Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Обзор литературы 8
1.1. Понятие агрессия 8
1.2. Основные теории агрессивного поведения 10
1.2.1. Современные подходы к пониманию агрессии 15
1.3. Биологические предпосылки агрессивного поведения 16
1.3.1. Агрессивность и хромосомные аномалии 17
1.3.2. Нейрохимические основы агрессивного поведения 21
1.3.3. Нейроанатомические основы агрессивного поведения 27
1.3.4. Межполушарная асимметрия и агрессивное поведение 38
1.3.5. ЭЭГ - корреляты агрессивного поведения 42
ГЛАВА 2. Методы и организация исследования 50
2.1.Организация исследования 50
2.2 Регистрация ЭЭГ активности 52
2.3 Оценка предрасположенности к агрессии 52
2.4 Статистический анализ экспериментальных данных 53
ГЛАВА 3. Результаты исследования 56
3.1 Количественная оценка деструктивных компонентов агрессии и
предрасположенности к деструкции 56
3.2. Результаты спектрального и топографического анализа ЭЭГ у испытуемых с различным уровнем деструктивности в покое и при разрушении 60
3.3. Сравнение значений относительного коэффициента межполушарной асимметрии у испытуемых с различным уровнем деструктивности в покое и при разрушении 69
3.4. Сравнение реактивности изменений ЭЭГ активности
у испытуемых с различным уровнем деструктивности при разрезании 72
3.5. Взаимосвязь показателей ЭЭГ и склонности к агрессивному
поведению у испытуемых с различным уровнем деструктивности 76
ГЛАВА 4. Обсуждение результатов исследования 78
4.1. Анализ результатов спектрального и топографического анализа ЭЭГ у испытуемых с различным уровнем деструктивности в покое и при разрушении 78
4.2. Характеристика взаимосвязей склонности к агрессии с показателями нейрофизиологической активности у испытуемых с различным уровнем деструктивности 88
Заключение 90
Выводы 94
Список литературы 95
- Современные подходы к пониманию агрессии
- Оценка предрасположенности к агрессии
- Результаты спектрального и топографического анализа ЭЭГ у испытуемых с различным уровнем деструктивности в покое и при разрушении
- Характеристика взаимосвязей склонности к агрессии с показателями нейрофизиологической активности у испытуемых с различным уровнем деструктивности
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Значительные трудности для
понимания феномена агрессии создает отсутствие общепринятого определения
термина агрессия. Согласно наиболее распространенному – это любая форма
поведения, нацеленного на оскорбление, причинение вреда или
ущерба….(Румянцева Т.Г. 1991; Бэрон Р., Ричардсон Д. 2001; Victoroff J. 2009; Akyz A. Et al., 2012; Ениколопов С.Н. 2013; Berryessa C.M., Martinez-Martin N.A., Allyse M.A. 2013; Ermakov P., Fedotova O. 2014; Adjorlolo S., Chan H.C. 2014; Warburton W.A., Anderson C.A. 2015). Однако оно имеет серьезный недостаток, поскольку включает оценочные категории – вред, ущерб. Данное определение базируется на социально-психологическом понимании агрессии и в большей степени отражает ее социальную значимость (Сиротки С.Ф. 2014; Ениколопов С.Н. 2013). При этом субъективные, внутриличностные причины агрессии, остаются вне серьезного анализа и обсуждения.
По мнению некоторых авторов, внутренним мотивом агрессии является не
нанесение вреда или ущерба, а разрушение, деструкция факторов создающих
негативное психологическое напряжение. Основу такой стратегии составляют
элементарные моторные действия, необходимые для реализации акта
разрушения (Михайлова О.Ю. 2000; James J., Kerr K.J., Beech A.R., Murphy D.
2013; Proulx J. 2014). Деструктивность, при этом, свойственна как внешней,
предметной стороне активности, так и внутренним компонентам психики.
(Кудрявцев И.А., Ратинов Н.А. 2000; Дышлева А.Ю. 2002; Yakeley J., Meloy
J.R. 2012; Сиротки С.Ф. 2014). Важно отметить, что именно деструктивность
является характерной чертой наиболее тяжких преступлений, совершаемых с
особой жестокостью, включая гомициды (Hazelwood R.R., Warren J.I. 2009;
Сафуанов Ф.С. и др., 2011; Browning A., Caulfield L. 2011; Ramsland K. 2011;
Wessely S. 2012; Miller L. 2014), что и определяет актуальность изучения
личностных и нейрофизиологических механизмов деструктивных
составляющих агрессии.
Однако исследования нейрофизиологических механизмов агрессивного и деструктивного поведения проводятся, главным образом, с участием лиц уже совершивших агрессивные правонарушения и имеют судебно-психиатрическую направленность (Дмитриева Т.Б. 2002, Киренская А.В. 2006; Ioana I.M. 2013; Сафуанов Ф.С. и др., 2014; Allely C.S. et al., 2014; Polaschek D.L., Daly T.E. 2013; Fix R.L., Fix S.T. 2015; Miller L. 2015). При этом малоизученным остается уровень нормальной физиологии, тогда как по данным литературы подавляющее число агрессивных действий совершается здоровыми, социально адаптированными людьми, не имеющими патологий в работе мозга или психики (Nicholls T. et al., 2009; Barlow K. et all., 2000; Vruwink F.J. et al., 2012;
Umukoro S., Aladeokin A.C., Eduviere A.T. 2013; Welsh E., Bader S., Evans S.E. 2013; Chan O., Kit-wan Chow K. 2014; Hallett N., Huber J.W., Dickens G.L. 2014; Lee B.X. 2015).
Все это делает весьма актуальной оценку выраженности деструктивных компонентов агрессии, а также изучение нейрофизиологических механизмов деструктивного поведения у психически здоровых, социально адаптированных лиц.
Цель исследования: Изучения центральных механизмов деструкции как компонента физической агрессии на основе показателей биоэлектрической активности мозга с использованием экспериментальной модели деструктивного поведения.
Задачи исследования:
1. Сравнение спектров мощности ЭЭГ и параметров межполушарной
асимметрии у испытуемых с различной склонностью к разрушению в покое.
-
Оценка спектральных и топографических особенностей распределения ЭЭГ активности при деструкции у испытуемых с различной склонностью к разрушению.
-
Разработка лабораторной модели, позволяющей количественно оценить предрасположенность к деструктивному поведению.
Положения, выносимые на защиту:
1. Различная склонность к разрушению сочетается с асимметричным
расположением фокуса межполушарной асимметрии, что указывает на
различия функциональной активности ЦНС и может лежать в основе выбора
модели поведения, в том числе агрессивной.
2. При низкой склонности к деструкции процессы разрезания
сопровождаются увеличением функциональной активности коры, что позволяет
критически оценивать выполняемые действия и затормаживать разрушение.
3. При высокой склонности к деструкции разрезание сопровождается
ростом функциональной активности подкорковых структур, что может
затруднять оценку выполняемых действий и облегчать процессы разрушения.
4. Модель деструктивного поведения, основанная на разрезании рисунков
различной эмоциональной значимости, может рассматриваться как возможный
экспериментальный подход для количественной оценки предрасположенности
к деструктивному поведению и изучения его механизмов.
Научная новизна. Впервые исследованы изменения параметров ЭЭГ-активности, сопровождающие процессы разрушения. Впервые на основе анализа ЭЭГ в «покое» показано, что предрасположенность к деструкции сочетается с высокой спектральной плотностью 1- и 2- осцилляторов ЭЭГ-активности в передних отделах левого полушария, а также низкими
показателями мощности - ритма с акцентом в правом полушарии. Показано, что процессы разрушения с большей легкостью протекают на фоне увеличения функциональной активности подкорковых структур ЦНС, что выражается в росте мощности и высокой реактивности - ритма с акцентом в левом полушарии. Процессы торможения деструктивных действий сопряжены с сочетанным увеличением мощности 1-, 2- диапазонов и снижением мощности 1- ритма. Разработана экспериментальная модель изучения деструктивных компонентов агрессии и процессов разрушения, позволяющая количественно оценить склонность к деструкции (разрушению).
Теоретическая и практическая значимость. Получены данные о
параметрах мощности и топографических особенностях ЭЭГ в состоянии
покоя, а также при деструкции у психически здоровых, социально
адаптированных лиц, не имеющих патологий мозга. Показана роль различных
отделов коры и некоторых подкорковых структур в регуляции деструктивных
действий. Полученные данные вносят определенный вклад в понимание
нейрофизиологических механизмов деструктивных составляющих
агрессивного поведения. Количественные и топографические характеристики
ЭЭГ, полученные в ходе исследования в совокупности с методами
психологического тестирования, могут быть использованы для объективной
оценки склонности к агрессии и деструкции. Предложенная модель открывает
теоретические и практические возможности для количественного,
экспериментального изучения деструктивных составляющих агрессивного поведения человека.
Апробация работы. Результаты исследования докладывались и
обсуждались на II региональной научно-практической конференции
«Деструктивность человека: феноменология, динамика, коррекция», Ижевск 2003.; XIX Съезде физиологического общества им. И.П. Павлова Екатеринбург 2004.; Международной Конференции «Проблемы нейрокибернетики», Ростов на Дону. 2005.; XX Съезде Физиологического общества имени И.П. Павлова, Москва 2007.; Форум агрессологии. Удмуртский государственный университет. Ассоциация развития психоаналитических исследований, Ижевск 2011.
Публикации. По тематике работы опубликовано 9 печатных работ, из них 3 статьи в рецензируемых журналах, рекомендованных ВАК.
Структура и объем диссертации. Диссертация изложена на 123 страницах машинописного текста, который имеет следующую структуру: введение; обзор литературы; методы и организации исследования; результаты исследования; обсуждение результатов исследования; заключение; выводы и список литературы. Текст иллюстрирован 30 рисунками и 9 таблицами.
Современные подходы к пониманию агрессии
В регуляции различных форм агрессивного поведения принимают участие практически все известные нейромедиаторные системы. Однако результаты многочисленных нейробиологических исследований показывают, что наибольшее внимание следует уделить серотониновой и дофаминовой системам, системе гаммаминомаслянной кислоты (ГАМК), норадреналину и нейропептидам, таким как, вазопрессин и окситоцин. Данные нейромедиаторы не только регулируют основные поведенческие компоненты, но также служат для модуляции различных форм поведения путем усиления или уменьшения поведенческих проявлений (Yanowitch R., Coccaro E. по книге R Huber and P. A. Brennan 2011). Серотонин или 5-гидрокситриптамин (5-HT) является многофункциональным нейромедиаторм и вовлекается в регуляцию различных функций, в частности в регуляцию настроения (Kumar K. et al., 2010; Kunisato Y. et al. 2010; Ruhe H. et al. 2007), аппетита (Lam D. et al., 2010), моторики желудочно-кишечного тракта (Xu L. et al., 2007), суицидальности и сна (Monti J. 2010; Monti J. M. and Jantos H. 2008).
Что касается агрессии и других поведенческих расстройств, действие серотонина является очень сложным и варьирует в зависимости от типа рецепторов, с которыми происходит связывание серотонина, от объема выброса в синаптическую щель, от активности разрушающих ферментов, от наличия агонистов или антагонистов для конкурентного связывания. Большинство исследований показывают, что сокращение количества серотонина в ЦНС млекопитающих и человека нарушают процессы эмоциональной регуляции.
Изучение основного маркера активности серотониновой системы 5-ГИУК, показывает, что низкая концентрация 5-ГИУК в спинномозговой жидкости отрицательно связана с уровнем агрессивности. Обобщение 20 независимых исследований, проведенное Moore T., Scarpa A., и Raine А. показывает, что сниженный уровень серотонина имеет значительное влияние на агрессивное поведение независимо от типа преступления или проблем с психическим и умственным здоровьем. При этом с дисфункцией серотонинэргической системы особенно сильно взаимосвязана импульсивная форма агрессии (Moore T., Scarpa A., & Raine A. 2002; Kepser L., Homberg J. 2015).
Дефицит серотонина в таких отделах, как префронтальная кора и передняя поясная извилина, также приводит к предрасположенности к импульсивной агрессии (Seo et al., 2008).
Наряду с уровнем серотонина важную роль в регуляции агрессивного поведения играет состояние серотониновых рецепторов. Всего выделяют 7 типов рецепторов. Наиболее тесную связь с импульсивным поведением имеют рецепторы типа 5-НТ1А и 5-НТ1В (Григорян Г.А. 2011). В частности введение агонистов 5-HT 1A рецепторов приводит к усилению различных форм агрессии у животных (Miczek et al., 2004; Ricci, L. et al., 2006). Снижение агрессивности у крыс связано с уменьшением плотности 5-HT 1A рецепторов во фронтальной коре. Исследование здоровых людей с использованием метода ПЭТ показало, что агрессия положительно коррелирует с плотностью 5-HT 1A рецепторов в дорсолатеральной, вентромедиальной префронтальной, орбитофронтальной коре и передней поясной извилине (Witte A. et al., 2009).
В связи с этим в настоящее время преобладает концепция об ингибиторной роли серотонинергической системы. Согласно данной концепции, ухудшение метаболизма серотонина в некоторых отделах мозга является одним из механизмов формирования агрессивного поведения.
Дофаминергическая система мозга принимает участие в регуляции различных психических и двигательных функций. Дофаминовая система вовлекается в регуляцию когнитивных процессов (Heijtz R. et al., 2007), процессов движения (Devos D. et al., 2003.), сна и бодрствования (Lima, M. et al., 2008), настроения и внимания (Nieoullon A. 2002), а также обучения и памяти (Arias-Carrion O. and Poppel E. 2007). Кроме того, она является частью системы, осуществляющей процессы, связанные с «наградой, вознаграждением» (Everitt B. & Robbins T. 2000).
Исследования процессов обмена дофамина в опытах с преднамеренной агрессией у грызунов показали, что у агрессоров наблюдается тотальная активация дофаминергических систем мозга. Несмотря на то, что уровень самого дофамина в мозге не изменяется, но увеличивается содержание метаболита дофамина 3,4 дигидгоксифенилуксусной кислоты (ДОУК) в гиппокампе, гипоталамусе, прилежащем ядре, миндалине, обонятельных луковицах. Увеличение продуктов катаболизма в данном случае указывает на увеличении синтеза медиатора (Кудрявцева Н.Н. 1991; Van Erp A. & Miczek K. 2000; Meikle M.N. 2013).
Прямые измерения данного медиатора у крыс при непосредственном вживлении канюль в прилежащее ядро подтверждают вовлечение дофаминергической системы в механизмы агрессии (Miczek K. 2004). Усиление катаболизма дофаминергической системы также фиксируется у лиц с диагнозом садизм и лиц, совершивших сексуально-агрессивные действия. В частности, для них характерна повышенная экскреция основного метаболита дофамина 3,4–диоксифенилуксусной кислоты (ДОФУК), что указывает на усиление катаболизма данного медиатора. К тому же гиперфункция дофамина ассоциируется с импульсивностью и эмоциональной неустойчивостью у пациентов, склонных к нарушению социальных норм и правил, а также у пациентов с лобно-височной деменцией (Engelborghs S. et al., 2008).
Оценка предрасположенности к агрессии
С целью оценки склонности испытуемых к проявлению открытого агрессивного поведения перед проведением эксперимента осуществлялось тестирование с использованием проективной методики исследования личности тест Вагнера или «Hand - Тест» (Курбатова Т.Н., Муляр О.И. 1996). Выбор данного инструментального подхода диктовался следующими соображениями: 1. Методика создавалась автором в рамках психоаналитического подхода, то есть концепции, рассматривающей агрессивность как свойство, имеющее биологически обусловленные корни (исходно инстинктивную природу); 2. Стимульный материал теста (9 карточек с изображением кисти человеческой руки в разных положениях) является максимально нейтральным и защищенным от факторов социальной желательности; 3. Среди категорий анализа и интерпретации содержится категория «агрессивность», определяющая побуждения к действию наиболее деструктивного уровня, которые отражают тенденцию к непосредственной физической агрессии в ее наименее социализированных примитивных формах (Кудрявцев И.А., Коган Б.М., Дроздов А.З., Ратинова Н.Н. 1998).
Качественный анализ результатов тестирования заключался в подсчете общего количества ответов, данных обследуемым (S). Также осуществлялась формализация ответов обследуемого через отнесение каждого ответа к одной из 11 оценочных категорий: агрессия (Agg), директивность (Dir), аффектация (эмоциональность) (Aff), коммуникация (Com), зависимость (Dep), эксгибиционизм (Ex), калечность (Crip), описание (Des), напряжение (Ten), активные безличные ответы (Act), пассивные безличные ответы (Pas). Также для каждого испытуемого рассчитывался индекс агрессивности (I). Расчет основан на предположении, что вероятность проявления открытого агрессивного поведения возрастает в тех случаях, когда агрессивные и директивные тенденции преобладают над тенденциями к социальному сотрудничеству. Расчет поводился по формуле: I = (агрессия + директивность) – (зависимость + аффектация + коммуникация).
Статистическая обработка данных ЭЭГ исследования заключалась в ценке достоверности межгрупповых отличий в состоянии покоя, а также отличий внутри подгрупп при выполнении функциональных проб. Все сравнения проводились с использованием дисперсионного анализа ANOVA. Для межгрупповых сравнений использовался однофакторный дисперсионный анализ для независимых переменных (One-way ANOVA). Анализировали влияние на ЭЭГ таких факторов, как Группа, Группа x Полушарие, Группа x Область, Группа x Область x Полушарие.
Сравнения внутри групп проводились с использованием дисперсионного анализа для зависимых переменных (Repeated measures ANOVA). Анализировали влияние на ЭЭГ таких факторов, как Состояние, Состояние х Полушарие, Состояние x Область, Состояние x Полушарие x Область. Для оценки реактивности изменений анализировали взаимодействие таких факторов, как Состояние x Группа, Состояние x Группа x Область, Состояние x Группа x Полушарие и Состояние x Группа x Полушарие x Область. Статистически достоверными признавались отличия с пороговой вероятностью ошибки первого рода 0,05 и менее.
Статистический анализ данных, полученных в ходе поведенческого эксперимента и тестирования, заключался в оценке достоверности различий между количеством частей, на которые разрушались предложенные рисунки в выделенных группах и оценки достоверности различий между категориями теста «Рука» в выделенных группах. Сравнения проводились с использованием критериев Манна-Уитни и Вилкоксона.
Для изучения взаимосвязи личностных особенностей испытуемых в исследуемых группах с показателями нейрофизиологической активности рассчитывались коэффициенты корреляции между категориями теста «Рука» и относительной мощностью основных частотных диапазонов ЭЭГ. Расчет коэффициентов корреляции производился с использованием критерия Спирмана (Spearman Rank Order Correlations). Для анализа отбирали статистически значимые корреляционные взаимосвязи при условии, что они достаточно генерализованы (охватывают не менее 3 отведений). Степень генерализации (СГ) оценивали в баллах: один балл (1) присваивался при наличии корреляций в 3 отведениях в одном частотном диапазоне. За каждую последующую корреляцию к 1 добавлялся еще один балл. Деление испытуемых на подгруппы с различным уровнем деструктивности осуществлялось при помощи разновидности кластерного анализа K-means clustering. В зависимости от количества частей, на которые разрезался рисунок человека, испытуемые делились на подгруппы с условно высоким, низким и средним уровнем деструктивности. Для дальнейшего анализа были выбраны 2 «крайние» группы с высоким и низким уровнем деструктивности.
Результаты спектрального и топографического анализа ЭЭГ у испытуемых с различным уровнем деструктивности в покое и при разрушении
В группе высокодеструктивных испытуемых возрастает количество связей с категориями эмоциональность (Aff), зависимость (Dep) и склонность к проявлению открытой агрессии (I). Взаимосвязи с категориями Agg и Dir не обнаруживаются. Наличие взаимосвязей между мощностью - и - ритмов и показателем агрессивности (I), с одной стороны, и эмоциональности (Aff) - с другой может указывать на возможность агрессии по незрелому эмоционально-аффективному типу.
В группе низкодеструктивных испытуемых формируется большее количество взаимосвязей между изменением мощности ЭЭГ в различных частотных диапазонах (-, -, 2-, 2-) и такими психологическими категориями, как коммуникативность (Com) и склонность к проявлению открытой агрессии (I). Взаимосвязи с категорией Agg и Aff не выявляются. Наличие взаимосвязи между изменением мощности высокочастотных ритмов и интегральным показателем I и Соm может указывать на то, что агрессия в данной группе возможна, но она будет принимать менее деструктивные, более рациональные формы.
. Анализ результатов спектрального и топографического анализа ЭЭГ у испытуемых с различным уровнем деструктивности в покое и при разрушении Анализ количественных и топографических характеристик ЭЭГ в выделенных подгруппах показывает, что для испытуемых с различным уровнем деструктивности характерен различный характер распределения межполушарной асимметрии, а также мощности некоторых частотных диапазонов в состоянии покоя. Сравнение ОКА показывает, что в группе высоко-деструктивных испытуемых фокус межполушарной асимметрии смещен в передние отделы коры левого полушария, в группе низкодеструктивных – в аналогичные отделы правого полушария. Отличия фиксируются 1- диапазоне, что указывает на асимметричность преимущественно корковых осцилляторов ЭЭГ- активности.
Хорошо известно, что высокая личностная агрессивность, а также негативные, связанные с мотивацией «приближения» эмоции обусловлены повышением активности левой префронтальной области и уменьшением активности правой префронтальной области. При этом с высокой активностью левой префронтальной области связан именно индивидуальный гнев (Harmon-Jones, E., & Siegelman, J. 2001). Аналогичные особенности ЭЭГ активности наблюдаются у лиц, совершивших агрессивно-насильственные преступления. Повышенная активность данного полушария сочетается с повышенной поведенческой и моторной активностью (Tucker D., Williamson P. 1984) активностью, а также и преобладанием симпатических эффектов ВНС (Табеева Д.М., Вандыш В.В. 2000; Киренская А.В. 2008). Кроме того, левосторонняя активация может быть связана с функционированием поведенческой подсистемы мозга, связанной с достижением цели (AS- approach system), высокая моторная активность в данном случае (Gray J.A. 1994), позволяет с большей легкостью получить положительное подкрепление или устранить источник отрицательной стимуляции (Киpенская А.В., Жуpавлев А.Б., Мямлин В.В. 2001). Подобные особенности распределения ЭЭГ активности, по мнению Петерсона с соавторами, могут лежать в основе формирования поведенческой агрессивности в конфликте (Peterson C. et al., 2008). Приведенные литературные данные противоречат результатам психологического тестирования, проведенного в нашем исследовании. В частности в группе высокодеструктвиных испытуемых показатели общей психологической и предметной активности (S и Act) ниже, чем в группе испытуемых с низким уровнем деструктивности. Однако, как было указано выше, данный феномен может быть связан с общей психологической незрелостью высокодеструктивных испытуемых, тогда как уровень их моторной активности выше, чем в группе низкодеструктивных испытуемых.
Некоторые межгрупповые отличия в уровне фоновой активности характерны также для показателей относительной спектральной мощности ЭЭГ. В частности группа высокодеструктивных испытуемых характеризуется сниженной мощностью 2- ритма особенно значительно выраженной в правом полушарии.
Пониженные значения мощности данного ритма, по всей видимости, указывают на более высокий уровень неспецифической активации мозга в данной группе испытуемых. Согласно данным литературы свойством высокой активированности обладают, в частности, субъекты с высокой личностной тревожностью и нейротизмом. У испытуемых с преобладанием на ЭЭГ низкоамплитудного - ритма выявляется более высокая реактивная тревожность в предэкзаменационной ситуации (Джабраилова Т.Д. 2003).
Локализация наблюдаемых изменений в правом полушарии, имеющем тесные взаимосвязи с процессами эмоциональной активации, дает основания рассматривать эти изменения как признак несколько повышенной непродуктивной эмоциональной напряженности, имеющей, возможно, отрицательную валентность (Стрелец В.Б., Данилова Н.Н., Корнилова И.В. 1997; Афтанас Л.И., Савотина Л.Н., Махнев В.П., Рева Н.В. 2004). Повышенный уровень эмоционального напряжения и, возможно, тревоги можно рассматривать как фактор способствующий проявлению агрессии. Согласно данным Антоняна, тревожность является основной причиной агрессии и служит адекватным индикатором развития агрессивности (Антонян Ю.М. 2000). Тревожность порождает низкую самооценку и резко снижает порог восприятия конфликтных ситуаций как угрожающих. Расширяется диапазон ситуаций, воспринимаемых как угрожающие, как угрожающие могут восприниматься нейтральные или двусмысленные ситуации. Тревожность также повышает интенсивность ответных реакций индивида на мнимую угрозу (Dimberg U., Thunberg M. 2007; Hall C. 2006).
Высоко тревожные люди склонны воспринимать окружающий мир как более опасный. Новая обстановка всегда несет потенциальную угрозу и естественной защитной реакцией является повышение уровня общей активности и уровня внимания, которое непроизвольно фиксируется на угрожающих стимулах (Derryberry D., Reed M. 2002; Mineka S., Rafaeli E., Yovel I. 2003). Нейтральные и положительные стимулы, при этом могут игнорироваться (Larkin K., Martin R., McClain S. 2002). Несколько повышенный уровень напряженности в данной группе выявляется также по результатам психологического тестирования.
Характеристика взаимосвязей склонности к агрессии с показателями нейрофизиологической активности у испытуемых с различным уровнем деструктивности
Таким образом, результаты проведенного исследования показывают, что предрасположенность к агрессивно-деструктивному поведению сочетается с большей спектральной плотностью высокочастотных «корковых» осцилляторов ЭЭГ активности в передних отделах коры левого полушария. Это хорошо согласуется с результатами исследований, показывающих, что высокая функциональная активность левого полушария связана с такими эмоциональными переживаниями как гнев (Harmon-Jones E. & Siegelman J. 2001). Аналогичные изменения также выявляется у лиц совершивших агрессивно-насильственные преступления (Киренская А.В. 2008). Кроме того, в нашем исследовании показано, что склонность к деструкции сочетается с низким уровнем коммуникативности и высоким уровнем эмоционального напряжения, имеющем возможно негативный характер. Что выражается в преобладании на ЭЭГ низких показателей мощности - ритма, особенно значительно выраженных в правом полушарии.
Полученные данные подтверждают представление о важной роли эмоциональной реактивности как фактора агрессивного поведения (Scarpa A., Raine A. 1997; Strelau J. 1997; Киренская А.В., Журавлев Ф.Б., Мямлин В.В. 2001). Возможно, повышенный уровень эмоциональной напряженности в сочетании с ограниченными коммуникативными возможностями, может затруднять процесс трансформации эмоционального напряжения в социально приемлемые формы. Высокая моторная активность, в свою очередь, может способствовать выбору и реализации более активных моделей поведения, к числу которых относится и агрессия.
Процессы разрушения с большей легкостью протекают на фоне увеличения функциональной активности подкорковых структур ЦНС, что выражается в росте мощности, а также высокой реактивности - ритма. Причем наиболее значительный рост данной активности фиксируется в структурах левого полушария. Рост мощности в данном частотном диапазоне также позволяет сделать вывод о снижении функциональной активности корковых структур и как следствие - ослабление функций по произвольной регуляции деятельности и контроле над полученными результатами.
Данные выводы совпадают с наблюдениями других исследователей указывающих на наличие у лиц склонных к агрессивному поведению различного рода нейропсихологических дефицитов: абстрактного мышления, образования понятий, постоянного внимания, планирования, организации, решения проблем, и когнитивной гибкости, а также контроля импульсивных реакций. Следствием всего этого является нарушение пластичности поведения, что может способствовать выбору и реализации более простых моделей поведения, не требующих от субъекта ничего, кроме энергозатрат, необходимых для деструкции ситуации (Aguilar B., Sroufe A. et al., 2000; Brennan P., Hall J. et al., 2003; Долгова В.И., Аркаева Н.И., Смолин А.В. 2015).
Процессы торможения деструкции, в свою очередь, сопряжены с увеличением мощности наиболее высокочастотных 1- и 2- осцилляторов ЭЭГ активности, что указывает на рост функциональной активности коры головного мозга. Рост мощности данных ритмов напрямую взаимосвязан с процессами торможения агрессии. Однако результаты нашего исследования указывают на возможную взаимосвязь с данными процессами не только изменений ЭЭГ в наиболее высокочастотных 1 и 2 ритмах. В качестве маркеров торможения агрессии можно рассматривать снижение мощности в 1- диапазоне, а также смещение значений ОКА в данном диапазоне в левое полушарие. Данные изменения указывают на рост неспецифической функциональной активности левого полушария и могут быть связанны с процессами активации процессов произвольного внимания, направленного на выполняемые действия.
Сочетанное увеличение функциональной активности коры, вовлеченной в регуляцию процессов, связанных с когнитивной и эмоциональной активностью, а также активация процессов внимания, связанных с отбором значимой информации, поступающей в процессе деструкции, что улучшает восприятие и оценку поступающих стимулов и обеспечивает выбор более адекватных моделей поведения. Независимо от уровня деструктивности и эффективности процессов торможения деструктивных действий, фокусы взаимодействия (Иваницкий А.М. 1990), в которых интегрируются ориентировочные, эмоциональные и когнитивные процессы, сопровождающие деструкцию, локализованы преимущественно в левом полушарии. Это подтверждает предположение различных исследователей, указывающих на ключевую роль левого полушария в регуляции агрессивного поведения (Harmon-Jones E & Siegelman J. 2001; Jensen-Campbell L. et al., 2007; Киренская А.В. 2008). Результаты нашего исследования позволяют сделать предположение о том, что снижение функциональной активности левого полушария облегчает процессы разрушения и поведенческую агрессию - рост препятствует агрессивному поведению.
Данный вывод противоречит результатам некоторых исследований, показывающих, что манипуляция межполушарной асимметрией направленная на активацию левого полушария облегчает поведенческую агрессию (Peterson C. 2008). Однако данные результаты получены в экспериментах с провокацией значительного негативного эмоционального напряжения (гнев, злость, ярость). Негативное эмоциональное напряжение может приводить к дезорганизации поведения и снижению его эффективности. Ведущим фактором, регулирующим поведение в такой ситуации, является потребность в устранении (деструкции) источника негативной стимуляции. Это может лишать поведение пластичности и приводить к проявлению неадаптивных, примитивных форм поведения, к числу которых относится и агрессия.q