А.А. Тарковский как языковая личность: способы репрезентации в поэтическом тексте Романова Марина Сергеевна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Феномен поэтической языковой личности 14

1.1. Теория языковой личности: традиционное и новое 14

1.2. Языковая личность автора поэтического текста 19

1.3. Лингвоэстетическое пространство идиостиля языковой личности автора поэтического текста

1.4. Феноменальность идиостиля А.А. Тарковского: динамика индивидуальной языковой картины мира

1.5. Потенциал языковых средств и способов репрезентации поэтической языковой личности . Синтаксическая номинация как концепция языковой репрезентации поэтической языковой личности

Выводы по 1 главе 57

Глава 2. Основные способы репрезентации индивидуальности языковой личности А.А. Тарковского

2.1. Идиостилевой потенциал номинационно-синтаксической репрезентации поэтической картины мира

2.2. Авторская модальность и формирование метатекста в тексте 72

2.3. Средства выражения авторской модальности в поэтическом тексте А.А. Тарковского

2.3.1. Авторская метафора как средство синтаксической номинации в пространстве поэтического текста

2.3.2. Фразовая номинация в поэтическом тексте 81

2.3.3. Парентеза как метатекстовый репрезентант 87

2.4. Роль автора в синтаксической организации связногопоэтического текста (текст и метатекст). Риторика поэтического подтекста

Выводы по 2 главе 105

Глава 3. Лингвоэстетическое портретирование художника слова на примере языковой личности А.А. Тарковского

3.1. Речевое портретирование и портрет языковой личности поэта

3.2. Поэт А.А. Тарковский как субъект и объект личностно- речевого портретирования

3.3. Принципы и уровни портретирования и репрезентации языковой личности А.А. Тарковского и его индивидуально-речевой картины мира

3.4. Анализ структуры портрета языковой личности поэта 142

Выводы по 3 главе 146 Заключение 149

Библиографический список

• Феноменальность идиостиля А.А. Тарковского: динамика индивидуальной языковой картины мира
• Потенциал языковых средств и способов репрезентации поэтической языковой личности
• Средства выражения авторской модальности в поэтическом тексте А.А. Тарковского
• Поэт А.А. Тарковский как субъект и объект личностно- речевого портретирования

Введение к работе

Актуальность темы диссертационной работы обусловлена целым рядом факторов.

В лингвистической науке начала XXI века со всей очевидностью обозначился поворот от собственно лингвокультурологического антропоцентризма к антропогенному исследованию семиотических моментов языка, к выявлению индивидуально маркированных свойств конкретных языковых единиц. В этом плане категория языковой личности автора поэтического текста как одно из проявлений «тезиса о человеке, стоящем во главе языковой картины мира, ее организующем и оценивающем (курсив наш – М.Р.)…» [Шведова 1998], весьма показательна и, насколько нам известно, ещё не была предметом комплексного изучения.

Языковая личность автора художественного текста, традиционно рассматривающаяся как в лингвистике и лингвокультурологии [Апресян 1995; Арутюнова 1998; Богин 1984; Воробьев 1997; Гуревич 1990; Лукин 2009; Маслова 2001; Петрова 2006; Фрикке 2004; Шестак 2003 и др.], так и в лингвопоэтике и лингвостилистике [Щерба 1923, Виноградов 1963, Ефимов 1957; Федоров 1985; Шмелев 1964; Ковтунова 1986; Лихачев 1987; Кожина 2003, Харченко 2005, 2007 и др.] в качестве одной из важнейших, представляет несомненный интерес с точки зрения номинационной – как важнейшая ипостась, организующая языковую, в том числе – и поэтическую, картину мира [Караулов 1987, 2001, 2002; Винокур 1989; Чесноков 1989; Федорченко 2002; Буров 2003 и др.].

Языковая личность автора выполняет в поэтическом тексте функцию линг-воэстетического «локуса», актуализируемого говорящим на этапе осмысления и включения номинаций элементов картины мира в образно-художественную ситуацию, когда необходимо выделить и развернуть (дефиниция, дескрипция) атрибутику называемого, одновременно напомнив о его субстанциональной природе и дав образную характеристику.

С одной стороны, языковая личность автора, формируя художественно-эстетическое пространство, осуществляет и репродукцию денотата, и художественную презентацию его атрибутов, представляющихся говорящему наиболее важными в данной коммуникативно-эстетической ситуации, когда решаются конкретные художественно-изобразительные задачи. С другой – формируется уникальное пространство текста с его идиостилевой спецификой пространства, в котором взаимодействуют текстовые и метатекстовые векторы.

Языковая личность автора художественного текста совмещает, таким образом, в своем актуальном генезисе ряд функционально-прагматических интенцио-нальных начал:

1. создавать художественно-эстетическое пространство текста;

2. выступать демиургом его атрибутики - как денотативной, так и образной;

3. формировать как текстовую, так и метатекстовую модальность;

4. закреплять в системе текстов то, что Р. Якобсон назвал «индивидуальной мифологией поэта» [Якобсон 1998].

Благодаря языковой личности автора художественного текста формируется амбивалентное номинационно-синтаксическое членение текста [Буров 2000, 2003, 2012, 2013], в производных которого взаимодействуют интенсиональные (языковые) и экстенсиональные (речевые, контекстуальные) возможности реализации эстетических индивидуально-авторских интенций.

Изучение языковой личности автора поэтического текста вызывает определенную сложность, связанную, как это ни парадоксально, с отсутствием единого всеобъемлющего определения исследуемого понятия. Традиционно эта категория рассматривается как вербализованное воплощение человеческой личности, отражающее специфику индивидуально-авторской картины мира [Бахтин 1979; Виноградов 1977; Караулов 2002; Карасик 2009 и др.], в том числе в гендерном (полоро-левом) аспекте [Нерознак 1999; Кирилина 1999; Фатеева 2000; Прокудина 2005; Хачмафова 2011 и др.], а также в плане анализа речевого портрета или его фрагмента [Войченко 2012]. Л.А. Шестак предлагает анализ языковой личности как носителя образного художественно-метафорического кода [Шестак 2003]. В.А. Мас-лова определяет языковую личность как социальное явление, в котором есть и «индивидуальный аспект. Индивидуальное в языковой личности формируется через внутреннее отношение к языку, через становление личностных языковых смыслов» [Маслова 2001; ср. подходы Николина 2003; Кочеткова 1999; Снитко 1990; Шахов-ский 1998; Штайн 1996 и др.].

Нет единой точки зрения и на языковую личность автора художественного, в том числе поэтического, текста. В частности, А.А. Буров рассматривает языковую личность творца художественного пространства поэтического текста в качестве «лингвопрагматического «преемника» традиционного образа автора-поэта» [Буров, Романова 2010]. В работах Я.А. Фрикке художественная (поэтическая) языковая личность рассматривается в «метамодальном интерьере текста» [Фрикке 2003]. Кроме того, как справедливо считает этот исследователь, индивидуально-авторская номинация в художественном, в том числе поэтическом, тексте характеризуется приращением эстетических обертонов смысла, когда реализуются авторское языковое «видение» концепта [Фрикке 2012].

Так как в случае с языковой личностью автора поэтического текста мы имеем дело с особым эстетическим пространством – поэзией, целесообразно, на наш взгляд, учитывать такие моменты, как идиостилевой потенциал текстовой репрезентации поэтической картины мира, авторскую модальность и формирование ме-татекста в поэтическом тексте.

Языковая личность автора поэтического текста - уникальная категория текстового и – шире – дискурсивного пространства и может рассматриваться как динамическое равновесие субъекта и объекта личностно-речевого портретирования [cм.: Винокур 1989: Панов 1990; Ерофеева 1990; Николаева 1991; Земская 2004; Гафарова 2006; Иванцова 2007; Карасик 2009 и др.].

Таким образом, мы видим, что языковая личность автора художественного текста в целом и поэтического текста в частности представляет собой сложное явление, чей статус до сих пор ещё окончательно не определен. В первую очередь это относится к выявлению специфики способов репрезентации индивидуальности языковой личности отдельно взятого поэта, чей текст представляет собой проверенную временем эстетическую значимость. Именно к таким художникам слова мы относим русского поэта ХХ века А.А. Тарковского.

Определить специфику речевого портрета языковой личности автора художественного текста (на материале поэзии) и, как следствие, разработать оригинальную модель портрета языковой личности поэта, исследователям насколько нам известно, еще не приходилось. Для решения этих задач далеко не случайно выбран текст А.А. Тарковского – личности художника, который в ХХ веке в эпоху столк-

новения и смены стилей и позиций (смута в литературе) сумел сохранить традиции классической русской поэзии, идущие от А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова.

Степень изученности темы. На данном этапе исследования языковой личности автора поэтического текста вообще и текста А.А. Тарковского в частности, как в литературоведческом, так и в лингвистическом аспектах, степень изученности темы представляется недостаточной. С учетом фундаментальных исследований в данном направлении (Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова 1998; Г.И. Богин, В.В. Виноградов, В.В. Воробьев, Н.Д. Голев. А.И. Ефимов, Е.А. Земская, Ю.Н. Караулов, В.А. Лукин, В.А. Маслова, В.П. Нерознак, М.В. Панов, Л.В. Петрова Л.А. Шестак и др.) в диссертационном исследовании впервые рассматривается комплексный ракурс пространства идиостиля А.А. Тарковского – автора поэтического текста как имманентной языковой личности, чья индивидуальная языковая картина мира раскрывается благодаря применению принципа номинационно-синтаксической организации текстовых и метатекстовых средств репрезентации.

Объектом исследования является парадигма поэтических текстов А.А. Тарковского, сформированная путем сплошной выборки из поэтических сборников автора.

Предметом исследования выступают показатели идиостилевого потенциала репрезентации авторских поэтических установок познания картины мира, выделяемые нами на основе номинационно-синтаксического анализа контекстов.

Материалом для исследования послужили около 3000 контекстов, включающих наиболее важные средства вербализации авторских интенций поэта, выражающих его эстетические установки и взгляды на картину мира. При этом мы придерживаемся точки зрения на идиостиль А.А. Тарковского как на демократически маркированное пространство, выражающее мировоззрение классического русского интеллигента. Говоря о задачах исследования состояния русского языка современности, Ю.Н. Караулов один из первопроходцев в области создания теории языковой личности, отмечает: «Мы всегда изучали лучшие образцы речи, мы привыкли ориентироваться на мэтров языка, на авторитеты, и старались избегать «отрицательного» языкового материала. Ставя сегодня вопрос о состоянии русского языка, о состоянии текущей языковой жизни общества мы должны прежде всего думать и говорить о среднем носителе русского языка, который является средоточием всех его нынешних плюсов и минусов» [Караулов 1991].

Цель работы – определить специфику речевого портрета языковой личности автора художественного текста (на материале поэзии) и, как следствие, разработать оригинальную модель портрета языковой личности поэта.

Соответственно, научно-исследовательские задачи, стоящие перед автором работы, следующие:

1. Определение феномена поэтической языковой личности автора художественного текста.

2. Характеристика лингвоэстетического пространства идиостиля языковой личности автора поэтического текста и потенциала языковых средств и способов репрезентации.

3. Осмысление синтаксической номинации как концепции языковой репрезентации поэтической языковой личности.

4. Выявление феноменальности идиостиля русского поэта ХХ века А.А. Тарковского.

5. Анализ идиостилевого потенциала номинационно-синтаксической репрезентации авторских поэтических установок познания картины мира (характеристика основных способов репрезентации индивидуальности А.А. Тарковского)

6. Лингвоэстетическое портретирование художника слова – поэта А.А. Тарковского.

Рабочая гипотеза исследования: языковая личность автора русского поэтического текста как носителя индивидуально-авторской картины мира является пространством репрезентации имманентных установок текстового и метатекстово-го характера.

Методологическая база исследования. Методология настоящего исследования основывается на общефилософских принципах, в соответствии с которыми язык представляется как материальная, объективная, динамическая, функционирующая и развивающаяся система. Продуцирование тех или иных языковых единиц в речи осуществляется в строгом соответствии с существующими правилами и обусловлено сферой употребления. При этом общее реализуется в частном в соответствии с законами диалектики, и всегда богаче всего самое конкретное (Г.- Ф. Гегель).

Общенаучные методологические принципы исследования опираются на системность, антропоцентризм и детерминизм.

Частнонаучная методология формируется на основе концепции языковой личности (Г.И. Богин, Ю.Н. Караулов, В.И. Тхорик, Л.А. Петрова, Я.А. Фрикке, А.А. Буров и др.) и принципов номинационно-синтаксического семиозиса, вытекающих из динамического подхода к синтаксическим явлениям языка (В.Н. Миги-рин, Л.Ю. Максимов, В.М. Никитевич, Н.И. Пельтихина, А.А. Буров, Я.А. Фрикке и др.), а также на данных структурно-семантического и функционального подходов к языку, концепции идиостиля автора художественного текста (А.А. Потебня, А.М. Пешковский, А.А. Шахматов, Л.В. Шерба, В.В. Виноградов, Г.А. Золотова, Ю.Н. Караулов, М.Н. Кожина, П.В. Чесноков, Н.Д. Арутюнова, Е.С. Кубрякова, Д.Н. Шмелев, В.Н. Телия, В.Г. Гак, В.В. Бабайцева, Д.Э. Розенталь, Е.И. Диброва, И.Н. Кручинина, М.С. Михайлова и др.)

Основными методами, используемыми в диссертационном исследовании, помимо традиционных: наблюдения, обобщения и систематизации – являются методы структурно-функционального и номинационно-синтаксического анализа материала, методы дистрибутивного и компонентного анализа, метод антропогенного анализа с позиций теории языковой личности, метод статистического подсчета и др.

Научная новизна диссертационного исследования, соответственно, заключается в следующем. Впервые в филологии осуществлен комплексный анализ структуры пространства идиостиля автора поэтического текста как имманентной языковой личности. В основе анализа лежит принцип номинационно-синтаксической организации словаря поэтического текста как основа индивидуальной языковой картины мира. Впервые выявлены текстовые и метатекстовые средства репрезентации личности А.А. Тарковского как одного из наиболее ярких индивидуальностей в языке русской поэзии.

Положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Поэтическая языковая личность автора художественного текста представляет собой феномен, характеризующийся лингвоэстетическим идиостилевым про-

странством, которое характеризуется потенциалом языковых средств и способов репрезентации индивидуальных авторских смыслов.

2. Употребление языковых средств и способов репрезентации индивидуальных авторских смыслов в поэтическом тексте А. Тарковского свидетельствует, что среди них выделяется синтаксическая номинация, рассматриваемая нами как концепция языковой репрезентации поэтической языковой личности применительно к идиостилю А.А. Тарковского.

3. Среди средств выражения авторской модальности в поэтическом тексте А.А. Тарковского наиболее значимы авторская метафора как средство синтаксической номинации в пространстве поэтического текста, фразовое наименование, выступающее метатекстовым предикативным оператором перифразирования, парен-теза как метатекстовый репрезентант и др. Все они характеризуют роль автора в синтаксической организации связного поэтического текста (текст и метатекст) и риторику поэтического подтекста.

4. Лингвоэстетическое портретирование А.А. Тарковского как уникального художника слова основано на анализе идиостилевого потенциала номинационно-синтаксической репрезентации авторских поэтических установок познания поэтической картины мира.

5. Портретирование и репрезентация языковой личности представляются двумя разными, но взаимосвязанными способами анализа структуры языковой личности поэта, о чем свидетельствует исследование поэтического текста А.А. Тарковского.

6. Языковая личность автора поэтического текста, как показывает анализ текста А.А. Тарковского, характеризуется имманентностью как неприкосновенностью и защищенностью авторского замысла, что является гарантией его адекватного восприятия и осмысления.

Теоретическая значимость работы заключается в постановке и решении проблемы поэтического идиостиля автора как имманентной языковой личности и структурации его пространства на основе номинационно-синтаксичекого семиози-са картины мира. В работе доказывается, что языковая личность автора художественного текста в целом и поэтического текста в частности представляет собой сложное явление, характеристике которого во многом способствует выявление специфики способов репрезентации индивидуальности языковой личности отдельно взятого поэта, чей текст имеет проверенную временем эстетическую значимость.

Практическая ценность диссертации определяется объективной возможностью применения ее материалов и выводов в вузовском преподавании современного русского языка, в частности – лексикологии и синтаксиса простого предложения, стилистики, филологического анализа текста, теории языка и теории литературы, русской литературы ХХ века, а также в преподавании в средних специальных учреждениях, в гимназиях, лицеях и школах с углубленным изучением лингвистических дисциплин.

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования обсуждены на заседаниях аспирантского объединения и кафедры русского языка Пятигорского государственного лингвистического университета. Основные положения и выводы работы нашли отражение в докладах на научно-практических конференциях: 1) на региональной межвузовской научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых ученых, посвященной 60-летию Великой

Победы (Пятигорск, 12 апреля 2005); 2) на VIII симпозиуме V Международного конгресса «Мир на Северном Кавказе через языки, образование и культуру» (Пятигорск, 8-12 октября 2007 года); 3) на университетских чтениях в ПГЛУ (Пятигорск, 2008, 2011. 2012 гг.); 4) на Х-ой Южно-Российской научно-практической конференции «Современная лингвистика: теория и практика» (Краснодар: КВВАУЛ, 2010). Основные результаты исследования отражены в 11-ти публикациях, в том числе 3 – в сборниках, рекомендованных ВАК Минобрнауки РФ.

Структура исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы, включающего более 200-т источников на русском и иностранных языках.

Феноменальность идиостиля А.А. Тарковского: динамика индивидуальной языковой картины мира

Классическая теория ЯЛ своими истоками восходит к христианству, которое впервые в европейской идеологии поставило вопрос о личности человека как божественного промысла и о его духовном, внутреннем мире. В философии, педагогике, психологии и культурологии личность как индивидуальное начало стала интересовать ученых с конца ХVII века, когда наступил кризис рационального метода, провозглашенного эпохой классицизма.

Вместе с тем, гумбольдтианская «деятельность духа», определяющая сознание и ЯКМ целого этноса, несмотря на очевидный интерес к психологии носителя языка, была еще очень далека от проникновения в глубины языкового сознания отдельного индивида, тайников его «Ego». По мнению А.А. Бурова, «антропоцентрический этап в изучении ЯКМ ознаменовался не только смещением акцента в сторону того, чьим «производным» … выступает семиозис «составляющих» означивание образов мира. Стало очевидно, что ЯЛ является регулятором ряда важнейших корреляций: от «ЯЛ – мир » и «ЯЛ - ЯКМ» до «мир – ЯЛ - ЯКМ»…» [Буров 2003].

К концу ХХ века, с активизацией когнитивной гуманитарной парадигмы, заметно повысился научно-исследовательский интерес к личности человека, формирующего свое представление о мире в языке. Феномен ЯКМ нуждался в интерпретации с позиций отдельно взятой личности, творящей язык в своей индивидуальной картине мира и способной оказывать влияние и на мир, и на его изображение в языке. ЯЛ как важнейший посредник между миром и языковой его картиной неизбежно становится центром, локусом пересечения позиций и методов познания, моментом, определяющим ЯКМ как «определенное речевое состояние ЯЛ, в котором динамически уравновешены объективное воздействие мира на ЯЛ и его субъективное восприятие ею…» [там же]. В трудах М.М. Бахтина, А. Маслоу, Г.И. Богина, Ю.Н. Караулова, В.П. Нерознака, А.Г. Баранова, С.Г. Воркачева, В.А. Масловой, Т.Н. Снитко, Л.П. Клобуковой, В.И. Тхорика, Н.С. Валгиной, Ю.Е. Прохорова, Л.А. Шестак, Л.А. Петровой, М.А. Олейник, Н.С. Котовой, А.А. Бурова, К.Э. Штайн, Я.А. Фрикке, Н.Н. Карижской, Н.В. Малычевой и многих других исследователей нашла отражение и развитие лингвокультурологическая концепция, в которой анализ языковой материи определяется статусом автора (человека говорящего) как ЯЛ.

В лингводидактической концепции языковой личности Г.И. Богина готовность индивида «производить речевые поступки, создавать и принимать произведения речи» рассматривается в качестве производного при пересечении и взаимодействии сложившейся языка структуры языка, индивидуального владения языком и тех видов речевой деятельности, которые присущи индивиду [Богин 1984 и след. см. также: Азнаурова 1997; Карасик 2002, 2009].

В работах Л.П. Клобуковой обращается внимание на то, что любая ЯЛ – это прежде всего речевая личность, точнее «многослойная и мнрогокомпонентная парадигма речевых личностей» [Клобукова 1995]. В самом деле, в реальном речевом проявлении мы и воспринимаем ЯЛ как индивидуальность со всеми присущими ей личностно-субъективными качествами.

Важную роль в организации ЯЛ играет ее когнитивный уровень, который предлагается рассматривать «как в коллективном когнитивном пространстве, так и, соответственно, индивидуальном (выделено нами - М.Р.) когнитивном пространстве» [Красных 1997 и след.]. Соответственно, уточняются те когнитивные структуры, которые обеспечивают речевое поведение ЯЛ и реализацию ее коммуникативных потребностей. Лингвокультурологическое описание ЯЛ уточняется и в контексте других ее характеристик, в частности этнонациональных и социально политических - например, в работах В.И. Тхорика [Тхорик 2000]. Здесь понимание обусловленности речевого человеческого феномена национальной ментальности основано прежде всего на прагматическом факторе, когда учитывается использование языка в речевой деятельности, где и реализуется то, что принято считать концептуальным образом мира. Думается, при этом нельзя не учитывать и фактор языковой идеологии – способа мировосприятия и системы мировоззрения, которые выражаются в речевом поведении человека, отражающем его индивидуальную жизненную позицию.

В работах Ю.Е. Прохорова обращается внимание на важность учета фактора коммуникативного пространства, в котором раскрывается прагматический потенциал ЯЛ. Под коммуникативным пространством исследователь понимает совокупность сфер речевого общения, в которой определенная языковая личность может реализовать потребности своего бытия [Прохоров 2004]. Интересный подход к современной интерпретации ЯЛ мы находим в работах Н.В. Малычевой. ЯЛ автора художественного текста рассматривается в контексте текстовой категории персональности, ее текстообразующей функции и способов субъективации повествования [Малычева 2009 и след.]. Утверждая вслед за М.М. Бахтиным факт единства в художественном тексте двух ценностных контекстов – героя и автора, исследователь считает, что «текстовая категория персональности является концептуальной категорией, пронизывающей все текстовое полотно, где нет ни одного слова, сказанного вообще, где авторский угол зрения, авторский взгляд, авторское отношение действительно скрепляет все произведение и объясняет его место, роль и функцию… » [там же]. При этом сам текст рассматривается не только как единое речевое пространство, но и как «сочетание разных субъектно-речевых планов, между которыми устанавливаются сложные, динамические отношения» [там же]. Категория персональности как текстовая категория, коррелируя с другими текстовыми категориями функционально-семантического уровня - локальности, темпоральности, оценки и др., обладает целым спектром языковых средств репрезентации – речевых «авторизаторов», имеющих явные и скрытые модусные рамки.

Выбор языковых средств авторизации авторского повествования в тексте выступает как средством реализации художественной стратегии автора, так и грамматическим условием ее адекватного восприятия адресатом текста. В теории ЯЛ, разрабатываемой в последние годы, значительное место уделяется вопросам, связанным с анализом внутренней диалектики и динамики ЯЛ как амбивалентного состояния автора [Котова 2008], с изучением характера дихотомии «автор как ЯЛ - адресат» [Олейник 2006], со взаимоотношениями ЯЛ и языковой картины мира (ЯКМ), или коммуникативным пространством [Гаспаров 1996; Прохоров 2004]; ср. понятие ментального пространства в [Lakoff 1996] или коммуникативно культурного пространства в [Шалина1998]. (Отсюда – понятие «коммуникативная личность», см.: [Красных 2001и след.]). Интересный ракурс интерпретации русская языковая личность получает в исследованиях Л.А. Шестак, которая рассматривает генезис языковой образности, когнитивный механизм и функционирование языкового образа как познавательного средства и номинативного результата деятельности ЯЛ [Шестак 2003]. По мнению исследователя, существует необходимость комплексного изучения языковой образности в историко-генетическом, этническом, когнитивном, языковом, функционально-речевом, стилистическом, эстетическом аспектах мировоззрения русской языковой личности художника слова.

В интересующем нас ракурсе заслуживает внимания мысль Л.А. Шестак о том, что образность как основа стиля не только оформляется языком, но и лежит в основе номинативной системы текста. Выражение, или кодирование, денотатов средствами образной номинации может иметь различный характер – быть «монокодовым и поликодовым, выполнять роль контрапункта или резонанса, полифонии в развертывании фракционированного образа – знака ситуации» [там же]

Потенциал языковых средств и способов репрезентации поэтической языковой личности

Фразовая номинация «все, чем смерть жива и жизнь сложна», употребляемая автором в функции обобщенного описательного обозначения (1), восполняет словарную недостаточность, очевидную при столь глубинной авторской семантической категоризации картины мира, и характеризуется объективной модальностью – обобщенной констатацией существования определенных жизненных явлений. Аналогичная синтаксическая модель номинации во втором случае употребления (2) - «то, что прежде нам казалось нами» - решает в тексте уже субъективно-модельные задачи: это очевидная метатекстовая, явно метамодальная авторская самооценка, с философской гендерной нейтрализацией (то, что VS. мы). Налицо полемическая эвфемизация – набрасывание местоименно-соотносительной «вуали» на сложный денотат, не поддающийся не только словарному обозначению, но и семантической идентификации. Динамика образности совмещается с попыткой проникновения автора в сложную суть вещей, причем для этого выбирается путь собственно авторского, индивидуального, идиостилевого вербального познания денотативного состояния. ЯЛ поэта сама формирует тот необходимый, с авторской точки зрения, «фон» индивидуальной ощущаемости, который вполне совместим с эвфемистическим способом номинации в художественном тексте [Сахно 2006]. Мы видим, что авторское употребление местоименно соотносительных предикативных форм описательной номинации [Максимов 2011] позволяет реализовать неисчерпаемый образно-характеризующий потенциал производных номинационно-синтаксического семиозиса, и при этом функции метамодально-оценочного плана значительно расширяют и обогащают возможности индивидуальной номинации в поэтическом тексте.

Не менее ярким метамаркером языковой личности автора в поэзии А.А. Тарковского выступает именная перифраза. Она включает метахарактеристику называемого – авторское отношение создаваемому автором же образу. Сравните употребление в стихотворении «Ранняя весна»: Эй, в черном ситчике, неряха городская, Ну, здравствуй, мать-весна! Ты вон теперь какая: Расселась – ноги вниз – на Каменном мосту И первых ласточек бросает в пустоту. Или – в « Кухарка жирная у скаред…»: У, как я голодал мальчишкой! Тетрадь стихов таскал под мышкой, Баранку на два дня делил: Положишь на зубок ошибкой… И стал жильем певучих сил, Какой-то невесомой скрипкой. Сквозил я, как рыбачья сеть, И над землею мог висеть. Осенний дождь, двойник мой серый, Долдонил в уши свой рассказ… Именная перифраза впаяна в семантику основного контекста, поэтому это не просто образный перифрастический синоним, экспрессема-маска, а важный элемент коммуникативного пространства, в котором авторская метахарактеристика играет важную роль. Происходит не приращение семантики, а вскрытие смысловых обертонов лексических, в первую очередь субстантивного плана, элементов, включенных в пространство перифразы. Перифраза, обладая актуально-номинативной функцией, включает метафоризированный субстантивный компонент (при прямом значении атрибутивного компонента). По мнению Т.И. Бытевой, сочетание типа «живая торпеда» (`акула`) представляет «особое звено атрибутивной подсистемы русского языка, специфичность которого состоит в общем характере реализации атрибутивного значения…» [Бытева 2000]. Думается, именная перифраза как номинативный знак представляет область номинационного аналитизма [Буров 2012 и след.]. Производное номинационно-синтаксического семиозиса, данная аналитема показательна прежде всего спецификой своей внутренней формы.

Синтаксический способ наименования является более высокой формой организации связи между знаком и денотатом, чем лексический способ, поскольку обозначение, осуществляемое отрезком текста, независимо от характера его структурной оформленности, решает конкретные задачи коммуникации и осуществляет связь говорящего с денотатом именно в той форме, которая необходима и достаточна для обозначения с точки зрения говорящего (автора).

Главное отличие именных перифраз как единиц номинационного аналитизма от свободных или фразеологически связанных сочетаний состоит в том, что номинационные аналитемы представляют собой единицы контаминационного характера на речевом уровне. Это означает следующее: расчленённая синтаксическая форма служит основанием формирования средств выражения особого рода значения, которое мы назовём перифрастическим.

В художественно-литературном тексте употребление именных перифраз практически полностью маркировано интенциями языковой личности автора. В идиостилевом пространстве авторского дискурса мы дифференцируем стратегические и тактические линии присутствия демиурга художественного текста. Стилистико-риторическая фактура (импликации, орнаментура и т.д.) относится скорее всего к ведению тактического порядка, тогда как стратегия автора как языковой личности направлена на организацию того, что А.А. Буров называет словарём текста. Будучи организованным в соответствии с принципами номинационно синтаксического членения, текст ориентирован на многотекстовость речевых средств говорящего [Буров 1999]. Одна стратегия предполагает анализ текста как совокупности элементов словаря языка. Другая стратегия языковой личности автора художественного текста предопределяет выделение отрезков типа «вечная мерзлота», «зелёный континент», «крепкий орешек» или «безнадёжные карие вишни» (А. Вознесенский) как элементов, относящихся к номинационно-синтаксическим отрезкам текста, которые являются производными номинационно-синтаксического семиозиса. Однако если первые три сочетания из приведённых примеров имеют узуальный характер, обладая известной воспроизводимостью, то последнее – это авторский окказионализм, выступающий производным уровня индивидуально ощущаемой авторской языковой картины мира, маркированной идиостилем именно А. Вознесенского. Поэтический коэффициент интертекстуальности в последнем случае практически равен нулю, и, тем не менее, отрезок «безнадёжные карие вишни» мы воспринимаем в качестве производного номинационно-синтаксического семиозиса.

Речевые знаки рассматриваемого типа сближаются вторичным характером денотативной соотнесённости как следствием интенциональности автора, как результатом идиостилевой стратегии языковой личности. Чем больше способов представления отрезка языковой картины мира - возможностей, открытых носителями языка, тем богаче жизнь говорящего как языковой личности. Именная перифраза в нашем понимании выступает эквивалентом словарного обозначения, являясь, с одной стороны, номинационно-синтаксическим наименованием. С другой стороны, этой эквивалентности зачастую не хватает, чтобы зафиксировать то приращение в семантике, которое происходит с пространством именной перифразы в тексте. Осложнение номинационной семантики теми скрытыми смыслами, которые вскрывает языковая личность автора и которые осознаются только в индивидуальной языковой картине мира, представляется нам одним из ярких маркеров употребления перифразы. Именно здесь, в отмеченной спецификой личностного мировосприятия и соответствующей индивидуальной художественной языковой картиной мира, особенно отчётливо ощущаются те приращения смыслов, которые являются авторски маркированными, индивидуальными. Мы предполагаем, что перифрастическая модель ЯКМ носит множественный индивидуально-авторский, потому не подводимый под законы и тенденции характер. Поэтому категория перифразирования понимается нами как одно из проявлений картины мира русского языка, вызванное необходимостью восполнения образно-описательной аналитической (расчлененной) недостаточности в языке синтетического строя. Она характеризует в первую очередь уровень речевой организации, когда реализуются определённые авторские интенции особого номинационного плана – осуществить в расчленённой форме не просто вторичное наименование денотата, а такое его обозначение, которое включало бы и номинацию, и эмоциональную оценку, и экспрессивную форму.

Средства выражения авторской модальности в поэтическом тексте А.А. Тарковского

Подчеркнем: в исследовании индивидуального речевого портрета необходимо, на наш взгляд следовать принципу уникальности речевой характеристики, текста (в первую очередь – самохарактеристики, метатекста), учитывать степень соотношения нестандартности, уникальности и простоты, естественности, сингармонизма речевого поведения личности. Поэтому, предлагая «модель селекции» признаков, которые должны лечь в основу портретирования индивидуальной языковой личности, тем более автора не просто художественного, а поэтического текста, мы должны соотносить авторский текст с литературным языком эпохи, с одной стороны, а с другой – с тем художественных опытом в языке, который накоплен за всю историю развития русского поэтического слова. Более того, портретирование индивидуальной языковой личности поэта не исключает субъективности интерпретаций и характеристик; может быть, в этом – достоинство портрета, отражающего сложности индивидуальности описываемого объекта. В свое время В.В. Виноградов определил «стиль литературной личности» как «слог», который «всегда оригинален как личность», как характер. Изучение слога выражается главным образом в определении того, что берется писателем из языка и как, в каких целях употребляется..., чем отличается «голос» данного писателя от «голосов» других [Ефимов 1957].

Исследуя связи между автором и создаваемым им текстом как эстетическим целым, мы приходим к выводу о воплощении в авторском стиле индивидуальных качеств и свойств предметов действительности, типичных именно для данного личностного мировосприятия. Автор как языковая личность выступает своеобразной метатрансформацией реальной личности художника, так как одновременно и обозначаются явления и дается комментарий к ним, выражающий оценочно-модальный план говорящего. Особенно это показательно для языка поэзии, когда поэтический текст выступает целостным художественным знаком. Об этом пишет, в частности, Ю.М. Лотман в своих лекциях по структурной поэтике [Лотман и тартуско-московская…1994]. ЯЛ автора поэтического текста выступает лингвопрагматическим «преемником» традиционного образа автора-поэта. Известно, что различие между поэтическим и непоэтическим текстом состоит, в частности, в том, что количество структурных уровней и значимых их элементов в обычном языке замкнуто и известно говорящему заранее. В поэтическом же тексте слушателю или читателю еще предстоит установить, какова совокупность кодовых систем, регулирующих текст, предлагает ему автор. Поэтому любая система закономерностей в принципе может быть воспринята в поэзии как значимая. Для этого необходимо, чтобы она, во-первых, была ощутимо урегулирована и этим отличалась от неорганизованного текстового фона и, во-вторых, нарушалась определенным, внутренне закономерным, образом. Множество возможных нарушений даст разнообразие информационных возможностей внутри данного типа организации [там же].

Автор поэтического текста представляет собой наиболее субъективную, креативно непредсказуемую, имманентную личность. Когда данная личность рассматривается сквозь призму языковой структуры творимого ею текста, она осознается нами как языковая личность. А.А. Тарковский относится к таким художникам слова, чей текст запоминается сразу, без каких-либо усилий со стороны читателя. Зависит это не столько от свойств нашей памяти, сколько от особенностей самих стихов – специфики поэтического идиостиля. Безусловная узнаваемость стихов А.А. Тарковского подтверждает широко распространенное мнение о том, что легкое установление авторства — один из признаков настоящей литературы. Для произведений А.А. Тарковского характерны одновременно беспредельная космичность и предельная конкретность, в его текстах нет ничего искусственного, в них трудно обнаружить то, чего не было бы в действительности: своеобразие авторской языковой картины мира обеспечивают иные связи между составляющими — изоморфные и метаморфические. Иными словами – текст Тарковского одновременно органично вписывается в полифоничную стилистическую систему своей художественной эпохи, коррелируя с ее типологическими признаками, и, вместе с тем, отличается своей собственной уникальной динамической структурой, способной к внутренним трансформациям. Именно последнее качество представляется нам важным, когда мы структурируем идиостиль поэта сквозь призму номинационно-синтаксического семиозиса.

Действительно, формирование особого поэтического взгляда поэта проходило в условиях разноплановой и «разнопластной» работы со словом, частого обращения к чужим текстам. Сквозь оригинальные стихотворения явственно проступает мастерство переводчика и теоретика перевода, критика, отчетливо осознается подтвержденное длительной практикой осмысление творческого процесса, многочисленных чужих стилистических систем. Однако при этом А.А. Тарковскому, в отличие от многих других русских поэтов ХХ века, в полной мере присуща подмеченная Р. Якобсоном в одном из очерков о языке А.С. Пушкина черта: «В многообразной символике поэтического произведения мы обнаруживаем постоянные, организующие, цементирующие элементы, являющиеся носителями единства в многочисленных произведениях поэта, элементы, накладываюшие на эти произведения печать поэтической личности (выделено нами – М.Р.)» [Якобсон 1998].

Поэт А.А. Тарковский как субъект и объект личностно- речевого портретирования

Наше исследование показало, что в контексте обозначившегося в современной лингвистической науке поворота от лингвокультурологического антропоцентризма к антропогенному исследованию семиотических моментов языка, к выявлению индивидуально маркированных свойств конкретных языковых единиц категория языковой личности автора поэтического текста как одно из проявлений «тезиса о человеке, стоящем во главе языковой картины мира» [Шведова 1998] становится одной из центральных. Заслуживают внимания новые подходы к анализу данной категории, в частности – номинационно-синтаксический анализ. В работе доказано, что языковая личность автора выполняет в поэтическом тексте функцию лингвоэстетического «локуса», актуализируемого говорящим на этапе осмысления и включения наименований элементов картины мира в образно художественную ситуацию, когда необходимо выделить и развернуть атрибутику называемого, одновременно напомнив при этом о его субстанциональной природе и дав образную характеристику. С одной стороны, языковая личность автора, формируя художественно-эстетическое пространство, осуществляет и репродукцию денотата, и художественную презентацию его атрибутов, представляющихся говорящему наиболее важными в данной коммуникативно-эстетической ситуации, когда решаются конкретные художественно-изобразительные задачи. С другой – формируется уникальное пространство текста с его идистилевой спецификой пространства, в котором взаимодействуют текстовые и метатекстовые векторы.

Языковая личность автора художественного текста совмещает, таким образом, в своем актуальном генезисе ряд функционально-прагматических интенциональных начал: создает художественно-эстетическое пространство текста, выступает демиургом его атрибутики - как денотативной, так и образной, а также формирует текстовую и метатекстовую модальность, тем самым регулируя соотношение оценочно-характеризующих ракурсов.

Именно языковая личность автора художественного, в том числе – поэтического, текста закладывает возможность номинационно синтаксического текстового пространства, производные которого реализуют интенсиональные (языковые) и экстенсиональные (речевые) возможности реализации эстетических индивидуально-авторских интенций. Изучение языковой личности А.А. Тарковского как автора поэтического текста выявило факт отсутствия в филологической науке как единого всеобъемлющего определения, так и структурной модели исследуемого понятия. Рассматриваемая традиционно как вербализованное воплощение человеческой личности, отражающее специфику картины мира, в частности - в плане анализа речевого портрета или его фрагмента (в том числе в гендерном аспекте) данная категория нуждается, на наш взгляд, в акцентуации индивидуального, имманентного начала, которое формируется через внутреннее отношение к языку, через становление сугубо личностных языковых смыслов, в формировании которых важную роль играет способ номинации обозначаемых фрагментов индивидуально-авторской картины мира. Действительно, индивидуально-авторская номинация в художественном, в том числе поэтическом, тексте характеризуется приращением эстетических обертонов смысла, когда реализуются авторское языковое «видение» смыслов, в том числе на уровне концептосферы. Так как в случае с языковой личностью автора поэтического текста мы имеем дело с особым эстетическим пространством – поэзией, целесообразно, на наш взгляд, критически отнестись к сложившимся шаблонам и схемам филологического анализа, а также к лежащими в их основе методам и приемам языковой характеристики исследуемого материала. Языковая личность автора поэтического текста - уникальная категория текстового и – шире – дискурсивного пространства и может рассматриваться как проявление неких скрытых сил синергетического уровня, чей статус до сих пор ещё не определен. В первую очередь это относится к выявлению специфики способов репрезентации индивидуальности языковой личности отдельно взятого поэта, чей текст представляет собой проверенную временем эстетическую значимость. Именно к таким художникам слова относится великий русский поэт ХХ века А.А. Тарковский, чей идиостиль представляет собой демократически маркированное пространство, выражающее мировоззрение классического русского интеллигента.

В результате проделанной работы определена специфика речевого портрета языковой личности автора поэтического текста и, как следствие, разработана оригинальная модель портретирования языковой личности поэта. В ее основе лежат показатели идиостилевого потенциала репрезентации авторских поэтических установок познания картины мира, выделяемые нами на основе номинационно-синтаксического анализа контекстов. Кроме того, в диссертации определяется феномен поэтической языковой личности автора художественного текста, дана характеристика лингвоэстетического пространства идиостиля языковой личности автора поэтического текста и потенциала языковых средств и способов репрезентации на основе номинационно-синтаксического подхода к тексту русского поэта ХХ века А.А. Тарковского, в частности - авторской метафоры как средства синтаксической номинации в пространстве поэтического текста, именного перифразирования как средства авторской индивидуализации, фразовой номинации и парентезы как метатекстовых репрезентантов в поэтическом тексте. Определяется риторический потенциал поэтического подтекста и характеризуются средства его выражения у А.А. Тарковского, чья языковая личность как носителя индивидуально-авторской картины мира является пространством репрезентации имманентных установок текстового и метатекстового характера.