Содержание к диссертации
Введение
ПЕРВАЯ ГЛАВА. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИСССЛЕДОВАНИЯ 13-53
1. Предметно-образные характеристики концепта «юмор» в русском культуре 13-19
2. Жанр анекдота: диахронно-синхронический анализ 19-35
3. Когнитивные и прагмалингвистические механизмы русского анекдота 35-53
ВЫВОДЫ ПО ПЕРВОЙ ГЛАВЕ 54-55
ВТОРАЯ ГЛАВА. ГРАММАТИЧЕСКИЕ (МОРФОЛОГИЧЕСКИЕ) КАТЕГОРИИ КАК ИСТОЧНИК КОМИЧЕСКОГО ЭФФЕКТА В ДИСКУРСЕ АНЕКДОТА 56-131
1. Проблема номинативного содержания грамматическом категории 57-60
2. Интенциональное использование грамматических форм дискурс современного анекдота 61 -68
3. Именные морфологические категории как текстообразующее средство русского грамматического анекдота 69-103
3.1. Категория рода 69-77
3.1.1. Персонификация на основе категорий рода 70-74
3.1.2. Семантизация рода неодушевленного существительного как основа комического 74-77
3.2. Категория числа 78-98
3.2.1. Понятийная категория количества и грамматическая категория числа 78-80
3.2.2. Число и категория определенности/неопределениости. .81-86
3.2.3. Комический потенциал числовых форм в обобщенно- собирательном значении 86-92
3.2.4. Прагматически значимое нарушение синтагматики категории количества (числа) 93-98
3.3. Категория падежа 99-103
4. Глагольные категории 103-106
5. Категориальная (частсрсчпои) семантика как основа грамматического анекдота 106-129
5.1. Местоимение 106-120
5.2. Предлог 121-122
5.3. Междометие 123-129
6. Феномен автономного значения и дискурс анекдота 129-131
ВЫВОДЫ ПО ВТОРОЙ ГЛАВЕ 132-133
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 134-137
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ НАЗВАНИЙ СЛОВАРЕЙ И
СПРАВОЧНИКОВ 138-139
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ ТЕКСТОВОГО МАТЕРИАЛА.. 140-142
БИБЛИОГРАФИЯ 143-161
- Предметно-образные характеристики концепта «юмор» в русском культуре
- Интенциональное использование грамматических форм дискурс современного анекдота
- Число и категория определенности/неопределениости.
Введение к работе
До самого недавнего времени анекдот в силу целого ряда причин (прежде всего-остралингвистических) не был объектом исследования в отечественной лингвистике и когнитологии. И как жанр современного городского фольклора анекдот «исследован едва ли не менее всех прочих фольклорных жанров» [Шмелева Е.Я., Шмелев А.Д., 1999 : 350].
В современном языкознании, напротив, интерес к языковым источникам комического вообще и к дискурсу анекдота в частности очень велик. За последние 10-15 лет языковые и речевые приемы формирования юмористического текста исследовались в работах В.З. Санникова, А.Г. Козинцева, Т.А. Гридипой, СВ. Дорониной, Т.В. Симашко, Ю.В. Щуриной, А.В. Дмитриева, М.А. Паниной, 11.11. Лебедевой, А.В. Дмитриевым и А.А. Сычевым, Е.А. Гараниной, BJI. Вартаньян, Т.Ю. Чубарян, Е.В. Козлова; лингвокультурологнческне особенности юмора изучаются М.А. Кулинич и А.В. Карасиком. Специальные работы посвящены стилистическому приему парадокса (Г.Я. Семен, Б.Т. Танеев) и лингвистическим аспектам феномена иронии (О.П. Ермакова, С.А. Золотарева, В.Е. Жаров). Анекдот как жанр привлекает исследовательское внимание Л.И. Гришаевой, Э. Лепдвапа, А.Д. Голобородько, А.Р. Габидуллиной, В.Н.Дружинииа и И.А. Савченко, К.В. Душепко, О.А. Чирковой, В.М. Иванова, А.Д. Шмелева и ЕЛ. Шмелевой и др.
Однако работ, специально посвященных феномену
грамматического анекдота, насколько нам известно, не существует, и даже в репрезентативных сборниках В.З. Санникова [1999, 20031 примеры таких анекдотов единичны.
Данная диссертация посвящена прежде всего грамматике как механизму создания анекдота. Другие вопросы, связанные с
культурологической и языковой спецификой анекдота, затрагиваются лишь в той мере, в какой они помогают постичь сутності, феномена грамматического анекдота.
Поясним на примере, что имеется в виду под грамматическим анекдотом. В анекдоте вообще нередки интенциональные, транспозитивные фамматические формы, но сами по себе они еще не конституируют грамматический анекдот. Так, у местоимения мы в русском языке есть особая семантическая функция, получившая название «мы докторского участия» (Какмы себя чувствуем'?). В тексте современного анекдота мы участия использует сотрудник ГИЬДЦ:
Гаишник останавливает автомобиль, превысивший скорость.
-Так, куда это мы спешим?
Водитель'.
-Домой. Мы с друзьями встречали Новый год, я немного задержался, .жена волнуется!
-Какой Новый год?! На улице май месяц!
-Ну так поэтому и спешу!
(Комсомольская правда, 4 января 2004 г.).
Здесь транспозитивная форма, конечно, вовлекается в порождение комического (гаишник говорит так участливо, как говорит хороший доктор, что, естественно, противоречит стереотипному образу), по пс 'via форма является определяющей в анекдоте (если бы гаишник сказал: Так. куда это вы спешите! - анекдот, пусть с потерями, сохранил бы свои комический эффект).
Ср. другой случай, где «мы докторского участия» каламбурно смешивается со стандартным «мы» («мы» = «я и мои товарищи»):
Здравствуйте, Иван Иванович!
Здравствуйте, доктор!
Ну, как мы сегодня?
Я думаю, мы сегодня, как обычно, после обхода - по 150..
f ' 6
(Антенна, 3 марта 2005 г.)
Последний анекдот может быть квалифицирован как грамматический, поскольку комический эффект здесь создается обыгрыванием именно грамматических феноменов - категориального значения личного местоимения и значений формы множественного числа.
Анекдот вообще и грамматический анекдот в частности привлекателен в качестве объекта научного исследования, поскольку он, представляя собой завершенный лингвистический эксперимент1, позволяющий сделать лингвистически содержательные выводы. Грамматический анекдот дает возможность сконцентрировать внимание на семантических, экспрессивных, прагматических и текстообразующих возможностях грамматических форм в русском языке.
Всем вышесказанным определяется актуальность дайной работы.
Итак, объектом исследования стали тексты современных грамматических анекдотов, точнее - грамматические формы в составе текста анекдота, способные сами по себе или в сочетании с факторами лексического значения и пресуппозиций быть источником комического эффекта. Предметом исследования является языковой механизм порождения грамматического анекдота.
Цель исследования состоит в изучении п описании тех грамматических форм, которые конституируют современный грамматический анекдот. Общая цель предопределила следующие конкретные исследовательские задачи:
Ср.: «Языковая игра - это уже проведенный (и успешный!) лингвистический эксперимент (пусть проводился он с другими целями -для усиления выразительности речи, для создания комического эффекта и т.д.). Лингвисту остается дать этому чужому эксперименту лингвистическую интерпретацию [Санников В.З., 1999 : 36].
' 7
описать концепт «юмор» в современной русской лингвокультуре;
- проследить динамику речевого жанра анекдота;
-изучить когнитивные и прагматические условия порождения комического смысла анекдота;
-рассмотреть особенности формального варьирования в рамках общей грамматической категории применительно к тексту анекдота;
-исследовать специфику представления номинативного содержания именными и глагольными классами слов, а также дейктическими элементами;
-уточнить (на материале текстов анекдотов) особенности соотношения лексической и грамматической семантики;
-определить, какие грамматические средства и почему наиболее часто вовлекаются в языковую игру вообще и в текстопорождеппе анекдота в частности.
Задачи работы обусловили применение комплекса методов исследования:
-лингвистическое описание с элементами трансформации, подстановки и субституции;
-метод функционального анализа в таких его разновидностях, как-контекстуальный и пресуппозиционный анализ;
-социолингвистический анализ на основе метода корреляции языковых и социальных явлений;
-компонентно-дефинициоииый анализ, в соединении с еемпым анализом;
-метод когнитивно-прагматической интерпретации в сочетании с традиционным структурно-семантическим анализом.
Научная новизна работы заключается в том, что в пен выявлено и определено понятие «грамматический анекдот», установлено, какие грамматические формы и почему способны сами по себе или в
сочетании с другими средствами формировать комический смысл анекдота. Впервые монографически представлены возможности грамматических категорий рода, числа, падежа, времени и вида передавать комическую экспрессию в рамках такого уникального фольклорного жанра, как русский анекдот.
Источниковедческую базу исследования составили сборники липа «История СССР в анекдотах» (см. список источников текстового материала); анекдоты извлекались также из медиальных средств - газет «Комсомольская правда», «Аргументы и факты», «Антенна», журналов «Огонек», «Смена» и др. Использованы для анализа также анекдоты из телевизионных передач «КВН», «Аншлаг», «Белый попугай», «Кривое зеркало» и др.
Поскольку механизм создания комического эффекта в тексте грамматического анекдота и в других типах текстов (художественных, публицистических и др.) может быть общим, для анализа привлекались примеры из произведений русских классиков юмористического жанра -А. Чехова, И. Ильфа и Е. Петрова, В. Маяковского, М. Кольцова, В. Высоцкого, А. Арканова, М. Жванецкого и др. Однако такой материал использовался только для сопоставления.
Из указанных источников было извлечено более 1000 примеров грамматических анекдотов и случаев комического обыгрывания грамматической семантики слова.
Естественно, что в процессе отбора материала перед автором вставали проблемы этического и эстетического плана. Как писал В.Я. Пропп [1999 : 15], «никто не будет отрицать наличие плоских и грубых шуток, пошлых фарсов, сомнительных анекдотов, пустых водевилен, глупого зубоскальства. Но низменное есть во всех областях словесного творчества». Мы стремились выбирать из указанных источников только те анекдоты, которые не нарушают добрых нравов и соответствуют
' 9
эстетическому характеру комизма, применяли «нравственно-этический и эстетический фильтр».
Теоретическая значимость работы определяется тем, что анекдот есть реализация такого важнейшего концепта культуры, как комическое, и постижение языковых (и конкретно - грамматических) механизмов создания комического эффекта важно для общего языкознания и когнитологии. Теоретически значимым представляется и дальнейшая разработка проблемы интенционалыюго использования грамматических форм в особых текстовых условиях - в дискурсе анекдота. І Іоскольку современный анекдот отражает многие важные тенденции в функционировании русского литературного языка последних десятилетий (в его разговорной форме), данное исследование вносит определенный вклад в развитие функциональной и экспрессивной стилистики.
Возможности научно-практического применения содержания диссертации обусловлены тем, что русские анекдоты дают обширный материал для иллюстрации самых различных теоретических положений. Именно поэтому материал анекдотов в последнее время стал активно использоваться в липгводидактике [ Шмелева Т.Я., Шмелев Д.Д., 2002 : 12]. 'Положения и выводы диссертации, а также текстовый материал могут быть использованы в практике вузовского преподавания
1 К примеру, в замечательном пособии Б.С. Мучника «Основы стилистики и редактирования» (1997), адресованном студентам вузов, не менее половины иллюстративного материала составляют анекдоты и языковые шутки. Именно на этом материале автор вскрывает закономерности восприятия словоформы, анализирует ошибки рассогласования, осуществляет коррекцию неточно сформулированной мысли, рассматривает текст сопоставительно с двух точек зрения -читающего и пишущего и т.д.
морфологии и синтаксиса современного русского языка, грамматической стилистики, общего языкознания, в спецкурсах и спецсеминарах. Ряд наблюдений, относящихся к функционированию грамматических форм в контексте анекдота, может быть учтен при теоретическом описании грамматической системы современного русского языка.
Положения, выносимые на защиту:
Анекдот - это речевой жанр, конституирующим признаком которого является достижение комического эффекта. В грамматическом анекдоте комический эффект создается прежде всего за счет использования интенциональных грамматических форм.
В тексте грамматического анекдота всегда реализуются три признака интенциональности грамматической формы: акцентирование номинативного содержания соответствующей категории, связанность семантической функции грамматической формы с коммуникативными целями речемыслительной деятельности и способность содержания, выражаемого данной формой, быть одним из актуальных элементов общего комического смысла анекдота.
Наиболее продуктивными при формировании текста грамматического анекдота являются именные категории рода и числа, обладающие ярким номинативным содержанием и возможностью варьирования форм при выражении сходного содержания. Комический эффект в этих случаях создастся за счет «ошибочной» интерпретации семантического содержания обыгрываемой формы.
4. В основе грамматического анекдота может лежать
обыгрывание категориальной (частеречной) семантики дейктических
слов, когда пресуппозиции говорящего и слушающего как
составляющих когнитивного фона общения не совпадают.
Апробация работы. Ход и результаты исследования обсуждались на заседании кафедры русского языка и культуры речи РГЭУ «РИІІХ».
По материалам диссертации были сделаны доклады на следующих конференциях:
на межвузовской научно-практической конференции «Актуальные проблемы методики преподавания русского языка как иностранного ( октябрь 2002 г., Ростов н/Д), на региональной научно-практической конференции «Языковая культура в условиях высшей школы: содержание, типологии, развитие» (апрель 2003 г., Ростов н/Д); на Международной научной конференции «История языкознания, литературоведения и журналистики как основа современного филологического знания» ( сентябрь 2003 г., Ростов и/Д); па региональной научно-практической конференции «Актуальные проблемы межкультурной коммуникации» (апрель 2004 г., Ростов и/Д);
Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:
Грамматика анекдота // Актуальные проблемы методики преподавания русского языка как иностранного. Материалы научно-практической конференции. Ростов н/Д: изд-во РГПУ, 2002. С. 42-44.
Анекдот как жанр: аспект категории персональности // Языковая культура в условиях высшей школы: содержание, технологии, развитие. Ростов н/Д: изд-во РГЭУ «РИНХ», 2003. С. 66-67.
Анекдот как жанр: речевые стратегии // Вопросы экономики и права. Сборник статей аспирантов и соискателей. Ростов н/Д: изд-во РГЭУ «РИНХ», 2003. С. 175-177.
Морфологическая категория и современный анекдот // История языкознания, литературоведения и журналистики как основа современного филологического знания. Материалы Международной научной конференции (Ростов-па-Допу - Адлер, 6-12 сентября 2003 г.). Ростов н/Д: изд-во Ростовского университета, 2003. С. 103-105.
Выражение субъективной модальности в историческом анекдоте из жизни русских замечательных людей // Актуальные проблемы
межкультурной коммуникации. Материалы региональной научно-практической конференции 21-22 апреля 2004 г. Росток п/Д: РГЭУ «РИНХ», 2004. С. 59-61.
Предметно-образные характеристики концепта «юмор» в русском культуре
Юмор соотносится с одной из самых сложных категории эстетики - с категорией комического, которая охватывает большую группу разнородных явлений, разнообразных по форме и по содержанию.
Юмор вызывает столь большой интерес к себе благодаря своей включенности в контекст культуры. Удовольствие от юмора, под которым в наивном словоупотреблении имеется в виду «беззлобно-насмешливое отношение к чему-либо и изображение чего-нибудь в смешном, комическом виде» [ СО],1 имеет психологическую природу и при этом ускользает от психологических объяснений.
О юморе часто писали как о средстве избавиться от целого ряда существенных, но порой обременительных человеческих проявлений; его понимали как средство вырваться из-под гнета разума, видели в нем альтернативу состраданию, средство победить пиетет и страх, видели в нем антитезу стыда. По 3. Фрейду [ 1997 : 119-129], остроумие помогает преодолеть преграды, сооруженные логикой и моралью. К числу вещей, от которых освобождает смех, относили конформизм, комплекс неполноценности, наивность, социальную запрограммированность, самомнение, серьезность, условности, преклонение перед авторитетами и благоговение перед смертью. Число «антитез» юмора, считает Л.Г . Козинцев [2002 : 31], можно было бы увеличить в десятки раз, но даже приведенный список опровергает расхожее мнение о юморе как средстве «автокоррекции» культуры, ибо большинство отвергаемых смехом явлений (прежде всего - разум и мораль) как раз и составляют каркас культуры.
В рамках концептуально-культурологической лингвистики осмыслена специфика языковой фиксации культурно значимых и характеристик бытия в форме языковых знаков и охарактеризована центральная единица лингвокультурологии - культурный концепт.
В область современного гуманитарного знания термин «концепт» ввел еще С.А. Аскольдов в статье «Концепт и слово», изданной в 1928 году [см. Аскольдов А.С., 1997 : 267-279]. В качестве самого существенного признака концепта здесь называется «функция заместительства», ибо концепту, как мыслительному образованию, приписывается возможность замещать нам в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода. Вторая важная позиция состоит п том, что заместительная функция концепта символична. То есть концепт является не отражением замещаемого множества, но его «выразительным символом, обнаруживающим лишь потенцию совершить то или иное»
О наличии концепта говорят в том случае, если концептуализируемая область осмыслена языковым сознанием и получает однословное выражение. «Культурный концепт- многомерное смысловое образование, и котором выделяются ценностная, образная и понятийная стороны» [Карасик В.И., 2004 : 109]. Образное содержание концепта сводится к целостному обобщенному следу в памяти, связанному с с некоторыми событиями, предметами или качествами, «концепт в этом смысле есть сгусток жизненного опыта, зафиксированный в памяти человека» [ Карасик В.И., 2004 : 127]. Ю.С. Степанов [ 1997 : 411 полагает, что концепт есть базовая единица культуры, ее концентрат, что «в структуру концепта входит все то что и делает ее фактом культуры - исходная форма (этимология); сжатая до основных признаков содержания история; современные ассоциации; оценки и т.д.». Признаками концептов как глубинных содержательных величин считают: большую масштабность в сравнении с языковыми значениями и потому траицендентность языку: неизолированность, связанность концептов между собой; континуальность и динамичность; полевый характер, соотнесенность концепта с определенной областью знаний.
При всем многообразии существующих определений концепта одно его свойство представляется бесспорным - абсолютная антропоцентричность, причем антропоцентричность концепта не просто проистекает из антропоцентричности языка, но определяется природой концепта - его принадлежностью сознанию субъекта [Чурнлнна Л.Н., 2003 : 10]. Подход к концепту как к единице сознания индивидуума, идеальной сущности, которой человек оперирует в процессе мышления и которая отражает содержание опыта и знаний субъекта, делает естественным предположение о том, что разные языки по-разному концептуализируют действительность.
Существует вполне обоснованное мнение [ Нерозиак В.П., 1998] о том, что концепт национальной культуры существует как факт только в том случае, когда при переводе на другой язык не оказывается дословного эквивалента соответствующего концепта.
Интенциональное использование грамматических форм дискурс современного анекдота
В морфологической структуре слова выражены грамматические значения разных рангов - общекатегориальные, категориальные, частнокатегориальные, или значения граммем, которые имеют свою содержательную и функциональную специфику. И одной из актуальнейших задач современной грамматики является изучение механизма их причастности к процессу выражения авторских интенции.
В обычных условиях приспособление грамматической формы слова к требованиям речевой ситуации осуществляется интуитивно и, как правило, остается стилистически и прагматически нейтральным. Однако в текстах, реализующих эстетическую функцию языка, грамматические компоненты, конечно, стилистически и прагматически значимы.
Грамматическое значение является составной частью содержательной структуры слова: слово в тексте никогда не выступает в чисто грамматическом плане. Грамматические значения традиционно считаются обязательными, облигаторными, в отличие от произвольных лексических значений. Лексические значения выбираются в зависимости от того, что говорится, и от желаний говорящего. Ограничения существуют только в том смысле, что в распоряжение говорящего предоставляется фиксированный инвентарь наличных значений, из которых он и вынужден выбирать. Грамматические же значения, напротив, навязываются говорящему его языком: язык предписывает ему тот или иной выбор, исходя из выбранных ранее лексических значений и соответствующих знаков [Мельчук И.А.,1997 : 244]. Потому в стандартном языке о свободе выбора грамматических значений говорить не приходится. Иное дело -дискурс анекдота.
Помимо стандартного использования грамматических средств возможно и особое, иитенционалыюе их использование.
Интенциональность связана с возможностью выбора наиболее выразительной в данных условиях формы. Причем, иптеициопальиая форма совсем необязательно будет соответствовать системной (общеязыковойО норме. Конечно, "насилие" автора над языком всего ярче проявляется в лексических единицах [Гин Я.И., 1980: 921, а грамматическое значение в большей мере отражает диктат самой языковой системы. Тем не менее, возможны отступления от жесткого стандарта и в сфере грамматических форм.
Теория интенциональности в грамматике была разработана Л.В. Бондарко [1994, 1996], затем применена для анализа именных форм в трудах JI.B. Курочкиной [1999], М.В. Ласковой [2001], В.А. Лазарева [2002].
Анализ феномена интенциональности помогает более эффективному рассмотрению семантических процессов в тесной связи с восприятием высказывания. Именно поэтому понятие интенциональности является центральным в современных лингвистических трудах, изучающих речевую деятельность.
. Под интенциональностыо грамматических форм в современных исследованиях понимается связь семантических функций этих форм с намерениями говорящего, с коммуникативной целью высказывания и текста, способность грамматической формы становиться одним из элементов, актуализирующих общий смысл речемыслительпой деятельности.
Любая грамматическая форма может быть употреблена интенционально и неинтенционально. При неинтенционалыюм использовании грамматическое значение выполняет- лишь функцию фона. При интенциональном использовании грамматической формы появляется возможность задержаться мысли на том, по чему принято лишь скользить - на семантическом содержании грамматической категории.
Определение авторских интенций, связанных с употреблением грамматических форм, предполагает учёт сложного взаимодействия многих контекстных и социолингвистических факторов.
Экспликация интенциональности осуществляется различными способами. Самым явным условием реализации интеициомальной грамматической формы оказывается, конечно, девиация. Девиатнвные формы приводят к намеренному осложнению процесса протекания коммуникации, к фиксированию внимания на форме языкового выражения.
Число и категория определенности/неопределениости
Поскольку основная функция имени нарицательного это функция обобщения, обозначения понятия, то в системе языка нарицательные имена характеризуются генерализирующей определенностью. Они обозначают класс, множество предметов, объединенных определенным признаком, составляющим специфику данного класса.
Реализуясь в речи, имена зачастую теряют свою генерализирующую функцию и начинают обозначать либо определенного, конкретного, либо неопределенного, единичного представителя данного класса. Таким образом имя приобретает и контексте индивидуализирующую определенность или неопределенность, соответственно выявляя или не выявляя специфические признаки конкретного предмета.
Вместе с тем, имя нарицательное способно сохранять свойственную ему в системе языка генерализирующую определенность в конкретном высказывании: Книга -лучший подарок [ Уляшева Я.О., 2001 : 66].
Гносеология рассматривает понятия «определенность» и «неопределенность» как ступени научного познания мира. Па соврнменном этапе развития науки эти понятия выросли до ранга философских категорий [Алехина М.И., 1975 : 4]. Языковую категорию определенности-неопределенности относят к коммуникативно-оценочным категориям. Значение определенности-неопределенности предмета возникает в акте речевой коммуникации. В одном случае, называя предмет, имеют в виду просто один из многих или даже любом предмет известного класса, а в другом - уточненный предмет, то есть -определенный. Определить предмет — значит исключить возможность иного выбора в отношении предметов, обозначаемых данным существительным, установить однозначное соответствие названия предмету. Так как значения определениостп-псопрсделешкктп формируются в акте речевой коммуникации, категория определенности-неопределенности касается употребления существительных в речи, а не их системного (общеязыкового) значения.
Категория определенности-неопределенности предмета в современном русском языке не является грамматической в традиционном понимании этого термина, поскольку значения определенности-неопределенности не имеют регулярного, облигаторного морфологического или синтаксического выражения. «Эта категория является «скрытой». Она подобна айсбергу, большая часть которого является под водой» [Алехина М.И., 1975 : 6. См. также: Кацнельсон С.Д., 1972 : 78-83].
Категория определенности-неопределенности в современном русском языке выражается целым комплексом взаимодействующих разноуровневых средств. Главную роль в проявлении значений определенности-неопределенности играет контекст и ситуация. Интересно, что контекст и речевая ситуация даже в артиклевых языках играют существенную роль при формировании значения определенности-неопределенности. FxTecTBeinio, что в русском языке, не имеющем артиклей, роль контекста оказывается решающей. А если так, то появляются богатые возможности для комического обыгрывания этих значений, когда слушатель (читатель) как бы «заманивается на ложный путь», а затем «недоразумение» разъясняется.