Социокультурные аспекты развития современных политических процессов в России Дьяконов Андрей Анатольевич

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Теоретико-методологические основы исследования коррупции в современной России

1.1. Коррупция как объект политологического исследования

1.2. Сущность политических механизмов противодействия коррупции в современной России

Глава 2. Особенности формирования и функционирование политических механизмов противодействия коррупции в Российской Федерации

2.1. Особенности формирования политических механизмов противодействия коррупции в современной России

2.2. Разработка и реализация инициатив государственной власти по противодействию коррупции

Глава 3. Основные направления совершенствования политических механизмов противодействия коррупции в современной России

3.1. Повышение роли гражданского общества как института противодействия коррупции в современной России

3.2. Приоритеты развития политических механизмов противодействия коррупции в России на основе отечественного и зарубежного опыта антикоррупционной политики

Заключение

Список использованных источников и литературы

• Сущность политических механизмов противодействия коррупции в современной России
• Разработка и реализация инициатив государственной власти по противодействию коррупции
• Повышение роли гражданского общества как института противодействия коррупции в современной России
• Приоритеты развития политических механизмов противодействия коррупции в России на основе отечественного и зарубежного опыта антикоррупционной политики

Введение к работе

Актуальность темы исследования обусловлена рядом современных тенденций развития политических процессов и институтов в России. Масштабные трансформации, охватившие жизнь страны в последние два десятилетия, привели не только к созданию новых или модификации прежних государственных и общественных институтов, но и к генерированию или пересмотру соответствующих социокультурных оснований их существования. Следствием этого стало значительное усложнение социальной структуры общества, а также системы социальных и политических ценностей. В этой связи актуальными становятся исследования социокультурной, аксиологической и коммуникативной составляющих общественных процессов, включающих и межпоколен-ческую “передачу” исторического опыта, культуры, ценностей и традиций, обеспечивающих преемственность общественно-политического развития и, как следствие, стабильность государственного устройства.

Переход от протестных настроений, охвативших страну по итогам электорального цикла 2011–2012 гг., к росту национальной консолидации, произошедшему в 2014 г., свидетельствует о внутренней противоречивости и парадоксальности развития политических процессов, несформиро-ванности базовых политических ценностей. Рассмотрение тенденций развития политических процессов в России через социокультурную и политико-ценностную призму актуализировала необходимость выработки эффективных подходов и методов оптимизации политических процедур.

Актуальность темы исследования обусловлена и тем, что на сегодня отсутствует целостная и соответствующая времени модель взаимодействия и взаимовлияния культуры, лежащих в ее основе ценностей и политики в России, позволяющая оценить внутреннюю логику и закономерности развития политических институтов, процессов и технологий.

Степень научной разработанности темы. Исследования взаимодействия и взаимовлияния феномена культуры (в первую очередь через систему ценностей личности, социальной группы, а также политической и правовой культуры) и политических процессов носят междисциплинарный характер, лежат “на стыке” политологии, социологии, культурологии, иных смежных наук.

Сущность философского подхода к исследуемой проблеме, нашедшего отражение в трудах таких отечественных авторов, как А.С. Ахиезер, Е.И. Башкирова, В.И. Бойко, М.Э. Брандес, Г.О. Брицкий, В.Я. Гельман,

Т.Н. Заславская, Д.А. Леонтьев, А.Н. Максимов, Н.С. Розов, А.П. Цыганков и многих других¹ , состоит, по нашим оценкам, в исследовании природы социальных и политических ценностей, оценке их роли в процессах трансформации российского общества. Заметим, что исследования первых постсоветских лет (1991–1999 гг.), посвященные проблемам ценностей, носили по большей части общетеоретический характер и представляли собой попытки осмысления перемен в аксиосистеме российского общества. Поздние работы (2000-е гг.) отличаются большей конкретностью и ориентацией на отдельные аспекты формирования и трансформации системы ценностей общества. К их числу можно отнести работы Л.В. Баевой, Е.В. Бродовской, С.А. Бурцева, А.Г. Вор-жецова, В.Н. Гуляихина, Г.Б. Кошарной, Е.В. Морозовой, Д.В. Прокофьевой, А.И. Редель, А.М. Салогуб, О.А. Сиденко² .

¹ См.: Ахиезер А.С. Ценности общества и возможности реформ в России // Обще
ственные науки и современность. – 1994. – № 1. – С. 17-27; Башкирова Е.И., Лайдинен
Н.В. Президент: феномен общественной поддержки // Социс. – 2001. – № 9. – С. 29-36; Баш-
кирова Е.И. Трансформация ценностей российского общества // Полис. – 2000. – № 6.
– С. 51-65; Бойко В.И. Ценности и технологии устойчивого социального развития: материа
лы к разраб. прогр. исслед. – Новосибирск: ИФПр, 1994. – 48 с.; Брандес М.Э. Ценностные
ориентиры современного российского общества: политический аспект // Политическая
наука современной России: Тенденции развития. – М., 1999. – С. 56-80; Брицкий Г.О. Вос
приятие процесса трансформации предпочтения российских граждан в публичной сфере
// Вестник МГУ. Сер. 18: Социология и политология. – 1998. – № 2. – С. 153-166; Гельман -
В.Я. “Transition” по-русски, концепция переходного периода и политическая трансформа
ция в России (1989-1996) // Общественные науки и современность. – 1997. – № 4. – С. 64-81;
Заславская Т.Н. Социокультурный аспект трансформации российского общества // Социс.
– 2001. – № 8. – С. 3-12; Леонтьев Д.А. Ценность как междисциплинарное понятие: опыт
многомерной реконструкции // Вопросы философии. – 1996. – № 4. – С. 15-26; Максимов A.H.
Философия ценностей. – М.: Высшая школа, 1997. – 176 с.; Назаров М.М. Политические цен
ности и политический протест. – М.: Б.и., 1995. – 45 с.; Розов Н.С. Ценности в проблемном
мире: философские основания и социальные приложения конструктивной аксиологии. –
Новосибирск: Изд-во Новосибирского ун-та, 1998. – 292 с.; Цыганков А.П. Между либераль
ной демократией и сползанием в авторитаризм: предварительные итоги политического
развития России // Социально-политический журнал. – 1997. – № 1. – С. 15-37.

² См.: Баева Л.В. Экзистенциальная природа ценностей: дис. ... д-ра филос. наук.
– Волгоград, 2004. – 348 с.; Бродовская Е.В. Ценностная система общества как фак
тор политической трансформации современной России. – Тула: Изд-во ТулГУ, 2004.
– 212 с.; Бурцев С.А. Трансформация систем ценностей в переходном обществе: дис.
… канд. филос. наук. – М., 2008. – 174 с.; Воржецов А.Г. Политическая трансформа
ция в постсоветской России: монография. – Казань: КНИТУ, 2011. – 164 с.; Гуляи-
хин В.Н. Политика и патриотизм в современной России // NB: Проблемы общества
и политики. – 2013. – № 9. – С. 1-19; Гуляихин В.Н. Семья как субъект ранней пра
вовой социализации // NB: Вопросы права и политики. – 2013. – № 7. – С. 56–66;
Гуляихин В.Н., Пантелеев Е.В. Правовая социализация человека: роль архетипов
правового сознания // Право и образование. – 2014. – № 05. – С. 110-118; Кошарная
Г.Б. Сущность, структура и функции культуры предпринимательства в современ
ном российском обществе: методологический аспект // Известия высших учебных

Социологический подход акцентирует внимание на различных социопсихологических аспектах политики, проблемах психологии личности и масс, вопросах социально-политической мифологии. К этой группе трудов относятся исследования Х. Ортега-и-Гассета, З. Фрейда, К.Г. Юнга, Г.Г. Ди-лигенского и др.³ Отдельно выделим работы представителей критической теории современного (индустриального) общества (Франкфуртской школы), в частности Т. Адорно, Г. Маркузе, Э. Фромма, Ю. Хабермаса⁴ .

Культурологической подход к исследуемой политической проблеме состоит в выявлении специфики и тенденций развития той части собственно культуры, которая связана с общественно-политическими институтами и процессами, определяет политические ценности, политический менталитет и особенности политического выбора и поведения граждан. Наиболее масштабно это отражено в феномене политической культуры. Впервые сам термин “политическая культура” упоминается в фундаментальной работе И.Г. Гердера “Идеи к философии истории человечества”⁵ . В широкий научный оборот данное понятие вошло во

заведений. Поволжский регион. Общественные науки. – 2010. – № 4. – С. 76–84; Кошарная Г.Б., Толубаева Л.Т. Духовно-нравственные ориентиры в системе ценностей студенческой молодежи регионального социума // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Общественные науки. – 2013. – № 3 (27). – С. 113–123; Морозова Е.В. Сложносоставная идентичность как объект политологического анализа // Человек. Сообщество. Управление. – 2012. – № 1. – С. 60-66; Прокофьева Д.В. Проблема системы ценностей в современной России // Гуманитарный вектор. Сер.: Философия, культурология. – 2014. – № 2 (38). – С. 20-25; Редель А.И. Духовность в структуре российского менталитета: к вопросу о социокультурной трансформации российского общества: дис. … канд. филос. наук. – М., 2003. – 173 с.; Cалогуб А.М. Креативное управление в системе социальных ценностей российского общества // Социально-гуманитарные знания. – 2013. – № 7. – С. 257-264; Сиденко О.А. Российская модернизация: тайна за семью печатями // Вестник Воронежского государственного университета. Сер.: История. Политология. Социология. – 2010. – № 1– С. 93–98.

³ См.: Ортега-и-Гассет X. Восстание масс. – М.: АСТ: Ермак, 2005. – 272 с.;
Фрейд З. Психология масс и анализ человеческого “Я” / пер. В. Гореликова.
– М.: Азбука-Аттикус, 2013. – 192 с.; Юнг К.Г. Душа и миф. Шесть архетипов / пер.
А.А. Спектор. – Минск: Харвест, 2004. – 398 с.; Дилигенский Г.Г. Социально-поли
тическая психология. – М: Новая школа, 1996. – 352 с.

⁴ См.: Адорно Т. Исследование авторитарной личности / пер. М. Поповой,
М. Кондратенко. – М.: Астрель, 2012. – 480 с.; Маркузе Г. Критическая теория об
щества / пер. А. Юдина. – М.: АСТ: Астрель, 2011. – 384 с.; Маркузе Г. Эрос и циви
лизация / пер. А. Юдина. – М.: АСТ: Ермак, 2003. – 320 с.; Фромм Э. Бегство от
свободы / пер. Г.Ф. Швейника. – М.: АСТ, 2011. – 288 с.; Фромм Э. Иметь или быть?
/ пер. Э.М. Телятниковой. – М.: АСТ: Астрель, 2010. – 320 с.; Хабермас Ю. Демокра
тия. Разум. Нравственность / под ред. В. Степина. – М.: Academia, 1995. – 256 c.

⁵ См.: Гердер И.Г. Идеи к философии истории человечества / пер. с нем. и при
меч. А.В. Михайлова. – М.: Наука, 1977. – 703 с.

многом благодаря работам таких зарубежных авторов, как А.Г. Алмонд, С. Верба, Е. Вятр, К. Феннер, П. Шаран⁶ .

В отечественной политологии политико-культурологические аспекты развития политических институтов и процессов рассмотрены в диссертациях И.И. Глебовой, В.В. Огневой, В.Ф. Пенькова, Ю.С. Пивоварова, Н.П. Поли-ваевой, М.И. Прановой, В.В. Рябева⁷ , монографиях и статьях Э.Я. Баталова, К.С. Гаджиева, О.В. Гаман-Голутвиной, Л.Я. Гозмана, Г. Зимона, Ю.В. Ирхи-на, О.Ю. Малиновой, М.М. Назарова, В.В. Огневой, Е.Б. Шестопал и др.⁸

⁶ См.: Алмонд Г.А., Верба С. Гражданская культура и стабильность демократии
// Полис. – 1992. – № 4. – С. 122-134; Вятр Е. Социология политических отношений /
пер. с польск. Ф.М. Бурлацкого. – М.: Прогресс, 1979. – 463 с.; Феннер К. Политическая
культура // Политология: краткий тематический словарь. – М., 1992. Вып. I. – С. 70–73;
Шаран П. Сравнительная политология. – М.: РАУ, 1992. – Ч. 1. – 226 с. – Ч. 2. – 216 с.

⁷ См.: Глебова И.И. Образы прошлого в структуре политической культуры России:
дис. … д-ра. полит. наук. – М., 2007. – 292 с.; Огнева В.В. Политологический анализ процессов
демократизации общества и государства в постсоветский период развития: на примере
Республики Казахстан и Российской Федерации: дис. ... д-ра полит. наук. – М., 1997. – 349 с.;
Пеньков В.Ф. Политическая культура как фактор развития политического процесса в со
временной России: дис. … д-ра полит. наук. – М., 2002. – 382 с.; Пивоваров Ю.С. Политичес
кая культура: Вопросы теории и методологии, опыт России и западная наука: дис. … д-ра
полит. наук. – М., 1995. – 335 с.; Поливаева Н.П. Политическое сознание в условиях транс
формации российского общества: дис. … д-ра полит. наук. – М., 2009. – 462 с.; Пранова М.И.
Избирательная кампания в системе политической культуры современного российского об
щества: состояние и перспективы развития: дис. … д-ра полит. наук. – Ростов н/Д, 2009.
– 353 с.; Рябев В.В. Гражданское общество и политическая культура современной России:
политико-социологический анализ: дис. … д-ра социол. наук. – СПб., 2005. – 363 с.

⁸ См.: Баталов Э.Я. Политическая культура как социальный феномен // Вестник
Московского университета. – 1991. – № 5. – С. 68-73; Баталов Э.Я. Политическая культу
ра России сквозь призму civil culture // Pro et Contra. – 2002. – Т. 7. – № 3. – С. 7–22;
Гаджиев К.С. Политическая культура: концептуальный аспект // Политические иссле
дования. – 1991. – № 6. – С. 69-83; Гаджиев К.С. Проблема модернизации и политической
демократии // Политическая культура: теория и национальные модели / сост. Д.В. Гу-
дименко. – M.: Интерпракс, 1994. – С. 26-34; Гаман-Голутвина О.В. Развитие категории
“политическая культура” в общественно-политической мысли // Политэкс: Политичес
кая экспертиза. – 2005. – № 5. – С. 38-49; Гозман Л.Я., Шестопал Е.Б. Политическая пси
хология. – Ростов н/Д: Феникс, 1996. – 448 с.; Зимон Г. Заметки о политической культуре
постсоветской России // Вопросы философии. – 1998. – № 7. – С. 23-30; Ирхин Ю.В.
Человеческое измерение политики. – М.: Луч, 1993. – 222 с.; Малинова О.Ю. “Политичес
кая культура” в российском научном и публичном дискурсе // Полис. – 2006. – № 5.
– С. 106–128; Малинова О.Ю. Политическая культура как предмет политической социоло
гии // Политическая социология: учебно-методический комплекс. – М.: РОССПЭН, 2013.
– Гл. 15. – С. 323-347; Назаров М.М. Политическая культура российского общества.
1991–1995 гг.: опыт социологического исследования. – М: Эдиториал УРСС, 1998. – 173 с.;
Огнева В.В., Власов В.В. Организованные группы интересов в политической жизни совре
менной России: теоретический контекст и практические реалии: монография. – Орел: Изд-
во ОРАГС, 2007. – 235 с.; Образы власти в политической культуре России: кол. монография
/ под ред. Е.Б. Шестопал. – М.: Московский общественный научный фонд, 2000. – 248 с.

Сторонники правового подхода делают упор на вопросах взаимодействия и взаимовлияния культуры и политики через призму развития правовой культуры, политико-правовых аспектов политической трансформации государства и общества. Это нашло отражение в работах классиков (Г.Ф. Гегель, Б.Н. Чичерин)⁹ и современных авторов (А.М. Величко, Р.Х. Макуев, Л.А. Петручак)¹⁰ .

Несомненный интерес представляют труды Р.Г. Абдулатипова, А.А. Галкина, М.В. Глигич-Золотаревой, В.Г. Крашенининой, М.Х. Фарук-шина и других авторов¹¹ , рассматривавших проблемы российского федерализма как политико-правовой основы регионального компонента политических процессов. При разработке методологии исследования региональной специфики политических процессов в России автор опирался на труды И.А. Батаниной, Ю.С. Васютина, О.И. Ковриковой, В.Г. Ледяева, В.Ф. Пенькова, А.Л. Салагаева, С.В. Самгина, Д.Г. Сельцера, А.Е. Чириковой и др.¹²

⁹ См.: Гегель Г.В.Ф. Философия права / пер. с нем.; ред. и сост. Д.А. Керимов,
В.С. Нерсесянц. – М.: Мысль, 1990. – 524 с.; Чичерин Б.Н. Общее государственное право.
– М.: Зерцало, 2014. – 536 с.; Чичерин Б.Н. Философия права. – М.: Либроком, 2013. – 344 с.

¹⁰ См.: Величко А.М. Государственно-правовые идеалы России и Запада: соот
ношение правовых культур: дис. … д-ра юрид. наук. – М., 2000. – 355 с.; Макуев Р.Х.
Трансформация государства и права: поиск типологических решений. – Орел: Изд-
во ОРАГС, 2008. – 186 с.; Петручак Л.А. Правовая культура современной России:
теоретико-правовое исследование: дис. … д-ра юрид. наук. – М., 2012. – 453 с.

¹¹ См.: Абдулатипов Р.Г. Национальный вопрос и государственное устройство Рос
сии. – М.: Славянский диалог, 2000. – 655 с.; Галкин А.А. Федерализм вчера и сегодня //

Проблемы федерализма: российский и мировой опыт / под ред. Г.Ю. Семигина. – М.: Ин-т сравн. политол. РАН, 2003. – С. 26-61; Глигич-Золотарева М.В. Теория и практика федерализма: системный подход / науч. ред. Н.М. Добрынин. – Новосибирск: Наука, 2009. – 640 с.; Крашенинина В.Г. Федерализм: история идеи и практика современной России // Мир науки, культуры, образования. – 2012. – № 2 – С. 425-427; Фарукшин М.Х. Федерализм: теоретические и прикладные аспекты. – М.: Юристъ, 2004. – 527 с.

¹² См.: Батанина И.А. Политическое управление в регионе: состояние и тен
денции развития в современной России: дис. ... д-ра полит. наук. – М., 1997. – 332 с.;
Батанина И.А., Бродовская Е.В., Лаврикова А.А., Шумилова О.Е. Особенности пуб
личной коммуникации в Тульском регионе: стратегия исследования. – Тула: Изд-
во ТулГУ, 2014. – 240 с.; Васютин Ю.С. Регион как субъект политической власти:
учебное пособие. – М.; Орел: Изд-во ОРАГС, 2002. – 431 с.; Коврикова О.И. О поло
жении среднего класса провинциального города // Вестник Тамбовского универси
тета. Сер.: Гуманитарные науки. – 2004. – № 1. – С. 23-29; Ледяев В.Г., Чирикова А.Е.
Губернатор и его команда в пространстве городской политики малых российских
городов // Вестник Пермского университета. Сер.: Политология. – 2013. – № 3.
– С. 4–25; Пеньков В.Ф. Об основных тенденциях трансформации социальной базы
политических партий в провинции // Вестник Тамбовского университета. – 2009.
– № 9. – С. 9-16; Пеньков В.Ф., Коврикова О.И. О ценностных ориентациях электо
рата. – Тамбов: Пролетарский светоч, 1998. – 82 с.; Салагаев А.Л., Сергеев С.А., Луч-
шева Л.В. Новые проблемы и противоречия социокультурного развития Республики

Стоит выделить также цивилизационный подход к исследуемой проблеме, раскрываемый в трудах Н.А. Бердяева, Л.Н. Гумилева, В.Я. Данилевского, И.А. Ильина, которые поднимали вопросы особенностей России как специфичного культурного организма, акцентируя внимание на ее социокультурном и историческом наследии, “особом пути” развития¹³ . Современной попыткой обобщения политического, историко-культурного и социально-экономического развития России стала работа В.А. Никонова “Российская матрица”¹⁴ .

Отдельной группой работ, посвященных инструментам и методам исследования, необходимо признать труды таких авторов, как А.Г. Жуковский, О.Б. Кошовец, Т.В. Мишина, Г.Г. Молчанова, Е.А. Поправко, Г.В. Прокопеня, Н.В. Тищенко и др.¹⁵

Автор полагает, что политологический аспект заявленной темы состоит в комплексном использовании всех обозначенных выше подходов по принципу дополнительности, их объединении в единую модель

Татарстан. – Казань: КНИТУ, 2011. – 252 с.; Самгин С.В. Перспективы изменения социальной базы региональных отделений политических партий в Тамбовской области (на примере выборов в ГД РФ 1999 и 2003 гг.) // Pro nunc. Современные политические процессы. – 2004. – № 2. – С. 172-176; Сельцер Д.Г. Взлеты и падения номенклатуры. – Тамбов: Тамбовполиграфиздат, 2006. – 592 с.; Сельцер Д.Г. От А.И. Рябова до О.И. Бе-тина: О традиционной парадигме “коммунисты-демократы”, клановости и феномене Владимира Путина // Феномен Владимира Путина и российские регионы: победа неожиданная или закономерная?: сборник статей / под ред. К. Мацузато (Славяноевразийские исследования. Вып. 1). – М.: Материк; Саппоро: SRC, 2004. – С. 84–140.

¹³ См.: Бердяев Н.А. Судьба России. – М.: Эксмо, 2007. – 640 с.; Гумилев Л.Н.
Древняя Русь и Великая Степь. – М.: Айрис-Пресс, 2012. – 768 с.; Гумилев Л.Н.
От Руси до России. – М.: Айрис-Пресс, 2013. – 320 с.; Данилевский Н.Я. Россия и
Европа. – М.: Эксмо, 2003. – 640 с.; Ильин И.А. О русском национализме: сборник
статей. – М.: Российский Фонд Культуры, 2007. – 152 с.

¹⁴ См.: Никонов В.А. Российская матрица. – М.: Русское слово-учебник, 2014. – 992 с.

¹⁵ См.: Жуковский А.Г. Современные парадигмы политологического исследо
вания: дис. ... д-ра полит. наук. – Ростов н/Д, 2011. – 275 с.; Кошовец О.Б. Исследова
ние культуры и культура исследователя: методологические и гносеологические
проблемы историко-культурных исследований: дис. … канд. филос. наук. – М., 2003.
– 221 с.; Мишина Т.В. Когнитивизм как комплексный подход к исследованию куль
туры: дис. … канд. филос. наук. – Чита, 2010. – 142 с.; Молчанова Г.Г. Методы иссле
дования в межкультурной коммуникации: символ как когнитивная память культуры
// Вестник Московского университета. Сер. 19: Лингвистика и межкультурная ком
муникация. – 2011. – № 1. – С. 7–24; Поправко Е.А., Дударенок С.М. Методы иссле
дования культуры: учебное пособие для студ. высших учебных заведений / отв. ред.
Е.А. Поправко. – Владивосток: Дальневосточный гос. ун-т., 2008. – 286 с.; Прокопе-
ня Г.В. Генезис кросс-культурного подхода в исследовании культур: дис. … канд.
филос. наук. – СПб., 2008. – 178 с.; Тищенко Н.В. Возможность применения количе
ственных методов в исследованиях феноменов культуры // Обсерватория культу
ры. – 2011. – № 3. – С. 105–109.

9 исследования. Заметим, что вопросы комплексного анализа процесса взаимодействия и взаимовлияния культуры и политики, в том числе институтов, механизмов и технологий, по нашей оценке, остаются недостаточно изученными, что во многом определяет цель и задачи данной диссертации.

Цель исследования состоит в изучении специфики и основных тенденций взаимодействия и взаимовлияния культуры как социального феномена и политических процессов в России.

Реализация цели предполагает решение следующих задач исследования:

– выявить основные теоретические аспекты взаимодействия и взаимовлияния культуры и политических процессов, оценить их применимость к российской политической практике;

– обосновать основные этапы развития политических процессов в России в контексте социокультурной динамики общества;

– оценить роль и значение социокультурных и политико-ценностных факторов на начальном этапе институционального дизайна политических процессов в России постсоветского периода (1991-1999 гг.);

– определить сущностные характеристики “креативного класса” как социокультурного феномена и его влияние на развитие современных политических институтов и процессов в России;

– раскрыть основные социокультурные факторы и политические технологии, определяющие региональные особенности политических процессов в России;

– выявить особенности и основные тенденции развития регионального компонента политических процессов в Тамбовской области.

Объектом исследования выступают социокультурные основания развития политических процессов в России постсоветского периода.

Предметом исследования является взаимодействие культуры, политических институтов и процессов в контексте социальной модернизации в России постсоветского периода.

Рабочая гипотеза исследования состоит в том, что социокультурная составляющая оказывает регулятивное воздействие на политические процессы, возрастающее на современном этапе, характеризующемся внедрением в массовое сознание и систему ценностей социума ряда новых социальных и политических ценностей, которые зачастую вступают в противоречие с традиционными аксиологическими парадигмами российского общества. Указанные тенденции приводят к трансформации образцов политических действий и моделей политического поведения, возрастанию

конфликтогенного и противоречивого содержания политических процессов в современной России, делают структуры гражданского общества инструментом публичной политики, побуждают государство к поиску путей и методов оптимизации политических процедур в логике развития социокультурных оснований российского общества, постепенно переходя от модели управления общественными процессами к их регулированию.

Географические границы исследования включают в себя территорию Российской Федерации. Специфика регионального компонента политических процессов в России показана на материалах Тамбовской области. В работе также дан компаративный анализ политических процессов в Республике Татарстан, городе федерального значения Москва и Калининградской области.

Хронологические рамки исследования ограничиваются периодом с 1985 по 2014 г. Начальная дата охватывает позднесоветские реформы периода “перестройки” как начало перехода к новой модели общественно-политического и административно-государственного устройства России. Конечная дата определяется новым этапом развития российских политических процессов, начало которого автор связывает с воссоединением Российской Федерации с Крымом и Севастополем. Автор допускает выход за хронологические рамки для определения социокультурных предпосылок реформ и выявления основных технологий взаимодействия и взаимовлияния культуры и политических процессов.

Эмпирический корпус диссертационной работы включает в себя следующие виды источников: 1) Конституция РФ 1993 г., федеральные и региональные нормативно-правовые акты; 2) материалы международных, всероссийских, межрегиональных и региональных научно-практических конференций; 3) материалы всероссийских и региональных политологических, культурологических и социологических исследований; 4) мониторинговые рейтинги, аналитические отчеты и доклады различных экспертных клубов, фондов и сообществ; 5) опубликованные и неопубликованные материалы социологических опросов, проводимые управлением по связям с общественностью администрации Тамбовской области; 6) результаты экспертного опроса, проведенного диссертантом в рамках изучения социокультурных факторов развития внутриполитических процессов в Тамбовской области в мае-июне 2014 г.; 7) в диссертации также использованы различные архивные, статистические и аналитические материалы.

Теоретическая и методологическая основа диссертации во многом определяется ее междисциплинарным характером. Теоретическую основу

11 работы составили труды, идеи, концепции отечественных и зарубежных политологов, историков, социологов, философов, культурологов, правоведов и регионоведов. На общую направленность диссертации заметное влияние оказали работы представителей Франкфуртской школы, а также идеи евразийства.

Методологическую основу диссертации составил системный подход, сущность которого состоит в рассмотрении политики и культуры как социальных явлений, общей основой которых является бихевиористская составляющая. Методологию работы составили также как общенаучные методы (дедукция, индукция, анализ, синтез, абстрагирование), так и специально научные (структурно-функциональный, системный, исторический, сравнительный, антропологический, социологический методы политологии), комплексное использование которых позволило сформировать широкую методологическую базу для решения поставленных в рамках диссертации задач исследования.

Научная новизна диссертации заключается в следующем:

1. Предложена авторская модель структурирования социокультурных оснований политических процессов. Выделены их философско-ак-сиологические, социопсихологические, политико-культурологические, политико-правовые и собственно политологические аспекты.

2.Заявлена периодизация этапов развития политических процессов в России в зависимости от социокультурной динамики общества: 1) социокультурной подготовки (1985-1991 гг.) – является протопериодом, где происходит первичное внедрение базовых демократических политических ценностей, моделей поведения и мышления; 2) динамичной социокультурной трансформации (1991-2003 гг.), характеризующийся стихийным характером формирования системы политических и социальных ценностей социума и маргинализацией части общества; 3) политико-аксиологической “многоукладности” (2003 г. – н.в.) – период, признаками которого являются перманентный конфликт между двумя субкультурами традиционалистов и инноваторов, общая деидеологизация российского общества.

1. Уточнена роль межпоколенческой преемственности и взаимодействия как социокультурного феномена в развитии современных политических институтов и процессов в России. Выявлены технологии влияния двух основных субкультур “традиционалистов” и “инновато-ров” на формирование институционального дизайна политических процессов и институтов в современной Российской Федерации.

2. На основе авторского экспертного опроса выявлена специфика регионального компонента политических процессов в Тамбовской области.

Определено, что тенденции к институционализации гражданской активности в регионе являются отражением проводимой органами власти области внутренней политики. Подчеркнуто значение культивирования политических ценностей в развитии регионального компонента политических процессов в регионе.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Процесс взаимодействия культуры и политики происходит в рамках ряда компонентов, составляющих структуру социокультурных оснований политических процессов. Философско-аксиологический и социопсихологический аспекты включают в себя генерирование социальных ценностей, смыслов и знаний, определяющих мировоззрение, убеждения, менталитет и сознание различных социальных субъектов. Политико-культурологический аспект взаимодействия культуры, политических процессов представляет собой политизацию социальных ценностей, отношений, поведения социальных субъектов. В рамках политико-правового аспекта указанное взаимодействие материализуется в определенные политические институты, технологии и механизмы. Политологические компоненты акцентируют внимание на роли политических ценностей, моделей политического поведения и образцов политических действий во взаимоотношениях социальных субъектов по поводу политической власти и их влияния на политические процессы.

2. Анализ современных политических процессов в России с позиции социокультурной динамики общества позволяет выделить три основных этапа их развития: а) социокультурная подготовка (1985-1991 гг.); б) динамичная социокультурная трансформация (1991-2003 гг.); в) политико-аксиологическая “многоукладность” (2003 г. – н.в.).

3. В процессе взаимодействия и взаимовлияния культуры и политики в России значимую роль играет государство как регулятор всех процессов. Знаковой особенностью современного этапа является возрастание роли креативного класса общества как фактора трансформации социокультурных оснований политики, развития политических институтов и процессов.

4. Развитие современных политических процессов в России носит перманентный конфликтогенный и рискогенный характер, обусловленный различиями между политико-аксиологическими и социокультурными преференциями поколения молодых россиян (1980-1990 гг. рождения) и более старших поколений.

5. Региональный компонент политических процессов в России имеет собственную специфику развития, определяемую доминирующими

13 социокультурными характеристиками регионов. Ключевую роль при этом приобретают (по степени влияния): ценностные и этноконфесси-ональные (культура, традиции, язык, религии и т.д.), социально-экономические (уровень жизни, занятость населения, привлекательность для трудовой (иностранной) миграции, степень урбанизации региона и т.п.) и политико-географические (центр–окраина, климат, природные ресурсы и др.) факторы, влияющие на систему социальных и политических ценностей и, как следствие, на модели политического поведения, политического выбора и мышления регионального социума.

6. В Тамбовской области развитие регионального компонента политических процессов происходит в контексте общероссийских тенденций, отмечено стремление к открытости власти, включению институтов гражданского общества в сферу публичной политики. Институциональный дизайн общественных формирований региона во многом обусловлен проводимой органами власти области внутренней политикой, системной работой по культивированию политических ценностей позитивного толка.

Область научного исследования соответствует п. 8 "Место политического процесса в системе общественных процессов. Социокультурные основания политического процесса. Типология политических процессов. Субъекты и объекты политического процесса. Институированные и неинституированные политические процессы. Власть и оппозиция в политическом процессе. Теневые субъекты в политике. Структурные элементы политического процесса, способы и механизмы их взаимосвязи и взаимодействия. Уровни политического процесса. Понятие "мировой политический процесс, его основные характеристики в условиях глобализации. Специфика и основные черты политического процесса в постсоветской России" Паспорта специальности 23.00.02 Политические институты, процессы и технологии.

Теоретическая значимость заключается в том, что раскрытие темы диссертации способствует расширению научных представлений о специфике современных политических институтов и процессов в России, позволяет уточнить роль и значение социокультурных оснований их развития.

Практическая значимость диссертации определяется тем, что основные положения и выводы исследования могут быть использованы при выработке новых концепций и идей оптимального развития России, рекомендаций по стратегии и тактике проведения политических реформ, что позволяет повысить уровень политического прогнозирования и эффективность политического управления. Материалы проведенного политологического исследования могут быть использованы при разработке учебных курсов по политологии, политической психологии и политической регионалистике.

Апробация работы. Ключевые выводы и положения диссертации раскрыты в четырнадцати публикациях общим объемом 6,6 п.л., из них семь публикаций в рецензируемых научных журналах, включенных в перечень ВАК. Основные результаты исследования были представлены автором на одной всероссийской и трех международных научно-практических конференциях в Тамбове и Новосибирске. Положения и результаты диссертационного исследования внедрены в практическую деятельность администрации Тамбовской области, что подтверждено актом о внедрении результатов диссертационного исследования.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, разделенных на шесть параграфов, заключения, списка источников и литературы, приложений.

Сущность политических механизмов противодействия коррупции в современной России

О вреде коррупции, ее разлагающем влиянии на государство и общество философы стали задумываться еще до нашей эры. Так, древнегреческие философы Платон, его ученик Аристотель, за 4 века до нашей эры отмечали, что коррупция приводит к порче государственного устройства общества, ухудшению политических нравов граждан. Кроме этого, они указывали на разлагающее воздействие казнокрадства и взяточничества, других злоупотреблений властью на экономическую, политическую и духовную жизнь общества. Главной причиной гибели государства Платон считал порчу человеческих нравов и несоблюдение установленных законов. В работе «Законы» Платон писал: «Я вижу близкую гибель того государства, где закон не имеет силы и находится под чьей-либо властью»1.

Аристотель, развивая идеи своего учителя, в работе «Политика» предупреждал, что коррупция способна привести государство к вырождению. Поэтому он призывал к бескомпромиссной борьбе с коррупционными практиками, с незаконным извлечением прибыли должностными лицами. «Самое главное при всяком государственном строе, -указывал древнегреческий философ, - это посредством законов и остального распорядка устроить дело так, чтобы должностным лицам невозможно было наживаться»2.

По существу, древнегреческими мыслителями были разработаны основы политологического исследования коррупции, в частности, коррупции государственной власти. Они были развиты в последующем известными учеными: Н. Макиавелли, Ш. Монтескье и другими. Так, итальянский мыслитель и политический деятель Николо Макиавелли (1469 -1527) определил коррупцию как «использование публичных возможностей в частных интересах»1. Ш. Монтескье, развивая эту мысль, писал, что «всякий человек, обладающий властью, склонен злоупотреблять ею»2.

Современные общественные науки, исследуя специфику коррупционных отношений, в той или иной степени касаются политологических аспектов. Так, российский ученый-обществовед Б.В. Волженкин, определяет коррупцию как «социальное явление, заключающееся в разложении власти, когда государственные (муниципальные) служащие и иные лица, уполномоченные на выполнение государственных функций, используют свое служебное положение, статус, авторитет занимаемой должности в корыстных целях для личного обогащения или в групповых интересах»3.

В политологической науке коррупция рассматривается в более широком ракурсе, чем в теории государства и права или криминологии. Политологические исследователи стремятся выявить причинно-следственные связи коррупции в системе политических отношений, показать, почему люди, облеченные властью, стремятся к личному обогащению вразрез с политическими установками и вопреки действующим политическим механизмам противодействия.

Политологическая наука подходит к определению сущности коррупции, как к фактору, деформирующему политическую систему, снижающему авторитет органов власти и управления, как в федеральном центре, так и в регионах, что в свою очередь отрицательно сказывается на эффективности проводимых реформ и социально-экономическом развитии нашего государства.

Таким образом, с позиции политологической науки коррупция представляет собой общественно опасное явление, приводящее к деформации государственного и муниципального управления, когда узкокорыстные интересы государственных или муниципальных служащих, должностных лиц доминируют над государственными или социальными. Эту суть явления отмечают и авторы «Политической энциклопедии» определяя коррупцию как «испорченность, развращенность, продажность политических и общественных деятелей, должностных лиц государственного аппарата», использующих сво положение в личных целях1.

Рассматривая коррупцию в системе общественных отношений современной России с политологической точки зрения, можно выделить целый ряд политических и социально-экономических факторов, являющихся, по мнению диссертанта, основными причинами разрастания коррупции. К таким факторам диссертант относит: - отсутствие системного подхода и эффективной государственной стратегии в борьбе с коррупцией, включающей политические механизмы противодействия коррупции; - снижение духовно-нравственного уровня населения, моральных принципов в обществе; - недостаточное политическое и правовое воспитание граждан, снижение авторитета права и закона, коррумпированность самих правоохранительных органов, призванных вести бескомпромиссную борьбу с коррупцией; - слабая кадровая политика государства, дающая возможность занимать государственные посты коррупционерам и казнокрадам; - несовершенство антикоррупционного законодательства;

Разработка и реализация инициатив государственной власти по противодействию коррупции

Наибольший научный интерес, на наш взгляд, представляет трактовка термина «политический механизм» В.А.Титаренко, который в своей докторской диссертации «Политические механизмы управления в российском государстве» определяет его как «средство реализации государственной политики». Исследую практику применения политических механизмов в России, В.А.Титаренко пришел к выводу, что «реально действующая в современной России система политических механизмов представляет собой соединение разнопорядковых элементов: демократических, административных, теневых… Конечные результаты такой деятельности не предсказуемы, сама деятельность неэффективна. Для существенного повышения уровня государственного управления страной необходимо обеспечить господство демократических механизмов на всех стадиях политического процесса. Однако полного господства в управленческом процессе демократические механизмы еще не получили. Серьезными проблемами на этом пути оказались: значительная искусственность многих элементов федеративного устройства России; теневая, коррупционная сфера современного общества; не отрегулированная, а в чем-то неполноценная политическая система, формально демократическая, а реально представляющая собой некую политическую компиляцию»1. В докторской диссертации А.В.Козловой термин «политический механизм» определяется как «категория, определяющая явления, различные по предназначению, структуре и составу, функциям и другим параметрам»1. С этим определением можно согласиться, но только отчасти: оно не отражает ни содержания политического механизма, ни его функций, ни главного предназначения. Исследователь А.А. Мрищук определяет термин «политический механизм» как совокупность различных видов деятельности политических субъектов, а также способов их взаимоотношений, формальных и неформальных правил и процедур, гарантированных международным и национальным правом и включенных в динамику практически-политических отношений, которые реализуются в соответствии с выдвигаемыми политическими целями

Отдельные аспекты функционирования политических механизмов в современной России освещаются и в других работах отечественных политологов3.

Для правильного понимания и применения политических механизмов требуется точное определение круга политических акторов, которые хотя и преследуют собственные цели, но могут объединяться на основе общих интересов. К главным акторам, образующим некий несущий каркас политического механизма, призванного противодействовать коррупции, относятся: государство, гражданское общество, бизнес-структуры. Они руководствуются разными мотивами, но в политических механизмах могут выступать как политические институты и политические субъекты, осуществляющие целенаправленные действия против коррупции.

Здесь следует подчеркнуть важность такой мотивации, которая объединит всех акторов, как их стремление вести непримиримую борьбу с коррупцией, которая препятствует достижению их целей. Именно такая мотивация действий предполагает обусловленность, которая согласует различные, в том числе частично не совпадающие интересы в целостной структуре политических механизмов.

Действительно, практика свидетельствует, что у государства, бизнеса и институтов гражданского общества нет полного совпадения точек зрения на формы и методы борьбы с коррупцией, но есть объединяющее всех акторов желание изменить к лучшему создавшуюся ситуацию. Государство, если не все его органы власти и управления коррумпированы, если не все их руководители и рядовые чиновники извлекают прибыль из властных полномочий, заинтересовано если не в искоренении, то в существенном сокращении масштабов коррупции, которая снижает международный имидж и инвестиционную привлекательность страны, препятствует модернизации экономики и социальной сферы, в целом социально-экономическому развитию. Бизнес также заинтересован в снижении коррупции, которая не только существенно затрудняет условия предпринимательства (по этому показателю Россия в мировом рейтинге в конце первой сотни стран), но и значительно сокращает прибыль бизнесменов. По данным Генпрокуратуры РФ доход коррупционеров в нашей стране составляет порядка 350 млрд долларов, что в пересчете на рубли по курсу ЦБ превышает 20 триллионов. Львиная доля дохода чиновников-коррупционеров приходится на взятки и подношения от бизнеса, который вынужден отдавать им часть заработанной прибыли в виде «откатов», взяток и т.п. вознаграждений за оказанные госуслуги. Разумеется, это не устраивает бизнес-сообщество, но ему приходится мириться с этим, принимая такие «правила игры», устанавливаемые де-факто. Предприниматели вынуждены получать от государственных органов множество разрешений, согласований, они подвергаются проверкам многочисленных контролирующих организаций и надзирающих госструктур. И если они не будут принимать установленные «правила игры», то могут не только потерять часть своей прибыли, но и весь свой бизнес. «Ни для кого не секрет, что бизнес сегодня подвергается коррупционным схемам, натиску, который действует на развитие экономики региона, желающих применять новые технологии на своих предприятиях, -утверждает, например, председатель правления «Союза малого и среднего бизнеса в Свердловской области» С.Мазуркевич. - Элементов коррупции много: подкуп, выигрывание тендеров, различные откатные схемы»1. Уполномоченный по защите прав предпринимателей при Президенте РФ Б.Ю. Титов , выступая 3 марта 2015 г. на заседании Общественного Совета Центра Общественных процедур «Бизнес против коррупции», заявил, что он будет прилагать все усилия, чтобы совершенствовать законодательство в вопросах, касающихся уголовного преследования предпринимателей2.

Институты гражданского общества, выступая акторами в политических механизмах противодействия коррупции, также преследуют свои, вполне определенные цели: укреплять демократические преобразования в стране, снижать алчность и стяжательство коррупционных представителей органов государственной власти и управления, создавая тем самым условия для достойной жизни граждан. Преследуя эти и другие цели, институты гражданского общества вс активнее участвуют в работе политических механизмов противодействия коррупции .

Повышение роли гражданского общества как института противодействия коррупции в современной России

В реализации государственной антикоррупционной политики существенную роль играют Национальные планы противодействия коррупции, утверждаемые главой государства. Они содержат перечень направлений деятельности и конкретных мероприятий, которые обязаны осуществить органы государственной и муниципальной власти, институты гражданского общества в целях сокращения уровня коррупционных сделок в стране. Планы утверждаются указами главы государства, поэтому они носят обязательный характер. В первом Национальном плане противодействия коррупции, утвержденном президентом России 31 июля 2008 г., констатировалось, что «в Российской Федерации в основном сформированы и функционируют правовая и организационная основы противодействия коррупции». Первый национальный план предусматривал реализацию таких важные мероприятий, как-то: – выработка предложений по профилактике коррупции; – обнаружение имущества, подлежащего конфискации; – предъявление повышенных требований к кандидатам на руководящие должности в органах власти и управления, а также к будущим судьям; – развитие института общественного и парламентского контроля за соблюдением антикоррупционного законодательства; – совершенствование механизма антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов Российской Федерации; – контроль над доходами, имуществом и обязательствами имущественного характера чиновников; – повышение независимости средств массовой информации и др. Подводя итоги реализации первого Национального плана и оценивая его в политического механизма по противодействию коррупции, следует отметить, что значительная часть организаторской работы политических институтов и намеченных ими мероприятий была выполнена. На его основе были подготовлены и приняты проекты антикоррупционных федеральных законов: «О противодействии коррупции» и «О внесении изменений в

отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с ратификацией Конвенции Организации Объединенных Наций против коррупции от 31 октября 2003 г. и Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию от 27 января 1999 г. и др.

В соответствии с Национальным планом были выработаны и включены в законодательство предложения по профилактике коррупции, утвержден порядок ежегодного декларирования доходов и имущества чиновников, их супругов и несовершеннолетних детей, организована и проводится работа Общественной палаты, других институтов гражданского общества по антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов. С целью сокращения разворовывания государственного бюджета с применением коррупционных схем организованы электронные торги при закупках для государственных и муниципальных нужд и др.

После принятия антикоррупционного законодательства и первых шагов по его применению стало очевидным, что одними только правовыми методами системную коррупцию в стране не преодолеть, нужны были другие политические механизмы, которые бы в комплексе решали эти проблемы. По указанию главы государства началась подготовка национальной стратегии противодействия коррупции в масштабе страны, и к началу 2010 г. программный документ, определяющий основные принципы и подходы антикоррупционной политики в нашей стране был подготовлен и представлен главе государства на утверждение.

Национальная стратегия противодействия коррупции в Российской Федерации была утверждена указом главы государства от 14 апреля 2010 г.1 Она определяет основные направления государственной антикоррупционной политики на среднесрочную перспективу «в целях консолидации усилий федеральных органов государственной власти и местного самоуправления, а также институтов гражданского общества по борьбе с коррупцией в Российской Федерации». Главной целью нового политического механизма противодействия коррупции декларировалось «искоренение причин и условий, порождающих коррупцию в российском обществе».

В общих положениях Стратегии отмечалось, что анализ работы государственных и общественных институтов по исполнению Федерального закона от 25 декабря 2008г. №273-ФЗ «О противодействии коррупции» и Национального плана противодействия коррупции, утвержденного Президентом Российской Федерации 31 июля 2008 г. №Пр-1568, диктует необходимость принятия Национальной стратегии противодействия коррупции, представляющей собой постоянно совершенствуемую систему мер организационного, экономического, правового, информационного и кадрового характера.

Следует подчеркнуть, что и План, и Стратегия как политические механизмы противодействия коррупции в современной России не только содержат перечень целенаправленных мероприятий, институтов и организаций, но и служат руководством к действию для органов государственной власти, местного самоуправления, общественных организаций и общества в целом.

Указом главы государства от 14 апреля 2010 г. определено, что задействовать политические механизмы следует как при принятии законодательных (нормативных правовых) актов Российской Федерации формировании, муниципальных правовых актов, так и при исполнении бюджетов всех уровней, решении кадровых вопросов, а также путм активного вовлечения в работу по противодействию коррупции политических партий, общественных объединений и других институтов гражданского общества1. Отсюда следует, что политические механизмы противодействия коррупции должны реализовываться федеральными государственными органами, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, муниципальными образованиями, институтами гражданского общества.

В указе главы государства от 14 апреля 2010 г. ставились конкретные задачи как органам государственного и муниципального управления, так и институтам гражданского общества. В частности, в президентском документе предписывалось: внести до 1 июня 2010 г. в планы соответствующих федеральных органов исполнительной власти и иных государственных органов изменения, направленные на достижение конкретных результатов по противодействию коррупции. Национальная Стратегия предусматривала также развитие нормативно-правовой базы субъектов Российской Федерации и муниципальных образований по противодействию коррупции.

Приоритеты развития политических механизмов противодействия коррупции в России на основе отечественного и зарубежного опыта антикоррупционной политики

В современной России в последние годы заметно активизируется борьба с коррупцией: появляются новации в законодательстве, разрабатываются более эффективные политические механизмы на основе Стратегии и Национальных планов, участились аресты публичных лиц. Проблеме противодействия коррупционным сделкам стали больше уделять внимание Президент Российской Федерации, Государственная дума, Совет Федерации, региональные органы государственной власти, Общественная палата РФ и другие институты гражданского общества. Однако, судя по результатам (Россия по борьбе с коррупцией вс ещ находится во второй сотне стран), политические механизмы, применяемые до настоящего времени для противодействия масштабной коррупции, нуждаются в совершенствовании.

Российское государство за более чем тысячелетнюю историю своего существования накопила определенный опыт борьбы с коррупционными проявлениями во власти. В качестве терминов для обозначения проявлений коррупции на Руси использовались такие слова, как «мздоимство» и «лихоимство», а также «посул» (взятка, незаконный подарок). Во времена Ивана Грозного без взятки нельзя было даже подойти к наместнику или дьяку, которые царя «половиною кормят, а другую половину себе емлют». В известном Судебнике Ивана Грозного (1550 г.) вводились наказания за коррупцию в виде «торговой казни» и «бити кнутьем»1. Во времена опричнины за «чрезмерность во взятках» была введена исключительная мера наказания - смертная казнь, которая совершалась, как правило, на площади при большом скоплении народа. За 37 лет своего правления Иван Грозный отправил на плаху свыше 8 тысяч чиновников1, то есть каждого третьего. Такой устрашающий политический механизм противодействия коррупции дал некоторый положительный эффект - случаи коррупции встречались реже. Если провести аналогию со сталинским режимом, то и здесь преобладали в основном репрессивные механизмы в ущерб политическим.

Борис Годунов, придя к власти, применил другие политические механизмы противодействия коррупции: организационно-правовые и материального стимулирования. Он сменил в России всех «худых наместников, воевод и судей», вместо них назначил на государственные должности лучших людей. А чтобы чиновники «могли пристойно жить без лихоимства», удвоил им жалование, Одновременно с назначением на должность и повышением жалования царь предупреждал чиновников, что за коррупцию и лихоимство они будут жестоко наказаны. Слова царя не разошлись с делами: при Борисе Годунове государевых людей, которые брали взятки, публично секли и возили по городу напоказ, вешая им на шею «незаконный принос». Но даже такие жестокие наказания не смогли искоренить преступный обычай в среде русского чиновничества.

При Петре I казнокрадство, мздоимство, взятки, то есть те негативные явления в системе государственного управления, которые сегодня подразумеваются под термином коррупция, препятствовали реализации задуманных реформ, наносили вред авторитету государственной власти, тормозили развитие империи. Для выполнения возросших государственных функций Петру I пришлось значительно увеличить количество чиновников, и, как показала практика, дворяне, зачисленные в госаппарат, также были замечены в стремлении обогатиться за счет казны или просителей. Отчасти это стремление было вызвано тем, что, запрещая взятки, государь платил за службу невысокое жалование.

Птр I хотел побороть коррупцию в созданной им системе власти и управления и искал для этого разные способы и механизмы. Помимо жестких законов, предусматривавших для коррупционеров сметную казнь, а также штрафы и телесные наказания за злоупотребление служебным положением, для борьбы с коррупцией Петром I был учреждн институт фискалов, в обязанности которых входило «тайное надсматривание» за всеми чиновниками, чтобы они не расхищали казнные средства, не брали взяток. Самим фискалам по указу царя полагалось солидное вознаграждение – половина от суммы взысканных штрафов или стоимости имущества, конфискованного у коррупционера. Если же фискал не мог доказать справедливость своего доноса, то он не наказывался за донос, а освобождался от наказания. Птр I поощрял также доносы рядовых граждан на казнокрадов и взяточников. Если они вскрывали значительные факты коррупции, то россиянам полагалось 25 процентов от суммы, возвращенной в государеву казну.

Предпринимая решительные, подчас жестокие меры по искоренению социального зла, первый российский император не делал снисхождения даже своему ближнему окружению, несмотря на их прежние заслуги. После того, как сибирский губернатор князь Гагарин был изобличен в коррупции, по приказу Петра I он был повешен при всем истеблишменте. Архангельский вице-губернатор Курбатов был приговорен судом к большому денежному штрафу. Вице-губернатор Корсаков был публично наказан кнутом, а двум сенаторам князьям Волконскому и Опухтину жгли языки раскаленным железом. Не избежал наказания и обер-фискал Нестеров, который изобличил в коррупции князя Гагарина. На площади, принародно его четвертовали за крупную взятку. Петр I даже хотел издать закон «вешать всякого чиновника, укравшего хоть настолько, сколько нужно на покупку веревки», но генерал-прокурор Ягужинский остановил царя: «разве ваше величество хотите царствовать один, без слуг и без подданных? Мы все воруем, только один больше и приметнее другого» Однако эти и другие предостережения из близкого окружения не остановили монарха.

Борьбу с коррупцией Петр I вменил в обязанности созданной им прокуратуры. В отличие от института фискалов, институт прокуроров официально надзирал за соблюдением законов и пресекал их нарушения. Причем следует подчеркнуть, что борьба с коррупцией и другими злоупотреблениями чиновников государственного и местного управления носила системный характер, она не ослабевала даже в период Северной войны (1700-1721 гг.).

Таким образом, благодаря решительным и последовательным мерам, коррупция среди чиновников при Петре Великом была если не ликвидирована, то значительно сокращена.

Екатерина II, назначила достаточно высокие оклады своим чиновникам, однако, несмотря на это, проблема коррупции в органах власти и управления оставалась не решенной. Е сын, Павел I, продолжая борьбу с коррупцией в Российской империи, строго спрашивал со своих подданных за любые ее проявления. Он нажил себе множество врагов среди дворянства, уволив почти 20 тысяч чиновников и офицеров по подозрению в коррупции.