Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Психолого-педагогические аспекты развития самоидентификации лиц позднего возраста . 16
1. Психологические особенности и проблема смысло-жизненного самоопределения в позднем возрасте 16
2. Идентичность и самоидентификация лиц позднего возраста . 49
3. Адаптивные педагогические системы как педагогические системы особого типа 68
Выводы по I главе .102
ГЛАВА II. Экспериментальное изучение самоидентификации лиц позднего возраста в условиях адаптивных педагогических систем 104
1. Выборка, этапы исследования, диагностический инструментарий и психолого-педагогические условия формирования самоидентификации в позднем возрасте 104
2. Исследование мотивационно-потребностной сферы лиц позднего возраста .119
3. Исследование возможностей адаптивных педагогических систем различной направленности в формировании актуальной самоидентификации лиц позднего возраста .131
Выводы по II главе. 148
Заключение 151
Список литературы.
- Идентичность и самоидентификация лиц позднего возраста
- Адаптивные педагогические системы как педагогические системы особого типа
- Исследование мотивационно-потребностной сферы лиц позднего возраста
- Исследование возможностей адаптивных педагогических систем различной направленности в формировании актуальной самоидентификации лиц позднего возраста
Введение к работе
Актуальность исследования. Серьезные демографические изменения, связанные с ростом продолжительности жизни, значительно увеличили в нашей стране количество людей старших возрастных групп. Существенное изменение содержания и форм трудовой и иных видов занятости в условиях перехода от постиндустриального общества к информационному «сдвигает» содержание традиционного образа жизни в пользу новых форм и возможностей лиц позднего возраста. В силу этого крайне обострились проблемы самоопределения, самооценки, самореализации и, в конечном плане, самоидентификации лиц пожилого и позднего возраста.
Обучение лиц позднего возраста является осуществлением социальных программ нового типа, в рамках которых человек обретает статус субъекта образовательного процесса в расширенном образовательном пространстве, а его развитие и самоидентификация рассматриваются в качестве важнейшей социальной задачи. С 2015 года Правительством РФ вводятся социальные программы, софинан-сируемые Пенсионным фондом России, целью которых является обучение неработающих пенсионеров компьютерной грамотности, владение которой обеспечит доступность для них государственных информационных ресурсов и электронных госуслуг (Постановление правительства РФ от 22 января 2015 г. № 33 «О внесении изменений в порядок финансирования ряда региональных социальных программ»). В дополнение к этому инновационный центр «Сколково» разрабатывает концепцию «Серебряного университета» для решения задачи адаптации российской системы образования к текущим процессам возрастных изменений в структуре населения России.
Обращение к проблеме расширения сферы психолого-педагогической работы с лицами позднего возраста, в частности, дифференцирование её функций и форм в зависимости от вида её направленности – когнитивной, конативной (действенной) или эмоционально-образной – позволит сделать обучающие стандарты более адресными и доступными для лиц, находящихся на различных ступенях когнитивного развития, физической активности, психоэмоционального благополучия.
Категория «поздний возраст» не вполне оформлена в современной психологии; такие понятия, как «престарелый», «преклонный», редко употребляются в научной литературе. Вследствие неуклонного повышения продолжительности жизни, как считают современные исследователи, происходит смещение границ в определении пожилого и старческого периодов жизни человека (Н.С. Глуханюк, О.В. Краснова, А.Г. Лидерс, Н.С. Пряжников, А.А. Реан, К.Г. Сердакова, В.И. Слободчиков, Е.А. Сорокоумова, О.В. Хухлаева, И.М. Юсупов и др.) в сторону расширения возрастных границ.
Одной из важнейших психологических характеристик, связанных с переходом от одного этапа взросления и старения к другому, является самоидентификация личности в различных ее проявлениях (профессиональная, социальная, духовная и т.д.).
Проблема самоидентификации не нова в педагогической психологии; ее значимость определяется тем, что самоидентификация так или иначе связана с экзистенциальной сферой человека. В рамках нашего исследования представляются
важными идеи следующих учёных: Э. Эриксон, Н.Л. Иванова, Дж. Марсиа и др. (проблема идентичности); А.Г. Асмолов (жизненные смыслы и смысловая установка), В.Н. Павленко, Т.Г. Стефаненко, Л. Торнстам, D. Abrams. Для человека в позднем возрасте идентифицировать себя с людьми своей категории – важная задача, поскольку отношение к старению является определяющим фактором успешной возрастной социализации, часто протекающей в пассивной или даже негативной форме (депрессии, негативизм, отстраненность и др.). Основные структурные образующие индивидуальной самоидентификации – принятие собственной телесности и соответствующая активность (психомоторная составляющая), познавательные интересы и увлечения (когнитивная составляющая), а также эмоциональная включенность в жизнь, или «тонус жизни».
Анализ научной литературы показывает, что проблема благополучного старения все в большей степени привлекает внимание ученых. В исследованиях по педагогической психологии обозначен ряд аспектов ее осмысления. В работах К.А. Абульхановой-Славской это психология сознания, личности и деятельности, время жизни личности; А.А. Бодалёва – социальное познание, межличностное общение; М.В. Ермолаевой – психология старости; Н.В. Зоткина – проблемы пожилого возраста; О.В. Красновой – социальная психология старения; А.Г. Ли-дерса – кризис пожилого возраста, ведущая деятельность в пожилом возрасте; Н.С. Пряжникова – вызовы старости; В.Э. Чудновского – построение собственного будущего, смыслы жизни и др.
В целом названные выше авторы сходятся во мнении о том, что в субъективном плане решение проблемы личностного развития в позднем возрасте осуществляется в процессе поиска новых или переформулирования старых жизненных целей и в обретении человеком позднего возраста новой осмысленности жизни. Интерес к данной стороне проблемы в различных ее измерениях: духовно-психологическом, философском, социологическом, педагогическом, этническом и т.д. – вполне оправдан и будет нарастать в силу увеличения числа лиц позднего возраста. Соответственно все большее внимание ученые уделяют вопросам обучения в позднем возрасте. Обучение в позднем возрасте в последнее время становится предметом целого ряда исследований по педагогической психологии (О.В. Архипова, М.В. Ермолаева, Е.В. Приходько, С.Б. Пряхина, Е.А. Соро-коумова и др.). В центре внимания этих исследований – проблема теоретического обоснования психолого-педагогической работы с людьми позднего возраста, необходимость решения ряда методологических и методических задач.
Традиционно педагогическая психология ограничивается психологически обоснованным решением педагогических (в том числе образовательных) проблем детей дошкольного, младшего школьного, подросткового возраста и молодых людей юношеского возраста (Л.И. Божович, Л.С. Выготский, Ю.Б. Гиппенрейтер, В.С. Мухина, Д.Б. Эльконин и др.). Определенное развитие получили психология высшего образования, педагогические и психологические вопросы образования взрослых (Г.В. Акопов, Б.Г. Ананьев, А.Л. Бусыгина, М.И. Дьяченко, Л.А. Кан-дыбович, Т.В. Корнилова, Ю.Н. Кулюткин, Г.С. Сухобская и др.). В начальной стадии находится разработка проблем, связанных с образованием лиц позднего возраста. Среди наименее исследованных проблем в этой области – социально
значимая проблема научно обоснованного проектирования и организации психолого-педагогической работы с людьми позднего возраста, для которых сознательный или неявный поиск идентичности в той или иной социальной ситуации развития является важнейшей жизненной задачей, решаемой в процессе самоидентификации.
На сегодняшний момент в стране существует такая форма обучения лиц позднего возраста, как Университет третьего возраста. Но данная структура не охватывает всех лиц позднего возраста с их различными интересами, жизненными и образовательными потребностями. Возможно, поэтому возникают клубы по интересам, которые можно условно назвать педагогическими мини-системами. Деятельность таких клубов не имеет научно-теоретического обоснования, носит нерегулярный, периодический характер и не всегда поддерживается государственными образовательными структурами. Вопрос о том, как комплексно и эффективно помочь людям, утрачивающим с возрастом прежние смыслы, находящимся в состоянии депривации, вызванной тяжелой жизненной ситуацией, физической немощностью или эмоциональными причинами, по сути, только встаёт на повестку дня.
Актуальность нашего исследования продиктована насущными потребностями лиц позднего возраста в социализации и адаптации к меняющимся жизненным условиям, в большем или меньшем осознании необходимости адекватной самоидентификации в конкретных условиях жизни и, соответственно, необходимостью научного обоснования и реализации образовательных программ, дифференцированных по степени адаптированности к возможностям, потребностям и интересам лиц позднего возраста.
Таким образом, можно говорить о противоречии между увеличением продолжительности жизни, возникновением новых образовательных потребностей, соответствующих возрасту, жизненному опыту, мотивационно-потребностной сфере лиц позднего возраста, и недостаточностью психологических знаний, позволяющих выстраивать и развивать педагогические адаптивные системы для лиц позднего возраста. Стремление найти пути решения указанного противоречия определило проблему нашего исследования, которая в теоретическом плане состоит в разработке модели адаптивных педагогических систем различной направленности для лиц позднего возраста; в практическом плане – в определении содержания, методов, средств обучения лиц позднего возраста в рамках этих систем.
Объект исследования – самоидентификация лиц позднего возраста.
Предмет исследования – психологические особенности самоидентификации лиц позднего возраста в условиях специально организованных адаптивных педагогических систем различной направленности.
Цель исследования – разработать психологически обоснованную модель адаптивных педагогических систем с дифференцированным содержанием структурных и функциональных компонентов, соответствующих возможностям, интересам и потребностям лиц позднего возраста.
Гипотеза исследования: специально организованные адаптивные педагогические системы определяют возможность позитивного изменения потребностно-смысловой сферы лиц позднего возраста – самоидентификации; позволяют повы-5
сить уровень субъективного благополучия, оптимизировать самооценку и способствовать обретению трансвитального смысла.
Задачи исследования:
-
Конкретизировать содержание понятия «поздний возраст», раскрыть содержание понятия «трансвитальный смысл» в системе понятий, отражающих смысловые образования личности на позднем этапе жизни.
-
Выявить содержание мотивационно-потребностной сферы лиц позднего возраста и соотнести его с этапами психологического старения.
-
Раскрыть содержание понятия «адаптивная педагогическая система для лиц позднего возраста».
-
Оценить возможности различных адаптивных педагогических систем в оптимизации самоидентификации лиц позднего возраста и в обретении ими трансвитального смысла.
5. Осуществить подбор инструментально-методического обеспечения для
психодиагностической и коррекционной работы с лицами позднего возраста.
Положения, выносимые на защиту.
1. Увеличение продолжительности жизни, изменение образа жизни в совре
менном обществе, новые возможности, связанные с информационными, образо
вательными и другими технологиями, существенно преобразовали социальную
ситуацию развития в постпенсионном возрасте; расширили возможности самоак
туализации и самоидентификации в позднем возрасте.
-
Мотивационно-потребностная сфера лиц позднего возраста, проживающих в семье и в домах престарелых, различна и соотносится с различными этапами психологического старения, однако в обоих случаях существует возможность позитивного изменения этапов старения посредством релевантного развития смысловой сферы лиц позднего возраста.
-
Проектирование и реализация адаптивных педагогических систем когнитивной, конативной (действенной) и эмоционально-образной направленности с дифференцированным содержанием структурных и функциональных компонентов создает условия психологической поддержки и обеспечения актуальной (адекватной) самоидентификации лиц позднего возраста.
-
Адаптивные педагогические системы для лиц позднего возраста существенно расширяют границы познавательной активности, самопознания, формируют актуальную самоидентификацию, повышают личностную самооценку и уровень субъективного благополучия, определяют новые жизненные планы, оптимизируют эмоциональный фон.
Научная новизна исследования заключается в следующем:
– конкретизировано содержание понятия «поздний возраст» (поздний возраст – стадия завершения жизненного цикла, которая становится, в зависимости от выбранной человеком стратегии, либо продолжением ранее выстроенной жизни, либо полной или частичной сменой предыдущего содержания и форм деятельности, либо пассивным старением; поздний возраст характеризуется потребностью в адаптации к изменившимся социальным условиям, к переосмыслению прожитой жизни, к нахождению актуального жизненного смысла);
– раскрыто содержание понятия «трансвитальный смысл» применительно к лицам позднего возраста [трансвитальный смысл в системе смысловых образований личности позднего возраста характеризуется поиском новых смыслов, мотивирующих социальную и иную активность на завершающем этапе жизни и реализацию постжизненного продолжения через потомков или личные достижения (оставить после себя память в делах, идеях, в созданных материальных и нематериальных ценностях)];
– определен тип ведущей деятельности лиц позднего возраста и основное психическое новообразование на данном возрастном этапе (ведущей деятельностью у лиц позднего возраста является поиск основополагающих смыслов в системе смысловых образований личности; новообразование личности человека позднего возраста – трансвитальный смысл;
– выявлено содержание мотивационно-потребностной сферы лиц позднего возраста и соотнесено с этапами психологического старения [на первом этапе, наиболее продуктивном, сохраняется связь с прежними видами деятельности (труд, обучение, путешествия, дружеские связи, общение, развлечения и др.); на втором этапе наблюдается сужение круга интересов и потребностей (комфорт, развлечения, достаток, благополучие близких); на третьем главной становится забота о личном здоровье, комфорте; на четвертом этапе смыслом жизни оказывается сохранение самой жизни и реализация потребностей в качественном медицинском обслуживании; на пятом остаются потребности сугубо витального характера (еда, покой, сон), эмоциональность и общение почти отсутствуют. Лица позднего возраста, проживающие в домашних условиях, по преимуществу занимают более ранние, психологически продуктивные этапы старения, в то время как их ровесники, проживающие в домах престарелых, обнаруживают наименее продуктивные этапы старения];
– раскрыто содержание понятия «адаптивная педагогическая система для лиц позднего возраста» (адаптивная педагогическая система для лиц позднего возраста – вид педагогической системы, реализующий специально организованный образовательный процесс в соответствии со структурными (цель, содержание, средства, учащиеся, педагоги) и функциональными компонентами (гностический, проектировочный, конструктивный, коммуникативный и организаторский), целенаправленно (когнитивная, конативная или эмоционально-образная направленность системы) подстраиваемыми к образовательным потребностям, возможностям и психологическим особенностям лиц позднего возраста, находящихся на разных этапах старения);
– разработана психологически обоснованная модель адаптивных педагогических систем для лиц позднего возраста [модель включает следующие структурные компоненты: 1) цель – обретение актуальной самоидентификации в позднем возрасте в соответствии с социальной ситуацией, обретение смыслообразующих мотивов жизни; 2) содержание (учебный материал, учитывающий те или иные потребности и направленность адаптивной педагогической системы); 3) средства: учебные тексты, учебные фильмы, наглядные средства, компьютерные программы и т.д. (когнитивная направленность); наглядный материал, инструментальный материал, образцы творческой продукции и т.д. (конативная (действенная)
направленность); визуальные, эмоциональные образы (портрет, фотографии), видеосюжеты (эмоционально-образная направленность); 4) учащиеся – лица позднего возраста; педагоги: преподаватели, ведущие мастера, психологи); 5) результат: актуальная самоидентификация в позднем возрасте, обретение трансвитального смысла. Функциональными компонентами систем являются: коммуникативный (установление контакта и доверительных отношений, поддержание психолого-педагогического общения), организационный (выстраивание учебного взаимодействия), конструктивный (построение учебного занятия с учётом доступности форм, методов и средств обучения), проектировочный (педагогический маршрут для достижения конкретных результатов), гностический (рефлексия педагогического взаимодействия в коммуникации, организации, конструировании и проектировании учебного процесса);
– оценены возможности адаптивных педагогических систем различной направленности в оптимизации самоидентификации лиц позднего возраста и в обретении ими трансвитального смысла (лица позднего возраста, прошедшие обучение в адаптивных педагогических системах когнитивной направленности, характеризуются не столько привязанностью к воспоминаниям прошлого, сколько социальными и личностными планами на будущее; лица позднего возраста, обучавшиеся в адаптивных педагогических системах конативной (действенной) направленности, более успешны в деятельности прикладного характера, творчески и коммуникативно активны, эмоционально благополучны по сравнению с не обучавшимися; у лиц позднего возраста в процессе портретной рисуночной терапии (адаптивная педагогическая система эмоционально-образной направленности) повышается эмоциональный тонус жизни, появляется импульс к более активному продолжению жизни);
– разработана и апробирована авторская методика портретной рисуночной терапии, позволяющая оптимизировать самоидентификацию лиц позднего возраста (методика представляет собой сеанс рисования портрета, предъявление его рисуемому и последующую беседу).
Теоретическая значимость исследования заключается в разработке психологически обоснованной модели адаптивных педагогических систем с дифференцированием содержания их структурных и функциональных компонентов соответственно различным возможностям, интересам и потребностям лиц позднего возраста. Раскрытие содержания понятий «поздний возраст», «трансвитальный смысл» составит основу для новых научных представлений о содержании ведущей деятельности лиц позднего возраста, о важнейшем психическом новообразовании личности человека на завершающем этапе жизни. Предлагаемая в исследовании модель будет способствовать обогащению педагогической и психологической теории в части, относящейся к определению подходов к формированию у лиц позднего возраста актуальной самоидентификации, расширению научных представлений о возможностях обучения людей позднего возраста в адаптивных педагогических системах различной направленности и организации обучающего процесса в зависимости от манифестации той или иной потребности.
Практическая значимость исследования заключается в том, что оно направлено на совершенствование психолого-педагогической деятельности педа-
гогов и психологов в адаптивных педагогических системах для лиц позднего возраста; в определении методов и методик, с помощью которых возможно изучение самоидентификации лиц позднего возраста, а также позитивное воздействие на этот процесс. Предложенная методика портретной рисуночной терапии может применяться в практической работе с лицами позднего возраста в педагогических, социальных, медицинских, развивающих учреждениях, в индивидуальной консультативной работе психолога-практика. Теоретический и эмпирический материал может быть использован в профессиональной подготовке будущих психологов, социальных педагогов и социальных работников. Результаты исследования могут быть включены в соответствующие разделы курсов «Педагогическая психология», «Возрастная психология», «Педагогика и психология», «Геронтология».
Методологической основой исследования являются научные концепции возрастных психологических изменений личности, разработанные в отечественной и зарубежной психологии, методологические принципы системности, детерминизма, единства сознания и деятельности.
Источники исследования:
– положения психолого-философской концепции личности как субъекта жизнедеятельности (Б.Г. Ананьев, А.Н. Леонтьев, С.Л. Рубинштейн и др.);
– теоретические положения психологической концепции стратегии жизни (К.А. Абульханова-Славская, А.А. Реан, Д.И. Фельдштейн и др.);
– теория социальной ситуации развития (Л.И. Божович, Л.С. Выготский, О.А. Карабанова и др.);
– теории развития личности и её самореализации, разработанные с позиций гуманистической психологии (А. Маслоу, К. Роджерс, Э. Эриксон и др.);
– основные положения экзистенциального подхода в психологии (И. Ялом, Д.А. Леонтьев и др.);
– психологические концепции педагогических систем (Н.В. Кузьмина, В.П. Бедерханова, В.А. Якунин и др.);
– теории личностного и профессионального самоопределения (Е.И. Исаев, Н.С. Пряжников, В.И. Слободчиков и др.);
– положение субъектного подхода к изучению потенциалов развития личности в старости (Н.Х. Александрова, Л.И. Анцыферова, A.B. Брушлинский, М.В. Ермолаева, Н.В. Зоткин, Е.А. Сорокоумова и др.);
– теории социальной идентичности и самоидентификации личности (A.C. Ватерман, И.С. Кон, Дж. Марсиа, Дж. Тернер, Л. Торнстам, Л.Б. Шнейдер, Э. Эриксон и др.);
– исследования различных аспектов благополучного старения и развития в позднем возрасте (М.В. Ермолаева, О.В. Краснова, А.Г. Лидерс, Н.С. Пряжников, К.Г. Сердакова, Е.А. Сорокоумова, К.В. Шайи, Н.Ф. Шахматов и др.).
В соответствии с поставленными задачами в исследовании использовались следующие методы и методики: теоретический анализ литературы, тестирование, наблюдение, беседа, анкетирование, опрос, контент-анализ, количественный и качественный анализ полученных эмпирических данных, анализ продуктов творческой деятельности, математико-статистические методы обработки данных. В комплекс исследовательских процедур и психодиагностических методик вхо-
дили: методика мотивационной индукции Ж. Нюттена, методика для исследования мотивационно-потребностной сферы личности Н.В. Зоткина, определение психологического этапа пожилого возраста по В.В. Болтенко, методика определения самооценки «Лесенка» В.Г. Щур, определение эмоционального профиля по методике Л.С. Акопян, методика «Незаконченные предложения», проективная методика «Сочинение», методика Г.М. Назлояна «Зеркальные переживания» (синтез открытого опросника и интервью), авторская методика портретной рисуночной терапии Н.А. Нагорновой.
База исследования – Университет третьего возраста при Самарском государственном университете – 117 человек; клуб лоскутного творчества для лиц позднего возраста при МДОУ № 54 «Воскресение» г. Самара – 39 человек; социальное отделение Третьей городской больницы г. Самара – 20 человек; лица позднего возраста, проживающие в семьях, – 30 человек; Алексеевский пансионат для ветеранов труда Самарской области – 70 человек. Таким образом, количество общей выборки исследования составляет 276 человек позднего возраста (70–80 лет).
Основные этапы исследования:
I этап (2010–2011 гг.) – теоретический анализ психологической и педагоги
ческой литературы по проблеме исследования, определение целей, задач и гипо
тезы, методического аппарата и диагностического инструментария.
II этап (2011 г.) – теоретическое обоснование модели адаптивных педагоги
ческих систем различной направленности; изучение опыта функционирования
этих систем, разработка и апробация авторской методики портретной рисуночной
терапии для лиц позднего возраста, включая респондентов, находящихся в состо
янии социальной депривации.
-
этап (2012–2013 гг.) – систематизация и обработка результатов исследования респондентов – учащихся Университета третьего возраста (г. Самара, рук. В.Е. Кадочкина), членов клубов творческого мастерства, респондентов, проживающих в доме престарелых и в домашних условиях.
-
этап (2014 г.) – общий анализ и интерпретация результатов исследования; разработка требований и рекомендаций к педагогам и психологам, обучающим лиц позднего возраста. Оформление диссертационного исследования.
Достоверность и обоснованность полученных результатов обеспечиваются соблюдением методологических принципов проведения исследования, теоретической обоснованностью решения проблемы содействия лицам позднего возраста в их самоидентификации в условиях адаптивных педагогических систем, применением адекватных цели и задачам исследования психодиагностических методов, репрезентативностью выборки, использованием математико-статистических методов обработки полученных эмпирических данных.
Апробация работы.
Основные теоретические и методологические положения исследования излагались на международных научно-практических конференциях: «Научное творчество XXI века» (г. Красноярск, 2011 г.), «Социально-психологические проблемы современной семьи и воспитания» (г. Москва, 2011 г.), «Актуальные аспекты современной психофизиологии» (г. Санкт-Петербург, 2011 г.), «Психология XXI века» (г. Санкт-
Петербург, 2012 г.), «Гражданское общество в современном мире» (г. Самара, 2013 г.); на всероссийских научно-практических конференциях: «Духовно-нравственный потенциал и социально-психологические детерминанты этнокультурного развития народов современной России» (г. Уфа, 2011 г.), «Психология сознания: современное состояние и перспективы» (г. Самара, 2011 г.); на поволжском консолидирующем семинаре «Созерцание как современная научно-теоретическая и прикладная (практическая) проблема» (г. Самара, 2013 г.); на региональной научно-практической конференции: «Проблемы личности и характера» (г. Самара, 2013 г.); на заседании Самарского филиала Российского психологического общества и Самарского отделения Общероссийской профессиональной психотерапевтической лиги (2012 г.).
В рамках проведения исследования были осуществлены проекты: проект «Жить, чувствовать, любить, свершать открытья!» (клуб рукоделия как тренинг-площадка для поддержания эмоционального здоровья пожилых людей) – номи-нант XIII Национального конкурса «Золотая Психея» по итогам 2011 г.; проект «Изостудия 60+» – номинант в региональном конкурсе благотворительного фонда «Самарская губерния», вошёл в сборник НКО «Серебряный возраст»; проект «Волонтёрская работа с тяжелобольными стариками с помощью метода портретной терапии» (2012 г.), удостоен главной награды «Золотая Психея» в номинации «Проект года в психологической практике»; мастер-класс на VII Санкт-Петербургском саммите «Технологии успеха» (Институт практической психологии «Иматон») на тему «Работа с депривированными пожилыми людьми методом портретной терапии».
По теме исследования осуществлено 18 научных публикаций, в том числе 3 статьи в рецензируемых журналах; два методических издания – «Методика портретной рисуночной терапии» и «Серебряный возраст: успешные практики по работе с пожилыми людьми».
Структура работы соответствует логике исследования и включает в себя введение, две главы, заключение, библиографический список и приложения.
Идентичность и самоидентификация лиц позднего возраста
По данным статистических исследований население нашей планеты стремительно стареет, темпы старения сейчас самые высокие за все время наблюдений. Учитывая крайне низкий темп естественного воспроизводства населения, очевидно, что к середине ХХI века в большинстве развитых стран число пожилых людей превысит число молодых людей трудоспособного возраста. Быстрее всего растет численность людей самой старшей возрастной категории - от 80 лет. Наблюдается тенденция смещения проблемы старения в сторону развитых стран. Следовательно, изучение психологических особенностей лиц позднего возраста и эффективных методов работы с ними весьма актуально. Старость и благополучное старение вышли на уровень глобальных проблем всего человечества.
Понятие возраста включает в себя количественный аспект (прожитое время с момента рождения) и аспект физического и психологического развития (степень развития). Жизненный цикл человека делится на возрастные категории, установленные в возрастных рамках, периодах. Существуют периодизации, отражающие весь жизненный путь, в некоторых периодизациях рассматриваются только периоды детства (Л.С. Выготский, Д.И. Фельдштейн, Д.Б. Эльконин).
Единой периодизации позднего возраста в настоящее время не существует, так же как и понятие пожилого населения не имеет в современной науке однозначной дефиниции. Трудности периодизации детерминируются отсутствием общепринятой классификации периодов роста, созревания и инволюционных процессов, и если верхняя граница старости совпадает с завершением жизненного пути человека, то ее начало в разных возрастных периодизациях размыто, поскольку в основу отсчета положены разные индикаторы жизни человека. Нечеткость характеристики определения пожилого человека связана с индивидуальностью протекания процесса старения в каждом человеке, с увеличением средней продолжительности жизни в последние годы и с е качественными изменениями по разным позициям (физическое, материальное, психическое благополучие и т.д.).
В ранних культурах вплоть до ХХ века пожилыми считались люди в возрасте от 30 до 50 лет. В середине XIX в. в словаре В.И. Даля датся следующее определение: «Пожилой человек, подстарок, близкий к 50-ти» [56, с. 222]. В период между двумя мировыми войнами, в связи с увеличением средней продолжительности жизни, демографы стали относить к «старым людям» любого индивида старше 50 лет.
Д.Б. Бромлей выделил пять циклов развития человека, каждый из которых делится на стадии. Четвертый цикл - взрослость: 21-65 лет. В нм четыре стадии: первая - ранняя взрослость 21-25 лет, вторя - средняя взрослость 25-40 лет, третья - поздняя взрослость 40-55 лет, четвертая - предпенсионный возраст 55-65 лет. Пятый цикл – старение, 65-70 лет. В нм три стадии: первая – «удаление от дел» 65-70 лет; вторая — старость 70 лет и более, третья - дряхлость, болезненная старость и смерть [83, с. 114-115].
Э. Эриксон из восьми стадий психосоциального развития личности выделяет две последние стадии, приходящиеся на старость: средняя зрелость (26-64 года) и поздняя зрелость (от 65 лет до смерти) [194, с. 72-74].
В 1990-е годы английский демограф П. Ласлетт (Peter Laslett) предложил разделить жизненный цикл современного человека на четыре стадии, где две последние стадии – «третий возраст» («the Young Old»), люди в возрасте до 75 лет, и «четвертый возраст» («the Old Old»). Современные «Молодые старики», по его мнению, отличаются от своих ровесников полувековой давности хорошим здоровьем и высокой ожидаемой продолжительностью жизни, высоким образовательным статусом, относительно высоким уровнем благосостояния за счет пенсий и накоплений, они энергичны, активны [196, с. 149-156].
Б.Г. Ананьев в возрастной периодизации жизненного цикла человека выделяет: преклонный возраст (мужчины 61-75 лет, женщины 55-75 лет), старость (75-90 лет), долгожители (от 90 лет) [14, с. 129-136], указывает, что в настоящее время возрастные стадии – молодость, зрелость и старость обозначаются, как фазы жиз 18 ненного пути, которые датируются изменением образа жизни, системы отношений, суммы ценностей и становятся определяющими характеристиками периодов жизни индивида [47, с. 14].
В периодизации В.И. Слободчикова, разработанной в 80-х гг. ХХ в., период пожилого возраста классифицируется как пятый (из пяти). В нм четыре стадии: стадия универсализации (где возникает кризис взрослости: 39–45 лет), стадия принятия (зрелость: 44 года—66 лет), кризис зрелости (55–65 лет) и стадия освоения (старость: после 62 лет) [47, с. 63-67].
Согласно Международной классификации выделяются три периода герон-тогенеза: 1) пожилой возраст: мужчины 60-74 года, женщины – 55-74 года; 2) старческий – 75-90 лет; 3) долгожители – старше 90 лет. Люди старше 80 лет относятся к категории четвертого возраста [41]. В последнее время в зарубежной геронтологической литературе постепенно исчезают термины «старые» и «старики», все чаще упоминают о пожилых и очень пожилых людях. О.В. Краснова отмечает, что слово «престарелые» вышло из употребления, стало анахронизмом вследствие резкого повышения продолжительности жизни и изменения общественного мнения, которое видит в позднем возрасте «потенциал развития» [84, с. 169]. Всемирно известен в наши дни международный проект В. Яковлева «Возраст счастья», рассказывающий миру о долгожителях [181].
Специалисты социальной сферы в России предлагают такую периодизацию старости: пожилые люди (64-74 года); старческий возраст (75-90 лет) долгожители (от 90 лет). Так, О.В. Краснова отмечает, что обычно пожилыми называют тех, кто достигает пенсионного возраста [84, с.184]. Следовательно, в России под это определение подпадают женщины старше 55 лет и мужчины старше 60 лет.
Н.С. Пряжников и О.В. Хухлаева разработали периодизацию, основанную на социально-психологической специфике каждого из выделенных периодов: 1) наклонный, предпенсионный возраст (примерно с 55 лет до выхода на пенсию ожидание и подготовка к пенсионному этапу); 2) период после выхода на пенсию (первые несколько лет на пенсии; освоение нового социального статуса); 3) период собственно старости, период стабильной старости (через несколько лет после выхода на пенсию и до момента серьезного ухудшения здоровья); 4) старость и долгожительство в условиях значительного ухудшения состояния здоровья; 5) долгожительство при относительно хорошем состоянии здоровья, стабильное долгожительство [167, с. 78-79].
Адаптивные педагогические системы как педагогические системы особого типа
Связь между эмоционально-ценностным отношением к своей внешности и различными переменными Я-концепции анализировалась с использованием методик, предложенных С. Журардом и Р. Секордом: «шкала отношения к телу» и «шкала самоотношения» [99, с. 47]. В первой испытуемые оценивали по семибалльной шкале «нравится – не нравится» 46 частей и качеств собственного тела. Суммарный показатель удовлетворенности телом сравнивался с общим показателем удовлетворенности собой (рассчитанный уже по другой методике) (Э. Гоффман, 1984; В.В. Столин, 1984). В первой методике оценивались такие понятия, как «нос», «кожа» или «цвет глаз», во второй - «сила воли», «уровень достижений», «популярность». Результаты исследований показали существование высокой положительной корреляции между удовлетворенностью внешностью и удовлетворенностью собой.
Существует также высокая степень зависимости между уровнем личностной депрессии и степенью неудовлетворенности внешностью [52, с. 83-90]. Высокая корреляция обнаружена между удовлетворенностью телом и ощущением личностной защищенности, а также между успешностью самореализации и оценкой собственной внешности [155, с. 80-92].
К.С. Лисецкий понимает образ лица как сложное комплексное единство восприятия, представлений, установок, оценок, связанных с внешностью и с функциями лица и включающее в себя когнитивный, эмоциональный и поведенческий компоненты [99, с. 53-60].
Субъект всегда стремится к целостности и к единству, чтобы быть автором своих поступков, осознавать себя самостоятельным, отвечающим за свои действия и обладающим чткой самоидентификацией. К.Г. Юнг считал, что целостность осуществляется лишь на мгновение, но путь к этому мгновению лежит через всю жизнь [179].
Когда человек обретает новую идентичность, это всегда отражается и в его внешнем облике, она определяет одежду, манеры поведения, принятые в референтном социуме. В становлении идентичности кульминацией является переход от слов к делу, реализация эмоционально-оценочных и когнитивных аспектов идентичности через поведенческие паттерны, т.е. образуется сплав, единство мысли и слова, слова и поступка, сознания и поведения. И адаптация к новой роли вне общения невозможна, т.к. становление своего Я невозможно вне «зеркального Я». В качестве примера - становление героя произведения М. Горького «Мать» революционера Павла Власова: «Он бросил щегольство, стал больше заботиться о чистоте тела и платья, двигался свободнее, ловчей и, становясь наружно проще, мягче, возбуждал у матери тревожное внимание» [50, с. 12].
Образ собственной личности, собственного Я-физического для индивида в результате сводится к восприятию своего лица. Лицо человека - составляющая часть его самоидентификации. М.М. Пришвин считал, что все написано на человеческом лице, потому что жизнь и есть борьба за лицо [142].
Через принятие лица другого человека фиксируется установление человеческих взаимоотношений, когда самым очаровательным лицом признатся то, которое «обладает наиболее привлекательным обращением» [110, с. 4], а не наибольшей физической красотой. «Черное сердце отбрасывает на лицо черную тень, которую никакая сила воли не может согнать» [там же, с. 68]. В.П. Зинченко считал, что для диагностики интеллекта тесты не нужны – достаточно выражения лица [68].
Психофизиологи Т.В. Черниговсвкая и Ю.И. Александров отмечают, что на картине мозга человека при вспоминании, идентификации какого-либо конкретного лица активен весь мозг, а не только правое полушарие, отвечающее за восприятие внешнего образа, оба полушария меняют свою активность по сравнению с покоем. Это свидетельствует о логическом описании внешности, когнитивном эквиваленте образа [170].
Итальянский криминальный антрополог Ч. Ломброзо считал, что по форме черепа, по чертам лица, морщинам и т.п. можно узнавать преступников, т.к., по его мнению, существует особый тип человека, предрасположенный к совершению преступлений в силу определенных биологических признаков - антропологических стигматов [105, с. 119-128]. Познавая сво собственное лицо, вглядываясь в зеркало, человек самоидентифицирует себя. Ребенком он познает свой образ через зеркало. Согласно концепции «стадии зеркала» Ж. Лакана, в тот момент, когда человек начинает узнавать себя в зеркале, свой образ тела, у него и происходит первая идентификация. Данная эмоциональная реакция младенца на сво отражение, по Ж. Лакану, возникает приблизительно в возрасте шести месяцев. Он не то чтобы «узнат» себя в зеркале, а скорее воспринимает отражение и далее эмпирически обнаруживает свою способность управлять этим «Другим», подражать ему, отождествляясь с ним. И лишь после того, как это отождествление произошло, он постепенно начинает узнавать в зеркале себя [92, с. 509-515].
Позже, увидев в зеркале возрастные изменения (морщины, седина), человек понимает, что из поры молодости он переходит в следующий возрастной период, которому свойственны уже новые смыслы, новые задачи и ценности. Стареющему человеку нелегко объективно оценивать свой меняющийся внешний облик. Как правило, существует нерадостный разрыв между самовосприятием и реальностью (обрюзгшая фигура, лысеющая голова, оплывший контур лица и т.д.), представление о свом облике запаздывает меняться. Прекрасной иллюстрацией обманчивого восприятия своего изображения в зеркале является картина Ф. Гойи «До самой смерти».
Отметим, что рисование лица в разных вариантах (портрет, бодиарттерапия, лечебный грим) пользуется популярностью. У лиц позднего возраста предъявление портрета вызывает быструю реакцию (позитивную или негативную), поднимает глубинные переживания, связанные с самоидентификацией.
Исследование мотивационно-потребностной сферы лиц позднего возраста
Схема нашего исследования соответствует динамике возрастных психологических изменений в позднем возрасте. Мы обосновываем наш выбор диагностических методик исходя из их возможностей раскрытия феномена самоидентификации и исходя из различий в группах респондентов, их разных возможностей, что обуславливает невозможность использовать однородный диагностический пакет для разных выборок. В позднем возрасте обнаруживается последовательное снижение когнитивных способностей при определнной сохранности физических возможностей, далее снижаются физические возможности человека (А.А. Реан, М.В. Ермолаева, О.В. Краснова, А.Г. Лидерс, Н.С. Пряжников, И.М. Юсупов).
Обширная практическая работа позволила утверждать, что в позднем возрасте с изменением привычного стиля жизни, круга общения, условий человек часто оказывается с нарушенной идентичностью. Ухудшается эмоциональное состояние: переживается собственная ненужность, снижаются социальные и личностные притязания, человека подавляет отчаяние.
В исследовании приняли участие респонденты позднего возраста от 65 до 80 лет, неработающие пенсионеры. Подавляющее большинство выборки составляют женщины. Общее число выборки составило 276 человек. Вс количество выборки можно разделить на 4 группы.
Первая группа – респонденты с сохранными когнитивными функциями и достаточно устойчиво проявляющимися познавательными потребностями. Она состоит из респондентов, обучающихся в Университете третьего возраста (институциональная адаптивная педагогическая система). Эта группа респондентов характеризуется повышенным интересом, активностью, мобильностью, любознательностью, открытостью ко всему новому.
Во вторую группу выборки входят лица позднего возраста с сохранными определнными физическими возможностями и устойчивой потребностью в декоративно-прикладном творчестве. Это респонденты, объединнные творческим сообществом (неинституциональная адаптивная педагогическая мини-система). Представители этой группы проживают в семьях, в домашних условиях, либо совместно с родственниками, либо отдельно от них, но находятся в поле их зрения. Им есть на кого опереться, от кого ждать защиты, помощи, за ними ухаживают, о них заботятся, ими интересуются. Выборка этой возрастной группы представлена, в основном, женщинами (перевес числа женщин над числом мужчин нарастает в более старших возрастных группах) [58].
Третья группа состоит из респондентов, проживающих в доме престарелых, находящихся в состоянии социальной депривации. Им присущи нервно-психические расстройства, возникающие на основе неудовлетворенных потребностей, нереализованных намерений, нарушения мотивации [4, с 8-16]. В силу соматических недугов и болезней, присущих старению, а также условий, способствующих «уходу в себя», неуверенности в будущем и сокращению жизненной и социальной перспективы, одинокие люди позднего возраста нередко подвержены паническим настроениям, и, как следствие, состоянию депривации, сопровождающееся апатией, блокировкой эмоций, снижением жизненной активности.
Четвртую группу составляют респонденты, проживающие в семьях и не посещающие никакие из вышеназванных адаптивных педагогических систем.
На первом этапе нашей работы исследовалась мотивационно-потребностная сфера лиц позднего возраста, проживающих в домах престарелых и их сверстников, проживающих в семьях. С респондентами адаптивной педагогической системы эмоционально-образной направленности (дом престарелых) проводилась работа в бинарной микросистеме с использованием методики портретной рисуночной терапии. Воздействие методики портретной рисуночной терапии исследовалось в Алексеевском пансионате для ветеранов труда Самарской области (70 человек). На втором этапе нашего исследования проводилась психодиагностическая работа с респондентами, обучающимися в адаптивных педагогических системах когнитивной и конативной (действенной) направленностей. На третьем этапе проводилась обработка полученных результатов, их обсуждение и интерпретация.
Мы исследовали адаптивные педагогические системы конативной (действенной) направленности, в которых использовался народный опыт организации лицами позднего возраста творческих сообществ на базе многолетнего сотрудничества с мастерами дополнительного образования (лоскутное шить, бисеропле-тение, вышивка, вязание и др.) на различных экспериментальных площадках: 1) клуб лоскутного творчества «Воскресение» при МДОУ № 54 г.о. Самара; 2) тренинг-площадка эмоционального здоровья для пожилых людей «Жить, чувствовать, любить, свершать открытия!» [119]; 3) «Пэчворк, квилтинг, лоскутное шитье» - специализированные группы в социальных сетях; 4) В рамках форума «Серебряный возраст» регионального благотворительного фонда «Самарская губерния» разработаны методические рекомендации успешных практик по работе с пожилыми людьми, проект «Изостудия 60+ (для самых взрослых)» вошл в сборник методических рекомендаций «Серебряный возраст» [116].
Исследуя лиц позднего возраста, обучающихся в неинституциональных адаптивных педагогических мини-системах конативной (действенной) направленности (21 человек), мы определили их самооценку и эмоциональный профиль. Полученные результаты сравнивались с эмоциональным профилем и самооценкой лиц позднего возраста, не обучающихся в данных системах (18 человек). Исследование учащихся проводилось на базе клуба лоскутного творчества для лиц позднего возраста при МДОУ № 54 «Воскресение» г.о. Самара.
Исследуя лиц позднего возраста, обучающихся в институциональных адаптивных педагогических системах когнитивной направленности, мы использовали нарративный метод, методику незаконченного предложения, психобиографический метод, методику «Сочинение», анкетирование. Исследование проводилось на базе Университета третьего возраста при Самарском государственном университете (всего 117 человек).
Поскольку осознание человеком своих потребностей напрямую связано с его самоидентификацией, для исследования специфики мотивационно-потребностной сферы нами был использован психодиагностический метод моти-вационной индукции Ж. Нюттена [130, с. 391-418] в модифицированном варианте Н.В. Зоткина «Методика для исследования мотивационно – потребностной сферы личности» [72, с. 150-153], заключающемся в самостоятельном заполнении испытуемыми списка из 25 пунктов, которые представлены как ответы на незаконченное предложение «Я хочу...». Испытуемым предлагается в течение десяти минут дать 25 (или больше) окончаний начала предложения «Я хочу…». Окончанием может быть слово, фраза или предложение. Никаких ограничений в формулировке окончаний нет. Учитывая возраст наших испытуемых, на опрос у нас уходило времени гораздо больше. После этого испытуемым предлагается заполнить две следующие графы (колонки), в которых напротив каждого окончания предложения «Я хочу…» они отвечают на два вопроса. Во второй графе испытуемые должны ответить на вопрос «Когда», то есть указать точный срок исполнения этих желаний. В третьей графе, на вопрос «Каким образом», испытуемые указывают возможности и пути исполнения своих желаний. Эти две колонки испытуемые заполняют по возможности. Отсутствие записи во второй графе показывает нереалистичность желаний, отсутствие записи в третьей графе – невозможность их реализации. Общее количество отсутствующих записей показывает степень реалистичности потребностной сферы испытуемого. Методика выявляет желания и потребности испытуемого [72, с. 153].
Исследование возможностей адаптивных педагогических систем различной направленности в формировании актуальной самоидентификации лиц позднего возраста
Спектр методик, с помощью которых можно диагностировать людей в условиях социальной депривации, ограничен (нежелание что-либо заполнять, зрительное невосприятие шкалы, агрессия, отказ из-за непонимания цели действий, многие давно не держали в руках карандаш и бумагу). Макс Люшер считает, что люди, у которых возникают трудности при выборе цвета, не способны его почувствовать, следовательно, и «… доступ к их эмоциям и чувствам заблокирован» (использовались материалы из личной переписки с автором).
Человеку, находящемуся в состоянии депривации, позировать непросто. Они отрицают, не принимают свою внешность, не идентифицируют себя с собственным телом. Их беспокоят вопросы «Как сесть», «Что при этом делать», «Как я буду выглядеть», «Куда смотреть», ноги и руки деревенеют, они чувствуют стеснение и волнение, рзают, в процессе позирования не перестают искать выгодный ракурс, их рисовать непросто. Вс это отражается на портрете, он получается с нечткими, «соломенными» линиями, так как ракурс постоянно меняется, и приходится корректировать изображение положения фигуры в пространстве. Когда портрет рисуется с человека, находящегося в депрессии или тревожном состоянии, могут наблюдаться и застывание в неудобной позе, и акатизия (а + греч. kathisis — усаживание, неспособность длительное время сохранять одну и ту же позу) [29].
О терапевтическом портрете респонденты говорят: «буду рисоваться», «порисуюсь», «пойму сво состояние» – эти выражения имеют активный сопричастный смысл.
Наблюдение влияния на человека процесса рисования его портрета с момента, когда он принимает идею нарисовать его, достаточно информативно: он застывает в позе, задумывается, ждет результата, переживает временную интригу, признат (или не признат, что очень редко) сво изображение.
Если же образ себя уже утрачен, и не с чем сравнивать, то в процессе порт-ретирования создатся новый образ себя.
Ключевое переживание депривированных людей позднего возраста – чрезвычайно болезненное чувство одиночества, сопутствующее чувство отчаянной безнадежности, представление, что описанное эмоциональное состояние никогда не кончится. Это чувство является серьезным препятствием при попытках установления диадных отношений с психологом.
Методика портретной рисуночной терапии в подавляющем большинстве избавляет от состояния депривации, когда законченный портрет переходит из персональной сферы в социальную - признается похожим на оригинал или не признается. Время портрета имеет ретроспективное свойство, а изображаемый, в силу своей «встрепенувшейся» внутренней идентичности, может претендовать на место в обществе.
В процессе рисования важно предоставить изображаемому минуты с самоощущениями, когда вс внимание рисуемого человека обращено на себя. Можно проиллюстрировать данную ситуацию словами профессора В.А. Петровского, когда его спросили, что он чувствовал, когда рисовали его портрет, он ответил: «Я чувствовал СЕБЯ!".
Иллюстрируя обратную связь респондентов в процедуре проведения методики рисуночной портретной терапии, приведм следующие высказывания: «Такое чувство, что вы касаетесь меня», «кожей чувствую», «осязаю взгляд», «мне щекотно» и т.п., что позволяет говорить о важной роли бинарного микросообщества.
В рисунках, даже не профессиональных, люди всегда признают себя, в отличие от фотографий, но только если они видели, что их рисовали. Если не видели, рисунок может восприниматься так же, как предъявленная фотография или картинка, на которых депривированные люди часто себя не признают. Т.е., созерцание процесса создания портрета позволяет понять смысл происходящего, спроецировать свой образ на бумагу. Это наблюдение было сделано в процессе работы с людьми позднего возраста в ситуации депривации в Алексеевском пансионате для ветеранов труда
Самарской области. Было выявлено иное восприятие своего изображения, когда они не видели самого процесса.
Процесс портретирования позволяет актуализировать самоидентификацию у людей позднего возраста, находящихся в условиях социальной депривации. В то же время наблюдается обратная картина, когда данным респондентам предъявляются фотографии, сделанные волонтрами.
Неожиданно обнаружился факт, когда в дом престарелых группа волонт-ров привозила фотографии с предыдущего посещения (спустя один-два месяца) и раздавала постояльцам их фотографии. Они на них смотрели, пожимали плечами, не брали их со словами «А зачем вы нам привезли чужие фотографии»? В отличие от фотографий, в описываемой практике применения методики портретной рисуночной терапии не было случая, чтобы в рисунке не признали себя. Но только при условии, что человек видел, что его рисуют. Если же рисовали без его ведома, сбоку или сзади, признание себя в портрете так же не происходило, как при предъявлении фотографии.
Мы попытались косвенно зафиксировать процессы, происходящие при созерцании портретной терапии. Сеанс длился минут 5-6, после чего портрет предъявлялся портретируемому. После обмена впечатлениями по поводу увиденного ему задавался вопрос: «Сколько времени вас рисовали?» Ответы были с погрешностью. Позже этих же людей мы спрашивали без предварительного предупреждения о другом промежутке времени («Сколько времени вы обедали?» и т.п.). Ответы сверялись с фиксируемым реально прошедшим временем. Получалось, что реальное время, проведнное в роли портретируемого, всегда было меньше, чем человек называл. Т.е., когда человек видит, что его рисуют, он созерцает этот процесс и при этом, возможно, входит в особое, изменнное состояние сознания. Изменение в субъективном ощущении течения времени является одним из критериев наличия изменнного состояния сознания. Сравнивались погрешности в определении временного промежутка у одного и того же человека. Погрешность при рисовании портрета в сторону увеличения у рисуемого всегда была больше, чем при временном отрезке в бытовых ситуациях. И чем старше был возраст у ре спондента, тем больше. Мы предполагаем, что с возрастом процесс формирования своего образа имеет большее значение и является более глубинным.
Отметим такую деталь: когда мы замеряли время рисования портрета с целью зафиксировать влияние созерцания процесса рисования портрета и убедиться в наступлении изменнного состояния сознания, иногда по окончании рисования мы забывали зафиксировать время окончания сеанса. Когда такое случалось, эффект от портретной рисуночной терапии был наиболее ощутимым. Это мы объясняем слиянием своего состояния с состоянием рисуемого, вхождение в резонанс, в единое терапевтическое пространство, говоря словами К.Г. Юнга, «встреча двух личностей подобна контакту двух химических веществ: если есть хоть малейшая реакция, изменяются оба элемента» [178, с. 218].