Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. «Феномен параметрической архитектуры в аспекте закономерностей развития и смены архитектурных стилей» 12
1.1 Теоретические основы исследования вопросов развития архитектуры. 12
1.1.1 Эволюция понятия стиль и вопросов стилеобразования в процессе исторического развития архитектуроведения и искусствоведения. 12
1.1.2 Современный уровень научных представлений о закономерностях развития и смены архитектурных стилей 15
1.2 Закономерности развития и смены архитектурных стилей с позиции современных представлений об обществе и процессе его развития. 18
1.2.1 Архитектура как функциональная подсистема общества . 19
1.2.2 Внутренние закономерности развития аутопоэзиса архитектуры как процесса смены архитектурных стилей. 31
1.2.3 Связь смены архитектурных стилей с цивилизационными этапами развития общества. 40
1.3 Внутренний механизм функционирования аутопоэзиса архитектуры 50
1.3.1 Задачи архитектуры. 54
1.3.2 Внешние условия архитектуры 55
1.3.3 Средства архитектуры. 71
1.3.4 Нормы (принципы формообразования) архитектуры . 77
1.4 Интегральная модель развития архитектуры как закономерного процесса развития и смены архитектурных стилей 82
Глава 2. «Предпосылки и этапы становления параметризма» 86
2.1 Проверка интегральной модели развития архитектуры на примерах исторических архитектурных стилей 86
2.2 Становление параметрической архитектуры как результат воздействия комплекса внешних условий аутопоэзиса архитектуры. 108
2.3 Протопараметризм (от Роберта Гука - до первых САПР с параметризацией) 116
2.4 Ранний параметризм (от цифровых экспериментов – до провозглашения стиля в 2008 г.) 120
2.5 Трансформация архитектурной практики рубежа веков как процесс перехода к параметрической архитектуре (с 1980х – по 2008г). 122
Глава 3. «Потенциал и перспективы параметризма как новой парадигмы в архитектуре» 129
3.1 Средства проектирования параметрической архитектуры. 129
3.2 Средства производства параметрической архитектуры. 138
3.3 Нормы (принципы формообразования) параметрической архитектуры 141
3.4 Анализ морфологических особенностей параметрической архитектуры на примере ряда проектов. 157
3.5 Перспективы развития параметрической архитектуры 164
Заключение. 177
Приложение 1. Эволюция понятия стиль и вопросов стилеобразования в процессе исторического развития архитектуроведения и искусствоведения. 186
- Архитектура как функциональная подсистема общества
- Нормы (принципы формообразования) архитектуры
- Трансформация архитектурной практики рубежа веков как процесс перехода к параметрической архитектуре (с 1980х – по 2008г).
- Перспективы развития параметрической архитектуры
Архитектура как функциональная подсистема общества
Определения архитектуры, такие как:
«Архитектура – это наука и искусство строить здания и сооружения, а также сама совокупность зданий и сооружений создающих пространственную среду для жизни и деятельности человека.»; «Архитектура – это строительное искусство» или поэтические высказывания: «Архитектура - это музыка, застывшая в камне», «Архитектура – это текст» хоть и отражают часть истины не являются всеобъемлющими и не способны удовлетворить современным взглядам на место архитектуры в обществе.
Значительный шаг в понимании архитектуры как социального явления был сделан теоретиком и практиком параметрической архитектуры Патриком Шумахером в его фундаментальном труде «Аутопоэзис архитектуры» [81,82]. В своей работе Шумахер основывается на «Теории социальных систем» (1997) известного немецкого социолога нашего времени Никласа Лумана, изложенной наиболее полно в труде «Общество общества» [38,39,40,41,42]. Теория Лумана позволяет по-новому взглянуть на место архитектуры в обществе и на её взаимодействие с другими системами общества.
Следует кратко изложить основные положения «Теории социальных систем». Общество в теории Лумана представляет собой социальную систему. Социальная система неоднородна и состоит из подсистем, которые различаются на основе «функциональной дифференциации»1. Общество, таким образом, состоит из следующих подсистем2: искусство, наука, образование, политика, право, экономика, масс-медиа, медицина, религия, мораль. Каждая подсистема общества представляет собой «аутопоэзис»3, систему с уникальной функцией, обладающую способностью к самореференции, способную «от-дифференцировать» себя от среды, на основе присущего только ей смысла.
Какое место занимает архитектура в рамках теории Никласа Лумана? Сам Луман не уделил архитектуре пристального внимания и упомянул её лишь вскользь в рамках аутопоэзиса искусства. «Теория социальных систем» впервые была дополнена аутопоэзисом архитектуры социологом Дирком Беккером4, затем идея была развита Патриком Шумахером. Аутопоэзис архитектуры возник в работах Беккера и Шумахера не как акт волюнтаризма, а на основе всё тех же принципов дифференциации, разработанных Луманом. Для того, чтобы ответить на вопрос что такое архитектура в рамках теории Лумана необходимо обратиться к понятию коммуникация.
Основой каждого аутопоэзиса является атомарная единица общества – коммуникация. Деление общества на аутопоэзисы основывается на том, что коммуникации могут нести в себе различные смыслы, коды. Так, например, аутопоэзис права основан на коммуникации имеющий «да-нет» код правомерно/не правомерно. С помощью кодов аутопоэзис способен отбирать и присоединять к себе новые коммуникации. Способность же присоединения новых коммуникаций к аутопоэзису является основой его «самосотворения», его жизни. Таким образом социальная система состоит из аутопоэзисов, состоящих из коммуникаций.
«Так, политическая партия не интересуется ни тем, чистят ли зубы ее члены по утрам, вечерам и еще днем; ни почему листья зеленые; ни как небесные светила сохраняют равновесие. Социальная система может определять свои смысловые границы более или менее открыто и прозрачно, но тогда она должна вводить внутренние правила отбора, позволяющие принимать или отклонять темы.» [44,C.181]
Что же такое коммуникация?
Автор считает необходимым более подробно рассмотреть понятие коммуникации, т.к. оно имеет ключевое значение в теории Никласа Лумана и, следовательно, важно для нашего исследования.
В XX веке социология почти окончательно отказалась от идеи о том, что социальная система состоит из людей, и были предложены «новые» элементарные единицы общества – действие, а затем и коммуникация. Для того, чтобы понять, что такое коммуникация нужно сопоставить её с более «прозрачной» единицей общества – социальным действием Толкотта Парсонса5.
Если человека исключили из социальной системы, где же его место? В теории Парсонса человек – актор - комплементарен действию, а действие является стечением множества условий. Т.е. человек не является центральной фигурой действия, но без него социальное действие невозможно.
Человек в теории Лумана также находится вне социальной системы -психическая и физиологическая системы человека являются внешней средой для социальной, как и наоборот: «…системы одного вида есть необходимый окружающий мир систем другого вида. Обоснованием данной необходимости выступает эволюция, обеспечившая возникновение разных систем. Индивиды не могут возникать и жить без социальных систем, справедливо и обратное.» [44,C.97]
Каждая коммуникация подразумевает под собой совершение действия и взаимодействие отправителя и получателя. Так коммуникацией, например, в аутопоэзисе науки является: выступление на конференции, диалог учёных, публикация результатов исследования, диссертация, методическое пособие и т.д. Коммуникация, таким образом, если выразиться сильно упрощённо, является частью социальной системы и одновременно с этим неким «мостом» связывающим социальную и психическую системы.
Аутопоэзис состоит из коммуникаций, является относительно обособленной частью общества, со своим дискурсом. Аутопоэзис выполняет присущую только ему уникальную функцию, решая важные для всего общества задачи, и поддерживая его существование (подобно органу в живом организме). Каждый аутопоэзис является относительно самостоятельной областью социальной системы, но одновременно с этим аутопоэзис чувствителен к внешним раздражителям - воздействию других аутопоэзисов.
Аутопоэзис архитектуры - это самоопределяющаяся саморазвивающаяся система коммуникаций, которая, согласно Шумахеру, отбирает коммуникации на основе базовых понятий – польза/красота.6
«Огромная масса коммуникаций является основой аутопоэзиса включая разнообразные элементы, такие как: наброски, чертежи, CAD-файлы, рендеры, здания и фотографии зданий, которые циркулируют как коммуникации. Аутопоэзис также включает в себя личное общение и обсуждение проектирования, академические семинары и лекции.
Опубликованные массовые коммуникации (выставки, книги, журналы, вебсайты, блоги) имеют ключевое значение в процессе формирования единого аутопоэзиса. »[81,C.2-3]7
Архитектура – аутопоэзис состоящий из коммуникаций, к которым применим двоичный код красота/польза.
Каждый аутопоэзис выполняет свою уникальную функцию. Функция архитектуры, согласно Шумахеру – framing (обрамление) - создание необходимой среды для функционирования других аутопоэзисов.
Архитектура решает задачи, сформулированные извне (аутопоэзисами, политическими партиями, организациями и т.д.), и выдаёт результат в виде архитектурной формы. Сам аутопоэзис архитектуры представляет собой некий «черный ящик», механизмы, протекающие внутри которого неочевидны.
Итак, архитектура – аутопоэзис состоящий из коммуникаций, к которым применим двоичный код красота/польза. Функция архитектуры – framing(обрамление) - создание необходимой среды для функционирования других аутопоэзисов.
Используя эту «формулу», мы можем ответить на ряд принципиальных вопросов, традиционно вызывающих сложности при определении границ понятия архитектуры.
Функция архитектурной формы.
Сразу следует уточнить, что функция аутопоэзиса архитектуры и функция архитектурной формы это два различных понятия. Первое – обрамление(framing) других аутопоэзисов, со вторым же понятием возникает ряд сложностей.
Нормы (принципы формообразования) архитектуры
Архитектурная форма - результат функционирования аутопоэзиса архитектуры. Форма является результатом действия, она обусловлена задачами, условиями, средствами и нормами аутопоэзиса архитектуры. Можно сказать, что коммуникация содержит в себе некий набор инструкций для создания аналогичной формы, она показывает каким образом должны использоваться определённые средства для достижения определённой цели, таким образом коммуникации выступают как нормы. С другой стороны, форма выступает в качестве средства, т.е. аутопоэзис использует предшествующие коммуникации для создания новых - образец решения задачи является средством решения новой задачи, т.е. существующие формы выступают ориентиром на этапе целеполагания. Но сейчас нас интересует первая сторона коммуникации, коммуникации как нормы, которая отвечает на вопрос – как? каким образом?
Нормой, архетипом, частью традиции становится многократно повторяющееся проектное решение. Стиль – совокупность норм - наиболее успешных способов решения задач с точки зрения кодов пользы и красоты (рациональных норм и вкусов по М. Веберу). Изменение условий (вкусовых предпочтений, мировоззренческих установок) или средств влечёт за собой «устаревание» существующих норм - при новых внешних условиях они уже не являются образцом наиболее успешного способа решения задач. Это в свою очередь ведёт к изменению архитектуры, её приспособлению к новым реалиям.
Такой момент инновации – попытка освободится от условностей предшествующего стиля, архитектор разрушает старые стереотипы и полагается только на сопоставление задач и средств, одновременно с этим создаёт новые нормы.
Необходимо указать на то, что архитектурные стили формируются различным образом. Например, при переходе от классицизма к эклектике изменяется только духовная сторона общества, материальная остаётся неизменной, так и архитектура изменяется с точки зрения кода красоты (от функционализма к формализму), но с точки зрения кода пользы архитектура остаётся неизменной. При переходе от эклектики к модернизму изменяется и духовная, и материальная сторона общества, что опять же отражается на архитектуре, которая изменяется и с точки зрения кода красоты (от формального к функционального), и с точки зрения кода пользы (новая производственная база, новые средства архитектуры, новое понимание функций и т.д.)
Условно нормы архитектуры делятся на нормы красоты и пользы, относящиеся к «духовной» и «материальной» культуре соответственно. На изменение первых, главным образом воздействует изменение искусства и философии, на изменение вторых воздействует изменение науки и техники.
Итак, первый класс норм – нормы красоты - т.е. нормы архитектуры, которые изменяются циклически и созвучны с изменениями во всех «духовных» аутопоэзисах. На данный момент выделено множество характеристик оппозиционных пар стилей. Автор предлагает взять за основу классификацию Генриха Вёльфлина, которую он применил для анализа архитектуры и искусства Возрождения и Барокко, и дополнить её классификацией В.М.Петрова, нацеленной на анализ оппозиционных пар стилей в искусстве29 [55].
Нормы стилей формализма и функционализма Генриха Вёльфлина:
«1.Развитие от линейного к живописному. … Пластическое и контурное видение изолирует вещи, для живописно видящего глаза вещи сливаются вместе. В одном случае больше интересует восприятие отдельных материальных объектов, как незыблемых, осязательных ценностей, в другом — постижение открывающейся зрению их совокупности, как зыбкой видимости.
2.Развитие от плоскостного к глубинному. Классическое искусство располагает части формального целого в виде ряда плоскостных слоев, барочное — подчеркивает их размещение вглубь…
3.Развитие от замкнутой к открытой форме. (Тектоничность – атектоничность - Д.Д.) Ослабление суровых правил, смягчение тектонической строгости — назовите этот процесс как угодно — означает не просто увеличение привлекательности, но является последовательно проведенной новой манерой изображения…
4.Развитие от множественности к единству. … в одном случае единство достигается гармонией свободных частей, а в другом — соотнесением элементов к одному мотиву или подчинением второстепенных элементов элементу безусловно руководящему.
5.Абсолютная и относительная ясность предметной сферы. …изображение предметов, как они есть, предметов взятых в отдельности и доступных пластическому чувству осязания — с одной стороны, и изображение предметов, как они кажутся, предметов видимых в совокупности, по преимуществу со стороны их не-пластических качеств — с другой.» [5, С.17-18]
Характеристики, выявленные В.М.Петровым (из полного списка характеристик были убраны те, что повторяют категории Вёльфлина, и те, что неприменимы к архитектуре, или их применение спорно):
1. Тяготение к монохромности – стремление к полихромности;
2. Лаконизм, аскетизм выразительных средств – богатство, разнообразие выразительных средств (декоративность – Д.Д.);
3. Стремление к нормативности – тяготение к своеобразию (плюрализму - Д.Д.).
Помимо перечисленных характеристик также можно добавить следующие:
Абстрактность форм – метафоричность форм.
Архитектурная форма стилей функционализма (в большинстве случаев) не несёт в себе иных коммуникаций кроме сообщающих о пользе и красоте, она не сообщает религиозных смыслов, не изображает природные формы, не содержат отсылок к произведениям искусства и т.д. Стили функционализма практически не задействуют иных визуальных средств помимо архитектурной формы, стили формализма напротив, задействуют формальный репертуар искусства – фрески, витражи, скульптурная пластика и т.д. В архитектуре готики даже музыка интегрирована в тело архитектуры. Архитектура формализма, в отличие от функционализма несёт на себе массу «неархитектурных» наслоений.
Реализм – иллюзорность. Можно сказать, что эта пара является в некотором роде обобщающей все предыдущие характеристики. Например, романская архитектура строга и функциональна, во главе архитектурной формы лежит рациональное начало, конструктивная основа не «затушёвана» декором, напротив, она честна и правдива. Готика уходит от рациональной реальности и погружается в иррациональное потустороннее, от ясности она переходит к таинству. Готическая архитектура иллюзорна, камень в ней предстаёт пластическим материалом, тяжеловесные конструкции выглядят невесомо, за массивными наслоениями декора прочтение изящной тектоники здания весьма затруднено. В готике используются и прямые оптические иллюзии - готические порталы создают иллюзию глубины. Если в архитектуре функционализма знание об оптических иллюзиях используются скорее, чтобы внести большую ясность (как это было в античной греческой архитектуре), то в архитектуре формализма эти знания, напротив, используются для мистификации, для создания впечатлений, не соответствующих действительности. Готическая архитектура в отличие от романской несомасштабна человеку, производимое ей впечатление важнее реальных практических потребностей. В архитектуре готики в отличие от романской архитектуры часто мы видим дисимметрию, что с точки зрения утилитарной функции бессмысленно.
Перечисленные выше пары различий между архитектурой формализма и функционализма отражают циклическое изменение норм на протяжении истории, изменение духовной стороны общества выражается в архитектуре через изменение общепринятых норм красоты.
Изменение норм материальной стороны архитектуры не циклично, и в каждой эпохе индивидуально. Такие нормы появившись однажды при переходе к стилю функционализма продолжают своё существование и в стилях формализма, до тех пор, пока их не сменит более прогрессивная норма. Например, модульная система, впервые возникшая в Эпоху Просвещения, была изначально призвана упростить процесс проектирования, затем в начале двадцатого века стала обязательным атрибутом процесса производства строительных конструкций. Модуль, таким образом, обуславливал строительную практику и являлся нормой (как минимум) для модернизма и постмодернизма, вплоть до перехода к пост-фордистской модели производства в конце XXв. В параметрической методологии проектирования и производства (при условии полного перехода на пост-фордистскую модель производства) использование модуля, в «модернистском» понимании слова, не имеет никакого смысла.
Такие нормы индивидуальны в случае каждого стиля, в этом случае нельзя сделать каких-либо обобщений. Поэтому они будут рассматриваться в следующих главах, применительно к конкретным архитектурным стилям.
Трансформация архитектурной практики рубежа веков как процесс перехода к параметрической архитектуре (с 1980х – по 2008г).
Процесс развития архитектуры – это «бесшовный» процесс постепенной трансформации архитектурной практики. Развитие архитектуры в этом больше схоже с концепцией Имре Локатоса, чем Томаса Куна. «Сдвиги парадигмы» Куна удобны для описания и систематизации крупных исторических явлений, для понимания общих тенденции в развитии архитектуры и процессов смены парадигм мировоззрения, науки и т.д. однако если нам необходимо рассмотреть процесс развития архитектуры более детально он больше схож с процессом борьбы между «исследовательскими программами» в теории Лакатоса. Как принципы модернизма начали формулироваться в переходном модерне, так и параметрической архитектуре предшествуют переходные стили. Так помимо основных стилей при переходе от постмодернизма к параметризму можно выделить переходные стили: деконструктивизм и фолдинг.
Процесс формирования новых средств проектирования и производства, обуславливающих параметрическую архитектуру, не был моментальным, он занял (в зависимости от принимаемых точек отсчёта от 30 до 50 лет), всё это время архитектура не стояла на месте, а постоянно брала на вооружение появляющиеся новые инструменты. Помимо нового инструментария на архитектуру несомненно оказывало влияние преобразование научной картины мира, становление новых направлений в искусстве и т.д.
Как принципы модернизма начали проявляться в переходном модерне, так и архитектуре параметризма предшествуют переходные стили. Для раскрытия процесса зарождения параметризма автор предлагает рассмотреть следующие стили: постмодернизм – большой стиль, формализм, деконструктивизм – переходный, фолдинг – переходный, параметризм – предположительно большой стиль функционализма.
Автор предлагает проследить зарождение принципов параметрической архитектуры начиная с постмодернизма, хотя в самом постмодернизме черты присущие параметризму отсутствуют полностью, этот стиль является основой перехода к деконструктивизму, фолдингу и наконец к параметризму.
Постмодернизм – архитектура зарождающегося постиндустриального общества. Архитектура постмодернизма – архитектура наложения периодов существования двух цивилизаций – индустриальной и постиндустриальной, периода противоречий, упадка, поиска новых оснований. Плюрализм в архитектуре – отражение диверсификации смыслов, мировоззренческих позиций в общественном сознании. Постмодернизм нельзя назвать целостным стилем, это некое обобщение (достаточно вспомнить таблицу архитектурных стилей Чарльза Дженкса). Постмодернизм – архитектура формализма, обладающая соответствующими характеристиками: 1.Живописный; 2.Глубинный; 3.Атектоничность; 4.Единство; 5.Относительная ясность; 6.Полихромность; 7.Декорированность; 8.Своеобразие; 9.Метафоричность форм; 10.Иллюзорность (табл.7).
Помимо характеристик присущих всем стилям формализма постмодернизм имеет ряд уникальных, присущих только этому стилю качеств. С одной стороны, постмодернизм продолжает линию, намеченную модернизмом (с точки зрения кода пользы), с другой отрицает его базовые характеристики (с точки зрения кода красоты). Стиль основан на следующих правилах – разнообразие, ирония, коллаж и эклектизм, противопоставление, немасштабность, текстуальное восприятие архитектуры, нарушение связей означаемого и означающего и т.д. В основе постмодернизма лежит глубокое понимание семиотической составляющей архитектуры и одновременно с этим сознательная ломка семиотических кодов и смыслов. Архитектор постмодернизма свободно играет с базовыми историческими знаками архитектуры. Использует принципы «двойного кодирования» (здание является одновременно частью и высокой, и массовой культуры). Постмодернизм обращается к истории, но принцип работы с историческими формами уже не традиционный, а «современный».
Деконструктивизм – переходный стиль от постмодернизма к параметризму. Деконструктивизм так же основывается на текстуальном восприятии архитектуры, только теперь работает с другим формальным репертуаром, не с традиционными историческими формами, а с формами модернизма.
«Творчество Питера Эйзенмана - наиболее яркое воплощение этой интеллектуально-культурной связи с постструктуралистскими теоретическими позициями. Путь овладения методом деконструктивистского мышления у Эйзенмана примечателен сходством с исследовательской тактикой Ролана Барта: сначала овладеть всеми тайнами языка, чтобы потом тем вернее осуществить его деконструкцию. Исторически сложилось так, что Эйзенман и группа архитекторов были заняты изучением языка архитектуры раннего модернизма. Доскональное изучение привело к созданию на его основе языка архетипов.» (Добрицина И.А)[21,C.115]
Помимо перехода от постмодернизма к параметризму через деконструктивизм и фолдинг можно выделить переходы и между самими этими стилями. Деконструктивизм – переходный стиль, он, как и модерн, развивается в «обратном» направлении. Изначально можно проследить две параллельных линии деконстуктивизма – постмодернизм/деконструктивизм (табл.8) и конструктивизм/деконструктивизм (табл.9), далее принципы формообразования стиля формируются в более цельную систему.
Ломка архитектурных «кодов» происходит на более глубоком уровне, чем в архитектуре постмодернизма: впервые происходит отход от ортогональности, появляется приём врезки и наложения, один из наиболее ярких примеров деконструкции архитектурных кодов – окна-накладки Френка Гери. Термин «деконструкция» был позаимствован Питером Ейзенманом у Жака Деррида, манеру «теоретизирования» стиля, как и основные настроения, деконструктивисты унаследовали у постмодернистов. Архитектура уходит от ориентации на широкие массы, деконструктивисты провозглашают архитектуру как независимое высокое искусство. В этот период на западе был вновь открыт советский авангард, ранний деконструктивизм напрямую использовал приёмы и эстетику конструктивизма. От советского авангарда перешла динамичность формы, приёмы противопоставления, врезки.
Архитектуру деконструктивизма создали не «общественный заказ» и не необходимость таких сложных форм, деконструктивизм стал возможен, главным образом, благодаря новому инструменту проектирования. Кажется, что деконструктивисты руководствуются принципом: не по тому, что та или иная форма необходима, а потому, что мы можем впервые её создать. Период архитектуры деконструктивизма – период зарождения компьютерных инструментов проектирования, однако для полной свободы в формотворчестве не были достаточно развиты технологии производства. Архитектор работал только с плоскими поверхностями, отчасти за невозможностью изготовления криволинейных. Френк Гери, впервые, благодаря программному обеспечению, смог преодолеть этот «рубеж» и работать с поверхностями двоякой кривизны изготовленными из гибких металлических листов. Черты присущие деконструктивизму антиконтекстуальность, монохромия, дезинтеграция искусства и архитектуры. Стиль не выходит на градостроительный уровень. В деконструктивизме продолжаются черты постмодернизма, форма не следует функции, деконструктивизм иллюзорен и в крайней степени атектоничен (табл.10).
Фолдинг. Здание в архитектуре складки – единая оболочка, оно больше не композиция из функциональных объёмов, как это было в деконструктивизме. Фолдинг - архитектура, родившаяся, главным образом, под влиянием следующих факторов: зародившаяся идея оболочек; средства проектирования и производства, в рамках которых уже можно работать со сложной геометрией, но ещё сложно работать с криволинейными поверхностями; использование плоских листовых материалов; изначальная близость эстетике деконструктивизма.
На современном, архитектуре фолдинга, уровне развития технологий не было возможности изготовить «гладкую» криволинейную оболочку сложной формы из мелких плоских элементов (недоставало средств проектирования) или из крупных криволинейных (недоставало средств производства). Оболочки изготавливались только из листового материала - чем больше площадь грани, тем проще спроектировать и реализовать форму. Самый простой способ проектирования сложной поверхности из листовых материалов – триангуляция, и как следствие этот приём наиболее часто используется в архитектуре фолдинга.
Здания фолдинга изначально очень близки деконструктивизму, мы можем выделить ряд построек на грани деконструктивизма и фолднига (табл.11).
С развитием технологий производства складки/элементы становятся всё меньше, а форма всё более «гладкой». Пропадает принцип наложения и пересечения, использовавшийся в деконструктивизме, в стиле в котором все функциональные объёмы покрыты единой оболочкой нет необходимости работать с отдельными объёмами, перестают использоваться классические принципы композиции вообще. Архитектура ещё играет с архитектурными кодами, но уже в гораздо меньшей степени, фолдинг скорее создаёт впечатление сложного целого, чем хаоса из наклонных поверхностей и отдельных объёмов сложной геометрии (табл.12).
Перспективы развития параметрической архитектуры
Прежде чем переходить к будущему параметрической архитектуры автор хотел бы ещё раз рассмотреть настоящее, но в более широком ключе. Уже сейчас параметрический подход к проектированию распространился далеко за пределами архитектуры, которая является только частью аутопоэзиса дизайна. Также как готика была не только архитектурным стилем, но и стилем в искусстве, дизайне мебели, моде, письме и др. параметризм является общей парадигмой для множества областей дизайна: графического дизайна, предметного, промышленного, дизайна обуви и одежды и т.д.
Один из наиболее интересных примеров проект «Personal Best»(рис.89). Дизайнер Kui Cai – работающий в сфере промышленного дизайна спортивной обуви, предложил концепцию нового продукта, основанного на параметрической системе проектирования вкупе с глубокой индивидуализацией. Предполагаемый покупатель должен отправить данные о стиле бега, биометрические параметры стопы включая сведения о имеющейся у него пронации/супинации, плоскостопии и т.д. На основе собранных данных изготавливается уникальная пара обуви, с индивидуальной подошвой, напечатанной на 3Д принтере, системой амортизации удара, стелькой и верхней частью кроссовка.
Идея пока не была реализована, однако очевидно, что это произойдёт, будет ли это сделано автором проекта или кем-либо ещё. Этот проект является прямым следствием воздействия на дизайн средств параметрического проектирования, а также перехода к пост-фордистской модели производства.
Также следует упомянуть о параметрическом предметном дизайне, например, о дизайне стульев. Проекты стульев, как «жанр», интересующий многих дизайнеров и архитекторов, демонстрируют всё многообразие параметрических приёмов формообразования не хуже архитектуры. Проекты будут представлены без пояснений, т.к. все те же принципы уже были рассмотрены на примерах параметрической архитектуры (табл.23).
В различных областях сформировалась своя терминология для определения схожих явлений, например, динамический/генеративный логотип в графическом дизайне, когда уникальный в каждом случае логотип генерируется в рамках заранее заданных правил (рис. 90). Схожие методы также используются в технике и искусстве (рис.91,92).
Средства проектирования, используемые в параметрической архитектуре, всё ещё намного опережают средства производства, для раскрытия полной свободы формообразования не достаёт устоявшейся практики применения 3Д-принтеров и промышленных роботов на строительных площадках. Если в дизайне 3Д принтеры уже начинают активно применяться, то в архитектуре это только единичные случаи. С другой стороны, ряд ограничений вносят средства проектирования, а именно ограничения производительности ПК. Процесс оптимизации формы экспоненциально растёт с добавлением новых параметров и факторов влияния внешней среды, что накладывает существенные ограничения на проектировщика.
Если «качественный» аспект параметрической архитектуры сдерживается в основном средствами архитектуры, то «количественный» зависит в первую очередь от самих архитекторов. Несомненно, большая часть представителей профессии не способна приобщится к новому течению в силу своей технической неподготовленности и нежеланию (невозможности) перестройки на новое проектное мышление. Новое поколение архитекторов, в особенности та часть, что знакома со средствами параметрического проектирования благодаря обучению в ВУЗах, гораздо активнее используют новую методологию, и, следовательно, более открыты и для эстетики параметризма.
Для окончательного формирования параметризма как большого стиля должно ещё пройти какое-то время, с одной стороны для окончательного раскрытия всех его возможностей, с другой стороны, для становления параметризма как более массового явления.
Можно сказать, что спорно само название - параметрическая архитектура/ параметризм. Термин параметрическая архитектура сформировался задолго до того, как Шумахер в 2008г. «презентовал» параметризм как стиль. Окончание -изм было добавлено Шумахером для обозначения явления как стилевого направления, затем Шумахер методично обосновал свою точку зрения в фундаментальной работе «Аутопоэзис архитектуры», что, однако, не делает его точку зрения единственной и безусловной. Параметризм, принципы которого мы пытаемся здесь сформулировать (или описать), не тождественен параметризму Патрика Шумахера, который утверждает, например, что параметризм является ответом архитектуры на новый социальный заказ постфордистского общества. Однако автор считает, что нет нужды вводить некое новое название стиля, мы вполне можем использовать термин «параметризм», который гораздо лучше обозначает суть явления, чем, например, дигитальная – указывает только на использование компьютера в качестве средства проектирования, взятые из математики и физики – нелинейная – применение этого термина к архитектуре вообще некорректно, хотя этот термин может обозначать отдельные случаи проектирования. Мы могли бы использовать термины «генеративная» и «параметрическая», оба указывают на метод и средство проектирования и являются наиболее удачными, но, так сложилось, первый получил большее распространение в искусстве, а второй в архитектуре, им автор и предлагает пользоваться. Параметрическая архитектура указывает на использование параметрических систем как средства работы с формой, средства взаимодействия проекта с внешней средой и т.д.
Далее автор предлагает перейти к «повестке» современной параметрической архитектуры, к проблемам, которые предстоит решить параметризму, которые описал Патрик Шумахер [82,С.669-675]. Далее будет представлен достаточно вольный перевод перечисленных Шумахером принципов, призванный в первую очередь раскрыть суть явления, не перегружая текст работы излишней информацией. Принципы Шумахера в той или иной степени будут дополнены авторскими комментариями. Итак, первым пунктом нерешённых на сегодняшний день проблем параметрической архитектуры является:
1 Параметрическое взаимодействие подсистем.
Под этим подразумевается стремление к взаимодействию всех систем объекта на стадии проектирования, например, проектируемая параметрическая система фасада-оболочки не должна быть изолирована от других подсистем проекта, она должна взаимодействовать с конструктивной основой здания, внутренней планировочной структурой, навигационной системой и т.д. В результате мы должны получить плотную сеть зависимостей подсистемы с каждой другой подсистемой.
Логично было бы предположить, что проект в параметризме должен представлять собой именно то, о чём пишет Шумахер. Однако реальная практика параметрического проектирования является постоянным процессом перехода от одной системы проектирования к другой, например: общий принцип формообразования проекта создаётся в параметрической системе «широкого профиля», затем проектировщик экспортирует полученную геометрию в специализированную САПР для архитекторов, но не обладающую возможностью параметризации, тем самым теряя часть податливости в проекте, часть параметров. Затем из всего проекта может быть вычленен отдельный элемент, например, оболочка, которая проектируется на основе готовой архитектурной модели параметрическими методами, т.е. она принимает существующую модель остального здания в качестве параметров, но не происходит обратной связи. Получается, что система проекта, которая предполагалась целостной, разбивается на отдельные подсистемы, которые или вообще не взаимодействуют друг с другом параметрически, или же взаимодействуют в одном направлении. У этого явления есть две главные причины: сложность реализации таких систем ввиду сверх-трудоёмкости решения задачи в крупных проектах; сложность реализации такого проекта на основе существующих систем проектирования.
Ещё одна проблема, которая частично вытекает из предыдущей – в результате невозможности организовать «бесшовный» алгоритм проектирования архитектор вынужден вмешиваться в «стройный» процесс автоматизации и вносить изменения вручную, что приводит к появлению произвольных проектных решений, уступающих своим качеством логике параметрического формообразования.