Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Концепции информационного общества: динамика развития личности в контексте социокультурных изменений 17
1.1. Философско-антропологические основания современных концепций информационного общества .17
1.2. Личность в условиях «множественной идентичности» 46
1.3. Проблема «отчуждения» личности в обществе сетевых структур ...69
Глава II. Ценности информационного общества и формирование нового типа личности 87
2.1. Духовно-нравственное ядро ценностных ориентаций личности в условиях информационного общества 87
2.2. Аксиологическая модель «человека информационного» .108
2.3. Компетенции личности как ценность и стратегический ресурс «общества знания» 130
Заключение 160
Список использованной литературы 166
- Личность в условиях «множественной идентичности»
- Проблема «отчуждения» личности в обществе сетевых структур
- Аксиологическая модель «человека информационного»
- Компетенции личности как ценность и стратегический ресурс «общества знания»
Личность в условиях «множественной идентичности»
Тысяча девятьсот шестидесятый год – канадский ученый М. Маклюэн, опережая концепции информационного общества, одним из первых отметил особую роль коммуникационных технологий. В своих работах «Галактика Гуттенберга» (1962), «Понимающая коммуникация» (1963) М. Маклюэн аргументировано доказал, что развитие любой культуры обуславливается степенью развития коммуникативных функций. Тип коммуникации определяет и формирует свою собственную социальную среду, где коммуникативные системы являются как методом трансляции информации, так и обусловливают способ ее структурирования и конструирования самой действительности. Особенные свойства дописьменной, письменной и современной электронной культуры по М. Маклюэну были предопределены как раз методом передачи и конструирования информации.
Тысяча девятьсот семьдесят третий год – вторая половина двадцатого столетия ознаменовалась появлением новых концепций, прежде всего, концепции постиндустриального общества, которая раскрыта в работе Д. Белла «Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования» (1973). По мнению Д. Белла, серьезная разница между постиндустриальным и индустриальным обществом, где главной целью являлось максимальное производство машин и вещей – переход от производства предметов к выпуску услуг, куда будут вовлечены здравоохранение, образование, научные исследования и управление социальными институтами. Экономический аспект развития общества лег в основу так называемых концепций постиндустриального общества.
Особый смысл для принятия решений и координирование деятельности по их осуществлению, с позиции Д. Белла, заслуживает теоретическое знание: «Любые современные общества живут за счет инноваций и социальных контролей над трансформациями. Они пытаются предугадывать будущее и осуществлять планирование. Именно трансформации в понимании природы инноваций делает постановляющим теоретическое знание» [21, С.17]. Д. Белл считает, что знание и информация являются как результативным ускорителем процесса трансформации общества, так и его стратегическим ресурсом. Развитие в этом направлении и в будущем будет осуществляться за счет объединения науки, техники, экономики в целостную систему. Следом за этой концепцией появилось много работ, которые посвящены осмыслению исторического перепутья, где очутилось человеческое общество к концу прошлого столетия. В дальнейшем свое развитие концепции информационного общества, с 70–ых годов прошлого века, приобрели в лице известных ученых Э. Тоффлера «Шок будущего» (1970), «Третья волна» (1980) и Ученый в своей концепции раскрыл суть «общества третьей волны», где массово выпускается и употребляется электронно-вычислительная техника, космическая индустрия, мировой океан, идет процесс перехода к генной инженерии. Особо раскрыто, как современные информационные технологии модифицировали технологию труда, повлекшие за собой трансформации в системе ценностей, в конечном итоге взаимоотношениях между людьми. Видоизменилась направленность культуры, начался процесс ее «демассификации» и «персонализации». От переизбытка информации появляются различного рода информационные культуры, такие, как «клип-культура» или «мозаичная культура», что явилось результатом калейдоскопа информации, типов, чувств, текстов, которые не требуют вдумчивого понимания и представляют поток отрывков стремительно отживающей информации.
Современная ступень формирования информационного общества от человека требует отказаться от устоявшихся, общепринятых форм и методов постижения, принятия решений и воздействия. Прежде накопленный опыт сегодня не может являться достаточным основанием для принятия решений. Лишь только нахождение в фокусе информации дает возможность какого-нибудь выбора, что вынуждает современную личность совершенствовать свои творческие умения справляться с колоссальным объемом информации.
Известный идеолог информационного общества Э. Тоффлер в известном труде «Третья волна» предложил схожую периодизацию исторического процесса. Он представляет не его стадии, а цивилизационные «волны»: 1) аграрную (до восемнадцатого столетия); 2) индустриальную (до середины двадцатого столетия); 3) постиндустриальную (начиная с середины двадцатого столетия по настоящее время). «Ближайший исторический рубеж так же глубок, как и первая волна изменений, запущенная десять тысяч лет назад путем введения сельского хозяйства», – пишет он. – «Вторая волна изменений была порождена индустриальной революцией. Мы – дети следующей трансформации, третьей волны» [140]. По мнению автора, третья волна появилась как последствие современного информационного развития. Обществу третьей волны свойственен быстрый рост информационного обмена и доминирование самоуправленческой политической системы. Здесь рассредоточение производственной деятельности и людей происходит в обстановке дальнейшего обособления личности при сохранности солидарных межличностных связей между объединениями и странами. К примеру, Э. Тоффлером традиционные крупные производственные формы в виде концернов и корпораций противопоставляются малым и средним экономическим единицам, наиболее приемлемым для современного общества и представляющих собой персональную деятельность в «электронном коттедже».
Проблема «отчуждения» личности в обществе сетевых структур
Виртуальная культура представляет оригинальные грани современной виртуальной цивилизации, признаками которой является киберкультура. Это меняет мнение о новоевропейском образе культуры, так как виртуальная культура по своей сущности есть важный союз культурных новшеств общечеловеческой цивилизации.
Одна из более существенных для современной личности граней виртуальной культуры заключается в том, что она формирует потенциал для беспрепятственного поиска личностью установления своей идентичности в сетевой взаимосвязи, обеспечивающей функционирование информационного пространства.
Радикальным образом реорганизовываются имеющиеся социально культурные институты и технологии. Преобразование мира начинается с самосовершенствования личности, с позиции «создай себя сам». Сегодняшняя социально культурная обстановка с её глобальными противоречиями основательно отразилась на воспитании и развитии, ввергнув его к «синдрому распада» личности.
Создание информационных глобальных пространств остро меняет духовную обстановку сегодняшнего мироустройства. Для личности язык, культура, этническая принадлежность не являются препятствием для его самоопределения, и он устанавливает свою духовную тождественность с Иным, по образу этого совместного пространства, где он находится. На этом месте на передней позиции выступает культурный компонент сетевых связей.
Смена идентичностей является закономерным процессом, поскольку они организовываются социальными процессами [22, С.279–280]. Данные идентичности появляются и формируются при взаимодействии индивидуального сознания каждой личности с основными принципами умственной деятельности целого социального строения, к чему он имеет непосредственное отношение. Здесь личность обращает внимание на все изменения общества в целом – помогает, модифицирует и принимает участие в ходе его реорганизации. Собственно молодое поколение можно отнести к самым массовым участникам течения «хакеров» в современном мире, именно они с нарастающей скоростью «скрываются» от проблем беспощадного и безразличного внешнего мира. «Общества владеют историями, в ходе которых появляются своеобразные идентичности, однако эти истории, всё же, творят люди, наделённые специфическими идентичностями» [167, С.200]. На этих базовых основах строятся дальнейшие «зоны взаимного интереса и дальнейшего контакта, что способствует взаимному согласию и выражению принятия иных ценностей. Автор может придать этим характеристикам публичный характер, если только сам того пожелает» [144, С.211].
Наряду с этим Интернет-среда является пространством сетевой культуры, где происходит реализация возможностей виртуальных сообществ – не может быть территорией «всеобщего равенства» и неограниченных возможностей. Пробуждение особенных эффектов у некоторых личностей и социальных групп, образующие субкультуры, связаны со стремлениями перемещения в сеть закономерных принципов реального мира, что, естественно не останется без отклика, формирует «сетевую идентичность». Данное понятие характеризует составляющую социально-культурной идентичности, она понемногу осмысливает своё пребывание в установленной общности, выполняющей деятельность в информационно-коммуникативных сферах, – в компьютерной виртуальной сети Интернет.
Сетевая идентичность – следствие сложного познавательно эмоционального процесса раздробления личности, определяющая уровень идентификации с «людьми сети», которые обладают высоким уровнем знаний, владеют современными компьютерными технологиями, стилевыми и лингвистическими характеристиками коммуникации. Она же устанавливает и уровень изолированности личности от иных членов социума, является причиной для коммуникативного неудобства, люди «третьей волны» [140]; люди, по ту сторону «цифрового разрыва» [136], или, наоборот, основой для коммуникации (субкультура «хакеров», «субкультура заядлых интернетчиков») [142]. «Сетевая» идентичность – это в какой-то степени, следствие формирования субкультуры хакеров, в ее пределах она откристаллизовывается.
«Сетевая» идентичность как сложная, публичная и доступная идентичность даёт возможность личности войти в сеть, «представляясь» по-своему, и осуществлять свои замыслы не традиционным образом, а сообразно общепринятым принципам и нормам в виртуальном пространстве. При этом она не отказывается от своего родного языка и культуры.
Следовательно, можно утверждать, что «сетевая культура» оказывает влияние на формирование необычного типа личности, на становление и созревание которого существенным образом оказывают влияние системы сетевых взаимодействий.
Основой функционирования Интернет является принцип сетевой самоорганизации, которая не похожа на привычные всем «системные» закономерности, то есть на структурные принципы взаимодействия; на коммуникации центра и периферии; «ядерных» схем [9, С.85]. Сегодняшнее компьютерное подрастающее поколение обнаруживает для себя данную территорию и считает, что стоит на пороге открытия целого мира инновационной культуры. Но это необычное виртуальное пространство есть только небольшой фрагмент типизированной культуры.
Аксиологическая модель «человека информационного»
Во многом процесс безудержной рационализации ведет к формированию информационного общества. Уверенно можно полагать, что по всей вероятности существующая цивилизация приблизилась к пику своего развития и созрела потребность трансформации в совершенно новое качество. Наметился ее поворот к духовности, который, разумеется, не означает отказа от всех приобретений предшествующего развития, а включает их в структуру новоизобретенного организма, единства [86, С.170]. Это не означает возврат отживших и мифологических ценностей и направлений, а предполагает курс к небывалым ранее коммуникациям: «человек с другими людьми»; «человек с природой»; «человек с обществом»; «человек с техносферой». В основе этого направления, по мнению В.А. Лекторского, стоит признание «Иного», не подвластного мне «ни с помощью грубой силы, ни через хитрые рациональные уловки: природной действительности, другого человека, другой культуры, прошлого. С «Иным» можно лишь войти в коммуникацию, в диалог, в процессе которого трансформируется любой его участник» [90, С.34–35]. Эти духовные ориентиры в комплексе и выступают в качестве системы высших общечеловеческих ценностей, которым подчиняются все другие.
Сегодня поиск пути дальнейшего развития оказывается сопряженным с препятствием единства культур и выстраивания новых мировоззренческих ориентаций, а наряду с этим и феномена духовности. Следовательно, рождается вопрос, требуется ли современное положение мира, чтобы подтвердить «Иную систему ценностей», что имеет общечеловеческое измерение.
Вопрос об общечеловеческих ценностях не может быть простым и ясным. К ним относят трансцендентные и конвенциональные ценности.
Конвенциональные ценности представляют собой как результат общественной неизбежности, имеет принужденный характер и содействует только внешней консолидации людей (спасение от голода, защита окружающей среды и так далее). Трансцендентные ценности – предельные, исторически не ограниченные, присущи всем народам в той или иной степени, но не у всех одинаково выражены. Они вызваны культурно-историческим характером развития территории (государства), религиозных традиций, типа цивилизации. У россиян метафизичность менталитета находила свое выражение в мессианской идее.
Обращение к предельным (трансцендентным) ценностям, которые трактуются как общечеловеческие, приводит в тупик [44, С.84]. Трудности появляются в понимании такой ценности, как свобода. По мнению К. Ясперса, путь к свободе для одного, абсолютно противоположно другому. Все стремления людей направлены ради свободы. Достичь абсолютной истины, тем самым и полной свободы, никогда невозможно. Истина вместе со свободой находятся в пути. Свободы как предмета научного изучения не существует, в связи с чем свободу «нельзя определить твердо установленным понятием» [178].
«Ценности сливаются, взаимопроникают и интегрируются, образуют в жизни отдельного человека ценностно-смысловую основу его духовного поля, главные свойства которого характеризуют плотность, модальность, силу, структурность, устойчивость и системность» [36, С.43].
Глобальная интеграции и коммуникация, осознание трагических перспектив земного развития вынуждают к преодолению локальных, относительных ценностей. К этому побуждает человека не только инстинкт самосохранения и потребность в связях с другими, которая получила новое звучание в таком феномене, как планетарное сознание, которое через апелляцию к универсальным ценностям означает попытку найти «примиряющий» выход из критического состояния современного мира. Собственно, поиск путей для смягчения последствий глобального кризиса нам видится в уже указанном возвращении духовных измерений в нынешнюю цивилизацию [164]. Смысл здесь не в возвращении к архаическим ценностным установкам, а в формировании новых взаимоотношений: «человек и природа»; «человек и человек» по принципу «признания Иного».
Все вместе формирует новое представление и другой образ существования для науки, искусства и морали. Основополагающим моментом здесь является органичная включенность субъекта в единый космос и соразмерность человека как следствие космической эволюции пробудивший его миру в пределах современной научной картины мира. Зарождающиеся в этой связи морально-нравственные идеи ответственности и обязательств человека за природу строят картину мира аксиологически загруженной и проводят линию к новому постижению рациональности как переговоры человека с миром. Диалог с природой сопрягается с идеалом открытости сознанию разнообразия подходов, тесному взаимодействию разных индивидуальных сознаний и инвариантов разных культур [158]. При этом предполагается корректный взгляд к разным картинам, возникающих в других культурных и мировоззренческих обычаях, нежели современная наука, предполагающая диалог и взаимообогащение всевозможных, однако равноправных познавательных точек зрения.
Компетенции личности как ценность и стратегический ресурс «общества знания»
Во многом процесс безудержной рационализации ведет к формированию информационного общества. Уверенно можно полагать, что по всей вероятности существующая цивилизация приблизилась к пику своего развития и созрела потребность трансформации в совершенно новое качество. Наметился ее поворот к духовности, который, разумеется, не означает отказа от всех приобретений предшествующего развития, а включает их в структуру новоизобретенного организма, единства [86, С.170]. Это не означает возврат отживших и мифологических ценностей и направлений, а предполагает курс к небывалым ранее коммуникациям: «человек с другими людьми»; «человек с природой»; «человек с обществом»; «человек с техносферой». В основе этого направления, по мнению В.А. Лекторского, стоит признание «Иного», не подвластного мне «ни с помощью грубой силы, ни через хитрые рациональные уловки: природной действительности, другого человека, другой культуры, прошлого. С «Иным» можно лишь войти в коммуникацию, в диалог, в процессе которого трансформируется любой его участник» [90, С.34–35]. Эти духовные ориентиры в комплексе и выступают в качестве системы высших общечеловеческих ценностей, которым подчиняются все другие.
Сегодня поиск пути дальнейшего развития оказывается сопряженным с препятствием единства культур и выстраивания новых мировоззренческих ориентаций, а наряду с этим и феномена духовности. Следовательно, рождается вопрос, требуется ли современное положение мира, чтобы подтвердить «Иную систему ценностей», что имеет общечеловеческое измерение.
Вопрос об общечеловеческих ценностях не может быть простым и ясным. К ним относят трансцендентные и конвенциональные ценности.
Конвенциональные ценности представляют собой как результат общественной неизбежности, имеет принужденный характер и содействует только внешней консолидации людей (спасение от голода, защита окружающей среды и так далее). Трансцендентные ценности – предельные, исторически не ограниченные, присущи всем народам в той или иной степени, но не у всех одинаково выражены. Они вызваны культурно-историческим характером развития территории (государства), религиозных традиций, типа цивилизации. У россиян метафизичность менталитета находила свое выражение в мессианской идее.
Обращение к предельным (трансцендентным) ценностям, которые трактуются как общечеловеческие, приводит в тупик [44, С.84]. Трудности появляются в понимании такой ценности, как свобода. По мнению К. Ясперса, путь к свободе для одного, абсолютно противоположно другому. Все стремления людей направлены ради свободы. Достичь абсолютной истины, тем самым и полной свободы, никогда невозможно. Истина вместе со свободой находятся в пути. Свободы как предмета научного изучения не существует, в связи с чем свободу «нельзя определить твердо установленным понятием» [178].
«Ценности сливаются, взаимопроникают и интегрируются, образуют в жизни отдельного человека ценностно-смысловую основу его духовного поля, главные свойства которого характеризуют плотность, модальность, силу, структурность, устойчивость и системность» [36, С.43].
Глобальная интеграции и коммуникация, осознание трагических перспектив земного развития вынуждают к преодолению локальных, относительных ценностей. К этому побуждает человека не только инстинкт самосохранения и потребность в связях с другими, которая получила новое звучание в таком феномене, как планетарное сознание, которое через апелляцию к универсальным ценностям означает попытку найти «примиряющий» выход из критического состояния современного мира. Собственно, поиск путей для смягчения последствий глобального кризиса нам видится в уже указанном возвращении духовных измерений в нынешнюю цивилизацию [164]. Смысл здесь не в возвращении к архаическим ценностным установкам, а в формировании новых взаимоотношений: «человек и природа»; «человек и человек» по принципу «признания Иного».
Все вместе формирует новое представление и другой образ существования для науки, искусства и морали. Основополагающим моментом здесь является органичная включенность субъекта в единый космос и соразмерность человека как следствие космической эволюции пробудивший его миру в пределах современной научной картины мира. Зарождающиеся в этой связи морально-нравственные идеи ответственности и обязательств человека за природу строят картину мира аксиологически загруженной и проводят линию к новому постижению рациональности как переговоры человека с миром. Диалог с природой сопрягается с идеалом открытости сознанию разнообразия подходов, тесному взаимодействию разных индивидуальных сознаний и инвариантов разных культур [158]. При этом предполагается корректный взгляд к разным картинам, возникающих в других культурных и мировоззренческих обычаях, нежели современная наука, предполагающая диалог и взаимообогащение всевозможных, однако равноправных познавательных точек зрения.
В то же время, информационная культура – та духовная сила, способная сплотить людей, которые разделены по экономическим, политическим, социальным, межнациональным противоречиям. Постижение информационной культурой укрепит независимость к медиасредствам и сберечь духовно-нравственную иммунность, а также творческую td индивидуальность. td В этой связи, Н.И. Гендина пишет, «культурологизация – это соотнесение образовательного процесса, регламентированного стандартами и конкретными задачами профессиональной подготовки, с широким потенциалом культуроведческого – конкретнонаучного знания, td позволяющего формировать фактологический фундамент и порой на деятельностный и технологический подходы» [50, С. 77]. В контексте изучаемой проблемы Л.А. Василенко выделяет следующий ряд позиций: «инновационность, опережение, целостность модифицированной системы знания в системе образования в динамике, сохраняя фундаментальность и научность, непрерывность и преемственность процесса образования. По ее мнению, комплекс этих принципов с одной стороны, создадут условия построить собственную образовательную траекторию каждому td обучающемуся, а с другой – организуют условия для непрерывной деятельности системы применения новых профессиональных особенностей подготовленных работников» [38, С. 375]. td Соответственно, это приведет к тому, что в системе информационного образования возрастет значение компьютерных технологий обучения, используемые в пределах последующих методов: td 154 td – информационный метод, предполагает исполнение познавательной деятельности занимающегося с помощью применения базы данных и багажа знаний, гипертекстов; td – метод компьютерного моделирования, предполагает развитие познавательной деятельности, основанной на применении математической и логико-лингвистической модели; td – метод автоматизированного обучения и проверки знаний, предполагает развитие познавательной деятельности на базе применения автоматизированных обучающих систем, порядок тестирования и td мультимедиа; td – игровые методы предполагают познавательную деятельность, где будут использоваться компьютерные деловые игры, экспертные системы. td По А.П. Садохину, «моделирование – способ обучения, с помощью которого приобретаются необходимые знания, в основе изучения лежат искусственные модели (условные образы, схемы и процессы) td соответствующие ситуации межкультурного общения» [127, С. 266].