партий, используя имена собственные – фамилии политиков – в собирательном значении: Барщевские, Гозманы, Богдановы, Дунаевы. Таким образом, В. Жириновский демонстрирует пренебрежение к оппонентам в политической борьбе. В целом обращение к избирателям лидер ЛДПР строит не на конкретных предложениях от своей партии, не на акцентуации собственных достоинств и преимуществ, а на обличении оппонентов.
Место негативной образности в смысловой репрезентации агрессивной метафоры публичной языковой личностью
Использование эмоционально-оценочной лексики является одной из основных особенностей политического дискурса. Политики в условиях теледебатов преследует не только цель информирования. Воздействие на потенциальных избирателей также является важной особенностью их речи. «Метафора не есть орнамент, не есть украшение речи, её, так сказать, надстройка – метафора входит в основу основ нашего языкового мышления» [Харченко 1989, с. 8]. Использование метафор оправдано коммуникативными задачами теледебатов – заинтересовать адресата и актуализировать индивидуально-авторское отношение к предмету речи.
Выражение негативной оценки посредством метафоры способно демонстрировать предвзятое мнение и личную неприязнь авторов к объекту оценки и, как следствие, сформировать у адресатов недоверие к оценочному содержанию речи. По мнению В.Н. Телия, целью использования метафор с негативной оценкой является заинтересованность субъекта в достижении определённого воздействия на адресата путём выражения собственного отношения к миру, к выделению в нем ценностей [Телия, 1986, с. 10].
Агрессивная метафора является средством выражения имплицитной агрессии, так как позволяет автору с помощью образного сравнения скрыть прямое негативное отношение к предмету речи или к политическому оппоненту. Основной задачей метафоры в речи публичной языковой личности является сделать описание объекта более наглядным, понятным и ярким, а также выразить своё негативное отношение. «Языковая метафора есть отражение метафоры когнитивной, анализируя её, мы получаем возможность исследовать когнитивную модель интерпретации того или иного фрагмента действительности носителями языка» [Мишанкина 2003, с. 109].
Согласно данным нашего исследования метафоры с негативным содержанием придают агрессивную тональность высказываниям в речи В. Жириновского. Всего нами было обнаружено 34 метафорических выражения (см. таблица 1 в параграфе 2.2.). Например: «Вы действительно считаете, что мы сможем с ними договориться? Вы знаете о том, что для США Россия – главный конкурент, соперник? Вы знаете планы США – разгромить до конца Россию, вырвать у неё ядерное жало? Вы же знаете, что делает с нами Америка с сорок пятого года? Вы говорите про коррупцию – это нам Америка устроила, оранжевые революции всё готовит нам Америка. Кошмарит исламский мир Америка. Ваша цивилизованная Европа начала все мировые войны, организовала все революции и сегодня мучает Россию. И вы нам говорите – давайте с ними объединяться» («Дебаты», «Россия», эфир от 28.11.2012 г.). Комментируя действия США по отношению к России, В. Жириновский употребляет метафору вырвать ядерное жало – о попытках США лишить Россию ядерного оружия путём уменьшения числа ядерных запасов. Политик пытается создать негативный образ «Чужого» и таким образом вызвать отрицательное отношение избирателей к тем российским политикам, которые стремятся к консолидации с западным миром. Глаголы с негативной семантикой разгромить, кошмарить, мучить также относящиеся к действиям США и Европы против России, являются эффективным когнитивно-дискурсивным средством воздействия на сознание электоральной аудитории, преднамеренно служат деформации адресантом коммуникативного и аксиологического пространства адресата.
Результаты исследования представлены 14 употреблениями агрессивной метафоры в дискурсивном пространстве выступлений Г. Зюганова. Например:
1) Опять в этом в ине грете хотят утопить весь политический процесс («Дебаты», «Первый канал», эфир от 13.02.2012 г.). В контексте используется развёрнутая гастрономическая метафора утопить в винегрете, где лексема винегрет указывает на неоднородность, мешанину в существующей политической системе, а глагол утопить реализует значение губить [Квеселевич, 2011, с. 849].
2) Как только подточат и вырвут наш ядерный зуб, нас разорвут гораздо круче, чем Югославию, Ирак и Ливию вместе взятых» («Дебаты», «Первый канал», эфир от 07.02.2012 г.). В данном примере такая форма проявления языковой агрессии, как метафора с негативной семантикой вырвать ядерный зуб сочетается с грубо-просторечной лексемой разорвать – уничтожить, разрушить [БТССРЯ, 2008, с. 869] и просторечием круто в форме сравнительной степени (круче, чем…) [Квеселевич, 2011, с. 369].
3) Они дальше продолжают распродавать страну, опуская её все ниже в яму коррупции, бандитизма, преступности, которая, по сути дела, парализовала весь государственный организм («Дебаты», «Россия», эфир от 29.02.2012 г.). Подчёркивая криминальный характер действующих в стране механизмов, Г. Зюганов обращается к метафоре яма коррупции, бандитизма, преступности, где яма – среда опустившихся, деклассированных людей, занимающихся преступной деятельностью.
Названное выражение сочетается с медицинской метафорой парализовать (весь государственный организм) – приостановить нормальное функционирование (работу) всех государственных структур (систем) . С помощью данных агрессивных метафор политик выражает негативное отношение к тем, кто, по его мнению, является виновником такого плачевного положения дел в стране.
По мнению В.К. Харченко, эмоциональная оценка в метафорическом значении связана со свойствами самого предмета, в котором репрезентируются лексемы в новой интерпретации в непривычном значении [Харченко, 2009]. Агрессивные метафоры в речи политиков часто отражают негативные эмоции, состояние, они призваны дать критическую оценку событий посредством метафор негативной семантики. Например, кандидат М. Прохоров, негативно оценивая деятельность своего оппонента С. Миронова, говорит о его работе на «два фронта»: Надежда на то, что есть люди, которые смогут им пробить эти двери и освободить те места, которые вы заняли. И уже много-много лет надежно служите кремлевскому трону. Бывают то его защитником, то сейчас квазиоппозиционером («Дебаты», «Первый канал», эфир от 27.02.2012 г.).
В следующем примере М. Прохоров образно номинирует своего оппонента в политических дебатах, называя его новой ногой, то есть политиком, который объединит оппозиционные политические силы: И тогда Сурков, тогда первый зам главы администрации, сказал о том, что нужна новая нога, которая соберёт всех недовольных, которые не против власти, а тех людей, которые как бы оппонируют власти. Поэтому ваша задача была создать партию-ловушку для тех людей, которые хотят немножко другого развития («Дебаты», «Первый канал», эфир от 27.02.2012 г.)
Употребление агрессивных метафор М. Прохоровым способствует формированию речеповеденческой модели публичной языковой личности, демонстрирующей агрессию по отношению к своему оппоненту. Акцентируя его негативные личностные качества как человека, М. Прохоров посредством агрессивных метафор создаёт враждебное к нему отношение.
В следующем примере реализована зоометафора политический кукушонок, которая носит оскорбительный характер, подчеркивает нечестный и несправедливый характер деятельности объекта метафоризации на основе сходства с кукушкой и, следовательно, расценивается как социально неприемлемая характеристика отдельной политической личности: Вы профессиональный политический кукушонок. Вас выбрасывают на какую-то площадку, вы очень успешно всех расталкиваете. Вот так Вы формировали вашу партию «Справедливая Россия». Вытолкнули Рогозина и всех так потихоньку расталкиваете. Сейчас у вас, по-видимому, новое задание – слить партии с Зюгановым и после этого вытолкнуть Геннадия Андреевича оттуда, больше это ни у кого не получается («Дебаты», «Россия», эфир от 02.03.2012 г.).
В продолжение темы М. Прохоров также сравнивает своего оппонента с невестой на выданье: Вы как невеста на выданье. Вы всё время любите разных мужчин. Всё время разных перед выборами. Сначала Вы восхищались Владимиром Путиным, прошло восемь лет, Вы в нём разочаровались. Потом восхищались Медведевым…Через четыре года Вы и в нём разочаровались. Сейчас Вы влюбились в Геннадия Зюганова. Вы такой неустойчивый человек, Вы всё время кого-то любите – сильных самостоятельных мужчин («Дебаты», «Россия», эфир от 02.03.2012 г.). Сравнение в данном примере усиливается приёмом иронии с использованием глаголов восхищались и влюбились, которые поддерживают и эскалируют негативную образность за счёт персуазивного воздействия на реципиентов с целью изменения их коммуникативно-прагматической установки на отрицательную в отношении политика, характеризующегося агрессивной метафорой.
Функции разговорно-просторечной лексики в реализации М. Леонтьевым языковой агрессии
Социальные перемены, произошедшие в последние двадцать-тридцать лет, связанные с изменениями в структуре общественно-политического строя, переходом на рыночную форму собственности и изменением состава участников коммуникации, приводят к переосмыслению традиционных литературных норм. Это выражается, прежде всего, в росте ненормативных языковых элементов, возникающих под влиянием нелитературного просторечия, в обилии новых иностранных слов и терминов, не всегда функционально оправданных.
Речь ведущего телепередачи «Однако» по форме реализации и тематическому содержанию демонстрирует один из современных образцов публицистической речи. Как известно, важной особенностью публицистического стиля является сочетание в его рамках двух функций языка – функции сообщения (информативной) и функции воздействия (воздействующей, или экспрессивной).
Преследуя цель воздействия на получателей информации, говорящий прибегает к разнообразным эмоционально-экспрессивным средствам языка, нехарактерным ни для научной, ни для официально-деловой речи. Анализ исследовательского материала – «продуктов» речи тележурналиста М. Леонтьева – заставляет прийти к выводу о том, что публицистический стиль его речи стремится к разговорному, а иногда и максимально с ним сближается. Об этом свидетельствует как обилие конструкций, свойственных разговорному стилю (как ни крути, мол, ясное дело, вроде как, вот оно как и многие другие), так и соответствующая лексика. Следовательно, речь М. Леонтьева размывает границы публицистического стиля и делает его переходной формой разговорного стиля, что является одной из отличительных особенностей современных публицистических текстов, характеризующихся неоправданным соединением книжной и разговорной лексики. Воздействующая функция речи, безусловно, доминирует над информативной.
Тексты современных СМИ в настоящее время отличаются значительным проникновением просторечных и разговорных элементов. При этом не всегда легко отличить, когда журналист намеренно прибегает к использованию подобных слов с целью индивидуализации авторской речи и привнесения в текст специфической стилистической окраски, а когда он использует разговорную лексику или просторечие, ошибаясь в выборе лексических средств, и таким образом делает свою речь безграмотной, демонстрируя низкую речевую культуру.
Ведущий программы «Однако» М. Леонтьев – опытный журналист, обладающий большим набором средств речевой выразительности, на наш взгляд, носитель достаточно высокой речевой культуры. Он намеренно и активно использует в своей речи просторечную лексику с целью повышения доступности преподносимой информации и расширения круга потенциальных адресатов. Эта адаптивная функция проявления языковой агрессии посредством использования разговорной лексики и просторечий объясняется стремлением быть более понятным и услышанным любой аудиторией.
По нашим наблюдениям, ситуативность употребления стилистически сниженной лексики детерминирована поднимаемой говорящим проблематикой. Чаще всего разговорные и просторечные единицы используются М. Леонтьевым в процессе комментария современных экономических и геополитических проблем. Проиллюстрируем сказанное примерами.
1. Нельзя заставить разноуровневые экономики работать одинаково, если вы не можете тащить их кредитами (эфир от 16.06.2011 г.). Говоря о макроэкономических проблемах, говорящий оперирует разговорной лексемой тащить, реализующей смысл помогать, способствовать . Отметим при этом нехарактерное для данной глагольной лексемы управление: тащить чем? кредитами.
2. Вбухать в экономику сотни миллиардов инвестиций, окупаемость которых вообще не просчитывается никак, чтобы сохранить экономический рост? (эфир от 26.11.2014 г.) Экспрессивный тон высказывания задаётся просторечной лексемой вбухать – вложить во что-либо, израсходовать на что-либо в большом количестве [Квеселевич, 2011, с. 73]. Данная единица, исходя из речевых предпочтений языковой личности, более уместна, чем, например, нейтральный синоним вложить, так как в структуре лексического значения глагола вбухать актуализируется сема большое количество , значимая для передачи семантики всего высказывания.
3. Поэтому, кстати, американцы и не экономят. Несмотря на всю брехню на эту тему (эфир от 21.09.2011 г.). Негативное отношение говорящего к объекту речи выражается распространённой просторечной единицей брехня – враньё, вздор, пустая болтовня [Квеселевич, 2011, с. 57].
4. На самом деле лозунги оппозиционных партий, собравших весь навар с протестных настроений, – это соревнование в остервенелом популизме (эфир от 06.12.2011 г.). Для того чтобы объяснить зрителям причины выступлений оппозиционеров, М. Леонтьев включает в высказывание просторечную лексему навар – прибыль (обыкновенно полученная неблаговидным путём) [Квеселевич, 2011, с. 456].
5. Британская "Гардиан" заранее сообщила, что в докладе 10 ноября будут приведены свидетельства, касающиеся участии российских учёных в создании ядерной бомбы для Ирана. Вот оно как! Это смешно: на самом деле, сегодня для того, чтобы сделать атомную бомбу – то есть овладеть технологиями 40-х годов прошлого века – никто не нужен. А вот зачем и кому нужна вся эта откровенная бредятина?! (эфир от 10.11.2013 г.). Категоричная субъективная оценка М. Леонтьевым факта участия российских учёных в создании ядерной бомбы для Ирана репрезентируется разговорной лексемой с оттенком пренебрежительности бредятина – бред, полная бессмыслица, вздор [Квеселевич, 2011, с. 57].
6. Саудиты и компания, как известно, давно науськивают американцев вдарить по Ирану, поскольку видят в нём единственного конкурента в борьбе за тотальное влияние в исламском мире (эфир от 20.01.2012 г.). Экспрессивный глагол науськивать имеет отрицательное значение – подстрекнуть кого-либо к враждебным действиям против кого-либо, чего-либо [Квеселевич, 2011, с. 485], а глагол вдарить употребляется во втором значении – внезапно наступить, начаться [Квеселевич, 2011, с. 74]. Так, просторечная лексема вдарит ь и разговорная единица науськивать формируют неодобрительную авторскую оценку.
7. Острое желание турецкой армии это сделать вполне объяснимо — Эрдоган не только спихнул турецкую армию с политического пьедестала, но и пересажал половину генералитета (эфир от 28.08.2016 г.).
161 Просторечный глагол спихнуть имеет значение избавиться от кого-либо [Квеселевич, 2011, с. 807], придаёт высказыванию сниженный характер и выражает авторскую оценку к внутриполитическим событиям в Турции.
Специфика просторечной и разговорной лексики как средств речевой агрессии в индивидуальном речевом имидже журналиста М. Леонтьева заключается, с одной стороны, в желании быть понятным для адресата, а с другой стороны, в максимальном негативизирующем воздействии на него.
Средства языковой агрессии позволяют журналисту беспрепятственно вторгаться в когнитивное пространство адресата, формируя представление о тех или иных политических ситуациях и их участниках.
Например: 1) Важно, что это оказалось крайне вовремя и крайне востребовано Америкой, именно к этому моменту начавшей зримо вползать в нынешний кризис (эфир от 08.08.2011 г.); 2) Смирнов врёт. И знает, что врёт. Что никто Приднестровье сливать не собирается (Там же); 3) Силы НАТО наконец-то поднатужились (Там же). Разговорная глагольная лексика, которую позволяет себе употреблять анализируемая языковая личность, формирует отрицательный эмоциональный фон, поскольку передаёт пренебрежение говорящим теми, кто становится объектом его речи. В частности, такой эффект достигается сниженной интенсивностью действия, характерной для семантики глаголов вползать (в 1 примере) и поднатужиться (в 3 примере).
Итак, следует отметить, что использование разговорно-просторечной лексики для того, чтобы сделать текст более эмоционально выразительным, требует со стороны журналиста большого словесного мастерства и хорошего знания этических норм.
Просторечная и разговорная лексика в массмедийном дискурсе упрощают восприятие текста читателем. В условиях формирования массового сознания такой вариант использования разговорных слов и просторечия, с одной стороны, оправдан. Однако, как показывает анализ нашего исследовательского материала, не всегда уместен. Повсеместное проникновение разговорных и просторечных единиц в речь журналиста М. Леонтьева объясняется его желанием быть понятым широким кругом зрителей, а также стремлением укрепить индивидуальный речевой имидж журналиста.