Лидерско-элитная проекция политических процессов современной России (на материале юга России) Цораев Заурбек Олегович

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Элитологический подход как методологическая основа исследования политических процессов 14

1.1. Современная элитология в системе парадигм политической науки 14

1.2. Теоретико-методологическая реконструкция региональных политических процессов на основе результатов социологическихпроектов Ростовской элитологической школы (2007 – 2014) 43

Глава 2. Факторы усиления персональной (лидерской) компоненты в межэлитной и внутриэлитной политической интеракции 65

2.1. Межэлитные противоречия как фактор ослабления политического потенциала российского общества 65

2.2. Лидерский потенциал как фактор консолидации политической элиты и общества: от трансакционного к трансформационному лидерству 92

2.3. Внешние факторы воздействия на российские элиты: необходимость лидерского политического менеджмента 116

Заключение 146

Список литературы

• Современная элитология в системе парадигм политической науки
• Теоретико-методологическая реконструкция региональных политических процессов на основе результатов социологическихпроектов Ростовской элитологической школы (2007 – 2014)
• Лидерский потенциал как фактор консолидации политической элиты и общества: от трансакционного к трансформационному лидерству
• Внешние факторы воздействия на российские элиты: необходимость лидерского политического менеджмента

Введение к работе

Актуальность темы диссертационного исследования

Политические процессы и институты современной России разви
ваются в условиях беспрецедентной динамики под воздействием мощных
социально-экономических, геополитических и внутриполитических

факторов. К их числу можно отнести: укрепление позиций России на мировой арене среди 20 ведущих стран-политических игроков и необходимость адекватного лидерского представительства; образование евразийских социально-экономических и политических альянсов (таких как ШОС, БРИКС и т.д.) при участии ведущих азиатских стран (Индия, Китай), создание альтернативных европейским внешнеэкономических фондов и банков; консолидация элит и населения вокруг фигуры президента в связи с внешним политическим давлением, войной на Украине, санкциями ЕС; постепенное разрушение внутри страны диады «власть-бизнес», основанной на коррупционных схемах взаимодействия, непроницаемых для остальных участников политического процесса; качественное изменение ценностно-целевого и стилевого элемента в составе элит и т. д.

В свою очередь, современное социогуманитарное знание переживает своеобразный ренессанс элитологии, что связано с нарастанием влияния интегративных подходов и тенденции к междисциплинарности, переносом акцента с «восстания масс» на «восстание элит», признанием сущностной роли лидера и элиты в преобразовании общества и преодолении глобального кризиса современности.

Соответственно актуальным является вопрос об основных субъектах этих процессов – лидере и элите, а также задача пересмотра с учетом новых факторов парадигмальных оснований элитологии, теоретической реконструкции политических процессов, создания лидерско-элитной репрезентации и проекции для более глубоко понимания происходящих политических изменений и событий, выработки актуальных стратегий политического управления. Это закладывает основу для научного исследования, а решение поставленной в нем проблемы приобретает теоретическую и практическую актуальность и значимость.

Степень научной разработанности проблемы

Принимая во внимание длительное развитие элитологии в системе социогуманитарного знания (в рамках тем «общество и власть», «идеальное общественное устройство», «роль выдающейся личности в истории и политике» и т. д.) в составе философии, социологии, психологии и политологии, в работах родоначальников элитологии (В. Парето, Г. Моска, Р. Михельс), а также обилие и многообразие соответствующих научно-исследовательских трудов, здесь отметим только

некоторых авторов и работы, связанные с ее современным состоянием и генезисом.

Среди исследований элитологии как современного междисциплинарного научного направления, наряду с ведущими западными авторами (X. Арендт, Р. Арон, Ж. Блондель, Т. Дай, Р. Даль, М. Джилас, Л.X. Зиглер, Л. Зидентоп, Э. Канетти, А. Лейпхарт, Ж.-Ф. Лиотар, Н. Луман, К. Лэш, К. Манхейм, Р. Миллс, Ч. Миллс, Р. Михельс, Московичи, X. Ортега-и-Гассет, К. Поппер, В. Райх, А. Турен, Ю. Хабермас, Ф. Хайек, Г. Шиллер, Дж. Хигли, У. Хоффман и др.) можно выделить представителей ведущих элитологических школ: московской, петербургской, ростовской, казанской, краснодарской, уфимской, астраханской, армавирской, пермской, тамбовской, нижегородской и др. (Ашин Г.К., Баранов А.В., Борисов Н.В., Буран-чин A.M., Вартумян А.А., Воронцов С.С., Галлямов P.P., Гаман-Голутвина О.В., Гельман В.Я., Дахин А.В., Дука А.В., Зелетдинова Э.А., Игнатов В.Г., Карабущенко П.Л., Кислицын С.А., Кузина С.И., Морозова Е.В., Охотский Е.В., Пеньков В.Ф., Поляков А.В., Понеделков А.В., Распопов Н.П., Сельцер Д.Г., Старостин A.M., Фадеева Л. А., Фарукшин М.Х., Хаки-мов Р.И. и др.).

Учитывая региональный аспект нашей диссертационной работы, следует отметить исследования ростовской элитологической школы за последние 20 лет. Их использование в диссертации позволяет предметно на примере конкретного, одного из наиболее перспективных, многонациональных (и соответственно проблемных) российских регионов – ЮФО – проанализировать современные политические институты и процессы, выявить актуальную динамику и тенденции, повышает практическую значимость и достоверность работы. Теоретические и практические разработки ростовской элитологической школы представлены в ряде монографий и диссертационных исследованиях¹, которые еще не в полном объеме популяризированы, приняты во внимание, использованы научным политологическим сообществом.

Учитывая, что ученые ЮРИУ РАНХиГС систематически на протяжении последних 20 лет осуществляли ряд специальных социологических проектов по исследованию деятельности административно-политических элит² в 13 субъектах РФ в составе ЮФО и аккумулировали данные из

¹ За период с 1990 года ростовскими исследователями осуществлено и опубликовано более 300
научных работ, более 20 монографий, более 10 масштабных научно-социологических проектов, 3
докторских, более 20 кандидатских диссертаций по проблемам лидерства, региональных элит и
межэлитного, субэлитного взаимодействия. Результаты исследований публикуются в ежегоднике
«Элитологические исследования».

² Панельные опросы населения и разных групп экспертов в 2007, 2009, 2013 гг. см.: Понеделков А.В.,
Старостин А.М., Лысенков В.Д. и др. Государственное и муниципальное управление

других регионов России (Белгородская область, Челябинская область,
Алтайский край и др.), результаты данных проектов можно эффективно
использовать в целях политической компаративистики, актуальной
научно-политической диагностики и создания лидерско-элитной

проекции.

Активные исследования ролевого и статусного политического лидерства в 70-х годах ХХ века связаны с работами западных авторов: Дж.М. Бернса, Ж. Блонделя, Дж. Гарднера, М. Реджая, К. Филлипса, Г. Элкока^. В западной политической психологии тема лидерства представлена исследованиями Дж. Д. Барбер, Г. Д. Лассуэлла, А. Рогоу, Ф. Гринстайна, Ч. Мерриама, Р. Стогдилла, М. Херманн и др. В работах Келлермана Б. отражена специфика политического взаимодействия лидера с последователями¹. Л. Стаут разработал понятие лидерского капитала².

В отечественной элитологии проблема типологизации лидерства, анализа отдельных элементов «лидерской подсистемы», а также вопросы политической психологии на междисциплинарном уровне разработаны такими авторами, как Г.К. Ашин, С.А. Кислицын, Б.И. Кретов, Н.Н. Купчин, Е.В. Кудряшова, А.В. Понеделков, А.М. Старостин, Т.А. Штукина, Н.Г. Щербинина, С.В. Вавилов, А.А. Дегтярев, В.В. Лобанов, А.И. Соловьев, О.Ф. Шабров и др.

Исследование опирается на представленные «ВЦИОМ», «Анкето-лог», «Левада-Центр» и др. центрами по изучению общественного мнения статистические данные, а также такие источники статистической информации, как «Единый архив экономических и социологических данных // Официальный сайт НИУ ВШЭ [Электронный ресурс] URL: Института социологии РАН», результаты социально-политических мониторингов, осуществленных учеными ЮРИУ РАНХиГС и их коллегами из регионов РФ. В исследовании использованы юридические материалы, материалы периодических научных изданий, интернет-ресурсы, в том числе и англоязычные.

социальными и политическими процессами в регионе: общественное мнение и экспертные оценки. Кол монография. Ростов н/Д.: Изд-во СКАГС, 2010; Рудой В.В., Понеделков А.В., Старостин А.М., Лысенков В.Д. Региональные административно-политические элиты России: двадцать лет эволюции (социологический анализ). Материалы подготовлены к заседанию секции «Социология элит» IV Всероссийского конгресса социологов (2-4 февраля 2012 года). Ростов н/Д.: Изд-во СКАГС, 2012.; Понеделков А.В., Старостин А.М. Лидерско-элитная проекция политических процессов современной России: итоги исследований последнего 20-летия (1994– 2014 гг.). Информационно-аналитические материалы научно-практической конференции с международным участием «Лидер, элита, регион», 27–28.10.2014 г., Ростов-на-Дону. Ростов н/Д.: Изд-во: ЮРИУ РАНХиГС, 2014. - 112 с.

¹ Келлерман Б. Обновленное лидерство: политика и бизнес. Новосибирск, 2005; Келлерман Б.
Идущие за лидером. Как подчиненные создают и меняют своих лидеров. М., 2009.

² Стаут Л. Лидерство: от загадок к практике. М., 2002.

Вместе с тем, следует отметить, что высокая динамика политических процессов современности требует постоянного пересмотра существующих решений проблемы. Большинство указанных работ представляют собой аспектные исследования темы лидерства и элит, что делает необходимым дальнейшую систематизацию и схематизацию политических процессов современной России с позиции элитологического подхода, создания лидерско-элитной проекции с учетом актуальной политической ситуации и новых социологических данных.

Объектом исследования являются политические процессы

современной России; лидер и элита как составляющие политических процессов современной России.

Предмет исследования – актуальная специфика конфигурации вертикали (лидер – элита – субэлита – народ) и горизонтали (лидер – конфиденты – конституенты) власти, ее репрезентация и моделирование в политических процессах современной России (на материале Юга России).

Ц елью исследования является системная теоретико-методологическая реконструкция и интерпретация политической реальности современной России с точки зрения элитологии – создание лидерско-элитной проекции политических процессов современной России.

Данная цель предполагает решение следующих задач:

1. Рассмотреть современную элитологию, актуальную взаимосвязь понятий «лидер» и «элита» в системе парадигм политической науки, ее генезис в базовых теориях.

2. На основании анализа образа, сущности и роли политического лидера и элиты в современной России выявить актуальные тенденции элитогенеза.

3. Уточнить характер взаимосвязи «мораль-политика» в контексте проблемы консолидации элит и взаимодействия лидера с последователями на основе общих целей-ценностей.

4. Проанализировать лидерский потенциал как фактор консолидации политической элиты и общества; необходимость и пути перехода от трансакционного к трансформационному лидерству.

5. Выявить факторы усиления персональной (лидерской) компоненты в межэлитной и внутриэлитной политической интеракции.

6. Исследовать межэлитные противоречия как фактор ослабления политического потенциала российского общества и предложить пути решения проблемы.

7. В результате анализа внешних факторов воздействия на российские элиты обосновать необходимость, возможность и модели лидерского политического менеджмента.

Основная гипотеза исследования: В условиях беспрецедентной динамики и стечения внешнеполитических и внутриполитических факторов лидерско-элитная проекция политических процессов современной России (на материале Юга России) выявляет и обосновывает на теоретико-методологическом уровне необходимость и возможность трансформационного политического менеджмента, замкнутую на лидера специфику конфигурации вертикали (лидер – элита – субэлита – народ) и горизонтали (лидер – конфиденты – конституенты) власти.

Элитологическая репрезентация и моделирование политических процессов современной России обнаруживают и демонстрируют региональные и общероссийские тенденции к персонализации политики, использования лидерского капитала и потенциала в процессах демократизации элитогенеза и консолидации российского общества, с опорой на общенациональные интересы и традиционные для России ценности.

Научная новизна исследования состоит в разработке актуальной лидерско-элитной проекции политических процессов современной России (на материале Юга России):

8. Рассмотрены современная элитология, ее генезис и актуальное состояние в системе парадигм политической науки. Исследована содержательная взаимосвязь понятий «лидер» и «элита» в базовых теориях применительно к политической ситуации современности.

9. На основании анализа лидерско-элитной репрезентации выявлены актуальные тенденции элитогенеза по направлению к гуманизации, демократизации, профессионализации российских элит; специфика ценностно-стилевых изменений в составе элит.

10. Определен актуальный характер взаимосвязи «мораль-политика» в контексте проблемы консолидации элит и взаимодействия лидера с последователями на основе общих стратегических целей-ценностей.

11. Выявлены причины усиления персональной (лидерской) компоненты в межэлитной и внутриэлитной политической интеракции.

12. Проанализирован лидерский потенциал как фактор консолидации политической элиты и общества; обоснована необходимость и намечены пути перехода от трансакционного к трансформационному лидерству;

13. Исследованы межэлитные противоречия как фактор ослабления политического потенциала российского общества; рассмотрены этапы трансформации элит в стране; рассмотрены конфликты, вызванные вертикальной и горизонтальной неоднородностью элиты, особое внимание уделено механизму смены фокуса внимания нижестоящих страт как способу урегулирования вертикального внутриэлитного конфликта.

7. В результате анализа внутренних и внешних детерминант современных политических процессов обоснована необходимость и эффективность лидерского политического менеджмента, опирающегося на общенациональные интересы и традиционные для России ценности.

Теоретическая и практическая значимость

Основные выводы и положения диссертационного исследования, посвященного актуальной теме, имеют научно-теоретическую и практическую значимость. Они учитывают динамику и новые факторы внешнеполитического и внутриполитического влияния, существенно развивают с точки зрения элитологического подхода представление о характере и направленности политических процессов современной России. Поэтому могут быть использованы в целях совершенствования кадровой политики, избирательного и образовательного процессов, а также в процессе преподавания политических и социальных наук.

Методология и методы диссертационного исследования

Применительно к предмету и логике исследования в работе использована совокупность общенаучных подходов и методов. Опора на метод системной реконструкции, анализа и синтеза, обобщения, аналогии, индукции и дедукции; принципы историзма, всесторонности рассмотрения и дополнительности позволили создать целостное комплексное представление о предмете исследования, интегрировать результаты анализа. Для сопоставления различных типов элит и политического лидерства применялись методы политической компаративистики, структурно-функциональный метод, а также социологический инструментарий.

Положения, выносимые на защиту:

1. В системе парадигм политической науки (марксизм, социо-биология, институционализм, евгеника, расизм, фрейдизм, неофрейдизм, бихевиоризм, необихевиоризм и др.) современная элитология детерминирована переходом от «восстания масс» (Х. Ортега-и-Гассет, С. Моско-вичи) к «восстанию элит» (К. Лэш¹), циклической сменой доминант эгалитаризма и элитаризма в научно-философских и социально-политических теориях. С одной стороны, набор генов, инстинктов, биологических программ (социобиология, евгеника, этология) и психическая драма развития человечества в рамках родового строя, включающая убийство отца и тоску по нему (фрейдизм), механизмы компенсации неполноценности личности (неофрейдизм) создает в человеке сильную предрасположенность к власти и подчинению. С другой стороны, социальные стимулы, ожидания, ценности формируют конкретное поведение индивида

Лэш К. Восстание элит и предательство демократии. К. Лэш. –М., 2002.

как биосоциального существа, программируют его поведенческие реакции в системе «ведущий-ведомый» (бихевиоризм, необихевиоризм).

2. В современном мире существует востребованность стратегических элит, ориентированных на гуманистические идеалы, значимость для типологизации элит соотнесения с общими для лидера – конфидентов – конститутентов политическими идеалами и целями-ценностями. С точки зрения современности наиболее актуальным является различие между трансакционным и трансформационным политическим лидерством. Это во многом возрождает «эпоху идеалов» и понимание политического лидерства в неразрывной связи с качественными преобразованиями общества, стратегическим единством понятий «политика и мораль».

3. Современные понятия «политическая элита» и «политический лидер» выражают особую форму осуществления вертикали и горизонтали власти и аккумуляции политической воли. На уровень политического лидерства и степень его эффективности влияют такие материальные и нематериальные параметры как число конфидентов, последователей (реальный и потенциальный электорат), финансовые, административные, информационные, мультимедийные ресурсы, а также такие нематериальные активы как популярность, репутация, уровень доверия – лидерский потенциал.

4. Лидерско-элитная репрезентация обнаруживает в современных властных отношениях как преемственность на уровне российского менталитета, так и подкрепляется существующими механизмами отправления власти, пока еще далекими от демократических и меритократических. Конфигурация «лидер – элиты – народ» во многом авторитарна и замкнута на лидера. Сохраняется разрыв между властью и народом. Вместе с тем, положительная динамика за прошедшие 20 лет в сторону большей гуманитарной и профессиональной компетентности элит, укрепления горизонтали власти и межэлитного, внутриэлитного взаимодействия может быть интерпретирована как осознание на уровне элит необходимости перехода от закрытой непрозрачной элиты к открытой и прозрачной с соответствующими механизмами выдвижения плюралистического трансформационного лидера.

5. Несмотря на наличие противоречий и конфликтов, сегодня происходят процессы консолидация политических элит России по вертикали и по горизонтали. Они более заметны для вертикально интегрированных конгломератов, в которых участвуют как региональные, так и федеральные уровни элиты. Региональная политическая элита, благодаря имеющимся у нее ресурсам и связям с федеральным центром остается весомым политическим актором. Региональные субэлиты, напротив, теряют поли-

тическое влияние из-за того, что делятся на небольшие группировки. Значимым фактором консолидации в противовес межэлитным противоречиям является личность политического лидера.

6. Анализ эволюции политических процессов и лидерского потенциала позволяет сделать вывод, что с 1991 г. по 2015 г. в России на президентском уровне феномен политического лидерства представлен лидерами трансформационного и трансакционного типов. Образ президента В.В. Путина – трансформационного лидера – в современных условиях максимально приблизился к идеальным представлениям граждан России о необходимом стране общенациональном политическом лидере, что подтверждают социологические данные 2014–2015 гг.

7. Учитывая такой параметр как эмоциональная атмосфера общества, можно сделать вывод, что, несмотря на внешнеполитическое давление в 2014-2015 гг., главные лица российской политики сохраняют приверженность стратегии «мягкой силы», что вполне соответствует идеям политического менеджмента как ненасильственных, но эффективных влияний, с опорой на общенациональные интересы и традиционные для России ценности.

Степень достоверности. Достоверность результатов исследования определяется опорой на современную нормативно-правовую базу, использование материалов репрезентативных социологических исследований, контент-анализ выступлений и публикаций государственных и политических деятелей, представителей органов власти и управления; выверенные экспертные оценки в публикациях ученых – политологов и социологов – в ведущих научных журналах, а также использованием методологического и методического инструментария, наработанного Ростовской научной элитологической школой.

Апробация работы

Основные выводы и положения диссертационного исследования отражены в научных публикациях автора, в том числе монографии и 4-х статьях в журналах, рекомендованных ВАК при Минобрнауки РФ для публикации итогов диссертационных исследований; апробированы на научных конференциях и заседаниях СОГУ им. К.Л. Хетагурова, ЮРИУ РАНХиГС.

Структура диссертационного исследования

Работа включает введение, две главы (5 параграфов), заключение и библиографический список, насчитывающий 225 источников, в том числе источники на английском языке.

Современная элитология в системе парадигм политической науки

Отметим также, что обозначение проекции как лидерско-элитная, а не просто лидерская или элитная, отражает логику и содержание исследования, в рамках которого автор обосновывает не только взаимозависимость данных терминов на уровне истории и теории, но и современное состояние политической реальности, в которой успешный элитогенез предполагает содержательную конкретизацию образа лидера, определение его ключевой роли и необходимости своевременного выдвижения политического лидера на авансцену современности. Каждый из обозначенных терминов в отдельности (элита и лидер), подчиняясь закону об обратно пропорциональном соотношении объема и содержания понятия, в следствии широкого употребления, создает разветвленную сеть ассоциаций. Вместе с тем, объединение терминов в рамках специфической лингвистической конструкции позволяет отчасти преодолеть данное затруднение, т. к. образует более строгую привязку к проблеме элит и политическим наукам.

Существенным для нашего исследования является так же тот факт, что понятие «элита» может быть рассмотрено и в качестве самостоятельной темы теоретического исследования правящего класса, политического персонала, управляющего меньшинства, высших государственных функционеров – тех, кто реально руководит общественными делами, занимает стратегическое положение на вершине пирамиды власти, обладает общественными благами и ценностями (властью, богатством, знанием). Понятие элиты в этом смысле является нейтральным и может быть рассмотрено и вне конкретного социального контекста, вне установления конкретных связей между элитами и массами. Понятие же «лидер» апеллирует не только к личностным качествам, но и указывает на межличностные отношения, ситуацию соперничества в борьбе за власть, взаимоотношениям лидера с конфидентами и последователями; принимать во внимание не только вертикаль власти, но и горизонталь. Соответственно резонно учитывать все смыслы и вести речь в рамках данного исследования о лидерско-элитной проекции.

Обратимся к рассмотрению элитологии в системе гуманитарного знания и политических наук.

Как известно, в качестве специальной отрасли знания элитология появляется и обособляется с появлением социологии, психологии, политологии как отдельных наук. Ее рождение можно связывать с рождением основных теорий элит конца 19 начала 20 века, трудами теоретиков Гаэтано Моска (1858–1941), Вильфредо Парето (1848–1923), Роберта Михельса (1876–1936). Однако учитывая содержание элитологии и связь с проблемами управления и власти, ее родословную можно вести от социально политических воззрений древних греков (Платона, Аристотеля), рассуждений Конфуция о природе человека и качествах благородного мужа у власти, прослеживать сквозь становление политической философии в эпоху Возрождения и Просвещения (прежде всего философии Н. Маккиавели и утопистов, а далее просветителей и энциклопедистов) и теоретиков Нового и Новейшего времени. С точки зрения хронологии развитие элитологии может выглядеть например, так: «1) конец XIX – первые три десятилетия XX века – творчество отцов-основателей элитологии, которое мы уже отчасти рассмотрели; 2) вторая половина 20-х – первая половина 40-х годов – формируется фашистский вариант элитаризма и, одновременно, либеральный и консервативно-аристократический. Вместе с тем, в 30-х – 40-х годах делаются первые попытки реконструкции элитизма в плане совмещения его с ценностями буржуазной демократии (которые получат наибольшее развитие в послевоенный период); 3) со второй половины 40-х г.г. до начала ХХ1в. наибольшее влияние получает либерально-демократическая трактовка элитизма, теории элитного плюрализма. Вместе с тем возникает радикально 17 демократический вариант элитологии, пафосом которого является страстное обличение недемократичности, элитарности политических систем западных демократий, прежде всего, политсистемы США; 4) 70-е г.г. – начало ХХ1 в. Продолжающемуся господству политического плюрализма (в частности, теориям элитного плюрализма и полиархии) бросает вызов неоэлитизм, утверждающий элитарную структуру политической системы США и других западных стран (равно как и недемократических политсистем, что, собственно, само собой разумеется), причем атаки на плюрализм ведутся не только радикал-демократами, но и рядом консервативных политологов»1.

Данные попытки классификации информативны, обнаруживают логику развития элитологии во времени, а также включают персональную (авторы) и геополитическую компоненту (страны-центры развития), т.к. отслеживают перемещение центров развития не только во времени, но и в пространстве.

Вместе с тем, хронология не дает исчерпывающего представления о содержательных трансформациях элитологии. Следовательно в целях нашего исследования можно выявить и дополнительно рассмотреть элитологию, понятия «элита» и «лидер» с точки зрения основных содержательных дихотомий, таких как «элитаризм – эгалитаризм». А с позиции «внутреннее – внешнее» можно выделить дихотомию «инстинкты, генетика, психологическая драма личности – социальная среда, социальные стимулы», подразумевая под внутренним не только биологические предпосылки (инстинкты, генетика), но и психологическое развитие, драму личности (травмы, комплекс вины, неполноценности) как источник развития лидерских/антилидерских устремлений и качеств, а под внешним — прежде всего объективированное поведение человека в обществе и формирующие лидерское/антилидерское поведение социальные стимулы. Соответственно в рассмотрение будут включены такие известные гуманитарные парадигмы как марксизм, социобиология, институционализм, евгеника, расизм, фрейдизм, неофрейдизм, бихевиоризм, необихевиоризм.

Сразу оговорим, что предлагаемая схема достаточно абстрактна, поэтому позволяет выявить наиболее общие принципы развития и проблемы элитологии. Попытки более детального рассмотрения развития элитологии с опорой на автобиографический метод, включающие такие параметры как политические пристрастия авторов политических теорий, идеологический, методологический критерий и т.д., неоднократно становились предметом специальных исследований и давали пищу для дискуссий, однако для целей данного параграфа не являются необходимыми. Так, например, достаточно интересные и дискуссионные темы о содержательной связке «элитизм и фашизм», «левый и правый элитаризм», достаточно подробно рассматриваются в трудах классиков отечественной элитологии, в том числе ростовской элитологической школы1 и создают дополнительные возможности для более глубокого понимания как генезиса элитологии, так и эволюции воззрений отдельных представителей этой науки. Однако для целей данного параграфа выступают как избыточные.

Теоретико-методологическая реконструкция региональных политических процессов на основе результатов социологическихпроектов Ростовской элитологической школы (2007 – 2014)

Подробный анализ будет представлен в тексте второй главы. Здесь важно подчеркнуть, что личностный фактор в политике играет наибольшую роль в беспрецедентных новых политических обстоятельствах, требующих быстрого реагирования, неординарных волевых решений от лидеров, способных стать в данных обстоятельствах у руля страны и взять на себя политическую ответственность.

Данные беспрецедентные обстоятельства это, выражаясь на языке математики, уравнения с несколькими неизвестными, большим уровнем неопределенности, когда политическое решение принимается на основе равновозможных вариантов действия, имеет судьбоносный характер и может на перспективу изменить расстановку сил на политической арене.

Согласимся с мнением политического психолога Ф. Гринстайна, что в обозначенных обстоятельствах роль личности в политическом процессе возрастает и зависит от силы Эго политического лидера, его социально-политического статуса, уровня доверия и восприимчивости окружения1.

Это в свою очередь повышает значимость поиска эффективной лидерско-элитной конфигурации для стабилизации актуальной социально-экономической и политической ситуации, а также повышает требования к качеству элит.

Выделяя персоналистский аспект современного российского элитизма, А.М. Старостин, подчеркивает действие двух противоречивых факторов его эволюции и конкретных проявлений в России: влияние евразийской бюрократии (в которой статусные позиции абсолютно преобладают над личностными характеристиками), которая отказывает новым лидерам в праве на уникальность и власть, вытесняет их на периферию и в контрэлиту; ориентация на нормы и образцы поведения западных элит и механизмов продвижения во власть посредством активного политического участия1.

Ретроспективный анализ истории формирования правящего класса в России и отдельных политических лидеров позволяет сделать вывод о том, что в российской правящей элите преобладал тип чиновника с протекциями над компетентным бескорыстным слугой народа, что подрывало авторитет и доверие народа к представителям власти2. Эти традиции во многом продолжала и партийная советская номенклатура, а затем и номенклатура постсоветского периода. Поэтому население традиционно почти не участвует в политическом процессе, не верит бюрократам и чиновникам, а возлагает надежды на отдельных, олицетворяющих высшую справедливость и зарекомендовавших себя в качестве «отца народа» – «царя-батюшки» политических лидеров. Соответственно можно сделать вывод, что результаты опроса населения и экспертов по тематике элит обнаруживают как преемственность на уровне «русского характера» (российского менталитета, включающего восточный азиатский менталитет, ориентированный на авторитет старейшин и модель государства как семьи), так и подкрепляются существующими механизмами отправления власти, пока еще далекими от демократических и меритократических.

Вместе с тем, положительная динамика по этим позициям наблюдается. Так, многие эксперты отводят команде, горизонтали власти (в нашей классификации конфиденты + конституэнты) и лидеру фактически равные позиции с небольшим перевесом в пользу лидера. Это может быть интерпретировано как осознание на уровне элит необходимости перехода от закрытой непрозрачной элиты к открытой и прозрачной с соответствующими механизмами выдвижения плюралистического лидера. Эффективная деятельность в этом случае (согласно рейтингу экспертов) обеспечивается лидером и командой, наличием ресурсов и системой контроля выполнения решений, а также хорошо организованной системой кадровой политики и взаимосогласованным действием всех ветвей и подразделений власти.

Вторая тенденция — разрыва «власть-народ» - выявляется при ответах респондентов на такие вопросы как «Кому принадлежит реальная власть?», вопросы о недостатках элит, среди которых лидируют коррумпированность элит, отсутствие достаточной степени профессионализма, кадровый отбор на основе родства и знакомства, игнорирование элитами потребностей и интересов населения (первая ранговая позиция, отмеченная свыше 58% населения).

Очевидно, что авторитарно-подданнический тип отношений власти к народу в СССР, а затем и в постсоветской России исключал из управления население, что не могло не отразиться на современной культуре политического участия и оценках деятельности власти. Вместе с тем, следует отметить такой парадокс, что многие респонденты, сетовавшие на отсутствие реальных возможностей участия в политике и управлении, затруднились ответить на вопрос «Во многих регионах предстоят выборы губернаторов, мэров. На каких проблемах вашего региона вы порекомендовали бы им сосредоточить свою деятельность в ближайшей перспективе?». Т.е. при том, что респонденты в большинстве своем высказались за развитие политической активности и культуры личного политического участия, на последний вопрос почти 90% опрошенного населения (89,96%) затруднились ответить — не дали конкретный ответ. Из тех 10,04%, которые дали ответ, лидируют ответы, связанные с ипотечным кредитованием и строительством жилья, экологией, социальной сферой, здравоохранением, качеством дорог и т. д., и почти не представлены проблемы политического управления и участия: «Эффективная кадровая политика» (3%); «Укрепление авторитета власти « (2%); «Обеспечение закона и порядка» (1%); «Уничтожение олигарха» (1%); «Отсутствие оппозиции» (1%). Заметим, что статистика обращения граждан к президенту РФ в ходе «прямой линии», которую мы привели ранее - «государство и политика (4,1%)», также свидетельствует о том, что вопросы политики на последнем месте в рейтинге актуальных вопросов россиян.

Лидерский потенциал как фактор консолидации политической элиты и общества: от трансакционного к трансформационному лидерству

Политическое лидерство – сложное и многоуровневое явление, эффективность которого определяется множеством конкретных действий, условий и обстоятельств. В данном параграфе рассматривается такой аспект политического лидерства как лидерский потенциал, являющийся фактором консолидации политической элиты. Роль личности в политическом процессе особенно значима в кризисные и переходные периоды, на этапах создания новой политической системы, т.к. фигура политического лидера в этих условиях служит символическим ориентиром, вокруг которого происходит сплочение общества.

Эффективность политического лидерства как важнейшего сложного, многоуровневнего механизма интеграции общества и консолидации элит сегодня для России имеет особую актуальность в связи с потребностью общества в решении накопившихся в переходные годы социально-политических проблем, с необходимостью политических и социально-экономических преобразований. Под термином «консолидация» мы понимаем форму объединения на основе общих ценностей для достижения общих целей (при которой сохраняется культурная, языковая, религиозная и др. уникальность отдельных социальных общностей) многонационального и многоконфессионального общества. Политические лидеры как субъекты политической власти различными методами устанавливают связи между группами, социальными общностями и индивидами с целью интеграции их в целостную систему, объединенную общими целями, ценностями, интересами.

Консолидация осуществляется целостно и эффективно при условии, что ее основой являются базовые ценности, общие для всех граждан, единая национальная идея или идеология, объединяющая социально неоднородные общности. Специфика российского общества, как отмечают многие специалисты, состоит в особой персонификации власти, поэтому именно национальный политический лидер оказывается своего рода катализатором процессов консолидации. Доверие общества лидеру основано на соответствии достигнутых им результатов поставленным и высказанным целям.

Способность продуцировать доверие – важнейшая составляющая политического капитала лидера и одновременно – одно из необходимых условий его накопления. На основе доверия лидеру выстраивается консенсус относительно ценностей, на основе которых происходит консолидация, т.е. именно политический лидер становится ее важнейшим субъектом.

Способность лидера консолидировать общество – важнейшее условие политического развития, в особенности в кризисные, переходные эпохи. «Авторитетный лидер выступает в качестве центра консолидированной и сконцентрированной политической воли. Учитывая это обстоятельство, и сам Президент РФ значительно усилил требования и запросы к лидерской составляющей политического управления в современной России»1. Очевидно, что для существования лидера принципиально необходимо и существование группы, в которой осуществляется лидерство, т.е. последователей, признающих за ним право вести за собой других. Понятие «последователь» (англ. follower) активно используют западные политологи, например, Дж. Гарднер2, Р. Келли3. Однако если Гарднер считает, что термин «follower» имеет оттенок пассивности и зависимости и потому его лучше не использовать, а заменить термином «конституент» (англ. «constituent» - «элемент», «избиратель, избирательница», «составная часть системы»), то Келли не просто широко применяет понятие «последователи», но и предлагает легитимировать термин «followership» (англ. «следование», «подчинение»). Понятия «followers» и «constituents» применяются в англоязычных исследованиях как синонимичные. Сегодня термин «конституент» появился и в отечественных исследованиях политического лидерства как равнозначный понятию «последователь».

Как уже было отмечено в первой главе, лидерство – субъект субъектный процесс, для которого важно существование как лидеров, так и последователей. Лидер теряет власть, если последователи не верят в его способность осуществлять власть. Поэтому лидеру важно знать, каковы групповые особенности его последователей (конституентов). Как правило, большинство политических ситуаций, в которых сегодня происходит общение конституентов с лидером, опосредовано социальными институтами и специальными процедурами, а также средствами массовой информации.

Например, с 1990 г. в России существует традиция ежегодного Послания Президента Федеральному Собранию – сравнительно новая для нашей страны, но исторически широко известная и представленная в разных странах форма взаимодействия главы государства с парламентом как представительным и законодательным органом власти. Это программный политико-правовой документ – политическое видение стратегических перспектив страны, поэтому его можно рассматривать как обращение президента не только к парламенту и властным структурам, но и к обществу в целом. Ежегодное Послание Президента Федеральному Собранию можно характеризовать как политический акт с элементами распорядительных функций или нормативно-политическую форму деятельности главы государства.

В СССР такой формы взаимодействия не существовало, как не существовало и института президентства, однако ее функцию, в сущности, выполняли отчётные доклады ЦК КПСС Съездам КПСС.

Б.Н. Ельцин, будучи президентом страны, несколько раз обращался с посланиями непосредственно к народу России, еще до принятия действующей Конституции РФ. Так, 10.12.1992 г. он обратился к гражданам с призывом сбора подписей за инициативу проведения референдума о доверии Президенту с трибуны VII съезда народных депутатов. 20.03.1993 г. Ельцин выступил с телевизионным обращением к народу РФ о назначении на 25.04.1993 г. всероссийского референдума. После принятия в 1993 г. новой Конституции Российской Федерации Послание президента к парламенту стало ежегодным; первое Послание Президента Федеральному Собранию состоялось 24.02.1994. В 2014 г. Послание было опубликовано 04.12. и посвящено вопросам присоединения Крыма, отношений с Украиной, взаимоотношений на этом фоне со

странами Европы и США, в особенности проблеме суверенитета и интересов России, международной безопасности и борьбы с терроризмом. Также были обозначены внутриполитические приоритеты: «здоровая семья и здоровая нация, переданные нам предками традиционные ценности в сочетании с устремлённостью в будущее, стабильность как условие развития и прогресса, уважение к другим народам и государствам при гарантированном обеспечении безопасности России и отстаивание её законных интересов»1. В области экономики Президент предложил дать большую свободу предпринимательству и использовать для этого конкретный механизм амнистии капитала, а также еще ряд конкретных мер, необходимых для улучшения экономической ситуации.

Внешние факторы воздействия на российские элиты: необходимость лидерского политического менеджмента

Обе управленческие революции были выгодны прежде всего небольшой группе людей, находящихся у власти (в 1917 г. большевистской элите, нацеленной на диктатуру пролетариата, а в 1991 г. – демократическая элита, стремившаяся установить в стране политический плюрализм западного демократического типа). Обе революции совершали группы интеллектуалов, находившиеся в оппозиции к правящей политической элите (в 1917 г. к Временному правительству, в 1991 г. к партийно-государственному руководству СССР). После совершения революции и получения оппозиционной элитой власти она становилась правящей управленческой элитой, и спустя небольшой период времени отказывалась от первоначальных идеологических и политических претензий и становилась группой функционеров и чиновников, для которых главным было удержать власть и решить насущные экономические проблемы.

Таким образом, в нашей стране две управленческие революцию осуществлены с диаметрально противоположными целями, они были ориентированы на противоположные идеалы и ценности, и некоторое время спустя эти ценности изменялись, что влекло за собой и трансформацию элит.

Современный политический менеджмент предполагает плюрализм различных подходов, в том числе и такого, который признает, что рациональность человеческого поведения нельзя переоценивать.

В частности, эту идею активно развивает американский экономист, трейдер и менеджер Н.Н. Талеб, который работает преимущественно в области финансовой теории и практики, однако его концепция так называемого «черного лебедя» достаточно продуктивно применима и в области менеджмента политического. «Черный лебедь» – теория, рассматривающая труднопрогнозируемые и редкие события, имеющие значительные последствия1. Применительно к теме данного исследования события 2014-2015 г.г. на внутриполитической и внешнеполитической арене вполне подпадают под данную теорию.

Метафора «черного лебедя» известна в культуре с I в. н.э. (считается, что впервые ее использовал Ювенал), но именно Талеб актуализировал ее современный смысл. Он отмечает, что «чёрные лебеди» могут быть не только негативными событиями, но и непрогнозируемыми удачами. Критерии признания события «черным лебедем» следующие: 1) событие является неожиданным (для эксперта); 2) событие имеет значительные последствия; 3) в ретроспективе, уже после его наступления, событие получает рациональное объяснение, как будто бы оно было ожидаемым и прогнозируемым.

С точки зрения Н. Талеба, практически все значимые открытия, культурные, исторические и политические события являются «черными лебедями». По его мнению, человечество не обладает способностью успешно прогнозировать будущее, а уверенность в своих знаниях опережает сами знания и порождает так называемую «сверхуверенность». Талеб указывает также на несколько типов заблуждений, которые ведут к сверхуверенности в собственной способности анализировать будущее: 1) стремление больше верить в эмоционально изложенные истории, чем в сухую статистику (нарративные ошибки); 2) стремление применять теорию игр к реальной жизни (игровые ошибки); 3) уверенность в успешном предсказании будущих событий на основании анализа произошедших (ретроспективные ошибки).

Термин «черный лебедь», как отмечает журналист Е. Винокурова, начали активно использовать российские СМИ на следующий день после убийства оппозиционного политика Бориса Немцова1. Некоторые источники указывают, что он появился в СМИ в одном из интервью М. Ходорковского (декабрь 2014 г.)2.

Весной 2015 г. политическая ситуация в России неожиданно сформировалась таким образом, что глава Международного института политической экспертизы Е. Минченко применил для нее обозначение «эмоциональный кризис у элиты, спровоцированный убийством Немцова», т.к. вслед за этим событием на некоторое время стал недоступен для СМИ президент В.В. Путин.