Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Общая характеристика принудительных мер и иных инструментов поддержания международного правопорядка 13
1. Понятиен виды принудительных мер 13
2. Иные инструменты поддержания международного правопорядка.... 21
Глава II. Санкции по Уставу ООН и других международных организаций 32
1. Особенности санкций международных организаций 32
2. Санкции без применения вооруженной силы 43
3. Санкции с применением вооруженной силы 63
Глава III. Операции ООН по поддержанию мира 76 ^
1. Операции ООН по поддержанию мира (ОПМ) и их соотношение с принудительными военными мерами 76
2. Сотрудничество ООН с региональными организациями в области проведения операций по поддержанию мира 87
3. Организационно-правовые вопросы проведения операций по под держанию мира 106
Глава IV. Контрмеры государств 126
1. Понятие и виды контрмер государств 126
2. Условия правомерности контрмер 138
3. Противоправные контрмеры 154
Глава V. Международно-правовые основания самообороны государств 177
1. Понятие и содержание самообороны в современном международном праве 177
2. Закрепление в международно-правовых актах права государства на
самооборону 197
Заключение 218
Библиография 221
- Понятиен виды принудительных мер
- Особенности санкций международных организаций
- Операции ООН по поддержанию мира (ОПМ) и их соотношение с принудительными военными мерами
Введение к работе
Актуальность темы. Прекращение блоковой конфронтации при всем своем историческом значении автоматически не привело к торжеству демократических принципов в международных отношениях. Естественно, что окончание холодной войны стало отправным моментом продвижения к устройству стабильного и предсказуемого мира на глобальном уровне. Но одновременно резко расширилась зона региональных конфликтов, население планеты взволновано взлетом волны терроризма, сохраняется угроза распространения оружия массового поражения. Отход от военно-силового противостояния, чем увенчалась победа над холодной войной, оказался явно недостаточным для того, чтобы нейтрализовать все эти опасности и риски.
После окончания холодной войны получила развитие тенденция перехода от конфронтационного, двухполюсного, к многополюсному миру. Резко ослабли центростремительные силы, притягивающие значительную часть стран мира к каждой из двух сверхдержав. После роспуска организации Варшавского договора, а затем и распада СССР страны Центральной и Восточной Европы в своем преобладающем числе перестали ориентироваться на Россию, выступившую в качестве преемника Советского Союза. Основательно ослабли связи России и с суверенными странами СНГ - бывшими частями практически унитарного СССР.
Одновременно подобные тенденции - правда, не такой силы и не в такой степени, - значительно затронули США. Большую, чем прежде, самостоятельность начали проявлять страны Западной Европы, переставшие зависеть от американского "ядерного зонта". Их тяготение к "Евроцентру" постепенно берет верх над трансатлантической ориентацией. На фоне усиливающихся позиций Японии в мире ослабевают узы ее военно-политической зависимости от Соединенных Штатов. Характерно, что про исходит процесе укрепления самостоятельности и тех стран, которые были дальше от эпицентра двухполюсной конфронтации, непосредственно не примыкали ни к одной сверхдержаве. В первую очередь этот вывод справедлив в отношении Китая, который достаточно быстро наращивает свой экономический потенциал.
Однако все это пока не позволяет говорить о том, что многополюсный мир уже сформировался и, самое главное, что на смену системы баланса сил, на которой основывался мировой порядок, уже пришло равноправное партнерство.
Мы вступили в период глобальных перемен, отмеченный исключительно противоречивыми тенденциями. Региональные и континентальные объединения государств намечают пути расширения сотрудничества и ослабления некоторых спорных моментов, которые связаны с противостоянием суверенитетов и столкновением националистических интересов. Национальные границы становятся более прозрачными под воздействием современных средств коммуникации и мировой торговли, а также решений государств уступить часть своих исключительных прерогатив мелкогосударственным объединениям, в которые они входят.
В то же самое время дают о себе знать проявления национализма и притязания частей государств на суверенитет, а единству государств угрожают жестокие этнические, религиозные, социальные, культурные или лингвистические распри1.
Впервые за весь послевоенный период, т. е. за последние полвека, на Европу распространилась зона региональных конфликтов. В ее центре разразился опаснейший югославский кризис. Остроконфликтные ситуации возникли и на южной дуге Европы: армяно-азербайджанская в связи с Нагорным Карабахом, грузино-абхазская, грузино-осетинская. Далеко не уре гулированы и отношения Молдавии с Приднестровьем.
Не завершились некоторые внутригосударственные войны, которые велись в период "холодной войны" в интересах и при поддержке других стран.
Еще одна серьезная проблема - несостоятельность ряда государств, которые в результате своей слабости скатываются к анархии и неуправляемости1.
При всей важности двусторонних отношений и региональных организаций главным механизмом, способным обеспечить переход от двухполюсного, конфронтационного к многополюсному, демократическому миру, является Организация Объединенных Наций. В период становления многополярной системы она призвана стать своего рода "страховой сеткой", сводящей к минимуму разрушительные последствия перемен и направляющей их в эволюционное демократическое русло.
Главной задачей ООН остается поддержание международного мира и безопасности. Причем основными в арсенале этой Организации должны быть политико-дипломатические средства мирного разрешения споров. Следует напомнить об этом потому, что в последние годы в стенах ООН стал проявляться своего рода "санкционный синдром" - стремление шире и активнее применять санкции и другие принудительные меры, иногда при игнорировании имеющихся политико-дипломатических возможностей. ООН должна применять такие меры только в исключительных случаях, когда все иные средства действительно исчерпаны.
В целом нужна модернизация санкционных механизмов ООН. Сегодня, например, не предусмотрена четкая процедура снятия санкций, а, как показывает опыт, - это весьма важно. Гуманитарный ущерб от санкций так же, как и ущерб для третьих стран, должен быть сведен к минимуму.
Очень важно подчеркнуть, что ООН должна сохраняться в качестве единственной организации, дающей санкции на применение силовых методов. Любые подобные действия в обход Совета Безопасности ООН необходимо полностью исключить.
В силу этого санкции ООН играют особую роль в обеспечении международного правопорядка и в современных условиях призваны служить одним из средств обеспечения добросовестного соблюдения международно-правовых обязательств всеми субъектами международного права. В то же время можно определенно сказать, что сегодня в рамках ООН не сложился четко очерченный механизм санкционного обеспечения соблюдения международных обязательств. В первую очередь это вызвано тем, что практика применения санкций в системе ООН неоднородна. Например, ЮНИДО может применять санкции только вслед за ООН (если к государству-члену применена санкция в рамках Организации Объединенных Наций). А Международный Валютный Фонд, наоборот, применяет только самостоятельные санкции и не всегда выполняет рекомендации ООН о применении санкций по отношению к государствам-членам, виновным в нарушении норм международного права, совершившим международные преступления. Отсутствие единства в данном вопросе значительно снижает эффективность санкционного принуждения в системе ООН.
Представляется, что ООН должна обладать развитым санкционным механизмом, действующим в защиту международного правопорядка и права, в полном соответствии с требованиями уставов межправительственных организаций.
Несмотря на очевидную теоретическую и практическую значимость, вопрос о санкциях межправительственных организаций системы ООН в российской науке международного права специально не исследовался.
В определенной мере этот пробел восполнен в работе Т.Н. Нешатаевой, однако в ней не анализируются санкции Совета Безопасности в отношении стран-нарушителей международного права.
В то же время вопрос о международно-правовых санкциях в отечественной международно-правовой доктрине дебатируется достаточно часто и остро (Д.Б. Левин, Г.И. Тункин, П. Курис, В.А. Василенко, Ю.А.Решетов, Э.И. Скакунов, Э.С. Кривчикова), причем диапазон мнений разнообразен и широк. Подробное исследование санкций системы ООН может послужить более глубокому уяснению вопросов международно-правовых санкций и ответственности в целом, поможет более конструктивно оценить возможность институционального регулирования международных отношений.
В настоящее время сохраняются и возможности применения односторонних мер отдельными государствами. Эти меры могут быть как военными, так и невоенными. Все чаще раздаются голоса в пользу отказа в сфере международных отношений от использования экономических средств в эгоистических политических целях. Всеобщему осуждению подвергся американский закон Хелмса-Бартона о "наказании" тех, кто экономически сотрудничает с Кубой. Острая реакция на этот закон объясняется и тем, что создается опасный прецедент попытки придания внутреннему законодательству характера экстерриториальности. Аналогичное отношение у торговых партнеров с Ираном и Ливией вызывают попытки беспрерывного ужесточения их экономической блокады. Во многом искусственно сдерживается реализация резолюции 986 Совета Безопасности ООН "нефть в обмен на гуманитарные товары" в отношении Ирака.
Нельзя не сказать и о том, что со времен холодной войны остаются в силе некоторые дискриминационные ограничения в торговле. В частности, Россию все еще причисляют к странам с переходной экономикой, а это дает основание развитым странам применять к ней те правовые нормы, которые были выработаны для государств, имевших командно-административную систему управления хозяйством. Под предлогом "нерыночного статуса" российской экономики (что уже не соответствует действительности) Запад осуществляет антидемпинговые мероприятия в отношении российского экспорта, основанные на дискриминации1.
Иначе говоря, почва для проведения государствами односторонних контрмер продолжает сохраняться. Так, например, в 1995 г. был заключен Российско-Иранский контракт (на сумму порядка 140 млн. долларов и с последующим развитием до одного, а по некоторым оценкам - до 8 млрд. долларов) на достройку атомной электростанции в Бушере. Почти сразу же высокопоставленные представители администрации Клинтона заговорили о твердом намерении Вашингтона добиваться отмены данной сделки, а ряд влиятельных членов конгресса США даже выступили в пользу прекращения всей экономической помощи России и введения против нее других санкций, если контракт с Ираном не будет расторгнут. Особенно яростную кампанию против этой сделки развернули политические оппоненты Клинтона из республиканской партии после своей победы на промежуточных выборах 1994 г., обвиняя президента в "слабости и нерешительности" в проведении внешней политики США. Администрация Клинтона прибегла к неприкрытому давлению на Москву.
Стали говорить о том, что в отношении России может быть применен принятый в 1992 г. по инициативе сенатора Дж. Маккейна закон, вводящий торгово-экономические санкции в отношении иностранных государств, частных фирм и граждан, осуществляющих экспорт товаров и технологий, которые могут содействовать приобретению Ираном и Ираком ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения, а также современного обычного вооружения.
«Санкции» включали бы в себя прекращение сроком на один год правительственной помощи США, соглашений о военном сотрудничестве с Вашингтоном, запрет на экспорт американской технологии "двойного назна чения". Введение таких санкций поставило бы под угрозу ряд выгодных для России программ сотрудничества с США, например в космической области1.
Между тем с международно-правовой точки зрения позиция России практически неуязвима. Поставка не имеющих военного применения легководных реакторов для АЭС по гарантиям МАГАТЭ в Иран, страну-участницу Договора о нераспространении ядерного оружия, имеющую согласно ст. 4 Договора полное право на развитие гражданских ядерных программ, не составляет никаких нарушений международных обязательств России.
Потенциальная возможность применения Россией контрмер ненасильственного характера, в частности реторсии в отношении стран Балтии и ряда стран СНГ в связи с возможным ущемлением прав русского (русскоязычного) населения, также сохраняется.
Законная защита Россией русского населения в новых независимых государствах вызывает немало нападок2. Некоторые считают, что действиями в защиту русского (русскоязычного) населения, в частности в странах Балтии, Россия якобы нарушает международное право. В американской печати появился даже тезис о том, что США защищают за рубежом своих граждан, а не англоязычное население. Поэтому и России следует, мол, ограничиться защитой российских граждан, а не русского населения. В прессе можно встретить утверждения, будто, защищая русских за рубежом, Россия действует в соответствии с "архаическим принципом общей крови". Подобные ссылки на мнимую "архаичность" заботы страны-родины о соотечественниках, обосновавшихся в других государствах, отнюдь не согласуются с мировой практикой.
Прежде всего следует заметить, что целый ряд государств связывает свое гражданство с национальной принадлежностью. Так, конституция ФРГ говорит не столько о "германских гражданах", сколько о "немцах", а "немцем" считается не "германский гражданин", а "лицо немецкой национальности" (ст. 116). Не каждый гражданин, а "каждый немец" может быть избран президентом ФРГ (ст. 54).
В Израиле гражданство определяется принадлежностью к еврейскому народу.
Конституция Эстонии устанавливает "право на гражданство Эстонии по рождению" (ст. 8) и определяет, что президентом республики может быть только "гражданин Эстонии по рождению". Назначение государства конституция видит в том, чтобы "обеспечить сохранность эстонской нации и культуры на века" (преамбула).
Устойчивая и сравнительно широко распространенная международная практика заключается в том, что государство осуществляет защиту групп населения, не являющихся его гражданами, в другом государстве по признаку принадлежности к своей нации.
Нормативную базу диссертации составили: международные договоры, резолюции ООН и иных международных организаций, а также национальное законодательство, предусматривающее применение принудительных мер.
Цель исследования - проанализировать международно-правовой режим принудительных мер, применяемых международными организациями и государствами.
Методы исследования. В работе использованы структурно-логический, исторический и другие методы исследования.
При написании работы автор опирался на труды российских ученых-юристов: И.П. Блищенко, B.C. Верещетина, Б.В. Ганюшкина, Б.М. Клименко, Р.А. Каламкаряна, Л.М. Колодкина, Ю.М. Колосова, Э.С. Кривчико-вой, Ю.А. Решетова, В.А. Романова, Ю.М. Рыбакова, Г.Б. Старушенко, В.К. Суворова, Г.В. Шармазанашвили, В.П. Шатрова и др.
Значительную помощь оказали труды иностранных авторов, таких как: Д. Бауэтта, У. Броунли, де Гуттри, К. Доминика, Б. Грейфрата, Р. Гугунхай-та, О. Элагаба, Р. Эллингза, и некоторых других ученых.
Научная новизна диссертации состоит в комплексном исследовании международно-правовых проблем применения принудительных мер со стороны как международных организаций, так и государств.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Принудительные меры, будучи элементом международно-правовой ответственности, представляют собой последствия международно- противоправного деяния, главным из которых является право потерпевшего государства либо право и обязанность международной организации отреа гировать на совершенное правонарушение.
Принудительные меры в зависимости от субъекта, применяющего их, можно разделить на две группы: контрмеры - "горизонтальные меры", применяемые государствами, и санкции - "вертикальные меры", проводимые международными организациями.
Принудительные меры - это средства, к которым субъекты международного права обращаются в крайних случаях. К иным инструментам поддержания международного правопорядка относятся превентивная дипломатия, миротворчество, поддержание мира, миростроительство, разоружение.
2. Санкция - это своего рода приговор международного сообщества, вынесенный государству-нарушителю мира. Но в отличие от четко опреде ленных условий окончания сроков и условий наказания, предусматривае мых обычно нормами уголовного права, эти элементы часто отсутствуют в решениях СБ ООН о введении санкций.
В этой связи в рамках ООН следовало бы разработать протокол об условиях применения, продления, досрочного снятия и прекращения санкций.
3. Наиболее жесткими мерами среди невоенных санкций являются эко номические санкции. Предлагается разработать и принять в рамках ООН документ, обязывающий государства-члены ввести в национальное законодательство стран-членов Организации норму, признающую нарушение эмбарго на поставки даже обычного оружия преступлениями международного характера и устанавливающую соответствующую уголовную ответственность для своих граждан.
4. Совет Безопасности ООН в последние годы начинает более широко интерпретировать содержащееся в Уставе понятие "угроза миру, любое нарушение мира", дающее ему право применить принудительные действия. В 1993 г. Совет Безопасности принял решение о применении принудительных мер против Ливии, правда, без использования вооруженных сил, с целью добиться от нее выдачи террористов, обвиняемых в организации взрывов на американском и французском самолетах. Совет расценил международный терроризм как создающий угрозу миру и безопасности. Признание, что международный терроризм может создавать угрозу миру, дает Совету Безопасности право применять в этих случаях Вооруженные Силы, но такие меры должны предприниматься только по решению Совета Безопасности, а не по усмотрению государств.
5. В последнее время ООН все чаще прибегает к военным акциям в ходе проведения операций по поддержанию мира. В ряде случаев в мандате по проведению ОПМ в том или ином районе соответствующими международными силами ООН содержится прямое указание на право применения ими военной силы.
Отличие принудительных военных мер от мер по поддержанию мира состоит в том, что принудительные военные меры проводятся без согласия данного государства, тогда как применение вторых предполагает получение согласия на их осуществление.
В настоящее время "традиционные" операции поддержания мира уступили место комплексным, интегрированным операциям, которые требуют сочетания политических, военных и гуманитарных действий. Это требует разработки либо специального международно-правового акта о порядке проведения таких операций, либо внесения соответствующих норм в Устав ООН.
6. Прослеживается изменение подхода к пределам и формам использо вания вооруженной силы в ходе миротворческих операций. Ранее формули ровки мандатов ООН предписывали строго ограничивать применение силы в целях самообороны. Применение силы в целях самообороны было уже широко истолковано в начале 70-х годов и понималось как "сопротивление любым попыткам насильственными средствами помешать" силам по под держанию мира выполнять свои обязанности.
Сейчас практикуют более широкие формулировки: "превентивная самооборона", "преследование", "вытеснение".
7. Условиями правомерности применения контрмер государств явля ются следующие: действительное наличие какого-либо международно- противоправного деяния; предварительное представление со стороны по терпевшего государства требования о прекращении противоправного дея ния или возмещении ущерба, вслед за которым не последовали адекватные действия государства-нарушителя, а также соответствие контрмер принци пу соразмерности.
8. Право на индивидуальную самооборону и коллективную оборону государств не является исключением из принципа неприменения силы и угрозы силой, сформулированного в п. 4 ст. 2 Устава ООН, а выступает в качестве санкции на вооруженное нападение. Неоправданное использование аналогий из уголовного права (необходимая оборона) для объяснения природы самообороны противоречит современному международному праву.
Понятиен виды принудительных мер
В широком смысле принудительные меры или действия представляют собой все неблагоприятные для делинквента последствия, вытекающие из совершения правонарушения и применения ответных мер другими субъектами международного права. Между тем наука международного права отличается разнообразием мнений о значении термина "принудительные меры".
Большинство иностранных ученых стремятся избегать употребление термина "принудительные меры" и оперируют понятием "санкции"1. Некоторые из них под принудительными мерами понимают репрессалии, реторсии, осуществляемые государствами. Причем принудительные меры последних рассматриваются как "санкции международного права будущего"2.
Можно встретить и работы, где термины "принудительные меры" и "санкции" противопоставляются друг другу. Так, например, бывший Генеральный Секретарь ООН, когда речь идет о военных операциях, оперирует понятием "принудительные действия", а при рассмотрении мер, не связанных с использованием вооруженных сил, использует термин "санкции".
Российская наука международного права, к сожалению, также до сих пор не разработала четкие положения о понятии принудительных мер.
В Словаре международного права содержание понятия «принудительные меры» применяется лишь к действиям ООН. Приведем соответствующее определение: «Принудительные меры, по Уставу ООН, - это коллективные меры, применяемые по решению Совета Безопасности в целях устранения угрозы миру, нарушения мира или ликвидации акта агрессии. К ним прибегают в крайних случаях, чтобы силой положить конец противоправному поведению сторон в конфликте, создающем угрозу миру либо являющемся нарушением мира или актом агрессии»2.
Указывается также, что принудительные меры включают как меры невоенного характера, предусмотренные в ст. 41 Устава (полный или частичный перерыв экономических отношений, железнодорожных, морских, воздушных и других средств сообщения и т.д.), так и действия Объединенных Вооруженных Сил ООН .
Под принудительными действиями в международном праве понимается применение в рамках ООН согласно положениям гл. VII Устава определенных мер против государства, совершившего акт агрессии, нарушение мира или создающего угрозу миру. Эти меры могут быть предприняты без использования вооруженных сил (например, перерыв экономических отношений (ст. 41). Однако если Совет Безопасности сочтет, что меры, предусмотренные в ст. 41, могут оказаться недостаточными или уже оказались недостаточными, он уполномочивается предпринимать такие действия воздушными, морскими или сухопутными силами, какие окажутся необходимыми для поддержания или восстановления международного мира и безопасности. Такие действия могут включать демонстрации, блокаду и другие операции воздушных, морских или сухопутных сил Членов Организации (ст. 42). В этом случае Вооруженные Силы используются против государства-нарушителя по решению Совета Безопасности ООН. Их цель - "сломить агрессора, заставить государство прекратить агрессию, привлечь его к ответственности"1.
Большинство российских и иностранных ученых для обозначения при-нудительных мер используют термин "санкции" . При этом различаются санкции международных организаций и санкции государств.
Так, Д.Б. Левин под санкциями понимает "главным образом принудительные меры, применяемые международными организациями или государствами в отношении государств, совершивших наиболее тяжкие международные деликты, именуемые международными преступлениями". Санкциями могут быть также названы меры невоенного принуждения, односторонне применяемые пострадавшим государством в отношении государства-делинквента, отказывающегося восстановить нарушенные права и предоставить удовлетворение3.
На наш взгляд, понятие "санкции" относится к принудительным мерам, принимаемым международными организациями и, по сути дела, представляющим собой принудительные меры "вертикального характера".
Особенности санкций международных организаций
Санкции, применяемые международными организациями, предусматриваются международно-правовыми нормами как обычного, так и договорного происхождения, в том числе договорами особого рода - уставами межправительственных организаций. Наряду с санкциями, содержащимися в нормах учредительных актов, межправительственные организации применяют санкции, предусмотренные нормами постановлений их органов, обязательных для государств. Эти нормы, вторичные по своему характеру, входят в право международных организаций. В международно-правовой литературе отмечалось, что к таким нормам "относятся резолюции, касающиеся правил процедуры отдельных органов, резолюции об утверждении бюджета организации и многие другие. Подобные резолюции создают правовые нормы, являющиеся частью права данной организации и в более широком плане частью международного права"1.
Универсальными и региональными межправительственными организациями накоплен богатый опыт применения санкций к государствам-нарушителям обязательств, вытекающих из норм международного права. Этот опыт неоднократно исследовался теоретиками по международному праву", однако отдельные аспекты этой проблемы требуют дальнейшей разработки. Особенно важным является исследование вопроса о нормативном закреплении санкций международных организаций.
В международно-правовой литературе высказывалось мнение о том, что нормам международного права присуща сложная структура с традиционными элементами: гипотезой (указанием на условие применения нормы), диспозицией (указанием на само требуемое поведение), санкцией (указанием на меры, применяемые к нарушителю нормы)2.
Следует отметить, что понятия статьи нормативного акта и нормы права далеко не тождественны и что вопрос о структуре нормы права является частью более широкой проблемы - вопроса о структуре права в целом3. Последнее положение особо применимо к международному праву, имеющему особый способ создания норм - согласование воли субъектов международного права. Данный способ предполагает, что договаривающиеся стороны в статье нормативного акта дают конкретное юридическое предписание, которое чаще всего является одним из элементов нормы права в целом: гипотезой, диспозицией или санкцией. Для того чтобы "увидеть" логически единую норму права, необходимо проанализировать или несколько статей одного нормативного акта, или даже статьи различных нормативных актов: в таком случае выявятся и правило поведения, и условия его применения, и санкция, направленная на его защиту.
Именно таким образом закрепляются в уставах международных организаций санкции, применяемые к государствам-членам, нарушающим свои международно-правовые обязательства.
Логико-юридический анализ уставов межправительственных организаций, решений их органов, а также договоров, принятых с их участием, неизбежно приводит к выявлению такой правовой нормы, в структуре которой будут и гипотеза, и диспозиция, и санкция.
Так, ст. 9 Устава ЮНЕСКО (Организация Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры), носящая название «Бюджет», гласит: «1. Организация ведает своим бюджетом. 2. Генеральная конференция утверждает в окончательном виде бюджет и определяет долю финансового участия каждого государства-члена...». Пункт 8а статьи 4 этого же Устава определяет: «Государство - Член Организации не имеет права участвовать в голосовании Генеральной конференции, если сумма его задолженности по взносам превышает сумму взносов, причитающихся с него за текущий и предшествующий календарный год».
В данном случае в техническом плане санкция (п. 8а ст. 4) сформулирована отдельно от диспозиции (ст. 9), но только взятые вместе они образуют одно сложное явление - норму международного права, направленную на регулирование определенных общественных отношений, складывающихся в рамках межправительственной организации.
Операции ООН по поддержанию мира (ОПМ) и их соотношение с принудительными военными мерами
В последнее время ООН все чаще прибегает к военным акциям в ходе проведения операций по поддержанию мира (ОПМ). В ряде случаев в мандате по проведению ОПМ в том или ином районе соответствующими международными силами ООУ содержится прямое указание на право применения ими военной силы. Это предопределяет необходимость глубокого изучения широкого круга вопросов ОПМ, связанных в том числе с процессами становления и тенденциями их развития. Эти операции имеют свою историю и особенности, присущие им на современном этапе. Как уже отмечалось, операции по поддержанию мира, проводимые в настоящее время ООН, не предусматривались основателями Организации и не упоминаются в Уставе. Они были задуманы и разработаны ООН в начале "холодной войны", в основном потому, что разногласия между постоянными членами Совета Безопасности привели к потере работоспособности системы коллективной безопасности Организации.
В подавляющем большинстве ОПМ, проводимых ООН, СССР не участвовал. Он отказался от их финансирования, ссылаясь главным образом на то, что они вызваны последствиями колониальных режимов и поэтому бывшие метрополии обязаны полностью взять на себя финансовое и иное бремя.
СССР ссылался также и на то, что эти операции проводились с нарушениями Устава. Этот упрек имел серьезные основания, поскольку, как правило, при решении вопроса об операциях прерогативы Совета Безопасности, вопреки положениям Устава, брала на себя Генеральная Ассамблея. В дальнейшем спорадическое создание сил ООН по поддержанию мира в значительной степени носило характер "импровизаций" по очень удачному, на наш взгляд, определению английских исследователей Б. Рассефа и Дж. Саттерлина1.
Силы ООН имели различные наименования: "Стража ООН", "Полевой кадр ООН", "Легион ООН", "Международные полицейские силы ООН", "Чрезвычайные Вооруженные Силы", "Операции ООН в Конго", "Вооруженные Силы по поддержанию мира на Кипре" и др.
18 февраля 1965 г. Генеральная Ассамблея ООН впервые ввела в оборот термин "операции по поддержанию мира" ("peace-keeping").
После ослабления напряженности периода "холодной войны" миру вновь угрожают вспыхивающие во многих регионах этнические и национальные конфликты. Поэтому за последние годы число операций ООН резко возросло, увеличилась сложность стоящих перед ними задач. Если за первые 40 лет деятельности ООН по поддержанию мира было создано 13 операций, то начиная с 1988 г. было инициировано 28 новых операций2.
