Содержание к диссертации
Введение
Глава первая. Биография и творчество Л. Толстого в оценке арабских писателей и критиков 27
1.1. Распространение творчества и идей Л. Толстого в арабском мире 27
1.2. Арабские писатели о Л. Толстом 36
1.3. Арабская критика и публицистика о Л. Толстом 53
1.4. Л.Толстой в переводах на арабский язык 71
Глава вторая. Восприятие религиозно-философскихидей Л. Толстого арабскими писателями 102
2.1. Сиро-американская школа 102
2.2. Фарах Антун 106
2.3. Амин ар-Рейхани 117
2.4. Джебран Халиль Джебран 126
2.5. Михаил Нуайме 144
Заключение 169
Список использованной литературы
- Арабские писатели о Л. Толстом
- Арабская критика и публицистика о Л. Толстом
- Фарах Антун
- Джебран Халиль Джебран
Введение к работе
Актуальность работы обусловлена её включенностью в современный аспект изучения рецепции русской литературы в арабском мире, в частности биографии и творчества Л. Н. Толстого, произведения которого находились в эпицентре интересов арабских писателей в эпоху формирования новой арабской литературы и повышенного интереса к своеобразию национальных литератур, к идеям межкультурного сотрудничества и крепнущих связей между Россией и странами арабского мира.
Уровень новизны исследования обусловлен привлечением и систематизацией нового обширного круга литературных источников на арабском языке. Подробно проанализированы ранее не известные в России произведения арабской литературы, философии и общественной мысли. Выявлены черты литературного «толстовства» в новую историческую эпоху.
Объектом исследования выступают художественные и
публицистические произведения Л. Н. Толстого, воспринятые арабскими писателями.
Предмет исследования составили способы и формы восприятия
литературных, философских, религиозно-этических, общественно-
политических и эстетических идей великого русского писателя и мыслителя арабскими писателями конца XIX-XX вв.
Методологическая основа работы опирается на метод сравнительно-типологического, историко-функционального анализа художественных и публицистических текстов. Учитываются также биографические и переводческие подходы.
Цель исследования - выявление и анализ процесса рецепции творческого наследия Л. Н. Толстого арабской литературой.
Задачами автор диссертации полагает:
- систематизировать исследования о Л. Н. Толстом в русском и особенно в арабском литературоведении.
- уточнить значимость распространения литературно-эстетической,
философской, религиозно-этической программы Толстого в арабской
литературе и общественной мысли.
- определить степень влияния религиозно-философского жизнепонимания
Л. Н. Толстого на общественно-литературную мысль в арабском мире и
проанализировать конкретные следы воздействия творчества и личности
Л. Н. Толстого на арабских писателей конца XIX- XX вв.
- изучить эволюцию осмысления наследия Л. Н. Толстого в арабской
литературной критике и литературоведении XIX-XX вв.
рассмотреть объединяющие и специфические черты проникновения жизнеучения Л. Н. Толстого в произведения Фарах Антуна, Амина ар-Рейхани, Джебрана Халиля Джебрана, Михаила Нуайме.
провести литературоведческий анализ переводов произведений Л. Н. Толстого, осуществленных в арабской литературе конца XIX-XX вв.
Теоретическое значение работы состоит в дальнейшем уяснении методологических принципов литературной рецепции как процесса межкультурной коммуникации, развития диалога Востока и Запада, формирования новых моделей сосуществования народов с разной ментальностью, разным историческим опытом. Теоретическую основу работы составили труды русских и арабских историков литературы, исследователей творчества Л. Н. Толстого и арабской литературы конца XIX-XX вв., труды по культурологии, компаративистике и теории перевода.
Результаты исследования имеют практическое значение для уяснения развивающегося процесса межкультурного сотрудничества и крепнущих связей между Россией и странами арабского мира через восприятие личности и творчества Л. Н. Толстого арабскими писателями. Прикладной аспект диссертации раскрывается также в применении ее материалов и выводов в практике вузовского и школьного преподавания истории русской литературы в ее взаимосвязях с другими национальными литературами.
Положения, выносимые на защиту:
-
Л. Н. Толстой и Восток - тема, исторически сложившаяся в процессе взаимопроникновения русской и арабской культуры. Внимание арабских писателей к личности и творчеству автора «Войны и мира» явилось результатом глубокого интереса к русской классической литературе как средоточию общечеловеческих нравственных ценностей.
-
Своеобразие пристального интереса арабских писателей к личности и творчеству Л. Н. Толстого заключается в характерном для них синкретическом восприятии собственно литературных, философских, эстетических, религиозно-этических идей.
-
Арабские писатели, критики и философы воспринимали Л. Н. Толстого как художника-мыслителя, который в правдивом изображении действительности воплощал духовность, чистоту и высокие моральные идеалы, всякое отклонение от которых вело к нравственным потерям. Арабскому видению человека и жизни были близки идеи освобождения личности, призывы к нравственному самоусовершенствованию, воспитанию в человеке чувства справедливости, отказа на зло отвечать злом.
-
Глубокий социальный и нравственный отклик в сознании арабских читателей и писателей-демократов вызывали религиозные воззрения Л. Толстого, проповедническая направленность его творчества. Акцентировалось отрицательное отношение писателя к внешним атрибутам проявления церковной религиозности, критическое восприятие деятелей церкви, отдаляющихся от народа по своему образу жизни. «Критика догматического богословия», «Исповедь», толстовская версия Евангелия, где христианство противопоставляется церковности, переводятся на арабский язык чаще других сочинений Л. Н. Толстого, и отношение к своей религии и ее носителям у арабов соотнесены с его богословскими построениями.
-
Ознакомление с творчеством Л. Толстого шло в арабских странах через сложный процесс его переводческого осмысления. Текстов, очень близких к оригиналу, переводы не давали. Установилась тенденция к вольному переводу и адаптации оригинала в духе арабского менталитета. Степень вмешательства в тексты весьма различна и зависит от различных подходов к переводу, связанных с индивидуальностью переводчика, его задачами и отношением к переводимому автору. Изучение переводов в контексте диссертационной темы содействует пониманию основных причин сближения арабской и русской культуры.
-
Собственное национально-культурное истолкование идей Л. Н. Толстого получало в творчестве таких видных арабских писателей периода борьбы за национальное освобождение, как Фарах Антун, Амин ар-Рейхани, Джебран Халиль Джебран, Михаил Нуайме (располагаем их по хронологии жизни). Вместе с другими деятелями литературы они наиболее активно содействовали распространению и популярности творчества Л. Н. Толстого в арабской литературе конца XIX-XX вв.
Апробация результатов исследования проходила на заседаниях кафедры методики преподавания русского языка и литературы ИФиЖ СГУ, а также
представлена в 7 докладах на конференциях в Саратове (Всерос. конф. молодых ученых «Филология и журналистика в XXI веке», поев. 115-летию проф. Т. М. Акимовой, 23-25 апреля 2014 г., СГУ; Всерос. конф. молодых ученых «Филология и журналистика в XXI веке», поев. 100-летию проф. Л. И. Баранниковой, 23-25 апреля 2015 г.), Казани (Зональная конф. литературоведов Поволжья, 3-4 октября 2014 г., КФУ), Пензе (2-я Межд. науч.-практич. конф. «Ценностные ориентиры современной журналистики», 24-26 сентября 2014 г., ПТУ; 3-я Межд. науч.-практич. конф. «Ценностные ориентиры современной журналистики», 24-26 сентября 2015 г., ПТУ).
Содержание работы отражено в 10 статьях, 3 из которых опубликованы в рецензируемых научных изданиях, рекомендованных ВАК Минобразования науки.
Структура работы: введение, две главы, заключение и библиографический список на русском и арабском языках.
Арабские писатели о Л. Толстом
Известный иракский исследователь профессор, д-р Джалиль Камаль ад-Дин издал несколько книг и исследований по русской литературе, среди них «Вопросы литературоведения» (1980), «Белинский и ведущие мировые литературные критики» (1975), «М. Горький и ведущие писатели мировой литературы» (1976), «Сравнительное исследование русских и арабских пословиц» (1978). В переводах Джалиль Камаль ад-Дина вышли «Избранные повести Гоголя», «Прощай, Гульсары» Чингиза Айтматова, «Повесть о настоящем человеке» Бориса Полевого (1977-1978).
В первой книге д-р Джалиль Камаль ад-Дина «Вопросы литературоведения» в разделе «Лев Толстой - яркий представитель эпического реализма» исследователь напомнил сведения из жизни и творчества русского писателя и, характеризуя место Л.Толстого в мировой литературе, привел мнения о Толстом Анатоля Франса, который писал, что «Толстой - наш общий учитель; он учит нас наблюдать человека и во внешних проявлениях, выражающих его природу, и в скрытых движениях его души...»80, а также писателя Теодора Драйзера, который признавался, что «был так восхищён и потрясён жизненностью картин», которые ему в них открылись, что его внезапно озарила мысль, как бы совсем новая для него: «как чудесно было бы стать писателем. Если бы можно было писать, как Толстой, и заставить весь мир прислушаться!»81. Исследователь утверждает, что путешествие в Европу оказало на Толстого большое влияние, но его восхищение европейской жизнью меркнет перед суровостью эксплуатации крестьян в России. Соответствующие высказывания писателя в свое время вызвали гнев аристократов состоит в том, что он не ограничивается изображением резултатов психологического процесса: его интересует самый процесс ... его формы, законы, диалектика души, чтобы выразиться определительным терминым». «Открывая "диалектику души", - замечает исследователь, - Толстой идет к новому пониманию человеческого характера»83. Иследователь отметил, что духовный кризис, который произошел с Л.Толстым в конце семидесятых годов, был отражен в его произведениях, в том числе в «Исповеди». Арабский ученый подчеркивал, что Л.Толстой ориентировался не на крестьянскую революцию, а на революцию нравственную, которая приводит к духовному возрождению.84
В восьмидесятых годах XX века появились очень серьезные труды о русской литературе. Например, книга д-ра Мухаммеда Юниса «Русские классические писатели и арабская литература», опубликованная издательством «Афак Арабия» в Багдаде в 1985 году85. Имя Л. Толстого по разному поводу упоминается в ряде переведенных на арабский язык книг. Например, переводится книга В.Б.Шкловского о Толстом86. Известность приобрела работа Стефана Цвейга «Строители мира Диккенс- Толстой-Стендаль- Клейст» в переводе Мухаммеда Джадид87. Автор пытается проникнуть в природу дарования сравниваемых им трех писателей. В очерках о Чехове Илья Эренбург отразил свое видение творчества Чехова, современника Толстого88, книга стала доступной арабскому читателю, благодаря переводу багдадского проф. Дия Нафиэ 198689.
Эти публикации были учтены нами в разработке предлагаемого диссертационного исследования. Отметим, что д-р Мухамед Юнис считает, что большинство из того, что написано о Л.Толстом на арабском языке в первой половине XX века, носило преимущественно характер общего ознакомления с биографией и творчеством Л. Толстого, а научное освоение его литературного наследия, философских и общественных взглядов, только начавшееся во второй половине XX века, еще предстоит, чтобы дополнить, а в иных случаях и уточнить открывшееся арабам величие этого русского писателя и его значение для современной литературы и философии90.
Решение вопроса о влиянии Л.Толстого на арабских писателей в теоретическом плане невозможно без исследования связей русского писателя с творческими исканиями арабских писателей и литературоведов. Назовем, например, труды Аниса Максиди91, д-ра Саед аль-Бахрави92, Джабера
Как видим в русском литературоведении не так много трудов, которые исследует связь Л.Толстого с арабской литературой, и практически нет работ, в которых был бы проведен систематический и сравнительный анализ художественных произведений Л.Толстого с арабской литературой вообще.
В указанных выше фундаментальных трудах И.Ю. Крачковского, А.И. Шифмана толстовско-арабская тема доведена в основном до середины XX в. При очевидном интересе к изучению темы «Л.Н.Толстой и Восток» в современных литературоведческих работах эта проблема по-прежнему остается актуальной и недостаточно разработанной.
Тем не менее, несмотря на существование известной традиции изучения литературного творчества Л.Толстого и его философских учений в арабском литературоведении, так и не было предпринято систематического исследования по вопросу о воздействии учения Л.Толстого на общественную мысль арабов, о проникновении идей Л.Толстого в интеллектуальную жизнь арабских стран через литературу. Содействовать заполнению этого пробела и призвано настоящее диссертационное исследование.
Aтуальность работы обусловлена её включенностью в современный аспект изучения рецепции русской литературы в арабском мире, в частности биографии и творчества Л. Толстого, произведения которого находились в эпицентре интересов арабских писателей в эпоху формирования новой арабской литературы и повышенного интереса к своеобразию национальных литератур, к идеям межкультурного сотрудничества и крепнущих связей между Россией и странами арабского мира.
Арабская критика и публицистика о Л. Толстом
Значительно позднее, в 1947 году, арабский писатель и литературовед Иусуфа Ас ад Дагер опубликовал в Бейруте работу на арабском с французским заглавием «Repertoire bibliografique de la bibliotheque arabe» объемом 203 страницы. В книге, послужившей предметом особого внимания, стала статья «Русская новелла в новой арабской литературе», содержавшая ценный библиографический материал о переводах произведений художественной русской литературы на арабский язык. И.Ю. Крачковский замечает, что Дагером зафиксировано 35 имен русских писателей. В первую группу вошли семь классиков XIX в.: Гоголь, Достоевский, Пушкин,
На рубеже XX в. сильно растет число молодых арабов из Сирии и Палестины, приезжающих в Россию получить высшее, а иногда и среднее образование. Здесь они могли ближе присмотреться к русской жизни и по возвращении на родину несли арабской аудитории уже непосредственное знакомство с русской литературой, в первую очередь, конечно, с классиками.
В 1890-е гг. и начале XX века в арабских странах были изданы переводы произведений Пушкина, Л. Толстого, Достоевского, Горького178, впоследствии оказавшие влияние не только на умонастроения передовой арабской интеллигенции, но и на развитие литературы. Произведения русских писателей привнесли новые типы героев в литературу, изобразили новые отношения в обществе. Из мировой культуры арабская интеллигенция воспринимала то, что давало ей возможность глубже осмысливать собственные проблемы. Разрушение феодального строя и появление буржуазных отношений в развитых арабских странах на рубеже веков типологически совпадали с российскими реалиями второй половины XIX в.; русская классическая литература своебразно отвечала вопросам арабской реальности, в большой мере соответствуя развитию общественной мысли в арабском мире на данном этапе. Сведения о первых переводах и изданиях произведений Л.Толстого на арабском Востоке, о посвященных ему статьях собрал и обобщил один из основателей отечественной арабистики, академик Игнатий Юлианович Крачковский. Собранные в одном из томов его работ эти сведения составили весьма солидное издание.
Читатели стран Востока, покоренные могучей силой художественного гения Л. Толстого, находя в его творчестве взгляды, созвучные своим сокровенным, тяжко выстраданным мыслям, ощущали потребность войти в непосредственное общение с писателем-гуманистом, поведать ему о своих переживаниях и нуждах, услышать от него ответ на мучившие их вопросы. А.А.Долинина, известная востоковед и преподаватель арабской литературы, в своей работе «Русская литература в арабских странах» отметила, что в начале XX века переводчики произведений Л. Толстого старались в перевод внести свои мысли и мнения в понимание мыслей Л. Толстого. Они считали его великим учителем и философом и старались подчеркнуть философское
Выбор произведений для перевода регулировался уровнем арабской культуры в данную эпоху, определявшей интересы и вкусы читателей. Пользовались неизменной популярностью европейские исторические романы (в том числе и «Князь Серебряный» А. К. Толстого), «Крейцерова соната», «Воскресение», «Народные рассказы» и др., а также философские произведения. Тем не менее, критической оценки этих переводов не существовало.
Каждый, кто пытается изучить и проанализировать переводы, сталкивается с проблемой несоответствия перевода источнику. Большинство переводных произведений появилось в Дамаске, Бейруте, Каире, Багдаде, Алжире и Советском Союзе.
Цель изучения переведенных произведений Л.Толстого - показать совпадение основных мыслей при переводе с языка оригинала на иностранный язык, так как мысли (содержание) не могут быть изолированы от форм их выражения. В связи с этим большое внимание должно быть уделено собственно языку. При этом, если основная мысль совпадает с оригиналом, то уже можно говорить о качественном уровне переводной работы. Но чаще случались несовпадения в переносе авторских языковых форм оригинала, что приводило к искажению текста или даже изменению авторского замысла.
Ситуация становилась более сложной, когда перевод осуществлялся не напрямую с русского на арабский язык, а сначала произведение переводилось с русского на французский и английский и уже потом с этих языков на арабский. Таким способом, не ссылаясь на оригинал (за исключением нескольких случаев), на арабский язык было переведено большинство российских литературных произведений.
В результате сам по себе полученный текст теряет множество своих концептуальных и эмоциональных преимуществ и характеристик. Поэтому, когда мы изучаем определенный перевод текста, мы должны принимать во внимание исторические события и ситуации, происходившие на момент осуществления перевода, помимо этого учитываются характер переводчика и его концепция, идеология, а также тенденции, отражавшиеся в литературе в данное время.
Проанализировав и изучив переводы произведений Л.Толстого, отмечаем, что переводчики часто старались привнести в тексты автора национальные мотивы, которые соответствовали арабской реальности того времени, пытались приблизить мысли писателя к арабским читателям.
Фарах Антун
Эти взгляды вполне отразились в утопических романах Ф. Антуна «Религия, наука и капитал, или Три города» (1901), «Зверь! Зверь! Зверь!» (1903) и «Новый Иерусалим» (1904). В них философско-религиозное учение Л.Толстого, идеи Ж.Э. Ренана сочетается с эклектическими воспринятыми идеями французских просветителей, утопистов и частично К. Маркса.
Главный герой романа «Религия, наука и капитал» Калим, молодой и образованный человек, узнает, что где-то существуют три загадочных города. Он решил побывать там со своим другом Садыком и удовлетворить свое любопытство. По прибытии вблизи этих городов они увидели старика и спросили его о секрете городов. Старик рассказал, что человек по имени Салман купил большую равнину, где был построен город, потом Салман привез специалистов в области сельского хозяйства и промышленности для подготовки поселившихся в городе безработных молодых мужчин и женщин. Со временем город зажил счастливо в соответствии с принципами равенства, автономии и сотрудничества. Но постепенно произошли события, изменившие всю систему жизнедеятельности города. Родилось новое поколение, в котором произошло расслоение людей. Одни решили жить исключительно по законам религии, другие - науки, третьи - торговли. Чтобы избежать столкновений, людей расселили в трех городах. Однако конфликты продолжались. С целью выяснить природу конфликтов Калем со своим другом решили познакомиться с жителями, выяснить их образ жизни, их мысли и характеры. Они стали присутствовать на общих собраниях, происходивших на общественных площадях, чтобы понять споры между тремя городами, выставлявшими своих представителей. Дискуссии о религии, науке и жадности торговцев обнаруживали взаимную непримиримость, которая заключалась не во внешних проявлениях, а в сущности идей, заложенных в преданности религии, науке или капиталу. Деятели науки ошибались в силе науки, что подтверждали представители духовенства, которые в свою очередь заблуждались во влиянии религии на человека, поскольку все внимание отдавали религиозным ритуалам, а не религии как мировоззрению. Представители науки и религии на словах выступают за улучшение жизни жителей городов, а в действительности за этой целью - одна корысть, стремление нажиться на доверии к себе. И все они отрицались торговцами, озабоченными исключительно материальными, а не духовными интересами. Автор ведет к выводу, что владельцы капиталов не должны воровать труд работника или пользоваться результатами его труда. Работник тратит силы, время на производство продукта, и «не по совести» отнимать у него все. Все заводы, фермы и земли, как реки, моря и воздух - являются собственностью всех.230
Конфликт в конце концов перерос в войну со всеми ее разрушительными последствиями. В финале Калем и Садык встречаются с пятью рыцарями, между которыми были две девушки, ставшие женами обоих молодых людей. Возникла возможность в будущем появления нового поколения людей, которые сделают правильной жизнь трех городов231.
«Мой роман - философское и социальное исследование, где рассмотрены отношения между капиталом, наукой и религией. Это то самое, что в Европе называют социальным вопросом», - писал автор о своем
В романе ощутимы следы Руссо с его взглядами на общество, сочувствием к низшему сословию, воспринятыми, как известно, и Л. Толстым. «У нас есть физики, геометры, химики, астрономы, поэты, музыканты, живописцы, - пояснял Руссо, - но у нас нет более граждан, а если и есть еще граждане, рассеянные по нашим покинутым деревням, то они там погибают в бедности, презираемые всеми».233 Подобная позиция близка автору романа «Религия, наука и капитал», и эта позиция сближала Ф. Антуна с поисками арабским сознанием надежной мировоззренческой опоры. И мы полемически воспринимаем утверждение арабского критика и исследователя Абдуль аль- ааль Хасана, будто Фарах Антун в этом романе поднял вопрос, далекий от арабской реальности без какого-либо логического оправдания.234 Как раз наоборот: писатель, рассуждая о месте религии, науки и капитала в жизни человека, предельно актуализировал эту тему для восприятия ее арабским читателем, включая ее в общий контекст рассуждений о социальной справедливости - мысль вполне «толстовская».
Социальной проблематикой пронизан роман «Зверь! Зверь! Зверь! или Путешествие к ливанским кедрам». Роман богат гуманными мыслями, имеющими человеческое и высоконравственное значение. Герои романа являются участниками драмы, положенной в основу сюжета, и дающей пищу для рассуждений на тему человечности, добра и зла, награды и воздаяния. Калим, герой романа, как и Калим в романе «Религия, наука и капитал», выражает идеи автора, близкие к идеям Л. Толстого. Оба писателя убеждены в том, что счастливый человек только тот, кто имеет искреннюю и правдивую душу и для которого «цель жизни есть добро».235 Автор доказывает, что культура или мудрость не связана с определёнными географическими местами или с определёнными людьми. Такова сущность человеческой природы, свойственная каждому.
Джебран Халиль Джебран
Дауд Саламе, главный возмутитель спокойствия; он и его сестра Шахида - школьные учителя, единственные труженики среди всех героев драмы, в жизни обоих труд играет большую роль, приносит им счастье. Основной конфликт драмы: девушка, привыкшая подчиняться деспотичной матери, которая хочет выдать ее замуж за нелюбимого человека, но зато богатого наследника, сына бека, порывает с женихом и, в конце концов, выходит замуж за своего избранника, т.е. Дауда, который не только возмущается деспотической властью родителей, но и призывает к активному противостоянию им. Иными словами, Дауд высказывает основные положительные идеи арабских просветителей конца XIX - начала XX вв.324
Дауд в религиозном отношении не атеист, но он, оказывается, толстовец. «В мире есть один Бог, - говорит он, - не христианский, не мусульманский, не иудейский - Бог для всех один, вне религий, он един и неизменен везде и всегда. Только каждый из нас постигает его пи мере своего понимания и думает, что именно его Бог - истинный, а Бог других -ложный».325 Когда Умм Ильяс спрашивает его, где он молится, в мечети или в церкви, он отвечает, что он молится в своем сердце. Основной смысл жизни Дауда заключается в том, чтобы делать добро окружающим, жить для других. В его комнате висит протрет Л.Толстого рядом с изображением Христа, и его основной тезис: «жизнь - это борьба, и вся сладость бытия - в этой непрерывной борьбе. Если ты не хочешь быть «буквой без точек» в жизни, то не оставайся только наблюдателем, а выходи на поле битвы и с готовностью принимай и победы, и поражения. Только не довольствуйся малым успехом и не приходи в отчаяние от той же идеи: «в разные религии верим, а под одним Богом живем». Подобные идеи нахоодим и в повести М.Нуайме «Воспоминания Аркаша», она написана в 1917 г., но опубликована лишь в 1949 г. В повести содержится призыв к ликвидации всех различий меежду людьми, в том числе и религиозных. «Если бы люди знали Бога, они не делились бы на иудеев, христиан, мусульман и т.д., не проливал бы человек кровь человека».326
В своей книге «Голос мира» (1947) М.Нуайме пишет: «Я уважаю все религии: христиан, мусульман и иудеев объединяет вера в единого Бога. Все мы молимся одному Богу».327
В свое время Л.Толстой утверждал, что художник должен уметь не только описывать человека, но и показать, как он действует на окружающих. «...Людям надо схватиться рука с рукой и бороться со злом ... Пора опомниться!», писал Л.Толстой.328 Именно этому принципу следует М. Нуайме, создавая характер Дауда в пьесе «Отцы и дети».
В пьесе «Отцы и дети» Шахида, сестра Дауда, видит, что нужно принимать жизнь как она есть, радоваться жизни, ценить жизнь, «Любое событие - хорошее или плохое - имеет свои причины. Нужно понять, что неприятности, происходящие с нами - это не случайность и не наказание от Бога, мы сами были причиной этих неприятностей, мы - причина происходящего с нами, значит, мы виноваты, не жизнь». Значительны для понимания авторской концепции образа и следующие слова Шахиды: «Я верю в высшую небесную справедливость, в справедливость Вселенной и в совершенство жизни; чтобы быть счастливым - нужно сначала сделать счастливыми других. В этом мире есть Высшие Законы, которым подчиняется всё происходящее, и внутри нас сосредоточена безграничная сила, - сила веры, позволяющая нам устроить свою жизнь так, как мы сами того желаем, а не как желают другие.329 Слова героини представляют собой отзвук высказываний Николая Ивановича в драме Толстого «И свет во тьме светит»: «Верить - надо верить, без веры нельзя, но не верить в то, что мне скажут другие, а в то, во что мы приведены сами ходом своей мысли, своим разумом... Вера в Бога, в истинную вечную жизнь».330 Та же идея самопожертвования ради других выражена Л.Толстым в повести «Казаки» (1863): «...Счастие в том, чтобы жить для других. И это ясно. В человека вложена потребность счастия; стало быть, она законна. Удовлетворяя ее эгоистически, то есть, отыскивая для себя богатства, славы, удобств жизни, любви, может случиться, что обстоятельства не так сложатся, что невозможно будет удовлетворить этим желаниям. Следовательно, эти желания незаконны, а не потребность счастия незаконна. Какие же желания всегда могут быть удовлетворены, несмотря на внешние условия? Какие? Любовь, самоотвержение!», Оленин «стал молиться Богу, и одного только боялся — что умрет, не сделав ничего доброго, хорошего; а ему так хотелось жить, жить, чтобы совершить подвиг самоотвержения».331
В новелле М. Нуайме «Странник» видим созвучный показанному Л. Толстым начавшийся процесс нравственного совершенствования в человеке. Это новелла о человеке и Боге, о том, как правильно жить. А жить правильно просто - достаточно не делать неправильного. Девочка, героиня новеллы «Странник», парализована. Однажды утром, мать замечает в ее руках рисунок - портрет нищего, который просился на ночлег, но ему отказали. И вдруг девочка ощутила, что кто-то невидимый хочет помочь ей. Она засыпает, и во сне нищий сказал ей, что она избавится от своей болезни, как только ее родители избавятся от своей. Но это приводит родителей в недоумение. Очень долго мать и дочь уговаривают отца послать за нищим, высокомерие и ложная гордость не позволяют ему это сделать. Наконец, он соглашается, и в тот же миг девочка выздоравливает.
Невольно возникает параллель с образом нищего в легенде Толстого «Чем люди живы». Нищий странник у Л.Толстого — это ангел, но и в новелле «Странник» возникает образ некоего невидимого.
Мы провели также анализ нескольких рассказов Нуайме в их сопоставлении с народными рассказами Л.Толстого. Цикл рассказов М. Нуайме представляет собой оригинальную систему духовных идей, аллегорически осмысливающих христианские принципы жизни и суфизма.
Так, в рассказе «Да растает лед!» в сборнике «Абу Батта» (1958) писатель призывает к сотрудничеству и братству, чтобы человек чувствовал себя человеком в этом мире. Герой рассказа говорит: от меня солома и от тебя солома - тогда лед растает.332 В рассказе Л.Толстого «Хозяин и работник» (1895) хозяин испытывает душевность работника, и он существует благодаря ему. «Кажется ему, будто он - Никита, а Никита - это он, и что существование его не в нем самом, а в Никите. Он заостряет слух и чувствует дыханье, даже тихий храп Никиты. «Живой Никита, следовательно, живу и я», - удовлетворенно замечает он для себя».