Культура согласия: сущность, становление, воспроизводство Меняева Марина Петровна

Содержание к диссертации

Введение

Раздел 1. Философско-методологические основания исследования культуры согласия

Глава 1.1. Согласие как предмет философского исследования и интенция к возникновению культуры согласия: феномен, проблема, идея и принцип 32

Глава 1.2. Сущность культуры согласия, ее становление и развитие: философско-методологические основания исследования 91

Раздел 2. Общие предпосылки культуры согласия как тенденции е развития

Глава 2.1. Общие предпосылки культуры согласия и случаи их сочетания в контексте истории культуры (период до Нового времени) 136

Глава 2.2. Особенности общих предпосылок динамики культуры согласия в эпоху формирования мирового рынка и преддверия мировых войн .177

Раздел 3. Начало культуры согласия как уникальное сцепление непосредственных предпосылок и конкретно-исторические формы е воспроизводства

Глава 3.1. Начало культуры согласия как уникальное сцепление е непосредственных предпосылок 225

Глава 3.2. Воспроизводство культуры согласия, его конкретно-исторические формы и условия в современную эпоху: проблема устойчивости и попятные движения .277

Заключение .325

Список использованной литературы

• Сущность культуры согласия, ее становление и развитие: философско-методологические основания исследования
• Общие предпосылки культуры согласия и случаи их сочетания в контексте истории культуры (период до Нового времени)
• Особенности общих предпосылок динамики культуры согласия в эпоху формирования мирового рынка и преддверия мировых войн
• Воспроизводство культуры согласия, его конкретно-исторические формы и условия в современную эпоху: проблема устойчивости и попятные движения

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Стабильность и безопасность существования человечества сегодня оказались под такой серьезной угрозой, как, пожалуй, никогда прежде. К противостоянию между Западом и Востоком, сформировавшемуся в середине 70-х гг., добавились острые противоречия между Севером и Югом, между развитыми и развивающимися странами. Совершенно реально в этих обстоятельствах встала проблема «конфликта цивилизаций» (С. Хантингтон), в частности, усиливается конфронтация между христианской цивилизацией и исламским миром. К существующим уже в течение многих лет конфликтам (таков, например, арабо-израильский конфликт) добавляются новые (в последнее время резко обострилась ситуация в Сирии, Йемене, Украине, на Корейском полуострове и др.). Не случайно в докладе генерального секретаря ООН в 2015 году «Партнерство ради мира: на пути к партнерскому миротворчеству» отмечено, что «в течение последнего десятилетия потребности в проведении деятельности по поддержанию мира возросли»¹.

Новым фактором, влияющим на установление международных связей, стала мультикультуральность. Без определения отношения к этому фактору (от толерантного до интолерантного) невозможно сегодня развивать сотрудничество между государствами и странами. В то же время каждое государство (или группа государств – например, объединенная Европа) стремится обозначить собственные национальные интересы и с точки зрения этих интересов действовать на мировой арене. В связи с этим увеличивается напряженность, повышается уровень опасности, поскольку отдельные страны пытаются свои интересы противопоставить интересам других, навязать свое видение миропорядка. В условиях различия интересов становится явным и различие ценностей.

Обострение конфликтов и противоречий в современном мире происходит на фоне глобализации. Процессы унификации, вызванные последней, порождают кризис идентичности на всех уровнях, который свидетельствует об отсутствии целостности созданного человеком мира, широко обозначаемого как культура. В контексте глобализации происходит распространение массовой культуры, ориентирующей людей, прежде всего, на удовлетворение материально-чувственных потребностей и ценностей, на получение выгоды и удовольствий, в результате чего ослабляется духовная сторона в жизни человека и общества.

В этой связи возникает необходимость концептуального осмысления исторического опыта согласия. Востребованными оказываются средства и инструменты согласования, которые создают возможности для бесконфликтного сосуществования разных стран и народов, для смены установок в межкультурной коммуникации, вообще в отношениях между людьми. Нужна установка на согласие, а не на подогревание и разжигание конфликтов и столкновений.

¹ Партнерство ради мира: на пути к партнерскому миротворчеству – Режим доступа: – Дата обращения: 18.04.2015.

Утилитаризм, прагматизм, рациональность, давление технического мира на природный привели к социокультурному кризису, принявшему системный характер. Его проявлением стали общепланетарные проблемы, среди которых наиболее опасны не только наступление международного терроризма, экологические и техногенные катастрофы. Ныне возрождается опасность Третьей мировой войны. Проблемы глобального масштаба невозможно решать в одиночку, требуются совместные усилия и согласованные действия всего мирового сообщества. Необходимо осознанное движение от противостояния к диалогу и полилогу, от насилия к толерантности, от взаимного недоверия к взаимопониманию, от разногласий к согласию в целом и в локальных ситуациях. Подобные вопросы нашли отражение в обсуждениях на секции «От соперничества к сотрудничеству» в рамках VIII симпозиума «История и политика: социальный диалог, социальная безопасность и устойчивое региональное развитие» VI Российского философского конгресса «Философия в современном мире: диалог мировоззрений» (Нижний Новгород, 2012 г.).

Осмысление постмодернистами современного состояния культуры акцентирует в нем моменты разнообразия, различий, множественности образов, идей, принципов, ценностей и т. п. Однако, если различия абсолютизируются, объявляются исключительной самоценностью и поддерживаются, то они могут перерастать в противоположности, между которыми возможны противоречия. Забота о многообразии как ресурсе развития и условии жизнеспособности мира предполагает удержание его в оптимальном единстве для обеспечения устойчивости. Не отрицая важности различий, следует понимать, что нарастание их количества и существенных оппозиций между ними указывает на необходимость поиска формы их упорядочивания. Нужна форма, сохраняющая различия, но препятствующая обострению противоречий, перерастанию их в конфликты, способствующая устремлению разных взаимодействующих субъектов к сосуществованию в единстве и согласии.

Необходимость находить согласие, точки объединения интересов усиливается многочисленными столкновениями, которые происходят на уровне индивидуальной и надындивидуальной жизни людей, в разных видах их деятельности, а также на уровне макросообществ (например, наций, конфессий). Кроме того, актуальным становится согласование изменяющихся потребностей человека с новыми возможностями их реализации в конкретной среде его жизнедеятельности. Поэтому поиск путей и средств восстановления целостности внутреннего и внешнего миров человека представляется сегодня первостепенной задачей. Обрести равновесие, устойчивость невозможно без культивирования отношений согласия, которые отвечают и наиважнейшей потребности всех людей – сохранить жизнь.

В новых условиях изменения глобального мироустройства, на фоне увеличения количества и углубления противоречий в современной жизни обнаруживается то, что согласие практически не учитывается как культурный ресурс организации бесконфликтных отношений. Мало исследованы отношения согласия. Отсутствуют исследования проблемы культуры согласия, которая не сводится только к способу человеческого единения или опыту установления со-4

гласия в истории разных народов. Однако мир сегодня оказался у крайне опасной черты. У черты предельной опасности нужна ответственная рефлексия по отношению к современному состоянию культуры в целом и ее перспектив. Необходимо критическое переосмысление фундаментальных вопросов, основ, сложившихся в истории культуры моделей взаимодействия. Изменившееся содержание мира требует не столько технологических, тактических перемен (их предлагается немало), сколько осмысления предельно стратегических вопросов. Это ситуация своеобразной назревшей «переоценки ценностей», применительно к взаимодействию субъектов на мировой арене перед лицом предельных угроз. Настало время обратиться к тому, чтобы думать над возможностью выйти на тот смысл, который поможет преодолеть замкнутость на частных интересах и так сдвинуть сознание в сторону согласия, чтобы удержать мир в устойчиво безопасном состоянии. Объективной необходимостью становится сознательное культивирование многообразия тех культурных образцов, которые могут спасти человечество от самоуничтожения. Отсюда проблемная ситуация связана с противоречием между значимостью культуры согласия как базовой альтернативы конфронтационным тенденциям в современной социокультурной ситуации и недостаточной глубиной и полнотой ее осмысления, прежде всего, на концептуальном философском уровне, в философии культуры, что сдерживает реализацию возможностей культуры согласия в реальной жизни. Таким образом, культура согласия становится темой, нуждающейся в отдельном философ-ско-культурологическом осмыслении и разработке. В данной работе осуществляется философское осмысление сущности, становления и воспроизводства культуры согласия. Другими словами, культура согласия, с точки зрения ее предпосылок, начала, сущности и содержания, воспроизводства (или функционирования), смысла и значения в современной культуре представляет собой актуальную проблему философского исследования.

Степень научной разработанности проблемы. В процессе исследования был задействован большой круг научной и философской литературы, материалов периодической печати, а также тексты международных документов. Проведенный анализ массива литературы, диссертационных исследований позволяет сделать вывод, что в философии никогда не рассматривались сущность и генезис культуры согласия, а cогласие как феномен культуры мало изучен. Вместе с тем, проблема согласия, согласие как идея и принцип обсуждались уже в древности.

Представление о согласии, с нашей точки зрения, сопряжено с представлением о гармонии. Мысль о необходимости гармонии в человеческом мире возникла еще в древневосточных учениях буддизма, конфуцианства, моизма, даосизма. Термин гармония использовался в текстах Гомера, а Пифагор создал уже целостное учение о гармонии космоса. В античной философии и искусстве разрабатывались как идея гармонии мироздания, так и проблема ее отсутствия в обществе и человеке. Античная историческая литература полна свидетельств о многочисленных социальных конфликтах, описаний битв и локальных войн, выступающих проявлениями социальных противоречий и на Востоке, и на Западе.

Наличие противоречий в человеческом мире актуализировало поиск путей их разрешения. Так, Сократ ставил проблему согласия не только как гносеологическую, но и как аксиологическую. Он утверждал необходимость движения к единству, согласию в споре между людьми путем выхода к общезначимому понятию, свидетельствующему о преодолении разногласных, частных мнений. А поскольку знание есть добродетель, о которой обязан заботиться каждый человек, оно становилось основанием для сближения позиций спорящих в интересах целого. Платон связывал вопросы о единстве мира с выявлением источника гармонии – идеей Блага. В свою очередь, Аристотель выделял общий принцип существования многообразия вещей – форму, которую он также соотносил с благом. Онтологический аспект проблемы единства мира в его многообразии развивал в своем пантеистическом учении Н. Кузанский, а в Новое время эту линию продолжили Р. Декарт, Б. Спиноза и Г. Лейбниц, решая вопросы субстанциональных принципов построения картины мира.

В этот период в европейских странах в связи с усилением социальных конфликтов актуализируется идея социального единства. Ее разрабатывали теоретики общественного договора – Т. Гоббс, Дж. Локк, Ж.-Ж. Руссо.

Позже философы-позитивисты в оппозицию к марксистской идее достижения единства в обществе через борьбу антагонистических классов и социальную революцию отстаивали приоритет мирного пути. Они мыслили единство в обществе через солидарность классов, которая предполагает совместный труд, совместную деятельность (О. Конт, Э. Дюркгейм и др.), кооперацию (Н. К. Михайловский, Л. И. Мечников), взаимопомощь (П. А. Кропоткин) и взаимоподдержку (П. Л. Лавров). С нашей точки зрения, идеи этих мыслителей говорят о появлении в истории философской мысли «согласия» как принципа, фиксирующего необходимое основание взаимоотношений людей в социуме. Суть последнего состоит в том, чтобы действовать согласованно, вместе, сообща, без чего невозможно обще-житие людей ни на каком уровне.

Принцип согласия можно выявить в философии тождества Ф. Шеллинга, в учении о всеединстве В. С. Соловьева (в нем принцип согласия отождествляется с принципом соборности), в философии общего дела Н. Ф. Федорова и в концепции ноосферы В. И. Вернадского. Принцип согласия сопрягается с принципом ненасилия, внимание на котором акцентировали представители разных культур: Л. Н. Толстой, М. Ганди, Э. Фромм.

Большое значение для осмысления феномена согласия имеют диссертации М. Г. Алиева «Согласие как проблема социальной философии» (2000 г.) и М. М. Охотниковой «Согласие как социальный процесс в трансформирующемся обществе» (2000 г.). М. Г. Алиев определяет теоретический статус «согласия» в системе философских категорий и понятий, таких, как «гармония», «соответствие», «мера» и др. Он не только расширительно, онтологически интерпретирует согласие, рассматривая его как многозначное, многокачественное, полифункциональное явление бытия во всех его сферах, пространственных и временных формах, но и интерпретирует его аксиологически. Согласие, с его точки зрения, – это «духовная ценность человека и общества, критерий культуры, приоритет общей и политической этики и социально значимая ценност-6

но-праксиологическая идея»¹. Исследователь полагает, что «в этом смысле предстоит определить культуру, искусство, дипломатию и психологию согласия в человеческом обществе»², а также осмысляет институции семьи, гражданского общества и государства как взаимосвязанные социальные образования, которые с противоположных позиций оказывают наибольшее воздействие на преобразование конфликтных человеческих сообществ в «согласованные».

В своем исследовании М. М. Охотникова на основе синергетического подхода разрабатывает концепцию социального согласия, рассматривает структуру и функции социального согласия; выделяет характеристики ценностного и функционально-целевого согласия; анализирует разнообразные условия и факторы становления согласия в социуме.

В большинстве диссертаций согласие рассматривается преимущественно в социальной, политической и правовой сферах. Ведется речь о согласии общественном (К. С. Авакян, В. В. Семилетенко), политическом (Н. А. Крисюн), эт-нополитическом (Э. Х. Аетдинов), межэтническом (М. М. Гаджиев), национальном (Т. А. Мансуров), гражданском (Е. А. Микульчинова, В. Д. Михайлов). Кроме того, анализируются формы и правовые основы выражения согласия (М. П. Лозовик).

Менее всего феномен согласия исследован в сферах экологии, религии, морали и нравственности, искусства и семейно-брачных отношений.

За рубежом теоретическое исследование этого феномена осуществлялось социальными мыслителями: Т. Ньюкомом, Дж. Роулзом в контексте созданной им теории справедливости, Ю. Хабермасом в теории коммуникативного действия. Кроме того, Р. Парк и Э. Брджесс исследовали роль согласия индивидов в коллективной жизни. Л. В. Вирт, рассматривая теоретические и практические проблемы согласия в обществе, подчеркнул настоятельную необходимость утверждения согласия в мире, предупреждая, что в противном случае мир может сам себя уничтожить.

Среди зарубежных исследователей к вопросу о путях достижения согласия обращаются американские специалисты в области конфликтологии – Т. Шеллинг, Д. С. Хэммонд, Р. Л. Кини, Г. Райффа и др. В литературе по менеджменту и экономике вырабатываются технологии переговорных процессов, исследуются пути достижения согласия (Р. Фишер, У. Юри и др.).

Вопрос об отношениях согласия затрагивается в контексте исследований социальной сплоченности (L. Brian, N. Clark Capshaw, D. Helly), сотрудничества (Р. Аксельрод, R. O. Кеохэйн, G. E. Мосс, К. А. Ой, Р. Туомела, П. Хаммер-штейн), религиозного и культурного взаимопонимания (M. J. ), культуры мира (J. de Rivera, L. Reber-Rider, A. Nstase) и культуры войны (Д. Апель, Р. А. Габриэль, Р. Льюис, А. Мозли, Ф. Нудельман).

Если идея согласия, так или иначе, рассматривалась в философии и гуманитарных науках, то общее понятие культуры согласия оказалось неразрабо-

¹ Алиев, М. Г. Согласие как проблема социальной философии [Текст]: дис. …канд. филос.
наук: / М. Г. Алиев с. 31– Режим доступа:

² Там же. с. 31.

танным, что можно объяснить следующими причинами. Понятие культуры отличается многозначностью, оно имеет в исследовательской литературе сотни определений, что обусловлено разнообразием форм связи и отношений человека с миром как существа открытого и многогранного. В настоящем исследовании использовано понятие И. Я. Лойфмана, акцентирующее значение плодотворного – культурного – существования, в котором раскрывается собственно человеческое в человеке. Именно эта интерпретация понятия культуры задействована в контексте цели и задач нашей диссертации, что послужило основанием для введения концепта культуры согласия.

Концептуализация проблемы сущности, становления и воспроизводства культуры согласия с необходимостью потребовала осмысления отношений несогласия. Противоречия, возникающие в истории общественного развития и культуры, составляют суть различных видов отношений несогласия, которые проявляются в нетерпимости, вражде, ненависти, открытом противостоянии – войне. Своего предельного развития подобные противоречия достигли в период двух мировых войн XX столетия и обрели завершенную форму в разгар «холодной войны». В 2008 г. вышла книга «Война и общество в XX веке», в которой анализируются традиционные трактовки возникновения «холодной войны». Ее кульминационной точкой стал Карибский кризис, когда мир оказался на грани уничтожения. Но именно в этой ситуации крайней опасности, по всей вероятности, впервые на международном уровне проявилась воля к согласию, конструктивная сила и роль согласия.

Для подобной трактовки данной исторической ситуации значимыми оказались фундаментальные работы А. А. Фурсенко и Т. Нафтали «Адская игра. Секретная история Карибского кризиса 1958-1964» (1999 г.), «Безумный риск. Секретная история Карибского кризиса 1962» (2006 г.) и «Холодная война Хрущва» (2006 г.). Авторы глубоко изучили и осветили Карибский кризис во всей его сложности и многомерности, опираясь на советские архивные документы. Они показали, что кризис явился следствием целого клубка противоречий в отношениях между Кубой, США и СССР. В данных работах были раскрыты мотивы действий основных участников конфликта, рассмотрен процесс принятия ими решений. В заключении книги «Холодная война Хрущва» авторы отметили некоторые положительные последствия хрущвской политики, среди которых, прежде всего – способность «удержать» Кеннеди от реализации планов вторжения на Кубу. Опыт опасного противостояния побудил советское и американское руководство перейти в 1963 г. к разрядке во взаимоотношениях, которые вплоть до конца 1970-х годов оставались достаточно стабильными. Через 50 лет после Карибского кризиса вышла книга Грэма Аллисона и Филиппа Зеликова «Квинтэссенция решения: На примере Карибского кризиса 1962 года» (2012). В ней содержится глубокий и всесторонний анализ решений, принимавшихся руководством США и СССР в поворотный момент ядерной эпохи. В настоящей диссертации материалы указанных работ послужили осмыслению исторического момента начала культуры согласия.

Собственный взгляд на действия сторон в ходе ракетного кризиса изложил в книге «Размышления о Карибском кризисе в контексте проблемы страте-8

гической стабильности» (2012) один из крупнейших отечественных политологов, экс-секретарь Совета безопасности РФ А. А. Кокошин. В ней он подчеркнул, что в ходе кризиса было найдено взаимоприемлемое политическое решение.

О Карибском кризисе написан ряд статей. Так, Н. Н. Ефимов и В. С. Фролов, рассматривая формальные причины Карибского кризиса, выделяют психологический фактор (личные качества американского и советского лидеров), оказавший влияние на разрешение ракетного конфликта¹. В статье «25-летие Кубинского ракетного кризиса 1962 года. Конференция американских и советских политиков и ученых в Вашингтоне» (2013 г.) излагаются различные аспекты кризиса: причины, особенности взаимоотношений между высшим руководством СССР и кубинским лидером Ф. Кастро, содержится переписка Н. С. Хрущева и Дж. Кеннеди в пиковой фазе Карибского кризиса, даются оценки принятым мерам, решениям и рассматриваются его итоги.

Представляется, что в момент Карибского кризиса все многообразие способов проявления отношений несогласия слились в предельно зрелую форму культуры несогласия, что послужило источником появления «зародышевой» формы культуры согласия.

В исследовательской литературе разрабатываются понятия, в определенном смысле синонимичные «культуре несогласия» и «культуре согласия» – культура насилия, культура войны, культура мира, культура консенсуса, что говорит о назревшей необходимости анализа сложившейся в мире ситуации на теоретическом уровне и поисков практического выхода из нее. Содержание этих понятий раскрывается в работах по политологии, культурологии, педагогике (И. А. Бабин, А. В. Медведева, Мусса кызы Алина, К. М. Хоруженко, С. Я. Щеброва). Однако в указанных работах не освещены сущность, а также процессы становления и воспроизводства культуры согласия.

С нашей точки зрения, закрепление и воспроизводство возникшей начальной формы культуры согласия сегодня происходит в новых исторических условиях – в условиях глобальных противоречий в отношениях «человек – природа – общество». Рассмотрению их признаков, генезиса, сущности и типологии посвящены сборник трудов «Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности» (1990), монография Н. Г. Апухтиной «От истоков к основаниям глобально-экологической культуры мышления» (2006) и др. Варианты разрешения глобальных проблем современности предложены в докладах участников Римского клуба. Концепция устойчивого развития, истоки которой содержатся в учении о ноосфере В. И. Вернадского, может толковаться как вариант такого решения. В этом ключе ее анализируют Э. В. Гирусов, Г. В. Платонов, А. Д. Урсул.

Особое значение для рассмотрения этапа воспроизводства культуры согласия имеет работа А. Печчеи «Человеческие качества», в которой развернута мысль о необходимости самоограничения человечества. Разлад в отношениях

¹ См.: Ефимов, Н. Н., Фролов, В. С. Карибский кризис 1962 года (новые данные) [Текст] / Н. Н. Ефимов, В. С. Фролов // Вопросы истории. – 2005. – № 10. – С. 25-35.

человека и мира, а также в самом человеке обострил вопрос о восстановлении его целостности.

Проблема целостности современного человека обсуждается многими исследователями: в монографиях З. Баумана, Е. В. Кармазиной, Е. Г. Трубиной; в статьях В. О. Шелекеты, В. Ю. Ивахнова, С. И. Копылова; в контексте социокультурных проблем (А. М. Сидоров, О. Б. Сладкова, Е. В. Уханов), аксиологических проблем (Э. В. Баркова, Н. Л. Худякова), проблемы персональной идентичности (А. В. Костина, А. Б. Невелев, В. С. Невелева, Е. А. Никитина, Е. О. Труфанова) и т. д.

По мнению многих ученых, кризис персональной идентичности вызван актуальным кризисом культуры. Системный анализ кризиса культуры вплоть до сер. XX века представлен в работах П. А. Сорокина «Кризис нашего времени», «Социокультурная динамика», «Главные тенденции нашего времени». К теме современных кризисных явлений культуры среди отечественных исследователей сегодня обращаются М. А. Блюменкранц, А. В. Кива, К. Э. Разлогов и др.

Представляется, что выход из кризиса, восстановление целостности всего человеческого мира (и внешнего, и внутреннего) лежит на пути культивирования отношений согласия, возможности для которого создает диалог. Он же является и одним из инструментов возделывания согласия. Осмысление темы диалога имеет большую традицию в мировой философии (М. Бахтин, М. Бубер, Ю. Хабермас, К. Ясперс, С. Л. Франк, Н. А. Бердяев и др.). Теоретические аспекты диалога исследуют А. С. Ахиезер, В. Г. Щукин и др. Изучению феномена социального диалога посвящены диссертации Т. В. Бородиной, Д. Н. Сторожи-ловой, Е. Г. Фирулиной. О диалоге культур и цивилизаций ведут речь А. Гусейнов, А. С. Запесоцкий, И. В. Кучерук, В. М. Межуев, А. Скачков, Ж. Урман-бетова. Проблему толерантности в диалоге культур и цивилизаций раскрывают Л. В. Баева, А. П. Романова, Е. В. Хлыщева. Вопросы теории толерантности обсуждаются как зарубежными мыслителями (П. Николсон, М. Уолцер и др.), так и отечественными (Л. Н. Вшивцева, М. П. Мчедлов, А. В. Перцев, В. И. Са-мохвалова и др.).

Толерантность и диалог обретают особую значимость в условиях мульти-культурности современного мира, а также в связи с множеством угроз, среди которых – наиболее острая сегодня – угроза столкновения цивилизаций. Теме конфликта цивилизаций посвящены работы А. Тойнби, С. Хантингтона. Среди отечественных мыслителей к ней обращаются В. А. Авксентьев, Б. В. Аксюмов, А. Ю. Хоц. Для преодоления конфликта цивилизаций предложен проект «Альянса цивилизаций», изложенный в статьях отечественных и зарубежных исследователей – В. В. Попова, А. Isiz, N. Lachmann.

Нарастание агрессии и насильственных форм разрешения конфликтов в современном мире отмечает и Ф. Фукуяма. Межнациональные и международные конфликты в странах ближнего и дальнего зарубежья анализируют З. Р. Бежанишвили, А. Белоусова, Н. Загладин, С. К. Ознобищев, В. Петрич, Н. Федулова. Проблемам урегулирования этнополитических конфликтов на рубеже XX-XXI вв. посвящены диссертационные исследования в области фило-

софии, социологии, политических и юридических наук О. Р. Болотниковой, Э. В. Крыловой, Н. В. Кузьминой, М. Е. Попова.

Согласие тем более должно быть осознано как исключительная ценность в условиях ситуации усиливающегося терроризма. Международно-правовые аспекты борьбы с терроризмом и механизмы ее регулирования рассматриваются в диссертационных исследованиях в области юридических и политических наук (В. Ф. Антипенко, К. В. Гуляев, М. В. Короткова).

Для поддержания коллективной безопасности в современном мире существует ряд организаций (ООН, ОБСЕ, ОДКБ), информация о деятельности которых широко представлена в различных источниках.

В ответ на вызовы и угрозы современному миру между разными странами в определенный период развивались отношения сотрудничества и партнерства. Подобные отношения анализируются между Россией и США (А. Багиров, С. К. Ознобищев, Н. Софинский и др.), между Россией и Европой (Н. Башкатов, Ю. А. Борко, М. Стрежнева и др.), между Россией и странами Востока (О. Ю. Колегова, А. Ф. Мочульский и др.)

Отношения сотрудничества и партнерства осуществлялись в контексте глобализации и свидетельствовали о развитии процесса конвергенции, теоретическое исследование которого началось с 70-х гг. ХХ в. В контексте концепции культурной конвергенции П. А. Сорокина, сущность которой раскрывают В. И. Добреньков, А. Г. Дугин, В. А. Шаповалов и другие, процесс сближения между Россией и США можно трактовать как условие и результат достижения отношений согласия. Осуществление некоторых прогностических воззрений П. А. Сорокина о тенденциях конвергенции между Россией и США в конце II тысячелетия отмечает Ю. В. Яковец. Кроме того, вопрос о возможности сближения России и США в начале III тысячелетия освещают Э. Я. Баталов, А. Бо-гатуров, В. А. Кременюк, С. М. Рогов и др. Анализ оригинальной концепции конвергенции культур П. А. Сорокина проводится также в монографии М. П. Меняевой «Социокультурная реальность на рубеже XX-XXI вв. в контексте концепции конвергенции П. А. Сорокина» (2004). В ней представлена попытка выявления главных тенденций в социокультурной реальности III тысячелетия через призму этой концепции. Социокультурный аспект процесса конвергенции в современном мире в контексте глобализации исследуют О. Н. Астафьева, Ф. Х. Кессиди, К. Мацуура, И. А. Мальковская.

Следует отметить, что отношения согласия рассматриваются в литературе в разных сферах человеческой деятельности, однако отсутствуют исследования, в которых подобные отношения анализировались бы в комплексе.

Возвращаясь к интерпретациям термина согласие, необходимо сказать, что в толковых словарях, в современной философской и социологической литературе их приводится большое количество. В этой связи смысловое поле понятия культура согласия представляется достаточно обширным. Однако единственной диссертацией, где культура согласия рассматривается и только в граж-данско-правовом плане, является исследование Д. И. Плетнева «Гражданская культура как культура согласия общества и государства» (2005 г.). В нем выявляются главные механизмы достижения согласия и согласованных взаимодей-11

ствий институтов гражданского общества и государства. Автор определяет гражданскую культуру личности, как основанную «на признании ценности согласия и справедливости в социальном сотрудничестве, базирующемся на публичности и открытом обсуждении всех социальных и культурных проблем, личностном соблюдении норм права и действия в рамках правовых отношений, толерантности и чувства солидарности по отношению к другим»¹. Основное теоретическое значение исследования, проведенного Д. И. Плетневым, состоит в обосновании идеи согласия общества и государства как идеи, конституирующей гражданскую культуру.

Нет четкого определения понятия культуры согласия и в статье М. Г. Алиева «Культура согласия как эффективный фактор глобализации» (2003 г.), в которой понимание культуры согласия связано с пониманием сущности глобалистского согласия и его практического достижения, зависящего от ответа на вопрос о том, каким мы хотим видеть глобальный мир, имеющий общие проблемы: основанным на партнерстве носителей суверенитета или на диктате держателей бесконтрольной мировой власти².

Итак, в исследованиях М. Г. Алиева и Д. И. Плетнева культура согласия не рассматривается ни на понятийном уровне, ни концептуально.

Таким образом, анализ степени разработанности научной темы и проблемы позволяет сделать вывод о том, что феномен культуры согласия как таковой до сих пор остается практически неосмысленным в философии, а само понятие культура согласия пока не нашло своего окончательного определения, в котором было бы закреплено понимание сущности этого феномена и значимости этого принципа. Поэтому требуется комплексная концептуальная разработка его содержания, прояснение и установление его значений и смыслов. Кроме того, исследование темы культуры согласия становится крайне необходимым не только на теоретическом уровне, но и значимым в современной социокультурной практике. Важность рассмотрения культуры согласия в качестве специфического объекта культур-философской рефлексии в этой связи становится очевидной.

Объект исследования – исторически сложившиеся культурные формы (конструктивные и деструктивные), средства и способы разрешения противоречий.

Предмет исследования – культура согласия как конструктивная форма взаимодействия людей, народов, государств, ее становление и воспроизводство, обеспечивающее безопасность существования современного мира и человека.

¹ Плетнев, Д. И. Гражданская культура как культура согласия общества и государства
[Текст]: дис. …канд. филос. наук: / Д. И. Плетнев; Томск, 2005 – 137 с., С. 120. Режим досту
па:

– Дата обращения: 20.05.15.

² Алиев, М. Г. Культура согласия как эффективный фактор глобализации
[Текст] / М. Г. Алиев // Социс. – 2003. – № 6. – С. 21-28.

Цель исследования – разработать концепцию культуры согласия в е сущности, истоках (предпосылках), начале и воспроизводстве в качестве основания философской теории культуры согласия.

Достижение поставленной цели потребовало решения следующих задач:

1) осмыслить феномен согласия в его исторических формах и тенденциях;

2) осуществить историко-философский анализ подходов к определению
сущности и содержания согласия как идеи, проблемы и принципа;

3) выявить специфическую динамику общих предпосылок (тенденций
становления) культуры согласия в различных общественно-исторических эпо
хах;

1. определить понятие «культура несогласия» как выражающее многообразие устойчивых деструктивных форм разрешения противоречий; соотнести понятия «культура согласия» и «культура несогласия»;

2. исследовать событие уникального сцепления непосредственных предпосылок как начала культуры согласия, как ее элементарной конституирующей формы, матрицы е последующего воспроизводства;

3. определить существенные признаки культуры согласия и установить их конституирующее соотношение в рамках содержания понятия «культура согласия»;

4. в качестве основания теории культуры согласия концептуально разработать структуру и механизм действия конституирующей формы культуры согласия по сохранению и воспроизводству в человеческой истории, в человеческом мире неразрушительных форм жизнедеятельности, безопасного сосуществования.

Теоретическая основа исследования. Теоретическая база исследования определена как его предметом, так и основными задачами. Плодотворными теоретическими основаниями стали:

1. идея Гегеля о категориальной взаимосвязи предпосылок и начала, плодотворно использованная в исследованиях В. И. Плотникова. Сцепление общих предпосылок в непосредственные дает начало нового феномена, в частности – культуры согласия. Таков генезис культуры согласия.

2. идея М. Хайдеггера о роли предельной опасности, в которой кроется «спасительное». Именно эта идея позволяет понять культуру согласия в качестве «спасительного» в человеческом мире;

3) идеи М. Бубера, М. М. Бахтина, С. Л. Франка, Н. А. Бердяева,
К. Ясперса и других о диалоге как средстве взаимосвязи, необходимой для воз
никновения и воспроизводства культуры согласия;

4) идея И. А. Ильина о внутренней целостности человека, которая позво
ляет раскрыть значение этапа воспроизводства культуры согласия на индивиду
альном уровне;

5) концепция интегральной культуры П. А. Сорокина об объединении
противоположных («чувственной» и «идеациональной») типов культур и фор
мировании на их основе интегрального типа – гармоничного и более жизне
способного, обеспечивающего воспроизводство культуры согласия на всех

уровнях человеческого бытия – индивидуальном, надындивидуальном и глобальном.

Методология и методы диссертационного исследования. В силу сложности объекта и предмета исследования методология имеет комплексный характер.

В исследовании был применен диалектический подход, который дает возможность выделять противоречия в человеческом сообществе, а также формы их разрешения. Диссертационное исследование потребовало применения диалектических принципов единства исторического и логического, восхождения от чувственно-конкретного к абстрактному, которые позволяют осмыслить согласие и культуру согласия как таковые, безотносительно к конкретно-историческим способам, формам проявления в культуре.

В исследовании был применен аксиологический подход, открывший возможность осмыслить согласие как ценность, важность и значимость культуры согласия в человеческом мире, в существовании человека и человечества, необходимость ее становления, сохранения, воспроизводства для обеспечения безопасного существования человечества в ситуации многочисленных угроз.

Для достижения цели исследования важным явился структурно-генетический подход, где структурная сторона представлена культурно-исторической предметностью, многообразием культурно-исторических форм проявления согласия, а генетическая – уникальностью события Карибского кризиса как начала культуры согласия.

В исследовании применялась феноменологическая методология, позволяющая выделить согласие как феномен, который схватывается в идее согласия, фиксируется в принципе согласия, существует в действительности не в «чистом» виде, а в многообразии отношений (внутриличностных, межиндивидуальных, межгрупповых, межгосударственных и т. д.). Согласие как таковое в диссертации выявляется через анализ истории культуры, отдельных фактов, свидетельств проявления воли к преодолению конфликтного существования.

Плодотворно использование элементов герменевтического подхода, позволяющего осмыслить и интерпретировать содержание документов и материалов, в которых обозначается воля к согласию между различными субъектами (личностями, народами, государствами, культурами и т. д.) в разных сферах человеческой деятельности.

Конструктивным является использование элементов синергетической методологии. С их помощью можно рассматривать культуру согласия в качестве стабилизационного ресурса и как отношения со-действия, т. е. совместных, согласованных действий, необходимых для установления устойчивого порядка в ситуации флуктуации (кризиса), позволяющих достичь равновесия.

Кроме того, в исследовании применялись принципы дополнительности и историзма. Принцип дополнительности позволяет комплексно представить материальные и ментальные основания культуры согласия. Применение принципа историзма обеспечило возможность выделения предпосылок становления культуры согласия, обнаружения ее истоков, начала и этапа воспроизводства культуры согласия.

Научная новизна исследования. Основные результаты исследования, определяющие его новизну, заключаются в следующем:

3. Феномен согласия представлен с точки зрения его интенции к возникновению культуры согласия, т. е. ее общих предпосылок (тенденций), складывающихся в человеческой истории и проявляющихся как отношения солидарности, единства, взаимопомощи и т. п., а также представляющих согласие как проблему, идею и принцип.

4. Культура согласия впервые интерпретирована с позиций структурно-генетического метода, посредством которого выявляется момент ее возникновения, т. е. начало, общие и непосредственные предпосылки и воспроизводство.

5. Обосновано, что структура начала культуры согласия представляет собой сцепление непосредственных предпосылок (трех элементов начала), каждая из которых испытывает развивающее воздействие со стороны двух других. Так, воздержание от импульсивных, необдуманных действий способствует поискам новых путей согласия и созданию соответствующих институтов; поиски новых форм решения конфликтов удерживают от импульсивных действий и требуют институционального закрепления; наличие институтов сдерживает любые проявления импульсивных действий и обеспечивает поиски новых путей и способов решения конфликтов.

6. Ситуация предельной опасности, угрожающая существованию человечества, понята как высшая форма развития культуры несогласия. Рассмотрены (представлены) узловые пункты развития культуры несогласия от Античности до наших дней. Впервые введен в научный оборот термин «культура несогласия», выделены существенные признаки, определяющие содержание понятия «культура несогласия».

7. Определены существенные признаки культуры согласия (мирный путь разрешения противоречий, предполагающий сознательное, добровольное, совместное принятие ответственных за судьбу всего человечества решений и их институциональное закрепление) как становящейся и как зрелой формы взаимодействия различных субъектов. Использующееся в научной литературе словосочетание «культура согласия» введено как самостоятельное понятие и термин.

8. Воспроизводство культуры согласия представлено как процесс взаимо-развивающего воздействия всех элементов начала, предполагающего: отказ от необдуманных, безответственных действий, поиск конструктивных форм решения конфликтов при посредничестве различных институтов. Показано, что их неравнозначное, неравномерное проявление в конкретных культурно-исторических условиях проблематизирует воспроизводство культуры согласия. Обосновано, что ее расширенное воспроизводство является условием обеспечения безопасного, устойчивого развития на всех уровнях человеческого бытия – индивидуальном, надындивидуальном, глобальном.

Положения, содержащие элементы новизны и выносимые на защиту:

1. Согласие может быть представлено как феномен жизненного мира в его исторических формах (гармония, единство, солидарность) и тенденциях, а также как проблема, идея и принцип, на основе которого возникает культура

согласия как результат исторически длительного становления и систематически воспроизводимая форма согласия.

Отношения согласия, базирующиеся на ценностях ненасилия, справедливости, милосердия, толерантности и т. д., необходимы на всех уровнях человеческого бытия (индивидуальном, надындивидуальном, глобальном). Их значимость заключается в обеспечении стабильности и безопасности человеческого существования, сохранении целостности мира во всем его многообразии, тем самым устойчивого развития.

2. Структурно-генетический метод позволяет выделить начало культуры
согласия, ее общие и непосредственные предпосылки и воспроизводство.

Общими предпосылками (тенденциями) культуры согласия в различных общественно-исторических эпохах выступали по отдельности: воздержание от импульсивных, необдуманных действий в ситуации непримиримых противоречий; поиски новых форм конструктивного решения конфликтов; наличие институтов разного уровня, обеспечивающих и гарантирующих стабильное сосуществование людей.

Указанные общие предпосылки становятся непосредственными в момент их сцепления, их единство выступает началом культуры согласия. Многообразие устойчивых деструктивных форм разрешения противоречий представляют собой культуру несогласия, которая в своем предельно развитом виде доводит мир до крайней опасности самоуничтожения, и образует фон для зарождения культуры согласия. Последняя, в соответствии с идеей о спасительном М. Хай-деггера, возникает в ситуации предельного обострения опасности для всего человечества (ею стала угроза мировой войны с применением ядерного оружия в ситуации Карибского кризиса). Именно универсальный характер культуры несогласия позволил обнаружить уникальное событие возникновения формы разрешения предельно опасного противоречия.

Элементарная, конституирующая структура культуры согласия была найдена в сфере политики. Однако, она в равной мере, с равным успехом может быть применена ко всем сферам человеческого бытия. Культура согласия, как исследуемое в рамках философии культуры явление, рассмотрена с опорой на идеи философии диалога, а также на идеи И. А. Ильина и П. А. Сорокина. Они позволяют вести речь об этапе воспроизводства возникшей культуры согласия, которое осуществляется в конкретно-исторических социокультурных условиях.

3. Элементарная форма культуры согласия в качестве спонтанного, еди
ничного, уникального события (в качестве которого выступает культура разре
шения Карибского кризиса) имеет решающую методологическую значимость.
Существенные признаки этого уникального исторического феномена таковы:
готовность двигаться навстречу друг другу мирным путем, отказавшись от
своекорыстных целей во имя не только интересов отдельных стран, но и всего
человечества, закрепляя совместные решения на институциональном уровне.

Карибский кризис – это событие, прямо обнаружившее недееспособность сложившихся культурных форм, образцов разрешения конфликтов, нежизнеспособность ценностей господства одной воли, неприятия другого, иного, действия с позиций одной силы, бескомпромиссность. Карибский кризис имеет ге-16

нетическое значение, именно с него берет начало культура согласия в собственном смысле слова. На фоне крайне обострившегося напряжения между США и СССР и реальной угрозы применения ими ядерного оружия, культура несогласия достигла своего предела. Однако этот кризис как отрицательная, предельно разрушительная «предпосылка» несет в себе «спасительное», которое и есть зародыш, начало культуры согласия. Достигая предельного пункта в своей способности к разрешению всемирно-исторического противоречия, культура несогласия становится путем к самоуничтожению человечества. Путем спасения человечества в этом же пункте становится культура согласия в форме конструктивного диалога, в котором сцепилось то, что ранее находилось в «рассыпанном» виде, на фоне преобладающего несогласия. В ситуации крайней опасности возникла форма согласия всемирного значения – сцепление непосредственных предпосылок как начала культуры согласия. Ситуация крайней опасности породила спасительную форму согласия (ее формулу).

Воспроизводство возникшей культуры согласия является перспективным потенциалом спасения человечества в условиях глобальных противоречий в системе «человек – природа – общество».

4. Основными формами, сложившимися исторически в культуре, выражающими суть и смысл несогласия, явились войны (межгосударственные, религиозные, гражданские, мировые), восстания, социальные революции, политические перевороты.

Ситуацией предельной опасности, угрожающей существованию человечества, стала угроза применения ядерного оружия в ходе Карибского кризиса. Именно она являет собой высшую форму развития культуры несогласия.

Культура несогласия представляет собой многообразие оформившихся в культуре способов проявления отношений несогласия на индивидуальном и надындивидуальном уровнях (вплоть до глобального), в которых оно составляет суть. В человеческом мире отношения несогласия, выражающие взаимное неприятие сторон, становятся источником не просто существования порознь, а противопоставления, борьбы, конфликтов (вплоть до военных). Культура несогласия связана с воспроизводством устойчивых типов отношений, основанных на взаимной неуступчивости, бескомпромиссности, интолерантности. Они не позволяют вести конструктивный диалог, тем самым затрудняют или исключают возможность мирного сосуществования на межличностном, общественном и глобальном уровнях.

Культура несогласия как осознанно, целенаправленно закрепляемое несогласие акцентирует различия, неравенство, которые дают повод для давления, насилия, господства. Институциональными формами культуры несогласия выступают различные объединения, организации, учреждения, разрабатывающие инструменты, средства, способы ведения войны, нарушения и разрушения оптимального порядка.

Культура несогласия представляет собой способ дезорганизации человеческого со-бытия путем насильственного разъединения и разделения людей, народов, стран, их отчуждения друг от друга и обособления, в результате чего

происходит утрата общего, разрушение единства и целостности, их уничтожение и гибель. Поэтому культура несогласия деструктивна.

5. В контексте философии культуры понятие культура согласия рассмат
ривается с точки зрения сущности (существенных признаков), в нем выделяется
общефилософское содержание. Культура согласия представляет собой сово
купность систематически воспроизводящихся форм отношений на индивиду
альном и надындивидуальном уровнях (вплоть до глобального), основой кото
рых является согласие. В человеческом мире отношения согласия скрепляют
различные стороны в совместном существовании, необходимом для выживания
и созидания. В основе этих отношений лежит готовность к взаимной уступчи
вости, к компромиссу, добрая воля к пониманию, взаимотерпимость.

Культура согласия связана с воспроизводством устойчивых типов отношений, в которых закреплены найденные принципы сосуществования: от невмешательства до единства, любви и гармонии. Подобные принципы возникают в ходе живых контактов (встречи, саммиты, конференции и т. п.). Их результаты могут фиксироваться в соглашениях различного содержания и уровня, в содержании документов и материалов, в которых обозначается воля к согласию между различными субъектами (личностями, народами, государствами, культурами и т. д.) в разных сферах человеческой деятельности. Кроме того, культура согласия включает в себя институциональные формы – различные объединения, организации, учреждения, вырабатывающие инструменты, средства, способы достижения согласия.

Культура согласия может быть представлена в двух планах. Она является способом организации человеческого со-бытия с целью обеспечения безопасности, выживания, созидания жизни и устойчивого развития, а также способом персональной идентификации, благодаря которому в ходе единения человека с другими происходит осознание и понимание человеком самого себя, без чего невозможно выстраивание индивидуального «мира человека» и его обогащение. Поэтому культура согласия конструктивна.

6. Процесс воспроизводства культуры согласия крайне сложен. Сцепле
ние трех составляющих (эмоционально-волевая и действенная – условно обо
значим их как субъективные, ментальные факторы – и институциональная как
объективный фактор) представляет собой уникальный момент. Для воспроиз
водства культуры согласия в новых условиях необходимо их устойчивое равно
значимое проявление. Однако в современном мире процесс их развития не про
исходит прямолинейно, без проблем, он не гарантирован от попятных движе
ний, серьзных рецидивов культуры несогласия. Закрепившееся на ментальном
уровне недоверие, сложившиеся традиции, настроения, предрассудки, стерео
типы понимания друг друга затрудняют объединение усилий, необходимое для
разрешения противоречий на всех уровнях человеческого бытия, от индивиду
ального уровня до глобального. Осознание взаимозависимости, добрая воля к
пониманию, настроенность на мирное сосуществование способствует, в частно
сти, образованию и развитию деятельности разного рода международных объе
динений, организаций, макроструктур (ЕАЭС, ШОС, БРИКС и др.). Однако их
интегральный потенциал может оказываться недостаточным в конкретных си-
18

туациях. Требуется обновление институтов, созданных с целью обеспечения безопасности в мире (ООН, ОБСЕ, ОДКБ), и приведение норм международного права в соответствие с изменяющейся социокультурной ситуацией.

Воспроизводству культуры согласия на индивидуальном уровне мешает неосознанность человеком необходимости и его неумение ограничить себя, руководствоваться чувством меры, согласовать материальное и духовное в собственной жизни, потребности и ценности, целостно воспринимать мир, используя для этого, в том числе, возможности электронной техники и технологий; отсутствие интегрального мировоззрения, ослабление ответственного отношения к себе и к тому, что происходит в действительности, с точки зрения приоритета целого, общего, совместного над частным, единичным, отдельным.

Теоретическая и практическая значимость работы.

В диссертационном исследовании разработана концепция культуры согласия в е сущности, истоках (предпосылках), начале и воспроизводстве.

Концептуальная разработка культуры согласия является крайне необходимой на теоретическом уровне и значимой в современной социокультурной практике.

Предложенный в диссертационном исследовании вариант философского осмысления сущности, становления и воспроизводства культуры согласия позволяет выявлять и накапливать интеграционный потенциал, необходимый в контексте глобализации, расширения и углубления процесса конвергенции, осуществляющегося в ходе нее.

Исследование культуры согласия в человеческом бытии может быть продолжено в дальнейшем. Предложенные автором определения понятий культуры согласия и культуры несогласия могут обогащаться новыми смыслами, содержание же этих понятий может углубляться и расширяться. Одним из направлений исследований может стать изучение воспроизводства культуры согласия в новых, изменяющихся условиях человеческого бытия на всех его уровнях (индивидуальном, надындивидуальном, глобальном).

Важным является и вопрос конкретного практического применения некоторых выводов диссертации в реальной жизни, в реальном сосуществовании людей на планете Земля.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты, доведенные до уровня практических рекомендаций, могут быть использованы для предотвращения опасности Третьей мировой войны, а также в опыте преодоления конфронтаций, конфликтов, разногласий, имеющих место в человеческом мире на всех уровнях его бытия – индивидуальном, надындивидуальном и глобальном. Культивирование ценностей и приоритета согласия служит не только поддержанию мира, но его установлению и укреплению. Инструменты, которые содержит в себе культура согласия, способствуют решению глобальных проблем современности, выходу из системного кризиса. Воспроизводство всех элементов культуры согласия обеспечивает сохранение жизни и здоровья людей, взаимное уважение разумных интересов и, в конечном счете, благополучие и процветание.

Результаты исследования можно применить при разработке программ культурной политики. Культура согласия выступает инновацией, которую следует рассматривать в качестве стратегии в культурной политике XXI века, кроме того, она может служить ориентиром культурной политики нашего государства.

Теоретические положения диссертации могут быть использованы в практике преподавания курсов философии, истории философии, культурологии, социологии, конфликтологии, политологии в высшей школе, а также для разработки спецкурсов по проблематике философии культуры, философии истории, социальной философии.

Достоверность результатов диссертации подтверждается обоснованной постановкой проблемы, определением предмета, позволяющим выделить качественные характеристики объекта; формулировкой цели и задач, на основе чего предложена концепция культуры согласия в аспектах ее сущности, становления и воспроизводства; корректным использованием категориального аппарата философии, методов философии и науки; совокупностью проанализированной научной и философской литературы, а также политических документов.

Апробация работы. Основные положения диссертации и полученные результаты обсуждались на теоретических семинарах кафедры философии Челябинского государственного университета и кафедры философских наук Челябинской государственной академии культуры и искусств, а также на семинаре-практикуме аспирантов, докторантов и соискателей Регионального института философских и культурологических исследований Челябинской государственной академии культуры и искусств. Автором инициирован и проведен круглый стол, посвященный Всемирному дню философии «Человек и общество в противоречиях современного мира. Проблема культуры согласия» (Челябинск, 20.11.2014).

Отдельные фрагменты и идеи исследования изложены на XXIII Всемирном философском конгрессе (Греция, 2013), обсуждались на:

Четвертом (Москва, 2005), Пятом (Новосибирск, 2009) и Шестом (Нижний Новгород, 2012) Российских философских конгрессах;

международных научно-творческих форумах «Молодежь в науке и культуре XXI века» (Челябинск, 2009-2011);

научно-теоретической конференции «Мировоззренческие основания культуры современной России» (Магнитогорск, 2010);

- научно-практических конференциях международного уровня «Социаль
но-экономическое развитие России в посткризисный период: национальные, ре
гиональные и корпоративные аспекты» (Челябинск, 2010), «Язык и культура»
(Челябинск, 2010-2012), «Первые Лазаревские чтения: «Лики традиционной
культуры»» (Челябинск, 2011), «Социально-экономические, гуманитарные и
политические тренды глобализации» (Челябинск, 2013), «Социокультурные
факторы национальной безопасности России» (Москва, 2015);

- научно-практических конференциях всероссийского уровня «Первые
Лойфмановские чтения: Аксиология научного познания» (Екатеринбург, 2005),
«Поликультурное воспитание молодежи в системе общего и профессионально-
20

го образования» (Уфа, 2007), «Информационно-коммуникационные технологии в системе культурно-цивилизационных преобразований» (Челябинск, 2010), «Смыслы, ценности, нормы в бытии человека, общества, государства» (Челябинск, 2011).

Материалы диссертационного исследования использовались автором при чтении лекций по философии и философии культуры для студентов Челябинской государственной академии культуры и искусств (2009-2015).

Общее число публикаций по теме диссертационной работы составило 65 общим объемом около 48 п. л., в том числе 2 монографии, 2 учебных пособия (имеющих гриф УМО) и 16 статей в журналах, включенных в реестр ВАК МО-иН РФ.

Структура и объем диссертационной работы. Структура диссертационной работы определена поставленными задачами: состоит из введения, трех разделов, каждый из которых включает в себя по две главы, заключения и списка литературы. Общий объем работы составляет 383 стр. Список литературы включает 370 названий, в том числе 45 на иностранных языках.

Сущность культуры согласия, ее становление и развитие: философско-методологические основания исследования

С нашей точки зрения, закрепление и воспроизводство возникшей начальной формы культуры согласия сегодня происходит в новых исторических условиях – в условиях противоречий, которые приняли планетарный характер и масштаб. Рассмотрению глобальных противоречий в системе «человек – природа – общество», их признаков, генезиса, сущности и типологии посвящены сборник трудов «Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности» (1990), монография Н. Г. Апухтиной «От истоков к основаниям глобально-экологической культуры мышления» (2006) и др. Варианты разрешения глобальных проблем современности предложены в докладах участников Римского клуба Дж. Форрестора, Д. Медоуза, М. Месаровича, Э. Пестеля и др. Кроме того, большое значение имеет принятая на конференции ООН в Рио-де-Жанейро по окружающей среде и развитию концепция устойчивого развития. Ее анализируют в своих работах Э. В. Гирусов, Г. В. Платонов, А. Д. Урсул и др. Истоки этой концепции содержатся в концепции ноосферы В. И. Вернадского («Научная мысль как планетное явление», «Размышления натуралиста», «Автотрофность человечества»). Особое значение для рассмотрения этапа воспроизводства культуры согласия имеет работа А. Печчеи «Человеческие качества», в которой развернута идея о необходимости самоограничения человечества. Нарушение границ, выход за пределы повлек за собой разлад в самом человеке и в его отношениях со всем миром. В связи с этим встает вопрос о восстановлении целостности самого человека.

Проблема целостности современного человека обсуждается многими исследователями: в монографиях З. Баумана, Е. В. Кармазиной, Е. Г. Трубиной; в статьях В. О. Шелекеты, В. Ю. Ивахнова, С. И. Копылова; в контексте социокультурных проблем (А. М. Сидоров, О. Б. Сладкова, Е. В. Уханов), аксиологических проблем (Э. В. Баркова, Н. Л. Худякова), проблемы персональной идентичности (А. В. Костина, А. Б. Невелев, В. С. Невелева, Е. А. Никитина, Е. О. Труфанова) и т. д.

По мнению многих ученых кризис персональной идентичности вызван актуальным кризисом культуры. Системный анализ кризиса культуры вплоть до сер. XX века представлен в работах П. А. Сорокина «Кризис нашего времени», «Социокультурная динамика», «Главные тенденции нашего времени». К теме современных кризисных явлений культуры среди отечественных исследователей сегодня обращаются М. А. Блюменкранц, А. В. Кива, К. Э. Разлогов и др.

Представляется, что выход из кризиса, восстановление целостности всего человеческого мира (и внешнего, и внутреннего) лежит на пути культивирования отношений согласия, возможности для которого создает диалог. Он же является и одним из инструментов возделывания согласия. Осмысление темы диалога имеет большую традицию в мировой философии (М. Бахтин, М. Бубер, Ю. Хабермас, К. Ясперс, С. Л. Франк, Н. А. Бердяев и др.). Теоретические аспекты диалога исследуют А. С. Ахиезер, В. Г. Щукин и др. Изучению феномена социального диалога посвящены диссертации Т. В. Бородиной, Д. Н. Сторожиловой, Е. Г. Фирулиной. О диалоге культур и цивилизаций ведут речь А. Гусейнов, А. С. Запесоцкий, И. В. Кучерук, М. В. Межуев, А. Скачков, Е. А. Тюгашев, Ж. Урманбетова. Проблему толерантности в диалоге культур и цивилизаций раскрывают Л. В. Баева, А. П. Романова, Е. В. Хлыщева. Вопросы теории толерантности обсуждаются как зарубежными мыслителями (П. Николсон, М. Уолцер и др.), так и отечественными (Л. Н. Вшивцева, М. П. Мчедлов, А. В. Перцев, В. И. Самохвалова и др.).

Толерантность и диалог обретают особую значимость в условиях мультикультурности современного мира, а также в связи с множеством угроз, среди которых – наиболее острая сегодня – угроза столкновения цивилизаций. Теме конфликта цивилизаций посвящены работы А. Тойнби, С. Хантингтона. Среди отечественных мыслителей к ней обращаются В. А. Авксентьев, Б. В. Аксюмов, А. Ю. Хоц. Для преодоления конфликта цивилизаций предложен проект «Альянса цивилизаций», изложенный в статьях отечественных и зарубежных исследователей – В. В. Попова, А. Isiz, N. Lachmann.

Нарастание агрессии и насильственных форм разрешения конфликтов в современном мире отмечает и Ф. Фукуяма. Межнациональные и международные конфликты в странах ближнего и дальнего зарубежья анализируют З. Р. Бежанишвили, А. Белоусова, Н. Загладин, С. К. Ознобищев, В. Петрич, Н. Федулова. Проблемам урегулирования этнополитических конфликтов на рубеже XX-XXI вв. посвящены диссертационные исследования в области философии, социологии, политических и юридических наук О. Р. Болотниковой, Э. В. Крыловой, Н. В. Кузьминой, М. Е. Попова.

Согласие тем более должно быть осознано как исключительная ценность в условиях ситуации усиливающегося терроризма. Международно-правовые аспекты борьбы с терроризмом и механизмы ее регулирования рассматриваются в диссертационных исследованиях в области юридических и политических наук (В. Ф. Антипенко, К. В. Гуляев, М. В. Короткова).

Для поддержания коллективной безопасности в современном мире были основаны ряд организаций (ООН, ОБСЕ, ОДКБ), информация о деятельности которых широко представлена в различных источниках.

В ответ на вызовы и угрозы современному миру между разными странами в определенный период развивались отношения сотрудничества и партнерства. Подобные отношения анализируются между Россией и США (А. Багиров, С. К. Ознобищев, Н. Софинский и др.), между Россией и Европой (Н. Башкатов, Ю. А. Борко, М. Стрежнева и др.), между Россией и странами Востока (О. Ю. Колегова, А. Ф. Мочульский и др.)

Общие предпосылки культуры согласия и случаи их сочетания в контексте истории культуры (период до Нового времени)

«Думается, понятие согласие шире по своему содержанию. «Термин согласие применяется по отношению к разным сферам бытия (экономической, политической, культурной и т. д.) и его видам – социальному и индивидуальному Согласие предполагает ответ на ситуативные обстоятельства, поэтому отличается пластичностью. Можно вести речь о полном или частичном согласии. Полное согласие не всегда достижимо даже при обоюдном желании, поскольку кому-то приходится совсем отказаться от своих интересов. Полное согласие может иметь своим основанием конформизм или безразличие, которое порождает безответственность. Поэтому такое согласие является мнимым. Подлинное согласие основано на свободном волеизъявлении, оно предполагает отношения на равных, при которых не отбрасываются различия, а преодолевается их расчленение и утверждается взаимная близость» [148, с. 127]. Таково подлинное согласие.

«В Российской социологической энциклопедии отмечается, что степень консенсуса также может быть различной, хотя подразумевается, что его должно разделять если и не преобладающее, то по крайней мере значительное большинство [211, с. 207]. Степень консенсуса обычно бывает выше во взглядах на положения более общего, абстрактного характера (к примеру, на свободу слова) и заметно ослабевает по конкретным политическим и политико-экономическим вопросам. Впрочем, определить этот показатель с достаточной степенью точности всегда затруднительно, поскольку границы консенсуса чаще всего слабо очерчены. Важными для поддержания политического консенсуса признаются три обстоятельства. Во-первых, естественная готовность большинства населения следовать действующим законам, установлениям, нормам. Во-вторых, позитивное восприятие институтов, призванных претворять эти законы и установления в жизнь. И наконец, в-третьих, ощущение принадлежности к некой общности (к нации, например), что способствует определенному нивелированию роли различий (социальных, региональных и т. п.). В то же время основательная прочность консенсуса в рамках отдельных групп может препятствовать складыванию консенсуса на межгрупповом уровне [211, с. 207]. Следует отметить, что согласие подразумевает широкий круг совместных отношений (сотрудничество, партнерство, союзничество и др.), который предполагает сохранение любых различий, не обязательно противостоящих друг другу.

В культурологии и философии культуры используется понятие культура консенсуса, которое определяется как готовность признания за противной стороной законности ее интересов и связанное с этим искусство компромисса. В основе культуры консенсуса лежит философия плюрализма – понимание естественности и законности социального разнообразия, различий интересов, позиций и верований [297, с. 214]. Культура консенсуса способствует установлению мирных отношений между спорящими и конфликтующими сторонами, она есть культура мира, ее смыслом является примирение. Термин мир в одном из своих значений имеет смысл согласия, отсутствия вражды, ссоры, войны, а также соглашения воюющих сторон о прекращении войны [177, с. 350]. Отношение ко всему с миром означает быть в ладу со всем – это состояние спокойствия, умиротворенности. Умиротворение есть миро-творение, т. е. творение мира» [148, с.128].

Культуру мира отличает миротворчество и миролюбие. Культуру мира следует понимать как «уровень сформированности способности у субъектов

строить взаимоотношения сотрудничества на основе взаимного уважения. толерантности и ненасилия» [139, с. 11]. Основанная на солидарности, терпимости, способности решать спорные вопросы и конфликты мирным путем, культура мира есть культура ненасилия. Ей противостоит культура насилия, которая базируется на недоверии, нетерпимости и неспособности конструктивно взаимодействовать.

Культура насилия рассматривается как набор допустимых норм совершения насильственных действий в отношении человека или общества. Эти действия, разрешающие или запрещающие какие-либо формы, устанавливающие процедуру исполнения насилия и определяющие отношения между самими субъектами насилия, субъектами и объектами закрепляются в культурных текстах.

Культура насилия сопряжена с культурой войны, в которой война или угроза войной считается приемлемым инструментом разрешения споров. Культура войны характеризуется нетерпимостью к инакомыслию и подавлением всякого различия, учетом интересов лишь одной стороны (собственных) и в качестве способа для удовлетворения этих интересов предполагает насилие. Путь насилия отвергает культуру мира, которая учитывает интересы всех сторон. На основе культуры мира все стороны посредством мирных переговоров заключают перемирие, тем самым приходят к согласию.

«Содержательные характеристики понятия согласие, философско-культурологический смысл этого термина, его смысловой потенциал в еще большей степени могут быть выявлены при обращении к понятиям, терминам, противоположным по содержанию и значению» [148, с.128]. Одним из них является несогласие, которое означает: «1) отсутствие согласия на что-нибудь, отказ; 2) отсутствие единомыслия, разногласие в чем-нибудь» [177, с. 404]. Разногласие трактуется как «1) отсутствие согласия из-за несходства во мнениях, взглядах; 2) противоречие, несогласованность» [Там же. С. 640]. Под разногласием можно понимать разноголосицу – «1) несогласие, нестройное пение; 2) наличие многих несогласованных мнений» [177, с. 640]. Разность мнений, убеждений, взглядов, их несходство, различие указывает на отсутствие единообразия, на плюрализм, многообразие, которое является ресурсом развития. Однако преобладание несходства в человеческом мире может привести к разладу, раздорам, ссорам, вражде, что не является позитивным. Подобные дисгармоничные отношения выражают противоречие, требующее разрешения, перехода от несогласия к согласию.

Человек несогласный характеризуется по-разному. С одной стороны, – как вздорный, сварливый, идущий поперек, неуступчивый, что может быть особенностью его психологического склада. С другой – как человек, который имеет свою собственную позицию, точку зрения и готов отстаивать их, спорить (известно, бытующее мнение, что в споре рождается истина). Подобное несогласие может порождать конфликт, противостояние, борьбу. Человек несогласный с господствующей идеологией, властью, режимом и т. д. вступает в оппозицию, поэтому может быть подвергнут наказаниям, преследованиям, репрессиям, гонениям. В тоталитарной системе человек несогласный воспринимается как диссидент, противник, враг. Однако человек инакомыслящий необходим для существования либерального общества. Человек инакомыслящий, иноверец иногда вызывает настороженное отношение к себе со стороны окружающих, несмотря на то, что его несогласие не всегда представляет угрозу для них.

Особенности общих предпосылок динамики культуры согласия в эпоху формирования мирового рынка и преддверия мировых войн

Эпикур советовал укреплять отношения в семье, считая, что нет ничего прекраснее, чем «когда близкие родственники живут в согласии», а также дорожить дружбой. В дружбе – вернейшее из прибежищ человека, особенно в те времена, когда выгода заменяет любовь, равнодушие вытесняет милосердие, а количество лицемеров и предателей заставляет содрогнуться даже самые стойкие души. Любовь к человеку, уважение к его личности. сострадание и забота – вот те ценности, которые, по Эпикуру, наполняют смыслом человеческую жизнь [64, с. 254].

Таким образом, в учениях позднеантичных философов, в частности, Сенеки и Эпикура содержится идея согласия человека с самим собой. Отношениям согласия во внутреннем мире противопоставляются отношения несогласия во внешнем мире. Внутренняя гармония невозможна без опоры на умеренность, благоразумие и следование этическим нормам.

Стоицизм оказал большое влияние на христианское мировоззрение в период его становления. Христианство возникло в первой половине I в. в восточных провинциях Римской империи в недрах религии древних евреев – иудаизма. Оно «отразило надежды и чаяния задавленных тяжким гнетом людей, отчаявшихся изменить свою участь собственными силами и уверовавших в избавление от страданий с помощью мессии, или божественного спасителя. Xристианство было порождено настроениями безысходности, особенно остро проявившимися у масс после подавления восстаний рабов, выступлений бедноты и покоренных народов против римского владычества и эксплуататорских классов» [271].

Особое значение христианство приобрело в Римской империи главным образом по двум причинам. Во-первых, из-за существовавшей социальной напряженности, от которой страдало большинство социальных групп от рабов до солдат и городских чиновников. Во-вторых, космополитическая Римская империя пренебрегала и игнорировала этническую принадлежность людей. Поэтому вс больше людей были вынуждены искать новые формы этнической идентичности [97, с. 211]

«Укреплению и распространению христианства и формирующейся церкви способствовали соборы, на которых были приняты основные положения христианской веры, среди них – учение о Троице – едином боге, выступающем в трех лицах (Бог-Отец, Бог-Сын, Бог-Дух Святой)» [36].

Важными в христианстве являются учения об искуплении и воскресении. Сын Божий сошел с неба на землю, принял страдание и смерть для искупления людей от первородного греха, воскрес и вознесся на небо. «Своей крестной жертвой Иисус Христос совершил победу над грехом и смертью ради спасения человеческого рода, его примирения с Творцом мира, чтобы человек смог стать соработником Бога в осуществлении Его замысла грядущего преображения мира» [43].

Спасение означает достижение человеческой душою состояния освобождения от греха и обретение вечного блаженства, даруемого богом при соблюдении условий и требований, предъявляемых им или от его имени через Священное писание или иным способом. Путь к спасению душ лежит через соблюдение библейских заповедей, покаяние, самосовершенствование личности для ее примирения с богом, смирение и послушание [97, с. 446].

Благодаря универсализму нравственных принципов христианства и, в первую очередь, провозглашаемому кодексу ценностей, основанному на презумпциях равенства, милосердия и любви, идее Спасения, избавления, христианство получило широкое распространение, несмотря на этнические и даже социальные различия в Римской империи. Причем «оно не ограничивалось только императором или одним правящим классом, или только еврейским народом, а было открытой религией для физически и социально страдающих масс, а также для облегчения психологических страданий представителей образованных слоев римского общества» [Там же. С. 211].

Христианство привлекало вс большее число последователей не только из-за своей сильной общественной структуры и своего учения, но и даже в большей степени благодаря своим идеалам человеческого братства, благотворительности и из-за появления ежедневных, сезонных и ежегодных литургических праздников, многие из которых происходили теперь в зданиях, ставших общественными местами.

Христианство как религия угнетенных, искавших избавления от бесчеловечных условий жизни в приходе мессии (спасителя), стало популярным. Христианская идея воздаяния обещала обездоленным обретение счастья и свободы в царстве небесном. Со временем в результате изменений в самом христианстве и в окружающем мире, христианство превратилось из гонимой «иудейской секты» в государственную религию Римской империи (нач. IV в.).

Возникновение христианства невозможно было без отношений согласия между страдающими от угнетения людьми, народом, которые объединились на основе веры в одного Бога – спасителя И. Христа. Их сплочение базировалось на принципах равенства перед Богом, любви к нему и сострадании, милосердии. В условиях социальной напряженности завоевания государств и их разрушения христианская религия несла в себе спасительный идеал человеческого братства. Однако, отношения согласия, которые способствовали появлению христианской религии, были сопряжены в своем развитии с отношениями несогласия. Последние проявились в борьбе с язычниками.

Воспроизводство культуры согласия, его конкретно-исторические формы и условия в современную эпоху: проблема устойчивости и попятные движения

Большое значение для ослабления риска ядерного конфликта имело понижение уровня напряженности на европейском континенте, где основные силы двух военных блоков – НАТО и ОВД – противостояли друг другу. В 1971 г. было подписано компромиссное соглашение СССР, США, Великобритании и Франции по Западному Берлину, неопределенность статуса которого служила источником постоянной напряженности. Это дало возможность начать совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе, работа которого позволила подписать в 1975 г. документ, зафиксировавший взаимные обязательства стран Европы, США и Канады признать суверенитет государств, права человека, принимать меры по укреплению безопасности и взаимного доверия в Европе, развивать взаимовыгодное сотрудничество.

Следует отметить, что разрядка международной напряженности открыла новую фазу развития политических процессов в мире. В западных странах началось антивоенное движение. В СССР также стали раздаваться голоса, призывающие не только к ограничению гонки ядерных вооружений, но и к усилению роли общества в принятии политических решений.

Еще в середине 1968 года в иностранной печати появился манифест академика А. Д. Сахарова «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе». В нем содержалось «предупреждение об опасностях термоядерного уничтожения, экологического самоотравления и дегуманизации человечества. А. Д. Сахаров рассмотрел угрозы человечеству, связанные с его разобщенностью и противостоянием социалистической и капиталистической систем. Он мыслил о самых важных вопросах, стоящих перед человечеством, – о войне и мире, о диктатуре, о запретной теме сталинского террора и свободе мысли, о той роли, которую может сыграть наука и научно-технический прогресс. А. Д. Сахаров рассматривал социальный и научно-технический прогресс как единственную альтернативу гибели человечества, предполагая демилитаризацию, демократизацию и утверждение интеллектуальной свободы. Ученый выступил с предложением к руководству своей страны о всемерном углублении стратегии мирного сосуществования и сотрудничества» [219].

Однако, несмотря на предпринятые действия, устойчивый мир оказался не гарантирован из-за существовавшей биполярности, которая в дальнейшем актуализировала необходимость развития диалога.

С 1980-х гг. в постоянную практику вошли встречи руководителей СССР и США на высшем уровне. Возможность СССР и США нанести друг другу неприемлемый ущерб в случае ядерного конфликта создала ситуацию, при которой они были вынуждены поддерживать диалог.

В 1985 году состоялась советско-американская встреча в верхах (М. С. Горбачев и Р. Рейган) в Женеве. Она повлекла за собой широкий диалог, оказавший существенное воздействие на общую обстановку в мире, а также положила начало сотрудничества в ряде сфер двусторонних отношений СССР – США. Обе стороны обязались не стремиться к достижению военного превосходства, подчеркнули важность предотвращения любой войны, в том числе ядерной. В 1986 году М. С. Горбачев и Р. Рейган встретились в Рейкьявике. Значение этой встречи заключалось в том, что на ней были обсуждены конкретные формулы радикального сокращения ядерного оружия, предложенные советской стороной. С 1987 года активизировались политические контакты на различных уровнях, в результате которых удалось завершить выработку договора по ракетам средней и малой дальности, договориться о советско-американской встрече в верхах в Вашингтоне. Не менее важной в развитии советско американских отношений стала встреча в верхах в Москве, которая состоялась в 1988 году. Подготовка к ней не только закрепила значительные позитивные перемены в советско-американских отношениях, но и дала новые импульсы к их развитию. Ратификация Договора по ракетам средней и меньшей дальности, обмен в ходе встречи ратификационными грамотами о вступлении этого договора в силу, дальнейшее продвижение в завершении выработки соглашения о 50-процентным сокращении стратегических наступательных вооружений, подписание до встречи соглашений по урегулированию ситуации в Афганистане, заключение ряда соглашений о дальнейшем совершенствовании механизма предотвращения ядерной войны, а также о развитии двустороннего сотрудничества – все это стало конкретными свидетельствами постепенной нормализации советско-американских отношений, привнесение в них дополнительных элементов устойчивости и последовательности, которые действительно отвечали интересам как Советского Союза, так и Соединенных Штатов [94].

Перемены, происшедшие в СССР с приходом к власти М. С. Горбачева в 1985 г., позволили обосновать на государственном уровне основы нового политического мышления и приступить к их практическому осуществлению. Это привело к радикальному обновлению внешней политики СССР. Центральными идеями нового политического мышления стали: идея приоритета общечеловеческих интересов над классовыми, национальными, социальными; идея взаимозависимости человечества перед угрозой стремительно обостряющихся глобальных проблем; идея свободы выбора общественного устройства; идея демократизации и деидеологизации всей системы международных отношений; идея создания атмосферы доверия во взаимодействиях государств.

Новая философия согласия и мира пробивала себе дорогу, воплощаясь в конкретных шагах. Реальным подтверждением этому явилось развитие и углубление политического диалога между СССР и США по всем узловым вопросам мировой политики и двусторонних отношений. В 1988-89 гг. в СССР начался процесс «перестройки», пала Берлинская стена, произошел роспуск Варшавского Договора, распался социалистический лагерь.