Роль «Литературной газеты» А.А. Дельвига и А.С. Пушкина в становлении новой русской прозы Кузина Ольга Васильевна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Проза «Литературной газеты» А.А. Дельвига и А.С. Пушкина в контексте литературной жизни начала 1830-х годов 24

1.1. Своеобразие художественной прозы в газете, обусловленное спецификой литературной жизни начала 1830-х годов 24

1.2. Круг писателей на страницах издания 36

1.3. Литературно-критические публикации в газете в контексте журнальной полемики начала 1830-х годов 48

1.4. Теоретические высказывания о художественной прозе в газете и их связь с теорией прозы первой трети XIX века 77

Глава 2. Очерки и повести на страницах «Литературной газеты» 104

2.1. Художественные очерки и их разновидности в «Литературной газете» 104

2.2. Оригинальные повести русских писателей, опубликованные в «Литературной газете» 124

2.3. Переводные повести в газете и их связь с русскими прозаическими публикациями 153

Глава 3. Роль «Литературной газеты» в становлении жанра романа 171

3.1. Общая характеристика жанра романа, представленного на страницах издания 171

3.2. Развитие социально-психологического романа 193

3.3. Исторический роман: формирование принципов реалистического историзма 227

Заключение 257

Список литературы 262

• Круг писателей на страницах издания
• Теоретические высказывания о художественной прозе в газете и их связь с теорией прозы первой трети XIX века
• Оригинальные повести русских писателей, опубликованные в «Литературной газете»
• Исторический роман: формирование принципов реалистического историзма

Введение к работе

Актуальность исследования периодического издания обусловлена как
значимостью периодики первой трети XIX века в целом, так и авторским и
редакторским составом данной газеты, а также ее особым местом в истории
русской литературы. Несмотря на краткий срок издания, газета, без

сомнения, стала значительным явлением в литературном процессе первой трети XIX века и в русской литературе в целом. Но систематического комплексного изучения художественной прозы, опубликованной на страницах «Литературной газеты» А.А. Дельвига и А.С. Пушкина, еще не проводилось.

Степень изученности проблемы. Заметная роль «Литературной
газеты» в литературной жизни начала 1830-х годов, а также участие
А.С. Пушкина в ее издании неоднократно привлекали к ней внимание
исследователей. При этом большинство работ, на которых сегодня
основывается изучение «Литературной газеты», посвящено частным
вопросам изучения издания. Таковы труды А.Н. Пыпина, В.В. Виноградова²,
Г.А. Галина³, В.Э. Вацуро⁴, В.Н. Аношкиной (Касаткиной)⁵, Т.К. Батуровой⁶,
Е.А. Стратийчук⁷ и других. Так, В.В. Виноградов посвятил свои работы
проблемам авторства текстов «Литературной газеты». Г.А. Галин

проанализировал перипетии взаимоотношений издания с Цензурным комитетом. В.Э. Вацуро изучал «Литературную газету» А.А. Дельвига и А.С. Пушкина разносторонне и последовательно. Исследователь подробно проанализировал историю ее создания, раскрыл многие аспекты

²Виноградов В.В. Об авторстве двух статей «Литературной газеты» 1830-1831 г. на украинские темы

(Сомов, Пушкин или Гоголь?). Napoli, 1960 – С.33; он же. Проблема авторства и теория стилей. М.:

Художественная литература, 1961. – 612с.

³Галин Г.А. К истории запрещения «Литературной газеты» А.А. Дельвига. // Из истории русской и

зарубежной литературы. Сб. статей. Саранск: Издательство Морд. ун-та, 1964. – 256 с.

⁴Вацуро В.Э. К изучению «Литературной газеты» Дельвига – Сомова. // Временник Пушкинской комиссии.

Л.: Наука, 1968. С.23-36; он же. «Северные цветы»: История альманаха Дельвига –Пушкина. М.: Книга,

1978. – 287с., он же. Антон Дельвиг – литератор. Л.: Худ. литература, 1986. – 671с.

⁵ Касаткина В.Н. Романтическая муза Пушкина. М.: МГУ, 2001. – 128 с.

⁶ Батурова Т.К. Вопросы лирики в «Литературной газете» А.А. Дельвига и А.С. Пушкина: дис. … канд.
филол. наук. М., 1983–187с.; Батурова Т.К. Альманахи литераторов пушкинского круга: дис. … доктора
филол. наук: 10.01.01 / Батурова Татьяна Константиновна. – М., 1999 – 345 с.

⁷ Стратийчук Е.А. Публикации Н.В. Гоголя в периодических изданиях пушкинского круга: автореферат дис.
… канд. филол. наук: 10.01.01 / Стратийчук Елена Анатольевна. – М, 2010 – 22 с.

литературно-идеологической полемики, прокомментировав с этой точки зрения целый ряд статей и заметок. Кроме того, он сделал целый ряд наблюдений и выводов о ведущих литературно-эстетических принципах редакторской группы «Литературной газеты», а также определил несколько анонимных публикаций.

Вопрос об изучении «Литературной газеты» неоднократно затрагивался и в контексте пушкиноведения⁸, однако этот исследовательский ракурс не подразумевал системного рассмотрения издания как целостного документа эпохи.

Единственной попыткой полного «обозрения» газеты можно считать
обширный труд Е.М. Блиновой⁹, опубликованный в 1966 году. Однако
исчерпывающим анализом издания эта работа не стала – название книги
точно отражает ее основную направленность: текстологическое и
фактографическое исследование. Основной объем этой работы занимает
полный список публикаций «Литературной газеты» в хронологическом
порядке. Исследовательница описала структуру издания, общий

стилистический и тематический состав произведений. Книга Е.М. Блиновой стала, как и задумывала автор, превосходной базой для дальнейшего изучения «Литературной газеты» А.А. Дельвига и А.С. Пушкина. Данные Е.М. Блиновой и справочный аппарат этого издания оказались незаменимым источником для настоящего исследования.

Обзорная статья М.П. Еремина¹⁰, помещенная в этом исследовании,
посвящена большей частью идейно-политической и социальной

проблематике. Очевидно, что автор не ставил перед собой задачи всестороннего исследования «Литературной газеты» и сделал акцент на ее роли в истории развития публицистики.

Ряд научных исследований посвящен отдельным авторам

«Литературной газеты»¹¹. Примером может служить подробная статья
Л.Г. Фризмана¹² с обширным литературно-критическим обзором

⁸ См. например: Сидяков Л.С. Пушкин и развитие русской повести в начале 30-х годов XIX века. // Пушкин: Исследования и материалы / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). М.; Л., 1960. – Т. 3. - С. 193-217; Благой Д.Д. Творческий путь Пушкина (1826-1830). М., 1967; Гиппиус В.В. Пушкин в борьбе с Булгариным в 1830-1831 гг // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии / АН СССР. Ин-т литературы. М.; Л. [Вып.] 6. С. 235-255; Фрик Т.Б. Формирование издательской стратегии А.С. Пушкина: от «Северных цветов» и «Литературной газеты» к «Современнику». // Вестник Томского университета (ТГУ). – 2008, № 312 (июль 2008). – С. 12.

⁹Блинова Е.М. «Литературная газета» А.А. Дельвига и А.С. Пушкина. 1830-1831: Указатель содержания. М.: Книга, 1966.^. – С. 132.

¹⁰ Еремин^. В борьбе за высокую гражданственность // Блинова Е. М. Литературная газета А.А. Дельвига и
А.С. Пушкина: Указатель содержания. М.: Наука, 1966. С. 3-46.

¹¹ См. например: Жаткин Д.Н. Поэзия А.А. Дельвига в контексте литературного развития 1810 - 1830-х
годов: дис. … д-ра филол. наук: 10.01.01 / Жаткин Дмитрий Николаевич. – М., 2004 – 408 с.

¹² Фризман Л.Г. Парадокс Катенина // Катенин П.А. Размышления и разборы. М.1981. С.5-45.

«Размышлений и разборов» П.А. Катенина – своего рода связующего звена всех трех томов газеты А.А. Дельвига и А.С. Пушкина. Однако эти работы не рассматривают периодическое издание как единое целое.

В диссертации Т.К. Батуровой «Вопросы лирики в “Литературной газете” А.А. Дельвига и А.С. Пушкина»¹³ анализируется издание комплексно. Исследовательница отмечает, что издатель и редактор «Литературной газеты» были, в первую очередь, поэтами разными и весьма талантливыми, что не могло не отразиться на ее структуре и составе. Однако, избранный предмет исследования в этой работе не предполагал особого изучения прозаических публикаций.

Новым этапом в истории изучения «Литературной газеты» стала
научная публикация первых 13 номеров под редакцией В.Н. Аношкиной
(Касаткиной) и Т.К. Батуровой¹⁴. Помимо введения в современный научный
оборот наиболее значимой части периодического издания, книга содержит
послесловие В.Н. Аношкиной (Касаткиной) и подробный комментарий

Т.К. Батуровой.

Статья-послесловие представляет собой еще один опыт целостного рассмотрения и анализа этого периодического издания в контексте литературно-исторического развития. Автор отмечает, что «художественная проза "Литературной газеты" запечатлела момент движения главных жанров прозы от романтизма к реализму, что проявлялось, прежде всего, в нравоописательных картинах, социальных зарисовках, в формировании принципов реалистического историзма» ¹⁵. Исследовательница делает вывод, что проза «Литературной газеты» отвечала требованиям зарождающейся реалистической эстетики, обогащенной историзмом. В статье выделены наиболее общие тенденции и характерные черты издания, однако жанр послесловия не предполагал детального анализа художественной прозы на страницах газеты.

Комментарий Т.К. Батуровой подразумевает рассмотрение наиболее

значимых первых тринадцати номеров «Литературной газеты».

Исследовательница предлагает вниманию читателей большой объем реально-исторических сведений, что важно для понимания периодического издания, а также дает общую характеристику каждому из 13 первых номеров газеты. Однако, в силу специфики жанра комментария, аналитический аспект этого

¹³ Батурова Т.К. Вопросы лирики в «Литературной газете» А.А. Дельвига и А.С. Пушкина: дис. … канд. филол. наук: 10.01.01 / Батурова Татьяна Константиновна. – М., 1983 – 187 с.

¹⁴Касаткина В.Н., Батурова Т.К. Комментарии. // Литературная газета А.С. Пушкина и А.А. Дельвига (№1-13) / Под ред.: Касаткиной В.Н., Батуровой Т.К. М.: Советская Россия, 1988. – С. 249.

¹⁵ Касаткина В.Н. Послесловие. // Литературная газета А.С. Пушкина и А.А. Дельвига (№1-13) / Под ред.: Касаткиной В.Н., Батуровой Т.К. М.: Советская Россия, 1988. – С. 201.

исследования носит сжатый характер, а первые 13 номеров газеты, при всей исторической важности роли их фактического издателя А.С. Пушкина, не исчерпывают научный потенциал изучения данного периодического издания в целом.

Таким образом, несмотря на достаточно многочисленные обращения исследователей русской литературы, и журналистики к «Литературной газете», до настоящего времени отсутствует системный анализ этого периодического издания во всей полноте опубликованных за полтора года существования художественных и публицистических текстов. Достаточно активное изучение роли газеты в литературной полемике позволило установить авторство многих анонимных публикаций, прояснить смысл и прокомментировать целый ряд заметок, актуальных для той эпохи и не понятных современному читателю. Неоднократно рассматривалась роль издания в общеисторическом контексте развития русской культуры. Изучение «Литературной газеты» в подавляющем большинстве случаев велось в контексте изучения личности и творческой биографии А.С. Пушкина. Внимание исследователей не останавливалось на жанровом своеобразии прозаических текстов второстепенных авторов. Прозаические публикации «Литературной газеты» еще ни разу не рассматривались в совокупности и не подвергались последовательному историческому анализу в контексте жанрового развития русской прозы.

Новизна исследования состоит в следующем: 1) совокупность
прозаических публикаций «Литературной газеты» впервые рассмотрена в
ракурсе взаимосвязей и взаимовлияний – изучены проявления их единства; 2)
впервые одно из ключевых периодических изданий начала 1830-х годов

подвергается системному историко-методологическому анализу в контексте жанрового развития русской прозы; 3) на материале публикаций газеты рассматривается специфика формирования основных жанровых форм русской прозы XIX века – повести и романа; 4) представлен ряд новых наблюдений над взаимодействием ведущих авторов и литераторов второго ряда, а также оригинальных и переводных произведений; 5) впервые составлен полный алфавитный указатель авторов-прозаиков «Литературной газеты» и их публикаций на страницах издания (см. приложение), что может послужить ее дальнейшему изучению.

Объектом исследования стала художественная проза, опубликованная на страницах «Литературной газеты» А.А. Дельвига и А.С. Пушкина за всю историю ее существования – 1830-1831 гг., тома I-IV.

Предметом исследования явились особенности поэтики, жанрового своеобразия и тематики прозаических публикаций, а также место издания в русском литературном процессе.

Целью диссертационного исследования стало определение роли «Литературной газеты» А.А. Дельвига и А.С. Пушкина в становлении новой русской прозы.

В соответствии с поставленной целью были сформулированы основные задачи исследования:

1. проанализировать художественную прозу «Литературной газеты» в контексте литературной жизни начала 1830-х годов;

2. представить круг авторов издания и проанализировать творческое взаимодействие известных авторов и писателей второго ряда;

3. обобщить теоретические высказывания о своеобразии художественной прозы на страницах газеты и рассмотреть их соотношение с теорией прозы первой трети XIX века;

4. описать прозаический дискурс «Литературной газеты» как систему малых и крупных жанровых форм и последовательно проанализировать специфику основных прозаических жанров: очерка, повести и романа;

5. рассмотреть различие между оригинальными и переводными прозаическими публикациями в газете, а также определить взаимодействие между ними;

6. представить на примере прозаических произведений, опубликованных в «Литературной газете», особенности движения литературных направлений первой трети XIX века.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что на

примере опубликованных в «Литературной газете» прозаических

произведений проанализированы ведущие прозаические жанры первой трети
XIX века: повесть, очерк, роман, – и выявлены особенности их развития в
данный исторический период. Сопоставление прозы писателей первого и
второго ряда дало возможность определить ключевые жанрово-

стилистические тенденции в развитии русской прозы. Анализ

художественных и литературно-критических публикаций в «Литературной газете» позволил конкретизировать эстетическую позицию литераторов пушкинского круга. Полученные данные могут найти применение в последующем изучении истории развития и жанрового своеобразия русской прозы XIX века.

Практическая значимость исследования состоит в том, что

материалы и выводы, полученные в результате исследования, могут быть

использованы в работе со студентами филологических факультетов, изучающими принципы жанрово-стилистического своеобразия прозы, а также историю и теорию русской журналистики; в курсах по истории русской литературы и литературной критики; в дальнейшем изучении истории русской литературы и критики 1830-х годов, а также при подготовке научных изданий о периодике этого времени.

Указатель авторов и прозаических художественных произведений «Литературной газеты» может найти применение в историко-литературных исследованиях, посвященных периоду 1830-х годов.

Методологическая основа диссертационного исследования

подразумевает опору на базовые литературоведческие методы и подходы:

1. Историко-литературный метод заключается в последовательном
изучении литературных явлений в историческом контексте эпохи.

2. Жанрово-стилистический анализ представляет собой рассмотрение
жанровой природы литературных произведений и их стилистических
особенностей, анализ соотношения художественного и публицистического
стилей, а также анализ жанровой системы «Литературной газеты» и
элементов стиля эпохи.

3. Сюжетно-композиционный анализ предполагает рассмотрение сюжета
и композиции опубликованных на страницах издания произведений, а также
структуры и композиции периодического издания как единого целого. Этот
же метод используется при рассмотрении тематического единства отдельных
публикаций.

4. Метод анализа художественных образов позволяет раскрыть творческие
приемы авторов «Литературной газеты», проследить за функциями этих
приемов в художественном целом, сравнить особенности творческого метода
наиболее значимых и малоизвестных писателей, а также проанализировать
динамику наиболее распространенных из применяемых авторами
художественных средств в течение срока издания «Литературной газеты».

5. Историко-биографический анализ применяется для рассмотрения
творчества авторов издания во внелитературном контексте. Этот метод
наиболее активно применяется в отношении творчества малоизученных в
современном литературоведении писателей

Методология исследования основана на работах учёных по теории и истории русской литературы пушкинской эпохи. Принципы историко-литературного, жанрово-стилистического и сюжетно-композиционного анализа являются традиционными методами литературоведения и широко применялись для изучения литературы этого исторического периода в

работах М.П. Алексеева, В.Н. Аношкиной (Касаткиной), Н.Я. Берковского,

Д.Д. Благого В.В. Виноградова, В.Э. Вацуро, Г.А. Гуковского, А.В. Западова, Л.М. Крупчанова, С.М. Петрова, Н.Н. Скатова и других. Обширный опыт анализа художественных образов был применен к литературе 1830-х годов в работах В.Э. Вацуро и Л.С. Сидякова.

Жанровый анализ основных форм русской прозы в «Литературной
газете» опирался, в первую очередь, на труды таких исследователей
жанровой системы литературы, как М.М. Бахтин, В.В. Кожинов,

В.И. Коровин, Ю.М. Лотман, Б.С. Мейлах, В.А. Недзвецкий, В.И. Тюпа, А.Н. Ужанков и др. М.М. Бахтин заложил основу изучения жанра русского романа в его историческом развитии. На базе доказанных им теоретических положений о сущности жанровой природы романа Б.С. Мейлах и В.В. Кожинов разработали систему жанровых разновидностей, а позже В.А. Недзвецкий уточнил разработанные ими положения о жанровой специфике русского романа, более подробно рассмотрев его в западноевропейском контексте.

В теоретических работах Ю.М. Лотмана был сформулирован ряд признаков формирования и развития жанра и жанровой системы в рамках определенного стиля эпохи.

Теоретическое изучение жанра русской повести базируется на исследованиях В.И. Тюпы, который описал основные жанровые признаки и разновидности повести в русской литературе, а также на труде В.В. Кожинова, обобщившего литературоведческие труды ученых ХХ века по изучению жанровой системы русской литературы XIX столетия.

Научно-теоретической и фактографической базой диссертационного
исследования стали также работы, посвященные непосредственно

«Литературной газете» и авторам, представленным на ее страницах, в
частности, исследование Е.М. Блиновой, монографии Д.Н. Жаткина,
Н.Л. Васильева, статьи Л.Г. Фризмана, М.П. Еремина, В.Н. Аношкиной
(Касаткиной), Е.П. Званцевой, диссертационные исследования

Т.К. Батуровой, В.Н. Хомука, В.В. Брио, Е.П. Татарчук, О.В. Голубевой,
Ю.Н. Сытиной и др. Эти исследования легли в основу историко-

биографического анализа и историко-литературного метода исследования публикаций.

На защиту выносятся следующие положения:

1. В «Литературной газете» художественная проза выполняет просветительскую, эстетическую и полемическую функции.

2. Теория прозы на страницах «Литературной газеты» находит отражение

преимущественно в критических статьях и рецензиях и ясно

показывает общеэстетические установки издания.

3. Основной проблематикой издания стали духовно-нравственные и философские вопросы, а ведущими художественными тенденциями – стремление к реалистическому познанию мира.

4. Новые художественные принципы и приемы, возникающие в творчестве ведущих художников, развивались в произведениях писателей второго ряда и постепенно становились приметой «стиля эпохи»; эти процессы нашли отражение на страницах издания.

5. В многомерности и многоплановости публикуемых в газете сочинений отразились противоречия художественных исканий эпохи, синкретичность литературных стилей и жанровая неустойчивость художественной прозы.

6. Анализ русских повестей в «Литературной газете» показывает эволюцию от романтизма к реализму, а также историю формирования исторической повести в русской литературе.

7. Многообразие очерков «Литературной газеты» сводится к трем большим группам: биографические, исторические и этнографические, причем их тематика часто пересекается, и многие публикации носят синкретичный характер.

8. Русский роман 1830-х годов на страницах «Литературной газеты» отразил переходный этап от риторической романной формы к собственно-художественной: опыты русских прозаиков в этом жанре постепенно сформировали комплекс художественных средств, которые впоследствии легли в основу русского реалистического романа. Апробация результатов. Результаты исследования были отражены в

научных статьях, 3 из которых входят в перечень журналов,

рекомендованных ВАК Минобрнауки России. Основные результаты

исследования представлялись в виде докладов на конференциях различного

уровня: Всероссийской конференции «Актуальные вопросы научной и

научно-педагогической деятельности молодых ученых» (МГОУ, 2013),

Международной научной конференции «Духовно-нравственный и

эстетический потенциал русской классической литературы» (МГОУ, 2013),

Международной научно – практической конференции «Наука и образование

в XXI веке» (Тамбов, 2013), Международной научной конференции

«Образование. Наука. Культура». (ГГХПИ, 2013,2014), на семинаре

аспирантов на кафедре русской классической литературы МГОУ.

Структура диссертации: диссертация состоит из введения, трех глав,

заключения, списка литературы и источников, включающего 220

наименований, и приложения – таблицы-указателя авторов художественной

прозы «Литературной газеты».

Круг писателей на страницах издания

Этот факт, а также участие А.С. Пушкина в издании газеты привлекали к ней внимание исследователей. Однако работы В.В. Виноградова16, Г.А. Галина17, В.Э. Вацуро18, на которых сегодня основывается изучение «Литературной газеты», посвящены лишь частным вопросам.

Так, В.В. Виноградов посвятил свои работы проблемам авторства текстов «Литературной газеты»; Г.А. Галин проанализировал перипетии взаимоотношений издания с Цензурным комитетом. В.Э. Вацуро изучал «Литературную газету» А.А. Дельвига и А.С.Пушкина более разносторонне и последовательно. Исследователь подробно проанализировал историю ее создания, раскрыл многие аспекты литературно-идеологической полемики, прокомментировав с этой точки зрения значительное количество статей и заметок. Кроме того, он сделал целый ряд наблюдений и выводов о ведущих литературно-эстетических принципах редакторской группы «Литературной газеты», а также атрибутировал несколько анонимных публикаций. В то же время, ученый не ставил целью системный жанрово-стилистический анализ прозы на страницах издания, сосредоточившись преимущественно на социально-исторической проблематике. Его ценные наблюдения над собственно художественными особенностями издания затрагивают самые разные аспекты анализа – от ведущих идейных проблем эпохи до особенностей индивидуально-авторского стиля. Вопрос изучения «Литературной газеты» также неоднократно затрагивался в контексте пушкиноведения19, однако этот исследовательский ракурс не подразумевал рассмотрения издания как единого целого.

Кроме того, ряд исследований связан с именами отдельных авторов «Литературной газеты»20. Подобным примером может служить статья Л.Г. Фризмана21, посвященная наиболее обширному литературно-критическому обзору, опубликованному в издании – «Размышлениям и разборам» П.А. Катенина, своего рода связующему звену всех трех томов газеты А.А. Дельвига и А.С. Пушкина.

Единственной попыткой полного «обозрения» газеты можно считать обширный труд Е.М. Блиновой22, опубликованный в 1966 г. Однако системным и исчерпывающим анализом издания эта работа не стала – название книги точно отражает ее основную направленность: текстологическое и фактографическое исследование. Основной объем этой книги занимает полный список публикаций «Литературной газеты» в хронологическом порядке. Исследовательница описала структуру издания, его общий стилистический и тематический состав, однако в своей работе она не ставила задачи исчерпывающего анализа размещенных в нем текстов, а также не сосредоточивалась на общелитературном и историческом контексте. Книга Е.М. Блиновой стала, как и задумывала автор, базой для дальнейшего изучения «Литературной газеты» А.А. Дельвига и

А.С. Пушкина Данные Е.М. Блиновой и справочный аппарат этого издания оказались незаменимым источником и для нашего диссертационного исследования. Обзорная статья М.П. Еремина23, помещенная в книге Е.М. Блиновой, стала одной из первых попыток анализа «Литературной газеты» как целостного явления литературной жизни, однако данная работа посвящена большей частью идейно-политической и социальной проблематике. Кроме того, сам формат вступительной статьи не предполагал подробного анализа художественных публикаций как важнейшей составляющей этого периодического издания.

Следующим этапом по изучению «Литературной газеты» как единого целого стала диссертация Т.К. Батуровой «Вопросы лирики в Литературной газете А.А. Дельвига»24, однако, как очевидно из названия, она посвящена почти исключительно поэтической составляющей издания. Исследовательница отмечает, что издатель и редактор газеты были, в первую очередь, поэтами, что не могло не отразиться на ее структуре и составе. Тем интереснее рассмотреть роль прозаических текстов. Тот факт, что редакторы-поэты предоставили им безусловный количественный приоритет на страницах своего издания, говорит о том, что в рассматриваемый исторический период именно художественная проза выходит на передний план в историко-литературном процессе, постепенно вытесняя с этой позиции лирику. Новой вехой в истории комплексного изучения «Литературной газеты» стала научная публикация под редакцией В.Н. Касаткиной и Т.К. Батуровой первых 13 номеров «Литературной газеты»25. Помимо введения в современный научный оборот наиболее значимой части периодического издания, книга содержит послесловие В.Н. Касаткиной и подробный комментарий Т.К. Батуровой.

Теоретические высказывания о художественной прозе в газете и их связь с теорией прозы первой трети XIX века

Особое место в газете занимают литературно-критические публикации о литературных новинках начала 1830-х годов. В «Литературной газете» они размещались по большей части в разделах «Библиография» и «Смесь». По ним можно судить о художественных вкусах, сложившихся в то время.

Наиболее масштабной публикацией такого рода в «Литературной газете», безусловно, являются «Размышления и разборы» П.А. Катенина, которые публикуются по фрагментам во втором разделе издания. «Размышления и разборы» не касаются фактов современной автору прозы, однако задают критерии анализа и оценки эстетических феноменов в целом. Этот масштабный труд достаточно подробно проанализировал Л.Г. Фризман в своей статье «Парадокс Катенина»65, отметив, что в этой работе П.А. Катенин «осмыслил огромный материал истории нескольких европейских литератур»66 и представил в «Литературную газету» свои «Размышления и разборы». А.С. Пушкин ценил литературно–критическую деятельность Катенина. «Мой Катенин» – так поэт называл своего друга и искренне писал ему: «Голос истинной критики необходим у нас, кому же, как не тебе, забрать в руки общее мнение и дать нашей словесности новое, истинное направление? Покамест, кроме тебя, нет у нас критика»67. . В целом, как отметил Л.Г. Фризман, «Катенину не в полной мере удалось реализовать свой замысел – сделать эстетику «наукою дельною», но достигнутое им на этом пути оставило заметный след в эволюции искусствознания»68. Подробнее о труде П.А. Катенина будет говориться в следующем параграфе.

Критическая позиция «Литературной газеты», заданная в первых номерах А.С. Пушкиным, предполагала преимущественно художественную оценку произведений, суждения должны были касаться мастерства автора, а не его личности. Эта позиция наиболее определенно выражена А.С. Пушкиным в ответе на рецензию из «Сына Отечеств: «Невозможно было из уважения к себе и читателям своим не сказать наконец искреннего мнения о худой и незрелой компиляции, изданной под именем "Истории русского народа", понимаем также в этом отношении и совестливое молчание "Телеграфа" о романе "Дмитрий Самозванец", которое, впрочем, может быть, также скоро разорвется нечаянною бомбой, но во всяком случае вследствие правил, уже несколько раз изложенных в "Литературной газете", мы не одобряем личностей и непристойных выходок, хотя бы предметами оных были и люди, коих мнения и литературные действия в совершенном противоречии с нашими. Выражение "некто Г-н Николай Полевой" есть выражение не литераторское, не вежливое. Осуждайте творение, но имейте всегда уважение к лицу» («Литературная газета». Т.1, №23. С.186).

На этом же тезисе – независимости эстетических суждений от личных пристрастий – строится полемика между «Литературной газетой» и журналом «Галатея» (издатель – С.Е. Раич), которую довольно подробно охарактеризовал В.В. Виноградов, анализируя статьи и заметки А.С.Пушкина в «Литературной газете» 1830 года 69. В этом исследовании основной задачей ученого было доказательство авторства А.С. Пушкина через стилистический анализ текстов «Литературной газеты», но в данном случае интересен именно полемический и теоретико-эстетический аспект этой дискуссии.

С.Е. Раич перепечатал пушкинскую рецензию на перевод «Илиады», выполненный Н.И. Гнедичем, из № 2 «Литературной газеты» в № 4 «Галатеи», добавив к нему свой полемический комментарий. В нем С.Е. Раич не соглашается с отзывом «Литературной газеты», «утверждающей, будто книга г. Гнедича долженствует иметь столь важное влияние на отечественную словесность», под тем предлогом, что «иначе мы должны будем допустить, что и барона Дельвига так называемые гекзаметры будут иметь столь важное влияние на отечественную словесность, потому что г. Гнедич в предисловии к своему переводу "Илиады" говорит об этом: "Кого не пленяет лира Дельвига счастливыми вдохновениями и стихом, столько музе любезным"»70. Положительную рецензию-анонс перевода, опубликованную А.С. Пушкиным анонимно, С.Е. Раич порицает как пример «партийной» общности, которой не место в литературном мире.

Пушкин ответил Раичу в № 12 «Литературной газеты». Признав себя автором объявления об «Илиаде» Гомера, Пушкин указывал, что отношения Дельвига к Гнедичу «не суть дружеские», – и следовательно, подозревать газету А.А. Дельвига и А.С. Пушкина в рекламировании Гнедича – нелепо, тем не менее, художественные достоинства новинки оцениваются объективно и по заслугам («Литературная газета». Т. 1. 1830 г. № 12. С. 98).

Отношение Пушкина к стилю критических статей «Галатеи» было резко отрицательным. П.А. Вяземскому в конце января – начале февраля 1830 г. Пушкин писал: «Кланяюсь всем твоим и грозному моему критику Павлуше. — Я было написал на него ругательную антикритику слогом Галатеи, взяв в эпиграф: Павлушка медный лоб приличное названье»

Оригинальные повести русских писателей, опубликованные в «Литературной газете»

Таким образом, можно предположить, что единство действия – это одно из принципиальных свойств художественной прозы, с точки зрения издателей «Литературной газеты».

Границы прозаических жанров также становятся поводом для теоретических суждений в другой статье, посвященной «Сочинениям» Фаддея Булгарина в целом. В пяти томах нового издания сочинения Ф. Булгарина находятся и «Статьи исторические», и «Военные рассказы», и «Литературные повествовательные статьи» и «История», и, наконец, «Повести», т.е. представлены прозаические произведения различных жанров, однако, как отмечает критик, принципы жанровых критериев и различия между произведениями разных жанров остаются не ясными: «Какая разница между "Статьями историческими" и "Историей" (разумеется не всеобщею или не частною историей какого-либо народа или какой-либо эпохи: таких творений мы еще не видели у г. Булгарина)? "Встреча с Карамзиным" и "Беседа у больного Литератора" помешены в отделении "Истории"(том 3-й), чем разнятся, например, от "Знакомства с Наполеоном", "Смерти Лопатинского" и других отрывков, напечатанных между "Статьями историческими" (в 1-м томе)? Не более того основательно разделение "Повестей" и "Литературных повествовательных статей"» («Литературная газета», 1830 г. Т.II. №47. С. 87). В таком многообразии жанровых дефиниций авторы газеты видят лишь коммерческий ход, желание привлечь читателей мнимым многообразием. В то время как содержание и структура текстов однотипны: «Те из них [повестей], коим даны заглавия нравственные (как-то "Милость и правосудие", "Правосудие и заслуга", "Фонтан милости" и т.п.) и кои названы Восточными повестями, Восточными сказаниями, Восточными сказками, Восточными апологами, смотря по прихоти сочинителя, сбиваются все на один лад и похожи на нехитрые вариации одной и той же темы» («Литературная газета», 1830 г. Т. II. №47. С.87). При этом характерно, что, отмечая алогичность структуры «Сочинений» Ф. Булгарина, критик не предлагает четкой альтернативы и не ставит вопрос о необходимости именно жанровой классификации. Большинство претензий относится к содержательно тематическому аспекту, и только отдельные – к формальному. Это свидетельствует о неполной разработанности проблемы жанра в теории прозы на тот период.

Вопрос о художественном вымысле в прозе решается на страницах «Литературной газеты» неоднозначно. С одной стороны, художественный вымысел требуется от любого произведения, даже от исторических романов, основанных на реальных событиях. С другой, к прозе предъявляется требование следовать правде жизни, которое становится одним из универсальных критериев оценки художественного текста (точное описание нравов ставится в заслугу авторам даже слабых книг).

На этом фоне любопытно выглядит рецензия на книгу «Исповедь. Сочинение автора книги «Мертвый осел и казненная женщина». «Благороднейшее стремление писателя, по нашему мнению, должно состоять в том, чтобы давать возвышенное направление своему веку, а не увлекаться его странностями и пороками. В противном случае мы в созданиях ума и воображения будем встречать ту же прозу жизни, к которой пригляделись уже в обыкновенном нашем быту; и от сего мир житейский и мир фантазии сольются для нас в одну непрерывную однообразную цепь ощущений давно изведанных и уже наскучивших нам бесконечными своими повторениями» («Литературная газета», 1830 г. Т.II. №60. С. 193). Иными словами, по мнению критика, литература должна не только и не столько отражать действительность, современную автору, но и преображать ее. Здесь уже намечается то сложное взаимодействие искусства и действительности, которое характерно для критического реализма середины XIX века. Еще одна теоретическая проблема, которая была поставлена, но отнюдь не решена в «Литературной газете», – это уже разбиравшаяся в предыдущем параграфе проблема массовой и элитарной литературы. Поскольку теория прозы в газете представлена преимущественно нормативными суждениями, беллетристика однозначно попадает в разряд художественных текстов, не соответствующих критериям высокой литературы. Авторы «Литературной газеты» при этом понимают, что такие произведения популярны (сама «Литературная газета» в 1831 году имела всего 100 подписчиков), но не могут объяснить, почему это происходит: «От чего родятся худые авторы, пишутся и печатаются худые книги? Вероятно, на все это есть разгадка на другой странице всеобщего творения, но та страница или еще не напечатана или напечатана, но заклеена» («Литературная газета», 1830 г. Т.1. №21. С. 169).

Попытка теоретически осмыслить этот феномен делается в №23 за 1830 год в рецензии П.А. Вяземского на «Записки москвича»: «Любители легкого чтения, не требующие большого глубокомыслия в наблюдениях, яркой оригинальности в описаниях, довольствующиеся веселостью ума, взглядами почти всегда верными, если не проницательными, рассказом часто острым, постоянно живым, найдут для себя пищу приятную в «Записках москвича» («Литературная газета», 1830 г. Т.1. №23. С.183). Нельзя не обратить внимания на очевидную двусмысленность этой характеристики: «легкое чтение», «не требующие большого глубокомыслия» сочетаются с «взглядами верными», пусть лишь «почти всегда», и «рассказом часто острым, постоянно живым». Очевидно, что в этой краткой характеристике, с одной стороны, называются основные достоинства «массовой литературы», а с другой, выражается идея ее недостаточной духовной и нравственной ценности для подлинного искусства, которое отличается от «легкого чтения».

О полемике вокруг «массового» и «элитарного» искусства подробно говорилось в предыдущем параграфе, здесь же важно отметить, что это противопоставление также влияло на теорию русской прозы на самом начальном этапе ее развития.

Исторический роман: формирование принципов реалистического историзма

Через его комментарии автор раскрывает психологическую мотивировку поступков героев и передает сложность их чувств. Заметим, что по большей части это делается через прямое называние эмоций, но отдельные примеры передачи психологического состояния через жест и слово героя тоже присутствуют: «Старик ничего не отвечал. Во всю последнюю речь своего племянника он сидел, опустя глаза вниз, как будто бы присматривался, нет ли на полу какой пылинки, и на губах его заметил я что-то похожее на улыбку. Так молодой хитрец понял его нрав и умел к нему подделываться» («Литературная газета», 1830 г., Т. II, с. 136). В этом примере душевное состояние старого барина передается через описание его мимики и жестов, а вот поступки главного героя напрямую комментируются с точки зрения его мотивов и внутренней логики.

Отдельную нишу занимает характерный для сентиментальной прозы жанр «путешествия», но он будет освещен в другой части работы.

Интересно отметить, что черты сентиментальной повести по-прежнему занимали преобладающее положение в русской литературе в рассматриваемый период, в частности, если судить по количеству произведений. Исследователи по-разному оценивали роль сентиментальной повести в становлении русской прозы XIX в. Так, отмечалось, что некоторые мотивы, образы, сюжеты из повестей Н.М. Карамзина встречаются в произведениях А.С. Пушкина, Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского, И.С. Тургенева149. Анализируя особенности развития сентиментальной повести, Н.Д. Кочеткова делает вывод, что «процесс преодоления и отрицания начался по существу изнутри, в недрах самого жанра сентиментальной повести» 150. Она отмечает, что со временем проблематика повести расширяется, «углубляется представление сентименталистов о жизни сердца, о психологии человека, открываются новые многосторонние связи, существующие между героем и внешним миром»151.

Рассматривая роль главного героя в повествовательном жанре, та же исследовательница свидетельствует: «Одни авторы сосредоточивают свое внимание на изображении личности чувствительного героя, противостоящего свету, не подчиняющегося его морали. Такой герой непосредственно предшествует герою романтической повести с его бурным протестом против устоявшихся законов и мнений». Кроме того, тот же автор показывает, что в ряде сентиментальных повестей возникают более рельефные изображения быта и нравов, окружающих главного героя, а также усложняется психология второстепенных персонажей, повышается конкретизация времени и места действия. Все эти черты впоследствии более ярко проявились в реалистической повести.

Еще одним важным в историко-литературном отношении явлением, впервые возникшим в рамках сентиментализма, стал интерес к конкретному историческому прошлому. Именно сентиментальная повесть впервые переносит туда действие не только ради создания дистанции между героями и читателем, но и воссоздает детали исторической эпохи. Таким образом, в рамках сентиментализма происходит зарождение исторической повести, впоследствии получившей развитие уже в романтическом стиле.

Например, в повести О.М. Сомова «Почтовый дом в Шато-Тьери (Из рассказов путешественника)» сентиментальный сюжет о зарождении любви героя и глухой сироты Вильгельмины разворачивается на фоне войны с Наполеоном. Кульминационный эпизод, способствовавший объяснению героев и счастливому финалу, имеет точную историческую привязку: «Вам, конечно, памятны тогдашние происшествия, и в числе их, достопамятное Люценское дело. На тех равнинах, где за 180 лет Густав Адольф кровью своею запечатлел ревность свою к новому учению веры, мы отстаивали последние оплоты воинской нашей славы и плоды двадцатилетних побед» («Литературная газета», 1830 г., Т. I, № 21, С. 165). Именно во время этой битвы герой оказался ранен, а Вильгельмина спасла и выходила его. «В пылу битвы я думал уже только о Франции, о чести нашего 132 оружия. Пуля прекратила в тот раз мои патриотические порывы. Я помню только, что получа сильный удар в правый бок, я едва удержался в седле и опустил повода. Лошадь моя дрогнула, понесла меня за фронт; долго я держался еще за ея гриву; наконец, истекши кровью, лишился памяти .... Что после со мною было, не знаю ; но когда я опамятовался, то почувствовал, что лежу у кого-то на коленях. Я с усилием открыл глаза, взглянул мутным взором — и увидел Вильгельмину. Она обрадовалась, вскрикнула и, наклонясь ко мне, поцеловала меня в лице» («Литературная газета», 1830 г., Т. I, № 21, С. 165).

Синкретичность литературного процесса 1820-1830-х годов выразилась также в том, что собственно сентиментальная повесть достаточно быстро потеряла лидирующие позиции в читательском восприятии. Анализируя развитие литературы в России в этот период, Л.С. Сидяков отмечает: «Симптоматично, что русского читателя 30-х годов не удовлетворяли уже и переводные произведения такого рода: если еще недавно чувствительные повести западноевропейских писателей были весьма популярны и широко распространялись в русских переводах (повести X. Клаурена, А. Лафонтена и др.), то в начале 30-х годов они постепенно исчезают со страниц русских журналов. Более того, следование некоторых русских писателей традициям подобных произведений вызывает отпор и ироническое отношение критики»152. Таким образом, период расцвета сентиментальной повести оказался очень краток и занял менее десятилетия. И хотя традиции Карамзина оказывали существенное воздействие на развитие русской повести вплоть до начала 1830-х годов, но потребность в преодолении узких рамок сентиментализма возникла практически одновременно с формированием самого этого стиля.