Право на здоровье в современном международном праве Белоусова Анастасия Александровна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Исторические предпосылки и концептуальные основы международно-правового закрепления права на здоровье 19

1.1. Исторические предпосылки международно-правового закрепления права на здоровье 19

1.2. Концептуальные основы выделения права на здоровье в отдельную категорию социальных прав человека 30

Глава 2. Обязательства государств по праву на здоровье на универсальном уровне 54

2.1. Понимание «права на здоровье» в универсальной правозащитной системе 54

2.2. Характер международных обязательств по праву на здоровье и международно-правовые критерии по его реализации 64

2.3. Обеспечение принципа недискриминации в сфере здравоохранения 82

2.4. Международное сотрудничество по обеспечению качества системы здравоохранения 94

Глава 3. Вклад национальных и региональных судебных органов в толкование и применение права человека на здоровье 107

3.1. Законодательства государств по праву на здоровье и основные виды его нарушений 107

3.2. Судебная практика государств по защите права на здоровье 114

3.2.1. Позиция Конституционного суда Колумбии по обеспечению права на здоровье 114

3.2.2. Позиция высших судебных органов Бразилии, Аргентины, ЮАР, Индии и Уганды по обеспечению права на здоровье 139

3.2.3. Защита права на здоровье региональными судебными и универсальными квазисудебными органами по правам человека 155

Заключение 170

Список литературы 178

• Концептуальные основы выделения права на здоровье в отдельную категорию социальных прав человека
• Характер международных обязательств по праву на здоровье и международно-правовые критерии по его реализации
• Международное сотрудничество по обеспечению качества системы здравоохранения
• Позиция Конституционного суда Колумбии по обеспечению права на здоровье

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Усилия международного сообщества в правозащитной сфере на универсальном, региональном и национальном уровнях стимулируются осознанием со стороны суверенных государств важности обеспечения всех фундаментальных прав человека, которые неделимы и взаимосвязаны между собой. Некоторые из этих фундаментальных прав человека имеют системообразующее значение, и одним из них является право на здоровье. Известные зарубежные специалисты Х. Фуензалида и С. Коннор так объясняют его значение: «Если мы считаем, что люди, являясь человеческими личностями, имеют личные права, у них должно быть право на такую меру хорошего здоровья, какую общество и только общество может им дать»¹. В рамках системы ООН, включая Всемирную организацию здравоохранения (ВОЗ), давно поставлена цель достижения всеобщего охвата медицинским обслуживанием населения, что служит мощным импульсом для улучшения здоровья людей повсеместно. Данная цель предполагает полный и свободный доступ к качественному медицинскому обслуживанию, без которого невозможно говорить

0 каких-либо позитивных достижениях в здравоохранении. В этом контексте
своевременным и актуальным выглядит заявление участников собрания Обще
российского народного фронта, состоявшегося 6 сентября 2015 г., о необходи
мости создания в стране качественной и доступной системы медицинского об
служивания.

Качественное и доступное медицинское обслуживание обеспечивается путем принятия различных позитивных мер по поощрению здоровья человека, профилактике болезней, реабилитации больных в медицинских учреждениях и в национальной системе здравоохранения в целом. Эти меры должны обеспечить эффективную защиту людей от финансовых рисков в здравоохранении и от негативных последствий чрезвычайных мер, предпринимаемых в последнее время правительствами некоторых государств (например, Греции и Украины) в условиях экономического и финансового кризиса под давлением МВФ и институтов ЕС. Стремление достичь всеобщего охвата населения медицинским обслуживанием основывается прежде всего на политической воле государств, обусловленной четким осознанием выгоды от предпринимаемых ими мер, которые позитивно повлияют на благосостояние общества. Что касается международно-правовой основы этой грандиозной задачи, то это не что иное, как

¹ Fuenzalida-Puelma H.L., Connor S.S. The Right to health in the Americas: A Comparative Constitutional
Study // PAHO Scientific Publications, 1989. Р. 716.

«право каждого человека на наивысший достижимый уровень физического и психического здоровья» (также обозначаемое в правовой доктрине как «право на здоровье»), закрепленное во Всеобщей декларации прав человека 1948 г., Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах 1966 г. (МПЭСКП), других основных международных соглашениях по правам человека, в соответствующих региональных актах по правам человека. Согласно исследованиям, более чем в 135 государствах право на здоровье закреплено на уровне конституции или отраслевого законодательства.

В последнее время наблюдается тенденция активизации судебных органов различных государств по толкованию и применению права на здоровье в соответствии с международно-правовыми стандартами. Такая активность национальных судебных органов в указанной сфере благотворно влияет не только на улучшение работы национальной системы здравоохранения, но и на увеличение числа государств – участников основных международных соглашений по правам человека (например, благодаря рекомендации Конституционного суда ЮАР в 2015 г. стала 163-м государством – участником МПЭСКП), что немаловажно в деле универсализации основных международных договоров по правам человека. Право на здоровье, с точки зрения его важности, претендует на то, чтобы его рассматривали в различных измерениях, в том числе: как фундаментальное право человека; как средство создания общественного блага; как неотъемлемую часть культурной системы общества, внутри которого поощряется содействие общественному прогрессу и повышению жизненного уровня населения.

Однако, несмотря на осознание важности права на здоровье, а также его всеобщее признание и закрепление в различных международных и национальных нормативных актах, достижение цели всеобщего охвата населения медицинским обслуживанием наталкивается на множество препятствий экономического, социального, правового, научного и иного характера, что требует разносторонних усилий государств и других субъектов международных отношений по их преодолению. В принятой в сентябре 2000 г. в ходе встречи глав государств и правительств в Нью-Йорке Декларации тысячелетия ООН были определены восемь Целей развития тысячелетия (ЦРТ). Три из этих восьми целей, восемь из шестнадцати задач и восемнадцать из сорока восьми показателей, закрепленных в Декларации тысячелетия, имеют непосредственное отношение к здравоохранению. Они нацелены, в частности, на сокращение к концу 2015 г. материнской смертности на три четверти, детской – на две трети, на предотвращение распространения ВИЧ/СПИДа, туберкулеза, малярии и других забо-

леваний. Согласно последнему статистическому докладу ВОЗ, в котором приводятся данные о выполнении ЦРТ, усилия по достижению этих целей привели к улучшению здоровья населения во всем мире: имеются заметные успехи в сокращении материнской и детской смертности, в деле расширения доступа к услугам в сфере санитарии. Однако результаты существенно различаются между странами. Например, к концу 2015 г. цели сокращения детской смертности на две трети смогут добиться менее трети всех государств – членов ООН. Многие дети в возрасте до пяти лет по-прежнему умирают от болезней и причин, которые можно предотвратить: от осложнений при родах, пневмонии и диареи. В целом статистические данные в области здравоохранения свидетельствуют о том, что прогресс возможен, что он налицо, однако предстоит решить еще немало сложных задач². Речь идет прежде всего о ликвидации очагов новых видов болезней, например, лихорадки Эбола и вируса MERS.

Верховный комиссар ООН по правам человека Зейд Роад аль Хусейн в своем первом отчете в этой должности не без оснований предупреждал: «Мир просто не может идти по пути развития при игнорировании таких фундаментальных прав человека, как право на здоровье»³.

С учетом новых угроз и вызовов благополучию человечества, достижений в теории и практике международного права и других гуманитарных наук по обеспечению права на здоровье, комплексное и фундаментальное международно-правовое исследование ключевых аспектов осуществления права на здоровье в условиях возрастающих потребностей индивида, общества и государств становится чрезвычайно актуальным.

Цель исследования – выявление основных теорий, подтверждающих или отрицающих концептуальные основы права на здоровье, и их критический анализ, изучение международно-правовой основы права на здоровье и позитивной практики государств по применению международных стандартов по осуществлению права каждого человека на наивысший достижимый уровень физического и психического здоровья на национальном уровне.

² Мировому сообществу удалось добиться огромного прогресса в улучшении здоровья населения,
однако он коснулся не всех. Центр новостей ООН. URL:
(дата обращения – 1 сентября
2015 г.).

³ Opening Statement, Item 2, High Commissioner’s Annual Report. URL:
(дата обращения – 1 сен
тября 2015 г.).

Для достижения поставленной цели решались следующие научные задачи:

изучение исторических предпосылок выделения в международном праве прав человека категории права на здоровье;

установление концептуальных основ обоснования права на здоровье в качестве отдельной категории социальных прав человека;

уточнение международно-правового понимания «права на здоровье»;

раскрытие объема и характера международных обязательств государств по праву на здоровье;

определение и систематизация критериев реализации права на здоровье на национальном уровне;

всестороннее изучение судебной практики государств - участников МПЭСКП по обеспечению права на здоровье;

анализ практики региональных судебных и квазисудебных органов по защите права на здоровье и др.

Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие между основными субъектами международного права по обеспечению права каждого человека на наивысший достижимый уровень физического и психического здоровья.

Предметом исследования служат концептуальные и международно-правовые основы, отраженные и закрепленные в основных международных договорах по правам человека, международно-правовые подходы, выработанные Комитетом ООН по экономическим, социальным и культурным правам и другими международными правозащитными механизмами по обеспечению права каждого человека на наивысший достижимый уровень физического и психического здоровья, а также позиции высших судебных органов государств-участников по выполнению международных обязательств по праву на здоровье.

Степень научной разработанности темы исследования. Исходя из многопланового и междисциплинарного характера права на здоровье, невозможно в рамках одного исследования охватить все ключевые аспекты полного и повсеместного осуществления права на здоровье.

Для достижения цели всестороннего анализа международно-правовых проблем осуществления права на здоровье в настоящей диссертации широко использовались научные разработки кандидатских диссертационных работ по специальности 12.00.10 Д.Г. Бертенева «Право на охрану здоровья в международном праве» (СПб., 2006), В.Г. Борисовой-Жаровой «Международно-правовые основы обеспечения права человека на здоровье» (М., 2008) и

Н.П. Сильченко «Международно-правовые механизмы обеспечения права на охрану здоровья в контексте эпидемий, представляющих глобальную угрозу» (М., 2012).

Весьма полезными для изучения достижений в деле нормативного регулирования права на здоровье в рамках международных межправительственных организаций оказались теоретические разработки кандидатской диссертации Р.А. Азходжаевой на тему «Международно-правовое регулирование охраны здоровья в рамках ВТО» (М., 2008).

В целях представления в концентрированном виде международно-правовых проблем, существующих в деле эффективного обеспечения здравоохранения, использовались материалы диссертационного исследования А.В. Белякова «Международно-правовые проблемы обеспечения здравоохранения» (М., 2009).

Важным доктринальным источником в деле выявления ключевых элементов права на здоровье послужили диссертационные исследования Е.В. Тарась-янц «Международная защита и поощрение прав человека в области биомедицинских исследований» (М., 2010), А.Ю. Терехова «Международно-правовые средства предотвращения оборота фальсифицированных лекарственных препаратов» (М., 2012) и В.С. Маличенко «Международно-правовые механизмы обеспечения безопасности обращения лекарственных средств» (М., 2015).

При освещении прикладных разделов диссертации широко использовались материалы научного исследования Е.И. Карпищенко «Международно-правовые аспекты деятельности ВОЗ» (М., 2004).

Изучение степени зависимости обеспечения права на здоровье от различных условий обусловило изучение диссертационной работы Н.А. Чуйко «Международно-правовое регулирование безопасности пищевых продуктов в рамках Всемирной торговой организации» (М., 2015).

В написании настоящей диссертации широко использовались положения фундаментальных работ таких зарубежных авторов, как: Стефен П. Маркс⁴, Колин М. Флуд и Аеал Гросс⁵, Бриджит Тоебес и Метт Хартлев⁶.

Научная новизна диссертационного исследования обусловлена тем, что в отечественной доктрине международного права проведен всеобъемлющий системный анализ концептуального и нормативного содержания одной из фунда-⁴ Marks S.P. Access to Essential Medicines as a Component of the Right to Health // Chapman A., Robinson M., Mahon Ch., Jerbi S. (eds.). Realizing the Right to Health. Zurich: Ruffer and Rub, 2009.

⁵ Flood C.M., Gross A. The Right to Health at the Public / Private Divide: A Global Comparative Study.
Cambridge: Cambridge University Press, 2015.

⁶ Toebes B., Hartlev M. Health and Human Rights in Europe. Cambridge: Intersentia, 2012.

ментальных категорий прав человека – права на здоровье в контексте последних достижений Комитета ООН по экономическим, социальным и культурным правам, современной доктрины международного права прав человека и правоприменительной практики государств.

В результате комплексного международно-правового анализа в отечественную науку международного права прав человека вводятся новые, взаимосвязанные друг с другом элементы, наличие которых позволяет государствам полностью реализовать международно-правовые обязательства по праву на здоровье. Эти новые элементы, обозначенные как «наличие», «доступность», «качество» и «приемлемость», в максимальной степени учитывают социально-экономические условия в конкретных государствах – участниках Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах и способствуют тому, чтобы государства – участники Пакта и других международных соглашений по правам человека выполняли международные обязательства по праву на здоровье в соответствии с установками концепции «прогрессивного осуществления», выработанной Комитетом ООН по экономическим, социальным и культурным правам.

Автором осуществлен критический анализ либертарианского учения о правах человека, которое служит основой концептуального обоснования права на здоровье в западной доктрине международного права.

В диссертации проведен фундаментальный анализ судебной практики Колумбии, Бразилии, Аргентины, ЮАР, Индии и Уганды по осуществлению права на здоровье, который позволил автору научно подтвердить фундаментальный характер права на здоровье как в соответствии с международным правом, так и в соответствии с внутригосударственным правом.

На основе анализа национального законодательства и судебной практики государств – участников Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах автором научно обоснован прецедентный характер концепции «прогрессивного осуществления» экономических, социальных и культурных прав человека, включая право на здоровье.

Методологическую основу исследования составили общенаучные методы: анализ, синтез, логический метод, обобщение, а также специально-юридический метод, сравнительно-правовой метод и метод толкования права.

С помощью широкого применения сравнительно-правового метода исследования автору удалось выйти за пределы традиционного евроцентристского подхода к изучению истории становления международного права прав человека в части становления права на здоровье. Методологической базой для изучения

истории становления права на здоровье в рамках международного права послужил междисциплинарный подход к анализу соответствующих исторических предпосылок. В результате использования комплексного метода была исследована не только эволюция становления, но и сущность права на здоровье. Исходя из междисциплинарного характера темы исследования, автор широко опирался на междисциплинарный и сравнительный методы исследования международно-правовых норм, норм национального законодательства, норм морали, этики и других социальных явлений, которые анализировались в контексте той же исторической и социальной среды. Использованные методы исследования позволили автору выявить не только пробелы, но и ключевые элементы концептуального характера права на здоровье как междисциплинарного социального явления. Более того, благодаря этим методам исследования была подтверждена не только научная актуальность, но и возможность широкого применения сравнительно-правового подхода в изучении сферы регулирования международного публичного права как универсального нормативного образования, что до сих пор остается слабым звеном науки международного права.

С помощью специально-юридического метода исследования и при максимальном учете преимуществ формально-догматического метода исследования, присущего позитивистской школе, автору удалось показать научную несостоятельность господствующего евроцентристского подхода в современной теории международного права как последствия гипертрофированной позитивистской философии, которая развивалась под воздействием соответствующих политико-правовых перемен на европейском континенте.

Теоретическую основу исследования составили труды отечественных и зарубежных ученых – правоведов, философов и представителей других социальных наук. Среди них труды А.И. Абдуллина, А.С. Автономова, Р.А. Азход-жаевой, К.А. Бекяшева, Д.К. Бекяшева, А.В. Белякова, Д.Г. Бертенева, В.Г. Борисовой-Жаровой, Р.М. Валеева, А.Н. Вылегжанина, А.С. Исполинова, В.А. Карташкина, П.А. Калиниченко, Е.И. Карпищенко, Ю.М. Колосова, М.Н. Копылова, Г.И. Курдюкова, Е.А. Лукашевой, Ю.Н. Малеева, В.С. Мали-ченко, Л.Х. Мингазова, Р.В. Нигматуллина, А.М. Николаева, Н.А. Пянзиной, Е.В. Тарасьянц, А.Ю. Терехова, С.В. Черниченко, Н.А. Чуйко, В.М. Шумилова, А. Бучанана, Р. Гесса, Дж. Гриффина, А. Гросса, Дж. Еекелаара, С. Маркса, О. О’Неил, Б. Тоебес, К. Флуда, М. Хартлева, К. Хесслера, А. Чапмана и других.

В качестве нормативной базы исследования использовались Устав ООН, акты Международного билля о правах человека (Всеобщая декларация прав человека, Международный пакт об экономических, социальных и культурных

правах), другие основные международные договоры по правам человека, резолюции Генеральной Ассамблеей ООН, Замечания общего порядка, принятые договорными органами по правам человека системы ООН, акты, принятые Советом ООН по правам человека (ранее – Комиссией ООН по правам человека), решения региональных органов по правам человека (Европейской, Межамериканской и Африканской систем), конституции государств и национальные правовые акты, закрепляющие право на здоровье, постановления конституционных судов ряда государств, касающиеся права на здоровье. Важной основой теоретико-прикладного характера послужили подготовительные материалы, отражающие процесс разработки проекта Устава ВОЗ и проекта Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах в рамках международной конференции, Комиссии ООН по правам человека и Третьего комитета Генеральной Ассамблеи ООН соответственно.

Проведенное исследование позволяет сформулировать и вынести на защиту следующие положения:

1. В результате сравнительного анализа основных теорий прав человека и концепций, существующих в философии и других социальных науках, применительно к вопросу формирования права на здоровье на международно-правовом уровне доказана несостоятельность в научном плане, а также негативные последствия позитивистской философии, утверждающей евроцентризм в теории международного права прав человека. В противовес евроцентризму научно обосновывается тезис о том, что формирование права на здоровье, исторически начавшееся в государствах Латинской Америки, обусловлено объективной необходимостью развития государств и их обществ.

2. Критический анализ концепции «социальных интересов» и либертарианского учения о праве на здоровье позволил автору указать на негативные последствия их подходов на осуществление права на здоровье уязвимыми группами населения в условиях рыночной экономики.

3. Фундаментальный анализ концептуальных и нормативных основ права на здоровье, проведенный в свете морального и международно-правового измерений, дает автору основание рассматривать право на здоровье в качестве международно-правового средства, при помощи которого становится возможным признание, а также обеспечение защиты морально-этических ценностей индивида и учет в максимальной степени взаимосвязанности интересов общества, индивида и государства в контексте осуществления права на здоровье.

4. В диссертации понятие «человеческое достоинство», которое лежит в основе почти всех теорий о правах человека, оценено в качестве потенциала

концептуального характера, с помощью которого суверенными государствами достигается политический консенсус по поводу необходимости возведения здоровья человека в ранг международно-правовой категории, порождающей международно-правовые обязательства.

5. В работе делается вывод о необходимости понимать и, следовательно, осуществлять право на здоровье в контексте более широких социально-экономических условий (таких как наличие пищи, безопасной питьевой воды, жилищных условий, необходимых санитарно-гигиенических условий для жизни человека, безопасные и здоровые условия труда, здоровые условия окружающей среды и др.), оказывающих большое влияние на состояние здоровья человека. Исходя из этого делается еще один вывод о том, что обязательства государств – участников МПЭСКП в рамках реализации права на здоровье намного шире, чем просто предоставление населению услуг системы здравоохранения. Следовательно, по утверждению автора, право на здоровье включает в себя как права непосредственно из области здравоохранения, так и права, обеспечивающие здоровье человека.

6. На основе комплексного анализа концепции «прогрессивного осуществления», выработанной Комитетом ООН по экономическим, социальным и культурным правам, в диссертации выделены ключевые элементы, в совокупности составляющие необходимые международно-правовые требования по полному и повсеместному обеспечению права на здоровье. В частности, автором установлено, что готовность государства – участника МПЭСКП направлять ресурсы на обеспечение реализации права на здоровье является величиной постоянной – суть международного обязательства государства, в то время как уровень ресур-сообеспеченности самого государства-участника – величина переменная и может колебаться в значительных пределах.

7. В результате изучения практики государств по защите права на здоровье в диссертации установлена прямая зависимость перечня медицинских услуг от режимов медицинского страхования. Автором прогнозируется, что в этих условиях деятельность национальных страховых компаний постепенно будет облекаться модельными международно-правовыми рамками путем разработки различных кодексов по поведению страховых компаний, что уже предпринимается в рамках ООН, МОТ и ОЭСР применительно к деятельности ТНК.

8. В результате комплексного анализа установлено, что национальная судебная практика ввела дополнительную возможность применения положений МПЭСКП с помощью концепции «прогрессивного осуществления» на стадии выбора процедуры правовой защиты в случае нарушения права на здоровье, что

существенно расширяет рамки применения этой концепции за пределами материального права. Также установлено, что национальная судебная практика существенно обогатила теоретические положения международного права прав человека в части присвоения ответственности государству – участнику международного договора по правам человека за нарушение права на здоровье со стороны государственных и частных медицинских учреждений и их персонала, а также медицинских страховых компаний.

9. Установлено, что в отличие от межамериканской и африканской региональных правозащитных систем, которые характеризуются расширением материальной и процедурной основ защиты права на здоровье, европейская региональная правозащитная система (страсбургская) сужает эти рамки, причиной чего является опасение европейских государств массовой иммиграции людей в Европу с целью получения там бесплатного лечения.

Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что проведенный автором комплексный анализ и сделанные на его основе научные выводы отличаются фундаментальным подходом к изучению концептуальной и нормативной основ права на здоровье, теоретически глубоко осмыслены и оценены на прикладном уровне основные доктринальные подходы к выполнению международно-правовых обязательств государств по полному осуществлению права на здоровье для всех и повсеместно на основе принципов равенства и недискриминации.

Практическое значение диссертационного исследования состоит в возможности применения представленных автором научно обоснованных выводов и предложений Федеральным Собранием РФ при разработке оптимальных моделей законодательства в сфере здравоохранения, Министерством здравоохранения России в деятельности по достижению всеобщего охвата населения медицинским обслуживанием, профильными министерствами России, связанными с социальной сферой, при выработке эффективных государственных программ и планов действий в сфере здравоохранения и по совершенствованию существующих режимов медицинского страхования. Материалы, связанные с анализом позиций конституционных судов различных государств, могут быть полезными для правоприменительных органов и органов исполнительной власти России. Полученные в ходе исследования выводы могут использоваться при написании соответствующего раздела учебника «Международное право прав человека» и спецкурса «Международное медицинское право», а также в научно-исследовательской работе по теме диссертации.

Обоснованность и достоверность. Полученные в ходе исследования результаты подтверждаются многообразием использованных автором методов исследования, всесторонним и глубоким анализом научных трудов отечественных и зарубежных ученых, а также большим объемом использованного нормативного и эмпирического материала, включающего: международные договоры по правам человека универсального и регионального характера, акты главных и функциональных органов ООН, акты договорных органов по правам человека системы ООН, решения региональных органов по правам человека (европейской, межамериканской и африканской правозащитных систем), национальные законодательства и решения высших судебных органов различных государств, публикации в официальных средствах массовой информации и др.

Апробация результатов исследования. Основные положения, выработанные в ходе научного исследования, нашли отражение в трех научных публикациях автора (1,56 п.л.) в научных журналах, входящих в Перечень рецензируемых научных изданий Высшей аттестационной комиссии Министерства образования и науки Российской Федерации.

Выводы, выносимые на защиту, отражены в научных докладах, представленных автором на трех ежегодных конференциях по актуальным проблемам современного международного права, посвященных памяти проф. И.П. Бли-щенко (г. Москва, Россия, 8–9 апреля 2011 г., 13–14 апреля 2012 г. и 12–13 апреля 2014 г.). Материалы диссертационного исследования использовались автором при подготовке практических занятий (семинаров) по курсу «Международное публичное право» для студентов III года обучения (бакалавриат) и по спецкурсу «Международное медицинское право» для студентов VI года обучения (магистратура) юридического института РУДН.

Личный вклад автора является определяющим и заключается в непосредственном участии на всех этапах исследования – от постановки цели и задач исследования до отражения его результатов в научных публикациях и докладах.

Соответствие диссертации паспорту научной специальности. Научные положения диссертации соответствуют содержанию специальности 12.00.10 – Международное право. Европейское право.

Структура и объем диссертации предопределены логической последовательностью изложения материала в соответствии с целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих восемь разделов и три подраздела, заключения и списка литературы. Объем диссертационного исследования составляет 199 страниц.

Концептуальные основы выделения права на здоровье в отдельную категорию социальных прав человека

Право человека на здоровье, закрепленное на международно-правовом уровне в различных формулировках в универсальных и региональных договорах по правам человека, а также в конституциях государств и других национальных правовых актах, относится к одной из категорий социальных прав человека. Несмотря на широкое закрепление права человека на здоровье в вышеупомянутых нормативных актах, существует множество проблем политического, экономического, финансового, социального, правового, административного и иного характера по его осуществлению на практике. При наличии таких проблем изучение ключевых международно-правовых аспектов, связанных с полным осуществлением права на здоровье повсеместно без каких-либо ограничений, приобретает архиважное значение. Комплексному международно-правовому осмыслению, прежде всего, подлежат те исторические предпосылки, которые способствовали становлению и формированию права на здоровье в качестве права человека, закрепленного на уровне международного права. Всесторонний научный анализ указанных исторических предпосылок проясняет ряд вопросов, связанных с задачей полного осуществления права на здоровье.

В контексте изложенного следует отметить, что в науке международного права в целом и международного права прав человека в частности отсутствует комплексное исследование, посвященное истории формирования права на здоровье. Некоторые аспекты обозначенного вопроса затрагивались фрагментарно в контексте анализа общей истории становления и развития международного права прав человека, что, безусловно, не может решить поставленную нами научную задачу применительно истории формирования права на здоровье.

Тем не менее, методологически искать истоки права на здоровье следует в недрах общих истоков возникновения и развития международного права прав человека. В рамках изучения истории становления международного права прав человека бесспорным является тот факт, что права человека впервые стали объектом правового регулирования на уровне национального законодательства. Однако мнения ученых-правоведов разнятся по поводу первенства конкретного внутригосударственного акта применительно фиксации прав и свобод человека. Одни исследователи считают, что истоки прав человека, в их нынешнем понимании, следует искать в Декларации независимости США 1776 г., приводя в качестве доказательства следующие ее положения: «Все люди созданы равными и наделены Творцом определенными неотъемлемыми правами, к числу которых относятся право на жизнь, на свободу и на стремление к счастью»7. Другие исследователи полагают, что права человека в их нынешнем виде берут начало во Французской декларации прав человека и гражданина 1789 г., которая, в частности, провозглашает: «Люди рождаются и остаются свободными и равными в пра-вах»8. На фоне цитируемых положений следует подчеркнуть, что разработчики упомянутых исторических актов стояли на общей концептуальной платформе – на естественном происхождении прав человека, что и отразилось, в частности, в цитируемых выше положениях обеих деклараций. На наш взгляд, продолжение дискуссии по данному вопросу с научной и практической точек зрения не имеет перспектив, поскольку у любого народа или цивилизации на различных исторических этапах развития, в том числе в рамках государственного строительства,

Применительно к теме нашего диссертационного исследования следует отметить, что ни в Декларации независимости США, ни во Французской декларации прав человека и гражданина, ни в рамках широко известных актов о правах человека XIII и XVII вв., таких как Великая хартия вольностей 1215 г. (Magna Carta) и британский Билль о правах 1689 г.10, ни в фундаментальном правовом акте Русского государства XVII в. – Соборном уложении 1649 г.11 – нет прямого упоминания о праве человека на здоровье.

По утверждению известного исследователя права на здоровье проф. Дж. Морсинка, впервые положение о праве на здоровье в виде «медицинского ухода» нашло закрепление во Всеобщей декларации прав человека 1948 г., благодаря активной борьбе народов Латинской Америки за социальное равенство12. Однако, проф. М.-А. Глендон, которая подробно исследовала процесс становления и развития прав человека в Латинской Америке, опровергает данное утверждение проф. Дж. Морсинка на том основании, что социальные права, включая право на «медицинский уход», по ее убеждению, опираются, прежде всего, на христианское вероучение церкви в части, касающейся защиты человеческого достоинства и социальной справедливости13.

В этой дискуссии неопровержимым в историческом плане остается тот факт, что в Конституции Мексики 1917 г. впервые нашли закрепление следующие права: «право женщин на акушерское обследование», «право на получение медикаментов», «право на помощь нянь», а также «забота о младенцах». В данной Конституции Мексики также предусматривалось предоставление лекарств и оказание медицинской помощи всем членам семей рабочих. Государство Мексика на основе Конституции 1917 г. брало на себя обязательство предпринимать меры профилактического характера по предотвращению тяжелых заболеваний.

Как подтверждает проф. П. Карозза, соответствующие положения Конституции Мексики 1917 г. были заимствованы другими странами Латинской Америки, а позже и государствами европейского континента14.

В целом необходимо констатировать, что среди исследователей в области международного права прав человека преобладает мнение о том, что появление социальных прав человека, включая отдельные составляющие элементы права на здоровье, связано с латиноамериканским регионом. При этом уточняется, что появление социальных прав человека в конституциях стран Латинской Америки не являлось слепым отражением европейских либеральных идей; оно отражало, прежде всего, революционные идеи, охватившие страны Латинской Америки, и являлось ответом на необходимость улучшения условий жизни бедных слоев населения стран Латинской Америки. Действительно, идея социальной справедливости явилась сутью политической борьбы в регионе Латинской Америки, лидером которой был Симон Боливар15.

Для всестороннего изучения предпосылок, послуживших в историческом плане основанием для признания права человека на здоровье в рамках международного права прав человека, следует учесть доктринальный подход, согласно которому выделение данного права человека в самостоятельную категорию прав человека связано с формированием части международного гуманитарного права (МГП), касающейся улучшений участи гражданского населения во время вооруженных конфликтов (так называемое «женевское право»), которое берет свое начало со второй половины XIX в.16.

Среди международно-правовых актов, принятых в начале XX в., выделяется Статут Лиги Наций 1919 г., в ст. 23 которого содержалось требование к государствам-членам принимать меры для «предотвращения болезней и борьбы с ними». По инициативе Международного Комитета Красного Креста (МККК) в Статуте Лиги Наций (в ст. 25) также было зафиксировано обязательство государств-членов Лиги Наций «поощрять и облегчать учреждение и сотрудничество добровольных национальных организаций Красного Креста, надлежаще разрешенных, имеющих задачей улучшение здравоохранения и предупредительную борьбу с болезнями и смягчение страданий населения»17.

Среди межправительственных структур, функционирующих под эгидой Лиги Наций, была Организация здравоохранения, учрежденная в 1920 г., которая действовала параллельно с Международным бюро общественной гигиены, созданным в 1907 г. С учетом компетенции последнего деятельность Организации здравоохранения ограничивалась рамками борьбы с распространением эпидемий в соответствии с разработанной ей специальной программой.

В условиях резкого ослабления роли Лиги Наций в деле поддержания мира и безопасности не оставалось незамеченным усиление роли Организации здравоохранения на международном уровне. Более того, в рамках системы Лиги Наций появилась новая правозащитная структура – Консультативный комитет по вопросам обеспечения благополучия детей. В этот же период, а именно в 1929 г., принимается Декларация о правах ребенка. Все это, безусловно, укрепляло международную правозащитную основу отдельных категорий лиц, прежде всего, женщин и детей.

Характер международных обязательств по праву на здоровье и международно-правовые критерии по его реализации

В процессе разработки положений Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах (МПЭСКП) о праве на здоровье значительное место в дискуссии заняли вопросы, связанные с формулировкой, понятийным аппаратом и содержанием права на здоровье.

Прежде всего, в Комиссии ООН по правам человека (КПЧ) имела место дискуссия по формулировке права на здоровье. Согласно подготовленным материалам КПЧ по проекту МПЭСКП, под «здоровьем» понималось «состояние полного физического, умственного и социального благополучия», которое выступает в качестве объекта международно-правового регулирования. В этих материалах подчеркнуто, что состояние здоровья человека не отождествляется с «простым отсутствием у него заболевания или инвалидности». Следовательно, цель права на здоровье заключается в том, чтобы каждый человек мог «достичь возможно высшего уровня жизни»139.

Эти наработки КПЧ о «здоровье» были расценены в Третьем комитете ГА ООН «полезными», позволяющими прояснить суть права на здоровье. Вместе с тем в Третьем комитете ГА не было достигнуто согласия по поводу конкретных положений, которые подлежали бы закреплению в качестве статьи МПЭСКП, по причине того, что представленные КПЧ наработки были «неполными».

Представители Афганистана и Филиппин, например, выступили против упоминания в Пакте понятия «здоровье». В итоге, в п. 1 ст. 12 МПЭСКП признано «право каждого человека на наивысший достижимый уровень физического и психического здоровья»140.

Таким образом, разработчиками МПЭСКП не было использовано понятие «здоровье», понимаемое преамбулой Устава ВОЗ, т.е. в качестве состояния «полного физического, душевного и социального благополучия». Однако, Комитет по экономическим, социальным и культурным правам (КЭСПКП) в своем Замечании общего порядка № 14 подтвердил, что ст. 12 МПЭСКП о «наивысшем достижимом уровне физического и психического здоровья» не ограничивается правом на медицинское обслуживание. При такой неопределенности многие исследователи, занимающиеся проблематикой обеспечения здоровья людей, склонны говорить не о «праве на здоровье», а о «праве на медицинское обслуживание», т.е. в ограничительном порядке. Такое понимание объясняется этими исследователями тем, что здоровье, по их убеждению, не может быть объектом нормативного регулирования, и что государства, в принципе, не в состоянии гарантировать хорошее здоровье каждому отдельно взятому человеку141. Медицинское обслуживание воспринимается ими как вполне реальная, ощутимая услуга, которая может быть обеспечена гражданину и гарантирована государством. Этими исследователями особый акцент делается на необходимость гарантировать предоставление гражданам минимального уровня медицинского обслуживания со стороны государства142. При таком подходе обоснованность права на здоровье базируется не на нормативной основе, а на постулатах справедливости143, что порождает немало вопросов, в том числе вопрос о том, как соотносится право, гарантирующее определенный уровень здоровья, с правом человека на медицинское обслуживание. Ответ на данный вопрос предполагает предварительное разъяснение вопроса о том, что право на наивысший достижимый уровень здоровья, закрепленное в МПЭСКП, не гарантирует человеку право быть здоровым. Дело обстоит иначе. В соответствии с этим правом на государство-участника МПЭСКП налагается обязательство, исходя из наличия у него материально-финансовых ресурсов, на постоянной основе предпринимать все необходимые меры, направленные на создание условий для профилактики угроз здоровью людей, для оказания населению медицинских услуг и для обеспечения в целом процесса, направленного на достижение наивысшего уровня здоровья.

В ходе обсуждения проекта МПЭСКП представителями государств-членов ООН активно выяснялся вопрос о том, относится ли предоставляемая по праву на здоровье гарантия достижения «наивысшего уровня» лишь к «физическому и психическому здоровью», или эта гарантия имеет широкий охват, включающий «социальное благополучие» людей (согласно формулировке, содержащейся в первоначальной редакции проекта статьи, представленного КПЧ) и «моральное благополучие» (согласно поправке, внесенной представителями Афганистана и Филиппин). В итоге предложение о «социальном благополучии» людей было отклонено по причине неопределенности данного понятия. Относительно понятия «моральное благополучие» многие представители государств склонялись к тому, чтобы включить его в формулировку статьи МПЭСКП, посвященной здоровью144.

Применительно к положениям п. 2 ст. 12 МПЭСКП в Третьем комитете ГА предлагались различные поправки, касающиеся мер, которые должны предпринять государства-участники Пакта для обеспечения реализации права на здоровье. Поправки, в частности, предусматривали включение положения о снижении

See: UN General Assembly Third Committee. UN Doc. A/C.3/SR.746. 30 January 1957. показателей мертворождаемости детей и изъятие из статьи требования об улучшении питания, санитарной гигиены, отдыха, экономических условий и условий труда. Эти поправки не были поддержаны большинством представителей государств по той причине, что аналогичные положения более предметно регулировались в других статьях МПЭСКП (в частности, в ст. 6 и 7 – права на труд и условия труда, ст. 11 – право на достаточный жизненный уровень). Поправка о включении конкретного указания на «профессиональные заболевания» в ст. 12 также не была поддержана. В этом случае даже дополнительный аргумент, приведенный представителем Польши, о том, что во многих государствах проблемы, связанные с профессиональными заболеваниями, остаются острыми, в связи с чем требуются особые меры защиты по их устранению, не повлиял на исход дела145.

Одним из центральных аспектов дискуссии стал вопрос о соблюдении баланса между общественными интересами и интересами индивидов в контексте обеспечения права на здоровье. Поскольку этот вопрос подробно был затронут в Главе 1 настоящей диссертации, здесь мы ограничимся лишь напоминанием предложений представителей Италии и Уругвая о включении в ст. 12 МПЭСКП дополнительного пункта, закрепляющего запрет на принудительное лечение людей146. Данное предложение было обосновано тем, что в ст. 4 и 7 МПЭСКП не предусматривался достаточный уровень защиты. В развернувшейся дискуссии по данному вопросу принципиальным моментом стало определение линии, которая отделяет интересы личности (право на отказ от лечения) от интересов общества (право государства на проведение обязательного лечения или профилактических мероприятий, таких, например, как кампании по обязательной вакцинации населения). Представители Чехословакии, Австралии, Чили, Франции, СССР в Третьем комитете ГА расценили, что предлагаемое предложение неуместно, ибо обязательства по МПЭСКП возлагаются на государства, а не наПо мнению советского представителя П.Д. Морозова, предложение представителей Италии и Уругвая находилось в противоречии с правом личности отказываться от предлагаемого лечения148. Общее мнение выразил представитель Франции, отметивший, что если обязанность человека проявлять заботу о своем здоровье должна быть реализована путем принятия законодательных мер, то противоречие возникает между двумя частями предложения, согласно которому, с одной стороны, на государство-участника Пакта возлагается обязанность принимать соответствующее законодательство с тем, чтобы обязать человека проявлять заботу о своем здоровье, и, с другой стороны, закрепляется противоположный принцип, согласно которому решающее значение в этом вопросе имеет согласие индивида

Хотя впоследствии данное предложение было отклонено, тем не менее, вопрос о соблюдении баланса между общественным интересом, отраженным в государственной политике, и интересами индивида не потерял своей актуальности и по сей день. К этой проблеме относится, прежде всего, обязательная вакцинация населения, проводимая в отношении инфекционных заболеваний150.

Учитывая сказанное, КЭСКП как в своих заключительных замечаниях по докладам государств-участников (например, Германии), так и в Замечании общего порядка № 14 подчеркнул необходимость разработки руководящих принципов с целью обеспечения соблюдения баланса при урегулировании конфликта интересов государства и индивида. В Заключении общего порядка № 14 изложены некоторые такие руководящие начала. В частности, по мнению КЭСКП, на государства-участников возлагается обязанность обосновать введение ими ограничительных мер (или бездействие) по соблюдению прав человека на предмет их полного соответствия установкам ст. 4 МПЭСКП. Вводимые государством участником Пакта ограничения должны находиться в соответствии с действующими законами, с международными стандартами по правам человека, включая соответствующие положения МПЭСКП. Эти ограничения должны быть мотивированы «исключительно с целью способствовать общему благополучию в демократическом обществе». В соответствии с п. 2 ст. 5 МПЭСКП ограничения должны носить соразмерный характер, т.е. в том случае, если у государственных органов имеется несколько возможных сценариев применения ограничений, должен быть избран вариант действий, носящий наименее ограничительный характер. В тех случаях, когда подобные ограничения вводятся исходя из соображений обеспечения «защиты здоровья населения», они должны быть непродолжительными по времени и пересматриваться на периодической основе151.

В Замечании общего порядка № 14 Комитетом подтвердилось обязательство государства-участника Пакта обеспечивать «доступность» медицинских учреждений, товаров и услуг, которые «должны соответствовать требованиям медицинской этики и не противоречить культурным традициям населения». В рамках этого обязательства государства-участника Пакта предполагается с его стороны уважать право коренных народов на «особые меры по обеспечению их доступа к получению медицинских услуг и лечения, которые не должны противоречить культурным традициям этих народов, с учетом традиционных методов народной медицины, методов народного целительства и традиционных медицинских пре-паратов»152.

Международное сотрудничество по обеспечению качества системы здравоохранения

В предыдущем разделе данной главы диссертации была отмечена важность обеспечения принципов недискриминации и равенства при осуществлении права на здоровье, что предопределило необходимость посвятить данному аспекту настоящий параграф диссертации. Следует прежде всего отметить, что достаточность средств, выделяемых на нужды здравоохранения, оказывает решающее влияние на доступность реализации людьми своего права на здоровье, хотя во многих государствах акцент делается на возможностях самих пациентов получить доступ к предлагаемым медицинским услугам и лечению. Возможность людей пользоваться медицинским обслуживанием зависит не только от их финансового состояния и наличия средств для оплаты оказываемых услуг здравоохранения и стоимости лекарств, но также и от тех дополнительных расходов, которые могут возникать, например, при вынужденном переезде или размещении в стационаре, а также от расходов, которые связаны с элементарными условиями жизни, таких, например, как достаточное питание и получение безопасной питьевой воды, нормальные санитарно-гигиенические условия, достаточное для проживания жилье, наличие необходимого количества одежды, физическая безопасность. Все эти, казалось бы, побочные расходы, могут оказаться непосильными для беднейших слоев общества.

Речь идет, прежде всего, о дискриминации неимущих групп населения, для которых доступ к здравоохранению может быть перекрыт путем прямой или скрытой по форме дискриминации. К этой категории чаще всего относятся женщины, дети, инвалиды, больные ВИЧ/СПИДом, мигранты и члены их семей. Вместе с тем, возможность для целой группы населения доступа к медицинским услугам подпадает в категорию основных обязательств государств-участников МПЭСКП183.

В Замечании общего порядка № 3 КЭСКП подтверждает, что государства-участники МПЭСКП имеют основное обязательство по обеспечению удовлетворения по крайней мере минимальных базовых уровней каждого из прав, провозглашенных в Пакте, включая основополагающее базовое медицинское обслуживание. К числу этих основных обязательств относятся: обеспечение права доступа к объектам, товарам и услугам в области здравоохранения на недискриминационной основе, в особенности для уязвимых и социально отчужденных групп; обеспечение доступа к минимальному базовому питанию, являющемуся адекватным с точки зрения питательной ценности и безопасным, с целью обеспечения каждому человеку свободы от голода; обеспечение доступа к базовому жилью и санитарно-гигиеническим услугам и адекватное снабжение безопасной питьевой водой; обеспечение основными медикаментами, периодически определяемыми в Программе действий ВОЗ по основным медикаментам; обеспечение справедливого распределения всех объектов, товаров и услуг здравоохранения; принятие на основе имеющихся эпидемиологических данных и осуществление общенациональной государственной стратегии по охране здоровья и плана действий, учитывающих потребности в сфере здравоохранения всего населения.

КЭСКП выделяет приоритетные задачи, вытекающие из этих основных обязательств государств-участников Пакта: обеспечение здоровья матерей (в предродовой и послеродовой периоды) и детей; обеспечение прививок от основных инфекционных заболеваний; принятие мер в целях предотвращения и лечения эпидемических и эндемических заболеваний и борьбы с ними; осуществление просветительской деятельности и обеспечение доступа к информации, касающейся основных медицинских проблем в обществе; обеспечение надлежащей подготовки медицинских работников.

. Следует подчеркнуть, что в основных обязательствах государств-участников делается акцент на «равенство» и «отсутствие дискриминации» в сфере здоровья и доступности медицинского обслуживания «для каждого». В контексте обеспечения принципов равенства и недискриминации Специальный докладчик по вопросу о праве на здоровье в своем докладе, опубликованном в 2005 г., уделил большое внимание положению лиц с различными психическими заболеваниями.

По его данным, каждый четвертый человек в мире страдает от расстройства психики в той или иной мере на определенном этапе своей жизни. В настоящее время около 450 млн. человек в мире страдают от психических и невротических расстройств или имеют психосоциальные проблемы психики. И лишь очень немногие из этого числа получают лечение, медицинские услуги и поддержку. И если даже они это все получают, то часто в недостаточной форме. Психические и поведенческие отклонения составляют, по некоторым подсчетам, порядка 12 процентов от общего числа заболеваний, а в большинстве стран бюджетные средства, выделяемые на эти нужды, составляют менее одного процента от общего объема средств, выделяемых на нужды здравоохранения. Лечение психических расстройств и медицинское обслуживание в связи с психическими заболеваниями часто не покрываются медицинским страхованием. Более 40 процентов стран не имеют четкой стратегии в области лечения психических заболеваний, а более 30 процентов не имеют программ здравоохранения по лечению такого рода заболеваний. Более 90 процентов стран не имеют стратегии в области лечения психических заболеваний, которая включала бы детей и подростков184.

На основе этих данных Спецдокладчик делает вывод о том, что проблема умственно отсталых людей является одной из наиболее игнорируемых проблем; она является как бы «проблемой-невидимкой» в современном обществе. Поскольку эта проблема повсеместно игнорируется, то и неизвестно точное количество такого рода больных.

В тех случаях, когда лечение все же является доступным, пациенты часто страдают от различных нарушений их прав. Это наиболее часто происходит в специализированных медицинских учреждениях, таких как психиатрические больницы, учреждения для лиц с психическими и умственными расстройствами, дома для престарелых, пансионы, учреждения социальной помощи, детские дома и приюты, тюрьмы.

В распоряжении Специального докладчика оказалось большое количество материалов, свидетельствующих о том, что лица с психическими заболеваниями нередко против своей воли помещаются в психиатрические больницы и клиники, где грубо нарушаются их права человека; они подвергаются жестокому обращению, в том числе насилию и пыткам; изнасилованиям и сексуальным надругательствам со стороны других пациентов или персонала лечебных заведений; принудительной стерилизации; приковыванию цепями к постели на продолжительные по времени периоды. В ряде случаев пациенты содержатся в клетках; лечение осуществляется в принудительном порядке без согласия пациентов; в отношении них применяется процедура электро-конвульсивной терапии (ЭКТ) без проведения сеансов анестезии и введения мышечных релаксантов. В самих таких медицинских учреждениях отсутствуют необходимые санитарно-гигиенические условия, а питание нельзя назвать удовлетворительным.

Тревожным фактором является также и то, что большое в процентном соотношении количество лиц с психическими заболеваниями содержится в тюрьмах. Во многих случаях лица, имеющие серьезные расстройства психики, которые не совершили преступлений или совершили нетяжкие преступления, направляются в тюрьмы вместо того, чтобы быть помещенными в специализированные больницы для душевнобольных. Условия содержания заключенных в тюрьмах – такие как высокая скученность и теснота камер, отсутствие личного пространства и возможности уединения, содержание в одиночных камерах и насилие – лишь усугубляют психическое состояние душевнобольных. При этом в тюрьмах часто даже самые базовые медицинские услуги и лечение психически больных людей оказываются практически недоступными. Как свидетельствует судебная практика последних лет, содержащиеся в местах лишения свободы лица, страдающие психической неполноценностью, являются особо уязвимой группой с точки зрения возможности подвергаться разного рода нарушениям прав человека.

Позиция Конституционного суда Колумбии по обеспечению права на здоровье

Для любого суда (национального или регионального) при рассмотрении конкретной жалобы о нарушении права на здоровье важным вопросом является квалификация действий или бездействия в качестве нарушения данного права. В связи с этим важное значение приобретает исследование тех аспектов, которые связаны с основными видами нарушений права человека на здоровье. Этим вопросом занимался КЭСКП, который выявил возможные виды нарушений права на здоровье путем сопоставления п. 1 и п. 2 ст. 12 МПЭСКП. Комитет ориентировался на те действия или бездействия государств-участников Пакта, которые указывали на неспособность или нежелание этих государств выполнять обязательства по ст. 12 Пакта.

КЭСКП считает, что государство, не желающее использовать максимум имеющихся ресурсов на реализацию права на здоровье, не выполняет свои обязательства по ст. 12 МПЭСКП. Если ограниченность ресурсов не позволяет государству в полной мере выполнять свои обязательства по Пакту, то оно должно доказать, что были предприняты все усилия для использования имеющихся в его распоряжении ресурсов по выполнению в приоритетном порядке обязательств по ст. 12 Пакта. Комитет подчеркивает, что ни при каких обстоятельствах государство-участник не может оправдывать невыполнение основных обязательств по ст. 12 Пакта.

Нарушения права на здоровье могут быть вызваны также бездействием или непринятием государством необходимых мер, вытекающих из обязательств по ст. 12 МПЭСКП. К числу нарушений, вызванных бездействием, относятся, в частности, отсутствие действий по разработке национальной политики по вопросам производственной безопасности и здоровья.

К числу нарушений обязательства относятся различные действия, которые идут в разрез с установками ст. 12 Пакта. Примерами являются сознательное умалчивание или искажение информации, имеющей жизненно важное значение для охраны здоровья и для лечения заболеваний; не учет государством своих обязательств по праву на здоровье при заключении соглашений с ТНК и т.п.

Нарушения обязательств по ст. 12 Пакта могут иметь место вследствие непринятия государством необходимых мер по защите находящихся под его юрисдикцией лиц от посягательств на право на здоровье третьими лицами (физическими и юридическими). В эту категорию нарушений подпадают такие виды бездействия, как: непринятие мер с целью регулирования деятельности индивидуумов, групп лиц или организаций для предотвращения нарушения ими права на здоровье других лиц; необеспечение защиты потребителей и трудящихся от видов практики, причиняющих ущерб здоровью (используемых, например, нанимателями или изготовителями медикаментов или продуктов питания); непринятие мер, препятствующих производству, сбыту и потреблению табака, наркотиков и других вредных веществ; необеспечение защиты женщин от насилия или непринятие мер с целью привлечения к ответственности виновных за эти преступления; непринятие мер с целью противодействия продолжающемуся использованию вредных традиционных медицинских видов практики; необеспечение принятия (или применения) законов в целях предотвращения загрязнения воды, воздуха и почвы добывающими и обрабатывающими предприятиями и т.п.

Нарушения обязательств по ст. 12 Пакта могут возникать вследствие неприятия государством-участником необходимых мер по обеспечению реализации права на здоровье. В число примеров входят: непринятие или неосуществление общенациональной политики в области здравоохранения, направленной на обеспечение права на здоровье для каждого человека; недостаточное выделение или нерациональное использование государственных ресурсов, что приводит к тому, что индивидуумы или группы, в частности, уязвимые группы, не имеют возможности пользоваться правом на здоровье; необеспечение контроля за осуществлением права на здоровье на национальном уровне, например, посредством определения касающихся этого права показателей; непринятие мер с целью сокращения несправедливого распределения объектов, товаров и услуг в сфере здравоохранения; непринятие мер с целью снижения показателей младенческой и материнской смертности и т.п.

В Замечании общего порядка № 14 КЭСКП подтвердил, что жертвы нарушений права на здоровье должны иметь доступ к эффективным и надлежащим средствам защиты, прежде всего к судебной защите как на национальном, так и на региональном уровнях. Комитет также подчеркивает, что все жертвы нарушений должны иметь право на адекватное возмещение ущерба в форме компенсации и гарантий неповторения (сатисфакции).

Комитет по экономическим, социальным и культурным правам констатировал, что включение в национальное законодательство международных договоров по правам человека (в частности, путем инкорпорации), закрепляющих право на здоровье, значительно расширило охват и повысило эффективность национальных средств правовой защиты, включая судебную защиту. Такой шаг позволяет национальным судам бороться с нарушениями права на здоровье, непосредственно ссылаясь на вытекающие из ст. 12 Пакта обязательства. В Конституции РФ этому вопросу посвящены ч. 4 ст. 15 и ст. 17, на основе которых обеспечивается примат правил, закрепленных в международных договорах по правам человека, ратифицированных Россией, над правилами внутреннего права.

По убеждению Комитета, государства-участники МПЭСКП должны поощрять судей215, чтобы они уделяли большое внимание нарушениям права на здоровье, учитывая при этом и моральный ущерб, который может быть причинен в результате нарушения данного права, особенно когда речь идет о защите уязвимых и социально отчужденных групп населения.