Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические подходы к исследованию взаимодействия государства и гражданского общества в контексте обеспечения национальной безопасности 20
1.1. Формы и технологии взаимодействия институтов государства и гражданского общества 20
1.2. Национальная безопасность как сфера взаимодействия государства и гражданского общества 45
1.3. Модели взаимодействия государства и гражданского общества при обеспечении национальной безопасности 69
Глава 2. Практики взаимодействия государства и гражданского общества по обеспечению национальной безопасности РФ 93
2.1. Взаимодействие институтов государства и гражданского общества в современной России: формы и технологии 93
2.2. Обеспечение национальной безопасности РФ: основные риски и угрозы, модели взаимодействия общества и государства 121
2.3. Региональные стратегии взаимодействия гражданского общества и органов государственной власти при обеспечении национальной безопасности 145
Заключение 171
Список литературы 176
- Формы и технологии взаимодействия институтов государства и гражданского общества
- Модели взаимодействия государства и гражданского общества при обеспечении национальной безопасности
- Взаимодействие институтов государства и гражданского общества в современной России: формы и технологии
- Региональные стратегии взаимодействия гражданского общества и органов государственной власти при обеспечении национальной безопасности
Формы и технологии взаимодействия институтов государства и гражданского общества
Проблематика, связанная с исследованием форм и технологий взаимодействия государственных и гражданских институтов, не потеряла своей актуальности и требует дальнейшего своего анализа. Современная политология придает большое значение выявлению и оценке различных аспектов совместной деятельности государства и гражданского общества. Значительный вклад в решение данной проблемы внесли такие известные мыслители, как Э. Арато, А. Грамши, Дж. Коэн, Ф. Фукуяма, С. Хантингтон, Ф. Хайек и Ю. Хабермас1. В своих исследованиях эти ученые дали оценку формам гражданского общества с позиции становления и функционирования гражданского общества в контексте его непростых отношений с государством. Существенное внимание уделялось классификации общественных объединений и их взаимодействию с государственной властью, политической мобилизации населения, а также введению принципов демократического регулирования в общественные отношения. Исходя из либеральных концепций, ими отмечалось, что недооценка значимости взаимодействия государства и гражданского общества приводит к следующим негативным последствиям: усилению этатистских тенденций в развитии государства; росту внутренней социально-политической напряженности и, как следствие, ее напряжению во внешних отношениях; доминированию патерналистских настроений; ущемлению политических интересов, потребностей; дезориентации ценностно-смысловых ориентиров политической деятельности граждан.
Современные доминирующие западные концепции гражданского общества исходят, прежде всего, из наличия определенного характера его взаимосвязи (либерального или нелиберального) с государственными структурами, который находит свое закрепление в конкретных формах их взаимодействия в политической сфере (выработка совместных политических решений или их навязывание государством обществу). Так, политолог Э. Арато, разделяя позицию А. де Токвиля, разграничивает гражданское и политическое общество, признавая их взаимодействие определяющим для развития политической жизни: «…стабилизация демократии и будущие перспективы демократизации зависят от развития комплексной и обоюдной связи между гражданским и политическим»1.
В контексте исследования взаимодействия институтов государства и гражданского общества наиболее интересной представляется концепция «политических сетей». Политическим сетям присуще ряд характеристик, отличающих их от иных форм управленческой деятельности в сфере публичной политики. Согласно Р. Родесу, политические сети формируются в различных областях политики современного государства и представляют собой комплекс структурных взаимоотношений между государственными и общественными институтами2. Здесь важное значение имеет институциональная составляющая политической сети и ее ограниченность секторальными интересами. Согласно Т. Берцель, политическая сеть – это набор относительно стабильных неиерархических и взаимозависимых взаимооотношений, связывающих многообразие политических акторов, которые разделяют общие интересы и обмениваются ресурсами в целях продвижения этих интересов, признавая, что кооперация является наилучшим способом достижения общих целей1. Основной акцент в этом определении делается на том, что политическая сеть выступает в качестве общего кооперативного интереса. Можно сделать вывод, что концепция «политических сетей» предполагает партнерский характер взаимоотношений государства и гражданского общества, что, несомненно, способствует укреплению национальной безопасности.
Исследование форм совместной деятельности государства и гражданского общества находится в сфере научного интереса современных ученых-обществоведов. В их взглядах доминирует представление, что лишь при тесном сотрудничестве со структурами гражданского общества увеличивается эффективность государства. Политические технологии признаны ими в качестве инструмента влияния на политическую систему и поведение ее основных акторов.
Исследователи пытаются выявить и дать оценку основным формам взаимодействия государства и гражданского общества. Так, С.В. Калашников выделяет семь таких форм: взаимодействие государства и общества с межгосударственными системами в контексте решения мировых глобальных проблем; взаимное целенаправленное воздействие друг на друга; взаимопомощь в правовой форме; взаимный контроль; участие граждан и гражданских ассоциаций в осуществлении государственной власти; взаимная ответственность; сотрудничество в решении социокультурных проблем2. Выявленные С.В. Калашниковым формы имеют достаточно расплывчатое содержание, что делает их скорее сферами взаимодействия, а не ее формами. Тем не менее, данная классификация имеет определенную научную ценность. Следует также отметить, что при совершенствовании данных форм взаимодействия государства и гражданского общества возможно достижения нужного баланса в их взаимоотношениях.
Наиболее перспективными формами взаимодействия государства и общества представляются те, в которые заложены демократические принципы. К ним относятся сетевые формы коммуникации, ставшие весьма актуальными в результате перехода к информационному обществу1. Согласно концепции «сетевого общества» М. Кастельса, они обладают ресурсным потенциалом развития общества, предоставляющие разные варианты социальных изменений2. Об этом также пишет Н.В. Опанасенко, признавая, что именно сетевые формы взаимодействия политических акторов должны обеспечить надлежащее информационное сопровождение процесса взаимодействия власти с обществом на широкодоступной, непрерывной и своевременной основе3. В силу своей специфики они выступают средой-фасилитатором, в которой разворачиваются многосторонние взаимодействия, основанные посредством дискуссии, обратной связи, диалога, переписки по наиболее актуальным проблемам национальной безопасности. Позитивное влияние сетевых технологий проявляется в смягчении пространственно-временных ограничений взаимодействия гражданского общества и государства. С их помощью ассоциации граждан и общественные движения, политические партии, экспертные сообщества могут представлять собственные варианты концепций обеспечения национальной безопасности. Следовательно, сетевые формы позволяют государству выступать в качестве координатора и ведущего аналитика предлагаемых вариантов, учитывать в определенной степени интересы всех значимых компонентов гражданского общества.
Для использования сетевых форм взаимодействия политических акторов создается система горизонтальных общественных связей. Но следует отметить, что простота доступа в сеть и возможность гибкого воздействия провоцируют политические международные акторы к использованию интернет-пространства для достижения негативных результатов, включая, дестабилизацию политической ситуации. Так, американский политический истеблишмент обвиняет Россию в использовании сетевых технологий для вмешательства в избирательную компанию США.
Одной из форм взаимодействия государства и гражданского общества выступает политическое партнерство. В настоящее время политика партнерства связана со стремлением структур гражданского общества активно участвовать во всех сферах общественной жизни, включая и политическую. Под политическим партнерством следует понимать: «…особый вид взаимоотношений между политическими акторами, заключающийся в выработке общей конструктивной позиции по тем или иным вопросам, практике совместных политических действий»1. Соответственно, основная задача политического партнерства состоит в учете, согласовании и реализации интересов всех основных политических акторов, что, несомненно, способствует укреплению национальной безопасности.
Модели взаимодействия государства и гражданского общества при обеспечении национальной безопасности
Взаимодействие государственных и гражданских институтов связано с развитием диалоговых коммуникаций структур гражданского общества и публичной власти и может способствовать укреплению безопасности личности, общества и государства. Формальным показателем благоприятного развития общественных ассоциаций является увеличение их количества. Однако, потенциал гражданского общества в решении политических проблем страны, включая нивелирование угроз ее безопасности, зависит не столько от количества подобных организаций, как от их качества и наличия действенных каналов коммуникаций между властными структурами и гражданами.
Основными критериями эффективности претворения в жизнь моделей взаимодействия государства и гражданского общества, способствующих укреплению национальной безопасности, являются уровень продуктивности политических действий общественных организаций и их поддержка со стороны гражданского общества в целом. Данная поддержка в лице граждан осуществляется непосредственно через их политическое участие в сфере реализации стратегии обеспечения национальной безопасности, т.е. через индивидуальные и групповые действия, предусматривающие влияние на проводимую политику в области поддержки безопасности государства. Данные действия окажутся продуктивными, если они будут технологичными1.
Проблеме исследования моделей взаимодействия государства и гражданского общества в контексте обеспечения национальной безопасности посвящено значительное количество научных трудов.
В контексте исследования моделей взаимодействия органов власти и общественных ассоциаций при обеспечении безопасности личности, общества и государства следует отметить «договорную модель» взаимоотношений государства и гражданского общества, разработанную Д. Локком, Т. Гоббсом и Ш. Монтескье1. В данной модели, согласно теории общественного договора, государство наделено ролью защиты прав граждан и суверенитета государства, утверждения правовых норм и сбора пошлин. Граждане же обязаны соблюдать принимаемые властью нормы, однако им гарантированы защита их прав и свобод, включая их частную собственность. Для «договорной модели» взаимодействия государства и гражданского общества при обеспечении безопасности личности, общества и государства также характерно то, что в случае злоупотребления властными органами своих полномочий граждане имели возможность расторгнуть договор с властью, включая низложение полномочий с правителя.
С позиции безопасного цивилизационного развития политической системы интересной представляется гегелевская модель «всеобщего государства»2, для которой характерно взаимодействие властных и гражданских сфер деятельности в государствах с авторитарными и тоталитарными политическими режимами. Государство наделено правом всеобщего и полного вмешательства во внегосударственную сферу в целях преодоления антагонизмов и разногласий, свойственных любому социуму. К. Маркс и Ф. Энгельс упростили гегелевскую модель взаимодействия государства и общества и свели ее к сфере труда, обмена и производства3.
Исследуя проблему моделирования взаимоотношений между институтами государства и гражданского общества при обеспечении безопасности государства, А. Токвиль отмечал, что они не должны противостоять друг другу. Французским политическим деятелем было отмечено, что гражданские ассоциации должны стать не только основой гражданского общества, но и могут быть наделены определенными функциями по обеспечению безопасности, с которыми властные органы не в силах справиться1.
При моделировании взаимодействия государственных и гражданских институтов в контексте защиты национальных интересов сторонники институционального подхода Д. Коммонс, Дж. Гэлбрейт и Я. Тинберген важнейшим институтом определяют корпорацию или организацию2.
Исследователи полагают, что корпорация может адаптироваться к нуждам гражданского общества при помощи механизмов социально-политического контроля. В организации общественно-политического контроля, несомненно, ведущая роль отводится государству, но и ассоциации граждан способны укрепить потенциал государства3.
Американский исследователь Э. Арато, исследуя взаимоотношения между государством и гражданским обществом по вопросам, опосредованно связанные с национальной безопасностью, акцентирует внимание на одной из ее составляющих – экономической безопасности. Он подчеркивает, что в связи с развитием капитализма государство стало оттесняться таким образом, чтобы была возможной свобода рыночных отношений. Именно поэтому Э. Арато предложил модель взаимодействия государственных и гражданских институтов, которая состоит из следующих трех основных частей: государство, гражданское общество и экономика4.
Исследуя взаимодействие государственных и гражданских институтов при обеспечении национальной безопасности, Т. Янссон определил его, как «драматический треугольник»: государство находится на его вершине, а внизу – органы местного самоуправления (относятся к общественной сфере и государству) и общественные ассоциации граждан (относятся к частной и социальной сфере). Тем самым, шведский ученый выделяет коммуналистский и ассоциативный типы общества1. В коммуналистском социуме значимая роль в реализации политики по обеспечению национальной безопасности возложена на местное самоуправление. К числу их «прямых» задач следует отнести: минимизацию социально-политической напряженности, предотвращение экстремизма и ксенофобии, участие в ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций, реализацию мер по гражданской обороне. К числу косвенных – социальную поддержку малообеспеченных граждан, создание условий для строительства социального жилья, организацию досуга и проведение физкультурно-оздоровительных мероприятий, содействие в трудоустройстве граждан. В «ассоциативном» обществе структуры гражданского общества оперативно реагируют на острые социально-экономические проблемы граждан, представляют интересы различных общественных групп и, благодаря механизмам общественного контроля, способны оказывать воздействие на работу институтов власти. Осуществляя социальную политику, данные организации, как правило, реализуют комплекс мер, направленный на оказание помощи незащищенным категориям населения. Ассоциации граждан проводят мероприятия, направленные на совершенствование социально-политических отношений, обеспечивающих материальное и духовное благополучие граждан, способствуя тем самым укреплению национальной безопасности.
Г. Вайнштейн выделяет три модели взаимодействия власти и гражданского общества при защите интересов личности, общества и государства. Особенность первой модели – противоборства, состоит в том, что усиление одного из ведущих политических акторов означает ослабление другого. Эта модель взаимодействия власти и гражданского общества применима в государствах с авторитарным режимом. Вторая модель используется в странах с демократическими режимами правления. Для нее характерен поиск компромиссов между всеми субъектами системы обеспечения национальной безопасности. Третья модель, реализующаяся демократическими странами, предполагает установление устойчивых партнерских отношений по защите национальных интересов между государственными и гражданскими институтами1.
О.В. Паслер классифицировала модели взаимодействия государства и гражданского общества, косвенно затрагивающие проблематику обеспечения национальной безопасности, исходя из двух критериев2.
1. С позиции силы и слабости политических акторов: идеальная модель, предполагающая «сильное государство – сильное гражданское общество»; умеренно деэтатистская модель, предусматривающая «умеренно слабое государство – умеренно сильное гражданское общество» (США, Великобритания, Австралия); умеренно этатистская модель, характеризующая «умерено сильное государство – умеренно слабое гражданское общество» (Германия, Франция и ряд стран Западной Европы); этатистская модель, предполагающая «сильное государство – слабое гражданское общество» (Венесуэла, Китай, Иран, Саудовская Аравия); крайне этатистская модель, характеризующая «крайне сильное государство – крайне слабое гражданское общество» (СССР, КНДР, Куба).
2. С позиции функционирования – модель «маятникого» типа и модель «тайфунного» типа.
Взаимодействие институтов государства и гражданского общества в современной России: формы и технологии
Особенностью российской гражданской активности, в отличие от западных обществ, является то, что она имеет другую социокультурную матрицу. Это, прежде всего, связано с патерналистической ролью государства, ценностями коллективизма и поиском правды. Наиболее заметно деятельность гражданского общества проявлялась во второй половине XIX столетия после проведения реформ. В то время появились такие институты, как земство, выборное местное самоуправление, суд присяжных1.
Первая русская революция (1905 г.) способствовала появлению многочисленных политических партий, однако они так и не стали рычагом, способным осуществить политическую модернизацию. Это было отчасти вызвано тем, что не все политические партии на деле защищали национальные ценности и многие из них так и не приобрели общественную поддержку. Политическая ситуация в стране в тот период времени мало способствовала развитию гражданского общества. Самодержавный режим, вынужденный в результате напора «снизу» легализовать политические партии и движения, всячески препятствовал их деятельности. «Дарованные» в 1905 году политические права грубо нарушались. Государственная Дума выполняла только законосовещательные функции, а реальная власть оставалась за царем и правительством. Основные причины, по которой гражданское общество не получило должного развития в царской России – это слабость предпринимательского класса, отсталость крестьянских масс и этатизация политической жизни на протяжении всей его истории.
В результате октябрьской революции 1917 г. произошло крушение той институциональной разновидности гражданского общества, начавшей формироваться с 60-х гг. XIX в. Были созданы непреодолимые барьеры для рыночной экономики и демократического управления. Советское государство ликвидировало все политические силы, представляющие угрозу его политическому режиму1. Для гражданского общества в СССР не было институциональной основы. Тем не менее, в 70-е годы прошлого века в отечественной политической теории стали широко использоваться такие термины, как «демократическая конституция», «социалистическое гражданское общество» и «социалистическое правовое государство»2. Но только в конце 80-х гг. XX века у граждан появилась возможность создания независимых от власти общественных организаций и воплощения социально-политических инициатив. Руководство страны объявило курс на развитие гражданского общества, заложив его политические, правовые и экономические основы. Однако в реальности номенклатурная бюрократия делегировала полномочия по разработке и принятию социально-политических решений полезных властным структурам, в значительной степени оградив их от общественного контроля3.
В 90-х гг. XX века в России государственная власть и гражданское общество в большей степени были обеспокоены проблемами в социально-экономической сфере и трансформацией политической системы. В это время государством была сформулирована Стратегия на построение гражданского общества (февраль 1994 г.), которая предусматривала, в том числе, государственную поддержку его институтов.
В XXI веке российское гражданское общество стало более активным. Так, уровень гражданской активности в РФ с 2007 по 2017 гг., согласно данным Экспертного института социальных исследований, увеличился на 10%, а число институализированных добровольцев составило 5 % населения. Значительная часть структур гражданского общества функционирует в качестве центростремительных сил, направленных на укрепление социальных связей между различными общественно-политическими составляющими российского социума. В определенной степени их деятельность независима от государственной власти и направлена на решение социально значимых задач, в том числе связанных с обеспечением национальной безопасности. Так, А.А. Пронин выделяет ряд направлений деятельности ассоциаций граждан, связанных с противодействием угрозам национальной безопасности: позитивное воздействие на политические и социально-экономические процессы в России (например, участие в военно-патриотическом воспитании молодежи, благотворительная деятельность, волонтерское движение); содействие в развитии государственных институтов (общественные палаты в субъектах РФ; общественные комиссии, созданные при государственных учреждениях; общественная экспертиза); конструктивное взаимодействие с федеральными и региональными органами власти по обеспечению национальной безопасности (народные дружины по охране правопорядка, добровольные казачьи формирования); выявление национальных интересов, политических целей и социальных ценностей граждан, а также оказание им помощи в определении собственной стратегии общественно-полезной деятельности (религиозные организации, политические партии, спортивные объединения)1.
Несмотря на то, что российскую государственную политику характеризует тренд трансформации взаимоотношений органов государственной власти и гражданского общества от конкуренции к сотрудничеству при условии доминирования государственных структур, многие конструктивно настроенные гражданские ассоциации еще не получили должного признания своего потенциала со стороны государства с целью его использования в системе национальной безопасности2. В этой связи следует выделить три блока проблем, которые препятствуют продуктивному взаимодействию государственных и гражданских институтов.
Во-первых, это проблемы, связанные с процессами демократизации, к которым в первую очередь следует отнести закрытость органов государственной власти, не желающих делегирования полномочий институтам гражданского общества (например, координация совместной деятельности, наделение общественных организаций соответствующими полномочиями, обеспечения ресурсами); недостаточная активность государственных лиц, направленная на взаимодействие со структурами гражданского общества; зависимость эффективности совместной деятельности государства с НКО в нивелировании угроз от субъективной позиции, как чиновников, так и лидеров общественных ассоциаций.
Во-вторых, это проблемы институциализации отношений гражданского общества и государства. Факторами их возникновения стали недостаточная политическая воля граждан по защите национальных интересов и слабая ресурсно-технологическая база общественных организаций.
В-третьих, проблемы нормативного регулирования совместной деятельности органов власти и гражданского общества, заключающиеся в недостаточной правовой регламентации взаимодействия общественных объединений с государственной властью. Например, можно отметить проблемы в правовом регулировании деятельности общественных советов при органах власти разного уровня и «переговорных площадок».
Устранение существующих проблем, препятствующих продуктивному взаимодействию российского государства и гражданского общества должно учитывать совокупность основных причинно-следственных связей, детерминирующих их появление1. Так, на продуктивность деятельности общественных объединений в сфере обеспечения национальной безопасности, будет влиять развитие диалоговых технологий коммуникации структур гражданского общества и публичной власти, поскольку она способствует построению партнерских, а не авторитарных отношений. Формальным показателем благоприятного развития общественных ассоциаций в субъектах РФ является увеличение их количества. Тем не менее, зрелость институтов гражданского общества в решении социально-политических проблем государства, включая нивелирование угроз безопасности страны, зависит не столько от количества подобных ассоциаций, сколько от их качественной активности при реализации жизненно значимых интересов и наличия действенных каналов коммуникаций между властными структурами и гражданами. Их продуктивность зависит от потенциала используемых политических технологий.
Региональные стратегии взаимодействия гражданского общества и органов государственной власти при обеспечении национальной безопасности
Система национальной безопасности РФ складывается из безопасности ее субъектов. Стратегической целью обеспечения национальной безопасности России на региональном уровне является реализация общенациональных интересов при учете специфики российских регионов. Отечественная региональная система национальной безопасности имеет свои особенности. Во-первых, она функционирует преимущественно в режиме оперативного реагирования на появляющиеся вызовы и угрозы. Во-вторых, разрабатываются и внедряются в политическую практику инновационные технологии управления регионами, позволяющие предвидеть возникновение новых угроз безопасности.
Несмотря на наличие общефедеральной Стратегии национальной безопасности РФ, ее реализация на региональном уровне требует разработки частных стратегий обеспечения национальной безопасности в каждом из субъектов России, исходя из наличия у них своей специфики и с учетом местных реалий. Имеющиеся региональные особенности проявления имеющихся вызовов и угроз, их источники и масштабы противостояния им в значительной степени определяют формирование региональных стратегий взаимодействия государственных и гражданских институтов по обеспечению национальной безопасности. Данные стратегии выступают как частные, долговременные и наиболее принципиальные установки, планы и намерения региональных правительств и администраций по защите российских национальных интересов в соответствии с общей Стратегией национальной безопасности РФ.
Экстремизм, терроризм, криминализация общественных отношений и коррупция являются основными угрозами, подрывающими национальную безопасность России. Согласно обработанным статистическим данным Генпрокуратуры РФ за 2017 г. (табл. 1), наименее безопасным регионом России является Северо-Кавказский федеральный округ (СКФО)1. СКФО лидирует по зарегистрированным преступлениям экстремистского характера (1,75 преступлений на 100 тыс. жителей). Кроме того, в Северо-Кавказском федеральном округе (СКФО) совершено 61,25 % преступлений террористического характера от их общего количества по всей стране. На втором месте по преступлениям, подрывающими политическую безопасность России (терроризм и экстремизм), является Южный федеральный округ (ЮФО). Естественно, что акцент при формировании региональной стратегии взаимодействия государственных и гражданских институтов по обеспечению национальной безопасности в СКФО и ЮФО необходимо сделать на мерах по борьбе с экстремизмом и терроризмом.
По преступлениям, которые подрывают экономическую безопасность, лидирует Приволжский федеральный округ (ПФО). Так, на 100 тысяч его жителей приходится 90,48 преступлений экономической направленности. На втором месте расположился СФО (78,27 экономических преступлений на 100 тыс. жителей), а на третьем – Северо-Западный федеральный округ (СЗФО)1. В данных федеральных округах региональные стратегии национальной безопасности следует направить на борьбу с преступлениями экономической безопасности и, в частности, с коррупцией.
Результаты социологического исследования «Современные проблемы в Российской Федерации», проведенного Центром социальных инноваций «Черный куб» в ноябре 2016 г. в Дальневосточном федеральном округе (ДФО), показали, что граждане региона к числу основных проблем безопасности ДФО относят: социально-экономические трудности (27 %), неразвитость сферы образования и здравоохранения (16 %), террористические и экстремистские угрозы (12 %) и технологическое отставание страны (11 %)2. Необходима выработка действенной региональной стратегии национальной безопасности ДФО, предусматривающей взаимодействие гражданского общества и органов власти в контексте решения выявленных проблем.
Согласно данным социологического опроса «Анализ третьего сектора в России: субъекты и взаимодействия», проведенного Общественной палатой РФ, среди главных проблем развития «третьего сектора» в ЦФО следует выделить отсутствие системного диалога с государством и нехватку ресурсов. Так, 35% конструктивно настроенных НКО в ЦФО нуждаются в поддержки со стороны органов государственной власти и жалуются на отсутствие интереса к их проектам. При этом 22% общественных ассоциаций не нуждаются в поддержке со стороны государственной власти, только желают, чтобы не мешали их деятельности. Поддержку от государственных структур в ЦФО получают лишь 44% НКО1. Региональная стратегия национальной безопасности ЦФО должна предусматривать налаживание сотрудничества государства и гражданского общества. Прежде всего, необходимо повысить уровень технологической оснащенности социально-политического взаимодействия государственных и негосударственных акторов, создать необходимые материальные условия для деятельности общественных организаций, улучшить ресурсную базу активизации гражданских инициатив.
Одним из стратегических национальных приоритетов является повышение качества жизни российских граждан. Рейтинговом агентством «РИА Рейтинг» медиагруппы МИА «Россия сегодня» в феврале 2018 г. был составлен рейтинг качества жизни граждан в различных субъектах РФ, учитывающий 72 индикатора оценки социальной сферы регионов. В наибольшей степени проблемы уровня и качества жизни населения характерны для Сибирского федерального округа (СФО). Четыре его субъекта (Забайкальский край и республики Алтай, Бурятия и Тыва) находятся в плачевном состоянии. Кроме того, Новосибирская область, являющаяся передовым регионом СФО, занимает лишь 26-е место из 85-ти2. В региональной стратегии национальной безопасности СФО следует закрепить основные формы и технологии, способствующие повышению качества жизни граждан в данном федеральном округе.
Национальным приоритетом, заявленным в Стратегии национальной безопасности РФ, является экология живых систем и рациональное природопользование. Экологический рейтинг регионов России показывает, что проблемы экологической безопасности наиболее актуальны для Уральского федерального округа (УФО). Так, два из шести его субъектов – Свердловская и Челябинская области делят последнее место. Немногим лучше ситуация в Курганской области и Ханты-Мансийском АО1. В этой связи региональной стратегии национальной безопасности УФО необходимо поставить во главу угла решение проблемы охраны окружающей среды и природопользования, которая должна стать сферой совместной деятельности государства и гражданского общества.
Выбор региональной стратегии национальной безопасности объективно связан с общественно-политической устойчивостью субъектов РФ. Фонд «Петербургская политика» в июле 2018 г. составил рейтинг социально политической устойчивости российских регионов, которая определялась по 10 балльной шкале. Практически все регионы СКФО и ЮФО оказались в его «хвосте». Положительная динамика отмечена только у Адыгеи (7,7 баллов). В группе регионов с пониженной устойчивостью оказались Астраханская область (5,5 баллов), Республика Калмыкия (5,1 балл) и Волгоградская область (5,0 баллов). В конце этого рейтинга расположились Чеченская Республика и Кабардино-Балкария (по 4,7 баллов), Ингушетия (4,5 баллов), Краснодарский край и Карачаево-Черкесия (по 4,4 балла), Северная Осетия-Алания (3,0 балла) и Дагестан (1,7 баллов). К примеру, субъектами России с максимальным уровнем социально-политической устойчивости экспертами признаны Белгородская, Калужская и Ленинградская области, а также Чукотский АО, которые получили от 8,3 до 8,6 баллов2. Катализаторами низкой социально-политической устойчивости ряда регионов ЮФО и СКФО стали: аресты представителей региональной политической элиты, высокий уровень безработицы, недовольство населения пенсионной реформой.