Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Правовая институционализация политических партий (теоретико-методологический анализ) 14
1. Основные направления юридической легализации политических партий: западноевропейский и российский опыт 14
2. Юридическая дефиниция института политической партии 40
3. Государственно-правовой контроль современного российского партогенеза 62
Глава 2. Юридические механизмы партийного строительства в системе правовой государственности России 86
1. Особенности становления института политических партий как важнейшего элемента гражданского общества 86
2. Правовое взаимодействие политических партий с органами государственной власти в условиях конституционного дизайна 102
3. Российская законодательная база парламентской и избирательной деятельности партий 118
Заключение 139
Литература 143
- Основные направления юридической легализации политических партий: западноевропейский и российский опыт
- Государственно-правовой контроль современного российского партогенеза
- Особенности становления института политических партий как важнейшего элемента гражданского общества
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. Рост гносеологического и практического интереса к юридическим аспектам образования и функционирования политических партий в Российской Федерации и вообще в современных парламентских государствах обусловлены следующими факторами:
1. Четко выраженным несоответствием генетической неотъемлемости
политических партий от парламентских демократий и степени их правового,
теоретического, идеологического признания в них.
Объективно (де-факто, как политический субъект) политические партии не только генетически и идеологически связаны с реализацией концепции правовой государственности, с формированием парламентских демократий, но и представляют из себя пример постоянного усиления своей институциональной роли в процессах функционирования всего механизма парламентаризма. Бесспорно то, что партии стали существенным элементом структурирования политико-правовой сферы современного мира, их возникновение детерминировалось идеологией демократии и правового государства, демократической электоральной практикой.
Огромной теоретической неожиданностью является при этом их долгая правовая, идеологическая и даже моральная непризнанность, если не сказать отторжение. Классические демократические доктрины, руссоистские прежде всего, не предполагали возникновения проблемы представительства народной воли.
Не было места партиям и в доктринах либералов из-за доминирования внутрипартийной корпоративной иерархизации, партийных решений над индивидуальной волей. Политические партии как институт получили признание лишь в социалистических и коммунистических идеологических проектах.
2. Поздней и проблемной юридической институционализацией партий
(признание партий правом) как в большинстве государств мира, так и в России. Другого такого примера в истории нет: при огромной роли де-факто партии долго не признавались правом, не были легализованы именно как специфический правовой институт, а не просто клуб по интересам или гражданско-правовая ассоциация. Сам термин "политическая партия" с трудом легализован в англосаксонском праве - в США до сих пор законодательство оперирует не термином "партия", а понятием "избирательные комитеты". В Великобритании только в 2000 г. был принят закон о партиях.
До сих пор в западном и российском правоведении есть сторонники отрицания необходимости юридической институционализации партий как таковой. Юридическая аргументация при этом сводится к тезису: правовое регулирование образования и функционирования партий является неоправданным вмешательством государства в сферу гражданского общества, нарушением права человека на объединение, превращением партий в государственные институты.
3. Юридической природой партий, которые являются одновременно и институтом гражданского общества, и публично-правовым институтом, субъектом частного права и субъектом публичного права. Дуализм правовой природы партий порождает перманентные дискуссии, при этом западная правовая мысль тяготеет к акценту на частной природе партий (исключая последователей Г. Кельзена, полагавшего, что партии являются конституционным органом государства, публично-правовым институтом).
Открытым остается и важный теоретический вопрос о так называемом "партийном праве". Происходящее расширение объема правового регулирования отношений, связанных с порядком образования, организации и функционирования политических партий, послужило основанием для аргументации тезиса об особом "партийном праве" ("праве партий").
Вместе с тем в рамках общей тенденции усиления правового регулирования деятельности политических партий требуют дальнейшего изучения важнейшие типы правоотношений, к которым относятся: права, обязанности и функции политических партий; порядок образования, приостановления и прекращения деятельности партий (приобретения и утраты легального статуса); взаимоотношения партий с иными институтами политической системы: государственными органами, неполитическими общественными объединениями, средствами массовой информации и др.
Степень научной разработанности темы
Объем литературы, в которой в той или иной степени затрагиваются аспекты функционирования политических партий, огромен по количеству авторов, отраслям науки, охвату проблем, методологическому инструментарию. Феномен партий исследуется представителями разных отраслей науки: юристами, политологами, историками, социологами, психологами и т.д. Специфика правовой институционализации и концептуализации партий, надолго отставшей от политической институционализации и концептуализации, обусловила очевидное преобладание политологических работ, либо работ, написанных партийными лидерами или членами партий, над собственно правоведческими.
Первая группа источников включает в себя исторические, мемуарные, пропагандистские работы создателей и участников политических партий в России начала XX в. — от социал-демократов до кадетов и эсеров. Это наименее ценная, хотя и представляющая определенный интерес литература, авторов которой меньше всего интересовали проблемы правового регулирования деятельности партий, так как основная функция представляемых ими партийных структур заключалась в нелегальной разрушительной работе как в рамках легальных представительных учреждений (Государственной Думы), так и за их пределами.
Ее характеризует субъективизм (партийность позиции авторов), идеологическая ангажированность, некорректное освещение позиций оппонентов.
В 90-е гг. XX в. разработка проблематики партий концентрируется в политологических работах, которые образуют вторую группу исследований. Особо следует отметить пионера разработки проблематики партий в российском обществоведении М.Я. Острогорского, который проанализировал институционализацию и формализацию связей масс, партий и государства в условиях демократического общества начала XX века.
Политологический ракурс — это наиболее качественно и количественно представленная группа, в работах которой нередки чрезвычайно сложный алгоритм исследования партий (К. Джанда) и высокая степень свободы от идеологической зависимости (В.Я. Гельман, М. Малютин, С. Заславский, A.M. Салмин и другие).
Третью группу исследований образуют представляющие специальный и непосредственный для темы данной диссертации интерес собственно правоведческие работы — монографии, статьи, сборники статей.
Исследования этого профиля характеризуются, как правило, двумя
подходами к российским электоральным институтам и процессам,
обозначенными Б.И. Зеленко как "правоведческий" и
"институционалистский". Правоведы, критикуя фрагментацию партий в ходе выборов 1995 г., обращали внимание на недостаточное правовое обеспечение выборов, приводящее к участию в электоральной конкуренции неполитических организаций типа Союза работников жилищно-коммунального хозяйства. В качестве меры, препятствующей фрагментации, они предлагали принятие закона о политических партиях, который позволил бы закрепить статус партий как монопольных субъектов политического процесса и исключить из непосредственного участия в выборах
неполитические организации. В рамках "институционалистского" (электорального) подхода основное внимание уделяется влиянию электоральной технологии на развитие партийной системы и наоборот.
Дальнейшее развитие названных подходов получило в работах, обобщающих результаты выборов 1999 г. Их авторы, в частности, подчеркивают, что целенаправленное реформирование тоталитарного строя и переход к принципиально иным началам организации и функционирования государства предполагают более активную роль права в созидании основных институтов гражданского общества, включая политические партии. Это требует расширения форм государственной поддержки процессов политической самоорганизации общества, равно как и усиления контрольной функции государства в данной сфере.
К сожалению, ощущается недостаток современных монографических исследований, непосредственно связанных с темой работы. Монографии С.А. Авакьяна, В.В. Лапаевой актуализируют вопросы правового регулирования процессов становления многопартийности в постсоциалистической России. Исследование партийной институционализации, интегрированной в электоральный правой контекст после 2001 г. (принятие специального закона о партиях), на монографическом уровне до сих пор является задачей будущего.
В определенной мере такой пробел возмещают работы, в которых анализируется деятельность политических партий в зарубежных странах в сравнительном (компаративистском) аспекте (Г.В. Голосов, Ю.А. Юдин), связанном с приобретением и утратой политическими партиями легального статуса, их участием в формировании и деятельности государственных органов.
Дополнительным и мощным стимулом для исследований партий как правового института стало принятие Федерального закона "О политических партиях", разделившего правоведов на сторонников либерального подхода к
проблеме признания партий правом ("федералистская парадигма") и на сторонников жесткой юридической институционализации партий ("централистская парадигма"), что требует дополнительных исследовательских усилий и обоснований, проясняющих суть дела.
Объектом исследования являются процессы современного российского партийного строительства.
Предметом исследования выступают процессы институционализации партий как одного из основных компонентов формирующейся российской парламентской государственности.
Цели и задачи исследования.
Цель диссертационного исследования заключается в теоретико-методологическом и политико-правовом анализе важнейших тенденций, форм и этапов юридической институционализации политических партий в современной России. Для достижения этой цели ставятся и решаются следующие задачи:
- выявление основных направлений юридической легализации
политических партий в контексте западноевропейского и российского опыта;
— определение правовой природы института политической партии;
- анализ оптимальных форм государственно-правового контроля
современного российского партогенеза;
— интерпретация института политических партий как важнейшего
элемента гражданского общества;
- установление форм правового взаимодействия политических партий
с органами государственной власти;
— критическое осмысление правовых условий функционирования
партий в избирательном и парламентском (фракционном) процессах.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:
Проведен политико-правовой анализ деятельности политических партий как важнейшего правового института российской парламентской государственности.
Выявлены типы, формы, этапы процессов юридической легализации политических партий.
Обобщены и учтены в исследовании методологические уроки западноевропейского, российского опыта легализации и советского опыта деинституционализации и огосударствления партий.
Определены основные парадигмы ("централизаторская" и "федералистская") в трактовке дуалистической правовой природы партий, их дефинитивных признаков и нормативно-правовые аспекты процесса приобретения и утраты политическими партиями легального статуса.
На основе анализа действующего законодательства установлены основные тенденции правовой регламентации электоральных функций партий, а также принципы взаимоотношений партий с государственными органами и другими элементами политической системы.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Политические партии как важнейший элемент государственности
парламентского типа имеют дуалистическую правовую природу,
функционируя в рамках гражданско-правовой и публично-правовой
институционализации одновременно. Попытки игнорирования такой
специфики законодательством или даже непропорциональная акцентировка
внимания на одной стороне их деятельности приводили либо к разрушению
парламентских демократий изнутри неуправляемой электоральной стихией,
либо к возникновению феномена "партии-государства"
30-х гг. XX в.
2. Формирование российской многопартийной системы затруднено
отсутствием положительного исторического опыта функционирования
партий в государстве, поскольку их проблемная институционализация
осуществлялась в условиях противостояния государству, лояльности партий
к использованию неправовых средств борьбы за власть (1906-1917), при этом
фрондирование по отношению к "исторической государственности"
сменилось гражданской войной партийных блоков друг с другом после ее
уничтожения в 1917-1918 гг. Дореволюционное право не признавало партий
в качестве основного субъекта электоральных процессов, что
соответствовало господствующим тогда в мире тенденциям признания
партий правом, но не учитывало их фактической монопольной роли в этой
сфере. Опыт такого государственно-правового регулирования деятельности
партий как политического и правового института вряд ли воспроизводим в
современных условиях противоречивого созидания реальной парламентской
правовой государственности.
3. Специфика юридической природы партий получила свое объяснение
в пределах двух исследовательских подходов ("централизаторский" и
"федералистский"), сторонники которых отличаются трактовками вопроса о
необходимости правовой институционализации партий. Если для первых
легитимация партий — это завершение эпохи незрелости парламентаризма и
доминирования стихийных элементов (общественно-политических
движений) в электоральных механизмах, то для вторых — это наследие
тоталитаризма, преодоление которого означает разрушение монополии
партий на субъектность в электоральных процессах, "разбавление" их
участием общественно-политических движений. Критериям правовой науки
и мировому опыту парламентаризма соответствует первая интерпретация,
критериям идеологии - вторая.
4. Противоречивость юридической легализации современных
российских политических партий обусловлена троякой несинхронностью процессов: правовой и политической концептуализацией партий (вторая хронологически и содержательно значительно опередила первую), их правовой и политической институционализацией, а также формами самой юридической институционализации. После принятия российского Федерального закона о партиях 2001 г. определены юридические механизмы преодоления несинхронности процессов правовой и политической институционализации и концептуализации партий путем легализации их правового статуса и включения в сферу правоотношений российской государственности и формирующегося гражданского общества.
5. Государственно-правовое регулирование российского партогенеза,
электорального функционирования партий, условий приобретения и утраты
ими юридического статуса свидетельствует о том, что формы
институционализации партий приобрели известную правовую зрелость (т.е.
степень юридической регламентации всех аспектов партийной деятельности
существенно возросла), а современная Россия тем самым трансформируется
в государство парламентской демократии с партиями как фундаментальным
институтом избирательного и парламентского права.
6. Перспективы развития российской законодательной базы
парламентской и избирательной деятельности политических партий связаны
с усилением их влияния в региональных электоральных процессах
(использование принципа смешанного избрания парламентов в субъектах
Федерации: как при выборе депутатов Государственной Думы здесь должна
применяться система пропорционального представительства политических
партий), а также повышение статуса партий в общем избирательном
процессе посредством наделения их эксклюзивным правом выдвигать
кандидатов на пост президента.
Методологические основы исследования
Исследование важнейших аспектов легализации и функционирования политических партий осуществлено на основе синтеза возможностей компаративистской методологии, аналитико-синтетического потенциала классического правоведческого нормативизма, принципов политико-институционалистского методологического ракурса.
По отношению к проблематике политических партий наиболее методологически значимыми и симптоматичными являются позитивистский и негативистский парадигмальные подходы к проблеме правовой природы партий и к самому факту их правовой институционализации.
Научно-теоретическая и практическая значимость исследования
Анализ доминирующих аспектов правового регулирования деятельности политических партий, осуществленный в данном исследовании, позволит отчетливее и глубже осмыслить теоретико-методологические основы правовой институционализации партий, а также специфику и перспективы регулирования функционирования партий в электоральных процессах современной России. Материал отдельных глав и параграфов в теоретическом плане может служить в качестве опорного материала для чтения лекций и проведения семинарских занятий по теории государства и права, юридической конфликтологии, политологии, конституционному праву России и зарубежных стран, истории политических и правовых учений.
Апробация работы
Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры государственно-правовых и политико-философских дисциплин Ростовского юридического института МВД России. Основные положения диссертации представлены в выступлениях автора на международных и
всероссийских научных конференциях и симпозиумах.
Основные положения диссертационной работы изложены в четырех публикациях автора.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, которые включают в себя шесть параграфов, заключения и списка литературы.
Основные направления юридической легализации политических партий: западноевропейский и российский опыт
Хотя государственно-структурирующая роль партий для парламентской демократической государственности была достаточно велика даже в эмбриональной фазе генезиса партий как политического феномена, уже в момент возникновения партии представляли из себя весьма своеобразный дуалистический институт, трудно концептуализируемый в правовых понятиях и слабо трансформирующийся в институт позитивного права. Политическая институционализация партий протекала долгое время в европейских государствах (в России, как будет показано ниже, процесс имел свою специфику), практически независимо от их правовой институционализации при значительном хронологическом разрыве первой от второй. В условиях современной российской государственности хронологические параметры обоих типов институционализации оказались сближеннными, более того, именно правовая институционализация стимулировала политическую, задавала необходимый вектор эволюции политического феномена в юридический.
Определение понятия «юридическая институционализация политических партий», введенное в научный оборот российского правоведения Ю.А. Юдиным, фиксирует существенные признаки процесса и в виде дефинитивной формулы, и в ходе развертывания дефинитивного описания1. Несколько расширив редакцию формулы Ю.А. Юдина, правовую институционализацию можно определить как процесс трансформации общественно-политического феномена сложной (двусоставной) юридической природы в правовой институт посредством охвата правовым регулированием всего блока отношений, связанных с образованием, организацией и деятельностью политических партий.
В Российской Федерации признание политических партий де-юре, закрепление их правового статуса, то есть их юридическая институционализация, протекало динамично (в кратчайшие сроки), в накаленной дискуссиями правоведов и политологов атмосфере, конфликтно и противоречиво. Степень интенсивности и противоречивости процесса юридической институционализации политических партий в современной России была обусловлена тремя важными обстоятельствами, без понимания которых невозможно адекватно представить реальную специфику процесса.
Во-первых, характером мирового опыта законодательной институционализации политических партий и самого по себе, и с точки зрения его применимости в условиях современной России. Речь идет о том, что правовая институционализация партий остается по сей день в значительной степени новым и далеким от единодушного признания делом не только в России, но и в большинстве современных государств мира.
Во-вторых, особенностями дореволюционного отечественного опыта институционализации партий и как политического феномена, и как института права, который методологически далеко не во всем следует брать на вооружение в современных условиях, более того, он вообще вряд ли воспроизводим в условиях столь трудного созидания реальной парламентской правовой государственности. Дело в том, что специфика институционализации партий не в последнюю очередь обусловила серию социальных катастроф и в период мировой войны, и в эпоху знаменитых российских революций 1917 г., причем возникает большой соблазн вывести указанные катастрофы из институционализации партий, как следствие из причины.
В-третьих, характером собственного опыта структурирования партий и их правовой институционализации с конца 80-х гг. XX в. в России. Этот опыт представляется важнейшим и необходимейшим для получения адекватных представлений о реальной юридической институционализации политических партий в РФ и обо всех основных проблемных аспектах мирового опыта, в кратчайшие сроки и в сжатом виде примененного в ходе правовой институционализации в России.
Отечественные правоведы выделяют в развитии мирового законодательства о партиях разное количество периодов: два (А.Н. Аверьянов, Н.А. Васецкий, Ю.К. Малов) или три (Ю.А. Юдин), справедливо полагая, что периоды различались качественными характеристиками, принципами и формами, в которых юридически регулировалась деятельность партий. Позиции специалистов-правоведов сходятся в главном: периоду, когда произошло технико-юридическое оформление статуса партий, предшествовали периоды полного игнорирования феномена политических партий правом и спорадического, фрагментарного правового регулирования. Резюмируя подходы, логику мирового процесса институционализации партий можно представить в виде следующей последовательности:
1. Фаза игнорирования позитивным правом и юриспруденцией феномена политических партий (XVIII в. - начало XX в.). Отсутствие правового регулирования объяснялось тем, что партии воспринимались как разновидность частных гражданско-правовых союзов и ассоциаций, регулируемая нормами частного права. Формула Г. Еллинека «в государственном строе понятию партии как таковому нет места» в концентрированном виде отражает эту негативистскую установку.
2. Период спорадического регулирования деятельности партий (начало XX в. - середина XX в.). В механизме парламентских государств политическая роль партий возросла до уровня простой очевидности, а сама парламентская демократия справедливо стала квалифицироваться как «государство партий». Без признания партий необходимым элементом функционирования государственных институтов невозможно было адекватно воспринимать всю систему государственности европейского типа. Именно в этот период произошло увязывание понятий «политические партии» и «демократия», «демократическое государство» в одно целое, что в кельзеновской формуле выражено как «партии - основа демократии». Тенденцию начавшегося правового регулирования функционирования партий усложнило и деформировало то обстоятельство, что ее особенно усилили в уродливой форме монопартийной диктатуры фашистские режимы в Германии, Италии, Испании. Правовая институционализация партий в этих государствах не произошла, так как фашистские партии в них превращались в государственный орган верховной власти, то есть переставали быть партиями в собственном смысле слова.
В СССР процессы сращивания партийных структур с государственными отличались от аналогичных процессов в фашистских государствах тем, что не получили юридического оформления. Все советские конституции не содержали нормы, молчали о монополии партии на политическую власть (в фашистских государствах такая монополия утверждалась законодательно), а отношения ВКП(б) — КПСС с государственными и общественными организациями регламентировались не правом, а корпоративными (партийными) нормами .
Государственно-правовой контроль современного российского партогенеза
Политические партии — это добровольные объединения граждан, реализующих свое право на объединение. Это право может быть реализовано только в коллективной форме, является коллективным правом, только в этом смысле можно говорить о свободе образования и деятельности как особом праве политических партий. Свобода образования и деятельности политических партий конституционно признана во всех государствах парламентской демократии (независимо от того, выделяется ли она из общего права на объединение), но важнейший теоретический и практический вопрос о природе данной свободы остается до сих пор без окончательного ответа: абсолютной или относительной (ограниченной в разной мере) является свобода образования и деятельности партий? .
По данному вопросу, как и вообще по любой проблеме, относящейся к политическим партиям, существует две полярно противоположные, находящиеся в перманентной дискуссионной борьбе, точки зрения: рафинированно либеральная и реалистически-демократическая. Сторонники первой (это, как правило, представители политологической мысли, например, К. Деббаш, Ж. Потье, с рядом оговорок - российские правоведы В.В. Лапаева и Ю. Дмитриев) полагают, что любое ограничение свободы образования и деятельности политических партий недопустимо и означает отрицание
демократии. Этот, в своем роде, «либеральный экстремизм» в правовой мысли представлен достаточно узким кругом адептов, подавляющее большинство правоведов солидаризируются с реалистически-демократической позицией. Суть данной позиции (К. Хессе, Ю. Юдин) заключается в том, что свобода образования и деятельности политических партий признается важнейшим признаком правовой демократической государственности, но за государством признается право защиты основ государственноси, ограничения в интересах сохранения стабильной государственности свободной игры политических сил, в том числе и свободы образования и деятельности политических партий, нахождении справедливого баланса между свободой образования и деятельностью политических партий и требованиями защиты основ государственности, прав и свобод человека. Баланс данного рода теоретически неопределим, и в нахождении его конкретные государства опираются на собственный исторический опыт, национально-государственный менталитет, то есть на чисто практические и нередко внеправовые обстоятельства32.
Вместе с тем нельзя не заметить отчетливой тенденции в законодательствах практически всех государств мира на ограничение свободы образования и деятельности политических партий, что полностью соответствует современной правовой концептуализации прав и свобод человека.
В обобщенном виде ограничения свободы образования и деятельности политических партий в законодательствах большинства современных государств затрагивают виды политических партий, которым запрещены образование и деятельность; набор требований к уставным и программным документам партий; установление государственного контроля над процессом образования партий, их финансовой деятельностью; предоставление соответствующим государственным органам права приостанавливать и прекращать деятельность партий.
Российское законодательство, как и законодательства большинства современных государств, определяет виды политических партий, легальное образование и деятельность которых запрещены. Статья 9 п. 1 (в ред. Федерального закона от 25.07.2002 № 112-ФЗ)33, ст. З ФЗ «О политических партиях» от 11.07.2001 № 95-ФЗ 34 предусматривает следующие ограничения на создание и деятельность политических партий в РФ: во-первых, запрещаются создание и деятельность политических партий, цели или действия которых направлены на осуществление экстремистской деятельности.
Признаки экстремистской деятельности (экстремизма) определены в ст. 1 ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности" (№ 114-ФЗ от 25 июля 2002 года) и включают в себя деятельность организаций или физических лиц по планированию, организации, подготовке и совершению действий, направленных на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации; подрыв безопасности Российской Федерации; захват или присвоение властных полномочий; создание незаконных вооруженных формирований; осуществление террористической деятельности; возбуждение расовой, национальной или религиозной розни, а также социальной розни, связанной с насилием или призывами к насилию.
Особенности становления института политических партий как важнейшего элемента гражданского общества
В данной главе предпринимается попытка исследования публично-правовой составляющей дуалистической юридической природы партий. В европейской и российской юриспруденции 19 в. именно этот аспект жестко отторгался или сознательно игнорировался при очевидном предпочтении частно-правовому аспекту и акцентировании внимания на гражданско-правовом регулировании функционирования партий.
Российская юриспруденция 19-нач. 20 вв. также явно недооценила угрозу игнорирования публично-правовой легализации партий. Как уже отмечалось, такое пренебрежение генерировало трансформацию партий в открыто экстремистские сообщества с однозначно деструктивным для государственности Российской империи вектором функционирования независимо от содержания программ и характера идеологий.
Превращение партий в монопольный субъект электоральных процессов, их публично-правовая легализация до сих пор не могут получить однозначно положительной оценки в современной российской юриспруденции. В нем усматривается опасность реанимации тоталитаризма и монопартийности, парализации частных инициатив, идущих от структур гражданского общества. После принятия ФЗ о партиях 2001 г. такие опасения редки, но, тем не менее, в виде ощутимых в разной степени парадигмальных отпечатков присутствуют в позициях российских правоведов48.
Достаточно очевидным представляется, что негативизм данного типа обусловлен рядом факторов:
Во-первых, новизной задачи правового регулирования партий в России в самом широком историческом охвате: опыт имперской России 1906-1917 гг., опыт советской государственности в практическом (созидательном) отношении ничего не дали. Данная сфера представляется юридической "целиной", объектом приложения сил для правового созидания в рамках принципиально новой для отечественной государственности сферы.
Во-вторых, силой влияния англо-саксонских юридических идеологем в 90-е гг. двадцатого века, когда понятие "частное" наделялось неправовым ценностным приоритетом в сравнении с понятием " публично-правовое".
В-третьих, определенным психологическим комплексом перед опасностью тоталитаризма и монопартийности.
Анализ особенностей становления политических партий как элемента гражданского общества требует использования данных юридико компаративистских исследований, накопленных российской юриспруденцией за 90-е гг.49. Предварительно необходимо специально отметить, что сформулированные в данном параграфе положения имеют исключительно теоретический характер и, как правило, достаточно отдаленно коррелируют с российской публично-правовой реальностью, вместе с тем акцентируют внимание на ценных аспектах мирового опыта.
Современное законодательство в том или ином объеме регламентирует отношения, складывающиеся между партиями и элементами (институтами) политической системы. При этом следует иметь в виду, что основные законодательные акты — конституции и законы о политических партиях — устанавливают главным образом лишь принципы правового регулирования этих отношений, а подробно они регламентируются иным законодательством (избирательными законами, актами парламентского права, законами об отдельных видах общественных объединений, средствах массовой информации)50.
В наиболее широком объеме регулируются взаимоотношения политических партий с государственным аппаратом, что обусловлено сущностью партий как организаций, главной целью которых является завоевание и осуществление государственной власти. В меньшем объеме регламентированы отношения между партиями и иными общественными объединениями.
Правовое регулирование всех этих отношений, как свидетельствует мировой опыт, может быть основано на двух принципах. В условиях тоталитарных и авторитарных однопартийных режимов монополия правящей партии приводит к централизации политической системы, подчинению всех ее институтов единственной правящей партии. Это находит свое выражение в сращивании государственного аппарата с партией, присвоении последней государственных полномочий, подмене государственных органов партийными. В сфере отношений с иными общественными объединениями — в абсолютном подчинении последних правящей партией вплоть до полной их интеграции в ряде стран в партийную структуру.
В демократических многопартийных государствах, регламентируя взаимоотношения политических партий с иными институтами политической системы, законодательство определяет формы их участия в формировании и деятельности различных государственных органов, характер взаимоотношений с иными общественными объединениями, исходя из принципа раздельного их существования, самостоятельности, невмешательства в дела друг друга. Этот принцип закрепляется в ряде международных документов, особенно применительно к взаимоотношениям политических партий и государства.
В большинстве современных государств взаимодействие политических партий с государственным механизмом наиболее наглядно проявляется в возможности влияния партий на правительство51. При всем значении для партий парламентской деятельности главная их задача - влияние на правительство, с перспективой максимизации этого влияния, т.е. овладения правительственной властью, что обусловливает необходимость законодательного определения роли политических партий в образовании и деятельности правительства.
В парламентарных государствах и многих государствах со смешанной формой правления политические партии играют решающую роль в формировании правительства, его отношениях с главой государства и парламентом. В президентских республиках и ряде государств со смешанной формой правления политические партии либо вообще не участвуют в процедуре формирования правительства и контроле за ним, либо участие их ограничено и всегда опосредовано парламентом, в котором они представлены (в России Государственная Дума утверждает кандидатуру председателя правительства, назначенного президентом, и может выразить вотум недоверия правительству).