Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Особенности трактовки понятии яречевого акта во французской лингвистике 24-93
1.1. Основания французской и англосаксонской прагматических традиций 24-29
1.2. Понятие речевого акта в теории речевых актов 29-30
1.2.1. Структура речевого акта 31-38
1.3. Теория высказывания во французской лингвистике 38-41
1.3.1. Дальнейшее влияние теории высказывания на трактовку
понятия речевого акта в трудах французских лингвистов 41-51
1.3.2. Теория замены А. Беррандоннера 52-55
1.4. Классификация речевых актов 55-60
1.4.1. Вопрос классификации речевых актов во французской лингвистике 60-63
1.5. Понятие перформатива 63-65
1.5.1. Понятие перформатива в работах французских лингвистов 65-68
1.5.2. Критерии определения высказывания как перформатива 69-76
1.6. Косвенные речевые акты 76-78
1.6.1. Типы косвенных речевых актов 78-81
1.6.2. Интерпретация косвенных речевых актов 81-86
1.6.3. Употребление фигур речи. Иронические высказывания 86-88
1.7. Процесс интерпретации высказывания 88-91
Выводы по Главе 1 91 - 93
Глава 2. Речевой акт предостережения 94 - 152
2.1. Основные характеристики речевого акта предостережения, его положение в классификациях речевых актов 94-109
2.2. Условия успешности речевого акта предостережения 109-110
2.3. Прямые и косвенные речевые акты предостережения 110-115
2.3.1. Типы косвенных речевых актов предостережения 115-120
2.3.2. Степень косвенности речевого акта предостережения 120-122
2.3.3. Интерпретация косвенных речевых актов предостережения 122
2.4. Индикаторы речевого акта предостережения и их роль в его интерпретации 127-138
2.5. Неискренние и иронические речевые акты предостережения 138-144
2.6. Перформативное высказывание речевого акта предостережения. 145-150
Выводы по Главе 2 150-152
Заключение 153-156
Список литературы 157-174
Список иллюстративного материала 174-1
- Понятие речевого акта в теории речевых актов
- Вопрос классификации речевых актов во французской лингвистике
- Прямые и косвенные речевые акты предостережения
- Неискренние и иронические речевые акты предостережения
Введение к работе
Актуальность настоящего исследования обусловлена постоянно возрастающим интересом к проблемам коммуникативно-функционального изучения языковых единиц в аспекте национально-культурной направленности.
Понятие речевого акта является базовым для коммуникативно-функциональной (прагматической) лингвистики в целом. В основе понимания его сущности лежат определенные общие теоретические положения и принципы, приемы и методы изучения материала, однако «поскольку исследователи чаще всего опираются на англоязычные источники, то создается впечатление, что существует только англоязычная (англосаксонская) прагматика» [Рыжова 2007].
Теория речевых актов обрела общемировую популярность, идеи Дж. Остина и Дж. Серля были подхвачены и развиты учеными многих стран. Тем не менее, несмотря на общенаучный, интернациональный характер исследований, значительное влияние имеют национальные особенности отдельных школ и направлений, опирающихся на собственные исследовательские традиции развития научного знания. Поэтому классический вариант теории речевых актов, созданный в традициях англосаксонской прагматики, при попадании на национальную почву той или иной лингвистической общественности, не мог не претерпевать некоторых изменений в связи с влиянием национальных традиций.
Так, прагмалингвистическое направление во французском языкознании, опираясь на достижения мировой лингвистики, развивается в рамках национального интеллектуально-мировоззренческого климата, национальных философско-лингвистических традиций и использует концептуально-терминологический аппарат и методы изучения языковых явлений, отражающие национальные особенности развития научного знания и национальную специфику научной картины мира. Это способствовало появлению национального семантико-прагматического подхода к трактовке понятия речевого акта, отличного от традиционного, общепринятого в мировой прагматике, в основе которого лежат традиции англосаксонской школы. Особенности трактовки понятия речевого акта и национальных подходов к его изучению во французской лингвистике рассматриваются в данном диссертационном исследовании на примере речевого акта предостережения.
Объектом данной исследовательской работы является речевой акт предостережения.
Предметом исследования являются особенности трактовки речевого акта предостережения и подходов к его анализу во французской лингвистике.
Целью работы является рассмотрение речевого акта предостережения с учетом национальных особенностей трактовки понятия речевого акта, подходов к его анализу, принятых во французской лингвистике.
Поставленная цель предполагает решение следующих задач:
рассмотрение общепринятой в мировой прагматике трактовки понятия речевого акта и подходов к его изучению;
выявление и изучение национальных особенностей трактовки понятия речевого акта во французской лингвистике, отличающихся от общепринятых в мировой прагматике;
рассмотрение речевого акта предостережения с учетом особенностей национального французского подхода.
Решение поставленных задач предопределило выбор методов исследования. В работе применяются теоретико-дедуктивный метод семантической и прагматической интерпретации, методы речеактового, контекстного, интеракционального, интенционального анализа.
Теоретической базой исследования являются основные положения, разрабатываемые в области:
- теории речевых актов в трудах Дж. Остина, Дж. Серля, П.Ф. Стросона,
Г.П. Грайса, Е.В. Падучевой, Н.Д. Арутюновой, И.М. Кобозевой, И.П. Сусова и
др.
- французской прагмалингвистики и теории высказывания в работах
Э. Бенвениста, О. Дюкро, Ф. Реканати, А. Беррандоннера, Д. Спербера и
Д.Уилсон, К. Кербрат-Орекьони, Ж. Мешлера, А. Ребуль, П. Лорандо, Ф. Немо,
П. Кадьо и др.
Методологической основой исследования является концептуально-эпистемологическая модель анализа лингвистических теорий, разработанная Л. П. Рыжовой в рамках Тверской школы семантики и прагматики, согласно которой особенности конкретных лингвистических теорий зависят от научной парадигмы и её глубинных парадигмообразующих принципов, интеллектуально-мировоззренческого климата, исходной понятийно-терминологической базы и методов исследования.
Материалом исследования послужили труды по теории речевых актов в традиционном понимании и в рамках французской лингвистической прагматики; примеры речевого акта предостережения, отобранные методом сплошной выборки из произведений художественной литературы французских писателей XX - начала XXI века.
Научная новизна заключается в том, что в работе впервые проведен комплексный анализ речевого акта предостережения с учетом национальной специфики французской трактовки понятия речевого акта и подходов, характерных для французской школы лингвистической прагматики. Выявлены сущностные характеристики речевого акта предостережения, установлено его положение в классификациях речевых актов. Охарактеризованы особенности перформативного высказывания предостережения, его условия успешности и индикаторы. Уточнен механизм образования и функционирования косвенных, неискренних, иронических высказываний предостережения.
Теоретическая значимость диссертации заключается в уточнении особенностей трактовки понятия речевого акта, в том числе речевого акта предостережения, французскими лингвистами, заключающихся в недифференцированном рассмотрении языковых единиц, в приоритетном рассмотрении языковых особенностей высказывания, в непопулярности составления классификаций речевых актов, в нерелевантности понятия успешности речевого акта. Изучение национальных особенностей трактовки понятия речевого акта связано с вопросами интеграции различных направлений коммуникативно-функциональной лингвистики, теории дискурса, теории речевого воздействия.
Практическая ценность диссертации заключается в том, что полученные результаты могут быть использованы на занятиях по лингвистической прагматике. Сделанные в диссертации выводы могут помочь в понимании национального своеобразия лингвистических школ и могут быть использованы в дальнейших исследованиях, посвященных их изучению.
На защиту выносятся следующие положения:
-
Во французском языкознании сложилась особая, отличная от общепринятой (англосаксонской), семантико-прагматическая трактовка понятия речевого акта как результат существования национальных традиций в методологии изучения языковых явлений и национально-специфической исходной понятийно-терминологической базы. Понятие речевого акта не стало центральным во французской школе, был изменен подход к рассмотрению компонентов речевого акта, критериев определения и статуса иллокутивного акта.
-
Во французской школе лингвопрагматики не составляются классификации речевых актов, выделяются только три основных типа актов: утверждение, побуждение и вопрос, следовательно, не выделяется речевой акт предостережения как таковой: он включается в общий класс побуждений. Напротив, с точки зрения представителей англосаксонского направления, выделяется отдельный речевой акт предостережения, его характерными признаками являются: приоритетность говорящего, наличие потенциальной опасности для слушающего, забота говорящего об интересах слушающего.
-
Исходя из особенностей вертикального анализа, который заключается в моделировании вариантов речевого акта с учетом языкового аспекта высказывания и анализе возможных смысловых вариантов одного и то же высказывания в зависимости от ситуации, французские лингвисты изучают языковые особенности высказывания предостережения, анализируя «следы» процесса высказывания (enonciation) в результате высказывания (ёпопсё). Рассматривается, как говорящий использует языковые средства для того, чтобы предостеречь. Маркеры иллокутивной деривации являются языковым выражением передачи сведений о потенциальной опасности и побуждения избежать ее.
-
Изучая языковые особенности выражения побуждения говорящим, французские лингвисты исходят из того, что интерпретация высказывания включает в себя две неразрывные составляющие: языковую и прагматическую.
Смысл вычисляется одновременно из языковой формы и условий её употребления. Согласно представителям англосаксонского направления, интерпретация речевых актов основывается на предположении о том, что говорящий соблюдает семантические правила успешности речевых актов, Принцип Кооперации и конверсационные максимы.
-
С точки зрения французских лингвистов, в прямом речевом акте предостережения должно быть эксплицитно выражено побуждение. Косвенное предостережение понимается благодаря «инструкциям», заложенным в языковой структуре высказывания, знанию ситуации и размышлениям слушающего о причинах высказывания и возможных последующих высказываниях. Прямые и косвенные речевые акты предостережения представляются в виде непрерывного континуума. Степень косвенности высказывания зависит от его совпадения с мыслью говорящего.
-
Иронические высказывания предостережения, по мнению французских лингвистов, не воспринимаются слушающим как буквально верные, они вызывает правдивые импликации, следовательно, не являются нарушением максимы качества. В случае неискренних предостережений говорящий стремится ввести слушающего в заблуждение и заставить его совершить действие, выгодное самому говорящему. Говорящий сам делает свой процесс высказывания (enonciation) неискренним в определенной ситуации.
-
Французские лингвисты считают перформативными высказываниями предостережения только высказывания с перформативным префиксом, изучают языковую форму перформативных высказываний и особенности их употребления, не рассматривают их с точки зрения успешности.
Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования представлены и обсуждены на Международных научных конференциях: «Романские языки в межкультурном пространстве» (М., МГОУ 2012), «Языковой дискурс в социальной практике» (Тверь 2012), «Человек в информационном пространстве» (Ярославль, 2013), «Современная филология: теория и практика» (М., 2014).
Достоверность и объективность полученных результатов обеспечивается методологической обоснованностью использованных приемов научного исследования, адекватной теоретической интерпретацией полученных результатов, основанной на изучении значительного количества теоретической литературы.
Структура диссертации. Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения, Списка литературы, включающего 165 наименований, в том числе 57 на иностранных языках, Списка источников иллюстративного материала. Основной текст работы составляет 153 страницы. Общий объём работы составляет 175 страниц.
Понятие речевого акта в теории речевых актов
Понятие речевого акта стало общепринятым в интернациональной прагматике благодаря популярности теории речевых актов. Идеи Дж. Остина и Дж. Серля были подхвачены и развиты учеными многих стран. Классический вариант теории речевых актов, созданной в традициях англосаксонской прагматики, при попадании на национальную почву той или иной лингвистической общественности не мог не претерпевать некоторых изменений в связи с влиянием сложившихся национальных лингвистических традиций. Для выявления изменений в трактовке понятия речевого акта во французской лингвистике необходимо рассмотреть основные подходы к его изучению и направления научного поиска в рамках англосаксонского подхода, ставшие традиционными в мировой прагматике.
Выбор центров интереса и основных методов изучения обусловлен особенностями интеллектуальной системы и интеллектуально-мировоззренческого климата англосаксонской прагматической традиции.
Нельзя отрицать влияние на англосаксонскую прагматику идей популярной в США в конце XIX - начале XX века философии прагматизма. Основателями американского прагматизма являются Чарльз Пирс, Уильям Джеймс, Ричард Рорти, Джон Дьюи. Главные интересы ученых сосредоточены на социальных вопросах, в центре которых стоит человек, его практические проблемы, его повседневный опыт, при этом акцент делается на рациональности и свободе практических действий человека, на достижении успешного результата этих действий [Есикова 2007; Blanchet 1995].
Несмотря на то, что, по словам П. Лорандо, ни Дж. Остин, ни Дж. Серль никогда не ссылаются на работы философов-прагматистов, а «если иногда и упоминают прагматизм - то только для того, чтобы отмежеваться от него - что уже является показателем» [Laurendeau 1997: 120], прагматизм как философская доктрина оказал влияние на философию языка. В идеологии прагматизма «привилегия отдается полезному в ущерб истинному, действию в ущерб мысли» [там же, р. 116] и значение рассматривается с точки зрения возможных последствий, практических результатов, уделяется внимание намерению и выбору действий, ведущих к успеху и получению пользы. Данный подход нашел свое отражение в теории речевых актов, где речевой акт рассматривается как действие, а это подразумевает изучение его целей, средств и условий успешности его осуществления, его эмпирических результатов. Именно влияние прагматизма сделало понятие успешности речевого акта одним из центральных в работах философов языка.
Англосаксонская прагматическая традиция восходит к модели триады Пирса-Морриса-Карнапа, в которой четко прослеживается разграничение трех разделов семиотики: синтаксиса - учения об отношениях между знаками, семантики - учения об отношении знаков к объектам действительности и прагматики - учения об отношении знаков к тем, кто пользуется знаковыми системами. Таким образом, прагматика «изучает поведение знаков в реальных процессах коммуникации» [Арутюнова, Падучева 1985: 3]. При этом между данными разделами существует некоторая иерархия: «семантика интерпретирует то, что было соединено синтаксисом, прагматика подгоняет интерпретацию к конкретному употреблению языка» [Laurendeau 1997: 116]. Прагматика, таким образом, занимает положение «внешней и подчиненной составляющей, которая находится на границах лингвистики и интерпретирует только отдельные значения» [Vion 1997: 86].
Модель триады препятствует применению синтетического подхода к изучению феноменов языка. Установление границы между семантикой и прагматикой приводит к пониманию прагматических особенностей как результата употребления языка и определяет их изучение как изучение функций элементов, а не самих элементов.
Непосредственным течением, в русле которого возникла теория речевых актов, является аналитическая философия. Характерной чертой данного направления являлся интерес к языку, попытка ответить на вопросы о том, что есть язык, какова его связь с объектами мира, что представляет собой значение слова. М. Фреге, Б. Рассел, ранний Л. Витгенштейн считали язык «проективным изображением» реальности, признавая существование целого ряда слов, так называемых «простых символов», значение которых сводится к референции - указанию на объект. Предложения, включающие эти слова, могут быть истинными или ложными в зависимости от их соответствия или несоответствия фактам действительности [Рябинская 2002]. Данный тезис был оспорен Дж. Остином, что стало начальным этапом формирования теории речевых актов.
Французская лингвистическая школа основывается на иной интеллектуальной модели: на греко-римской традиции тривия, состоящего из грамматики, диалектики (логики) и риторики, характеризующихся внутренним единством. Это придает модели тривия большую гибкость, она предоставляет своим составляющим возможность взаимного интегрирования в отличие от строгого разграничения составляющих модели триады. Поэтому во французской лингвистической школе языковые единицы традиционно рассматриваются недифференцированно, а область семантического толкуется расширенно: семантическое (языковое) значение и значение употребления или прагматическое значение. По мнению Ф. Растье, сохранение деления на три части, предложенное Ч. Моррисом в модели триады задерживает развитие лингвистики [Rastier 1990]. Следование традиции тривия ведет к признанию отсутствия четкой границы между синтаксисом и семантикой, к понятию интегрированной прагматики, которая не имеет автономии по отношению к семантике. Таким образом, синтаксические, семантические и прагматические факторы пребывают в постоянном взаимодействии на протяжении всей текстовой интерпретации [там же].
Прагматика интегрируется в семантику, поскольку обе эти дисциплины занимаются языковым значением. «Лингвистическая семантика, целью которой является приписывание значения грамматическим фразам языка, должна включать в себя прагматическую составляющую, чтобы учитывать элементы, которые [...] конвенционально связаны с тем, что [...] делает говорящий, когда он высказывает эти фразы» [Recanati 1979: 13]. Единство семантического и прагматического было отмечено Э. Бенвенистом: «что касается принятого в логике разделения прагматики и семантики, лингвист, я полагаю, не находит его необходимым» [Benveniste 1974: 234]. Семантическое и прагматическое различается как отношения между языком и окружающим миром (семантическое измерение) и языком и его пользователями (прагматическое измерение), но для лингвиста это разделение излишне, поскольку, по словам Э. Бенвениста, «с того момента, когда язык рассматривается как действие, он предполагает говорящего и положение этого говорящего в мире. Эти отношения даны вместе в том, что я называю семантикой» [там же, р. 234]. Ф. Реканати также полагает, что «семантическое отношение фраз и положения вещей, которое они обозначают, не может быть противопоставлено прагматическому отношению фраз и тех, кто их высказывает» [Recanati 1979: 8], поскольку «репрезентативное значение систематически меняется вместе с контекстом высказывания» [там же, р. 9].
Вопрос классификации речевых актов во французской лингвистике
Речевое поведение рассматривается как коммуникативно значимая, психологически, социально и контекстуально мотивированная форма проявления речевой деятельности [Борисова 2003: 60]: коммуникант совершает тот или иной речевой поступок, когда возникает необходимость разрешения некоторой «проблемной» коммуникативной ситуации языковыми средствами. Согласно Дж. Серлю, предостережение «рассматривается как доведение до сведения С, что событие Е не соответствует интересам С» [Searle 1969: 67]. При этом, по словам А. Вежбицкой, «в ряде случаев мы предостерегаем людей по поводу того, что считаем неизбежным, желая, таким образом, самое большее сообщить им о некотором будущем событии и дать им возможность подготовиться к нему» [Вежбицка 1985: 268].
Задачей настоящего исследования является рассмотрение речевого акта предостережения с учетом особенностей трактовки понятия речевого акта и подходов к его изучению в традициях французской лингвистики в отличие от подходов, предложенных в рамках англосаксонской традиции и ставших общепринятыми.
Итак, для англосаксонской традиции характерно применение горизонтального анализа; составление развернутых классификаций речевых актов; важность определения конкретного типа речевого акта в соответствии с правилами; акцент на понятии интенциональности и успешности речевого акта, а не на его лингвистическом содержании; признание существования одного говорящего, осуществляющего один иллокутивный акт. Для французской традиции характерно применение вертикального анализа; непопулярность классификаций речевых актов, выделение трех основных типов: утверждение, побуждение и вопрос; отсутствие необходимости выделения конкретного типа речевого акта; акцент на изучении лингвистических особенностей высказываний, поиск «следов» процесса высказывания (enonciation) в результате высказывания (ёпопсё); признание существования не только говорящего, но и одного или нескольких высказывающихся.
Важным направлением научного поиска в англосаксонской традиции является создание классификаций речевых актов. Рассмотрим положение речевого акта предостережения в различных классификациях и типологиях.
В первой классификации Дж. Остина перформативный глагол «предостерегать» был отнесен к экзерситивам - актам побуждения, являющимся «осуществлением власти, прав или влияния» [Остин 1986: 119]. Данная классификация была подвергнута критике за смешение иллокутивных глаголов и иллокутивных актов, главным ее недостатком Дж. Серль считает отсутствие до конца выдержанного принципа классификации [Серль 1986: 180].
В своей альтернативной таксономии Дж. Серль в качестве основания предлагает избрать «иллокутивную цель и вытекающие из нее понятия: направление приспособления и выражаемые условия искренности» [там же, с. 180]. Его таксономия строится на выделении пяти базисных классов иллокутивных актов: репрезентативы; директивы; комиссивы; экспрессивы; декларации [там же, с. 181-188]. В предложенной классификации, ставшей классической, предостережение относятся к крупному классу директивов -высказываний, при помощи которых говорящий пытается добиться от слушающего какого-либо ответного действия.
Для изучения речевого акта предостережения представляет интерес позиция С.А. Сухих [Сухих 2004], который указывает на наличие в деятельности человека связанных с деятельностными, интеракциональными компетенциями макроинтенций: эвристической - представляет познавательную потребность человека; фатической - отражает потребность в связях и поддержании контакта; экспрессивной - включает потребность субъектов в аффиляции, т.е. в эмоциональном контакте путем объективации своих состояний; регулятивной - выступает как необходимость нормирования активности членов социума с целью кооперативного удовлетворения потребностей. Данные типы макроинтенций реализуются преимущественно посредством языкового общения, речевых действий. Умение совершать различного типа речевые действия является важной составляющей коммуникативной компетенции. Так, в качестве компонента функциональной системы С.А. Сухих выделяет инвариантный интенциональный или иллокутивный потенциал - набор, включающий семь классов речевых действий, среди которых: вокативы или контактивы; декларативы; эротетивы; экспрессивы; регулятивы; структивы; констативы. Он не дает подробной характеристики данных классов, ограничиваясь перечислением речевых действий, входящих в состав каждого их них, так называемый иллокутивный состав каждого класса.
Речевое действие предостережения С.А. Сухих включает в состав регулятивной макроинтенции, в иллокутивный состав которой входят побуждения с различной степенью императивности и отражающей потребность партнеров в нормировании совместной деятельности. Реализуя прямое или косвенное регулирование предметного поведения и состояния партнеров (и говорящего и слушающего), регулятивы включают высказывания приказа, просьб, запрета, упрека, предложения и приглашения, совета, предостережения, угрозы, подбодрений, успокоения [там же, с. 39-46]. Данный класс регулятивов близок по своему составу классу директивов в классической классификации речевых актов Дж. Серля, поскольку объединяет различные типы побуждения. В других классификациях речевых актов, построенных, как и классификация Дж. Серля, на основании критерия иллокутивной цели, при некоторых различиях в выделении тех или иных классов, неизменным остается выделение класса директивов, например, в классификациях Дж. Лича; К. Баха; Д. Вундерлиха [Богданов 1989: 27-29].
Директивные речевые акты обладают общим коммуникативным назначением. Их цель заключается в стремлении говорящего побудить адресата совершить некоторое действие. Вместе с тем в каждой конкретной ситуации общения директивный речевой акт может расцениваться по-разному: как приказ, просьба, мольба, совет, предостережение и т.д. Каждый из этих типов речевых актов совершается с определенными целями, в определенных условиях и имеет определенную направленность. Это разнообразие речевых актов, относящихся к крупному классу директивов, побудило ученых-лингвистов, следующих англосаксонской традиции классификации типов речевых актов, попытаться выделить и систематизировать по дополнительным признакам более мелкие однородные типы речевых актов в рамках основного класса. Например, Г.Г. Почепцов [Почепцов 1981] в своей классификации прагматических типов предложений в рамках класса директивов выделяет подклассы инъюктивов (приказов) и реквестивов (просьб). Данное разделение базируется на различии статусов говорящего и слушающего. Инъюктивы подразумевают приоритет говорящего, а реквестивы - наоборот, приоритет слушающего. В данной классификации речевой акт предостережения принадлежит к инъюктивам, поскольку приоритетное положение занимает говорящий. Однако подкласс инъюктивов не является однородным, возможно разделение на более мелкие подклассы, об этом говорит слишком явное различие между такими речевыми актами как приказ и предостережение.
Прямые и косвенные речевые акты предостережения
В некоторых случаях говорящий скрывает свою истинную цель от слушающего и стремится убедить последнего в наличии иной цели. Другими словами, наряду с искренними речевыми актами существуют неискренние или ложные.
Г.Г. Матвеева определяет ложный речевой акт как «вид речевого действия, при совершении которого отправителем намеренно нарушается ожидаемое получателем соблюдение принципов и правил речевого общения» [Матвеева 2013: 105]. В теории речевых актов одним из семантических правил успешности речевого акта является правило искренности, кроме того неискренние высказывания - это нарушение максимы качества, предписывающей не сообщать ложной или сомнительной информации.
А. Ребуль выделяет две основные характеристики неискреннего высказывания: «лгать - значит говорить то, что считаешь неверным; лжец имеет интенцию обмануть собеседника» [Reboul 1992: 127]. Неискренность говорящего проявляется на уровне пропозиционального содержания, когда говорящий представляет заведомо ложную информацию как истинную, а также на уровне иллокутивного намерения - говорящий скрывает свою истинную цель, а вместо нее демонстрирует другую. Представители англосаксонского направления рассматривают неискренние речевые акты, определяя истинную иллокутивную цель говорящего.
Для французских лингвистов важно, что предложение само по себе не представляет и не описывает то или иное положение дел и не может быть ни истинным, ни ложным: говорящие сами используют эти предложения таким образом, чтобы представить данное положение дел и сделать свои утверждения истинными или ложными [Recanati 1979: 6-10]. С точки зрения французских лингвистов, говорящий сам делает свой процесс высказывания (enonciation) неискренним в определенной ситуации, само высказывание (ёпопсё) может быть искренним или неискренним в зависимости от процесса высказывания, в котором оно употреблено.
Неискренние речевые акты предостережения имеют цель ввести слушающего в заблуждение и заставить его совершить действие, выгодное самому говорящему, а не слушающему, как в случае искреннего предостережения. Говорящий влияет на действия слушающего в своих интересах, делая при этом вид, что он заботится исключительно о слушающем.
Для введения слушающего в заблуждение может использоваться описание положения дел, которое не соответствует действительности, но является потенциально опасным для слушающего и заставляет его вести себя определенным образом для того, чтобы избежать возможных негативных последствий.
Например, при помощи следующего высказывания (35) молодой человек стремится заставить девушку войти в его дом: (35) Attention, пе vous retournez pas: voila justement la marchande de journaia qui s amene. С est la pire commere de toute la ville... [Pagnol 140 1989: 48]. Осторожно, не оборачивайтесь: вот как раз продавщица газет идет. Это худшая сплетница во всем городе .
В данном примере факт появления продавщицы газет не соответствует действительности, однако молодой человек сообщает о её появлении, зная, что опасность быть замеченной в обществе молодого человека и вызвать сплетни заставит девушку поскорее войти в дом, чего и желает говорящий. С точки зрения представителей англосаксонского направления, говорящий использует индикатор "attention" (осторожно), эксплицитно выраженное побуждение "ne vous retournez pas" (не оборачивайтесь) и подробное описание потенциальной опасности для повышения успешности речевого акта, для гарантии того, что слушающий поймет данное высказывание как предостережение и совершит требуемое действие.
Описание несуществующей потенциальной опасности не является, тем не менее, основным признаком неискреннего предостережения. Главным показателем неискренности является намерение говорящего повлиять на действия слушающего в своих интересах.
Предостережение оказывается неискренним, даже если потенциальная опасность для слушающего действительно существует и говорящий при помощи своего предостережения способствует предотвращению неприятностей для слушающего.
Рассмотрим следующее высказывание (36), адресованное молодым человеком приятелю, который хочет увидеться со своим бывшим одноклассником. (36) // risque de sortir par une autre porte [Pagnol 1989: 38]. Он может выйти через другую дверь . Говорящий предостерегает слушающего, что его одноклассник может выйти через другую дверь и тогда они не встретятся. Данная потенциальная опасность действительно существует в реальности, однако целью говорящего была не забота об интересах говорящего, а желание остаться наедине с девушкой и, соответственно, отослать подальше приятеля.
Определение истинной цели говорящего возможно благодаря знанию ситуации. В случае отсутствия указываемой говорящим потенциальной опасности, распознать неискренность проще, поскольку слушающий может каким-либо образом убедиться в ложности описания опасной ситуации. Соответствие описания потенциальной опасности действительности затрудняет доказательство неискренности говорящего. Она может быть доказана только путем умозаключений при наличии у слушающего достаточной информации о говорящем и ситуации общения, которые позволяют слушающему предположить, что говорящему выгодно определенное действие слушающего.
К случаям нарушения максимы качества, помимо неискренних речевых актов, представители англосаксонского направления относят также иронические высказывания.
Иронические предостережения могут оказаться неискренними как предостережения, если их целью не является забота о благе слушающего в свете существования для него потенциальной опасности.
Целью говорящего может быть указание на несоответствие определенных качеств слушающего в определенной ситуации. Так, в примере (37) высказывание адресовано мужчиной женщине благородного происхождения, отправившейся за ним в каюту третьего класса:
Говорящий описывает условия проживания как неподходящие для слушающего и, следовательно, ему можно приписать интенцию повлиять на слушающего, чтобы убедить его не останавливаться в данной каюте из-за риска подвергнуться неудобствам. Тем не менее, скрытой целью говорящего является стремление подчеркнуть изнеженность слушающего, его неприспособленность к трудным условиям жизни, поэтому данное ироничное высказывание не является искренним предостережением.
Д. Спербер и Д. Уилсон считают иронию своеобразным «эхом мыслей или разговоров, действительных или воображаемых, более или менее отдаленных, принадлежащих или нет конкретным индивидам» [цит. no:Bracops 2010: 140]. Намек, ссылка на предыдущее высказывание или поступок, а также отношение говорящего к этому прошлому высказыванию или действию, позволяют слушающему понять, что высказывание иронично. Например, высказывание (38) является откликом на более раннее действие. Молодой человек обращается к девушке, которую он собирается подвезти на мотоцикле:
(38) Et si vous те serrez tropfort, ou d une maniere pas convenable, j aurai le droit de vous tirer les cheveux! [Pagnol 1989: 17]. И если вы сожмете меня слишком сильно или неподходящим образом, я буду вправе дернуть вас за волосы! До указанного высказывания девушка дернула молодого человека за волосы, поскольку он не хотел выпускать ее из своих объятий. Данное высказывание имеет ссылку на этот предыдущий поступок. Предостережение ироническое и неискреннее, поскольку на самом деле молодой человек не имеет намерения дергать девушку за волосы. Тем не менее, неискренность данного высказывания не имеет своей целью ввести слушающего в заблуждение, обмануть его, поскольку описываемая потенциальная опасность не воспринимается слушающим как реальная, это лишь намек на предыдущие действия коммуникантов.
Неискренние и иронические речевые акты предостережения
Трактовка понятия речевого акта во французской лингвистической школе отличается от традиционной, предложенной в теории речевых актов и ставшей общепринятой в мировой прагматике. Причиной появления различий является существование национальных традиций в методологии изучения языковых явлений и национально-специфической исходной понятийно-терминологической базы, оказавших влияние на особенности адаптации идей теории речевых актов.
Изучение речевого акта предостережения с учетом подходов, характерных для французской лингвистической школы, отличается от принятого в англосаксонской традиции.
Для традиционного подхода к изучению речевого акта предостережения характерно рассмотрение его положения в классификациях речевых актов, что позволяет определить его основные характеристики, общие и отличительные черты и выделить данный тип среди прочих типов речевых актов. Речевой акт предостережения выделяется на основе иллокутивной цели говорящего. Во французской лингвистической школе подробные классификации речевых актов не составляются, отдельный речевой акт предостережения не выделяется, он относится к общему классу побуждений.
Выделение типов косвенности, также характерное для англосаксонской традиции, позволяет рассмотреть типы косвенных речевых актов предостережения на основании наличия или отсутствия эксплицитных указаний на нежелательное для слушающего действие и возможный негативный результат. Французские лингвисты анализируют языковое содержание высказывания предостережения с целью изучения особенностей выражения говорящим побуждения прямыми и косвенными способами.
Степень косвенности определяется степенью совпадения мысли и высказывания. Индикаторами речевого акта предостережения являются слова и выражения со значением «риск», «опасность», «осторожность». Подход представителей англосаксонского направления к изучению индикаторов речевого акта предостережения заключается в их рассмотрении с точки зрения влияния на успешность речевого акта предостережения, поскольку они облегчают понимание высказывания, позволяют слушающему распознать иллокутивную силу. Французские лингвисты рассматривают индикаторы как «следы» процесса высказывания. Однако при высокой степени имплицитности речевого акта предостережения возрастает необходимость обращения к контексту, поскольку даже фразы с индикаторами определенного речевого акта могут быть использованы с другой иллокутивной силой в зависимости от намерения говорящего в определенной ситуации. Кроме того, индикаторы иллокутивной силы одного речевого акта могут быть использованы в другом типе речевого акта, а также они могут быть использованы не для экспликации иллокутивной силы, а с иной целью. Например, перформативное высказывание речевого акта предостережения может быть употреблено для придания веса, значимости словам, для привлечения внимания слушающего. Во французской лингвистической школе изучаются особенности выражения и употребления перформативных высказываний предостережения.
Французские лингвисты не рассматривают понятие успешности речевого акта, они изучают языковые особенности использования индикаторов для передачи побуждения. Характерный для французской лингвистической школы вертикальный анализ заключается в моделировании и рассмотрении потенциального употребления высказывания (ёпопсё) в том или ином процессе высказывания (enonciation) с учетом языкового аспекта высказывания. Данный подход к изучению речевого акта предостережения позволяет определить круг возможного употребления фразы, который сужается при наличии индикатора, а также при высокой степени эксплицитности.
Неискренние и иронические высказывания предостережения относятся представителями англосаксонского направления к нарушениям максимы качества, тогда как для французских лингвистов иронические высказывания не воспринимается слушающим как буквально верные, вызывают правдивые импликации, следовательно, не являются нарушением максимы качества. Данный подход позволяет рассмотреть способность иронических предостережений быть как искренними, так и неискренними, а также определить их отличие от неискренних предостережений, в которых говорящий стремится ввести слушающего в заблуждение, заставить его выполнить действие выгодное для самого говорящего.
Таким образом, изучение речевого акта предостережения при помощи подходов, характерных для разных национальных традиций, способствует его наиболее всестороннему рассмотрению, позволяет соединить результаты разных направлений исследования. С другой стороны, выделение и рассмотрение национальных особенностей трактовки понятия речевого акта и подходов к его изучению позволяет выявить национальную специфику, основывающуюся на традициях, сложившихся в национальной школе.