Введение к работе
Место В. И. Даля в русской культуре представляется, несмотря на очевидную его значимость, недостаточно изученным. Мифологизированный образ «мудрого старца», не имеющего специального образования, но влюбленного в русскую речь и озабоченного идеями просвещения простого народа, влияет и на новейшие научные исследования о Дале. Подобное восприятие писателя и ученого - большая редкость; в русской литературе, пожалуй, лишь Крылов в этом смысле схож с Далем. Вокруг других авторов известных словарей (скажем, столь популярного словаря С. И. Ожегова) не структурируются мифы. Следовательно, в самом феномене Даля есть какая-то загадка.
Творчество Даля не вполне вписывается в традиционно понимаемый литературный контекст, и его трудно соотнести с эстетическими приоритетами русской художественной литературы XIX века. Нам представляется, что феномен Даля может быть более адекватно понят, если сместить акценты исследования. В классической парадигме «романтизм -натуральная школа (физиология) - эпоха реализма», где в центр поставлены отношения «герой - общество», творчество Даля всегда будет казаться либо ущербным, либо маргинальным: в этой парадигме не находится места словарю Даля, потому что с этой точки зрения словарь - «внутреннее» дело писателя, к которому у общества, за исключением узких специалистов-филологов, нет интереса.
Но если взглянуть на литературную эволюцию как на процесс языкотворчества, поставив в центр исследования процесс саморазвертывания языка, то творчество Даля окажется в центре литературного процесса, а его словарь станет естественным и в то же время грандиозным итогом не только жизни Даля, но и всех языковых процессов, питавших литературу эпохи. В таком изменении точки зрения на Даля мы и видим научную новизну предлагаемой работы.
Известно, что представления Даля о языке как о важнейшем инструменте самопознания нации восходят к В. Гумбольдту; однако почти не обсуждается то, как в самом творчестве Даля проявились уже сложившиеся в европейской (прежде всего немецкой) мысли представления о слове как об особом эстетическом объекте. В России времен Даля такие представления о слове обнаруживались лишь в единичных случаях (К. С. Аксаков, А. А. Потебня, слава которого, как известно, по неслучайным причинам - дело более поздней эпохи). И современники Даля, и позднейшие исследователи признавали языковую доминанту его произведений. Но если для современной филологии идея самодостаточности языка кажется вполне привычной, то в XIX в. за языком все же закреплялась роль вспомогательного средства. Многие парадоксы и недоразумения порождены тем, что Даль воплотил в себе тип художественного мышления, более понятный и привычный современному читателю, чем читателю XIX в. Сверхзадачей всего своего творчества он видел не создание оригинального авторского мира, а художественное самовыявление русского слова как гаранта национальной и нравственной стабильности. Именно поэтому Даль оказывался во всех смыслах фигурой маргинальной и одновременно -чрезвычайно актуальной для русской культуры. Разумеется, мы не претендуем на то, чтобы пересматривать логику развития русской литературы середины XIX века. Речь идет лишь о том, что литературный процесс - явление очень сложное, и рассматривать его можно в разных измерениях.
Мы отдаем себе отчет в том, что на наше восприятие Словаря как художественного произведения особого рода наверняка действует новый, «постдалевский» эстетический опыт и позднейшие лингвофилософские конструкции. Однако мы надеемся, что при этом возможно избежать искажающей модернизации Даля, и считаем, что в современном отношении к словарям и вообще небеллетристической прозе как к искусству максимально
развернулись тенденции, заложенные в европейской мысли уже двести лет
назад. Кроме того, мы полагаем принципиально возможным учитывать новый эстетический опыт при осмыслении словесности прошлого, и в этом отношении для нас очень важна концепция М. М. Бахтина. Актуальность предлагаемой работы, как мы надеемся, должна быть связана с нашими попытками увидеть в творчестве Даля нечто важное, но ставшее вполне очевидным только для человека с современным культурным опытом.
Поскольку мы считаем главным в творчестве Даля эстетическое, духовное переживание слова, то методологической основой работы стали культурологические концепции лингвистов - от В. Гумбольдта до В. В. Виноградова и Н. Хомского, и литературоведов, уделяющих слову огромную роль в художественном мире, - прежде всего М. М. Бахтина и Б. А. Успенского.
Практическая значимость диссертации состоит в том, что ее положения могут быть использованы в общих курсах по истории русской литературы, эстетики, истории языкознания, при комментировании изданий произведений Даля, а также для дальнейшего изучения проблем творчества Даля.
Апробация работы. Основные положения диссертации изложены в опубликованных работах (список приводится ниже).
Структура. Поскольку в работе делаются попытки изменить традиционный угол зрения на творчество В. И. Даля, общепринятое построение введения (история вопроса и постановка собственных исследовательских задач) оказалось неудобным и введение превратилось в первую, теоретическую главу работы. Вторая глава - «Даль и натуральная школа», третья - «Толковый словарь живого великорусского языка: проблема беллетризации».