Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. СЕМАНТРІЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ РУССКИХ ПОСЛОВИЦ
1.1. Специфика пословицы как единицы паремиологического фонда
1.1.1. Структурные и семантические различия пословиц и поговорок 19
1.1.2. Особенности различий в семантике пословиц и фразеологизмов 26
1.2. Семантическая структура пословиц с градуальной семантикой
1.2.1. Расположение пословичных единиц на шкале градаций 31
1.2.2. Коннотация пословичных конструкций с градуальной семантикой 40
1.2.3. Выражение семантики оценки и градуальности в пословицах 48
1.2.4. Антитеза как создание градуальности в пословицах и сравнительно-противительные отношения 57
1.2.5. Сопоставление как средство выражение градуальности в пословицах
ВЫВОДЫ 71
ГЛАВА 2. СТРУКТУРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ПОСЛОВИЦ С ГРАДУАЛЬНОЙ СЕМАНТИКОЙ
2.1. Пословичные конструкции, выраженные Биинфинитивными предложениями 73
2.2. Пословицы, выраженные бессоюзными сложными предложениями, с обобщенно-личной семантикой 78
2.3. Пословичные конструкции с градуальной семантикой, выраженные сложноподчиненные предложения
2.3.1. Синтаксическая структура пословиц, выраженных сложноподчиненными предложениями с союзом чем - тем 84
2.3.2. Синтаксическая структура пословиц, выраженных сложноподчиненными предложениями с союзом чем 86
ВЫВОДЫ
ГЛАВА З.СИСТЕМНЫЕ СВЯЗИ В ПОСЛОВИЦАХ С ГРАДУАЛЬНОЙ СЕМАНТИКОЙ
3.1. Парадигматика пословиц с градуальной семантикой
3.1.1 Синонимичные отношения пословиц с градуальной семантикой 92
3.1.2. Антонимичные отношения пословиц с градуальной семантикой 101
ВЫВОДЫ 106
ГЛАВА 4. СРЕДСТВА И СПОСОБЫ СОЗДАНИЯ ГРАДУАЛЬНОСТИ В ПОСЛОВИЦАХ 4.1.Лексические средства создания градуальности в пословицах
4.1.1. Градуальная функция имени существительного в пословичных конструкциях 107
4.1.2. Градуальная функция имен прилагательных в пословичных конструкциях 111
4.1.3.Градуальная функция глаголов в пословицах в пословичных конструкциях 116
4.1.4. Градуальная функция форм степеней сравнения в пословичных конструкциях 119
4.2. Деривация как способ выражения градуальности пословиц
4.2.1. Словообразование имени существительного с градуальной семантикой в пословичных конструкциях 121
4.2.2. Словообразование имени прилагательного с градуальной семантикой в пословичных конструкциях 128
4.2.3. Словообразование глагола с градуальной семантикой в пословичных конструкциях 130 ВЫВОДЫ 135
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 136
БИБЛИОГРАФИЯ
- Специфика пословицы как единицы паремиологического фонда
- Пословичные конструкции, выраженные Биинфинитивными предложениями
- Парадигматика пословиц с градуальной семантикой
Введение к работе
Интерес к пословицам отмечен уже давно, о чем свидетельствуют относительно ранние традиции их записи, восходящие в России к XVI-XVIIbb. Тем не менее до последнего времени они изучались мало и недостаточно.
Спорным оставался вопрос об их сущности, месте среди смежных явлений, аспектах и направлениях лингвистического исследования. В целом суждения, высказанные в этом плане, можно сгруппировать следующим образом:
1. Пословицы - это разновидность фразеологических единиц,
устойчивых сочетаний, характеризующихся воспроизводимостью в речи.
Пословицы не имеют отношения к фразеологии, поскольку они «не поддаются идентификации при помощи слов-синонимов в отличие от лексических идиоматизмов».
Часть пословиц, употребляющихся в речи применительно к какой-нибудь ситуации в качестве различного рода назиданий, напоминаний о добытых в жизни наблюдениях, не относится к фразеологии, часть пословиц, которые утратили связь с ситуацией, их породившей, имеет непосредственное отношение к фразеологическим к единицам.
Пословицы со времени формирования синтаксиса как самостоятельной лингвистической отрасли широко привлекают в качестве иллюстративного материала к тем или иным синтаксическим явлениям без определения их жанровой природы.
Проблема лингвистического определения пословицы осложнена тем, что в ряду образований, иногда отождествляемых с пословицами, не найдены пока признаки, четко разграничивающие смежные единицы.
Например, высказываются различные мнения о сущности таких родственных образований, как пословица и поговорка.
Пословица определяется В.Далем как коротенькая притча... Это суждение, приговор, поучение, высказанное обиняком и пущенное в оборот под чеканом народности [Даль, 1879, С.35].
Поговорка, по В.Далю, окольное выражение, переносная речь, простое иносказание, обиняк, способ выражения, но без притчи, без суждения, заключения, примечания; это одна первая половина пословицы [Даль, 1879, С.38].
Кроме того В.И. Даль считал, что поговорка в принципе может быть сведена к образному словосочетанию, пословице же присущи иные отличительные свойства: краткость, иносказательность, прагматичный характер значения. В более поздних определениях обращено внимание на ритмическую организацию, поучительный характер и законченность суждения в пословице, отсутствие характера обобщения у поговорки; прямой, а не иносказательный смысл лексических компонентов поговорки в противоположность словам, употребленным в пословице, оформленность пословицы в виде завершенного предложения и совпадение синтаксической формы поговорки со словосочетанием.
Пословицу можно определить следующим образом: это устойчивое предложение-метафора с нарушением в речи внешнего семантического согласования с остальным текстом. Многие из единиц пословичного фонда носят морализующий характер.
К типовым характеристикам пословицы принадлежит явление контекстуальной синонимии в пределах одного предложения-пословицы, когда сближаются значения слов, не являющихся синонимами в ином контексте, кроме данного: Хрен редьки не слаще; Не вспоя, не вскормя, врага не наживешь. В плане синтаксических особенностей пословицы ее типовой характеристикой следует признать изосинтаксический параллелизм
высказывания, часто выступающий в этих пословичных конструкциях как языковое выражение антитезы: Один с сошкой, семеро с ложкой; Что скоро, то не споро.
Наряду с традиционно-описательным методом в работах последних лет встречаются попытки анализа пословиц с помощью структурных методов (Г.Л. Пермяков, А.А. Крикманн), в которых исследуются знаковость пословицы, семантика этих пословичных конструкций, парадигматические отношения в пословичном фонде.
При лингвистическом подходе к изучению пословиц с градуальной семантикой, избранном в данной работе, одной из первоочередных задач является определение языкового статуса этих единиц. Решая поставленную задачу, представляется логичным начать исследование с рассмотрения семантических характеристик пословицы. Именно семантика, в частности, обнаруживает расхождения пословиц с внешне похожими образованиями, например, с некоторыми поговорками.
Кроме того, в диссертации анализируются следующие
семантические характеристики пословицы: синонимия, антонимия, а также дополнительные коннотации, входящие в пословичное значение: оценочный момент и субъективность пословиц.
Семантика пословиц становится, таким образом, одним из критериев, позволяющих выделить эти образования в особую группу среди смежных образований.
Если поместить интересующие нас конструкции в ряду «фразеологическое словосочетание - пословица - неклишированное предложение», то можно выделить черты, противопоставляющие пословицы смежным с ними членам этого ряда. Такими чертами мы считаем отношение к знаковости и синтаксическое оформление данных образований.
В свою очередь пословица четко противопоставляется фразеологическому словосочетанию: а) по своей синтаксической организации; б) по специфике значения, состоящей в его двуплановости.
Исходя из уровневой модели языка [Белвенист, 1974, С.145], можно определить пословицы как единицы особого дополнительного уровня языка, поскольку они обладают всеми основными свойствами языковых единиц: состоят из единиц низшего порядка — слов и фразеологических словосочетаний, входят в образования высшего порядка — предложение и / высказывание. В то же время в пословичном фонде конкретного языка существуют четкие модели построения пословиц, а сами пословицы сводимы к конечному списку. Признание синтаксического уровня высшим в системе языка имеет ту особенность, что предложения как единицы этого уровня выводятся в речь, за пределы системы. Следовательно, пословицы с их ярко выраженными свойствами языковых единиц фактически являются самыми сложными образованиями, которые можно наделить статусом языковых знаков. При таком подходе дополнительный уровень, включающий пословицы (а также, возможно, и другие клише фразового порядка) следует поместить между фразеологическим и синтаксическим уровнями.
Первый опыт обширного научного, этнолингвистического описания
пословиц представляет собой четырёхтомный труд И.М. Снегирева
«Русские в своих пословицах. Рассуждения и исследования об
отечественных пословицах и поговорках», опубликованный им в 1831—
1834 гг. И.М. Снегирёвым впервые в русской словесности была
предпринята попытка научного осмысления понятия «пословицы»,
выявления источников и причин возникновения пословиц в языке,
прослежена их связь с этнической культурой, отмечены некоторые
семантико-грамматические особенности и перечислены наиболее очевидные
функции пословиц в речи. Учёный дал развернутую классификацию
представленного в его труде материала в соответствии со спецификой образной основы пословиц.
Характеристики, которые даёт И.М. Снегирёв русским пословицам, могут быть сведены к следующим признакам:
способность обозначать модели ситуаций в конкретных образах: они излагают «частный опыт в общности» [Снегирёв, 1996, С. 153];
логико-семантическая общность с пословицами других народов как отражение общих законов человеческого бытия («Ежели здравый смысл и народная мудрость есть правило, свыше внушённое человеку и сохраняющее всюду в существе своём первобытное единство, то и пословицы, как правила народного благоразумия, имеют почти одинаковый смысл у всех племён древних и новых» [Снегирёв, 1996, С. 151—152]);
способность отражать особенности народной психологии и культуры этноса («В частных же случаях и отношениях всякого народа есть разница, которая отличает пословицы, притчи и поговорки каждого, ибо оные суть изображение его ума и фантазии, резкое выражение его климата, духа его веры, правления, воспитания, нравов и обычаев, его истории» [Снегирёв, 1996, С. 152]);
оценочность («... утверждаясь общим согласием, составляют мирской приговор, общее мнение» [Снегирёв, 1996, С. 151]);
дидактичность («В таких пословицах древние времена мира передали потомству правила нравственности и благоразумия» [там же]);
воспроизводимость («Они делаются общими по тому закону, по коему в человечестве все истинное, высокое и благородное не остается в тесных пределах, но, исторгаясь из них, распространяется, сообщается другим и увековечивается в современных и грядущих поколениях вместе с нравами и обычаями» [там же]).
Снегирёв обращается и к анализу формы пословиц. Сопоставляя их с
другими видами устойчивых словесных комплексов, исследователь
называет такие особенности формы данного вида изречений, как краткость и
выразительность, приобретаемые за счёт использования при их создании
стилистических фигур, в частности «сравнений или противоположностей»
(т.е. антитез), что характерно для выражения градуальности в пословичных
единицах: И жидка слеза, да едка; Телом худоват, да на дела тароват //
пословицы образованы с помощью контекстуально противоположных по
значению однородных сказуемых едка — «вызывающая физическое
раздражение», жидка — «неполноценный по величине, силе,
выразительности»; худоват — «не упитанный», где суффиксу -оват-
свойственны значения степени признака — низкой («немного»),
значительной («довольно») и чрезмерной («слишком»), краткое
прилагательное худоват употреблено в значении «довольно худой»;
тароват — «способный производить любую работу; энергичность, мощность»,
краткое прилагательное тароват употреблено в значении «слишком
энергичный». Дама все споро, а вчуже житье хуже; Жили с локоть, а жить с
ноготь; Жіти сажень, а доживать пядень; Ты к нему спиной, а оно к тебе
рылом; Цыган лишь обманет, а злой до сердца достанет, И пословицы
образованы с помощью сочинительного противительного союза а_ и
соотносительных центров противопоставления споро - хуже («успешно -
плохо»), с локоть - с ноготь, сажень — пядень («много — мало»), спиной —рылом
(«задняя часть туловища — передняя часть головы»).
К числу формально-семантических особенностей пословицы мы в
своей работе относим иносказательность. Данное утверждение
подтверждается словами И.М. Снегирёва, который пишет, что пословица
оформляется, «по большей части, в двуличной одежде иносказания, которая
часто не относится ни к лицу, ни к обстоятельству, подчиняясь только своим
взаимным условиям - месту и времени» [Снегирёв, 1996, С. 205]: Битая
посуда два века живет // «человек, получивший ранение или увечье,
проживет очень долго»; В пустой бочке звону больше // «пустой,
ограниченный человек имеет большое самомнение»; Залетела ворона в высокие хоромы // «о том, кто попал в чуждое ему, более высокое общество, среду». В данных пословицах градуальность создается за счет градосемы очень, компаратива больше и более высокий.
Подходя к пословицам как к микротекстам, отмечаем их лексические и грамматические особенности. Проанализировав пословичные конструкции, необходимо указать на неоднородность лексического состава пословиц с точки зрения его происхождения, степени активности употребления и сферы функционирования: «В пословицах встречаются из разных эпох древние и вышедшие из употребления слова, областные и смешанные формы славянских форм с русскими, церковных с народными, старых с новыми» [Снегирёв, 1996, С. 206]. Высказанный тезис проиллюстрируем пословицами: Муж гонобит (т.е. норовит), как бы хлеба добыть, а жена гонобит, как бы мужа избыть; Не хвали в очи, не брани за глаз; Овца руно ростит не для себя.
Наблюдения над грамматическими особенностями пословиц касаются употребления отличных от современных автору форм имен прилагательных, ср.: Всякому мертвут (вместо ожидаемого мертвому) земля гроб. Под лежач (вместо лежачий) камень и вода нейдет; выбора падежных форм управляемых существительных: Детки родить - не веткгі.ломить (вместо деток), Люби Ивана, а береги кармана (вместо карман); предпочтения форм инфинитива формам повелительного и сослагательного наклонения или будущего времени в изъявительном наклонении: Перестать от злого милости искать (вместо перестань); Быть было ненастью, да дождь помешал (вместо было бы ненастье); Не срубить дуба, не отдув губы (вместо не срубишь); активному использованию бессоюзных предложений различной грамматической семантики взамен союзных: Много пить - добру небтщь; Бегать — смерти нел'бегать: Быль трава — небыль вода и др.
Пословицы призваны отражать народную мудрость. Но характеристика их как плодов наблюдений и размышлений народа вовсе не означает, что эти «формулы» появились как-то сами собой. И.М. Снегирев подчёркивает: пословицы — «изречения людей, среди народа превосходных умом и долговременною опытностью» [Снегирёв, 1996, С. 151].
Рассматривая пословицы с градуальной семантикой, мы пользуемся следующими терминами: градуальная семантика, градосема, шкала градаций, градуирование, градуатор.
Под градуальной семантикой понимается иерархически организованная структура, представленная денотативным и коннотативным макроэлементами, совокупностью сем разного уровня абстракции, среди которых градосема является обязательной.
Градосема - минимальный элемент структуры (семемы), сигнализирующий ее позицию по отношению к ее нулевой ступени измерения на шкале градаций, это сема меры, степени, увеличения или уменьшения проявления признака, действия.
Градация понимается неоднозначно, необходимо различать два термина-омонима: 1) последовательность, постепенность в расположении шкалы градаций, расчленение градуирования на этапы, ступени; 2) стилистическая фигура, состоящая в расположении ряда слов в порядке нарастания или убывания их смыслового или эмоционального значения. В настоящем исследовании градация рассматривается как последовательность, постепенность в расположении шкалы градаций.
Градационные отношения - понятие, связанное с субъективно-объективными отношениями в грамматическом аспекте.
Шкала градаций - упорядоченный ряд единиц, относительных градуаторам больше/меньше, равный; шкала представляет собой нарастание/убывание степени признака.
Градуирование - это соотнесение (упорядочивание) качественного признака по отношению к нулевой ступени измерения (норме) на шкале градаций.
Градуатор имеет двоякую номенклатуру: 1) общее градуирующее понятие, через которое осуществляется переход от одного признака к другому; 2) специальное средство, повышающее или понижающее степень проявления признака [см. работы Колесниковой, 1998, 1999, 2000, 2001].
Специфика пословицы как единицы паремиологического фонда
Поговорки и пословицы подразделяются довольно четко, но следует отметить, что в живой речи они часто не различаются.
При исследовании пословиц и поговорок большую трудность представляет собой сам вопрос определения данного языкового явления. Существует огромное количество пословично-поговорочных выражений, которые отличаются друг от друга наличием или отсутствием образности, различной степенью мотивированности их значения; пословицы и поговорки могут быть неодинаковы «по количеству слов, по грамматической полноте высказывания, по морфологическим типам словосочетаний, по конструктивным типам предложений, по их синтаксическим и коммуникативным типам, по характеру «актуального членения» и ряду других признаков, а также по различному их сочетанию» [Пермяков, 1968, С. 39-40]. Кроме перечисленных признаков, по нашему мнению, они различаются и источниками возникновения: во фразеологическом фонде языка сосуществуют пословичные изречения, пришедшие из Библии; крылатые слова, в силу своей меткости утратившие связь со своими источниками, и собственно пословицы и поговорки — произведения анонимных авторов. Все эти факторы определяют характер и природу пословично-поговорочных выражений, существенно влияют на их формальную и содержательную стороны и в значительной мере затрудняют подход к изучению данного явления, к созданию единого, охватывающего все типы выражений определения.
В русской лингвистической литературе XIX века мы не встречаем последовательного и категорического решения вопроса о различии между пословицами и поговорками. Но вместе с тем в трудах русских ученых -языковедов и собирателей сентенций народной мудрости-таких, как И.М. Снегирев, А.А. Потебня, В.И. Даль, Ф.И. Буслаев, И.И. Иллюстров, Е.А. Ляцкий, содержатся замечания по данному вопросу, которые легли в основу дальнейших теорий.
Систематические исследования по данному вопросу встречаются в работах нашего времени. Вопрос разграничения пословиц и поговорок освещается в работах О. Широковой, В.П. Фелицыной, С.Г. Гаврина, А.Н. Кожина, А.И. Молоткова, АН. Кожинсц В.П. Жукова, В.М. Мокиенко, в ряде диссертаций, посвященных паремиологии.
При определении пословиц и поговорок мы учитываем характер выражаемого ими смысла и своеобразие формы. Главным образом, проблема разграничения пословицы и поговорки решается русскими языковедами со следующих позиций:
1. На основе смыслового признака. Отмечается обобщающий характер пословицы и как следствие - ее дидактичность, у поговорки же отмечен характер частного замечания [Снегирев 1923; Даль 1957; Гаврин 1958, Кожин 1965 и 1967; Киселева 1974; Бондаренко 1977];
2. По наличию или отсутствию переносного значения. Пословица всегда сочетает в семантике два плана одновременно: прямой, точно соответствующий значению слов, образующих его, и иносказательный, совсем не соответствующий значению слов, образующих его; поговорка, структурно организованная как предложение, чаще однопланова, ибо передает прямой смысл содержания высказывания [Потебня 1976; Широкова 1961; Фелицына 1972; Гвоздев 1983; Молотков 1986; Жуков 1991].
3. На основе структурно-грамматического критерия пословица понимается как предложение, выражающее законченную мысль или суждение, поговорка выражает незаконченные суждения [Ушаков 1939; Шрамм 1954; Рыбникова 1961; Пермяков 1968 в: Морозова 1974; Мокиенко 1989].
Часть исследователей признает структурно-грамматический подход к проблеме разграничения пословиц и поговорок не главным, а вспомогательным критерием. Так, С.Г. Гаврин считает, что «все поговорки распадаются на два типа: поговорки-предложения, поговорки-словосочетания» [Гаврин, 1974, С. 30]. Он утверждает, что пословица содержит обобщение по содержанию, а поговорка — по функции, то есть пословицы отличаются от поговорок по характеру обобщения.
Большинство исследователей, в том числе и мы, отмечает, что пословицы и поговорки, несомненно, разные понятия, но близость между ними настолько тесная, что далеко не всегда представляется возможным провести между ними четкую границу. Все существующие сборники и словари пословиц и поговорок объединяют этот материал, не комментируя, где пословица, а где поговорка. Это объясняется близостью понятий «пословица» и «поговорка», а также сложностью и неразработанностью методики их практического разграничения.
Пословичные конструкции, выраженные Биинфинитивными предложениями
Формы синтаксической организации пословиц с градуальной семантикой, использующей большинство из основных синтаксических схем предложений живого современного русского языка, очень разнообразны.
Пословицы, выраженные биинфинитивными предложениями, типа Продать, что блоху поймать; Посвататься — как дровней попросить; Судьбу хулить — все равно что цепного пса травить с точки зрения семантики характеризуются значением отождествления, осложненного сравнительно-оценочными отношениями. Данная контаминация обусловлена, во-первых, тем, что сравнение и отождествление обладают некоторым семантическим сходством. Если второе выражает идею равнозначности, то первое предполагает нечто общее. Во-вторых, рассматриваемые пословицы характеризуются наличием ассоциативной связи, то есть связи слова «с целым рядом других слов, выражающих сходные или смежные понятия». Оценочное значение, заключенное в составе сказуемого, предстает как следствие метафорического переосмысления понятия или события, выраженного составом подлежащего. Это дает основания для квалификации биинфинитивных пословиц со сравнительно-оценочными отношениями как предложений тождества с метафорическим значением предиката.
В основе семантической организации биинфинитивных пословиц со сравнительно-оценочными отношениями лежит семантический параллелизм, понимаемый нами как соотношение одинаковых смысловых объемов, выражаемых синтаксически равнозначными частями предложения.
Общая сравнительно-оценочная семантика конкретизируется в данных пословичных единицах с оценкой соотносящихся действий как 1) равнозначных по трудности/легкости осуществления и 2) неравнозначных.
. Биинфинитивные пословицы с оценкой соотносящихся действий как равнозначных по трудности/легкости осуществления.
1) Пословицы, реализующие сравнительно-оценочную семантику при помощи связки все равно что. Выражение оценки происходит путем семантической координации, являющейся одним из основных способов смысловой организации данных пословиц. В результате реализации наблюдается семантическое уподобление характеризуемого и характеризующего, устанавливается сходство между ними. Сравнение как процесс его установления протекает по наиболее существенным признакам обозначенных ситуаций. Например: Судьбу хулить — все равно что цепного пса травить; Умереть на печи — все равно что с перепою. Происходит расширение семантики инфинитивно-подлежащного состава, проявляющееся в установлении его оценки по сходству с семантикой состава инфинитивного сказуемого.
2) Незначительная группа пословиц, выраженных биинфинитивными предложениями, содержит в своем составе союзную частицу-связку что (в значении все равно что). Их функция заключается в выражении оценочного значения сходства сравниваемых действий по трудности/легкости осуществления. Например: Продать, что блоху поймать; Старый долг собрать - что клад найти; Дурака учить, что мертвого лечить; Старого учить, что мертвого лечить. В приведенных примерах сопоставляемые действия квалифицируются как равнозначные, одинаково легко/трудно осуществимые. Однако необходимо иметь в виду, что эта равнозначность — предполагаемая.
3) По выражаемому значению и экспрессивно-стилистической окраске к би инфинитивным пословицам с союзной частицей-связкой что примыкают конструкции с нулевой формой связки все равно что, которая, впрочем, легко восстанавливается. Рассмотрим примеры: С дураком говорить — солому молотить , Неразумного учить — в бездонную кадку воду лить; Поругаться — душу отвести, подраться — сердце повытрясти; Любовь твою забыть — голосом завыть. Кроме оценочного значения, выражается идея нецелесообразности осуществления инфинитивно-подлежащного действия. Ср.: С дураком говорить нецелесообразно, потому что он не понимает собеседника. Неразумного учить бесполезно, потому что он не имеет для этого необходимых способностей. Любовь забыть бесполезно, потому что не имеет для этого необходимых сил.
4) Пословицы со связкой как (в значении все равно как) также выражают идею предполагаемого сходства сопоставляемых событий. Например: Посвататься — как дровней попросить.
Н. БИП с оценкой соотносящихся действий как неравнозначных но трудности /легкости осуществления.
В качестве структурного показателя пословиц, выраженных биинфинитивными предложениями, данной группы выступает отрицательная частица не в составе сказуемого перед второстепенным членом предложения. Отрицание выступает как способ выражения сравнительно-оценочной семантики. С точки зрения смыслового содержания данный тип характеризуется значением отрицания отождествления, осложненного сравнительными отношениями. Действия, обозначенные инфинитивными словоформами, предстают как неравнозначные по трудности/легкости осуществления, протекания.
Парадигматика пословиц с градуальной семантикой
Пословичные конструкции с градуальной семантикой обладают синонимической и антонимической парадигматикой. Синонимическая и антонимическая парадигмы анализируемых пословиц имеют свои особенности. Сема градуальности актуализируется в семантической структуре данных конструкций, в результате чего они, наряду с синонимическими и антонимическими отношениями, вступают в градуальные, которые характеризуются количественными отличиями одного или нескольких элементов семантики сравниваемых единиц. Градуальность выступает показателем количественных различий семантики пословичных конструкций. Одной из существенных сторон градуальных отношений является их взаимосвязь с синонимией и антонимией. Это составляет понятие градуальной оппозиции.
Качественные антонимы и синонимы могут составлять членения одной и той же группы слов, например: счастье (+2) — радость(+1) -нормальный (0) - горе(-1) — несчастье(-2) - беда(-З); зажиточный(+2) -богатый(+1) - нормальный (0) — небогатый(-1) — бедный(-2) — нищий (-3) — убогий (-4). Ср.:
Не узнав горя, не узнаешь радости; Счастье ума прибавляет, несчастье последний отымает; Бояться несчастья — и счастья не будет; Горе горемыка: хуже лапотного лыка; Наша беда не как людская // счастье - чувство и состояние полного, высшего удовлетворения», радость «веселое чувство, ощущение большого душевного удовлетворения», горе -«глубокая печаль, скорбь», беда - «плохое событие», несчастье — «очень горестное событие»; У богатого всякий волос в масле, а у бедного и в кашу нет; Богатый не сахар изоблет, убогий не камень гложет; Всех нищих не перещеголяешь // богатый - «обладающий большим имуществом, деньгами, очень зажиточный», бедный — «не имеющий средств к существованию, нуждающийся», нищий - «очень бедный», убогий - «крайне бедный, нищенский». В этом ряду каждая пара стоящих рядом слов, кроме тех, которые примыкают к отметке "нуль", является синонимами; пары слов, занимающие симметричные или почти симметричные и противоположные по знаку места, - антонимы (горе: радость; также богатый: бедный и т.п.) [Степанов, 1975, С.38].
Согласно наиболее распространенному пониманию синонимии, синонимическими отношениями связаны близкие или совпадающие по значению слова, выражающие одно и то же понятие, но отличающиеся один от другого оттенками значений, экспрессивной окраской, принадлежностью к определенному стилистическому слою языка. Синонимы часто определяются так же, как слова, обозначающие одну и ту же вещь, но выделяющие различные ее аспекты, или как тождественные по общему значению слова, различающиеся его оттенками [Медникова, 1974, С. 86].
Очевидно, что традиционное определение синонимов, предполагающее наличие некоей отдельной специфической подсистемы в системе лексики, лингвистически необосновано, так как такой подсистемы не существует [Медникова, 1974, С. 83], определение близости значений только парадигматически (как структурная единица языка) не является достаточным. Слово реально существует в речи, в речевом общении -синтагматически - оно выступает каждый раз в одном из своих семантических вариантов. Следовательно, синонимия должна определяться с учетом парадигматических и синтагматических свойств.
Ряд исследователей рассматривают синонимы как слова, тождественные по своему значению. А.Г. Григорьева отмечает: «С нашей точки зрения, только смысловое тождество (а не близость значений, как допускают некоторые) позволяет рассматривать слова как синонимы. Различная эмоциональная окрашенность тождественных по значению слов (грубость, возвышенность или сниженность, «поэтичность» или «прозаичность» и т.п.), разная функционально-стилистическая характеристика (разговорность, книжность, просторечность и т.п.), специфика их конкретного употребления... специфические для каждого из них формально-грамматические особенности - не мешают признанию явлений синонимичными при наличии тождества значений» [Григорьева, 1959, С. 78].