Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Концепт «конфликт интерпретаций» в контексте истории развития конфликта герменевтических теорий 16
1.1. Философская и специальные герменевтики: согласие и разногласия. 16
1.2. Различные критерии валидности интерпретации как методологические предпосылки конфликта интерпретаций . 31
ГЛАВА 2. Конфликт интерпретаций как объект философского анализа и эмпирический инструмент познания культуры 56
2.1. Понятие «конфликт интерпретаций»: операционализация для анализа культурных явлений. 56
2.2. Философский анализ идейных предпосылок конфликта интерпретаций в исследовании культуры 83
2.3 Виды конфликта интерпретаций и способы их разрешения в культуре 96
ГЛАВА 3. 108
Конфликт интерпретаций как педагогический инструмент формирования общегуманитарных компетенций 108
3.1. Алгоритм герменевтической процедуры. 108
3.2. Конфликт интерпретаций как эффективный образовательный инструмент развития навыков для гармоничного социального бытия . 123
Заключение 141
Список использованной литературы 144
- Различные критерии валидности интерпретации как методологические предпосылки конфликта интерпретаций
- Философский анализ идейных предпосылок конфликта интерпретаций в исследовании культуры
- Виды конфликта интерпретаций и способы их разрешения в культуре
- Конфликт интерпретаций как эффективный образовательный инструмент развития навыков для гармоничного социального бытия
Введение к работе
Актуальность темы исследования обусловлена тем, что в культуре функционирует огромный объем значимых вербальных и визуальных текстов, которые влияют на социальную жизнь человека и за правильность трактовки которых разгораются конфликты между различными субъектами. В условиях усложнения социальной структуры (появляется множество микро-групп) конфликт интерпретаций становится постоянным спутником общественных и межличностных дискуссий. Поэтому необходим его философский анализ, который позволит пролить свет на основные мировоззренческие установки субъектов конфликтов, исходя из которых они понимают мироустройство.
Наиболее глубинный и потому опасный для устойчивого развития общества конфликт – это конфликт интерпретаций реальности. Именно он лежит в основе многих социальных конфликтов, терзающих современный мир. Яркие тому примеры - «информационные войны», конфликты в области морали, эстетики, права. В этих условиях необходим методологический аппарат для корректной идентификации проблем, связанных с конфликтом интерпретаций, а также для прогнозирования возможных последствий, социальных рисков.
Помимо рисков, связанных с неконтролируемыми социальными конфликтами на базе конфликта интерпретаций реальности, философский анализ этого феномена несет в себе большой педагогический потенциал: например, он может использоваться для обоснования компетентностного подхода в образовании. Актуальность исследования конфликта интерпретаций, таким образом, связана также с необходимостью разработки педагогических герменевтических методик, которые бы способствовали гармоничному развитию личности, формированию общегуманитарных и специальных компетенций.
Теоретическая актуальность данного исследования заключается в необходимости углубленного изучения конфликта интерпретаций, его теоретического и системного описания, поскольку он представляет собой
существенное для герменевтики понятие и зачастую рассматривается в современной науке в частных проблемных ситуациях.
Особенно актуальны исследования конфликта интерпретаций для философской антропологии, одной из задач которой является осмысление механизмов человеческого понимания.
Объектом исследования является конфликт интерпретаций как герменевтический феномен.
Предметом исследования является функционирование конфликта интерпретаций в современной культуре.
Цель исследования состоит в том, чтобы выявить логику функционирования конфликта интерпретаций в современной культуре. Эта цель достигается за счет решения следующих задач:
– проанализировать различные герменевтические концепции, конфликтующие между собой по частным вопросам герменевтической процедуры, чтобы систематизировать критерии, применяемые для определения валидности интерпретаций;
– уточнить понятие «конфликт интерпретаций» и операционализировать его для анализа культурных явлений;
– рассмотреть конфликт интерпретаций как инструмент диагностики современного состояния социокультурной реальности через анализ его идейных предпосылок;
– описать разновидности конфликтов интерпретаций и выявить способы их разрешения в культуре;
сформулировать алгоритм процедуры интерпретации текста, характерный для европейской герменевтической традиции;
на материале опыта проведения практических занятий по герменевтике в группе описать методику моделирования конфликта интерпретаций как эффективного образовательного инструмента для развития навыков личности, способствующих гармонизации ее социального бытия.
В начале исследования была выдвинута следующая рабочая гипотеза: конфликт интерпретаций возникает в случае столкновения минимум двух участников, преследующих цель отстаивания истинности двух противоречащих друг другу интерпретаций одного и того же текста, реалий культуры. Таким образом, конфликт интерпретаций представляет собой, по сути, конфликт систем ценностных мировоззренческих (философских) установок и аттитюдов (психологических установок) субъектов-интерпретаторов, исходя из которых каждый из них выстраивает интерпретацию текста. Это набор установок, лежащий в основе предпонимания субъектом конкретного текста (предрассудки – по Г. Г. Гадамеру), характеризует также мировоззрение референтной группы, к которой принадлежит субъект. Указанный конфликт интерпретаций можно редуцировать к конфликту различных контекстуальных установок, которыми, осознанно или нет, руководствуются интерпретаторы. Конфликт интерпретаций, таким образом, представляет собой встречу Я с Другим и одной социальной группы с другой. В культурфилософском аспекте – это напряженное коммуникационное взаимодействие между противостоящими философскими традициями, лежащими в основе мировоззрения сторон конфликта. Это, с одной стороны, обуславливает возникновение целого ряда возможных социальных рисков, а с другой, такой конфликт содержит высокий образовательный, учебно-педагогический потенциал. Для проверки данной гипотезы были проведены эмпирические исследования устной речи интерпретаторов текстов (записи были сделаны на специально организованном семинаре по герменевтике, который проводился в течение двух лет в рамках общегородского проекта «Интеллектуальные среды», г. Волгоград). Анализ и интерпретация этого материала легли в основу исследования конфликта интерпретаций в педагогической сфере - одной из важнейших сфер культуры.
Выдвинутая на этапе создания исследовательской программы рабочая
гипотеза подтвердилась в целом, за исключением некоторых частных моментов, от
которых пришлось отказаться. Так, например, ошибочным оказалось
предположение о том, что конфликт интерпретаций представляет собой
разновидность диалога. Вместе с тем выявилось и то, что данный феномен может
быть переведен в плоскость диалога при успешной медиации. Кроме того,
выяснилось, что конфликт интерпретаций не обязательно будет снят в случае, если
для субъектов этого конфликта станут очевидными их пресуппозиции мышления.
Видимо по причине того, что вместе с конфликтом будут дезавуированы
пресуппозиции субъекта, а это не только болезненно, но и опасно для
самочувствия личности.
Степень научной разработанности проблемы.
Проблематика конфликта интерпретаций непосредственно отсылает нас к
широкому кругу авторов, сделавших свой вклад в разработку герменевтической
методологии и являющихся представителями различных герменевтических
традиций и направлений. Это, в первую очередь, работы Ф. Шлейермахера,
М. Хайдеггера, В. Дильтея, Г. Г. Гадамера, Э. Бетти, Г. Г. Шпета, легшие в основу
философской и научной методологии герменевтики как метода. Наиболее важной
в контексте изучения данного научного вопроса является монография П. Рикера
«Конфликт интерпретаций», давшая название рассматриваемому феномену и
заложившая основу для изучения функционирования конфликта интерпретаций в
культуре. П. Рикер рассматривает конфликт интерпретаций как объект
осмысления философской герменевтики и намечает основные причины и
следствия возникновения конфликтов интерпретаций.
Тем не менее, несмотря на довольно поздно произошедшую
концептуализацию столь важного для философской герменевтики явления, как
конфликт интерпретаций, изучение данного феномена в его частных и локальных
проявлениях можно найти в более ранних работах, посвященных вопросам
толкования, в рамках узкоспециальных и авторских герменевтических методик.
Так, в них рассматриваются вопросы символического, аллегорического и
буквального толкования, поднимается проблема критериев истинной
интерпретации. Среди них – Филон Александрийский, Августин, Климент,
Ориген, Хладениус и др. Их сравнительный анализ подробно проводится более
поздними исследователями, этот анализ дает понять целый класс конфликтов
интерпретаций, имеющих в своей основе методологические и методические расхождения в представлениях ранних герменевтов о том, как следует интерпретировать текст.
В работе активно используется монография Френсиса Либера, незаслуженно малоизвестного в России специалиста по толкованию юридических и политических текстов, в которой проводится широкий анализ кейсов конфликтов интерпретаций, а также даются авторские теоретические комментарии, дающие возможность сравнительного анализа универсального герменевтического метода с герменевтикой конкретного исторического периода и конкретных дискурсов. Данная работа была специально переведена диссертантом на русский язык для работы над данным исследованием.
Подобного рода ценность представляет и ряд современных работ российских и зарубежных исследователей, исследующих вопросы интерпретации с различных сторон так, К. Дж. Ванхузер рассматривает проблемы интерпретации с точки зрения библеистики, Б. В. Григорьев подходит к вопросу в контексте гносеологии, Е. Н. Шульга с точки зрения философии и методологии науки.
Особое значение имеют для исследования работы В. Г. Кузнецова, который предложил алгоритм формирования герменевтических гипотез и наметил ряд дальнейших векторов для научных разработок этой темы, которые были успешно реализованы в данном исследовании. Попытки сформулировать герменевтический алгоритм исследования текстов предпринимались также М. Н. Дудиной.
Следует отметить, что вопрос конфликта интерпретаций при толковании текстов рассматривался и вне европейской традиции герменевтики, например, в иудаизме (работа А. Штейнзальца), в герменевтике буддийских текстов (С. Ю. Лепехов, А. М. Донец, С. П. Нестеркин).
Изучение конфликта интерпретаций как социокультурного феномена
проводилось в рамках социокультурного подхода, представляющего собой
методологию рассмотрения общества как совокупности культурного и
социального. Согласно Ю. М. Резнику, данный подход предполагает единство и
взаимосвязь трех элементов социального познания – социально-философского, социологического и антропологического. В контексте данного подхода важна идея А. С. Ахиезера, который предлагает рассмотрение социокультурных процессов и феноменов под углом зрения мотивации человеческой деятельности.
Вопросы, актуализируемые данным исследованием, оказываются тесно связаны с идеями философии языка, отсылающими нас к логико-семантическому и лингвистическому анализу, берущему истоки в работах Г. Фреге, Я. Хинтикки, Н. С. Трубецкого и др. Данные исследователи рассматривают вопросы смысла, значения, языкового символа.
Проблема столкновения дискурсов как предпосылка возникновения конфликта интерпретаций рассматривается М. Фуко. Метод дискурс-анализа, используемый для изучения конкретных конфликтов, описан в работе М. В. Йоргенсена и Л. Дж. Филлипс. Используются также работы современных ученых, осмысляющих вопросы дискурсивности в различных контекстах: М. Ю. Лотман (в контексте семиотики), И. Н. Инишев (в контексте герменевтики), И. Т. Касавин (в контексте эпистемологии) и др.
Поскольку в данном исследовании конфликт интерпретаций рассматривается в сравнении с конфликтом социальным, были использованы работы Б. В. Маркова, А. К. Зайцева, Х. Бесемера и др. исследователей, чьи работы связаны с исследованием функционирования социального и вербального конфликта в культуре.
Опорой для рассмотрения конфликта интерпретаций в качестве акта коммуникации стали работы Ю. Хабермаса, дающего определение коммуникации как действия, и Н. Лумана, рассматривающего вопросы медиа-коммуникации.
Вопрос рассмотрения конфликта интерпретаций как педагогического
инструмента связан с диалогическим обучением и диалогом в образовании,
разработкой которого занимались Дж. Дьюи, Л. С. Выготского, Э. В. Ильенкова,
Г. П. Щедровицкого, особенно идеи, связанные с практической методологией
образовательной работы в диалоге с детьми и взрослыми. Методологической
опорой также стали работы представителей «диалогического» направления –
М. Бубера, О. Розенштока-Хюсси, М. М. Бахтина, в которых рассматривается понятие диалога, его структура и свойства.
Значимые методические разработки в филологической герменевтике сделаны в работах А. Компаньона, С. Зенкина, С. П. Лавлинского и т.д.
В целом, анализ современной периодики и диссертационных исследований показывает широкий интерес к проблемам герменевтики, понимания, конфликтов интерпретаций, интерактивным методикам образования. Среди подобных работ можно назвать работы, написанные на заявленный круг тем и защищенные по разным специальностям за последнее время: Я. С. Черновой, А. И. Патлача, В. В. Задорожного, Н. А. Стекловой и др. Тем не менее, несмотря на высокий интерес к темам герменевтических методик, конфликта интерпретаций, диалога в образовании, на сегодняшний день нет исчерпывающих теоретических и практических исследований, которые позволяли бы составить полное представление о структуре конфликта интерпретаций и давали бы четкие методики работы с этим феноменом в рамках образовательного процесса.
Методологическая и теоретическая база исследования. Методологическую основу исследования составляют герменевтический, сравнительный и структурный методы исследования, а также специальный метод сократического диалога, который был использован для сбора эмпирического материала для анализа пресуппозиций и аттитюдов интерпретаторов. Герменевтический метод позволяет работать с текстом социокультурной реальности на предмет идентификации конфликтов интерпретаций, в частности; психологический аспект герменевтического метода наряду с методом сократического диалога дает возможность анализировать материал, имеющий отношения к психологическим аспектам личности интерпретатора – его мотивы, психологические установки, пресуппозиции, цели и т.д. Сравнительный и структурный методы были использованы для анализа структуры и критериев конфликта интерпретаций в сравнении с другими, смежными феноменами. Научная новизна исследования:
- в результате анализа различных герменевтических течений европейской
традиции выделены и систематизированы различные критерии валидной
интерпретации, являющиеся методологическими предпосылками возникновения
конфликта интерпретаций;
- дано операциональное определение конфликта интерпретаций,
содержащее критерии, позволяющие выявлять этот феномен в современной
социокультурной ситуации; введены понятия «герменевма» и «герменевсис»,
которые позволяют дифференцировать смыслы «интерпретация как
унифицированный процесс интерпретирования текста» и «интерпретация как
результат интерпретирования, который может быть получен различными
путями»; а также понятие для сходного феномена «плюрализм интерпретаций»;
рассмотрен эвристический потенциал конфликта интерпретаций как инструмента диагностики современного состояния социокультурной реальности через философский анализ идейных предпосылок этого феномена.
предложена трехчастная классификация конфликта интерпретаций по критерию целеполагания субъектов, рассмотрены способы разрешения конфликта интерпретаций, функционирующие в социокультурном пространстве; описано эффективное средство перевода конфликта интерпретаций из напряженной коммуникации в диалог с помощью философской герменевтики;
разработан и предложен пошаговый алгоритм герменевтической процедуры, который может использоваться для толкования самого широкого круга текстов и в качестве инструмента продуцируемого конфликта интерпретаций.
разработана и описана авторская методика работы с конфликтом
интерпретаций с использованием метода сократического диалога и
герменевтического алгоритма, с помощью которой в рамках современной
системы образования можно формировать общефилософские и социальные
компетенции, имеющие центральное значение для социального бытия личности в
современной культуре.
На защиту выносятся следующие положения:
-
Методологическими предпосылками возникновения конфликта интерпретаций являются различия в представлениях о следующих критериях валидной интерпретации: 1) соответствие интерпретации строгому алгоритму, 2) соответствие интерпретации авторскому замыслу, 3) легитимизация авторитетом, 4) прагматичность интерпретации.
-
Конфликт интерпретаций является особым режимом вербальной коммуникации, при котором между двумя и более субъектами возникает напряженное взаимодействие, обусловленное стремлением обосновать валидность противоречивых интерпретаций одного и того же текста.
-
Эвристический потенциал конфликта интерпретаций заключается в том, что философский анализ его идейных предпосылок, которыми являются различия в дискурсивных, методологических, ценностных, целевых и мировоззренческих установках толкователей, представляет собой эффективный инструмент диагностики современного состояния социокультурной реальности.
-
Острота конфликта интерпретаций и риски его перехода в социальный конфликт детерминированы мотивацией субъектов коммуникации. По этому основанию можно выделить три вида конфликтов: 1) конфликты, субъекты которого ориентированы на установление авторитета (наиболее сложные для разрешения конфликты), 2) конфликты, субъекты которых нацелены на поиск объективной истины; 3) конфликты, субъекты которых заинтересованы в рефлексии предустановок интерпретации. Конфликты интерпретаций в социокультурном пространстве разрешаются через легитимизацию авторитетом одной из интерпретаций, достижение консенсуса с помощью медиации, разведения сферы применения интерпретаций. Эффективным средством разрешения конфликтов интерпретаций является метод философской герменевтики, который позволяет конфликтующим сторонам занять позицию исследователей пресуппозиций интерпретаторов и увидеть (опосредованно) аксиологическое пространство сознания Другого в безоценочном режиме.
-
Алгоритм герменевтической процедуры состоит из следующих
этапов: 1) выбор оснований для интерпретации, 2) курсорное чтение, 3) поиск
темных мест, 4) задавание вопросов, 5) формулирование гипотез, 6) проверка гипотез, 7) синтез. Этапы данного алгоритма при необходимости могут быть секвестированы. Данный алгоритм может повторяться, иллюстрируя движение по герменевтическому кругу.
6. В образовательном процессе конфликт интерпретаций является педагогическим инструментом формирования общефилософских и социальных компетенций, необходимых для гармонизации социального бытия личности. Механизм его действия следующий: с помощью алгоритмизированной процедуры и метода сократического диалога на этапе проверки гипотез при работе в группе модератором создаются условия для конфликта, для этого участники должны выразить аргументированное несогласие с гипотезами друг друга. В ходе работы данный конфликт переводится модератором в диалогический режим с помощью специальных вопросов, включающих рефлексивное мышление участников.
Теоретическая значимость. Выявлена структура конфликта интерпретаций и его соотношение с основными понятиями философской герменевтики (такими, как интерпретация-процесс и интерпретация-результат, понимание, оценка и предпонимание), что способствует установлению системных связей внутри понятийно-терминологического аппарата гуманитарных дисциплин, исследующих феномен конфликта.
Структурированы и систематизированы философские основания конфликта интерпретаций, а также углублена и раскрыта связь конфликта интерпретаций с философской герменевтикой.
В диссертации содержится сравнительный анализ различных герменевтических традиций и представлений о критериях истинной интерпретации, лежащие в основе одного из методологических конфликтов интерпретаций. В ходе исследования выявлены критерии истинности, или валидности, интерпретации, являющиеся универсальными, а также специфические для ряда дискурсов критерии.
Практическая значимость исследования состоит в возможности
использования результатов работы в научно-исследовательской и
преподавательской деятельности: полученные результаты обладают ценностью для дальнейших разработок методологии герменевтических исследований в философии культуры, филологии, юриспруденции и ряде других гуманитарных наук, а также в учебных занятиях с обучающимися. Результаты проделанной работы могут также быть использованы при разработке методологии изучения приемов современных средств массовых коммуникаций. Содержание и выводы работы могут применяться в преподавании широкого круга гуманитарных дисциплин, имеющих отношение к работе с текстами различного характера.
Апробация результатов исследования. Результаты работы были представлены автором на российской научной конференции с международным участием «Логос. Эстезис. Этос» (г. Санкт-Петербург, 2013), на конференциях «Учитель наедине с собой» и «Диалог и сообщество» (г. Санкт-Петербург, 2013, 2014), на ежегодных апрельских конференциях ВолГУ (г. Волгоград, 2013, 2014, 2015), а также на Международной практической конференции «Искусство и общество: наследие и современность» (г. Волгоград, 2014).
Основные результаты исследования были апробированы на модерирумых автором семинарах по герменевтике литературных текстов, проводимых в рамках учебной программы НОО «Интеллектуальные среды» (г. Волгоград) – 20132014гг.
Структура диссертации. Диссертация состоит введения, трех глав, заключения и списка литературы. Содержание работы изложено на 144 страницах печатного текста. Библиография включает в себя 169 наименований, в том числе 5 источников на иностранных языках.
Различные критерии валидности интерпретации как методологические предпосылки конфликта интерпретаций
Герменевтика – это неоднородное течение научной мысли, которое можно разделить на общую герменевтику и специальные. Ее становление как метода связано с философской рефлексией такого явления как интерпретация реалий, с которыми сталкивается человек в процессе своей жизнедеятельности. До сих пор не утихают споры о том, что следует называть общей герменевтикой, философской герменевтикой, и как выделить специальные герменевтики в их соотнесении с критериями научности. Для решения задач нашего исследования тех реалий, которые осмысляются в философии с помощью понятия «конфликт интерпретаций» (П. Рикер) отделение общего методологического уровня герменевтики необходимо по следующим причинам:
Во-первых, это нужно для выяснения того, как относились к конфликту интерпретаций в разных «герменевтических традициях»: является ли его возникновение неизбежным или возможна некая бесконфликтная герменевтика; полезен ли конфликт интерпретаций для определенных целей или, напротив, препятствует их достижению.
Во-вторых, выявление общего метода и сравнение его со специальными герменевтиками позволит установить причины возникновения конфликта интерпретаций. Сравнение различных представлений в контексте общей и специальных позволит разобраться, что в герменевтическом методе является константным, обязательным, а что вариативным. Ведь вариативное – одна из возможных причин конфликтных разногласий при выработке интерпретаций.
Различные способы и правила интерпретации текстов зарождались внутри религиозных традиций. Герменевтическая практика была связана, прежде всего, с необходимостью толковать тексты священных книг в древности. По всей видимости, отсюда идея об этимологической связи слова «герменевтика» с именем бога Гермеса, - посредника, который был призван доносить до людей божественную волю1. Итак, на раннем периоде своего развития герменевтика возникает в целях выявления истины, имеющей сакральный источник. Она была способом расшифровывать ее и делать понятной для людей.
Однако, несмотря на широкую востребованность интерпретаций текстов, теория герменевтики как науки о толковании появляется довольно поздно. Как справедливо замечает В. Дильтей, тексты, посвященные католической экзегезе, а именно сочинения Оригена, Тикония, Августина и Юнилия, «как ни важны они для истории канона и догм, но научной разработкой назвать эти большей частью разрозненно перечисляемые, нагромождаемые всегда без связующего принципа правила все-таки нельзя»2. Иными словами, эти тексты дают только частные рекомендации и указывают на разрозненность католической герменевтики. В какой же момент герменевтика перестает быть разрозненным набором различных методик и традиций и обретает самосознание? У истоков общей герменевтики стоит Ф. Шлейермахер, который попытался представить герменевтику как методологию, выявив универсальный методологический уровень практик интерпретаций, а также проведя границы между универсальной и специальными герменевтиками. Он был убежден, что специальная герменевтика ненаучна и непоследовательна, так как стремится к пониманию без опоры на четкие правила и процедуру понимания. С точки зрения Ф.
Шлейермахера, неотъемлемым признаком научной и философской герменевтики является рефлексия над методом. Идея Ф. Шлейермахера о том, что герменевтика нуждается в философско-методологической рефлексии, безусловно, верна. Эта задача не утратила своей актуальности до сих пор, несмотря на большую работу, проделанную философами и учеными-гуманитариями в этом направлении. Герменевтика черпает свой эвристический потенциал из самых различных дисциплин, представителям которых приходится иметь дело с текстами, то есть интерпретировать эти тексты. В этой связи крайне необходимо тщательное исследование правил толкования, его целей, средств и методик. Выделение некоего общего алгоритма и его осмысление и есть задача философии, именно она отличает универсальную философскую герменевтику от серии наблюдений в специальных дисциплинах.
Любое описание и осмысление герменевтики до Ф. Шлейермахера сводилось к попытке сформулировать правила толкования текстов определенного рода, основанной, к тому же, на специфических представлениях о реальности и философских мировоззренческих идеях, не являющихся универсальными. Это значительно сужало возможности и методические горизонты герменевтики. Так например, это выражалось в нелепой попытке исключить из сферы применения герменевтики сакральные и поэтические тексты по той причине, что герменевтику необходимо применять только в отношении «темных мест» текста, которые неизвестны читателю в связи с его неосведомленностью о предмете текста. Сюда же относятся и попытки разделить герменевтику на сакральную и обыденную, и полностью рационализировать процедуру или наоборот, представить её как инсайт.
При рассмотрении истории герменевтики можно отследить две идеи, послужившие предпосылками универсальной герменевтики. Первой из них стала мысль, вызревшая в протестантской культуре: любой человек способен самостоятельно интерпретировать текст Священного Писания и не нуждается для этого в специально обученных посредниках. Признание этой идеи предполагает, что для получения валидной интерпретации не нужно обладать каким-то специальным ключом к тексту, то есть набором знаний, которые передаются вне текста и якобы являются необходимыми для его понимания. Толкование текста через призму определенной традиции не является единственно возможным, а следовательно, достаточно знания языка текста и метода для того, чтобы интерпретировать.
Ф. Шлейермахер в своих ранних работах высказал вторую важную для становления научной герменевтики мысль о том, что существуют общие методики интерпретации и критики текста, которые применимы к текстам самого разного рода, в том числе к сакральным текстам. «Правила же герменевтики всеобщи, насколько понимание речи вытекает из природы предположения и насколько вся человеческая жизнь есть одно и то же»1. Отсюда следует, что абсолютно любой текст может стать объектом интерпретации.
Специфика символа такова, что вторичный смысл, как правило, является скрытым, из чего следует, что для его выявления необходима специальная процедура – а именно, интерпретация, или толкование. Два эти концепта используются как синонимы, хотя существуют попытки развести их значения. Например, Ф. Либер различает два этих понятия. С его точки зрения, интерпретация – выявление непосредственного смысла текста, а толкование – это достраивание необходимого, но недостающего в тексте смысла, исходя из логики этого текста, мотивов и пресуппозиций его автора. Например, толкованием будет являться попытка применить закон о письмах по отношению к письмам электронным, то есть к объекту реальности, который не существовал во время написания текста, но тем не менее в настоящее время входит в круг понятий, о которых писался закон (личная и деловая корреспонденция) 1. В рамках данного исследования такое разделение не представляется целесообразным.
Герменевсис – это своеобразная разновидность перевода. Для выявления вторичного, или переносного, смысла требуется перевод. Это может быть перевод с символического языка – когда одно конкретное понятие, скрывающееся под конкретным словом текста, указывает на другое, не менее конкретное понятие (роза – Христос). Это также может быть перевод с конкретного уровня понятий на абстрактный через обобщение. Например,
1См.: Lieber, F. Legal and political hermeneutics. St. Louis, 1880. P.43-44. переносный смысл сказки «Курочка ряба» может быть сформулирован следующим образом «Иногда люди, которых мы хотим порадовать подарком, в силу своих ценностей и представлений о мире не способны его оценить по достоинству». Это может быть и обратный перевод – когда из абстрактного текста, например, из заповеди, закона или философского трактата делается вывод о том, как вести себя конкретному человеку в конкретном случае.
Второе значение смысла, о котором говорит И. Т. Касавин, а именно, смысл как отнесенность к субъекту, применима к более широкому кругу текстов, в частности, к социальному поведению человека (включая тексты вербальные). Данное значение указывает на выявление мотивов, целей субъекта и причинно-следственных связей как внутри текста, так и между текстом и контекстом (окружающей реальностью).
а) Интерпретация и перевод
Сравнительный анализ концептов «интерпретация» и «перевод» показывает, что они довольно близки по смыслу. Иногда два этих понятия используются как синонимы: «Так, слово «интерпретировать» часто используют как для обозначения процесса экстралингвистического перевода, так и для внутриязыковой операции, в которой речевая деятельность относится на второй план»1. Оба понятия используются в значении процесса и результата этого процесса. Перевод зачастую опирается на интерпретацию, а интерпретация и вовсе невозможна без перевода, ведь даже если происходит осмысление текста, написанного на родном языке, для интерпретации необходимо перекодирование полученного смысла через его выражение, что, по сути, и будет переводом.
Процесс перевода имеет своей целью создать на другом языке текст, эквивалентный тексту оригинала, отражающий его смысл. Перевод, таким образом, работает со смыслом текста, который может быть понят интуитивно или извлечен с помощью интерпретации. Перевод может не требовать
1 Озеки-Депре, И. О соотношении между герменевтикой и переводом // Логос, 2001. №5-6(84). С.56. интерпретации и быть основан на интуитивном, автоматическом понимании текста в случае его ясности и отсутствия темных мест. Перевод также может быть сделан построчно, когда переводятся отдельные слова или выражения, но их взаимосвязь и смысл текста в целом не ухватывается.
Однако следует учитывать, что в таком случае риск совершения ошибки при переводе увеличивается. Интерпретация же, конечная цель которой в том, чтобы получить выраженный смысл текста, неизменно пользуется переводом для того, чтобы этот эксплицированный смысл сформулировать.
Понятие перевода используется здесь в широком смысле, так, Р. Якобсон выделял три разновидности перевода: «1) Внутриязыковой перевод, или переименование – интерпретация вербальных знаков с помощью других знаков того же языка. 2) Межъязыковой перевод, или собственно перевод – интерпретация вербальных знаков посредством какого-либо другого языка. 3) Межсемиотический перевод, или трансмутация, - интерпретация вербальных знаков посредством невербальных знаковых систем»1. Таким образом, под переводом понимается не только создание эквивалентного текста на другом вербальном языке, но и отражение смысла вербального текста в невербальных символах и наоборот, а также передача исконного смысла с помощью других языковых единиц на языке оригинала (пересказ). В этом смысле иллюстрации и даже музыкальное сопровождение к художественному тексту могут являться и переводом, и интерпретацией.
Таким образом, процесс перевода возможен без процесса интерпретации, но перевод и интерпретация в значении результата могут совпадать. Концептуальное различие между интерпретацией и переводом – в критериях точности и полноты. Перевод, целью которого является создание эквивалентного текста, направлен на то, чтобы передать максимум смысла текста и отразить его как можно более полно в новых языковых единицах, при этом не внося, по возможности, ничего сверх имеющегося в содержании. Проблематичность выполнения такой задачи очевидна ввиду невозможности полного совпадения двух разных языков и отсутствия в них полностью эквивалентных языковых единиц. Однако валидность перевода традиционно оценивается, как правило, на основании его точности и полноты (именно поэтому, например, текст оригинала и перевода примерно одинаковы по объему, а каждой языковой единице, слову или фразеологизму, подбирается эквивалент на другом языке в соответствии с контекстом его употребления). Для интерпретации же даже небольшая часть смысла текста является валидным результатом, цель интерпретации – передать смысл текста, но не обязательно полно и в точности (и поэтому интерпретация большого текста может уложиться в одно предложение). Таким образом, перевод и интерпретация – это два разных процесса, которые могут, тем не менее, протекать одновременно, и результатом своим иметь один и тот же текст.
В данном исследовании вопрос о соотношении перевода и интерпретации поднимается в контексте использования сравнительного метода для определения границ понятия «интерпретация». Более подробно данную проблему рассматривать нецелесообразно, хотя в современной науке и переводческой практике она имеет высокую актуальность и довольно хорошо разработана современными лингвистами и филологами. В частности, недавно на данную тему были защищены диссертации: в 2003 году «Структурно-лингвистические особенности внутриязыкового перевода» О. А. Журавлевой1 и в 2007 году «Художественный перевод как интерпретация» Е. Д. Богатыревой2.
Философский анализ идейных предпосылок конфликта интерпретаций в исследовании культуры
Конфликты, происходящие во внутреннем пространстве личности, с одной стороны, требуют меньше ресурсов и лучше поддаются контролю. В частности, нет риска перехода такого конфликта интерпретаций в силовой. Они могут способствовать облегчению работы над интерпретацией текста, поскольку дают возможность субъекту вставать на разные возможные позиции через осознанный выбор установок предпонимания и сталкивать полученные интерпретации между собой, проверяя их истинность и жизнеспособность. С другой стороны, они требуют от субъекта хорошо развитых навыков рефлексии, деперсонализации, критического мышления. Для того чтобы научиться моделировать продуктивный внутренний конфликт интерпретаций, необходимо побывать участником конфликта интерпретаций, происходящего в социокультурном пространстве. Конечно, внутренние конфликты интерпретаций могут возникать в пространстве сознания личности сами по себе, в результате внутренних личностных противоречий. Однако в случае отсутствия достаточно развитого навыка критического и рефлексивного мышления они могут привести к ситуации спутанности сознания в результате «противоречивых отношений между отдельными элементами в системе знаний», которую в психологическом дискурсе принято называть ситуацией когнитивного диссонанса1. Такого рода конфликты интерпретаций возникают, например, в результате конфликта двух мировоззренческих установок внутри одной личности. Например, когда некая пресуппозиция, усвоенная личностью и представлявшаяся истиной (по Ч. С. Пирсу «согласная с опытом») сталкивается с иной, противоположной ей, полученной в результате логических рассуждений («согласная с разумом»)2.
Ситуация конфликта интерпретаций, происходящего в социокультурном пространстве, как правило непредсказуема и меньше поддается контролю. Однако она несет в себе больший эвристический и познавательный потенциал. Во-первых, в ходе столкновения с оппонентом субъект имеет шанс столкнуться с неизвестными ему ранее знаниями и представлениями о реальности, в то время как во внутреннем конфликте субъект уже знает позицию оппонента, хоть и не согласен с ней. Во-вторых, философский анализ установок участников конфликта позволяет диагностировать процессы, происходящие в культуре, выявить культурную ситуацию столкновения дискурсов, ценностей и представлений о мире. Ситуация конфликта интерпретаций в социокультурном пространстве возникает зачастую произвольно, поскольку этап конфликта интерпретаций является нормальной стадией в процессе истолкования текста. Однако для того, чтобы избежать рисков ее перехода в силовой конфликт и сделать продуктивной, может возникнуть необходимость в медиации третьего лица, способного перевести коммуникацию в диалог или вывести на уровень философской герменевтики, превратив конфликт в плюрализм интерпретаций. Важным моментом является тот факт, что роль медиатора не сводится к тому, чтобы через авторитет установить легитимность одной из интерпретаций. Медиатор лишь переводит коммуникацию в другую плоскость – плоскость диалога. «Медиаторы-посредники помогают спорящим найти взаимоприемлемое решение их проблем. Задача медиаторов состоит не в том, чтобы вынести решение третейского суда или приговор. Скорее от самих сторон зависит выработка решения»1.
Навыки владения риторикой и техникой выстраивания собственной позиции в диалоге имеют серьезную значимость для возникновения развернутого конфликта интерпретаций. Поскольку, как уже было обозначено выше, конфликт интерпретаций – это вербальное взаимодействие субъектов, важной характеристикой которого является понимание субъектами друг друга, то не последнюю роль играет их способность выражать свои мысли внятно. Интерпретация, представляющая собой выраженный, перекодированный смысл текста, непременно обращается к риторике на заключительном этапе в тех случаях, когда выражение смысла происходит вербально (а это большинство случаев). Если субъект не умеет формулировать свою речь и не владеет языком в достаточной степени, а также не понимает сущности аргументации, то потенциальный конфликт интерпретаций, вероятно, сведется к обмену ничем не подкрепленными мнениями и комментариями о смысле текста, которые, даже в случае противоречия, не составят конфликта, так как будут лишены вербальной поддержки в виде аргументов и напряженного противостояния, которое заключается в понимании субъектами друг друга и высказывании контраргументов.
Помимо полярных противоречащих друг другу установок, которые ложатся в основу конфликтующих интерпретаций, и встречи субъектов в реальном или виртуальном пространстве, для возникновения конфликтов необходимо, чтобы у субъектов интерпретации была установка о наличии валидной интерпретации текста. То есть, такой интерпретации, которая отражала бы истинный смысл текста, и не противоречила фактам текста и контекста, исходя из которого его интерпретируют, а также не вступала в противоречие с другими признанными валидными интерпретациями и могла непротиворечиво быть объединена с ними в одну целостную. Знание законов формальной логики, в особенности, закона исключенного третьего, способствует возникновению конфликтов интерпретаций, поскольку «не может быть ничего посредине между двумя противоречащими [друг другу] суждениями, но об одном [субъекте] всякий отдельный предикат необходимо либо утверждать, либо отрицать»1.
Виды конфликта интерпретаций и способы их разрешения в культуре
Герменевтика, первоначально зародившаяся в связи с необходимостью толкования перформативных текстов (Священного Писания и других сакральных книг, а также текстов законов), на сегодняшний день имеет серьезную философскую и методологическую базу и применима в самых разнообразных сферах человеческой жизни. Вне зависимости от своей профессии и социального положения, люди ежедневно сталкиваются с необходимостью интерпретации текстов. В современном обществе значительную долю реальности, с которой каждому приходится иметь дело каждый день, представляют тексты. В повседневной жизни тексты окружают человека повсюду – от них будет сложно отгородиться, даже если задаться такой целью. Документы, счета, СМИ, соцсети, почта, бытовое общение, вывески, уличная реклама воздействуют на человека со всех сторон, и иногда его сознание даже не в состоянии воспринять всю обрушивающуюся на него информацию. Понять и усвоить – тем более.
Помимо вербальных текстов, человек также постоянно воспринимает тексты невербальные. Это, прежде всего, различные знаки – дорожного движения, транспортные схемы, обозначения выхода и многие другие. Но есть также слой невербальных текстов, которые даже не всегда воспринимаются как таковые – к ним относится социальное поведение людей, расположение и внешние свойства вещей и предметов. «Всякое осмысленное выражение -будь то вербальное или невербальное высказывание, любой артефакт (например, орудие труда), какое-либо человеческое установление или отрывок текста - может быть идентифицировано в двоякой установке: и как доступное наблюдению событие, и как доступное пониманию объективированное значение»1. Получается, практически любой сегмент реальности может быть распознан как знак – то есть как текст – из которого можно сделать различные выводы. В случае с поведением людей интерпретацией будет являться вскрытие мотивов, возможных целей и причин этого поведения. Например – плачущий младенец является неким знаком для матери, и даже на этом уровне возможны различные интерпретации данного социального невербального текста – испытываемые ребенком голод, холод, боль, потребность в общении и др. В случае с визуальными свойствами вещей и предметов интерпретацией может быть установление между различными фактами реальности причинно-следственной и других связей.
Так, с точки зрения семиотики, «всякое понимание можно представить как дешифровку некоторого сообщения»1. Из вышесказанного напрашивается вывод, что с точки зрения герменевтики реальность может быть целиком представлена как текст (или группа текстов), состоящий из знаков различного характера. Мысль эта появилась в среде герменевтов значительно раньше наступления эпохи постмодернизма с ее громким лозунгом «Мир есть текст». Идея о том, что принципы герменевтики можно распространить на человеческую деятельность, выходящую за пределы языка, принадлежала еще В. Дильтею. По его мнению, понимать и интерпретировать можно любые «проявления жизни», а это «не только выражения, которые нечто подразумевают и означают (намереваются подразумевать или означать), но и выражения, позволяющие нам понять духовное, не претендующие на то, чтобы что-то означать или подразумевать» 2: к ним относятся понятия, суждения, поступки, выражения переживания.
В постиндустриальную эпоху информации производится значительно больше, чем может усвоить обычный человек. Речь идет о том, что количество каналов информации в мире постоянно увеличивается, и они являются открытыми, публичными, то есть такими, которые зачастую воздействуют на человека независимо от его воли. Это информация полезная и бесполезная, она поступает из различных источников, соревнующихся за непроизвольное внимание человека, привлекающего его яркими цветами, громкими звуками и неожиданными семиотическими сочетаниями. Человек, находясь в социуме, фактически одновременно находится в медийном пространстве. На него направлены рекламные щиты, видео- и звуковые объявления, под рукой – телефон и компьютер с интернетом и т.д. Таким образом, количество объектов, претендующих, и довольно агрессивно, на внимание отдельного человека, объем этого внимания превышает. Как справедливо замечает Н. Луман, «новые медиа двадцатого столетия еще раз существенно расширили планетарно-масштабные возможности коммуникации. Тем самым они обостряют несоразмерность возможной и актуально свершающейся коммуникаций»1. Объем внимания человека ограничен весьма небольшим количеством объектов. Этот простой, подтвержденный множеством психологических исследований и экспериментов2 факт создает проблему как для субъекта сообщения в коммуникации, так и для реципиента, связанную с понятием когнитивной нагрузки. «Когнитивная нагрузка определяется набором информации, который человек вынужден анализировать одновременно. … когнитивная загруженность реципиента препятствует пониманию сообщения»3. Сознание воспринимающего не успевает обрабатывать всю поступающую информацию. Часть ее проникает в память, минуя фильтры сознания, и не осмысливается критически. Особенно это касается информации, закодированной в образах, нежели вербальной, а также той, которая подается в агрессивной призывной или манипулятивной манере. В результате человеку навязываются не отрефлексированные им установки, цели и ценности. Такой механизм усвоения информации особенно эффективен в раннем детстве. Он основан на доверии окружающему пространству и людям, а также на миметическом усвоении части установок. В детстве он является довольно продуктивным, пока ребенок находится в безопасном пространстве семьи. Однако впоследствии такое неосторожное усвоение информации может быть неблагоприятно. Проблема в данном случае связана с тем, что перенятые установки и цели зачастую носят случайный для человека характер, и могут противоречить уже состоявшейся структуре его личности. Чтобы от них защититься, необходим навык интерпретации поступающей извне информации. Он будет особенно полезен для защиты детям, подросткам и впечатлительным людям.
Далеко не всегда люди отдают себе отчет в том, что воспринимают реальность как текст. Для того, чтобы ориентироваться и запоминать информацию, необходимо понимание, и именно к нему человек осознанно и неосознанно стремится. Но для того, чтобы ориентироваться в мире и воспринимать реальность, знать правила и принципы интерпретации далеко не обязательно. Большую часть времени человеческое понимание происходит автоматически, и в сознании и памяти реальность предстает уже в отфильтрованном, осмысленном виде. Кроме того, «понимание – это «образ» особого рода: оно чрезвычайно «нагружено» субъективными компонентами, выражающими отношение субъекта к объекту»1. Именно поэтому зачастую людям в принципе сложно отделить факты от интерпретаций. Каким же образом работает этот механизм автоматического понимания?
Конфликт интерпретаций как эффективный образовательный инструмент развития навыков для гармоничного социального бытия
Дж. Дьюи пишет, что «демократическое общество более, чем какое бы то ни было другое заинтересовано в целенаправленном и методическом образовании», поскольку характерные для демократии общественные процессы нуждаются в поддержании: «После того, как в обществе возникли и более высокий уровень индивидуализации, с одной стороны, и более широкая общность интересов, с другой, их поддержание и распространение принимают характер осознанных усилий»1. М. Нуссбаум считает, что для демократического государства важна модель системы образования, ориентированная на развитие человеческого потенциала. «Эта парадигма развития признает, что от любого человека неотчуждаемо его достоинство, которое должны уважать все общественные законы и институты»2. Она призывает отказаться от старой модели, описанной П. Бурдьё, которая «выражается в преподавательской идеологии «ничтожества» учащихся, некой смеси требовательности и чрезмерной снисходительности суверена, склоняющих преподавателя принимать все промахи коммуникации … за непременную компоненту отношения, состоящего, по сути, в плохом восприятии превосходных материалов наихудшими из воспринимающих»3. Такой подход неприемлем, если перед образованием стоит задача развития мышления и формирования компетенций, поскольку «научить ребенка (да и только ли ребенка?) чему-либо, в том числе и способности (умению) самостоятельно мыслить, можно только при внимательнейшем отношении к его индивидуальности»4. При таком обилии текстов, окружающих человека со всех сторон, одной из важнейших компетенций становится компетенция интерпретации. Изначальная цель школы «научить правильно понимать тексты СМИ» сейчас вряд ли выполнима в том виде, в котором она описана выше. В ситуации мультикультурализма и интердискурсивности само понятие «правильного понимания» в его политическом и утилитарном смысле становится сомнительным. Правильное – это то, которое встроено в контекст доминирующего дискурса, однако борьба за доминирование происходит между дискурсами постоянно, следовательно, и «правильное понимание» даже у одного и того же текста может быть разным, в зависимости от угла зрения.
Соответственно, цель образования сегодня – научить человека не правильно понимать тексты, но их интерпретировать. То есть, если раньше перед образование стояла задача через влияние на сознание учеников создать им условия для автоматического понимания в нужном ключе, то сейчас нужно дать учащимся инструмент, метод работы с текстами любого происхождения и содержания с точки зрения любого необходимого дискурса. Этот инструмент – навык интерпретации – представляет собой определенную технологию работы с текстом, опирающуюся на умении самостоятельно мыслить, а также набор отрефлексированных оснований и установок, которые он сознательно кладет в основу интерпретации того или иного текста.
Предлагаемая в данной работе авторская интерактивная методика освоения компетенции интерпретации и сопутствующих умений, в том числе через модерируемый конфликт интерпретаций, базируется на педагогическом методе Л.С. Выготского, который строится на «организации жизни и обучения, когда ребенок находил бы перед собой два необходимых элемента для развития мышления. Эти элементы заключаются, во-первых, в затруднении или, иначе говоря, в задаче, которую надо разрешить, и, во-вторых, в тех способах и средствах, которыми данная задача может быть разрешена»1.
Интерпретация – это метод осознанного понимания текста, перекодирования его на понятный язык. Основное ее отличие от интуитивного понимания – осознанность, целенаправленность и методичность. Компетенция интерпретации складывается из следующих навыков и операций мышления: 1. Идентификация (прояснение границ и сущности объекта, на который направлена интерпретация); 2. Вопрошание (поиск конкретных интересующих интерпретатора граней, в научном познании эквивалентно выбору предмета исследования); 3. Генерирование идей (выдвижение гипотез и соображений относительно конкретного объекта и предмета); 4. Аргументация (поиск и формулирование подтверждений, почему данные предположения верны); 5. Критическое мышление. 6. Синтез (встраивание полученного нового знания в систему уже существующих у субъекта знаний о мире).
Ценность каждого из вышеописанных навыков велика и по отдельности, однако умение интерпретировать предполагает овладение человеком каждым из них и возможность применять их последовательно на практике. Компетенция интерпретации включает также знание законов логики и умение их применять.
Кроме того, герменевтическая компетенция, определенно, очень важна для профессиональной деятельности современного человека, особенно это касается круга гуманитарных профессий, где работа зачастую связана с необходимостью усваивать и перекодировать тексты. Эта компетенция полезна для решения повседневных бытовых задач, поскольку, как уже было сказано выше, специфика жизни в современном мире требует от членов социума способности ориентироваться в окружающем пространстве, а реальность практически целиком может быть воспринята как текст. Кроме того, в процессе освоения компетенции интерпретации через опыт участия в модерируемых конфликтах интерпретаций существует возможность формирования активной жизненной позиции у участников образовательного процесса, а также навыков поведения в конфликтных ситуациях и вырабатыванию стрессоустойчивости. Для обучения компетенции интерпретации в данном исследовании был предложен описанный выше герменевтический алгоритм, состоящий из таких этапов, как курсорное чтение, поиск темных (странных) мест, задавание к ним вопросов, выдвижение гипотез к этим вопросам, их проверка и синтез. Однако для формирования широкого набора вышеописанных базовых и профессиональных компетенций важным инструментом работы с группой в образовательном процессе является ситуация модерируемого конфликта интерпретаций.
Задача активизации сознания в рамках современной образовательной системы довольно успешно решается через субъект-субъектные отношения и создание ситуаций для диалога. Ключевым моментом здесь является необходимость встречи с Другим в философском смысле. Ситуация конфликта интерпретаций и является одним из вариантов такой встречи, а следовательно, несет в себе высокий образовательный потенциал. Положительное последствия участия учащихся в конфликтах позиций описывает В.В. Давыдов, в частности, он упоминает такие эффекты, как обнаружение самого факта существования разных точек зрения на одну и ту же вещь и стремление наладить сотрудничество, сопоставить позиции1.