Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Статус глагольно-междометных форм в лексико-грамматической системе современного русского языка 14
1.1. Генезис теории глагольно-междометных форм в отечественной лингвистике 15
1.2. Глагольно-междометные формы в системе лексико-грамматических классов современного русского языка
1.2.1. Взаимосвязь глагольно-междометных форм и междометий 28
1.2.2. Оппозиция глагольно-междометных форм и звукоподражаний в системе частей речи 32
1.2.3. Глагольно-междометные формы как особая форма глагола 38
1.2.4. Связь глагольно-междометных форм с другими особыми формами глагола
1.3. Особенности морфемной структуры и словообразования глагольно-междометных форм 51
1.4. Синкретизм структурно-семантических и грамматических признаков глагольно-междометных форм 61
Выводы к главе 1 66
ГЛАВА 2. Функционирование глагольно-междометных форм как особой формы глагола в современном русском языке ...69
2.1. Синтаксические особенности функционирования глагольно-междометных форм 69
2.2. Переходность в сфере глагольно-междометных форм 84
2.3. Явления конверсии как отражение смены синтагматики глагольно-междометных форм 95
Выводы к главе 2 101
ГЛАВА 3. Глагольно-междометные формы в русской языковой картине мира 104
3.1. Дискурсивные характеристики глагольно-междометных форм 106
3.2. Вербализация «действия» средствами глагольно-междометных форм в русской языковой картине мира 118
3.3. Специфика проявления коллективного языкового сознания в употреблении окказиональных глагольно-междометных форм 133
3.4. Репрезентация звукообразной акциональности средствами глагольно междометных форм в русской языковой картине мира 138
Выводы к главе 3 146
Заключение .149
Библиография 156
- Глагольно-междометные формы в системе лексико-грамматических классов современного русского языка
- Особенности морфемной структуры и словообразования глагольно-междометных форм
- Переходность в сфере глагольно-междометных форм
- Специфика проявления коллективного языкового сознания в употреблении окказиональных глагольно-междометных форм
Глагольно-междометные формы в системе лексико-грамматических классов современного русского языка
А.А. Реформатский по отношению к словам типа чирк, хрусть выразил иной взгляд. Признавая усеченность этих форм относительно «полных» глаголов с -нуть, лингвист заострял внимание на том, что сами эти глаголы, скорее всего, являются дериватами от омонимичных (с усеченными формами этих глаголов) междометий. А.А. Реформатский так рисовал словообразовательную цепочку: «пусть эти междометия породили глаголы, но в дальнейшем процесс мог пойти и в обратном порядке, т.е.: хлоп! (междометие) хлопать (деинтеръектив – глагол несовершенного вида) хлопнуть (девербатив – глагол совершенного вида однократного подвида) хлоп (без ! – вторичный девербатив моментального или “мгновенного” (А.А. Шахматов), или “ультрамгновенного” (А.М. Пешковский) подвида, образующийся посредством дезаффиксации полноценного глагола хлопнуть» [Реформатский 1963: 127]. В известной степени «формальный» признак усеченности формы оказался наиболее удобным для объяснения положения этих форм в языковой системе. Такая позиция стала новой ступенью в изучении глагольно-междометных форм, так как до этого их рассматривали исключительно с точки зрения глагольности выбранных единиц. Так, Л.В. Щерба писал: «…нет никаких оснований во фразе "а она трах по его физиономии!" отказывать трах в глагольности: это не что иное, как особая, очень эмоциональная форма глагола с отрицательной (нулевой) суффиксальной морфемой» [Щерба 1957: 79].
Обозначив возможность соотношения глагольной и междометной составляющих этого класса лексем, исследователи столкнулись с еще большим количеством неоднозначных вопросов. Функциональное сближение глагольно-междометных форм с разными частями речи теоретически обосновал
В.В. Виноградов. В этом сближении он видел основную проблему классификации подобных слов, неоднозначность определения статуса лексем в системе частей речи. В.В. Виноградов, заявляя о пограничности класса подобных слов, смотрит на изучаемый вопрос шире, включая в предмет номинации и аористивные глагольные междометия А.А. Шахматова, и усеченные формы глагола, будь они вариантами полных глагольных форм с суффиксом -нуть (А.М. Пешковский) или омонимами междометий-дериватов (А.А. Реформатский). Как пишет И.А. Шаронов, «после опубликования книги В.В. Виноградова "Русский язык" стали появляться статьи лингвистов, оспаривающих правомочность включения той или иной группы слов в класс междометий и ставящих задачу уточнить характерологические свойства данной группы единиц» [Шаронов 2008: 17]. В предложенных десяти разрядах междометий в работе В.В. Виноградова последними значились «воспроизводящие или звукоподражательные восклицания» («этот разряд занимает промежуточное положение между междометиями и звукоподражаниями, между междометиями и междометно-глагольными формами»: бух!, бац! и т.п.) и «междометные глагольные формы» («уже почти за пределами междометий, на границе категории глагола» [Виноградов 2001: 622] находятся такие слова, как хлоп, шасть и т.п.). Исследователь предложил по-новому взглянуть на разряды междометий, включив в их состав звукоподражательные восклицания и глагольно-междометные формы и таким образом обозначив прямую связь слов типа бац, бух со звукоподражаниями и хлоп, шасть – с глаголами. Для иллюстрации разницы между выделенными категориями междометий В.В. Виноградов использует следующие примеры: «Бац, бац! раздались выстрелы»; «Разве так не бывает? Вот шумим, смеемся – и вдруг х лоп, конец!» (слова А. Чехова, по воспоминаниям Т. Щепкиной-Куперник); «И все будет, все будет около меня круги давать, все суживая, да суживая радиус, и – хлоп! прямо мне в рот и влетит, я его и проглочу-с» (Ф. Достоевский «Преступление и наказание»). По мнению
В.В. Виноградова, так в языке функционирует группа «звукоподражательных восклицаний». Иначе проявляют себя в тексте, по замечанию исследователя, «обычно или особенно часто в значении прошедшего времени совершенного вида (с ярким экспрессивным оттенком мгновенности)» «междометные глагольные формы» [курсив и выделение наши – Г.М.]: «Я полюбила его с первого взгляда... Взглянула, а меня мышеловка хлоп!» (А. Чехов «Иванов»); «Так и ждешь, что вот отворится дверь и шаст ь» (Н. Гоголь «Ревизор») [Виноградов: там же]. Таким образом, в анализе спорных лексем ученый выявил их связь с выражением звукообраза и модальности для первой группы рассматриваемых междометий и экспрессивным действием для второй. Представленная типология лексем «междометного класса» В.В. Виноградова во многом определила вектор развития научного поиска лингвистов, исследовавших характеристики глагольно-междометных форм в современном языкознании, хотя и поставила новые задачи, требующие обоснованного решения.
Как показывает анализ, в истории изучения слов типа чирк, хрусть уже на начальных этапах демонстрировались различные подходы к рассматриваемой группе слов с преобладанием «аористивного» варианта происхождения глагольно-междометных форм и приоритетности их глагольных показателей. Впоследствии часть лингвистов большее внимание стала уделять не столько глагольным показателям, сколько выявлению признаков междометия и звукоподражания. Это привело к созданию «радикальных» теорий звуковых жестов, стирающих признаки какой-либо лексикого-грамматической самостоятельности исследуемых лексем. Так, рассуждая о специфических звуковых жестах, характерных для японского языка, не всегда соотносимых с глаголами и способных функционировать не только как сказуемые, но и как обстоятельственные слова, Е.Д. Поливанов затрагивает и слова типа чирк, хрусть, также не имеющие специфических глагольных характеристик. Как и японские аналоги, они, по мнению исследователя, могут лишь заменять (изображать) то или иное действие, которое будет воспринято акустически либо зрительно [Русская грамматика 1982: 735].
Особенности морфемной структуры и словообразования глагольно-междометных форм
По типу употребления в предложении глагольно-междометные формы можно условно разделить на единичные (преимущественный тип употребления в письменных источниках) и повторяющиеся (более характерны для устной речи), которые в свою очередь делятся на союзные и бессоюзные. К союзным можно отнести такие глагольно-междометные формы, как скок да скок, круть да верть и др., объединяемым союзом да: Еська руку протянул, а та с кочки на кочку – скок да скок (М. Пришвин «Еська»); – Ну, чего тебе? Мы же тебе уважение оказываем, мы тебе помощь, можно сказать, за здорово живешь предлагаем, а ты – верть да круть, круть да верть (Б. Васильев «Не стреляйте в белых любедей»).
Отметим, что в разговорной речи для глагольно-междометных форм наряду с многократным (Я на спинку стула – бум! Тын-тын-тын-т ын чуть-чуть [потянулась], и дальше за работу) характерно двукратное повторение: По лужам плюх-плюх; Ножницы чинь-чинь; С утра дворники по улицам чунь-чунь, чунь-чунь. При таком употреблении глагольно-междометные формы используются для передачи длительного процесса. Е.М. Галкина-Федорук отмечала, что повторение глагола может служить специальным выразительным средством, усиливающим впечатление длительности [Галкина-Федорук 1958], это же наблюдение справедливо и по отношению к повторяющимся глагольно-междометным формам. Учитывая, что одиночная глагольно-междометная форма имеет только значение, передаваемое глаголом совершенного вида, но в речи лексемы типа чирк, хрусть употребляются и для передачи незавершенного действия, повтор глагольно-междометной формы является единственным способом придания ей соответствующего значения, ср.: Глянул, а под яблоней за домом фигура стоит и, похоже, на окно вверх смотрит. И очки под луной – сверк, сверк!.. [сверкают] (Ю. Бондарев «Берег») и А монах ему снова сквозь очечки – сверк! [сверкнул] – Кричать в храме Божием не положено (М. Кучерская «Современный патерик»).
Схема Глагольно-междометные формы представляют большой интерес для изучения их словообразовательного потенциала. В трудах исследователей даются попытки систематизации класса глагольно-междометных форм по типу морфемной и словообразовательной структуры, где за «точку отсчета» принимаются глаголы. В.В. Фатюхин отмечает, что глагольно-междометные формы, равные корню бесприставочного глагола с суффиксом -ну- (прыг, толк, хвать и др.), являются собой «тип живой и продуктивный в русском языке» [Фатюхин 2000: 33]. Д.Г. Миронов, видя способность глагольно-междометных форм «выражать различные оттенки процессуальности», также подчеркивает словообразовательную мотивированность глагольно-междометных форм глаголами: «Наряду с субстантивными и адъективными девербативами существует еще один класс слов имеющих словообразовательную мотивацию глаголом а следовательно потенциально могущих выражать различные оттенки процессуальности» [Миронов 2008а: 74]. Исследователями выделяется группа глагольно-междометных форм, образованных от глаголов с -ну-, далее членимая на подгруппы (сохраняющие «глагольный корень» и трансформирующиеся в процессе словообразования – через аффиксацию или палатализацию). Сторонники первичности неглагольных образований в деривационных цепочках глагольно междометных форм строят свои доказательства на основании меньшей морфемной сложности исследуемых лексем по отношению к глаголу, что служит косвенным доказательством первичности первых относительно последних [Garde 1986: 358]. На наш взгляд, представляется справедливой (но не безоговорочной) мысль о том, что перед глагольно-междометными формами в этой деривационной цепочке стоят звукоподражания. Как отмечает И. Кор Шаин, «есть все основания думать, что, прежде чем выступать в предикативной функции, формы типа плюх служили для передачи звука, сопровождающего действие. Это могло быть падение в воду (плюх) или на землю твердого (бух) или мягкого (шлеп) предмета и т.д. Такой семантический переход от идеи издавания звука к обозначению движения, сопровождаемого данным звуком, является одним из характерных переходов для глаголов звука вообще» [Кор Шаин 2008: 157]. Если руководствоваться критериями установления производящей основы [см. Лопатин 2012: 89; Улуханов 2004: 22], звукоподражания следуют признать первичными образованиями: 1) при различии лексических значений сопоставляемых слов мотивированным является то, которое характеризуется большей формальной сложностью – в абсолютном большинстве случаев звукоподражания и глагольно междометные формы совпадают, но некоторые глагольно-междометные формы могут иметь аффиксы, т.е. являются формально более сложными, следовательно, производными от звукоподражаний лексемами; 2) при различии лексических значений этих слов и одинаковом количестве вычленяемых в основах звуковых отрезков, мотивированным является слово с большей семантической сложностью – звукоподражание служит для простой передачи звука на письме, в то время как глагольно-междометная форма являет собой звукообразное действие, что говорит о ее большей семантической сложности; 3) слово, не являющееся стилистически нейтральным, не может быть мотивирующим, если сопоставляемое с ним слово стилистически нейтрально – и звукоподражания, и глагольно-междометные формы не являются стилистически нейтральными, так как используются только в живой разговорной речи, что свидетельствует об их высокой эмоциональной окрашенности [Филимоненко 2008].
При этом предположение о мотивированности глагола глагольно междометной формой не противоречит образованию некоторых глагольно междометных форм от глаголов, не связанных со звуком. С.О. Карцевский отмечает, что такие формы образуются «по аналогии» с существующими «звукоподражательными» глагольно-междометными формами, ассимилируясь в языке и начиная свое собственное развитие, следуя своему пути [Карцевский 1984]. В случаях «усечения» глагола оно происходит, скорее, на смысловом уровне, когда автор подсознательно стремится оставить только самый значимый элемент (глагольный корень, концентрирующий значение лексемы [Парамонов 2010: 22]), при этом используется эффективный способ безаффиксного словообразования. По смыслу итоговый дериват близок к «звукоподражательной» глагольно-междометной форме, так как тоже передает процесс с помощью того или иного звуко-буквенного комплекса, концентрирующего значение происходящего действия. В этом случае оно напрямую не связано со звуком, но в то же время единственное отличие от звукоподражательных глагольно-междометных форм проявляется только в образовании «девербативной» глагольно-междометные формы от готовой лексемы (производящего глагола), в то время как «звукоподражательные» глагольно-междометные формы образуются через преобразование звуков окружающего мира в тот или иной подходящий по мысли говорящего звуко-буквенный комплекс. Об этом же свидетельствует процесс вхождения в язык заимствованных глагольно-междометных форм и авторского словотворчества, а также отсутствие производящего глагола у таких глагольно-междометных форм, как фить, ням и др.
Переходность в сфере глагольно-междометных форм
Итак, звук и одноактное действие – это те семантические компоненты, которые с помощью экспрессивности (выражающейся как напрямую в эмоциональности, так и в оттенках действия – внезапности, мгновенности, скоротечности и др.) в целом формируют лексическое значение глагольно-междометных форм. Перечисленные компоненты могут быть выражены в разной степени, но акциональность при этом является наиболее устойчивым.
Функционирование глагольно-междометных форм является примером своеобразного отражения крупного и важного для любой языковой картины мира концепта «действие», специфика преломления которого через лексемы типа чирк, хрусть выражается в трех основных компонентах такого действия – его мгновенности/внезапности/одноактности, преимущественно тесной связи со звуковым наполнением, а также особой эмоциональности повествования. Так как глагольно-междометные формы обеспечивают высокую динамичность повествования с большим количеством сменяющихся действий, разговорная речь в контекстах эмоционального описания неожиданно произошедших событий или стихийный рассказ о чем-то волнующем практически невозможны без использования слов типа чирк, хрусть. Проиллюстрируем, как теряется динамичность и экспрессивность повествования при замене глагольно-междометных форм на соответствующие глагольные конструкции: Матрос хват ь наган и хлоп его как муху (Б. Пастернак «Доктор Живаго»), ср.: Матрос достал наган и выстрелил в него, убив как муху; Он ее кусь, да об пол хрясь, да и дух вон (Т. Толстая «Кысь»), ср.: Он ее укусил, с силой бросил на пол, да и дух вон.
Все оттенки и варианты значения глагольно-междометных форм связаны с отражением концепта «действие». Передача действий, обозначаемых словами типа чирк, хрусть, обусловливает объективную «потребность» носителя языка в глагольно-междометных формах, объясняя их активное «живое» употребление и яркую роль в формировании национальной картины мира русского народа.
В основе лексем типа чирк, хрусть лежит связь трех базисных смысловых компонентов – действия, звука и эмоции, где «действие» является основным компонентом категориального значения глагольно-междометных форм как класса (хотя семантика действия в некоторых речевых ситуациях может быть ослаблена [см. Кичева 1998]). Специфика отражения концепта «действие» в русской языковой картине мира через глагольно-междометные формы происходит через набор особых сем, сопровождающих употребление глагольно-междометных форм в речи. Можно выделить несколько групп дополнительных, сопутствующих значений глагольно-междометных форм: абстрактные – мгновенность, внезапность, экспрессивность, интенсивность, одноактность (единичность); конкретные – передача звука, удара, движения, речи и др. Прослеживается следующая тенденция: все абстрактные добавочные значения содержатся и проявляются в каждой глагольно-междометной форме в той или иной степени (количественный показатель), в то время как дополнительные конкретные значения у глагольно-междометной формы проявляются на качественном уровне (оно/ они или есть, или нет) (см. Таблица 4). Так, глагольно-междометная форма шарах обладает выраженными абстрактными дополнительными значениями – мгновенность, внезапность, интенсивность, экспрессивность, а добавочное значение данной глагольно-междометной формы – передача удара. При этом такая глагольно-междометная форма, как хлоп, в разных контекстах может проявлять различные конкретные семы: хлоп как хлопок (хло п в ладоши), хлоп как удар (хлоп по затылку), хлоп как движение (в руках повертел – хлоп-хлоп-хлоп – и сделал собачку из шарика).
Отметим, что, по мнению некоторых исследователей, добавочное значение интенсивности у глагольно-междометных форм достигает такой степени, что последняя становится ее единственным значением, а интенсификация повествования – единственной ролью. Так, Е.В. Бельская, учитывая размытые границы семантических сдвигов в глагольно-междометных формах, называет глагольно-междометные формы семантическими диффузами – словами, возникшими в результате абсолютизации интенсемы в структуре значения и поэтому без учета контекста прил ожимые к широкому кругу интенсивных действий [Бельская 2001: 153].
Специфика проявления коллективного языкового сознания в употреблении окказиональных глагольно-междометных форм
Существование функциональных омонимов среди звукоподражаний, междометий и глагольно-междометных форм приводит к путанице в разграничении их характеристик, в том числе синтаксических. Примечательной при этом представляется закономерность, которая предполагает большую вероятность отсутствия в языке омонимичных лексем, если звуковой компонент в них представлен минимально (дёрг, прыг, шасть и др.).
Перспективным вектором развития исследовательского интереса к лексемам типа чирк, хрусть являются их морфемные и словообразовательные особенности. Не имеющие формально выраженных аффиксов, 90% глагольно-междометных форм представлены односложными лексемами, 9% исследуемых лексем двусложные, и лишь единичные случаи состоят из трех слогов. По структурному признаку можно разделить на две группы – простые (бац, вяк, глядь, дёрг, порх, толк, чик, хрясь, шасть и др.) и составные, которые в свою очередь подразделяются на однокорневые – дилинь-дилинь, топ-топ, тук-тук, чух-чух; и разнокорневые – круть-верть, пиф-паф, прыг-скок, тик-так, трень-брень, тык-мык, тыр(ь)-пыр(ь), шмяк-бряк). Проведенный анализ позволил также разделить глагольно-междометные формы по типу употребления на единичные и повторяющиеся.
Краткость глагольно-междометных форм мотивирована естественным развитием узуса, всегда стремящегося к экономии языковых средств. Анализ контекстов функционирования глагольно-междометных форм продемонстрировал их активное употребление в речи, произведениях устного народного творчества, в художественных произведениях (как средство стилизации речи персонажей). Благодаря простой структуре и способности обеспечивать вербализацию наглядно-чувственного восприятия действительности через передачу экспрессивного звукообразного действия глагольно-междометные формы широко представлены в детском дискурсе. Наблюдаемая активизация использования глагольно-междометных форм в речи, как обиходно-бытовой, так и звучащей в официально-деловой обстановке, обусловлена активными процессами демократизации языка. Экспрессивность анализируемых лексем позволяет «оживить» речь, создать особый эмоциональный фон повествования, который необходим во множестве коммуникативных ситуаций. Среди наиболее популярных сценариев использования лексем типа чирк, хрусть отмечается употребление глагольно междометных форм при динамичной смене событий, неожиданном изменении линии повествования, быстром, экспрессивном движении, мгновенном звукообразном действии, многократном / повторяющемся одноактном действии и т.д. При этом описываемое действие обычно сопровождается субъективно оценочной коннотацией, описывающей такие состояния, как испуг, тревога, страх, раздражение, веселье, настороженность, свидетельствующей о негативном отношении к описываемому, желании обратить внимание на происходящее и др. Всего таким образом можно выделить несколько дополнительных, сопутствующих основному лексическому значению глагольно-междометных форм сем (абстрактные – мгновенность, внезапность, экспрессивность, интенсивность, одноактность (единичность); конкретные – передача звука, удара, движения, речи и др.), а также разделить все многообразие глагольно-междометных форм на три семантические группы: глагольно-междометные формы звучания (бах, хмык, ляп и др.), глагольно-междометные формы быстрого / внезапного движения / перемещения субъекта в пространстве (прыг, бух, шмыг и др.) и глагольно-междометные формы физиологической активности (зырк, виль, цап и др.).
Уникальное отражение концепта «действие» в русской языковой картине мира через глагольно-междометные формы позволяет относить лексемы типа чирк, хрусть к лингвоспецифичным словам, рассматривать его как ценный компонент национальной языковой картины мира. При этом тесная связь «звукообразности» описываемых лексем и представлений, характерных для носителей русского языковой картины мира, играет важнейшую роль в понимании функционирования глагольно-междометных форм в современном русском языке.
Класс глагольно-междометных форм активно пополняется за счет окказиональных образований. Появление новых лексем типа чирк, хрусть происходит беспрепятственно благодаря такому свойству, как факультативность в отношении общепринятости формы слова. Свободный выбор автором краткого слова, наиболее верно описывающего произошедшее мгновенное звукообразное действие, характеризует глагольно-междометные формы как яркий элемент индивидуальной картины мира говорящего, который одновременно является уникальным компонентом русской языковой картины мира. При этом определяющую роль для понимания значения окказиональной глагольно-междометной формы, как показывают результаты проведенного опроса, играет контекст, вне которого 75% респондентов затрудняются определить смысл окказиональной лексемы.
При всей многоаспектности лингвистического интереса, который вызывают различные характеристики глагольно-междометных форм, и несмотря на активизацию использования лексем типа чирк, хрусть в речи и письменных источниках, глагольно-междометные формы практически не находят отражения в лексикографических работах. Составленный в рамках данного исследования краткий словарь позволяет отчасти решить проблему отсутствия лексикографической работы, представляющей относительно полное собрание глагольно-междометных форм и толкование большего числа их наиболее распространенных значений, сопровождаемое примерами.