Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Индивидуально-авторские новообразования
1.1. Лингвистический статус и основные признаки лексических
1.2. Индивидуально-авторские новообразования - имена существительные 20
1.3. Индивидуально-авторские новообразования - имена прилагательные 36
ГЛАВА 2. Составные наименования как компонент
2.2.1. Составные наименования, обозначающие лицо 65
2.2.2. Составные наименования, обозначающие животных 82
2.2.3. Составные наименования, обозначающие не-лицо 85
ГЛАВА 3. Индивидуально-авторские трансформации фразеологизмов и прецедентных высказываний
3.1.1. Структурно-семантические способы трансформации фразеологизмов 107
3.1.2. Семантические способы трансформации фразеологизмов 112
3.1.4. Индивидуально-авторские преобразования устойчивых сравнений 119
3.2. Прецедентные высказывания в художественной прозе В. Токаревой 121
- Индивидуально-авторские новообразования - имена существительные
- Индивидуально-авторские новообразования - имена прилагательные
- Составные наименования, обозначающие животных
- Семантические способы трансформации фразеологизмов
Индивидуально-авторские новообразования - имена существительные
Для разноаспектного описания авторских слов необходимо обратиться к теоретическим основам их изучения. Особое внимание, на наш взгляд, заслуживает вопрос об определении соотношения понятий окказионализм (окказиональное слово) и потенциальное слово.
Необходимо отметить, что окказиональность может проявляться на разных языковых уровнях, однако широкое освещение данный термин и производные от него получили в трудах лексикологов, исследующих неузуальную лексику, зафиксированную в художественной, разговорной, публицистической, детской речи. В «Словаре лингвистических терминов» О.С. Ахмановой окказиональный -это «не узуальный, не соответствующий общепринятому употреблению, характеризующийся индивидуальным вкусом, обусловленный специфическим контекстом употребления» [Ахматова 1966: 284]. В «Словаре-справочнике лингвистических терминов» Д.Э. Розенталя и М.А. Теленковой одним из признаков окказионального слова называется его обусловленность специфическим контекстом [Розенталь, Теленкова 1985: 157].
Наряду с окказиональными словами, отдельные исследователи выделяют потенциальные слова. В работе, посвященной словотворчеству В.В. Маяковского, Г.О. Винокур даёт определение потенциальным словам, «которых фактически нет, но которые могли бы быть, если бы того захотела историческая случайность» [Винокур 1991: 327]. А.И. Смирницкий потенциальными называет реально существующие, но не вошедшие в язык слова [Смирницкий 1954: 17].
Ряд исследователей разделяет потенциальные и окказиональные слова в зависимости от продуктивности словообразовательной модели. Е.А. Земская потенциальными называет слова, «которые произведены, но ещё не закреплены традицией словоупотребления или могут быть произведены по образцу слов высокопродуктивных словообразовательных типов» [Земская 1973: 218]. При образовании окказиональных слов, считает Е.А. Земская, «нарушаются (обычно сознательно, в целях экспрессии) законы построения соответствующих общеязыковых единиц, нормы языка» [Земская 1973: 228]. Подобных взглядов в данном вопросе придерживается Р.Ю. Намитокова: «Под стандартными образованиями следует понимать образования, созданные по языковым моделям и соответствующие словообразовательным типам языка. Под нестандартными образованиями - образования, созданные с каким-либо отклонением от известного словообразовательного типа. Первые часто называют потенциальными, вторые - окказиональными» [Намитокова 1986: 13].
Известен и более «широкий» подход к определению окказионального слова, в соответствии с которым термином окказионализм обозначают созданные автором слова независимо от продуктивности способа их образования. В работах по неологии подобный подход активно развивается с 60-х годов XX века. В.В. Лопатин объединяет авторские слова термином окказионализмы в силу того, что они создаются окказионально и, в отличие от неологизмов, являются фактами речи [Лопатин 1973: 71]. И.С. Улуханов создаваемое, а не воспроизводимое слово называет окказионализмом вне зависимости от продуктивности модели словообразования [Улуханов 2001: 6].
Н.И. Фельдман предложила считать окказиональным словом не зафиксированное в словарях образование, «фигурирующее в словоупотреблении одного или нескольких лиц» [Фельдман 1957: 72] и «созданное на определённый случай либо с целью обычного общения, либо с целью художественной» [Фельдман 1957: 65]. Термин потенциальный, по мнению исследователя, «создаёт впечатление, что слова собственно нет, оно только возможно» [Фельдман 1957: 67].
Э.И. Ханпира в работе «Об окказиональном слове и окказиональном словообразовании» [Ханпира 1966] строго разграничивает понятия неологизм, окказионализм и потенциальное слово. Окказиональное слово - слово, «образованное по языковой малопродуктивной или непродуктивной модели, а также по окказиональной (речевой) модели и созданное на определённый случай либо с целью обычного сообщения, либо с художественной». Потенциальное слово, по мнению исследователя, это слово, «которое может быть образовано по языковой модели высокой продуктивности, а также слово, уже возникшее по такой модели, но ещё не вошедшее в язык» [Ханпира 1966: 153]. Э.И. Ханпира вполне справедливо отмечает, что под неологизмом подразумевается факт языка, а под окказиональным и потенциальным словом - факт речи. Н.А. Янко-Триницкая отмечает, что слова подобного рода не претендуют стать принадлежностью языка, создаются в определённой ситуации и с определённой задачей [Янко-Триницкая 2001: 463].
Р.Ю. Намитокова под авторскими неологизмами (без разделения на окказиональные и потенциальные) понимает «речевые новообразования, впервые встреченные и живущие только на страницах художественного (или научного) текста и не отмеченные в словарях национального языка соответствующего периода» [Намитокова 1986: 3].
Таким образом, общепринятый термин для обозначения индивидуально-авторских слов отсутствует. Анализ вариантов наименований исследуемого явления свидетельствует об активном развитии теории неологии. В зависимости от признака, положенного в основу номинации, были предложены различные названия: индивидуальные слова, авторские и индивидуально-авторские неологизмы, стилистические и индивидуально-стилистические неологизмы, неологизмы контекста, одноразовые неологизмы, литературные неологизмы, поэтические неологизмы и др. Все перечисленные выше термины приводит в своей работе В.В. Лопатин [Лопатин 1973: 64]. В статье А.А. Аржанова предложено наименование эгологизмы в силу того, что слова подобного рода «живут только в своём контексте», а название «подчёркивает субъективный характер словообразования» [Аржанов 1968: 20].
Индивидуально-авторские новообразования - имена прилагательные
Номинативная деятельность представляет собой процесс творческого восприятия действительности. В том случае, когда необходимо максимально точно проанализировать образ или ситуацию, выразить своё отношение к описываемому, передать определённые связи между разными явлениями, предметами или лицами, писатель использует составные наименования, компоненты которых представляют собой самостоятельные слова. Активное создание подобных образований относят к «характерным изменениям в словообразовательной системе русского языка» [Сенько 2007: 200].
Основы изучения сложных слов были заложены в трудах таких учёных, как В.А. Богородицкий, И.А. Бодуэн де Куртенэ, Ф.И. Буслаев, В.В. Виноградов, А.Х. Востоков, А.А. Потебня, И.И. Срезневский, Ф.Ф. Фортунатов, А.А. Шахматов и др. Особое внимание словосложению уделяли в разное время Г.О. Винокур, Е.А. Земская, В.В. Лопатин, И.С. Улуханов, Н.М. Шанский и др. Составные наименования являлись предметом изучения С.Д. Ашуровой, Т.А. Бертагаева, С.С. Вартапетовой, Е.А. Зайцевой и др. Данные конструкции исследовались в диссертационных работах Г.М. Абакшиной, И.В. Багликовой, М.Т. Гурчиани, М.А. Дрога, М.В. Костроминой, Т.И. Кочетковой, И.А. Столяровой, Ю.А. Чумаковой, И.А. Юркиной и др. О сложности природы исследуемого явления свидетельствует разнообразие используемых терминов: аппозитивные конструкции, аппозитивные сочетания, билексемы, биномины, гибриды, композиты, сложносоставные слова, сложные слова и др. Кроме того, отмечаются разногласия в определении способа образования наименований подобного рода. Так, К. А. Левковская отдаёт предпочтение термину основосложение, «поскольку слова могут сочетаться друг с другом только в словосочетания и предложения, а сложные слова состоят из основ» [Левковская 1956: 182]. В.П. Григорьев не разделяет данную точку зрения, так как, по его мнению, в данном случае можно считать, что «могут существовать вне слов и словосочетаний самостоятельные основы, способные складываться в цельнооформленные словарные единицы» [Григорьев 1955: 7]. А.И. Моисеев считает, что на уровне словообразования «действует не только словосложение ... , но и основосложение» [Моисеев 1987: 126]. А.Ф. Журавлёв в своих работах активно использует термин разнословное сложение [Журавлёв 1982: 84], В.М. Костюков - гибридизация [Костюков 1986]. Необходимо отметить, что указанные исследователи отмечают активизацию данного способа в современном языке.
И.А. Юркина считает, что словообразовательная природа сложных слов типа плащ-палатка не выявлена: «Используемый в работах по словообразованию термин «сложение слов» не позволяет судить о том, каким из двух основных способов словопроизводства образуются данные существительные -морфологическим или семантическим» [Юркина 1991: 3]. В.В.Виноградов называл словосложение своеобразным комбинированным синтаксико-морфологическим типом словообразования [Виноградов 1975: 158]. Е.А. Василевская относит словосложение к морфолого-синтаксическому способу словообразования, связанному с развитием словосочетаний. По мнению исследователя, словосложение является «могучим средством пополнения и совершенствования языка» [Василевская 1962: 37]. Неслучайно лингвисты отмечали роль словосочетаний в процессе номинации. Так, А.Н. Кожин подчёркивает, что парное объединение слов - распространённая форма составных обозначений [Кожин 1967].
В данной работе мы принимаем термин разнословное сложение, который, на наш взгляд, наиболее точно передаёт суть исследуемого явления.
Возникает вопрос о целесообразности включения составных наименований в число сложных слов. Ф.Ф. Фортунатов под сложным словом понимал такое, которое заключает в себе сложную основу и указывает на «сочетание одного предмета мысли с другим в одном предмете мысли» [Фортунатов 1956: 175]. Н.А. Янко-Триницкая считает, что сложное слово располагает рядом черт словосочетания, из которых главная и обязательная - наличие минимум двух корней. Семантика сложного слова определяется посредством ссылки на словосочетание, в котором находятся слова с данными корнями, или на два отдельных слова. Е.А. Василевская подчёркивает, что сложное слово есть «высшая ступень абстракции сравнительно с «простым словом», так как в нём сливаются два понятия» [Василевская 1962: 71].
А.И. Моисеев слова типа матч-реванш, педагог-организатор называет лексикализированными сочинительными и аппозитивными сочетаниями, образованными способом сложения [Моисеев 1987: 263]. Наименования типа автор-персонаж, человек-легенда, артист-любитель рассматриваются отдельными учёными как в рамках чистого сложения [Немченко 1984: 169], так и в качестве слов с приложениями. Н.А. Янко-Триницкая слова типа штаб-квартира, сон-трава, меч-рыба, диван-кровать, вагон-ресторан относит к номинативным единицам, граничащим со сложными словами и словосочетаниями существительного с приложением. Подобные новообразования характеризуются промежуточным положением между словом и словосочетанием и по ряду признаков могут сближаться с определённой группой: при наличии первого неизменяемого компонента наименования представляют собой сложное слово, при склонении двух частей - существительное с приложением [Янко-Триницкая 2001: 361]. К переходным образованиям, находящимся между аппозитивным сочетанием и сложносоставным словом, М.А. Дрога относит слова типа Москва-река, город-герой, мать-героиня, а также образования с первым компонентом горе, чудо, царь [Дрога 2010: 35].
Составные наименования, обозначающие животных
Эта группа наименований в меньшей степени выражает авторскую оценку, однако отмечены примеры, в которых актуализирующий компонент может содержать опорные оценочные значения. Так, особое отношение автора к сложной и творческой профессии художника-гримёра выражается в следующем примере: Катя не просто гримёрша, а художник-гримёр. Может из Достоевского сделать Маяковского и наоборот [2, 308]. В данном случае В. Токарева говорит о разных уровнях мастерства и таланта: гримёрша -посредственный представитель, художник-гримёр - профессионал.
Составные наименования указанной группы могут выступать средством создания иронии: Что он умеет? Жить и радоваться жизни. Но таких должностей нет, разве только массовик-затейник в санатории [12, 359]. Составное наименование в этом случае используется для характеристики образа жизни героя. Интересным представляется то, что в разговорной речи массовиком-затейником называют человека, умеющего поддержать компанию и вызывающего общий интерес и восхищение.
СН, указывающие на широкие профессиональные обязанности, могут участвовать в выражении неодобрения: Ваша работа называется редактор-организатор, а не «золотаярыбка» [9, 114]. Писатель вводит в художественное произведение название профессии, получившей популярность с 1960-х гг.: Если бы я был известный лётчик 77 космонавт, то путешествовал бы сейчас по всему земному шару, фотографировался бы рядом с королевой, вернее, королева рядом со мной [17, 224]. Лётчик-космонавт - профессия, ставшая предметом мечтания и гордости целого поколения. Составное наименование в данном контексте связано с первым человеком, совершившим полёт в космическом пространстве. Несмотря на отсутствие имён, читатель понимает, что герой произведения описывает прецедентное событие - встречу Ю.А. Гагарина с английской королевой Елизаветой II.
Отмечены составные наименования с уточняющим постпозитивным компонентом. К данной группе можно отнести следующие примеры: Она со мной так разговаривает и держится, как будто это я спекулянтка, а она учёный-физик [1, 106]; Знакомый врач-психиатр, тот самый, что напугал, защитил кандидатскую диссертацию на тему «Жёны алкоголиков» [10, 245]; Журналист-международник, средство массовой информации [13, 61]; Подошёл художник-плакатист Юкин [1, 239]; Жизнь иногда предлагает такие сюжеты, что никакому писателю-фантасту не придумать [13, 52]; Любочка Кузьмина, актриса-травести, худенькая, как подросток [3, 16]; Далее ведущий извинялся и говорил, что это всё-таки учёный, физик-теоретик, основатель какой-то теории, и просил всмотреться ещё раз [10, 40]; Он был филолог-славист, изучал славянские языки [12, 106]. В данных примерах обращает на себя внимание наличие в контекстах однокоренных с уточняющим компонентом слов.
В следующем примере героиня рассказа «Мужская верность», пытаясь разрешить личные проблемы, занимается самоанализом: Я часто заводила беседы сама с собой, была одновременно и пациенткой, и врачом-психоаналитиком в одном лице [3, 193]. Составное наименование врач-психоаналитик указывает не на профессию персонажа, а на склонность героини к самоанализу и самокритике.
Интересным, на наш взгляд, можно считать следующий пример: Это шло в комплексе: Татьяна - в свой семейный склеп, а врач-фронтовичка в тюрьму [10, 35]. В данном случае составное наименование не уточняет специфику работы, а подчёркивает особенности поведения и характера медицинского работника: Врач немолодая, высокая женщина, производила впечатление фронтового хирурга.
Хотя откуда фронт? Война кончилась пятьдесят лет назад. Другое дело: болезнь всегда фронт, и врач всегда на передовой [10, 34].
Языковой материал свидетельствует о том, что СН, указывающие на профессию или род деятельности, могут включать заимствованные элементы. В текстах В. Токаревой отмечены следующие примеры с заимствованными компонентами: В ней не было ничего от «деловой женщины», или, как они называются, бизнес-вумен [12, 279]. Автор употребляет не модное наименование бизнес-вумен, а русскоязычную альтернативу - словосочетание деловая женщина. В одном из примеров происходит замена второго компонента, обусловленная переносом места действия повести в Германию: Она хотела заделаться бизнес-фрау и несколько раз произносила нараспев: «Бизнес-фрау...» [12, 24].
Таким образом, составные наименования лиц по профессии и роду деятельности, отмеченные нами в художественных текстах В. Токаревой, разнообразны по структуре и значению. Чаще всего подобного рода слова не только указывают на характер профессиональной деятельности персонажа, но и служат определённым образным средством. При этом они отражают жизненные приоритеты, определяют влияние профессии на личные качества героя, круг его знакомств и увлечений.
Анализ позволяет заключить, что составные наименования лиц по профессии или роду деятельности обладают экспрессивным потенциалом. Это позволяет автору с их помощью достичь впечатляющей образности и выразительности.
Семантические способы трансформации фразеологизмов
Индивидуальный стиль В. Токаревой отличается разнообразием прецедентных явлений, которые могут и должны считаться одной из важных категорий текста. Обращение к предшествующему литературному опыту подчёркивает преемственность и богатство художественных решений писателя, является своеобразным маркером и индивидуализатором авторской речи, показателем творческого потенциала. Прецедентные высказывания отражают временной культурный фон, ценностные ориентиры общества.
Ю. Кристева считает, что «любой текст есть продукт впитывания и трансформации какого-нибудь другого текста» [Кристева 1995: 97]. Произведение, насыщенное чужими текстами, предназначено читателю, который близок автору по диапазону знаний.
Ю.Н. Караулов под прецедентными текстами понимает тексты, «значимые для той или иной личности в познавательном и эмоциональном отношениях, имеющие сверхличностный характер, то есть хорошо известные и широкому окружению данной личности, включая её предшественников и современников, и, наконец, такие, обращение к которым возобновляется неоднократно в дискурсе данной языковой личности» [Караулов 1987: 216]. Е.А. Земская выделяет такие значимые свойства прецедентных текстов, как известность широкому кругу лиц и повторяемость в разных употреблениях [Земская 19966: 167]. Она считает, что благодаря данным свойствам появляется возможность включения прецедентного текста в трансформированном виде (квазицитация) [Земская 19966].
В работах, посвященных теории прецедентности, традиционно выделяют следующие виды прецедентных феноменов: прецедентные имена (ПИ), прецедентные высказывания (ПВ), прецедентные ситуации (ПС) и прецедентные тексты (ПТ) [Гудков 2003; Карасик 2002; Красных 1998; Слышкин 2000].
Интерес к прецедентному высказыванию в нашей работе объясняется тем, что высказывание является своеобразным представителем прецедентного текста, смысловой концентрацией произведения. В соответствии с целями нашего исследования считаем целесообразным в данной главе, помимо прецедентных высказываний, имеющих связь с определённым источником и автором, рассмотреть трансформационные особенности пословиц, представляющих собой законченную по форме и содержанию мысль.
Значительная часть прецедентных высказываний, зафиксированная нами в прозе В. Токаревой, подвергается разнообразным трансформациям, преобразующим смысловое или структурно-смысловое наполнение высказывания.
К основным источникам прецедентности в прозе В. Токаревой необходимо отнести тексты классической литературы, историко-философские работы, политические лозунги, высказывания известных личностей, популярные песни. Классификация по источникам заимствования важна с точки зрения описания круга литературных предпочтений автора, то есть характеризует В. Токареву как читателя. «Знание прецедентных текстов есть показатель принадлежности к данной эпохе и её культуре, тогда как их незнание, наоборот, есть предпосылка отторженности от соответствующей культуры» [Караулов 1987: 216].
Среди писателей, поэтов-песенников и бардов, высказывания которых В. Токарева подвергает трансформации, можно выделить следующих: Б.А. Ахмадулина, Ю.И. Визбор, А.Г. Волохонский, B.C. Высоцкий, М. Горький, Н.Н. Добронравов, Ф.М. Достоевский, С.А. Есенин, М.В. Исаковский, В.И. Лебедев-Кумач, М.Ю. Лермонтов, С.Я. Маршак, В.В. Маяковский, СВ. Михалков, Л.И. Ошанин, А.С. Пушкин, И.Р. Резник, Ф.И. Тютчев, А.П. Чехов и др.
Регулярное обращение В. Токаревой к текстам русской литературы объясняется тем, что наша культура является литературоцентричной. В этом отношении интересной представляется мысль В.Е. Хализева о том, что литературное произведение является одновременно и вместилищем определённого круга чувств и мыслей автора, и возбудителем собственной энергии читателя [Хализев 2005].
Апелляции к прецедентным текстам способствуют закреплению и сохранению культурного наследия. В частности, в произведениях неоднократно встречаются прецедентные феномены, связанные с прозой и лирикой А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова. К прецедентно сильным текстам также необходимо отнести текст Библии. Обращение к данному источнику способствует выявлению авторских взглядов на основополагающие вопросы бытия, проблемы нравственного становления личности, например: Потом, когда они вырастут и встанут на ноги - отринут всех кумиров. Это потом уже «не сотвори себе кумира, ни подобия его». А сейчас, пока учатся, ищут себя - без кумира не обойтись [10, 106].
Тематика прецедентных высказываний определяет круг интересов автора. Как показывает языковой материал, значительная часть высказываний касается нравственно-этических вопросов, материальных проблем, раскрывает отношение автора к тем или иным умственным и физическим качествам человека.
В отдельных случаях писатель помещает прецедентный феномен в сильную позицию - название произведения (например, «Птица счастья», «Ни сыну, ни жене, ни брату»), что свидетельствует об их значимой роли в раскрытии авторского замысла.
Для нашего исследования особый интерес представляет классификация прецедентных высказываний по видам трансформации, так как это позволяет наиболее ярко представить лингвокреативные способности автора. За основу принимается классификация Д.Б. Гудкова, который выделяет такие виды изменений, как замещение, расширение, усечение состава высказывания и контаминация [Гудков 2003: 209]. На наш взгляд, при описании языкового материала необходимо учитывать отмеченные Г.Г. Слышкиным основные виды апелляций к прецедентным текстам: упоминание, прямая цитация, квазицитация, аллюзия и продолжение [Слышкин 2000].