Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Социально-сетевые коммуникации как объект научного исследования 19
1.1 Теоретико-методологические подходы к исследованию коммуникационных процессов в политической сфере 19
1.2 Современная социально-сетевая среда: базовые характеристики и структурные компоненты 40
ГЛАВА 2. Социально-сетевые коммуникации в политическом процессе 64
2.1 Сущностные характеристики социально-сетевых коммуникаций в политическом контексте 65
2.2 Зарубежный опыт использования социально-сетевых коммуникаций в политическом процессе 80
2.3 Социально-сетевые коммуникации в политическом процессе современной России: основные сферы и специфические особенности применения 100
ГЛАВА 3. Социально-сетевая россия: перспективы развития и направления совершенствования 133
3.1 Перспективы развития социально-сетевых коммуникаций в политическом процессе современной России 133
3.2 Направления совершенствования социально-сетевых коммуникаций в политическом процессе современной России 147
Заключение 170
Список литературы 181
- Современная социально-сетевая среда: базовые характеристики и структурные компоненты
- Зарубежный опыт использования социально-сетевых коммуникаций в политическом процессе
- Социально-сетевые коммуникации в политическом процессе современной России: основные сферы и специфические особенности применения
- Направления совершенствования социально-сетевых коммуникаций в политическом процессе современной России
Введение к работе
Актуальность темы исследования. За относительно короткий по историческим меркам срок социальные сети превратились из модной экзотики в мощные компоненты глобального информационного пространства современности. Процесс межличностного информационного обмена в социальных сетях, отражающий различные аспекты повседневной жизни, оказывает все более возрастающее влияние на поведение людей. Именно об этом говорил Президент Российской Федерации В. В. Путин, указывая на политическую составляющую данного процесса. По словам главы российского государства, «мировое общественное мнение в нынешнее время формируется путем самого активного использования продвинутых информационных и коммуникационных технологий, а Интернет, социальные сети, мобильные телефоны и т. п. превратились - наряду с телевидением - в эффективный инструмент как внутренней, так и международной политики, это новый фактор, требующий осмысления, в частности для того, чтобы, продвигая и дальше уникальную свободу общения в интернете, уменьшить риск его использования террористами и преступниками».1
Сказанное доказывает актуальность выбранной темы диссертационного исследования, которая, по нашему мнению, обусловлена рядом факторов:
во-первых, высокой общественной востребованностью социально-сетевой среды, аудитория которой в настоящее время составляет более 2,3 млрд чел., что соответствует более 30 % населения Земли.2 Сравнительно большая информационная открытость, скорость и эффективность информационного обмена в социально-сетевой среде, достаточный уровень информационной и технологической грамотности активной части населения обусловливают рост общественного запроса на гражданскую самореализацию, снижают порог вхождения в политическую жизнь, медиатизируют политическую деятельность, формируют принципиально иные механизмы и формы взаимодействия государства, общественных структур и отдельных индивидов. В этой связи очевидную актуальность в качестве одного из основных факторов общественного и политического прогресса приобретают вопросы информационной безопасности и открытости государства, общественно-государственного партнерства и политической мобилизации в рамках современной социально-сетевой среды;
во-вторых, сложностью политических и геополитических условий России, что неизбежно предполагает в целях повышения эффективности государственного управления, а также обеспечения государственной безопасности изучение и научное осмысление возможностей и методов улучшения качественных и количественных характеристик взаимодействия государства с гражданским обществом с учетом развития информационных потоков и современных средств сетевого воздействия на общественные процессы. Серия массовых гражданских выступлений последних лет и последовавших за ними свержений правящих режимов в странах ближневосточного региона, Восточной Европы и СНГ очевидным образом демонстрирует критическую важность актуализации механизмов обратной связи и анализа внутренней политической конъюнктуры для государственной власти;
1 Путин В. В. Россия и меняющийся мир // Московские новости. - 2012 - 27 февр.
2 Kemp S. Digital in 2016 [Электронный ресурс] // We are social: интернет-портал. - 2016. - 27 jan. - URL:
(дата обращения: 18.03.2016).
В-третьих, представляющимся очевидным стремительным развитием новых форм воздействия на общественное сознание, общественное и политическое поведение, что, в конечном счете, прямо или опосредованно оказывает существенное влияние на основные тренды современного политического процесса, политическую систему в целом. С этим, по нашему мнению, связана насущная необходимость формирования научно обоснованного подхода к изучению и анализу современной социально-сетевой среды, степени интеграции социально-сетевых коммуникаций в общественно-политическую и экономическую жизнь страны. Невероятно высокие темпы проникновения социально-сетевых технологий в общественную жизнь ставят перед наукой задачу объективной оценки практических результатов использования социально-сетевых коммуникаций в общественно-политических процессах.
Степень научной разработанности темы. Учитывая специфику и комплексный характер исследования роли социально-сетевых коммуникаций в политическом процессе, целесообразно разделить всю совокупность научной литературы по рассматриваемой тематике на несколько групп.
К первой группе следует отнести работы, составляющие теоретическую основу изучения коммуникационных процессов в общественно-политической сфере. Среди работ такого рода необходимо выделить исследования М. Вебера, Г. Лассуэла, Л. Пая, X. Ортега-и-Гассета и других крупных ученых3, на концептуальном уровне заложивших основы современной теории политической коммуникации.
Коммуникационный процесс рассматривался в исследованиях известных теоретиков политических систем Д. Истона, Г. Алмонда, К. Дойча.4 Значительный вклад в развитие теории массовых коммуникаций внесли такие исследователи, как Р. Парк, Ч. Кули, Т. Парсонс, П. Лазарсфельд, Э. Пратканис, Э. Аронсон и У. Липпман.5
Определенным прорывом в развитии научных представлений о коммуникационных процессах стали результаты исследований в области теории информационного общества (М. Кастельс, Д. Белл, Г. Иннис, М. Маклюэн и др.6).
Важную роль в осмыслении коммуникационных процессов в рамках настоящего диссертационного исследования сыграли работы Ф. Ратцеля, Ж-П. Шварценберга, П. Нориса, К. Санстейна и Н. Винера7.
3 См.: Вебер М. Политика как призвание и профессия // Избранные произведения. М., 1990 ; Lasswell Н. The
Structure and Function of Communication in Society // The Process and Effects of Mass Communication. - Chicago,
1971 ; Pye L. Political Communication // The Blackwell Encyclopedia of Political Institutions. - Oxford; N. Y., 1987 ;
Ортега-и-Гассет X. Восстание масс. M.: ACT, 2003.
4 См.: Almond G., Powell G. Comparative Politics Today: A World View. - Glenview, 1988 ; Deutsch K. The Nerves
of Government: Models of Political Communication and Control. - N. Y. : Free Press, 1966.
5 См.: Аронсон Э., Пратканис Э. Эпоха пропаганды: механизмы убеждения, повседневное использование и
злоупотребление. - СПб.: Прайм-Еврознак, 2003 ; Липпман У. Общественное мнение / пер. с англ.
Т. В. Барчунова ; под ред. К. А. Левинсон, К. В. Петренко. - М.: Институт Фонда «Общественное мнение»,
2004 ; Парсонс Т. Система современных обществ. М. : Аспект-Пресс, 1998 ; Lasarsfeld P., Berelson В., Guadet Н.
The People's Choice. How Voter Makes up His Mind in a Presidential Campaign. - New York-London, 1969.
6 См.: Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество: опыт социального прогнозирования. - М. : Academia,
1999 ; Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / пер. с англ. под науч. ред.
О. И. Шкаратана. - М. : ГУ ВШЭ, 2000 ; Маклюэн М. Галактика Гутенберга. Становление человека
печатающего. - М.: Академический проект, 2005.
7 См.: Винер Н. Кибернетика и общество / пер. с англ. Е. Г. Панфилова ; общ. ред. и предисл. Э. Я. Кольмана. -
М. : Изд-во иностр. лит-ры, 1958 ; Шварценберг Р.-Ж. Политическая социология : в 3 ч. - 4. L - М., 1993 ;
Из отечественных разработок, исследующих различные аспекты политической коммуникации в контексте современного политического процесса, выделим труды А. Соловьева, М. Грачева, Е. Мелешкиной и др.8
Вторая группа представлена работами, исследующими сущностные характеристики глобальной информационной сети Интернет в общественно-политическом контексте. Здесь, в первую очередь, следует отметить труды Д. Тапскотта, С. Колемана, Д. Каррана и др.9
Информационно-технологические аспекты сетевого воздействия на общественные процессы рассматриваются С. Вардом, А. Этциони и др.10 Анализу сетевого воздействия в социальном контексте посвящены работы Л. Дальберга, Б. Бимбера, М. Вершинина, В. Иноземцева, О. Нестерчук, Г. Акопова, А. Чугунова и др.11
Интернет-коммуникации в контексте политического процесса детально рассматриваются М. Грачевым, М. Павлютенковой, И. Кравченко, Г. Почепцовым, И. Бронниковым, П. Карповым, О. Макеевым и др.12
К третьей группе относятся работы, связанные с изучением содержательных характеристик социально-сетевого коммуницирования. Прикладные аспекты политического социально-сетевого дискурса раскрываются в трудах И. Быкова, И. Мирошниченко, А. Балашова и др.13
Norris P. A virtuous circle: political communications in postindustrial societies. - Cambridge, UK; New York, NY :
Cambridge University Press, 2000 ; Sunstein C. . - Princeton, 2001.
к См.: Грачев M. H. Политическая коммуникация: теоретико-методологический анализ : автореф. дис. ... д-ра
полит, наук. - М. : Моск. педагог, гос. ун-т, 2005 ; Мелешкина Е. Ю. Политический процесс: основные аспекты
и способы анализа : с. учеб. матер. — М. : ИНФРА-М : Весь Мир, 2001.
9 См.: Тапскотт Д. Электронно-цифровое общество: плюсы и минусы сетевого интеллекта. - Киев : ITN Пресс,
1999 ; Coleman S. New mediation and direct representation: reconceptualizing representation in the digital age // New
Media Society. - 2005. - Vol. 7. - №. 2. - P. 177-198 ; Curran J., Fenton N., Freedman D. Misunderstanding the
Internet. Second edition. - L. & N. Y. : Routledge, 2016.
1(1 См.: Etzioni A. The Spirit of Community: rights, responsibilities, and the communitarian agenda. - N. Y. : Crown
Publishers, 1993 ; Ward S., Gibson R., Lusoli W. Online participation and mobilization in Britain: hype, hope and
reality // Parliamentary Affairs. - 2003. -№56. - P.652-668.
11 См.: Акопов Г. Л. Политические интернет-коммуникации как инновационный фактор общественного
развития: автореф. дис. ... д-ра полит, наук. Спб., 2013 ; Вершинин М. С. Политическая коммуникация в
информационном обществе. - СПб. : Изд-во Михайлова В. А., 2001 ; Иноземцев В. Л. Постиндустриальное
хозяйство и постиндустриальное общество // Общественные науки и современность. - 2001. - №3. - С. 140-
152; Нестерчук О. А. Социально-политическая ответственность Интернет СМИ в формировании культурной
идентичности молодежи // Человеческий капитал. - 2015. - №3(75). - С.72-75 ; Bimber В. The study of
information technology and civic engagement // Political Communication. - 2000. - Vol. 17. - No. 4. - P. 329-333 ;
Dahlberg L. Rethinking the fragmentation of the cyberpublic: from consensus to contestation // New media & society. -
2007. - Vol. 9. - №. 5. - P. 827-847 ; L. A. Vidiasova, A. Chugunov, E. V. Mikhaylova, E. Bershadskaya E-gov
development in the context of citizens' online discussions in social media // Political Sciences. International
multidisciplinary scientific conferences on social sciences and arts. SGEM 2015 - 2016, P. 115-120.
12 См.: Бронников И. А. Политическое пробуждение в информационном обществе // PolitBook. - 2015. - №2. -
С. 33—47 ; Карпов П. Н. Интернет как средство политической коммуникации в России : автореф. дис. ... канд.
полит, наук. - М., 2013 ; Кравченко И. В. Власть и коммуникация: проблемы взаимодействия в
информационном обществе. - СПб. : Изд-во СПбГУЭФ, 2003 ; Макеев О. Ю. Роль электронных средств
коммуникации (телевидения и интернета) в процессе обеспечения информационной безопасности современной
России : автореф. дис. ... канд. полит, наук. - Астрахань, 2013 ; Павлютенкова М. Ю. Электронное
правительство в России: состояние и перспективы // ПОЛИС. Политические исследования. - 2013. - № I ;
Почепцов Г. Г. Теория коммуникации. М. : Рефл-бук, 2001.
13 См.: Балашов А. Н. Интернет-технологии как фактор повышения эффективности деятельности политических
партий в России : автореф. дис. ... канд. полит, наук. - Орел, 2015 ; Быков И. А. Интернет-технологии в
избирательной кампании Барака Обамы // Вестник Пермского университета. - Сер.: История и политология. -
2010. - № 1. - С. 48-58 ; Мирошниченко И. В. Социальные сети в российской публичной политике : автореф.
дис. ... д-ра полит, наук. - М., 2013.
б
Особенности реализации государственной политики в условиях современной социально-сетевой среды отражены в работах Н. Кулла, И. Сурмы, Н. Дмитриевой, Е. Ларионова14.
Сущностные характеристики различных форматов социально-сетевого дискурса рассмотрены в исследованиях Л. Вэнга, А. Фламмини, а также в работах отечественных авторов Ю. Щуриной, Ю. Белкиной и др.15
Практические аспекты совместной работы географически распределенных индивидов, в том числе вопросы производства коллективного политического контента, рассматриваются в работах Э. Тоффлера, Б. Новек, Д. Тапскотта, Э. Уильямса, а также А. Соколова, П. Фельдмана и др.16
Современные социально-сетевые методы финансирования
общественно-политической деятельности исследуются в работах Д. Хау, П. Котлера, Л. Бобовой, М. Душиной, В. Чугреева и др.17
Социально-сетевое коммуницирование организационного, координирующего характера, в том числе коммуникативная детерминированность политического участия, рассматривается в исследованиях Р. Полата, Л. Вебера, С. Ливингстон.18 Практические аспекты применения данного вида коммуникаций отражены в работах А. Соколова, И. Ксенофонтовой и др.19 Стихийные аспекты коммуникаций
14 См.: Дмитриева Н. В. Для связи в сети: результаты мониторинга открытости федеральных органов
исполнительной власти в социальных сетях // Вопросы государственного и муниципального управления. -
2015. - №2. - С. 123-146 ; Ларионов Е. А. Национальные новостные сети как актор современных
международных отношений : на примере CNN и Russia Today : автореф. дис. ... канд. полит, наук. - Пятигорск,
2015 ; Сурма И. В. Цифровая дипломатия в дискурсе глобальной политики // Вестник МГИМО Университета. -
2014. - № 6 (39). С. 53-60 ; Cull N. J. The Long Road to Public Diplomacy 2.0: The Internet in US Public Diplomacy
// International Studies Review. - 2013. -№ 15. - P. 123-139.
15 См.: Белкина Ю. А., Куценко E. В. Мем как часть Интернет дискурса // Азимут научных исследований:
педагогика и психология. - 2014. - № 4 (9). - С. 77-79 ; Щурина Ю. В. Интернет-мемы как феномен интернет-
коммуникации // Научный диалог. - 2012. - №3. - С. 160-172 ; Weng L., Flammini A., Vespignani A., Menczer F.
Competition among memes in a world with limited attention // Scientific reports. - 2012. - 335(212).
16 См.: Соколов А. В., Грушина E. П. Условия развития политической активности в сети Интернет // Вестник
Пермского университета. Сер.: Политология. - 2015. - № 1. - С. 156-166 ; Тапскотт Д., Уильяме Э.
Викиномика. Как массовое сотрудничество изменяет все. - М. : BestBusinessBooks, 2009. - 392 с. ; Тоффлер Э.
Третья волна. - М. : ACT, 2004 ; Фельдман П. Политический краудсорсинг как институт электронной
демократии: проблемы становления и развития // Власть. - 2014. - № 6. - С. 21-26 ; Noveck В. S. Wiki
Government: How Technology Can Make Government Better, Democracy Stronger, and Citizens More Powerful. -
Washington, DC : Brookings Institution Press, 2009.
17 См.: Бобова Л.А. Механизмы социальной консолидации в сетевом обществе // Вестник МГИМО
университета. - 2014. - № 2(35). - С. 208-216 ; Душина M. О. Методы сетевой коммуникации в дигитальном
обществе: бенчмаркинг, краудсорсинг, краудфандинг // Sociology of science and technology. - 2014. - С. 105-114
; Чугреев В.Л. Краудфандинг - социальная технология коллективного финансирования: зарубежный опыт
использования // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. - 2013. - № 4(28). - С.
190-196 ; Howe, J. The Rise of Crowdsourcing // Wired : электрон, период, изд. - 2006. - 06 Jan. - URL:
(дата обращения: 18.04.2014) ; Kotler P., Roberto E. L.
Social Marketing: Strategies for changing public behavior. - N. Y. : Free Press, 1989.
18 См.: Livingstone, S., Couldry N., Markham T. Youthful steps towards civic participation: does the Internet help? / B.
Loader (ed.) // Young Citizens in the Digital Age. Political engagement, young people and new media - L. ; N. Y. :
Routledge, 2007. - P. 21-34. - 368 p. ; Polat R. K. The Internet and political participation: Exploring the explanatory
links // European Journal of Communication. - 2005. - № 20. - P. 435^459 ; Weber L., Loumakis A., Bergman J. Who
participates and why? An analysis of citizens on the Internet and the mass public // Social Science Computer Review. -
2003.-№21.-P. 26-42.
19 См.: Ксенофонтова И. В. Интернет-солидарность: методологические основания подхода и практика изучения
: автореф. дис. ... канд. социол. наук. - М., 2014 ; Соколов А. В., Соловьева А. В. Мобилизация в общественно-
политических кампаниях // Власть. - 2013. - № 11. - С. 55-58.
в этой области исследований рассматриваются Г. Рейнгольдом, Л. Исаевым, Е. Морозовым, С. Докукой и др.20
При всем обилии научных и научно-популярных публикаций, посвященных изучению социально-сетевой среды в политическом процессе, сохраняется дефицит исследований, рассматривающих данный вопрос комплексно, с учетом всей обширнейшей номенклатуры форматов общественного взаимодействия, реализуемого в рамках социально-сетевого коммуницирования. В представленной диссертации сделана попытка в определенной мере восполнить этот пробел. В данном исследовании социально-сетевая среда рассмотрена как многофакторная система, объединяющая весь спектр общественных взаимодействий, реализуемых при осуществлении социально-сетевых коммуникаций, направленных на распространение политической информации, консолидацию материальных ресурсов, коллективное интеллектуальное взаимодействие, а также политическую мобилизацию.
Объектом диссертационного исследования являются современные социально-сетевые коммуникации.
Предмет диссертационного исследования - специфика использования современных социально-сетевых коммуникаций в политическом процессе современной России.
Цель исследования состоит в выявлении и анализе сущностных характеристик, а также основных сфер и специфических особенностей применения социально-сетевых коммуникаций в политическом процессе современной России и разработке на этой основе рекомендаций по повышению степени их распространения в политической жизни.
Для достижения поставленной цели необходимо последовательное решение следующих исследовательских задач:
Рассмотреть теоретико-методологические основы коммуникационных процессов, в том числе провести ретроспективный анализ развития концептуальных теоретических подходов к изучению места и роли коммуникационных процессов в политической сфере.
Провести анализ базовых характеристик современной социально-сетевой среды с целью выявления и классификации составляющих ее структурных компонентов.
Раскрыть сущностные характеристики современных социально-сетевых коммуникаций в политическом контексте.
Изучить и систематизировать зарубежный опыт использования социально-сетевых коммуникаций в политическом процессе.
Определить на основе сравнительного анализа основные сферы и специфические особенности применения социально-сетевых коммуникаций в политическом процессе современной России.
Обосновать основные перспективы развития социально-сетевых коммуникаций в политическом процессе современной России.
0 См.: Докука С. В. Коммуникация в социальных онлайн-сетях как фактор протестной мобилизации в России : автореф. дис. ... канд. социол. наук. - М., 2014 ; Исаев Л. М., Шишкина А. Р. Египетская смута XXI века. - М. : ЛИБРОКОМ, 2012. - 112 с. ; Морозов Е. Интернет как иллюзия. Обратная сторона сети / пер. с англ. И. Кригера. - М. : ACT : CORPUS, 2014. - 528 с. ; Рейнгольд Г. Умная толпа: новая социальная революция. - М. : ФАИР-ПРЕСС, 2006. - 416 с.
Разработать рекомендации по повышению степени распространения
социально-сетевых коммуникаций в политической жизни современной России.
В результате проведенного научного исследования были получены следующие основные результаты, содержащие в себе научную новизну:
На основе анализа базовых характеристик современной социально-сетевой среды выявлены и классифицированы ее основные структурные компоненты: социально-сетевые веб-сервисы, социально-сетевые технологии, социально-сетевые коммуникации, а также даны или уточнены их определения.
Раскрыты сущностные характеристики современных социально-сетевых коммуникаций в политическом контексте, что позволило автору уточнить определение и раскрыть содержание понятия «политическая социально-сетевая коммуникация», а также разработать трехкомпонентную методику исследования современных социально-сетевых коммуникаций в политической сфере.
Изучен и систематизирован зарубежный опыт использования выявленных видов социально-сетевых коммуникаций в политическом процессе.
Определены основные сферы и специфические особенности применения выявленных видов социально-сетевых коммуникаций в политическом процессе современной России.
Обоснованы основные направления и перспективы развития социально-сетевых коммуникаций в политическом процессе современной России.
Разработаны рекомендации по повышению степени распространения современных социально-сетевых коммуникаций в отечественной политической жизни.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Анализ современного состояния теоретико-методологической базы
исследования коммуникативных процессов в политической сфере.
Отмечая бесспорный факт повышенного внимания исследователей к рассматриваемой проблематике, равно как и серьезный вклад ученых и специалистов в научное осмысление коммуникативных процессов в политической сфере в условиях современного глобального сетевого информационного поля, автор диссертационного исследования обращает внимание на то, что большинство существующих научных разработок посвящены в основном конкретным социально-сетевым ресурсам (Facebook, Twitter, YouTube и иным). В то же время, на наш взгляд, с учетом чрезвычайного разнообразия и масштабируемости современных технических средств коммуницирования, размывающих физические границы между информационными ресурсами, именно изучению социально-сетевых коммуникаций, включающих в себя всю совокупность видов и форматов общественного взаимодействия, должно быть отведено центральное место в современных научных исследованиях. И именно социально-сетевая коммуникация во всех ее проявлениях, а не только платформа, в рамках которой она протекает, должна рассматриваться в качестве наиболее релевантного прикладного исследовательского базиса современных научных разработок рассматриваемой проблематики.
2. Основные структурные компоненты современной социально-сетевой
среды и их классификация.
К основным структурным компонентам социально-сетевой среды автор относит: социально-сетевые технологии, обеспечивающие реализацию и
функционирование социально-сетевой среды и включающие в себя программные,
технические и интеграционные технологии; социально-сетевые веб-сервисы,
представляющие собой современные информационные ресурсы, реализующие
самоорганизующиеся системы межличностного взаимодействия;
социально-сетевые коммуникации, представляющие собой совокупность процессов информационного обмена, передачи информации, протекающих в рамках социально-сетевой среды.
По мнению автора диссертационного исследования, технологическая эволюция привела к размытию физических границ между социально-сетевыми веб-сервисами и иными информационными ресурсами, значительно расширяя масштаб социально-сетевой среды. Это позволило автору уточнить определения понятий «социально-сетевая среда» и «социально-сетевая коммуникация». В рамках анализа совокупности социально-сетевых веб-сервисов была сформирована их классификация по функциональному направлению социального взаимодействия: сети социальных контактов, публицистические, мультимедийные, репозиторные, творческие, инвестиционные и мобилизационные сервисы. Это позволило автору выявить основные виды социально-сетевых коммуникаций, протекающих в современной социально-сетевой среде, такие как дискурсионные, контент-генерирующие, ресурсоаккумулирующие и организационно координирующие социально-сетевые коммуникации, а также предложить их содержательные характеристики.
3. Сущностные характеристики современных социально-сетевых коммуникаций в политическом контексте.
Сформулирована авторская позиция, в соответствии с которой социально-сетевые коммуникации можно воспринимать в политическом контексте при реализации ими прямого либо опосредованного воздействия на политическую жизнь в том случае, если они затрагивают вопросы власти, поскольку политика по определению представляет собой общественные отношения по поводу власти. В диссертации вводится понятие политической социально-сетевой коммуникации, представляющей собой, по мнению автора, совокупность процессов информационного обмена, передачи политической информации, протекающих в рамках всего спектра современных информационных ресурсов, реализующих самоорганизующиеся системы межличностного взаимодействия, а также интегрированных с ними иных информационных ресурсов и оказывающих воздействие на политическую жизнь. В диссертационном исследовании обосновывается вывод о том, что социально-сетевые коммуникации не являются самодостаточным фактором расширения и активизации политического процесса, представляя собой лишь инструмент, повышающий эффективность общественного взаимодействия, в том числе и в политической сфере. Политизированными же они становятся по неизбежно возникающей воле субъектов, осознающих значительно снизившийся порог вхождения в политическую жизнь. Отмеченные особенности позволили автору диссертации разработать методику исследования социально-сетевых коммуникаций в политической сфере, включающую в себя три основных исследовательских вектора: «социально-сетевая среда», «государственные институты - виды социально-сетевых коммуникаций», «структуры гражданского общества - виды социально-сетевых коммуникаций». Разработанная методика исследования позволила провести комплексное изучение и
систематизацию накопленного зарубежного и отечественного опыта использования социально-сетевых коммуникаций в политическом процессе.
4. Характеристика особенностей зарубежного опыта использования
социально-сетевых коммуникаций в политическом процессе
Зарубежный опыт использования социально-сетевых коммуникаций в
политическом процессе характеризуется следующими основными особенностями:
во-первых, значительным масштабом мировой социально-сетевой среды, ее
соответствием общественной структуре, высокой политизированностью
социально-сетевой аудитории; во-вторых, высокой степенью
институционализации подходов к социально сетевому коммуницированию в политической практике со стороны государственных институтов и гражданского общества, выражающейся в обширной номенклатуре используемого современного социально-сетевого политического инструментария и соответствующего нормативно-правового обеспечения; в-третьих, активным использованием государственными институтами дискурсионных и контент-генерирующих социально-сетевых коммуникаций. Так, дискурсионные социально-сетевые коммуникации обеспечивают информационную поддержку как внутренней, так и внешней государственной политики, а контент-генерирующие социально-сетевые коммуникации находят широкое применение в ходе решения ряда задач - от разработки и экспертизы законопроектов до оптимизации работы государственных институтов. При этом наблюдается опосредованный подход государственных институтов к ресурсоаккумулирующим и организационно координирующим социально-сетевых коммуникациям, выражающийся в создании благоприятных нормативно-правовых условий и информационной поддержке соответствующих гражданских практик. В-четвертых, зарубежный опыт характеризуется активным использованием в политическом процессе всего спектра выявленных видов социально-сетевых коммуникаций различными структурами гражданского общества.
5. Основные сферы и специфические особенности применения
выявленных видов социально-сетевых коммуникаций в политическом
процессе современной России.
В диссертации сделан вывод о том, что в настоящее время спектр сфер применения выявленных видов социально-сетевых коммуникаций в политическом процессе современной России в полной мере соответствует зарубежному опыту, однако ощутимо отстает от мировой практики в количественном измерении. Следует отметить высокую степень вовлеченности разнообразных структур гражданского общества в социально-сетевой дискурс. Вместе с тем недостаточная институциализация подходов к социально-сетевым коммуникациям как на государственном уровне, так и на уровне различных структур гражданского общества, слабая интеграция механизмов социально-сетевого коммуницирования в привычное политическое поведение, фрагментарность и контрольно-запретительный характер нормативно-правового обеспечения политической практики в социально-сетевой среде - все это обусловливает недостаточную вовлеченность массовой аудитории в социально-сетевое коммуницирование в политической сфере, непосредственно связанное с коллективной работой, консолидацией материальных ресурсов и общественной мобилизацией.
6. Основные направления и перспективы развития выявленных видов
социально-сетевых коммуникаций в политическом процессе современной
России.
По мнению автора диссертационного исследования, отечественную социально-сетевую среду ожидает дальнейшая поляризация политизированного социально-сетевого дискурса, обусловленная снижением доли оппозиционно настроенной социально-сетевой аудитории за счет пресыщения негативной повесткой, а также вследствие притока значительной массы активной аудитории консервативных взглядов. Означенные факторы снижают интерес к безальтернативной критике и маргинализируют источники подобной информации. В этой связи активность части оппозиционной аудитории перетекла в более конструктивное русло, в том числе в рамках участия в социальных проектах, изучения национальной истории, а также обращения к внутренним духовным концептам российской государственности. При этом современные внешнеполитические факторы усиливают данную тенденцию. Государство безусловно будет расширять проникновение контент-генерирующих социально-сетевых коммуникаций в политический процесс в условиях растущего запроса на общественное участие в подобном взаимодействии, а также формирования соответствующих компетенций в гражданском обществе. Различные структуры гражданского общества, отдельные индивиды в условиях растущего запроса на гражданскую самореализацию и роста соответствующих компетенций будут активизировать использование всех видов социально-сетевых коммуникаций, используя наработанный опыт оппозиционно настроенного технологически продвинутого меньшинства.
7. Рекомендации по повышению степени распространения современных
социально-сетевых коммуникаций в отечественной политической жизни.
Сформулирована и обоснована авторская позиция, в соответствии с которой в современной России обширнейшие возможности социально-сетевых коммуникаций в политическом контексте могут быть действительно эффективно использованы лишь при активной мобилизующей роли государства, ориентированного на их вывод из обособленной зоны деятельности технологически продвинутого оппозиционного меньшинства, расширение номенклатуры соответствующих политических практик в массовом сознании и консолидацию практических результатов социально-сетевого коммуницирования в монолитное институциональное русло. Данный вывод основан на совокупности выявленных объективных факторов, среди которых следует выделить существующую благоприятную политическую конъюнктуру для государственной власти, получающую все большее усиление в социально-сетевой среде, общественный запрос на активную государственную политику в данной области, а также отечественную политическую культуру, для которой характерны патернализм, этатизм, соборность и корпоратизм, солидарность и взаимопомощь.
Автором предложен ряд мер и рекомендаций по повышению степени распространения современных социально-сетевых коммуникаций в политической жизни современной России. К основным из них в диссертации отнесены: во-первых, меры стратегического характера, направленные на обеспечение информационной безопасности отечественной социально-сетевой среды, расширение ее масштабов, построение компромиссной модели регулирования законодательства; во-вторых, меры, связанные с совершенствованием
дискурсионных, контент-генерирующих, ресурсоаккумулирующих и организационно координирующих социально-сетевых коммуникаций, используемых в рамках политического процесса; в-третьих, комплекс мер обеспечительного характера, направленных на общую информационную и организационную поддержку предложенных рекомендаций.
Теоретико-методологическая база исследования. Теоретическую базу диссертационного исследования составили работы отечественных и зарубежных исследователей, посвященные политическим процессам, политическим коммуникациям, общественным отношениям, гражданскому обществу, государственному управлению, а также современным информационно-коммуникативным технологиям. Использовались аналитические заключения экспертов в этих областях знания, а также материалы конференций, круглых столов, диссертационных исследований, результаты политических и социологических исследований, информация источников сети Интернет.
Методологической основой исследования послужило использование в работе методологии, основанной на совокупности таких методов, как системный анализ, структурно-функциональный анализ, сравнительный анализ и метод аналогий, факторный анализ, ретроспективный анализ, интент-анализ текстов, интерпретация статистических данных, киберметрический анализ, метод моделирования, метод социального прогнозирования.
Эмпирическую базу исследования составили зарубежные и отечественные социально-сетевые веб-сервисы, интернет-ресурсы органов власти, специализированные информационные ресурсы («Российская общественная инициатива», «Активный гражданин», «Наш город» и прочие), интернет-ресурсы некоммерческих организаций, политических и общественных активистов, СМИ и иных общественно значимых институтов. Также для диссертационной работы использованы материалы социологических исследований Фонда «Общественное мнение», ВЦИОМ, Brand Analytics и иных центров социологических исследований, данные специализированных статистических интернет-ресурсов.
Степень достоверности диссертационного исследования обусловлена комплексным, системным анализом научно-исследовательских работ по теме кандидатской диссертации, использованием научных методов, соответствующих поставленным цели и задачам исследования. Применение автором диссертационной работы основных парадигм, подходов, концепций, теорий и методов, применяемых для всестороннего изучения феномена социально-сетевых коммуникаций в современном политическом процессе, обусловило достоверность результатов исследования. Выводы, представленные в данной работе, соответствуют общепринятым научным критериям валидности, достоверности, надежности.
Область диссертационного исследования. Диссертация соответствует положениям паспорта специальности 23.00.02 «Политические процессы, институты и технологии», п. 6: Особенности и механизмы формирования общественного мнения в политике. Место СМИ в общественной жизни. Функции СМИ. Возрастание роли средств массовой информации в условиях утверждения информационного общества. Интернет и политика. Свобода и ответственность СМИ. Взаимодействие с государственной властью, бизнесом, влиятельными социальными и политическими группами. СМИ в электоральных процессах. СМИ и проблема информационной безопасности. СМИ и проблемы политического
манипулирования. Особенности места и роли СМИ в политической жизни современной России. В соответствии с паспортом в кандидатской диссертации рассматриваются основные сферы и специфические особенности применения социально-сетевых коммуникаций в политическом процессе в рамках социально-сетевой среды, являющейся неотъемлемым компонентом современной информационной сети Интернет.
Теоретическая значимость работы определяется в первую очередь именно комплексным анализом современных социально-сетевых коммуникаций в контексте их применения в политическом процессе. Примененные подходы конкретизируют, дополняют и интегрируют разрозненные научные представления о современной социально-сетевой среде и ее структурных компонентах, уточняют некоторые и вводят ряд новых научных определений, а полученные в ходе исследования объективные данные об истинных масштабах социально-сетевой среды впервые выдвигают на первый план в качестве наиболее релевантного прикладного исследовательского базиса не программную платформу, а собственно социально-сетевую коммуникацию. Дополнительную весомость выводам исследования придает их системность, включающая историко-культурный и идеологический фон развития современной социально-сетевой среды с учетом значительной роли национальной политической культуры в вопросах расширения проникновения социально-сетевых коммуникаций в политический процесс.
Практическая значимость работы заключается в возможности использования приведенных в ней положений и выводов в деятельности государственных институтов и различных структур гражданского общества в ходе решения актуальных политических задач; в нормотворческой деятельности и политическом прогнозировании; в других научных исследованиях в сфере политологии, социологии и иных областях научного знания; при подготовке аналитических и научно-исследовательских разработок, проведении научно-практических семинаров и конференций; при разработке курсов научных дисциплин высших учебных заведений, как то: курсов политологии, социологии, социальной психологии, государственного и муниципального управления.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования нашли применение в учебном процессе при преподавании дисциплин «Исследование социально-экономических и политических процессов», «Управление общественными отношениями», «Политическое управление». Внедрение результатов диссертационного исследования документально подтверждено справкой, прилагаемой к диссертации.
Выводы и предложения, изложенные в кандидатской диссертации, докладывались на международных и всероссийских научных и научно-практических конференциях: 27-й Всероссийской научной конференции молодых ученых «Реформы в России и проблемы управления» (г. Москва, ГУУ, 2012 г.), Международной конференции с выставкой новых технологий «Проблемы управления в реальном секторе экономики: вызовы модернизации» (г. Москва, ГУУ, 2012 г.), II Всероссийской научно-практической интернет-конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Проблемы и перспективы социально-экономического развития: взгляд молодых» (г. Тамбов, Первый Тамбовский филиал РАНХиГС, 2013 г.), 5-й Всероссийской научно-практической конференции «Государство, власть, управление и право: история и современность» (г. Москва, ГУУ, 2014 г.), Всероссийской научно-практической конференции
«Государственное управление и публичная политика: современные подходы, методы и технологии» (г. Москва, ГУУ, 2015 г.), 30-й Всероссийской научной конференции молодых ученых «Реформы в России и проблемы управления» (г. Москва, ГУУ, 2015 г.), II Международной научно-практической конференции «Новые тенденции развития общественных наук» (г. Ростов-на-Дону, ИЦРОН, 2015 г.), I Международной научно-практической конференции «Вопросы современной науки: проблемы, тенденции и перспективы» (г. Таганрог, НОЦ «Взгляд», 2015 г.), Международной заочной научно-практической конференции «Проблемы развития науки и образования: теория и практика» (г. Москва, АР-Консалт, 2015 г.).
Полученные результаты диссертационного исследования регулярно докладывались и обсуждались на заседаниях кафедры государственного управления и политических технологий ФГБОУ ВО «Государственный университет управления».
Структура диссертации.
Диссертация соответствует поставленным цели и задачам, состоит из введения, трех глав, состоящих из семи параграфов, заключения, списка литературы и приложений.
Современная социально-сетевая среда: базовые характеристики и структурные компоненты
Отечественный исследователь А. И. Соловьев, развивая приведенное положение, в свою очередь предлагает рассматривать политические коммуникации в роли «связующего процесса, обеспечивающего взаимодействие и интеграцию всех уровней и сегментов системы, и выполнение ею (и ее институтами) всех основных функций: регулирования общественных отношений, организации, мотивации, контроля и др». По образному замечанию ученого, политическая коммуникация представляет собой своего рода «соединительную ткань», придающую политической системе антиэнтропийные свойства (способность к сохранению целостности) и наделяющую деятельность институтов, субъектов и носителей власти «свойствами самоорганизации и саморазвития, способностями к преодолению неблагоприятных условий своего развития»2.
В контексте настоящего исследования представляет также интерес определение политической коммуникации основоположника кибернетики и теории искусственного интеллекта Н. Винера, видевшего в политической коммуникации «процесс генерации, передачи, получения и последующей обработки информационных сообщений, оказывающих существенное прямое или опосредованное воздействие на политику»3.
При всех нюансах и различиях в определениях политической коммуникации остается бесспорным тот факт, что в политической науке на всем протяжении ее становления и развития роли и значению коммуникационных процессов отводилось одно из ключевых мест. Большинство исторически сложившихся теоретических подходов и концепций к изучению политического сегмента общественной жизни неизменно выделяют политическую коммуникацию как неотъемлемую компоненту политической системы. При этом разнообразие исследовательских подходов лишь подчеркивает значимость исследуемого феномена.
Так, М. Н. Грачев подчеркивает, что политическая коммуникация воспринималась и оценивалась в качестве компонента инструментария политического Платона о необходимости тщательной корректуры объектов мифологического творчества в воспитательных целях – изъятия участков текста, в которых боги представлялись в не самых выгодных для обывателей ситуациях. По наблюдению автора, уже Аристотель, говоря о коммуникации как общении, направленном на достижение всеобъемлющего блага, «впервые обратил внимание на коммуникационный аспект политической деятельности»1. В то же время, как самостоятельное научное направление изучение политических коммуникаций окончательно оформляется только в начале XX века, что связано с возникновением принципиально новых средств массовой коммуникации (кинематограф, радиовещание) с одной стороны и становлением и развитием теории массового общества и массовой коммуникации, представленной в трудах целого ряда выдающихся ученых того времени – Х. Арендта, Э. Дюркгейма, Э. Канетти, Г. Лебона, К. Манхейма, Х. Ортега-и-Гассета, Д. Рисмена, Г. Спенсера, З. Фрейда – с другой. Именно тогда становится очевидной (события Первой мировой войны только укрепили это убеждение) необходимость научного осмысления того огромного воздействия, которое оказывают на общественное сознание различные формы пропаганды в условиях массового общества.
Следует отметить, что проблема воздействия пропаганды на общественное мнение с самого начала была в центре внимания многих исследователей массового общества и массовой коммуникации. Так, по мнению крупного исследователя коммуникационных процессов У. Липпмана, общественное мнение по причине недостаточной осведомленности обывателей строится из стереотипов – образных конструкций, обращающихся к эмоциональной составляющей сознания и упрощающих восприятие объективной действительности, что может приводить к искажению процесса восприятия и соответствующему влиянию на поведение, что таит в себе мощный манипулятивный потенциал массовых коммуникаций2. Эта тема является центральной и в трудах Э. Пратканиса и Э. Аронсона, посвященных ключевым тенденциям общественного развития в условиях функционирования средств массовой коммуникации. Представляет интерес введенное авторами понятие так . Указ. соч. называемой магической пули – информационного заряда, которым современные средства массовой информации точечно поражают индивидов, находящихся в социальной изоляции из-за структурных преобразований в общественных отношениях, «заражая» их той или иной идей, выгодной для коммуникатора1.
Исследователь политических коммуникаций не может обойти вниманием классическую модель однонаправленной коммуникации одного из основателей так называемой Чикагской социологической школы, автора многочисленных работ, посвященных проблемам политической коммуникации, Г. Лассуэлла – американского политолога, считающегося одним из основоположников современной политической науки. Разработанная ученым в 1948 г. пятикомпонентная коммуникативная модель используется в большинстве работ современных исследователей в области массовых коммуникаций, является их неотъемлемой частью. В ее основу заложены пять последовательных вопросов («Кто сообщает?», «Что сообщает?», «По какому каналу?», «Кому?» и «С каким эффектом?»2), ответы на которые позволяют выделить пять основных составляющих процесса коммуникации: коммуникатора или источника сообщения; собственно, самого сообщения, содержащего передаваемую информацию; коммуникационного канала; получателя сообщения – реципиента и конечного результата, достигаемого в результате реакции и последующего действия или бездействия получателя сообщения.
Ряд условий и факторов, связанных с развитием телевидения, появлением широких возможностей для практической обкатки новых технологий массовой пропаганды в условиях начавшейся в послевоенный период холодной войны, равно как и естественный повышенный интерес научного сообщества к этим явлениям привели к выделению в середине XX столетия политической коммуникации в самостоятельное направление политической науки.
Зарубежный опыт использования социально-сетевых коммуникаций в политическом процессе
Существует множество подходов к классификации современных социально-сетевых веб-сервисов, опирающихся на тематическую направленность, категориальный аппарат и другие характеристики данного вида информационных ресурсов. Обращает на себя внимание, что большинство исследователей, занимающихся изучением современных социально-сетевых веб-сервисов, ограничиваются основными и наиболее популярными ресурсами, декларирующими свою социально-сетевую специфику. Вместе с тем, как мы подчеркивали ранее, ключевым фактором, определяющим характер распространения современных социально-сетевых коммуникаций и масштаб социально-сетевой среды в целом, являются интеграционные социально-сетевые технологии. Данный вид социально-сетевых технологий значительно расширяет масштаб современной социально-сетевой среды за счет ее эффективной интеграции с другими, не относящимися к социально-сетевым, информационными ресурсами. Это неизбежно оказывает влияние на эмпирические исследования социально-сетевой среды и ее структурных компонентов (снижается значимость подробного анализа социально-сетевых информационных ресурсов, и на первый план выходит необходимость осмысления социально-сетевой коммуникации как таковой). Здесь мы исходим из того, что социально-сетевая коммуникация проявляется в рамках прикладных направлений использования социально-сетевых веб-сервисов индивидами и социальными группами в ходе коммуникационных взаимодействий в социально-сетевой среде, что напрямую связано с функциональными возможностями, предоставляемыми теми или иными социально-сетевыми веб-сервисами для конечных пользователей. Именно такой подход к анализу существующих направлений социально-сетевых коммуникационных взаимодействий дает возможность классифицировать современные социально-сетевые веб-сервисы, а также выделить основные виды социально-сетевых коммуникаций.
Изучив всю совокупность современных социально-сетевых веб-сервисов, информация о которых была получена из открытых данных, размещенных на специализированных аналитических информационных ресурсах, других публичных информационных ресурсах1, а также из статистических разделов исследуемой совокупности социально-сетевых веб-сервисов по прикладным направлениям социально-сетевых коммуникационных взаимодействий, мы сочли возможным предложить авторскую классификацию современных социально-сетевых веб-сервисов. К числу основных видов современных социально-сетевых веб-сервисов мы отнесли: – публицистические сообщества, включающие такие информационные ресурсы, как «Живой журнал» (www.livejournal.com), Twitter (www.twitter.com), WhatsApp (https://www.whatsapp.com), Telegram и другие, в рамках которых пользователи осуществляют публикацию и обсуждение значимой для них информации в пределах своих публичных персонифицированных представительств публицистического характера – так называемых блогов (англ. blog, от web log – интернет-журнал событий, интернет-дневник, онлайн-дневник); – сети социальных контактов, к которым относятся такие информационные ресурсы, как Facebook (www.facebook.com), Linkedin (www.linkedin.com), ВКонтакте (www.vk.com) и прочие ресурсы, пользователи которых осуществляют установление различного рода персональных контактов, а также соответствующий обмен разнообразной информацией; – мультимедийные, включающие такие информационные ресурсы, как YouTube (www.youtube.com), Periscope (http://www.periscope.tv), Instagramm (www.instagram.com) и другие, в рамках которых пользователи осуществляют обмен мультимедийной информацией различных форматов (видеоролики, аудиозаписи, изображения и иные); – репозиторные, к которым относятся такие информационные ресурсы, как Delicious (www.delicious.com), Flickr (www.flickr.com) и другие, пользователи которых осуществляют хранение и совместное использование статического информационного содержания (фотоальбомы, перечни социальных закладок, статьи и иные). Как видно из приведенных характеристик, выделенные нами типы современных социально-сетевых веб-сервисов (сети социальных контактов, публицистические, мультимедийные и репозиторные социально-сетевые веб-сервисы) объединяет формат коммуницирования, направленный преимущественно на разнонаправленное информирование аудитории. Большинство других ресурсов, не затронутых в приведенной классификации, связаны с коллективной работой географически распределенных индивидов и групп, консолидацией разрозненных материальных ресурсов, а также общественной мобилизацией и реализуют на практике такие теоретические концепты, как «викиномика»1, «мудрость толпы»2, «паутина соучастия» и другие. В этой связи в контексте нашего исследования представляет интерес один из наиболее ярких примеров объединения индивидов в рамках виртуальных сообществ, консолидирующей первопричиной которых является коллективная творческая работа - так называемый краудсорсинг (англ. crowdsourcing, crowd – «толпа» и sourcing – «использование ресурсов») – термин, введенный Д. Хау в 2006 г.3
Под краудсорсингом традиционно понимается механизм решения задач, основанный на использовании коллективного труда географически распределенных субъектов, взаимодействующих на основе использования глобальной информационной сети Интернет4, при котором конечным продуктом является решение поставленной задачи в той или иной форме – успешно организованное мероприятие, сбор ресурсов или знание, полученное коллективным трудом множества людей. Истоки данного явления Джефф Хау усматривал в сообществах любителей и связывал его рождение с развитием особого направления информационных технологий – открытого программного обеспечения. Именно в рамках краудсорсинга, по мнению Хау, уходят в небытие такие категории, как происхождение, раса, пол, возраст и квалификация. Остается лишь качество самой работы. Отметая все соображения, кроме качества, краудсорсинг, считает Д. Хау, функционирует на основе самого оптимистичного из всех допущений: каждый из нас обладает гораздо более широким, более сложным спектром способностей, чем те, которые мы в настоящее время можем реализовать в рамках современных экономических структур5.
Социально-сетевые коммуникации в политическом процессе современной России: основные сферы и специфические особенности применения
В свете сказанного следует признать фактом, что по сравнению с зарубежным опытом проникновение органов государственной власти РФ в социально-сетевую среду крайне незначительно. Так, по состоянию на конец 2014 г. было зафиксировано всего 129 социально-сетевых представительств органов государственной власти, при этом из 78 федеральных органов исполнительной власти 30 не представлено ни в одном из социально-сетевых веб-сервисов2. По состоянию на начало 2016 г. ситуация осталась практически неизменной3. Вместе с тем необходимо отметить наличие отдельных практических примеров эффективного использования федеральными органами государственной власти дискурсионных социально-сетевых коммуникаций в повседневной работе. В этой связи укажем на Министерство обороны РФ, активно участвующее в социально-сетевом дискурсе в том числе в ходе конфликта на территории Украины и в рамках выполнения операции ВКС РФ в Сирии4, а также Министерство иностранных дел РФ, не только обладающее разветвленной сетью социально-сетевых представительств территориальных подразделений1, но и ведущее активный социально-сетевой дискурс по всем направлениям внешнеполитической деятельности страны2. Несмотря на то, что коммуникации в приведенных примерах осуществляются преимущественно в одностороннем формате, позитивная динамика совершенно очевидна.
Подавляющее большинство глав субъектов Российской Федерации, а также сотрудники федеральных министерств, главы администраций и депутаты в той или иной степени участвуют в дискурсионных социально-сетевых коммуникациях. Так, еще в 2013 г. был запущен интернет-портал «Видео-Дума» (www.video-duma.ru), интегрированный с социально-сетевой средой. В рамках данного ресурса происходит регулярная публикация видеоотчетов о работе законодательного органа страны, а также доступна прямая трансляция с заседаний. За время работы ресурса было загружено более 21 тыс. видео, набравших свыше 251 тыс. просмотров и порядка 11 тыс. оценочных маркеров3. Более технологичным решением стал «Парламентский портал» – информационный ресурс, объединивший в себе данные, поступающие с ресурса «Видео-Дума», а также основные сведения о деятельности законодателей. В некотором смысле «Парламентский портал» выполняет роль публичной сети социальных контактов для многочисленного депутатского корпуса нашей страны, составляющего в настоящее время более 245 тыс. человек4.
Интерес представляют данные об участии в дискурсионном политическом коммуницировании глав регионов Российской Федерации. Проведенный нами анализ социально-сетевой среды показал, что наиболее активными коммуникаторами на сегодняшний день являются глава Чеченской Республики Р. Кадыров (Индекс цитирования – 336,84), с большим отрывом лидирующий в рейтинге, а также мэр Москвы (С. Собянин – 112,33), Главы Ингушетии (Е. Евкуров – 73,57), Московской области (А. Воробьев – 44,38) и Республики Татарстан (Р. Минниханов – 27,14) (см. приложение Д). Особенно глубокой интеграцией с социально-сетевой средой отличаются столичные органы власти. Депутаты Московской городской Думы активно формируют штат профессиональных помощников-блогеров, в задачи которых входит повседневное ведение персонифицированных представительств депутатов в социально-сетевых веб-сервисах1. В то же время нельзя не видеть ярко выраженного технократического подхода, присущего участию московских властей в социально-сетевом дискурсионном коммуницировании, о чем, в частности, свидетельствует инцидент, связанный с накрутками просмотров новостей, освещающих деятельность столичного мэра С. Собянина2.
Вместе с тем, если проследить хронологию публикаций официальных социально-сетевых представительств органов государственной власти Российской Федерации, а также ключевых информационных поводов за 2013–2015 гг. и начало 2016 г., мы сможем обнаружить некоторые специфические особенности и проблемы в отечественном государственном коммуницировании.
Во-первых, государственными органами явно недостаточно проводится работа, связанная с распространением в социально-сетевой среде положительной информационной повестки не общенационального характера, что создает для представителей оппозиционных сил крайне эффективный информационный плацдарм для нагнетания негативного информационного поля. Так, в хронологии развития информационного фона о событиях, связанных с серией наводнений в регионах России в 2015 г.3, мы могли наблюдать два основных информационных потока: сообщения от органов государственной и муниципальной власти, содержащие нейтральную фактографическую информацию с одной стороны и многочисленные сообщения негативной тональности от общественных активистов с другой. И хотя последствия наводнений были устранены в кратчайший срок и с минимальными негативными последствиями, обширный коммуникационный поток негативной тональности полностью захватил медиаполе, вытеснив нейтральную фактологию властей и сформировав устойчивую негативную повестку. Аналогичная тенденция прослеживается по ряду заметных событий конца 2015 – начала 2016 г. (трагедия в Карелии, строительство инфраструктурных объектов в Крыму и т. д).
Во-вторых, со стороны властей практически не проводится работа по распространению позитивной информации, освещающей актуальные социально значимые вопросы, несмотря на то, что подобные коммуникации по определению обладают хорошей распространяемостью и в итоге обеспечивают опосредованное благоприятное воздействие на политический информационный фон. К таким информационным поводам можно, в частности, отнести местные успехи в области импортозамещения, эффективную практику развития местной промышленности и сельского хозяйства и другие примеры конструктивной общественной активности. Как показывает практика, работа в данном направлении ведется фрагментарно и недостаточно эффективно.
В-третьих, в большинстве случаев властями не проводится ориентация публикуемых информационных материалов на конечную пользовательскую аудиторию. Это выражается в преимущественном копировании данных с официальных сайтов, размещении информации внутриведомственного характера, не представляющей большого интереса для аудитории, а также в пренебрежении микротаргетированием, активно используемым в зарубежной практике.
В-четвертых, дискурсионные коммуникации органов государственной власти в большинстве своем пассивны и рассчитаны на активных пользователей, осуществляющих самостоятельный поиск интересующей их информации. Не проводится продвижение публикуемой информации, что значительно снижает охват пользовательской аудитории.
Направления совершенствования социально-сетевых коммуникаций в политическом процессе современной России
Анализ сущности и специфики проявления современных социально-сетевых коммуникаций, включающих в себя весь спектр существующих форматов коммуникационных взаимодействий, позволил автору диссертации ввести в исследовательское поле понятие «политическая социально-сетевая коммуникация», раскрыть специфические особенности и основные предпосылки перехода социально-сетевых коммуникаций в политическую сферу. В диссертации была предложена авторская трехкомпонентная методика исследования, в соответствии с которой изучение социально-сетевых коммуникаций в политической сфере наиболее полновесно может проводиться по трем основным исследовательским векторам: «социально-сетевая среда», «государственные институты – виды социально-сетевых коммуникаций», «структуры гражданского общества – виды социально-сетевых коммуникаций». Разработанная методика позволила автору диссертации провести изучение и систематизацию накопленного опыта применения социально-сетевых коммуникаций в политическом процессе, как за рубежом так и в современной России.
Проведенное в диссертации исследование основных характеристик зарубежной социально-сетевой среды дало основания автору диссертации сделать вывод о значительном масштабе и фактически полной релевантности социально-сетевой среды по отношению к общественной структуре, равно как и высокой степени политизированности и гетерогенности социально-сетевой аудитории за рубежом.
Изучение зарубежной социально-сетевой среды по исследовательскому вектору «государственные институты – виды социально-сетевых коммуникаций» показало, что современные демократические государства активно используют социально-сетевые коммуникации в политическом процессе, в первую очередь, в целях информационной поддержки принимаемых государственно-управленческих решений как внутри государства (формирование общественного мнения, разработка нормативно-правового обеспечения, оптимизация функционирования государственного аппарата), так и на межгосударственном уровне. В то же время, по мнению автора диссертации, основной проблемой для большинства современных государств, вынужденных под влиянием социально-сетевой среды значительно расширять и оптимизировать прикладной политический инструментарий и методики его применения, является поиск путей к эффективному равновесию между информационной свободой и административным контролем в рамках обеспечения государственной безопасности. Проведенный в диссертации анализ зарубежной социально-сетевой среды по исследовательскому вектору «структуры гражданского общества – виды социально-сетевых коммуникаций» с привлечением материалов мирового социально-сетевого дискурса, данных анализа избирательных кампаний Б. Обамы, Х. Клинтон, Д. Маккейна, М. Ромни, Д. Трампа, работы крупнейших мировых СМИ Associated Press, Reuters, CNN, массовых протестных акций в различных странах позволил раскрыть основные сферы использования социально-сетевых коммуникаций в мировом политическом процессе. К основным из них в диссертационном исследовании отнесены: политический маркетинг, политическая реклама, информационное взаимодействие с электоратом, гражданская «сетевая» журналистика, публичный политизированный дискурс, материальное обеспечение политической деятельности, разработка политического контента, а также гражданская мобилизация институционального (координация волонтеров, управление избирательными штабами) и неинституционального (массовая протестная мобилизация) характера.
Важной задачей диссертационного исследования в контексте научного осмысления изучаемой проблемы являлось проведение сравнительного анализа опыта использования органами государственной власти и институтами гражданского общества дискурсионных, контент-генерирующих, ресурсоаккумулирующих и организационно координирующих социально-сетевых коммуникаций.
Проведенный анализ показал, что так называемые дискурсионные социально-сетевые коммуникации играют исключительно важную роль в реализации эффективных практик политического маркетинга и рекламы, формируют эффективную обратную связь с потенциальными избирателями, способствуют модернизации традиционных средств массовой информации и зарождении нового типа авторитетных гражданских структур – «сетевых» журналистов. В свою очередь, ресурсоаккумулирующие социально-сетевые коммуникации находят широкое применение в процессе аккумулирования экономических ресурсов, используемых политическими субъектами при решении стоящих перед ними практических задач. Формируя значительные объемы финансовых средств за счет объединения частных пожертвований, данный вид социально-сетевых коммуникаций обогащает существующие политические практики в рассматриваемом аспекте. В диссертации подчеркивается важная роль, которую играет в мировом политическом процессе коллективно формируемый политический контент – результат совместного труда географически распределенных онлайн-экспертов, генерирующих в рамках контент-генерирующих социально-сетевых коммуникаций проблемно ориентированное информационное содержание, оказывающее значительное влияние на функционирование государственных институтов отдельных стран и межгосударственных объединений. Использование политическими деятелями организационно координирующих социально-сетевых коммуникаций связано с задачами эффективного управления работой предвыборных штабов в периоды избирательных кампаний, а также с необходимостью координации действий географически распределенных сторонников. Особое значение использование данного вида социально-сетевых коммуникаций приобретает, по мнению автора диссертационного исследования, в практике гражданской мобилизации1.