Гендерные особенности мемуарного текста Вязигина Надежда Викторовна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Гендерная лингвистика и региональные исследования в языкознании 11

1.1. Гендер как термин науки в целом и науки о языке в частности 11

1.2. Основные направления лингвистической гендерологии

1.2.1. Феминистская лингвистика и критика языка 18

1.2.2. Исследования маскулинности в языке 20

1.2.3. Психолингвистические исследования пола 22

1.2.4. Собственно гендерные исследования: сексолект и гендерлект, мужской и женский стили письма, практическая значимость их изучения 26

1.2.4.1. Особенности устной речи и устной коммуникации 29

1.2.4.2. Эмоционально-мотивационный компонент речевой деятельности 42

1.2.4.3. Особенности письменной речи 47

1.2.5. Социолингвистические, лингвокультурологические и кросскультурные гендерные исследования . 60

1.3. Гендерный тип как параметр исследования 61

Выводы по первой главе 64

Глава 2. Гендерные особенности мемуарного текста 66

2.1. Региональные исследования в современной лингвистике 66

2.2. Гендерный параметр в региональной лингвистике 70

2.3. Гендер и мемуарный текст 72

2.4. Гендерные особенности воспоминаний старожилов Барнаула. Содержательный аспект 74

2.4.1. Репрезентация основных этапов жизни 76

2.4.2. Оценка исторических событий и фактов 81

2.4.3. Дом и быт 82

2.4.4. Досуг, времяпрепровождение, развлечения 87

2.4.5. Профессия, труд 91

2.4.6. Семья 93

2.4.7. Репрезентация процесса воспоминания 95

2.5. Гендерные особенности воспоминаний старожилов Барнаула. Формальный аспект 97

2.5.1. Длина предложения и синтаксическое разнообразие 97

2.5.2. Объем текста, лексическое разнообразие, частеречная принадлежность 98

2.5.3. Особенности стилистического характера 104

Выводы по второй главе 107

Заключение 112

Список литературы 115

• Собственно гендерные исследования: сексолект и гендерлект, мужской и женский стили письма, практическая значимость их изучения
• Социолингвистические, лингвокультурологические и кросскультурные гендерные исследования
• Гендерные особенности воспоминаний старожилов Барнаула. Содержательный аспект
• Длина предложения и синтаксическое разнообразие

Введение к работе

Актуальность выбранной темы исследования обусловлена

необходимостью своевременного исследования текстов мемуарного жанра с позиции гендерной лингвистики, материалом которой обыкновенно становятся тексты искусственного характера, получаемые в результате экспериментальных исследований. В отличие от искусственных текстов, выбранные для анализа тексты воспоминаний старожилов города Барнаула отражают более широкий спектр языковых явлений: не только гендерную, но и региональную специфику, а также особый исторический пласт, содержащий информацию об особенностях ХХ века глазами лиц определенных поколений, в настоящий момент уходящих в прошлое. Фиксация и научный анализ подобных текстов – актуальная задача современной лингвистики.

Степень изученности проблемы. Гендерная лингвистика, еще пять лет назад считавшаяся молодой наукой, на наш взгляд, входит период «зрелости», когда обширный эмпирический материал уже накоплен и изучен, апробированы применяемые методы исследования, выработаны основные концепции. Одной из задач данного периода для науки является восполнение ее пробелов в плане изученности отдельных областей и установления междисциплинарных связей. Большой вклад в развитие гендерных исследований внесли такие исследователи, как А. Ю. Беляева, Е. Ю. Гетте, Е. И. Горошко, Т. В. Гомон, группа исследователей в составе Е. А. Земской, М. А. Китайгородской, Н. Н. Розановой, А. В. Кирилина, Т. Б. Крючкова, З. А. Манзуллина, Е. С. Ожгихина, Е. С. Ощепкова, Р. К. Потапова, С. К. Табурова, Е. Н. Токарева, О. Г. Троицкая, А. Г. Фомин, А. М. Холод.

Интерес к гендерной проблематике в языкознании и не теряющая актуальности научная «мода» на нее обусловлены природной, культурной и философской двойственностью любого объекта в плане оппозиции «мужское/женское», а значит, и такого объекта, как язык. Гендерная проблематика также тесно связана с такими языковыми категориями, как языковая картина мира, языковое сознание, языковая личность и т.д.

С современной науке гендер понимается как «социальный,

психологический и культурно-символический аспекты пола (в отличие от биологической характеристики пола), в которых содержатся неявные ценностные ориентации и установки, воздействующие на роли и поведение женщин и мужчин».

Гендерные исследования проводятся на различном материале: это могут быть ассоциативные поля, получаемые экспериментальным путем на как на больших и широких группах, так и на узких и специфических фокус-группах, продукты устной речевой деятельности (монологи и спонтанные диалоги, беседы в форме интервью и скрытые записи и др.), письменные тексты,

имеющие естественный характер либо получаемые экспериментальным путем.

На текущем этапе исследования гендерная лингвистика располагает
обширной информацией как относительно особенностей мужской и женской
речи и возможности ее диагностирования по анонимному тексту, так и
относительно глубинных ментальных структур, свойственных мужскому и
женскому как философским категориям. Большой опыт накоплен в области
междисциплинарных связей с наукам, также изучающими проявления
гендера: психологией, психофизиологией, нейролингвистикой,

культурологией, социологией. При этом связи с собственно

филологическими дисциплинами проработаны значительно слабее: имеются попытки совмещения гендерной лингвистики с лексикографией (создание женско-мужского толкового словаря, женско-мужского ассоциативного словаря), фразеологией (изучение гендерных стереотипов на материале пословиц, поговорок и иных фразеологических единиц), автороведческой и фоноскопической экспертизой (изучение дифференцирующих признаков мужской и женской письменной и устной речи). По настоящее время изучение гендера и его проявлений в языке с точки зрения регионального подхода как самостоятельная реализация не осуществлялось. Отдельные замечания относительно женских и мужских проявлений в текстах присутствуют в работах А.А. Юнаковской.

Поэтому принципиальное значение не только для гендерной, но и для региональной лингвистики имеет совмещение гендерного подхода с исследованием региональных текстов как объектов, отражающих не только региональную специфику, но и охватывающих особый исторический пласт, содержащий информацию об особенностях ХХ века глазами лиц определенных поколений, которые в настоящий момент уже начинают уходить в прошлое.

Актуальность выбранной темы исследования, таким образом,
обусловлена тем, что до настоящего времени подобные тексты не попадали в
поле зрения исследователей в области гендерной лингвистики, которые
ограничивались главным образом изучением искусственно,

экспериментально созданных текстов. Наш опыт подготовки магистерской диссертации показал, что подобные тексты с информативной точки зрения существенно уступают текстам, продуцированным естественным образом. Кроме того, с позиции исследователей мемуарного жанра и региональных текстов гендерный аспект до настоящего времени также не затрагивался.

Научная новизна исследования заключается в применении гендерного
подхода к анализу нового материала – мемуарных текстов регионального
характера, до настоящего времени не исследовавшихся в лингвистике, а
также одновременном выявлении содержательных и формальных

характеристик таких текстов и их сопоставлении в аспекте проявления делимитативных признаков пола.

Цель исследования состоит в выявлении гендерных особенностей мемуарного текста. В рамках достижения данной цели решались следующие задачи:

обзор и обобщение предшествующих исследований в области гендерной лингвистики;

выявление особенностей текста мемуарного жанра как объекта исследования;

изучение существующих тенденций региональной лингвистики;

содержательный анализ материала, выявление содержательных, тематических особенностей создания текста воспоминаний мужчинами и женщинами (решались следующие подзадачи: особенностей представления жизни, ее основных этапов, особенности оценки исторических событий и фактов, содержательные отличия в представлении информации о способах времяпрепровождения, профессиональной деятельности, быта, особенности репрезентации процесса воспоминания);

анализ формально-статистических характеристик мужских и женских текстов как диагностических параметров установления пола автора текста.

Объектом исследования является мемуарный текст как текст, содержащий информацию об индивидуально-личностных и групповых особенностях его создателя. Предметом исследования выступает гендерная специфика мемуарных текстов.

Основная идея работы заключается в том, чтобы подтвердить гипотезу о наличии собственно гендерных, т.е. обусловленных полом человека в совокупности с особенностями его становления в обществе как мужчины или женщины, особенностей процесса воспоминания и его результата в виде мемуарного текста. Данная специфика должна проявляться на различных уровнях организации текста: на уровне структуры, на синтаксическом, лексическом и грамматическом уровнях.

Для решения поставленных задач и решения основной цели работы использовались следующие методы:

методом описания проводилась регистрация особенностей мужских и женских текстов на содержательном уровне;

методом сопоставления проводились сравнение о оценка с точки зрения степени проявления того или иного признака как гендерной особенности текста;

количественным методом устанавливались количественные показатели формальных особенностей мужских и женских текстов;

методом классификации определялись типы мемуарных текстов с позиции проявления гендерных признаков.

На защиту выносятся следующие положения и результаты:

мемуарные тексты обладают собственной гендерной спецификой, проявляющейся на всех уровнях организации текста: содержательно-

смысловом, структурно-композиционном, синтаксическом, лексико-фразеологическом;

с содержательно-смысловой и композиционной точки зрения мужские тексты воспоминаний характеризуются линейной последовательностью изложения от более ранних событий к более поздним, в том время как для женских текстов наряду с линейных изложением характерны дополнительные ретроспективные и проспективные элементы, репрезентирующие скачкообразный процесс воспоминания;

- репрезентация основных этапов жизни в мужских и женских
текстах отражает гендерно-ролевую специфику структуры общества,
касающуюся таких сфер, как образование и институт брака;

ряд предполагаемых особенностей (например, оценка исторических событий и фактов) нивелируется общественно-историческими особенностями, спецификой воспитания и общественных норм;

формальные особенности как диагностические параметры установления пола автора текста менее информативны, чем содержательно-смысловые характеристики, поскольку колеблются, не совпадая с результатами предшествующих исследований, либо маркируют минимальные количественные различия;

- мемуарные тексты с позиции проявления гендерных признаков
позволяют говорить о градации и смешении мужских и женских проявлений,
классификации текстов на типично мужские, типично женские, смешанные и
неопределяемые с позиции разграничения мужских и женских признаков.

Научная значимость результатов исследований заключается в расширении и дополнении базы знаний трех направлений современной лингвистики: лингвистической гендерологии, региональной лингвистики и исследований мемуарного жанра. Результаты исследования позволяют не только говорить о наличии гендерной специфики мемуарных текстов на том или ином уровне, но и демонстрируют раскрывать сущность и механизмы процесса воспоминания и структурирования мемуарного текста у мужчин и женщин. Результаты и наработки настоящего исследования могут служить базой для дальнейших научных исследований в любом из трех заявленных направлений: например, исследование на ином текстовом материале, охватывающем другие исторические пласты.

Практическая значимость работы сводится к возможности использования полученных результатов в прикладных областях лингвистики, в частности - в области автороведческой экспертизы как параметров, позволяющих диагностировать пол автора текста. Кроме того, результаты исследования могут использоваться в дальнейшем для усовершенствования процесса сбора и обработки мемуарных текстов.

Апробация результатов диссертации поводилась на следующих конференциях:

1. XXXVI научная конференция студентов, магистрантов и аспирантов и учащихся лицейных классов. - Барнаул, 2009.

1. Молодежь – Барнаулу. XI научно-практическая конференция молодых ученых. – г. Барнаул, 17-20 ноября 2009 г.

2. Х международная конференция «Природные условия, история и культура Западной Монголии и сопредельных регионов». – г. Ховд, 20-21 августа 2011 г. (заочное участие).

3. II Всероссийская (с международным участием) научно-практическая конференция, посвященная памяти проф. И.А. Воробьевой, «Язык, литература и культура в региональном пространстве». – Барнаул, 6-9 октября 2010 г.

4. Право как дискурс, текст и слово: Интернет-конференция по юрислингвистике. – г. Барнаул, декабрь 2009 – январь 2010 года.

5. Молодежь – Барнаулу: XII городская научно-практическая конференция молодых ученых. – г. Барнаул, 15-22 ноября 2010 г.

6. Язык. Культура. Коммуникация: V международная научно-практическая конференция студентов и аспирантов. – г. Челябинск, 2-4 апреля 2010 г. (заочное участие).

7. Филология и культура в межрегиональном пространстве: III Международная научно-практическая конференция, посвященная памяти проф. И.А. Воробьевой. – г. Барнаул, 15-17 мая 2013 г.

8. Юрислингвистика: судебная лингвистическая экспертиза, лингвоконфликтология, юридико-лингвистическая герменевтика: Интернет-конференция. – г. Барнаул, 15-30 декабря 2012 г.

10. Речевая коммуникация в современной России: III
Международная научная конференция – г. Омск, 26-29 июня 2013 г.

Диссертационная работа состоит из введения, двух глав, заключения и приложения. Главы диссертации содержат теоретическое осмысление обозначенной проблемы, а также собственное практическое исследование.

Библиография содержит 160 наименований (158 отечественных, 2 зарубежных).

Материалы изложены на 132 страницах, приложение – на 111 страницах машинописного текста.

Собственно гендерные исследования: сексолект и гендерлект, мужской и женский стили письма, практическая значимость их изучения

Говоря о направлениях исследования гендерной лингвистики, нельзя не затронуть вопрос об истории их развития, повлиявшей на современное состояние данной научной области. Основными этапами развития гендерных исследований являются этапы биодетерминизма и социодетерминизма [Кирилина, 1998, с. 51-58].

Для начального и более длительного (от античности до 60-х годов ХХ века) периода биологического детерминизма в гендерных исследованиях характерны спорадичность исследований, базировавшихся на нецеленаправленном наблюдении разрозненных фактов, и объяснение речевых особенностей мужчин и женщин природной обусловленностью. В период социодетерминизма (собственно гендерных исследований), который начинается в 60-е годы ХХ века и продолжается до наших дней, происходит изучение накопленных эмпирических фактов сквозь призму понятия «гендер» и, соответственно, осуществлялась новая их интерпретация. Также ведутся разнообразные целенаправленные исследования гендерно обусловленных явлений языка и речи. Переход к данному периоду развитием лингвапрагматики и социолингвистики, формированием постмодернистской теории познания, подъемом феминистского движения и изменением ролей мужчины и женщины в обществе.

Помимо двух основных, А. В. Кирилина выделяет также промежуточный период, длившийся с начала ХХ века до 60-х годов. В этот период происходило накопление фактов, вызвавших сомнение в традиционном объяснении различий в речи мужчин и женщин биологическими факторами. Стало очевидным, что помимо половых различий существует некий отличный набор условий, влияющих на различие в представлениях о мужской и женской речи. В этот период была создана база для современных научных исследований, и, вероятно, именно этот период послужил толчком к введению понятия «гендер».

В зарубежной лингвистике оформились два основных направления гендерологии. Первое рассматривает зафиксированные в языке стереотипы фемининности и маскулинности, а также гендерные асимметрии, второе изучает особенности речевого поведения мужчин и женщин [Кирилина, 1999, с. 19].

Существует и более дробная классификация направлений гендерной лингвистики, различающихся по концептуальным установкам, методам исследования и характеру изучаемого материала. Эти направления имеют много точек соприкосновения, поэтому их разграничение носит в известной мере условный характер: 1. Социолингвистические гендерные исследования. 2. Феминистская лингвистика. 3. Собственно гендерные исследования, изучающие оба пола. 4. Исследование маскулинности (men s studies) – наиболее новое направление, возникшее в начале 90-х годов ХХ века. 5. Психолингвистическое изучение пола, смыкающееся в последнее время с нейролингвистикой. Сюда же относят биодетерминистское направление, исходящее из природной заданности когнитивных различий мужчин и женщин, обусловленной неодинаковым гормональным балансом, а также исследование детской речи. 6. Кросскультурные и лингвокультурологические исследования, включая гипотезу гендерных субкультур. А. В. Кирилина [Кирилина, 1999, с. 20] отмечает, что названные направления «вырастают» одно из другого и сосуществуют, в ряде случаев конкурируя друг с другом. Названные направления под разным углом зрения изучают две большие группы проблем: 1. Язык и отражение в нем пола: номинативная система, лексикон, синтаксис, категория рода и т.п. 2. Речевое поведение мужчин и женщин, где выделяются типичные стратегии и тактики, гендерно специфический выбор единиц лексикона, способы достижения успеха в коммуникации.

Междисциплинарный характер – отличительная черта гендерных исследований, поэтому большинство описанных направлений развиваются на границе разных наук. Другая особенность – прикладной характер, проявившийся, к примеру, в ряде успешных попыток реформирования языка (результат феминистской критики языка), а также в применении знаний об использовании языка мужчинами и женщинами в судебной экспертизе при необходимости идентификации пола автора документа.

Кроме того, гендерный аспект языкознания характеризуется тем, что практически любая область лингвистики (проблемы референции, когниции, морфологии, грамматики, синтаксиса, лексикологии и фразеологии, семантики и прагматики, лингвистики текста и т.д.) могут быть рассмотрены с точки зрения отражения в них гендерных отношений.

После разрозненных, единичных исследований новый импульс гендерным исследованиям был дан ы конце 60-х – начале 70-х годов так называемым Новым женским движением в США и Германии, в результате чего в языкознании возникло своеобразное направление, названное феминистской лингвистикой, или феминистской критикой языка. Главная цель феминистской лингвистики, помимо собственно научного аспекта, состояла в разоблачении патриархата – мужского доминирования в общественной и культурной жизни.

Основополагающей в области феминистской лингвистики стала работа Р. Лакофф «Язык и место женщины» [Лакофф, 2001, с. 251-254], в которой доказывалась ущербность образа женщины в языке, а также роль языка как средства дискриминации женщины и отстранения ее от власти, материальных и социальных благ. Особенностями феминистской критики языка являются ее ярко выраженный полемический характер, стремление к разработке собственной лингвистической методологии, привлечение к лингвистическому описанию результатов всего спектра наук о человеке (психологии, социологии, этнографии, антропологии, истории и т.д.). С помощью феминистской критики языка был предпринят ряд успешных попыток влиять на языковую политику.

Основная мысль в феминистской лингвистике заключается в том, что язык фиксирует картину мира с мужской точки зрения, поэтому он не только антропоцентричен (ориентирован на человека), но и андроцентричен (ориентирован на мужчину): язык создает картину мира, основанную на мужской точке зрения, а все женское предстает главным образом в роли объекта, «другого», «чужого» или вовсе игнорируется.

В феминистской лингвистике просматриваются два направления: первое относится к исследованию языка с целью выявления асимметрий, «направленных против женщин» [Кирилина, 1999, с. 22]. Эти асимметрии получили название языкового сексизма. Речь идет о патриархальных стереотипах, зафиксированных в языке и навязывающих его носителям определенную картину мира, в которой женщинам отводится второстепенная роль и приписываются в основном негативные качества. Анализируется языковой механизм «включенности» в грамматический мужской род: язык предпочитает мужские формы, даже если имеются в виду лица обоего пола (например, в русском языке: двое мужчин – «они оба», две женщины – «они обе», мужчина и женщина – снова «они оба»). На взгляд представителей феминистской лингвистики, механизм «включенности» способствует игнорированию женщин в картине мира и реальной жизни. Основываясь на гипотезе Сепира-Уорфа, согласно которой язык есть не только продукт общества, но и средство формирования его мышления и ментальности, представители феминистской лингвистики утверждают, что все языки, функционирующие в патриархальных и постпатриархальных культурах, – это «мужские» языки, которые строятся на основе мужской картины мира. Исходя из этого, феминистская лингвистика настаивает на переосмыслении и изменении языковых норм.

Второе направление феминистской лингвистики занимается исследованием особенностей коммуникации в однополых и смешанных группах. Эти исследования характеризуются изучением широкого круга коммуникативных ситуаций: телевизионные ток-шоу, диалоги врачей и пациентов, речевое общение в семье и т.д. В основе исследований лежит предположение о том, что на базе патриархальных стереотипов, зафиксированных в языке, развиваются разные стратегии речевого поведения мужчин и женщин. Феминистская лингвистика дополняет теорию речевых актов Остина-Серля данными, существенными для интерпретации высказываний: выражением в речевых актах власти и доминантности, по-новому формулирует условия соблюдения принципа кооперации Грайса, расширяет представления о коммуникативных неудачах, относя к ним прерывание говорящего, невозможность завершить высказывание, утрату контроля над тематикой дискурса, молчание и ряд других параметров. Все это можно считать ценным вкладом в анализ дискурса и дискурсивную лингвистику [там же, с. 23].

Социолингвистические, лингвокультурологические и кросскультурные гендерные исследования

При обсуждении проблемы мужчины чаще дают советы, отшучиваются или вообще не реагируют, женщины же склонны проявлять сочувствие и рассказывать о собственных похожих проблемах. Получив сочувствие, женщины ощущают удовлетворенность, мужчины – раздражение. Получив совет вместо сочувствия, женщины чувствуют себя непонятыми, а мужчины, когда им сочувствуют женщины, чувствуют себя униженными. Мужчины не хуже женщин умеют распознавать чувства окружающих и сопереживать им, но не желают, чтобы окружающие об этом знали, поскольку это не соответствует мужской социальной роли.

Р. К. Потапова также отмечает такую особенность устной разговорной речи женщин, как вежливость: «Типично женскими являются конструкции «I wonder if» (рус. «мне интересно»), «It seems to me» (рус. «мне кажется»), «My impression is» (рус. «мое впечатление») … она больше, чем мужчина, стремится к вежливости и корректности в речевом поведении. В ее речи гораздо больше вежливых форм слов, просьб, извинений «I m sorry», «Excuse me, please» [Потапова, Потапов, 2006, с. 168]).

Женщины чаще используют косвенные просьбы, чем приказы: «Женщина также любит задавать вопросы там, где мужчина употребил бы императив» [Потапова, Потапов, 2006, с. 168] (Ср. Беляева А. Ю.: «В ситуации непринужденного неофициального общения мужчины и женщины предпочитают использовать прямые просьбы и приказы (обычно без этикетных формул вежливости), а не косвенные просьбы» [Беляева, 2002, с. 7]). В качестве аргументов женщины чаще ссылаются и приводят примеры конкретных случаев из личного опыта или ближайшего окружения. См. Потапов, Потапова: «В речи мужчин можно встретить множество апелляций к чужому мнению, т.е. сносок и цитат» [Потапова, Потапов, 2006, c. 169]). Мужчины чаще перебивают женщин без ущерба для развития коммуникации, при этом перебивание мужчин мужчинами нарушает гармоничное развитие общения.

На коммуникативно-прагматическом уровне Р. К. Потапова и В. В. Потапов выделяют такие особенности осуществления гендерных стратегий, как повышенная роль отрицательности в реализации косвенных ответов у женщин, распространенность сослагательного наклонения в отказных высказываниях мужчин, высокая роль повторов в прямой и косвенной ответных стратегиях мужчин и в отказной стратегии у женщин, большая употребляемость конструкций never/nothing… but, This/it s… that при реализации косвенных ответов мужчин и конструкций с выделением рематического элемента в конце высказывания в женской косвенной ответной конструкции. Женская и мужская стратегии также отличаются спецификой предпочитаемости тех или иных маркеров иллокутивной силы высказывания типа so, even, just, ever и т.п. Характерной чертой мужской стратегии является направленность на социополитический (king, war, politics и т.д.) и метафизический (God, nature, time и т.д.) блоки. Женская стратегия преимущественно направлена на матримониальный комплекс когнитивных категорий (marriage, beauty, clothes), а также на систему понятий этического характера (sin, moral, honor) [Потапова, Потапов, 2006, с. 167].

Существуют определенные различия в использовании обращений: мужские обращения более разнообразны, в них часто присутствуют какие-либо физические характеристики человека (например, «blondie» – «блондинка»), часто используются официальные обращения или фамилии. В обращениях к женщинам присутствует больше фамильярности и цинизма: использовать по отношению к мужчине ласково-фамильярные прозвища может только женщина, состоящая с ним в близких отношениях, тогда как женщина может получить обращение типа honey, darling (детка, малышка) от любого мужчины.

Земская и др., подводя итоги своих исследований особенностей речи мужчин и женщин, подчеркивают, что данные выводы являются результатом только первичных наблюдений и требуют дальнейшего подтверждения, а границы между мужской и женской речью достаточно условны и размыты. Отмеченные особенности являются скорее тенденциями, чем закономерностями.

Следует заметить, что ряд зарубежных авторов (Maccoby, Jacklin, Baron, Kotthoff [по: Потапова, 2006]), обобщая огромное количество исследований на материале европейских языков, например английского и немецкого, пришел к аналогичным выводам. Так, Е. Маккоби и К. Джеклин обращают внимание на большую неясность и высокую степень противоречивости полученных результатов. Помимо этого отмечается фактор множественности пола и его зависимости от ряда социальных факторов. Б. Барон, исследовавшая речевой стиль мужчин и женщин в академических кругах, пришла к выводу о том, что женщинам свойственна меньшая уверенность в ведении полемики, большая уступчивость. Мужской полемический стиль был признан более агрессивным и наступательным, мужчины чаще ссылались на авторитетные мнения для подкрепления своей точки зрения. Исследуя выражения юмора и иронии, Х. Коттхофф установила, что женщинам-носительницам немецкого языка более, чем мужчинам, свойственны шутки, объектом которых являются они сами. В русской языковой среде такая тенденция была отмечена у мужчин [Земская др., 1993].

Заметим, что авторы исследований не отрицают того факта, что на речевое поведение личности влияют одновременно множество факторов: ситуация, жанр беседы, возраст, профессия, уровень образования, отношения участников коммуникации. Кроме того, не представляется возможным говорить о существовании особого «женского» и «мужского» языка (для русскоязычных людей и большинства носителей иных языков; исключения составляют лишь носители ряда экзотических языков), а границы между мужской и женской речью нестроги и достаточно размыты.

Гендерные особенности воспоминаний старожилов Барнаула. Содержательный аспект

Такое отличие в воспоминаниях, на наш взгляд, явно связано с сакраментальными установками маскулинности: становление мужчины – это становление члена общества, приобретение умений и навыков, позволяющих занять в этом обществе определенное место, – ремесла, профессии, что немаловажно, развитие физической силы, связей в обществе, влияния (надо сказать, что тексты информантов, занимавших в обществе относительно высокое положение, всегда репрезентируют место автора в социуме). Можно предположить, что отсутствие информации о детстве, дошкольном и школьном возрасте связано именно с меньшей важностью этих периодов по сравнению с воспоминаниями о получении образования, приобретении профессии, общественной деятельности, личных достижениях в более поздние периоды жизни. При этом становление женщины как члена общества начинается раньше, чем у мужчин: с первых лет жизни девочка приобретает умения и навыки, необходимые в дальнейшей жизни (отсюда актуализация тем стирки, шитья, поддержания порядка в доме и т.п.). Процесс получения образования оценивается в женских текстах скорее с эмоциональной, личностной позиции, чем с профессиональной точки зрения (например, значимо то, каков учитель как человек, а не профессиональное владение им своим предметом). Сравните оценку учителя в женском тексте: «У нас была замечательная школа с хорошим директором по фамилии Зайцев и замечат ельными учителями», и оценку в мужском: «Это были опытные, грамотные кадры, и поучиться у них было чему», «Добрую память оставили о себе наши учителя – Нина Алексеевна Николаенко (вела географию, астрономию), в меру строгая, требовательная, была завучем; Георгий Петрович Торопыгин – математик. Ходил он прихрамывая, с тросточкой. Требовательный педагог», «Бухгалтерскому делу на практике мне пришлось учиться у Михаила Ивановича Кузьминых – моего непосредственного руководителя. Он был хорошим специалистом, в совершенстве знал бухгалтерское дело, был внимательным и терпеливым, когда дело касалось учебы молодежи. Он был для меня хорошим, как теперь говорят, наставником. Михаил Иванович классно считал на счетах, а это тогда тоже говорило о мастерстве, любил точность, аккуратность, как и подобает бухгалтеру». В первом случае оценка имеет эмоциональный характер, во втором – построена на рациональности, целесообразности.

Следует заметить, что такая тенденция (репрезентация «начала» жизни мужчин с более позднего этапа) является именно тенденцией, а не правилом, поскольку в проанализированных текстах имеются и исключения, например, в воспоминаниях Яшина Анатолия Семеновича: «Из ярких детских воспоминаний сохранилось такое: заснеженная улица, мне лет пять, я иду навстречу отцу, а он протягивает мне кусочек хлеба и говорит: «Сыночек, на тебе от зайчика». Этот хлебный аромат я ощущаю до сих пор». При этом в дальнейшем тема детства в тексте данного мужчины не поднимается, и основная часть описания начального этапа жизни посвящена школе, причем школа и получение образования эксплицитно оценены информантом как важный этап: «Оказалось, нужно сдавать 11 или 12 экзаменов, а при моей тогдашней подготовке это было проблематично, и я счел за благо бросить школу и не позориться. К счастью, рядом оказалась преподаватель истории, которая пристыдила меня и строго сказала: «Да ты что?! Не вздумай бросать!» В результате я окончил школу всего с одной «тройкой» и сегодня очень благодарен моим учителям за то, что заставили доучиться. Неизвестно, как без образования сложилась бы моя жизнь».

Было отмечено, что как одна из важных реалий жизни в воспоминаниях мужчин присутствует экстернатура:

«Тогда спасло то, что мы с друзьями пришли на курсы ускоренного обучения (2 класса за полтора года), начальником которых была Огородникова. Эти курсы размещались в здании бывшего института сельхозмашинострения, недалеко от элеватора» (воспоминания А. С. Яшина).

Наличие упоминаний об этой реалии в мужских текстах и ее отсутствие в женских текстах обусловлено, вероятно, опять же установкой на выполнение маскулинной роли в обществе – приобретение профессии – с одной стороны, и с другой – особенностями исторического периода, послевоенного времени, когда обретение профессии и вхождение в сферу труда для мужчины (а равно и для женщины по причине нехватки рабочей силы) было необходимостью.

Одной из значимых особенностей мужских текстов является инициация рассказа о собственной жизни кратким рассказом об истории своей семьи: откуда приехали предки, кем они были, кем работали, какой имели достаток и т.д.: «Отец мой Григорий Кузьмич, 1892 г.р., приехал на Алтай после 1910 г. из Курской губернии Смородинской волости, деревни Ольховатка вместе со своим отцом-переселенцем, мачехой и двумя сестрами. Они ехали, как и многие переселенцы, на так называемые вольные земли, но не всем удавалось устроить свою жизнь, как мечталось в дороге. Отец по приезде пошел в батраки к местному богатому мужику, у которого проработал несколько лет, и только после Октябрьской революции получил небольшой надел земли, на котором и работал от зари до зари вместе с моей матерью Екатериной Яковлевной. Поженились они в 1916 г. после возвращения отца по ранению с империалистической войны. Родители моей матери были сибиряками. Дед по матери Яков Сохорев погиб во время колчаковщины, был забит шашками за участие в партизанском движении. Бабушка же Акулина Петровна прожила долго. Родившись в 1870 г., она умерла, когда ей было далеко за девяносто лет».

Длина предложения и синтаксическое разнообразие

Так, явным проявлением когнитивных особенностей мужчин и женщин является отмеченная при анализе репрезентации процесса воспоминания линейная последовательность описания событий у мужчин и нелинейная, с многочисленным дополнительными ретроспективными и проспективными элементами – у женщин. Данная особенность соотносится с такой нейрофизиологической особенностью женщин, как способность к одновременному выполнению нескольких задач, в том числе одновременной обработке нескольких разных информационных потоков.

Другие выявленные особенности репрезентации различных этапов жизни представляются проявлениями существовавших и существующих социальных установок на выполнение мужчиной и женщиной строго определенной гендерной роли. Так, инициация мужчинами рассказа о своей жизни со школьных лет, т.е. с момента получения образования, а затем (в силу исторических условий), актуализация ими же информации о таком социальном явлении в образовании, как экстернатура, в том числе одновременное с работой получение образования в вечерней школе для взрослых, указывают на то, что одним из важнейших этапов становления мужчины как члена общества было получение образования, обретение профессии. Далее вся дальнейшая жизнь представлена в мужских текстах сквозь призму профессии.

В свою очередь, проявлением женской гендерной роли, которое с позиции феминистской лингвистики можно было бы назвать гендерным стереотипом, является обязательное присутствие в женских текстах информации о вступлении в брак. Брак как переход от одного социального статуса к другому представлен как столь же значимое явление в жизни женщины, как получение образования – в жизни мужчины.

Полученные результаты позволяют говорить о существовании типично мужского и типично женского текстов, которые в обобщенном виде можно представить следующим образом (см. таблицу 3).

При этом, выделяя типично мужской и типично женский тип текстов на основании обобщения, следует говорить также о смешанном типе – текстах, в которых наряду с преобладанием мужских признаков присутствуют элементы, свойственные женским текстам (чаще всего это детские воспоминания), и текстах, в которых наряду с преобладанием женских признаков присутствуют элементы мужского текста (чаще всего – описание профессиональных реалий, в особенности среди представительниц профессий, требующих большой личностной отдачи – учителей, врачей). Также среди исследованных присутствуют тексты, которые с позиции тематико-смысловой организации нельзя отнести к указанным трем типам. В своем большинстве это тексты, написанные мужчинами, однако наличие в них ярко выраженного творческого, художественного начала не позволяет говорить об отнесенности к какому-либо типу. Гендерная специфика таких текстов неопределяема и невыраженна.

Таким образом, проведенный анализ показал наличие большого числа гендерных особенностей в текстах мемуарного жанра. Данные особенности имеют различную обусловленность – как нейрофизиологическую, так и социальную, культурную, что позволяют говорить об именно гендерной специфике мемуарных текстов даже без привлечения такого критерия исследования, как гендерный тип. В целом, выделенные типы текстов – типично мужские, типично женские, смешанные и с неопределяемой/невыраженной гендерной принадлежностью – соотносятся с существующими гендерными типами – маскулинным, фемининным, андрогинным и недифференцированным. В связи с этим возможность тестирования и соотнесения гендерной принадлежности автора и типа порождаемого текста представляется особенно актуальной. Формальные статистические признаки представляются менее информативными, чем признаки содержательного характера, однако и здесь можно проследить корреляцию как с теми или иными социальными и культурными особенностями, так и с глубинными психологическими особенностями мужчин и женщин. В целом формальные признаки мужской и женской речи соответствуют особенностям мужского и женского стиля письма, выделенным ранее такими авторами, как Е. И. Горошко, Т. В. Гомон, Т.Б. Крючкова и другие. К таким признакам относится предпочтительное использование женщинами суффиксов субъективной оценки, употребление просторечной лексики, избегание категоричных формулировок путем конструирования «обтекаемых», некатегоричных высказываний и т.д. Однако имеются и значительные расхождения. Во-первых, не нашел своего подтверждения тезис о большей многословности женщин, так как в среднем мужские тексты оказались длиннее. Во-вторых, впервые в гендерных исследованиях отмечается стремление мужчин к точности передачи чужой речи – мужские тексты изобилуют цитатами устных высказываний и диалогов. Подобный результат был бы менее неожиданным для женщин, большая речевая активность которых позволяет предположить и большее внимание к метаречевой рефлексии.

Отражение в явлениях стилистического характера ментальных структур, имеющихся у мужчин и женщин, позволяет заключить следующее: - ранее внимание и оценка мужчинами речи и речевой деятельности, вероятно, была недооценена: мужчины в целом стремятся к смысловой точности и стилистической оформленности собственной речи; - как мужчины, так и женщины в равной степени стремятся к приданию собственной речи уровня «престижной» в той или иной среде, при этом употребление мужчинами свойственных языку советской эпохи аббревиатур и сокращений показывает приоритет исторического контекста современности, а употребление женщинами просторечий демонстрирует приоритет исторического контекста прошедшего, уходящего.