Введение к работе
Актуальность исследования обусловлена необходимостью системно
рассмотреть смеховое начало как важнейшую часть универсального способа
моделирования художественного мира Исаака Бабеля. До нынешнего времени
почти все рассуждения исследователей о природе бабелевского смеха
ограничивались локальным, «точечным» анализом частных приемов
комического, отдельных черт «карнавального» в книгах автора. Возникает потребность с помощью современного аналитического инструментария дать последовательное научное описание смехового компонента прозы И.Бабеля, представленной в двух циклах, как внутренне непротиворечивой и концептуально завершенной системы, связанной с категорией «переходности». Актуальность исследования объясняется также возросшим общим интересом современного литературоведения к активному всестороннему изучению игрового аспекта русской литературы 1920-х гг.
Актуальность данного «переходного» анализа двух прозаических циклов
обусловила и структуру работы: в первой главе внимание уделяется
формированию «переходной» поэтики, как в переписке писателя, так и в его
ранних рассказах, в которых возникает плутовской, трикстерский образ
главного героя (во многом основанный на еврейской поведенческой модели
(Ю.Слёзкин)), а также проходит концептуализацию смеховое начало. Вторая
глава исследования посвящена анализу принципов игрового
миромоделирования в «Конармии» и выявлению авторской концепции преображения мира посредством художественного слова. Третья глава исследует «переходный мир» коллективизации в неоконченном цикле И.Бабеля «Великая Криница», открывая совершенно особую модель мира.
Теоретической и методологической основой исследования послужили
труды М.М.Бахтина (а также работы С.С.Аверинцева,
М.Л.Гаспарова, Б.Е.Гройса, А.Я.Гуревича, содержащие критику концепции
карнавала); работы С.З.Агранович, Д.С.Лихачева, Ю.М.Лотмана, А.И.Мазаева,
В.Я.Проппа, А.М.Панченко, И.В.Саморуковой, Б.А.Успенского,
разрабатывающие различные аспекты влияния народно-смеховой культуры на
развитие литературы; исследования Е.М.Мелетинского, В.Ю.Михайлина,
О.М.Фрейденберг, посвященные мифологическим основаниям
художественного текста. Платформой исследования в «иудейском» аспекте послужила работа Ю.Слёзкина, конструирующая «меркурианский» образ еврейской поведенческой модели, а также исследование Я.Эйделькинда о некоторых особенностях библейской конструкции идентичности. Работы М.М.Бахтина, Б.О.Кормана, Ю.М.Лотмана, В.И.Тюпы, посвященные анализу художественного текста, послужат опорой для анализа, осуществленного в данной работе.
В отдельных выводах мы опираемся на несколько теорий трикстера (на
теорию «советского трикстера» М.Липовецкого, на концепцию
«мифологического трикстера» – К.Кереньи, Е.М.Мелетинского, П.Радина, К.Г.Юнга), а также на исследование В.Ю.Михайлина о мужских воинских (звериных) кодах.
Разобраться в еврейском аспекте творчества писателя нам помогали работы М.Вайскопфа, Э.Зихера, Л.Ф.Кациса, С.Левина; сформулировать научную проблему помогли исследования смехового и карнавального у И.Бабеля (Э.Коган, И.А.Обухова, В.П.Скобелев, И.А.Смирин, Г.Фрейдин, Ж.Хетени); научно-критические работы русских и зарубежных исследователей об общих проблемах творчества писателя и рецепции его книг.
Цель диссертационного исследования заключается в том, чтобы выявить
основополагающее значение трикстерского тропа (терминология
М.Липовецкого) в двух циклах писателя, выделить и описать различные способы его репрезентации (конструирования), а также раскрыть значение эстетической концепции автора в её активном воплощении.
Поставленная цель предполагает решение следующих задач:
– выявить значение переходных, плутовских, «игровых» стратегий в бытовых и письменных практиках И.Бабеля.
– выделить и проанализировать «переходные» образы в раннем творчестве писателя.
– определить место трикстерского тропа в «Конармии», рассмотреть средства, с помощью которых данный троп конструируется. Найти соответствие плутовским образам писателя в общем контексте литературы 20-х гг.
– исследовать основание трикстерских образов конармейцев, имеющее корни в воинских «звериных» культурных кодах.
– рассмотрев ключевых персонажей цикла, выявить основания эстетической концепции автора.
– раскрыть значение трикстерского тропа в незавершенном цикле писателя о коллективизации «Великая Криница».
– охарактеризовать разные концепции мира, представленные в двух циклах писателя.
Объектом исследования является образ «переходного мира» в конармейском цикле писателя и в цикле о коллективизации.
Предмет исследования – принципы игрового авторского
миромоделирования в циклах, с помощью которых выстраивается сам художественный мир, пребывающий в состоянии «перехода».
Материалом исследования послужили различные редакции
конармейских новелл, рассказы о коллективизации, ранние произведения автора, его эпистолярное наследие и мемуары современников, а также произведения русской литературы 20-30-х гг., формирующие необходимый контекстуальный фон.
Научная новизна работы обусловлена тем, что в ней: а) впервые
обозначен и охарактеризован образ еврейского трикстера в раннем творчестве
писателя, обнаружена его тесная связь с программным очерком И.Бабеля
«Одесса»; б) впервые выявлен образ трикстера как основополагающий для двух
прозаических циклов писателя; в) детально исследован тот тип трикстера в
конармейском цикле, который имеет корни в мужских, воинских культурных
кодах; г) впервые прослеживается связь трикстерского-плутовского образа с
общей конструкцией трикстера переходной эпохи 20-х гг., разработанной в
исследованиях М.Липовецкого; д) впервые с достаточной долей достоверности
обозначена и проанализирована авторская концепция эстетического
преображения мира, раскрывающаяся в «Конармии»; е) детально описана модель мира, представленная в незавершенном цикле «Великая Криница».
Теоретическая значимость исследования состоит в том, что его положения и выводы позволяют расширить имеющиеся представления об образе трикстера в произведениях писателя, о способах «построения» этого образа, его взаимосвязях с контекстом эпохи. Положения работы вносят существенную корректировку в понимание бабелевского миромоделирования.
Практическая значимость работы заключается в том, что полученные данные могут быть использованы в изданиях И.Бабеля для комментария «игровой» составляющей авторского художественного мира. Результаты работы могут найти применение в последующих исследованиях «игровой» поэтики литературы 20-х гг., а также в исследованиях по истории и теории русской литературы XX века. Материал научной работы может быть использован в преподавании истории русской литературы XX века в высшей школе, а также при разработке программы семинаров и спецкурсов.
Положения, выносимые на защиту:
1. Трикстер как основная фигура авторского художественного
сознания проявляется уже в ранних новеллах писателя (1915-1918). Таким образом, получают разработку характеры еврейских трикстеров, в чем особую роль играет сама поведенческая модель еврейства (Ю.Слёзкин). Важность данных плутовских моделей подчеркивается их теснейшей связью с программным очерком писателя «Одесса». Эти характеры становятся значительным шагом в разработке основного элемента «переходного» художественного мира, а также служат инструментом концептуализации эстетической стратегии автора. Кроме того, моделирование данных персонажей
– важное движение в становлении всей «игровой парадигмы» русской литературы, ярко проявившей себя в целой веренице трикстерских образов 20-х гг. (Х.Хуренито, Невзоров, О.Бендер и т.д.).
-
Трикстер выявлен как троп (М.Липовецкий), лежащий в основании всего художественного мира «Конармии», служащий автору инструментом эстетического постижения действительности. Трикстер и его стратегии помогают раскрывать особенности «переходного» мира, находящегося в фазе разрушения-становления, особую роль здесь обретают смех, гротеск, фольклорные маски плута, шута и дурака.
-
Образ конармейских трикстеров помимо артистических элементов конструируется также с помощью мужских, воинских (звериных) кодов, что подтверждается отчетливыми мотивами оборотничества, обилием специфических «звериных» метафор в «Конармии», строгим разграничением «свой-чужой» в среде казаков и наличием имени-маски у основного субъекта речи – Кирилла Васильевича Лютова.
-
Внутри конармейского цикла функционирует положительный образ плута (Пан Аполек), соотносимый с контекстом эпохи и общей конструкцией трикстера «переходных» 20-х гг., разработанной в исследованиях М.Липовецкого. Данный художественный образ позволяет проникнуть в специфику авторской эстетической концепции «Конармии», призванной артистически преобразить мир в слове.
-
Одним из средств как артистического преодоления «материала» гражданской войны, так и фиксации переходности является гротеск, который в «Конармии» и «Великой Кринице» становится полифункциональным художественным средством (присутствует в разных ипостасях – смешной, переходной, страшной, трагической), а также служит неизменным инструментом для конструирования трикстерского персонажа.
-
Образ трикстера в незавершенном цикле новелл о коллективизации («Великая Криница») помогает осмыслять не только «переходность» смоделированного мира, но и служит инструментом художественной рефлексии над силой и образом народа, противостоящего коллективизации, а также помогает проникать в сущность разрушительного образа власти, противостоящей народному началу.
-
Концепция «переходного мира», представленная в незавершенном цикле «Великая Криница», существенно отличается от конармейской модели. Прежде всего, трикстер оказывается не способен повлиять на трагедию «перехода», редуцируется как смеховое начало в целом новеллы, так и трикстерская возможность артистического трюка, направленного на преображение реальности. Неоконченный цикл подлинно трагичен. Данный художественный мир строится без важнейшей для автора философской метафоры «солнца», оформляющей его ранее и зрелое творчество.
Апробация исследования. Основные положения работы были представлены на международной научной конференции «Алексей Толстой: личность в контексте эпохи» (Москва, 2014), на третьей Всероссийской научной конференции с международным участием «Проблемы изучения
военной истории» (Самара, 2015), на международной тридцать пятой
конференции Зонального объединения литературоведов Поволжья,
посвященной 110-летию со дня рождения доктора филологических наук,
профессора Виктора Алексеевича Бочкарёва (Самара, 2016), на
VI Всероссийской с международным участием научной конференции молодых
ученых «Язык и репрезентация культурных кодов» (Самара, 2016 г.) на
VI Всероссийской научно-практической конференции «Литература-театр-кино:
ценностные коды», посвященная 100-летию со дня рождения Л.А. Финка
(Самара, 2016 г.), на семнадцатой Всероссийской научно-практической
конференции «Синтез в русской и мировой художественной культуре»,
посвященной памяти Алексея Федоровича Лосева (Москва, 2016), на
всероссийской междисциплинарной научной конференции «Движение
художественного сознания в русской литературе XX–XXI вв.» (Самара, 2017), на Всероссийской научной конференции «Кризисный двадцатый век: парадоксы революционного кода и судьбы литературы» (Самара, 2017), а также на научных семинарах и заседаниях кафедры русской и зарубежной литературы и связей с общественностью Самарского национального исследовательского университета имени академика С.П. Королева. По теме диссертации опубликовано 10 работ (общим объемом 3,38 п.л.), в том числе 4 статьи в журналах, входящих в перечень ВАК.
Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и
списка использованных источников и литературы, включающего