Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Монашество как социокультурное явление 17
1.1 Теоретико-методологические основы исследования религиозных явлений 16
1.2 Монашество как религиозный феномен: типология и социокультурные функции 54
Глава П. Православная религиозность и монашество в общественной жизни России 90
2.1 Конфессиональные особенности русского православного монашества 90
2.2 Образ монашества и монастырей в общественном сознании россиян 112
2.2 Мотивация пострига в исторической динамике 121
Глава III. Культовые практики и внекультовая деятельность современных монастырей (на примере Санкт-петербурга и ленинградской области) 135
3.1 Место монастырей в государстве и обществе 135
3.2 Культовые практики русского монашества 149
3.3 Внекультовая деятельность современных монастырей 156
Заключение 177
Список использованной литературы 19
- Теоретико-методологические основы исследования религиозных явлений
- Конфессиональные особенности русского православного монашества
- Мотивация пострига в исторической динамике
- Культовые практики русского монашества
Введение к работе
Актуальность исследования обусловлена поиском новых путей развития, как религиоведческого знания, так и институтов социального государства в России. Современная эпоха характеризуется ревизией и радикальной сменой ценностных ориентиров, собиранием и трансформацией духовных ценностей для возрождения российской культуры в XXI веке. Трансформация и модернизация всех сфер общественной жизни обостряет проблему принятия нового типа культурного движения, выражающегося в переоценке культурных ценностей и духовных приоритетов в российском обществе, в возрождении церковной и монастырской культуры. Перспектива построения общества, основанного на принципах гармоничного сочетания материального и духовного развития, требует выявления базовых факторов и механизма формирования и воспроизводства духовности, в том числе, православного монашества как социокультурного феномена в духовной жизни русского общества. Изучение русского монашества позволит осмыслить современную значимость православия, откроет новые перспективы изучения религиозных институтов и явлений, их роль в социальном служении Русской Православной Церкви (далее - РПЦ).
В последние десятилетия, несмотря на условия экономической нестабильности и снижение уровня реальных доходов основной части населения, в стране все-таки находятся средства на восстановление храмов и монастырей. Если в 1988 году в России было всего лишь 18 православных монастырей, то уже в 2008 году действующих монастырей стало 459 (всего в лоне РПЦ 732 обители), из них 219 мужских и 240 женских; кроме того, открыто 196 монастырских подворий и 56 скитов. Практически нет ни одной епархии, в которой не действовали бы монастыри или не готовилось бы их открытие. На сегодняшний день в Санкт-Петербурге и Ленинградской области действует 14 обителей (8 мужских, 6 женских). Но при всей очевидности устойчивой тенденции расширения сети монастырей и безусловной уникальности феномена православного монашества, он остается малоизученным как в эмпирическом, так и в теоретическом плане.
Соответственно, ведущим мотивом, определившим исследовательскую задачу, а так же ее актуальность, стал наблюдающийся ныне процесс радикальной смены ценностных ориентиров и общественных идеалов. Сегодня в РФ на смену советскому атеизму пришла религиозность (обще-христианская), что, впрочем, не равнозначно восстановлению православной веры. Для большинства людей, считающих себя православными (а таковых на сегодняшний день, по социологическим данным, около 60%), религия, по сути, является критерием принадлежности к своей этнической культуре, а не мировоззрением, определяющим жизненные установки.
Данная ситуация актуализировала поиск духовных ценностей, как созидательной силы, без которых современные изменения общественной жизни бессмысленны, невозможны, и вызвала интерес к идейному национальному наследию: к отечественной духовной традиции, в целом, и православному монашеству, в частности.
Степень научной разработанности проблемы. По различным аспектам феномена монастырей и монашества на сегодняшний день имеется обширная литература, однако явно недостаточно теоретико-методологических и эмпирических исследований монашества как социокультурного явления.
Относительно православия и его места и роли в духовной жизни России значительный вклад внесли представители отечественной религиозной философии. Начиная с XIX века, философские исследования сущности духовной жизни и роли в ней православия развивались в работах ПЛ. Чаадаева, И.В. Киреевского, Е. Н. Трубецкого, Ф.М. Достоевского, Н.О. Лосского, А.В. Карташева, В.В. Зеньковско-го, И. А. Ильина, Л.П. Карсавина, Г.В. Флоровского, Г.П. Федотова и др. Отдельные аспекты монастырской культуры были рассмотрены А.С. Хомяковым, П.А. Флоренским, КН. Леонтьевым, B.C. Соловьевым, В.В. Розановым, С.Н. Булгаковым, Н.А. Бердяевым, С.Л. Франком и др.
Для нас представляют интерес и работы современных философов (С.С. Аве-ринцев, А.А. Корольков, А.В. Мень, С.С. Хоружий и др.), разрабатывающих проблемы духовного и общекультурного возрождения современного российского общества с позиций православия.
Дореволюционные исследователи создали немало трудов, посвященных историко-культурному наследию православных обителей (В.В. Зверинский, Е.Е. Голубинский, П.С. Казанский, В.О. Ключевский, митрополит Макарий, Е.И. Смирнов, И.К. Смолич), но их труды носили частнонаучный характер и лишь закладывали условия для создания целостного теоретико-методологического подхода к изучению монастырей и монашества.
Сохраняет актуальность для науки сегодняшнего дня опубликованная более ста лет назад «История Русской Церкви» митрополита Макария (Булгакова), представляющая собой общий очерк истории монастырей. Не меньшее значение имеют «Материалы для историко-топографического исследования о православных монастырях в Российской империи...» В.В. Зверинского, Л.И. Денисова «Православные монастыри Российской империи» и «История Русской Церкви» Е.Е. Голубинского. Истории православного монашества посвящены работы П.С. Казанского и И.К. Смолича. Огромное значение для понимания сущности монашества имеют произведения агиографического жанра. В связи с чем следует назвать работы В.О. Ключевского «Древнерусские жития святых как исторический источник», Г.П. Федотова «Святые Древней Руси», «Очерки по истории русской святости» иером. Иоанна (Кологривова). Среди исследований, посвященных отдельным монастырям, можно выделить работу Н.К. Никольского о Кирилло-Белозерском монастыре, труд Н.И. Серебрянского по истории монастырской жизни в Псковской земле.
Среди недавно появившихся историографических работ особо следует отметить целостное исследование П.Н. Зырянова «Русские монастыри и монашество в XIX и начале XX века» (М., 1999) и исторические очерки «Монашество и монастыри в России. XI-XX века» под редакцией Н.В. Синицыной (М., 2005).
В советский и постсоветский периоды отечественной истории появилось множество работ по проблемам православия, взаимодействию государства и Русской Православной Церкви, ее роли в культуре, духовной жизни русского
общества. Это, в первую очередь, труды В.И. Гараджи, Н.С. Гордиенко, П.С. Гу-ревича, В.А Зоца, А.Н. Ипатова, Н.П. Красникова, П.К. Курочкина, Ю.А. Левады, Д.С. Лихачева, Л.Н. Митрохина, Н.М. Никольского, М.П. Новикова, М.И. Одинцова, К.К. Платонова, А.Д. Сухова, Д.М. Угриновича, И.Н. Яблокова и др. Среди работ описательного характера о современных монастырях следует отметить и богословские труды диакона Андрея (Кураєва), игумена Вениамина (Новика), митр. Антония (Сурожского), о. Иоанна (Экономцева) и др.
К вышеизложенному надо добавить, что современные монастырские общины не только в России, но и в странах Запада еще очень слабо изучены. Если говорить о зарубежных исследованиях, то они, несомненно, проводились, но при этом объектом их рассмотрения выступали католические монашеские ордена и буддистские общины монахов.
Итак, проблематика нашей работы лежит на стыке ряда дисциплин, помимо собственно религиоведения, это философская антропология, социология и психология религии. Однако на сегодняшний день целостных и комплексных работ по исследуемой теме практически нет.
Цель исследования - выявление сущности и специфики современного русского православного монашества как социокультурного феномена. Достижение данной цели предполагает решение конкретных задач исследования:
анализ основных теоретико-методологических подходов к исследованию религиозных явлений;
определение основных характеристик, типологических особенностей и функций монашеского служения;
отражение различных сторон жизнедеятельности монастырей в России, их социокультурная роль и влияние на духовное развитие общества;
анализ социального положения современного монашества в России;
определение специфики культовых практик и внекультовой деятельности современных монастырей;
исследование отношения социальных групп общества к современному монашеству, а также мотивация ухода в монастырь.
Объектом исследования является современное русское православное монашество.
Предметом исследования выступает монашество как социокультурный феномен, как часть социокультурной сферы, обуславливающей его сущность, специфику и функции. Мы рассматриваем феномен монашества с религиоведческих позиций как один из типов жизнедеятельности людей. Специфической сферой социокультурной деятельности людей является религия. Она - определенный способ практически-духовного освоения мира, а также область духовного производства. В качестве таковой она играет определенную роль. Это в полной мере относится к православному монашеству. Нас интересует особенность функционирования традиционных духовных практик, их трансформация в современном обществе, и перспектива развития.
Методологическая основа исследования. В диссертационном исследовании применяется деятельностно-акционистский подход, широко используется метод системного подхода, ориентированный на выделение интегративных,
инвариантных, системообразующих связей и отношений. В качестве дополнительных методов были использованы сравнительно-исторический, комплексный и аналитико-описательный; применен ряд социологических методов, в частности, включенное наблюдение, анкетирование, интервьюирование, case study.
Общая стратегия исследования состоит в открытом, поисковом, неструктурированном подходе к проблемной ситуации. Обращение к монастырскому микромиру потребовало особых инструментов глубинного анализа - методов качественного анализа монастырской жизни. Тактика проведения исследования включает в себя изучение ряда случаев (case study монастыря как организации) и историю жизни монашествующих (интервью). Основной метод сбора эмпирических данных - включенное наблюдение1, так как длительное погружение в поле исследования дает возможность всесторонне рассмотреть монашество в динамике развития, понять современные религиозные нормы и ценности, структуру ролей, систему властных отношений в процессе повседневного, обычного функционирования конкретного монастыря. Тактика case study позволяет выявить не только наблюдаемые отношения и процессы в монастырской среде, но, в первую очередь, выявляет их скрытый подтекст, субъективные значения. Глубинное интервьюирование, в свою очередь, направлено на изучение опытов проживания жизни в монастыре и отражение в них социально-культурных процессов. Структурированное интервью было использовано для получения информации о степени религиозности россиян и их представлениях о монастырях и монашестве.
Научная новизна исследования определяется тем, что выполненная работа является одной из немногих в отечественном религиоведении попыток изучения современного православного монашества в свете социальных процессов и отношений. В рамках исследования:
систематизированы социально-философские концепции, связанные с изучением религиозных явлений; на основе анализа классических концепций сущности и специфики религиозных явлений, выявлены их центральные положения и конвергентные позиции;
- выявлены существенные характеристики феномена монашества и уточнено само понятие монашества;
описаны основные характеристики, типологические особенности и функции монашеского служения;
установлено место монашества в социокультурной жизни общества и показана социокультурная роль православных монастырей в России, их влияние на духовное развитие русского народа;
получены данные о социальном положении современного монашества в России;
' Включение в качестве трудницы продолжалось в общей сложности около одиннадцати месяцев, с 1999 по 2006 г., кроме того, в этот же период осуществлялось невключенное наблюдение в совокупности с неформализованным интервью (в качестве прихожанки монастырских храмов), что дало возможность собрать глубинный материал о всех сторонах монастырской жизни.
выявлена специфика религиозных и повседневных практик в современных русских православных монастырях, их трансформация, и перспектива развития;
определены степень религиозности россиян и отношение различных социальных групп общества к современному монашеству;
установлены основные мотивы обращения современного человека к монашескому сообществу.
Основные положения диссертации, выносимые на защиту:
1. В ходе исследования выявлены три основные парадигмы развития рели
гиоведческого знания: парадигма социальных фактов, гуманитарно-личностная
и деятельностно-акционистская.
Обоснован ряд критериев при построении типологии монашества: хронологический (например, средневековое и современное монашество), этнический (русское, греческое), географический (восточное, западное), конфессиональный (буддистское, христианское), социальный (уединенное и общежительное, созерцательное и деятельное, женское и мужское), правовой (монастырское монашество, монашество в миру и отшельничество), ролевой (столпничество, странничество, миссионерство).
Монашество представляет собой социокультурное явление, сущность которого находит свое выражение в одной из религиозных форм организации жизни людей, принявших на себя ряд обязательств, прежде всего, обета нестяжательства, воздержания, подчинения, и объединенных специфическим мировоззрением, ценностями, нормами и практиками. Содержание и функции монашества могут меняться в контексте эволюции общества и в различных культурах. За время своей многолетней истории монашество с разной степенью интенсивности выполняло ряд важнейших культурных функций: мировоззренческую, экологическую, интегративную, духовно-нравственную, коммуникативную, информационно-просветительскую, экономическую, социального патронажа, художественно-эстетическую и компенсаторную.
В социальной направленности мужских и женских монастырей в дореволюционный период существовала определенная «поляризация». Насельники мужских монастырей стремились идти созерцательным путем, в то время как женские монастырские общины ориентировались на социальное служение. После принятия первой в истории социальной концепции РПЦ (13-16 августа 2000 г.) отмечается унификация в деятельности женских и мужских монастырей. За годы своего существования РПЦ накопила большой опыт милосердно-благотворительной деятельности, которая сегодня активно возрождается, несмотря на то, что монашество рассталось с крупными земельными владениями и прибыльными коммерческими предприятиями.
Исследование культовой и внекультовой деятельности монастыря обнаружило дифференциацию современных монастырских сообществ в зависимости от доминирующего типа деятельности: молитвенный, социальный и хозяйственно-экономический.
6. Существование православного монашества как специфического социокультурного явления является необходимым условием для успешного функционирования РПЦ в России.
Теоретическая значимость исследования. Материалы и выводы диссертации позволяют уточнить методологический аппарат исследования сущности явлений религиозной сферы социального бытия. Проведенное исследование восполняет существующий пробел в изучении сущности и специфики современного православного монашества в социокультурной сфере русского общества. Методологические принципы, предложенные в диссертации, и сделанные теоретические выводы могут быть использованы в дальнейшем для описания и анализа как собственно монастырской среды, так и сходных с ней социокультурных образований.
Практическая значимость исследования состоит в возможности использования материалов диссертации, теоретических положений и выводов для дальнейшего развития религиоведческого и культурологического анализа взаимосвязи и взаимодействия светского и религиозного мировоззрения, при оценке имеющегося опыта взаимодействия и сотрудничества государства и Русской Православной Церкви в различных областях общественной жизни (благотворительность, сохранение культурных ценностей, экология, искоренение явлений социальной патологии и т.д.). Внедрение материалов и результатов исследования может быть осуществлено в публикациях учебно-методических и учебных пособий по религиоведению и философии культуры.
Апробация результатов исследования. Основные результаты диссертационного исследования представлены в статьях и учебно-методических работах автора (список публикаций прилагается в конце автореферата), а также прошли апробацию в выступлениях на Ассамблее молодых ученых и специалистов (1999, 2005); международной летней школе «Постсоветское общество: новые методы исследования и модели интерпретации» (1999); на российских и международных конференциях: «Социология в Санкт-Петербурге и Санкт-Петербургском государственном университете» (1999), «Православие в истории России. Прошлое и современность» (1999), «Христианская культура на пороге третьего тысячелетия» (2000), «Психолого-социальная работа в современном обществе: проблемы и решения» (2004, 2007), «Философские и духовные проблемы науки и общества» (2005), «Роль образования в формировании установок толерантного сознания» (2008).
Материалы исследования легли в основу курсов «История и теория религии», «Религиоведение», «Методика исследований в социальной работе» и спецкурсов «Психология религии», «Социальная работа в религиозных организациях», читаемых автором в Санкт-Петербургском государственном институте психологии и социальной работы.
Диссертация обсуждена на заседании кафедры религиоведения РГПУ имени А.И. Герцена 8 декабря 2008 года.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, разделенных на восемь параграфов, заключения и списка литературы. Работа изложена на 189 страницах. Список литературы включает 280 наименований.
Теоретико-методологические основы исследования религиозных явлений
Монашество — религиозный феномен и для того чтобы понять сущность и специфику этого феномена, необходимо выявить теоретико-методологические основания исследования религии и ее структурных элементов.
Понятие «религия» — достаточно ёмкое, и если изначально его изучение относилось к области философии и теологии, то, начиная с XIX века, входит в сферу исследования социологии, психологии, истории и других наук. В религиоведении разработан целый ряд концепций религий, различающихся по главному объяснительному признаку, тем не менее, заимствуя друг у друга определенные идеи, все они взаимосвязаны и влияют друг на друга. Чем чувство любви к родине отличается от чувства любви к богу? Если различие существует, то, настолько ли оно значительно, чтобы возможно было отличить религиозный опыт от любого другого, религиозное поведение от не-религиозного? Это действительно трудные вопросы, то, что называется «апорией» или «антиномией», то есть невозможность достичь решения проблемы, ибо в самих употребляемых понятиях содержатся неустранимые противоречия. Эти противоречия столь значительны, что вынуждают многих исследователей вообще отказаться от попытки дать единое определение религии и остановиться на выявлении её общих характеристик, дающих возможность отличить религиозные феномены от других явлений.
Тем не менее, в религиоведении есть разные определения религии, равно имеющие право на существование. Все их можно подразделить на два типа: субстанциальные (или содержательные) и функциональные1.
Представители субстанционального подхода полагают, что определить религию — это значит — указать то главное свойство, которое делает религию религией и отличает её от любого другого явления (к примеру, определение, предложенное советским исследователем Е.И. Шахтерманом, - религия - это «сверхсвязность, сверхподчиненность, фатальная обязанность человека действовать (или бездействовать) вопреки собственному желанию, предназначение, предопределение человека, его связь с родом, судьба и т.п.»1 - указывает на объективный характер религиозного переживания); «функционалисты» видят задачу определения религии в том, чтобы показать её функции (например, определение представителя функциональной школы в социологии Э. Дюркгейма: религия — это «целостная система верований и действий, относящихся к священным, то есть отделенным, запретным вещам; верований и действий, которые объединяют в одну моральную общину, называемую церковью, всех, кто им следует»"), раскрыть, «что она делает», а не «что она есть». Главное преимущество субстанциального определения в.том, что оно.предохраняет от чрезмерно широкого охвата в качестве предмета такие феномены, которые в функциональном отношении эквивалентны религии, но всё жетаковой не являются. Недостатком оказа-: лась невозможность найти сущностное свойство религии, то общее, что присуще всем религиям.
Мы полагаем, в своей полноте религиозные феномены постигаются за счет рассмотрения различных концепций. В рамках этих концепций религия рассматривалась и как форма мировоззрения, и как специфическая человеческая деятельность, и как социокультурный институт, в структуру которого входит религиозное сознание, религиозная деятельность, религиозные организации.
В каждой научной религиоведческой дисциплине в настоящее время имеется множество теорий религии разной степени общности, чтобы выявить взаимосвязи между ними, американский исследователь Т. Кун, автор книги «Структура научных революций», ввел понятие научной парадигмы. Под парадигмой он понимал «признанные всеми научные достижения, которые в течение определенного времени дают научному сообществу модель постановки проблем и их решения»1.
На сегодняшний день существует множество парадигмальных классификаций, наиболее часто исследователи предлагают классификации по критериям дихотомизации представлений о природе социальных явлений как материальных/идеальных или по критерию номинализма/реализма, рационально-сти/понимания . Применительно к нашему объекту и предмету исследования дилемма «рациональность» или «понимание» - это непродуктивно сформулированная проблема. Более плодотворен поиск диалектического ее разрешения, совмещения микро-макроподходов анализа и понимания повседневности человеческих взаимодействий и социальных структур, в рамках которых они происходят. Автор считает возможным предложить,свою классификацию парадигмальных подходов в развитии-религиоведческого знания: 1) парадигма социальных фактов; 2) гуманитарно-личностная; 3) деятельностно-активистская.
Парадигма социальных фактов. Представителей парадигмы социальных фактов интересуют надиндивидуальные социальные структуры , общие закономерности, механизм функционирования общества как целого, поскольку поведение и сознание индивидов и общностей определяется объективными законами, отменить действие которых люди не могут. Общественное развитие здесь рассматривается как закономерный, естественно-исторический процесс, общество наделено определенным социальным порядком, системой социального контроля и системой социальных институтов (институт образования, медицины, промышленности и т.д.), и задачей социальных наук является выяснение вопроса, как соблюсти порядок в этом социальном организме, как сделать.так, чтобы его не нарушить, чтобы не было каких-то чрезвычайных конфликтов. Поэтому позиция индивида в обществе рассматривается здесь с точки зрения его подчиненности обществу, с точки зрения социального контроля над индивидом; поэтому частности и содержание религиозных феноменов не исследуются. Данная парадигма остается доминирующей и в современном религиоведении.
Конфессиональные особенности русского православного монашества
Как было уже отмечено в предыдущей главе, изначально монашество зарождалось вне церкви и представляло собой одну из религиозных форм жизни мирян, но по истечении времени ситуация менялась. Так, на Западе монашество рано вызвало оппозицию Церкви, чего не было на Востоке, уже в V веке подвижничество монахов представлялось для церковных иерархов сомнительным, так как свою высшую цель Церковь видела в спасении мира, но не в отречении от него. Согласно канонам Халкидонского собора 451 года, монашество превратилось в институт публичного и церковного права. Собор предписывал основание монастыря только с согласия епископа, которому монахи должны были пожизненно подчиняться. Так монашество стало частью церковной организации. И католические монастыри все более интегрировались в структуру церкви, совмещая в себе созерцательную направленность с деятельностно-преобразовательной, некоторые из них, впрочем, со временем, полностью посвящали себя либо делам милосердия, либо миссионерству, либо военному де \ лу1. В их числе можно назвать орден госпитальеров святого Антония, орден иерусалимских госпитальеров, французский рыцарский орден тамплиеров, немецкий тевтонский орден. Тем не менее, несмотря на постановления Халкидонского собора, начиная с Пахомия Великого, известны случаи объединения христиан вокруг харизматической личности за пределами Церкви".
Мы уже отмечали, в христианской традиции на сегодняшний день подав ляющее большинство монахов придерживается общежительного образа жизни. Но сложились определенные различия относительно ключевых принципов, ведущих к конечной цели — союзу с Богом. Думается, связаны они, во многом, с реформой Бенедикта Нурсийского (480-543), считающегося отцом западного монашества. Устав, который появился в основанном им монастыре, помимо ус і тановления устройства монастырского общежития и наказания трех обычных монашеских обетов, содержит множество постановлений относительно монастырского труда и чтения. В итоге путь к Богу через научную деятельность стал для многих католиков ведущим. В восточном христианстве обет послушания по-прежнему является ключевым, «превыше поста и молитвы».
Безусловно, данные различия связаны не только с фигурой Бенедикта. Да и различий в процессе становления восточного и западного института монашества выявлено гораздо больше. По мнению православного философа С. Булгакова, каждая из ветвей наделена своим даром: католическая — даром власти и организации, православная — видением «умной красоты духовного мира», протестант-екая - этическим даром интеллектуальной и жизненной честности . B.C. Соловьев в работе «Великий спор и христианская политика»4 также видит в западной культуре практичность, «утверждающую деятельность человека», а на Востоке - созерцание, «пассивную преданность божеству». Вспомним, уход от мира начался на Востоке, из западной истории можно привести пример св. Патрика, который чтобы упрочить в Ирландии христианство, основал там несколько монастырей, которые являлись своего рода «школами для народа».
Безусловно, образ жизни монашества обусловлен разницей культур Востока и Запада (умосозерцательный характер, мистицизм, коллективные формы хозяйственной деятельности и т.д. в противоположность активности античной культуры, Римскому праву, рационализму и т.д.), о чем в научной литературе сказано немало, и о чем мы уже говорили в предыдущей главе.
Если западный подвижник шел в «мир», и цель его миссионерской деятельности заключалась в проповеди Евангелия некрещеным и назидании слабоверующих, то восточный подвижник убегал от мира, думая, прежде всего, о спасении своей грешной души путем достижения духовного совершенства, любая другая деятельность была лишь следствием этой единственной цели — спасения души. Православные монашествующие, сделавшие общение с Богом смыслом и целью бытия, словно уходили от видимого реального мира в некий внутренний мир и до конца дней занимались его совершенствованием. Искусство православного аскетизма целью имело не преображение действительности, но совершенствование души, «созерцательное видение» — филокалию. Не «доброта», но «красота духовная» отличает православного подвижника - полагал выдающийся представитель Русской Православной Церкви П. Флоренский1. Любовь к Богу, далёкая от деятельной любви к людям не могла обращаться вовне, на мир; растрачивать её в чувстве, мысли, поступке считалось греховным.
После крещения Руси в ней получают распространение методики визан-тийского православного исихастского аскетизма . Конкретный метод обуздания плоти и устранения факторов, мешающих сосредоточению сердечного ума на духовном росте в православном исихазме обозначается понятием «умное делание». Основывался он на регулярной, непрекращающейся молитве Иисуса, помогавшей убрать из внутреннего плана человека лишнее и опустошить его сознание. Если аскет все делал правильно, то пустота начинала заполняться Божественной благодатью. При этом ум должен был находиться в постоянном напряжении, которое исихасты называли трезвением или, по выражению Исихия Иерусалимского, «сердечным безмолвием, и есть то же, что хранение ума в совершенной немечтательности держимого» .
Мотивация пострига в исторической динамике
Так каковы причины ухода в монашество сегодня? Наверное, вопрос не совсем корректен, так как явление сопровождает века и находится над какими-либо временными политическими и экономическими преобразованиями в обществе. И, тем не менее, как было уже отмечено, число подвизающихся в монастырях имеет тенденцию к некоторому увеличению. Рост связан не только с расширением состава монашеских общин, но и с постоянным ростом числа самих обителей. Почти на каждом заседании Священного Синода дается благословение на возрождение монашеской жизни в нескольких вновь открываемых монастырях, существовавших исторически либо вновь образующихся на базе приходов.
Существуют различные точки зрения, объясняющие мотивацию ухода в монастырь. В 1909 г. протоирей Иоанн Восторгов в работе «О монашестве» высказал свое богословское видение проблемы: уход в монастырь является следствием изначального стремления служению Богу, проявляющегося под влиянием тягот мирской жизни или определенных психологических предпочтений. Во-первых, «есть люди, от природы склонные к тихому пребыванию вне шума мирского, неспособные к житейской борьбе, чуждые жизни семьи, расположенные к молитве и созерцанию дел Божьих. Они идут в монашество», во-вторых «есть люди, разбитые жизнью, потерпевшие кораблекрушение в житейском плавании; им жизнь мира не мила, они потеряли в ней вкус и склонность, они чувствуют там себя одинокими, у них опустились руки, упало сердце, погасло мужество. Они идут в монастырь и там находят для себя покой души, и бодрость сил, воодушевление подвига, смысл и полноту жизни». В-третьих, «есть люди, всецело преданные Богу и Церкви, высокому религиозному служению. Они желают до конца и безраздельно отдаться служению Богу, они живут только религиозной идеей, они служат только Церкви»1.
Как видим, основная идея Иоанна Восторгова в следующем: в монастырь уходят не за спасением - иначе спасение было бы невозможно вне стен монастыря - а из-за любви к Богу, выраженной особым образом: уединённым жительством в соответствии с природным устроением человека.
Возникает вопрос: связан ли уход в монастырь с социально-экономическим развитием общества? Освещение данного вопроса находим в докладе наместника Свято-Троицкой Александро-Невской Лавры архимандрита Назария на конференции в г. Бозе (Италия). Как полагает архимандрит, по различию предпосылок, устремлений и социальному статусу людей, ориентирующихся на монашество, можно разделить на четыре группы. «Во-первых, это люди, в силу своего образования и воспитания не сумевшие приспособиться и смириться с устройством современного им общества. Во всякое время такие люди находятся в любой стране и при любом общественно-политическом строе, но во времена резкой смены политических, экономических и нравственных ориентиров, которые сейчас все еще происходят в России, количество таких людей увеличивается в геометрической прогрессии. Во-вторых, это люди, которых в Церковь толкает неразрешимость их личных проблем. Для таковых людей личные духовные и нравственные проблемы настолько велики, что они не могут разрешить их сами, а опыта борьбы со своими пороками в силу воспитания в атеистическом государстве у них попросту нет. Эти люди относятся к Церкви как к панацее, которая может вылечить любой их недуг без всякого действия с их стороны. К этой группе относятся лица с алкогольной и наркотической зависимостью, мужчины и женщины, которые не смогли сохранить семью. Попадая в тяжелую жизненную ситуацию, такие люди рассматривают монастырь в качестве некоего укрытия или убежища, способного оградить их от всех бед. Большинство из этих людей не могут быть приняты в число братии монастыря, помимо всего прочего, и в соответствии с каноническими правилами Св. Церкви как имеющие несовершеннолетних детей. В-третьих, это те люди, которых мы условно можем обозначить "странниками". Классического представителя этого типа мы можем встретить в известной повести русского писателя Николая Лескова. Такие люди находятся в постоянном поиске "главной правды", "во всем им хочется дойти до самой сути". Одним из этапов поиска и обретения самих себя для этих людей является обращение к православию и жизнь в святой обители. К сожалению, они не могут пройти монашеского искуса, так как при первых же трудностях они начинают уверять себя, что и здесь они не нашли "главной правды", и продолжают свои поиски. Таких "странников" в обиходе обычно называют "братией Шатае-вой пустыни". И, наконец, в-четвертых, это те люди, которые приходят в святую обитель Христа ради, люди, желающие неложно послужить Господу на этом узком и тернистом пути. Именно такие люди и являются основой и духовным костяком русского монашества»1.
Классификация групп мотивов в работе В.В. Пашкова в некоторой степени перекликается с идеями Иоанна Восторгова, и, по сути, является их продолжением. Согласно Пашкову, можно выделить 3 основные группы мотивов. Первая заключается в существовании людей особого склада характера, предрасположенные к уединению, самоизоляции от общества. Для этой группы принятие монашества является радикальным решением всех жизненных проблем. В основе второй выступают жизненные коллизии, тяжкие переживания, связанные с безвозвратными утратами, стихийными катастрофами, войнами, мучительными болезнями и т.п. К третьей группе мотиваций, приводящих человека в монастырь, относятся утрата жизненных ориентиров, главной цели в жизни и стремление обрести новые цели, более высокий идеал.
Культовые практики русского монашества
Мы уже отмечали, что на протяжении веков на Руси Церковь придавала решающее значение эмоциональному воздействию на людей, и главным инструментом этого воздействия являлся культ . Да и в настоящее время православные россияне проявляют свою религиозность главным образом посредством исполнения религиозных обрядов. В их глазах Церковь пытается представить образ действующих монастырей как центров культовой практики.
Монастырский культ включает в себя следующие компоненты: содержание культовой деятельности; объекты этой деятельности; субъекты деятельности; элементы деятельности; средства деятельности; способы использования этих средств; результаты культовой деятельности2. Монашеское служение есть, прежде всего - служение молитвенное. Это, можно сказать, «профессия» монаха, ей он отдает всю свою жизнь. По содержанию молитвы мирян, монахов и духовенства различаются. Если для мирян, живущих обычной жизнью, характерны молитвы, предусматривающие мирскую деятельность, то для монахов — молитвы о просветлении, о даровании духа святого, о преодолении искушения, о прозрении. Ими используются молитвенное размышление, молитвы с поклонами и крестным знамением, сопровождающиеся особым молитвенным настроением, чувством и слезами. Подвижники, которые проходят стадию аскетизма, переходят к особым, созерцательным молитвам, таким как духовная; умная и длящаяся.
Одна из функций молитвы - преобразовательная - заключается в том, что под ее влиянием существенным образом перестраивается отношение человека к миру, к природе, к людям. Для формирования децентрализованности созданы и используются особые молитвы — молитвы заботы о других и молитвы, в которых желание помочь сопровождается мыслями об изменении себя и своих отношений. Изменение опосредуется молитвенным настроением. Молитвенная практика является тренировкой концентрации внимания и сосредоточения сознания, содержанием которого у верующих являются духовные ценности и Бог. Для монашества важно преодолевать зависимости от своих желаний, выходя на уровень управления телом, проходя подвиги волевого сдерживания потребностей в еде, питье, сексуальном удовлетворении. Также к формам терпения можно отнести сдерживания чувства злости, зависти, раздражения.
Когда человек приходит в монастырь, он, как правило, сначала бывает паломником или трудником. Затем, если трудник решается вступить в число насельников и его берут, то он становится послушником. Кардинально послушник отличается тем, что входит в младшее братство (сестричество) монастыря. Он исполняет все правила вместе со старшими в иерархии и живёт в одной келье с монахом. Послушником он может быть от нескольких месяцев до нескольких десятков лет, так как принять постриг несложно, сложно быть монахом (ответственности больше). Послушник еще может выбрать: остаться ли в обители, перейти ли в другую, или понять, что монашество - не его путь. По истечении испытательного срока поступившего официально зачисляют в монастырь после удовлетворения прошения, поданного на имя епархиального архиерея от лица настоятеля и самого претендента.
Следующая ступенька - пострижение в рясофорного монаха (или рясофорного послушника), которое обычно совершается не ранее, чем после трехлетнего пребывания в обители. Однако в некоторых случаях, например,-при смертельно опасной болезни, настоятель может, обратиться к архиерею с просьбой о пострижении того или иного по истечении более короткого времени пребывания в монастыре. Постриженный в рясофор еще не дает монашеские обеты, но в ознаменование начала новой жизни меняет имя.
Собственно монашество начинается с пострижения в малую схиму, мантию. Смысл пострига заключается в том, что человек возобновляет обеты, которые он нарушил после крещения, и дополнительно дает обеты нестяжания, безбрачия и послушания, то есть те, которые не для всякого христианина обязательны, но он добровольно берет на себя дополнительные обязанности, чтобы служить исключительно Богу. Все моменты пострига глубоко символичны. Согласно чину пострига, игумен задает ему несколько решающих вопросов: по своей ли воле приступает он ко Господу? Согласен ли отречься от мира по заповеди Господней? Пребудет ли в монастыре и постничестве даже до последнего издыхания? Сохранит ли себя в целомудрии и благоговении даже до смерти? Сохранит ли до смерти послушание к настоятелю и ко всем во Христе братьям? Пребудет ли до смерти в нестяжании и вольной Христа ради нищете? Претерпит ли всякую скорбь и тесноту монашеского жития, Царствия ради Небесного? На все эти вопросы постригаемый отвечает: «Ей, Богу содействующу, честный отче», - и таким образом дает монашеские обеты. После этого постригаемый трижды собственноручно поднимает и подает игумену ножницы, бросаемые им вниз с лежащего на аналое святого Евангелия, а затем совершается крестообразное пострижение его волос во имя Святой Троицы. По толкованию святых отцов, так он приносит Господу, как жертву, часть своего тела, так- посвящает Христу всего себя, отвергая все излишнее и мирское. Именно в этот момент постригаемому часто вновь дается иное имя — в ознаменование того, что он оставляет свою прежнюю жизнь и начинает совершенно новую жизнь, всецело посвящая себя Богу. После пострижения волос следует облечение в монашеские одежды. По объяснению отцов Церкви, черное монашеское облачение является символом покаяния, скорби о грехах, плача об утраченном райском блаженстве.
Монах, преуспевший на иноческом пути, а главное - ставший способным возносить молитву не только за себя, но и за ближних, может быть пострижен в великую схиму, называемую великим ангельским образом. В течении этого обряда повторяются уже данные обеты, однако совершается чин с большей торжественностью. Велйкосхимник получает и новые одежды: великий параман и куколь с аналавом, ему дается новое имя — в знак начала новой жизни, по сравнению даже с прежней монашеской.
Сравнивая культовые практики в исследуемых монастырях Санкт-Петербурга и Ленинградской области, отметим, что внутренний распорядок современных монастырей типичен. Весь порядок жизни в общежительном монастыре определяет череда церковных богослужений. Богослужение позволяет насельникам монастыря входить в определенный ритм жизни обители, а также взаимодействовать с паломниками.