Превентивная дипломатия Рахматуллаев Эркин

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА 1. ВОЗНИКНОВЕНИЕ И РАЗВИТИЕ КОНЦЕПЦИИ ПРЕВЕНТИВНОЙ ДИПЛОМАТИИ

1.1. От идеи Дага Хаммаршельда до концепции Бутроса Бутроса Гали 24

1.2. «Повестка дня для мира». Появление концепции превентивной дипломатии 38

1.3. Теоретические основы концепции и их развитие 46

1.4. Методы и пути реализации превентивной дипломатии

1.4.1. Меры по укреплению доверия 55

1.4.2. Установление фактов 61

1.4.3. Ранее предупреждение 70

1.4.4. Превентивное развертывание и деліилитаризованньїе зоны.. 87

1.5. К вопросу о соотношении превентивной дипломатии и коллективной безопасности 95

1.6. Превентивная дипломатия на современном этапе 103

ГЛАВА 2. РЕАЛИЗАЦИЯ ПРИНЦИПОВ ПРЕВЕНТИВНОЙ ДИПЛОМАТИИ: УСПЕХИ И НЕУДАЧИ

2.1. Превентивная дипломатия в деятельности СБСЕ/ОБСЕ и ООН 122

2.2. Реализация превентивной дипломатии в страновых и субрегиональных измерениях (case study)

2.2.1. Пример успешной превентивной дипломатии в Македонии и Албании 135

2.2.2. Пример реализации превентивной дипломатии в Венгрии, в сопредельных регионах Латвии и Эстонии 139

2.2.3. Организация Африканского Единства (ОАЕ). Демократизация, зашедшая в тупик: срыв превентивной дипломатии в Заире 146

2.2.4. Управление переходом власти: пример Конго 148

2.2.5. Опыт Организации Американских Государств (ОАГ). Провал защитников демократии: пример Гаити 150

2.2.6. Скромный успех превентивной дипломатии в Перу 152

2.2.7. Защита демократии в Гватемале 153

2.2.8. Хорватия, Сербия (1992-1993 гг.) и Босния (1998-1999 гг.). Неудачный опыт 155

2.3. Превентивная дипломатия в деятельности Ассоциации стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН) 162

2.4. Превентивная дипломатия и Содружество Независимых Государств (СНГ) 170

2.5. Неправительственные организации (НПО) и превентивная дипломатия 197

ГЛАВА 3. ПРЕВЕНТИВНАЯ ДИПЛОМАТИЯ И ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ 205

3.1. Водная проблематика в отношениях государств Центральной Азии 216

3.2. Проблематика территорий и границ в Центральной Азии 233

3.2.1. Таджикско-узбекские пограничные вопросы 236

3.2.2. Таджикско-кыргызскне территориальные проблемы 242

3.2.3. Казахско-узбекские противоречия 244

3.2.4. Казахско-кыргызские пограничные вопросы 250

3.2.5. Казахско-туркменские разногласия по границе 251

3.2.6. Узбекско-кыргызские проблемы 253

3.2.7. Узбекско-туркменские территориальные проблемы 258

3.3. Ислам в Центральной Азии 261

3.3.1. Исламское движение Узбекистана 267

3.3.2. Хизбу-т-Тахрир алъ-Ислами 274

3.3.3. Партия исламского возрождения Таджикистана 279

3.3.4. Исламско-секулярный компромисс в Таджикистане 286

3.4. Проблема наркотрафика в Центральной Азии 289

3.5. Попытки интеграции в регионе 300

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 311

ПРИМЕЧАНИЯ 325

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 364

• От идеи Дага Хаммаршельда до концепции Бутроса Бутроса Гали
• Пример успешной превентивной дипломатии в Македонии и Албании
• Водная проблематика в отношениях государств Центральной Азии

Введение к работе

Эрозия международной стабильности, начавшаяся параллельно с процессом распада Советского Союза и усилившаяся с его коллапсом, характеризовалась, прежде всего, резко увеличившимся количеством политических конфликтов в разных частях Земного шара. Коллизии, связанные с уходом в небытие биполярного мира, бывшего в течение почти столетия становым хребтом мирового порядка, и последовавший за этим поиск всем мировым сообществом жизнеспособной альтернативы, призванной заменить его, определяли политическое лицо планеты в конце XX века и продолжают определять его и сейчас.

Окончание «холодной войны», как отмечалось многочисленными специалистами в области политического анализа, с одной стороны резко уменьшило, а может быть, и сііяло с повестки дня вероятность смертоносного конфликта, т.е. ядерной войны, но с другой стороны, изменившаяся расстановка сил на международной арене увеличила опасность широкого распространения локальных конфликтов. Достаточно отметить, что если за первые полвека существования ООН, начиная с 1945 года, в мире произошло более 100 крупных конфликтов¹, то только в 1993-1994 гг., т.е. сразу же после периода, знаменующего окончание «холодной войны», Организация Объединенных Наций занималась разрешением 28 конфликтов, в которые было вовлечено более 80 тысяч военного и гражданского ооновского персонала из 76 государств.

Естественно, что все увеличивающаяся частота и масштабы этих локальных конфликтов стимулировали поиск адекватных форм ответа на отмеченные угрозы и вызовы. Среди предложенных политической мыслью современности путей решения проблемы концепция превентивной дипломатии завоевала большую популярность. За время, прошедшее после появления «Повестки дня для мира» Бутроса Бутроса Гали превентивная дипломатия постепенно стала завоевывать позиции в тактических и

5 стратегических расчетах и действиях, особенно во внешнеполитической деятельности как отдельных государств, так и основных международных организаций, занятых поддержанием международного мира и стабильности. Не запоздалая реакция на разразившиеся кризисы, а их предотвращение стало превалировать в прогнозном планировании своих действий многими субъектами превентивной дипломатии.

Концепция превентивной дипломатии начала свое шествие по страницам официальных документов правительств, международных и региональных организаций, научных и прикладных учреждений и наконец, была освящена авторитетом Организации Объединенных Наций, которая предложила ее в качестве новейшей универсальной концепции предотвращения, урегулирования и разрешения конфликтов.

После исторического заседания Совета Безопасности ООН, впервые проведенного на уровне глав государств и правительств-его членов 31 января 1992 года стала происходить постепенная институционализация и легимизация превентивной дипломатии в решениях и документах ООН, хотя до этого времени она чаще упоминалась в академических исследованиях в качестве одного из многочисленных вариантов предотвращения конфликтов. Ряд структур ООН не только официально стали заниматься превентивной деятельностью, но она постепенно переместилась на уровень главных задач в официальной стратегии ООН . Считалось, что основные положения превентивной дипломатии могут осуществляться Генеральным секретарем ООН или специально назначенными им его личными представителями .

На этот же период приходится постепенный поворот Совещания (Организации) по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ-ОБСЕ) в сторону стратегии предотвращения. Хотя она и раньше составляла часть ее стратегического видения, но с начала 90-х годов прошлого века стала занимать в нем доминирующие позиции, которые, что очевидно, не в последнюю очередь, диктовались спецификой организации, действующей в Европе. Посылаемые Организацией в различные регионы ее

функционирования долгосрочные миссии, а также основанный Хельсинским документом СБСЕ (июль 1992 г.) пост Верховного комиссара по делам национальных меньшинств имели, если можно так выразиться, классический мандат на осуществление превентивной дипломатии. Стала складываться специфическая форма превентивной дипломатии, осуществляемой Организацией, в результате чего в этой области стали различать модель ОБСЕ и модель ООН.⁵

С расширением теоретических основ превентивной дипломатии и практической деятельности по ее имплементации в орбиту этого вида активности стало вовлекаться все большее количество других международных и региональных организаций. Масштабы и интенсивность резко расширившихся после окончания «холодной войны» локальных конфликтов стимулировали, как отмечалось ранее, поиск этими организациями наиболее оптимальных путей их разрешения. Предотвращение конфликтов, нежели их разрешение после достижения ими кризисной фазы, стало желанной целью региональных структур. Именно в это время Содружество Независимых Государств принимает концепцию предотвращения и урегулирования конфликтов на территории государств-участников СНГ, главным инструментом реализации которой выступает превентивная дипломатия⁶. Ассоциация стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН) образовывает Региональный форум, а также Совет по сотрудничеству в области безопасности (ССОБ), основу деятельности которых составляет концепция превентивной дипломатии . Организация Африканского единства (ОАЕ) создает специальный Механизм по предупреждению, регулированию и разрешению конфликтов, который стал активным проводником идеи превентивной стратегии⁸.

Первопричиной столь пристального академического и практически-прикладного внимания к превентивным мерам послужили не только появившиеся с постепенным исчезновением «холодной войны» исключительно благоприятные условия для предотвращения различного рода

7 конфликтов, но и в том числе меркантильные соображения экономии средств - издревле известно, что профилактика болезни обходится намного дешевле, чем лечение затянувшейся хронической хвори. В условиях финансового кризиса ООН, и особенно, громадного дефицита ее миротворческого бюджета такие соображения имели иногда решающее значение. В новых исторических условиях идея предотвращения конфликтов, всегда как бы известная и близкая человечеству, засверкала новыми гранями, представляя собой чуть ли не панацею от всех бед.

Так ли уж эффективна превентивная дипломатия? Срабатывает ли она при определенных обстоятельствах или действует универсально? Применима ли она ко всему спектру конфликтов или влияет избирательно? В каких условиях она показывает наивысшую эффективность?

Весь этот круг животрепещущих вопросов современной международной жизни, на которых было сконцентрировано беспрецедентное со времени создания ООН международное внимание предопределили актуальность настоящего исследования. По мнению автора, она определяется следующими соображениями:

Во-первых, как отмечалось выше, резкое увеличение количества и частоты локальных конфликтов практически во всех частях Земного шара после окончания «холодной войны» и исчезновения биполярного мира обусловило критическую необходимость поиска новых путей и способов урегулирования и разрешения конфликтов. Среди этих идей концепция превентивной дипломатии в силу ее практически мирного характера имеет наибольшую привлекательность.

Во-вторых, главная особенность превентивной дипломатии, заключающаяся в конфиденциальности процесса ее осуществления и отсутствии при этом паблисити, делает весьма значимым детальный анализ и конкретный разбор уже имевших место образцов реализации концепции превентивной дипломатии. Это делает возможным учет многих факторов, как позитивного свойства, так и негативного характера с целью корректировки,

8 при необходимости, новых планов ее осуществления в разных частях планеты.

В-третьих, центральноазиатский регион, ныне априори воспринимаемый многими политаналитиками и политологами как конфликтогенная зона, действительно изобилует многочисленными очагами латентных конфликтных ситуаций. Если одни из этих потенциальных конфликтов вызваны историческими и политическими условиями возникновения независимых государств Центральной Азии и связанными с ними проблемами социально-экономического и этнотерриториального ряда, то другая часть появилась в результате процессов переходного периода, идущих в регионе после развала Советского Союза. Это, в первую очередь — ренессанс ислама, - и что более важно в плане тщательного анализа - его политизация и радикализация, создавшая в регионе весьма напряженную ситуацию. Межтаджикский конфликт, имевший место в начале 90-х годов прошлого века, был первой пробой столкновения существовавших тогда традиционных политических сил с этим феноменом. Уроки разрешения этого конфликта почти однозначно говорят в пользу необходимости имплементации положений превентивной дипломатии, предотвращающей негативное развитие событий, часто превалирующее в последнее время.

Конфликтообразующие разногласия стран региона, касающиеся взаимных претензий по территориальным вопросам, водно-энергетической проблематике и транспортно-коммуникационным проблемам, за период после достижения независимости не только не разрешены, а наоборот, получают все больший импульс обострения. Интеграционные устремления ряда государств остаются ими нереализованными, или торпедируются конкурирующими государствами, в результате чего образовывающаяся гремучая смесь клубка проблем грозит взорвать стабильность региона. Пока еще не до конца разрешенные внутренние проблемы соседнего Афганистана, связанные с обеспечением безопасности, борьбы с трафиком наркотиков и целый ряд других вопросов социально-экономического характера

9 продолжают оказывать свое негативное влияние на ситуацию в Центральной Азии.

В-четвертых, актуальность темы определяется практически абсолютным отсутствием глубоких монографических исследований, посвященных этой теме. Российскому читателю, а также интересующимся этими вопросами исследователям постсоветского пространства практически неизвестны труды, посвященные как анализу составляющих теоретические основы концепции превентивной дипломатии, так и практическим аспектам этой проблемы. Парадокс здесь заключается в том, что советские исследователи и практики из числа внешнеполитических работников были среди первых, предложивших идею превентивной дипломатии. Контрастной выглядит ситуация на Западе, где упомянутой тематике посвящено огромное количество научной литературы. В этом плане изучение западных теоретических разработок по этой теме и возможности ее применения в условиях постсоветских реалий является задачей не только научно-теоретического ряда, но и настоятельно требующей воплощения в жизнь работой практически-прикладного характера.

Предметом исследования диссертации являются теоретические основы концепции превентивной дипломатии, ее историческая эволюция. В круг исследования вошли вопросы практического применения превентивной дипломатии и ее различных составляющих: раннее предупреждение, установление фактов, превентивное развертывание и т.д.. Коль скоро критерием истины является практика применения любой теоретической конструкции, автор уделяет пристальное внимание конкретным примерам имплементации превентивной стратегии, выделяя их позитивные и негативные итоги. Отдельную часть составляет анализ потенциала и прогноз результатов возможного применения положений превентивной дипломатии в Центральной Азии, как одной из наиболее конфликтогенных зон постсоветского пространства. В этом плане автор диссертации конкретизирует целый ряд факторов, указывающих на существование

10 потенциала латентных конфликтов в регионе, рассматривая как традиционно имеющие место в Центральной Азии конфликтообразующие элементы, так и вновь появившиеся в последнее время так называемый «нетрадиционный ряд» вызовов и угроз, составляющие всю палитру непростой социально-экономической ситуации в регионе, а также применимость и необходимость реализации превентивной дипломатии в Центральной Азии.

Хронологические рамки исследования - это период с момента появления понятия «превентивная дипломатия» в лексиконе ООН, т.е. с 50-х годов прошлого века, и до наших дней, когда оно заняло свое прочное место как в теоретической и практической деятельности Организации Объединенных Наций, так и в исследованиях политологов и аналитиков, посвященных различным аспектам его реализации. В поисках исторических событий, послуживших аналогией для современных образцов превентивной дипломатии, автор углубляется и в более ранние периоды истории.

Основной целью настоящего исследования является комплексное рассмотрение вопросов возникновения и эволюции концепции превентивной дипломатии — одной из основных форм деятельности как универсальной системы безопасности Организации Объединенных Наций, так и других субъектов этой деятельности.

Характерные особенности превентивной дипломатии — конфиденциальность и отсутствие рекламное процесса имплементации оставили многие примеры этой формы предотвращения конфликтов без особенного освещения. Теперь по прошествии определенного отрезка времени появляется не только возможность проанализировать плюсы и минусы уже пройденного этапа истории превентивной дипломатии, но и примерить наиболее успешные образцы реализации концепции к новой ситуации, просчитать возможность ее применения в новых исторических условиях. Для достижения этой цели автор поставил перед собой следующие задачи:

- комплексно проанализировать процесс формирования теоретических основ
концепции превентивной дипломатии, как одной из форм предотвращения
конфликтов в деятельности ООН, других международных и региональных
организаций, отдельных государств-субъектов этой дипломатии;

исследовать составные части превентивной дипломатии - раннее предупреждение, установление фактов, меры по установлению доверия, превентивное развертывание, демилитаризованные зоны и т.д. в динамике;

определить особенности и взаимосвязь превентивной дипломатии с миротворчеством (peacemaking), поддержанием мира (peacekeeping), миростроительством (peace building) и принуждением к миру (peace-enforcement);

проанализировать деятельность международных и региональных организаций (ООН, ОБСЕ, АСЕАН, ОАГ, ОАЕ, СНГ и др.), отдельных государств и других субъектов по осуществлению превентивной дипломатии, выявить как общность, так и различия в их подходах;

- оценить рентабельность, рациональность и потенциальные возможности
превентивной дипломатии при урегулировании конфликтов, акцентируя
внимание на позитивных моментах концепции;

выявить возможности полномасштабной реализации такого вида предотвращения конфликтов, как превентивная дипломатия (особенно на уже имеющихся примерах превентивного развития и иных форм упомянутой дипломатии) в Центральной Азии, как региона с достаточно высокой степенью конфликтогенности.

На основе полученных результатов научная новизна исследования, по мнению автора, заключается в следующем:

- впервые в масштабах научной мысли постсоветского пространства проведено комплексное исследование концепции превентивной дипломатии с детальным анализом составляющих ее элементов, отслежено ее эволюционное развитие от идеи, выдвинутой Дагом Хаммаршельдом, до

12 целостной концепции, представленной Бутросом Гали на рассмотрение Генеральной Ассамблеи и Совета Безопасности ООН;

детально проанализированы составляющие превентивной дипломатии: раннее предупреждение, меры по укреплению доверия, установление фактов, превентивное развертывание, демилитаризованные зоны и другие элементы, дано описание постепенного расширения концепции появлением новых понятий: превентивного поддержания мира, превентивного развития, превентивных гуманитарных акций, превентивного строительства мира и т.д..;

изучен процесс институционализации и легитимации превентивной дипломатии в документах, решениях и деятельности международных и региональных организаций (ООН, ОБСЕ, ОАГ, ОАЕ, СНГ, АСЕАН и др.), остальных субъектов превентивной дипломатии;

подробно проанализировано практическое воплощение концепции в политической реальности, изучены отдельные успешные, а также неудачные попытки имплементации принципов превентивной дипломатии в жизнь;

проведено детальное исследование современной социально-экономической и политической ситуации в регионе Центральной Азии, дана характеристика путей независимого развития стран региона после распада Советского Союза, подробно описана проблематика, составляющая главные причины разногласий и конфликтных ситуаций между странами, даны примеры превентивного решения ряда сложных вопросов;

- сформулированы прогнозные оценки ситуации в Центральной Азии,
рекомендации и предложения по широкому применению принципов
превентивной дипломатии в регионе.

Методологическая основа исследования. В методологическом плане исследование базируется на нескольких подходах. Основным является системный подход, который позволяет рассматривать международные отношения в отдельных регионах как систему, обладающую собственной структурой, взаимодействующую с другими системами и функционирующую

13 в определенной внешней среде. Особую значимость приобретает в контексте избранной темы понятие конфликт, который остается неотъемлемой характеристикой системы или подсистемы, определяющей возможности ее развития, адаптации к новым условиям.

Противоречия внутри системы, между ее отдельными элементами, а также противоречия между системой и средой собственно и являются источником создания новых связей и элементов. Важнейшим свойством системы также является ее безопасность, включающая в себя воздействие на нее внешней среды и ее сопротивляемость в отношении такого воздействия, а также внутреннюю безопасность, характеризующую целостность системы. В приложении к избранной теме такой подход дал возможность рассмотреть превентивную дипломатию как средство воздействия внешней среды на конфликтные ситуации в отдельных регионах, которые в свою очередь стали результатом нарушения внутреннего баланса политических сил на фоне или в условиях изменений внешней среды. В данном случае в рамках системного подхода наиболее адекватным понятием является управление системой, предполагающее воздействие на нее с целью изменения ее свойств. Там, где превентивная дипломатия смогла добиться предотвращения кризиса или резкого снижения уровня напряженности, система приобрела большую устойчивость.

Диссертант счел возможным использовать в методологическом плане и концепцию многофакторного равновесия, которая была предложена российским ученым Воскресенским А.Д., и которая представляет собой, по свидетельству автора, более специализированный вариант системно-теоретического реализма. Ценность такого подхода определяется тем, что он является «методологической попыткой «уложить» общесистемные формулировки в рамки качественно-аналитической схемы для анализа на «среднем уровне» и на средне-срочные перспективы, в котором рассматриваются как экзогенные (внешние), так и эндогенные (внутренне присущие) детерминанты «объекта» анализа...»⁹.

Очевидно, что в применении к избранной теме такой подход обеспечил более глубокий анализ сложившейся модели взаимодействия внешних и внутренних сил в контексте превентивной дипломатии, поскольку дал возможность учесть в наборе факторов, влияющих на такое взаимодействие, самобытность культурного наследия, традиции и прочее.

Учитывая, что целостная концепция превентивной дипломатии была сформулирована в начале 90-х гг., когда в связи с нарастанием тенденций к глобализации были по-новому поставлены вопросы государственного суверенитета, большое методологическое значение имели различные теоретические интерпретации глобализации и связанных с ней процессов в современных международных отношениях.

При анализе становления концепции превентивной дипломатии и ее практического применения автор руководствовался методом историзма, который позволил поместить проблему в менявшийся исторический контекст, объяснить причины ее появления, ее эволюцию, использование отдельными субъектами и примеры имплементации. В целом превентивная дипломатия не просто явилась инструментом влияния на конфликтные ситуации в эпоху «холодной войны» и после ее завершения, но отразила поиск различными международными организациями средств гармонизации международных отношений, недопущения перерастания существующих конфликтов в разрушительные военно-политические кризисы и войны. Исторический подход позволил объяснить причины удач и политических провалов при ее практическом применении в конкретной обстановке.

Метод сравнительного анализа был широко использован при сопоставлении примеров реализации принципов превентивной дипломатии различными международными игроками. Он также дал возможность проследить общее и особенное в конфликтах в Центральной Азии, ставшей новым международно-политическим регионом после распада СССР. Именно здесь структурные изменения системы были наиболее глубоки, возникли

15 новые линии напряжения, но именно здесь был накоплен опыт превентивного решения ряда проблем.

Избранные диссертантом методологические подходы помогли ему глубже разобраться в специфических вопросах, касающихся различных сторон теории и практики превентивной дипломатии, выявить степень рациональности использования упомянутой концепции при разрешении различных конфликтных ситуаций в мире, а также сформулировать конкретные рекомендации для ее использования в специфических условиях Центральной Азии.

Степень научной разработанности проблемы. Контрастно отличающаяся, как отмечалось ранее, ситуация в западной и российской научной мысли (включая и практически всю научную литературу постсоветского пространства) в области изучения и освещения проблем превентивной дипломатии была одним из главных факторов, стимулирующих проведение настоящего исследования. За исключением эпизодических и разрозненных статей по этой теме¹⁰, практически других исследований за последние 30-40 лет в советской и российской научной печати наблюдать не приходилось.

При изобилии трудов западных авторов по проблематике превентивной дипломатии отсутствие каких-либо монографических работ по этой теме в русскоязычной научной литературе делает этот пробел слишком заметным. В настоящей диссертации делается попытка восполнить этот пробел.

Практическая значимость исследования. В условиях ускоренного развития глобализационных процессов, усиления взаимозависимости и укрепления взаимодействия различных частей мирового сообщества проблематика прогнозирования, управления, урегулирования и разрешения конфликтов становится императивом времени. Среди этих действий предупреждающая стратегия предотвращения конфликтов или реализация принципов превентивной дипломатии приобретает громадное значение.

Диссертация может стать основой для разработки программы,
содержащей стратегию имплементации превентивных мер.

Центральноазиатский регион с его огромным конфликтогенным потенциалом может стать первой крупной целью такой программы, направленной на постепенную элиминацию противоречий, угроз и опасностей. Шаг за шагом должна быть создана атмосфера взаимного доверия между странами региона, убраны барьеры, мешающие ускоренному и устойчивому развитию человеческого и иного потенциала, поощрена атмосфера взаимодействия, взаимовыручки, подлинного сотрудничества.

Выводы и подходы автора к проблеме превентивной дипломатии могут быть использованы в прикладном плане действующими политиками в Центральной Азии. Содержащиеся в диссертационном исследовании выводы и рекомендации могут быть особенно полезны как для ведомств и практических организаций, действующих в рамках страны или региона, так и для организаций, непосредственно занимающихся проблемами поддержания международного мира.

Материалы диссертации могут быть рекомендованы в качестве основы для разработки курса лекций для студентов и аспирантов, изучающих международные отношения в государствах СНГ, при подготовке кадров дипломатов и сотрудников неправительственных организаций и различных миссий.

Прогнозные оценки, содержащиеся в диссертационном исследовании, могут оказаться полезными при разработке и определении необходимых мер реагирования на возникающие проблемы.

Источниковая база. Поскольку идея превентивной дипломатии впервые прозвучала в стенах ООН, а позднее в целостном виде была концептуально изложена в получившем широкую известность докладе Генерального секретаря ООН Бутроса Бутроса Гали «Повестка дня для мира», главной источниковой базой для настоящего исследования послужили официальные документы и материалы Организации

17 Объединенных Наций, включая резолюции Генеральной Ассамблеи, протоколы заседаний Совета Безопасности, заявления, выступления и доклады Генерального секретаря¹¹.

Целая группа резолюций Генеральной Ассамблеи и документов Совета Безопасности ООН позволили раскрыть значение сбора и установления фактов при реализации превентивной дипломатии¹².

Кроме того, привлекались документы международных организаций. Так, в качестве источников были использованы официальные данные миссий Всемирного Банка, Международного Валютного Фонда, ПРООН и ряда других учреждений¹³, которые констатируют не только появление новых угроз и опасностей «нетрадиционного ряда» в Центральной Азии, являющейся специальным предметом анализа в диссертации, но и фиксируют в большинстве случаев повышение температуры социальной напряженности в регионе. Диссертант использовал документы и материалы текущего архива Министерства иностранных дел Республики Таджикистан.

В качестве источников автором были также привлечены мемуары, речи, выступления и интервью практиков превентивной дипломатии — генеральных секретарей ООН - Дага Хаммаршельда, Переса де Куэльяра, Бутроса Бутроса Гали, Кофи Аннаиа, заместителей Генсека - Ясуси Акаси, Маррака Гулдинга, Диего Кордовеса, Яна Элиассона, Владимира Петровского, Шаши Тарура, генеральных секретарей ОБСЕ Вильгельма Хойнка, Яна Кубиша, Генерального секретаря Организации Африканского единства Салима Ахмада Салима, Верховного Комиссара ОБСЕ по вопросам национальных меньшинств Макса ван дер Стула¹⁴.

Справочная литература. Автор широко пользовался различными справочными изданиями, выпускаемыми ООН и ее специализированными учреждениями, имея ввиду, что Организация всегда считалась главным субъектом превентивной дипломатии ⁵. Привлекались также ресурсы Интернета.

Научная литература. Тематика исследования предопределила, прежде всего, углубленное изучение и использование автором общей конфликтологической научной литературы, посвященной путям управления, разрешения и урегулирования различных конфликтов во многих частях нашей планеты. Ценные концептуальные разработки и важный информативный материал имелись в фундаментальных трудах, научных исследованиях и статьях Сорокина К.Э., Белокреницкого В., Бажанова Е.П.. Наумкина В.В., Звягельской И.Д., Примакова Е.М., Медведко Л.И., Васильева A.M., Глуховой А.В., Задохина А.Г., Лебедевой М.М., Шутова А.Д. и других¹⁶. При этом конфликтологические диссертационные исследования Вострикова С.Д., Малышевой Д.Б., Фельдмана Д.Н., Громыко-Пирадова А.А. сыграли важную ориентирующую роль .

При исследовании основных направлений превентивной дипломатии широко использовались положения известных работ С.Хантингтона,

і о

З.Бзежинского и Г.Киссинджера .

В целом в научной литературе России и всего постсоветского пространства пока единственной попыткой полноценного научного анализа проблематики, связанной с теоретическими аспектами и практической имплементацией концепции превентивной дипломатии, является кандидатская диссертация Абугу Антони Ифеаничуку «Превентивная дипломатия и ее реализация в современном международном праве» .

Автор указанной работы попытался проследить развитие концепции превентивной дипломатии в рамках международно-правовых норм. Однако, недостаточность изученного первичного материала, особенно западной научной литературы, не дала ему возможности комплексного анализа явления. Несколько поверхностный взгляд на историю появления концепции также стал причиной исключения из круга рассматриваемой проблемы целого пласта литературы, изданной после известной инициативы Дага Хаммаршельда до появления труда Бутроса Бутроса Гали «Повестка дня для мира». В результате, картина эволюционного развития концепции оказалась

19 неполной и в какой-то мере слабо обоснованной. Тем не менее, эти изъяны ни в коей мере не умаляют значение того факта, что это было первой попыткой рассмотрения концепции превентивной дипломатии, хотя она была предпринята в несколько ограниченных рамках международно-правовых норм, а не в более широком плане политологического анализа.

Существующие другие небольшие труды, в основном - статьи в различных средствах массовой информации, сборниках и специализированных журналах, хотя и в какой то мере заполняют образовавшийся вакуум, однако не дают цельной картины действенности концепции в динамике.

Отмеченное положение, сложившееся в российской (да впрочем, и всей постсоветской) научной литературе с изучением превентивной дипломатии, предопределило тот факт, что главное внимание при выполнении настоящей диссертационной работы автор уделил работам западных ученых.

Основными материалами, представляющими собой детальное и конкретное рассмотрение различных сторон превентивной дипломатии, являлись труды известных специалистов этого направления политологии М.Лунда, У.Зартмана, К.Пек, Р.Хилл, М.Куроды, Б.Рубина, С.Вайзмана,

Т.Вейсса и других .

Отдельные труды были весьма полезны при исследовании составных компонентов превентивной дипломатии. Произведения Г.Бейера, Ю.Дедрина, Х.Фейн, Т.Гурра, Л.Гольденкера, М.Куроды, Д.Нахейма, С.Чина

и Д.Смита, К.Рупесингха, Г.Рамчарана были посвящены раннему предупреждению, как одному из главных инструментов и методов превентивной дипломатии.

Естественно, что классическим примерам этой дипломатии в виде мер по установлению (укреплению) доверия посвящен ряд работ исследователей тематики предотвращения конфликтов - А.Ачарии, М.Боте, Р.Коэн, Я.Элиассона, Г.Эванс, В.Гебали, Д.Тренина и других²³. Фактически задолго до появления стройной концепции превентивной дипломатии в области

20 управления и разрешения потенциальных конфликтов реализовывались меры, которые ныне можно было бы охарактеризовать как превентивные или относящиеся к разряду мер превентивной дипломатии.

Углубленному анализу классификационных характеристик превентивной дипломатии способствовали исследования, посвященные специфическим чертам деятельности ее главных субъектов - Организации Объединенных Наций и Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе²⁴. Детальное изучение механизма действий, например, Верховного комиссара ОБСЕ по делам национальных меньшинств раскрывает характер как имеющихся уже примеров превентивной дипломатии, так и заложенных в аналогичных механизмах подобных международных организаций потенциальных возможностей²⁵.

Логично, что сравнительный анализ функционирования превентивной деятельности других международных организаций дал возможность оценить ее реальный эффект и практическое воздействие на процесс разрешения кризисных ситуаций.

Локальные особенности, подтверждающие общие правила, доказывали положение об универсальности и применимости превентивной дипломатии к различного рода кризисным ситуациям, при условии правильного выбора времени, места и точки приложения усилий. Соответственно, труды и исследования А.Ачарии, А.Чайес, Д.Фитцмориса, Ф.Гаера, С.Гутто, М.Хефни, Д.Хантингтона, А.Османа, Х.-И.Петерса, С.Салима, М.Зуккони" сыграли важную роль в освещении этой темы.

Наряду с основными субъектами превентивной дипломатии -Организацией Объединенных Наций, Организацией по безопасности и сотрудничеству в Европе, АСЕАН, СНГ, ОАГ, ОАЕ, другими международными и региональными организациями, в качестве одного из главных акторов концепции выступают как международные, транснациональные, так и местные неправительственные организации. Отсутствие жесткой государственной субординации, относительно широкая

21 свобода действий, возможность доступа к глубинным районам конфликта, имидж беспристрастного, нейтрального, сочувствующего посредника дают возможность неправительственным организациям с большой эффективностью выполнять роль страновых индикаторов систем раннего предупреждения, а при возникновении кризисной фазы конфликта быть первыми в процессе оказания помощи и содействия нуждающимся в них. Все это делает НПО мощным инструментом реализации принципов превентивной дипломатии. Но наряду с этим существуют глубоко укоренившиеся подозрения в их использовании как рычагов влияния определенных государств и реализации их интересов, что было усугублено появившимися за последние годы сведениями об их вовлеченности в процесс осуществления т.н. «цветных революций» в Югославии, Украине и Кыргызстане. Использование трудов П.Аали, М.Андерсона, Д.Коккел, Ф.Гаэра, Р.Грина, К.Хэкэта, С.Мэлона, Н.Макфарлейна, К.Рупесингха, Н.Суто, И.Сандора и других дали возможность детального разбора сильных и слабых сторон деятельности неправительственных организаций, включая их деятельность в регионе Центральной Азии.

Материалы различных семинаров и симпозиумов, организованных
ООН и другими международными организациями и посвященных
всевозможным аспектам превентивной дипломатии, также оказались весьма
полезными при проведении настоящего исследования. Порой

неординарные выводы, сделанные на этих мероприятиях, позволили автору сверить палитру мнений и точек зрения для более точного и детального анализа концепции превентивной дипломатии.

Целый ряд условий и факторов, совершенно необходимых для имплементации положений превентивной дипломатии, в том числе конфиденциальность, препятствуют выработке точных критериев оценки ее рациональности и эффективности. Тем не менее, в академической науке сложилось почти единодушное мнение о степени успешности или неудачи конкретных операций по реализации превентивных мер. Появился целый ряд

22 исследований, посвященных «полевым» случаям реализации превентивной дипломатии. Если часть из них касается решения вопросов нашумевших в свое время случаев притеснения русскоязычного меньшинства в прибалтийских странах²⁹ или успешный финал проблемы Габчикова плотины между Венгрией и Словакией³⁰, то ряд трудов посвящены неудаче попыток имплементации превентивной дипломатии в Заире, Кувейте, Хорватии, Конго и т.д.³¹. Примеры применения разнообразных аспектов превентивных средств решения конфликтов при различного типа кризисных ситуациях позволяет корректировать практикой теоретические разработки, внести в них иногда существенные поправки. Труды, посвященные опыту региональных организаций в рассматриваемой нами области, позволяют провести сравнительный анализ их деятельности, выделяя специфические особенности.

Как уже отмечалось, Центральная Азия анализируется в диссертации как наиболее вероятная точка приложения усилий по реализации превентивных технологий. Это обстоятельство вызвано превращением данного региона в объект пристального внимания мирового сообщества, не только в результате конкурентной борьбы крупных держав за обладание богатыми природными ресурсами, но и проявлениями целого ряда латентных конфликтов, существовавших многие годы, элиминация которых представляется неотложной задачей.

Научные труды, посвященные упомянутой проблематике, затрагивают главные вопросы обеспечения мира и стабильности в регионе. Работы Акимбекова СМ., Ахмедова С, Базарова А., Ботобекова У., Боришполец К.П., Зайферта А.К., Ионсона Л., Крайкемайер А., Малашенко А., Ниязи А., Олимовой С, Олимова М., Рахматуллаева Э., Сарсембекова Т.Т., Кожакова А.Е.³² и других раскрывают различные стороны жизни региона и дают динамику ее развития, выделяя разногласия и противоречия, мешающие реальной интеграции и устойчивому развитию. Хотя в упомянутых и других трудах есть ссылки на необходимость предотвращения наиболее острых

23 противоречий, однако целостной системы превентивных мер, обеспечивающих разрешение конфликтных ситуаций не предложено.

Появившиеся за последние годы в результате деятельности многочисленных научных и аналитических, в том числе и неправительственных организаций типа Международной группы по предотвращению кризисов, записки, доклады и отчеты по Центральной Азии были широко использованы диссертантом. Справедливости ради надо отметить, что международные структуры, работающие в регионе, в том числе и специализированные учреждения ООН, планируют и реализовывают ряд мер, имеющих превентивный характер. Можно даже говорить о регулярности отдельных мероприятий, в том числе реализуемых самими странами региона, однако, осознание необходимости системности и стройности мер превентивной дипломатии политической элитой Центральной Азии не достигнуто.

Обзор и анализ научной литературы показывает, что обозначенная в диссертации тема в российских и в целом в постсоветских исследованиях все еще остается практически не разработанной, отсутствуют комплексные обобщающие труды, охватывающие все аспекты концепции превентивной дипломатии, историю ее появления и перспектив ее развития, особенно в регионе Центральной Азии.

Структура диссертации. В соответствии с поставленными задачами исследования была определена структура диссертации. Она состоит из введения, трех глав, заключения, приложения и списка использованных источников и литературы. Автор в своем анализе шел от общих проблем -возникновение концепции превентивной дипломатии и ее применение в различных районах мира - к более частному вопросу о роли превентивной дипломатии в Центральной Азии.

От идеи Дага Хаммаршельда до концепции Бутроса Бутроса Гали

Глобализационные процессы, определившие лицо эпохи конца XX начала XXI в.в, проявились в современном мире не только своими положительными сторонами. Относительно объективный и неизбежный процесс либерализации практически всех сторон международной жизни имел в качестве результатов и диверсификацию источников новых угроз и опасностей, проявившихся в различного рода конфликтах в разных частях планеты. Окончание «холодной войны» в силу ослабевших пут двухполюсного мира стало началом периода интенсификации проявления локальных конфликтов как межгосударственного, так и внутригосударственного характера, при превалировании последнего типа. Возникновение целого ряда концепций предотвращения, управления, урегулирования и разрешения конфликтов стало естественной реакцией человеческой мысли на новые реалии. Но коль главным критерием их реальности, действенности и рациональности оставалась практика их применения, то сама жизнь должна была подтвердить или опровергнуть их перечисленные особенности, исходя из характера, генезиса, структуры и движущих сил этих конфликтов.

Процесс поиска решений кроме тиши академических кабинетов шел, прежде всего, в стенах универсальной системы безопасности - Организации Объединенных Наций и региональных организаций, призванных беречь мир и безопасность на планете. Создавшаяся совершенно новая атмосфера более продуктивного . сотрудничества, появившаяся в последние годы существования Советского Союза и в первые годы после его распада, способствовала результативности этого процесса. Отметив, что эти важные перемены породили «надежды на создание более безопасного, более справедливого и более гуманного мира» Совет Безопасности ООН, впервые собравшийся на уровне глав государств и правительств 31 января 1992 года подчеркнул, что «перед международным сообществом встают новые задачи в поисках мира. Все государства-члены ожидают, что Организация Объединенных Наций будет играть центральную роль на этом решающем этапе» и поручил Генеральному секретарю ООН представить свои предложения по дальнейшему укреплению и совершенствованию работы Организации Объединенных Наций по поддержанию международного мира и безопасности.

Представленный Генеральным секретарем ООН доклад, озаглавленный «Повесткой дня для мира» представлял собой всеобъемлющую концепцию поддержания мира на пороге XXI века. Здесь были представлены и обоснованы не только уже известные виды деятельности по обеспечению мира — миротворчество и поддержание мира, но и прозвучали новые идеи — превентивная дипломатия и миростроительство, каждая из которых олицетворяла как бы совершенно новые типы миротворческих усилий Организации Объединенных Наций. Признанное Советом Безопасности ООН как бы в качестве приоритета словосочетание «превентивная дипломатия» стало впоследствии определяющим термином при оценке всей деятельности ООН в области обеспечения мира и безопасности.

Априори имеющая превентивную сущность само слово «дипломатия», как бы предопределяла недоуменную реакцию непосвященных на появление нового термина. Однако, последовавшие за этим многочисленные комментарии и разъяснения стали постепенно уточнять, детализировать и определять различные стороны этой дефиниции.

Выдающийся французский дипломат Ж.Камбон в определении дипломатии склонялся к дефиниции, отражающей ее как искусство ведения переговоров, заключения соглашений, направленных на поиск способов, которые позволили бы в отношениях между народами не прибегать к применению крайнего средства - войны . Этот же термин «Дипломатический словарь» определяет как «средство осуществления внешней политики государства, представляющее собой совокупность невоенных практических мероприятий... . С понятием «дипломатии» связывают искусство ведения переговоров в целях предотвращения (курсив мой — Э.Р.) или урегулирования международных конфликтов...»4.

Такая абсолютно очевидная коллизия между фактом появления слова «превентивная» перед «дипломатией» и самой дефиниции дипломатии делают совершенно обязательным ответ на вопросы: В чем главное субстантивное различие между определениями «превентивная дипломатия» и «дипломатия»? В чем основная суть этого явления?

Пример успешной превентивной дипломатии в Македонии и Албании

В сентябре 1991 г. большинство населения Македонской республики проголосовало за ее независимость. К середине 1992 г. многие эксперты допускали, что вооруженный конфликт между сербами и боснийским правительством может перекинуться и на Македонию. Возможный сценарий расширения конфликта был таков. Рост репрессий белградского правительства против албанского большинства в Косово (ранее - автономной области Сербии, граничащей с Македонией) или же восстание косоваров побудит соседнюю Албанию прийти на помощь своим этническим братьям.

Высказывались опасения, что в Македонии эти вероятные события приведут к дестабилизации правительственной коалиции, в состав которой входили также и албанцы. Албанцы - 23% населения Македонии - и так проявляли озабоченность состоянием дел в сфере соблюдения их прав на образование и культурно-языковую идентичность21. Эксперты усматривали и возможность нападения Сербии на Македонию при поддержке Греции, имеющей свои разногласия с Македонией. В случае подключения к конфликту соседних Болгарии, а также таких стран-членов НАТО, как Греция и Турция, повышалась вероятность разрастания войны до масштабов всех Балкан. Опасения экспертов возросли особенно после того, когда в ноябре 1992 г. в г. Скопье в результате столкновения с полицией три мужчины-албанца и одна македонка были убиты, а в ноябре 1993 гг. была разоблачена тайная военизированная группировка, позиционировавшая себя как «Всеалбанская Армия», действовавшая в составе армии Республики Македония и предположительно связанная с правительственными кругами Албании22:

Одновременно в Македонии имелся ряд объективных факторов, работавших на успех превентивной дипломатии СБСЕ и других организаций. Так, местные албанцы, как известно, не стремились на историческую родину - Албанию, которая была еще беднее, чем Македония. Представители коренного населения терпимо относились к албанцам. Со своей стороны, правительство Македонии было заинтересовано в урегулировании данной проблемы, т. к. не хотело получить второе Косово. Кроме того, мирному отделению Македонии от СФРЮ способствовало то, что президент Сербии не был особенно заинтересован в сохранении Македонии — одной из самых отсталых и бедных республик - в составе Югославии. Фактически, заинтересованность западных стран, и, прежде всего, США, позволили им разместить в Македонии контингент американских войск в составе наблюдательных сил ООН на сербско-македонской границе. Для США, как известно, тогда была важна территориальная целостность и полиэтничность Македонии, которая служила буфером между противоречащими друг другу интересами Сербии, Болгарии, Греции и Албании.

Ввиду этого, был предпринят ряд мер и акций. В 1992 г. президент США Д.Буш (старший) призвал СБСЕ направить наблюдателей в некоторые районы Сербии, включая Косово, а также в Македонию, что и было сделано. Однако миссии, направленные в Сербию, впоследствии были высланы белградскими властями. С 1992 г. задачей миссий СБСЕ являлось сглаживание напряженности во внутримакедонских отношениях. Миссия также осуществляла мониторинг политического, экономического и социального развития Македонии, включая организацию и проведение выборных кампаний. Присутствие СБСЕ в этой стране с ноября 1993 г. реализуется и благодаря регулярным визитам в Македонию Верховного комиссара по делам национальных меньшинств, посла Макса ван дер Стула, сделавшего ряд рекомендаций по совершенствованию выборной системы страны, ее законодательных процедур, а также по привлечению этнических албанцев к службе в вооруженных силах и полиции .

Кроме того, сначала президент Буш, а затем и президент Б.Клинтон предупреждали президента Сербии С. Милошевича о том, что деятельность вооруженных сил Сербии в Косово будет сдерживаться особыми мерами, включая вероятное применение силы против самой Сербии. В декабре 1992 г. по просьбе Президента Македонии К.Глигорова Совбез ООН принял решение о направлении в эту страну (в основном в приграничные ее регионы) миротворческого контингента, укомплектованного в основном канадскими, североевропейскими и американскими военнослужащими и гражданскими специалистами. Миссия ООН позже получила мандат на мониторинг социальной и политической ситуации в стране посредством деятельности специального представителя Генсека ООН.

Водная проблематика в отношениях государств Центральной Азии

Неравномерное наличие водных ресурсов как в масштабе всего региона, так и каждой из стран ЦА, ограниченность запасов водных ресурсов при аграрной направленности экономик этих государств ставит водную проблематику на первый план. Распределение и использование воды, от которой зависит нормальная жизнедеятельность каждой страны, таит в себе огромный конфликтоопасный потенциал. Все государства региона понимают, что контролирование этого важнейшего ресурса позволит не только обеспечить собственное устойчивое развитие, но и обладать ключевым рычагом влияния на весь регион и стремятся, используя свои преимущества, взять под свой контроль этот рычаг.

Эта проблема хотя и имеет исторические корни, тем не менее в рамках бывшего Советского Союза ее удавалось удерживать в жестких рамках. В условиях независимого развития государств ЦА ее острота становится все более высокой, чему способствуют такие факторы, как экстенсивное орошение земель при нерациональном водопользовании и изношенности ирригационных систем, бурный рост населения центральноазиатских стран. Например, если в 1956 году население всех пяти государств составляло чуть более 20 миллионов человек, то теперь эта цифра составляет свыше 50 миллионов. Так что водная проблематика является ключевой как для перспектив дальнейшего развития интеграционных процессов в регионе, так и наоборот — для обострения других социальных проблем и ее решение с учетом общерегиональных интересов является задачей первостепенной важности.

Парадоксальность ситуации состоит в том, что Центральная Азия считается регионом с одним из самых высоких уровней водообеспеченности в масштабе планеты. Однако, неэффективное использование воды, практическое отсутствие при этом современных технологий, необходимость постоянного увеличения производства продовольствия и промышленной продукции для обеспечения нужд быстрорастущей численности населения, а также, как уже отмечалось, износ построенных в основном в 60-70 годах прошлого века ирригационных сооружений и водосберегающих систем, уже сегодня породила острую нехватку воды не только в сельской местности и пустынных зонах, но и в промышленных центрах и предгорьях.

В условиях Центральной Азии водные вопросы сочетают в себе три аспекта - обеспечение чистой питьевой водой населения, использование воды для нужд аграрного сектора и наконец, для производства электроэнергии и нужд промышленности. Эти аспекты имеют разностепенное значение для каждой страны в зависимости от ее географических условий и наличия энергоресурсов. Краеугольным камнем преткновения является разный подход к распределению трансграничных водных ресурсов. Хотя справедливости ради надо сказать, что у части политического истеблишмента существует понимание необходимости регионального взаимодействия для решения этого вопроса с учетом интересов всех стран. Тем не менее, пока имеющиеся разногласия представляют собой серьезный барьер на пути сближения позиций этих государств.

Если охарактеризовать регион с точки зрения природно-климатических условий, то его достаточно большое пространство (порядка 4 миллионов кв.км.) и наличие двух крупных трансграничных речных систем (Амударья и Сырдарья), входящих в бассейн Аральского моря, дают значительные потенциальные возможности для нормальной жизнедеятельности каждой из пяти стран в плане водообеспеченности. Казалось бы здесь не должно быть никаких трудностей для решения вопросов распределения воды. Однако, дело в том, что рельеф региона сочетает в себе обширные пустынные и степные равнины на территориях Казахстана, Туркменистана и Узбекистана, богатые запасами энергоресурсов, а в свою очередь, подавляющий процент территории Таджикистана (93) и Кыргызстана (около 87) составляют горные системы Памира, Алая и Тян-Шаня, что создает в этих странах острый дефицит земли, пригодной для обработки. Из общей площади бассейна Аральского моря (1,549 млн. кв. км) для этих целей пригодны всего 0,59 млн. кв. км6 и эта площадь распределяется между странами региона неравномерно. Если для Казахстана и Туркменистана существующих площадей достаточно для обеспечения своих национальных нужд в обозримой перспективе, то для трех остальных стран нехватка земли ощущается уже не одно десятилетие.