Молодежное самоуправление в условиях социально-политического реформирования современной России Отроков Олег Юрьевич

Содержание к диссертации

Введение

Глава I. Теоретико-методологические основы исследования молодежного самоуправления в России 21

1.1. Молодежное самоуправление современной России как научная проблема 21

1.2. Методология исследования молодежного самоуправления 51

Глава II. Современная модель функционирования молодежных представительных структур в России 75

2.1. Этапы становления и эволюции молодежных представительных структур: ключевые характеристики и особенности развития . 75

2.2. Современная модель функционирования молодежных представительных структур: основные подходы, технологии формирования и признаки 98

Глава III. Совершенствование модели развития молодежного самоуправления в условиях социально-политического реформирования современной России 115

3.1. Организационное оформление и направления работы молодежных представительных структур в современной России 115

3.2. Развитие молодежных представительных структур в условиях социально-политического реформирования современной России 157

Заключение 175

Библиографический список 180

Приложение 215

• Молодежное самоуправление современной России как научная проблема
• Этапы становления и эволюции молодежных представительных структур: ключевые характеристики и особенности развития
• Современная модель функционирования молодежных представительных структур: основные подходы, технологии формирования и признаки
• Развитие молодежных представительных структур в условиях социально-политического реформирования современной России

Введение к работе

Актуальность темы исследования. В условиях социально-политического реформирования современной России повышается запрос на более активное участие граждан в жизни государства посредством различных общественных институтов. Молодежь, как наиболее мобильная и инновационно настроенная часть общества находится в авангарде происходящих событий, и в наибольшей степени заинтересована участвовать в современных политических и социальных процессах. Для реализации данных потребностей государством формируются специальные механизмы и особые направления политического взаимодействия с молодежью, позволяющие не только реализовать ее потенциал, но и сдерживать нарастающие протестные настроения в молодежной среде, трансформируя их в созидательном направлении.

Отсутствие в стране системной работы с молодежью на протяжении долгого времени породило поколение, которое не проявляет высокую политическую и социальную активность, практически аполитично, электорально не стабильно, что в настоящее время является сильным мотивирующим фактором интенсификации работы с молодежью на всех уровнях государственного управления. Разрабатываются новые формы и методы работы, совершенствуются уже применяемые подходы мотивации молодежи, ее вовлечения в политические взаимоотношения.

Поколение 2000-х годов, которое в настоящее время вступает в свое совершеннолетие и наделяется всеми политическими правами, взрослело в условиях стабильной политической системы, ее планомерного развития и модернизации. Именно поэтому современная молодежь более требовательна к государству и к своему положению в нем, готова брать ответственность за свои решения и формировать собственную политическую повестку.

Все эти процессы одной из главных задач государства делают создание условий для социализации и успешной самореализации молодого поколения. Наиболее успешно данная задача может быть решена посредством участия молодых людей в деятельности органов молодежного самоуправления, которые активно развиваются в России с начала 2000-х годов.

Органы молодежного самоуправления состоялись как неотъемлемые институты участия молодежи в жизни государства и общества в условиях развития гражданского участия россиян в деятельности различных общественных формирований. Данный институт доказал свою эффективность и возможность, с одной стороны, влиять на сообщество молодых людей, а с другой, конструктивно выражать мнение этой социальной группы по различным вопросам.

Сегодня в России действует разветвленная сеть органов молодежного самоуправления на общероссийском, региональном, местном и локальном (школы, институты, предприятия и организации) уровнях. Каждый молодой человек хотя бы раз соприкасался с их работой: учась в школе, высшем учебном заведении, участвуя в различных мероприятиях, конкурсах, проектах, либо работая в трудовом коллективе. В различных формах и направлениях молодежное самоуправление сегодня аккумулирует наиболее перспективных и инициативных молодых людей, многие из которых уже вышли из категории «молодежь» и работают в органах государственной власти и местного самоуправления, поддерживая молодежные структуры, которые помогли им на этом пути.

Актуальность темы исследования подтверждается отсутствием в научной литературе комплексного анализа деятельности органов молодежного самоуправления в России, неразработанностью понятий, механизмов и направлений деятельности данных институтов гражданского общества.

Степень научной разработанности проблемы. Вопрос политического участия молодежи как особой социальной группы неоднократно становился

предметом изучения многих исследователей. Однако выводы, к которым приходили специалисты, достаточно противоречивы, что в свою очередь обусловлено многообразием подходов к изучению указанного феномена. Так, молодежь как полноправный актор политического развития и действенный субъект общественно-политического участия рассматривалась в исследованиях В.П. Бабинцева, Н.А. Дорожкина, Ю.А. Зубок, И.М. Ильинского, В.А. Лукова, П.А. Меркулова, С.В. Тетерского¹ и др. При анализе существующих концепций молодежи был выявлен один примечательный факт: специалисты не используют наработки отечественного ученого М.К. Петрова, хотя именно этот ученый был одним из первых, кто распространил концепт тезаурусной динамики на всю сферу социальных отношений².

Среди зарубежных исследователей нужно упомянуть таких ученых, как Г. Алмонд, С. Верба, К. Манхейм, Е. Букобза и др., анализировавших молодежное участие как институт политической социализации молодых людей³. О различных аспектах усовершенствования государственной молоджной политики писали такие отечественные исследователи, как О.С. Носкова и М.И. Рожков⁴.

¹Бабинцев В.П., Морозова Т.И., Сапрыка В.А. Государственная молодежная политика в РФ – Белгород: Из-во НИУ «БелГУ», 2011;Дорожкин Н.А. Субъектность молодежи: концептуальные проблемы и проблемы формирования // Молодежь и общество на рубеже веков. Ч.1. – М: ВЕЧЕ,1998; Зубок Ю.А. Чупров В. И. Самоорганизация в проявлениях молодежного экстремизма // Социологияеские исследования, 2009, №1; Чупров В.И., Зубок Ю.А. Молодежный экстремизм: сущность, формы, проявления, тенденции. М.: Academia, 2009; Луков, В. А. Социология молодежи: проектирование электронной энциклопедии // Знание. Понимание. Умение. № 2. 2005; Луков Вал.А. Биосоциология молодежи: теоретико-методологические основания: науч. монография . – М.: Из-во Моск. Гуманит. ун-та, 2013; Молодежь России: тенденции, перспективы / под ред. М.И.Ильинского, А.В. Шаронова. – М.: Мол.гвардия, 1993; Ильинский И.М. Прошлое в настоящем: Избранное. – М.: Из-во Моск. гуманит. ун-та, 2011; Меркулов П.А. Политический статус молодежи современной России на рубеже веков. – М: Из-во Моск.гум. ун-та, 2012; Тетерский С.В. Международный опыт государственно-общественной поддержки социальных инициатив молодежи и детей . – М, 2003; Чупров В. И. Социальное развитие молодежи: Теоретические и прикладные проблемы. - М.: Социум, 1994 Шепаньская Т.Б. Антропология молодежного активизма // Молодежные движения и субкультура Санкт-Петербурга / ред. В.В. Костюшев, СПб,1999;и др.

² Петров М.К. Язык, знак, культура. – М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1991; Петров М.К. Избранные труды по теоретической и прикладной регионалистике. – Ростов-на-Дону: Изд-во СКНЦ ВШ, 2003; Петров М.К. Регион как объект системного исследования. – Ростов-на-Дону: Изд-во РГУ, 2005.

³См.: Алмонд Г., Верба С. Гражданская культура и стабильность демократии // Политические исследования, 1992, №4; Манхейм К. Диагноз нашего времени. – М, 1994; Boukobza E. Keys to participation. A practitioners’ guide’. Council of Europe.1998; Golombek S. What Works in Youth Participation: Case studies from around the world. International youth foundation. 2002 и др.

⁴ Носкова О. С. Технология вовлечения молодежи в структуру молодежного самоуправления в реализации государственной молодежной политики (на примере Чеховского муниципального района Московской области) //

В научной литературе рассматривались и вопросы, тесно переплетающиеся с темой молодежного самоуправления в современной России. Так, П.И. Бабочкин, Р.Ю. Зуляр, В.В. Павловский, А. Тарасов и др. изучали вопросы аполитичного поведения молодежи, роста протестных настроений в молоджной среде ⁵ . Кроме того, многих исследователей волновал вопрос оптимизации сложившейся модели взаимоотношений «власть-молодежь»⁶.

К сожалению, в отечественной науке не так много внимания уделялось изучению молоджного самоуправления как действенного механизма открытого диалога власти и молодых людей. Среди подобных работ, в первую очередь, стоит отметить исследования политиков-практиков: сопредседатель Координационного совета Всероссийской общественной организации «Единое молодежное парламентское движение России» С.Н. Возжаев⁷ , председатель комитета по делам молодежи Железнодорожного районного отдела Совета народных депутатов г. Рязани (1991–1992 гг.), заместитель председателя комитета по молодежи мэрии г. Рязани (1992–1997 гг.), доктор политических наук, профессор А.В. Кочетков ⁸ , президент Общероссийского союза общественных объединений «Молодежные социально-экономические

Молодой ученый, 2013, №8; М. И. Рожков. Педагогическое обеспечение работы с молодежью // Юногогика: учебное пособие для студентов ВУЗов, обучающиеся по специальности «ОРМ»/ М. И. Рожков. – М: Гуманитарное изд. центр ВЛАДОС, 2008 и др.

⁵ Бабочкин П.И. Становление жизнеспособной молодежи в динамично изменяющемся обществе. – М.:
Социум, 2000; Зуляр Р.Ю. Политическая социализация российской студенческой молодежи как
институциональный процесс: региональный аспект, дисс. на соискание степени к.полит.н., Чита, 2011;
Павловский В.В. Социология молодежи и ювенологии //Социс, 1999, №2; Тарасов А. Молодежь как объект
классового эксперимента // Свободная мысль – XXI, №11, 1999 и др.

⁶ Галкина Е.В. Политические практики современной российской молодежи // Грамота №3 (29), 2013, Ч.1;
Давыдов А.В., Коряковцева О. А. Молодежные организации и движения в России: история и современность //
Ярославский педагогический вестник. Гуманитарные науки: научный журнал. – Ярославль, 2013, №2, Т. 1;
Тумуров Ж. Т. Молодежный парламентаризм как политическое явление // Вестник ЗабГУ №10 (101), 2013;
Чертков А.Н., Артамонова Н.В. Региональный опыт функционирования «молодежного парламентаризма» как
механизма развития правовой культуры российский избирателей // Журнал российского права, №1, 2008 и др.

⁷ Остапчук В.В., Возжаев С.Н., Возжаева Е.И. «Достижения». Подготовка актива молодежного
общественного объединения. – Москва, 2004 ; История развития хип-хоп культуры // Авт. Сост. С.Н. Возжаев,
А.В. Максимов, Ю.К. Ярушников. – М: Логос, 2004.

⁸ Кочетков А.В. Термины «молодежь», «дети» и «подростки» в законодательстве России: коллизии и
проблемы использования / А.В. Кочетков // Закон и право, 2016, № 5; Кочетков А.В. Государственная
молодежная политика Российской Федерации: становление и развитие. 1992-2017 / А.В. Кочетков, О.В.
Кузьмина // Пространство открытых возможностей.- М.; 2017;. Молодежные парламентские структуры:
организационно-правовые формы и регламентация функционирования: Сб. док. / Сост. А.В. Кочетков, Е.И.
Возжаева, Л.С. Синякова. – М.: Университетская книга; Логос, 2005 и др.

инициативы» Кочнев С.В.⁹ и др. Кроме того, безусловный научный интерес представляют труды ростовской школы региональной элитологии, в частности, труды А.В. Понеделкова, А.М. Старостина, С.И. Кузиной, И.П. Чернобровкина, Л.Г. Швец ¹⁰ . В отношении изучения вопросов становления и развития молоджного самоуправления в России интерес представляют методические пособия, наиболее комплексным из которых является не просто методическое пособие, но исследования различных форм эволюции молодежных структур – книга председателя избирательной комиссии Ростовской области С.В. Юсова. В указанной работе впервые анализу подвергаются новые формы молодежного самоуправления современности¹¹.

Отдельного внимания заслуживают диссертационные исследования, посвященные молоджному парламентаризму в России, которые не ограничиваются рассмотрением молодежных парламентов, в том числе представленные по смежным наукам ¹² . Тема молоджного самоуправления

⁹ Кочнев С.В. Социальные практики участия молоджи в принятии общественно значимых решений // Дисс.
на соискание к.с.н, Москва, 2011; Л. С. Пастухова, С. В. Кочнев Модель участия молодежи в развитии региона
//Актуальные проблемы социальной политики, №2, 2010; Кочнев С.В. Участие молодежи в развитии местного
самоуправления // Знание. Понимание. Умение., №1, 2010; Васильева, Н. В., Кочнев, С. В. Участие молодежи в
принятии общественно значимых решений. М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та., 2012 и др.

¹⁰ См.: Понеделков А.В., Змияк С.С. Элита науки - об элитах России / А.В.Понеделков, С.С. Змияк // Власть,
2008. - №3; Понеделков А.В., Старостин А.М. Региональные административно-политические элиты России:
прошлое, настоящее, будущее/А.В. Понеделков, А.М. Старостин// Полис. Политические исследования. - 2008. -
№ 6; Кузина С.И., Понеделков А.В. Ценностное измерение политических процессов в современной России //
Каспийский регион: политика, экономика, культура. – 2013. – № 1. – С. 221–226; Кузина С.И., Понеделков А.В.
Особенности трансформации гражданской идентичности в российском политическом процессе // Вестник
Волгоградского государственного университета. Серия 4. История. Регионоведение. Международные
отношения. – 2013. – № 1(23). – С. 103–108; Швец Л.Г., Старостин А.М. Аннексионные и сецессионные
конфликты как угрозы национальной безопасности России // Государственное и муниципальное управление.
Ученые записки СКАГС. – 2015. – № 3. – С. 240–243; Старостин А.М., Старостин А.А. Национально-
государственная идентичность современного российского общества в контексте национальной безопасности //
Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. – 2015. – № 8 (63). –
С. 24–28; Понеделков А.В., Ревягина Н.Г., Старостин А.М. Элиты в постсоветской эволюции: факторы и
условия // Государственное и муниципальное управление. Ученые записки СКАГС. – 2012. – № 1. – С. 123–131;
Чернобровкин И.П. Критерии легитимности и эффективности нетрадиционного миротворчества // Социально-
гуманитарные знания. – 2013. – № 7. – С. 35–40.

¹¹ Молодежное самоуправление в России: организационно-правовые основы формирования и практика
работы, автор – С.В. Юсов. - Ростов-на-Дону, 2013.

¹² Андрееева Л.М. Социально-педагогические условия поддержки молодежных инициатив в регионе, дисс.
на соискание степени к.п.н, Кострома, 2007; Гукова И.Н. Развитие общественно-политической активности
молодежи на основе взаимодействия органов государственной власти и институтов гражданского общества,
дисс. на соискание степени к.п.н, Орел, 2016; Лактионов Г.А. Современное молодежное парламентское
движение РФ (политологический анализ), дисс. на соискание степени к.п.н., Ростов-на-Дону, 2010; Пастухова
Л.С. Молодежный парламентаризм как фактор развития гражданского общества, дисс.на осискание степени

стала актуальной на многих проведенных конференциях, круглых столах, образовательных площадках всероссийских форумов и др.¹³

Несмотря на то, что в последнее время появились работы, посвященные теме городских и региональных политических режимов¹⁴, а также отдельным аспектам региональной молодежной политики¹⁵, до сих пор нет исследований

к.п.н, Москва, 2007; Фурсов О.Б. Молодежный парламентаризм современной России : социологический анализ, дисс. на сосикание степени к.с.н, Самара, 2006; Шелудякова Т.В. Государственная молодежная политика в России и зарубежных странах: конституционно-правовое исследование, дисс. на соискание к.ю.н., Воронеж, 2017.

¹³ I Всероссийский семинар-совещание, 2003 г., Рязань; VI Международная студенческая электронная
научная конференция «Студенческий научный форум», 15 февраля – 31 марта 2014 г..; Всероссийская научно-
практическая конференция «Теория и практика политического участия и гражданской активности молодежи в
современной России» (г. Санкт-Петербург, 2014 год); межрегиональная научно-практическая конференция,
приуроченная к 20-летию избирательной системы Ростовской области (г. Ростов-на-Дону, 2015 год); Южно
Российский политологический конвент (г. Ростов-на-Дону, 2017 год); международный молодежный
образовательный форум лидеров органов молодежного самоуправления «Каспий-2017» (г. Махачкала, 2017 год);
парламентские слушания Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации «О
молодежной политике в Российской Федерации» (г. Москва, 2017 год) и др.

¹⁴ Ледяев В.Г. Социология власти. Теория и опыт эмпирического исследования власти в городских
сообществах./В.Г.Ледяев// М.: НИУ ВШЭ, 2012; Ледяев В.Г. Теория городских политических режимов //
Социологический журнал. – 2006. – № 3-4. – С. 46-68; Борисова Н.В. Городские политические режимы и
пространство символической политики. // Вестник Пермского университета. Серия: Политология. - 2010. - № 4.

- С. 48-55; Гайворонский Ю.О. Региональные политические режимы в России: концептуальные новации и
возможности измерения // Полития. - 2015. - № 2. - С. 21-37; Гельман В. Власть. Управление и локальные
режимы в России // Неприкосновенный запас. – 2010. – № 2; Гельман В., Рыженков С. Локальные режимы в
крупных городах России: введение в тему // Неприкосновенный запас. – 2010. – № 2; Дахин А.В. Региональный
политический режим и становление структуры региональной политической конкуренции (на примере
нижегородской области). // PolitBook. - 2013. - № 1. - С. 120-136; Копаева Е.В. Региональный политический
режим: этапы и перспективы эволюции (на примере ивановской области). // Знание. Понимание. Умение. - 2012.

- № 4. - С. 310-313; Пустовойт Ю.А. Локальный политический режим: от «коалиций координации» к
«коалициям контроля» // Вестник Кемеровского государственного университета. – 2013. – № 4-1 (56). – С. 96-
101.; Пустовойт Ю.А. Городские политические режимы: координация внутриэлитного взаимодействия в
крупных индустриальных городах. // Государственное управление. Электронный вестник. - 2014. - № 46. - С. 85-
106; Пустовойт Ю.А., Антидзе Т.Н., Мартыненко-Фриауф А.А. Городской политический режим: история,
технология, результаты // Известия Алтайского государственного университета. – 2014. – № 4-2(84). – С. 300–
304; Пустовойт Ю.А., Мартыненко-Фриауф А.А., Антидзе Т.Н. Формирование, развитие и распад локального
политического режима (опыт выявления структуры власти в крупном индустриальном центре) // Вестник
Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. – 2016. – № 3(35). – С. 200–
208; Пустовойт Ю.А. Городские политические режимы: типология, причины формирования и возможности
акторов // Вестник Бурятского государственного университета. Экономика и менеджмент. – 2017. – Вып. 3. –
С. 9–16; Понеделков А.В., Старостин А.М. Региональные административно-политические элиты России:
прошлое, настоящее, будущее/А.В. Понеделков, А.М. Старостин// Полис. Политические исследования. - 2008. -
№ 6; Туровский Р. Ф. Региональные политические режимы в современной России: сравнительный анализ //
Вестник Российского гуманитарного научного фонда. - 2013. - № 1 (70). - С. 73-82; Хаутиев Ш. М. Эволюция
регионального политического режима: характеристики кризисного развития (на примере Ульяновской области
2000-2004 гг.) // Вестник Поволжской академии государственной службы. - 2012. - № 3. - С. 55-59; Россия
регионов: трансформация политических режимов / Общ. ред. В. Гельман, С. Рыженков, М. Бри. - М.: Весь мир,
2000.

¹⁵ См., например: Чирун С.Н. Молодежная политика в регионе: пути оптимизации, методологияЧирун
Сергей Николаевич Молодежная политика в регионе: пути оптимизации, методология // Вестник КузГТУ. –
2004. – № 1. – С. 133–139; Левочкин Р.А. Основные направления оптимизации государственной молодежной
политики в регионе // Вестник ПАГС. – 2017. – № 6. – С. 102–107; Горбова И.Н. Приоритетные направления

зависимости становления и развития молодежного самоуправления в контексте региональных и городских политических режимов. Институциональные аспекты политических режимов в современной России становились предметом исследования в работах С.В. Патрушева, П.В. Панова, А.Д. Хлопина, А.Н. Олейника, Д.Е. Москвина, К.П. Кокарева, Л.Е. Филиппова, С.Г. Айвазовой, В.Я. Гельмана, О.А. Мирясовой, Т.В. Павловой, А.В. Семенова, В.Л. Римского и др. ¹⁶ Однако нет исследований обусловленности особенностей развития молодежного самоуправления указанными аспектами.

Таким образом, отсутствие исследований молоджного самоуправления в контексте локальных политических режимов, а также отсутствие изучения отдельных сторон формирования и функционирования институтов самоорганизации молодежи в России позволяет осуществить выбор цели, объекта и предмета исследования, связанных с необходимостью поиска новых комплексных инновационных подходов к формированию позитивного, конструктивного и содержательного взаимодействия государства и молоджи на фоне роста протестных настроений среди молодого поколения.

Объектом исследования являются действующие на территории России институционализированные органы молодежного самоуправления, выполняющие функции молодежных представительных структур.

Предметом исследования выступает деятельность органов молодежного самоуправления России в контексте локальных политических режимов, практика становления и развития этих органов, а также модели

менеджмента молодежной политики региона // Среднерусский вестник общественных наук. – 2011. – № 3. – С. 150–152.

¹⁶ Граждане и политические практики в современной России: воспроизводство и трансформация институционального порядка. – М.: РАПН, РОССПЭН, 2011; Панов П.В. Теории политических институтов. – Пермь: Пушка, 2004; Панов П.В. Выборы в России: институциональная перспектива // Полис. – 2008. – № 5. – С. 99–112; Павлова Т.В. Социальные движения как фактор трансформации институциональной среды: проблемы теории // Полис. – 2008. – № 5. – С. 113–124; Олейник А.Н. Институциональная экономика. – М.: ИНФРА-М, 2005; Олейник А.Н. Власть и рынок: система социально-экономического господства в России «нулевых» годов. – М., 2011; Гельман В.Я. Институциональное строительство и неформальные институты в современной российской политике // Полис. – 2003. – № 4. – С. 6–25; Институциональная политология. – М.: ИСП РАН, 2006; Институты коллективного договора и коллективного действия в современных политико-экономических системах: опыт сравнительного анализа. – М.: ИСП РАН, 2005 и др.

функционирования и показатели эффективности их деятельности в условиях социально-политического реформирования современной России.

Цель и задачи исследования. Цель диссертационного исследования – провести комплексный анализ деятельности молодежных представительных структур в России, выявить особенности их функционирования и разработать модель эволюционного развития данного института в контексте социально-политического реформирования России.

Для достижения заявленной в работе цели потребовалось решение следующих задач:

1. Определить основные подходы к исследованию феномена молодежного самоуправления.

2. Критически проанализировать методы исследования локальных политических режимов и молодежного самоуправления в этом контексте;

3. Определить особенности и технологии формирования органов молодежного самоуправления.

4. Проанализировать истоки и специфику становления современной модели функционирования молодежных представительных структур России на общероссийском, региональном и местном уровнях.

5. Провести анализ деятельности молодежных представительных структур, определить критерии эффективности и степень их влияния на процесс политической социализации молодежи.

6. Разработать современную модель оптимизации функционирования молодежных представительных структур.

Гипотеза исследования заключается в том, что в условиях социально-политического реформирования страны особенности формирования институтов молодежного самоуправления в существенной степени зависят от специфики локального (регионального, с учетом фактора «столичной» элиты) политического режима, в контексте которого эти институты возникают и эволюционируют. Уровень и характер этой зависимости определяется

степенью детализации нормативно-правовой базы функционирования указанных институтов, создаваемой федеральной властью. При недостаточной проработанности федеральной нормативно-правовой базы наблюдается большая вариативность институтов молодежного самоуправления в регионах, а их характеристики зависят от расстановки сил, а также институционализированных и неформальных соглашений политических акторов в конкретных условиях регионального политического режима. Если степень региональной институционализации структур молодежного самоуправления высока, эти структуры становятся полноценным институтом гражданского общества и эффективно выполняют стоящие перед ними задачи политической социализации молодежи. В противном случае указанные структуры становятся средством, используемым региональными элитами и лидерами в борьбе за власть и ресурсы, и отражают интересы этих элит и лидеров.

Теоретико-методологическая основа данного исследования. В основе диссертационного исследования лежит концепция локальных политических режимов, трактуемая в неоинституциональном ключе. Неоинституциональный подход позволяет рассматривать органы самоуправления молодежи в качестве политических институтов, возникающих и развивающихся в институциональной среде, формируемой не только на федеральном уровне функционирования политического режима, но и на региональном и местном уровнях. При этом предполагается, что региональный политический режим (с учетом фактора «столичной» региональной элиты), в контексте которого формируются институты молодежного самоуправления, оказывает существенное влияние на содержание и функции указанных институтов. Используемый в связи с этим функциональный метод дал возможность изучить зависимости между деятельностью молодежных представительных структур и социальными процессами, происходящими на региональном уровне политического режима, определить непосредственные показатели и

тенденции развития данного института, а также выделить критерии и показатели эффективности деятельности.

Данное исследование выполнено с использованием методов смежных дисциплин таких, как социология и история. Этот междисциплинарный подход позволил всесторонне исследовать молодежное самоуправление, как одно из ключевых направлений развития механизмов политического участия молодежи в жизни государства. Сравнительно-исторический метод позволил выявить основные факторы и условия, влияющие на развитие института молодежного самоуправления в России с 2000-х годов до настоящего времени, особенности каждого этапа институализации. Молодежь понимается в контексте концепции тезаурусной динамики (М.К. Петров, В.А. Луков и др.).

В диссертации также использовался метод формализованного экспертного опроса, а также статистические методы для обработки эмпирических данных. В процессе сбора данных применялся метод кейс-стади.

Исследование основывается на принципах объективности, научности, комплексности, всесторонности и системности. Эти принципы позволили изучить органы молодежного самоуправление как комплексное явление, с учетом специфики не только самих молодежных структур, но и политического поля на территории их деятельности.

Источниковой базой исследования являются:

нормативно-правовые акты Российской Федерации о молодежи и молодежной политике, правовые акты субъектов Федерации, муниципальных образований, документы самих органов молодежного самоуправления (принятые решения, положения, экспертные заключения, отчеты, планы и т. п.);

проведенный в рамках диссертационного исследования формализованный экспертный опрос;

проведенные мониторинги электронных ресурсов органов молодежного самоуправления России, в том числе официальных страниц в социальных сетях,

вкладок на сайтах органов власти и новостных материалов в средствах массовой информации (в том числе печатных);

результаты участия автора в заседаниях Общественной молодежной палаты (Молодежного парламента) при Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации, Палаты молодых законодателей при Совета Федерации, парламентских слушаний в Государственной Думе по вопросам реализации молодежной политики, первом молодежном форуме Государственной Думы и других мероприятиях;

результаты практической работы автора непосредственно в органах молодежного самоуправления и органах по работе с молодежью в качестве: председателя Совета молодежи Первомайского района г. Ростова-на-Дону (2007–2011 гг.), председателя молодежного Правительства Ростовской области (2011–2013 гг.), начальника отдела государственного автономного учреждения Ростовской области «Агентство развития молодежных инициатив» (2013– 2015 гг.), председателя Молодежного парламента при Законодательном Собрании Ростовской области (с 2017 г. по настоящее время).

Научная новизна результатов исследования состоит в следующем:

предложено понятие «молодежные представительные структуры», определены основные направления их формирования, разработана классификация;

выявлены модели зависимости формирования институтов молодежного самоуправления от специфики функционирования локального политического режима;

определены основные технологии формирования молодежных представительных структур, представлена их подробная типологизация с описанием присущих ключевых характеристик;

разработаны критерии и подходы анализа эффективности деятельности молодежных представительных структур;

выявлены закономерности участия молодежи в политическом процессе и степень их воздействия на социально-политическое реформирование, происходящее в стране;

разработана комплексная модель совершенствования деятельности молодежных представительных структур для достижения максимальной эффективности политического участия молодежи в жизни государства и общества, содержащая конкретные предложения автора, применимые к непосредственной реализации, как в нормативно-правовой, так и практической плоскости.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту: 1. Многими исследователями молодежь считается наиболее инновационной социальной группой современного общества, поэтому для более успешного социально-политического реформирования России необходимо вовлечение в эти процессы молодого поколения. Однако подавляющее большинство социологических исследований ценностной структуры российского общества фиксирует абсентеизм и политическую апатию (сочетаемую с периодическими всплесками протестной активности) в установках молодых людей, стремление дистанцироваться от политики и ограничить собственную деятельность частной жизнью. За три десятилетия реформ эти установки молодежи практически не изменились, несмотря на достигнутые существенные результаты в трансформации условий политической жизни в России. Объяснить этот эффект способна тезаурусно-динамическая концепция молодежи, разработанная М.К. Петровым и развитая В.А. Луковым. С позиций указанной концепции решение проблемы политической апатии молодежи возможно посредством создания институциональных форм, в рамках которых молодые люди будут усваивать тезаурус политического активизма в процессе политической деятельности по реализации молодежного самоуправления.

2. Под молодежным самоуправлением следует понимать механизм гражданского общества по взаимодействию с органами власти (федерального, регионального и местного уровней), на предприятии, в учебном заведении и т. д. институционализированных форм добровольного объединения и самоорганизации групп молодых людей в возрасте от 14 до 35 лет. Орган молодежного самоуправления представляет собой организационную структуру, функционирующую при различных организациях и учреждениях, органах власти и государственных органах, объединяющую молодежь для совместной реализации собственных инициатив и проектов в различных институциональных формах, создающих возможности участия молодежи на добровольной основе в решении вопросов ее жизнедеятельности. Молодежные представительные структуры определяются как организационно оформленные органы молодежного самоуправления, формирующиеся при органах власти, основополагающей целью которых является конструктивное представление интересов молодежи как особой социальной группы. Они представлены следующими типами: молодежные парламенты, молодежные правительства, молодежные избирательные комиссии и советы молодых депутатов.

3. Изучение пяти отобранных для анализа перекрестных кейсов (Воронежской, Костромской и Ростовской областей, а также Красноярского и Краснодарского краев) показал, что институты молодежного самоуправления в России характеризуются региональной спецификой, определяемой различиями в локальных (региональных, с учетом фактора «столичной» элиты) политических режимах, в контексте которых эти институты возникали и развивались. В новейшей истории развития молодежного самоуправления в России выделяются три ключевых модели влияния локального политического режима на становление институтов этого самоуправления: - персоналистская (Костромская область, Краснодарский край), отражающая интересы элит и лидеров в борьбе за власть и ресурсы, и потому характеризующаяся крайней неустойчивостью в силу полной зависимости институтов молодежного

самоуправления от волюнтаризма местных правящих групп; -институционализированная (Воронежская область, Красноярский край), т. е. организационно встроенная в институты региональных органов власти и закрепленная соответствующими нормативно-правовыми актами, что делает данную модель наиболее устойчивой; - смешанная (Ростовская область), сочетающая элементы и факторы обеих моделей. На данном этапе развития молодежного самоуправления наиболее часто представлена третья модель, однако и институционализированная модель не гарантирует ее сохранения при смене локального политического режима.

4. В результате сложившиеся структуры молодежного самоуправления характеризуются недоработанностью и неустойчивостью. Дальнейшая эволюция формирования и функционирования молодежного самоуправления в современной России должна идти по принципу наделения их большей самостоятельностью при усилении поддержки со стороны федерального уровня государственной власти. Легитимация молодежных представительных структур молодежью возможна лишь в условиях пересмотра подходов их формирования и правового положения. Ключевым фактором работы таких органов должна стать инициатива самих молодых людей, основанная на желании объединяться для реализации групповых целей. Но нормативно-правовую институциональную базу для такого объединения должна создать федеральная власть с целью минимизировать издержки персоналистского фактора локальных политических режимов. Поэтому на данном этапе (с 2009 г.) формируется четвертая модель взаимоотношений между региональными структурами молодежного самоуправления и локальными политическими режимами, характеризующаяся возросшей поддержкой указанных структур со стороны федеральной власти, что привело к минимизации влияния регионального персоналистского фактора и большей самостоятельности органов молодежного самоуправления за счет их большей институционализации.

5. Автором диссертации представлена модель дальнейшего развития молодежных представительных структур в качестве комплексного решения по совершенствованию их деятельности по целому ряду направлений, таких как: правовой статус, система мотивации молодежи для участия в деятельности, развитие инфраструктуры работы, совершенствование механизмов поддержки и другие. Реализация данной модели позволит молодежным представительным структурам перейти на новый качественный уровень развития.

6. Более массовое участие молодежи в политическом процессе возможно через комплексное развитие всей системы органов молодежного самоуправления в стране. Это позволит увеличить количество различных групп молодежи, задействованных в реализации молодежной политики, в целом расширить вовлеченность молодежи в политическую деятельность. Молодежные представительные структуры являются действенным инструментом, позволяющим снизить уровень протестных настроений в молодежной среде, представив молодежи возможность открыто выражать свое мнение, предлагать решения беспокоящих проблем в формате конструктивного диалога с властью. Вовлечение молодежи как потенциально наиболее активной социальной группы в решение актуальных политических проблем посредством структур молодежного самоуправления создаст более прочную основу для дальнейшего социально-политического реформирования России.

Теоретическая и практическая значимость диссертационной работы

состоит в том, что основные положения и выводы диссертационного исследования позволяют сформировать обособленное направление развития политологического научного анализа в части изучения деятельности молодежных представительных структур. Теоретические результаты, проведенный анализ текущего состояния деятельности молодежных представительных структур могут быть использованы как база для дальнейшей проработки данного научного направления. Обобщенные и представленные в

исследовании материалы впервые вводят в научный оборот понятие «молодежная представительная структура», комплексно представляют систему развития данных структур на территории России. Выводы, предложения и разработанные в исследовании модели могут быть использованы для проведения исследований социально-политических процессов в России, их влияния на общественные отношения в целом.

Полученные в диссертационном исследовании результаты представляют комплексную модель эффективного функционирования органов политического участия молодежи посредством молодежных представительных структур, наделенных более широким кругом полномочий и задач. Комплексный характер данной модели позволяет использовать ее элементы для практического применения в рамках деятельности органов власти, реализующих государственную молодежную политику на различных уровнях.

Соответствие паспорту научной специальности. Объект данной диссертационной работы относится к сфере исследования сущностных, институциональных, процессуальных и технологических аспектов политического пространства, характеризующих основных субъектов политического процесса в современных условиях. Из областей исследований, отвечающих формуле специальности 23.00.02 – политические институты, процессы и технологии, данной диссертационной работе наиболее близки следующие:

п. 1 «Развитие современных властных технологий и задачи демократического контроля. Проблемы власти в контексте отечественной политической традиции и особенности властных практик в ходе демократических преобразований в стране»;

п. 2 «Государство и гражданское общество. Государственная политика и управление»;

п. 8 «Субъекты и объекты политического процесса. Институированные и неинституированные политические процессы»;

- п. 9 – «Инновационные группы в модернизационных процессах».
Апробация и реализация результатов исследования. Проблемы,

изученные в диссертационном исследовании, докладывались и обсуждались на различных научных конференциях:

всероссийская научно-практическая конференция «Теория и практика политического участия и гражданской активности молодежи в современной России» (г. Санкт-Петербург, 2014 год);

научно-практическая конференция по итогам областного конкурса среди студентов и аспирантов вузов Ростовской области на лучшую научную работу по вопросам избирательного права и процесса (г. Ростов-на-Дону, 2014 год);

межрегиональная научно-практическая конференция, приуроченная к 20-летию избирательной системы Ростовской области (г. Ростов-на-Дону, 2015 год);

Южно-Российский политологический конвент (г. Ростов-на-Дону, 2017 год);

международный молодежный образовательный форум лидеров органов молодежного самоуправления «Каспий-2017» (г. Махачкала, 2017 год);

парламентские слушания Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации «О молодежной политике в Российской Федерации» (г. Москва, 2017 год).

Диссертационная работа допущена к защите по итогам обсуждения на заседании кафедры теоретической и прикладной политологии Института философии и социально-политических наук Южного федерального университета.

Результаты исследования и теоретические обобщения отражены в 9 публикациях общим объемом 3,7 п. л., в том числе в четырех статьях, опубликованных в рецензируемых периодических научных изданиях, рекомендуемых Высшей аттестационной комиссией РФ.

Структура диссертации определяется задачами и логикой исследования и состоит из введения, трех глав, шести параграфов, заключения, библиографического списка и приложения.

Молодежное самоуправление современной России как научная проблема

Социально-политическое реформирование постсоветской России в направлении ее демократизации привело к обновлению, а чаще появлению новых субъектов политического процесса. Происходящие с 1990-х гг. изменения, прежде всего, оказали свое влияние на молодое поколение, остро реагирующее на трансформацию всех сфер общественно-политической жизни. Освободившаяся ниша комсомольских структур катализировала процессы зарождения молодежного самоуправления в современной России, вовлекая молодежь посредством органов молодежного самоуправления в работу государственных, региональных и муниципальных органов власти, что приводило к взаимодействию между лицами, находящимися на уровне принятия решений, и молодым поколением. В идеале такой тип взаимоотношений должен привести к поддержке социально-политических нововведений в стране со стороны молодежи.

Однако последней тенденцией, отмеченной в российских и зарубежных средствах массовой информации, а также центрах исследования общественного мнения в течение 2017 года, стал рост протестных настроений среди молодых людей1. Активно развивающаяся социально-политическая мобилизация подростков выразилась в активном участии молодежи в антиправительственных массовых акциях. Можно предположить, что данное явление напмую вытекает из необходимости трансформации отношений «молодежь-власть». В данном контексте одну из ведущих ролей играет сложившаяся модель функционирования органов молодежного самоуправления, которая устарела и не отвечает современным реалиям. Именно поэтому в работе предложена авторская концепция наиболее эффективной модели развития органов молодежного самоуправления в условиях современных изменений в стране, которая в свою очередь должна привести к позитивным результатам взаимоотношений молодежи и органов власти на всех уровнях принятия решений.

Понятие молодежного самоуправления, достаточно широко представленное в научной литературе, тем не менее сохраняет нормативную и теоретическую неопределенность, в связи с чем представляется необходимым критически проанализировать различные подходы к анализу данного явления. Прежде всего, следует рассмотреть различные трактовки понятия «молодежь», общепринятое определение которого в науке отсутствует.

Первые опыты анализа молодежи имеют место в работах зарубежных философов и социологов XIX века. В частности, о молодежи, как некой отдельной возрастной и социальной группе писали Г. Спенсер, Э. Дюркгейм, З. Фрейд, Г. Юнг, П.А. Сорокин, М. Вебер и др. На рубеже XIX–XX вв. сложились основные подходы к исследованию молодежи: - психоаналитические; - структурно-функциональные; - культурологические; - социально-производственные и - рискологические направления1. Все эти исследователи выделяли молодежь в особую группу, которая наделялась специфическими характеристиками. Основу первого направления заложил З. Фрейд и его последователи (Р. Бенедикт, Л. Фойер, Л. Шелефф, Э. Эриксон, Г.С. Холл, К. Хорни, Г.С. Саливан, Э. Фромм и др.2). Ключевые проблемы, на изучении которых фокусируются представители данного направления: межпоколенческие конфликты (объясняемые, как правило, различными вариантами теории «эдипова комплекса»), модели гендерного поведения, особенности молодежной агрессии и т. д. К этим вопросам обращались Г.С. Холл, описавший амбивалентность подросткового возраста, рассматриваемого им как кризис самосознания; К. Гросс, объяснявшая стремление молодых людей к радикализму с помощью концепции переходного возраста; К.Г. Юнг, выявивший причины раздвоения сознания молодых людей; Э. Эриксон, предложивший эпигенетический принцип, позволивший описать развитие личности как преодоление возрастных личностных кризисов идентичности; Р. Бенедикт, продемонстрировавшая влияние общества на формирование типа социально-психологической зрелости; А. Фрейд, раскрывшая специфику периода полового созревания подростка и т. д. В числе отечественных ученых, работавших в рамках данного направления, можно назвать следующих: Л.М. Архангельский, С.Н. Иконникова, И.С. Кон, В.Т. Лисовский, В.Б. Ольшанский, Д.И. Фельштейн, В.М. Щердаков и др.1 Особенностью их подхода являлась попытка преодолеть биологизм З. Фрейда и положить в основу аналитической модели сочетание психосоциальных и психофизиологических факторов, предложив системный взгляд на формирование молодежного сознания, самореализацию молодежи в социальном контексте и преодоление отчуждения. И.С. Коном предложено определение молодежи, получившее признание многих российских ученых в конце XX века: «Молодежь – социально-демографическая группа, выделяемая на основе совокупности возрастных характеристик, особенностей социального положения и обусловленных тем и другим социально-психоло гических свойств. Молодость как определенная фаза, этап жизненного цикла биологически универсальна, но ее конкретные возрастные рамки, связанные с ней социальный статус и социально-психологические особенности имеют социально-историческую природу и зависят от общественного строя, культуры и свойственных данному обществу закономерностей социализации»1. В целом в рамках данного подхода сформировано понимание молодежи как совокупности индивидов, обладающих определенными возрастными характеристиками, обусловливающими особенности их психического развития2.

Ко второму – структурно-функциональному – направлению относятся В. Райх, Г. Маркузе, Д. Белл, Э. Фромм, Р. Мертон, Т. Парсонс, Ф. Малер, А. Рэдклифф-Браун, Ш. Эйзенштадт и др.3 В рамках данного подхода молодежь рассматривается как социально-демографическая группа, занимающая определенные позиции или статусы и исполняющая соответствующие социальные роли. Предполагается, что поведение личности регулируется социальной ролью в рамках структурного взаимодействия. В частности, Ф. Малер представил молодежь как состояние транзиции – перехода молодого индивида в статус взрослого, который происходит под определяющим влиянием конкретных социальных, экономических и политических условий. Из отечественных ученых следует отметить труды В.Н. Боряза, М.Н. Руткевича, Ф.Р. Филиппова, И.М. Слепенкова, В.С. Боровика, А.С. Капто, А.С. Колесникова, В.А. Мансурова, В.Г. Васильева, Л.Я. Рубиной, В.И. Староверова, С.С. Фролова, В.Н. Шубкина и др.1, которые с марксистских позиций изучали особенности межпоколенческого взаимодействия, внутри- и межпоколенче-ской мобильности, интеграции молодежи в социальную структуру и т. д.

В рамках культурологического направления акцент делается на молодежных процессах и явлениях с точки зрения феноменологии человеческой культуры. При этом сама молодежь рассматривается как результат и элемент культуры общества2. У истоков этого направления стоят труды А. Шюца и его учеников П. Бергера и Т. Лукмана, связавших феноменологическую философию Э. Гуссерля с миром социальной реальности и показавших, каким образом концептуализация субъективных представлений, идей, мыслей и т. д. является последствием объективных процессов, отражающихся в определенных типах культур3. Важное значение для данного направления имели также работы немецкого социолога Карла Маннгейма, который исследовал механизмы социального наследования в феномене поколенческого единства4. Указанный механизм состоит в том, что процесс передачи материального и духовного опыта происходит посредством контакта молодых поколений с феноменом культуры и последующей переоценки обретенного культурного наследия. По хожие идеи развивала американский антрополог Маргарет Мид, изучавшая проблемы социального и культурного измерения личности1. М. Мид выделила три типа культур: - постфигуративные (дети учатся у своих предков); - конфигуративные (и дети, и взрослые учатся у сверстников); - префигура-тивные (взрослые учатся также у своих детей). Одним из важных открытий М. Мид стало выявление социального характера межпоколенческого конфликта в западных обществах, поскольку в архаической культуре подобный конфликт отсутствует. Другим важным понятием, разработанным в рамках данного подхода, стал анализ молодежи с позиций субкультуры, проведенный Т. Джефферсоном и Г. Джонсом2.

В контексте рассматриваемого направления активно работали и отечественные ученые В.С. Боровик, В.И. Добрынина, Л.Н. Коган, В.П. Култыгин, Т.Н. Кухтевич, В.Г. Немировский, Е.С. Слуцкий, В.Г. Харчева3, которые изучали молодежные субкультуры в их взаимосвязи с поколенческими ценностями, с социальной дифференциацией, девиацией, досугом, внешней атрибутикой, неформальными молодежными объединениями и организациями и т. д.

Этапы становления и эволюции молодежных представительных структур: ключевые характеристики и особенности развития

Для проверки высказанных в первой главе диссертационного исследования предположений автором были отобраны пять кейсов и проведен формализованный экспертный опрос среди представителей органов молодежного самоуправления в пяти регионах России: Ростовской области, Воронежской области, Костромской области, Красноярском крае и Краснодарском крае.

Структуры молодежного самоуправления Воронежской области и Красноярского края стабильно занимают лидирующие позиции в рейтингах и конкурируют между собой. Так, по результатам рейтинга Ассоциации молодежных правительств Российской Федерации за 2014 г. Молодежное правительство Красноярского края заняло первое место, а Воронежской области – вто-рое1, а в рейтинге за 2015 г., наоборот, Воронежская область заняла первое место, а Красноярский край – второе2 в России по эффективности работы. В рейтинге Молодежного парламентского движения России молодежные парламенты Воронежской области и Красноярского края также лидируют, занимая шестое и пятнадцатое место с количеством баллов 5307 и 1628, соответствен-но3.

Ростовская область в упомянутых рейтингах занимает стабильно средние места. Так, в рейтинге Молодежного парламентского движения России Молодежный парламент при Законодательном Собрании Ростовской области занимает 33-е место с количеством баллов 4831. В топ рейтинга Ростовская область выходит только в отношении Совета молодых депутатов, имея достаточно высокий суммарный рейтинг региона в 6347 баллов2. Однако качество этого рейтинга отнюдь не бесспорно.

При этом Костромская область и Краснодарский край, напротив, занимают низшие позиции в рейтингах: в рейтинге Ассоциации молодежных правительств Российской Федерации Молодежное правительство Костромской области в 2014 г. занимало 21-е место3, а в 2015 г. лишь ухудшило свои позиции, переместившись на 29-е место4. Молодежное правительство Краснодарского края5 и в 2014, и в 2015 гг. заняло в рейтинге предпоследние места – 26-е место и 31-е место, соответственно. В рейтинге Молодежного парламентского движения России Общественная молодежная палата при Костромской областной Думе занимает 73-е (из 75!) место с количеством баллов 146. Более низкие позиции имеют только молодежные парламенты Ингушетии и Калмыкии. При этом Молодежный парламент Краснодарского края вообще отсутствует в рейтинге. Но не следует забывать, что

Исходя из приведенных данных, можно предположить, что наиболее благоприятные условия для развития структур молодежного самоуправления (высокая степень демократичности, открытость политических позиций, гласность и т. д.) имеют место в Воронежской области и Красноярском крае, затем по убыванию – в Ростовской и Костромской областях, Краснодарском крае. Однако данные о политических режимах, сложившихся в указанных регионах, опровергают это предположение. Так, согласно масштабному исследованию, проведенному Лабораторией региональных политических исследований Национального исследовательского университета – Высшей школы экономики, политический режим Воронежской области (вместе с Бурятией, Тывой, Чеченской республикой и Чукотским АО) относится к жестко авторитарным, обусловленным крайне высокой экономической зависимостью (дота-ционностью) от центральной власти и, соответственно, от общенационального политического режима1. Политические режимы Костромской области и Красноярского края, напротив, имеют низкие показатели авторитарности, хотя и достаточно высокие значения дотационности2. Показатели авторитарного характера политического режима Ростовской области еще выше, чем в четырех других регионах области, однако одни из самых низких показателей дотационности (более низкие показатели имеет только Краснодарский край)3. Из данных, приведенных в таблице 8, видно, что единственный показатель, по которому пять столь разных регионов сходятся, это показатель патримони-ализма – он примерно одинаков для всех, достигая пика в Костромской области (с индексом 0,56).

Приведенные данные опровергают высказанное выше предположение о наиболее комфортных условиях для развития молодежного представительства в Воронежской области и Красноярском крае, и наименее – в Костромской области и Краснодарском крае. По индексу авторитаризма лидируют Воронежская и Ростовская области, а также Краснодарский край. Красноярский край и Костромская область, напротив, имеют существенно более низкий индекс авторитаризма. Это же касается и уровня зависимости: лидируют Воронежская и Костромская области, а также Красноярский край. Наименее зависимы Ростовская область и Краснодарский край. То есть, как минимум, выдвинутое предположение подтверждается только в половине случаев, что делает выявленную закономерность нестабильной.

Возможно, здесь имеет большее значение общая тенденция развития региона, а не актуальное его состояние. Посмотрим на более ранние исследования локальных политических режимов в России. В конце 90-х гг. группа отечественных исследователей проводила похожее сравнение российских регионов1. Согласно этому исследованию, Ростовская и Костромская области входили в одну группу, которую авторы обозначили «Тип II-121 – регионы со слабой легислатурой»2. Этот тип характеризовался низким уровнем партийности, однако на выборах глав исполнительной власти наблюдалась высокая конкуренция. Как показало исследование, данный тип оказался достаточно устойчивым – при смене электоральной фазы уровень партийности даже если и вырос, общая конфигурация власти сохранилась в прежнем режиме.

Краснодарский край вошел в группу «Тип III-122 – регионы со слабой легислатурой», для которого характерна высокая доля депутатов, принадлежащих одной партии или партийной коалиции; но затем переместился в «тип VII-112(I)», характеризующийся неформальным доминированием губернатора: «Губернатор, не пользовавшийся высокой поддержкой со стороны региональной элиты (Егоров), был замещен харизматическим лидером (Кондратенко), партия которого преобладала в региональном парламенте. Формальная слабость легислатуры при этом сочеталась с широтой полномочий главы исполнительной власти, а губернаторская партия ("Отечество") контролировала большинство мест в региональном законодательном органе»1. Эти элементы политического режима в Краснодарском крае лишь усилились при губернаторе А.Н. Ткачеве и воспроизводятся при его преемнике В.И. Кондратенко.

Воронежскую же область исследователи отнесли к «типу V-221» – к регионам с сильной легислатурой, когда парламент наделен значительными полномочиями не только формально, но и реально, а глава исполнительной власти вынужден удерживать свои позиции за счет внутриэлитных соглашений, которые по определению неустойчивы и во время выборов нередко нарушаются. Интересно, что этот тип исследователи тоже сочли очень устойчивым. Однако на сегодняшний день мы наблюдаем прямо противоположную картину: со сменой глав исполнительной власти произошли и существенные изменения в характерах политических режимов в рассматриваемых регионах: в Воронежской области режим близок к «просвещенному авторитаризму»2, режим в Костромской области – гораздо более мягкий. Эти выводы подтверждаются и другими исследованиями, в частности, А.Н. Медушевский при описании признаков «делегативной (гибридной) демократии» регионального политического режима отметил, что для Ростовской области и Краснодарского края характерны персонализм лидера режима, второстепенные функции представительства элит в рамках парламента, консолидация фрагментированной элиты лидером режима посредством создания «партии власти», прессинг со стороны власти оппозиционных партий и СМИ и т. д.3 В этот тип трансформировался и политический режим Красноярского края4.

Значит, исходное предположение было ошибочным? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к тем материалам, которые были получены в процессе экспертного опроса представителей структур молодежного самоуправления.

Опрос проводился 18 мая 2018 г. на заседании молодежного парламента при Государственной Думе среди делегатов из различных регионов России (председателей молодежных парламентов, правительств, советов молодых депутатов) 15 субъектов федерации. Целью опроса являлось выявить особенности функционирования органов молодежного самоуправления в регионах России в контексте локального политического режима: молодежного парламента, молодежного правительства, молодежной избирательной комиссии и советов молодых депутатов. Оценки экспертов получились весьма показательными. Здесь будут представлены данные по пяти регионам, в соответствии с отобранными кейсами.

Современная модель функционирования молодежных представительных структур: основные подходы, технологии формирования и признаки

Следует признать то обстоятельство, что, несмотря на имеющиеся исследования, практика организации и функционирования молодёжного самоуправления в современной России требует теоретических обобщений. В данном параграфе диссертационного исследования мы попытались обобщить имеющуюся собственную практику формирования и эффективности деятельности молодежных представительных структур. При описании модели развития молодёжного самоуправления в современной России мы опирались на современные исследования, посвященные совершенствованию модели развития структур самоорганизации молодежи.

Исследуя вопрос сложившейся модели развития молодежных представительных структур современной России, автором были выделены несколько направлений среди рассматриваемых работ ученых, занимавшихся анализом данной проблемы. Зачастую исследователи рассматривали данный феномен с точки зрения характера взаимоотношений «власть-молодежь», при этом подчеркивая специфическую роль молодежных представительных структур в данном вопросе. Автором выделяются три направления, которые включают в себя описание существующей модели развития институтов самоорганизации молодежи, а также необходимость ее совершенствования.

Первое направление. Несовершенство модели молодежного самоуправления в современной России, необходимость ее оптимизации по пути усиления участия и инициативы государства в деятельности молодежных представительных структур. Так, Л.М. Андрееева1 при создании совершенной модели молодежного самоуправления в России большую часть полномочий отдает органам власти, не заявляя о самостоятельности молодежных институтов вообще. В целом ,Андреева при рассмотрении молодежного самоуправления соединяет два взгляда на этот феномен: молодежное самоуправление как полноправный актор политического процесса и молодежное самоуправление как кадровая школа для молодежи и органов власти. Этой же позиции придерживается И.Н. Гукова, которая, с одной стороны, поддерживает идею о том, что молодежные структуры как институциональная форма выражения общественно-политической активности молодежи не являются субъектом политического процесса2, а с другой стороны, в качестве ключевого показателя эффективности работы молодежных структур рассматривает кадровый лифт для молодежи в органы власти. А сами органы молодежного самоуправления – как кадровую школу подготовки будущих политиков и управленцев. Данное направление является весьма односторонним, так как исследователи, указывая значимость и эффективность молодежных представительных структур для развития политической системы современной России, все же делают крен в сторону недействующего механизма их функционирования как полноправного политического института.

Второе направление. Истинное предназначение молодежного самоуправления – создание кадрового лифта, эффективно работающего как для молодежи, так и отвечающего требованиям органов власти, поэтому в условиях развития нынешней России требуются незначительные изменения в существующей модели развития молодежного самоуправления. К данному направлению относится позиция кандидата политических наук, автора многих работ по молодежному парламентаризму в современной России (работы которой уже были рассмотрены ранее) Л.С. Пастуховой1, которая не считает необходимым каких-либо существенных изменений в модели развития молодежного самоуправления в России. Молодежные институты должны создаваться из граждански активных молодежных лидеров и работать на основании рамочного закона, не отличающего их от общественных объединений. Таким образом будет формироваться хорошая школа для подготовки будущих управленцев, а большего от молодежного самоуправления ждать не стоит.

Однако, при этом, исследователь заявляет о необходимости улучшения модели развития молодежного парламентаризма в России для чего она предлагает ряд изменений. На сегодняшний день, по мнению Пастуховой, молодежный парламентаризм в России далек от реализации функции представительства прав и законных интересов молодежи как особой социальной группы. Для изменения положения дел необходимо принятие законодательного акта на федеральном уровне, закрепляющего положение молодежного парламентаризма при органах власти и местного самоуправления2. По примеру того, как в некоторых субъектах РФ приняты законы о молодежных парламентах. Пастухова считает, что молодежные парламентские структуры должны формироваться только через выборы, что сделает их легитимными.

Третье направление. Молодежные представительные структуры могут (и должны) стать полноправными акторами развития политической системы современной России только при существенных трансформациях направлений развития данных структур по пути, с одной стороны, усиления поддержки от государства и, с другой – наделения большей самостоятельностью молодежных институтов самоорганизации молодежи. К данному направлению можно отности позиции нескольких авторов. Так, кандидат педагогических наук Давыдов А.В., доктор политических наук, исследователь молодежного самоуправления в России Коряковцева О.А. в своей работе заявляют, что в современной России сложилась система объектного отношения к взаимоотношению власти с молодежью1. Для социально-политической субъективизации молодежи, пишут авторы, в современной России необходима поддержка развития, в том числе, молодежного парламентаризма и самоуправления. Но молодежное самоуправление не может эффективно работать автономно без помощи со стороны государственной политики и грамотного сопровождения спе-циалистов2. Этого же мнения придерживаются и исследователь молодежного парламентаризма в современной России Ж.Т. Тумуров3, и председатель избирательной комиссии Ростовской области С.В. Юсов4, которые считают, что изменение существующей модели развития молодежных представительных структур по пути наделения их большей законности и независимости может сделать из последних действенные политические институты.

Таким образом, в научной литературе исследователи по-разному анализируют модель развития молодежного самоуправления в современной России, представляя молодежные институты и как эффективно действующий субъект политической системы страны, и как один из проектов государства по подготовке и обучению будущих управленцев, политиков и работников органов власти. Однако все исследователи сходятся во мнении о том, что нынешняя модель функционирования молодежных представительных структур носит статус недозрелости и недоработанности. Естественно, что каждый исследователь предлагает собственные пути развития молодежного самоуправления в современной России, исходя из тех ключевых характеристик, которыми наделяются молодежные структуры.

Автор данного исследования также согласен с общей сложившейся позицией о необходимости дальнейшего развития молодёжных представительных структур по пути совершенствования законодательной базы и оптимизации принципов функционирования. Стоит отметить, что автором поддерживается третье выделенное направление развития модели молодежного самоуправления в современной России в части выбранной глобальной цели: молодежное самоуправление как полноправный субъект политического процесса современной России. Хотя среди работ, представляющих рассматриваемое направление, не было представлено конкрентных предложений совершенствования модели развития молодежных структур. Автору представляется обозначенный в работах других исследователей курс на расширение самостоятельности без четкого плана действия в данном направлении слишком размытым, требующим очертить более четкие рамки и курс на усовершенствование.

Поэтому для выработки собственных предложений необходимо определить значение деятельности молодежных представительных структур, а также определить технологии формирования и ключевые признаки, характеризующие существующую модель развития молодежного самоуправления.

Одним из ключевых моментов функционирования молодежных представительных структур является технологии их формирования. Способы создания, в том числе, отличают рассматриваемые молодежные структуры от других молодежных движений, и именно эти технологии позволяют выстроить эффективную систему работы с молодыми избирателями. Проведенный автором анализ формирования молодежных представительных структур в современной России дал основания выделить ряд технологий их образования.

Технологии, имитирующие процедуру выборов. Зачастую порядок проведения голосования определяется Положением о проведении выборов, утвержденным законодательным (представительным) органом власти. Выборы проходят на избирательных участках, образованных в учреждениях высшего и среднего образования, на предприятиях (организациях) по предварительно направленным заявкам. На каждом избирательном участке формируются молодежные участковые избирательные комиссии, которые составляют списки избирателей и в день голосования следят за процессом выборов. В большинстве случаев последние подчиняются образованной молодежной избирательной комиссии муниципального образования (субъекта РФ).

Само голосование может проводиться различными способами: с использованием бюллетеней в печатном виде или электронное голосование при помощи средств мобильной связи (СМС-сообщения) либо сети «Интернет». Электронная технология голосования становится популярной в настоящее время, однако широкого распространения не получила.

Развитие молодежных представительных структур в условиях социально-политического реформирования современной России

Молодежные представительные структуры начали успешно развиваться и эффективно работать во многих субъектах Российской Федерации. Тем не менее, только в деятельности трети из них наблюдается полноценное функционирование. Такая статистика, видимо, свидетельствует не о бесперспективности идеи развития органов молодежного самоуправления, а о недостатках ее реализации1. Осознание ценности молодежных представительных структур как полноправных политических институтов, как механизма обращения молодежи из объекта в субъект государственной молодежной политики требует унификации статуса органов молодежного самоуправления и совершенствования их деятельности, поэтому необходимо разработать оптимальную модель их формирования, функционирования и развития.

Анализ деятельности органов молодежного самоуправления в различных федеральных округах выявил общие тенденции и показатели, характеризующие эффективность работы данного института. На основе полученных данных автором исследования предлагается собственная наиболее оптимальная и совершенная модель функционирования, органов молодежного самоуправления, реализация, которой позволит более качественно достигать обозначенные в исследовании критерии оценки работы, и как следствие оказывать большее влияние на целевую аудиторию, а также позволит органам самоуправления молодежи стать действительными акторами политического процесса, и неотъемлемым элементом самой системы политической социализации молодежи.

Основой эффективной модели функционирования органов молодежного самоуправления должно стать совершенствование действующей нормативно-правовой базы в данном направлении. Необходимо обеспечить принятие федерального закона, регулирующего деятельность органов молодежного самоуправления на территории страны, либо нормативного акта Правительства Российской Федерации. Это возможно в рамках обособленного закона «Об органах молодежного самоуправления в Российской Федерации», либо раздела в едином законе «О государственной молодежной политике».

Попытки утверждения закона о молодежи предпринимались на уровне внесенной в Государственную Думу законодательной инициативы пять раз в современной истории России. Причем первый подобный законопроект №98059899-2 «Об основах государственной молодежной политики в Российской Федерации» предложенный в 1998 году группой депутатов Государственной Думы, был принят обеими палатами парламента, однако Президент России Б.Н. Ельцин в ноябре 1999 года закон не подписал. В течение четырех лет до 2004 года шло рассмотрение отклоненного закона в согласительной комиссии, однако в итоге измененная версия закона не прошла одобрения в парламенте1.

В принятой обеими палата парламента законопроекте органы молодежного самоуправления отдельной единицей не выделялись, так как в тот период времени подобные институты были единичными и только начинали свое развитие в стране. Однако уже в тот период в 13 статье проекта закона было сказано, что молодежные и детские общественные объединения «могут принимать участие в деятельности консультативных органов по реализации государственной молодежной политики в Российской Федерации. Положение об указанном консультативном органе утверждается органом государственной власти, который формирует консультативный орган и устанавливает соответствующую форму взаимоотношений указанного органа государственной власти с молодежным, детским общественным объединением».

В законопроекте предусматривалась необходимость проведения раз в три года Всероссийского конгресса молодежи, а также подобных мероприятий на региональном уровне. Согласно инициативе законодателей конгресс молодежи мог обсуждать и вырабатывать рекомендации, принимать обращения к молодежи, федеральным органам государственной власти о формировании и реализации государственной молодежной политики в Российской Федерации. Его решения должны были рассматриваться всеми органами власти, а также приниматься к реализации в отдельных направлениях.

Остальным вариантам законопроектов, предложенных депутатами и региональными представительными органами не удавалось пройти и первого чтения в Государственной Думе1. В конце 2017 года вопрос подготовки новой редакции законопроекта о молодежной политике вновь был актуализирован в ходе заседания Палаты молодых законодателей при Совете Федерации России. Председатель Совета Федерации В.И. Матвиенко в ходе заседания отметила необходимость содержательного и четкого федерального закона, который бы создавал условия для самореализации молодежи, помогал решению их конкретных проблем, отражал задачи государственной молодёжной политики и принципы государственно-общественного партнёрства. «Поддерживаю ваше предложение начать предметное обсуждение законопроекта во всех субъектах Федерации с участием депутатов разных уровней, исполнительной власти и общественных организаций» – отметила Матвиенко2. Данное заявление можно считать началом нового этапа нормативного регулирования сферы молодежной политики, в котором органы молодежного самоуправления станут одними из ключевых участников.

Закон, регулирующий вопросы организации молодежного самоуправления для наиболее эффективного их функционирования должен содержать целый ряд ключевых элементов. Молодежное самоуправление приобретает статус юридического лица, в качестве особой организационно-правовой формы. Законодательно должен быть закреплен особый правовой статус органов молодежного самоуправления, который представляет собой соединение элементов юридического положения общественных организаций и органов власти. В данном случае схема создания и государственной регистрации молодежной представительной структуры должна выглядеть следующим образом: - создание инициативной группы по созданию органа молодежного самоуправления на соответствующей территории; - проведение выборов делегатов в соответствии с утвержденной инициативной группой нормой представительства молодежи от общей численности; - подготовка учредительных документов, созыв учредительного собрания; - проведение учредительного собрания членов, в ходе которого утверждается Устав, создаются органы управления, назначается руководитель и контрольно-ревизионная комиссия; - протокол создания, Устав, информация об учредителях направляется в регистрирующий орган – министерство юстиции России; - получение документов, подтверждающих государственную регистрацию органа молодежного самоуправления в качестве юридического лица.

При первоначальной регистрации молодежной структуры руководящие органы формируются на основании учета голосов присутствующих учредителей, а в дальнейшем на основе периодичности проведения выборов, либо иных способов формирования, утвержденных уставом. Необходимым и значимым аспектом при создании молодежной представительной структуры является максимально широкое участие молодежи территории в создании органа самоуправления. В данном случае важным является определение норм представительства молодежи, то есть численности делегатов от определенного количества проживающих на территории молодых людей. Например, если на территории муниципального района в возрасте от 14 до 30 лет проживает 10000 человек, то может быть установлена норма представительства 1 делегат от 100 человек. Таким образом, количество участников учредительного собрания должно быть не менее 100 человек, которым остальная молодежь делегировала свои полномочия по их представлению в органе молодежного самоуправления.

В настоящее время при формировании молодежных представительных структур норма представительства не учитывается, что приводит к диспропорциям в количестве представляемой молодежи. Так, например, в Ростовской области молодежный парламент региона формируют по одному представителю муниципальных районов и городских округов. В данном случае избирается один представитель от Кагальницкого района с численностью молодежи до 5000 человек, и один представитель от города Ростова-на-Дону с численностью молодежи около 250000 человек. Такие диспропорции не позволяют эффективно представлять интересы больших групп молодежи на региональном уровне и должны корректироваться.