Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия) Яковлева, Екатерина Сергеевна

Введение к работе

2. Актуальность и научная новизна работы

Научная новизна и актуальность диссертации определяются тем, что в ней предложен и реализован особый подход :t изучению фрагментов и моделей языковой картины мира. Даны определения изучаемых моделей, выявлен целый ряд пространственных, вре-меішнх и относящихся к восприятию моделей русского языкового сознания, приведены их подробные описания. Благодаря этому расширена основа для выявления своеобразных (характерных для русского языка) и универсальных (присущих многим языкам) семантических средств огршения действительности.

При изучении механизма фиксации в языке конкретной модели выявлен особый кок понент значения слова, представляющий модель и определяющий KOjpeKTHocTb употребления слова-носителя модели в той или иной ситуации действительности. Самостоятельность и имплицитность этого компонента потребовали использования специального метода -'ализа (подбора диагностических ситуаций) для его обнаружения.

3. Научно-практическая значимость работы

Диссертация имеет широкое и разнообразное применение. Теоретические положения, развиваемые в работе, могут быть использованы при разработке различных разделов курсов современного русского язнка (лексига, стилистика, язык художественной литературы) для студентов филологических факультетов университетов и пединститутов. Крош того, эти положения могут стать основанием для разработки оригинального курса "Русская языковая картина мира". Найденные з работе принципы выявления-и представления материала могут быть использованы при описании других фрагментов языковой картині мира. Результата работа могут Сыть использованы в практических курсах русского язика как

как иностранного. Они могут, стать исходными принципами сопоставительных описаний. Полученные в результате анализа лексико-семангических групп сведения о системных отношениях отдельных элементов (слов) в рамках ЛСГ могут найти применение в лексикографической практике, в частности, при составлении синонимических словарей.

4. Апробация работы

Материалы работы докладывались на конференциях Г384-І99І п по вопросам семантики, семиотики, лингвистики текста в Москве, Смоленске, Даугавпилсе; на Лоспеловских, Ломоносовских чтениях в МГУ им. М.В.Ломоносова; на Вшоградовских чтениях в ИРЯ им. Л.С.Душкина. Результати исследования обсуждались на лингвистических семинарах Н.Д.Арутюновой, Ю.Д.Апресяна, на кафедре современного русского языка ИРЯ им. А.С.Пушкина.

5. Структура диссертации

Диссертация состоит из Введения, трех глав и Заключения.

В Главе I описывается пространственный фрагмент русской языковой картины мира, который задают наречия с седангикой "далеко"/"близко".

В Главе Е дани описания двух фрагментов языковой картинн времени: раздел 2 - восприятие и переживание времени в минутах, мигах, ж^вениях и моментах; раздел 3 - языковое отражение циклической/линейной моделей времени.

Глава Ш посвящена анализу базовых моделей восприятия, определяемых характером личностных знаний говорящего (формирование высказывания на основе непосредственного распознавания предметной ситуации/косвенных данных и логического вывода/предшествующего опыта, связанного с предметом описания).

В Заключении подводятся итоги работы и намечаются перспектива дальнейших исследований в данной области. СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обозначены предмет и цель работы, даны характеристики метода исследования и формы представления результата, обсуздена используемая терминология; обоснованы актуальность, теоретическая и практическая значимость диссертации.

-4- .

Глава I

КАРТИНА ПРОСТРАНСТВА, ЗАДАВАЕМАЯ НАРЕЧИЯМИ С СЕМАНТИКОЙ "ДАЛЕК0^,,/"ЕЛИЗК0"

Материалом для выявления пространственных моделей послужили два синонимических ряда: далеко - вдали, вдалекэ и близко - вблизи, поблизости, неподалеку, рядом, недалеко. Их лингвистический анализ предваряется обсуждением некоторых общих вопросов, связанных с представлениями о пространстве.

В работе "Пространство и текст" В.Н.Топоров пишет о двух пониманиях пространства : по Ньютону и по Лейбницу. В первом случае пространство - "нечто первичное, самодостаточное, независимое от материи н не определяемое материальными объектами, в нем находящимися...". Во втором случае пространство -"нечто относительное, зависящее от находящихся в нем объектов, определяемое п оряд ito.ii сосуществования вещей..."' Можно сказать, что ньютоновское пространство является некоторой объективацией идеи пространства, принципиальны!,! отвлечением от фактора восприятия пространства человеком; у Лейбница же пространство "одушевляется" человечески» присутствием, оно трактуется, "прочитывается" человеком. Ньютоновское пространство принадлежит физика и геометрии; лейбницевское яе относится, скорее, к области человеческих представлений о мире, так сказать, "наивной философии" мира. "Постулаты" этой философии лежат в основании картини мира.

Ццея пространства в архаической модели мира, как отмечает В'.Н.Топоров, сводится к его "собиранию", "обживанню", "освоению": "Некогда в начале творения пространство было лро-сте» рто, раз-бросано повсюду (уровень Творца в чистом виде). Но через мір вещей и через человека (последующий уровень творца вещей) пространство собирается как иерархизованная структура соподчї.нениих ему сшсдов" (там не, с.242).

Существенно'то, что язілс описывает уне это "обжитоа" человеком пространство. В.ІІ.Топоров приводит іяюгочисленнив при-

В.Н.Топоров. Пространство и текст// Текст: семантика гг структура. М., ^983, с.220.

„5-

керн "очеловечения" "вселенского пространства через его связь с членами тела": nogHosbe^^opji, горный хребет, устъе^рот, то^ рловииа (таи же, с.244).

Релевантность длл языкового сознания понятия "обживання" пространства (и, как следствие, его "собирания") прослеживается и на примере употребления наречий с семантикой "далеко"/ "близко". Рассмотренный нами пространственный фрагмент позволяет сделать вывод о tow, что картина пространства в русском языковом сознании не сводима ни к какому физико-геометричес-кону прообразу: пространство (по крайней мере, в этой его части) кислится носителями русского языка как неоднородное; его нельзя считать непрерывным; пространство не является простым виестилкцем объектов, а скорее наоборот - конституируется ими и в втом смысле оно вторично по отношению к объектам. Поскольку часто пространство ощущается, воспринимается тленно через "эманация" ведшей, его заполняющих, для описания пространственных отношений релевантны такие признаки, как "положение наблюдателя"; "характер и-условия восприятия".

Рассматриваемые наречия образуют целостную систему противопоставлений, составляющих в совокупности закончешнй фрагмент пространственной картины мира, только в эгоцентрическом употреблении - когда 2-я валентность наречия яшо паи неявно заполняется говорящим (^^HjjesajeKo; Москва_р_яд^_м; %aJ№J^g^TCH горы - во всех этих высказываниях объект описывается относительно говорящего). Естественно поэтому ограничение рассматриваемого материала эгоцентрическим употреблением наречий.

Было выявлено несколько признаков, по котерым наречия с семантикой "далеко"/"близко" противопоставлены. Рассмотрим последовательно каждый из них.

I), Отмеченность/кеотмеченность семан"Икой наблюдения.

"Наблюдение" передается наречиями вдатеке, невдалеке, вдали, вблизи в том случае, когда, как пишет 13.Д. Апресян, у них "не реализована 2-я валентность"*'. Наречиї с семантикой "наблюдения" противопоставлены не отмеченным э.тиы признаком словам

" -~——————————————-—

Ю.Д.Апрасяч, Дейксисв лексике и грамматике , с.19.

далеко, недалеко, неподалеку, рядом, поблизости, близко.

Наличие непосредственного восприятия в семантике наречий предопределяет их связь с реальным модальным планом высказывания (они исключены в контексте ирреальных наклонений, гипотезы и под.), а таїске предпочтительное употребление с актуальными предикатами, по Т.В.Еулыгиной: если у слов неподалеку, поблизости объект пожег быть расположен, он может находиться, пролегать к под., то у наречий невдалеке, вдали объект шд-ііеегся, поблескивает, высится.

к). Мсолютносгь/относительность пространственной оценки.

Наречия близко, недалеко, далеко, рядом являются относительными оценками удаленности объекта от говорящего, а остальные наречия (невдалеке, неподалеку, вдали, поблизости, вблизи) выражают абсолютные оценки, Поясним суть этого противопоставления на такой примере: во фразе Смотш, вдали показался Квел слово вдали указывает, что Янан находится на максимальном расстоянии от говорящего, при котором он все :ке доступен визуальному восприятии (колено скаазть, что Иван, условно, где-то у линии горизонта). 3 подобной ситуации высказывание С/'отта, Ійші^поблігаости бкю бы неуместно, а фраза Сьютри, ,'^анблизко не противоречил з бы предметной ситуации в том сгучае, если бы сна характеризовала расстояние до Ивана не само по себе, а в сравнении с гораздо большим расстоянием (скажем, Иван приближался бы к финиагу марафонской дистанции). Аналогично, высказывание Маічізкн^^"и^ости всеми потенциальными адресатами будет понято более или менее одинаково (на расстоянии нескольких минут хотьбн). раза же ї^азш^близко не задает расстояние до объекта столь однозначно: для девуики, любящей ходить по магазинам, расстояний з несколько кварталов - близко, а для старика - нет (для него близко - это в соседней доме).

Абсолютные оценки действуют только в пределах некоей'условной "окрестности говорящего". Так, показатели непосредственного восприятия ("наблюдения") обслуживают вполне определенные пространственные зоны, их положение в иерархии дистанционных показателей фиксировано: то, что находится у линии горизонта, на иохет быть невдалеке, .зблизи; то, что HOSffiffiS?» исключает характеристик"вдали и вблизи н под. Сфера действия расснат-ргязаешх слов, естественно, ограничиваете* есзмогзюстятгн непо-

.,¹%.

следственного восприятия говорящего. Но среди показателей абсолютных оценок есть и свободные от условия непосредственного восприятия - наречия поблизостк и неподалеку. Эти слова подчеркивают функциональную доступность предмета описания: до него можно быстро добраться. Не связанные семантикой'"наблюдения" эти локалиэаторы обладают относительной свободой передвижения по "окрестности", т.е. реально могут задавать разные дистанции №&^$SS&!^J&H А Поблизости живет Иван). Но и⁴они абсолютна в том смысле, что hj способны к описанию объектов з а пределами "окрестности говорящего". Так, находясь в Смоленске, странно говорить І&с^да^едодал^ку/побшизости; сказать ке Mocj-к^а^^е^алшю/блиоко в этой ситуации можно.

Абсолютные оценки основаны на некоторых общенормативных представлениях о близости/дальности и в этом смысле они более объективны. Относительные же оценки субъективны - они передают мнение конкретного говорящего о характере расстояния, их выбор связан с индивидуальной мерой дальности и потому не монет быть оспорен с объективных позиций, т.е. всегда корректен. Мера дальности у относительных оценок часто зависит от сравнения описываемого расстояния с предшествующим, напр.': В_прошлои году Иван был далеко - на Кубе, а нынче он близко (рядо_м) - с^ Польше. Заметим, что высказывание Иваї^тодаме^/гюблпзости ~ в Польше едва ли корректно} называя целуй страну, ш задаем такой пространственный масштаб , который не могут описывать абсолютные оценки (ср.: ^^^непо^лв^^тюбзшост).

"Окрестность говорящего" (н область действия абсолютных оценок) предполагает известность, освоенность говорящим описываемого участка пространства: относительно какого-либо "условного", умозрительного пространства абсолютные оценки не используются. Гак, переехал в новый (незнакомый!) район, можно выразить опасение? 4_Д5У13^Н" дои завод?; пожелание: ^рапс^чтобц^рядои^бцл^ес. Определить ке это, еще не освоенное, пространство в терминах поблизости или неподалеку едва ли возможно.

'' "Освоенность" пространства в семантике слов неподалеку, поблизости подразумевает не только функциональную доступность сб-и?кта,~но и некую "і-схоуннссгі r<.\..-;,vo пр?"транстсв, некий

образ пространства, связанный с поверхностью земли (ср.
"освоение", "обживание" пространства в архаической модели v.'.i-
ра, по В.Н.Топорову). Так, находясь в метро (не на поверхнос
ти земли!), мы не говорим о функционально близких, доступных
и проч. станциях: Пушкинская не^юдадеку/габлизосеті (ср. есте
ственность такой фразы в положении на зешой поверхности); Bt
этой ситуации'используются относительные оценки но^алоко, ря
дом и др. ,

Дихотомия пространственных оценок вносит корректней в общепринятые представления о том, что "...членение пространства ... должно быть сугубо относительный *'.

3). Обязательность/необязательность горизонтальной ориентации объектов относительно говорящего

Принадлежность к "окрестности говорящего" связывает абсолютные показатели и таким условием: они применимы только при описании объектов, расположенных на горизонтальной плоскости, . поверхности. Если же описываемый объект находится над или под говорящим, о нем нельзя сказать, что он вдалеке /вдали. 'Приведем примеры, в которых с необходимостью используются' относительные оценки, поскольку объект описания расположен за пределами горизонтальной плоскости: /пастух спускается ,с гор? CTajo_6bfflo^y2_j455S^KO внизу; Как только он вышел на косогор, Bjm^^eu^j^pyu^myM_b0^a. Далеко внизу ^всеми рукавами мутно блестела дельта^Кодорз (Ф.Искандер) или: /полет Маргариты/ Далеко внизу забегали люди по тротуару (М.Булгаков); В_зто_^ремя далеко__шверз^^ушгу^іа^две^. "Это он еоїїєл", - ^^вах.'.п^гнкеи_ сердца подумал Поплавский (он же)»

Рассмотренные факты позволяют предположить, что "категория, дистанции" в русском языке тесно связана с горизонтальной ориентацией пространства-, т.е. в этой области языковой семантики находит отражение, так сказать, "плоскостное", "равнинное" мышление говорящих (язык отразил наиболее типичный ландшафт своих носителей). Ведь картина, в принципе, может быть и другой, напр., для языков горных народов. Так в будухскоы языке —.

' Т.В.Цивьда» Лингвистические основи балканской картины мира. М., 19.90, с. 141.

"стратификация по вертикальной оси ... ьакладывается на дистанционные значения.

4). Место наречий в' коммуникативной структуре высказывания.

Показатели относительных оценок тяготеют в высказывании к позиции реш, часто они выступают в роли предикатов, что исключено для тех абсолютных оценок, которые отмечены признаком "непосредственное восприятие". Если ш сравним, напр., слова недалеко и невдалеке, то увидим, что последнее - слово с семантикой "наблюдение" - как правило, занимает в высказывании позицию "кулис": Нев^алеке^ощит^ван} нед_алеко, напротив, находится в высказывании в фокусе внимания: Иван, сидит недалеко. В тематической позиции "кулис" недадеко используется редко.

,. Наречия, не отмеченные семантикой непосредственного восприятия, свободны от указанного условия: по!лизо_сти "нмюдалеку^ легко'употребляются как в пре-, гак и в постпозиции.

Эти синтаксические особенности локализаторов мотивирова
ны их семантикой. Абсолютные показатели со значением "наблю
дения" тештичны, поскольку они являются простыми "фиксатора
ми" того места окрестности, в которой разворачивается соот
ветствующее -действие, ср.: n^mi_nj)jDamm№^
катился,чнс^энътР^^^ , сильнодьеньшеьшый

pac^rjMHiiejj (Б.Пастернак). Картина иная для относительных оценок: их выбор субъективен, связан с индивидуальными представлениями о мере дальности, поэтому именно здесь актуализируется вопрос об оценке расстояния: оно не> просто констатируется, как у абсолютных показателей, но именно оценивается. Для оценки so естественна позиция реки, предиката сообщения. 5). Способность к описанию "пустого" пространства. Из всех рассматриваемых слов при констатации отсутствия предметов описания могут употребляться только рядом, поблизости,, вблизи. Коано сказать: Рядом нет ни одного магазина; По-

^L} С.Л.Крылов. К типологии дейктических систем// Лингвистические иесследования. Типология. Диалектология. Этимология. Компаративистика. Ч.І. И., 1984, е. 140.

to3^cxH/B6Jjj^jBceTroco и нельзя: "Неп^дале^/не^апеїсв^іот ^^ф^^^?^таар^аде^^^ wpco/нигюгр нет.. .¹^.

В ъголь различном поведении наречий можно видеть языковое отражение архаического понимания пространства, согласно которому пространство "не предшествует вещам, его заполняющим, а наоборот, конституируется ими"^а'. Наречия рядом, вблизи, поблизости употребляются в тех случаях, когда пространство определяется через-говорящего - это тот объект, та Гвещь", которая в нем находится, т.е. говорящий здесь конституирует "пространство говорящего". Остальные же наречия - неподалеку, невдалеке, вдали, вдалеке - являвтсп характеристиками пространства, внешнего по отношений к говорящему, - пространства объектов ("вещного пространства", по В.Н.Топорову). Вез объектов внешнее пространство как бы на существует (но поддается описаний). Поэтому наречия невдалеке и под. можно считать показателяїот объектов. Ясно, что первые - поблизости, рядом и др. - могут использоваться при констатации отсутствия в соответствующем месте (« месте говорящего!) объекта, а вторые - нет: ведь она характеризуют сам объект, в их семантику "встроено" указание на объект, они имплицируют его наличие.

По признаку "способность, указания на отсутствие предмета" с показателями "моста говорящего" сходны такие координатные слова, как сзади, ьшузеди, слева, справа, вверху, внизу. Интересно, что и они могут описывать только "близлежащее отсутствие", ср.: Впереди никого_нет; ^5PJ5p^^g^n__BiSS5H25_⁰.5E^I болшого^го^о^а при невозможности: "¹^леко_^перзпи^шкр0_нвт/ нилего^не^видно.

6). Градуируег.іост.5, динашчность/иеградуируеиость, статичность.

Наречия (недалекэ, (не}близко легко поддаются градуированию {<т^/с0тк^то/тз^_бтзжо), чего нельзя сказать

' Относительные показатели не участвуют в этом противопоставлении, посколысу их употребление в тематической позпцгш затруднено - одинаково плохо сказать: ^raKO^cjwraJbaH и togKj?jimcoro__H ет.

²' В.Н.Топоров. Пространство и текст// Текст: семантика и структура» И., 963, с.234«.

-II-

об остальных слоьах, ср. некорректность сочетаний типа ^ктак
поблизости; *очопь вдали. ^~

Карачия на -о свободно употребляются в "динамических" описаниях, т.е. в тех случаях, когда в фокусе внимания находится указанно ка изменение расстояния меггду говорящим и объектом описания (Х^ухо/еуедалеко). Ведь шешго вследствие своей ди-наыпчности эти парочия способны выражать относительные оценки расстояния: близко - по сравнению с предыдущим, далеко - по отношении к норме и т.д. По признаку "динамичность" данные наречия отлкчах.гся ог показателей абсолютных оценок: последние не используется б том случае, когда описываемый ими объект является целью движения (хотя бы и потенциальной), п>/і:кточ назначения (или кс находится на пути движения). Ср. закономерность выбора в следующем примере ииенно "динамического" наречия на -_о, т.к. речь идет о цели путешествия: Жадрино должно быть недалеко (А.Пушкин). Заметим, что если бы Жадрино оставалось в стороне от дороги, показатель типа непод^элеку стал бы вполне уместен.

7). Связь с физическим пространством. Свобода от границ "окрестности говорящего" (конкретного физического пространства) позволяет относительным показателям описывать объекты, местоположение которых неопределенно или неопределимо, напр,: /об арестованном/ Как вы думаете, Коля^еде здесь, в гор_оде, или уже далеко? (Л.Чуковская) - пространственное, положение объекта неизвестно и поэтому неопределимо в конкретных пространственных терминах.

Неопределенность локализации может быть и принципиальной для описания объекта: не существенно, где он, важно "близко" это или "далеко" (т.е. оценка расстояния является в таких случаях смысловым акцентом пространственного указателя), напр.: Но окно^го^кщ^высоко,// №ерз_тяокелая^с^амком,// Черноокая далеко,// В HbimoMjrejjeMejSBOjM (М.Лермонтов). "Дальность" здесь но являетГеобствешо пространственной - зто, скорее, некий символ разъединенности: далеко значит "не рядом", "не вместе". В подобных случаях выбор того или иного локализатора является косвенным указанием на отсутствие (далеко' или наличие (близко) объекта.

Как кажется, именно потенциальная свобода от "определенно-

ста", "известности" обусловливает способность относительных оценочных показателей к нереферентному употреблению: ведь пространство, понимаемое обобщенно, - это, я сущности, то rse самое "умозрительное" пространство бпиарш;х оппозиций, ср.: Москва далеко, а_начальніік^бли_зко (при пспознолюстн: ^:д<у5дизоетп, ^неподалеку): Хорошо, когда рядом друг) Рядом пропадает ^очарованно близости* Когда ты далеко, все каретой иніл! и проч.

Наполняясь особым еодоряьнпом, дпстанцпопгшз показатели формируют некое нопое ~ бптийпоо - іаіазппрострзпстгю, с пнол _ системой взаішоотнсілеінпі пространственна:: показателен., ап;а а Ааралтеріїкч'іікаїїїі самого "проеаранства'',

D приведений:-: прилераа локалппатор-л Зс*.ца>аі^: уі'озрнтелі.но-з, абстрактное ( н о п є п р о р ті я н о о , п о г о м о г о П -н о о ) пространство с различной значимости частей» простран-ство полюсоз "далеко"/"Слизко", соотаплііюіцшс о'кнагнув оппозиций. Мегду подпеаі/л нет проиелуточной зенн: описнваен.їая гз от-;!:'. случало: область но обладает одно^:Х из фундаментальных характеристик пространства физического (трехмерного) - про т л -ц є н її о с т ь :э. Квазипространство дистанционной оценки но * разворачивается, но про—стирается, как физическое пространство» И далеіср, близко, радон в данной системе отношений - ото у/.о готоикю оценки, стереотнпизіїроїзавшіесл как опосредованный способ описания наличия/отсутствия объекта..

Тозис о том, что полюса далеко/близко являются ужо г о т с~ з и и и оценка:.:!!, подтверждается певозмогаюстьп какой-либо ил добавочной модификации, уточнения, как ото бывает а случае "ее-тествешшх" собственно просгранственннх указаний, ср.: Москва ецо очень далеко/уяо совсем близко при сомштелыюсти: 'Моек-ва оч(зіПі^далеко, а начальник совсем близко; Хорошо, когда совсем рядом друг (совсем проецирует висказнванио на какую-то к о а к р е т н у и ситуацию, известную гогюрлккему),

Тезис zg о "заиестигелшон" роли пространстпеппнх показателей особенно ярко подтверждается употребление-!,! слова далеко. Ср. такой диалог: /о. выкинутом а мусор:ищу чорнопико/ - Г,по сн? - Далеко, D данной случае объ-лс;- uov.ev находиться на расстоянии вытянутой руки, по он сброшен со счетов. ,пок:аи!!!|прикопан фун--

кц;:ональко и поэтону иероиецаотся в область семантического небытия , его пит, сооби;ает умозрительное далеко. Важно, что такоґі "заместитель" но допускает каких-либо собственно дис-танц;:оішь:х, метрических, уточнений; ответ типа Очень/свсе_м далеко сориентировал би адресата неправильно относительно всей ситуация в целом. Смисл функциональной дисквалификации локализуемого объекта (черновика) при таком ответе был бы утерян. Ср.; -Где книга? - Очень/слишком далеко, і'де наличие добавочного пространственного кодификатора имплицирует- существова-н к е (функциональное бытие) книги: "Книга слишком далеко, чтобы я vor сейчас "тебе ее принести" и под.

Умозрительное далеко (а также близко и рядом) формируют
не только бытийное кЕагипростр^г'Нство - пространство наличия
(близко)/отсутствия (далеко) каких-либо физических
объектов; они (и только они) способны к "пространственной" ре
ализации абстрактных представлений, духовник, психо-физичееккк
и под. сущностей, т.е. об-ьекгов н е физических. Область отой
реализации :.^;.ц называем пространством инобытия. Примеры; ... Л
что ж? Глаза его читали, но шел и били далеко (А.Пушкин); /из
"Разговора, книгопродавца с поэтом"/ - Ojjeii вздохнули так_гл^;-
боко,// Нельзя ль .узнать?// - Я был далеко:// Я времяjtoboc-
п оминал,// Когда, надеждами богатый,// Поэт беспечный, я^писал//
У.з вдохновенья, не из_ плата. Далеко здесь - ато в другой систе
ме координат, некоем "ментальном пространстве", В последнем при
зере далеко сообщает о реальном, духовном отсутствии объекта на
(юно его видимого (физического) присутствия ("наличия"). Важно,
однако, что в отлично от рассмотренных выше примеров (Москва
далеко,,; Черновик далеко /с мусорнице7) пространственный по
казатель не выполняет здесь "заместительной" функции; он сигна
лизирует, скорее, о "перемещении" объекта описания (его духов
ной ипостаси) в какую-то иную область, сопредельную види
мой физической пространствонности, Далеко в отой системе но го
ворит, о небытии объекта, а близко не является символом "нали
чия" (свободной функциональной доступности); в пространство ино
бытия далеко и близко - это соприсутствие, со
существование , ср. j A__XMyjpoejHj)6q_ низко - II Пок-
Й5^1^^-ШМ'И ftjwara: ^_2fiS?* % близііо../7 Тебя здесь
ій' 5і^ЛВїї (Л.Елок); В,часjkwihочний, Слиз потока// ТіГсзглн-
""" "~ -їй-"'' ^ "~"~

Щ'Л^У^са:// Сове|иоіотся_далеко// В горнем мире чудеса (А.
Хомяков). ^~" ~ " "

Если бытийное квазипространство является областью вторичного использования пространственных показателей (я.эьтк пространственных отношений применяется как средство описания несобственно пространственных смыслов), то в пространства инобытия дистанционные показатели используются по своему прямо:,г/ назначению, но "заместительно". Объекты умобитіїн сосуществуют с реальними физическими объектами в непересекакдн/.ся, взапмнонєпро-ницаемлс просгранственннх зонах. Об ото;; взапмонспроннцаемости и свидетельствует наш языковой выбор - невозможность применения к инобытию абсолютній оценок, сферой описания которнх является пространство физическое, трехмерное, протяженное. Чтоби; показать разницу между абсолютними и относят слипа-.;; оценками, приведем примеры', гдо рядом описывает "инобытимну»" близость - Сосуществование двух миров: посюстороннего и потустороннего: Я чувствую твое присутствие рядом; Я-чувствую, что ты рядом. Речь идет о близости душ, и поэтому смысл фраз не тожествен такому, напр., высказыванию: Я чувствую, что тн поблизости/неподалеку. В последнем случае объект описания находится в одном пространственном измерении с говорящим.

Таким образом, свобода от связи с конкретным физическим пространством позволяет относительным показателям; переключаться в область оценок и формировать умозрительное квазилрос- . транство "бытийности" с полюсами наличия (близко)/отсутствия (далеко); реализовать в пространстве (понимаемом широко - как некая область существования) объекты не^изические: ментальные, психические и проч.

Кроме того, отсутствие связи с "окрестностью говорящего" и динамичность позволяют наречиям на -о описывать временные расстояния (именно здесь эксплуатируется такая базовая харак- . теристика пространства, как метрика, протяженность), напр.:

И сказал мне Днгел7: ^^^f^^^^^&^SS2?J^S3ESI^.^^I2L сей; ибомемя_б^мзко. Конкретно-пространственные показатели "окрестности" ни при каких условиях не могут быть осмыслены в другой системе координат, ср.: ^a^^mjfijTH^o/flaneKO при невозможности: ^зіПраздішк^^обл(із^сти/к^пзцН2і^'

Итоги. Особенности язикового поведения наречий с семантикой "далено'7"близко" отражают специфику пространственных представлений носителей русского языка. Употребление дштых наречий позволяет говорить о трех языковых моделях пространства: Г) абсолютная, статическая модель, которая задается словами вблизи, вдали, (і№)вдалеко, поблизости, неподалеку; 2) относительная, ' динамическая модель, средствами описания которой являются слова РЗДом» (недалеко, (Ц)близко'; 3) бинарная модель бытийного квазипространства с полюсами далеко/близко.

Характерной особенностью языкового отражения пространства ' является с е и а и г и з а і| її я расстояния. Именно этот критерий лежит в основе выделения языковых моделей пространства.

Существование в языке абсолютных и относительных оценок расстояния свидетельствует о релевантности (и даяе фундаментальности) для списания пространства такого параметра, как ч е-л о в с ч е с к о е измерение. Абсолютность показателей "окрестности говорящего" (первая модель) определяется не только семантикой "наблюдения" у некоторых из них, априори задающей дистанционную закрепленность соответствующего показателя и "разворачивающей" пространство (как область наиболее стандартных описаний) по горизонтали от говорящего, И не обладающие семантикой непосредственного восприятия наречия ^гюдалеку, по-бли^зості! указывают на о б к и г о є пространство. "Окрестность говорящего" - это область пространства, соизмеримая с человеком, это результат освоения и "с о б и р а -пи я" пространства. Именно в рамках этой модели абсолютное расстояние значимо_s поскольку оно оценивается с точки зрения непосредственных возможностей человека. Функциональная близость в применении к "окрестности" подразумевает возможность человека достичь соогветггвугопгей точки в пространстве, не прибегая к услугам сверхмодных (~ не стандартных) транспортных средств. "Стандартность" де подразумевает достижение цели путей передвижения по поверхности земли ("исхоженность" пространства). "Окрестность говорящего⁴ можно было бы назвать а р х а и ч е-с к о й моделью пространства, поскольку она отракаот воспри-ятиэ пространства дремшн человеком, а именно - это та часть прчггг'їнг-тпй, готорук он способен непосредственно воспринять,

-If-

в той или иной мере самостоятельно освоить и узнать.

Для относительной пространственной модели характерна не-значишеть абсолютного расстояния. Семантическую оценку расстояния в рамках этой модели можно охарактеризовать так: относительная трудность достижения данной точки пространства обусловлена удаленностью этой точки. Объект может быть далеко, находясь и/в пределах одной комнаты, и за пределами страны/материка; аналогично, близко может описывать и реально весьма внушительные дистанции (Луна близко).

Функциональность относительных показателей (иррелевантность фактора протяженности пространства, конкретных расстояний) снимает вопрос об "образе" пространства: для этой модели не существенно условие горизонтальной ориентации объектов по отнопению к говорящему, "исхоженность" пространства.

Свобода относительных показателей от фактора пространственной протяженности позволяет ни участовать в формировании умозрительного бытийного квазипространства функциональной оценки. С помощью полярных лалшш/близко все мыслимое пространство разбивается на две части по признаку наличие/отсутствие; реальность (близко)/ирреалыюсть (далеко).

Таким образом, наличие с русском языке наряду с полифункциональными относительными дистанционными оценками абсолютных позволяет выявить динамику "пространственных представлений" носителей языка, Языковое отражение "наивной философии пространства" носит явные черты архетипических представлений, что позволяет говорить об архетшшческой основе соответствующих языковых воплощений»

В порядке послесловия к главе рассматривается вопрос о том, к чему приводит снятие фактора агоцентричности (а происходит это при заполнении к>ой валентности наречия объектом, отличным от говорящего). Отсутствие эгоцентрической ориентации кардинально меняет картину системных отношений в пределах рассматриваемой группы пространственных показателей. Прежде всего, становится не существенным само понятие ''окрестности "говорящего'¹' (с его человеческим масштабом, "образом" пространства и пр.): наречие получает возможность соотнесения с самыми различными ориентирами. Вследствие этого:

I) появляется возможность употребления абсолютных показателей в не референтних высказываниях, напр,; 06jj4Hj^M№a3HHH

неподалеку, где речь идет о конкретных, известных говорящему магазинах);

Z) поскольку в зтоы круге употребления у слов типа вдалеке реализуется "недейктическая стратегия" (Ю.Д.Апресян), появляется возможность использования этих наречий при с а ы о -описании, напр.: Я^ыл^евд_алш<в__от^дока, к^да^льшал_ выстрели;

"~ $) теряет отчетливость и противопоставленность наречий по линии "сгатичность^п/^|,динаыичность", ср. корректность употребления неподалеку от в динамической ситуации, по отношению к цели движения: - Что вы ыолчить? - штер^еливо^о^л^шщгл^он Кириллова уже непрд^шн5ку_от^дош. (Ф.Достоевский);

1. то обстоятельство, что говорящий перестает быть наблюдателем, снимает необходимость наличия у него непосредственного восприятия в случае употребления таких слов, как цевдалекв. Как следствие, для отих слов откривается возможность употребло-' ния в высказываниях, не соотнесенных с реальным модальным планом, ср.: Хо^ию^ы^^садат^с^сейча^где-нибудь невдалеке^от экватора j

2. отсутствие вгоцентрической ориентации снимает необходимость согласования пространственных показателей по признаку "6flKsHeeVflaflbHee", ср. примеры, где пространственные указания взаимно согласованы,с такими, где это согласование вовсе не обязательно! Там^вдали, по дремучим урочищам,// Этой ночью ве_сеннео^^белрй// Соловьи ^сдавословьем^ грохочущим// Оглашают лес-ные^ре^двлы (В.Пастернак) и Там, вблизи от_больших городов, вам бу^двт^лучше; ^цесь, в^али^т^Москвы, живется спокойнее;

6) возыокность соотнесения дистанционного показателя о са
мыми различными ориентирами фактически делает нерелевантным
пространственный масштаб "окрестности говорящего"; становятся
возможны сочетания н^дал^е^т^е^ши/о^кштерика и пр. С ис
чезновением "окрестности" редуцируется и условие горизонталь
ной ориентации объектов относительно говорящего у абсолютных
показателей. Да и в самой оппозиции абсолютность/относитель
ность происходит переориентация, в частности, осуществляется

некоторый обмен функциями между отдельными показателями абсолютных и относительных оценок: для описания близости/дальности с названиями объектов, не обладающих конкретно-пространствен-ними характеристикам (в этом смысле абстрактными) легче употребляются такие показатели крайних точек "окрестности", как Ебдази/вдали, и практически неулотребиш выразители относительных оценок далеко/близко. Ср.: вдалн/вблизи^ог цивилизации при невозможности: ^кдалеко/близко__от цивилизации.

Именно заполнение й-ой валентности объектом, отличным от конкретно-физического, ведет к потере "образных" пространственных ассоциаций у таких слов, как вдали. Само понятие пространства и данном случав преобразуется, семантизируется, прочитывается не метрически - как некая протяженность,- а функционально - как разъединенность (ср. бытийноо квазипространст-во !). При этом непреодолимость барьера но связана с фактором пространственной локализации (протяженностью пространства), она определяется; скорее, содержательным разрывом. Т.е., как и в случае бытийного квазипространства, указание на пространственную удаленность символизирует нечто другое - содержательную несовместимость, несоединимость: ведь пребывать вдми_взнскал-телыщх_невеяд (А.Душкин) можно, реально находясь в одном с нимі "локусв"»

Семантическая мотивация употребления предложно-наречных сочетаний, вдали^ст¹ я ^wejtCLPX отчетливо вддна в примерах, устроенных по одному и тому по синтаксическому образцу. Так, высказывания Я^ливу^вдали^т_БольшсФО^^т^а и Я_живу^Далеко ог Балшої^о^театра не тождественны по смыслу* вдали высвечивает'момент содержательной разъединенности, разобщенности между субъектом н Большга театром (его делами, интересами и под.), как следствие, глагол жить прочитывается з плане "существования", а не "местоположения"} далеко яе несет чисто пространственные характеристики, и жить в контексте этого наречия обозначает именно местоположение.

Не связанные условием эгоцентричности, пространственные показатели приобретают новые смысловые нюанса, вследствие чего вырисовываются и новые системные противопоставления менду ними.

Глава П ФРАПШ21Ш ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЫ ВРЕМЕНИ

Лава состоит из трех разделов. В первом, вводном, дается характеристика объекта исследования - феномена "времени жизни" - одной из "определяющих категорий человеческого сознания (А.Я.Гуревич); обсуждаются понятия, которые лежат в основании "культурных моделей" времени, содержащихся б интуиции носителей русского языка (в частности, дихотомия циклического и линейного времени; противопоставление времени и вечности...),

В разделе 2 на основе употребления показателей коротких интервалов времени (минута, миг, №новение, момент) выявляется тот фрагмент языковой картины времени, который связан с восприятием и интерпретацией событий в. терминах трех временных систем (= моделей" времени): рациональное, аналитическое; повседневное, обыденное; надбытовое, исключительное ("вневременное"),

С каждш из показателей кратковременности ассоциируется своя семантика времени. При этом каждый из них представляет собой атомарную (далее неделимую) единицу соответствующей временной системы. Выявление этих систем (моделей) времени проводилось через сравнение условий употребления слов-носителей моделей.

В реальном употреблении показатели кратковременности заметно идиомагизировались: мо?хег быть мину^та (но не момент) то_-ски; поворотй_моі.іент, но H&JiOB^ojHafl^j^HHyjr^a; можно сказать за" несколько свободных секунд и нельзя ^x3^_h^cj

Проведенный анализ позволил предположить, что особенности употребления показателей коротких интервалов времени и возможность "вычитать" из соответствующих контекстов какие-то дополнительные смыслы связшш с тем, что в шауиции носителей языка содержится представление о разных системах времени. Соответственно, каждый раз выбор конкретного слова определяется тем, с какой временной системой соотносит говорящий то, что он описывает. Миги и мгновения передают особое, эмоционально насыщенное мироощущение говорящего. Сверхкраткость в семантике этих слов как би егуідпет и уплотняет само время, повышал ценность

каждой его "частицы". Как следствие, d сферу описе-ни-т этих слов попадают значимые для говорящего, раритетные события. Минусы и секунд связаны с бытовым временем. Минути также тяготеют к описанию эмоциональной сферн, внутреннего мира субъекта, но это, так сказать, повседневные эмоции и настроения. Момент является показателей рационального, аналитического восприятия времени ;В отличие от минуты, момент концентрирует внимание не на эмоциях человека, его внутреннем мире, а на внешних атрибутах - тех обстоятельствах, в которых субъект находится.

Специфика трех моделей восприятия времени описывалась через последовательное сравнение шнуга ^с 12^!-!?К2!^{л и} '^Іїї-У ^с мгашшщем іі мигом.

I. Минута its. момент.

Поскольку в 1-ом, объективном, значении минута является некоей единицей часа, в сознании носителей языка "минута наступления события" в любой случае ассоциируется с конкретным суточным временем,' т.е. минута неявно апеллирует к каким-то человеческим "срокам" (= описывает "срочное время"). Момент ае, не принадлежа'к общепринятым единицам измерения времени, свободен от подобных ассоциаций. Так, в следующих.высказываниях ш не употребим "конкретных" мшут, поскольку время наступления события никак не фиксировано: Kj^Menry^го^ъозтаравшта все должно быть^готово; Иванушка совершенно изменился за то вривші, адо^Псщло^с^моме_нта гибели Берлиоза (М.Булгаков).

"Условность" иомента позволяет ему описывать, время, абстрагированное от конкретных физических единиц измерения, напр., аспектологическое, историческое.

Конкретность минута и абстрактность момента ставит выбор того или иного слова в зависимость от масштаба описываемых событий. Ср. два примера; В минуты^духовного подъезда 4ejpjeKjcr^c^c^eHjia^MjpJ3e -и Национализм и мессианизм соприка-

.' Говоря о "восприятии", "переживании" времени, ш хотим подчеркнуть, что мину_> "И.^и» секунда но просто констатируют длительность каких-либо временных интервалов, но выражают оценку - эмоциональную, рациональную и проч. - событий, заполняющих соответствующие временные промежутки.

' -ИІ-

саются и смешиваются. Национализм в своеи^юложительнои^утвер-здешшТ'ІГмомснти wci/Jiio^T^Mioj^fl^^iioj^no^beMa, переливается в мессианизм (К.Бердяев). В последнем случае время не поддается описанию в терминах минут, поскольку здесь нет проекции на какую-ліібо временную ось' того, что описывается. Такой "осью" для минути, как правило, является кизнь человека, ср.: трудные моменты (жизни социума) и трудные минуты (в жизни отдельного человека).

Минуты не могут выйти за пределы "частного существования",
человеческих сроков в силу априорной заданности своей величины.
Момент же, не имея конкретной величины, обладает соотноситель
ным масштабом, поэтому он приложим к самому широкому кругу яв
лений: жизнь человека/общества/природы; описание артефактов ,
Таким образом, момент моьо-т обладать сколь угодно большой
временной протяженностью (так, Ф.М.Достоевский сказал о "Брать
ях Карамазовых": Зто почти даже^е^роман, ^лишь один_ыомент
из пе^р^^н^сти^ето^героя); употребление этого временного
показателя оправдано, в том случае, когда описываемая ситуация
мыслится говорящим как эпизод (т.е. в сознании говорящего вре
менной промежуток момента существует на глобальном временном
фоне), напр.: ^бавлта^т^главу^ита^нв_к^свгодняа(Неі^ момен
ту,. ~ носіте катетя, весьма важную для_нашего отдаленного бу
дущего (/..Солженицын). ^~

Описывая жизнь человека, минута и момент "высвечивают" разные ее аспекты: момент делает акцент на событиях, которые имеют место к описываемый отрезок времени, на каком-либо стечении обстоятельств, а минута относится, скорее, к настроениям субъекта, его душевным состояниям, переживаемым в указанное время, ср.: Водст^и^б^ш_первым лу_чо"_в_карьере^ Вышинского - он го-тооил^зсстанир, aj^y^^^j^oj^T^p^ajr (Н.Мандельштам) и Ск^м^себе^в^мішути ^щыния^_ може^^^ть__несчасгны, жалкії мы, coas^maejio^jt^jij^q^^Boxm?(П.Чаадаев).

М.В.Всеволодова'относит момент к словам, конкретное значение которых определяется исходя из контекста (М..В.Все-володова. Способы выражения временных отношений в современной русском языке. М,, 1975, с.29).

-на-

Употребляясь же в сходных контекстних условиях, минута и уошэнт будут описывать отнкщь не одно и то жо, ср.: В^такио минуты (^ моменты) я^зову J3го на_ помочь. Мшг/тн подразумевают здесь, скорее, какие-то эмоциональные состояния (тоска, одиночество и пр.); моменты жэ указывают на ситуативные затруднения, напр., "я" не могу решить задачу, 'Чиє" не с кем оставит детей, у "меня" нет денег и т.д. Ср. потенциальный набор эпитетов при том и другом слове: любопытный, характерный, существенный, сложный _момент/скор_бная, грустная, светлая, чудная минута. По-видимому, именно способность к описанию событийных рядов обусловливает появление у момента 2-го, не временного, значения "обсто- ятельства", "аспекта" (оно выделяется всеми толковыми словарями), напр.: Острое^ ощущение победы над_ страхом - очень существенный момент_средневекового смеха (М.Бахтин).

Ватным отличием момента от всех слов рассматриваемой груп
пы является его неспособность быть единицей счета времени: мы
говорим на/чере^кину_ту/сек^іщу; мннутой^позжо; за мкнуту^др...
и мы не говорим *на/череэ^моменг; ^моментом позже и т.п. Ука
занные особенности характерны именно для русского лгомента; воз
можности, скажем, английского moment несколько шире, ср.:
It nras all ovar in a few moments. Pleooe wait a moment.
Употребление слова момент в количественном значении возможно в
русском языке, пожалуй, лишь в устойчивом сочевании сделать^то-
либо^^один момент.

Минуты и секунды легко передают динамику времени (Секунды ползут, как часы; Бегут минуты); момента же описывают промежутки времени безотносительно н характеру их протекания, акцент в данном случае делается на событийном содержании этих, как бы статичных, фрагментов (ср. выражения: с^Еа^н/з^п^чмлоі^омент). Поскольку момент способен реально описывать и довольно продолжительные интервалы, то один и тог %е отрезок времени может трактоваться и как момент, и нак период. Если он определяется как момент, то акцент делается на эпизодичности, кратковременности (по сравнению с глобальным временным фоном) и, что не менее важно, на некоей целостности, однородностн, неизменности ситуации. Момент проходит под знаком какого-то одного сплетения обстоятельств, -'V. высвечивает какую-то одну, характерную, черту описываемого временного отрезка. Период яэ монет быть вместили-

щеы самых разнообразных событий, ситуаций, обстоятельств. По- о тому можно сказать: ^^SZJ}SSS9&>Si^X&^Jl^-^^S2JPB^J^,e'' нялась и.нельзя: ^K^3T^Tj.ro^T^cji^^HH_jHecjtojiMio раз менялась; есть выражение пер_ехо^іь*Игіериод и нет ^хп^^хзди^^^ентГ1^от-личне от момента, период может мыслиться как нечто внутренне динамичное, поэтому можно сказать вдечение/предолжение периода и нельзя: ^кв^тэденне/продолжение момента.

Итак, момент характеризуется: I) неразрывной связью с событиями внешнего мира; 2) эпизодичностью; 3) соотносительным ' с предметом описания временным масштабом; 4) "фиксированносгыо" (неизменностью) описываемых обстоятельств; 5) относительной свободой от идеи (физического) времени - неспособностью быть единицей счета/измерения времени.

Минута - в силу принадлежности к единицам физического времени - способна описывать динамику времени, быть единицей счета и измерения времени; связь минуты с идеей "часов" проецирует описываемое на конкретную временную ось: это может быть "срочное" время (Поц^т^лт^а_п^ошвяъя) или же время эмоций и настроений (Накатила минута)

2. Mmiyjra, секунда i/J>. щг, мгновение.

При сравнении этих временных показателей бросается в глаза их тяготение к разным функционально-стилистический регистрам: минута (секу^н) описывают "кратковременность" в повседневной речи (^ел^нд_мину^гу; гюд№ди_секунцу)» & утювент и миги характерны для языка художественного, образного (т.е. авторского!) описания. Ср. конвенциональное Нв^нудаозортигь^у последгаешшты и Отравлена его посл^дниє^п^н^бєнья// Jfooapiba! шепотом^-насмешливыхjieBesg (М.Лермонтов); ср. еще: Sj^ffi^LIS?" нутыдоконца^^сцш! и Погасло небо осеннее// й_^оэовый_небо-склон.// А я считаю мгаовеінїя/7Идумаю:_^де_кв_сс«? (А.Блок). """"Уплотнение времени и счет его наймити и ш^овения подчеркивает важность того, что описывается, ср.: Г^ет^медлит. _И^ этот миг// УдАыпеле^а_ветк.// Мит^голчания, ст^сги^т^отта,,

Водоп^ Ч1_^ЭЖ1⁰' ЛЕЕЕ^Е⁰'^

И всего, что поэнал^у^стшМДТСамойлов). Переход на язык игна в^ш^всегда^идетель^твует о повышении "эмоционального градуса" повествования. Так, в ,следующем отрывке из "Мастера и Маргариты" мгновения передают истинный драматизм происходящего:

-VA-

/Левий Матвей мучительно ищет способ спасения Кешуа от страданий на кресте? Одного мгншзениядостаточно, чтобы^ударпть Иешуа ножом в спину, крикнув ему: "Ш^^\^^cnacanjrG6n_ji__y^o^ жу вместе с тобою! Я, Матве"йГ"твой^верный^ ^дшств^шкі^че_-ник!" Мгновение здесь символизирует особое время - повышенной напряженности и значимости: в одно мгаовенир вмещается последний и самый важный в жизни поступок. Существенно и то, что в силу отсутствия каких-либо объективных характеристик длительности, данные временные показатели способны описывать субъективное эмоциональное время, в котором мигу или мпіовению реально может соответствовать целый фрагмент жизни (ср. миг Гамлета у Д.Самойлова) . Анализируемый эпизод показателен и в том отношении, что в нем автор как бы "обнажает прием" -. подчеркивает выбор именно такого временного знака. В подтверждение продолжим цитату: ... А если бы Вог_ благословил еще однія^с b__o__6_j>-д н ы м мгновением, можно было бы заколоться и самому, избежав cMejT^Ha^cT0ji6e. Нарушение стандартной сочетаемости (может бить свободная минута, но не свободное мгновение) акцентирует внимание на употреблении именно такого показателя (сверхзначимого) времени. Тем самым описываемые события поднимаются на должный уровень - оцениваются как исключительные.

Отсутствие объективных характеристик длительности - так сказать, семантика "вневременности" - по-разному повлияло на временные показатели: для момента "вневременность" открыла дорогу к относительной свободе от идеи времени вообще, а мгновениям и мигам "вневременность". позволяет оторваться от повседневности. Если минуты и секунды так или иначе "повязаны" своими "объективными" характеристиками с с, ,чным кругом, земными сроками, то мгновения и миги свободны от каких-либо "битовых" ассоциаций. В интуиции носителей языка содержатся представления о двух системах отсчета времени: минуты и секунды являют-

' Используя введенную бл.Августином дихотомию мыслимого и переживаемого времени, можно сказать, что мгновения описывают Еремя перевиваемое - "растяжение...самой души" (Исповедь Блаженного Авг/стина, Епископа Hnnrv; кого// Вогословскио труды, сб.19, Н., 1979, с.192).

ся мерой повседневного времени, а мгаовения и шги ассоциируются с нодситовкм временем, они описывают нечто, соотносимое с вечностью. Ведь именно итовешю и мигу, а не секунде или iHKEfi- ^в сознании человека противопоставляется вечность. Соответствующие ассоциации могут идти по качественным характеристикам (вечность =- "истинность", "духовность", "Еысога") -ср. у Б.Соловьева: ... И^тедлашо^тле^у^я_за__мигом вечности т^;^л^е^года. - и по параметру "количество" (вечность^ бесконечность времени), ср. пер. С.Маршака из В.Блейка: В одном г^!гнвегчье віїдєть^всчіюсть...

І^мути и секунды могут мыслиться как время, нам принадлежащее (fij^c^Kyjyi^He^^r^^Ba^y^e^HTb; Есть _еще^несколько минут); №новення же и миги, скорее, "посещают" нас: они не"зависят от нашей воли, не могут бить запланированы, осуществляться по часам. Ср. закономерность использования в следующем примере именно показателя "срочного" времени: К минуте кценья приближа-ясь,// Ошэгш, ьт^но^у^мэхаясь,//Подходит к Ольге... (А.Пушкин) Если минуда "ожидается" (Мы ждем с_тошеньш,і упованья// Минуты вольности святой...), то миг "предвкушается" как нечто ниспосылаемое, происходящее по сценарию свыше: Но близок миг рукоплесканий,..; миг мокно пророчить: И будет^^ыиг, коща^ты сойдешь// Вче^в^яше lie беса (А.Блок).

Разница между повседневным, обыденным временем и вневремен-ностыо (надбытовым, истинным временем) видна при сравнении примеров, в которых с необходимостью используются знаки разных временных систем, ср.: Так не npe^a^a^HMCfljiHj^^eKyHflj^cje-дствием ознаменовалось утро^у^^тае^о^дня (М.Булгаков). Странно сказать ї^^ледстЕие ни на^миг^е^ njejcgajgagocb; Зароду шмна мгновение не останавливал работу (в подобных случаях естественнее использовать знаки повседневного времени). И с другой сто-роны:/Заго мой вечный дух, _свободньгй и^огучий,// К_ее_грйДИ невидимо прильнет.. J И_ш^на_ миг^ее ш не^омавиг,// Доб_овью вечною "W 011 озарит (В.Соловьев). Здесь неуместно использование повседневных j^HaMjfflyjry/ceKyHgy.

Анализ языкового сознания, для которого ощущение времени является фактом мировоззрения, подтверждает предположение о "внеяремелности" мгногений и мигов, их соотнесенности с "качественной" ьечностью "(модусом истинности). Так, для Поэта едини-

цей краткости служит надбыговоП миг, а не секунда или минута, ср.: Мея^^Сюв^^и^«обовью^распят// "ой_миг, мой час, мой День, іїй^век (М.Цветаева). С минуто^ ж.е связаны совсем другио ассоциации. У М.Цветаевой (в стихотворении "Минута") она -минулая.., мер_яідая.., махшая.., нас^ме.тящая. Поэт остро чувствует непримиримость двух вреишних систем (исключающих друг друга модуса существования), ср. кснцовку стихотворения: 0, как 5^P3^^0^«EJ>.cjapjirb,// Где иалтники дупи_гйу?,// Гдс'гГсч-ностью^коею^равит// Разминовсние- минут. Дтя Проповедника жо "примирение" между временем и вечностью возможно: время д о-

П О Л Н Я О Т ЕЄЧНОСГЬ, ВЄДЄТ К ВЄЧНОСТЛ, ЄСЛН ЖИЗНЬ

мыслить как "школу вечности" (слова о.А.Кєня). Примори из проповедей о.Александра свидетельствуют: "атомами времени" отой жизни являются минуты (ст>.: К&ідую упнуту (нельзя: мпюленио!) приближает нас Бремя к вечности, каждую минуту оно^с_нас_спраши-вает^^^Чтс^тн^сделал для нее?"); мгновения же и миги служат "окном" в вечность, в и н о й модус существования, ср.: Ito^ixl

(нельзя: секунду/минуту!) на нас смотрит^Господь и всегда взвешивает наши поступях, видит до глубины__нamy дуку и^пакту_совесть. Понятно, что как для Поэта, гак и для Проповедника мерилом истинного существования являются ^мгновения, а не секунды, ср.: /все должно находиться перед лицом Христовым/ П^тогда__каж,щй день, кжкдый^час, кал^ре^гновеиио (плохо; секунда) заполнится Его^вяикзннш^р_исутствием.

Таким образом, в применении к человеческой жизни мпкнзе-ния описывают время, свободное от бытовой, исторической и проч. конкретики, время, выведенное из круга повседневности - соотносящееся с вечностью в "качественном" ее понимании. Отсюда -оценочность мгновений, их уникальность, неповторимость и пр. Но мгаовения и миги выполняют в русском языке не только функции показателей экспрессивности, "стимулов к сопереживанию", .. они не только повышают ценность предмета описания (Я^пошю^чуд-ное мгаовенье.,.), эти слова являются обозначениями кратчайших единиц онтологического, "первозданного" времени, ср. у бл. Августина: Продоііжитєльност^_в55і!іїї^555ї5535?ї25.^га_^грею^м5ТВ22" ной последовательности различніа_мгн^зе_ний, которые не могут проявиться совместно.

Мгновение - ото показатель непосредственного восприятия времени. Понятно, что областью "естественного ощущения" времени является настоящее (ср. у Н. А.Бердяева: ^замкну_гы_в мгновении соїиигельно^о^астояіцего); и мгновение наследует эту семантику "настоящего": оно описывает нечто как бы уке прожитое, прочувствованное. Отсюда - различные предпочтения в виборе временных показателей при описании событий в том или другом модальном ключе, ср.: В это міновение я_no4^craOB^j3CTpyjq_6ojib к Воэг мо.тло, в отот момент (плохо: мгновение) вы почувствуете СТру_Ю боль. Мгновение не может быть простым фиксатором бессобытийного времени, констатацией отсутствия событий: можно сказать 5^этот момент я ецо не^гу^вствовал боли и плохо: ^зтд_ітіо^ние^я^еще

В том случае, когда мрдомнет выполняют роль элементарных частиц онтологического Бремени, они не связаны условием априорного оценочного содержания; такие м^овения могут Сыть и Д^ншпіи, и текшими, и настоящими, ср.: %туристиче^ко^чудст0^изни... построено на культе каждого^данного мгновения (Н.Бердяев),

Являясь единицами онтологического времени, мгновения не при-ложимы ни к каким иным, искусственно выделенным, временным системам. Такой "системой", в частности, может быть время романа: единицей этого времени будет аналитический момент, ср.: Все мо-м^нтд^б^с^нечн^го^^анторного ^вретен^^правл^т^с^^^ой^силой -случаем (М.Бахтин).

Свобода "онтологических" мгновений от идеи количества (измерения, свойственного физическому времени; датировки и сроков, определяющих время повседневных человеческих дел); отсутствие связи с событийным заполнением и оценочная нейтральность являются теми предпосылками, которые позволяют предположить наличие у этих ш^овений ассоциативной связи с вечностью-бесконечностью. Подтверждает это предположение, в частности, различное употребление показателей кратковременности в контексте преуменьшения, или, в терминах Ж.Дмбуа, "смещения по ряду интесивности". Ср. два примера: Любр^ь_есть_срн, &jcjm^-j^o_MrHOBeHba (Ф.Тетчер) н Читателе^_было_шого... Hjj?acxofl^m^ ту (Н.Мандельштам). В обоих случаях явная неадекватность описания (наличие "смещения"), но в первой некорректно было бы-ис-

пользовать ^4ГJ^гt а во втором - мгношзние. Выбор конкретного временного показателя определяется здесь не только обязательностью согласования по "типу времени": надбытовое (мгновение)/ повседневное (минута), но и тем, что мига (мгновения) к секунди (минуты) обладают разной потенциальной "вместимостью". Так, зкиэнь '""ловека/государства/цивилизации мояет быть сопоставлена ^Г; Ь^В^> ^{но ,1с с} мищ^йА^у^щой. Напр.: Я_разве_только я? Я 55H2^E5^l5-J^yiJS^^cW^c^^EOI^i^ (Н.Заболоцкий).

Глобальность масштаба у мгновений и мигов определяется отсутствием в их семантике ассоциаций с конкретными мерами длительности: игдавения и миги в сознании человека связываются с бесконечностью вечности, а минути и секунда - с конечным временен суточного/жизненного круга. Поэтому можно сказать, подобно Марку Аврелию: Время человеческой лизни_шг (сопоставляя эту жизнь с бесконечностью вечности) и нельзя: *Время человеческоі^жшм минута/секунда. Минуты и секунды преуменьшают, как правило, про' должительность каких-либо дел, вовлеченных в круг повседневности и составляющих его часть, ср.: Я к Eaf^jHaj^fHyry; Купить си-гар_е^-^одла^лшу5.|а и пр.

Итоги. Показатели кратковременности характеризуют разные аспекты восприятия и "переживания" времени человеком (и в этом смысле их можно считать атомарными единицами разных временных систем): по^бдае^ішнутн подразумевают настроения и душевные состояния, подобные моменты - обстоятельства и события внега-него мира, а подобных мгновений и китов не бывает, поскольку с ними связывается идея неповторимости и исключительности.

Выбор временного показателя во фразах Rjwmn^^^uouem:/ этумищгту/ это мгновение заставляет представить различные ситуации. Момент подсказывает, что речь идет о некоем эпизоде, к которому говорящий монет быть и не причастен лично (фильм, прочитанный роман, политическая хроника...). Не предполагается такле и эмоциональное сопереживание описываемым событиям. Картина меняется при использовании слова минута: говорящий скорее всего был участником событий или уж во всяком случае соучаство- _ зал.в них эмоционально, получая информацию как бы из первых рук (т.е. по каналу визуального восприятия, а но через, скажем, газета или рассказ очевидцев). В первом случао (момент) говоря-

щему запомнились сами события, а во втором (мшу_га) - пережитые чувства. При этом к "событиям" в первом случае могут относиться и такие, как доказательство теоремы, анализ шахматной партии и пр. Млтовєїщє придает описанию глубоко личный характер, заведомо указывая на причастность говорящего к предмету речи; мдювение выводит предмет описания из круга повседневности, наделяя его такими оценками, как "важность", "редкость", "значимость", "незабываемость".

В разделе 3 на основе различных типов употребления квази-chhohumod щземя и пора устанавливается лингвистическая релевантность дихотомии циклическое/линейное время. По "языковым следам" (= особенностям употребления близких по смыслу показателей времени) выявляются "разновидности" цикличности: космологическое циклическое время (nojpa); цикличность как бесконечные возвраты и повторы (нынешнее, прошлый, впредь...).

I. О понятии "циклическое время". Iloga как показатель цикличности.

С древнейших времен в сознании человека сосуществуют два представления о времени - время как последовательность повторяющихся однотипных событий, "жизненных кругов" (циклическое) и время как однонаправленное поступательное движение (линейное). Эти представления могут противопоставляться как "наивное" и "естественно-научное". Б.А.Успенский отмечает, что циклическое время соответствует космологическому сознанию, а линейное - историческому: "Космологическое сознание предполагает, что в процессе времени повторяется один и тот же онтологически заданный текст. ... Между тем, историческое сознание, в принципе, предполагает линейное и необратимое ... время" '.

В "культурной модели" носителей языка с понятием циклического времени связываются идеи природных циклов, бесконечных возвратов и повторов одних и тех же событий, общности человеческих судеб на всех кругах бытия; с понятием же линейного времени ассоциируются такие характеристики, как "неповторимость", "уникаль-

-^ Б.А.Успенский. История и семиотика (восприятие времени как семиотическая проблема)// Труда по знаковым системам, ХХШ, Тарту, І9Є9. Статья 2-я, с.ЗИ-ЗУ.

ность", "единичность" событий, необратимость самого жизненного процесса. Естественно поэтому, что "циклическое сознание" настроено на типизацию (отождествление того, что есть, с тем, что уже некогда было), а "линейное" - на индивидуализацию.

Дихотомия циклического и линейного времени находит отражение и в языке. По этому признаку, напр., противопоставлеии слова вр_емя и цора_в значении периода времени.

Словари.выделяют у слова пора два типа употребления (в обоих пора синонимична времени): I) noga в значении существительного - время, период, срок (U^owiujjo^ajcCopa^j^o^m); 2) пора, в составе предиката - настал срок для чего-л. (Пр_іа_пора_про-иаться). В первом случае пора всегда описывает некоторый период времени, занятый действием, а во втором - момент (скорее, "точку", а не отрезок времени), когда действие должно начать осуществляться. Наличие в русском языке двух, конкурирующих между собой показателей (вр_емя/пора), позволяет в" первом, номинативном, типе употребления отразить дихотомию циклического и линейного времени, а во втором, предикативном, типе - выразить целый спектр значений, связанных с понятием "своевременность".

Номинативная пора называет фазу "космологического цикла",
который многократно реализуется в природе и жизни людей, напр.:
Землей пережита// Пора роскошных сил и мощных трепетаний (А.К.
Толстой); Прошла пора вступлений и прелюдий (В.Высоцкий); Доку
ментальная лиj?eJ)aтyJэa_oб№шoпpедвeщaта запол
няла паузу и была вестником новой литературадІ^порьГ(В.Лаюіігаі).

Прообразом человеческой (и шире - социальной) поры является noga природная: весенняя, летняя, осенняя. В смене времен года представлен извечный "сценарий": рождение, становление, расцвет, увядание и снова рождение... Неединичность космологического цикла, фазы которого отмечает пора, хорошо иллюстрируется сменой времен года. Для каждого ке отдельного человека та или иная пора - как определенный, жизненно важный этап - единична: ^E?^^^iJ?Li!rEJU2i!"^SSL^^Ji2?y!? (М.Салтыков-Щедрин) сменяется Elti33S55JLi!S^3SiJlS!12i?. (А.Пушкин), за которой могут идти садстшшы^лета, Д25^35?_53В5її? (П.Вяземский)... На протяжении отдельно взятой жизни пора не повторяется и не

возвращается, но как закономерный этап одна и та se noga реализуется во множестве человеческих жизней. В сферу описания поры попадают именно те случаи, когда "время повторяется в виде формы, в которую облекаются индивидуальные судьбы и образи" ', Описывая некоторую фазу извечного "жизненного круга", пора находит сходство в уникальном, типизирует неповторимое.

Вюеыя же способно описывать развитие событий "линейно", т.е. бить неповторимым, "необратимым '. Как следствие, у времени возможны индивидуализирующие определители: николаевское, хрущевское, екатерининское. Время может уйти (навсегда!): Ушло то время, когда мы былHjH^p^3^iy4HH. Время допускает релятивное употребление (относительно момента речи конкретного говорящего); оно может быть недавним, далеким, ближайшим.

"Космологичность" лоры проявляется и в том, что она имеет место независимо от человека: Своим законам^шлз^тослушиа// В y^ojim|^4ac_jc^T^eT_jiaM (Ф.Тютчев). Можно стараться щэибли-з^ть_время (но не пор/) Х^а. Бремя динамично (оно может течь) и субъективно (о нем можно сказать летит и тянется); рога же статична и объективирована; она приходит и проходит .независимо от человеческих желаний.

Стержневая идея космологического цикла, который описывает -пора, - "созидание", "становление". Отсюда, в частности, естественная ассоциация nogu с_возрастом (= взрослением, формированием). Семантика поры предполагает обязательную смену этапов; за одной нормой всега идет другая. Поскольку конец природного цикла уже содержит идею (ожидание) нового начала, то не исключена и природная по^а^гвя^дания.. О человеческой или социальной

поро ш так не говорим (это противоречило бы ее "созидательной'

I)

Б.А.Успенский. Указ. соч., с.32.

' Б оппозиции циклического и линейного времени само слово время является Немаркированным членом, Наследуя архетипичео-кие представления о движении времени как о вращении (ср. этимологические исследования Миклошича, Бругмана, Флоренского, Покровского, Якобсона), оно, теине менее, способно к описанию любых нюансов, связанных с линейным пониманием времени .

-Зі:-

идее), ср.: Ившцпереяиваст пору расцгста/твсрческог: прелости, ' НО но пору упадка/застоя. Лора отмечает поворот;;:,: е i:o:.:c:iiu~ "созревшие" в результате предас-стгу.таїсго развития и призванное определить дальнеГіїшй ход зс^;е;":. Семантика "созроваппл" яплкот-ся связующим звеном между двумя типа:.::: употребления слова попа. Был выявлен следующий семантически/, инвариант денного временного знака.

Пора указывает на возникновение (в процессе накопления некоторых признаков) нового этапа в развития ситуации. д?о :.:о.\:ст быть представлено двояко: I) как отрезок времен;:, ка прогяяенпл которого этот новый ("вызревши") зтал имеет место (доні:;:."; смисл реализует номинативная пора: О'і'лета пткц/демокоатнчеекпх преобразований) ; <:) как момент, с которого отої ;-:оьп;ї этап должен вступить п силу (данный смисл реализует предикативная пора: р^орми20^а_ть/передохну_ть).

И в том, и в другом случае у пори наличествует семантика "созревания": номинативная пора - ото этап формирования, становления в пределах некоего целого (;:р)*.родног'о/;:-;;:з1.'онного круга); предикативная пора - это "срок", назрев::;:,": по логике событий, по обстоятельствам, а не по "часам" (ср.: Пора, iicpaj.ifs бклъ^укней (А.Пушкин)).

Есть основания думать, что в сознании носителей языка пора также представлена синкретично, ъ виде некоего инварианта, соединяющего в себе представления о подступающих "сроках", своевременности л о соотносительности описываемого временного отрезка с <2аэой некоторого, общезначимого, цикла. Как какотся, в обеих смысловых ипостасях реализуется пора в следующих строках А.С.Пушкина: Татьяіт^лушала с.^досадой// Т^кие^сплетпи, но тайком// С неиэъяснимо!о_отрадой// ^вол^о^умала^_о^дом;//__И_в сердце ^ш_за.т^ошл&сь.// Порй ^триила, опй_ытбюшсъ...

в"~"Старишой студенческой песне" Б. Окуджавы сквозь предикативную пор/, благодаря глаголу, обладающему яркой квалифика-тивной силой, "просвечивает" пора номинативная (какая), ср.: Пока я не гряну.JJLJnpPf¹^ ]^_^oт^aвлят^яJKOнeJЮJУ^// Возьмемся за ру_ки, друзья...

Пора отличается от специальных показателей циклически повторявшихся временных единиц - слов, обозначающих "искусствен-

но" выделенные отрезки времени: суточные/годичные (заметим, что именно они обычно рассматриваются как показатели циклического времени; см., напр., работы'Б.В.Морковкина, Т.В.Цивьян). Сравним в подтверждение смысловой потенциал утра и XTjpeHHeftjTo-ры; осени и осе1ней^поы.

Являясь "космологическим оператором", пора специфицирует описываемый временной отрезок ("утро", "осень") под углом зрения космологического времени, т.е., прежде всего, типизирует соответствующую единицу времени: наделяет ее признаками неединичности, обобщенности, а также объективированности.

Специальные же показатели циклических временных единиц свободны от какого-либо функционального предопределения и поэтому вполне способны принимать на себя любые характеристики линейного времени: единичность, конкретность, динамичность, субъективность и пр. Как следствие, можно сказать: цар^скосель-екая осень"и нельзя: ^царскосельская осенняя пора; можно: сего-даяшше/зтр/тодтЕР и нельзя: ^сего^пняшнад/э^а/та^у^ешя^^-ра; ср. еще: ^о^их^_е^ах_о_сень (нельзя:, осенняяjioga) особенно красива; Осень (^йо^енняя_пор_а) пр_алетела^езШ|5етно; Когда

^Qjij^2J^S&LJ^SJSS^SSS^ ^^ESS55SJI2PL^ ^Tgo, как и день, время, может мыслиться как принадлежащее субъекту (Пот^рял_все утро (^утреншопору) нашзгово^ы_с_тобой); они могут рассматриваться в аспекте количества (тючт/все/целов^[т^о). Иначе говоря, слова, называющие временные единицы, наследуют все характеристики временіи Как и время, в оппозиции циклического/ли нейного они занимают нейтралитет, т.е. способны к описанию любых моделей времени.

2. Цикличность в плане прошлого/настоящего/будущего.

"Цикличность" имплицитно представлена и в семантике других показателей времени: прадшый, прежний, нннчо, иыне» впредь Но здесь можно видеть другую модификацию этой идеи: акцент додается на возвратах н повторах, а "созидательность", "созревание" (то, что у пары является смысловым стержней) никак не выражены.

2.1. Настоящее.' В группе показателей настоящего времени словари отмечают два рода различий: I) стилистические (ншче -разговорюе, а ныне - устарелое, высокое); 2) семантические -способность некоторых слов обозначать отрезки времени, разные

по продолжительности. Так, у нынче выделяется два значения: а) то же, что сегодня (%H^i^MCj30jmo); б) то ив, что теперь (Нынче жить весело). Ныне же трактуется как теперь, в_нстоя39_^е время. Аналогично, сейчас может обозначать момент речи и период времени; сегодня - это "текущий день" и "настоящее время"(теперь). Выстраиваются стилистически дифференцированные синонимические ряди: сегоднят » нынчеj и теперь « сейчас^ " *1Ж1^е2 "

Наблюдение за употреблением этих словарных синонимов показало, что их выбор для описания той или иной ситуации определяется не только стилистическими факторами, он и семантически мотивирован. Столь богатая синонимика в области описания настоя-' щего времени позволяет выразить целый спектр дополнительных-смысловых нюансов, связанных с различным пониманием самого, времени носителями русского языка, в частности, находит свое-выражение оппозиция циклического и линейного времени*'.

Так, нынче, ныне, ншешний принадлежат к средствам описаг ния циклической модели времени, где "настоящее - отражение прошлого и предзнаменование будущего" '. Сопоставление условий употребления данных слов с другими показателями настоящего времени (словами-типа сейчас, сегодня, теперь) подтверждает данный тезис.

Охарактеризовать как нынешнее можно только то, что уне

'Рассматриваемые временные показатели совмещают в себе и семантические аспекты "времени жизни", и функции показателей текстового (диокурсивного) времени. Именно как воспреемники глагольного времени данные слова были описаны М.А.Кронгаузон (см., напр., М.А.Кронгауз. Время'как семантическая категория имени.// Вопросы кибернетики. U,, 1989). Краеугольным при такой подходе било понятие "точки отсчета". Мы де описывали значения данных слов через призыу "времени жизни", с опорой на дихотомии ("культурной модели"!) циклическое/линейное вреыя. Естественно поотоыу, что какие-то вопросы текстовых функций этих слов остались не затронутыми*

Б.А.Успенский. История и семиотика..,, с.иО.

было " будет і.норь: ны.чес-кее откштігс сезона; нынемщй__шшпио> нат; uunoziice повышение ген при невозможности: ^хншешнее^отк_-ритке театгл (селі: оно первое); ^мваліе нынешнее пюсвящение в сан, Мазду тек, слова сегодня, согоднклшй свободно описывают v, уникальные события: сегоднякнее _открь!тке театра X; ваше^сего-дпленсе порв?п::енко в сан; сегодняшнее отречение царя Николая. Ср. неуместность цикличных ньгне и нкнче б следующем примере (где показатели линейной модели времени сейчас и сегодня и н-дивидуалкзкруют описывавши ими временной отрезок): Сейчас и»^- но та Церковь, которая обратила огромное государство. Напротив, сегодня своим примером мы часто отталкиваем других, своим примером мы часто позорим имя христианское, кла_-ден пятно на чистую одежду Церкви (о.АЛ.!ень).

Таким образом, в языке существует оппозиция нынешнего (циклически повторяющегося, возвращающегося) и сегодняшнего, свободного от подобных характеристик к поэтому способного к описании единичных, уникальных событий. Странно с точки зрения современной нормы звучит- ().раза: Наше нынешнее знакомство я никог-Д^а-_>її-2іїЙЇЇУ' (нужно: сего,Днное, т.н. речь идет об уникальном событии).

Противопоставлены могут быть и отрезки времени нынче и теперь. Ср.: Нынче я в Po^wojHe_jTHe,gy (И.Тургенев) - приезжал до этого и приеду позже - и Теперь я в Россию (никогда!) не^лркеду. Теперешний X может быть последним из двух, нынеш-ний^Х не может быть ни первым, ни последним.

Как к ныншний, теперешний X не может быть первым, но характер соотнесения с предшествующим положением дел у "нынче" и "теперь" разный: в отличие от других показателей настоящего времени теперь содержит в своей семантике компонент сопоставительное, или даже кауэативности К Поэтому,когда "сопосгавитель-ность" выступает в смысловом отношении на первый план, теперь обладает приоритетом при описании ситуации, ср. і Д,смер_ти^не ^SSSb~^S5eStJ^L^^.^J^⁰'^ .Hejr/жен я теперь царице дум 'моих (В.Соловьев). Каузативное тштерь действует незавмимсГо*"* временных планов: ^inj>p^H^nprao*y/6jgj^nptt^

' На эту особеннооть теперь обращает внимание И.А,Мельчук (см.: И.А.Мельчук. Семантические этвды Is 'Сейчас' и 'теперь' в русском языке// Russian Linguistica, 19.85.9.

рванеє. Такое теперь сигнализирует о некоем повороте событий и является скорее точкой нового отсчета, а не периодом, который заполнен действием, ср.: Тєпо^ь^она_діа_всю^жіізнь его невольница (Б.Пастернак). Момент- каузативности определяет невозможность использования теперь в тех случаях, когда развитие ни к чему но приводит, ср.: Сейчас/в Hacmm\ee^Bjxm (^теперь) диссертация епкэ не_^кончена. В подобных случаях невозможно использовать и показатели циклических возвратов и повторов нынче и ншв, но этот запрет имеет другув семантическую мотивацию.

Высказывания ^хНынче/ныне диссертация еще но закончена; "Нынче мцгде "о овлацел^зико?^шк_следу_ет некорректны по причине рассогласования значений циклического показателя со значением контекста, в котором отчетливо выражено отсутствие изменении. Й осли показатель предшествующих изменений (теперь) всо ло может иметь некий "стабильный" результат (Теперь дас^ерпіция_згар закончена), то в циклическом показателе заложена идея будущих изменений (Нынче диссертация^зое за^юнчена).

Соотносимость нынче и ныне с циклической моделью времени определяет невозмо.кность их использования, в отличие от других показателей настоядзго времени, при индивидуализации, выделении описываемого временного отрезка, ср.: ^%адаеве^шого^гомши; и его имя знакомо почти всякому образогзшиїогиу^усскш^тел^^еку; но понимать его мысль"їм научаемся только теперь (плохо: ныне, нынче) (М.Герлензон).

~" Весьма существенно различие между ньшёшим и тепе^оппшм, отмеченное М.А.Кронгаузсм: "Тшкг^ешний допускает только родо-воо употребление" . Отсюда - невозможность использования этого слова по отношению и Х^аы, исключающим родовое осмысление, ср.: Нынешнее (^JfT^negciHeo) цокоштв^(юв^^т^до^_7!т_п будет "ІзитіГпрії коммунизма (Л.Гоэмсн). Ншкшний описывает те-кущоТІ^тоящеоТ^'теперешшй - настоящее, обобщенное в свето каких-либо содержательных черт, прогивопоставляеізяс проялоігу.

^ М.А.Кронгауз. Структура времени п значение слов// Лопі-ческий анализ языка. Противоречивость и аномальность текста. И,, 1990, с.50.

В современном употребления "высокое" ныне и "разговорное" ншче (в значении периода времени) функционально размежевались при описании циклического настоящего: ныне - общезначимое ("круги" истории), а нынче - частное, битовое (сезонные, жизненные "круги" отдельных людей, заведенный порядок, "расписание").

Некоторая- "эпичность" ньше, которая ощущается носителями современной нормы (то, что стилисты склонны называть "высоким" или "устарелым"), имеет вполне семантическое объяснение: ныне спроецировано на социально-исторический контекст и выделяет в нем общезначимое для социума. Напр.: Ныне, вглядываясьjjjrror столетия, ш по^гаивной шкале мер и весов ищем альтернативу Сталину... (А.Вознесенский)'. Использование ныне поднимает' оптг-сьгваемое на другой уровень значимосте, ер-: Стенограмма эта, опубликов_анная__ныне (^-нынче!), ст^ла^полттасте^кот^5окуненток' самого алолитичнейшего из поэтов (он не К Кроків' того¹,, нынче и ныне задают и разный временной масштаб описываемого¹, ср.г Ныне Ц- нынче) получен ответ на этот вопрос. В первой случае вопрос общезначим - ответ на него "получался" на достаточно' длительном отрезке времени (напр., есть ли альтернатива рыночной экономике), а во втором - он, скорее, носит частный' характер (налр., продлят ли подписку). Ср. различное истолкование "мы" во временной перспективе ныне и нынче: Ныне пришло^к^тому_, что мы (общество, а не "мы с женой") так же_ не^^слиы^;вбе__полити-ческую^жизнь без__пар_тии, как личную^без^семьи (А.Солженицын).

Поскольку временной отрезок, описываемый ныне, достаточно длителен (т.к. соотносится с социально-историческим циклом), в отношении отдельно взятой жизни ныне может подразумевать и некое J^ <*/«-'$«кНынче_ он покоите^ на_Вол-ковском кладбище и смыловой подтекст высказывания Hhotojoh (предположим, Горбачев).в^отставке.

2.2. Прошлое также может мыслиться как постоянно воспроизводящееся, как возвраты "на круги своя" ^«JfegP»» слово прежний

^ Ср.: /при циклической понимании врємєни7 "те или иные 4орыы существования периодически повторяются (в разных по масштабу циклах); прошлое циклически оживает в настоящем" (Б.А.Успенский. История и семиотика.., с.31)..

-УП-

во фразе: Я не вижу шікого n^npe^HMji^apwijdJi ^ЗЕ^ІЇЇЇНЩЗЇ (О.Волков) подсказывает, что автор снова находится в заключении, ср.: Я^встретил бншего (старого) товарища.по заклю-чению, где соответствующий смысл не выражен. Говорить о прежней жене может лишь человек, находящийся в повторном браке; о прежней работе - тот, кто устроился на новую. То, что кануло в Лету, не может мыслиться как "прежнее", и поэтому нельзя сказать: прежние российские і.юнахіі/бояре. Совсем недавние события, внесши коррективы, в советский официоз, повлекли за собою и некорректность таких сочетаний, как лрешие генсеки (нет объекта сопоставления в настоящем), прешие горко^/шртижолы (нужно: бившие, т.к. аналогов им в настоящем - пока! - нет).

Из современного языка ушло и употребление слова прошлый в значении "прошедаий" '(безвозвратно), ср. у А.С.Пушкина: ї/ие галлицизгяі буду? шит,// Как прошлой юности грехи... Утвердившись в именной статусе, прилагательное прошлый обрело свою семантическую специфику - оно описывает циклически повторяющиеся события:.X можно определить как прошлый только на фоне Х^а в настоящем.

Прошедшие, мину_вшио (а также былые) Х^ы могут противопоставляться пр_ошшм и прежним по признаку "уникальность", "неповторимость", ср.: про^едши.е_jBu6ojpuji3pa (пока единственные); ми-нувиая юность/любовь, была^^зв_е^^сть/с_лава...

Прошедиеэ, шнувшее, билсе "линейни" в том смысле, что ОНИ могут безвозвратно уйти. Для 'прошлого же и прежнего не исключена возможность ожить в настоящем, напр.: И сердце полно,jtkwiho прежних лет... (М.Лермонтов) - здесь неуместны определения в терминах проикздаего или минувшего. Ср.: Впрочемi_JKJJeuy слова. Скдр_о^мы^у_видимся, начнется прежняя (^ибилая!) жизнь, все объяснится (Б.Пастернак) и Восінітанннй в определенном смысле ро-мштічески, д^_п._5 SUkS~*}JL ал цепляться _за прежние ( былые) дошшеские представления о жизни (Э,Неизвестный).

По смыслу "прошлое" не тождественно "прежнему": названия единиц времени в контексте прошлого прочитываются конкретно (т.к. прошлый определяется через момент речи), а в перспективо прежнего - собирательно, ср.: прошлая весна/прежние весны. В задачу прошлого входит временная локализация события; прежний до занят сопоставлением описываемого с тем, что имеет ыесто в иа-

стоящей, ср.: ngp^jpjjo^Kpe^Hbs^ї^іровел за^городоц и Прение BOCKgeje^^^iwHjaraegecnee. Возиовность сопоставления определяегся наличием у Х^а содержательных черт, поэтому некор-, ректни вираження типа ^pe/JunTjpaa. Можно сказать, что в Отношении единиц времени слова njojumifl и прежний противопоставлены как нынешний н veiiejMumift.

Крайним виражениеи противопоставления гфшілого и ирешегр является оппозиция значений соответствующих существительных:

ГірОЦіЛОе - ЭТО Время, а прочнее - ОТО, СКОрее, ПрЛЗІШКП II СБОІІ-

ства. О человеке, который вернулся к стариц привычка!.', (в широкой смисле - "возобновившей свойства"), ни сканец: Ти^ооять^за горехнес (пошлое здесь неуместно). ГІрошлое (вреі.ш!) - ото "на-полннмое", а прежнее - "наполнитель'.'.

Таким образом, выбор конкретного временного показателя акцентирует и прошлой свое содержание: ироие^шіе^аст^рнмш^сісие чтения могут быть и единичны; прошлие_ Пасл'е^наі<овски_е ч'геїшя -тс, которые были перед ш.уеишиып, а П)стш^Дастернакоііские чтешія - ото отделенный от момента речи временит! (- событийный) баръерои тип мероприятий, рассг.атривазш-Ш в аспекте содержания. . '

2.3. Будущее. В русском языке есть показатель, которніі "планирует" будущее в свете ужо происшедшего. Это слово впредь. Пример: Бтйдь^абушка^уд^т^осторОїщее; Впредь и не буду спорить. Вшо^дь здесь указывает, что в будуцон а аналоги ч-иаз ситуациях субъект изменит свое поведение (опит проилого откорректировал будущее).

Если ?ле впр_едь "усиливается" частицей и, то его смысл гоняется на противоположный! іімгредь сигнализирует о неизменности поведения субъекта.

Таким образоц, (и) впредь описывает то будущее, в которой "циклически окивает прошлое" (Б.А.Успенский). При зтоы (и) вНедь прилоышо только к планируемому Оудущеыу - цозмог.шш действиям (тактико) лица.. Ср. невозможность использования отого показателя относительно инеличнослтюіі cqepu: ^Впредь засуха %ізадчіт__іі_Потзолжье; ^кВпредь ситуация ыожет выйти из-под контроля. В таких случаях естественнее использовать показатели "линейного" будущего - слова, свободные от априорного событийного наполнения, далее, в будущей, ь дальнейшем (они задают лишь

последовательность во времени).

Итоги. Огорчившееся к настоящему период функциональное размежеьание близких по смыслу слов (врем/пора; сегодняшний/ нжеянкй; теперь/ншче; прошедаий, мягуЕпий/пргашый, прєшіпй; |^2альнейием/шр_едь...) отражает дихото;.:кп циклического/линейного времени. Цикличность колет задаваться "тапнетнешшм кру-гом природы" (М.Лрі'Швин): "Каждый вступает в таинственный круг ж проходит то, что миллионы лропли". Эту - "созидательную" -цикличность передает пора, типизирующая оянсываегаи временной отрезок.

Бесконечный; круговорот дней, сезонов, заведенный порядок, повторение повседневных дел прдаодиг к осмисленню нынешнего кэя циклически повторяющегося, неединичного. Прошлое также ;.:с:.,ст ішслиться как возвраты и повторы. Удентафщкровать "бывшее" как гпдошлое, ngejmee можно лишь на фоне повторения его б настоящем. Широта применения характеристик пр^жлый и прежний говорит о том, что "кольцо существованья тесно" (А.Блок): унифицирующие возможности временных: показателей явно преобладают над индивидуализщукдкми.

Глава 1ІІ

Помило "унаследованного опыта" (в. виде которого "приобре
тается" картина мира) \ каждый говорящий обладает и опытом
личным, конкретным, индивидуальным, связанным с познанием ок
ружающего мира, неуклонным расширением границ освоенного "про
странства вещей". Наличие/отсутствие у говорящего знаний о пре
дмете речи существенно определяет его языковую стратегию, ведь
важным элементом этой стратегии является согласова-
н и е различных кошенентов высказывания по тем или другим
ыодусныы (отражающим условия речевой ситуации) харак
теристикам. Вопросам модусного согласования и посвящена пос
ледняя глава диссертации.

¹⁾Ср.: "Но я приобрел свою картину мира не путем подтверждения ее правильности ... Это унаследованный опыт..." (Л.Витгенштейн. О достоверности// Вопросы философии, 1991,1.-2,0. IW).

ПлаЕа состоит из трех разделов. В первом выявляются закономерности зпистемического согласования. '

Широко известно введенное Б.Расселом противопоставление двух видов знаний - "знание по знакомству" и "знание по описанию". В языке данная оппозиция реализуется с разной степенью точности и полноты. Так, именно она лежит в основе семантического противостояния эпистемических показателей типа вероятно. 'iSS^?—$ЙІ.^Ь С"знание по описанию")/кажется, как_б&дто ("знание по знакомству"). Данные языковые оппоэиты отражают принципиально различные модели восприятия действительности. "Знание по знакомству" (кажется) подразумевает наличие у говорящего прямой (характерной) информации о предмете речи, позволяющей, судить о нем непосредственно, без привлечения логического вывода и общих знания. "Знание по описанию" (вероятно, наверно и др.) не позволяет говорящему судить о предмете речи прямо} здесь привлекается логический,вывод, т.к. этот тип информации не содержит характерных, индивидуализирующих предмет описания черт. .Наличие в высказывании специального модального показателя, свидетельствующего о коммуникативном намерении говорящего эксплицировать соответствующую модель-восприятия, задает некую "эпистемическуга перспективу" высказывания, определяющую согласованность всех его компонентов (местоимений, пропозициональных предикатов и проч.) по эписгемическим параметрам-выбранного говорящим модально-вводного слова. Так, неопределенные -нибудь местоимения не используются в модальной перспективе кажется (Вероятно (^кажется), я ког^а-нибу^ь^ш^рывал); перцептивные предикаты пропозициональной установки не могут вводить модаль- . ные слова типа вероятно {Я^ючуъсягвовг^ (^кможет быть/вероятно) с^ала^отпуска^ъ) и т.д.

В тех гее случаях» когда высказывание не содержит специальных модальных маркеров, "осведомленность" говорящего может виражаться имплицитно, выступая в качество скрытого семантического фактора ыодусного согласования.Поясним сказанное.

Наблюдение за употреблением слов, а затем специальное тестирование их на "входимость" в те или другие модальные контексты позволяло выявить шзду ними различие: одни слова нейтральны, безразличии к модальному плану высказывания (н поэтому универсальны в своем употреблении), а другие - "модально отмечены"

(и употребыми только в высказываниях, обладающих реальним модальный статусом для говорящего). Так, близкие по сшелу наре-'1ия очень и весьма противопоставлены по указанному признаку: Первое монет быть использовано в любом модальном ключе, второе -Неупотребимо в ирреальной иодальной перспективе, ср.: При^очень (^квесьма) 'т^^шор^по^ротаву.^ у_сп^ех^а^антарован.

"Модальная отмеченность" слова определяется наличием в его
семантике скрытой модусной характеристики "знакомство говоря
щего с предметом речи", "Знакомство" подразумевает наличие у го
ворящего достоверной информации о предмете, полученной либо с
помощью собственного опыта, либо из надежного с точки зрения го
ворящего источника. Отмеченность слова отой характеристикой за
дает "модальную координату" его употребления: такое слово в при
нципе не может бить использовано в ситуации отсутствия "знаком
ства", оно припожимо лишь к тем признакам, предметам, действиям,
которые имеют или тлели место в действительности с точки зрения
говорящего и входят в сферу его опита. Естественно поэтому, что
слова с семантикой "знакомство" не используются в гипотетических,
ирреальных контекстах, в конструкциях логического вывода, в сфе
ре действия отрицания. Так, фраза ^ олеусії^л^на^іт^езд пра
вильна, а фраза ^КЯ еле успею на поезд - нет; можно сказать:
toj5yjtB^5bHo/Ta^ii/n|SHUoi^ услышав оту^ювость и нель-

зя: ^KOfl^6yj№aj^o/TjiH^ когда у^таш^эту___но-

вость. В подобию: случаях реализуется одна из модификаций рас-ссловской дихотомии - привативная оппозиция, сильным членом -которой является "знание по знакомству". Выявлению и описанию "модально отмеченной" лексики посвящен раздел 2.

Модальная отмеченность (апостериорная оценка) может быть присуща целым функционально-семантическим группам слов. Легко предугадать "речевое поведение" таких глаголов, как выбиться, Pfljmi, аоскртыъатъ, побпескта^ъ. Все они принадлежат к "изобразительному" функциональному типу речи, по Г.А.Золотовой, и употребляются постфактум, на основе непосредственного восприятия .

Маркировкой "знакомства" модно считать образование в языке
таких слов-"двойников^и, как несколько (человек) и несколько
(странный), известный (шахматист) и известный (прогресс), нас-
тояандй (янтарь) и гасгоящй (триумф), подлинный (Шагал) н под-
""""" "~ -43-

лкнный (гений), определенный (ответ) и одпоеделеннкй (авторитет) Слова оти совмещают различные, подчас противоположные, функции^^- . При этом вторые компоненты пар (развившиеся новью значения) модально отмечены - употребимы только о отношении знакомых говорящем^-/ вещей, ср.: Это _бнл несколько странный вечер и ^хБоюсь, что будет несОлык)^_с^акшй_в_ечер; Я как-то неуютно чувствую себя^^той^то\<шшии и ^xf^^jyjm^r^jie^mH0^^6K ^тш чувствовать; Его встр_ети.і_касгояций шквал_апл^двдментіш и *А__ идруг_ не^удег настоксго_ш<Еала_аплр^гаїшітов?...

"Знакомство" лежит в презумпции употребления таких частиц, как еле, едва, чу_ть^ке, ср.: Я чуть не опоздал и ^хВы^чуть не оп здаєте; Я еле^гепел и ^ХЕиеле__у_спеете. Все они используются "по следам" проксасдеих событий.

Апостериорная оценка может быть одним из семантических параметров, по которому проходит скрытая дифференциация слов в пр делах одного синонимического ряда. В работе подробно рассматриваются два случая: модальная отмеченность интенсификаторов (синонимов наречия 04(^ и модально-оценочные аспекты временной квантификации (слова.часто, зачастую, ^огда, подчас, то_и_де-ло, порой и др.).

Употребление интенсивикаторов 'определяется не только - и н столько! - футором их стилистической принадлежности (весьма считается "книжным", а ужасно, ад^ки, страшю - разговорные синонимы наречия очень). В отличие-от нейтрального очень другие наречия чувствительны к модальному плану высказывания^-- употребимы только б реальной модальной перспектива. '.Можно сказать (в условно-гипотетическом плане): При ^єнь_^]^ьмііой_^іо^дтотовко ть^тзашться и нельзя: ^кПри^з^^а/у^цмзи^:п^

с^сьдшчой^юдот^вде_^ты_&прав2сз?» ^т%Н- сказать и очень назойливо, и весьма назойливо, но в сфере действия отрицания упот

' Ср. бутаально^ (О^п^р^в^л^та_слова почти^букваліжо) и бу^кдально^, иключагацее точные количественные и пр. определения; оглэе^шнный| и опр_едзледшыЙ2^^в0 втором значении слово, по замечанию Т.В.Булыгиной, является, скорее, показателем неопределенности, ср.: $Q$S^^S~SSBe&S^S^S^XSI^:'^3 ) ^СР« ^такиз потерявшее полноту первоначального смысла слово известный' (ср.: on^e^JiKfflaHjKSBjcraocTb и известная определенность).

-44- ""' "~"~

ребление весша исключено, ср.: ^б^^т^очеиь (весьма) назой-ливш.!, eamj^jwQBQHKu_e№f, ср. также некорректность фраз "Вред' ^^93^5^^^^^⁶^^^^^^^^{1 и} корректность: ' E5^J^--PJk5HM5uS5MT5eH

Характеристика "знайомство" говорит о том, что выражаемая модально отмеченным словом оценка принадлежит автору висказыва- ' ния, а это в свою очередь накладывает дополнительные ограничения на употребление соответствующих "носителей оценок". Наличие у слов кр_айне, весьш, нередкость, необычайно и др. авторской семантики исключает возможность их использования в чуп-дой говорящему модально-оценочной перспективе (т.е. по этому признаку модально отмеченная лексика сходна с модально-вводными словами). В высказывании, гдз явно виражено несогласие говорящего с приводимой им точной зрения, возможно нейтральное (конвенциональное) очень и некорректны "авторские" весьма, удіиотельно, крайне и пр., ср.: Ifealцд2i!JLiЛiІ^--Ж5 (плохо: весьма, у^дивительно, необычайно...) важу^цгер^сону; Иван B^o^c^6^p__aAJJJiг что он очень (нельзя: весьма, на_р_едкость...) обаятелен. Ср. кеяду тем корректность модально отмеченных ин-тенсификаторов относительно 'тех же оценок, но в "модальной перспективе" говорящею: Иван весьма валная^персона; ^^на_^дкость/ удивительно обатч!ен к пр.

' "Модальная отмеченность" слова - это не отторжение его от грамцат -и ч е с к о г о контекста определенного вида (императивных, сослагательных и проч. конструкций); это априорная, заданная семантикой слова, проекция на некоторый тип ситуаций. То, что именно ситуация, а не грамматический контекст, определяет возможность использования модально отмеченного слова, видно из следующего примера: Hyj^^rbjia^e^KOCTb/

удивительно/весьма ^^^^^^J^S^S^^t ^S^LSSS^^SSSSl провести^лесу. Корректность употребления модально отмеченных слов в грамматическом контексте, казалось бы противопоказанном "авторским" оценкам, объясняется спроецированностью данного высказывания на ситуації» "знакомства": ото косвенная апостериорная характеристика какого-то определенного, известного говорящему объекта. В априорной яе модальной перспективе употребление слов типа весьма становится, как минимум, проблематичным,- ср.: У ч т и, надо "бить ^3JlJL^b^5^3^X5-iiLiL5 (плохо:

2РЕУеі 1^. Д^ЙНЗ^"*' Л^З.ІЇЇй'.ВЙ'ЙІЗ^^ЙЕ^ЇЇ-¹' чтобы
^S^ESBUc^SS^LS-^^y' ^По аналогичным причинам весьма и
краііке могут быть использованы в высказываниях типа Нам было
би^еська^пії^^о^знать.., ведь те сослагательны лишь по
форме. Ср. невозможность использования модально отмеченных слов
в высказываниях, сослагательных по существу: Если__^ц_в^все-та^аі
с^гл^ї^лись^юехагь, вам^быда^ы^очень (^квесша, ^хкрайне) инте
ресно. ' ' ~" "

"Авторские" оценки специфицируют предмет описания под углом зрения конкретного говорящего (с позиций его личного опита), поэтому они не используются относительно тех объектов, которые в принципе кешючают "эмпирический фактор", в частности, ото предмети, лишенные индивидуализации, ср.: ^же^очень (плохо: крайне, весьма, на редкость...).^е^стооояиый^еловек_ подумает, премд;е чем сказать такое. Носитель апостериорной оценки мыслится говорящим ждивидуализировано, даяе если ато целый класс, ср.: человек весьма миролюбив при невозможности использования весьма относительно лишенной индивидуальных признаков переменной типа всякий человек. Пример: 1/ежду прочим, князь, ^к^это^ыв_ает_с очень (плохо: Еесьма, удивительно...) mj^iw6imsmjwfihiai,_iia--конец_в_зорвался с неожиданной силой (Ф.Искандер).

Таким образом, наречие очень является универсальным - применимы;,* у любой ситуации - показателем большой степени признака, а остальные слова - ото лишь "частичные варианты" (выражение А.Ф.Лосева) очень, т.к. их употребление ограничено условием опытного знакомства говорящего с предметом речи. Дяя каадого из "частичных вариантов" одень их общее свойство модальной отмеченности является следствием каких-то частно-семантических ("инди-вігдуальних") особенностей.

Восьма является показателей индивидуальной авторской и н -т є р~~гГ]Ге і а її и и. Интерпретация подразумевает нестандартность оценочной процедуры - модификацию информации, ' легшей в основании оценки. Как следствие, весьма не используется как прямой усилитель каких-либо физических (леяацкх ка поверхности непосредственного восприятия) признаков. Ср.: Он очень (^квесь\:а) высоко поставил вазу и (^в^ыш^исоко_статл стік поэтов? Около^трех. часов к глашш^о^о^алмюдошли^гр_и_ с^ень^лишіих к очень {"весьма) обтекаемых _автомобиля_(А. Сол-

женицын) и в^ъш_обтек^тя_^^ы^лк^оз^.. Еыракад творческую, нестандартную оценку, весьма способно выступать в роли модифицирующего оператора - преломлять признак, описываемый прилагательным (наречием),в плоскость переносного осмысления, напр.: весьма автономный взгляд на вещи; весьма гвардейское^тслослоіхе_-ние; обр^а^кташ1_весыла^^о^тяцки11; весьма аісіфеди^ваннкй_по-зт (В.Шерпеневич о В.Брюсове). Очень не способно быть таким модификатором - это наречие- совершает лишь прямые градационные операции. Поэтому закономерен выбор именно весьма в следующем примере: Как тебе хорошо_^етзестно_у меня ничто^_кромо_сш.шх грустных воспоминаний не связывает со Старье, и весьма г н и л ц і!, Светом (В.Набоков).

Удивительно, необычайно, на редкость, редкий подразумевают
сравнение того, что описывается, с тем, что улсе неког
да было, т.е. неявно свидетельствуют, что на г[.оне известных
говорящему подобных ситуаций описываемая выделяется по своим
характеристикам, оценивается как исключительная, из ряда вон
выходящая. Напр.: Бо]рицна^едкоста_ш{^сный (по сравнению...);
Природа^там^дивительно красива (как нигде в другом месте);
Иван редкий эрудит (на фоне известных говорящему "обычных" зр_у_-
дитов). Как следствие, названные кнтенсификаторы не употребля
ются относительно ситуаций с заданными параметрами (не допуска
ющими отклонений в сторо;гу "исключительности"): можно сказать
Содац^^десь_наредас^ть/^ .^льное и нельзя

^хСолнцэ на редкость/удивительно высоко (ср. корректность фрази

По аначогичному принципу организована и группа наречий-временных квантификаторов: среди них есть универсальные, модально нейтральные (часто, иногда) и отмеченные модально-оценочной семантикой (частенько, зачастуи» подчас, T0Ji_fl225^* Поляризация последних на "знакомые" говорящему ситуации определяется их частно-семантическими характеристиками,

У частедіько можно усмотреть наличие латентной отрицательной оц.знки, понижающей в ранге предмет описания, напр.: Наа_ле <>епан Трофимович ... частенько полеживал на^боку ($.Достоевский). Как следствие это наречие но используется-в контекстах типа: Ет^1<ладу___часто ("частенько) просто, блестящи; ^1_часто приводит меня а восторг/ярость; Ирак часто ('чистенько) $рмбот_

Израиль и под.

Зачастую, подчас содержат элемент обобщения, поэтому их оценка выступает в союзе с таким собственно временным признаком, как "продолжительность интервала, на котором повторяется действие". Ср.:. Мои пе^ще^лекщ_^ачас^ш_^п^рш^т^^їмєо^

при сомнительности: to^^^^J^S25~2e323!LffiISES2E2^ смехом (здесь естественнее использовать не обобщающее предшествующий опыт затастую, а нейтрально констатирущее'часто). По аналогичным причинам в следующих высказываниях предпочтение отдается нейтральному иногда: Во^вр_евд_ доклада_оімаюгда (^Кподчас) заглядывал в текст; Иногда (^кподчас) он__вставап_из_-за _cT_anajL npox^mancHjrojtoMjaTe.

Подобно модально отмеченный интенсификаторам авторские кваї: тификативные оценки обладают референциальной чувствительностью: они не используются относительно обобщающих "безликих" переменных типа: те, кто часто (^кзачук>» ^ХН&їеїІЬР) б-ЙР-е31_іі-г^ашуей; всятЛ_иутл^с'го/уіОіь_иногда (^Зіч^стенько/^Хдор_ой) его видел...

Итоги. Свойство модальной отмеченности объединяет языковые
явления разной природы. По-видимому, зафиксированное в употреб
лении против&ставление модально отмеченной и нейтральной лекси
ки отражает одну из фундаментальных особенностей языкового чле
нения мира: выделенность в области знаний-человека той части,
которая включена в его личный опыт. Иначе говоря, языковое под
сознание специфицирует в употреблении освоенное говорящий
"жизненное пространство"'. .

В кредыдущих главах затрагивался вопрос о пространственно-временной взаиыообратимости. Рассмотрение высказывания в аспекте его эпистемической семантики позволило обнарунить нетривиальные случаи совмещения различных функций - временных, пространственных, модальных - у некоторых дейктическях показателей, В раздело 3 рассматривается вопрос о связи дейксиса и модальності

»1)

Э.Еснвенист подчеркивал, что для работы системы "внутренних референций" по параметра?! Я-ЗДЭСЪ-СЕЙЧАС "основным является соотношение указателя (лица, времени, места ... и т.д.) с данным, настоящий моїззяїои речи'

Э.Бенвекпст. Общая лингвистика. Ы , 1V?4, с.314.

При совпадении дейксиса с моментом речи такой канонический
показатель времени, как сейчас, может приобретать добавочные -
эпистемические - характеристики. Гак, во фразе Иван сейчас в би
блиотеке именно сейчас однозначно указывает', что либо по отно
шению к говорящему, либо по отношению к адресату объект описа
ния (Иван) находится в другом, перцептивно недоступном "денота
тивном пространстве". Сравним: towpn^Kji, jiJlsaH здесь (говоря
щий и слушающий находятся в "денотативном пространстве¹' предмет
ной ситуации) и Иван^сейчас__здесь - объект описания но находит
ся в общем поле зрения собеседников. Фраза в принципе допускает
следующие интерпретации: а) Иван вывел и его не видно (здесь по
нимается широко); б) слушающий не знает Ивана, не способен само
стоятельно его идентифицировать (ср.: Ивш^сейчас^з^есь^угадай,
кто из них Иван); в) сам говорящий не'знает Ивана (ср.: йк^_ска-
зали, 4J0^Hsaij^ejiuacj3^^ г) раз-

говор по телефону: Иван рядом с говорящим, а слушающий в другом "локусе". В любом случав сейчас указывает на некий "эпистемиче-ский барьер", на неполноту информации, лежащей в основании высказывания, либо в силу пространственного разрыва (отделенно-сти), либо в силу незнания, отсутствия знакомства у говорящего и слушающего с предметом описания. ,

"Эпистемическое" сейчас передает идею синхронности двух различных планов описания, оно подчеркивает сосуществование разных миров: того, в котором находится говорящий, и того, в котором пребывает объект описаній. Пример: ^об умершем ребенке? ДфЄ(Л^В№СЯ^ГИХ^

ры серебряные слушает (А.нлагонов).Без сейчас данное высказывание было бы некорректно: именно сейчас служит здесь барьером между двуш мирами (дольним и горним) и именно c&tegc создает эффект "соединения", как бы одновременного непосредственного восприятия этих двух соположенных, взаимнонепроницаеыых мироз, "Эпидемическую" отмеченность сейчас способно приобретать только в одном из своих значений - в значении момента речи. Е гзто-""поняййГ7: с глаголами в настоящем актуальном времени прямое значение сейчас становится избыточным, дублируя настоящее актуальное время глагола. В тех mQ случаях, когда сейчас, сохраняет свою информативность.(глагол употребляется в прошедшем зш будущем времени, либо само наречие употреблено контрастивно),

это вновь приобретенное значение утрачивается.

. Другой случай взаимного влияния дейксиса и модальности: относительно настоящего, текущего ("этого") момента речи используются показатели отдаленности во времени, т.е. "это" квалифицируется как "то". Пример: Из окон второго итретьего этажа вьюадншжсд^іюдкупньїе толовн жрецов Фемиды и в ту же минуту

Ж5Ї25НЯ5-ІЇЇЇЇ^{Ь :} !L^e Р ^{л T}JU?» ^ " i^OS-Ejf^JLSiwwn Bj^MiaT^jjajja^^bHHK (Н.Гоголь). Здесь эпистемический (ве^ойтно) и временной (в то время) указатели взаимно обусловлены: нельзя не употребить какого-либо показателя гипотезы (наверно и пр.), ср. некорректность, смысловую неполноту фраз: Из^окон высовывались головы^^^jpy^^кту^^і^іалть^пять. ^МВ то время в ко-мнагу входил начальник. Столь сильным детерминирующим фактором является именно временной указатель - в то (а не в это!) время. Автору понадобилось указание на отдаленность во времени {при том, что реально описываемое событие совпадает с моментом речи) для того, чтобы подчеркнуть пространственную отдаленность - или, лучше сказать, отделе нность- говорящего (наблюдателя) от предметной ситуацшш высказывания (комнаты, в которую входит начальник). Следствием этой отделенное является непол-

- нота восприятия. Собственно, именно о ней свидетельствует опос-редованноегь временной отсылки. Еще пример: to^j3ume^ji3_^Majj_ быстро пошел к машине. Вдруг резко остановился. Вероятно, в тот момент он подумал, что за ним следят - временная отдаленность {^Р^^Гт^момент) подчеркивает взгляд извне на предметную ситуацию. Замена местоимения тот на этот снимет необходимость использования модального показателя; при этом описание будет восприниматься, скорее, как "внутреннее" - с точки зрения субъекта пропозиции, ср.: Вдруг он^резко^остановился- В^тот^_моыент CH^n^flyj_:ia^^4TO^ajTiiiM следят.

Таким образом, отдаление во времени может Сыть средством размежевания двух миров, "ментальных пространств" - говрящего

(автора, повествователя) и объекта описания. Ср. аналогичное использование показателя прошедшего времени: Тая _^ од jr/мал... Серел восток ... Пора^^б нл о подумать о билете. Пели^петухи, »Гакивала~касса. Глагол помогает"сохранить "дистанцию" между повествователей и субъектом сс.чн'иіия е этом отрывке кз Б.Пастернака.

В ЗАКЛЮЧЕНИИ приводится итоговый список выявленных моделей, объединенных по фрагментам (пространства, времени и восприятия) русской языковой картины мира; намечаются перспективы дальнейших исследований в этой области. Остановимся на одной из них.

Даже предварительный анализ свидетельствует о недавнем происхождении многих из выявленных моделей (слова вдаиі, вблизи, неподалеку стали полноправными членами ЛСГ пространственных наречий сравнительно недавно; системные отношения в рамках времените показателей таюке продукт достаточно позднего времени, ср. русификацию слова момент в прошлой веке, появление у ныне и нынче таких "конкурентов", как сейчас, сегодіш...). Можно предположить, что направление, в которой идет развитие и последующая систематизация языковых значений, задается картиной мира - достаточно детализированной классификационной схемой действительности, представленной в сознании носителей языка. .Детали этой картины, не находившие ранее отражения в языке, воплощаются в иеы посредством функционального размежевания близких по смыслу слов в рамках ЛСГ. Описание "дрейфа" языковых значений в указанном аспекта представляется интересным.