Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Историчность как философско-антропологическая и культурфилософская характеристика человека 46
1.1. Человек как творение и творец культуры: смысловое содержание культурной антропологии 46
1.2. Историческое сознание и его роль в становлении историчности «индивидуального» 96
1.3. Понятийно-категориальный аппарат философской антропологии в сравнительном контексте: «историческое сознание», «историческая культура», «историческое самосознание», «историческая идентичность» и «историческая память» .124
Глава 2. Человек транзитивной эпохи и его культурно-историческая идентичность 149
2.1. Транзитивная эпоха как проблема культурфилософской рефлексии 149
2.2. Историчность человека в условиях духовно-нравственных исканий транзитивной эпохи 183
2.3. Культурно-историческая идентичность человека первого постсоветского поколения 206
Глава 3. Историческое сознание человека постсоветского поколения: тенденции, социокультурные доминанты и детерминанты 233
3.1. Интерес к истории: направленность, характер, факторы 233
3.2. Чувства и образы «исторического» как культурно-антропологические характеристики 270
3.3. Познавательные потребности и предпочтения в становлении человека как личности 286
Глава 4. «Я» и история в постсоветской современности: содержание, состояние, функционирование 323
4.1. Роль и место «я» в культурно-историческом процессе 323
4.2. Историческая память «постсоветского человека»: «я» и «другие» 338
4.3. Задачи воспитания и образования человека нового поколения 359
Заключение .383
Список литературы 418
- Человек как творение и творец культуры: смысловое содержание культурной антропологии
- Транзитивная эпоха как проблема культурфилософской рефлексии
- Интерес к истории: направленность, характер, факторы
- Задачи воспитания и образования человека нового поколения
Человек как творение и творец культуры: смысловое содержание культурной антропологии
Богатейшее наследие отечественной мысли, избирающей предметом своего дискурса и творчества, преимущественно, темы историософские и духовно нравственные, обращает человека в конечном итоге к себе самому, своей экзистенции и сущности. Примечательно, что именно в русской культуре получает свое оформление и развитие самостоятельное философское направление – экзистенциализм, невзирая на имевшиеся его истоки в истории человеческой мысли еще в античную пору. Предтеча экзистенциализма в России, Ф.М.Достоевский, и его выразители – Н.А.Бердяев, Л.И.Шестов, впервые обратились к миру человеческого существования, его перипетиям и ценностям, как к предмету философской рефлексии. Главными ценностями, провозглашенными русскими мыслителями, а позднее немецкими и французскими экзистенциалистами, стала личность с ее свободой и творчеством, а также возрастающая степень личностной ответственности в условиях свободы выбора и самоопределения. В целом утверждается значение духовной силы, способствующей преодолению бессмыслицы и страдания, сопряженных с объективированным миром и гнездящихся в слабом и заброшенном состоянии человеческого существования, но преодолеваемых в процессе прояснения и утверждения сущности человека. Мир «я», мир переживаний, мир нравственного подвижничества рассматривается, тем не менее, на фоне обширной панорамы исторического бытия и «вплетенности» Я в «ткань» истории. Суть экзистенциального измерения истории состоит в осознании и вчувствовании человеком неразрывного, глубоко внутреннего единства с историей и чуждой, и родной одновременно. «Маяком» русского духа стал человек как существо многомерное и значимое не только в контексте земной жизни, но и космической, не столько в индивидуальной или универсальной жизни, сколько в жизни, основанной на принципах целостности, соборности и долженствования. Персоналистический посыл русской мысли отличает глубокая проникновенность в человеческую сущность, мир переживаний и извечного поиска на пути преодоления непостижимого и мрачного, и устремленности к обретению смысла и света бытия. Духовность и нравственность, в целом человечность, есть фундаментальные основания отношений мира и человека54. Они-то и составляют весь пафос отечественной духовной культуры, органично соединяющей разумность сердца и сердечность дум.
Такова общая мораль, содержащаяся в многовековом опыте отечественной мысли, чаямая человеком. Например, подчеркивая начало мира, пронизывающее русскую историю, В.В.Розанов отмечал, что народ русский проникнут началом гармонии, примирения «в незначительной мере в фактах, но гораздо более в стремлении, в заветных своих чаяниях, в том, что полагается окончательным»55. В этом же ракурсе определяет своевременные задачи России и пути их решения ученый и мыслитель Д.И.Менделеев в работе «Заветные мысли». Поэт «серебряного века» К.Случевский в своих раздумьях о Родине также обратил внимание на силу поиска и значение в нем мечты и долга: «Жизнь родины моей! О, как ты к нам строга, / Как не балуешь нас роскошными дарами! / Мы силами мечты должны воссоздавать / И дорисовывать, что мы имеем; / То, что другим дано, нам надо отыскать / Нам часто не собрать того, что мы имеем!». Наконец, древний образ невидимого града Китежа, как поэтически изобразил его М.Волошин «…На дне души гудит подводный Китеж – / Наш неосуществимый сон!», также вобрал в себя все лучшие устремления и желания русского человека56.
Допускаемый скепсис по вопросу состояния современника сопряжен как с объективными процессами и явлениями исторического характера, так и с субъективной оценкой происходящего. Однако непременной точкой приложения дум и неисчерпаемой надежды является сокрытый и явленный, первейший и сущностный мир – духовный, или внутренний мир человека. Образующие его компоненты, нравственность и язык, эстетические и научные, религиозные и философские воззрения, творческие возможности, совокупность чувств и образов, потребностей и желаний, ценностей и смыслов человеческого существования, воплощаются в отношениях человека к природе и культуре, к самому себе и людям, к делу своей жизни и сказанному слову, к родной земле и истории Отечества, к бывшему и нынешнему. Посредством данных отношений является внешнему миру человечность. Ее проявление и собственно существование, преимущественно, в его должной ипостаси, «фиксируется» в различных формах общественного сознания (философии, искусстве, религии, например).
Противоречивое и проблематичное сущее «человечности» в контексте оценки и интерпретации современника находит непосредственное отражение в средствах массовой информации, явлениях повседневного человеческого существования, в частности в поведенческих актах, наконец, в тематике научных исследований.
Обращаясь к вопросу анропологической направленности русской мысли, в том числе современной, следует обратиться как к вопросу многомерности человека, что относится к «типическому» в отечественной мысли (человек как существо историческое, духовно-нравственное, социальное; как микрокосм), так и актуальным проблемам современности, проблемам человека в истории, тенденциям, явлениям и процессам современной общественной жизни, способствующих актуализации целого комплекса вопросов гуманистического (=антропологического) характера и обращающих к «специфическому» выражению человека в условиях современной действительности. Важно учитывать и такую особенность отечественной мысли, которая связана с формой ее выражения, а именно, с философичностью художественного творчества и публицистической деятельностью. Следовательно, краткий анализ гуманистического содержания русского искусства в контексте социокультурного анализа современности, также составляет задачу исследования антропологических проблем. Согласно, М.С.Кагану, история искусства способна предстать «как единый в своем историческом и этническом разнообразии культуранропологический текст, в котором прочитывается сущность творивших его людей, рассказывавших нам в нем о самих себе, иногда невольно полагая, что решают совсем другие задачи, но так или иначе, теми или иными способами и средствами воплощавших свое понимание того, каков он – Человек, каким он может и должен быть, а каким может, но не должен. (…) Художественная критика, искусствоведческая мысль, философская рефлексия должны содействовать… сегодня и не столько, в интересах самого искусства, сколько в интересах человека, его самосохранения и, тем более, дальнейшего развития и совершенствования»57. Кроме того, необходимо учитывать, что теоретический «портрет» человека в русской традиции создается на следующих философских основаниях:
– Теоретическое (актуальность проблем смысла истории и смысла жизни, места человека в истории, темы русского характера, народного духа, русской души) и практическое (преображение и преодоление как «программные установки» духовно-нравственного самосовершенствования человека).
– Единичное (персонализм) – общее (российское общество) – всеобщее (всеединство) – «горизонталь» измерения «человеческого».
– Земное и вселенское (космическое), трансцендентное и имманентное – «вертикаль» измерения «человеческого».
– Сущность и существование (внутренний и внешний мир). В русской социокультурной мысли содержится критика существующего, наличного опыта, действительности российской жизни. Однако критика эта созидательна, ибо человек ориентирован мыслителями на «вечное» и «хорошее», достигаемое через преодоление непостижимого, отрицательного и пессимистичного в настоящем путем духовного самосовершенствования и делания. Человек рассматривается как личность, народ, общество и человечество, как связующее звено между миром божественным и природным. Согласно В.С.Соловьеву, человек «вместе есть и божество и ничтожество». Идеальное, совершенное человечество, вечно заключающееся в цельном божественном существе, или Христе есть София. Человечество – связующее звено, центр мира и окружность Божества. Человечество – связующее звено, посредством которого природное бытие выводится из бытия божественного. Речь идет о человеке идеальном, но и существенном, реальном. Как явление человек есть «временный и преходящий факт», как сущность «он необходимо вечен и всеобъемлющ». Идеальный человек – универсальное и индивидуальное существо одновременно. В универсальном, или абсолютном человеке существенно коренится и участвует каждое человеческое существо. Вечность человечества – «вечность каждой отдельной особи, составляющей человечество». Жизнь человека и мира – игра естественных сил, предполагающая безусловную личность и безусловное содержание, или идею жизни.
Транзитивная эпоха как проблема культурфилософской рефлексии
Современность являет собой фрагмент исторической реальности. Для свидетелей и участников ее событий она предстает как объект исторического сознания, концепт и проблема ее философской рефлексии. Содержание и смысл, типичное и специфическое, традиции и инновации, здесь-бытие и бытие историческое, локальное и всемирное, преемственность и прерывность, эпохальность и дух современности – таковы основные вопросы, образующие проблемное поле философской рефлексии современной эпохи, времени, когда актуализируется идея властности истории над ее сознанием историческими субъектами на «почве» истории и культуры.
Современность конца XX – начала XXI столетий в очередной раз и наиболее настойчиво обращает субъектов истории к рефлексии исторического былого, близкого и дальнего, и, конечно, исторической современности. Обрести философическую историю России (П.Я.Чаадаев), научиться у истории (В.О.Ключевский, В.М.Хвостов, Н.И.Кареев), уберечь ее труды от суетного взора (Б.Ш.Окуджава), на что обращали внимание философы, историки, поэты XIX-XX столетий, как показывает новейшее порубежное время, современники так и не смогли. Однако значимость решения такой задачи не ослабевает. На закате XX столетия исследователи обращают пристальное внимание на функции истории, выполняемые ею на изломах исторических путей развития, существования человека и общества, на проблемы взаимоотношения человека, общества и истории. Как справедливо отмечает Г.А.Антипов, история повелительно заявляет о себе в кризисные времена, когда общество в своем развитии заходит в тупик. В переломные периоды история становится наставницей жизни в том смысле, что исторический опыт способен оказаться полезным как обоснование правильности сделанного выбора210. Необходимо изменить отношение к истории, когда, как считает А.С.Ахиезер, «приближение апокалипсического конца кажется физически ощутимым»211.
В переломное, или транзитивное время историческому опыту и наследию, историческому сознанию в его целостности, принадлежит право исторического самообретения и самосохранения человека и общества периода преодоления исторического слома и поиска путей решения актуальных социально философских, философско-исторических проблем. Сложность самой эпохи, болезненность ее восприятия человеком преодолевается в активной, творческой деятельности и, конечно, посредством воспитания самой историей. История повелительно заявляет о себе в кризисные времена, когда общество в своем развитии заходит в тупик, а человек наиболее остро ощущает свою историчность. Историоцентризм становится характерной чертой данного времени.
Феноменально она выражена многочисленными примерами интереса и псевдоинтереса, обращенных к отечественной истории на рубеже веков, в том числе и на рубеже XX-XXI столетий. Примечательно, что наряду с обращенностью к истории в современном обществе имеют место и элементы увлеченности и заимствования, например, одновременно употребляются названия территориально-административных единиц (губерния, область, край), учебных заведений (гимназия, лицей и колледж), соседство вывесок «отель» и «гостиница» в древнерусском городе и т.п. Существование данных взаимоисключающих тенденций есть выражение антиномичности переломного времени.
Чем обусловлен обостряющийся интерес к истории на ее переломе? Во-первых, дроблением времени. В кризисные периоды истории возрастает дробление времени в двух аспектах: дифференциации единого потока времени на различные «струи» и «вихри», имеющие свои темпы и ритмы; учащении временных перепадов, то есть сокращении деятельности относительно однородных отрезков исторического времени. Нарушение единства времен, «рассогласование временных связей», означает деформацию каких-то общих тенденций исторического развития, не в смысле отклонения истории от некоего заданного направления, а скорее в плане сопоставления ее теперешнего состояния с темпами, характером, ценностями, ориентирами всего предыдущего развития. Подобного рода «сбои» для отдельных периодов и стран могут приобретать судьбоносный характер. Динамика существования «рассогласования временных связей» несет отпечаток, проявляющийся в определенном взаимодействии и перераспределении роли и значения таких черт истории, как преемственность, цикличность, неравномерность212. Во-вторых, обращение, или «оборачивание» к историческому опыту обусловлено господствующей инверсионной логикой, то есть абсолютизацией крайностей. Человек с такой логикой психологически не способен выносить задержки начавшегося перехода. Такая логика вызывает эмоциональное возбуждение и дискомфорт. Исторический опыт становится полезным в силу включенности в его содержание программы человеческой деятельности, которая снимает внутренние противоречия между ранее накопленным опытом и изменяющимся миром213.
Миссия современника периода или эпохи «рассогласования» – быть философом. Отражение бытия в общественном и индивидуальном сознании многолико: безвремение, рассогласование времен, потерянное время, смута, переходная, пограничная эпоха, слом эпох, эпоха кризиса, модернизации, глобализации. Собственно история как–Бытие (Ю.В.Перов), средство конструирования национальной идентичности (С.М.Маркедонов), тип сознания (В.И.Мильдон), с наибольшей настойчивостью обращают внимание современника на философско-исторический дискурс, с тенденцией развития философско-исторического мировоззрения в качестве фундаментального в условиях исторической трансформации214. Современность и история на ее виражах наиболее явственно и болезненно для исторических субъектов обнаруживают дихотомически-монистический характер своего стояния (в противоположность противостоянию), особенно в контексте человеческого бытия, человеческого существования. Феноменологический аспект отношений «история современность» заострен в современной действительности таким образом, что современность выступает доминантой истории, оказываясь подчас своеобразным заместителем-вытеснителем истории в сознании и деятельности современника. Сущностное и феноменологическое рассогласования «истории-современности» выражают одну из главных коллизий современной эпохи: целостность истории и современности в духовном аспекте и возможном воплощении, и их противостояние в прагматически-утилитарном аспекте и действительном воплощении.
Современность, как проблема, овладевает сознанием российского человека, общества и в то же время в ней обнаруживается тенденция потребности функционирования и развития современного сознания истории на принципах долженствования и целостности. Помимо используемой метафоры истории «сад расходящихся тропинок» (Х.Л.Борхес), уместны и такие образы истории, которые передают особенности современного состояния и функционирования исторического сознания – сжатая пружина до предела современности, дом в состоянии капитального ремонта. История оказывается в центре внимания, причем настолько, что одной из характерных черт современного интереса российского общества к ней, как отмечают В.В.Рябов и Е.И.Хаванов, является, «прежде всего, то, что произошло с ним в самое последнее время», «анализ своей собственной жизни». В связи с этим исследователи справедливо указывают: «…История по своему предмету как бы помолодела, она берется за то, что только становится ее достоянием. Делаются попытки осмыслить новейший опыт, извлечь из него уроки. (…) Объектом анализа оказались реалии постсоветского периода (курсив – И.К.)»215. С целью преодоления кризиса и возрождения России ее постсоветское состояние и проблемы становятся объектом научного познания, философской рефлексии в конце XX – начале XXI столетий216.
Терминология осмысления отечественной истории в конце XX века приобретает проблемный характер. Характеристика исторического процесса в конце XX столетия содержит многообразие одновременно используемых авторами понятий: «период», «этап», «момент». События ближайшего прошлого в отечественной истории (середины 1980-х – 1990-х гг.) объединяются в «переломный период» и «переломный этап»217. Характер социальных изменений определяется как переходный и переломный. Используемое в учебной и научной литературе понятие «эпоха» объемлет, как время правления И.В.Сталина, так и советскую историю в целом.
Интерес к истории: направленность, характер, факторы
Ранжирование детерминант возрастающего интереса к истории таково: 1. посещение музеев и исторических мест, просмотр передач и фильмов, чтение книг и статей, разговор с друзьями, поездки по историческим местам и обсуждение исторических тем, рассказы родственников и других знающих, интересных людей («действие»). 2. Современность, любовь к истории, любознательность, удивление, прагматизм, современность, социальные конфликты, дни исторических праздников, главным образом, День Победы 9 мая («экзистенция»). 3. Существующий интерес к той или иной теме, факту, событию, личности и/или как результат знакомства с историческим фактом («желание»). 4. Необходимость познания истории в рамках учебного процесса либо по его прошествии («необходимость») (таблица 5).
В самом общем виде представляется возможным выделить два смысловых вектора обостряющегося интереса к истории, изменяющих свои направления с соответствующим преобладанием: «современная действительность» и «человек желающий, познающий, действующий и созерцающий». В сознании молодежи, рожденной в начале 1990-х, существующий интерес к факту, событию и личности в истории, посещение музеев и исторических мест, просмотр передач и фильмов, чтение книг преобладают над современностью, любознательностью, удивлением, прагматическим интересом, а также необходимостью познания истории в рамках учебного процесса, например, «…обостряется перед семинаром» (2006). Знание истории как «пробел» типично для абитуриентов и позиция «все дышит историей» характерна для второкурсников. К 2010 году, как показывают результаты исследования, студенты признают целостность исторической действительности, в которой сближаются современность и прошлое, а обостряющийся интерес к истории непреодолимо обусловлен современными проблемами, а также необходимостью, пользой его познания и рефлексии351. Обостряющийся интерес к истории повзрослевших студентов, пятикурсников (2014), детерминирован преимущественно современностью (например, когда происходят значительные, политические события, при анализе происходящих событий и политической ситуации; при политических разногласиях, конфликтах, дискуссиях), любовью к истории, любознательностью, удивлением, прагматизмом, воспоминанием (например, воспоминанием о малой Родине; памятные даты, главным образом, 9 мая, Великая Отечественная война). Большее значение приобретают просмотр передач и фильмов, чтение книг, статей, посещение исторических мест и музеев, только затем необходимость познания истории в рамках учебного процесса (например, знакомство с историей как учебной дисциплиной, известные новые интересные факты, на первом курсе, при упоминании в беседе интересного факта, событий; понимание существующих пробелов в историческом знании, осознание его нехватки) и, собственно, существующий интерес к исторической действительности (часто, очень часто, всегда; при наличии свободного времени и желания; без определенных причин).
Полученные результаты указывают на понимание молодежью поколения начала 1990-х неразрывной связи современности и исторического прошлого, необходимости и пользы его познания и рефлексии. Сознание студентов второкурсников отличает витальный аспект приобщения к истории, знаний, размышлений о ней и прагматический аспект, ибо история для чего-то всегда может быть полезна. Характерно признание студентами целостности исторической действительности, в которой сближаются современность и прошлое, а обостряющийся интерес к истории непреодолимо обусловлен современностью. Потребительский характер приобретает и исторический интерес. Для вчерашних школьников приемлема позиция стороннего наблюдателя, например, внимание 10% первокурсников, обращенное на историю, связано с посещением музеев, просмотром передач и фильмов, чтением книг, межличностным общением, сосредоточено на истории Древнего Египта, так как была совершена туристическая поездка в Египет или просмотрен фильм, прочтена книга о стране; на средневековой истории, а у респондента, являющегося жителем Санкт-Петербурга, способна пробудить интерес к истории передача о городе. Респонденты акцентируют внимание на празднике «9 мая» (первокурсники), на исторических периодах и событиях, познание которых потребно студентам, например, история II мировой войны, Великой Отечественной войны, история 70-80-х годов прошлого столетия, отдельные события в истории Петербурга XVIII-XX веков, ибо «отечественная история наиболее интересна»; пути развития цивилизаций и культур, история техники, музыки, культурных явлений (второкурсники).
Интерес к истории, проявляемый школьниками, принадлежащими поколению второй половины 1990-х, обусловлен стремлением обладать широким кругозором, любознательностью и, конечно, учебным процессом, современностью, с ее вызовами и задачами (таблица 6). По сравнению с предыдущими результатами возрастающий интерес к истории носит более выраженный индивидуализированный характер. Овладение историей непосредственно связано с пребыванием «я» в истории, что соответствует в целом моральным ориентирам молодежи. Как показывают результаты исследований начала XXI века, индивидуализм и эгоизм становятся ведущими моральными ориентирами в ценностных ориентациях молодежи352. Предложенный старшеклассниками «свой вариант ответа» обращает внимание на то, что школьникам история интересна в связи с указанием ею пути современности; есть желание научиться на ошибках прошлого, стремление «знать и держать обычаи и традиции», обязанность гражданина знать историю своей страны, изучить историю своей семьи (2013).
Примечательно, что интерес к истории, проявляемый 99% школьников Санкт-Петербурга и Таллина (таблица 5), принявших участие в опросе 2013 года, обусловлен, главным образом, стремлением обладать широким кругозором и любознательностью, кроме того, учебным процессом, и современностью. Предложенный старшеклассниками «свой вариант ответа» показывает, что для школьников Санкт-Петербурга история интересна в связи с тем, что она показывает путь, ведущий к современности, с желанием научиться на ошибках прошлого, а также с обязанностью гражданина знать историю своей страны, со стремлением изучить историю своей семьи; школьников Таллина привлекает изучение истории рода и возможность понять современный мир посредством изучения истории (таблица 6). В проявляемом интересе к истории актуализирован индивидуальный акцент.
Повышенный интерес к истории студентов технического и медицинского университетов, принадлежащих поколению второй половины 1990-х, обусловлен дружеским разговором, чтением книг, просмотром передач и фильмов, путешествиями и экскурсиями (29% студентов-технологов, 2014) и посещением музеев, просмотром передач и фильмов, чтением книг и статей, разговором с друзьями, пребыванием в исторических местах, рассказами родственников и других знающих, интересных людей (37% студентов-медиков, 2015). Дальнейшее ранжирование детерминант повышенного интереса к истории позволяет отметить некоторые отличия в сознании студентов, приобретающих различные специальности. Если второстепенное значение в проявляемом интересе к истории студентов технического университета имеет «желание» («всегда, люблю историю, это как минимум интересно», интерес обращен, преимущественно к Великой Отечественной войне, военным событиям, Первой мировой войне), то для студентов медицинского университета – современность («в период исторически значимых событий в современной жизни») с ее социальными конфликтами («во время напряженности в социально-политических сферах жизни»), кроме того, любовь к истории, любознательность, удивление, прагматизм, праздничные дни, главным образом, 9 мая.
Задачи воспитания и образования человека нового поколения
Одной из актуальных научных и социокультурных проблем времени трансформации является историческое воспитание и образование. Познавательное и социально-философское, антропологическое и культурологическое значение данного вопроса трудно переоценить. Историческое образование следует рассматривать в качестве фактора формирования и развития исторического сознания субъектов истории, компонента исторической культуры, института исторической социализации личности. Процессы социальной трансформации в России на двух рубежах XX века непосредственно связаны с фундаментальными изменениями в сфере исторического образования.
Предпринятый анализ современных исследований, посвященных теме отечественного исторического образования, позволяет акцентировать внимание на том, что данный вопрос рассматривается преимущественно с исторической точки зрения427. Внимание исследователей обращено к школьному428 и университетскому историческому образованию429, к вопросам методики и методологии преподавания истории, состояния и проблем исторического образования современной России430. Однако на пути преодоления негативных последствий процессов трансформации необходимо прояснение нескольких важных вопросов, остающихся вне поля зрения исследователей: что объединяет близкие в историческом масштабе эпохи перемен в области исторического образования, следовательно, исторической культуры? Какие уроки следует извлечь из опыта преподавания истории в конце XIX – начале XX вв.? Как соотносится решение задач, стоящих перед познающими субъектами в учебном процессе, с социальными задачами? Извлечение уроков истории в контексте рассматриваемых вопросов на основании компаративистского подхода способствует выработке теоретических оснований для практической реализации «шагов» реформирования, более того, совершенствования исторического образования во втором десятилетии XXI века, успешного формирования и развития исторического сознания новых поколений.
Полученные результаты исследования в 2013-2015 годах указывают на то, что формирование исторического сознания человека, чьи годы рождения приходятся на вторую половину 1990-х, связано с рассказами родителей и родственников, путешествиями и занятиями в учебном заведении. В изучении, постижении истории большую помощь, как отмечают старшеклассники Санкт Петербурга, принявшие участие в опросе 2013 г., оказывают, главным образом, факторы межличностной коммуникации, как непосредственного, так и опосредованного характера: представленные вниманию познающего субъекта аудио- и видео-образы изучаемого им периода, эпохи (26%), а также встречи с участниками исторических событий (18%), беседы, уроки, лекции (12%).
Вторичны по своему значению факторы, при которых «я» вовлекается в деятельность, участвуя в интерактивных мероприятиях, например, реконструкциях, спектаклях на исторические темы (21%), или проявляет целенаправленную созерцательность, посещая музеи, выставки (19%). Профилактике нигилистического настроения по отношению к истории, по мнению студентов Санкт-Петербурга, участников опроса в 2014-2015 гг., наиболее действенно способствуют рассказы родственников, путешествия, учебные занятия, исторические реконструкции, посещение музеев.
На роль первостепенного источника информации об исторических личностях, признаваемых студентами и школьниками историческими героями, выдвигаются рассказы родителей и родственников (23%), книги (18%), школьные занятия (11%). Значение Интернета в данном вопросе отметили 4% респондентов. Без ответа данный вопрос оставили 40% школьников. Уместно в это связи обратить внимание на «антропологическую матамодель культуры семьи и школы», которая предложена К.В.Романовым431. Рассматривая вопрос педагогической культуры семьи, которая являет собой часть общей культуры и «исторически обусловленный способ избирательной деятельности супругов и родственников по упорядочению разных сфер жизни на основе символических текстов Вселенной», К.В.Романов рассматривает функции культуры через такие категории, как «историзм», «избирательность», «упорядочение», «символизм», «аксиологизм». Решение актуальной проблемы воспитания детей в неполных семьях наиболее плодотворно в связи с таким феноменом предложенной метамодели, как открытость, взаимная заинтересованность семьи и образовательного учреждения, осуществляемая посредством личного общения432.
Более 2/3 респондентов 2014-2015 гг., студентов младших и старших курсов, выражают уверенность в том, что необходимо развивать культуру отношения молодежи к истории Отечества, а историческое и экологическое сознание являют собой императивы современности. В качестве примеров исторического опыта России, которые респонденты хотели бы перенести в настоящее и будущее, представлены нравы и быт, опыт СССР, в котором студенты обязательно отмечают: «культуру и техническое развитие, уровень образования», «воспитание», «пионеры, октябрята и т.д.…» (2014 г. – 5 курс); «систему советского образования», «способы воспитания детей, методы, которые существовали в СССР. Нам необходимы детские объединения» (!!!)», «бесплатное образование (период СССР)» (2014 г. – 2 курс); «качество обучения, преподавания (плюс нравы, поведение людей)» (2015 г.). Обращают на себя внимание и такие ответы, в которых примиряется значение исторического опыта различных эпох и периодов: «система образования СССР и царской России», а также «научные достижения в царской России и в Советском Союзе» (2014 г. – 2 курс).
Согласно полученным результатам исследования, учебные занятия есть обязательная форма получения необходимой учебной информации и знаний, однако не первостепенная и не исключительная с точки зрения значимости для познающих субъектов нового поколения. При этом для его представителей характерна обеспокоенность вопросами благополучия развития современного образования и воспитания, в том числе исторического профиля. Каковы характерные черты школьного исторического образования в России на рубежах XX века?
Школьное историческое образование в России на рубеже XIX-XX вв. Вследствие реформирования системы школьного образования с конца XIX по 1917 год, как отмечают исследователи, в целом сложилась и приобрела устойчивость система исторического образования, однако события 1917 года привели к ее разрушению и формированию новой системы исторического образования на иных принципах, методах и задачах433. Цели и задачи исторического образования в школе соответствовали требованиям эпохи конца XIX – начала XX веков. Основными направлениями методической мысли в России в это время явилось развивающее обучение, направленное на развитие мышления учащегося и предусматривающее изучение истории по источникам; наглядное обучение, сопряженное с использованием отечественных наглядных пособий вместо ранее использовавшихся в школе немецких и английских пособий; привлечение детей к краеведческой работе. Теория дифференцированного и интегративного обучения еще только разрабатывалась434.
Из существовавших принципов построения школьных исторических курсов (хронологически-прогрессивного, хронологически-регрессивного, коллекционно календарного, коллекционно-категорического, концентрического, биографического) утвердились два: хронологически-прогрессивный и концентрический. Последний из принципов критиковался современниками, принципы синхронности и параллельности курса всеобщей и отечественной истории на всех ступенях обучения истории оказались несостоятельными, программы, построенные на сравнительно-историческом принципе, отличались сложностью и не способностью формировать целостное представление об истории435. Произошедшие изменения в содержании исторического образования были связаны с сокращением изучения внешней истории, биографии царей, святых и увеличением вопросов внутренней политики, государственного устройства, развития экономики и торговли, культуры. Чрезмерной загруженностью и трудным усвоением отличались программы по всеобщей истории.