Содержание к диссертации
Глава первая. Функции древнеславянского мифа
Глава вторая. Осознание древнеславянского мироощущения в
процессе художественных исканий М.Горького 70 Глава третья. Жизнь древнеславянского мифа в сочинениях
А.Н.Толстого 145
Глава четвертая. Языческие истоки художественной прозы
Библиография 339
Введение к работе
Предмет исследования. Обоснование необходимости избранного подхода. Характеристика источников изучения. Систематизация массива использованных литературоведческих, историко-теоретических, этнографических, философских и других работ. Положения, позволившие реализовать тему диссертации. Актуальность темы. Степень ее изученности. Цели и задачи диссертации. Методология анализа. Научная новизна. Научно- практическая значимость работы. Структура исследования.
Роль древнеславянской языческой культуры в художественном мире русских писателей XX века еще не была темой специального исследования ни в отечественном литературоведении, ни в зарубежном. Но если отдельным представителям нашей словесности, А.М.Ремизову, например, уделялось в этом смысле хоть какое-то внимание, то М.Горькому, А.Н.Толстому, М.Пришвину, пфуществу - никакого. Даже частного характера публикации, затрагивающие отдельные мотивы такого порядка в творчестве этих художников, крайне редки. Мы оказались на пороге той области изысканий, которая для науки о литературе на протяжении десятилетий была закрыта.
Предмет нашего исследования достаточно широк и одновременно конкретен. Это наследие М.Горького, А.Н.Толстого, М.Пришвина с точки зрения интерпретации ими славянского язычества. Подобный подход раскрывает многие непрокомментированные особенности наследия писателей, проясняет ряд спорных вопросов, более того, содержит, как нам кажется, качественно иной взгляд на достижения каждого автора и тенденции словесного искусства XX века. Настоящая работа стала возможной только в наше время, когда сняты запреты на любые сочинения и ранее отвергнутые концепции их истолкования.
Сегодня мы располагаем собраниями сочинений всех трех писателей. Доступны издания произведений М.Горького, как прижизненные, так и современные. Знаменитый трехтомник «Очерки и рассказы» /СПб., 1899/; Девятитомное собрание сочинений /СПб., 1900-1910/, выдержавшее несколько изданий; продолжавшие его тома Х-ХХ, выпущенные петербургским издательством «Жизнь и знание» /1914-1916 гг./. Двадцать один том другого собрания сочинений писателя, появившегося в берлинском издательстве «Книга» /1923-1928 гг./. Все они ценны именно потому, что автор сам отбирал произведения, редактировал, правил тексты. С 1928 по 1930 год под редакцией и с комментариями И.А.Груздева выходит Собрание сочинений М.Горького в двадцати трех томах /М.-Л.:ГИХЛ/; в 19331934 — второе издание этого собрания, теперь уже в двадцати шести томах. После смерти М.Горького Институт мировой литературы выпустил Собрание сочинений в тридцати томах /1949-1955/, куда включены произведения, которые в прижизненные собрания сочинений не входили. Включены в него, хотя и не все, публицистические, литературно-критические статьи, доклады, речи М.Горького и письма /тома 28-30/. С 1968 по 1976 ИМЛИ им.А.М.Горького выпустил двадцать пять томов художественных произведений писателя как часть Полного собрания сочинений /Гл.ред.Л.М.Леонов, зам.ред.А.И.Овчаренко/. С 1974 по 1979 опубликованы варианты художественных произведений /т.1-8/1// этого же Полного собрания сочинений, ориентированного на академическое. В 1998 году Институт мировой литературы выпустил Полное собрание писем М.Горького. Значимость данного издания трудно переоценить, поскольку в него вошли письма, не публиковавшиеся вообще, закрытые и для читателей, и для ученых. Два издательства /«ГИХЛ» и Наука/ под научным руководством ИМЛИ выпустили четырнадцать томов Архива А.М.Горького, куда включены курс лекций по литературе, прочитанный писателем на Капри /1903 г./, завершенные и незавершенные художественные произведения, статьи, планы и свыше двух тысяч трехсот писем Горького к жене, Е.П.Пешковой, сыну, а также К.П.Пятницкому, И.П.Ладыжникову, русским и зарубежным литераторам. В нашем распоряжении также отдельные издания переписки М.Горького и А.Чехова /М., 1951/, М.Горького и В.Г.Короленко /М., 1957/, письма писателя к Ф.И.Шаляпину /М., 1954/, А.Н.Тихонову /М., 1959/, И.А.Бунину /М., 1961/; тома Литературного наследства, вобравшие неизданную до того переписку Горького и советских писателей /М., 1963/, М.Горького и Леонида Андреева /М., 1965/, том, посвященный теме «Горький и русская журналистика начала XX века» /М., 1988/. Эпистолярий художника представлен и двухтомником Переписка М.Горького /М., 1986/. Богатейший материал из наследия художника содержится в томах Горьковских чтений, выпускавшихся в Москве /ИМЛИ/, а затем в г.Горьком /Нижнем Новгороде/, в издаваемых на родине писателя Вопросах горьковедения, других научных трудах. Предметом нашего исследования стали опубликованные при непосредственном участии М.Горького книги знаменитого изд. «Знание», журнала «Летопись», другие дореволюционные сборники, альманахи... Ценны сборники его статей, выпущенных Петроградским издательством «Парус» в 1918 году, и уже в послеперестроечное время «Несвоевременные мысли». Сюда же относятся и книги мемуарно-биографического характера, воспоминания современников, словари автобиографической трилогии М.Горького /Л., 1974-1977; Л., 1975/. Предметом нашего изучения стали материалы из фондов Архива М.Горького в ИМЛИ им.А.М.Горького, Литературного музея ИМЛИ, Музея-квартиры писателя в Москве, Литературного музея в Нижнем Новгороде, нижегородского Дома-музея М.Горького.
Доступно ныне для научного изучения и наследие А.Н.Толстого. До 1917 года его художественные произведения активно публиковали издательства «Общественная польза», «Шиповник», «Книгоиздательство писателей в Москве», «Гриф». Книгоиздательство писателей выпустило и его первое собрание сочинений в десяти томах /М., 1911-1918/. После 1917 года наиболее полным прижизненным собранием сочинений является пятнадцатитомное /М.-Л., ОГИЗ, 1927-1931/, над которым работал непосредственно автор. Академическое собрание сочинений Алексея Толстого появилось в издательстве Наука /1949-1953/. Позднее выходили и другие собрания сочинений писателя, например, десятитомник /М., 1982-1986/. В конце 1980-х годов в Институте мировой литературы начата работа по выпуску Полного собрания сочинений и писем А.Н.Толстого. Почти до середины 90-х научное руководство коллективом осуществлялось доктором филологических наук Крюковой A.M.. Она же была и ответственным редактором бесценного для ученых тома Материалов и исследований об А.Н.Толстом /М., 1985/. Сюда вошли не публиковавшиеся ранее дневники, записные книжки, письма, отрывки, наброски художника. В своей работе мы использовали и двухтомник Переписки А.Толстого /М., 1989/, подготовленный А.М.Крюковой.
Для объективности выводов мы обращаемся к разным собраниям сочинений и отдельным изданиям произведений А.Толстого, вышедшим под его непосредственным наблюдением и посмертно. В настоящей работе используются некоторые материалы из музейных и архивных фондов: Отдела рукописей Российской Государственной библиотеки, РГАЛИ, Музея- квартиры А.Н.Толстого в Москве.
Первые книги М.М.Пришвина появились в 1907-1909 годах. В 19111913 гг. издательство «Знание» выпустило трехтомник его рассказов и очерков. Более полно художественное наследие писателя было представлено в собрании сочинений 1935-1939 годов, в прижизненном четырехтомнике, выпущенном Гослитиздатом и Собранием сочинений в шести томах /М., 1956-1957/. С 1982 по 1986 издательство Художественная литература публикует восьмитомник, куда включены и некоторые произведения, до того не публиковавшиеся. Сегодня это самое полное и выверенное собрание сочинений М.Пришвина, созданное при участии вдовы писателя — В.Д.Пришвиной. /Редакционную коллегию возглавлял В.В.Кожинов, тексты готовила Т.Н.Беднякова, комментарии — А.Л. Киселева/.
До 1917 года М.Пришвин был автором альманаха «Шиповник», журналов «Заветы», «Родник», «Русская мысль», «Современник», газет «Речь», «Русские ведомости», других известных изданий. Мы учитываем и эти публикации, как и отдельные издания пришвинских сочинений в советскую эпоху.
Составить полное представление о Пришвине-художнике без его дневников — невозможно. Они изучались нами не менее подробно, чем художественные тексты. Некоторые дневники, а также материалы из архива писателя вошли в последний том вышеназванного шеститомного собрания сочинений. Бесценны информативные материалы Отдела рукописей ГПБ им.М.Е.Салтыкова-Щедрина /СПб./: уникальный «ремизовский» фонд, охватывающий переписку Ремизова, Пришвина, А.Блока, воспоминания, заметки, незавершенные произведения. В фондах ОР ГПБ почерпнуты немалые данные о жизни и творчестве М.Пришвина.
Юбилейный двухтомник, к 100-летию со Дня рождения писателя, отметим особо. В первый том вошел большой фрагмент «Из дневников разных лет», а том второй наполовину состоит из дневникового материала. В 1960-м году в Вологде публикуется составленная В.Д.Пришвиной, с ее же вступительной статьей книга «Незабудки» /Отрывки из дневниковых записей 1914-1954 гг./. Большая часть этих записей и некоторые тексты, используемые во вступительной статье, публиковались впервые. Через девять лет издательство «Художественная литература», предприняло второе, дополненное издание этой книги. Дневниковые записи датируются 19051954 годами. Новыми материалами из архива писателя В.Д.Пришвина снабдила другую книгу — «Сказка о правде» /М., 1973/.
В круг нашего внимания вошли и произведения, рассеянные по газетам, журналам, но оказавшиеся за пределами собраний сочинений, всевозможных сборников. Это очерки и рассказы об охоте, путевые записи, выборки из дневников, заметки о творчестве. Значительная часть этих публикаций В «Неделе», «Литературной России», «Охотничьих просторах», «Советской культуре», «Комсомольской правде», «Новом мире», книге «Контекст-1974» состоялась благодаря В.Д.Пришвиной, В.В.Кожинову. Не остались в стороне и опубликованные, как систематизированные, так и разрозненные статьи, высказывания писатела об искусстве, литературном труде. Это и сборник «О творческом поведении» /М., 1969/, и содержащиеся в журналах /«Север», «Крестьянка», «Сельская молодежь»/, газетах «Литературная Россия», «Литературная газета», других источниках тексты статей и выступлений художника.
Особая тема изучения — письма М.Пришвина. Ознакомиться с ними можно в 70-м томе Литературного наследства /М., 1963/, Книжном обозрении /1973, №5/, журналах «Русская литература» /1973, №2/, «Новый мир» /1964, №10/, Ученых записках МОПИ им.Н.К.Крупской /т. 116/, в книге «Мастерская» /вып.2. М., 1976/, журнале «Смена», газетах «Литературная Россия», «Неделя», альманахе «Енисей» /Красноярск/, газете «Красное знамя» /Елец/, других изданиях.
Важны и свидетельства людей, оставивших воспоминания, записки о
М.Пришвине. На первом месте здесь работы В.Д.Пришвиной — супруги, хранителя архива, исследователя; пропагандиста, популяризатора творче- ства М.М., составителя и публикатора его книг. Ей сделаны комментарии, ^ примечания, написаны вступительные статьи, опубликованы варианты отдельных сочинений Пришвина. Ее же перу принадлежат книги о личности, творчестве, духовном мире Пришвина: «Мы с тобой» /М., 1975/, «Наш дом» /М., 1980/, «Пришвин в Дунине» /М., 1978/, «Путь к слову» /М., 1984/. Ею подготовлены к печати и писательские тексты, включенные в книгу «Пришвин и современность» /М., 1978/.
Особую роль в постижении пришвинского наследия играют публикации его дневников в журналах «Октябрь» /1989, №7; 1990, №1/ и «Наше наследие» /1990, №1, 2//подготовлены Л.А.Рязановой, В.В.Круглеевской, послесловие Ф.Ф.Кузнецова/. Отдельно изданы вызвавшие огромный интерес дневники 1918-1919 годов /М., 1994/. В поисках неизвестного чите- телю и неизученного пласта творчества Пришвина мы обратились к архивным, музейным фондам г.Ельца,пПереславля-Залесского, Дунино, где открыли и частично опубликовали такие материалы /687, 688/.
Обстоятельное изучение указанных выше и некоторых других источников убедило нас в плодотворности избранной для диссертации темы. Чтобы ее реализовать, мы определили главные для себя направления, по которым была раскрыта ориентация трех писателей на славянскую языческую культуру. С этой целью был освоен большой массив историко- теоретических, этнографических, философских и других работ.
В трудах, посвященных язычеству, выделены два пласта. 1. Те, что возникли до и во время жизни названных писателей и были ими восприняты или могли быть восприняты. 2. Последующие, появившиеся после смерти М.Горького, А.Толстого, М.Пришвина, без которых полная характеристика язычества невозможна.
Теоретические работы по проблемам язычества в отечественной науке представлены десятками авторов. Мы обратились к сочинениям наиболее известным, созданным А.Кайсаровым, Г.Глинкой, Ф.Буслаевым, А.Афанасьевым, О.Миллером, Н.Тихонравовым, П.Киреевским,
Пыпиным, В.Миллером, И.Срезневским, А.Гильфердингом, Д.Шеппингом, А.Веселовским, А.Потебней, Е.В.Аничковым, П.В.Шейном. В XX веке — к трудам Д.К.Зеленина, В.Я.Проппа, П.Г.Богатырева,
П.Аникина, Э.В.Померанцевой, М.К.Азадовского, Н.Н.Велецкой,
В.Иванова, В.Н.Топорова, Б.А.Рыбакова, Н.И.Толстого... Задействованы коллективные исследования академических институтов /Института Славяноведения и балканистики, Института этнографии/, музеев.
Привлечены и труды зарубежных специалистов/филологов и мифологов/: Якоба и Вильгельма Гриммов, А.Куна, В.Шварца, В.Ман-осардта, М.Мюллера, Э.Тэйлора, Э.Лэнга, Г.Спенсера, Дж.Фрезера. Не остались в стороне разработки сторонников т.н. ритуалистической доктрины, представителей кембриджской школы филологии /Д.Харрисона, Ф.М.Корнфорда, А.Б.Кука/, продолжателей этой традиции в XX веке:
Х.Кука, Т.Х.Гастера, Э.О.Джеймса; здесь же и выкладки С.Э.Хаймана, а также их оппонентов — У.Баскома, В.И.Гринуэя, К.Леви-Строса. Использован нами богатый научный материал этнографа Б.Малиновского, его единомышленника К.Т.Пройса; привлекались и суждения Э.Дюркгейма, Л.Леви-Брюля — сторонников социологических взглядов на народную культуру. Обращено внимание на символическую теорию мифа, автором которой является немецкий философ Э.Кассирер; на опыт психологической школы /В.Вундт, К.Г.Юнг/; структуралистскую теорию мифа этнологов К.Леви-Строса, Ж.Дюмезиля. Подчеркнем, однако, что перечисленные зарубежные источники прямого отношения к славянскому язычеству не имеют, но используются нами дополнительно. К тому же русские ученые /А.Афанасьев, Ф.Буслаев, А.Веселовский, А.Потебня и др./ нередко предвосхищали взгляды своих зарубежных коллег.
В конце 1980-х, начале и на протяжении 90-х в нашей стране выходят исследования, высказываются точки зрения, которые уточняют, а в чем-то и меняют сложившиеся взгляды на русскую духовную традицию, славянское язычество. Таковы наиболее известные работы филолога В.Демина, психолога В.М.Кандыбы, историка А.Дугина, историка и археолога Ю.Шилова. Этот опыт тоже учтен нами.
Свою работу по связям художественного творчества Горького, Толстого, Пришвина с древнеславянской культурой мы ведем не на голом месте. Есть имена и школы в современном литературоведении, близкие автору диссертации в плане методологии. Мы опираемся на идеи В.В.Кожинова /483/, И.К.Кузьмичева /324, 504/, П.В.Палиевского/510/. Работы И.К.Кузьмичева являются методологической основой при характеристике сущности типов художественного мышления, видов искусства /классическое, символическое, реалистическое/. Поскольку при раскрытии древней культуры и новой 20-го века мы отдаем предпочтение вопросам духовной преемственности, ее воплощения в художественном образе, то считаем принципиальным тезис, не так давно подробно обоснованный в широком эстетическом контексте И.К.Кузьмичевым: образ, будучи созданием духа, имеет и духовную природу /324, 325/.
Необходимо, думается, подтвердить еще раз важное для нас положение: к означенному аспекту изучения наследия Горького, Толстого, Пришвина исследователи литературы не обращались. Настоящая работа тем не менее ориентирована на достижения литературоведения в области неореализма XX века и своеобразия творчества избранного круга писателей. Всевозможные направления в развитии словесного искусства двадцатого столетия обстоятельно освещались в трудах Б.А.Бялика /485/, А.А.Волкова /477, 486/, Н.Е.Крутиковой /587/, Б.В.Михайловского /476/, О.Н.Михайлова /502/, Л.А.Смирновой /495, 524/, А.Г.Соколова/505/, Е.Б.Тагера /487/, других ученых. В изучении наследия М.Горького, А.Толстого, М.Пришвина мы опираемся на концептуальные работы С.В.Заики /566/, В.В.Кожинова /692/, А.М.Крюковой /589, 665/, И.К.Кузьмичева /592/, А.М.Минаковой /607, 608/, К.Д.Муратовой /614, 615/, А.И.Овчаренко /623, 624/, Л.А.Спиридоновой/489, 637/, З.Я.Холодовой /702/, В.Р.Щербины /683, 684/.
Отправной точкой для нас стала идея о нарастании субъективного авторского начала в творчестве и прозаиков, и поэтов. Эта черта была не частным явлением, а общей тенденцией литературы, как это доказано многими исследованиями /488, 489, 491, 493, 508, 526/. Не менее убедительно рассмотрено стремление художников начала нашего столетия «выверить» свои оригинальные взгляда на мир на «чужом» духовном опыте: отсюда влечение к мифу, разного рода реминисценциям и аллюзиям, открытая или «подтекстовая» соотнесенность с теми или иными вероучениями, философскими теориями /521, 528, 530/.
Авторским желанием передать внутреннюю логику неоднозначных индивидуальных поисков /прежде всего — онтологического характера/было подсказано расширение границ реализма, его обогащение разнородными /романтическими, импрессионистическими, символическими, экспрессионистическими/ тенденциями. Эта особенность ярко представлена в ряде современных работ/522, 523, 525/.
Три выше перечисленные положения, считаем, позволили реализовать тему данной диссертации. По всем этим ведущим линиям развития литературы /усиление субъективного начала, ориентация на предшествующие достижения культуры, освоение новых форм воплощения авторской концепции мира/ очень велика роль авторской ориентации на славянские языческие представления и образы. Они «заложены» в сознании отечественных художников генетической памятью, они становятся естественной отправной точкой в философско-эстетических исканиях многих писателей. Потому вне этой сферы изучение творческих индивидуальностей
Горького, Толстого, Пришвина будет, по всей видимости, неполным, лишенным многих сокровенных проявлений. Подчеркнем, что художественные устремления русских писателей начала XX столетия наряду с языческой культурой определялись и другими силами: отчасти древнерусской литературой, более — русской классикой XIX века, философией, конечно, православием. Но роль язычества в этом процессе совершенно не изучена. Важно также, что древнеславянские верования своеобразно преломились и в сознании самых разных людей, всего общества, а это в значительной мере формировало, духовное состояние нации. Оно-то и явилось объектом пристального писательского интереса.
Всякий, кто рискнет углубиться в славянское язычество, может затеряться в пограничных с ним понятиях мифологии и фольклора. Чтобы избежать терминологической и понятийной путаницы, разного рода подмен, оговорим принципиальные позиции. Имея немало общего, подчас взаимо переходя одно в другое, язычество, мифология и фольклор далеко не одно и то же.
Славянское язычество — система религиозных представлений, верований, убеждений, моральных принципов — мироощущение в целом народа, сложившееся задолго до христианизации Руси, система, не прекратившая своего развития и после крещения. На основе такого мироощущения складывались определенные мифы, ритуалы, обусловившие содержание и формы устного поэтического творчества. Фольклор для автора настоящей работы важен как наиболее емкое и образное воплощение ведущих духовных черт славян. Но художественное слово — не единственное выражение языческой культуры. Неудивительно, что ее постижением, кроме фольклористов, занимались лингвисты, этнографы, историки, археологи, а на рубеже Х1Х-ХХ столетий — психологи, деятели медицины, сторонники оккультных наук. Их труды для нас имеют очень большое значение, поскольку писатели, реализуя свое интуитивное влечение к духовным первоистокам отечественного бытия, черпали знания в разных сферах. Этот процесс до сих пор остается за пределами изучения.
Прижизненная дореволюционная критика почти никак не связывала творческие устремления М.Горького со славянским язычеством. О единичных, достойных упоминания исключениях из этого правила говорится в главе о Горьком. Для критики, литературоведения советского периода язычество как центр, из которого исходят сокровенные творческие импульсы, начисто отсутствовало. Лишь в самом конце 1980-х — начале 1990-х появились работы, авторы которых подступают к неизведанной области: творчество М.Горького и миф, мифология, мифопоэтика. Однако и здесь о славянской языческой культуре сказано мало, бегло.
Любовь молодого А.Толстого к среднерусской природе, стихиям земли и огня, воздуха, первоэлементам бытия, фольклору оказалась настолько искренней, сильной и самобытной, что не могла остаться незамеченной. Тем не менее суждения на эту тему были весьма поверхностны, о чем будет сказано ниже. Советские литературоведы явно не дооценили, точнее, умышленно занизили роль первых оригинальных стихов, сказок, рассказов Толстого. В работах о нем наблюдаются ужасные диспропорции: чем гармоничнее и сильнее авторские эмоции, тем менее они проанализированы. За более чем пятьдесят лет со дня смерти писателя его любовь, преданность славянской духовной традиции серьезному анализу не подвергалась.
М.Пришвин вошел в историю литературы как творческая личность, живо интересовавшаяся фольклором, народным словом, тайнами, которые связуют человека, природу и Космос, что было тогда же освещено критикой. С годами проникновение писателя в эту сферу становилось все более глубоким, а форма выражения органичной и яркой. Пришвин настолько «вжился» в язычество, что созданный им в книгах образ лирического героя диктовал, определял формы поведения самого писателя. Мифологическая языческая проблематика его сочинений обогащалась, а исследователи этого не «замечали». Подлинный смысл открытий художника так и не был прояснен.
В настоящей диссертации сделана попытка восполнить указанные выше, очень существенные, на наш взгляд, пробелы в исследовании художественных миров М.Горького, А.Толстого, М.Пришвина. Обширность и разнонаправленность их наследия привела к необходимости рассмотреть лишь наиболее показательные для избранного круга проблем периоды в развитии прозы писателей. Внимание сосредоточено главным образом на творчестве М.Горького второй половины 1900-х — 1910-х годов; на ранних сочинениях А.Толстого; произведения М.Пришвина рассмотрены в более емких хронологических пределах /1907-1954/ поскольку здесь прослеживается общая, хотя и заметно обогащающаяся тенденция философ- ско-эстетического поиска. В целом же мы стремились показать, как авторское притяжение к древнеславянской духовной культуре влияло на становление индивидуальности художников. Поэтому выделена эпоха начала XX века, когда М.Горький, А.Толстой, М.Пришвин пришли к ярким творческим достижениям.
Избранная тема активно, думается, содействует реализации повсеместно ныне признанного исследователями устремления — создать целостную картину литературы XX века без купюр и умолчаний, обнаружить духовные стимулы ее развития, преодолеть прежние порочные, исходящие от советской идеологии социологические подходы к искусству слова. Такими запросами руководствовался автор диссертации, что, указывает на ее актуальность.
Цель настоящей работы: раскрыть своеобразно понятые каждым из трех писателей функции языческих представлений в образном строе, поэтике произведений М.Горького, А.Толстого, М.Пришвина. Отсюда вытекают конкретные задачи: рассмотреть влияние славянской языческой культуры на русскую художественную прозу начала XX века как литературоведческую проблему; определить самобытное восприятие писателями древнеславянских духовных устремлений; обнаружить многообразное воплощение славянского языческого мироощущения в творчестве М.Горького; проследить жизнь языческого мифа в сочинениях А.Толстого; осветить языческие истоки философско-эстетической системы М.Пришвина; выявить общее начало в притяжении писателей к языческой культуре; обосновать типы художественного мышления Горького, Толстого, Пришвина с точки зрения интересующей нас проблемы.
Методологической основой настоящего исследования являются разнообразные труды по вопросам древнеславянской культуры /265, 266, 271, 277, 280, 288, 291, 300, 313, 314, 320, 342, 360, 361/, сочинения русских религиозных мыслителей/410, 415, 422, 427, 429, 431, 434, 435/.
Работы по истории и теории русской литературы начала XX столетия /440, 448, 467, 485, 486, 488, 489, 491, 494, 524, 570/, а также достижения отечественного литературоведения по изучению наследия М.Горького, А.Толстого, М.Пришвина /538, 539, 542, 559, 560, 592, 616, 625, 637, 648, 683, 694, 701/.
Научная новизна диссертации обусловлена прежде всего тем, что в ней впервые освоено особое направление в исследовании литературы начала XX века — рассмотрена роль славянской языческой культуры в мироощущении и творчестве М.Горького, А.Толстого, М.Пришвина. С этой позиции переосмысливается характер целого ряда их сочинений : проза М.Горького двух первых десятилетий 20 века, стихи и сказки А.Н.Толстого, его повести, рассказы 1900— 1910-х, роман «Чудаки», сочинения М.Пришвина самых разных лет. Устанавливается новый взгляд на поэтику прозы, художественное мастерство трех писателей. Избранный подход к анализу произведений позволил раскрыть никем не затронутую глубинную связь столь разных художников, обосновать еще одну, ранее не выявленную общность философско-эстетических исканий начала XX в. С другой стороны, предпринятый аспект исследования прояснил значение духовного наследия древних славян для творчества Горького, Толстого, Пришвина /при индивидуальном для каждого и чем-то сходном для всех восприятии этого наследия/. В результате осуществляется перспективная, как кажется, попытка уточнить типы художественного мышления трех прозаиков, оттенив в них важные моменты их внутреннего сближения. По этой линии введены в научный обиход многие недавно изданные документы, а также найденные диссертантом архивные материалы.
Научно-практическая значимость настоящей работы определена стремлением ее автора проложить новое русло в изучении широко как будто известного пласта литературы начала XX века, благодаря чему немало уточнены эстетические позиции и художественные принципы Горького, Толстого, Пришвина; обнаружены никем не раскрытые духовные ориентиры их творчества, начисто исключающие до сих пор не изжитые социологические характеристики. Наблюдения и выводы диссертанта могут быть использованы при дальнейшем осмыслении избранного в работе круга проблем, для обогащения общего вузовского цикла лекций по литературе начала XX века, спецкурсов и спецсеминаров по творчеству писа- 18 телей, а также для совершенствования школьного преподавания прозы этого периода.
Структура работы вытекает из логики проведенного исследования. Она состоит из введения, четырех глав, заключения, приложения и библиографии. Название глав, думается, указывает на их направленность: глава первая «Функции древнеславянского мифа в русской прозе начала XX века — как литературоведческая проблема"; глава вторая «Осознание древнеславянского мироощущения в процессе художественных исканий М.Горького"; глава третья «Жизнь древнеславянского мифа в сочинениях А.Н.Толстого"; глава четвертая «Языческие истоки художественной прозы М.Пришвина: единство субъективного и объективного начал». В приложение вошли отдельные материалы из числа тех, что были востребованы нами из различных музейных фондов и архивохранилищ.
Текст диссертации изложен на трехстах пятидесяти страницах; библиография насчитывает семьсот три наименования источников.
