Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические основы анализа политического имиджа государства 24
1.1. Современные научные представления о сущности политического имиджа государства 24
1.2. Концептуальные основы роли СМИ в формировании общественного мнения в политике 50
Глава 2. Общественно-политические условия формирования международного имиджа России 71
2.1. Политические традиции восприятия России в итальянском обществе 71
2.2. Имиджевая политика Российской Федерации в современных условиях 90
Глава 3. Приоритеты трансформации имиджевых характеристик Российской Федерации в итальянских СМИ: политический аспект 111
3.1. Технологизация исследования политического имиджа России в зарубежных СМИ 111
3.2. Тенденции формирования политического имиджа Российской Федерации в СМИ современной Италии 129
Заключение 170
Список использованных источников и литературы 177
- Современные научные представления о сущности политического имиджа государства
- Концептуальные основы роли СМИ в формировании общественного мнения в политике
- Имиджевая политика Российской Федерации в современных условиях
- Тенденции формирования политического имиджа Российской Федерации в СМИ современной Италии
Современные научные представления о сущности политического имиджа государства
В настоящее время проблемное поле формирования и функционирования политического имиджа стало весьма актуальным научным направлением. За последнее двадцатилетие сформировался значительный массив работ, исследующих принципы и механизмы политического управления имиджем государства. Однако проблема понятийности в имиджелогии пока не получила общего разрешения и остается достаточно дискуссионной. В силу междисциплинарности исследуемого понятия «имидж», а также различий в методологических подходах единого определения не сформировано. Если в западных исследованиях независимо от методологических школ принято использовать один термин «имидж», то в российских научных кругах наблюдается разделение терминов «имидж» и «образ».
Наиболее распространенным принципом разделения данных понятий является естественное и искусственное моделирование. Данная группа исследователей включает представителей политической психологии (Е. Б Шестопал32, Д. А. Леонтьев и др.), дифференцирующих понятия «образ» и «имидж». «Имидж – это впечатление, которое конструируется целенаправленно и сознательно, а образ – то, что формируется спонтанно», – утверждает Д. А. Леонтьев33. Е.В. Егорова-Гантман, К.В. Плешков также рассматривают политический имидж как «специально создаваемый, преднамеренно формируемый политический образ для достижения поставленных целей»34. Данный подход также использует О.Н. Гундарь, определяя имидж как «результат сознательного и целенаправленного конструирования»35. Е.Ю. Савина в своем определении отмечает воспроизводимость политического имиджа36, в то время как М. Н. Шашлов37 подчеркивает несоответствие имиджа реальности. Исходя из перечисленных определений, можно прийти к мысли о том, что использование подобной дихотомии: «образ» – реальное, «имидж» – конструируемое – широко распространено среди современных исследователей.
Вместе с тем есть ученые, которые не проводят четкой границы между данными понятиями. Так, И.В. Гринев утверждает, что «имидж – это мнение рационального характера или эмоционально окрашенное мнение об объекте, возникшее в психике – в сфере сознания и (или) подсознания – определенной или неопределенной группы людей на основе образа, сформированного целенаправленно или непроизвольно в результате либо прямого восприятия ими тех или иных характеристик данного объекта, либо косвенно с целью возникновения аттракции – притяжения людей к данному объекту. Имидж может быть создан под влиянием эмоций или разума, осознанно или неосознанно, целенаправленно или спонтанно»38. Подобный теоретический подход, а также более широкое использование понятия «образ страны» наблюдается в работах О.В. Антипиной, И.В. Борисенко, С.Г. Дюкина, К.П. Зуевой, Ю.А. Лысенко, С.А. Медведева, А.А. Митрофанова, В.М. Соколова, С.Н. Третьяковой, Е.А. Третьяченко, А.А. Чумаковой, М.А. Широковой.
Интересен предложенный исследователями С.Ю. Игнатьевым и А.П. Панухиным взгляд на отождествление понятий «имидж» и «образ», но уже с позиции маркетинговых технологий. Преимущественно употребляя понятие «имидж», они определяют его как «сформировавшийся в психике людей образ объекта, к которому возникает оценочное отношение, проявляемое в форме мнения. Это комплексное образование, включающее семиотическую, когнитивную, образную и эмоциональную составляющие. Имидж (англ. Image – образ) – трехуровневый феномен индивидуального, группового или массового сознания, фиксирующий и реализующий цели его создателей»39. В данном подходе авторы добавляют третье родственное понятие – «бренд» (англ. brand), под которым подразумевается торговая марка, выделяемая потребителями за счет уникального, в основном образного идентификатора». Рассуждая о разделении понятий «бренд» и «имидж», С.Ю. Игнатьев и А.П. Панухин отмечают следующие отличительные характеристики:
- позитивность бренда (имидж может быть как позитивным, так и негативным);
- наличие у объекта бренда качества, в то время как имидж не несет в себе качественного содержания;
- интегрированность бренда с визуализацией (обязательное наличие логотипа);
- объект может иметь несколько брендов, но только один имидж;
- бренд в отличие от имиджа имеет цену (стоимость имиджа определить невозможно).
Действительно, с перечисленными характеристиками понятий сложно не согласиться. Однако понятие «бренд» в политической науке используется значительно реже «образа» и «имиджа» и, на наш взгляд, обладает более узким смысловым содержанием.
Наконец, с точки зрения лингвистов «имидж» и «образ» относятся к одному семиотическому понятию. Опираясь на предложенное определение политического имиджа как на «сформированный эмоционально окрашенный образ-стереотип, транслирующийся посредством языковых средств медиа посредниками от участников политической системы к реципиентам информации»40, лингвистических подход также можно отнести ко второй группе исследований.
Суммируя приведенные определения и характеристики, на наш взгляд, следует заключить, что «имидж», «образ» и «бренд» – различные понятия, однако используются они в зависимости от проблемного поля исследования как взаимозаменяемые. Для данного диссертационного исследования, призванного исследовать сущностные, процессуальные и технологические характеристики особенностей изменения политического имиджа России, определение В.С. Феклюниной считаем наиболее применимым, а именно «политический имидж – эмоционально окрашенный образ политического субъекта, сложившийся в массовом сознании в результате сочетания целенаправленных и непреднамеренных (стихийных) действий и постоянно воспроизводимый самим субъектом и средствами массовой коммуникации»41.
Итак, с нашей точки зрения, имидж государства можно определить как синтез представлений, сформированных спонтанно и преднамеренно. Под брендом государства в данном исследовании подразумевается продукт реализации позитивных характеристик, с целью извлечения прибыли.
Среди исследований политического имиджа государства как элемента политического процесса принято обращаться к базовой типологии, которая условно делится на позитивный (цель – создание положительных эмоций, связанных с объектом) и негативный (вызов отрицательных эмоций) имидж. К данной типологии можно добавить способы формирования политического имиджа: стихийный (создаваемый естественным путем) и искусственный (целенаправленно внедренное в массовое сознание представление об объекте). Таким образом, формируется четыре вида политического имиджа (Таблица 1)42
Концептуальные основы роли СМИ в формировании общественного мнения в политике
Первостепенные функции имиджа государства заключаются в идентификации, обеспечивающей восприятие информации; идеализации, представляющей образ в наиболее совершенном виде; противопоставлении, формулирующем выгодные отличия в отношении других стран. Данные ключевые функции и формирование общественного мнения призваны выполнять каналы коммуникации. Принято считать, что на общественное мнение влияет ряд таких факторов, как жизненный опыт человека, межличностная коммуникация в особенности «лидеров мнений», государственные и общественные институты и СМИ. Причем чем дальше от получателя информации находится объект имиджирования, тем важность СМИ как способа передачи информации увеличивается.
Стоит отметить, что уже долгое время политики, руководители средств массовой информации и ученые пытаются ответить на вопрос о роли медиа как технологического инструмента политического управления. Мнения расходятся относительно степени и типа влияния, которым они обладают. В то же время все стороны согласны с тем, что средства массовой информации являются неотъемлемой частью современного политического процесса. Интересной для данного диссертационного исследования представляется эволюция следующих научных подходов в отношении роли СМИ: «теория магического снаряда», теория классового доминирования, концепция ограниченных эффектов СМИ и культурологическая теория.
На раннем этапе (в 20-30-е годы XX в.) изучения феномена СМИ считалось, что массовая коммуникация обладает неограниченными возможностями влияния. Данный взгляд отражал преимущественно психологический характер явления, представляющий медиасообщение в качестве «волшебного снаряда», точно находящего свою мишень, и, как результат, порождающего единую систему реакций объектов воздействия. Недостатком данного подхода считается то, что СМИ берется за единственный источник воздействия, а другие каналы коммуникации не учитываются.
Напротив, главная идея теории ограниченных (минимальных) эффектов заключается в том, что человек сам определяет, что смотреть или читать, основывая свой выбор на уже сложившихся стереотипах и верованиях. Поэтому влияние СМИ рассматривалось в рамках данного подхода как незначительное. Исследования 1940-х и 1950-х годов, посвященные изучению способностей СМИ влиять на электоральные процессы, выявили, хорошо информированные люди больше полагались на личный опыт, накопленные знания и собственные рассуждения, нежели на информацию из СМИ. Выявленные приемы сопротивления населения влиянию СМИ привели к появлению в рамках данного подхода ряда интересных теорий. Например, американский социолог П. Лазарсфельд разработал модель «двухшагового влияния»68. Согласно этой модели, роль «лидеров мнений» преобладает над ролью СМИ, поэтому задачей СМИ является обращение медиасообщений к активной части населения. Далее в процессе коммуникации «лидеры мнений» транслируют заданную СМИ информацию, которая приобретает больший вес в глазах реципиентов.
Тем не менее критики указывают на две проблемы данного подхода. Во-первых, они утверждают, что теория ограниченных эффектов игнорирует роль СМИ в обрамлении и ограничении обсуждения («фрейминг»), формировании повестки дня и хода дискуссии. Во-вторых, эта теория была сформулирована в период, когда доступность и доминирование СМИ представляли гораздо меньший масштаб, чем сегодня. Данная критика подтверждает мысль о том, что исторически роль СМИ значительно менялась наравне с эволюцией самих СМИ и переходом к информационному обществу.
Поэтому уже в условиях 80-х годов XX века стало возможным сформулировать подход в рамках культурологической теории (X. Маклюэн и А. Моль69), который предполагает взаимодействие людей со средствами массовой информации с целью создания своих собственных представлений из получаемых изображений и сообщений. Сторонники такого подхода рассматривают целевую аудиторию как активного участника в отношениях общества и средств массовой информации, что повышает актуальность изучения поведения аудитории. Вместе с тем авторы фокусируются на продукте производства СМИ, в частности, на новостях, изучая медиатексты и их интерпретацию. Исследователи приходят к выводу, что люди воспринимают письменный текст или медиаизображение по-разному, интерпретируя материал на основе их собственных знаний и опыта. Например, когда исследователи просят различные группы объяснить смысл конкретной публикации или видео, мнения расходятся на основе возраста, пола, расы, национальности и религиозной принадлежности. Культурологический подход не отрицает возможности государственного контроля над СМИ, но в то же время подчеркивает возрастающую роль личного вклада человека в интерпретацию сообщений СМИ.
Такая эволюция взглядов на общественно-политическое место СМИ создала предпосылки для современной типологизации подходов к роли СМИ в формировании общественного мнения в политике. Основными тремя парадигмами являются марксистская, консервативная и рыночная.
Согласно марксистской или классовой теории, СМИ являются важным элементом механизма контроля общества доминирующим меньшинством. Так, СМИ выступают на стороне богатых и власть держащих против интересов большинства населения. Являясь частью системы пропаганды, руководители медиакорпораций формируют повестку дня таким образом, чтобы большинство населения не замечало неравенства и пассивно соглашалось с ним. В рамках данной теории остро поднимается вопрос о роли СМИ в политическом манипулировании, развиваются технологии влияния на общественное мнение населения. Критиками теории приводятся аргументы, лежащие в плоскости журналистской этики. По их мнению, политический вес СМИ определяется востребованностью и поддержкой населения, которые обеспечиваются качественными журналистскими материалами и беспристрастным освещением событий. В качестве примеров приводятся экологические, антиядерные движения, пользующиеся медиа-содействием.
Сторонники консервативной, или «плюралистической» парадигмы также не согласны с однобокостью классового подхода к СМИ. Теория, популярная среди американских и европейских социологов, предполагает конкуренцию и разнообразие общественно-политических позиций, представленных в СМИ. Консерваторы утверждают, что даже если право собственности на СМИ используется в корыстных целях для навязывания определенной точки зрения, то это всего лишь один ресурс, которому противостоят другие. И хотя власть и оппозиция обладают неравными информационными ресурсами, сторонники подхода настаивают на широких возможностях оппозиционных сил быть услышанными, особенно в эпоху интернета. Таким образом, в информационном обществе роль крупных СМИ провластной элиты уравновешивается альтернативными СМИ, спецификой конкретной территории, а также разнообразием и сознательностью общественного мнения.
Наконец, с точки зрения рыночного подхода, СМИ производят ровно тот продукт, на который есть спрос у населения, тем самым усиливая существующие политические установки. В демократическом режиме СМИ, прежде всего, являются коммерчески ориентированными субъектами политического процесса. Этот факт во многом и определяет их позицию на общественно-политические события и методы их освещения. Представители подхода П. Голдинг и Г. Мэрдок подчеркивают «превращение СМИ в промышленную индустрию, нацеленную на производство образов и смыслов, с помощью которых в конечном итоге люди (конкретно аудитория СМИ) постигают, осмысливают мир и явления действительности»70. Однако авторы обращают внимание на неизбежную для рыночной экономики проблему влияния крупных корпораций на доступ к информации и ее свободному перемещению. По их мнению, главная опасность богатых медиарынков таится не столько в прямом влиянии, сколько в возникновении стратегий, способных формировать количественно больше медиа-продукта, но по своей сути являющегося вариантами одного и того же образа.
Имиджевая политика Российской Федерации в современных условиях
Каждое современное государство заинтересовано максимально использовать имиджевый ресурс для усиления своего внешнеполитического положения. Россия, обладающая богатым культурным капиталом, а также конкурентными идеями и ценностями, также стремится использовать имидж как канал коммуникации для ведения диалога с другими странами и народами.
Современный имидж России за рубежом, в том числе и в Италии, является результатом сочетания не только стихийных факторов, но и целенаправленных действий государства, влияющих на общественное мнение и средства массовой информации за рубежом. Особый интерес представляет имиджевая политика государства в области распространения идей и ценностей, процесс функционирования ее основных институтов, а также проектная деятельность в рамках возложенных задач. Поэтому считаем целесообразным рассмотреть основные идеи имиджевой политики России, а также проанализировать результаты данной политики.
Отметим, что после распада СССР и вплоть до 2000-х годов не существовало целенаправленной имиджевой политики государства. В реальности Россия влияла на свой международных образ, используя ограниченные инструменты дипломатического ресурса МИДа, а также путем политических заявлений и решений первого лица государства. Однако политическое руководство России во главе с президентом РФ Владимиром В.В. Путиным не могло игнорировать факт низкой международной репутации страны.
Именно в периоды президентства В.В. Путина (2000-2008 годы, 2012-по настоящее время) и Д.А. Медведева (2008-2012 гг.) формируется государственная политика в области имиджа России. Однако полноценно актуальность темы международного восприятия государства затрагивается в «Концепции внешней политики РФ» от 2000 года и вплоть до действующей концепции от 2016 года112. Примечательным считается то, что на начальном этапе имидж России испытывал две разнонаправленные тенденции. Первая тенденция состоит в перенесении имиджевых характеристик СССР на Российскую Федерацию в силу восприятия России как правопреемницы Советского Союза. Другая тенденция заключалась в разделении имиджей СССР и России, а порой даже в их противопоставлении. Осуществлялось это во многом за счет подчеркнутого различия в практических подходах к государственной системе власти в сравнении с советским прошлым.
В настоящее время предпринимаются практические шаги в направлении поиска идейной составляющей имиджа государства. Бесспорно, национальная идея является следствием укрепления государства как «суверенного и централизованного»113. Несмотря на сложность точного ее определения, рассмотрим основные идейные составляющие, транслируемые в политической риторике руководства страны, а также прописанные в «Концепции внешней политики РФ» и Указах Президента Российской Федерации114.
Первой особенностью сложившегося имиджа и имиджевым приоритетом России является идея справедливости практик международных отношений. В 2006 г. В.В. Путин заявил: «Мы будем призывать всех участников международного сообщества избегать опасных тенденций применения двойных стандартов… Чтобы не было возможным, исходя из так называемой политической конъюнктуры текущего дня применять подходы одни к определенным регионам, скажем, Косово, и другие, например, к Абхазии или Южной Осетии. Это мы считаем неправильным»115. С развитием внешнеполитических отношений России с Западом данное противоречие все чаще затрагивает национальные интересы России. Вместе с тем, являясь зачастую единственным оппонентом Западного блока, Россия играет роль защитника идей справедливости не только в отношении себя, но и таких государств, как Иран, Сирия, непризнанных республик Приднестровья, Южной Осетии, Абхазии. Данная идея закреплена в концепции внешней политики в числе наивысших приоритетов как «важность утверждения справедливой и демократической международной системы на равноправных и партнерских отношениях между государствами при центральной координирующей роли ООН как основной организации, регулирующей международные отношения»116. Популярный в 2000-х лозунг «суверенной демократии» провозглашавший невмешательство во внутренние дела постсоветских государств, таких как Украина, Грузия, самой России, звучал особенно громко и планировал стать одной из главных идей внешней политики России. Однако, столкнувшись с политической реальностью, данная формулировка идеи оказалась несостоятельной и ушла на второй план. Однако сам факт попытки адаптировать демократический режим к российским реалиям – налицо.
Вторая идея, идея плюрализма международных позиций, стойко отстаивается Россией. В.В. Путин отмечает: «Далеко не все хотят иметь дело с независимой и сильной Россией. Существует интерес некоторых государств в подчинении ее воли себе»117. Также В.В. Путин заявляет о «невозможности мироустройства, где на планете пытается доминировать только один центр силы на основе военного и экономического превосходства и устанавливает правила игры для всех остальных»118. Вместо этого В.В. Путин предлагает идею многополярности, сущность которой заключается в том, что «концентрация власти в одних руках неизбежно подталкивает другие державы к сотрудничеству, чем и снижает значение материального и военного превосходства государства-гегемона, уменьшает возможности ведения односторонних действий на международной арене, не считаясь с интересами прочих игроков»119. Фундаментальной основой многополярности является наличие равноправных и вполне самодостаточных центров силы, которые выступают на политическом поле в качестве субъектов, а не объектов международной политической жизни. Данный тезис закреплен и в концепции внешней политики РФ от 2013 года, где глобальная конкуренция определяется как «соперничество различных ценностных ориентиров и моделей развития»120.
Следующая идея была детально изложена Владимиром Путиным относительно инструментов «мягкой силы» в имиджевой политике государства и заключается в безопасности России и превращении ее в «островок стабильности». Данная тема стала популярна во многом благодаря событиям в Южной Осетии, после которых началась всеобщая программа перевооружения армии и изменения подхода к информационной безопасности страны. В период международной напряженности и высоких угроз человеческой безопасности данный тезис является вновь выигрышным для России. Он позволяет, обладая статусом крупной военной державы, демонстрировать свою мощь на примере борьбы с терроризмом в рамках Сирийского конфликта и находить положительный отклик в общественном мнении зарубежных стран в сфере защиты персональной информации населения в условиях киберугроз121.
Четвертая идея заключается в определении пагубности «нетрадиционных ценностей». Как уже отмечалось, обращенная к консервативному, зачастую старшему поколению, идея находит свой отклик как в России, так и за рубежом122. Идею изложил В.В. Путин в ежегодном Послании Федеральному Собранию 2013 г. «Мы знаем, что в мире все больше людей, поддерживающих нашу позицию по защите традиционных ценностей, которые тысячелетиями составляли духовную, нравственную основу цивилизации, каждого народа: ценностей традиционной семьи, подлинной человеческой жизни, в том числе и жизни религиозной, жизни не только материальной, но и духовной, ценностей гуманизма и разнообразия мира»123. Наряду с данной консервативной позицией, фундаментальной основой нравственной жизни россиян сегодня провозглашается патриотизм, из которого вырастает чувство национального достоинства.
Наконец, новый стратегический курс России на самодостаточность включает в себя идею усиления национальной безопасности в рамках объективно растущей экономической уязвимости страны, находящейся под санкциями. Данная идея затрагивает международную финансовую сферу, импорт товаров из-за границы, а именно, замещение иностранных товаров товарами собственного производства («импортозамещение»). Данная информационная повестка имеет свои плюсы, в виде повышения внимания к росту внутреннего производства и технологического развития во всех областях. Однако сложной проблемой в данном случае является наложение проводимого курса на острую международную обстановку и санкции, что может усугубить процесс изоляции России, а любое микрособытие способно повысить риск непрогнозируемых последствий.
Тенденции формирования политического имиджа Российской Федерации в СМИ современной Италии
Вся совокупность публикаций за выделенный период была структурирована по четырем периодам: 2000-2004, 2004-2008, 2008-2012 и 2012-2016, которые зачастую совпадают с датами смены политических элит, международными конфликтами и трансформациями в Росии и Италии. Первый период представляет следующее сочетание новостных сюжетов (Рисунок 6)163.
Из диаграммы видно, насколько весомую долю от общего объема составляют публикации о главе государства. Важно отметить, что во время прихода к власти В.В. Путина в 2000 году в итальянских СМИ стали чаще появляться позитивные статьи и интервью, в которых западные лидеры и международные специалисты возлагали свои надежды на В.В. Путина в выборе демократического курса развития и экономических реформ. В частности, это относится и к заявлениям на тот момент действовавшего президента Италии Карло Адзельо Чампи во время его первого за 10 лет визита в Москву в 2000 году: «Возможно мы должны поучиться у них (россиян), как мыслить и, главное, как добиваться результатов общественной работы»164. После поездки «в знак возрождения отношений с Россией» в интервью газете La Repubblica Чампи признался в том, что «Россия – это уже другая страна» и рассказал, как он «убеждал Владимира Путина в том, что Европа – это будущее России»165. Следом появляются сообщения в той же газете о том, что В.В. Путин признан «человеком года» среди россиян и население поддерживает его высочайшим рейтингом166. Наряду с описанием нравственных характеристик В.В. Путина, упоминается и физическая подготовка президента. Его черный пояс по дзюдо рождает метафору итальянских СМИ о том, что «он готов положить на ковер чеченских боевиков и бесхозность Кремля»167.
На протяжении периода 2000-2004 гг., наблюдалось следующее соотношение тематик в СМИ Италии (Рисунок 7)168:
Наряду с этим, начиная с 2001 года, все чаще стали появляться компрометирующие Владимира Путина заявления членов олигархических кругов, которые открывали читателю другие стороны личности президента. В частности, Владимир Гусинский (бывший медиамагнат) обвиняет В.В. Путина на страницах La Repubblica в том, что тот уничтожает свободу СМИ, запугивает бизнесменов, отбирая у них активы, а также полностью контролирует парламент и суды169. К 2003 году имидж деловой России значительно пошатнулся после дела ЮКОСа. В интервью газете Corrierre della Sera Владимира Путина во время его визита в Рим спросили о судьбе заключенных бизнесменов, о тенденции к авторитаризму в стране, о возможности отмены результатов приватизации. Отвечая на острые вопросы газеты, В. Путин отметил единство всех перед законом, в том числе в вопросах приватизации170. Важно подчеркнуть, что именно газета Corriere della Sera, акционерами которой являются крупные торговые и промышленные организации, следила за делом ЮКОСа наиболее пристально. Согласно статистике, доля публикаций, посвященная делу ЮКОС составила 18 %.
Самую негативную роль для имиджа России за данный период сыграл Чеченский конфликт. Главным обвинением выдвигалось нарушение прав человека, ключевых ценностей европейского общества. В СМИ, особенно в газете La Repubblica, описывались убийства повстанцев в Чечне, акцентировалось умалчивание российскими властями реальных потерь российских военных171. Письмо о жестоком обращении с чеченскими заключенными поступило даже в Совет Европы, где содержались доказательства пыток, «начиная с побоев и до поражения электрическим током»172. Приводившиеся в СМИ материалы так сильно тронули итальянцев, что совместно с Ассоциацией женщин Флоренции и журналом Testimonianza были собраны подписи для обращения к международному сообществу, чтобы ЕС добился свободного доступа в Чечню для журналистов и НКО с целью проверки соблюдения конвенции по правам человека173. Однако в поддержку президента В.В. Путина выступил Сильвио Берлускони. В своем заявлении он выразил солидарность с действиями России в Чечне и согласился с законностью дела ЮКОС. Результатом данного заявления стала резолюция, выпущенная Европейским Парламентом и содержавшая сожаление по поводу заявления премьер-министра Италии174.
Другим фактором появления негативного контента в повестке дня России стало обострение внутриполитической обстановки в Италии. Неудивительно, что именно в левоцентристской газете La Repubblica чаще появлялась критика Берлускони, возглавлявшего правящую правоцентристскую партию, что можно воспринимать как попытку использования информационного повода с целью дискредитации премьер-министра Берлускони и его соратников. Подтверждениям данного предположения служат такие статьи газеты La Repubblica, как «Вперед, Россия» (Forza Russia)175. В статье авторы в ироничной форме советуют В. Путину остерегаться крепкой дружбы с Берлускони, прогнозируя при таких темпах итальянскому премьеру стать лидером партии «Вперед, Россия» по подобию с политической партией «Вперед, Италия», овладеть футбольным клубом «Динамо Москва», универмагом ГУМ и т.д.
В ходе периода газета Corrierre della Sera в отличие от La Repubblica придерживается более сдержанных комментариев, касаемых России. В чеченском конфликте она фокусирует внимание читателей на потерях российских военных в борьбе с террористами176, на террористических атакахи методах подготовки женщин-смертниц177. В газете также представлено альтернативное мнение вице председателя Еврокомиссии Антонио Таяни о бесполезности подписанной резолюции в отношении высказываний Берлускони178. Безусловно, невозможно заключить из публикаций издания Corriere della Sera, что оно оправдывает действия российских властей в Чечне, но в сравнении с La Repubblica представляет сбалансированную картину происходящего.
Другой обсуждаемой внутриполитической темой заявленного периода была трагедия с подводной лодкой «Курск». Вначале публикации носили описательный характер, далее последовали оценочные суждения в процессе выяснения подробностей трагедии. В частности, подчеркивалась «неохота» Владимира Путина принимать иностранную помощь (от Великобритании и Норвегии) для спасения подлодки в течение первых часов трагедии179. Вместе с тем статьи, выходившие под заголовками «тайна Курска» подчеркивали отсутствие информации, что продолжало вызывать слухи и предположения, распространяемые итальянскими СМИ вслед за американскими изданиями.