Психологические условия формирования у студентов способов распознавания коррупционного поведения Пшеничнюк Диана Владимировна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Характеристики содержания знания о коррупции и коррупционном поведении . 12

1.1. Анализ содержания понятий «коррупция» и «коррупционное взаимодействие». 12

1.2. Соотношение житейского и научного знания о коррупции . 22

1.3. Методы противодействия коррупции. 23

1.4. Формирование антикоррупционной компетенции . 34

Выводы. 54

Глава 2. Содержание умения распознавать ситуации коррупционного взаимодействия 55

2.1. Распознавание как логическая операция: состав и структура. 55

2.2. Подходы к формированию операции распознавания понятий . 62

2.3. Состав и структура умения распознавать коррупцию и ситуаций коррупционного взаимодействия и психологические условия его 68

формирования. 74

Выводы.

Глава 3. Изучение стихийно сформированных и научных знаний о коррупции и формирование у студентов умения распознавать ситуации коррупционного взаимодействия 75

3.1. Исследование житейских знаний о коррупции (стихийно сформированных у субъектов). 77

3.2. Исследование содержания умения распознавать ситуации коррупционного взаимодействия . 91

3.3. Исследование психологических условий формирования у студентов умения распознавать ситуации коррупционного взаимодействия. 124

Заключение 136

Список литературы 139

• Соотношение житейского и научного знания о коррупции
• Формирование антикоррупционной компетенции
• Подходы к формированию операции распознавания понятий
• Исследование содержания умения распознавать ситуации коррупционного взаимодействия

Введение к работе

Актуальность и постановка проблемы исследования. В современных
условиях одной из ключевых задач, поставленных государством при подготовке
специалистов разных областей, является формирование антикоррупционной
компетенции. Согласно Национальному плану противодействия коррупции,
принятому в 2016-2017 гг., в Российской Федерации осуществляется целый ряд
мер, направленных на препятствование распространению различных форм
коррупционного поведения на всех уровнях жизнедеятельности страны,
максимальное снижение общественного одобрения и толерантности к
распространению коррупции. Одна из этих мер – просвещение населения в
сфере антикоррупционного законодательства – формирование

антикоррупционной компетенции. Адресатами просвещения становятся, прежде всего, учащиеся, которые, в силу возраста и жизненного опыта, еще не вовлечены в преступные коррупционные схемы, а значит, объяснить и наглядно продемонстрировать им все отрицательные последствия этого участия намного проще¹.

Под коррупцией, согласно Федеральному Закону №273-ФЗ от 25.12.2008, понимается злоупотребление служебным положением, дача/получение взятки, коммерческий подкуп либо иное незаконное использование физическим или юридическим лицом своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства в целях получения выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя или для третьих лиц либо незаконное предоставление такой выгоды указанному лицу другими физическими или юридическими лицами². Как видно из определения, коррупция возникает в

¹ Указ Президента Российской Федерации №147 от 01.04.2016 «О Национальном плане
противодействия коррупции на 2016–2017 годы» //

² Федеральный закон Российской Федерации от 25 декабря 2008 г. N 273-ФЗ «О
противодействии коррупции» // "Российская Газета" - Федеральный выпуск №4823.

отношениях двух и более субъектов, демонстрирующих коррупционное поведение. Исходя из этого, коррупционное взаимодействие – это осуществление действий коррупционной направленности, входящих в перечень определения, представленного в ФЗ РФ №273 (от 25.12.2008).

Коррупционное поведение изучается в различных отраслях знания: экономике, юриспруденции, социологии, психологии и других. В экономике исследуют отрицательное и положительное влияние коррупции на развитие различных экономических систем (Левин, 2007; Khamfula, 2007 и др.). В юриспруденции изучаются виды и связи коррупциогенных преступлений и формы их регулирования: способы контроля и меры ответственности за них (Маркунцов, 2009; Синюкова, 2015 и др.). В социологии коррупционное взаимодействие рассматривается с точки зрения его распространения, восприятия социумом различных форм коррупции и уровня толерантности к ее проявлениям (Макарова, 2012; Мартынов 2015; Сатаров, 2013 и др.).

Исследуются психологические особенности субъектов, вовлеченных в
коррупционное поведение: внутренние и внешние мотивы, побуждающие к
коррупционному и антикоррупционному поведению; эмоциональные

особенности участников коррупционного и антикоррупционного

взаимодействия; внешние формы проявления коррупционного поведения, их
особенности и виды; морально-ценностные ориентиры и особенности
правосознания субъектов коррупционного и антикоррупционного

взаимодействия (Ванновская, 2009; Кирчнер, 2007; Кравцова, 2014 и др.). В
числе основных внутренних мотивов коррупционного поведения выделены
корысть (жажда получения благ), мотив привычки, игровой мотив (Бейли, 1990;
Кравцова, 2014; Попов, 2009 и др.). К внешним мотивам относят: принятие
коррупции в социальной среде (отсутствие моральных

ограничений/общественное одобрение), карьерные амбиции, избегание проблем (Волков, 1982; Zhuravlev, Yurevich, 2012 и др.). На основании психологических особенностей противодействия, изучались также мотивы антикоррупционного взаимодействия: моральное, правое сознание, реализация ценностных ориентаций на справедливость и др. (внутренние); готовность принятия

изменений норм права, конформность к законодательным дельтам (внешние) (Киселев, 2016). Исследования показали, что эмоциональный компонент коррупционного взаимодействия имеет преимущественно отрицательную окраску, а эмоции антикоррупционного взаимодействия – положительную (Печёнкин, 2012; Сатаров, 2013; Jaber-Lpez, 2014). Формы коррупционного взаимодействия разнообразны: государственная и коммерческая коррупция, системная и эпизодическая коррупция и др. В отношении антикоррупционного взаимодействия речь идет о соблюдении норм права и морали, поведенческие проявления с опорой на ценностные ориентиры, строгое соблюдение должностных и гражданских обязанностей и т.п. (Сатаров, 2013; Синюкова, 2015 и др.).

Исследования в различных областях науки доказали, что повышение прозрачности систем, потенциально подверженных коррупции, в частности, повышение уровня просвещения в сфере антикоррупционного законодательства – т.е. расширение знаний о коррупционном взаимодействии, его свойствах и последствиях – является наиболее эффективной мерой этого противодействия (Айрапетян, 2013; Халидов, 2008; Panfilova, 2013). Таким образом, речь идет о работе с когнитивной сферой субъекта. Вместе с тем, когнитивный компонент коррупционного и антикоррупционного взаимодействий изучен недостаточно, поэтому исследования в данной области остаются актуальными.

С другой стороны, ряд авторов, опираясь на нормативно-правовые акты и политику противодействия коррупции, вводит в психолого-педагогическое знание проблему определения и формирование понятий «Антикоррупционная компетенция/компетентность» (Киселев, 2015; Печёнкин, 2012). Вместе с тем, понятия не имеют закрепленного определения ни в Национальном плане противодействия коррупции, ни в каких-либо иных нормативно-правовых документах. Обычно под компетенцией понимают совокупность знаний, умений, личностных качеств и способность человека применить их в случае необходимости в конкретной ситуации (Зимняя, 2003; Хуторской, 2002; Шишов, 2000 и др.). С этой точки зрения, в антикоррупционной компетенции, как и в любой другой, выделяют знания о коррупции, ее видах и типах, примерах ее

проявления; умение применить это знание (опыт) при столкновении с
потенциальной ситуацией коррупционного взаимодействия; моральное и
правовое сознание в сфере противодействия коррупции. Структурно любая
компетенция состоит из трех компонентов: эмоционального, мотивационного и
когнитивного (Хуторской, 2002 и др.). Некоторые исследователи выделяют,
наряду с выше перечисленными, поведенческий, ценносто-смысловой,
когнитивно-ценностный и операционально-деятельностный компоненты,

которые изучаются в составе антикоррупционной компетентности. В
содержание этих компонентов включаются ценностные ориентации

вступающего в коррупционное поведение субъекта, его эмоциональные состояния, уровень развития правосознания (Киселев, 2015; Киселев 2016; Печёнкин, 2011; Печёнкин, 2012). При этом содержание таких элементов когнитивного компонента антикоррупционной компетенции как знания о коррупции, формах коррупционного взаимодействия и умение распознавать ситуации коррупционного взаимодействия не изучаются.

Таким образом, когнитивный компонент антикоррупционной компетенции мало изучен в психологии, вместе с тем, результаты исследований полученные, в частности, на материале формирования коммуникативной компетенции, показали, что в структуре компетенции именно когнитивный компонент является системообразующим (Погожина, 2016). Его изучение стало основной проблемой данной работы.

Цели исследования:

1. Изучить житейские знания о коррупции (стихийно сформированные у субъектов).

2. Выделить состав и структуру умения распознавать ситуации коррупционного взаимодействия и изучить психологические условия его формирования у студентов.

Объект исследования – умение распознавать ситуации коррупционного взаимодействия.

Предмет исследования – психологические условия формирования умения распознавать ситуации коррупционного взаимодействия.

Гипотезы:

3. Житейские знания о коррупции (стихийно сформированные у субъектов) являются неполными, частными и не позволяют эффективно ее распознавать.

4. Условиями формирования у студентов умения распознавать ситуации коррупционного взаимодействия выступают знания о коррупции, способах ее распознавания (ориентировка), задаваемые культурно-социальной средой и усваиваемые в управляемом обучении.

Задачи исследования:

5. Выполнить сравнительный анализ понятий «коррупция» и «коррупционное взаимодействие» на уровне житейского (стихийно сформированного у субъектов) и научного знаний о коррупции.

6. Изучить существующие научные подходы к анализу проблем коррупционного и антикоррупционного взаимодействия. Выделить содержание антикоррупционной компетенции и ее компонентов.

7. Выделить состав и структуру умения распознавать ситуации коррупционного взаимодействия.

8. Разработать и апробировать методику диагностики уровня развития умения распознавать ситуации коррупционного взаимодействия.

9. Разработать схему ориентировочной основы действия распознавания ситуаций коррупционного взаимодействия.

10. Провести обучение студентов умению распознавать ситуации коррупционного взаимодействия. Выделить систему психологических условий, обеспечивающих усвоение содержания данного умения в управляемом обучении.

Теоретико-методологической основой исследования являются:

деятельностная теория учения и усвоения познавательного опыта индивидом (Леонтьев А.Н., Гальперин, Талызина, Давыдов, Эльконин, Габай, Нечаев, Ильясов, Подольский, и др.); типология ориентировочной основы действия (Гальперин, Талызина); положения о составе и структуре процесса учения (Ильясов).

Методы исследования

Теоретические методы: теоретический анализ отечественной и зарубежной литературы по исследуемой проблеме. Методы теоретического моделирования и конструирования.

Эмпирические методы. Диагностические: 1) методика диагностики
стихийно-сформированного (житейского) знания о коррупции - опросник –
(Пшеничнюк, 2016 е); 2) методика диагностики уровня развития знаний о
коррупции – «Открытые вопросы»³ (Пшеничнюк, 2016 г); 3) методика
диагностики уровня развития логических операций (Подгорецкая, 1980);
4) модификация методики диагностики уровня развития логических операций на
материале юридических понятий об экономических преступлениях

(Пшеничнюк, 2016 г); 5) метод кейсов для диагностики уровня развития умения распознавать ситуации коррупционного взаимодействия (Пшеничнюк, 2015 д). Методика формирования умения распознавать ситуации коррупционного взаимодействия (Погожина, Пшеничнюк, 2016 б).

Статистическая обработка экспериментальных данных проводилась с помощью пакета статистических программ SPSS 22.0 и включала описательные статистики, применение критериев проверки статистических гипотез и анализа корреляционных связей для связных выборок (коэффициенты ранговой корреляции Спирмена (), Sign test, Wilcoxon signed-rank test).

Эмпирическая база. В исследовании приняли участие 352 испытуемых в возрасте от 13 до 63 лет: на первом этапе исследования – 70 человек; на втором (основном) этапе – 282 человека (из них 73 – в формирующем эксперименте).

Научная новизна результатов исследования:

Впервые сопоставлено содержание житейского и научного знания о коррупции, описаны необходимые и достаточные признаки для формирования распознавания понятия «коррупция». Эмпирически показано, что содержание житейского знания о коррупции является неполным и частным (т.е. не содержит необходимые и достаточные признаки коррупционного взаимодействия,

Разработана совместно с Сергеевой М.В.

существенные для его распознавания), что не позволяет эффективно распознавать ситуации коррупционного взаимодействия.

Впервые установлено наличие значимых связей между: отношением к коррупции и знанием определения понятия «коррупция»; отношением к коррупции и знанием методов противодействия коррупции. Чем более субъект осведомлен о методах противодействия коррупции, тем менее он терпим к коррупционному поведению.

Впервые показано, что когнитивный компонент коррупционного

взаимодействия и антикоррупционной компетенции имеют сходное содержание и структуру, в отличие от мотивационного и эмоционального компонентов, имеющих противоположную направленность. В содержание когнитивного компонента антикоррупционной компетенции включены знания о коррупции и содержание умения распознавать ситуации коррупционного взаимодействия. Построена схема ориентировочной основы действия распознавания ситуаций коррупционного взаимодействия.

Впервые разработана система условий эффективного формирования умения
распознавать ситуации коррупционного взаимодействия, включающая

содержание знаний о коррупции, способах ее распознавания (ориентировка), задаваемые культурно-социальной средой, и организацию их усвоения в процессе управляемого обучения.

Впервые установлено, что функционирование сформированного содержания умения распознавать ситуации коррупционного взаимодействия приводит к повышению уровня развития логического приема «подведение под понятие».

Теоретическая значимость результатов исследования.

Установлено наличие значимых связей между следующими компонентами житейского (стихийно сформированного) знания о коррупции: отношением к коррупции и знанием определения понятия «коррупция»; отношением к коррупции и знанием методов противодействия ей.

Выделено содержание когнитивного компонента антикоррупционной компетенции: знание о коррупции (ее видах); знание о формах коррупционного

взаимодействия; умение распознавать ситуации коррупционного

взаимодействия.

Установлено, что уровень развития умения распознавать ситуации коррупционного взаимодействия определяется уровнем развития содержания знаний о коррупции, знаний о способах ее распознавания (ориентировки), задаваемых культурно-социальной средой, и системой условий их усвоения в процессе управляемого обучения.

Выделена связь между повышением уровня развития умения распознавать
ситуации коррупционного взаимодействия и повышением уровня развития
логического приема «подведение под понятие», специально не

формировавшегося в процессе управляемого обучения.

Разработан и апробирован комплекс методик оценки уровня развития умения распознавать ситуации коррупционного взаимодействия и формирования содержания этого умения.

Практическая значимость результатов исследования.

Разработанные методики диагностики уровня развития знаний о коррупции и умения распознавать ситуации коррупционного взаимодействия универсальны и могут быть использованы в различных сферах (образование, производство, государственная служба и т.п.) для диагностики уровня развития когнитивного компонента антикоррупционной компетенции должностных лиц.

Разработанная и успешно апробированная методика формирования знания о коррупции (видах коррупции и мерах ответственности и противодействия коррупционным преступлениям) и содержания умения распознавать ситуации коррупционного взаимодействия может быть использована для развития умения распознавать ситуации коррупционного взаимодействия при подготовке специалистов разных областей профессиональной деятельности, и составить содержание методик антикоррупционной экспертизы в области нормативно-правового регулирования и деятельности государственных, муниципальных, коммерческих и некоммерческих организаций.

Материалы диссертации и созданная методика распознавания коррупции могут быть положены в основу учебной программы спецкурса для студентов

вузов (в частности, для студентов, обучающихся по специальности «Государственное и муниципальное управление»), в системе дополнительного образования, а также факультатива для учащихся старших классов общеобразовательных школ, студентов средних специальных учебных заведений.

Степень достоверности результатов проведенных исследований

обеспечивается научно-методологической основой исследования;

использованием методов, адекватных цели, объекту и предмету исследования; применением надежных методик диагностики исследуемых переменных и методик формирования нового знания. Статистическая достоверность обеспечивается достаточным объемом выборки и ее репрезентативностью; применением адекватных методов математической статистики и аналитики.

Положения, выносимые на защиту

11. Содержание понятия «коррупция» имеет в составе три структурных компонента, необходимых и достаточных для его распознавания: должностное лицо; злоупотребление должностного лица служебным положением (доверенной властью); выгода, получаемая должностным лицом (для себя или третьих лиц).

12. Полнота содержания знания о коррупционном взаимодействии и уровень развития логического приема «подведения под понятие» влияют на уровень развития умения распознавать ситуации коррупционного взаимодействия.

13. Житейские (стихийно сформированные) знания субъектов о коррупции и методах противодействия ей являются неполными, частичными, что не позволяет ему эффективно распознавать все виды коррупции и ситуации коррупционного взаимодействия.

14. Функционирование содержания усвоенного субъектами умения распознавать ситуации коррупционного взаимодействия приводит к повышению уровня развития логического приема «подведения под понятие», специально не формировавшегося в обучении.

15. Психологическими условиями формирования у студентов умения распознавать ситуации коррупционного взаимодействия выступают содержание

знания о коррупции и способах ее распознавания (ориентировка), задаваемые культурно-социальной средой и усваиваемые в управляемом обучении.

6. Разработанные методики диагностики и обучения умению распознавать ситуации коррупционного взаимодействия являются эффективными средствами оценки уровня развития этого умения и формирования его у субъекта.

Апробация результатов исследования.

Теоретико-эмпирические результаты исследования обсуждались на

заседаниях кафедры психологии образования и педагогики факультета психологии МГУ имени М.В. Ломоносова (2013, 2014, 2015, 2016); докладывались и представлялись на российских и международных научных конференциях и форумах: Межрегиональном молодежном научном форуме «XXIV Акмеологические чтения магистрантов и аспирантов» (Москва, 2016); Международной научно-практической конференции «Психология развития человека как субъекта труда. Развитие творческого наследия Е.А. Климова» (Москва, 2016); Международных научных конференциях «Ананьевские чтения» (Санкт-Петербург, 2014, 2016); 21-ой-24-ой Международных научных конференциях студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (Москва, 2013, 2014, 2015, 2016); 1-ой и 3-ей Международных конференциях «Деятельностная педагогика и педагогическое образование» (Воронеж, 2013, 2015); Третьей всероссийской научно-методической конференции «Новые образовательные программы МГУ и школьное образование – 2013» (Москва, 2013); 37-ой и 38-ой Международных молодежных научных конференциях «Гагаринские чтения» (Москва, 2011, 2012).

Материалы диссертационного исследования используются в преподавании учебных курсов «Педагогическая психология», «Диагностика познавательного развития», «Формирование познавательных процессов в разных возрастах» на факультете психологии МГУ имени М.В. Ломоносова; «ГМУ», «Этика и культура государственной службы» в НИУ МАИ.

По теме диссертации опубликованы 19 работ, из них 3 – в изданиях, включенных в Перечень ВАК.

Структура и объем диссертации

Соотношение житейского и научного знания о коррупции

Проблема изучения коррупции как общественно-важного, глубоко социально-значимого явления существует не одно тысячелетие. В рамках проводимого нами исследования, направленного на формирование распознавания понятия «коррупционное взаимодействие», представляется актуальным проследить историю изменений содержания и структуры понятия «коррупция» в течение всей человеческой истории и в настоящее время. Благодаря исследованиям мы располагаем данными о составе и структуре понятия коррупция, его исторических предпосылках и отношении к коррупции общества в различных регионах мира.

Вероятно, проследив историю развития представлений и взглядов на феномен коррупции в разных странах, станут более очевидными пути дальнейших действий по решению проблемы.

Анализ древних источников показывает, что коррупция в современном понимании содержания этого явления появилась практически вместе с возникновением государственного аппарата и была в той или иной степени присуща всем странам в различные исторические периоды развития.

Одним из самых распространенных примеров коррупционного взаимодействия является взяточничество. С древнейших времен государственные чиновники и простые люди понимали, что такое взаимодействие противоречит нормальному ходу существования государства и общества. Например, одно из первых «определений» коррупции мы можем сформулировать исходя из текстов Законов вавилонского царя Хамурапи: «5. Если судья разобрал дело, вынес решение и изготовил документ с печатью, а затем решение свое изменил, то этого судью следует изобличить в изменении решения, которое он постановил, и исковую сумму, имевшуюся в этом деле, он должен уплатить в двенадцатикратном размере; кроме того, в собрании его должны согнать с его судейского кресла, и он не должен возвращаться и заседать вместе с судьями в суде.» (Вавилонские законы Хаммурапи, 2015 с.3) Исходя из описания преступления, представленного в этом параграфе можно отметить наличие в нем неправомерного (безосновательного) изменения решения судьи, т.е. совершение официальным (уважаемым) лицом незаконного деяния. В этом примере можно выделить такие структурные составляющие: судья (как государственное должностное лицо); изменение решения без объективных причин (т.е. злоупотребление доверенной властью и мошенничество); денежный или иной материальный компонент, а именно «исковая сумма»; штраф и лишение рабочего места (уважения сограждан) как форма наказания. Таким образом, под коррупционными преступлениями уже тогда понимались нарушения закона в виде злоупотребления служебными полномочиями и мошенничества должностными лицами.

В античной Греции стал использоваться терминологический эквивалент коррупции. Коррумпировать – это, прежде всего, портить воду, жечь имущество, расточать состояние. Тогда же у термина «corrumpere» появился социальный смысл – приведение в упадок нравов, расстройство порядка, нарушение свободы, развращение молодежи, а также принесение вреда действующему лицу и обществу. Т.е. в термине остаются общественно-вредные составляющие (расстройство порядка, нарушение свободы), но входит также морально-этический компонент (упадок нравов, развращение). В древней Греции взяточничество было настолько частым, что Платон предложил предать смерти чиновников, которые будут получать подарки для выполнения своего долга (Решетников, 2008).

С течением времени явление коррупционного взаимодействия принимало новые формы и распространялось. В период Средневековья в Европе понятие «коррупция» приобретает исключительно церковное, каноническое значение и теологическую акцентировку, как «обольщение», «соблазн дьявола» и «грех». Латинское слово «corruptibilitas» означало бренность человека, подверженность разрушению. Коррупция в богословии католицизма стала проявлением греховности.

Важный импульс к осмыслению коррупции в нынешнем понимании дают труды итальянского мыслителя и политического деятеля Николо ди Бернардо Макиавелли (1469 - 1527). Н. Макиавелли сравнивает коррупцию с болезнью, которую вначале трудно распознать, но легче лечить, а когда она запущена, то ее легко распознать, но излечить трудно: «Коррупция похожа на чахотку, которую вначале трудно распознать, но легче лечить, а если она запущена, то хотя ее легко распознать, но излечить трудно». Развращенному коррупцией народу крайне трудно остаться свободным.» (Макиавелли, 1982, с.78-79) Из этих строк становится понятен масштаб распространения явления коррупционного взаимодействия в Европе к XVI веку. Отмечается общественный характер коррупции и тот вред, который она наносит государству.

В России термин «коррупция» в нормативно-правовых документах появился только на этапе Новейшей истории. Однако, отдельные формы коррупционного взаимодействия существовали и были распространены на протяжении всей истории российской государственности: лихоимство (дань татаро-монголам и др.); мздоимство (взятки чиновникам в допетровскую эпоху и др.); бюрократизация (необоснованный рост государственного и церковного аппарата); казнокрадство (хищение средств из государственного бюджета). Различные виды наказания на исторических этапах были предусмотрены за эти формы коррупционного взаимодействия.

В период советской власти в законодательной базе также отсутствовало «буржуазное» слово «коррупция». Однако, аналогичные преступления: «подкуп», «дача взятки должностному лицу», «превышение служебных полномочий», «злоупотребление служебным положением» - это преступления, наказания за которые были очень серьезными… Де юро. Но де факто рост государственного аппарата, бесконтрольное расходование средств, неограниченная власть периода культа личности – все это вело к развитию и расширению коррупционных сетей на всех уровнях государственной власти.

Исследователи начали предметное осмысление и научное изучение коррупционного взаимодействия достаточно давно. К настоящему моменту накоплено большое количество материала, посвященное данной тематике, и ее понятийного аппарата, который содержится не только в научной, но и публицистической литературе.

Энциклопедия Британника — наиболее полная и старейшая универсальная энциклопедия на английском языке (Britannica Concise Encyclopedia, р.65) дает такое определение понятию «коррупция»: Коррупция - неправильные и обычно незаконные действия, предназначенные для обеспечения выгоды для себя или другого. Ее формы включают взяточничество, вымогательство и злоупотребление инсайдерской информации. В обществах с культурой ритуальной подарков, грань между приемлемым и неприемлемым подарком часто трудно провести. В БСЭ (БСЭ, 1953, с. 415) находим такое определение: «Коррупция (от лат. corruptio — порча, подкуп), преступление, заключающееся в прямом использовании должностным лицом прав, предоставленных ему по должности, в целях личного обогащения. Коррупцией называют также подкуп должностных лиц, их продажность.» В обоих определениях выделяются сходные черты: преступный или незаконный характер деяния, личное обогащение или личная выгода. БСЭ подчеркивает принадлежность подобных черт должностному лицу.

Transparency International, Мировой банк и другие организации понимают под коррупцией злоупотребление доверенной властью ради личной выгоды (материальной или нематериальной, своей или третьих лиц) (The Anti-Corruption Plain Language Guide, 2009, р. 14). Здесь вновь подчеркивается структурный компонент – злоупотребление властью.

Формирование антикоррупционной компетенции

Операции с понятиями – это логические действия, которые приводят к образованию новых понятий. К их числу относятся: обобщение, ограничение, определение и деление понятий (Огородников, 2004). Исходя из определений, представленных в курсе логики, логические операции обобщения и ограничения основаны на принципе обратного отношения содержания и объема родовидовых понятий. Определение – это логическая операция, которая раскрывает содержание понятия, либо устанавливает значение термина (Там же). Понятие, содержание которого надо раскрыть, называется определяемым; понятие, раскрывающее содержание определяемого понятия – определяющим.

В зависимости от того, что определяется – сам предмет или его имя – определения делятся на реальные и номинальные. Реальным называется определение, раскрывающее существенные признаки самого предмета: например, Трапеция – четырехугольник, у которого две стороны параллельны, а две другие – не параллельны. Номинальным называется определение, посредством которого вводится новое имя (термин) как средство сокращения сложного описания: например, сложные предложения, в которых одно простое предложение подчинено по смыслу другому и связано с ним подчинительным союзом, называется сложноподчиненным. Реальные определения отвечают на вопрос, что представляет собой тот или иной предмет, номинальные – что обозначает то или иное слово (выражение) (Там же).

На практике мы чаще встречаемся с реальными ситуациями, для взаимодействия с которыми нам необходимо сначала распознать их суть и характер возможного воздействия. То есть, по выделенным нами в конкретной ситуации признакам или элементам, нам необходимо распознать тот или иной известный нам феномен, характеризующийся таким составом и структурой. Таким образом, здесь мы уже говорим об операции в некотором смысле обратной классическому теоретическому логическому действию определения.

Представлений о сущностях «понятия» с точки зрения логики существует достаточно много. Мы рассмотрим некоторые из них.

Иммануил Кант обращался в своих работах по логике к этому феномену (Кант, 1915). Его взгляды заключались в том, что понятие – это некое общее представление о предмете, явлении, имеющее признаки, способные проявляться в предметах того же рода, того же понятия. «Понятие… есть общее представление или представление того, что обще многим объектам, следовательно — представление, имеющее возможность содержаться в различных объектах» (Кант, 1915, с. 83.) В данном определении отсутствуют четкие характеристики и признаки, способные строго ограничить его. Таким образом, для работы с «понятием» как основным научным и логическим элементом представленное Иммануилом Кантом определение не удобно.

Понятие для Гегеля — прежде всего синоним действительного понимания существа дела, а не просто выражение любого общего, любой одинаковости объектов созерцания. В понятии раскрывается подлинная природа вещи, а не её сходство с другими вещами. (Ильенков, 1984) «Формой понятия оказывается диалектическое единство всеобщности и особенности, которое и раскрывается через разнообразные формы суждения и заключения, а в суждении выступает наружу. Неудивительно, что любое суждение ломает форму абстрактного тождества, представляет собою её самоочевиднейшее отрицание. Его форма — А есть В (то есть не-A).» (Гегель, 1975, с. 96) Определение «понятия» по Г.В.Ф. Гегелю имеет иное содержание, т.к. рассматривается принципиально иной подход – не формы, а содержания.

Основными свойствами понятия по мнению философа и педагога В.Ф Асмуса являются точность и твердость выделяемых признаков и формулировки определения. «Понятие есть мысль, выделяющая в предмете известные признаки этого предмета.» (Асмус, 1947, с. 32.)

Сходное понимание определения понятия находится в трудах ученого и философа А.А. Ивина. В одном из них он дает определение понятию и дефиниции. «Определить понятие — значит указать, что оно означает, выявить признаки, входящие в его содержание.» (Ивин, 1998, с.69) Таким образом, мы можем сделать предварительный вывод, что наиболее полное раскрытие содержания понятия возможно только через его признаки, структурные характеристики. Понятие — мысль, отражающая общие и существенные признаки определенной совокупности предметов, процессов, моментов действительности (Огородников, 2004).

Таким образом, в отличие от более общих философских определений «понятия», с обращением к нему логики проявилась большая конкретность. На передний план вышли существенные, общие, твердый признаки того или оного предмета или явления. В нашей работе мы будем придерживаться именно этого логического представления о «понятии».

Существуют строго определенные логикой правила определения понятия:

1. Определение должно включать существенные признаки класса предметов, мыслимого в определяемом понятии. Так, если определить понятие стол как «предмет мебели, предназначенный для работы с книгой», то признак «предназначенный для работы с книгой» не будет удовлетворять требованию существенности, а значит, определяемое понятие не будет распространяться на обеденные, чертежные, журнальные, операционные и прочие столы.

2. Определение должно быть соразмерным. Это означает, что определяющее понятие должно быть равно по объему определяемому. Нарушение этого правила ведет либо к уменьшению, либо к увеличению объема определяющего понятия. Например: «Студент — человек, изучающий логику». В данном определении определяющее понятие явно меньше определяемого; в определении «Студент — человек, обучающийся чему-то» — определяющее понятие больше определяемого по объему (и, следовательно, меньше по содержанию).

3. Определение не должно содержать в себе понятия, однокоренные с ним. То есть содержание определяющего понятия не должно быть простым повторением содержания определяемого. Так, не удовлетворяют сформулированному требованию определения типа: «Больной — человек, который чем-то болен», «Писатель — человек, который что-то пишет» и т. п. Такие определения называют тавтологией (от древнегреческого tauto — то же самое и logos — слово). (Огородников, 2004.)

Подходы к формированию операции распознавания понятий

Диагностика стихийно-сформированных (житейского) представлений о коррупции включает в себя диагностику следующих показателей: 1) уровень развития знания содержания понятия «коррупция»; 2) уровень знания о нормативно-правовом и гражданском обеспечении противодействия коррупции в России и в мире; 3) толерантность/нетерпимость к коррупционного поведению; 4) уровень развития операции выделения существенных признаков понятия и операции сравнения.

Задания опросника направлены на определение уровня развития у испытуемых одного или нескольких показателей. Часть вопросов (вопросы 9, 10, 16, 20, 23, 25) носят характер открытых, оценочных и не имеют «правильного» ответа. Они несут нагрузку определения отношения респондентов к проявлениям коррупционного поведения ими самими и другими людьми. В вопросах закрытого типа всегда существует хотя бы 1 верный ответ среди предложенных вариантов.

Ниже в табл. 7-12 и диаграммах 1-5 представлены обобщенные результаты ответов респондентов на задания опросника по четырем выше описанным показателям.

Первый блок вопросов – уровень развития знания содержания понятия «коррупция» – (вопросы 1, 2, 7, 13, 18). В табл.7 представлены абсолютные средние значения выполнения испытуемыми этих заданий и средний уровень эффективности (т.е. верного выполнения заданий) в процентах. Примечание: 89% респондентов дали верный ответ на вопрос 2. Это максимальная доля верных ответов среди вопросов 1-ого блока. 38% респондентов дали верный ответ на вопрос 18. Это минимальная доля верных ответов среди вопросов 1-ого блока.

Как видно из табл. 7, большое число испытуемых (70%) имеют верное представление о понятии «коррупция» и способны верно выбрать пример коррупционного взаимодействия среди предложенных примеров противоправных деяний (89%). Среди примеров коррупционного взаимодействия, выбранных респондентами, наибольшее количество ответов было о приеме или даче взятки должностному лицу. Наименьшее число испытуемых знакомы с содержанием понятия «конфликт интересов», одного из важных факторов коррупционного взаимодействия.

Анализ результатов стихийно-сформированного (житейского) знания о коррупции по гендерным группам испытуемых показал следующее. Из всей мужской выборки (13 респондентов) коррупцию определяют согласно законодательству 69% (9 человек), выбрать необходимые структурные компоненты (должностное лицо, его злоупотребление и выгода) смогли только 23% респондентов (3 человека). Это требовалось при ответе на 13 вопрос. В женской выборке 57 респондентов. Верно определяют «коррупцию» 74% (45 человек), выбрать необходимые структурные компоненты смогли 70% респондентов (40 человек). 8,7% (5 человек) респондентов женской выборки не смогли выбрать необходимый вариант при ответе на вопрос об определении понятия «коррупция», но, в тоже время, они правильно выделили основные структурные характеристики данного понятия в соответствующих вопросах.

Распределение ответов респондентов на Распределение ответов респондентов на вопрос 1 (о содержании понятия) вопрос 12 (о структуре понятия) Определение понятие Выделение характеристик "КОРРУПЦИЯ" понятия "КОРРУПЦИЯ" Выделяют Верно (в соответствие с Законом) Не выделяют Не верно

Второй блок вопросов – диагностика уровня знаний о нормативно-правовом и гражданском обеспечении противодействия коррупции в России и в мире, представления о мерах ответственности за коррупционные преступления – (вопросы 3, 4, 15, 19). В табл. 8 даны абсолютные средние значения выполнения испытуемыми этих заданий и средний уровень эффективности (т.е. верного выполнения заданий) в процентах.

Примечание: 64% респондентов дали верный ответ на вопрос 15. Это максимальная доля верных ответов среди вопросов 2-ого блока. 33% респондентов дали верный ответ на вопрос 19. Это минимальная доля верных ответов среди вопросов 2-ого блока. Как видно из табл. 8, наибольшее число испытуемых выбрали эффективные методы противодействия коррупции, применяемые в современной России. Среди них: ужесточение реализации нормативно-правовых актов федерального уровня, направленных на борьбу с коррупцией; создание высокого уровня поощрения за ведение честной и прозрачной деятельности, как для чиновников, так и для представителей бизнес-сообщества. Данное задание является наиболее показательным по результатам ответов респондентов. На диаграмме 3 графически отображаются эти результаты.

Методы противодействия коррупции, существующие в России Ознакомительная и просветительская работа с населением; Совершенствование и реализация законодательства в данной сфере; Ведение активной работы в СМИ; Все перечисленные методы; Как видно на диаграмме 3, верным ответом на вопрос о методах противодействия, применяющихся в современной России и являющихся наиболее эффективными по мнению респондентов, являлся вариант «Все перечисленные методы». Его выбрали 37% (26 человек).

При анализе ответов респондентов на следующий вопрос этого блока: о Федеральном законе №273-ФЗ были получены следующие результаты: наименьшее число испытуемых - 33% - знакомы с содержанием Федерального закона №273-ФЗ от 25.12.2008 «О противодействии коррупции».

Третий блок вопросов – отношение (толерантность) респондентов к коррупции и коррупционному поведению – (8, 9, 10, 11, 16, 21-24). Вопросы этого блока не имели «правильных» ответов. Резко отрицательное отношение (полное неприятие коррупционного поведения как нормального) продемонстрировали 37% респондентов (26 человек), нейтральное и безразличное отношение заявили в своих ответах 13% респондентов (9 человек), положительное отношение (приятие коррупционного поведения как в поведении других людей, так и в своем) отметили 50% респондентов (35 человек). На диаграмме 4 графически представлены эти результаты.

Диаграмма 4 Распределение ответов респондентов на вопрос 8 (об отношении к коррупции)

Как видно из диаграммы 4, почти 40% респондентов принимают и считают нормальным коррупционное взаимодействие и его формы.

При ответе на вопрос о возможных перспективах коррупционной активности в России 33% респондентов (23 человека) отметили, что коррупцию в России можно сократить и ограничить невысоким уровнем ее распространения. Столько же респондентов отвергли возможность сокращения уровня распространения коррупции в России и отметили, что «победить» коррупцию в России невозможно ни при каких условиях.

Четвертый блок вопросов – сформированность логических операций (выделения признаков понятия и сравнения) – (вопросы 7, 9, 11, 13, 18, 24). В табл. 9 даны абсолютные средние значения выполнения испытуемыми этих заданий и средний уровень эффективности (т.е. верного выполнения заданий) в процентах. Таблица 9 Результаты выполнения заданий по диагностике уровня развития логических операций выделения признаков понятия и сравнения N Допустимо 70 70 70 70 70 Пропущенные 8 8 8 8 8 Среднее значение ,4143 5000 ,5143 ,5143 ,3857 Доля верных ответов от общего числа респондентов (%) 41 50 51 51 38 Примечание: 38% респондентов дали верный ответ на вопрос 18. Это минимальная доля верных ответов в вопросах 4-ого блока.

Как видно из табл. 9, все задания, направленные на диагностику уровня развития логических операций выделения существенных признаков понятия и сравнения, были выполнены успешно (38-51%) от общего числа испытуемых. Можно говорить о сформированности указанных логических операций у этих испытуемых на том или ином уровне развития. К этому блоку заданий также относится задание 9, в котором испытуемым было необходимо определить взаимосвязь между понятиями «власть» и «коррупция». Как видно из диаграммы 5, половина испытуемых верно определяют взаимосвязь между этими понятиями, что говорит об определенном уровне владения содержанием понятий и операциями выделения признаков и сравнения (см. диаграмму 5).

Исследование содержания умения распознавать ситуации коррупционного взаимодействия

Вторая гипотеза нашего исследования сформулирована так: условиями формирования у студентов эффективных способов распознавания коррупционного поведения выступают характеристики содержания знаний о коррупции и способах распознавания ситуаций: полное обобщенное знание о коррупции и коррупционного взаимодействия, задаваемые культурно-социальной средой и передаваемые в обучении. В состав когнитивного компонента антикоррупционной компетенции входит умения распознавать ситуации коррупционного взаимодействияприем подведения под понятие (выделение существенных признаков понятия; выделение существенных признаков ситуации; сравнение существенных признаков понятия и ситуации; прием логического вывода по правилу).

В качестве оценки характеристик содержания знания о коррупции нами были выбраны задания, направленные на диагностику стихийно-сформированных знаний о коррупции, видов коррупционных преступлений, знания нормативно-правовой базы законодательства Российской Федерации об экономических правонарушениях. Данные задания нами отнесены именно к содержательному аспекту знания благодаря их специфике и направленности на диагностику состава и свойств содержания понятия «коррупция». К этим заданиям относятся задания методики открытых вопросов, методики кейсов и модификации методики ПпП. Полученные нами данные показали, что полное структурированное и обобщенное знание о коррупции сформировано у 14% респондентов (39 человек). 44% респондентов (124 человека) продемонстрировали отсутствие сформированного когнитивного компонента антикоррупционной компетенции, 42% испытуемых (119 человек) продемонстрировали неполно сформированный когнитивный компонент антикоррупционной компетенции.

Исходя из полученных данных о выполнении респондентами заданий методики открытых вопросов, кейсовой методики и заданий из модификации методики ПпП (юридические понятия об экономических преступлениях) нами был сделан вывод о том, что стихийно-сформированные знания о коррупции содержат знания о таких компонентах коррупционного взаимодействия, как преступный характер деяния, наличие выгоды для приступающего закон и форма этого деяния – взятка (см. табл. 14). При этом полностью отсутствует такой компонент содержания понятия «коррупция» как «должностное лицо», а компонент «злоупотребление властью» представлен лишь одной формой – получения/дачи взятки. Эта форма злоупотребления является самой популярной и в описании примеров коррупционного взаимодействия (выполнение задания 2 методики открытых вопросов). Каждый третий респондент в качестве своего ответа описал ситуацию дачи взятки за нарушение ПДД (правил дорожного движения); каждый пятый отвечающий – ситуацию дачи/получения взятки чиновником, т.е. сотрудником государственного или муниципального органа власти. Дача и получение взятки относится к наиболее распространенным формам коррупционного взаимодействия (Российская коррупция: уровень, структура, динамика, 2013). Но многие иные формы коррупционного взаимодействия (хищения из бюджета, незаконное обогащение, незаконное лоббирование, нематериальные формы коррупционного взаимодействия и др.), которые также являются преступлениями коррупционной направленности, не выделяются респондентами.

Эффективность выполнения всех заданий метода кейсов помимо уровня развития умения распознавать ситуации коррупционного взаимодействия также связана с уровнем развития знаний о коррупции и содержании понятия «коррупция». Наиболее успешно испытуемым удалось выполнить задания в кейсе 5, в котором ситуация содержала все необходимые и достаточные компоненты коррупционного взаимодействия (см. табл. 27). 86% респондентов выполнили это задание правильно, т.е. нашли в тексте кейса и выделили все необходимые и достаточные компоненты коррупционного взаимодействия и сделали верный вывод о наличии в ситуации примера коррупционного взаимодействия. Успешность выполнение остальных заданий кейсовой методики 50% (см. табл. 22-27). В кейсах, описания которых не содержали всех компонентов ситуации коррупционного взаимодействия, эффективность выполнения была ниже, чем в тех, которые содержали все компоненты. Таким образом, отмечается, что стихийно-сформированные знания о коррупции дают в целом верное представление о ее содержании, но характеризуются неполнотой и недостаточной мерой обобщенности.

Это также проявилось в выполнении заданий модификации методики ПпП, направленных в т.ч. на диагностику знаний о видах коррупционных преступлений и их иерархии. Например, в задании 2.1 необходимо было составить иерархическую классификацию правонарушений. Испытуемые столкнулись с вопросами о содержании понятий «откат», «кумовство», «грабеж». В среднем, испытуемые выполнили это задание с показателем эффективность 1,1 балл из 2, т.е. более 50%. Но в процессе выполнения заданий они обращались к экспериментатору с вопросами о значении некоторых слов (например, фаворитизм, лоббирование и т.п.) Иные формы коррупционного взаимодействия кроме «взяточничества» вызывали затруднения в определении и размещении их в классификации.

Наличие значимых корреляционных связей между знанием о коррупции и уровнем развития логических операций, входящих в состав действия «подведения под понятие», подтверждает гипотезу о том, что распознавание ситуаций коррупционного взаимодействия значимо связаны с уровнем развития у индивида содержания знаний о коррупции и логических операций выделения структурных характеристик понятия, выделения структурных характеристик ситуации, сравнения, приема логического вывода по правилу (см. табл. 35).