Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Историко-философские и методологические аспекты проблемы автономности сознания
1.1. Генезис проблемы автономности сознания 23
1.2. Анализ современных концепций автономности сознания 48
1.3. Основания концептуальных схем автономности сознании 74
Глава II. Аксиологическая концептуальная схема социокультурной автономности сознания
2.1. Предпосылки автономности сознания в политической и правовой культуре 105
2.2. Автономность сознания в этическом опыте человека 130
2.3. Автономность сознания в эстетическом опыте человека 152
Глава III. Семиотическая концептуальная схема социокультурной автономности сознания
3.1. Семантический культурный код в религиозном опыте 182
3.2. Синтаксический культурный код в философском опыте 204
3.3. Семантико-синтаксический код в научном опыте 223
Глава IV. Рефлексивная культурно-личностная концептуальная схема автономности сознания
4.1. Действие асемантическо-асинтаксического кода культуры в смысловом поле автономности личностного сознания 243
4.2. Социокультурная релевантность автономности личностного сознания 261
4.3. Саморазвитие индивида в аспекте социокультурной релевантности автономности сознания 281
Заключение 304
Библиографический список использованной литературы
- Генезис проблемы автономности сознания
- Предпосылки автономности сознания в политической и правовой культуре
- Семантический культурный код в религиозном опыте
- Действие асемантическо-асинтаксического кода культуры в смысловом поле автономности личностного сознания
Введение к работе
Актуальность темы исследования обусловлена научной и практической необходимостью философско-антропологического переосмысления социокультурной реальности в единстве ее объективной и субъективной сторон. Автономия - это ключевое понятие нашего времени, выражающее стремление человечества решить самую трудную проблему: соединить «внешнюю социальность и присущую людям индивидность» (В.Е. Кемеров1). Проект автономии является сутью западного проекта модерна. Альтернатива Востока состояла в решении проблем своего существования и развития на пути социо-центризма, сопряженного с гетерономией личности. Перед российским обществом сейчас стоят задачи исторической транзиции, и при этом требуется сохранить культуру как традицию в сочетании с требованием свободы. Чтобы решить задачу органического соединения личностной автономии с автономией общества, следует изучить, насколько тесно они связаны.
Рефлексия на автономию человека в аспекте его свободы, ответственности и творчества всегда находилась в числе приоритетных задач философии. Однако традиционное понимание человека и его сознания в отечественной философии исходило из социальной автономии человека и недостаточно учитывало личностную автономию. Исследование сознания преимущественно как общественного явления не позволяла понять сложную феноменологию личностного развития в единстве процессов свободы, творчества, ответственности. Западной альтернативой является индивидуализм, недооценивающий внешнюю, объективную социальность.
Антропологический поворот в современной мировой общественной мысли показал, что философия культуры является не только областью философского знания, но и методологией исследования, основанной на идее автономности сознания человека. Российская антропология находится в периоде
1 См.: Кемеров В.Е. Введение в социальную философию. - 3-е изд., испр. и доп. - М.: Академический проект, 2000. - С. 28.
4 своего становления, поиска философско-методологических оснований. Задача
построения теоретических схем функционирования сознания в культуре является одной из ключевых задач для становления новой социогуманитарной парадигмы в отечественной философии и науке. Необходимо создавать социальные и культурные условия для саморазвития самостоятельно мыслящей и действующей личности, поскольку усиливается риск утратить автономию личности и автономность сознания, попасть в различные формы прямой зависимости и манипулирования, в экзистенциальный вакуум и аномию.
Таким образом, актуальность исследуемой темы состоит в том, что необходимо:
о теоретически осмыслить альтернативу проектов социальной и личностной автономии человека в измерении духовной жизни;
о синтезировать идеи социальной и личностной автономии в исследовании основных форм духовной культуры;
о дать интерпретацию взаимосвязи индивида и общества в культурно-историческом процессе;
о раскрыть феноменологию личностного развития и пути становления самостоятельного мышления и действия индивида.
Степень научной разработанности проблемы. Предпосылки постановки проблемы социокультурной автономности сознания в истории философии следует искать в форме рефлексии на смежную проблематику космоцен-трического или теоцентрического мировоззрения человека: античная философия не знает понятия сознания1, средневековая философия основана на теоно-мии. В качестве конкретной предпосылки генезиса проблемы социокультурной автономности сознания следует отметить философию И. Канта, развернутое учение об автономии в работе «Основы метафизики нравственности». Начинается же проблема социокультурной автономности сознания у Г. Гегеля, который в философском плане открыл общественную и культурную природу
^В античной философии термина «сознание» не существовало...» (Кениспаев Ж.К. Философия сознания: онтология, гносеология, праксиология: Автореф. дис. ... д-ра филос. наук. - Барнаул, 2006. - С. 12).
5 сознания в «Феноменологии духа». В диалектико-материалистическом аспекте проблема автономности сознания анализировалась в работах К. Маркса «Эко-номическо-философские рукописи 1844 года», «Немецкая идеология», «Капитал», в письмах 90-х годов XIX века Ф. Энгельса.
В отечественной философии советского и начала постсоветского периода проблема получила противоречивое освещение:
идеология сначала вообще снимала проблему какой-либо самостоятельности сознания, отождествляя ее с проблемой отчуждения и фетишизма; проблема социокультурной автономности сознания находит признание только со второй половины 50-х годов (в 1959-1962 годах вышли монографические работы по относительной самостоятельности общественного сознания В.В. Журавлева, Э.Х. Степаняна, Л. Живковича1);
в работах по теории и методологии исследования сознания ученые постепенно отходили от жестких идеологических канонов (М.М. Бахтин, Т.П. Матяш, М.К. Мамардашвили, С.Л. Рубинштейн );
шагом вперед стал анализ идеального (Д.И. Дубровский,
Э.В. Ильенков, Э.Г. Классен, М.А. Лифшиц );
См.: Журавлев В.В. Марксизм-ленинизм об относительной самостоятельности общественного сознания. - М.: Высшая школа, 1961. - 158 с; Степанян Э.Х. Об относительной самостоятельности идеологии. -М.: Изд-во МГУ, 1961 -120 с; на сербохорватском языке в 1962г. вышла работа Любомира Живковича: Zivkovic L. Teorija socijalnog obrazavanja. -Zagreb: Naprijed Zagreb, 1962 (Живкович Л. Теория социального отражения. - М.: Прогресс, 1969.-454 с).
2 См.: Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и
Ренессанса. - М.: Худож. лит., 1965. - 527 с; Бахтин М.М. Тетралогия. - М.: Лабиринт, 1998.
607 с.; Мамардашвили М.К. Анализ сознания в работах Маркса. // Вопросы философии. -
1968. - № 6. - С. 14-25; Мамардашвили М.К. Философские чтения. - СПб.: Азбука-классика,
2002 - 823 с; Матяш Т.П. Сознание как целостность и рефлексия. - Ростов-на-Дону: Изд-во
Рост, ун-та, 1988. - 178 с; Рубинштейн С.Л. Избранные философско-психологические тру
ды: Основы онтологии, логики и психологии. - М.: Наука, 1997. - 463 с; Рубинштейн С.Л.
Человек и мир. - М.: Наука, 1997. - 191 с.
3 См.: Дубровский Д.И. Проблема идеального: субъективная реальность. - М.: Канон+,
2002. - 367 с; Ильенков Э.В. Идеальное // Философская энциклопедия. - М.: Сов. энцикло
педия, 1962. - С. 213-227: Ильенков Э.В. Проблема идеального // Вопросы философии. -
1979. - № 6. - С. 128-140; № 7. - С. 145-158; Классен Э.Г. Идеальное: Концепция К. Маркса.
Красноярск: Изд-во Красноярского ун-та, 1984. - С. 3-47; Лифшиц М.А. Что такое класси
ка?: онтогносеология, смысл мира, «истинная середина». - М.: Искусство XXI век, 2004. -
495 с.
поиск новых путей решения проблемы сознания связан с исследованиями в области семиотики (Ю.М. Лотман, В.В. Налимов, М.К. Петров, B.C. Степин1);
в основном изучались проблемы общественной природы сознания и специфики форм общественного сознания (B.C. Барулин, А.И. Бурдина, Т.Н. Домбровская, В.Ж. Келле, М.Я. Ковальзон, Н.Н. Козлова, В.М. Межуев, В.И. Толстых, Б.А.Чагин2 и др.), и гораздо меньше исследовались вопросы индивидуального сознания (К.А. Абульханова, Т.М. Дридзе, В.П. Зинченко, А.Г. Спиркин, А.П. Федоркина, Ю.А. Шрейдер ).
За последние 20 лет в отечественной философии произошли существенные изменения. Во-первых, стали доступными и более глубоко изученными (в трудах таких ученых, как И.И. Евлампиев, А.В. Кувакин, А.Н. Лазарева, Т.Б. Сергеева, Т.Ю. Сидорина4и др.) работы русских мыслителей, которые в
1 См.: Лотман Ю.М. Семиосфера. - СПб.: Искусство, 2001. - 704 с; Налимов В.В.
Спонтанность сознания: Вероятностная теория смыслов и смысловая архитектоника лично
сти. - М.: Наука, 1989. - 287 с; Петров М.К. Самосознание и научное творчество. - Ростов-
на-Дону: Изд-во РГУ, 1992. - 272 с; Степин B.C. Теоретическое знание. - М.: Прогресс-
Традиция, 2000. - 743 с
2 См.: Барулин B.C. Соотношение материального и идеального в обществе. - М.: По
литиздат, 1977. - 143 с; Домбровская Т.Н. Эстетическое сознание и некоторые закономер
ности его развития. - Киев: Вища школа, 1986. - 154 с; Келле В.Ж. Ковальзон М.Я. Обще
ственное сознание и его формы. - М.: Политиздат, 1963. - 54 с; Козлова Н.Н., Межуев
В.М., Толстых В.И. Общественное сознание: результаты и перспективы исследования // Во
просы философии. 1977. № 10. - С. 142-157; Общественное сознание и его формы / Под ред.
В.И. Толстых. - М.: Политиздат, 1986. - 367 с; Чагин Б.А. Структура и закономерности об
щественного сознания. - Л.: Наука, 1982. - 314 с.
3 См.: Абульханова К. А. Психология и сознание личности (проблемы методологии,
теории и исследования реальной личности). - М.: Воронеж: МОДЭК, 1999. - 218 с; Дридзе
Т.М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации. - М.: Наука, 1984. -
С. 102-103; Зинченко В.П. Проблема внешнего и внутреннего и становление образа себя и
мира как реализация сознания // Мир психологии. - 1999. - № 1. - С. 97-111; Спиркин А.Г.
Сознание и самосознание. - М.: Политиздат, 1972. - 303 с; Федоркина А.П. Феномен созна
ния с позиции социального психоанализа: Автореф. дис... д-ра филос н. - М., 1997; Шрей
дер Ю.А. Системы и модели / Ю.А. Шрейдер, А.А. Шаров. - М.: Радио и связь, 1982.
4 См.: Евлампиев И.И. История русской метафизики в ХІХ-ХХ веках. Русская фило
софия в поисках абсолюта. - СПб.: Алетейя, 2000- Ч. 1. - 415 с; 4.2 - 413 с; Кувакин А.В.
Критика экзистенциализма Бердяева. - М.: Изд-во МГУ, 1976. - С. 148.; Лазарева А.Н. Идея
соборности и свободы в русской религиозной философии /РАН. Ин-т философии. - М.: ИФ
РАН, 2003; Сергеева Т.Б. Питирим Александрович Сорокин - социолог образования. - М.:
Илекса 2004. -183 с; Сидорина Т.Ю. Кризис XX века: Прогнозы русских мыслителей. - М.:
ГУ ВШЭ, 2001.-182 с.
7 различных аспектах затрагивали философские проблемы автономности сознания (Н.А. Бердяев, И.А. Ильин, П.А. Сорокин, Н.Ф. Федоров1).
Во-вторых, в научных трудах отечественных ученых складываются условия для решения проблемы автономности сознания: изучается природа социокультурной реальности и ее субъектов; раскрываются возможности синтеза диалектики и феноменологии, ставится вопрос об автономии человека как предмете социальной антропологии (А.С. Ахиезер, П.И. Бабочкин, Т.Н. Брысина, В.В. Бычков, СИ. Голенков, А.А. Гусейнов, В.В. Шаронов2).
В-третьих, в работах современных ученых проблема социальной автономии получила свое развитие в аспекте роли сознания в межнациональном общении и этноконфессиональных конфликтах, в исследовании политических и правовых проблем (А.В. Авксентьев, В.А. Авксентьев, Г.Д. Гриценко, И.И. Гуляк, СЮ. Иванова, О.С Новикова, В.И. Каширин, Н.П. Медведев, В.И. Пржиленский, Е.А. Сергодеева, В.Е. Черникова, К.Э. Штайн3 и др.).
1 См.: Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества. - М.: Правда, 1989. -
607 с; Ильин И.А. Аксиомы религиозного опыта: Исследование: Т. 1-2. - М: ТОО Рарогъ,
1983. - 448 с; Сорокин П.А. Человек, цивилизация, общество. - М.: Политиздат, 1992. -
542 с; Федоров Н.Ф. Сочинения. - М: Мысль, 1983. - 708 с.
2 См.: Ахиезер А.С. История России: конец или новое начало? / Ахиезер А.С, Клям-
кин И.М., Яковенко И.Г. - М.: «Либер. миссия» 2006. - 704 с; Бабочкин П.И. Становление
жизнеспособной молодежи в динамично изменяющемся обществе. - М: Социум, 2000. -
176 с; Брысина Т.Н. Сознание в современном мире. - Саратов, Изд-во Саратов, ун-та, 1993.
- 80 с; Бычков В.В. Эстетическое в системе культуры // Мир культуры. Труды Государст
венной академии славянской культуры. Вып. П. - М.: 2000. - С. 92-106; Голенков СИ.
Культура, смысл, сознание (Сознание в предмете философии культуры). - Самара: Самар.
ун-т, 1996. - 119 с; Гусейнов А.А. Мораль как относительно самостоятельная форма обще
ственного сознания // Общественное сознание и его формы. - М.: Политиздат, 1986. - С. 177-
187; Гусейнов А.А. Об идее абсолютной морали // Вопросы философии. 2003. № 3. - С 3-
12; Шаронов В.В. Социальная антропология. - СПб.: Лань, 1997. -192 с.
3 См.: Авксентьев А.В, Авксентьев В.А. Этнические проблемы современности и куль
тура межнационального общения. - Ставрополь, Изд-во Ставроп. гос. ун-та, 1993. - 222 с;
Гриценко Г.Д. Право как социокультурное явление: состояние проблемы и перспективы раз
решения. - Ставрополь: Изд-во СГУ 2002. - 323 с; Иванова СЮ. Патриотизм, национализм,
глобализм: социокультурные, исторические и антропологические аспекты. - Ставрополь:
Изд-во Ставроп. гос. ун-та, 2004. - 198с; Каширин В.И., Каширина О.В. Социальное время-
ведение. - Ставрополь: Изд-во Ставроп. ун-та, 2005. -112 с; Медведев Н.П. Переоценка
ценностей как социальный феномен.- Ставрополь: Изд-во Ставроп. ун-та, 1996. - 104 с;
Новикова О.С. Национальное самосознание как форма превращенная социальных отноше
ний. - М.: Прометей, 1998. - 170 с; Черникова В.Е. Масс-медиа в культуре информационно
го общества / В.Е. Черникова, Е.Н. Молчанова, Л.Е. Климова. - Ставрополь: Мир данных,
2007; Штайн К.Э. Язык современной исторической науки. Семиотический анализ историче-
В-четвертых, свой вклад в проблему автономности сознания внесли отечественные психологи (Д.А. Леонтьев, Е.Р. Калитиевская, Е.Е. Дергачева1).
В зарубежной философской и гуманитарной мысли проблема социокультурной автономности сознания разрабатывалась критической теорией общества: была выдвинута идея приоритета личностной формы автономности сознания над общественной, был сделан упор на автономности сознания и умеренности активизма, поставлена проблема автономности морали и искус-ства (Т. Адорно, Э. Фромм, М. Хоркхаймер, Ю. Хабермас ). Эти идеи развивались в философских и социологических концепциях М. Фуко, Ж. Бодрийяра, Э. Гидденса3.
Проблема автономии человека и автономности духовной культуры является центральной в социальной (культурной) антропологии (Э. Тайлор,
ского текста / К.Э. Штайн, С.Ф. Бобылев, Д.И. Петренко. - Ставрополь, Изд-во Ставроп. гос. ун-та, 2006; Язык и текст в пространстве культуры / Науч.-метод. семинар «Textus» [Редкол.: К. Э. Штайн (отв. ред.)]. - СПб.; Ставрополь: Изд-во СГУ, 2003 и др.
1 См.: Леонтьев Д.А. От симбиоза и адаптации к автономии и трансценденции // Лич
ность в современном мире: от стратегии выживания к стратегии жизнетворчества / Под ред.
Е.И. Яцуты. - Кемерово: ИПК «Графика», 2002. - С. 3-34; Калитиевская Е.Р. Психическое
здоровье как способ бытия в мире: от объяснения к переживанию // Психология с гумани
стическим лицом: гуманистическая перспектива в постсоветской психологии / Под ред.
Д.А. Леонтьева, В.Г. Щур. - М.: Смысл, 1997. - С. 231-238; Дергачева Е.Е. Личностная авто
номия как предмет психологических исследований: 09.00.01. Дисс. ... канд. психол. наук. /
МГУ.-М.: 2005.-162 с.
2 См.: Адорно Т. Исследование авторитарной личности. - М.: Серебряные нити, 2001. -
411с; Адорно Т.В. Проблемы философии морали. - М.: Республика, 2000. - 239 с;
Horkheimer М. Traditionelle und kritische Theorie: Fiinf Aufsatze / Max Horkheimer. - Frankfurt
a. M.: Fischer, Cop. 1992; Психоанализ и культура: Избр. труды Карен Хорни и Эриха
Фромма. - М.: Юрист, 1995. - 623 с; Хабермас Ю. Философски дискурс о модерне. - М.:
Изд-во «Весь Мир», 2003. - 416 с.
3 См.: БодриЙяр Ж. Система вещей. - М.: Рудомино, 1999. 222 с; Гидденс Э. Устрое
ние общества: Очерк теории структурации. - М.: Акад. проект, 2003. - 525 с; Фуко М. Ис
тория безумия в классическую эпоху. - СПб.: «Рудомико», «Университетская кн.», 1997. -
576 с; Фуко М. Рождение клиники. - СПб.: Академия-Центр, 1998. - 313 с; Фуко М. Слова
и вещи: Археология гуманитарных наук. - М.: Прогресс, 1977. - 488 с.
9 А. Кребер, Р.Бенедикт, Л.Уайт1) и философской антропологии (М. Шелер, А.
Гелен, Г. Плеснер2).
Проблематику автономности сознания разрабатывал основоположник феноменологии Э. Гуссерль3, его последователи (М. Хайдеггер, М. Шелер, А. Раинах, Д. Гильдебранд, Р. Ингарден, Р. Отто, Л. Бинсвангер, В. Франки4), представители герменевтики (Г.Г. Гадамер, П. Рикёр5) и экзистенциализма (М. Мерло-Понти, Ж.-П. Сартр, К.Ясперс6), в частности, позитивного экзи-стенциализма (Н. Аббаньяно, О. Больнов ).
Следует выделить работы зарубежных ученых, в которых прямо ставятся вопросы автономии в общетеоретических (Г. Дворкин, В. Декомб ), этических
1 См.: Бенедикт Р. Хризантема и меч. Модели японской культуры. - СПб.: Наука, 2004.
- 357 с; Крёбер А.Л. Избранное: Природа культуры. - М.: РОССПЭН, 2004. - 1006 с; Тай-
лор Э.Б. Первобытная культура. - М.: Политиздат, 1989. - 537 с; Уайт Л. Избранное: Наука
о культуре. - М.: РОССПЭН, 2004. - 959 с.
2 См.: Шелер М. Ресентимент в структуре моралей. - СПб.: Наука, Университетская
книга, 1999. - 231 с; Шелер М. Феноменология и теория познания // Избранные произведе
ния. — М: Изд-во «Гнозис», 1994. - С. 211-214.; Плеснер X. Ступени органического и чело
век: Введение в философскую антропологию. - М.: РОССПЭН, 2004. - 367 с.
3 См.: Гуссерль Э. Логические исследования. - Минск: Харвест; М.: ACT, 2000. - 752
с; Гуссерль Э. Начало геометрии. Введение Жака Деррида. - М.: Ad Marginum, 1996. -
266 с; Гуссерль Э. Собр. соч. - М.: Логос, Гнозис, 1994. Т. 1. Феноменология внутреннего
сознания времени.-162 с; Гуссерль Э. Феноменология //Логос. -1991. - № 1. - С. 12-21.
4 См.: Бинсвангер Л. Бытие-в-мире. - М.: СПб, КСП+, Ювента, 1999. - 299 с; Раинах
А. Априорные основания гражданского права // Собрание сочинений. - М.: Дом интеллек
туальной книги, 2001. - С. 153-326; Гильдебранд Д. Сущность христианства. Пер. с нем. -
СПб.: Алетейя, 1998; Ингарден Р. Исследования по эстетике. - М.: Изд-во иностр. лит.,
1962. - 572 с. Otto R. Das Heilige. - Gotha: Klotz, 1926. Франки В. Человек в поисках смысла.
- М.: Прогресс, 1990; Хайдеггер М. Бытие и время. - СПб.: Наука, 2000; Хайдеггер М. Бытие
и время. - Харьков: «Фолио», 2003; Хайдеггер М. Время и бытие: Ст. и выст. - М.: Респуб
лика, 1993.-447 с.
5 См.: Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы филос. герменевтики: Пер. с нем. - М.:
Прогресс, 1988. - 704 с; Рикёр П. Герменевтика и психоанализ. Религия и вера. - М.: Искус
ство, Б.г. (1996). - 269 с; Рикёр П. Конфликт интерпретаций: Очерки о герменевтике. - М.:
Канон-Пресс-Ц, Кучково поле, 2002. - 622 с.
6 См., напр.: Сартр Ж.П. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии. - М.:
Республика, 2000. - 639 с. Сартр Ж.-П. Проблемы метода. - М.: Прогресс, 1994. - 234 с;
Мерло-Понти М. Феноменология восприятия. - СПб.: Ювента: Наука, 1999. - 605 с; Яс-
перс К. Смысл и назначение истории. - 2-е изд. - М.: Республика, 1994,- 527 с.
7 См.: Аббаньяно Н. Структура экзистенции. Введение в экзистенциализм. - СПб.:
Алетейя, 1998. - 506 с; Больнов О.Ф. Философия экзистенциализма. - СПб.: Лань, 1999. -
224; Bollnow O.F. Existenzphilosophie und Padagogik. Stuttgart, 1960 и др.
8 См.: Dworkin G. The Theory and Practice of Autonomy. - Cambridge, 1988; Декомб В.
Проект автономии II Декомб В. Современная французская философия. - М.: Изд-во «Весь
Мир», 2000. - Гл. 5. - С. - С. 306-336; см. также: Rorty R. The historiography of philosophy:
10 (О.Нил ), социологических (M. Ошана ), культурологических (М. Маклюэн,
А. Моль3) и психологических аспектах (Й. Габанская [J. Gabanska], Л. Дэзи [L. Deci], Р. Райан [R.M. Ryan], Э. Эриксон, К.Г. Юнг4).
Анализ литературы показывает, что, хотя в философии и других гуманитарных науках накоплен обширный материал, затрагиваются частные вопросы сложной и комплексной проблемы автономности сознания. Современная философия, исходя из актуализации проблемы автономности сознания в условиях развития современной культуры как меры развития человека, требует обобщенного исследования сущности и природы социокультурной автономности сознания.
Объектом исследования является сознание как социокультурная форма человеческой субъективности.
Предметом исследования выступает социокультурная автономность сознания в философско-антропологическом измерении.
Цель диссертационного исследования - опираясь на существующие концепции сознания, разработать концепцию социокультурной автономности сознания, позволяющую увидеть многомерную картину духовной жизни чело-
four genres // Philosophy in History: Essays on the historiography of philosophy I Ed. by R. Rorty; J. B. Schneewind, Quentin Skinner. Cambridge U. P., 1984; Дэвидсон Д. Об идее концептуальной схемы // Аналитическая философия. Избранные тексты. (Сост. А.Ф.Грязнов) М.: Изд-во МГУ, 1993.-С. 144-159.
1 См.: O'Neill О. Constructions of Reason: Exploration of Kant's Practical Philosophy.
Cambridge, 1989. P. 219-233. О'Нил О. Автономия: зависимость и независимость // Мораль и
рациональность. - М.: ИФ РАН, 1995. - С. 119-135.
2 См.: Oshana M.P.I. Personal autonomy and society II J. of social philosophy. - Villanova,
1998. - Vol. 29.-№ 1.-P. 81-102.
3 См.: Маклюэн Г.М. Понимание Медиа: внешние расширения человека. - Москва-
Жуковский, «КАНОН-пресс-Ц», "Кучково поле", 2003. - 404 с; McLuhan М. Understanding
Media: the extensions of man. - 4th print. -Toronto: New Amer. library of Canada, 1969; Моль A.
Социодинамика культуры. - M.: Прогресс, 1973. - 406 с; Моль А. Теория информации и эс
тетическое восприятие. - М.: Мир, 1966. - 351 с.
4 См.: Gabanska J. Autonomy of the individual in the developmental and axiological per
spective II The polish quarterly of developmental psychology. - 1995. - Vol. L, Nr. 1-4. - P. 1-11;
Ryan R.M., Deci E.L. Autonomy is no illusion II J.Grcenbcrg, SL.Koole, T.Pyszczyriski (eds.).
Handbook of Experimental Existential Psychology. - N.Y.: The Guilfurd Press, 2004. - P. 449-
479. Эриксон Э.Г. Детство и общество. - 2-е изд., перераб. и доп. - СПб.: Ленато, ACT,
Фонд «Университетская книга», 1996. - 592 с; Юнг К.Г. Сознание и бессознательное. -
СПб.: Университетская книга, 1997. - 544 с.
века и общества в единстве социального, культурного и антропологического измерений.
Для достижения поставленной цели предусматривается решение следующих задач:
рассмотреть генезис проблемы социокультурной автономности сознания в аспекте рациональной реконструкции данной проблемы;
выявить основные концепции и подходы к проблеме автономности сознания в современной философии и науке;
ввести понятие оснований автономности сознания, предложить их типологию для обоснования методологии построения многомерных концептуальных схем социокультурной автономности сознания;
выявить антропологические предпосылки автономности сознания в политической и правовой культуре;
обнаружить и зафиксировать в виде аксиологической концептуальной схемы начало автономности сознании в нравственных ценностях;
раскрыть специфику автономности эстетического сознания;
охарактеризовать символический код автономности религиозного сознания в виде компонента семиотической схемы автономности сознания;
обосновать трактовку автономности философского сознания в аспекте синтаксического кода культуры, языка трансляции рациональности;
осмыслить семантико-синтаксический код автономности научного
сознания в качестве особой формы духовности;
зафиксировать переход к культурно-личностной концептуальной схеме автономности сознания с помощью асемантически-асинтаксического кода;
обосновать необходимость введения нового понятия «социокультурная релевантность индивидуального сознания» и возможности его применения для исследования личностного развития в измерении историчности;
показать, что для антропологического подхода к истории характерна реабилитация здоровой субъективности и идеал свободной индивидуальности.
Теоретические и методологические основы исследования. Теоретическую основу исследования составляют работы отечественных и зарубежных философов, культурологов, антропологов и социологов, которые объединены идеей теоретического обоснования свободы и творчества человека в культуре. Теоретико-методологическую основу исследования составляют, прежде всего, принципы классической и современной диалектики, феноменологии, герменевтики, философской антропологии, семиотики культуры, а также методологические подходы, позволяющие выявить различные модели культуры и разрабатывать многообразие концептуальных схем автономности сознания. Поскольку основным предметом исследования выступает социокультурная автономность сознания, раскрывающая специфику социальных форм духовной культуры в их взаимосвязи с человеческой субъективностью, постольку в методологическом плане работа основывается на принципе единства социального, культурного и антропологического. В этом отношении теоретико-методологическим фундаментом диссертации является философско-антропологический подход, позволяющий дать философско-антропологическую интерпретацию социокультурных форм духовной жизни.
При рассмотрении историко-философских аспектов проблемы социокультурной автономности сознания затронуты методологически релевантные теории классической философии: представления о личностной автономии, диалектические взгляды на культурно-историческую сущность человека и относительную самостоятельность общественного сознания.
Разработка аксиологической концептуальной схемы социокультурной автономности сознания производилась с учетом методологических принципов и установок, объединяющих идеи феноменологии и диалектики, что позволило анализировать автономность нравственного и эстетического сознания. Построение семиотической концептуальной схемы социокультурной автономности сознания учитывало методологическое значение разделов семиотики культуры, в которых показан план выражения религиозной, философской и научной форм духовной культуры. Экспликация личностной концептуальной схемы
13 социокультурной автономности сознания потребовала обратить внимание на
понятие «релевантность сознания».
Научная новизна исследования выразилась в следующем:
предложена авторская концепция социокультурной автономности сознания, суть которой заключается в многомерной природе автономности сознания, выражающей тесную взаимосвязь социокультурных факторов зависимости и независимости в законе человеческой свободы, и впервые обосновано, что социокультурная автономность сознания является процессом самораскрытия абсолютного момента человеческого бытия в относительных социальных формах, функционирующих на собственных культурных основаниях;
выяснено отличие авторской концепции социокультурной автономности сознания от гносеологической, онтологической, феноменологической, культурологической и психологической концепций сознания; показано, что каждая из концепций в абстрактной, ограниченной или преувеличенной формах выражает характерные черты, объединенные в автономности сознания: органическое единство факторов детерминации и самодетерминации, тесная взаимосвязь негативной и позитивной свободы, взаимный переход друг в друга модальностей абсолютного и относительного;
- произведено существенное расширение социокультурной методоло
гии, показана эвристическая значимость разработанной методологии горизон
тального исследования социальных форм сознания для философско-
антропологической интерпретации этих форм в качестве внутренне обосно
ванных, самодетерминированных феноменов духовной культуры, имеющих
собственную онтологию, аргументирована уместность данной методологии
для выделения оснований автономности сознания и разработки концептуаль
ных схем социокультурной автономности сознания;
- выявлены основания автономности сознания и показано, что ими явля
ются те внутренние условия, через которые действуют внешние причины в
процессах диалектической детерминации достаточно сложных систем, а также
посредством которых осуществляется действие внутренних факторов через
14 внешние условия в процессах самодетерминации; разработана типология оснований автономности сознания по логическим критериям необходимости и достаточности, выделены социальный, культурный, семиотический типы ее оснований и зафиксированы три типа автономности сознания: социальный, социокультурный и личностный;
дана философско-антропологическая интерпретация оснований социальной автономности сознания, определены логико-гносеологические предпосылки построения аксиологической, семиотической и культурно-личностной концептуальных схем социокультурной автономности сознания;
разработана аксиологическая концептуальная схема социокультурной автономности сознания, в рамках которой показано, что, во-первых, социокультурная автономность сознания берет свое начало в нравственных ценностях, во-вторых, в нравственной культуре феноменологически редуцирована детерминация и действует самодетерминация, в-третьих, автономность нравственного сознания является единством негативной и позитивной свободы человека, в-четвертых, творчество выражает позитивную свободу при самоконструировании универсального субъекта в эстетической культуре;
предложена семиотическая концептуальная схема автономности сознания, показано, что в плане выражения ценностного содержания существуют четыре универсальных кода культуры: семантический код культуры, символизирующий содержание автономности религиозного сознания, синтаксический код культуры, служащий ключом к автономности философского сознания, се-мантико-синтаксический код культуры, с помощью которого можно понять автономность научного сознания, асемантически-асинтаксический код, помогающий осмысливать трансформацию социальной памяти в память индивидуальную;
выработана рефлексивная культурно-личностная схема автономности сознания, в горизонте которой показана взаимосвязь форм человеческой субъективности с основными формами духовной культуры, и обосновано, что центральным понятием культурно-личностной схемы становится термин «социо-
15 культурная релевантность автономности сознания», который обозначает абсолютный момент личностной автономии, ее персоноцентрическую установку, действие факторов внутренней независимости, мотивов и потребностей личности через внешние условия;
выявлена модальная специфика автономности сознания в аспекте единства абсолютного и относительного, обнаружена закономерность чередования доминанты абсолютной и относительной модальностей в различных социокультурных формах автономности сознания: в морали зафиксировано доминирование абсолютной модальности, в искусстве - относительной, в религии -абсолютной, в философии - относительной, в науке - абсолютной;
на основе применения культурно-личностной концептуальной схемы к историчности сознания аргументирован тезис об относительности противопоставления коллективного и индивидуального в автономности сознания для различных типов культуры и цивилизации; предложена социальная психодиагностика различных видов общества по интегральному критерию культурно-личностной автономности сознания, который концентрирует в себе различные виды свободы, творчества и ответственности;
введена и теоретически интерпретирована новая терминология в контексте авторской концепции социокультурной автономности сознания: «социальная автономность сознания», «социокультурная автономность сознания», «личностная автономность сознания», «концептуальная схема автономности сознания», «социокультурная релевантность сознания», «основания автономности сознания».
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Идея социокультурной автономности сознания связана с классической философской традицией защиты свободы и критики отчуждения человека от общества и культуры. Социокультурная автономность сознания включает социальное, культурное и антропологическое измерения, интегрирует их в виде многомерной духовной целостности, в которой органически взаимодействуют факторы негативной и позитивной свободы, творчества и самотворчества, об-
разуя единый закон ответственной свободы. Автономности сознания присущи такие признаки, как единство общественного и индивидуального моментов, идеальная репрезентация в субъективной реальности автономии целостного человеческого бытия, наличие самодетерминации в динамической природе человека.
Разработка авторской концепции автономности сознания основана на рациональной реконструкции значимых положений отдельных концепций сознания. В онтологической концепции содержится ценная идея наличия у сознания и его форм собственной онтологии, что позволяет выделить виды духовного бытия, служащие основанием функционирования видов сознания. В гносеологической концепции сознания преуменьшается (материализм) или преувеличивается (идеализм) автономность сознания. Исторический материализм преодолевает вульгарный, «экономический» материализм в компромиссной концепции «относительной самостоятельности общественного сознания». Из феноменологической концепции может быть почерпнута идея редукции внешних предпосылок и обретения внутренних абсолютов сознания. Культурологическая концепция сознания показывает характер самодетерминации феноменов духовной культуры. Психологическая концепция дает материал для понимания личностной автономии.
Существуют темпоральные точки соприкосновения между детерминистской социальной диалектикой и созерцательной феноменологией культуры. Направленность сознания на горизонтальное исследование своих внутренних оснований и форм феноменологически редуцирует вертикальный момент отражения, при этом существенно возрастает значение моментов внутренней активности и конструктивности идеального. Сохранение термина «сознание» необходимо для обозначения многообразия рефлексивных отношений социокультурной формы идеального на свои внутренние бытийные основания. Совокупность таких рефлексивных отношений получает название концептуальной схемы автономности сознания и означает такое рациональное содержание в фено-
17 мене духовной культуры, которое обладает свойством самораскрытия и самоверификации.
4. Основания автономности сознания представляют собой внутренние
условия, трансформирующие действие внешних причин и действие внутренне
го через внешнее; они могут быть разделены на социальные (достаточные),
культурные (необходимые и достаточные) и семиотические (необходимые) ос
нования. Типам выделенных оснований соответствуют типы автономности
сознания: социальный, социокультурный и личностный. В отличие от соци
альной и личностной автономности сознания в характеристику социокультур
ной автономности сознания входят: органическое единство факторов зависи
мости и независимости, самодетерминация, действие закона свободы, много
мерность как взаимное дополнение социального, культурного и антропологи
ческого измерений.
Экспликация индивидного основания в политической и правовой культуре происходит через код власти, который означает всеобщность осознания ценности власти как способности контроля и поддержания неравенства по определенным правилам и средствам. Диалектика доминирования и подчинения индивидов осуществляется на внутренних (идеологическом и психологическом) основаниях властного сознания. Право усиливает и реализует ненасильственную интенцию в политике, законно разрешает противоречие автономности и гетерономности в правовом сознании. В правовом сознании зафиксированы ценности абстрактного равенства и субъективной справедливости. В связи с проявлением самодетерминации в политической и правовой культуре тенденция автономности усиливается, а тенденция гетерономности ослабляется, особенно при переходе от политической к правовой культуре. Эти тенденции указывают на возможность перехода от общего рассмотрения социальной автономности сознания к анализу социокультурной автономности сознания и построения ее концептуальных схем.
Аксиологическая концептуальная схема социокультурной автономности сознания предполагает рефлексию на собственную нравственную и эстети-
18 ческую онтологию. Начало социокультурной автономности сознания заключается в морали, суть которой состоит в бытии по закону абсолютной свободы, что проявляется в противостоянии нравственного идеала внешним обстоятельствам, когда этическое сознание действует по закону обратной детерминации, раскрывает себя в качестве абсолюта, нравственного закона свободы. Глубинными основаниями морали служат нравственные ценности. Модальность автономности эстетического сознания является относительной, поскольку она связана с условностью художественного образа. Автономность эстетического сознания образует и регулирует внутреннюю целостность человека, а кризисные явления в современном искусстве отражают кризис человеческой целостности и универсальности.
Семиотическая схема автономности сознания характеризует социальную память, в которой духовное бытие человека сохраняется с помощью семантического (религия), синтаксического (философия), семантико-синтаксического (наука) культурных кодов. Семантический код удваивает реальность и выполняет функцию трансцендирования личности. Синтаксический код автономности философского сознания выражает особую форму традиции -рациональную традицию, сохраняет самый универсальный язык мировой культуры. Семантико-синтаксический код автономности научного сознания основан на объективной истинности и экспериментальной ее проверке. Асеманти-чески-асинтаксический код есть отрицание знаковости и означает переход к личностной автономности сознания. Взятые все вместе культурные коды выражают духовную природу современного, автономного человека, сформировавшегося в осевую эпоху становления мировой истории.
Асемантическо-асинтаксический код культуры играет положительную роль и при переходе от семиотической схемы к личностной становится кодом прагматическим, созидая личностную автономность сознания с персоноцен-трической установкой индивида на мир. Экзистенциалы диалога и встречи раскрывают личностную автономию как свободное и естественное самоопределение личностью своего жизненного пути в социуме, способность прини-
19 мать решения и действовать с учетом как внутренних мотивов, так и внешних
условий. Понятие социокультурной релевантности личностного сознания фиксирует абсолютный момент личностной автономии, раскрывающий себя в относительном моменте конструирования историчности.
9. Специфика модальностей сознания состоит в единстве абсолютного и
относительного при развертывании духовной активности человека в сфере
культуры. Существует закономерность чередования доминирования абсолют
ной или относительной модальности в различных социокультурных формах
автономности сознания: в нравственном сознании - абсолютная модальность,
безусловность свободы, в эстетическом сознании - относительная модаль
ность, условность художественного образа, в религиозном сознании - абсо
лютная модальность, идеал абсолютных ценностей, в философском сознании -
относительная модальность, поиск оснований разума в синтаксисе универ
сального языка, в научном сознании - абсолютная модальность, идеал объек
тивной истины. Социальный тип автономности сознания представлен относи
тельной модальностью (относительная самостоятельность общественного соз
нания), а личностный тип автономности сознания - модальностью абсолют
ной.
10. Западному типу автономности сознания соответствует такая ее мо
дель автономности сознания, в которой преобладает индивидуальный момент,
а восточному типу цивилизации - модель, которой присуще преобладание об
щественного начала. Однако противопоставление индивидуального и коллек
тивного в различных цивилизациях относительно, его нельзя преувеличивать, а
инвариантность личностной автономии и автономность сознания - недооцени
вать. Личностная автономия - гармоничное отношение человека к миру, цело
стность общественно-индивидуального субъекта, сочетание в нем различных
измерений и модальностей культуры, позволяющее определять вектор само
развития, выбирать свой путь развития в единстве объективной истории и
субъективной историчности. Автономность личностного сознания в аспекте
социокультурной релевантности служит интегральным психодиагностическим
20 критерием ментально здорового общества с позиций духовно здорового человека.
11. Для постановки и решения проблемы социокультурной автономности сознания требуется новая терминология. Термины «основания автономности сознания», «концептуальная схема автономности сознания» служат для методологической ориентации в постановке чрезвычайно сложной проблемы социокультурной автономности сознания, помогают создать типологию автономности сознания, способствуют анализу в виде концептуальных схем таких ее идеальных типов, как «социальная автономность сознания», «социокультурная автономность сознания», «личностная автономность сознания». Особое значение для решения проблемы социокультурной автономности сознания имеют термины «культурный код» и «социокультурная релевантность сознания», которые фиксируют момент абсолюта в человеческом бытии в аспекте его относительного самораскрытия.
Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в возможности применения результатов, содержащихся в диссертации, для дальнейшей разработки теоретико-методологических положений в области исследования сознания, духовной культуры и духовной жизни общества. Выводы проведенного исследования могут способствовать расширению и углублению знаний в области теории автономии человека в условиях кризиса духовности в современном мире. Ценность полученных выводов заключается в применимости результатов диссертационной работы для дальнейшего всестороннего исследования проблем автономности сознания, самоорганизации человека в области духовной культуры, теоретического моделирования взаимосвязи основных форм культуры и форм человеческой субъективности. Философское понятие автономности сознания допускает конкретизацию в терминах культурологии, социологии, педагогики и психологии для выявления меры развития личности, норм ее социального и культурного здоровья, жизнеспособности.
Материалы исследования могут быть использованы при разработке образовательных и воспитательных программ для высших учебных заведений, в преподавании курсов философской антропологии, социальной философии, социальной (культурной) антропологии, культурологии, религиоведения и философии культуры.
Положения диссертации могут применяться в культурной и воспитательной политике при разработке идей, консолидирующих общество, что приобретает значение в связи с поиском практического решения современных задач реформирования современного российского общества, активизации социального творчества, при урегулировании межнациональных и межконфессиональных конфликтов и создании благоприятных условий взаимопонимания между отдельными людьми и целыми народами.
Апробация работы. Диссертация обсуждена на заседании кафедры социальной философии и этнологии Ставропольского государственного университета и рекомендована к защите в диссертационном совете по специальности 09.00.13 - Религиоведение, философская антропология, философия культуры.
По теме диссертации были сделаны сообщения на III Российском философском конгрессе «Рационализм и культура на пороге III тысячелетия (г. Ростов-на-Дону, 16-20 сентября 2002 г.) и на международной конференции «Россия и Восток. Феномен сознания: интегральное видение» (г.Астрахань, 9-12 сентября 2004 г.). Всего докладов и выступлений на международных конференциях - 8, всероссийских конференциях - 5, на других конференциях - 27. Материалы диссертации внедрены в процесс преподавания курса «Философия» для студентов, аспирантов и соискателей Армавирского государственного педагогического университета в темах: «Сознание», «Человек и общество», в базовых курсах «Социальная и культурная антропология», «Религиоведение», в курсах по выбору: «Философская антропология», в спецкурсе «Релевантность феноменов духовной культуры», в работе теоретико-методологического семинара студентов и аспирантов «Школа культурной антропологии» (результаты семинара опубликованы в сборниках статей «Диало-
22 ги школы культурной антропологии». Вып. 1. 2001. 212 с; Вып. 2. 2004. 308 с;
Вып. 3. 2005. 320 с).
Результаты диссертационного исследования нашли свое отражение в 57 работах (в том числе пяти монографиях) общим объемом 53,6 п.л. Опубликовано 10 статей в периодических научных изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ.
Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, двенадцати параграфов, заключения и списка использованной литературы из 589 названий, в том числе на иностранных языках - 74. Объем основного текста составляет 309 страниц.
Генезис проблемы автономности сознания
Сложнейшая проблема автономности сознания предполагает противоречивый путь своего решения, который начинается с рациональной реконструкции историко-философской проблемы социокультурной автономности сознания. Самые отдаленные, абстрактные предпосылки постановки проблемы социокультурной автономности сознания в истории философии можно было бы искать лишь в форме рефлексии на смежную проблематику космоцентриче-ского или теоцентрического мировоззрения человека. Однако в качестве конкретных предпосылок проблемы социокультурной автономности сознания должны быть взяты концепции автономности сознания И. Канта, Г. Гегеля и К. Маркса.
В качестве предпосылки генезиса проблемы социокультурной автономности сознания следует отметить философию И.Канта, его рассмотрение категорического императива в «Критике практического разума»1 и развернутое учение об автономии в работе «Основы метафизики нравственности» . Истоки проблемы социокультурной автономности сознания необходимо зафиксировать у Г. Гегеля, который в философском плане открыл общественную и культурную природу сознания в «Феноменологии духа»3. В диалектико-материалистическом аспекте проблема автономности сознания анализировалась в таких работах К. Маркса как «Экономическо-философские рукописи
1844 года» («Парижские рукописи»), «Немецкая идеология», «Экономические рукописях 1857-1859 годов» и «Капитал»1. В качестве проблемы относительной самостоятельности общественного сознания она была поставлена Ф. Энгельсом в конце XIX в. в письмах 90-х годов2.
В данной главе концепция автономности сознания представляется, так сказать, в нормальной форме, т.е. осуществляется рациональная реконструкция историко-философской проблемы автономности сознания в логическом плане , в аспекте экспликации ее антропологического и социокультурного измерений и выявляются методологические возможности введения в одномерную, «каноническую» модель социальной автономности сознания различных измерений автономности сознания, что требует анализа внутренних оснований автономности сознания; а типы таких онтологических оснований, в свою очередь, задают основания эпистемологические, которые соответствуют многомерным концептуальным схемам автономности сознания.
Исследование явления, как правило, предполагает определение (или логическую характеристику) основных понятий. В качестве терминологической базы в данном случае выступают понятия «автономия», «автономность», «сознание», «относительная самостоятельность», «общественное сознание», «концептуальная схема». Ключевым является понятие «автономия», которое в философской традиции часто связывают с системой И. Канта .
По Канту, человек принадлежит миру вещей-самих-по-себе1 и вещей для-нас. Если что-то становится относительно самостоятельным, автономным, то оно независимо (самостоятельно) внутренне, а зависимо (несамостоятельно) - внешне, но в концепции Канта человек принадлежит миру вещей самих-по-себе и феноменов одновременно, он является единством зависимости и независимости.
Современные исследователи личностной автономии считают себя сторонниками Канта, несмотря на многообразие подходов к автономии. О Нил отмечает, что понятие автономии очень многозначно, но все интерпретации можно свести к трем группам. «Под автономией обычно понимается либо некоторого рода независимост в действиях и мотивах, либо некоторого рода за-висимость (coherence) действий или мотивов, либо то и другое вместе» Дж. Дворкин пишет, что автономию отождествляют со свободой, самоуправлением, суверенитетом, свободой воли, достоинством, целостностью, индивидуальностью, независимостью, ответственностью, самопознанием, самоуверенностью, свободой от внешней причинности и т.д.3 Он делает вывод, что «практически единственное, на чем сходятся разные авторы, это то, что автономия - такое качество, которое желательно иметь»4. Правда и это истолкование автономии как ценности можно оспорить. Бихевиоризм, структурализм, некоторые формы марксизма отрицают возможность и необходимость автономии для личности.
Концепция автономии Канта привлекательна своей противоречивостью и возможностями эвристического поиска. Она лишена некоторых односторонно-стей современных концепций, отрывающих друг от друга независимость и зависимость в структуре автономии. Кроме того, противоречивость системы
Канта диалектична, т.е. позволяет трактовать автономность в качестве диалектики зависимости и независимости, точнее, факторов, действующих в виде зависимости или независимости.
В «Критике практического разума» Канта можно увидеть идею автономии. Автономия отождествляется здесь с категорическим императивом1. Моральный закон, по Канту, выражает автономию чистого практического разума, т. е. является законом свободы. Единство зависимости и независимости ярко проявляется в этом сочетании закона и свободы . В то же время подлинное учение об автономии у Канта развивается в другой работе, а именно, - в третьей главе «Основ метафизики нравственности»3. Здесь Кант анализирует соотношение между свободой и нравственностью и развивает очень современную мысль, что мы не можем доказать существования человеческой свободы, а можем лишь «отстаивать» или «защищать» ее, или говоря современным языком, пребывать в свободе4. Если мы хотим понять идею свободы, пишет Кант, нам следует помнить, что свобода принадлежит воле, которая «может действовать независимо от посторонних определяющих ее причин»5. В плане диалектики факторов зависимости и независимости интерес представляет главная идея Канта в этой работе. Она состоит в том, что субъект, способный быть негативно свободным, способен также и к позитивной свободе. Это выгодно отличает концепцию Канта от постмодернистской концепции автономии как только негативной свободы, «дистанцирования» индивида от социального контекста, независимости без зависимости, ускользания от социальных машин: «Автономия (от греческого autos - собственный и nomos - закон) - понятие философии истории, социологии, фиксирующее в своем содержании феномен дистанцирования личности от социального контекста» . С другой стороны, Кант отличается от марксистской концепции свободы как свободы-для (только позитивной свободы, свободы жить для общества и подчиняться ему).
Термин «автономия», как известно, первоначально обозначал право города и государства издавать свои собственные законы, он хорошо характеризует «позитивную свободу», но лишь в плане социальной автономии. Заслуга Канта в том, что он развивает этот принцип применительно к автономии личностной, т.е. вводит понимание автономии в современном смысле этого слова. «Чем же другим, - пишет Кант, - может быть свобода воли, как не автономией, т.е. свойством воли быть законом?» С другой стороны, он последовательно проводит этот принцип автономии применительно к обществу, государству и праву. Кант утверждает идею прав и свобод человека, которая нашла свое воплощение в современной политике. Он выдвигает идею вечного мира, которую по-настоящему оценило человечество только во второй половине XX века. Исключительно интересны кантовские идеи гуманизма, автономии личности и формирования самостоятельности мышления применительно к современному образованию.
Предпосылки автономности сознания в политической и правовой культуре
Введение антропологических измерений и модальностей в одномерную модель автономности сознания диктуется необходимостью восстановления культурных оснований, свернутых в пространстве социальности. Без этих предпосылок нельзя завершить рациональную реконструкцию проблемы автономности сознания построением первой ее многомерной концептуальной схемы. В то же время, обнаруживая «начало» автономности сознании в нравственных ценностях индивида (свобода) и раскрывая основное измерение автономности сознания по оси «абсолютное-относительное» ценностного измерения, делается следующий шаг на пути к построению такой концептуальной схемы. Наконец, найденное абсолютное ценностное начало моделируется вновь на относительном, чтобы раскрыть особенности автономности эстетического сознания.
К общесоциальному уровню по степени автономности можно отнести политическое и правовое сознания. Они направлены непосредственно на социальный статус в его общественной (государство) или личной форме (гражданин). В обоих случаях на первый план выходит силовая социальная детерминация. Это означает, что политическое и правовое сознание не обладают подлинной духовной автономностью. Им присуща именно относительная самостоятельность сознания, содержащая автономность «в себе», имеющая преимущественно общественный характер и в меньшей степени - характер индивидуальный. Но если мы хотим вести речь о сознании, а не просто о политике, то требуется вскрыть социально-антропологические основания автономности политического сознания в континууме властного сознания, политической и правовой культуре. Вначале обратимся к идеологическим и психологическим основаниям политического сознания индивидов.
Работу по возрождению «жизненного мира» в политике, аналогичную работе критической рефлексии, проделанной Э. Гуссерлем в отношении научного познания, еще предстоит сделать. Выявление социально-антропологических оснований автономности политического сознания означает движение в этом направлении. На внешнюю относительную самостоятельность и активность политического сознания следует посмотреть изнутри, обнаруживая ее внутренний смысл, связывая, сопрягая с человеком и его психологией. Исследователи отмечают, что государство как субъект политики тесно связано с религией. Особо отметим учение К. Шмитта о политической теологии2. Само слово «государство» появляется лишь на исходе Средневековья. Общая идея, отделяясь от образа государя, секуляризуется и осмысливается через другие понятия — как безличное «состояние» или «статус» (status, state, estate, stato, estado, l etat, Staat и т.д.)
Поиск собственных оснований политического сознания приводит к рассмотрению физического насилия. Власть в чистом и универсальном виде - это способность принуждать, делать больно; в конечном счете, подавлять волю и вызывать страх посредством угроз самому существованию индивида. Насилие делает возможным политическую власть, которая обретает трудноуловимую грань собственного основания - обязательство не редуцироваться к прямому насилию (сохраняя его в виде угрозы). Хотя в политике преобладает силовая детерминация посредством кода насилия, политическое сознание смягчает и одновременно легитимизирует политическую власть уже самим фактом веры в нее, принятия ее в качестве реального статуса.
Альтернативный подход можно найти в русской философии. С.Л. Франк (в статье «Проблема власти») считает, что психическое принуждение (а не физическое насилие) составляет сущность власти: «Между-психическое отношение власти и подчинения — как и отношение любви — принадлежит к первичным данным сознания и именно потому с точки зрения самого субъекта сознания остается необъяснимым, иррациональным, как иррациональны все ощущения и чувства, как иррациональна вся психическая жизнь в ее целом»1. И.И. Евлампиев делает интересный вывод из анализа философской системы С.Л. Франка: «Основой всей системы общественного бытия является совокупность неопосредствованных иррациональных переживаний (любовь, господство, подчинение), выражающих отношения человека с окружающими. Причем в связи с тем, что эти переживания неустранимы и независимы от воли человека, можно сказать, что они субъективны только по «форме», но несут в себе столь же незыблемое объективное содержание, как и любое предметное восприятие. Феномен сверхиндивидуальной и отчужденной от отдельных людей власти порождается, в результате объективации присущих каждой личности переживаний господства и подчинения»2. В концепции Франка есть влияние гегелевской и марксистской теории, но она и резко отличается от них, ибо «в ней все эмпирически реальные феномены общественной жизни людей приг знаются за вторичные, «несобственные» объективации исходных иррациональных переживаний, которые в своей собственной непосредственности есть (а не выражают или отражают) формы зависимости, взаимодействия и слияния личностей»3.
На наш взгляд, объективный и субъективный источники власти не существуют друг без друга. Их отношение не являются «суммой», но скорее, - «произведением двух величин», ибо отсутствие одного приводит к исчезновению другого. Например, В. Декомб отмечает яркое проявление двух противоположных качеств власти: «необычайную хрупкость» и в то же время «безграничную способность к сопротивлению ниспровержению» . Хрупкость власти: студенческого бунта оказалось достаточно, чтобы парализовать всю нацию. Власть могла противостоять государственному перевороту, подобному алжирскому путчу 1961 г., но не карнавалу мая 1968г. Очень важный вывод: «Власть заставляет подчиняться себе, если каждый убежден, что власть - это власть»2. Власть можно определять и через арсенал средств контроля и принуждения, но все равно власть эта не будет иметь власти, если ее не признает общественное мнение, т.е. если она не легитимизирована.
Происхождение властного сознания естественно. Этот процесс проследил в «Феноменологии духа» Гегель. Рабство, согласно ему, противно человеческой природе, но исторически необходимо. Именно с ним связано «несчастное сознание», идеей которого пронизана вся «Феноменология духа». Генезис властного сознания происходит в «диалектике рабства и господства». Господин, по Гегелю, - это сознание, которое опосредствовано с собой другим сознанием (рабом), которое, в свою очередь, синтезировано с самостоятельным бытием (вещностью) посредством деятельности (труда). «Господин соотносится с вещью через посредство раба».4 Раб доставляет господину предмет потребления, поскольку лично зависит от господина. Такая зависимость возникла в смертельно опасном поединке. Господин - это тот, кто выдержал напряжение, связанное с риском гибели. Раб - это тот, кто убоялся смерти и, потерпев поражение, согласился на зависимость от господина. Рабство и господство в той или иной («снятой») форме присутствуют на протяжении всей истории. Например, стоицизм - это свобода сознания, снимающая отношения господства и подчинения. С моральной точки зрения, рабство и господство равнозначны. Стоическое сознание желает быть свободным как для императора (например, Марк Аврелий), так и для раба в собственном смысле слова (Эпиктет). Однако эта свобода является абстрактной, ибо стоик изолирован от жизни, его свобода негативна и предполагает независимость от потребностей, аскетизм. Стоицизм - скрытое рабство по отношению к Государству, поскольку реально стоик не сопротивляется (и не может этого сделать) внешнему насилию, он свободен только внутри своего сознания.
Семантический культурный код в религиозном опыте
Вторая моделирующая концептуальная схема будет охарактеризована в качестве семиотической, или знаково-символической схемы. Такая протомо-дель выражает духовное бытие человека в виде социальной памяти. Социальная память человечества может быть интерпретирована в качестве антропологического кода культуры1. Полнота анализа в отношении кодов требует также обосновать трактовку автономности философского сознания в аспекте синтаксического кода культуры и осмыслить семантико-синтаксический код автономности научного сознания.
При анализе автономности религиозного сознания нас будет интересовать вопрос о его специфической духовной целостности, об основаниях удер-жания чрезвычайно многообразного личного опыта и субъективности в рамках самоуправляющегося социального института. На высшем уровне автономности сознания доминируют знаково-символические основания. Анализ языка религии необходим для выяснения оснований духовной автономности религиозного сознания. Понятие кода культуры является основополагающим при семиотическом подходе к ее исследованию.3 В рамках данного подхода культура понимается как совокупность, или система биологически ненаследуемой информации, т.е. общая память человечества, социальная память. Термин «социальная память» отражает способность тех или иных систем удерживать и накапливать социальную информацию. При таком подходе культура выступает как сумма текстов, которые можно рассмотреть, согласно Ю.М. Лотману, «на двух уровнях: как определенные сообщения и как реализацию кодов, при помощи которых это сообщение дешифрируется в тексте».1 В текстах культуры существует сложная, однако, поддающаяся классификации иерархия кодов. Стать носителем значения, т.е. знаком явления, можно лишь при условии соотношения с не-знаком или с другим знаком. Ю.М. Лотман отмечал: «Первое отношение - замещения - порождает семантическое значение, второе - соединения - синтаксическое...
Если допустить, что та или иная система культуры может строиться на основе присутствия или отсутствия каждого из этих принципов, то получим следующую матрицу. 1. Код культуры представляет собой лишь семантическую организацию. 2. Код культуры представляет собой лишь синтаксическую организацию. 3. Код культуры представляет собой установку на отрицание обоих видов организации, т.е. на отрицание знаковости. 4. Код культуры представляет собой синтез обоих видов организации». Иными словами, 1-й код - семантический (символический),, 2-й - синтаксический, 3-й - асемантический и асинтаксический, 4-й код - семантико-синтаксический код.
Религия воспроизводит личность как основу современного общества. Каждая культура отличается своими ценностями, и практически нет совпадения набора культурных ценностей среди таких культур мира как восточные, западные, черные культуры Африки, африканские культуры и мусульманская культура. Но по результатам исследований К. Ситарама и Г. Котдела религия стоит на первом месте во всех этих культурах мира без исключения1 В аспекте автономности религиозного сознания лучше проясняется мысль о том, что «социальная память может рассматриваться как некий символический код к открытию антропологического понимания современных социокультурных процессов»2
Здесь уместно сделать оговорку: для различных групп населения, живущих в одно и то же время и даже в одном и том же месте, могут быть различными определяющие различные коды. Скажем, в информационном обществе преобладает семантико-синтаксический код3, но он не является единственным. Для верующих основным кодом выступает семантический. В современном информационном обществе, как отмечал В.Ф. Лобас, существует в основном три типа кодов:4 1) развитие науки, рост информации формируют синтаксический код; 2) имиджи потребительского общества с установкой на ценность вещи как символа принадлежности к более высокому статусу вполне соответствуют семантическому коду культуры, 3) деятельность средств массовой коммуникации и молодежная субкультура - это асемантически-асинтаксический тип культурного кода. Следует отметить, что у В.Ф. Лобаса один код отсутствует, а в данном исследовании понимании присутствуют все четыре кода. Наука связана с семантико-синтаксическим кодом, а философию - с синтаксическим. В этом некоторое отличие данной авторской трактовки кодов культуры современного общества от трактовки, предлагаемой В.Ф. Лобасом. Кроме того, семантический код связывается не только с имиджами потребительского общества, но и с религиозным сознанием. Именно семантический код обеспечивает вход в понимание автономности религиозного сознания.
На высшем уровне автономности сознания доминируют знаково символические, семиотические основания. Для выяснения семиотических духовной автономности религиозного сознания необходим анализ языка религии. В свою очередь, эти предпосылки помогут лучше понять содержание относительной самостоятельности религиозного сознания.
Следует начать с определений. Декарт писал: «Вся человеческая наука заключается лишь в умении отчетливо видеть».1 Поэтому вопрос: «Что такое религия?» вполне уместен. В качестве такого определения предлагается следующее: религия - это вневременная форма ценностей человека, носящая зна-ково-символический характер. Такая превращенная форма кодирует традицию. Традиционный тип деятельности не требует творчества, ориентируется на сложившиеся образцы и сохранение их в неизменном виде. Именно с этим типом деятельности связана религия. Роль религии в сохранении общества трудно переоценить. Бог есть общество (Э. Дюркгейм)2, а общество - машина, тво-рящая богов (Э. Московичи).
Религия социоцентрична, что отражается на индивидуальности. Верующие склонны к стандартному мышлению и стереотипному поведению. В то же время поддержка религией традиции, ее требование проявлять преданность придают человеку уверенность. В личностном плане религия - это борьба зависимости и независимости. Исторически это можно было бы проследить на возникновении христианства. Автономность, свобода и независимость личности имеют существенные ограничения сферой субъективности. Правда, эта тяжелая работа духовной обработки сознания привела к принципу свободы совести, который является высшим достижением европейской цивилизации.
В контексте исследования религия предстает как социально-историческая (институциональная) форма личного религиозного опыта, т.е. она носит общественно-индивидуальный характер. Именно здесь возникают сложности и неоднозначность оценок религии и религиозного сознания. Религия как форма духовной автономности - это глубоко личная вера в Бога, которая систематизируется, рационализируется и становится своеобразной идеологией. Противоположная точка зрения (религия - всякая вера в сверхъестественное) очень расширяет рамки религии и отодвигает время ее возникновения практически в самое начало антропосоциогенеза. Но магия, фетишизм и другие ранние религиозные верования включены в контекст мифологического мировоззрения. Можно провести аналогию со временем возникновения науки, которое относят либо к античности, либо к Новому времени. В античности знания были включены в другие контексты - религиозный, мифологический, философский, но они еще не обрели самостоятельность. Точно также религиозные верования в первобытном обществе не приобрели статус религии в собственном смысле (системы и социального института).
Гносеологический аспект рассмотрения религии ограничен узкими рамками (объективной) истины и (субъективного) заблуждения. Поможет ли такой критерий как объект религиозного отражения? В гносеологическом аспекте в религиозной форме общественного сознания (косвенно и опосредствованно) отражается общественное бытие человека.
Действие асемантическо-асинтаксического кода культуры в смысловом поле автономности личностного сознания
Третья многомерная схема автономности сознания требует зафиксировать переход к личностной автономности сознания с помощью асемантическо-асинтаксического кода. Следует раскрыть специфику личностной автономности и обосновать необходимость введения понятия «релевантность индивидуального сознания», чтобы применить его для исследования личностного саморазвития
Как становится возможным исследование индивидуального (личностного) сознания? Ключом к анализу автономности индивидуального сознания является асемантическо-асинтаксический код культуры. Именно он позволяет, выражаясь в старых «истматовских» терминах, перейти от общественного сознания к сознанию индивидуальному, от общего не только к особенному, но и единичному (индивидуальному). Сама логика требует уделить больше внимания этому коду и в полной мере оценить его значение для исследования проблемы автономности сознания. Тем самым можно уточнить порядок рассмотрения автономности и релевантности индивидуального сознания: сначала надо рассматривать суть автономности индивидуального сознания и только потом переходить к релевантности сознания, а не наоборот. В связи тем, что намечается переход к анализу автономности сознания в плане асемантическо-асинтаксического кода культуры (социальной памяти), на первой место выходят методологические вопросы психологии, появляются странные и как будто бы нефилософские вопросы о безумии, одиночестве и встрече, фазах возрастных кризисов и т.д. Но это подлинно философский анализ, который становится таковым применительно к исследованию автономности индивидуального
сознания благодаря особой логике традукции, неизбежной при исследовании духовных феноменов в личностно-экзистенциальном измерении.
Асемантическо-асинтаксический код автономности сознания, на наш взгляд, - это код Модерна (Просвещения), который появляется в противовес семантическому и одновременно - синтаксическому коду.1 Наше понимание согласуется с лотмановской трактовкой данного кода. Кратко напомним ее, трансформируя применительно к предлагаемой концепции автономности индивидуального (личностного) сознания. Число культурных кодов ограничено природой знака. Быть знаком явление может лишь в соотношении с не-знаком или другим знаком. Первое отношение (замещение) порождает семантическое значение, второе (соединение) — синтаксическое. Соответственно возможны четыре варианта культурного кода: 1) семантическая организация; 2) синтаксическая организация; 3) установка на отрицание обоих видов организации, т. е. на отрицание знаковости; 4) синтез обоих видов организации. Логический анализ этих кодов Ю.М. Лотманом сопровождается историческим анализом на материале русской культуры XI — XIX вв.4
Семантический тип кода культуры относится к эпохе раннего средневековья и отличается резким противопоставлением мира материальной практической жизни (профанное) и мира идеальных знаков (сакральное). Индивид выражал себя не личными качествами, а тем местом, которое он занимал в группе, и значимостью самой группы. Мир рассматривается как Слово, а акт творения — как создание знака. На смену такому коду пришел синтаксический код, выраженный в церковно-теократических и абсолютистских концепциях XVI—XVII вв. Здесь уже провозглашается доверие не к символам, а к практической деятельности, социальной системе, ее структуре и функциям. Значимо все то, что включено в систему (государства, сословия). Отдельный индивид теперь не равен целому, как в семантическом коде, а является лишь элементом.
Синтаксический код был вытеснен асемантическим и асинтаксическим кодом.1 Ценностью обладают те реальные вещи, которые не могут быть использованы в качестве знаков: не деньги, не мундиры, не чины, не репутация, а хлеб, вода, жизнь, любовь и т.д. Была обнаружена условность, связи обозначаемого и обозначающего и начата борьба с нелепостью социального мира, изуродованного «словами». Однако, провозгласив идеалом «естественного» человека и тем самым противопоставив миру социальных отношений свой «реализм», Просвещение создает «знаки разрушения знаков».2 Мир оказался раздробленным и бессмысленным. Попытка восстановить единство и осмысленность мира привела к семантико-синтаксическому коду. Это совпадает с распространением в конце 20-х — начале 40-х годов ХІХв. идей историзма и диалектики и соответствует духу социоцентризма XIX века. По знаковой природе этот код соответствует структуре естественного языка, и мир соответственно приобретает черты упорядоченного механизма, объективно существующего (материализм) или привнесенного (идеализм). Поскольку круг возможностей смены кодов культуры был исчерпан, постольку всякий отказ от «одной какой-либо системы приводил к реставрации другой».1 Этот вывод, сделанный Ю.М. Лотманом, и весь анализ возможных типов кода представляют несомненный интерес для характеристики современной культуры как фона для анализа личностных оснований автономности сознания индивида.
Как отмечает В.Ф. Лобас, «в той степени, в какой наука (рост информации и узкая специализация) повлияла на код культуры развитых стран, можно считать этот код синтаксическим». Можно добавить, что не только наука, но и особенно философия, опосредствованно, через науку формирует синтаксический код «общественного сознания», идеологии, создание упорядоченных картин мира. Парадигмы Т. Куна подчеркивают несамостоятельность отдельного ученого, его подчиненность научному сообществу. Наряду с этим кодом и в противовес ему функционирует асемантический и асинтаксический тип культурного кода, обычно свидетельствующий своим появлением о дискредитации существующих ценностей. Несомненно, этот код функционирует в таких формах как деятельность средств массовой коммуникации и ее теоретиков, а также молодежная субкультура, возникшая как вызов, отрицание ценностей предшествующего поколения и вызывающая риск раскола в межгенерационной преемственности. Возникает парадокс: формирование самостоятельной молодежной субкультуры вызвано стремлением молодежи преодолеть несамо-стоятельность, зависимость, обрести культурно-личностную автономию, но это же стремление сопряжено с большим риском попасть в еще большую зависимость и полностью потерять индивидуальность.
