Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Философско-антропологический анализ молодежных субкультур 14
1. Категориальная специфика исследования молодежных субкультур 14
2. Человек и особенности социодинамики молодежных субкультур 44
3. Свобода и творчество - имманентная основа молодежных субкультур 62
Глава 2. Западные и российские молодежные субкультуры: возникновение, эволюция 81
1. Западные молодежные субкультуры: предпосылки возникновения, функционирование и эволюция 82
2. Специфика развития российских молодежных субкультур 102
3. Общее и особенное в западных и российских молодежных субкультурах 120
Заключение 141
Библиография 147
- Категориальная специфика исследования молодежных субкультур
- Свобода и творчество - имманентная основа молодежных субкультур
- Западные молодежные субкультуры: предпосылки возникновения, функционирование и эволюция
- Общее и особенное в западных и российских молодежных субкультурах
Введение к работе
Актуальность исследования. Молодежные субкультуры, являясь одним из неотъемлемых элементов современных культуры и общества, создают предпосылки для осмысления возможностей, ответственности и самореализации индивидов. Благодаря им расширяется творческое пространство и повышается уровень свободы выбора молодых людей, рождается новая альтернативная реальность, предлагающая инновационные жизненные стратегии и способствующая развитию здорового самосознания будущих поколений, основанного на духовно-нравственных поисках молодежи своего места в мире.
Вместе с тем молодежные субкультуры могут усиливать деструктивные тенденции в духовной жизни молодого поколения, повышая уровень нигилистических настроений или уводя в сферу виртуальных симулякров массовой культуры и информационных технологий эпохи постмодерна.
Исследование молодежных субкультур в контексте философско-антропологической рефлексии позволяет выявить неоднозначность проекции данного явления на повседневность посредством определения «позитивного» и «негативного» векторов его развития. Это связано с тем, что дает возможность раскрыть характер взаимодействия молодежи на межличностном, субкультурном и межгрупповом уровнях, уровни свободы и творчества молодого человека, способствующие развитию ответственности индивида за самого себя и мир в целом.
Философско-антропологический анализ молодежных субкультур позволяет сделать очевидным вывод, что современные регрессивные тенденции, протекающие в области интеллектуальной и нравственной идентификации молодежи, ведут к деградации характера и способов реализации ее экзистенции и, как следствие, способствуют переходу от «классических» неформальных групп и объединений ХХ века к «постсубкультурным» феноменам XXI века.
Степень разработанности проблемы. Проблема субкультур, прежде всего, молодежных является актуальной для многих как западных, так и российских исследователей: Н. Аберкромби, М. Абрамса, Т. Адорно, Д. Аусубеля, М. Айзенштадта, А. Арто, Р. Бергиуса, М. Брейка, Г. Гризе, К. Дэвиса, К. Кенистона, А. Коена, К. Манхейма, Г. Маркузе, Р. Мертона, У. Миллер, Т. Парсонса, Х. Пилкингтона, Б. Тернера, А. Тоффлера, Э. Фромма, С. Хилла, Р. Хогарта, Шварца, Э. Эриксона, С. Эйзенштадта, Е.И. Гацкова, Б.С. Ерасова, И.С. Кона, М.М. Мейера, С.И. Левиковой, А.В. Мудрика, Е.Л. Омельченко, Т.Л. Павловой, В.И. Петровой, Л.А. Радзиховского, З.П. Сикевич, К.Б. Соколова, Н.А. Султановой, М.Н. Топалова, А.Б. Шеина, Ю.Э. Ширкова, Т.Б. Щепанской и многих других.
Особую роль в изучении данной проблематики сыграл Э. Эриксон, чьи идеи и наработки в области исследования молодежи, легли в основу концептуальной схемы исследования молодежных субкультур, согласно которой они являются формами социального протеста, посредством которого молодое поколение стремится построить собственную систему ценностей, способную придать смысл его жизни, решить проблемы идентичности.
К. Манхейм связывал процесс социализации личности при участии молодежных субкультур с культурной ориентацией страны. Он выделяет два вида стран, совпадающих с историко-философской классификацией цивилизаций – «западные» и «восточные».
М. Брейк рассматривает молодежные субкультуры с точки зрения девиантности. Он выделяет четыре основные их типа: нормальные, не нуждающиеся в специальной субструктуре для решения своих социальных проблем; делинквентные, объединяющие криминально настроенную молодежь; объединения культурных бунтарей, выходцев из среднего класса, имеющих высшее образование и являющиеся поклонниками искусства; политически активные – группы, принимающие активное участие в политической жизни общества.
В контексте данного исследования особый интерес для осмысления молодежных субкультур представляют идеи Э. Тоффлера, в рамках которых они рассматриваются как неотъемлемые части современного мультикультурного общества, подчеркивающие его разнообразие, а не различия проявлений.
Отечественный исследователь С.И. Левикова рассматривает молодежные субкультуры как сложные динамические системы, претерпевающие постоянные внешние и внутренние изменения, отражающие их способность адаптироваться к меняющимся внешним и внутренним условиям своего существования. Т.Б. Щепанская обращает внимание на способность представителей молодежных субкультур к потреблению и переработке компонентов культуры в собственные культурные ценности.
Е.Л. Омельченко рассматривает молодежные субкультуры в контексте их «смерти», отмечая, что в современном мире они не представляют достаточно устойчивые сообщества молодежи, объединенные по общности интересов, строящихся вокруг значимых для группы ценностей, с характерными культурными кодами и контекстами их прочтения.
Появились исследования субкультур (В.П. Римский, М.М. Белоусова, К.С. Курганский, О.В. Ковальчук и др.), в которых изучаются генезис и метаморфозы культуры, в том числе и ее ювенильных форм, ее антропологические основания и знаково-символические формы, авторы обращаются к рассмотрению субкультурных (нетрадиционных) религий молодежи, представляющих собой специфический феномен эпохи постмодерна. Ими разработана мультидисциплинарная модель культуры и субкультур, предполагающая сопряжение философских и социально-гуманитарных стратегий исследования.
Отличительной чертой многих современных работ становится междисциплинарный подход, благодаря которому возникают новые направления в изучении молодежных субкультуры. В.П. Бабинцев, Ю.А. Зубок, И.С. Кон, К.Б. Соколов, В.Т. Лисовский, В.И. Чупров и многие другие основной акцент в изучении молодежных субкультур делают на процессе социализации личности и динамике ценностных ориентаций разных поколений. Большой практической значимостью в исследовании молодежной субкультур обладает тезаурусная концепция А.И. Ковалевой и В.А. Лукова, позволяющая более четко понять сущность молодого поколения, прояснить пути развития его социальной субъективности, обнаружить ее противоречивые черты в опредмеченной деятельности и фактах самосознания.
В данной диссертации предпринимается попытка рассмотрения экзистенциальных оснований молодежных субкультур в контексте философско-антропологической рефлексии. В связи с этим их изучение требует детального философского анализа, который основывается на идеях С. Кьеркегора, А. Камю, Х. Ортега-и-Гассета, Ж-П. Сартра, М. Хайдеггера, К. Ясперса, Н.А. Бердяева, Л.И. Шестова, Э. Фромма, Г. Маркузе, Ю. Хабермаса.
Произведения Н.А. Бердяева «О назначении человека», «О рабстве и свободе человека», «О человеке, его свободе и духовности», «Дух и реальность», «Философия свободы», «Смысл творчества», Л.И. Шестова «Апофеоз беспочвенности: опыт адогматического мышления», А. Камю «Изнанка и лицо», «Калигула», «Чума», «Посторонний», «Миф о Сизифе», «Творчество и свобода», Ж.-П. Сартра «Критика диалектического разума», «Затворники Альгоны», «Тошнота», «Стена», М. Хайдеггера «Бытие и время», К. Ясперса «Смысл и назначение истории», Х. Ортега-и-Гассета «Восстание масс», Г. Маркузе «Одномерный человек», Э. Фромма «Анатомия человеческой деструктивности», «Бегство от свободы», «Иметь или быть?», Ю. Хабермаса «Будущее человеческой природы: На пути к либеральной евгенике» пронизаны идеей абсолютной самодостаточности человеческой личности, согласно которой индивидуальное бытие не должно быть стеснено официальными рамками, регламентирующими способы и формы его реализации и выражения. В контексте темы данного диссертационного исследования эта проблематика может использоваться для наиболее полного и конкретного рассмотрения и изучения проблем молодежных субкультур.
Обзор литературы свидетельствует о том, что, несмотря на большое количество работ по данной тематике, проблема понимания сущности молодежных субкультур в экзистенциальном контексте пока не получила должного развития и поэтому требует дальнейшей теоретической разработки.
Объектом исследования является феномен молодежных субкультур.
Предметом диссертационной работы выступают эволюция и экзистенциальные основания молодежных субкультур.
Цель исследования – философско-антропологическая интерпретация эволюции молодежных субкультур и их трансформаций в «постсубкультурные» феномены.
Для достижения поставленной в диссертации цели предполагается решить следующие задачи:
показать, что философско-антропологический аспект исследования молодежных субкультур позволяет рассмотреть их не только в контексте социокультурной динамики, но и с точки зрения онтологической проблематики;
доказать, что свобода и творчество выступают сущностными основаниями молодежных субкультур в условиях их «классического» состояния (ХХ век);
проанализировать тенденции эволюции современных молодежных субкультур в различных экзистенциальных ситуациях культуры постмодерна;
определить причины возникновения, особенности антропологической специфики западных и российских молодежных субкультур, их современные проблемы.
установить, что между западными и российскими молодежными субкультурами, при всем их сущностном и типологическом сходстве, восприятие свободы и творчества основано на различиях российской и западной культуры и менталитета.
Теоретико-методологические основы исследования. Неоднозначность и сложность объекта и предмета исследования предполагает вариативность их теоретико-методологических основ.
Диалектический метод. Исследование осуществляется на основе анализа эволюции воззрений как зарубежных, так и отечественных авторов на феномен молодежных субкультур. Диалектический метод в исследовании молодежных субкультур прослеживается во взаимосвязи двух их основных тенденций: стремлении существовать и развиваться независимо от социума, потребности ее членов в свободной реализации собственной экзистенции и невозможности полного разрыва между молодежными субкультурами и базовой культурой общества.
Методологическим основанием диссертационной работы является системный метод, поскольку данное исследование строится на синтезе различных взглядов на феномен молодежных субкультур. Данный метод сочетается со стремлением к дифференциации и детальному описанию аспектов понимания сущности различных молодежных субкультур, рассматриваемых как в отдельности, с целью изучения их индивидуального своеобразия, так и в рамках общей совокупности, позволяющей лучше понять базовые механизмы их функционирования.
Компаративистский подход. В его основе лежит общенаучный метод сравнения, дающий возможность проследить эволюцию и разнообразие воззрений на молодежные субкультуры. В исследовании сопоставляются особенности отечественных и западных молодежных субкультур, а также прослеживаются изменения в понимании молодежных субкультур в России советского и постсоветского периода.
Герменевтический метод обусловлен спецификой работы над философскими текстами, позволяющими осмыслить понятия и концепты, необходимые для экзистенциального анализа молодежных субкультур.
Феноменологический метод позволяет рассмотреть молодежные субкультуры с позиции феноменов сознания, как индивидуального, так и группового, свободных от эмпирического содержания и позволяющих увидеть в «чистом» виде человека, мир его бытия и предметности в рамках молодежных субкультур. Опираясь на феноменологические представления Ж.-П. Сартра, становится возможным рассмотреть молодежные субкультуры как субъективно-деятельный феномен, в рамках которого молодежь свободно действует, вступает в отношения с другими людьми и вещами, участвует в общественной жизни и так далее.
Мультидисциплинарный метод дает возможность исследовать неформальные объединения молодежи посредством синтезирования философских и социально-гуманитарных позиций изучения субкультур, их мифов и семиотических систем, раскрыть дискурсно-концептное, знаково-символическое и реально-идеальное бытие конкретного человека в живой ткани его существования в рамках групповой консолидации со своими единомышленниками.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в исследовании молодежных субкультур в контексте философско-антропологической (экзистенциальной) рефлексии. В связи с этим в диссертации:
показано, что философско-антропологическое исследование молодежных субкультур закономерно предполагает онтологический аспект, дающий возможность рассмотрения их не только в контексте социокультурной динамики, но и как «актуализированного бытия» конкретного молодого человека в поиске свободы, «свободы в ситуации» и творческого самовыражения;
выявлено, что свобода и творчество, являясь главными критериями бытия человека, выступают сущностными основаниями молодежных субкультур в условиях «классического» состояния (ХХ век) и определяют вектор позитивного или негативного их развития в культурных системах;
проанализированы тенденции эволюции современных молодежных субкультур в ситуации их «смерти», в которых свобода и творчество приобретают постмодернистский парадигмальный характер: свобода становится вседозволенностью, а творческая деятельность – поп-артом;
определены причины возникновения, особенности развития и специфика западных и российских молодежных субкультур, их современные проблемы с точки зрения «классического» и «постсубкульутрного» понимания;
установлено, что между западными и российскими молодежными субкультурами при всем их сущностном и типологическом сходстве (в причинах возникновения, путях эволюции) восприятие свободы и творчества основано на различиях российской и западной культур и менталитетов: на Западе индивидуальная свобода и творчество существуют в политическом и правовом пространствах, а в России они в большей степени связаны с духовно-нравственными поисками человека.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Изучение молодежных субкультур в философско-антропологическом аспекте, выступающем в качестве парадигмального основания «мультидисциплинарного» подхода, предполагает единство философских и социально-гуманитарных стратегий в исследовании современной культуры и ее феноменов, осмыслению их не только с культурно-исторических и социологических позиций, но и онтологических, дающих возможность рассмотреть проблемы «актуализированного бытия» конкретного молодого человека и неформальных групп и объединений молодежи с позиций свободы и творчества в темпоральном измерении, что позволяет выделить «классические» молодежные субкультуры (ХХ век) и современные «постсубкультуры» (эпоха постмодерна).
2. Свобода и творчество, являясь сущностью бытия человека, в «классических» молодежных субкультурах выступают их основаниями, позволяющими раскрывать экзистенциальный потенциал молодого человека. Реализация этого потенциала может носить как позитивный характер, предлагая новые жизненные стратегии и свободу выбора, так и приобретать негативные формы, усиливая нигилистические и деструктивные тенденции в жизни молодого поколения.
3. Молодежные субкультуры в эпоху постмодерна и глобализации трансформируются в феномен «постсубкультур», где на основе деконструкции свобода и творчество превращаются в симулякры, становятся подобием и видимостью, заменяя возможность выбора вседозволенностью, а творчество – имитацией (поп-арт). «Постсубкультуры» отличаются крайней нестабильностью, противоречивостью, размытостью границ и невозможностью разделения на «позитивные» и «негативные».
4. Истоки западных и российских молодежных субкультур едины: они связаны с переходом общественных систем к индустриализму и постиндустриализму, с изменением положения молодежи в структуре социума и ее потребностью в созидании посредством собственных творческих усилий духовного пространства независимого от административно-управленческих систем общества («классические» молодежные субкультуры).
5. В условиях глобализации и постмодерна большинство «классических» западных и российских неформальных групп и объединений молодежи трансформируются в «постсубкультуры» – симулякры, разрушающие субкультурное семиотическое разнообразие и переводящие их из специфических состояний в единообразное, проявляющееся в различных моделях «культуры для молодых», основанных не на свободе и творчестве, а на моде и поп-арте. Они перестают существовать на основе жестких моделей групповой идентификации («мы – они»), их природа приобретает «миксовый» (смешанный) характер, упраздняющий четкое разделение на «позитивные» и «негативные».
6. Отличия западных и российских молодежных субкультур связаны с особенностями западной и русской культур и менталитетов. Западные неформальные группы и объединения молодежи основаны на политическом и правовом рационализме, связанном с коммерческим утилитаризмом, что способствует утрате индивидом онтологических оснований жизнедеятельности, способности в полной мере реализовывать свободу и творчество и более быстрому переходу к «постсубкультурам». В России молодежные субкультуры пытаются сохранить самоидентичность через «экзистенциальное пространство» свободы и творчества, которые в условиях эпохи постмодерна и унифицирующей глобализации все более приобретают характер симулякров.
Научно-практическая значимость работы. Результаты исследования могут быть использованы для дальнейших исследований проблемы молодежных субкультур в социально-культурном плане. Материалы и выводы данного исследования могут быть использованы при создании учебных курсов «Молодежные субкультуры», «Философия права», «РR и реклама», «Организация молодежного досуга», «Молодежные конфликты, их специфика и пути урегулирования», «История молодежных движений», «Правовые основы работы с молодежью», «Проблема одиночества в молодежной среде» а также при разработке специальных курсов и учебных пособий.
Апробация работы. Отдельные положения и основные выводы диссертационного исследования получили апробацию на научно-теоретических конференциях: I Всероссийская научно-практическая конференция «Основные направления организации работы с молодежью в современных условиях (на примере Центрального региона)» (2007 г., Орел); II Международная научная конференция (памяти С.Н. Булгакова) «Булгаковские чтения» (2008 г., Орел); II Всероссийская научно-практическая конференция «Основные направления организации работы с молодежью в современных условиях (на примере Центрального региона)», (2009 г., Орел); Всероссийская научно-практическая конференция «Философские проблемы науки и техники», (2009 г., Москва); Межвузовская конференция «Наука, техника, человек» (2009 г., Москва); III Всероссийская научно-практическая конференция «Основные направления организации работы с молодежью в современных условиях (на примере Центрального региона)» (2010 г., Орел); VI Всероссийская научная конференция молодых учёных, докторантов, аспирантов и студентов «Философия и наука поверх барьеров: Нации и этнокультурная идентичность в современном мире», Белгород, 14 апреля 2011 г.
Результаты диссертационного исследования использовались в процессе преподавания философских дисциплин. Положения и выводы исследования изложены в 11 научных статьях, в том числе 2 из них в журналах, рекомендованных ВАК РФ для публикации материалов кандидатских и докторских диссертаций.
Диссертационная работа обсуждалась и рекомендована к защите на кафедре философии, логики и методологии науки и на кафедре философии БелГУ.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, объединяющих шесть параграфов, заключения и библиографии.
Категориальная специфика исследования молодежных субкультур
Проблема субкультур является одной из наиболее значимых для понимания особенностей современной культуры и социальной динамики. Все чаще субкультуры рассматриваются как срез установок и ценностей официальной культуры под углом конкретно-группового сознания.
Понятие «субкультура» в западной науке начала XX века (прежде всего, Чикагская школа социологии) возникает первоначально на стыке социологии и этнографии, изучавших жизнь, поведение и ценности «отсталых», архаичных групп или этнических и социальных общностей (преступников, молодежных банд, эмигрантов и т.п.), включенных в большие, плюралистические индустриальные общности в качестве маргинальных и периферийных. Выделение его в теории культуры имеет важное общеметодологическое значение, так как оно указывает на внутреннюю дифференцированность культуры. «В нем находит отражение потребность в культурном разграничении и самоопределении людей, выражении специфических культурных признаков, которые можно обобщить в категориях «образ» и «стиль» жизни»2.
Слово «субкультура» (subculture) - латинского происхождения и состоит из двух слов sub - под и cultura - воспитание. СИ. Левикова считает, что каждая субкультура представляет собой «культуру какой-либо социальной или демографической общности» . Т.Б. Щепанская понимает «субкультуры как одно из средств описания явлений культурной дифференциации современного общества»4. Она утверждает, что «понятие «субкультура» синонимично таким понятиям как «контркультура», «общественные движения», «неформалы», «локальные сети», «социальные страты», «жизненные стили», так как «каждое из них предполагает акцент на одной из сторон изучаемого явления: символике, атрибутике, идеологии (теория жизненных стилей), внутренней структуре сообществ и типах межличностных связей (теория и метод социальных сетей), места в иерархической структуре социума (теория социальной стратификации), социальной активности и воздействия на эту структуру (теория общественных движений, контркультуры и т.п.)»5.
По мнению Т.Б. Щепанской, «понятие «субкультура» сформировалось в результате осознания неоднородности культурного пространства, ставшей особенно очевидной в урбанизированном обществе. «Прежде под «культурой» понималась господствующая этическая, эстетическая, мировоззренческая система - профессиональная, поддерживаемая элитами и исходящая от элит, получавшая сакральное подкрепление. Все, что находится за ее пределами - относится к бытовой области, носит статус пограничного феномена, находящегося между «культурой высокой», «богемной» и «культурой примитивной», «варварской»»6.
К.Б. Соколов рассматривает субкультуры как «систему ценностей, установок, способов поведения и жизненных стилей, которая присуща более мелкой социальной общности, пространственно и социально в большей или меньшей степени обособленной»7.
По мнению М. Брейка, «субкультуры создаются социальными группами, находящимися в обществе в подчиненном положении, с целью реализации своего жизненного стиля и решения структурных противоречий, возникших в более широком социальном контексте» . На наш взгляд, подтверждением данного подхода к пониманию субкультур может служить реальный исторический пример: в странах Запада, переживших Вторую мировую войну, первые послевоенные годы был весьма высок уровень социального консенсуса при небывало низком уровне жизни, что обеспечивало бескризисное развитие производства, необходимое для послевоенного подъема экономики. Правительства делали все для создания новых рабочих мест и предотвращения безработицы, которая могла бы вызвать социальную напряженность и снизить экономический потенциал населения. Служба в армии в военное время практически уровняла представителей разных классов, а послевоенный экономический подъем вызвал повышение вертикальной мобильности общества. Чувство эйфории, вызванное осознанием, что с окончанием войны самое страшное осталось позади и, хуже чем было, уже не будет, усилилось ощущением открытых перспектив, растущего благосостояния и общего благополучия.
В это время наблюдалось практически полное отсутствие внешних признаков классового конфликта. Фактор общей социальной напряженности появился в Западной Европе и США только к концу пятидесятых годов. В течение десяти послевоенных лет восстановление экономики имело первостепенное значение, отодвигая на второй план классовые противоречия. Тогда не существовало огромного количества форм проведения досуга, которые могли бы быть символически противопоставлены официальной культуре общества. Но в шестидесятых годах XX века начинают стихийно возникать различные объединения граждан, носящие субкультурный характер. Они стремятся создать наиболее комфортные условия для социализации личности и реализации ее творческих потенций в обществе, охваченном индустриально-экономической агонией и переживающем кризис гуманизма.
В начале семидесятых годов XX века американский публицист Э. Тоффлер писал, что «современное общество переживает эпоху взрывообразного роста субкультур, дробления общества на мини-культуры»9. Миникультуры, по его мнению, «способствуют духовной и социальной стратификации, усиливают влияние моды и внешних символов, характерных для той или иной группы, обществу предстоит приспосабливаться к череде стремительно меняющих друг друга субкультур»10, ведущих к фрагментации культуры и вследствие этого более четкому ее пониманию.
В 80-е годы в западной культурологии происходит переосмысление проблемы субкультур. В трактовке этого социального и культурного феномена возникают принципиально новые позиции, а сама проблема перестает восприниматься как частная. Постепенно начинают выделяться устойчивые субкультуры, характеризуемые согласно специфическим особенностям и механизмам функционирования. Среди таких субкультур особое место принадлежит молодежным субкультурам. Мы считаем, что это не случайно, так как контркультурные ценности и идеалы, рожденные в шестидесятых - семидесятых годах XX века в молодежной среде западных стран (студенческие волнения, движение пацифистов и т.д.), не исчезли, не растворились в общественном сознании последующих поколений, а наоборот приняли четкую форму.
Для того, чтобы понять суть феномена молодежных субкультур в первую очередь необходимо определить, что понимается под понятием «молодежь».
В рамках данного исследования мы акцентируем внимание на социокультурном понимании молодости как процесса перехода от детства к взрослости, от зависимости - к независимости, от безответственности - к ответственности.
В данном контексте актуально будет звучать определение молодежи, данное К. Манхеимом. Он считает, что «молодежь является продуктом увеличения переходного периода от детства к взрослости, что в свою очередь связано с усложнением разделения труда и производственных процессов, а молодость предстает в качестве определенной фазы, этапа жизненного цикла и характеризуется как биологически универсальный временной промежуток, в течение которого человек определяет наиболее значимые социально-психологические приоритеты и формирует собственные закономерности социализации»11.
Свобода и творчество - имманентная основа молодежных субкультур
Рассмотрение молодежных субкультур через идеи свободы и творчества необходимо, на наш взгляд, для их наиболее полного философско-антропологического анализа. Посредством данных категорий представляется возможным понять, как действует индивид в рамках молодежных субкультур, каковы пределы его воли и как выражается его активное, деятельное начало.
Наиболее четко проблемы свободы и творчества отражены в экзистенциальной философии. Например, отечественный философ Н.А. Бердяев рассматривает человека как существо, стремящееся посредством внутриличностных свободных творческих интенций, то есть через, приобщение (а скорее даже возвращение) к Божественному началу -подлинной свободе и творческому началу всего104, преодолеть первородный грех.
«Творчество, выражаемое через свободную волю, предстает как некая глубочайшая основа бытия, которая независимо от того в каком бы качестве человек не рассматривал ее, всегда и везде лежит в основе этих качеств и любых других состояний» - пишет Н.А. Бердяев в своей работе «Смысл творчества»105.
Каждая отдельно взятая личность, по мнению Н.А. Бердяева, является носительницей образа и подобия своего Создателя, поэтому она потенциально обладает огромными творческими возможностями и бесконечным стремлением к их свободной реализации. Однако вследствие грехопадения развивать способности к свободному творчеству на уровне приближенном к Богу она не может. Поэтому «на протяжении многих веков люди создают сферу своей жизнедеятельности, в которой на самом примитивном уровне, относительно Всевышнего, пытаются реализовывать собственные творческие способности, стремятся перейти к совершенно иному самосознанию, основной характеристикой, которого является отсутствие подавленности и угнетенности» б. Эта сфера - материально-духовная культура, состоящая из множества сегментов, в частности молодежных субкультур.
В материально-духовной культуре «позитивные» «классические» молодежные субкультуры играют роль социально-культурных институтов, стирающих грани между ее различными самостоятельными уровнями, между «обыденным» и «научным» познанием, «высоким искусством» и китчевыми проявлениями творчества. Для их членов свободный творческий процесс есть самоцель жизни, он дает возможность дистанцироваться от радикальной оппозиции «серьезность - игра», тем самым не сдерживая процесс самореализации «Я» - субъекта.
Относительно «позитивных» «классических» молодежных субкультур стоит заметить, что для них значение «Я» - субъекта, как индивидуальности, свободной личности, неповторимой совокупности экзистенциально-творческих характеристик важнее, чем «не-Я», объекта. Это является следствием того, что для молодежи, действующей в неформальных группах и объединениях данного вида, только свобода в творчестве является единственной реальной возможностью не просто рефлексировать над собственным несовершенством, а сообща пытаться преобразить мир, стремиться с другими свободными «Я» творить, позволяя «проекту» личности реализоваться.
Творчество и свобода в «позитивных» «классических» молодежных субкультурах носят активный характер. В них человек стремится определить себя в отношении к миру и другим людям, найти в себе силы возвыситься над окружающей действительностью, чтобы не стать ее рабом. Следовательно, всякий свободный творческий акт, порождаемый их членами есть попытка нанести удар по нетворческой активности, свойственной всему спектру проявлений массовой культуры, в том числе «негативным» «классическим» молодежным субкультурам, и которая по сути своей есть пассивность и вследствие этого несвобода. То есть творчество в «позитивных» «классических» молодежных субкультурах подразумевает творчество из свободы, деятельность, носящую созидательную направленность и независимую от разного рода шаблонов и стереотипов, прибывающих в культурной среде, стандартизирующих и упрощающих ее.
Для молодого поколения «позитивные» «классические» молодежные субкультуры в XX веке явились жизнеутверждающим началом, гуманизирующим человеческие отношения и придающим им смысл. Сегодня в мире ситуация свидетельствует о культурном упадке. «Трансформационные процессы, сопровождающие глобализацию, упраздняют и унифицируют образ мировой культуры. За очень короткий исторический период (10-15 лет) подверглись глубокой «коррозии» базовые ценности, образцы и стандарты культурного сознания человечества»108, на их смену пришли «блага» технотронной цивилизации, придающие жизни видимую стабильность.
Современная молодежь легко попадает под влияние эпохи постмодерна. Интернет, телевидение, молодежные журналы воздействуют на ее подсознание, нивелируют идеалы, за которые раньше она боролась. Жизнь приобретает видимую стабильность, в действительности лишенную возможности полноценного экзистенциального существования.
В таких условиях происходит переход «классических» молодежных субкультур в «постсубкультурное» состояние, в котором на смену свободе и творчеству приходят их симулякры109 - вседозволенность и поп-арт. Это связано с тем, что их «негативные» образцы, соотносящиеся с культурой для молодых, становятся популярней «позитивных», в силу большей доступности и отсутствия жесткой внутригрупповой регламентации. Они копируют внешний стиль «позитивных» «классических» молодежных субкультур, заимствуют их сленг, поведенческие особенности, поэтому молодые люди часто не видят разницы и соотносят себя с данными социокультурными феномена, считая, что они носят подлинный неформальный характер.
В данном исследовании мы считаем возможным применить исследования, проводимые Ж. Бодрийяром в области знаковой теории, для того, чтобы понять, как происходит переход «классических» молодежных субкультур в «постсубкультуры».
Ж. Бодрийяр утверждает, что любой объект или явление действительности может быть рассмотрено в качестве знака, включенного в универсальные семиотические операции в соответствии с метафизическими моделями кода.
Допустим, что «постсубкультуры» - это знак, находящийся в отношении с реальностью и меняющий свое положение в ней согласно тем изменения, которые она претерпевает. Он может маскироваться, заменять другие знаки, модифицировать свои видимые конфигурации, не теряя сути, образовывать медиатексты, удовлетворяющие сознание молодежи и ориентирующие ее в направлении массовости. Для удовлетворения любопытства и стремления к расширению горизонтов мира, свойственных молодому поколению, «постсубкультуры» создают наборы симулякров, наполненных «пустыми знаками», лишенными реального референта. Нами выделено четыре этапа эволюции «постсубкультур»:
1. «Негативные» «классические» молодежные субкультуры, в отличие от «позитивных», приняли условия новой социокультурной системы эпохи постмодерна. Изначально они не отражали ее особенностей, а только мимикрировали, подражали ей, желая утвердиться в ней как неотъемлемые элементы и гарантировать себе более привилегированное место в молодежной культуре, по сравнению с «позитивными» образцами «классических» неформальных групп и объединений молодежи.
2. В дальнейшем «негативные» «классические» молодежные субкультуры попадают под влияние трансконтинентальных коммерческих структур, которые тиражируют их незатейливые и легко усваиваемые образы, завоевывающие интерес большинства молодого поколения, искажая его представления о реальности и формируя идеологию ложного сознания. «Негативные» «классические» молодежные субкультуры перестают быть просто оппозицией «позитивных» «классических» неформальных групп и объединений, антиподом неформального, их четкость как феномена культуры для молодых исчезает, они являют собой качественно новый социокультурный феномен, не имеющий определенных границ и комбинирующий в себе всевозможные формы молодежной культуры, от молодежных контркультур, до самых «попсовых» вариантов молодежной динамики - «постсубкультуры».
Западные молодежные субкультуры: предпосылки возникновения, функционирование и эволюция
В процессе перехода индустриально развитых обществ к постиндустриализму, начавшемуся во второй половине XX века, возникает сложный социальный феномен - молодежные субкультуры, под которым понимается культурная подсистема внутри системы официальной культуры общества.
Молодежные субкультуры на Западе создали пространство, в котором молодые люди могли себя чувствовать полноправными участниками социальных процессов, в то время как, в семье или в учебном заведении они, как правило, не имели никаких реальных полномочий. Молодежные субкультуры обеспечили чувство стабильности для молодых людей, предоставив им, необходимый набор ценностей и социальных ролей - это были «позитивные» «классические» неформальные группы и объединения.
Данное социальное явление изначально основывалось на потребности молодого поколения в создании надежной опоры для социализации, неподвластной стихийному влиянию капиталистического типа мышления и способной противостоять лишенной смысла действительности. К таким молодежным субкультурам можно отнести: hard core (от жаргонного английского - жесткий) субкультуру, «зародившуюся в конце 60-х - начале 70-х годов XX века на Восточном побережье Соединенных Штатов Америки и объединившее молодежь из бедных районов Нью-Йорка и Бостона одной целью - противостоять антигуманной политике, проводимой государством»138; hip-hop субкультуру (конец 70-х голов XX века), «давшую возможность для творческой самореализации афро-американцев, проживающих в условно изолированных от «белого населения» районах американских мегаполисов, так называемых гетто»139; субкультуру граффити, так же возникшую в США и в последствии распространившуюся во всем мире, посредством которого многие молодые люди пытаются выражать свою социальную позицию140; субкультуру экстремального спорта141, дающую молодежи возможность проверить на прочность свой характер, преодолеть страх, научиться проявлять силу воли и т.п.
В конце XX века многие молодежные неформальные объединения Соединенных Штатов Америки и стран Западной Европы постепенно начали переживать свою трансформацию. «Позитивные» «классические» неформальные группы уступили место «негативным», которые легко адоптировались под условия эпохи постмодерна. В результате этого произошло изменение характера большинства молодежных неформальных групп и объединений. Многие «позитивные» «классические» молодежные субкультуры не достаточно хорошо освещались в СМИ, их стилевые особенности были мало неизвестны молодому поколению XXI века, в то время как «негативные» субкультурные образцы, будучи частью массовой культуры, наоборот постоянно находились в зоне теле-радио эфиров, о них писали в модных журналах и Интернете. Они использовали имидж «позитивных» «классических» молодежных субкультур, выдавая его за нечто самобытное, создавая иллюзию их модификации и порождая так называемые «постсубкультуры».
Например, граффити субкультура заняла собственную нишу в индустрии развлечений, превратившись в одни из наиболее экономически выгодных явлений современной городской культуры, со своими брендами, трендами и модой. «Под граффити» оформляются бутики, рисунки в стиле граффити используются при создании модной одежды и т.д.
Молодежные субкультуры западных стран, воспитывавшие в XX веке человека-бунтаря, теперь воспитывают человека-конформиста, согласного со всем, что создает индустрия «постсубкультурных» имиджей. Такого человека Э. Фромм в работе «Иметь или быть» называет «homo-consumus» (человек-потребитель). По мнению философа, «он исходит из того, что только владение и приобретение могут дать ему удовольствие, а, следовательно, иметь - его главная цель, чем он больше имеет, тем больше значит»142. Такой тотальный потребитель, единственной целью которого является стремление больше иметь и потреблять, предстает, по выражению Э. Фромма, как «вечный сосунок с раскрытым ртом, который без усилий и без внутреннего участия вбирает в себя все, что ему навязывает скуку убивающая (и скуку созидающая) индустрия - сигареты, алкоголь, кино, телевидение, спорт, лекции; единственной границей является его способность платить»143.
Скука является символ «постсубкультур» Запада. Она - самое отчуждающее из всех чувств, разрушающее любые экзистенциальные межличностные контакты. Человек, особенно молодой, находясь во власти скуки, не способен сочувствовать и сопереживать ближнему, он пассивен перед лицом сложных жизненных обстоятельств и поэтому думает лишь о себе и своей безопасности. Скука - глубокое выражение утраты смысла жизни, ее порождениями выступает аморальный образ жизни, который, по мнению американских и европейских тинэйджеров, способен скрасить их бренное существование. Скука загоняет личность в экзистенциальный тупик, превращает ее в запуганное животное, для которой лучшим средством защиты становится агрессия. А в условиях научно-технического прогресса, отмечает Г. Маркузе, «агрессия не может дать удовлетворения врожденным импульсам индивидов и поэтому она возрастает и накапливается»144, становясь основой «опьяненного бескомпромиссной свободой житейского рационализма»145.
Свобода в рамках западных молодежных «постсубкультур» теряет свой подлинный экзистенциальный смысл. Это не та истинная свобода, позволяющая человеку реализовывать свой творческий потенциал, данный Свыше, а другая - «животная», оказывающая деструктивное, антигуманное воздействие на личность и обесценивающая жизнь вообще. Такая свобода сбивает все нравственные ориентиры индивида, порабощает его, подменяет специфические формы духовно-практического воспроизводства экзистенции ложными, зависящими от экономических, социальных, политических и идеологических процессов.
В западном обществе, согласно мнению Э. Фромма, представителя Франкфуртской школы, постоянно усиливается принцип «подчинения и господства», в том числе и культурного. Его суть заключается в том, чтобы «посредством абстрактных идеалов и ценностей создавать вокруг человека искусственный культурный мир, в котором он будет чувствовать себя свободным и самодостаточным, на самом деле являясь потребителем массовой культуры и управляемым извне»146.
«Общественная система с помощью механизмов культурной индустрии формирует не только сознание индивидов, но и их бессознательные влечения»147. У многих представителей западного общества (в контексте данного исследования к ним относятся члены «постсубкультур») нет своих жизненных целей, их мышление напоминает послушный инструмент манипулирования.
Согласно мнению другого представителя Франкфуртской школы Г. Маркузе, «западный человек представляет собой существо, которое в будущем (учитывая разницу лет, в настоящем) будет находиться в зависимости от экономической системы общества, жить по ее правилам»148 и развивать исключительно физиологические реакции, влечения и потребности. «Одномерность» полностью проникнет в него, сделает частью индустриального общества, принципы, нормы, правила и установки которого перестанут восприниматься им как противостоящие человеку и искажающие его природу.
Современная американская и европейская молодежь переживает сложный период, связанный с утратой смысла жизни. Экзистенциальный вакуум, ставший характерным для эпохи постмодерна, с каждым годом влечет за собой все большую опасность, заключающуюся в упадке жизненного стимула у молодых людей. В таких условиях меняется человеческое представление о мире и социальной реальности. Замена социальных и культурных смыслов симулякрами упраздняет возможность альтернативных вариантов их реализации, формирует единый поведенческий «шаблон».
Общее и особенное в западных и российских молодежных субкультурах
Истоки появления молодежных субкультур, как на Западе, так и в России лежат в переходе общественных систем от статичности к динамичности, от индустриальной стадии развития к постиндустриализму, приведшему к изменению положения молодых людей в общественных системах: в статичных обществах главную роль играло старшее поколение, в динамичных - молодое.
В то время молодежные субкультуры Запада и России (в своем «классическом» состоянии) во многом были похожи. Во-первых, имидж -«проявление некоего смысла, состоящее из костюма и его значимых аксессуаров, таких как прическа, украшения и художественные поделки»199, их членов совпадал. Отечественные неформалы перенимали опыт западной молодежи, подражали ей. Во-вторых, музыкальные пристрастия, представителей, как западных неформальных групп молодежи, так и отечественных являлись аналогичными. Рок-н-ролл, тяжелый рок, металл и другие музыкальные стили часто выступали образующими факторами многих молодежных субкультур. Причисление себя к конкретным объединениям подразумевало принятие, свойственных их участникам музыкальных вкусов. В-третьих, манеры поведения, подчеркивающие непохожесть на окружающих таюке выступали для Российской и Западной субкультурной молодежи связующим звеном. Разница заключалась лишь в том, что для российского общества то как вели себя молодые неформалы было во многом чуждо и не понятно, а для западного это была лишь одна из многих форм поведения индивида. В-четвертых, сильно был похож сленг или как его принято называть в науке арго - «словарь социокультурной группы, способ артикуляции и коммуникации посредством употребления специфических слов»200. Представители российских молодежных субкультур использовали западные, в основном английские, жаргонизмы для придания своей речи определенного своеобразия, а также с целью шифровки смысла беседы от окружающих. Примером таких слов и выражений могут быть -«hash» - марихуана, «сор» - представитель органов правопорядка, «trouble maker» - беспределыцик т.д. Стоит заметить, что некоторые сленговые слова и выражения переводились на русский язык и использовались в процессе межличностной коммуникации между представителями различных молодежных субкультур России. Например, выражение «тусоваться на дэнсе» (присутствовать на дискотеке) является переводом со сленгового «to the disco curl».
Сегодня общим для молодежных субкультур России и Запада, на наш взгляд, является существование в обществе, где важное место занимают ценности массовой, коммерческой культуры. Вместе с массовостью, считают X. Пилкингтон и Е.Л. Омельченко, «приходит виртуализация многих типов отношений, которые могут описываться в терминах «пространственно-временного сжатия» или «пространственно-временного дистанцирования». Этот процесс приводит к новым формам подавления индивидов и исключения тех групп, которые оказываются вне глобальных сетей»201. К числу подобных объединений молодежи относятся, упомянутые в предыдущих параграфах «постсубкультуры».
Массовая культура активно включена в повседневную жизнь как западного, так и российского общества. Современная молодежь социализируется в данных условиях, порождая новый тип социальной дифференциации на тех, кто хорошо знаком с модой и популярными тенденциями - «постсубкультурщиков» и тех, кто далек от всего этого -представителей «позитивных» «классических» молодежных субкультур.
Рассмотрим, как выстроен баланс между «постсубкультурами» и «позитивными» «классическими» молодежными субкультурами в современном российском и западном обществе.
В России, как и на Западе, в эпоху постмодерна наблюдается повышение уровня фрагментированности культуры. Это приводит к тому, что на смену интегрированности и упорядоченности культурных пространств приходит видимая плюралистичность, состоящая из множества симулякров, «не обладающих четкими механизмами развития и функционирования, не имеющих оснований ни в какой внешней реальности и привносящих в социокультурные объединения индивидов ризоматические изменения, создавая тем самым некое подобие целостности»202.
В молодежной российской и западной среде за такие культурные трансформации отвечают «постсубкультуры»: они проникают вглубь неформальной динамики, искажают ее, присваивают новые постмодернистские смыслы старым «классическим» ценностям, на которых основываются молодежные субкультуры. Разница заключается в том, что российская молодежь, как и в XX веке, во многом перенимает западный опыт, но полностью усвоить его не может, так как она занимает более низкое экономическое положение и поддерживать все направления развития коммерцианализированных «постсубкультур» не может. Также в России, в отличие от западных стран, многие «позитивные» «классические» молодежные субкультуры не успели себя изжить в силу того, что они, относительно зарубежных аналогов, появились в нашей стране сравнительно недавно и не успели исчерпать потенциал своих возможностей. Россия в плане субкультурной активности молодежи отстает от США и стран Западной Европы примерно на 10 лет, поэтому «позитивные» «классические» молодежные субкультуры, которые в других странах не выдержали экспансии «постсубкультур», у нас переживают сегодня пик своего развития, например, hip-hop субкультура.
Запад создает «супермаркет «постсубкультурных» стилей» для молодежи всего мира, которая часто даже не понимает, что использует «постсубкультурные» имиджи. Она смотрит телешоу, в которых наглядно демонстрируется как тенденции «классической» субкультурной моды перерабатываются в «постсубкультурные», например, программа «Шопоголики» на канале MTV, в которой ведущие стилисты и дизайнеры учат молодых людей «правильно» одеваться, регулярно советуя для похода в ночной клуб дополнить свой костюм «панковским шармом» или «легкой hip-hop небрежностью».
В современной российской и западной культуре переплетаются различные миры культурных артефактов. С одной стороны - это пространства, создающие различные видимые возможности ухода от действительности, фантазии, отвлечения - «постсубкультуры», подтверждающие натурализацию симулякров. С другой - это комбинация различных пространственных образов прошлого и настоящего, позволяющая самоидентифицироваться - «позитивные» «классические» молодежные субкультуры.
«Позитивные» «классические» молодежные субкультуры на Западе и в России представляют в глобализирующемся мире единое целое. Представители западных «позитивных» «классических» неформальных групп и объединений молодежи возлагают надежды на российскую молодежь, считая, что у нее сегодня больше возможностей для сохранения и развития подлинных субкультурных ценностей. В качестве примера, можно привести интервью, данное российскому интернет-сайту «RAP.ru» американской rap группой «Опух». Данный коллектив был популярен в США в 90-х годах, но со временем ему на смену пришел коммерческий hip-hop и R n B (Rhythm and blues - ритм и блюз). Его участники утверждают, что в России, как не в одной другой стране мира, сохранился дух андеграунда и именно благодаря этому наша молодежь есть прямая продолжательница традиций уличной музыки, зародившейся в Северной Америке203.
«Позитивные» «классические» молодежные субкультуры, как на Западе, так и в России, противостоят «постсубкультурным» тенденциям. Они выступают в качестве альтернативы поведенческим стереотипам молодого поколения, создаваемых культурой для молодых. Их задача - заинтересовать молодежь не просто красивой формой, а имманентным подлинному экзистенциальному человеческому существованию содержанием, стать образом жизни, а не очередным модным выражением стиля.
В обществе, для которого характерен постмодернистский плюрализм вкусов и настроений, надо постоянно быть в поле зрения индивидов для того, чтобы отрицательная реакция на тотальную коммерцианализацию субкультур, выражающаяся в многочисленных попытках создать авторские журналы, кино и литературу «не для всех» стала не менее популярной, чем продукты индустрии массовой культуры. Это позволит вернуть бинарные оппозиции «классических» молодежных субкультур, основанные на балансе «позитивного» и «негативного» начал и утраченное разграничение культуры на элитарную и массовую.