Гендерные особенности восприятия власти в современной России Музыка Екатерина Владимировна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Теоретико-методологические основы изучения гендерных особенностей восприятия политической власти 24

1.1. Подходы к определению гендера в современной политический науке 24

1.2. Роль гендерного фактора в политическом восприятии власти российскими гражданами 52

1.3. Структура гендерного политического восприятия власти 78

Глава 2. Политико-психологическое исследование гендерных особенностей восприятия современной российской власти 100

2.1. Характеристика методологии исследования 100

2.2. Особенности восприятия современной российской власти мужчинами 107

2.3. Особенности восприятия современной российской власти женщинами 141

2.4. Сравнительный анализ восприятия современной российской власти женщинами и мужчинами 169

Заключение 197

Список использованной литературы 202

• Роль гендерного фактора в политическом восприятии власти российскими гражданами
• Структура гендерного политического восприятия власти
• Особенности восприятия современной российской власти мужчинами
• Сравнительный анализ восприятия современной российской власти женщинами и мужчинами

Введение к работе

Актуальность темы диссертационного исследования. В

сложившихся в последние годы отечественных политических практиках все
более важную роль играют женщины. Они являются доминирующим
сегментом в системе современного российского электората. Это требует от
исследователей учитывать влияние гендерного фактора на политическое
восприятие российской власти. При этом, научная концептуализация понятия
«гендер», а также признание его в качестве важного аналитического
инструмента в политической теории способствует переосмыслению
методологических подходов и традиционных понятий, принятых в
отечественной политической науке, описывающих сложившуюся социально-
политическую реальность. Данное диссертационное исследование
направлено на то, чтобы ликвидировать существующий пробел: фокус
изучения работы сосредоточен на раскрытии особенностей восприятия
российской власти мужчинами и женщинами, что позволяет выделить в их
политическом восприятии образов власти сходные и различные сюжеты.

Научная значимость данного исследования связана еще и с тем, что проблема гендерных различий становится все более актуальной в социологии, философии, культурологии и психологии, рассматривающих ее в контексте своих специальностей. Однако, разработка обозначенной темы в политологии в целом и политической психологии в особенности на данный момент не получила пока широкого распространения.

В рамках политической психологии представленное направление, которое, в основном, пока сосредоточено на процессе политического восприятия власти вообще и его персонифицированных образов, в частности, при этом, существует ряд работ, которые посвящены теме гендерных особенностей личностей политических лидеров, но фактически отсутствуют исследования, которые бы анализировали специфику восприятия власти мужчинами и женщинами. Исключение составляют отдельные работы,

исследовательский вектор которых сосредоточен на изучении политического поведения в отечественной политологии, выявляющим степень участия мужичин и женщин во власти, непропорциональность представления женщин в российских властных институтах – гендерной асимметрии во всех политических структурах как федерального, так и регионального уровня, а вот сами гендерные особенности политического восприятия образов власти остаются пока мало изучены¹.

Вместе с тем, исследование целевой аудитории политика – электората – является важной частью успешного продвижения и позиционирования имиджа кандидата в ходе избирательной кампании. Изучение особенностей восприятия кандидатов избирателями представляет практический интерес, т.к. позволяет не только прогнозировать электоральное поведение граждан, но и, зная гендерную специфику восприятия, оказывать на него воздействие. При этом, важно подчеркнуть, что существующие различия между мужчинами и женщинами носят отнюдь не только физиологический характер, их можно зафиксировать и на уровне восприятия, потребностной структуры личности, сложившейся ценностной иерархии в ее сознании и т.д. Следовательно, со всей остротой встает важный исследовательский вопрос о наличии гендерной специфики восприятия образа власти и политических лидеров ее представляющих и, соответственно, складывающейся на этой основе гендерной модели электорального поведения.

Исследовательская проблема заключается в необходимости выявления сходства и отличия восприятия власти мужчинами и женщинами в

¹ См.: Айвазова С.Г. Гендерные особенности политического поведения россиян в контексте

избирательного цикла парламентских и президентских выборов 2011-2012 гг.// Женщина в

российском обществе. – Иваново: ИвГу, 2012. – №3. – С.3-11.

Айвазова С.Г., Кертман Г.Л. Мы выбираем, нас выбирают: Гендерный анализ парламентских и

президентских выборов 2003—2004 годов в России. – М: Олита., 2004. – С.64.

Гендерная реконструкция политических систем/ Под ред. Степановой Н.М., Кириченко М.М.,

Кочкиной Е.В. – СПб.: ИСПГ-Алетея, 2003. – С.55.

Гнедаш А. А. Политико-административные элиты постсоветской России: гендерное измерение:

(По материалам экспертного опроса в Краснодарском крае) // Новые направления политической

науки / Под ред. С. Г. Айвазовой,С. В. Патрушева. – М: РАПН. Российская политическая

энциклопедия, 2007. – 344 с.

современной России, что позволяет определить особенности гендерного восприятия российской власти в отечественном массовом сознании.

Степень научной разработанности проблемы

Среди научных трудов, связанных с заявленной темой диссертации, можно выделить следующие:

- исследования, анализирующие содержательные аспекты понятия
«гендер»;

- работы, посвященные феномену политического восприятия граждан и
его специфике;

- труды, связанные с гендерными исследованиями в социальной
психологии и социологии;

- исследования, рассматривающие гендерные различия в социально-
психологической науке.

Гендерные исследования в России активно стали развиваться с конца 1980-х начала 1990-х гг., тогда же возникли первые исследования, в рамках которых анализируется категория «пол» в электоральном процессе. Основной предмет изучения гендерных исследований – женщины и их положение в политическом процессе. Среди работ российских авторов, посвященных теории феминизма, гендерным исследованиям и участию женщин в политике можно выделить работы: С.Г. Айвазовой², О.А. Ворониной³, Т.В. Бендас⁴, Бушуевой Н.В⁵, Н.И. Кигай⁶, О.Г. Овчаровой⁷,

² Айвазова С.Г. Гендерные особенности политического поведения россиян в контексте
избирательного цикла парламентских и президентских выборов 2011-2012 гг.// Женщина в
российском обществе. – Иваново: ИвГу, 2012. – №3. – С.3-11.

Айвазова С.Г., Кертман Г.Л. Мы выбираем, нас выбирают: Гендерный анализ парламентских и президентских выборов 2003—2004 годов в России. – М: Олита., 2004. – 90 с.

³ Воронина О.А. Политика гендерного равенства в современной России: проблемы и
противоречия//Женщины в российском обществе. – 2013. – № 3 (68). – С. 12-20.

⁴ Бендас Т.В. Гендерная психология. – СПб.: Питер, 2006. – 431 с.

⁵ Бушуева Н.В. Политико-психологический анализ гендерных особенностей региональных
политических лидеров России. Дис…кандидата политических наук. М.: МГУ. 2010.

⁶ Здравомыслова О.М., Кигай Н.И. Представление о гендере связано с осознанием личности. – М.:
Горбачев-Фонд, Ин-т соц.-экон. проблем народонаселения РАН, 2005. – 121 с.

⁷ Рябова Т.Б., Овчарова О. Г. Гендерная политология в России: достижения, проблемы и
перспективы. Женщина в российском обществе. 2016. № 1 (78). С. 3–23.

Н.Л. Пушкаревой⁸, Т.Б. Рябовой⁹, Н.А. Шведовой¹⁰, Н.Г. Ушаковой¹¹, О.А. Хасбулатовой¹² и др. Стоит отметить, что непосредственно личностная специфика женщин-политиков, а также особенности женского руководства недостаточно изучены в рамках российских исследований, в силу того, что увеличение количества женщин-политиков началось сравнительно недавно. Среди работ по этой тематике можно выделить новаторское исследование Н.Ю. Лапиной и А.Е. Чириковой¹³. Содержательные аспекты понятия «гендер» в рамках социологии и психологии изучали: Е.А. Здравомыслова и А.А. Темкина¹⁴, И.С. Клецина¹⁵, М.Л. Сабунаева и Ю.Е. Гусева¹⁶, Е.П. Ильин¹⁷.

Овчарова О.Г. Гендерная асимметрия в сфере политики: поиски институционального решения проблемы //

Овчарова, О.Г. Гендерная асимметрия политики: неинституциональные и институциональные аспекты.. Автореферат дис. … д-ра полит. наук. – Саратов, 2008.

⁸ Пушкарёва Н. Л. О VII Международной научной конференции РАИЖИ и ИЭА РАН «Пол,
политика, поликультурность: гендерные отношения и гендерные системы в прошлом и
настоящем» // Женщина в российском обществе. С.83-84.

⁹ Рябова Т.Б. Пол власти: гендерные стереотипы в современной российской политике. Т. Б. Рябова.
— Иваново: Иван. гос. ун-т,. 2008. — 246 с.

¹⁰ Шведова Н.А. Гендерная стратегия как фактор равенства полов//«Создание институциональных
структур для соблюдения принципов гендерного равенства в России». – М: Изд-во «Миг», 2003.
Шведова Н. А. Развитие человеческого капитала и гендерное равенство: умная гендерная
политика стр. 17-30 // Женщина в российском обществе.

¹¹ Ушакова В. Г. Гендерная ситуация в Санкт-Петербурге и гендерная политика // Гендерные
исследования в гуманитарных науках: современные подходы: Материалы междунар. науч. конф.
Иваново, 2000.

¹² Хасбулатова О.А. Гендерные стереотипы в политической культуре: специфика российского
опыта // Женщина в российском обществе. 2001. № 3-4. С. 17-24.

Гендерные аспекты политической социологии / Под ред. С.Г.Айвазовой, О.А. Хасбулатовой. М.: РОССПЭН, 2004.

¹³ Чиркина А.Е., Лапина Н.Ю. Женщина на высших этажах власти: российские практики и
французский опыт. – М.: Ин-т социологии РАН, 2009. – 72 с.

¹⁴ Здравомыслова Е., Тёмкина А. Введение. Социальная конструкция гендера и гендерная система
в России // Гендерное измерение социальной и политической активности в переходный период.
Сб. научных статей / Под ред. Здравомысловой Е., Тёмкиной А. – СПб.: ЦНСИ, 1996. – Вып. 4. –
С. 5–13.

¹⁵ Практикум по гендерной психологии / Под ред. И. С. Клециной. – СПб.: Питер, 2003. – 479 с.

¹⁶ Сабунаева М. Л., Гусева Ю. Е. Гендерный подход в практике школьного психолога. В кн.:
Практикум по гендерной психологии / Под ред. И. С. Клециной. – СПб., 2003. – С. 369

¹⁷ Ильин Е.П. Пол и гендер. – СПб.: Питер, 2010. – 686 с.

Этапы развития гендерных исследований анализируются в трудах: Е.И. Стебуновой¹⁸, И.С. Кона¹⁹, И.Г. Малкиной-Пых²⁰, Т.Б. Рябовой и О.Г. Овчаровой²¹.

Принцип гендерного равенства в политике и в деятельности политических институтов разрабатывали: С.Г. Айвазова²², О.Г. Овчарова²³, А.А. Гнедаш²⁴, Е.В. Кочкина²⁵, Н.А. Шведова²⁶, Н.А. Завершинская²⁷. Представленность женщин во властных структурах, а также участие женщин в политике изучали: А.А Акмалова²⁸ и В.М. Капицын²⁹. Гендерный аспект социального неравенства изучает Т.Н. Самсонова³⁰.

Гендерные различия мужчин и женщин, связанные с эмоциональными, психологическими и когнитивными характеристиками, исследуются в

¹⁸ Стебунова Е.И. Феномен гендера в современной гуманитарной науке. Вестник Башкирского
университета. – 2008. – Т. 13. – №2. – С. 377- 380.

19 И.С. Кон. Пол и гендер. Заметки о терминах//Андрология и генитальная хирургия. – 2004. – №
1-2. –С. 31-35.

²⁰ Малкина-Пых И.Г. Гендерная терапия. Справочник практического психолога. – М: ЭКСМО. –
2006. – 926 с.

²¹ Рябова Т.Б., Овчарова О. Г. Гендерная политология в России: достижения, проблемы и
перспективы. Женщина в российском обществе. 2016. № 1 (78). С. 3–23.

22 Айвазова С.Г. Гендерные особенности политического поведения россиян в контексте
избирательного цикла парламентских и президентских выборов 2011-2012 гг.// Женщина в
российском обществе. – Иваново: ИвГу, 2012. – №3. – С.3-11.

Айвазова С.Г., Кертман Г.Л. Мы выбираем, нас выбирают: Гендерный анализ парламентских и президентских выборов 2003—2004 годов в России. – М: Олита., 2004. – 90 с.

²³ Овчарова О.Г. Гендерная асимметрия в сфере политики: поиски институционального решения
проблемы // Овчарова, О.Г. Гендерная асимметрия политики:
неинституциональные и институциональные аспекты.. Автореферат дис. … д-ра полит. наук. –
Саратов, 2008.

²⁴ Гнедаш А. А., Рябченко Н. А. Гендерная политика online: субъекты, механизмы и проблемы
функционирования // Политическая экспертиза. 2011. Т. 7, № 1. С. 163 –183.

²⁵ Гендерная реконструкция политических систем/ Под ред. Степановой Н.М., Кириченко М.М.,
Кочкиной Е.В. – СПб.: ИСПГ-Алетея, 2003. – 991 с.

²⁶ Шведова Н.А. Гендерная стратегия как фактор равенства полов//«Создание институциональных
структур для соблюдения принципов гендерного равенства в России». – М: Изд-во «Миг», 2003.

²⁷ Завершинский К. Ф., Завершинская Н. А. Легитимация гендерного господства // Женщина в
российском обществе. 2011. № 3. С. 73 – 76.

²⁸ Акмалова А. А., Капицын В. М. Женщины и власть: муниципальный аспект // Самоуправление.
— 2012. — № 3. — С. 28–29.

²⁹ Акмалова А. А., Капицын В. М. «Женское лицо» местного самоуправления // Муниципальная
служба: правовые вопросы. — 2010. — № 4. — С. 14–17. Капицын В. М. Гендерный подход при
изучении права женщин на участие // Женщины и политика: Сборник статей и интервью. —
МГТУ Магнитогорск, 2008.

³⁰ Самсонова Т. Н. Социальное неравенство в современной России: гендерное измерение // VIII
Международная научная конференция "Сорокинские чтения" "Социальное неравенство как
глобальная проблема современности". — МАКС Пресс Москва, 2013. — С. 230–232.

работах зарубежных исследователей: А. Игли³¹, И. Броверман³², Дж. Уильямса и Д. Бэста³³, Ш. Берна³⁴, Дж. Джост и А. Кэй³⁵. Среди отечественных представителей, занимавшихся исследованием гендерных различий в политике можно выделить: С.Г. Айвазову³⁶, Р.А. Вардаряна³⁷, И.В. Грошева³⁸, С.И. Ерину и Ю.А. Полетаева³⁹, Т.Б. Рябову⁴⁰, М.В. Суслину⁴¹.

Тема политического восприятия активно разрабатывается в

отечественной и зарубежной науке. Так, его особенности рассмотрены в
исследованиях: М. Бербенка⁴², Ф. Гринстайна⁴³, П. Коновер и Д.
Салливана⁴⁴. Существующие модели политического восприятия

³¹ Eagly, A. H., & Wood, W. Gender and influenceability: Stereotype versus behavior. In V. E. O'Leary,
R. K. Unger, & B. S. Wallston (Eds.), Women, gender, and social psychology. – Hillsdale, NJ: Erlbaum.
– 1985.

³² Broverman I., Vogel S. R., Broverman D. M., Clarkson F. E., Rosenkrantz P. S. Sex-Role Stereotypes:
A Current Appraisal. – 2010. – Journal of Social Issues. P. 59-78.

³³ Williams J. E., Best D. L. Sex stereotypes and intergroup relations // S. Worshel, W.G. Austin (eds.)
Psychology of intergroup relations. – Chicago: Nelson-Hall. – 1986. – P. 244 - 259.

³⁴ Берн Ш. Гендерная психология: законы мужского и женского поведения. – М.: Прайм Еврознак.
2007. – 318 c.

³⁵ Jost John T. Kay Aaron C. Exposure to Benevolent Sexism and Complementary Gender Stereotypes:
Consequences for Specific and Diffuse forms of System Justification. Journal of Personality and Social
Psychology, – 2005. – Vol. 88. – No. 3.

³⁶ Айвазова, С.Г., Кертман Г.Л.. Женщины на рандеву с российской демократией. – М., 2001. –
URL: (дата обращения: 5.01.2015).

³⁶ Айвазова С.Г., Кертман Г.Л. Мы выбираем, нас выбирают: Гендерный анализ парламентских и
президентских выборов 2003—2004 годов в России. – М: Олита., 2004. – 90 с.

³⁷ Варданян Р. А. Демография, общественное мнение и различия в электоральном поведении
женщин и мужчин// Гендерная реконструкция политических систем/ Под ред. Степановой Н.М.,
Кириченко М.М., Кочкиной Е.В. – СПб.: ИСПГ-Алетея, 2003. – 991 с.

³⁸ Грошев И.В., Гендерные представления о власти // Социологические исследования. – 2000. –
№ 12. – С. 33-41.

³⁹ Ерина С.И.. Полетаев Ю.А. Интерес к политике и проблема потенциального избирателя //
Социальные трансформации и положение женщин в России. Материалы международной научной
конференции. – Иваново: ИвГу, 1995. – С.249–251.

⁴⁰ Рябова Т.Б. Пол власти: гендерные стереотипы в современной российской политике.
Т. Б. Рябова. Иваново: Иван. гос. ун-т,. 2008. – 246 с.

⁴¹ Суслина М.В. Гендерные аспекты восприятия России// Тезисы международной научной
конференции «Актуальные проблемы политического восприятия России». Москва, 17-19 ноября
2009. – М. – С. 117.

⁴² Burbank, Matthew J. How do contextual effects work? Developing a theoretical model// Spatial and
contextual models in political research. – London: Taylor and Franсis. – 1995. – 165-179.

⁴³ Greenstein, Fred J. Can Personality and Politics Be Studied Systematically// Political Psychology: Key
Readings/ ed. by John T. Jost and James Sidanius. – New York: Taylor & Francis Books. – 2004. –
P.105-128.

⁴⁴ Sullivan, John L., Oxendine, Alina, Borgida, Eugene, Riedel, Eric, Jackson, Melinda, Dial, Jessica. The
Importance of Political Context for Understanding Civic Engagement: A Longitudinal Analysis// Political
Behavior. – March 2007. – Vol. 29 – Issue 1.

анализировали: С. Фиске и С. Нойберг⁴⁵, Д. Бейлинсон⁴⁶, С. Холмберг⁴⁷, С. Фельдман и П. Коновер⁴⁸. Среди отечественных исследователей темой восприятия власти занимаются: Е.В. Егорова-Гантман⁴⁹, Л.А. Ефимова⁵⁰, С. Белановский и М. Дмитриев⁵¹, Н.А. Романович⁵², Л.А. Преснякова⁵³.

Образ политической власти и процесс его формирования подробно рассмотрен в работах: Е.Б. Шестопал⁵⁴, А.В. Захарова⁵⁵, О.В. Бражник⁵⁶, А.Ю. Шутова⁵⁷, Н.Г. Щербининой⁵⁸, А.А. Вилкова⁵⁹. Данные исследования

⁴⁵ Fiske Susan, Neuberg Steven N. A continuum of impression formation, from category based to
individuating processes: Influence of information and motivation on attention and interpretation//
Advances in experimental social psychology / Ed. by M.P.Zanna. – New York: Academic Press. – 1990.
– Vol. 23. – P.75-92.

⁴⁶ Bailenson, Jeremy F., Lyengar, Shanlo, Yee, Nick, Collins, Nathan A. Facial Similarity between Voters
and Candidates Causes Influence// Public Opinion Quarterly. – January. – 2009. – P. 34-46.

⁴⁷ Holmberg Susen. Wishful thinking among European Parliamentarians// Political Representations and
legitimacy in European Union, eds. Hermann Schmitt and Jueques Thomassen. – Oxford and New York:
Oxford University Press. –1999. – P. 237-261.

⁴⁸ Feldman Stanley, Conover Pamela J. Candidates, Issues and Voters. The role of Inference in Political
Perception// Journal of Politics. – 1983. P. 20-31.

⁴⁹ Егорова-Гантман Е.В., Плешаков К.В. Политическая реклама. – М.: Никколо М, 2002. – 240 с.

⁵⁰ Ефимова Л.А. Вопрос о бессознательном как иррациональной основе политического поведения//
Актуальные вопросы современной педагогики. – Благовещенск, 2002. – С. 41-47.

⁵¹ Белановский С., Дмитриев М. Политический кризис в России и возможные механизмы его
развития. – М.: Фонд «Центр стратегических разработок» в сотрудничестве с Российской
академией народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской
Федерации, 2011. – С 33-42.

Белановский С., Дмитриев М., Мисихина С., Омельчук Т. Движущие силы и перспективы политической трансформации России. – М.: Фонд «Центр стратегических разработок» в сотрудничестве с Российской академией народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, 2011. – 69 с.

⁵² Романович Н.А. Образ власти как отражение российской политической культуры// Вестик ВГУ.
– 2010. – №1. – С.169-172.

⁵³ Преснякова Л.А. Структура личностного восприятия политической власти// Полис. – 2000. –
№4. – С. 135-139.

⁵⁴ Шестопал Е.Б. Образ и имидж в политическом восприятии: актуальные проблемы
исследования// Образы государств, наций и лидеров/ под ред. Е.Б. Шестопал. – М.: Аспект Пресс,
2008. – С. 8-23. Шестопал Е.Б. Образы власти в постсоветской России. – М.: Алетейа, 2004. – 536
с. Шестопал Е.Б. Образы лидеров в массовом сознании// Политическая психология: Хрестоматия/
сост. Е.Б. Шестопал. 3-е изд., испр. и доп. – М.: Аспект Пресс, 2011. – С. 356-372. Образы
российской власти от Ельцина до Путина/ под ред. Е.Б. Шестопал. – М., Российская политическая
энциклопедия. РОССПЭН, 2009. – 416 с.

⁵⁵ Захаров А.В. Народные образы власти// Полис. – 1998. – №1. – С. 23-35.

⁵⁶ Бражник О.В. Образы государственной власти в общественном сознании// Путеводитель
предпринимателя: научно-практическое издание/ под ред. Л.А. Булочниковой. – М.: Российская
Академия предпринимательства, 2008. – С. 22-35.

⁵⁷ Шутов А. Ю. Образы лидеров в массовом сознании накануне президентских выборов
(выступление на круглом столе) // Полис. Политические исследования. – 2012. – № 4.
Шутов А. Ю. Политическое восприятие страны как проблема теории коммуникации // Россия –
Польша: проблемы взаимного восприятия. Мате- риалы между- народной научной конференции,
23-24 сентября 2011 г. – Изд-во Московского университета Москва, 2013.

позволяют зафиксировать важные политико-культурные и психологические характеристики измерения образа российской политической власти.

Среди существующей литературы необходимо особо отметить работы кафедры социологии и психологии политики факультета политологии МГУ им. М.В. Ломоносова под руководством Е.Б. Шестопал. Так, в работах: Т.В. Евгеньевой⁶⁰, Е.Б. Шестопал⁶¹, А.Л. Зверева⁶², А.В. Селезневой⁶³, Т.Н. Пищевой⁶⁴, С.В. Нестеровой⁶⁵, Н.Б. Боковой⁶⁶, Н.В. Смулькиной⁶⁷, А.В.

⁵⁸ Щербинина Н.Г. Политический образ и имидж: соотношение понятий// Актуальные проблемы
современной политической психологии: юбилейный сборник кафедры/ Под ред. Е.Б. Шестопал. –
М., 2010. – С. 111-118.

⁵⁹ Вилков А.А. Ментальное восприятие региональной власти// Известия Саратовского
университета. Серия Социология. Политология. – Выпуск 4. – Т. 10. – 2010. – С. 208-220.

⁶⁰ Евгеньева Т.В. Трансформация образа власти в условиях социокультурного кризиса// «Новая»
Россия: власть права и право власти: материалы российской межвузовской научной конференции
28-29 ноября 1997 года/ под ред. Логунова А.П. – М.: Российский государственный гуманитарный
университет, 1997. – С. 35-37.

⁶¹ Образы Евросоюза в России: проблемы восприятия / Е. Б. Шестопал, К. Б. Джгамадзе,

B. А. Губченко и др. // Полис. Политические исследования. — 2016. — № 3. — С. 12–24.
Путин 3.0.: общество и власть в новейшей истории России / И. С. Палитай, Е. Б. Шестопал,
А. Ю. Шутов и др. — АРГАМАК-МЕДИА Москва, 2015. — С. 420. Шестопал Е. Б. Восприятие
В.В. Путина российскими гражданами: 15 лет пребывания во власти // Полис. Политические
исследования. — 2015. — № 6. — С. 68–80. Шестопал Е. Б. Изменения в восприятии гражданами
политиков после выборов 2012 г. в России // Вестник Томского государственного университета. —
2013. — Т. 23, № 3. — С. 5–13. Шестопал Е. Б. Политическая психология: элиты, массы и образ
России // Мы и мир. Психологическая газета. — 2015. — № 10(230). — С. 1–3.
Шестопал Е. Б. Психологические особенности российских политических элит и рядовых
граждан // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. — 2015. Шестопал Е.Б. Четверть века
политических реформ в России с точки зрения психологии // Полис. Политические исследования.
— 2015. — № 1. — С. 136–150. Психология политического восприятия в современной России/
под ред. Е.Б. Шестопал. М., Российская политическая энциклопедия. – М: РОССПЭН, 2012. – 423
с.

⁶² Зверев А.Л. Психологический контекст восприятия современной российской власти//
Российская политика в условиях избирательного цикла 2011-2012 гг. Сборник докладов. – М.:
Российская ассоциация политических наук, 2011. – С. 91-92.

⁶³ Селезнева А.В. Система политических ценностей в процессе восприятия власти в современной
России// Полис. – 2012. – №1. – С. 153-154.

⁶⁴ Пищева Т.Н. Политические образы: проблемы исследования и интерпретации. Полис.
Политические исследования. – 2011. – № 2. – С. 47-52.

⁶⁵ Нестерова С.В. Визуальные и вербальные характеристики образов власти// Политическая
психология: Хрестоматия/ сост. Е.Б. Шестопал. 3-е изд., испр. и доп. – М.: Аспект Пресс, 2011. –

C. 401-412.

⁶⁶ Бокова Н.Б. Символический образ России в массовом сознании Китая// Актуальные проблемы
современной политической психологии: Юбилейный сборник кафедры/ под ред. Е.Б. Шестопал. –
М., 2010. – С. 159-169.

⁶⁷ Смулькина Н.В. Факторы, влияющие на восприятие кандидатов в президенты в российской
избирательной кампании. Вестник Томского государственного университета. Философия,
социология, политология. – 2013. – №3 (23).

Затонских⁶⁸, И.С. Палитая⁶⁹, О.В. Букреевой⁷⁰, А.М. Черданцевой⁷¹, И.В. Богдана⁷², М.И. Жесткова⁷³ рассматриваются вопросы, связанные с феноменом политического восприятия, его спецификой, вырабатываемыми в массовом сознании политическими представлениями и характеристиками формирующегося образа власти.

Феномен власти как политического института в различных контекстах изучают: И.А. Василенко⁷⁴, С.В. Володенков⁷⁵, В.Г. Ледяев⁷⁶, Л.Н. Тимофеева⁷⁷, И.И. Кузнецов⁷⁸, А.И. Соловьев⁷⁹, В.Н. Расторгуев⁸⁰.

⁶⁸ Затонских А.В., Палитай И.С. Особенности восприятия современных российских политических

партий// Вестник Московского университета [Сер. 12]. Политические науки. – 2012. – №2. – С. 93–

96.

Палитай И. С., Шестопал Е. Б. Психологические особенности восприятия политических партий в

современной России // Вестник Московского университета. Серия 12: Политические науки (ранее:

Теория научного коммунизма; Социально-политические исследования). – 2014. – № 4. – С. 28–51.

⁷⁰ Образ кандидатов в Президенты 2012 в массовом сознании / Е. Б. Шестопал, С. В. Нестерова,
О. В. Букреева и др. // Власть. – 2012. – № 3. – С. 186–190.

⁷¹ Черданцева А. М. Ценностные основания политических программ современных парламентских
партий РФ// Политические ценности современного российского общества: проблемы и
перспективы изучения // Вестник Московского университета. Серия 12: Политические науки
(ранее: Теория научного коммунизма; Социально-политические исследования). – 2014. – № 2. –
С. 107–108.

⁷² Богдан И. В. Ценности в сознании населения — это не просто абстракции // Научный эксперт. –
2015. – Т. 1, № 6. – С. 36–38.

⁷³ Жестков М.И. Содержание образов российской власти // Психология политического восприятия
в современной России / Под ред. Е.Б. Шестопал. М., Российская политическая энциклопедия. – М:
РОССПЭН, 2012. – 423 с.; Жестков М.И. Содержание образов власти в современной России:
политико-психологический анализ. Дис…канд. политических наук. М.: МГУ. 2013.

⁷⁴ Василенко И. А. Информационные ресурсы политической власти и формирование новой
политической картины мира XXI века // Вестник Московского университета. Серия 12:
Политические науки (ранее: Теория научного коммунизма; Социально-политические
исследования). — 2004. — № 2.

Василенко И. А. Современная власть в зеркале пяти концепций // Власть. — 1994. — № 6.

⁷⁵ Володенков С. В. Власть и интернет: конкуренция против пропаганды // Национальный
контроль. РФ. — 2015. — № 3. — С. 40–43. Володенков С. В., Шестопал Е. Б.,
Шутов А. Ю. Выборы и интернет / Круглый стол кафедры социологии и психологии политики
факультета политологии МГУ Российское общество и власть накануне выборов // Полис.
Политические исследования. — 2012. — № 1. — С. 160–161.

⁷⁶ Ледяев В. Г. Власть: концептуальный анализ. – Полис. Политические исследования. 2000. № 1.
С. 97-107. Ледяев В.Г.Власть: концептуальный анализ. М.: «Российская политическая
энциклопедия» (РОССПЭН), 2001. – 384 с. Ледяев В. Г. Концептуальные основания
эмпирического исследования власти // Политическая концептология. 2011. № 4. С. 50-65. Ледяев

B. Г. Социология власти. Теория и опыт эмпирического исследования власти в городских
сообществах. М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2012. 472 с. Ледяев В. Г. Формы власти:
типологический анализ // Полис. 2000. № 2.

C. 6-18.

⁷⁷ Тимофеева Л.Н. Власть и оппозиция в России: проблемы политического дискурса: (к
«совершеннолетию» российской оппозиции) // Власть. – 2007. -– N 4. – С. 3-9. Тимофеева Л.Н.

Предмет исследования – гендерные особенности восприятия образов политической власти гражданами Российской Федерации.

Объектом диссертационного исследования являются образы

политической власти в современной России.

Целью настоящего исследования является выявление гендерных особенностей восприятия политической власти в современной России.

Данная цель обусловила постановку и решение следующих задач:

В теоретической части исследования:

Конфликтогенность взаимоотношений власти и оппозиции в условиях политической модернизации: риски и возможности их гармонизации // Конфликтология. - 2014. - № 4. - С. 82-93.

⁷⁸ Кузнецов И. И. Демонстрационные эффекты политических институтов: проблема
трансформации структур государственной власти // Сети в публичной политике. Политическая
наука. Ежегодник Российской Ассоциации политической науки. / под ред. А.И. Соловьева. —
2014. Кузнецов И. И. Институциональный дизайн российской государственной власти: тенденции
развития // Материалы Первого Съезда Российского общества политологов. Суздаль.30.06 –
3.07.2014. — Изд-во Московского университета Москва, 2014. — С. 192–207.
Кузнецов И. И. Новые институты в системе государственной власти РФ: тенденции и
противоречия развития // Известия Саратовского университета. Новая серия. — 2009. — Т. 9, № 1.

— С. 86–92. Кузнецов И. И. Политические традиции российской государственной власти и
принципы конституционализма // Мир и политика. — 2012. — Т. 12, № 75. — С. 51–63.
Кузнецов И. И. Четвертая власть // Интеллигенция и исторический опыт России. — 2001. —
С. 134–136.

⁷⁹ Соловьев А. И. Власть и управление в современной России // Современная Россия / Под ред. В.
Никонова. — Межд.ун-т в Москве М, 2008.Соловьев А. И. Власть и управление в структуре
государственного управления // Человек. Сообщество. Управление. — 2006. — № 4. — С. 46–62.
Соловьев А. И. Глобальная власть и управление // Глобальное управление / Под ред. А.И.
Соловьева / Под ред. А. И. Соловьев. — ИНФРА-М Москва, 2007. — С. 10–36.
Соловьев А. И. Институты власти и управления в стратегии российской модернизации: проблемы
и перспективы // Вестник Московского университета. Серия 21: Управление (государство и
общество). — 2010. — № 3. Соловьев А. И. Как совместить власть и управление в современном
государстве // Труды научного семинара Проблемы современного государственного управления в
России. — Научный эксперт.

Москва, 2006. — С. 7–28.

Соловьев А. И. Культура власти российской власти: искушение институционализмом // Полис. Политические исследования. — 1999. — № 2. — С. 65–81. Соловьев А. И. Правовые формы организации политической власти: проблемы современной России // Проблемный анализ и государственно-управленческое проектирование. Политология. Экономика. Право. — Т. 5. — 2011. Соловьев А. И. Технологии администрирования в системе власти современной России // Власть.

— 2005. — № 1. — С. 53–58. Туронок С. Г., Соловьев А. И. Государство на старте тысячелетия:
проблемы управления и власти // Власть. — 2003. — № 11.

⁸⁰ Расторгуев В. Н. Власть интеллекта и границы власти // Духовная и политическая власть.
Материалы пятых Панаринских чтений // Духовная и политическая власть. Материалы пятых
Панаринских чтений (отв. ред. – В.Н. Расторгуев). — Паломнический центр МП Москва, 2009. —
С. 25–40. Расторгуев В. Н. Глобальные проблемы и политическая власть // Вестник Московского
университета. Серия 12: Политические науки (ранее: Теория научного коммунизма; Социально-
политические исследования). — 2010. — № 2. — С. 22–35. Расторгуев В. Н. Национальная и
политическая идентичность: полномочия власти и власть народа // Трибуна русской мысли. —
2007. — № 8. — С. 132–141.

1. Проанализировать существующие теоретические подходы к пониманию гендера в политической науке и смежных с ней дисциплинах.

2. Выделить политико-психологический аспект гендерного восприятия власти.

3. Описать влияние гендерного фактора на политическое восприятие.

4. Построить концептуальную модель исследования восприятия власти с учетом гендерных различий респондентов.

В эмпирической части исследования:

5. Рассмотреть особенности восприятия современной российской власти мужчинами.

6. Описать особенности восприятия современной российской власти женщинами.

7. Провести сравнительный анализ восприятия современной российской власти мужчинами и женщинами и выявить в ходе сопоставления сходные и отличные сюжеты.

Основной гипотезой нашего исследования является предположение о том, что в восприятии современной власти в России у мужчин и женщин есть как пересекающиеся (сходные), так и специфические сюжеты, в которых заметна разница между мужским и женским восприятием по трем основным характеристикам: эмоциональным, когнитивным и поведенческим. Наличие гендерной специфики восприятия власти может быть обусловлено рядом факторов: психологическими особенностями формирования гендерных стереотипов мужчин и женщин, а также типом сложившейся политической культуры, которая фиксирует определенные гендерные роли.

В диссертации сформулированы дополнительные гипотезы, связанные с различными аспектами в процессе восприятия власти мужчинами и женщинами. Так мы предположили, что:

1. Женщины проявляют большую лояльность к власти: политическим лидерам и институтам.

2. Мужчины обладают большим уровнем знаний о политике, ее субъектах и

процессах, а женщины воспринимают и оценивают политическую сферу общества, ее лидеров и властные институты более эмоционально, чем мужчины. 3. Женщины активнее мужчин голосуют на выборах, но при этом реже выступают в роли кандидатов разного уровня власти и участвуют в протестных акциях в отношении властных институтов, что может быть обусловлено гендерной ролью, сформировавшейся благодаря традиционному типу отечественной политической культуры.

Теоретико-методологическая основа

Теоретико-методологическую основу исследования составляют работы:
И.С. Клециной⁸¹, С.Г. Айвазовой⁸², О.А. Ворониной⁸³, рассматривающие
концептуальные основы понятия «гендер». Кроме того, в основе
диссертационного исследования лежат гендерные теории: Е.А.

Здравомысловой и А.А. Темкиной⁸⁴, М.Л. Сабунаевой, И.Г. Малкиной-Пых⁸⁵.

Диссертационное исследование во многом опирается на

методологические разработки сотрудников кафедры социологии и психологии политики МГУ им. М.В. Ломоносова под руководством Е.Б. Шестопал по психологии политического восприятия, в частности на работы: Е.Б. Шестопал⁸⁶, Т.В. Евгеньевой⁸⁷, А.Л. Зверева⁸⁸, А.В. Селезневой⁸⁹, Т.Н.

⁸¹ Практикум по гендерной психологии / Под ред. И. С. Клециной. – СПб.: Питер, 2003. – 30 с.

⁸² Айвазова, С.Г., Кертман Г.Л.. Женщины на рандеву с российской демократией. – М., 2001. –
URL: (дата обращения: 5.01.2015)

⁸² Айвазова С.Г., Кертман Г.Л. Мы выбираем, нас выбирают: Гендерный анализ парламентских и
президентских выборов 2003—2004 годов в России. – М: Олита., 2004. – 90 с.

⁸³ Воронина О.А. Политика гендерного равенства в современной России: проблемы и
противоречия//Женщины в российском обществе. – 2013. – № 3 (68). – С. 12-20.

⁸⁴ Здравомыслова Е., Тёмкина А. Введение. Социальная конструкция гендера и гендерная система
в России // Гендерное измерение социальной и политической активности в переходный период.
Сб. научных статей / Под ред. Здравомысловой Е., Тёмкиной А. – СПб.: ЦНСИ, 1996. – Вып. 4. –
С. 5–13.

⁸⁵ Малкина-Пых И.Г. Гендерная терапия. Справочник практического психолога. – М: ЭКСМО. –
2006. – 92 с.

⁸⁶ Путин 3.0.: общество и власть в новейшей истории России / И. С. Палитай, Е. Б. Шестопал,
А. Ю. Шутов и др. — АРГАМАК-МЕДИА Москва, 2015. — С. 420. Шестопал Е. Б. Восприятие
В.В. Путина российскими гражданами: 15 лет пребывания во власти // Полис. Политические
исследования. — 2015. — № 6. — С. 68–80. Шестопал Е. Б. Изменения в восприятии гражданами
политиков после выборов 2012 г. в России // Вестник Томского государственного университета. —
2013. — Т. 23, № 3. — С. 5–13. Шестопал Е. Б. Политическая психология: элиты, массы и образ

15 Пищевой⁹⁰, С.В Нестеровой⁹¹, Н.Б. Боковой⁹², А.В. Затонских⁹³, Н.В. Смулькиной⁹⁴, М.В. Суслиной⁹⁵, фокусом анализа которых является феномен политического восприятия и как его результат – политический образ в сознании граждан. В диссертационном исследовании за основу принята теория политического восприятия, разработанная Е.Б. Шестопал.

Эмпирическая методология исследования основана на применении комплекса как количественных, так и качественных методов, которые релевантны задаче изучения гендерных особенностей восприятия власти. Так, в процессе исследования была реализована методика количественного анкетного опроса, которая включает в себя группу закрытых и открытых вопросов, позволивших респонденту дать самостоятельный развернутый ответ по исследуемым содержательным темам, информация о которых способствует достичь достижению поставленной цели этой диссертационной работы.

России // Мы и мир. Психологическая газета. — 2015. — № 10(230). — С. 1–3. Шестопал Е. Б. Психологические особенности российских политических элит и рядовых граждан // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. — 2015.

⁸⁷ Евгеньева Т.В. Трансформация образа власти в условиях социокультурного кризиса// «Новая»
Россия: власть права и право власти: материалы российской межвузовской научной конференции
28-29 ноября 1997 года/ под ред. Логунова А.П. – М.: Российский государственный гуманитарный
университет, 1997. – С. 35-37.

⁸⁸ Зверев А.Л. Психологический контекст восприятия современной российской власти//
Российская политика в условиях избирательного цикла 2011-2012 гг. Сборник докладов. – М.:
Российская ассоциация политических наук, 2011. – С. 91-92.

⁸⁹ Селезнева А.В. Система политических ценностей в процессе восприятия власти в современной
России// Полис. – 2012. – №1. – С. 153-154.

⁹⁰ Пищева Т.Н. Политические образы: проблемы исследования и интерпретации. Полис.
Политические исследования. – 2011. – № 2. – С. 47-52.

⁹¹ Нестерова С.В. Визуальные и вербальные характеристики образов власти// Политическая
психология: Хрестоматия/ сост. Е.Б. Шестопал. 3-е изд., испр. и доп. – М.: Аспект Пресс, 2011. –
С. 401-412.

⁹² Бокова Н.В. Символический образ России в массовом сознании Китая// Актуальные проблемы
современной политической психологии: Юбилейный сборник кафедры/ под ред. Е.Б. Шестопал. –
М., 2010. – С. 159-169.

⁹³ Затонских А.В., Палитай И.С. Особенности восприятия современных российских политических
партий// Вестник Московского университета [Сер. 12]. Политические науки. – 2012. – №2. – С. 93–
96.

⁹⁴ Смулькина Н.В. Факторы, влияющие на восприятие кандидатов в президенты в российской
избирательной кампании. Вестник Томского государственного университета. Философия,
социология, политология. – 2013. – №3 (23).

⁹⁵ Суслина М.В. Гендерные аспекты восприятия России// Тезисы международной научной
конференции «Актуальные проблемы политического восприятия России». Москва, 17-19 ноября
2009. – М. – С. 117.

Обработка проведенного анкетного опроса осуществлялась с

использованием статистического пакета SPSS. Ответы мужчин и женщин на открытые вопросы были обработаны методом шкалирования: в соответствии с кодировочным листом, используемом для занесения ответа в базу данных, каждому ответу было присвоено определенное значение. Кодировка велась на основании разработанной диссертантом схемы.

Кроме этого, в работе использован качественный метод глубинного интервью для того, чтобы определить в ранее найденных характеристиках в количественных исследованиях, природу их происхождения, а также выявить не артикулируемые самими респондентами основания в выработанных ими оценках действий существующей политической власти.

Эмпирическая база исследования

Исследовательские процедуры осуществлялись в два этапа. На первом этапе исследования количественном (2013-2014 гг.) – было собрано 898 анкет из разных городов России: Москвы, Краснодара, Ставрополя, Томска, Саратова, Челябинска, Уфы, Тулы и др. Указанный количественный метод позволил выявить с помощью данных вопросов гендерные отличия в восприятии основных характеристик современной политической власти.

На втором этапе качественного исследования (2014 г.) было проведено 116 глубинных интервью в разных регионах России, в т.ч. в следующих российских городах: Москве, Саратове, Челябинске, Самаре, Уфе, Краснодаре и др. Анализ глубинного интервью не предполагал количественной обработки и имел качественный характер выявления глубинных политических представлений мужчин и женщин о существующим у них в сознании образе российской власти.

Методология выполненной диссертационной работы, опирающаяся на полученные эмпирические данные количественного и качественного исследования респондентов, не претендует на репрезентативность в масштабе всей страны, но полученные в ходе исследования данные

позволяют выявить некоторые существенные тренды сложившейся гендерной специфики восприятия респондентами образа власти.

Научная новизна

Во-первых, в рамках данной диссертационной работы было уточнено понятие гендера применительно к целям и задачам проводимого политико-психологического исследования по заявленной теме.

Во-вторых, научная новизна диссертационного исследования

обусловлена, в первую очередь тем, что в его рамках в отечественной политической психологии впервые предпринят комплексный сравнительный анализ гендерных характеристик граждан в процессе политического восприятия. Отдельные аспекты специфики гендерного восприятия изучались до этого, однако данная диссертационная работа одна из первых в политико-психологической науке, которая использует комплексный подход к изучению гендерного восприятия текущих политических процессов. Более того, автором была дополнена методология исследования образа власти, разработанная Е.Б. Шестопал, под научным углом гендерного фактора. В работе представлена авторская методика изучения гендерных различий перцепции власти гражданами с точки зрения выявления политико-культурных оснований восприятия образа власти и выявления наличия у респондентов гендерных стереотипов, которые используются ими при оценке текущей деятельности российской власти.

В-третьих, автором собран и введен в научный оборот новый эмпирический материал, описывающий гендерную специфику политического восприятия в современной России. Представленный эмпирический материал обладает определенным прогностическим потенциалом для определения возможных сценариев гендерного электорального поведения на ближайшие предвыборные кампании.

В-четвертых, анализ полученных результатов исследования позволил автору сформулировать выводы о разных локусах внимания мужчин и женщин при оценке современной власти, которые могут быть использованы

в предвыборных кампаниях для подготовки конкретных «месседжей», направленных исключительно на мужской или женский электорат.

Положения, выносимые на защиту

3. Проведенное диссертационное исследование выявило, что мужской и женский взгляд на политику, во многом совпадают, при этом гендерные особенности восприятия власти существуют, и их можно зафиксировать на эмоциональном, когнитивном и поведенческом уровне. Кроме того, есть специфика политико-культурных оснований восприятия власти мужчинами и женщинами.

4. На эмоциональном уровне у мужчин и женщин мы зафиксировали следующие сходства: в вопросе лояльности политическому лидеру между мужчинами и женщинами существенных различий нет. Мужчины и женщины солидарны в том, что наибольшей властью в современной России обладает Президент РФ В.В. Путин. Как главное достоинство Президента РФ и мужчины, и женщины одинаково выделяли его внешнюю политику. При этом у большинства из опрошенных нами мужчин и женщин отношение к власти – отрицательное. Основными причинами неодобрения мужчин и женщин деятельности Президента РФ и парламента являются слабая внутренняя политика, существующая на всех уровнях власти коррупция, недостаточная ориентированность власти на народ. В тоже время в этом компоненте восприятия власти можно выделить следующие гендерные различия: женщины проявляют большую лояльность к институтам власти. Мужчины чаще дают прямые, категоричные ответы на вопрос отношения к власти, а женщинам свойственно демонстрировать частичное одобрение/неодобрение властью и давать нейтральные оценки деятельности политических институтов или лидеров. Женщины регулярнее затрудняются высказать свое отношение к работе институтов власти.

5. На когнитивном уроне больше половины мужчин и женщин считают власть в целом слабой, при этом личность В.В. Путина, вне зависимости от личного отношения к нему, наделяется силой. Образ власти у

большинства мужчин и женщин когнитивно бедный и носит скорее упрощенный характер. Мужчины и женщины по-разному видят содержание власти, на которое, так или иначе, оказывают влияние их гендерные политико-культурные стереотипы: мужчины, давая определение власти, чаще опираются на исторические факты, ссылаются на значимые политические фигуры или события, которые имеют отношение к власти в конкретный период времени, в то время как женщины, по большей части, дают собственную интерпретацию и оценку власти. Суждения о власти у женщин носят оценочный характер, формируемый на основе в большей степени эмоционального отношения к конкретным представителям власти, а у мужчин в большей мере, суждения носят рациональный характер, исходя из критерия: эффективности / неэффективности деятельности властного института.

4. На поведенческом уровне у мужчин и женщин ведущей потребностью является потребность в безопасности, связанная с восприятием власти или ситуации страны в целом как нестабильной и полной произвола, у женщин эта потребность актуализирована сильнее. Типы политического участия у мужчин и женщин разные. Мужчины готовы менять политику, действовать, проявлять активность и настойчивость, конкурировать и доминировать, а женщины предпочитают участвовать в конвенциональных формах политического участия: уровень электоральной активности женщин выше, при этом, мужчины чаще готовы проявлять свою позицию на митингах, в социальных сетях, проявляя свою гражданскую протестную активность.

5. Гендерные особенности проявляются и в политико-культурных основаниях восприятия власти. Женщины, в отличие от мужчин, чаще при выборе партии принимают решение, отталкиваясь от личности лидера. Данная особенность связана у женщин с переориентацией ответственности на сильную личность политического лидера, которая в контексте российской политической реальности представляет собой мужчину. Мужчинам

свойственно проявление независимости, в то время как женщины более склонны признавать над собой власть государства, начальства и закона, что говорит о тенденции женщин к подчинению политическим институтам, вне зависимости от их характеристик. Социокультурные и моральные требования к власти у мужчин и женщин совпадают: власть должна быть честной, сильной и ориентированной на народ.

6. И мужчины, и женщины склонны к стереотипным оценкам в

отношении образа власти. Основным гендерным фактором, который оказывает влияние на процесс иерархизации политических акторов женщинами и мужчинами, является интенсивность их соответствия стереотипу мужчины. Представления о мужественности или женственности в образах партий, лидеров связаны с представлениями об их силе или слабости, и, соответственно, с убежденностью в том, какое место они должны занимать в иерархии власти. Политика и власть гражданами оценивается, в основном, в маскулинных характеристиках: сила, активность, настойчивость и др.

Теоретическая и практическая значимость

Теоретическая значимость работы заключается в том, что

сформулированные в работе выводы и положения могут быть использованы для дальнейшего развития теорий гендерного политического восприятия. Более того, представленный в работе эмпирический материал по гендерным различиям расширяет представления и прогностические возможности в области изучения гендерных исследований в политической науке.

Полученные результаты позволят уточнить направления исследований
по научным изысканиям ретроспективной теории в рамках изменений
массовых настроений и мнений в общественном сознании, исходя из
гендерной специфики политического восприятия происходящих

политических процессов в современной России.

Результаты исследования могут быть использованы российскими политическими деятелями в осуществлении собственной политической кампании: формированию нужных предвыборных установок граждан по

отношению к акторам, участвующим в избирательной кампании, исходя из гендерной их представленности.

Практическое значение диссертационного исследования заключается и в интеграции количественных и качественных методик для решения задачи комплексного системного исследования гендерных особенностей восприятия власти, которая позволяет получить и зафиксировать новые эмпирические и теоретические данные для определения в дальнейшем стратегий и тактического рисунка предвыборных кампаний федерального, регионального и муниципального уровня.

Представленные положения и выводы диссертационной работы могут быть использованы для подготовки специализированных образовательных программ по политической психологии, политологии, политической социологии, психологии и гендерной теории. А также могут применяться при определении программных установок политических партий, движений, в т.ч. в деятельности по рекрутингу новых членов.

Апробация работы. Диссертация обсуждена на заседании кафедры социологии и психологии политики факультета политологии МГУ им. М.В. Ломоносова. Апробация результатов диссертационной работы реализована в рамках российских и международных научных конференций:

Международная научная конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов-2013» (Москва, Россия), 8-13 Апр. 2013.

Международная научная конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов-2014» (Москва, Россия), 7-11 Апр. 2014.

Международная научная конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов-2016» (Москва, Россия), 11-15 Апр. 2016.

Международная научно-практическая конференция «XII Международная конференция, посвященная общественным и гуманитарным наукам», 28.09.2013 г.

Всероссийская научная конференция с международным участием «Российская политическая наука: истоки, традиции и перспективы», 21-22

ноября 2014 г.

IV Научно-практическая конференция «Правовые, исторические,
культурологические, политические и социально-экономические
исследования в контексте процесса глокализации общества. Российский и
международный опыт», 19 декабря 2014 г.

Основные положения диссертационного исследования были опубликованы в книгах под общей редакцией Е.Б. Шестопал.

«Путин 3.0: »

Структура работы. Рукопись диссертации состоит из введения, двух

глав, заключения, библиографии и приложений.

Роль гендерного фактора в политическом восприятии власти российскими гражданами

Отличия между мужчинами и женщинами носят не только биологический, но также социальный и психологический характер: отличия в ценностях, установках, мотивах. Эти параметры отличий, детерминированные природой и социальными факторами, способствовали появлению двух понятий, которые разграничивают дифференциацию по принципу природной и социальной обусловленности: «пол» и «гендер». Подобного рода дихотомия возникла неслучайно. Категория «пол» существовала в рамках психологии долгое время обособленно. Однако, как отмечает Е.И. Стебунова, в XX в. исследователи обратили внимание, что пол – это целый комплекс характеристик, элементы которого формируются на разных стадиях развития человеческой жизни. Идентификация себя в качестве женщины/мужчины происходит не с рождения, а в процессе жизни, и на нее в рамках социализации оказывают влияние ряд культурных и социальных факторов101. Таким образом, различия между мужчинами и женщинами не сводятся только к биологическим характеристикам.

Для рассмотрения проблемы пола через призму ее взаимодействия с культурной, психологической и социальной сферами был введен в научный оборот термин «гендер», за которым закрепили комплекс психологических и социальных процессов, пласт культурных установок, особенностей социального взаимодействия, который делает акцент не на анатомических и биологических характеристиках, а фиксирует «внетелесный детерминизм человека».

По мнению И.С. Клециной, термин «пол» описывает биологические различия между людьми, которые предопределены генетической спецификой строения клеток и физиологическими параметрами. В то время как понятие «гендер» отражает социально-психологические характеристики личности, ее социальный статус, которые имеют отношение к полу и сексуальности, но создаются при взаимодействии с другими людьми103.

Аналогичной позиции придерживаются М.Л. Сабунаева и Ю.Е. Гусева, рассматривающие гендер как социальный пол – определённый конструкт, которой формируется над физической реальностью, а пол – как заданные от рождения анатомо-физиологические особенности организма104.

В работе «Пол и гендер» Е.П. Ильин рассматривает существующие подходы к определениям «пол» и «гендер» и замечает, что среди исследователей нет единства по поводу содержания данных определений, и часто как в западных, так и в отечественных исследованиях, делаются попытки подменить понятие «пол» понятием «гендер». Об этом могут свидетельствовать научные труды, в названии которых имеется словосочетание «Гендерная психология». В них, прежде всего, поднимаются вопросы, связанные, в первую очередь, с биологическим полом. Автор, вслед за Ш.М. Берн предлагает четко разграничить два термина и использовать термин «пол», когда речь заходит о различиях биологического характера между мужчинами и женщинами, и «гендер», когда подчеркивают социокультурные и психосоциальные характеристики женщин и мужчин105.

По мнению Е.А. Здравомысловой, «гендер» - «это социальный статус, который определяет индивидуальные возможности образования, профессиональной деятельности, доступа к власти, сексуальности, семейной роли и репродуктивного поведения»106. В таком контексте гендер представляет собой одну из базовых характеристик социальной структуры общества, наравне с возрастом, образованием и пр. При этом, гендер неразрывно связан с гендерной культурой, т.к. указанный выше социальный статус функционирует в рамках конкретного культурного пространства того или иного сообщества107.

Е.А. Здравомыслова рассматривает в качестве основы гендера три характеристики: поло-ролевые стереотипы, укорененные в обществе, биологический пол и «гендерный дисплей» - совокупность предписаний и ожиданий, которые связанны с предписанными обществом нормами женского и мужского взаимодействия, т.е. «многообразие всех проявлений, культурных составляющих пола»108.

В контексте такого понимания гендера (gender), он представляет собой социальный пол, в отличие от биологического пола (sex)109.

Одну из первых концепций маскулинности (биполярную модель), построенную на принципе «или-или», предполагающему, что отдаление от полюса маскулинности автоматически приближает к полюсу феминности, сформулировали в 30-х гг. ХХ в. Л. Терман и К. Майлз110. Согласно биполярной теории, если человек имеет высокие показатели маскулинности, то его показатели феминности должны быть низкими и, наоборот. В 1970-х гг. данная модель была пересмотрена, на смену пришли мультиполярные модели гендера, исторически первой из которых, была ортогональная, рассматривающая маскулинность и феминность не как противоположные альтернативны, а как независимые параллельные измерения. Возможность существования в рамках одной личности феминных и маскулинных свойств повлекла за собой создание концепции психологической андрогинии111. Неортогональная модель гендера, в отличие от ортоногональной, предполагает, что качества маскулинности и феминности не независимы, часть качеств соответствуют альтернативно-континуальной модели, где один полюс входит в параметры маскулинности, а другой – феминности

Важным для анализа гендера является теория гендерных схем, разработанная С. Бем и рассматривающая специфику половой принадлежности человека в качестве основы его способа структурирования и организации информации об окружающем мире. Гендерное типизирование происходит в результате готовности со стороны ребенка обрабатывать и воспринимать информацию, исходя из культурных определений женственности и мужественности. Гендерная схематизация – это процесс, который предполагает сортировку характеристик и поведения по маскулинным и феминным категориям113.

Структура гендерного политического восприятия власти

Рассматривая биологические, социальные и культурно-символические аспекты пола, можно заметить, что в последних двух аспектах неявно присутствуют установки и ценностные смыслы, указывающие на то, что все, что принято выделять в категорию мужского, рассматривается как позитивное, доминирующее и значимое, а все, что в противоположность характеризуется как женское, то рассматривается как негативное, подчиненное и менее значимое. Многие природные явления или культурные понятия приобретают ту или иную гендерную окраску, при этом используются термины маскулинный и феминный вместо мужского и женского166.

В этом контексте метафора пола осуществляет функцию культурного фактора, а гендерная асимметрия, рассматриваемая как система производства знаний о мире, приставляет собой фактор формирования культуры.

Подведя итог классификации А.О. Ворониной, стоит сказать, что первые две теории: конструирования гендера и понимания его в категории стратификации, связанной с такими параметрами как раса, возраст, класс, применяются в социальных науках: психологии, демографии, социологии, политологии и др. Гендер в качестве культурной метафоры используется в таких гуманитарных науках как, философия, культурология, история, филология и др.

О.Г. Овчарова, изучая подходы к пониманию гендера в современной политической науке, приходит к выводу, что гендер -характеристика мужчин и женщин как социальных субъектов, неравенство которых является следствием характера общественного развития, в процессе которого воспроизводятся иерархичные представления о ролях и функциях, выполняемых в распределенных сферах. Соответственно, гендерные исследования устанавливают причины и факты наличия неравенства женщин и мужчин167. С точки зрения этого автора, изучение гендерных исследований с позиций социального конструктивизма обладает потенциалом, т.к., во первых, понимание гендера в качестве социального конструкта демонстрирует неинституциональные истоки его происхождения: культурные традиции, роли и др. Во-вторых, есть возможность не только фиксировать количественные гендерные аспекты политики – численность женщин и мужчин во властных структурах, процентное соотношение голосующих мужчин и женщин, но и понимать причины, обуславливающие данные цифры, например, конструирование гендерной политической пассивности или активности и др168.

Современная гендерная теория в общественно-политических науках не отрицает наличие социальных, биологических, психологических различий между мужчинами и женщинами, она скорее подчеркивает, что существование этих различий не так важно. Для исследователя более важна их социокультурная оценка и интерпретация обществом, а также построенная на основе этих интерпретаций, система власти.

Д.В. Воронцов, анализируя понятие «гендер» в психологии, выделяет несколько подходов. Так, первый подход рассматривает гендер в качестве существующих в культуре структуры личностных качеств, а также способов взаимодействия, с которыми себя соотносит каждый представитель определенного пола. В таком контексте гендер представляет собой культурную схему, упорядочивающую индивидуальный опыт и организующую поведение женщин и мужчин.

Важным понятием в данном направлении исследования является «гендерная схема» - система представлений, через которую индивид воспринимает и трактует информацию, связанную с половой принадлежностью. Человек выстраивает свое поведение, комбинируя те или иные способы взаимодействия, используя сложившиеся в культуре гендерные схемы. Некоторые люди обладают выраженной гендерной схематичностью – т.е. следуют четким образцам существующих моделей поведения, другие усваивают подходящие для них элементы из разных гендерных схем169.

Гендер в качестве системы представлений – неотъемлемая часть социальных практик взаимодействия людей. Гендер обладает множественными формами проявления, не сводимых к половым ролям, предписанных обществом: системой ценностей, разделением труда между мужчинами и женщинами, распределением властных отношений и др. Схема (конструкт) и реальность оказываются неразрывно слитыми, что способствует восприятию гендера как естественного состояния, а не конструкта. Лишь в ситуациях гендерного беспокойства (когда поведение человека входит в противоречие со сложившимися образцами или во время столкновения с иными способами конструирования гендерной реальности, укорененными в другой культуре) возникают сомнения в естественности гендера. Таким образом, сложившаяся в культуре практика социальной жизни, с одной стороны, ограничивает произвольное использование моделей социального взаимодействия, но при этом не предписывает абсолютного следования доминирующим гендерным моделям, с другой1

Особенности восприятия современной российской власти мужчинами

C точки зрения феминистического подхода, исследования, направленные на измерение уровня политических знаний мужчин и женщин, проводятся таким образом, что недооцениваются знания женщин о политике. Так, респонденты знают имена политиков, некоторые аспекты политической культуры и другой тип информации, которые не так актуален для женщин, как например, информация о государственных программах и услугах, необходимая для благополучия семьи.

М. Смайли утверждает, что знание, как получить доступ к государственным услугам для себя и семьи, является более подходящим критерием для оценки женских политических взглядов, чем вопросы о политических институтах и избирательных кампаниях246.

Ученые, представители феминистической критики, не одиноки в убеждении о необходимости пересмотреть или расширить наш объем политических знаний, чтобы включить элементы, которые более актуальны для повседневной жизни женщин и мужчин. Так, А. Люпия, например, утверждает, что обычные вопросы политического знания являются слишком далеки от реалий граждан, существует очень мало исследований, которые включает в себя изучение практических политических знаний247.

Проведя собственное исследование, Д. Стол и Э. Гиденгил приходят к выводу, что гендерные разрывы в пользу мужчин значительны, когда дело касается обычных знаний о политике. Когда речь идет о практических политических знаниях (например, о пособиях на детей, разного рода социально-политических дискриминациях и др.), женщины показывают противоположные результаты: уровень таких знаний у женщин значительно выше, что говорит и том, что женщины лучше мужчин информированы о том, что касается повседневных забот248. Л. Палмер в работе «Эволюционная психология» замечает, что мужчины более склонны к конкурентным формам взаимодействия между собой и проявление независимости у них, гораздо больше, чем у женщин249.

К аналогичному мнению приходит Е.П. Ильин в своей монографии «Дифференциальная психофизиология мужчин и женщин»: стремление к независимости у мужчин выражено сильнее, чем у женщин Рассмотрим исследования относительно участия женщин и мужчин в политике и электоральном процессе.

По мнению Е.В. Кочкиной, рассматривающей происходящие трансформации в рамках электоральных процессов в России, ситуация неопределенности заставляет сдвинуть основную часть женщин, живущих в режиме «борьбы за существование», ценностную ориентацию к семейным и индивидуальным ценностям от политических и общественных251. Подобной точки зрения придерживается Р.А. Вардарян, подчеркивающий в своих исследованиях, что в настоящий момент у большей части женщин в России наблюдается преобладание семейно-индивидуальной ценностной ориентации

Подобного рода структура личных ценностей является основополагающей и традиционной для женщин и их идентичности, в силу того, что женщина способствует удовлетворению базовых потребностей детей и семьи, что для многих из них становится главным смыслом в жизни. Возникает так называемый феномен «аскетизации», когда женщины сознательно отказываются от участия в политическом процессе, а ценность самореализации и самоутверждения уходит на второй план после семьи. Таким образом, заключает Е.В. Кочкина, подобного рода женская семейная ориентация способствует появлению впечатления, что женщины проявляют меньшее честолюбие и готовность принять активное участие в политическом процессе253.

Е.В. Кочкина, анализируя поведение женщин в политике, делит женский электорат на несколько групп, исходя из их набора идентичностей и ценностных приоритетов: - группа, которая активно участвует в выборах и выдвигает свои кандидатуры; - группа голосующих на выборах, исходя из собственного разумного выбора, на который, тем не менее, оказывает влияние ближайшее окружение; - группа оппозиционно настроенных и четко определившихся женщин; - группа женщин, пытающихся избежать своего отчаянного положения, и повлиять на власть, разочаровываясь после каждых выборов; - нигилистично настроенная группа, сознательно не участвующая в выборах либо выражающая протестное голосование; - не голосующая группа женщин в силу сложившегося образа жизни, не пересекающимся с политическим пространством. Последние две группы включены в общую группу абсентеизма. - большая группа женщин, которая находится в бедственном положении, и не уверена в возможности изменить свою жизненную ситуацию, тем самым замыкается в семейном кругу – патриархальном образе жизни, но с той или иной периодичность принимает участие в голосовании; - группа принудительно голосующих под влиянием административного ресурса, давлением властей и др254.

Таким образом, можно выделить набор женских паттернов политического поведения, тесно связанных с гендерной картиной мира. Последние три группы женщин с их сформированными ценностными ориентациями могут объяснить консерватизм женского электората. Так, по мнению Е.В. Кочкиной, около 30 % женщин свойственно голосование за старую партию власти (та партия, которая находилась у власти) около 30% за новую партию власти (партия, которая находится у власти в данный момент), а остальная часть женщин подвержена идеологической динамике. Но переход осуществляется между первыми двумя группами голосующих в силу частого разочарования в политических акторах, влекущих за собой смену политических предпочтений255. Ссылаясь на С.Г. Айвазову и Г.Л. Кертмана, Е.В. Кочкина приводит данные по выборам 2003 г., когда успех партии «Единая Россия» во многом обеспечил женский электорат: гендерная асимметрия между мужским и женским электоратом составила 26 %256. Ситуация в России с распространенным консервативным женским электоратом временная, так как, по мнению автора, с появлением достойной социал-демократической оппозиции, предполагающей последовательной программу гендерного равенства и активное участие женщин в руководстве партии, часть «женского электората» перестанет быть консервативной и начнет поддерживать данную партию

Сравнительный анализ восприятия современной российской власти женщинами и мужчинами

По мнению мужчин, наибольшей властью в России обладает президент («так как он влияет на всю политику в России»). Второй по популярности ответ – (55,2%) силовые структуры: ФСБ, МВД и пр. («есть сложившиеся группировки внутри властной элиты – пресловутые «силовики», бизнесмены»). Достаточно высокий процент наделения респондентами-мужчинами властным статусом у Администрации Президента РФ, Премьер-министра РФ и Правительства РФ (28,7%, 29,2% и 18,5% соответственно). Не наделяются властным статусом такие ответы как: армия (8,2%), местная и муниципальная власть (5,3%), а также Совет Федерации РФ (8,2%).

Таким образом, можно сделать вывод, что власть в России представляется мужчинам следующим образом: на вершине власти – обладающий наибольшим влиянием в стране через собственный авторитет В.В. Путин («есть вертикаль власти, вверху которой стоит президент. Все ему подчиняются» (45 лет, среднее обр., г. Челябинск , далее следуют силовые структуры, Администрация Президента РФ и Премьер-министр РФ. Самой влиятельной из трех ветвей власти мужчинам кажется исполнительная - 18,5% мужчин наделили властью Правительство РФ, а его главу - Премьер-министра -29,2%. 16,9% мужчин, наделяют властью Государственную Думу РФ (законодательный орган), а 17,1% Прокуратуру, в то время как другой законодательный институт - Совет Федерации РФ набрал всего 8,7% голосов, а сам суд лишь 14,0%. Примечательно, что политические партии не обладают значительным весом в политической сфере, т.к., по мнению мужчин, «что они ничего не могут сделать и изменить» (33 г., высшее обр., Москва)

8,7% выделили в качестве обладающих властью других лидеров или политических деятелей. Данные интервью позволяют уточнить, кого еще мужчины могут назвать в качестве носителей наибольшей власти в России: «Вексельберг, Россель, Усманов, Фридман, Михельсон, Потанин, Сурков…олигархи обладают наибольшей властью в России» (24 г., высшее обр., Москва); «кроме Президента я считаю сильной фигурой В.В. Жириновского (говорит правду) и С.С. Собянина (навел порядок в Москве)» (29 лет, среднее обр., Краснодар); «у власти стоят те, у кого есть деньги» (37 лет, высшее обр., Москва); «Губернатор Савченко, Белгородская область. Регион действительно развивается» (48 лет, высшее обр., Москва); «Навальный, Прохоров, Зюганов» (33 г., высшее обр., Ставрополь); «наибольшей властью обладают капиталисты, потому что капитализм у нас. Капитал и те, кто его контролируют, то есть чиновники, являются классом, контролирующим власть» (48 лет, среднее обр., Уфа).

Таким образом, рассуждая в интервью, кто обладает властью в России, мужчины выделяют, в первую очередь, политических лидеров: президента, глав регионов, мэра Москвы, олигархов и лидеров оппозиции, что позволяет сделать вывод о достаточно высокой персонификации власти у мужчин – власть часто выступает синонимом влиятельности политических фигур, которые наделены властными полномочиями.

При этом, мы видим, что мужчины наделяют наибольшей властью Президента РФ и «силовиков», потому что, во-первых, об их деятельности они знают из СМИ или других источников, т.е. их образ на когнитивном уровне сформировался в сознании мужчин, а в случае «силовых структур», мужчины их наделяют одним из важных собственных гендерных представлений о феномене власти силою, о парламенте они мало что знают («про парламент – плохо в этом разбираюсь» (27 лет, высшее обр., Краснодар) следовательно, не наделяют его властью, а, во-вторых, президента и «силовые структуры» мужчины считают наиболее маскулинными и сильными, исходя из чего, имеющийся властный образ в их массовом сознании ассоциируется с параметрами силы и активности.